Форум

* * *

Стоят коровы дойные

Под лозунгом «Удвоим!»

Удои их убойные,

Убойные удои.

Коров за сиськи дергают

От молока раздутые.

А в магазине дороги

Молочные продукты.          

Глаза коровы – галечки,

А хвост для клипов порно.

Коровам полагается

Охапка сена с пойлом.

На луг их летом выгонят

Траву жрать без зазнайства.

Коровы – это выгодно

Для сельского хозяйства!

Цитата от ЛеонидОлюнин (2016-09-11 08:21):

обесцениваются в современном мире не только деньги, но и моральные устои.
К сожалению, мало читаем. 

* * *

Голодная прибежала собака.

Кусок пирога вытащила у бомжа из сумки.

Это очень даже некрасиво, однако.

Так поступают только недоумки.

Бомж – человек тоже, между прочим.    

Есть у него живот и он жрать хочет.

Стыд по лицу пробежал собаки,

Вернула украденный кусок без драки.

Бомж с куска стер слюну и мусор 

И с большим аппетитом кусок пирога скушал.

* * *

Шурику свои проблемы

Шарику – свои:

На фиг фары, свечи, клемы

Связи и рубли.

И от мысли, где брать скаты,

Не полезет шерсть, -           

Он свою тележку катит, -

Где  б найти и поесть,

Как бы облохматить даму

Рыжую с хвостом.

Не найдёт – не видит сраму,

Драмы нету в том.

И в житейской этой толще,

Не находит пут…

Шарику гораздо проще,

Шурику – отнюдь.

* * *

Бедного Йорика

Не забыли след,

Вон дома по дворикам,

Даже счета нет.       

Президенты, дворники

И служивый люд…

Бедные Йорики

В тех домах живут.

* * *

Солнце. С крыши каплет:

Кап-кап-кап-кап-кап.

Но, а в сердце так ли? –     

Нет,  не так.

В сердце каплет чаще –

Боли  след;

И в глубокой чаще

Тает снег.

* * *

Так оно получается –

От удовольствия деточки

Рождаются.  

Куда ещё больше

Внятности:

После радости

Неприятности.

* * *

Ветер безУдержно рвётся,

Ветер ломает ветки;

Деревьям что остается? –

Гнутся они под ветром.      

Бросается в воду брассом,

Сил у него излишки.

Куда он шальной рвался?

Кончилось все затишьем.

* * *

Некогда глядеть под ноги, -

Ноги мчатся вскачь.

И дано совсем немногим

Варево удач.

На кого-то да наступишь,   

Радость истребя,

Но зато под носом кукиш

Будет для тебя.

Ради выгод и оваций

Создан индивид.

Бить, толкать и добиваться,

Так нам жизнь велит.

* * *

Одиночество – тяжкая ноша –

Издевательство над собой.

Ничего в этой штуке хорошего:

Это скажет, пожалуй, любой.

Оглядев душ и тел раны – 

Этой мысли оценишь блик:

Есть кому одиночество в радость,

Он, наверно, ужасно велик.

* * *

В лес вхожу, как в зелёную воду.

Паутинки снимаю с плеча.

Очень тесно лесному народу,

Каждый ищет осколок луча.

Предо мною сосна в два обхвата,

Рядом тонкая ель, ей темно, -

Не сумела побольше захапать,

Вот засохнуть теперь суждено.     

Здесь – другая, повалится скоро, -

Не разрушится тени навес…

Разве лес не похож на наш город?

Не похож разве город на лес?

* * *

Деревья борются за свет,

За воду и за место;

И мира у деревьев нет,

Всё потому - что тесно.

Одно не обхватить двумя,

Другое - как жердинка.

И оба в небо взгляд стремят,

А шли одной тропинкой.    

Слабей кто - валится на мох -

Для сильных станет пищей.

Так и у нас: кто слаб, кто лох -

И должное просвищет.

Лесной ли, городской народ -

Для войн рождён, для бденья.

Что сделаешь - круговорот,

Природное явление.

