Форум

Смотрите - стрижи слётки –

Их сразу над речкой штук пять.

И солнечная погодка, -

Такая - учиться летать.

И рады юнцов родители.

Конечно, какая краса! –

Птенчики их, видите ли.

Осваивают небеса!

Птиц много, как пчёлы над ульем,

Прекрасен и вид, и быт!

Вдруг ястреб откуда-то пулей -

Надеется слётка сбить.

Стрижи на него тучей,

Задуманному не пройти,

И до того кучно

Нет, хищнику нет пути.

Конечно, его тронула

Вся куча докучливых птах.

Отстал, отвалил в сторону,

И скрылся в зелёных кустах.

НИЦШЕ

Был мыслитель Фридрих Ницше,

Я не знаю был кто швыдше,

Я не знаю был кто выше,

Быть-то был, потом весь вышел.

И считал он человека

Не занудой, не калекой,

Не весьма серьмяжным зданием, —

Совершеннейшим созданием.

Не для человека силос,

Человеку всё по силам,

Человек, возможно даже

Выше солнца, неба глаже.

Ну, короче, Ницше Фридрих

В доме сумасшедших выдрых.

Кто-то в детстве, видно — гирькой?—

Мозг не выдержал и гикнул.

Впрочем, я не против мысли,

В закоснелости не числюсь.

Ницше быть я не намерен.

Прав ли он? — а ты уверен?

* * *

В мир иной пока закрыты двери,

Тополиный лист еще дрожит.

Надо бы отчаянию не верить,

Надо бы ровнее жизнь дожить.

Привлекает сладость поцелуя,

Строятся желаний этажи…

Ничего с собой не заберу я,

Всё забуду,  чем я дорожил.

* * *

Уходят старые друзья

И старые приятели.

Теперь лишь памятью их взять,

Так далеко запрятаны.

Храню в душе один изъян:

Прощаться неприятно мне…

Уходят старые друзья

И старые приятели.

* * *

Прошуршали крылья.

Пролетели сны.

Новое открыл я

В краткости весны.

Мчит дней колесница

За надлунность, за…

Надо бы смириться,

Отвести глаза.

* * *

 В мире радости и бед,

 И иной начинке,

 Верить хочется себе,

 Что мы не песчинки.

 Нам ли возмущаться сметь?        

 И кривиться рожами?

 Бог даёт нам жизнь и смерть -

 Всё, как и положено.

* * *

 Квартиры за кованной  дверью,

Сюда чтоб не впёрся грабёж,

И чтоб не проник лютым зверем

Заеденный вшами сам бомж.

Повсюду решётки, решётки,

Ехидно вам в рожу плюют,          

И домофоны, блин, чёткие

Работу справляют свою.

***

 Зиме нашей стыло, морозно

 При этом отчаянно звёздно.

 Луне удивительно кругло

 При чём поразительно крупно.

 Собаки попрятались злые,

 Мороз напугал их, гад злыдень.

 А где-то растут, блин, бананы,-

 Ужасно счастливые страны,

 Да, нет там зимы, понятно.

 Погреться бы нам и обратно.

***

 Листья по асфальту,

 По асфальту листья,

 Словно жёлтой краской,

 Выверенной кистью.         

 Есть мазки багровые,

 Алые и охра.

 Голубая краска

 Неба не просохла.

***

 Ветру сказали: «Хватит!

 Хватит, - сказали,- зараза!»

 Ветер полкрыши отхапал

 И по дороге размазал.       

 Толстую выломал ветку,

 Чью-то собаку угробил

 Сам успокоился ветер,

 Что ему ваши угрозы.

***

 Когда-то брошу я писать,

 Улягусь раскрасавицей;

 Не потому что, так сказать,           

 Стихи мне разонравятся.

 Не потому, что мне в ином

 Удач примчат пупырышки,

 Всё проще - ночью или днём

 Душе приладят крылышки.

***

 Ложь – на стёклах окон пыль,

 Прёт сама без всякой сметы.

 И чем пыли крепче пыл,

 Тем расплывчатей предметы.      

 Скоро в комнате темно

 Будет от подобной гаммы.

 Но стирать запрещено,

 Чтоб не повредились рамы.

* * *

Этот мир совсем не пуст,

Места нет обиде.

Видишь над рекою куст,

Или ты не видишь?

Дождик на речной песок

В самом чистом виде.

Видишь – молодой лесок,

Или ты не видишь?

* * *

Не будь любовь

Подслеповата –

Нашла бы

Недостатков

Многовато.

* * *

Зачем обиду ищем,

Как в полночь ищем сон?

Дом станет пепелищем

Разлуке в унисон.

Обиде равен выстрел,

Она собьёт с пути.

