Форум

* * *

 Люблю тебя Япония,

 Сбегу к тебе, как пони я;

 Побаловаться с гейшами,

 Желательно моднейшими.

 Но только саку вашу

 В желудке не заквашу.

 А эту икебану

 Рассматривать не стану.

Японцы люди добрые,

Питаться любят воблою.

 Отличные в Японии

 Бывают церемонии.

 И будьте вы хоть клонами,

Там встретят вас с поклонами.

Но Итуруп им всё же

 Я предложить не можу.

* * *

Всё начиналось с гимнов,

Да, вот  такие дела.

Это же Полигимния

Лиру изобрела.

Вмазалась к одову стану

Полигимнистов рать…

И все равно не стану

Гимны на лире орать.

* * *

 Поднялся дым над костром,

 Помчался к высоким тучам…

 Обыденность – это не случай,

 И что стало с ним потом?

 До тучи  он не долетел,

 Рассеялся на полдороге.

 Он путь указал нам многим,

 Судьбу наших бренных тел.

* * *

 А ветер над полем мечется,

 Не видно, что там впереди.

 И эта вот околесица

 Простору не навредит.

 Будылья  торчат голые,

 Для них не отыщешь врага…

 А двое замёрзли в городе,

 Там так же бушует пурга.

* * *

 А город не злой и не добрый,

 А город такой, как он есть.

 Откуда-то запах сдобы,

 А где-то бренчит жесть.

 Да, здесь убивают и любят,

 Здесь горе царит и покой.

 А городом правят люди.

 А город не добрый, не злой.

* * *

 Зря мы ломаем головы,

 Зря напрягаем мозги;

 Обнесены заборами,

 Дальше носа – ни зги.

 Мы под высокими звёздами,

 Времени тянется нить.

 Знаем одно – мы созданы,

Созданного не изменить.

 * * *

 Братцы, дайте прорваться,

 Дайте улёт совершить,

 От городских акаций,

 От толкотни машин.

 Гладь поменять  на ухабы,

 Гложет рутинная нудь.

 Братцы, на время хотя бы,

 Дайте свободы вдохнуть.

ПРО АХИЛЛА И ДРУГИХ

 1.

 А Ахиллу в жизни потрафило –

 Ни бугров, в начале, и ни ям.

 Папа был его не простофилей,

Как никак царём мирмидонян.

 А мамаша – чистая богиня,

Добрая, не то, что муж нахал.

 Были бы родители другие –

 Ахиллес на стройке бы пахал.

 Мать Фетида парня в Стикс макала,

 Стикс-река – не пруд какой дурной.

 После материнского закала

 Стал Ахилл совсем не пробивной.

2.

 Но  пошли ахейцы на троянцев,

 Флот возглавил сам Агамемнон.

 И  Ахиллу стало не до танцев,

 Ратоборством заразился он.

 3.

 Десять лет осада продолжалась,

 Гектора Ахилл поверг шутя.

 До конца войны осталось малость,

 Тут Парис явился свет мутя;

 Был он, как известно,  не мазила,

 Хоть по всем параметрам блудлив.

 И стрела Парисова  сразила

 Ахиллеса, в пятку угодив.

 4.

 А теперь немного о Парисе:

 В нём  кипел избыток сексосил,

 Стройностью он был окипарисен,

 Красотой мужичиство теснил.

 Женщины пред ним травой стелились,

 Этих женщин было до черта;

 И богини, те к нему ломились.

 Вот на что способна красота.

 Как-то на пиру одном бомонда,

 Где Парис вертелся средь богинь,

 Пьяная швырнула анаконда

 Яблоко в окно, аж стёкла дзинь.

 Яблоко к Парису угодило;

 «Самой распрекраснейшей» - Скандал!

 Что тут было! Здесь такое было,

  Афродите паря фрукт отдал.

 Афродита помогла Парису

 Менелая увести жену.

 Гомером тот случай был описан.

 Началась война во всю длину.

 5.

 И ахейцы прели возле Трои

 Десять лет, питаясь кое-как

 Быт был , по-дурацкому устроен

 А потом без женщин – не пустяк.

 Но потом соорудили лошадь,

 Пусть стоит у городских ворот,

 Сами ноги вставили в колоши -

 От троянцев полный поворот.

 Те лошадку завели за стены,

 Радуясь, что греки хаю дуй ду,

 И не ожидали дурни перемены,

 Думая, что так их проведут.