* * *

Печка солнца нагрета до красна,

И завтра повторится всё это снова.

Орда сугробов не исчезла вся,

Всё же исчезнет, даю вам слово.

Шишки ледяные с асфальта уйдут -

Помчится по небу белогривая конница

Грусти осталось всего-то на руб,

Радостью скоро душа переполнится.

Зима своё слово сказала, ушла,

Реснички сосульки утрами на крышах.

Пусть всё плохое удаляется в шлак

Пусть всё весной наступающей дышит.

* * *

В ночи Луна замерзшая,

Застылая Луна.

И ей не надо морщится -

Всё вынесет она.

У лавки в наст приклеенный -

Из снега мужичок,  

Ребятами затеянный,

Изъеден как сморчок.

Луне - что те влюблённые,

Что этот грязный бомж,

Что олигархи скромные -

Так, взглянешь и пройдёшь.

Всё к полдню отогреются -

Своё подскажет юг.

А снеговик, что кренится -

Придёт  ему каюк.

* * *

Вьюга снеги в сугробы свивает,

Непонятно  где север, где юг.

Будем в мае с тобой, будем в мае,

А пока что занудное вью-ю-ю-ю!"

Под крылечко забилась собака,   

Вьюгу здесь не проймёт аппетит.

Жалко Шарика сильно, однако,

Но в ледышку  не превратить.

Под крылечком не вкусные пенки,

Но такой же суровый устав…

Кончил жизнь Николай Успенский,

Под забором от жизни устав.

* * *

Где не растут деревья -

Будет расти трава.

В правду свою верю.

Правда моя  права. 

Где не растут травы -

Волны и рябь песка…

Мне со своей правдой

Долго тоску таскать.

ЭКОЛОГИЯ

Турист Балда в речушку
Забросил перемёт -
Поклёвку ждёт,а  рыба,
Хоть тресни, не клюёт.
Сидит Балда скучает,
Ну, прямо как в кино -
Не знает, что речушка
Отравлена давно.
Завод сию речушку
Отравой напоил
И никого при этом
Он не предупредил.
А мог по телефону
Звяк-бряк, но только шиш.
Вода воняет густо,
Шуршит сухой камыш.
Тоскуют черви в банке,
Подсачник тих и вял.
Вдруг серый воробьишка
Всех червяков умял.
На явное нахальство
Обиделся Балда -
Не для такой поклёвки
Припёрся он сюда.
Вслед крикнул нахалёнку:
Дождёшься, сорванец!
Отравим скоро воздух -
И воробьям конец!"
Балде охотно верю -
Он не простой турист -
Начальник, в отравлении
Большой специалист.

* * *

Печка солнца нагрета до красна,

И завтра повторится всё это снова.

Орда сугробов не исчезла вся,

Всё же исчезнет, даю вам слово.

Шишки ледяные с асфальта уйдут -

Помчится по небу белогривая конница

Грусти осталось всего-то на руб,

Радостью скоро душа переполнится.

Зима своё слово сказала, ушла,

Реснички сосульки утрами на крышах.

Пусть всё плохое удаляется в шлак

Пусть всё весной наступающей дышит.

* * *

В ночи Луна замерзшая,

Застылая Луна.

И ей не надо морщится -

Всё вынесет она.

У лавки в наст приклеенный -

Из снега мужичок,  

Ребятами затеянный,

Изъеден как сморчок.

Луне - что те влюблённые,

Что этот грязный бомж,

Что олигархи скромные -

Так, взглянешь и пройдёшь.

Всё к полдню отогреются -

Своё подскажет юг.

А снеговик, что кренится -

Придёт  ему каюк.

* * *

Вьюга снеги в сугробы свивает,

Непонятно  где север, где юг.

Будем в мае с тобой, будем в мае,

А пока что занудное вью-ю-ю-ю!"

Под крылечко забилась собака,   

Вьюгу здесь не проймёт аппетит.

Жалко Шарика сильно, однако,

Но в ледышку  не превратить.