Расстаться можно быстро

Потерю не найти.

* * *

Буковки-дождинки,

Шороха поток.

Тинькает синица,

Парка закуток,

Травы тянут руки,

Вечер дарит взвесь,

И цветы, и звуки…

Хорошо мне здесь.

* * *

 Люблю журавлиную стаю

 В высокой небесной красе.

 Один вдруг от стаи отстанет,

 То скорость убавят враз все.        

 Кричали-кричали и замерли

 Их скрыл горизонт цвета медь...

 Я тоже готов с ними за море

 Без всяких раздумий лететь.

* * *

 Зачем солнце светит?

 Гор грозен гранит?

 Волна спорит с ветром?

 Набег туч гремит?  

 Ночь свету преграда

 И к страху стезя?..

 Наверно, так надо,

 Иначе нельзя.

 * * *

 Легко зовётся пустотой,

 Что спрятано от наших взглядов,

 А нам везде проникнуть надо,

 Таков характер наш крутой.          

 Да, мы как будто под плитой,

 Не видим, что за звёздной шторой.

 Нам не доступен мир, который

 Мы называем пустотой.

* * *

 Зачем в такую непогоду

 На берегу унылом стыть?

 Вон как подбрасывает воду

 И клонит до земли кусты. 

 По лесу гул и по распадкам,

 И так идёт за часом час.

 Порою и кустам не сладко,

 А что же говорить про нас?

* * *

 Только что солнце светило,

 Неба лазурен виссон;

 С запада вдруг прикатило

 Темное колесо, —

 Все оно перебутило,

 Пыль подняло на дыбы,

 С фронта ударило, с тыла,

 Эти порывы грубы…

Тишь дарит каждой ветке,

Спит паутинная нить…

Что там о человеке,

Женщине говорить?

* * *

 Всё куда-то мчаться,

 Всё чего-то ждать;

 Вот такой печатью

 И отмечен я.

 Годен и не годен,

 Жить или не жить…

 И не могут годы

 Это изменить.

 * * *

 Ждали хорошей погоды,

 Утренний плёс скоро стих;

 Планы свои у природы —

 Не посвящает нас в них.

 В полдень собрались вновь тучи,

 Молот громов вознесён... 

 В жизни господствует случай,

 Часто решает он все.

* * *

 Идешь ты медленно и тихо,

 Большой тревогою прошит;

 Но где-то должен здесь быть выход…

 Осока, мох и камыши.

 И небо вроде б голубое,

 И солнце светит до поры,

 Хлябь шевелится под тобою        

 И наседают комары.

 А ты идешь — совсем измотан,

 Потерянную ищешь гать.

 И где он выход из болота —

 Никак не можешь угадать.

* * *

 Ягоды красные горькие,

 Много простора ветрам,

 Стволики тонкие сгорбленные,

 Изморозь по утрам.

 Скоро снега улягутся,        

 Вьюги свое запоют…

 Горьких хватает ягод

 В нашем суровом краю.

* * *

 Быстро памятники ветшают,

 Их положено чистить и мыть…

 Это кажется жизнь большая,

 Нет, короткая наша жизнь.           

 Жизнь пушинка — лишь ветру дунуть.

 Годы памятник в пыль изотрут…

 Я не стану о завтрашнем думать,

 Лучше в прошлое посмотрю.

* * *

 Снова мрак накрыл ложбину,

 Не растает до утра;

 Снова из обоймы вынут,  

 Снова лодка протекла,

 Снова крик тревожит чаек,

 Снова ветра хлещет плеть...

 Что-то часто, очень часто

 Стал за облака глядеть.

* * *

 Река спешит за повороты,

 Под мутной толщей камыши…

 Моё стремление промотано,

 Мне вовсе некуда спешить.

 Я отведу глаза усталые,    

 Восторг, увы, не их клише…

 Весна, бушуют воды талые.

 Грусть, тишина царит в душе.

* * *

 Наверно, загубил свою я жизнь,

 А даст ли Бог другую мне — не знаю.

 Вот так её остаток промотаю,

 Но сердцем не скажу ей: «Отвяжись!»

 Не утомлен нисколечко я ею,

 Хоть и швыряло крепко бытие,

 Её ругать и хаять, не посмею,

 Мне мало показалось зорь её.

* * *

 А звезды нА небе искрятся,

Нас восхищает звёздный блеск…

 Как хочется не подчиняться,

 И в сеть условностей не лезть.

 Вода течёт — не остановишь,

 И облака — куда хотят;     

 Свобода — вот для них одно лишь:

 Блестеть, вовсю спешить, журчать.

 На ткань гляжу я небосвода,

 И вывод просится таков:

 Ведь это мнимая свобода —

 Звезд, вод речных и облаков.

