Форум

ПЬЯНЫЙ  КОМАР

Летал по комнате скотина,

Жужжал как дикий вертолёт,

И от него несло «Мартини»,

И водкой, — все смешал урод.

Шкаф сдвинул, лампу укокошил,  

Рассыпал весь «педигрипал»,

У мухи отобрал колоши,

Всю рожу ей расколупал,

О стекла бился и о раму,

Чтоб во дворе вершить дела;

Не вписывался в диораму,

Так комната была мала,

Орал: «Правительство на мыло!»

И прочее — мать перемать...

Сам виноват, не надо было

Ему мою кровищу жрать.

Цитата от ЛеонидОлюнин (2016-08-15 10:24):

Леонид, иронии любо! а ВАМ ЗДРАВСТВУЙ ОТ СЕРДЦА ЧТО-ТО СОЧИНЯЮЩЕГО. С ТЕПЛОМ АВГУСТА .ЗДОРОВЬЯ.

ШОФЁР  ВОЖДЯ

Проверенный водитель,

Водитель просто класс.

Водитель не вредитель.

Вредителей мы – враз.

Вредители - в ГУЛАГе,

Вредители – в земле,

Вредителей на флаги

Порвём – что б на нуле.

Стране строитель нужен,

Не мразь-интеллигент…

Водитель, видишь лужу? –

А то в УСЛОН, в момент…

Всех Мандельштамов этих,

Без всяких там напряг,

Мы мигом заприметим,

И отошлём в ГУЛАГ.

Поэты – это сволочь,

Поэты – это гниль,

Мы им отыщим волость,

Где превращают в пыль…

Водитель, видишь ямку?

Куда ты прёшь, мурло?..

На даче будет пьянка,

Там всё политбюро.

Мы – дети революции,

А значит потому,

По нашей конституции –

За колосок в тюрьму.          

Бухариных и Троцких

Пустили мы в расход,

От их идей уродских…

Короче, пулю в лоб.

И Рыков – сволочь мути,

И Пятаков – дерьмо…

Чего башкою крутишь? -

Всё так и есть оно.

Куда же ты мастачишь!?

Левее, хренов грош!

Ты не дрова на дачу,

Вождя,  поди,  везёшь!

ВСЛЕД ЗА ПСАЛМОМ ДАВИДА - 4

Зачем вы мечетесь, народы,

Жизнь посвящая суете?

Сухой песок засыплет всходы

Непомнящих о Высоте;

Слепое ваше богоборство

Рассеет Небо как золу;

И ваше глупое упорство,

Тут и засохнет на валу.

Сказал нам Бог: «Смиритесь, люди!        

Помазанника дал я вам,

Не вы Его, Он вас осудит,

По вашим мыслям и делам.

Вершиной будет Он Сиона,

Мной лично выбранной горы.

Ему служите неуклонно,

Хвалу несите и дары.

Гневить не пробуйте капризом

Своим. По-вашему не быть.

Чтоб этим гнев и Мой не вызвать,

И душ своих не загубить.

ПЕНЕЛОПА  И  ЖЕНИХИ

Ткёт усердно покрывало

Пенелопа не спеша;

Женихов наприставало, -

Муж – царь, денег до шиша.

И, к тому же, он в отъезде

(Лихо смылся, и конец), -

На каком-то там партсъезде

Относительно овец.

Он мужик довольно справный

И в амурах не ослаб;

Есть там у него забавы.

Если честно, как без баб?

А жена ткачихой пашет:

Распускает, ткёт, прядёт,

Ждёт, когда он кончит шашни,

Блудным муженьком придёт…

Женихи кругом шныряют,

Набиваясь на обед,

Под ноги цветы швыряют

И несут обычный бред,

Мол, кончай тянуть волынку,

Мол, намаялись и так,

Да твоя, мол, половинка

Лошадь новую запряг;

Он чистейшая паскуда,

Мартовский, блудливый кот, -

Не приедет ниоткуда

И письмишка не пришлёт.

Выбирай из нас любого,

Все мы пред тобой стеной,

Где найдёшь ещё такого,

Как, к примеру, Антиной?

И здоровый так же, вроде,

Не жених, а антиспид.

От тебя он не отходит,

Даже под кроватью спит.