 В  лошади сидел отряд ахейцев,

 Выбрался, когда настала темь,

 Страже задала такого перцу,

 Быстренько своих впустив затем.

 Мужиков троянцев к ногтю разом.

 Женщины пошли охотно в плен.

 Греки долго ползали под газом –

 Винпродукт давал им крепкий крен…

 А Париса, кстати,  изловили:

 Был плохой конец, любви пажу…

 Мы с друганом там винца попили,

 Но про закусь вам не расскажу.

СКВОЗЬ СТЕКЛА

Раз Антони Левенгук

Выбрал грязи месиво,

У него возникла вдруг

Вот такая версия…

Но сначала поясню

Вам я для приличия:

Взял он стекла, вот в чем суть,-

Очень увеличивали.

Через оные взглянул:

“Это кто там мечется?”

Восхитился: “Ну и ну! -

Это человечество!

Вон — общественности круг,

Вон — отдельный частник…

Был Антони Левенгук

Очень прав отчасти.

ОБИДНО

                       « Для нас Державиным

                        Стал  Пушкин.

                        Нам надо новых голосов».

                                             (Игорь Северянин)

 Я безмолвен  до макушки,

 Исписав ведро чернил.

  Пушкин!  Александр Пушкин,

 Всех и вся ты заменил.

 Всех столкнул великой славой,

 Чиркнул словно лезвием.

 Мелочь остаётся плавать

 В озере поэзии.

 Жмёт от зависти печёнку.

 Что за жизь, блин! Что за жизь!..

 Может Пушкин не при чем тут,

 Вот пойди-ка, разберись.

* * *

 Достойных профессий немало,

 Известно всем, наверняка,

 Достаточно их прозвучало,

 И перешагнуло века.

 Вот пекарь печёт С РАНИ сдобы,

 Вот вирши кропает пиит.

 Себя прокормить сладко чтобы –

 Краса у отеля стоит.

 А киномеханики фильмы -

 Смотрите, за рядом шлют ряд,    

 Директор солиднейшей фирмы

 Впаял в кресло вскормленный  зад.

 Шофёр бублик вертит и крутит,

 Стать лучшим водителем скор.

 Мошенник мозги людям мутит,

 В квартиру  лезть пыжится вор.

 Ботаник упёрся в куст, дерево,

 Рабочими

          столб крепко врыт…

 Да, надо любить сильно  дело.

 И стыдно

         бездельником быть.

* * *

 Везут руду тяжёлые составы,

 Из труб фабричных в небо рвётся дым.

 Люблю читать указы и уставы

 И слышать каждый день: «Мы победим!»

 Люблю перед трибуной – в дружном строе,

 Энтузиазм поставить в неуём,

 И верить: «Одолеем!», «Перестроим!»  

 «Догоним!» «Перегоним!» «Изживём!»

 Что мы достигли – лучшего предбанник.

 Пусть недруги кривят от злобы рот…

 Люблю,  когда грохочут барабаны

 И «К лучшей жизни партия ведёт!»

* * *

 А город играет неоном,

И вечно куда-то спешит,

К делам крепко, прочно прикован,

И к выгодам вечным пришит.

Бомжей не выносит и нищих,

Но терпит воров, подлецов.

Ведь нищий для города – прыщик,

Он улицы  портит лицо.   

Да, город – приверженец силы,

Любитель купить что и сбыть.

Всегда быть желает красивым,

Блестящим, ухоженным быть.

И примет любые он меры,

Чтоб не разболтался завод.

И город не лицемерит,

Но просто обычным  живёт.

* * *

 Кокетничают магазины,

 Им подпевают рынки:

 Хочешь, бери это,

 Хочешь - бери то.

 Из-за бугра шмотки,

 Из-за бугра ботинки,

 Из-за бугра продукты,       

 Из-за бугра авто.

 Из-за бугра мебель,

 Из-за бугра галоши,

 Из-за бугра шляпы –

 Бархатные поля.

 Из-за бугра фрукты,

 Буша куриные ножки…

 Я покупаю картошку,

 Тощая, но своя.

* * *

 Солнце за тучей,

 Серости пыл.

 Маленький лучик

Тучу пробил. 

Стало получше,

Ну и дела…

Рваная туча

Вдаль  уплыла.

 * * *

 На костре заката

 Догорает день.

 И Луны окатыш       

 Заблестит в воде.