* * *

 Кричат грачи апрельские,

 А солнце для воды,

 Деревьев занавески

 Ужасно молоды.

 Откуда радость эта,

 Что крик стоит таков? — 

 От солнечного света,

 От снежных ручейков.

* * *

 Узор морозный на стекле

 Загадочен и нереален,

 Но он зовёт в такие дали,

 Он забирает душу в плен.

 И это пусть  игра воды,      

 Игра дыхания мороза,

 Пусть видимость одна, и что же...

 Прекрасны на стекле сады.

* * *

 Жива береза за окном,

 Жива роса на травах свежих,

 И взгляд небесная синь нежит,

 И то, таскуется о ком.

 Все это есть, все это здесь,           

 Все ощутимо, все телесно.

 Но как все это — неизвестно,

 Взять — в нереальность перенесть?

 * * *

 Зачем солнце светит?

 Гор грозен гранит?

 Волна спорит с ветром?

 Набег туч гремит?  

 Ночь свету преграда

 И к страху стезя?..

 Наверно, так надо,

 Иначе нельзя.

* * *

 Когда мы безудержно любим,

 Осилим хоть какой редут...

 Весна красна, и знайте, люди,

 Вас страсти, вычислят, найдут.    

 А цвет небесный лаской выткан.

 Он превосходный, голубой.

 Любая нежится травинка,

 Песчинка рада под ногой.

* * *

 Всем дается ветер,

 Небо всем дается,

 Листья, травы, ветки

 И большое солнце,

 И тумана зыбка,

 Волоконца дыма.

 Всем дана улыбка

 На губах любимых.

***

 Конечно, где-то нет зимы,

 Бессменно где-то лето,

 Туда всегда желали мы,

 Но как проблемно это.

 Однако слышал я не раз

 И сомневался даже:          

 Весьма лохматый папуас

 Завидовал нам тоже,-

 Из той же, видимо, струи,

 Сидим в которой, братцы:

 Желает в нашу баню и

 В сугробе поваляться.

***

 Жил да был один скупой,

 Скупость – вот его запой.  

 Не любили скупердяя,

 Как большого негодяя.

 Было наплевать скупцу,

 Что  приравнен к подлецу.

***

 А у Емели на печи

 Заиндевели кирпичи.        

 Вовсю, по-щучьему велению

 Гореть не думают поленья.

 Ну, да и как дровам гореть,

 Когда  в печи их вовсе нет?

ГОРДЫЙ

 Вот хожу я по базару,

 И ни с кем я не базарю.

 Наволочено здесь дара,

 Только это всё недаром.

 Здесь арбузы и селедка,

 Всяких фруктов канонада,

 Из тефаля сковородки

 (Из тефаля мне не надо).

 Мельтешит в глазах от яблок,

 Балычка приятный  вырез;           

 Ну, с подгузниками ясно, —

 Из подгузников я вырос.

 С надписями много маек,

 Зелень прямо с огорода,

 И бутылки принимают,

 Пива я не пил полгода.

 И цыганки ходят кучей,

 К Машке пристают и к Дашке:

 Покупать они отучат —

 Сунут чертика в бумажке.

 Я же выступаю гордо —

 В сапогах и телогрейке.

 Без покупки я сегодня —

 Купишь что на три копейки?

* * *

 Опять куда-то мчатся вдаль

 По небу облака,

 Вручая непокою дань,

 И так — века-века. 

 И эту не порвать нам нить,

 Что крепче всех оков.

 И ничего не изменить

 В полете облаков.

 * * *

Мы сами собой обижены,

 И,  прежде всего тем:

 К персоне своей приближены,

 Иных не желая тем.           

 И нам не хватает мудрости —

 В  чужие не лезть слои,

 Амбициями не напудриваться,

 Не видеть обиды свои.

 * * *

 Эти ссоры, эти ссоры

 Заползающие в быт;

 От чего они? — от сора,

 От желания выше быть.

 От желания быть правее; 

 Вот уже и шум столбом,

 Вот уже и холод веет,

  И дороги подо льдом.

* * *

 Это сколько уже промотано!

 Это сколько на ветер брошено!

 По болоту протопано ботами,

 Ну не ботами, так калошами.

 Ни почтения, ни уважения,                                                            

 Ни приличных денег, ни хаты;

 А уж всякого унижения —

 На четыре эпохи хватит.

 Не хочу наводить следствие,

 Не последовательно, не стремительно.

 Да, наверное, так и следует —

 В этой жизни такой удивительной.

УВОКЗАЛЬНИК

 Опять я выдворен с вокзала,

 Билета нет — вали покуда...

 Я не ворочал долго задом,

 Покинул лавку оборудованную.

