Форум

* * *

Тинькает синица

Заглянув в окно:

«Здесь у вас, отлично,

Сухо и тепло.

Здесь у вас метели

Не разводят чудь.

Только в вашу клетку

Вовсе не хочу».

* * *

О, вы, однолетние травы!

Давно я веду эту речь.

Коль вас уберечь от потравы,

От стужи-то не уберечь.

И вовсе нет смысла итожить,

Сбивать из песка молоко…

И вы, многолетние, тоже

Взметнулись не так высоко.

* * *

Лес - засохший на болоте,

Не по нраву эта хлябь.

Вы, деревья, упадёте

Поневоле отдыхать.

Из травы и мха окрошка,

Торжествует мелкий гнус.

Есть здесь ягода морошка,

Чтобы скрасить эту грусть.

* * *

Чернозёма жирные пласты

Только с виду кажутся просты;

В них сокрыта плоть погибших трав –

Почернели,  на землю упав.

Чернозём, скрываешь много ты.

Прост ты, поглядеть, коль с высоты.

* * *

Солнце может погибнуть –

Кануть навечно во тьму

Мчать по одной орбите

Нравится ли хоть кому?

Серая льдина растает,

Камень умчится вглубь.

Если иначе считаешь,

То возражать тебе – глупь.

* * *

Вот первая капля упала –

Совсем не из пушки   ядро

И вовсе не потрепала

Лежалый тяжёлый сугроб.

Со мной согласитесь, не так ли?

Мысль эта не слишком смела,

Что с самой обычной капли

Вершатся большие дела.

* * *

А как понять: где зад, где перед,

Когда проходишь  жизни путь?

Но только знаешь: повернуть

Уже  нельзя, хоть и намерен.

Как будто сходишь ты с горы,

А может быть,  стремишься в гору…

Ни опыту не верь, ни взору,

Судьбе верь, что несёт дары.

* * *

Похожи зимы друг на друга:

Светло днём, по ночам темно.

Из этого не выйти круга —

В природе так заведено.

А время нас приводит к маю.

На одинаковость не клей

Нет, зимы разные бывают,

Те холодней, а те теплей.

* * *

От брака тоже устают,

Когда быт неудачный брошен.

Всю жизнь нельзя прожить порошей,

Или доить шутя уют.

Дика навязанности плеть,

Её порой понятны знаки:

Грызутся страшно две собаки,

В одну посаженные  клеть.

* * *

Мы беды строим как дома,

Пора сознаться в этом,

      Заходит часто к нам зима

     Весной и даже летом.

     Известно - панацеи нет.

Всяк пред желанием  пьяница,

И основная масса бед

От глупости к нам тянется.

* * *

А нас с тобой не спросят

(Кто спрашивал опят?)

Листву берёзы сбросят

И в опадь превратят.

Зачем хромать скандально?

Бурчать как унитаз?

Всё движется нормально,

Пусть хуже в десять раз.

* * *

Увы, ни любовь, и ни слава

Продлить не сумеют твой век,

Закреплены очень слабо

Мы здесь, дорогой человек.

А время свое лишь заботит...

Планеты не вечен редут:

Петрарку забудут и Гете,

И Пушкину место найдут.

* * *

Затуплены когти мороза,

Следы за дорогой синей.

Отличная метаморфоза,

Пейзаж за окном веселей.

Да, оттепель будто бы пряник,

Орет воробей шустрый — шкет.

С днём солнечным вас поздравляю!

Примите же солнца букет!

* * *

Зелёные, клейкие листья,

А запах кругом - чудный сад;

Им нравится, видно, всё быстрое,

Спешат приукрасить леса.

Им хочется солнца и влаги,

Им хочется пения птиц,

Запрятать лога и овраги

Под зелень весенних страниц.

И радость по самые оси,

Каких ещё надо им благ?..

Они и не знают про осень.

Дай Бог, чтоб подольше вот так.

* * *

Не знаю, что не поделили,

Все мелочь, что иглы ушко;

По рельсам ругань, не пешком-

Больнее чтоб, чтоб навредимей.

Упреки слушать - силы нет,

Ногою открывает двери.

Она еще пока не верит,-

Что это вот последний след.