 Только ночь раздарит

 Чёрные цветы,

 Розовые ткани

 Вновь увидишь ты.

* * *

 Никто не отженит от боли,

 И не отобьёт от забот…

 Всё сущее в стане движения:

 Планеты, вода, серый  лёд.          

 Движение – радость и горе,

 Вплотную их жизнь здесь свела…

 Гляди же как мечется море,

 Как терпит удары скала.

* * *

 И разойдёмся на  запчасти,

 Подумать если хорошо.

 Я размышлял по этой части,

 К такому выводу пришёл:

 Мы из воды – вернёмся в воду, 

 И газу должное вернём,

 И минералы на свободу…

 Плоть слижет медленным огнём…

 Душа нетленна – кто же против,

 Её не сдержишь и горой.

 Не из одной мы сшиты плоти,

 Как это кажется порой.

* * *

 Вот отдаление, сближение

 И в небесах и на земле;

 Везде движение, движение,      

 И нет инертного нигде.

 Да, созидание, разрушение,

 Удары и терпения дрожь,

 И ускорение, утишение…

 Нигде застоя не найдёшь.

* * *

 Нету радости от дела…

 Крылья тучи скрыли высь,

 И природа помертвела,

 И потерян взлёта смысл.   

 На берёзах сажи пятна,

 Ель стояла – там пенёк…

 Нелюбимое занятье –

 Издевательства намёк.

* * *

 Что знаем мы из жизни муравьёв? -

 Таскают иглы, правят муравейник.

 А трутень негодяй у них, бездельник,

 И ненависть к нему аж до краёв.

 Что знаем мы из жизни муравьёв? –

 Всё общее - их идол – равноправие, -    

 Цветы и аромат, и разнотравье,

 Ветвей зеленоватое бельё.

 Что знаем мы из жизни муравьёв? –

 Объект режимный – их большая куча,

 Изменнику строгач по-полной вздрючат,

 Лет десять с конфискацией и в ров…

 Что знаем мы из жизни муравьёв?

* * *

 Вонзается в землю лопата,

 Жизнь в зоне - холодный гранит.

 Работа людскую плоть лапает,

  О кости металлом гремит.

 А светлое времечко суток

 Съедает как молох злодей.

 За миску горячего супа,

 ГУЛАГ пожирает людей.    

 А раб от работы тупеет,

 И кожа серее свинца,

 К отказу мозги тяготеют,

 Усатость тучнеет отца.

 И ненависть прёт от обиды -

 Охранник ногою  поддал…

 Так в небо текли пирамиды,

 В тайге прорывался канал.

* * *

 А что там за гранью ждёт, будет?

 Какой ожидается быт?

 Натура земное забудет,

 А может не сможет забыть?

 Но думать об этом не стоит,

 Не нужно всё это  тебе;

 Ты только земного историк,         

 Земных испытатель дел, бед.

 Что будет, того ты не минешь,

 Январь во дворе или март.

 Подлунного ждёт скорый финиш,

 Надлунного ждёт вечный старт.

ГЕДЕГЕЗИЛ

Где-то там — в начале эры

(Видно мозг свой просквозил)

Вождь вандалов, очень нервный,

Очень злой — Гедегезил

Воинов собрал  (без танков)

Тысяч двадцать (дрын-етить),

И пошел войной на франков,

Думал сходу захватить.

Только франки не из лыка,

Их за жабры не возьмешь,

Так смогли ему натыкать,

Сам погиб и войны тож.

Я к чему веду все это

Палец поднеся к усам? —

Если бить пошел кого-то,

Не останься битым сам.

Цитата от ЛеонидОлюнин (2017-02-26 22:35):

Цитата от ЛеонидОлюнин (2017-02-26 22:35):

Цитата от ЛеонидОлюнин (2017-02-26 22:37):

* * *

 Полдень - улица кипит:

 Кто-то  -  в магазин – купить,

 Кто-то – в баню, кто-то – в ЖЭК,

 Кто-то – на бровях уже,     

 Кто-то – к тёще на кисель,

 Кто-то - вообще отсель,

 Кто-то – шляется от дел,

 Кто-то – ближнего раздел,

 А теперь смывается,

 В людях  растворяется…

 Так по самый вечер –

 Рой мчит человечий.

* * *

 Синица срывается с ветки,

 Под веткой снежком запушило.

 Притих, где-то спрятался ветер,

 Морозца безжалостно шило.