 Пальто облезлого покроя —

 Реглан, таких теперь не носят,

 Мента вслух ласково не крою,

 А то еще на нары бросят.

 Дрожу замурзанным листочком

 В осеннем сквере привокзальном,

 А ветер утренний — по почкам,

 По почкам бедным не базаря.

 И вроде б сон уже отпрянул,

 Век пухлых приоткрылись ставни.                                                      

 Гляжу — на лавке кто-то пряник

 Чуть-чуть надкусанный оставил.

 Ещё живут  на свете люди,

 Не только тигры и шакалы,

 С такими в коммунизме будем... —

 Ворочать рельсы, двигать шпалы.

 Мы переменим этот выгон,

 Мы в пустошь вытурим уродин,

 А мент, меня который выгнал,

 Для коммунизма непригоден...

 Я этот пряник — сходу, залпом,

 Теперь водицы бы напиться...

 Совковые супервокзалы

 И на том свете будут сниться.

* * *

 Сюда мы не придём опять,

 Чтоб радоваться и страдать.

 Останемся мы где-то там,

 Куда не долететь мечтам.

 Кружиться будем в мире тайн,

 Закончив жизненный свой тайм.

* * *

 Душа в животных тоже есть,

 Душа в деревьях есть и травах;

 Кто говорит, что нет — не прав он,         

 Всем нелегко боль перенесть.

 Свой важен каждый волосок,

 От боли вскрикнешь ты невольно;

 Под топором деревьям больно,

 А кровь их — капающий сок.

* * *

 Нынче грустный июнь, ненастный,

 Серость давит, томит глаза,

 Словно жмёшь на гравийную насыпь,

 И все скатываешься назад.          

 Ах, погодушка ты, погода! —

 Взять махнуть на тебя рукой.

 Даже снег пролетал сегодня,

 Торопливый, бездушный такой.

* * *

 Непременно забываются -

 И хороший, и плохой,

 Речь любая обрывается,   

 Крепь становится трухой.

 Всё подобным заменяется,

 Сильно не меняя быт.

 Этим жизнь и продолжается

 Чтобы многое забыть.

* * *

 Наслаждаюсь мелодией вечера,

 Мне легко, словно птице, сейчас;

 Светом, радостью обеспечен я,

 И, наверно не только, на час.      

 Вот оно воцарение поэтово,

 Вот она его даль так же близь.

 Если б не было в жизни этого,

 Не полна была радостью жизнь.

* * *

 Там, где стояла деревня,

 Больно трава высока,

 Очень густые деревья,

 Гуще, чем те облака.         

 Травы никто здесь не косит,

 Так же с едой узелков

 Здесь на могилки не носят,

 Чтоб помянуть стариков. 

* * *

 Драгоценностям утра поверь,

 Что блистают под утренним солнцем,

 Не воды это просто  социум. 

 Это в радость открытая дверь.

 Пусть роса — водяная сыпь?

 Солнце в небе — огромная лампа?

 Я считаю, что бриллианты

 Обучались блистать у росы.

* * *

 Много лунной за речкою пыли —

 Много лунного там серебра,

 Мы по росам с тобою ходили,

 А добра-то повсюду, добра!

 Засентябрье - берёзки нагие,      

 А болотный туман,словно дым.

 Ходят-бродят за лугом другие,

 Мы с тобой у окошка сидим.

* * *

 И почему мне так тревожно

 Хотя предчувствие весны?

 Все объяснить, конечно, можно,

 Но как мне это объяснить?           

 Все мирно кажется на свете,

 В чащобе спрятана беда...

 А может это просто ветер

 Опять тревожит провода?

 * * *

 Этот тяжёлый вечер,

 Этот чугунный свод,

 Кажется,  будет вечен,

 Или на целый год.

 Верить удаче — напрасно,           

 С грохотом пролетишь...

 Утром уже стало ясно —

 Это казалось лишь.

 * * *

 Снова шикарное утро,

 Огненная полоса,

 Травы полны перламутра,

 После заблещет роса.          

 День наступает покато,

 Каждый росиночке рад.

 Но не уйти от заката,

 Нету дороги назад.

 * * *

 Не спорь о вечности души,

 Об этом наши лишь догадки,

 Не оттого ль морщины-складки

 Нам бороздят лицо в тиши?

 Душа — она не травка-сныть,      

 И не простая речь сквозная.

 О ней один Господь лишь знает,

 Но не спешит нам пояснить.

* * *

 Рифмы легки как снежинки —

 Нежно вливаются в стих,

 Нет не зима, а подзимки —

 Воздух и мягок и тих.

 Ветер каснуться не хочет  

 Веток и глади реки...