Досада много выше боли,

И  каждый атом обожжен…

Да, не кинжалом чаще колют, —

Обычно кухонным ножом.

ЛАОДОМЕЯ

Да, я от верности немею,

Гляжу как будто на зарю,

Вообразив Лаодомею

Восторгов кучу ей дарю.

Завидую Претезелаю

(Это который ейный муж), —

ПомЕр, зачем? — не понимаю,

Видать здоровьем не был дюж.

Лаодомея добровольно

За ним, несчастным - в край теней

Пошла, хотя ей было больно,

И очень неприятно ей…

Да, это миф времен ушедших,

И он небезнадежно слеп.

Теперь найди-ка сумасшедшею —

За мертвецом кидаться  вслед.

Дни потихоньку отлетают,

Сгущая тучи над душой.

Но кто, скажите, не мечтает

О верности такой большой?

* * *

Реки впадают в море,

Реки впадают в небо,

Реки о лучшем молят,

Реки боятся небыли;

Рекам бывает больно,

Рекам бывает страшно…

Не надо мелеть им больше,

Ты честное слово дашь им?

* * *

Ферулой ноют провода,

И снова ветра одичание.

И не укрыться никуда

От порки этой нескончаемой.

Опять тревога на душе,

И объяснения не сыщешь.

И неизменное клише:

Ферулой ветер свищет, свищет.

* * *

Что там — за каменной стеной? —

Какая выстроится фаза?

Тревогу эту не размазать,

Не повернуться к ней спиной,

И не умчаться никуда,

Не помогает и наитие.

Проходит это красной нитью

Сквозь все подзвездные года

* * *

От жизни нас спасает смерть,

За смертью может лучше;

Но я не порываюсь сметь

Ввалиться в этот случай.

Напробовался разных блюд:

Обижен, озабочен.

И все равно я жизнь люблю,

Порою даже очень.

ЭНЕЙ

Вообще, Эней мужик был хоть куда,

А бабы от него аж угорали.

Видать предмет хороший он имел, ну да.

Но вот не все там клеилось с моралью.

Ту охмурит, и с этой поживет,

Отметится, как надо гренадеру

У пассии на нос полез живот,

И он, конечно, сразу лапти в гору,

Сегодня там, а завтра – там и сям,

То в Карфагене он, а завтра в Трое.

Ну, так его и тянет по гостям;

Где погостить, там пакость и устроит.

Взгляните на него — гусак каков! —

Заботой сексуальной одержимый.

И я скажу вам без обиняков:

Таких Энеев презирать должны мы.

ЗМЕЯ ГРЕМУЧАЯ

А я — Змея Гремучая,

Валяюсь под кустом;

Ужасно невезучая,

Гремлю своим хвостом.

Я с виду только грозная —

Ползучая змея;

Ко мне презрения гроздями.

А я … А я… А я…

В мужья хотя бы ужика

Привел кто б на ремне;

От мужика и гужика

Не достается мне.

Поэтому кусаюсь я,

Гремит отсюда хвост.

Все подавай красавиц им.

А нас? — что на погост?

К другим скрипят их чёботы,

Им что мой  либе дих…

Да ну их — мужичье это! —

Я презираю их.

БЫЛИ ЖЕНЫ

Мы не чесаны, не бриты,

От семи потов влажны,

Но и нам нужны хариты,

То бишь, грации нужны:

Эффрозины и Аглаи,

Талии — не грай ворон;

Чтобы рядом, чтобы с краю,

Вообще — со всех сторон.

Чтоб лелеяли, ласкали,

Что бы все как у людей;

Далеко не отпускали

От цветущих от грудей…

Просыпаешься от лая:

“Шлялся где до двух, скелет?!”

Это лается Аглая,

Не мифический предмет.

“Шарф весь изодрал, разиня!

Скалкой бы тебе поддать!” —

“Помолчала б Эффрозиня.

Рот закрой, кишки видать”.

Этим сражены — сражёны —

В прошлое возврата нет...

Вот ведь раньше были жены,

А теперь — какой-то бред.

ГОСПОЖА ПОМПАДУР

Она в покоях короля,

Как добровольная добыча

Блюдет традицию-обычай

И властолюбца и враля.

Она умна и артистична,

Легка припудренность лица,

И здесь, под сводами дворца,

Что надо знает на отлично.