 Синица – бездомный комочек, 

 Скромней нас, на много и ниже…

 Живое погибнуть не хочет,          

 Живого стремление - выжить.

 * * *

 Листья слетают как птицы,

 Место  им нет в синеве…

 С ветками им распроститься,

 Скрыться в осенней  траве...        

 Дни – это малые звенья

 Нашей судьбы, вдаль спешат…

 Скажете, я вам поверю –

 Есть и у листьев душа.

* * *

 Вдаль глядеть: обычно

 Спит там суховей,

 Там и пенье птичье

 В десять раз нежней,

 И цветы там краше,

 Дождь совсем не сер;       

 Всё не то, не наше,

 Наше – не в пример.

 Там – с вином колодцы,

 Шоколад  -  плитой…

 Эта даль зовётся

 Испокон мечтой.

* * *

 Зачем, зачем даётся радость?

 Зачем даётся нам беда?..

 То нежность тонкая, то рана,

 То долгой осени вода.

 Ночь чёрное проносит знамя,      

 По пальцам лезвием испуг…

 Зачем даётся нам незнание

 Происходящего вокруг?

* * *

 Мы и звёзды – это просто;

 Звёзды гаснут, гаснем мы.

 Вечность – кладезь тишины,       

 Гула, грома кладезь. Остров,

 На котором мы живём,

 Омываемый стихией,

 Ненадёжен, страшно хил он, -

 Не дано спастись на нём.

 * * *

 Роскошь рождает злобу,

 Роскошь куёт нищету,

 Роскошь душу уродует,      

 Роскошь ведёт в темноту,

 Роскошь опарышем лазит,

 Роскошь – есть дань пустоте,

 Роскошь до нельзя грязная

 И при своей  пестроте.

* * *

 Кипел ключ хрустальный веками,

 Над ним золотились стволы,

 Теперь здесь разбросаны камни,

 Опавшие сучья белы.

 Мелеют сердца, словно реки.

 Во время Иисуса Христа    

 От слов исцелялись калеки,

 Когда отворял Он уста.

 Спасать надо бедные  души,

 Не тратить нам данные дни…

 То тёмные силы задушат,

 Останемся с ними одни.

* * *

 Стихи – красны, лазоревы,-

 Огромная родня;

 Одни из них назойливы,

 Другие – из скромняг.

 Прочесть всё не пытайтесь,

 Не рвитесь перечесть.

 Наверно только Тайсон

 Их не писал.  Бог весть, -

 А может даже этот

 Боксёр тяжеловес              

 Кроил их как манжеты

 И с рифмами и без.

 Останется немного,

 Которым свет наш рад,

 Другим в овраг дорога,

 Как листьям в листопад.

 Исчезнут корни, ветки,

 И целые леса.

 Останется стих, нет ли…

 Но, главное – писать.

* * *

 Шустрая тётка

 Словно трещотка

 Хвалит товар,          

 Как божественный дар.

 Станет божиться

 Чтобы нажиться.

 Бог этой тётки –

 Быстрейший навар.

* * *

 Бог дал закон вселенной – гравитацию,

 Куда ни глянь – всё движется и кружится.

 Да, гравитация – вселенной навигация,

 Она слуга, она Его прислужница.

 Закон небесный формирует звёзды;

 Галактики, планеты он же формирует.

 Нет личной воли – осознать не поздно,

 А мнение что есть – пока бытует.

* * *

 Я выпускаю снегиря –

 Ему ужасно плохо в клетке,

 Дошёл он до такой отметки,

 Что снова день промчался зря.

 Он неуклюже полетел,

 Ещё не веря видно крыльям,                                          

 Туда, где снега изобилие,

 Туда, куда он так хотел.

 Туда – в мир крыльев и стихий –

 От этой клетки дальше куцей…

 Я выпустил свои стихи,

 Они, наверно, не вернутся.

* * *

 Не во сне мы, не во сне,

 Не в аду, ни в кущах рая…

 Прислонись вон к той сосне –

 Тёплая она, живая.

 Речка моет берега,

 Речка это делать вправе…

 А попали мы сюда…

Бог сюда нас всех направил.

ФУТБОЛ

 Он пасом красивейшим бредит,

 И чтобы в девятку был гол.

 Играют мячом и медведи

 В задолбанный  этот  футбол.

 Вон поле разбито на секторы,

 И вот в широту, долготу,

 Он носится сдвинутым сеттером,

 Весь в мыле, соплях и в поту.