 Будут морозные ночи,

 Будут снежинки редки.

 * * *

 Редко думаем мы о замети,

 Так не четок, туманен предел;

 Мы делами земными заняты,

 Очень много земных дел.

 То бурливо течение, то плавное,

 Не так долог звук тонкой струны.

 И внезапно приходит главное,

 То, чего сторонились так мы.

* * *
Получаешь больше боса,
Не остаться бы без носа.

* * *

Мало что изменится,

Всё - своим путём:

Полетит метелица,

Грохнет гром кнутом,

Отжелтеют лютики,

Отшумит вино,

Одолеют путники

То, что им дано.

* * *

 И трава живёт не просто так —

 Травоядных щедро кормит…

 Пусть зима расстелет простыни —

 У травы живые корни.

 И она знать чем-то  движима,     

 Пустотой, отнюдь, не выстлана.

 А растений разве ниже мы,

 Чтобы прозябать бессмысленно?

ВОЛНА

 Поднята ветром неуемным,

 Она блестит как острый нож.

 Не от безветрия же волны,

 Их ветер порождает все ж.

 Спешит — сама неукротимость

 (По крайней... кажется так ей),    

 Травы подводной катит мимо

 Пугая лодки  рыбарей…

 И ей покой, однако, соткан

 За переметом летних ив, —

 Там гасит бег её осока —

 Что окружила свой залив.

ВЕТЕР

 Не вечен ветер,

 Как всё не вечно;

 Листву сдул с веток,

 Свой встретил вечер.         

 Темнеют своды,

 Гул замер в улье,

 Зеркальны воды,

 И ветер умер.

* * *

 Она сегодня не грустит,

 Своё навеки отгрустила,

 Его и всех других простила.          

 Должно быть, Бог её простит.

 Несправедлив был часто к ней,

 И называл так редко милой.

 Звезда над свежею могилой —

 Сегодня чище и крупней.

* * *

 На опадь упала птица,

 На опадь птица упала,

 Ей больше ничто не приснится,

 Отпела своё, отлетала.

 Да, птица своё отлетала,

 Да, жизненный плод вызрел,      

 О смерти она не знала,

 А знала она о жизни.

 Но ведает каждый наш атом

 О смерти, и этим измотан...

 Господь благосклонен к пернатым,

 Крылатую смерть даёт им.

* * *

 Кто живёт на свете честно,

 Без корысти и без лжи? —

 Нет таких, давно известно.

 Здесь такой ещё не жил

 Да, удача — это лестно:    

 Лег, и бриллиант — к утру...

 Но успеху любо место,

 Где напор, расчет и труд.

* * *

 Когда-нибудь и я устану,

 Устану, как не уставал.

 Не верю я в мечты провал,

 Что чёрных  сил добычей стану   

  А верю я — Господь велик,

 Все сотворенное им — мудро.

 Что завтра снова будет утро,

 Что миг — другой сменяет миг.

* * *

 Чуть слышимой песни намеки,

 Какие-то странные сны...

 Вот так и рождаются строки,

 Что тоже пока не ясны, —

 Поётся, конечно, поётся,   

 Высокое что-то верша.

И всё на душе остаётся,

Что нежно звучало в ушах.

* * *

 Жадная тревога

 Мой сминает день,

 Непрестанно трогает,        

 Гонит за предел,

 Восполяет нервы,

 Требует оброк.

 Власть её безмерна,

 До последних строк. 

* * *

 Бежать, бежать, там будет лучше, —

 Иные вызреют слова,

 А здесь погас последний лучик,

 Совсем пожухлая  трава.

 Здесь даже небо в платье драном,        

 Вороны жадные сидят...

 И сколько раз большим обманом

 Пытались потчевать тебя.

* * *

 А мне уже не надо бурь,

 От этих бурь душа устала,

 Восторгов улетела стая,

 Рассудок блеск свечи задул.        

 Со странною сродни рекой

 Наш путь от самого начала,

 Вдаль убегающий сначала,

 И неизменнейший  покой.

 * * *

 Нам не дано воли,

 Видимость воли — обманна;

 Небо о хлебе молим

 И о тепле постоянно.         

 Часто о выгоде стелем,

 В нашем житейском стиле.

 Воля и хлеб, и стены —

 Это несовместимо.

* * *

Путаем часто и много,

Лезем в гнилой водоём.

Все ли дороги от Бога? –

Многие мы создаём.          

Полные мы непоседы,

Нам всё ха-ха да хи-хи…

От своеволия беды,

От самомнения грехи.

***

 Этим поздно, Этим рано,

 Луг не помнит слово «стог».

 Лесом зарастёт поляна,    

 Поле тоже зарастёт.

 Да, кому, какая доля:

 Тем вода, другим – вино.