Известно мужу про почёт,

Про подвиги её постельные,

Но кончить жизнь свою в Бастилии

Его не очень-то влечет.

Король — тупица шелестит

Ей про любовь, глаза навыкате;

Она влияет на политику

И бриллиантами блестит.

Но все проходит, как всегда,

Король остыл к её округлостям.

Иной предмет его упругости —

И драгоценности туда.

Она вошла в другую роль —

Любовниц поставляет боссу,

Его известны ей запросы,

Как поперек, так же и вдоль.

Увы, для всех живет невечность,

Свеча любая прогорит,

А, впрочем, что там говорить,

О помпадурстве строить речи;

Оно старо, как этот свет,

Трясет дворцов и хижин стены,

И ждать нет смысла перемены,

Износа помпадурству нет.

* * *

Не понимаю пантомима —

Изысканных балетных фраз,

Они меня проходят мимо,

Другим наполнен мой запас.

Симфоний тоже не сторонник,

Не опьянит сие вино.

Свой у симфонии поклонник,

А мне такого не дано.

И от фигурного катания

Мне не подарены ключи.

Меня хватает заикание,

Когда нога по льду сучит.

Не с бантиком я белый котик,

Не  мопсик-пупсик-божий дар,

Люблю на ринге апперкоты

И хуки, и прямой удар.

ПОПРЫГУНЬЯ СТРЕКОЗА

Попрыгунья стрекоза

Напустила пыль в глаза

Муравью, что любит страстно,

А любовь, мол, самовластна,

Что на ней стоит весь свет,

Противляться смысла нет.

Слыша этот весь дин-дон

Стрекозу пустил он в дом.

Вот красотка обогрелась,

На неё напала смелость,

Видя то, что муравей

Стал неравнодушен к ней.

Принялась капризы ставить,             

Муравьём влюблённым править:

То купи ты ей доху

На меху,

То французские духи,

А не то дела плохи,

А иначе хвост завью,

И, к другому муравью…

Ну, короче, довела

Шемела:

Муравей оставил дом –

Где дурдом.

В общежитии живёт.

Вот.

ДЕРЕВНЯ  У  РЕКИ

Вот за этим косогором 

И откроется река,

Как по небу по которой

Проплывают облака.

Морщат воду верховушки,

Камень у воды – медведь.

За кустами деревушку

Ни за что не разглядеть;

А была она роскошной,

Двор любой был глазу мил.

Как промчался ветер мощный –

Мигом всю и развалил.

Только по буграм и ямам

Разгадаешь  - где был дом.

Заросла  она  бурьяном –

Этот любит чернозём.

ПРИНУЖДЕНИЕ

А можно творить и в шараге,

Где – бьют по железу железом.

В шараге любого обшаря,

В морщинку любую залезут.

Прибьют инвентарный номер,

И так засекретят — не минешь,

А ежели ты помер,

В отдельной могиле финиш.

Предложат и булку, и бабу;

Сиди, знай, с веревкой на шее.

Знай изобретай бомбу

Враждебной в сто раз мощнее.

Дать могут на закусь и лишнее,

Знай, только работай покруче.

Ты творческая личность,

Вот творчески и выкручивайся.

И как ты умеешь — ворочайся,

Добавят заказов дохрень…

И всё же любое творчество

Под палкой однажды сдохнет.

ТЯЖЕЛАЯ ВОДА

Есть и тяжелая вода,

В ней очень много водорода,

Все тяжелее год от года

Утяжеляется она.

Нельзя такую воду пить,

И в бане подливать для пару,

Муму в ней можно утопить,

С ней и Герасима на пару.

Наделает бед — ё-мое! —

Тяжелая и обалденная,

И можно бомбу из нее

Изладить суперсовременную.

Куда я с ней? Да никуда! —

Отдам любому без напора я.

Нужна мне легкая вода:

В реке, в пруду, в ручье которая.

* * *
Всем нельзя пробраться в знать
В золотом корыте.
Незачем вам правду знать,
Главное - пашите.

Особо выделю образность стиха!
Леонид, спасибо!

Цитата от ЛеонидОлюнин (2017-03-05 13:09):

* * *

Наша кровь как вода океана,

Наше тело почти из воды;

Ничего совершенно нет странного,

Никакой, даже малой, беды.