 И ночью атакой он болен,

 Но больше того светлым днем,

 Все речи его о футболе,

 И мысли все только о нем…

 Так речка с обычным течением,

 Не терпит тычков над собой…

 Лишите его увлечения,

 Отправится он на разбой.

* * *

 Разыгралась стылая пурга,

 Набирает к ночи обороты»

 Наметает белые стога,

 Стосковалась видно без работы.

 Хорошо сидеть сейчас в тепле,

Пялить зенки сквозь двойные стёкла.

 А кого-то хлещет эта плеть

 И  рубаха жёсткая намокла;

 И не скоро будет поворот,

 Огонёк далёкий засверкает…

 В тёплых норах основной народ,

 Нежится, беспечно отдыхает.

* * *

 Ты не протягиваешь руку

 Чтоб штучку получить иль штуку,

 И не протягивая, ты –

 Протягиваешь,- где скоты,

 Где люд расчётливый и бодрый

 Кривя свои мозги и морды,

 Бросает под ноги тебе

 Еды объедки: "Ешь, плебей".

* * *

 И солнце тоже не без пятен,

 Да, одурел, свихнулся, спятил.

 И вот без меры гуталиня

 Спецы твоё склоняют имя.           

 Мол, ты такая и сякая…

 И пыл у них не иссякает.

 Давно ль отмылись от навоза,

 А вот о чистом паровозят.

 Да я и сам не рафинадный…

 Придёшь?.. Я жду.  Все будет ладно.

* * *

 От лести кто освобождается?

 Наверно с лестью и рождаются.

 Наверно так и эгоизм        

 В плода заходит организм,

 Потом до самой смерти

 В душе узоры чертит.

* * *

 Страх смерти морозит душу –

 О камни вдребезги плот,

 Исчезнуть – мысль страшная душит,

 Врезается в душу и плоть.

 Соблазнов слепые метания,

 Различных желаний вино…

 Нелёгкие испытания

 На здешней земле нам дано.

* * *

 Вот мимо и мимо кометы,

 Вот мимо и мимо болиды,           

 В орбиты они все продеты?

 А если не только для вида?

 Несутся как злющие вести,

 Иль как в океане акулы.

 Что будет, решаться коль если,

 Планете свернуть нашей скулы?

* * *

 Вечера серые клочья

 Не запереть их в загон.

 Где-то заката есть  кочет,  

 Не появляется он.

 Нынче паршивое лето,

 Словно огрызок зимы.

 Туго свернуться бы лентой,

 Взяв у терпение взаймы.

* * *

 Вдаль глядеть: обычно

 Спит там суховей,

 Там и пенье птичье

 В десять раз нежней,

 И цветы там краше,

 Дождь совсем не сер;       

 Всё не то, не наше,

 Наше – не в пример.

 Там – с вином колодцы,

 Шоколад  -  плитой…

 Эта даль зовётся

 Испокон мечтой.

* * *

 Страх смерти морозит душу –

 О камни вдребезги плот,

 Исчезнуть – мысль страшная душит,

 Врезается в душу и плоть.

 Соблазнов слепые метания,

 Различных желаний вино…

 Нелёгкие испытания

 На здешней земле нам дано.

* * *

 Уйти за лес, уйти надолго,

 Шалаш построить у реки,

 Не видеть выспренные морды,

 Их поучения тюки.

 Питаться мелкою рыбёшкой,       

 Заваривать питьё травой,

 Ножом из липы сделать ложку,

 А спать к рассвету головой.

 Луны пусть светит ночью блюдце,

 На звездах нет торговых цен…

 Уйти, уйти и не вернуться,

 И не трястись – что там в конце.

ВИКИНГИ

 А в бой посылал их сам Один,

 Ласкали их мозг валькирии.

 Они покидали родину,

 Они моря бороздили.

 Они налетали бурей,

 Они упивались добычей,

 Тревога, опасность – их будни,

 Поверженный враг – обычай.

 Они презирали гибель,

 Мир лучший за гибелью видели;           

 Валькирии были их гидами,

 А Один прощение выдал им,

И были жестоки их идолы,

В звериные шкуры одетые...

Аскеты питались акридами,

 А кровью разбойники эти.

 Всевышний не требует крови,

 Всевышний взывает нас к вере,

 Всевышний глаза нам откроет,

 Всевышний добром всё измеряет.

