Форум

* * *
Вот идёт один немой –
То ли в гости, то ль домой,
То ль в кино, то ль на бега,
То ли к чёрту на рога,
То ль к своей подруге Глаше,
Похлебать вчерашней каши.
Ростом вроде – о-го-го!..
А немой-то отчего?
Времечко такое –
Сильно прижимное.
Будешь много говорить –
Можешь статус обронить
Или место потерять,
Нос расквасить другорядь,
Есть харчи убогие…
Блин, в молчанке многие.

* * *
Что за мода! Что за мода!
Все одна и та же масть:
Появилась у народа
Политическая страсть —
Митингуют — нету мочи,
Во все стороны уча.
Могут говорить до ночи,
О консенсусе урча.
А иной поддав ретиво
Кулаками машет аж:
«Мне нужна прерогатива!
Унесу её в гараж!»
А другой — совсем бесстыжий
Задаёт такой вопрос:
«Адекватности не вижу!
Тут лежала! Кто унёс?»
Вечером народ зевает —
Кушать захотел небось:
Колбасы не прибывает,
Митингов зато — хоть брось.

* * *

Я создал мир неповторимый –

Вот эти росные луга,

Опушки и полей долины,

Обрывистые берега,

Вот эти чистые берёзки,

Осинки эти и кусты,

И дали всхолмленной наброски,

И облака, что так просты.

Я создал небо, создал звезды –

После рождения, вот в чём суть.

И всё, что я когда-то создал –

С собой однажды унесу.

* * *

Снова в кармане не светит,

Пряжа паучья в углу…

И не мечтать о паркете,

Мне на скрипучем  полу.   

Смылись давно тараканы,

Это уже беспредел.

Хрен от меня им бананы,

Сам их сто лет я не ел.

* * *

Июнь.  Какое буйство трав! –

Несокрушимое при этом.

На миг отжившее поправ

Просторы захлебнулись цветом.

И межени покой готов,       

Река забыла цвет свой бурый…

Но будет время двух цветов,

Да, - чёрно-белые гравюра.

* * *

Ветер времени уносит…

За волной спешит волна…

Но, а разум – он вопросит, -          

Тяга осознать сильна.

Повод есть и для кручины…

Есть для радости подъём…

От животных отличимы

Мы  - вопросы задаём.

* * *

Опять ни в кафе, ни к знакомым –

Подставил подножку мне век –

В бумажнике полная кома, -         

Финансы - росой на траве.

Досаду куда эту денешь –

Живу каждодневность кляня…

Да разве я против был денег?

Они вечно против меня.

* * *

Я, в общем, в человека верю,

Хотя не раз был отетерен,

Хотя мне челюсти ломали,

Карманы чисто обирали.   

Любим бывал – и тот любитель,-

Мой друг – судебный исполнитель…

Мне пальцы прижимали дверью.

И всё равно я людям верю.

* * *

Время журчит водою,

Словом, банально – течёт.

Всё достаётся с бою,

С боем согласен расчёт.

Рваться к успеху стоит ли   

В жаду свой взор устремя?..

Часто мы глупости стоики,

В коей стоять нам стоймя?

* * *

Ужасно лес напоминает –

Картина та же и багет…

Жизнь никогда не будет раем,     

Нет.

А день – обыденности серия

По всей длине и ширине…

И в бурю падают деревья,

И в тишине.

* * *

Красота исчезать обязана,

Потому что она – красота;

Ибо с небом, с землёю связана.

Высота

Ей знакомы и грязь, и падения,   

Крик удачи и резкой трубы.

И она никуда не денется

От судьбы.

* * *

На грани пламени и льда

Любовь себя и обрела.

Любовь живёт

 В любой травинке,

В любом листе,

В любой снежинке. 

В космическом

Пространстве нет

Её ты не отыщешь след…

Там дикий холод,

Лёд и льдинки.

* * *

Она границ не знает,

Приказы ей чужды,

Не чужды ей и дали,

Но враг она вражды.

Лжи гнусны ей коленца,    

Мерзка ей сажа дна.

Дай света больше, солнца! -

Поэзия она!

* * *

На земле

Всё любовью пропитано –

Плюсы минусы – пополам;

Высотою она издана  -

Напрочь  хлам.

И словами её

Не выскажешь,        

Ни в романе,

Ни в чем другом.

Ничего в ней не встретишь

Низкого.

Ничего!

* * *

Собака с раздачи

Стянула котлету.

Теперь той собаки   

На свете уж нету.

А где та котлета –

Которую съёла?

Не спрашивай лучше –

Подсудное дело.

* * *

В его речах порой темно.

Но «соль» там есть

И есть «зерно».

И будет, думаю,      

Свиньи копчёный зад,

Когда он перейдёт

На мясокомбинат.

* * *

Крокодилы, говорят,

Поедают всех подряд:

И лягушек и мышей,

Слесарей и торгашей,        

Кто на пенсии и нет, -

Хвать зубами, и привет!

Может быть и всех подряд,

Но себя-то не едят.

* * *

-  Сменил профессию,

Работаю без брака

И без работы,

Как когда-то не сижу.