От любви к тебе он воет,

Хочет скальп с себя содрать.

Если мало Антиноя,

Можешь всех нас скопом брать…

И пока они трещали –

Возвратился Одиссей,

Не кусками, не частями –

Полностью, натурой всей;

Не ввалился в диалоги

(Обозление виной) –

Разом женихов угробил,

Первым крякнул Антиной.

Кто не умер, тот контужен,

Тот ощипан, кто не брит.

Так что при живом-то муже

Лучше женихом не быть.

ВОТ БЫ…

Что я делал? Как я жил?

Время пролетело.

Силушку куда вложил?

Где оно – то дело?

У соседа – «Мерседес»

Носится до одури.

Я без лишней пары… без

Утеплённой обуви.

У него цветёт жена,

Вместе с ним катается;

А моя жена – она

Матерно ругается.

Может двинуть по спине, -

От подруг, мол, стыдно.

Не  идут рубли ко мне,

Презирают, видно.

У соседа пять квартир,

Шесть торговых точек.

Вот бы был я рэкетир,

Нет, разнорабочий.

* * *

 Дверь стальная, замок надёжный,

 И задвижка дверей ой-ёё!

 Да, вломиться почти невозможно,

 Разве что динамитом её.

 За дверями жилец притаился,

 В неприступности веря причал…

 За сто лет никто не вломился,

 Даже шёпотом не постучал.

Цитата от ЛеонидОлюнин (2016-08-15 10:24):

* * *

И смерть сама, и слезы боли

Тебе даются неспроста, —

Чтоб помнил ты о Высшей воле,

О ранах нашего Христа.

Нет зла небес, нет Божьей кары,

Есть испытаний долгий ряд, —    

Как примешь ты судьбы удары,

И как глаза заговорят,

И что твои ответят руки:

Озлобишься иль будешь свят,

Когда листва своё открутит —

Тебя осудят иль простят.

* * *

Параллельные линии

Лобачевского сходятся.

Да, подумать нелишне,

Хоть и думать не хочется.

Парадокс? Да, наверное.

Непонятно? Докажется.

Подогнут, исковеркают,     

За конфетку покажется…

Мы с тобой — параллельные,

Подбирай междометия,

Не сошлись, кем-то велено,

Вот и вся геометрия.

* * *

Борется он с ветрами,

Хлад ему враг и зной

Борется он с горами,

С влагою проливной,

Одолевает он робость:       

Что ему лев, крокодил,

Борется он со злобой,

Той, кою  сам породил.

Борется, борется, борется.

Кафедра. Ринг. Велотрек.

Имя тому ратоборцу —

Личность, земной человек.

* * *

Ковёр цветов, куда же лучше,

И воздух для любви рождён.

Но вот опять нависли тучи

Грозя и громом, и дождём.

И будут смытые посевы,

И будет муть бурлить в реке,        

И гнить неубранное сено

От бурных вод невдалеке.

Повадка бури всем знакома.

И вновь приходит мысль ко мне:

Нельзя без туч, без ливня, грома

И от людей жить в стороне.

* * *

Блестят хрустальные росинки,

Играют радуги цвета,

Стоишь на узенькой тропинке,

Тропинка солнцем залита.

Скажи, за что тебе все это?           

Все эти листья, лепестки,

Вот это утро, это лето,

Из лёгких жёрдочек мостки,

Кувшинок снег, что в русле старом,

Плакун-трава и чернобыл?..

А ни за что, все это даром,

Чтоб Господа не позабыл.

* * *

Несокрушима песнь стихии,

Жесток космический мороз,

Жесток огонь, ветра лихие,

Жесток ответ, жесток вопрос,

Жестока сталь, жестоки воды,

Жесток обвал летящий вниз,        

Жестоки трав весенних всходы,

Что протыкают прелый лист,

Жестоко сердце, тех - у власти,

Жестока старость с грузом лет.

Знать из жестокости и ласки

И был построен этот свет.

* * *

Какие формы яркие промчались,

А сколько серой массы проползло.

Никто не огорожен от печали,

Кого не опалило жаром зло?

Как радость — будет грусть твоя допета,

Пусть суета уходит невпопад.

Зима бывает и бывает лето;         

Красив рассвет, но и красив закат.