* * *

 Аидом, серой пахнут карнавалы,

 Под масками чертей загул сипит,

 Распущенности явные завалы,

 Бесовщины отменный аппетит.

 Мулатки в пух и перья разодеты,

 Просвечивает напрочь нагота,

 Невольно видишь мясо и котлеты,

 Души не видно –  только пустота.

 Ликует сам Содом, поёт Гаморра,

 И как мы видим – это неспроста, -

 Сам сатана появится здесь скоро,

 Копыт не пряча и не скрыв хвоста.

АЛЕКСАНДР  МАКЕДОНСКИЙ

 Да, можно добиться здесь много,

 Имея достаточно прав,

 Но ты отвернёшься от Бога,

 К ногам сатанинским упав.

 Ты чьи-то встормишь словом души,

 Полков пред тобой будет строй,

 Ты Сузы до щебня разрушишь,

 И  град Вавилон будет твой.        

 Лишится короны сам  Дарий,

 Ты станешь Востока царём…

 Какие осилишь ты дали,

 Падением ответит подъём.

 Ушёл царь царей слишком рано,

 Бог дал ему лишь – тридцать три…

 Царём Александром ты станешь,

 Но Бога лишишься, смотри.

* * *

 Скромность в дороге потеряна,

 Жажда телесных утех.

 Бесятся чёрные тени,        

 Их ожидает успех.

 Рвётся наружу услада,

 Выгнула спину как рысь.

 Это кому-то всё надо,

 К этому чья-то корысть.

* * *

 Что ни день – всё нищает душа,

 Что ни день – всё опущенней крылья.

 Время нас за грань совести вылило,      

 А желания за большим спешат.

 Мы владельцы болезни своей,

 Мы лишаемся света, полёта,

 Мы бандиты себе,а не кто-то,

 Хоть и видим себя правд правей.

* * *

 Слишком много металла,

 Цемента много кругом.

 Жизни корабль замотало,

 Волн не обуздан подъём.                                

 Высшим совсем не овеяна

 Эта шумящая падь.

 Грубость, прямолинейность -

 Только бы им наступать.

* * *

 Полнится людьми планета,

 Тесновато нам на ней.

 Вроде бы нормально это,

 Ведь планета для людей. 

 Городов растут громады,

 Перелив людской течёт;

 Перешли на миллиарды,

 Продолжает время счёт?

* * *

 Золото боров сосновых,

 Зелень елей, блеск реки –

 Вот она любви основа,

 Поэтической строки.

 Голубеют неба своды,       

 Плат июньских трав пухов.

 Не было б красы природы,

 Не было бы и стихов.

* * *

 Земля родилась для любви,

 Земля родилась для цветения.

 Да, люди мы ,почти растения –

 Всему цветущему свои.     

 Сковать её не сможет лёд

 Ненастий непомерных всяких...

 А если же любовь иссякнет,

 Наступит и Земле черёд.

* * *

 Цветут георгины и астры –

 А это чувств лучших расцвет.

 И это совсем не напрасно –         

 Прекрасному это ответ.

 Привлечь, покорить и отдаться,

 Каких ещё надо здесь слов.

 Цветут георгины и астры.

 Цветение – это любовь.

* * *

 В мире, где битвы в почёте,

 В мире, где тесно от драк,

 Все утопает в расчёте.

 Всё попадает во мрак!       

 Тесно от жёсткости стало,

 А доброта – не жилец…

 В мире огня и металла

 Сердце должно быть - свинец.

* * *

 А ты не верь сердечной песне,

 Или поверь и обманись.

 Она, давно уже известно,

 Взлетает,  чтоб сорваться вниз.

 Проходит страсти наваждение,

 И это ты принять изволь,

 Всегда идёт за наслаждением

 Обычная, земная боль.

* * *

 Не лицемерят звери,

 Так, по крайней мере,

 Можете проверить.

 В этом деле им как раз

 Очень далеко до нас.

* * *

 Мы жизнью безумно играем

 Осмысленно и невпопад,

 Лишь часть заполняется раем,

 А часть отправляется в ад.

 Но вот и притушен свет рампы,

 И это совсем не каприз.

 А трагики, комедианты

 Уходят за волны кулис.

* * *

 Дана нам жизнь для наслаждения,

 Дана нам жизнь для горьких слёз.

 Вот так от самого рождения,

 До дней, когда падёт мороз.        

 Да, это крайности меж ними,

 Тоска и радость, свет и муть.