Под крылечком не вкусные пенки,

Но такой же суровый устав…

Кончил жизнь Николай Успенский,

Под забором от жизни устав.

* * *

Где не растут деревья -

Будет расти трава.

В правду свою верю.

Правда моя  права. 

Где не растут травы -

Волны и рябь песка…

Мне со своей правдой

Долго тоску таскать.

* * *

Ждёшь дождя - приходит ливень,

Ждёшь снежинок - и пурга.

Это плохо - если лишнее,

И река за берега.

Есть любовь, а есть остуда,

Как за пламенем - зола.

Хорошо - вдали покуда,      

Рядом – серость всё смела.

Это пресыщению  дани,

Пресыщение – что лёд.

Радость, нет, в обладании,

Но в стремлении живёт.

* * *

Выскажу я мысль такую.

Вы решайте, вот и всё:

Не от голода бунтуют,

Но от скуки их несёт.

* * *

Жизнь всегда казалась куцей,

Что-то будет впереди.

Захотелось революций –

С голой задницей ходи.

* * *

В шифоньере  много юбок,

и другое всякое…

Не сожрёт тигр полушубок,

Моль – что хочешь,  смякает.

* * *

 Часто так у нас, точка.

 Вот и рассуждай,  потей:

 Чёртом кличут ангелочка

 Ангелочки из чертей.

 * * *

 Вечно там раздоры, драки,

 Боли, ненависти вой...

 У конвоя взгляд собаки,

 А иначе не конвой.

 * * *

 В Европе, да и в Азии,

 Где частый гость - дебош,

 Выходит из фантазии

 Весьма большая ложь.

* * *

Стирает ночь волнения дня.

На кухне, в общей зале, в спальне -

Везде нормально у меня,

До ужаса везде нормально.          

Сопят носами "сторожа",

Постелей их нагрета вата.

И от нормальности бежать

Ужасно хочется куда-то.

* * *

Лугом промчались кони,

След оставляя копыт,

Глядя на них,  я понял -

Это так время летит.           

Речки известны извивы,

Травы на том берегу...

Остановился у ивы,

Но всё равно я бегу.

* * *

Щебень на дороге,

И трава в пыли,       

Земляника тоже -

Лучше не бери.

На кустах слой пыли.

Високосный год.

Этот зной навылет

Очень метко бьёт.

* * *

Теряешь друзей  ближе к устью,

Как будто устроен  грабёж.

И много чего ты упустишь

До устью пока догребёшь. 

Исчезнет и радость, и горе,

Фанфары потерь протрубят...

О море! Великое море!

Смешает с собою тебя. 

* * *

Обещать легко и просто,

И под хмелем, и под газом,

Подарить словесный остров

Очень просто быстро, разом.        

Вовсе не тревожит сумма,

Не поймём порой и сами,

Почему мы так бездумно

Мечем дани островами.

* * *

Что-то я все-таки нажил -

Плохо ли?  Хорошо?

Думал уйти от лажи -          

А далеко  ушёл?

Все ли мною здесь довольны?

Лез ли в корысти сеть?

Скажет мне правда больно:

Нет, далеко не все!

* * *

Город, асфальт, камни,

Пыльные тополя,

Спешка людской пекарни.

Много мечтать не велят.

Здесь лишь успешное любят,

Здесь повороты кругом…

Люди!!! Куда вы, люди,

Сами не знают о том.

* * *

Человек подобен божеству? -

Это так, но лишь в подлунном мире.

То бишь непосредственно в квартире,

В небольшой такой, по существу.

Пред вселенной, он почти ничто, 

Он пылинка жизненной долины,

И неважно из песка, из глины.

Возразить тому сумеет кто?

      * * *

А была ли Атлантида -

Этот древний сверхпрогресс?

Или жахнуло болидом

И объект навек исчез?

Или это миф обычный

Коих понаставлен ряд,

Нам в мозги однажды ввинчен,

На какой не знаю ляд.

Словом, в этой Атлантиде

Славно протекали дни.

Атландидцы в чистом виде

Просто гении одни.