 Вяземский жил очень долго.

 Пушкин мало. Так оно.

***

 Вот он пролом в поскОтине,

 В этот пролом - ты...

 Быть непременно  скомканным.

Ох, вы мечты, мечты!         

 Первый глоток воли,

 Сбитых копыт не жаль…

 Но загрызут волки –

 Зря ты на волю сбежал.

* * *

Да, все опасаются ада,

Где пламя, а  не светляки.

Куда-то идти всё же надо

Желаньям своим вопреки.

Грехов наступала армада,

И души метались во мгле.

Да, все опасаются ада,

Доверясь ему на земле.

***

 Промелькнуть - таков и мой удел,

 Это ли не главное из правил.

 Очень много здесь недоглядел,

 Не познал, непочатым оставил.   

 Я гляжу на яркую звезду

 И в мечтах себе такое строю:

 Вот бы мир, в который я уйду,

 Повторить позволил мне земное.

* * *

 Ничего нет в том великого

 (Осуждай — и не робей), -

 Да, мне нравится — чирикаю,

 Как весенний воробей.

 Ничего нет в песне сложного:      

 Чик-чирик да чик-чирик;

 У кого-то лучше сложится,

 Я же только так привык.

 И не надо пальцем тыкаться

 В зад мой тощий посему.

 Я не целюсь на великое,

 Как покажется кому.

 ИИСУС ХРИСТОС

 Он не искал земных утех,

 Прослыть Он не боялся нищим,

 Стоял Он духом выше всех,

 Здесь,на житейском пепелище.

 Он был Царем, Царем души,

 А Царь души насилия против...    

 Но злобы взгляд - защитник плоти,

 Ужасно подлое свершил.

 Неспешна времени рука,

 Ничто её не затеняет.

 Прошли века-века-века, -

 Душа Христу не изменяет.

* * *

 Пошлость всегда при улыбке,

 Пошлость всегда на коне,

 Только житейская зыбкость

 Сводит тварюгу на нет.

 Сытость всё время довольна,      

 Поисков путь ей претит.

 Только тревогой и болью

 Может её вмиг скрутить.

МОЛОДОСТЬ

 Легко на молодость глядеть

 Через года с ухмылкой едкой,

 Её боль не грозит тебе,

 И радость не коснётся веткой.     

 Тебя несёт потоком дней,

 В тебе блуждание уничтожено.

 Сочувствовать не надо ей,

 Сочувствовать тебе положено.

* * *

 Говорят нам, что надо стремиться,

 Рыть руками в горячей золе,

 Вот тогда можно что-то добиться

 На расчётливой этой земле.

 Напрягалась и воля, и сила,         

 Все, казалось, идёт хорошо,

 Но кого-то вдруг смерть подкосила -

 Кто-то просто душой отошёл?

 Слава Богу коль есть ломоть хлеба,

 Спишь в каморке ты, а не в тюрьме.

 Да не надо корить звёзды неба,

 И не надо копаться  в дерьме.

* * *

 То ль бежать,  а то ль остаться? -

 Догорит пока свеча.

 Зубы сжать,  в кулак сжать пальцы,

 Отвернуться, замолчать?

 И молчать так до предела,

 Не сжимать в руке  металл.          

 Как я всё же мало сделал!

 Как  я бешено мечтал.

* * *

 Силушка исчезнет,

 Все, чем жил, сметут.

 Подойдешь ты к бездне,

 Взглянешь в пустоту.         

 Без тоски и дрожи,

 Стоя на скале,

 Скажешь: «Да, я пожил

 Всяко на земле».

* * *

 Волшебные эти руки

 Подарят надежды топаз,

 Чудесные эти звуки           

 Её очарующих  глаз.

 И настежь открытые двери

 Души, и ответлив сезам.

 И ты обречён, будешь верить

 Рукам этим, этим глазам.

 * * *

 Сердце стремится к сердцу,

 Словно в ручей вода,

 Сердце верит усердно -

 Чувства даны навсегда.

 Сердце поверит в радость,           

 Даже без лишних слов.

 Страшная сердцу  рана,

 Коль безответна любовь.

 * * *

 Луна под утро исчезает,

 Уходит тихо за черту.

 Она мне так напоминает  

 Недосягаемую ту,

 Мной наречённою «Жестокой» —

 Принадлежащей, но не мне.

 Она осталась той,  далёкой,

 Большой и яркой в вышине.

 * * *

 Потоки весенней сирени

 (На это способна весна), —

 На руки твои, на колени,   

 Но ты остаёшься грустна.

 И думается, что не зря ведь,

 Задумчивость встретила ты.

 Зачем же тебя озаряет

 Осенняя краска листвы?