Кому-то даже сорок жизней мало,

Кому то много даже и одной.

И роща белоствольная устала.

Кувшинки опускаются на дно.

* * *

Что дни спешат — давно известно,

А все напоминают, ведь,

Жалеть об этом бесполезно,

Как прошлогодний снег жалеть.

Об этом думать — только горечь,

И будоражить непокой.                 

Ну,  кто плечом сдвигает горы?

Кто море выплещет рукой?

Пусть все идёт своей дорогой:

Не тормози, не тормози,

Пореже струны грусти трогай,

Дождём октябрьским не кропи.

ОДИН

Одну незабудку

Не видно в траве,

Стрижа одного

Не видать в синеве.

И даже по очень

Точнейшим весам —

Нет веса в тебе

Без таких, как ты сам.

* * *

Солнце за речку глядится.

Скрылось за горизонт;

Так осторожная птица —

Сразу не сядет в гнездо.

Многообилие красок,

Чудные игры теней;

Всё это медленно гаснут,

С каждой минутой темней...

Прохладная ночь отступает,

Рассвет  краски, кисти берет,

Закат  это напоминает,

Но только вот наоборот.

А из темноты к свету,         

Вдобавок — к лучам роса.

О, как облака разодеты!

О, как посвежели леса!..

Хочешь узнать женщину?

(Только не горячись):

В красках утра и вечера

Полностью разберись:

С закатом она мрачнеет,

С рассветом она ярка.

Ну, да, нелегко с нею,

Зато без неё — никак.

* * *

И все равно люблю я землю,

И жалко мне расстаться с ней,

И разрушение не приемлю

На фоне уходящих дней.

Подарено мне понимание,

Что все вокруг меня юдоль.

Предчувствие всеумирания —

Неутихающая боль.

Завидую летящей птице,

Она-то не осознает,

Услышит выстрел и простится

Со всем что видит, упадёт.

 Пока жива — рассвету рада,

Гнездо чтоб  пуютней свить,

Поступков объяснять не надо,

И видеть грех земной любви…     

Немало побродил по свету.

Про это знаешь, друг ты мой:

И друг, и недруг первый мой:

Всегда любил я землю эту,

И все, что связано с землёй.

* * *

Опять висят рябиновые гроздья,

Позднее ягод нет у нас в лесу.

Позднее нет. Рябиновые поздние.          

Растреплют птицы их, поразнесут.

И будет снег краснеть от ягод спелых,

Как будто пулей вынесло висок.

Тревожно все же — красное на белом.

А завтра снегом это занесёт.

ПРО  АПУЛЕЯ

Не ругайте Апулея

Сбоку и со всех сторон, -

Тратил деньги не жалея

Не для пуза щедро он.

Не страдал он и распутством,

Соблазняя нервных дам.

Он гулял довольно густо…

По различным городам.

Путешествовать любил он,

Дней разматывая нить;

Непоседливости был он

Сын родной, что говорить.

Промотал он состояние,

Знать таков его удел,

Но какие расстояния

Покорил, преодолел!

По различным странам вошкал,

Что поделать – жизни стиль.

Неужели у окошка

Жизнь приятней провести?

Неужели пыль квартиры

Лучше нежель пыль дорог?

Кто спокойствие затырил,

Пусть целуеть свой порог.

Не ругайте Апулея,

Пусть он даже из проныр.

Апулея не мелеет

Имя. Помнит дядю мир.

ВСЛЕД  ЗА ПСАЛМАМИ ДАВИДА – 5

Услышь, Господь, слова мои,

Пойми мои Ты помышления,

Прости меня за согрешения,

Продли мои земные дни.

Тебя молю, к тебе взываю,

Услышь негромкий голос мой,

Над засыпающей землёй

К Тебе я руки поднимаю.

Ты — беззаконий вечный враг,

Ты — кровожадных бич и кара;

Для смертного нет выше дара —

Твоих высот увидеть праг.

Стремлюсь я к храму Твоему,

На милость я Твою надеюсь...

Мрак беззакония развеять

Тебе по силам одному.      

От замыслов своих враг Твой

Погибнет злобясь и лютуя.

А над землёю «Аллилуйя» —

Поднимется как светлый рой.

Прикроешь Ты своим щитом,

Всех любящих Твои законы.