-  Доволен.  Вижу.

Но, однако,   

Чем занимаешься?

-  Металлостружку

От станков

Из цеха вывожу.

* * *

За словом Стас

В карман не лез,

Обидчику всегда

Сдавал он сдачу.

Но вот занёс

Его в торговлю бес –

Переменил его,       

Переиначил.

Стас так же

 Балагурит и поёт.

Но сдачу

Почему-то не сдаёт.

* * *

Самолётом из далёка

В зоопарк везут койота.

Это как же так

Быть стало – 

Здесь своих

 Шакалов мало?

Нет, хватает,

Слышишь вой?

Этот лучше  – привозной.

* * *

Квартира у Петрова – райский сад.

По роже видно, что хитрит голубчик;

Устроился на продуктовый  склад,

Не знаю кем, но ясно, что не грузчик.

Он колбасу копчёную жуёт,

Раздулся холодильник от корейки.          

И я имею мнение своё:

Не платит за продукты не копейки.

Вчера его жена несла палас.

Гляжу на эту наглость и немею,

Хозяин я земли – рабочий класс,

Но этого всего я не имею.

Я терпелив – ещё не то снесу,

Но в тяготу такое мне соседство –

Уже неделю «Вермута» не пью –

При виде их живущих не по средствам.

Желает одного душа моя –

С законом пусть увидится приятель.

Писать письмо заканчиваю я

И подпись вот моя - «Доброжелатель».

* * *

Жизнь, по сути, работа,

Это ли нам не понять,

К цели мы ради чего-то

Высокого прёмся на ять.    

В этом и смысл, и веление,

С этим согласная мысль.

А прозябать без стремления -

Древоподобная жизнь.

* * *

Прошли те времена – не стало,

Когда простого окрика хватало.

Да, выкриком теперь

Не вздыбишь массы разом.          

Но там, где криком не возьмёшь,

Добиться можно

Письменным приказом.

* * *

Петра долбили все подряд:

Он бюрократ и долбократ,

Он дуропад, и дуролом,

По шее бы ему колом.

Но Пётр вошёл, дверями – стук.   

Другой по офису и звук:

Он и активен и умён,

И перспективен жутко он,

Не задавала и добряк.

А Пётр опять дверями – бряк.

И понеслось вновь: «Дуралом.

Его погонят помелом…»

* * *

Кудрявой была девчушкой,

Весёлой, невесомой;

Пользовалась  фарфоровой кружкой

С белочкой нарисованной.

Водил её папа за руку,

С ним рядом, как мышка у норки;

Воздушные покупал ей шарики,

Конфеты в ярких обёртках.

Была у неё бабушка,

Гулила ей как радио,

И тоже её баловала,

Пирожные  чудные ладила…        

И вот – не доглядели, -

Выросла из сарафанчика-платьица.

Стоит она на панели,

«Мерсы» блестящие катятся.

«Форды», «Вольво» нетутошные,

В них туши – не лузгающие семечки.

Стала ночной бабочкой,

Милая, когда-то,  девочка.

ДАФНА

У речного владыки Пелея

Подрастала дочурочка Дафна,

Комплектацией не полено,

Облицовкою и подавно.

А в её-то цветущие годы,

На её, так сказать, месте,

Было, знаем, всегда модно

Заниматься любовью, известно.

Только Дафна была фригидна

По какому-то уложению,

Не привили ей в детстве, как видно,

Уважения к размножению.

Приглянулась она Аполлону,

У него что ни день, то случай,

Вот и дал он чувствам разгона…

Ух, невыдержанный, приставучий!

По лугам за красоткой носился

Сексуальных выходок Каин,

Всё в такое место просился –

Где детишки порой возникают.

Принаскучило Дафне это,

Надоело хоть рожей в кружку,

Говорит она папе отпето:

«Преврати меня, папа, в лягушку, -

Ужас как мужиков ненавижу

С повседневным их приставанием…»

Вот Пелей и наладил лыжи           

Дочке искренне потакая.

Стала дщерь натуральным лавром,

Результат дало чудодействие.

Хоть такая польза от ладушки,

Остальное - не задействовано.

Так что помните, феминистки,

Каждодневно и каждолетно:

Ждёт такой же вас порт прописки

Или что-то покруче этого.

* * *

Судомойка тётя Нюра

Не такая уж и дура.

Ей уже седьмой десяток,   

Сроду не бирала  взяток,

За колючкой не сидела,

Всё посудою гремела.

Не Эйнштейн она, конечно,

Помнить будут, но не вечно.

* * *

«Все течёт, всё изменяется…» -

Постулат не отменяется.

В частности не прав Овидий         

(Может этого не видел,

Ибо жил он так  давно) -

Не меняется дерьмо.

* * *

Говорил товарищ Бебель:

У прогресса есть потребель:

Все свободные от всех –

В этом кроется успех.          

Говорил товарищ Сталин:

Хрен вам – если не устали!

* * *

Жил да был маляр Макар –

Не сказать, что очень стар,

Не сказать, чтобы урод –

Все как раз наоборот.