 Нам не дано необратимым

 Куда-то в сторону свернуть.

* * *

 Любовь ушла, прикрыла двери,

 Да, больше не найти потери.

 Ушла, такие вот дела!        

 Детишек-то не забрала.

 Мол, это ваши детки,

 А я агент  разведки.

* * *

 Этот снег растает

 Первый, как-нибудь.

 Пелена густая

 Закрывает путь.      

 Первый камень брошен.

 Всё на волоске.

 Человек хороший,

 Ты не верь тоске.

* * *

 Много повсюду грусти.

 Вот улетают грачи.

 Вот осыпается кустик.

 Спрятаны неба лучи.

 На берегу так пусто –         

 Пусто - печали печать. 

 Сложное это искусство –

 Грустное не замечать.

* * *

 Дядя с кляксою на лысине,

 Гениальный, не иначе,

 Проявил высокомыслие:

 Перестройку зафигачил.

 Разговоров было море, -

 Мол костьми за правду лягут.

 Перестройка эта вскоре

 Превратилась в передрягу.

 Латыши, Литва, Эстонцы.

 Мал народ, но всё не лапоть,

 Вычислили вдруг по солнцу:

 Из союза надо драпать.    

 И теперь под крышей НАТО

 Новая для них беседа;

 Им живётся не помято:

 Можно лаять на соседа.

 Стали русские врагами -

 «Натерпелись с Ваней пыток»,

 Мол, рогами нас бодали,

 Мол, топтали нас копытом.

 Дескать,  впроголодь мы жили,

 Не видали шоколада...

 Много денег в них вложили.

 Довложились до распада…

* * *

 Иные верят ёлке,

 Иные –  перепёлке,

 Иные верят  сказке,

 Иные –  сероглазке.

 Иные верят двери…

 Не запретишь им верить.

* * *

 Недоброхотов у России

 Всегда приличная длина:

 Её, мол, годы подкосили,  

 Лежать она обречена.

 И это мнение лилипутов,

И нас им не дано запутать.

* * *

 Миги, повсюду миги.

 Мигам не будет конца.

 И никакого сдвига –

 Нечего отрицать.

 Мигам зачем верить,        

 Это напрасный труд.

 Миги – пылинки времени.

 Время – замкнутый круг.

* * *

 Всё это так и есть, -

 Правды земной знак:        

 Голод – желание есть,

 А любопытство –

 Всё знать.

* * *

 Что наши глаза, уши, пара ножек?

 Ночь перед нами всегда стеной.

 Мы бесконечность            

 Представить не можем,

 Да, ограниченность наша виной.

* * *

 Из многобожия мир пришёл,

 В единобожии очнулся;

 Один к мамоне повернулся,

 Другой Всевышнего нашёл, -       

 Иной для нас дороги нет,

 На этом и стоим упрямо.

 Налево – жуть, налево – яма,

 А справа – вера и рассвет.

* * *

 Мы повторили кого-то,

 Кто-то и нас повторить.

 А временного потока

Ясно, не остановить.          

 Души возьмут наши дали,

 Тело уйдёт в цифры дат.

 Все, что имели – отдали,

 Нечего больше отдать.

* * *

 Всё на земле неверно,

 Всё на земле шатко,

 Вечно натянуты нервы,     

 Бьёт по глазам зашарканность,

 Жалит стервозность стервость,

 Пошлости сальной кадрили...

 Вот для таких перлов

 Мы на земле и внедрились.

* * *

 На земле жил-был всевед,

 Ел он рыбу на обед.

 Призадумался, забылся – 

 Рыбной костью подавился.

 Умер. Время для печали...

 Больше оных не встречали.

* * *

 Это запомни ты:

 В лирике много мечты.

 Много красивых фраз,      

 Много надежд про запас,

 Много из сказок строк, -

 Было бы только впрок.

 Не потянуло бы вниз.

 Не породило бы криз. 

* * *

 Мечтают целые страны,

 И это совсем не странно.

 Есть "плеши" такие, спешу

 Заверить - готовят «лапшу»,

 Под видом мечта народа,

А это такая  урода.

* * *

 Упала дождинка простая,

 Чем нас она хуже, скажи?

 А листьев последняя стая

 На ветках холодных дрожит;

 Им в вечность положено кануть, 

 Пути их земные просты.

 Мы тоже небесные капли,

 Такие же точно листы.

* * *

Этим – позже, этим – рано;

Тот проел, а этот пропил.