И чёрные падут притоны,

Чтоб в пламени сгореть потом.

ДАТА

Его казнили накануне
Саббата, в тело гвозди вбив,
Чтоб навсегда остался втуне
Его земной судьбы извив.
В Саббат казнить не полагалось
(таков в стране той был закон),
Орудие пытки убиралось
Так это было испокон...
Разбойники ещё дышали
(что находились по краям),
Добили, унеслась душа их
В иные от земли края.
Он не дышал, обмякшим был Он,
Безвольно падала рука;
Копьём (порядок не забыли)
Пырнули — так наверняка.
Кровь потекла но не лавиной.
Её за нас отдал Господь.
Иосифу и Никодиму
Казнённого отдали плоть...
Потом пошли другие даты,
Иных годов, местечек, мест;
Но главная — канун Саббата,
Голгофы жар и чёрный крест.

ЧАСЫ

Они идут и день и ночь,

Как будто честь по чести.

Они идут и день и ночь,

Но все стоят на месте.        

Дни для меня спешат-спешат,

Проносятся без счета...

Часы идут: «Тик-так, тик-так» —

И это их работа.

Никто не сможет им помочь —

Забыть заботы бремя —

Идти на месте день и ночь,

Показывая время...

Иду я тоже, как в бреду,

Чего-то добиваюсь,

И так же с места не сойду —

Вокруг оси вращаюсь.

СТАТУИ

А статуи все молчали —

Ни радости, ни тоски,

А статуи не замечали,

Что вымерзли лепестки,

Что грусти полны аллеи,    

Напитаны до краев,

Что снег на листах белеет,

Чужое кругом, не свое.

И статуям не было грустно,

Ну, если луч солнца гас.

Они лишены были чувства,

И мрамор был вместо глаз.

* * *

Того, чего не избежать

Наивно все-таки бояться.

А лучше ль ерничать паяцем,

А в глубине себя дрожать?

Всего-то надо быть мудрей

И вдумчивей, и хладнокровней;

Не навсегда даются корни

И для ствола, и для ветвей.

Наверно, только для пернатых

Вся жизнь — цветной кордебалет.

Все верно, если есть рассвет,

Так почему не быть закату?

О  БОЛЬШОЙ  ПЕРЕМЕНЕ

Я увидел тебя и забыл обо всем

(Где ты, время для щучьих велений?)

И решил, подойду не сейчас, а потом —

На большой перемене.

Но не я подошёл, ты другого ждала,

И вошла в моё сердце обида,

И другим говорил я цветные слова,        

И был весел не только для вида.

Юность, выпорхнув вдруг унеслась

в никуда,

Наступила пора сожалений.

Как жалел я тогда, как жалел я тогда

О большой перемене.

Будет мало удач, будет много невзгод,

только жизнь проклинать мне не стоит,

Коз случайных я сам запускал в огород,

Превратив  сердце, душу в отстойник...

* * *

Падает камень, врезается в грунт,

Волка зовёт волчица,

К чей-то груди прикасается грудь,           

К озеру речка примчится,

С мутной хрустальная слита вода,

Птицу зовёт нежно птица...

Так это было и будет всегда,

Этому нам подчиниться.

* * *

Терпеть, и терпеть от рождения,

И будь ты хоть грек или русский,

И это не наваждение,

И это даётся в нагрузку.     

И это даётся в накладку —

И кислое, и прогорклое.

Никто не прожил без сладкого,

Никто не прожил без горького.

* * *

А птице зачем гордиться,

Врезаясь в лазурные дали?

Ей с небом намечено слиться,     

Ей это однажды отдали.

А гордость — острее отравы,

А жизнь - перепутанный  ребус…

Да, птица опустится в травы.

Она не всегда в Божьем небе.

* * *

Зачем вспоминать молодость,

Исчезла она в алость.

А старое всё перемолото,   

С прошлым перемешалось.

Было в ней много хорошего,

Были печали и нега;

Все это запорошено,

Скрыто под белым снегом.

* * *

Не успел и не успею,

Не достигну берегов.

Песни все не перепели

Птицы леса и лугов.

Не пристану, не причалю,

Не взойду, не доплыву.

Упадёт роса ночная,

Чтоб осеребрить траву.