Нас Господь сотворил Сам из влаги.

Глины, - скажут. Но в этом ли суть.

Спорить не наберусь я отваги,

Многознайства вам не поднесу.

Нам всезнания карты не розданы,

Нам земля непонятна и водь.

Для чего, из чего мы созданы-

Знает только один наш Господь.

* * *

На цветущей сцене

Пир идёт горой.

Может быть оценят,

Словно брат родной.

Ощущаешь кожей –

Выставят ногой,

Фиг тебе не коржик,

Милый, дорогой.

* * *

Есть гора – зовётся Змейка –

У Бештау на виду.

Позабыть её посмей-ка,

Разговор о ней веду.

Вся ископана, изрыта,

Самосвалы там и тут.

Не гора уже – корыто,

На щебёнку изведут.

Надо же мостить дороги,

Не крушить же Эверест,

И Памир не смейте трогать,

Для щебёнки Змейки есть…

Пашешь ты как папа Карло,

Обливаясь… Ё-моё!

А другой живёт шикарно…

Ладно… Каждому своё.

* * *

Тот песчинкой хочет стать,    

Ивою над озером.

Возражений, так сказать,

Нет, хоть стань бульдозером.

 Вот вам перемен следы –

Галки на заборе…

Можешь стать ковшом воды,

Но по Божьей воле.

* * *

Прицепляется обида,

Как в карьере партбилет:

«Вот опять успех не выдан!

Справедливости-то нет!..»

Чей-то голос на винили,

А певец, как хрен в пальто…

Ох, беда – не оценили!

Оценили бы. И что?

* * *

Рябинник поселился в чаще,

Видать ему здесь самый раз.

Его на даче встретишь чаще,

Нашкодить он всегда горазд.

Иргу побьёт, побьёт малину,

Клубнику – достаётся ей –

Склюёт почти до половины,

И выберет, что покрупней.

А шугани – орёт как мятый,

И удирает на аврал.

Не возбухайте, мол, робяты,

Я  только малость поклевал.

Он трусоват, чего там мыслить,

Все знаете, наверно, вы.

Его гнездо  заденешь если,

И шапку сдёрнет с головы.

Всего дерьмом своим облепит

Он вас за парочку минут.

И всплески ваших рук заметьте,

Его нисколько не спугнут.

* * *.

Дым вылазит из трубы,

Облаков касается…

А прорабы и рабы

Часто уживаются.

* * *

Непонятно: жить, не жить,

И скажу со стоном:

«Трудно плавать в море лжи,

И не быть солёным».

* * *

Так вот… аж под мышкой сыро,

Мой любимый Еже Лец;

Мы с тобой из микромира –

Ты жилец, и я жилец –

В космосе шутя утонем,

Там где звёздная лузга.

Электроны и протоны

Мы - какая мелюзга!

* * *

Валун разбили до песка.

Прочь по величию тоска.

* * *

Ну-ка, вкалывай, батрак, -

Сил твоих не жалко.

Ах, работает-то как

«Соковыжималка»!

* * *

Один закат, другой закат,

И третий, как явление.

Миг – это век. Века, века…

Эпох и эр мгновение.

Вошли в такую лигу мы,

Судьба у нас такая:

Должны привыкнуть к мигу мы,

Тоске  не потакая.

* * *

Она стояла здесь немало,

Прожить ей много лет дано,

Береговой лог охраняла,

А то срубили бы давно.

Морозы приставали, вьюги,

Июля шпарила жара.

Давно легли её подруги,

Изведав жажду топора.

И вот однажды дикий ветер

(В тот день особо был не мил)

Её у лога заприметил

И с корнем наземь уронил.

Она лежала, засыхала,

На жизнь утратила права.

Своё, короче, отпахала,

Теперь отправят на дрова.

Стоит подлесок у низинки,

Коростели вовсю кричат…

Своя судьба и у травинки,

И журчащего ручья.

* * *

Язык в суде, язык в конторе,

Язык для укрощения змей.

Главнее всех из них который?

Из них, который не главней?

Язык певца, язык поэта…

Главней который, подскажи.

Ну, что же я скажу на это,

Главней, что не приемлет лжи.