Затянуться может рана,     

И грозит здоровым пропасть.

Этим – мало, этим – хватит…

Всё на место встанет вскоре –

Этим - дома, на кровати,

А кому-то в чистом поле.

* * *

 Ну вот, провинились и птицы,

 Их ждёт и томление, резь.

 Бросает их под колесницы           

 Суровая птичья болезнь.

 И сердце и ноги ватные,

 Запрятана в мозг маята…

 Да все мы здесь виноваты

 От курицы и до крота.

* * *

 Мы идём с тобой по грани,-

 Здесь – жара, там холод лютый.

 Звёзды словно на экране

 И проносятся минуты.

 Выси непонятен шёпот,    

 На неё шипим и лаем.

 Мы надеемся на что - то,

 А на что - не понимаем.

* * *

 Известна нам судьба Икара,

 И мы Икаров эскадрилья;

 ПослЯ короткого привала

 К рукам прилаживаем крылья.    

 Насыпаны нам звёзды зернью,

 Стремление не нитью тонкой.

 Мы тоже грохнемся о землю

 Ничем, не научив потомков.

* * *

 Себя мы строим, это так-

 Суставы, кости, кожа,

 Но очень часто на кабак   

 Душа у нас похожа.

 Коросты корысти до пят,

 Свет сердца отодвинут.

 И кажется нам, что опять

 Мы превратимся в глину.

* * *

 Разодрались двое пьяных –

 Из задиристых, упрямых.  

 Тот другому выбил глаз,

 Так случается у нас.

 Кровь течёт, сопля течёт,-

 Победителю почёт.

* * *

 Опять за осенью зима –

 Хрустальные морозы,

 В пушистом инее дома,

 Дорог и троп заносы.

 А за зимой всегда  весна

 Торопится послушно,         

 Родник, что за зиму ослаб,

 Кипит на всю катушку.

 На крышах шифер разомлел,

 Летят под ноги капли…

 Но так лишь только на земле,

 А выше, дальше, так ли?

* * *

 Пауки в стеклянной банке

 Начинают перебранки.

 А потом (умом убоги)        

 Яро отрывают ноги,

Не жалеючи друг другу,

Злобе оказав услугу.

* * *

 Себя обманывать легко –

 В глубокий ров упасть,

 А правда очень далеко,

 Когда царюет страсть.       

 Рвём жадно ранние цветы,

 Лжи не приметив шлам.

 Зовём мы правду: «Где же ты?»-

 Как только страсть ушла.

* * *

 Очень много в жизни надо:

 Здесь плати и там плати,

 Явна мизерность оклада, 

 Как его ты не крути.

 Но желание не тает,

 Сколь о пользе не радей,

 Всем, конечно, не хватает

 Ни печенья, ни гвоздей.

* * *

Берёзы листву теряют,

Да, сбрасывают листву –

Себе, знать, не доверяют.

И в этом такая суть,

Что ветки от снегопада

Сломаются снежной зимой.

Терять что-то меньшее надо,

Дороги им нету иной.

А тучи висят над домами,

И даль окунается в муть…

Скажите, а мы разве с вами

Вот так ни теряем листву?

* * *

Лают опять двустволки,

Звуков других опричь.

И тишины осколки,

И под ногами дичь.

Охают доброхоты,

Нос оторвав от корыт…

Снова сезон охоты

Открыли. Он не был закрыт.

* * *

Разметалась заря за речкою,

Луговина зарей пропитана.

Это сколько же зорь у вечности?

А мои все давно пересчитаны.

За кустом тень прижалась по кроличьи,

Видно - мягкая, тихая, кроткая…

Ценность жизни, наверное, кроется

В том, что очень она короткая.

* * *

Блеские осколки

У небес в горсти,

Сколько их там, сколько?

Глупо счёт вести.

Встреча трав и стали.

Не трава сечёт…

Сколько дней осталось?

Не ведите счёт.

* * *

Все мы жители планеты,

Плохо или хорошо.

Все обуты и одеты,

Редко ходят нагишом.

Эти верят, те не верят,

Эти верят, но не так.

Тем нос прищемили дверью,

Этих – носом об косяк.

Этих завтра в грунт зароют,

Этих – малость погодя.

Интересною игрою

Нас пришлёпнуло не зря.

Все из женской мы утробы,

Где был тёплый водоём…

Ну, давайте же без злобы,

Завидухи поживём!