* * *

А эти мерные строчки

Отыщут и позовут,

На многое обесточат,         

И раны не заживут.

И быть до конца прострелянным,

А кровь — не из крана вода.

Певчее, певчее племя —

Тебе это всё навсегда.

* * *

Принято всё списывать

Весь здесь земной багаж.

Смысла нет попискивать, -

Спишут  и писк, и вас.

Списывают наволочки,

Списывателей до хрена –

Тихонечко чиркнут в справочке,   

Наволочкам  этим хана.

Списывают жилища,

Лишь успевай держись;

Спишут богатого, нищего.

Да, се ля ви, и окстись.

Списывают индивида,

Спишут и целый народ:

Справку покажут для вида.

Да и без справки сойдёт.

* * *

Не надо разгадывать тайны Небес,

Для нас это вечно не ведомый  лес.

А то, что осилить тебе разрешили,

Отнять у тебя, как всегда, поспешили.

* * *

Для чего нужны рассветы?

Для чего нужны закаты?

Ночи тёмные и светлые,

Как богатые палаты?

Для чего нужны нам песни?

Для чего нужны нам стоны?

Добрые, плохие вести?

Соловьи, клесты, вороны?

Для чего нам страха пытка?

Да, подумать стоит ибо.

Капля нам нужна, былинка,

И скалы упавшей глыба.

* * *

Не взлетишь со свинцовым сердцем,

Со свинцовым не уплывёшь;

Это глупое будет усердие, 

Это будет осенний дождь.

Ну, зачем тормошить, что зарыто?

Что вне жизни, зачем надо греть…

Если песня была забыта,

Эту песню не стоит жалеть.

* * *

Не удержишь руками струи,

За ветром разве уследишь,

Замолкли порванные струны,

И только выстрел режет тишь.

И не для нас сверкают  звезды,   

И не для нас стихи  дождя...

Мы осознали слишком поздно,

Соединить пути нельзя.

* * *

Я уже никуда не уеду,

Не на запад, и не на восток,

Не в субботу, не в пятницу, в среду,

Не сорвусь как осенний листок;

И волнений дороги забыты,

Груз находок, несчастий  забыт,   

И дождём быстротечным обмыты

Пыль и сажа с дорожных ракит.

Не взорвётся намоченный  порох,

Не журчит подо льдами  вода.

Это значит, что скоро, да скоро...

Это значит, навек, навсегда...

* * *

Выходных у сердца нет,

И отгулов тоже,

Перерывов на обед

Так же  быть не может.      

Сядет сердце отдохнуть,

Осмотреть обновки, —

Оборвётся жизни путь.

Нет здесь остановки.

РЕЧКА БОРОВИЦА

Не очень суетится

Речушка Боровица,

На солнышке искрится,

Куда ей торопиться?

Здесь бор, а там — болото.

Течёт,  и вся забота!

Вот старая протока,

От щук шуршит осока.

Сусак, рогоз, гречишка,      

Всплеск — юркий окунишка.

Низинный берег справа,

Не топко — переправа.

«Зилок» рычит натужно, —

На левый берег нужно.

Речонка Боровица —

Моей судьбы страница.

* * *

Ночь тиха. Ночь пышна. Пруд зеркален.

Звёздный полог богато расшит.

Юный месяц склонился печален,

И о чем-то мечтает в тиши.

Нет ни тучки под ним, ни тумана,

Он красив, он любим, он воспет, 

Но как будто какая-то рана

Гонит радость, и выхода нет.

Вот и ты: и в тепле и достатке,

Тучки все над тобой сметены, —

Отдалённых желаний нападки

Разрывают парчу тишины.

* * *

Прошёл огонь, спалил шутя

На этой насыпи берёзу.

Гудят басисто тепловозы,

Куда-то облака летят.

Покроет землю иван-чай,  

Остудит спекшиеся губы...

Окурок брошен невзначай,

А сколько красоты загубит.

* * *

Ах ты Боже-Боже мой!

Крутится и крутится

Над беспутной головой

Птица-неуютица.

Все тропинки — ложь-мечты —

Порванные линии,  

И зачем гонялся ты

За кувшинкой-лилией?

Под тобой колодца сруб,

Сверху — облака карниз.

Может будешь жизни люб,

Может головою вниз.