* * *

 Бежать в чащобу от людей...

 Бежать кому-то удается,

 Ему свобода достается,

 А хочешь — синевой владей.

 Сидеть ночами у костра    

 И слушать комара зануду,

 Песком надраивать посуду,

 И отгонять все время страх.

Нет, я бы точно, так не смог, -

Из этих не вылазить  буден.

Пусть хуже, но пошёл бы к людям,

Какой бы мне ни дали срок.

 * * *

 Смотрю на звездное я небо,

 А много знаю ли о них?

 У моря никогда я не был,

 А рисовать был море лих. 

Вот так глядишь и срок промотан,

 Конец сражению трубят...

 Как я могу учить кого-то,

 Когда не знаю сам себя?

* * *

 На небе луны половинка,

 А где половинка другая?

 Из сердца занозу вынь-ка.

 А если не помогает?

 В огромной толпе — безлюдно,  

 А город словно разрушен:

 Когда ты кого-то любишь,

 Наталкиваясь на равнодушие.

* * *

 Воду в решете носил,

 Даже выбился из сил,

 Много грязи намесил,      

 Кто носить тебя просил?

 Или дурака валял,

 Или волю проявлял.

 * * *

 Жил я просто на этой земле,

 Самой яркой звездой любовался,

 И рассветом, когда он алел,

 И закатом, когда он прощался.    

 И когда высь чертили стрижи,

 Жеребёнок бродил возле брода.

 Если б здесь, на земле, я ни жил,

 Я  не знал про росинки  восхода.

* * *

 У любви известные песни,

 Исполнители старые, зрители,

 Только что ты поделаешь, если

 В ней исчерпаны все открытия.   

 Но по-прежнему бьют  током,

 Выбивая из сердца скованность.

 У любви песни старые, только,

 Временами звучат по-новому.

* * *

 Тут очень круто, тут покато,

 Через поля, через овраги,

 То по тропе, то без дороги,           

 Ты все идешь, идешь куда-то

 То осень, то зима, то лето.

 То дикий жар, то вьюга злая.

 Когда же перепады эти

 Исчезнут, а никто не знает.

* * *

 Стыдиться нищеты не надо,

 Хотя и горькая она,

 Телес совсем не грех — упадок,

 От тлена оградить нельзя.

 Пусть здесь не ждет тебя награда,

 В кармане пусто. Маята.   

 Стыдиться пустоты не надо,

 Была б не сердца пустота.

* * *

 Свеча сгорает в темноте,

 Её не хватит до рассвета,

 Ей хочется сказать про лето,        

 Про птиц звенящих в высоте.

 Душа чья не стремится к бою

 С тьмой чернотой хотя б чуть-чуть?..

 И мы похожа на свечу,

 Мы тоже жертвуем собою.

* * *

 Быть у огня, и не обжечься?

 Быть у воды, и не напиться?

 Страсть с рыком прыгает на плечи,        

 Как раненная кем-то львица.

 Клыки её опасней лезвий.

 Какой еще хотел ты платы?

 Конечно, будешь ты растерзан,

 Растерзанности сам искал ты.

* * *

 Для всех подходит судный час,

 С любого спросится из нас,

 Положат душу на весы — 

 Начнется с черной полосы.

 И лишь на светлой полосе

 Омоемся мы, как в росе:

 И взвизгнет пулей у виска:

 «О Боже! Как она узка!»

* * *

 Меня твоя любовь спасти не сможет,

 Она на темный фон

 лишь светлый блик положит,       

 Она лишь краткий вздох,

 Короткий миг,

 Я насладился им

 Его постиг.

* * *

Некогда глядеть под ноги, -

Ноги вечно вскачь.

И дано совсем немногим

Варево  удач.

На кого-то да наступишь,               

Благо истребя,

Но зато под носом кукиш

Нет, не у тебя.

Ради выгод и оваций

Создан индивид.

Надо жить и добиваться, -

Нам так жизнь велит.

ЛИЧНОСТЬ

 Какая мощь, гляди, в ней скрыта,

 Она не просто так снуёт,

 Везде и всюду знаменита,

 Большие вещи создает!

 Большие города вздымает!

 Всевышний, срок Ты ей продли. 

 И в нана мире понимает,

  Швыряет в космос корабли!

 Хотя, по сути так ничтожна,

 Глаза, два уха, пара рук.

 Понять мгновенно невозможно,

 Кто очертил ей мощный круг.

* * *

 Да, брошу я писать стихи,

 Как многие писать бросали,

 И стану помышлять о сале,          

 Для ненасытной требухи.

 И никогда я не был в ссоре

 С подлунностью - не чудеса.

 Да, брошу я стихи писать...

 Когда придет мамзель с косою.