Далеко до них японцам

С электроникой не швах.

Жили, значится, под солнцем      

Антлы эти  и бабах!

То ли там землетрясение,

То ль ещё какой-то криз, -

Атлантидовские семьи -

Пятки кверху, уши вниз.

Ты, наука, дальше двигай,

Лаптем веселей шурши.

Только вот за Атлантидой

Утонувшей не спеши.                

* * *

Кому по нраву брокеры

И прочие крюки,

А мне по нраву оперы,

На зоне - «свояки».

Все должности почётные -

И ни одну не хай:    

Торговли люди потные,

И честный вертухай.

Да, труд облагородит

И тёлку, и быка...

И всё такое вроде бы.

На этом всем пока.

* * *

Что творится под Луною

Свет когда, когда темно!

Не она тому виною,

Но судьбы веретено.

Ах, судьба, судьба, судьбина!

Выскажу всё,  не тая, -

Только ты во всём повинна,

Правда дерзкая твоя.

Признаёшь ты хитрых, ушлых,      

До полтонны кулаки.

Кто не в то забрался русло -

Получает тумаки.

Кто с мозгами - дерзко лезет,

Задурить сумеет всех,

Тот удачу ожелезит,

Очугунит свой успех.

Ни умом я и ни телом

Жизни посреди двора…

Остаюсь тем закоптелым

И с карманом, где дыра.

* * *

Нет ничего вкуснее хлеба.

Да, чуть не позабыл,

Ещё щепотку соли мне бы

И я бы счастлив был.         

Потом стаканчик чаю мне б -

Чтоб намочить усы…

Вкуснее хлеба только хлеб…

С кружочком колбасы.

НАПРАСНЫЙ  ДАР

Таракан был рыжий весь -

У него и крылья есть;

У него есть и усы -

Для красы, как у осы..

Но оса - как все считают,

По помойкам не летает,

А крылатый таракан

Пищу находил и там;

Где и пировал как Крез,     

А потом в тарелки лез,

Что хотел без спроса хапал,

А летал лишь с печки на пол.

Получилось что природа

Окрылила и урода.

* * *

Чего там нет на нашей свалке -

Посмотришь - вскрикнешь без ножа;

Да там не только ёлки палки,

Там и компьютеры лежат;

Обрезки труб, движков останки,

Листы титана, магний, жесть,

Бутылки, бочки, ведра, банки

И авиадетали есть;

Обрезки кожи натуральной -

Кто их отбросил видно лих;

Картинки ярких карт игральных -

На производстве как без них?                                            

А я на свалке пропадаю,

Мне запах свалочный - уют,

Все стоящее подбираю

И денег куры не клюют.

Кручу удачи верной глобус:

Пилю, латаю и пою,

Из собранного аэробус

Построил - шведам продаю.

Добро сжигают - жутко жалко,

А я отходы - в дело рад.

Небрежно кто-то бросит: "Свалка".

На что отвечу: "Нет - промсклад!"

ИНСТИНКТ

То ль глаза подсказывают сердцу,

То ли сердце говорит глазам,

Но насыплет он в похлёбку  перцу.

Чистый, я бы так сказал, зам-зам.

Он, инстинкт, сидит безглазый в теле,

С телом у него железный блат,    

Он тебе такую хрень постелет,

Даст тебе подъём, а после спад.

Там, где радость, будет сожаление,

Там, где волны, наступает гладь…

Вот, любовь - сложнейшее явление -

Ни в какую схему не загнать.