СТАРЫЕ СУДА

Поверьте, до слез я жалею суда,

Которым уже никогда-никогда

Не резать волны,

Не стоять у причалов

(Их днища донельзя уже истончало).

И все же мне жалко их, стариков.

Казалось, покрась их эмалью с боков.

В моторе детали у них замени,

И снова трудиться готовы они.

Не плыть им средь волн,

Не стоять у причалов

(Их днища донельзя уже истончало).

Ах, эти года! Эти года!

Мне жаль, когда старые режут суда.

ОПЯТЬ НЕЛЕГКО ТЕБЕ

Порой изменяют силы,

Но надо — через предел.

Россия, моя Россия,

Опять нелегко тебе.

Холодный туман клубится,

Неласковый в небе рассвет,

На юг потянулись птицы,

Где сытно и взрывов нет.

А в чьих-то глазах радость,

А на языке — змея

(Им любо глядеть на раны,

На рваные их края).

И все ж подколодные силы

Подавятся едкой слюной;

Не станет моя Россия

Униженной, жалкой страной.

* * *

Живёт она – разрозненность,

Живёт оно – сближение –

Поступки дышат кознями, 

Желания - движением.      

Вздыхает бескорыстие.

Такая вот мелодия –

То выстрелы, то выстелют

Пуховика подобие.

* * *

Мальчишка рисовал войну,

Он так пыхтел, строчил, смеялся;

Она совсем не шла ему,

К тому же карандаш сломался.

И он ушёл в свой уголок —

Покинутый достроить домик,

И увлечения уголёк

Открыл свой интересный томик.

А на столе остался бой —

«Шли танки ветер поднимая»,

И неба шарик голубой

Горел-горел не догорая.

Горящий падал самолёт,

Солдаты мёртвые лежали...          

Широк фантазии полёт,

Узки житейские скрижали.

Но где роскошный кабинет

Сидят совсем другие дети,

Для них в деньгах отказа нет,

И лист их — карта всей планеты.

И цвет листа не голубой,

А грязно-бурого такого,

Они рисуют страшный бой

Не краской — кровью рядового.

Не воевать нельзя — в тюрьму,

Отказ солдату много стоит...

Мальчишка рисовал войну —

Не надо — города пусть строит.

* * *

А лучшего ты не ищи

И не поможет воля.

Не для тебя удачи щит       

Коль красотою болен.

Ты не цветущего типаж

С судьбой из чётких линий.

Желание - вдали мираж,

Ты - путником в пустыне.

* * *

Дикая малина,

Ягода мелка.

Времени стремнина.

В небе облака.

Берег. Речка. Ивы.   

Лист колеблет чуть.

Надо справедливо

Жить: себе шепчу.

* * *

И красавцы, и уроды –

Материал мы  от природы.

Да, природа, всякий раз

Переделывает нас. 

Нынче ты красы дары,

Завтра куча мишуры.

Но душа! (Вот что прекрасно) –

Часто грязи неподвластна.

* * *

Обида запряталась в норку,

Забилась туда, ни гугу.

И не мышьяком, не махоркой

Оттуда достать не могу.

Когда пожелает – вылазит –         

Опаску свою истребя;

Её нагловатые глазья

Шныряют туда и сюда.

Шуршит как колбасные шкурки,

Заводит обычный мотив…

И вновь она в норочку юркнет,

Хоть что-то с собой прихватив.

* * *

Пригород закончился

И пошли поля,          

Авто-мото клочьями

За собой пылят.

Перелески кочками

И лесная даль.

Пригород закончился,

Кончился асфальт.

* * *

Погрозила, погрозила,

Погрозила, вот те на!..

Туча с виду и верзила,

Только толку ни хрена.       

Ну,  чего же ты, Меланья?

Кто тебе пустущей рад?..

У тебя своё желание,

И конечный результат.

* * *

Кто сказал, что тишина

Молчаливая она?

Что бесцветная она

Тишина?

Нет,пронзительна, учти,     

И кричащая почти.

Не молчащая она

Тишина.

* * *

Ромашки у тропинки,

Их также дни строги.

Упавшие дождинки –         

Вода, на ней круги.

Рассветы и закаты.

Река. Прибрежный луг…

И у обычной капли

Исчезнет быстро круг.