* * *

 « Это что ты за мужик! —

 Снова пилит  Маша. —

 В доме, как колун ножи,

 И утюг не пашет,

 Выключатель подзавис,

 Шандарахнет скоро.

 Головой с балкона вниз

 Мужика такого!»

 Понимаю и молчу,

 Да — мужик не очень,

 Я не этого хочу

 В жизни, между прочим.  

 Заношу в тетрадь стихи,

 На фиг с Машей спор мне.

 А стихи для требухи

 Слабое подспорье.

* * *

 Опять холодные дожди,

 Опять размытые дороги,

 Опять слова заката строги,

 И создан ветер для вражды.        

 Оборвалась с лугами связь.

 Берёз не привлекает стройность...

  И этот холод, эту грязь

 Сносить мы призваны достойно.

 * * *

 Себе все реже доверяю,

 Неведомая гонит склока,

 Все кажется,  не так ступаю,         

  Блин, неуклюже, кособоко.

 Куда-то свежесть провалилась,

 Куда-то удалилась воля.

 Ну,  как, скажите мне на милость,

 Я быть могу собой доволен?

 * * *

 А я уже поверил Ночи,

 И не влечет уже дорога;

 Ты там живешь, как сердце хочет,

 А сердце хочет очень много.       

 Сначала все кружится в вальсе,

 Потом лавиною накатит.

 Рабом кто сердца оставался,

 Кончал рабом, как при Пилате.

 * * *

 По расписанию, по привычке.

 Траву тревожа и кусты,

 Спешат ночные электрички,         

 Спешат, хотя почти пусты.

 Полупусты, но много света,

 Зачем свет жечь, к чему нужда?

 Тебя в той электричке нету,

 Которую я очень ждал.

* * *

Мало времени остаётся,  

Ничего уже не успеть:

Не согреться при ярком солнце,

Песню лучшую мне не спеть.

Только можно ещё умыться

В самом чистом хрустальном ручье,            

Можно остановить выстрел

Страшный, не пустотой речей.

Так же можно ещё помолиться —

Время Богу найдётся всегда.

Знайте, Вера — небесная птица,

Не напрасно явились сюда.

О ХАОСЕ

От слепоты, иль от поноса,

Иль политических идей,

Придуман образ был хаоса,

Нет, хаоса — всего верней.

И этот хаос был удобен —

Спасал от тяжкого греха;

Допустим,  ты наколобродил,

Стащил чужого петуха,

Отбил соседу оба рога —

Пускай безрожие блюдёт;

Ведь, там, где хаос — нету Бога,

Твори, что в голову взбредёт:

Воруй, обвешивай, брыкайся,

Тащи со склада, с проходной,

С чужой женою кувыркайся,

Все будет списано, родной.

Ну,  пожурят тебя, похают,

Ну,  выговор успеют спеть.

Да, хаос — штука не плохая,

Коль хочешь в жизни преуспеть.

БОГОБОРСТВО

                "Библейский патриарх Иаков,

                 Боролся с кем-то могущественным

                 «до появления зари» и не был сражен;

                 только на рассвете Иаков узнал,

                 что боролся с самим Богом".

Любителей немало якать,

На пьедестал лезть, на рожон.

Боролся с кем-то ночью Иаков,

И кем-то не был поражён.

Схватился, может быть, с корягой?

Как с Гришкою российский Фрол,

Ну, вот и захлестнуло  лагой,         

Вот Бога к слову и приплёл.

О люди! Не тревожьте Бога!

Не рвитесь к лаврам сатаны.

А богоборцев было много,

Да все пропали, сметены.  

* * *

Покуда тобою владеет власть тела

Проносишь ты глупости вечной дары;

Как только безумства листва облетела —

Свободней становишься с этой поры.

Как много уходит капризных желаний

Куда-то, отход  сил своих оттрубя.

С улыбкою смотришь на юных жеманниц,

Они чистят пёрышки не для тебя.

Но жизнь не становится мягче и тише,

И фон далеко её не голубой;

Ведь если один гость назойливый вышел,

На место его устремится другой.           

* * *

Преходяще все, преходяще;

Сила, молодость — не до конца.

Вечной юности не обрящет

И владелец царёва венца.

Никому не отпущены скидки —  

Малой самой, заметной едва.

Никому золотыми слитками

Не купить лишний день, или два.

* * *

Я твердить не перестану:

Жизнь от Бога! Итого —

Очень сложная местами,

Присмотреться — о-го-го!

Создана она для жизни,

И для прочего всего.

И до нас здесь люди жили,

И, порою — о-го-го!

А ушли — не пожалели,

И не взяли ничего,

И назад не захотели.

Знать там тоже - о-го-го!