НЕПУТЁВЫЙ

Не построить дачу мне, не купить корову,
Потому что я вполне сильно непутёвый;
Про каких уж там коров, про какие дачи,
Если наломал я дров - стороной удачи.
Жил в какой-то кутерьме, словно на пожаре.
Сколько баб досталось мне, быстро убежали.
Ну, зачем им штырь такой, на коленях дыры,
Рваный рубль за душой и нема квартиры.
Изменял не только я, к черту сантименты...
Кто был верен мне всегда, это алименты.
Жизнь дремучий, тёмный лес, мы в ней лесорубы;
В кучу, да повыше лез – выщелкали зубы.
Непонятен этот свет, где урчат желудки.
Сочинял стихи сто лет, напечатать – дудки.
Я не долго тосковал, обошли инсульты,
И с работы вылетал, как из катапульты.
И во многих городах бывшего союза
Промелькнула борода жидкая и пузо.
Меньше стоили тогда чёрный хлеб и сало,
Только денег, как всегда, вечно не хватало.
Снова ехал и бежал долго без заправки,
На вокзалах обтирал и полы и лавки.
Пролетел застой, звеня, как стекляшки с крыши.
А Л.Брежнев про меня даже и не слышал.
Выпить был я не дурак. С самого порога
Не пошли пути никак, зуботычин много.
Все нормально, как кто пнул, в месяц раз оладьи…
И Черненко промелькнул, даже не погладил.
Но зачем его винить бедолагу пылко? –
Он уже не мог ходить – только на носилках.
И затем чеканя шаг, а не так протопав,
Распугав лягух и жаб, прошагал Андропов.
Знаю, и его клеймят, словно по заказу;
На Лубянку он меня не таскал, ни разу.
Мало шёл, но наверху было горячо вам…
В гроб, сходя, благословил Мишу Горбачёва;
Тот по-крупному хватил, поступил центристски :
Сразу водку запретил, перешли на виски.
Мы поверили ему, он с экранов бился,
Внёс такую кутерьму, в ней и заблудился.
Заходили ходуном и земля и суша,
Перестроился Союз по проекту Буша:
Цены полетели вверх, словно перепёлки,
Облысели, как Хрущёв в магазинах полки,
Прогорели без огня вклады на сберкнижках.
Слава Богу, у меня в ней одна отрыжка.
А потом – ГКЧП, а потом тусовка...
Горбачёва хвать за чуб Елцин очень ловко.
И Раиса с этих пор не глядит с экрана:
Море, Фароса забор снится непрестанно.
Государство, стыд и срам, лапая, где гуще,
Растащили по кускам в Беловежской Пуще.
Вот не стало СССР, стало СНГово…
Про политику, пардон, больше я не слова.
Хоть какой прибудет строй, хоть на что готовый,
Остаюсь самим собой – в доску непутёвый.
Не построить дачу мне – не из той породы…
И на этом Вам привет, всей земли народы!

Цитата от ЛеонидОлюнин (2016-09-13 10:49):

ЖАЛКО

 Жалко птичку,  жалко травку,

 Жалко всякую козявку,

 Жалко курочку, яичко,

 Шерсть овечки в рукавичках,

 Старичка да инвалида,

 Госпожу да Бавари да,      

 Жалко куколку из теста…

 Дальше жалости ни с места.

 Проще плакать день и ночь,

 Чем практически помочь.

* * *

Есть и такой, - берёт за моду:

Увидел, на колени сходу, -

Мол, от любви я умираю,

При том ничуть не привираю.      

Мол, с первого влюбился взгляда,

Повержен с первого заряда.

Возможно так, но только но…

Зарядов у него полно.

МИЛАЯ  ТРОИЦА

Дама с собачкой, собачка и дама, -

 Очень приятная мелодрама!

 Собачка ухожена – чудо игрушка,

 Дамочка миленькая простушка.

 У этой собачки есть увлечение –

 Кушать печение и копчения,       

 Кушать сметану, кушать сардельки,

 Спать на атласной,  чистой постельке.

 У дамочки муж  делать  деньги умеет,

 С бедного снимет – не побледнеет.

 В большущей квартире

 Вещами  заставленной,

 Жизнь протекает словно за ставнями.

 Все у них есть, о  чем беспокоиться.

 Так и живёт эта милая троица.

ИСПРАВИТСЯ

Утащил он флягу меду

 У совхозников и пчёл.

 «Дайте, дайте мне свободу! —

 Я ошибки все учёл".          

 Осознал! Поверьте, люди...

 Не любитель он трепаться...»

 Воровать, конечно, будет

 Но не будет попадаться.

* * *

 Стаей летят в небе птицы.

 Птицы над морем  летят.

 Не  остановиться

 На полминуты хотя б;

 Плещут свирепые  волны,

 Нет в серой мути огней,    

 И не поможет воля,

 Волны  воли сильней.

 Силы теряет  стая,

 Жизнь отстоять — не каприз…

 Сильные — перелетают,

 Слабые — падают вниз.

* * *

 Опять горят леса смолистые, —

 Окурок брошен в сушь-траву,

 И ветер жар несёт неистовый,

 И клубы едкие плывут,

 Горят гнездовья и коренья,

 Кипит в лесных ручьях вода...

 Не придавать тому значения?     

 Так выгорят и города!

 И вот уже урон подсчитан —

 Что дым унёс под облака...

 На старых учимся ошибках,

 Горят леса, горят пока.

ФУТБОЛ

 Он пасом красивейшим бредит,

 И чтобы в девятку был гол.

 Играют охотно медведи

 В задолбанный  этот  футбол.

 Вон поле разбито на секторы,

 И вот в широту, долготу,

 Он носится сдвинутым сеттером,

 Весь в мыле, соплях и в поту.

 И ночью атакой он болен,

 Но больше того светлым днем,

 Все речи его о футболе,

 И мысли все только о нем…

 Так речка с обычным течением,

 Не терпит тычков над собой…

 Лишите его увлечения,

 Отправится он на разбой.

* * *

 А книга — то же надгробие

 Тому, кто её сочинил,

 И не из гранита вроде бы -

 Но из типографских чернил,

 Из самой обычной бумаги,

 Из буковок как зерно.        

 От времени, как и от влаги

 Исчезнуть способно оно.

 Да, памятники ветшают,

 Их времени сносит река.

 И только натура большая

 Способна осилить века.

* * *

 Мы говорим на разных языках,

 А это как-никак столпотворение.

 Столпотворение — жуткое явление,       

 Явление столпотворения — крах.

 И не построить башню нам любви,

 На зыбкой почве злой непонимания.

 Как сделать, чтоб сердец не гибли здания,

 И под собою нас не погребли?

СТИШАТА

 Вот мои стишата

 (Можете не брать), —

 Зелень-лягушата,

 Просятся в тетрадь,

 Чтобы посидеть там

 Выпучив глаза,

 Чтобы поскрипеть там...

 Против вы? Я за!

* * *

 Солнце за тучей,

 Серости пыл.

 Маленький лучик

Тучу пробил. 

Стало получше,

Ну и дела…

Рваная туча

Вдаль  уплыла.

* * *

 На костре заката

 Догорает день.

 И Луны окатыш       

 Заблестит в воде.

 Только ночь раздарит

 Чёрные цветы,

 Розовые ткани

 Вновь увидишь ты.

* * *

 Крупный снег!

        Крупный снег.

                  Очень крупный!

 Белизны нескончаема страсть;

 Как он радуется! Как он крутит!   

 Не стремится на землю упасть.

 Как наивен. С тобою нас вроде,

 Он надеется, светлый, живой…

 Эта радость, но только в полете,

 Между серостью туч и землёй.

* * *

 И солнце тоже не без пятен,

 Да, одурел, свихнулся, спятил.

 И вот без меры гуталиня

 Спецы твоё склоняют имя.           

 Мол, ты такая и сякая…

 И пыл у них не иссякает.

 Давно ль отмылись от навоза,

 А вот о чистом паровозят.

 Да я и сам не рафинадный…

 Придёшь?.. Я жду.  Все будет ладно.

* * *

Улиц новые просеки,

Камни новых домов.

Новое в жизнь просится,

Этот порядок не нов.          

Новое в мыслях носится,

Ищущих жажда сердец…

Новое, новое, новое…

Этому будет конец?

* * *

 Неужели я строю напрасно?

 Все растаять должно словно лёд?

 Почему самый крохотный праздник       

 Даже краешком не подойдёт?

 Почему же все тучи и тучи?

 Их, признаться, не Ich liebe dich

 Ну, конечно, других я не лучше,

 Но насколько я хуже других?

* * *

 Огонь готовый все испепелить,

 Покуда есть, что может пепелиться:

 Сгорает дом, конюшня, колесница,

 И царский пурпур, и простая нить.          

 Но разжигая маленький костёр,

 Не думай: не запалится опушка;

 И понесётся пламя по верхушкам,

 Одолевая зелени простор.

УСОЛЬСКИЕ  ХРАМЫ

 А видно по жадности знанию 

 (Видать бездуховность, права).

 И рушат старинные здания.

 Не времени  жернова!

 Но молотом хвать по кладке,

 Пилой о косяк «вжик».

 И что отломил (все в порядке)

 Уносит усольский мужик.  

 Ему наплевать, в сущности,

 Что зданию сотни лет.

 Что здесь побывал Пушкин,

 До этого дела и нет.

 Всё правильно - время такое,

 Вещизмом наш мир обуян…

 Хоромы богатенький строит

 И башенки по краям.

 Сбивается вмиг узорочье,

 Срезается чудная вязь,

 Теряет  поэзии строчки,

 Времён повреждается связь.

 Да, так вот по храму дрыном,

 И зодчего муза – в хлам…

 Не вляпаться бы в гамадрилость

 От этого, граждане, нам.

ТЕЛЁНОК

 «Какой ты славненький, мой милый!

 Ох,  как помучились с тобой,

 Пока Бурёнушка родила,

 Живи и здравствуй, дорогой!

 Иди смелей в родное стадо,

 Под тёплым кровом будешь сыт,

 Узнаешь что такое радость,

 Бурёнки травоядной сын.

 Ты будешь окружён заботой,

 Тебе речная синева,         

 В высоком небе самолеты,

 Роса и сочная трава…»

 Словесные свои балясины

 Так вдохновенно дарит жлоб…

 Телёнок вырастет на мясо

 И обухом получит в лоб.

ТРЮФЕЛИ

 Мне говорят, что трюфели у нас в лесу растут.

 Ну, это сочинение, откуда быть им тут?

 Они растут во Франции, а на Урале нет.

 Пусть верят легковерные  в такой нелепый бред.

 Но если призадуматься – нелепый век сейчас,

 Вдруг трюфели хвалёные теперь есть и у нас.

 Беру лопату острою, корзинку, нож беру

 И бодрою походкою иду в лес поутру.

 В лесу всю землю бедную лопатою прошёл,    

 Но никакого трюфеля я так и не  нашёл

  Там банки есть консервные, стекло, поли-тилен,

 Металл, коробки бренные, обои с разных стен,

 Посуда захудалая, обноски и старье.

 И это доля малая, что валят, ё-моё!

 Потратил много времени, но разве в этом суть?

 Теперь и сыроежку-то – сюрприз найти в лесу.

 Такой уж век за окнами, весьма нелепый век…

 Вот так с собой расправиться задумал человек.

ОБИДНО

                        Для нас Державиным

                        Стал  Пушкин.

                        Нам надо новых голосов.

                                             (Игорь Северянин)

 И я безмолвен  до макушки

 Хоть исписал ведро чернил.

 Ах, Пушкин!  Александр Пушкин,

 Ты всех в тугую  затенил

 Своей неотразимой славой;

 Всем хочется тебя спихнуть;

 Спихнут тебя, а ты все плаваешь

 Сверкая так – не продохнуть.

 Все зачеркнул и все осилил,

 Никто как ты не заблистал;

 И в поэтической России

 Кумиром вековечным стал.         

 Повсюду спрашивают Пушкина,

 Но почему-то не меня.

 Ох, жизнь ты Мышкина-норушкина –

 Скажу вам душу накреня.

 Кипит от зависти печёнка,

 В глазах как от вина двоит…

 А может Пушкин не при чем тут,

 Но кто за Пушкиным стоит?