Странность он имел одну,

Вот смотрите, я пригну:

Все одной он краской красил –

Не было другой в запасе.

Красил розовой забор        

И дома, и косогор,

И лягушек, и мышей,

Печников, и торгашей,

И газеты, и кино,

Жизнь народа заодно,

Даже сажу во дворе,

Даже ночи в сентябре.

Превращает жизнь он в сказку…

Выдали такую краску.

* * *

Мой новый друг был явным хватом,

Сначала назывался братом.

Но стал серьёзнее лицом –

Желая стать моим отцом.  

Подумал я: зачем так вдруг –

Кругом отцы, а нужен друг.

* * *

Начальник намекнул слегка

Насчёт сухого молока;

Сказал, что может дать сгущёнки,

Икры, копчёностей, тушёнки,

Автомашину, тепловоз,      

Сушёной воблы целый воз,

Невесту, прямо из Непала,

Красавицу – не как попало,

К ней мёду полную бадейку…

А я просил лишь телогрейку.

* * *

Сорванный лист не желтеет,

Сорванный лист молодой…

Необъяснимы затеи

Солнца над головой.

Кто-то живёт долго-долго,

Кто-то уйдёт -  лишь расцвёл.       

Как не похожи дороги,

Ствол не похожий на ствол.

Многое здесь  не случайно…

Вечно взведённый курок…

Это глубокая тайна –

Жизни отпущенный срок.

* * *

Стоят такие холода,

Совсем не тянет никуда;

Не ты ко мне, не я к тебе,

Ни бе, ни ме, ни ме, ни бе.           

Проходит день, проходит два –

А у порога нет следа.

Проходит два, проходит три –

Всё та же тишина внутри.

Неделя, месяц, круглый год, -

Не приходила, не придёт.

* * *

Вот непосильный груз,

Словно средь каменных груд.

Словно в чащобе один,

Словно один средь льдин,

Словно упал в овраг

И из оврага никак.

Маюсь я мыслью одной:

Что меня ждёт за чертой.

НЕ ПРАЗДНИЧНАЯ  ПЕСНЯ

«В лесу родилась ёлочка,

В лесу она росла»,

И вот она несчастная

На праздник к нам пришла.

Сначала было  весело –

Гирлянды и шары.

Слегка качало веточки

От пляски детворы.

Но праздники кончаются

Для ёлок и для нас.

И вот они валяются

Среди двора сейчас.

Их обдувают буйные,

Холодные ветра

И для игры использует       

Их наша детвора.

Пока зима на улице –

Весёлая пора,

Зато весною вытает

Здесь мусора гора.

«В лесу родилась елочка,

В лесу она росла».

Зачем она несчастная

На праздник к нам пришла?

* * *

Вы уж мне поверьте, братцы,

Перестал и я бояться

Грома, молнии, лавины,

Драгоценной половины,

Газосброса, водослива,

Мастера и коллектива,

Санкций сверху,

Сбоку, снизу,

Продавщицу тётю Лизу,

Перемен и постоянства

И прямого хулиганства.

Всё нормальным нахожу,

Вот лежу и не дрожу.

Где лежу?   В гробу.  Не маюсь.

Тишиною наслаждаюсь.

* * *

Там, где воруют все

Едва ли вор найдётся,

Конечно, ведь ворам

Воров искать придётся.

Ну,  как рукой           

Укажешь ты на вора?

В ответ он на тебя

Укажет скоро.

* * *

Он на ниве просвещения

(Ниспошлём ему прощение)

Лет пятнадцать протрубил –

Все по-книжному долбил. 

Сох и сох он понемножку,

Наконец попал в обложку –

Сплошь цитаты на страницах.

Что-то же должно пылиться.

* * *

Смеяться можно или плакать,

Но только это так и есть:

Мы как на рубище заплаты,

Не оторвать и в бак не стнесть.    

Я прямо и скажу  с размахом,

Чего скрывать-то, ё-моё:

Грехи – та самая рубаха,

А мы заплаты для неё.

* * *

Если ты пока сверчок,

А не Юлий Цезарь

И житейский сундучок

Не от дяди Креза.    

Не пытайся убедить:

«Вызрел для медали».

«Нет, увидеть, победить…»

Здесь, у нас - едва ли.

* * *

Железо - это жестокость,

И может оно раздробить,

На дно утянуть глубоко,

И пулей летящей пробить,

Наехать вагоном иль  каром,        

Обрушиться словно стена.

Ни молодым  и ни старым

Гарантия не дана…

Страшно, когда в железо

Личность превращена.

* * *

Поля зарастают осиной,

Иди,  собирай грибы.

Ржавеет стальная сила,

Просёлкам лесным не грубит.

Деревни в лога сброшены,

И где-то остатки оград.       

А звёзды – ночные горошины,

На это спокойно глядят.

Дороги дерном задернели,

На них не найдёшь следа.

Ну, да, исчезают деревни,

Полнеют зато  города.

* * *

Сквозь густые заросли

Скотский след не гас,

Здесь коровы сами шли,

Ходят и сейчас.

Легче – где протоптано

Много лет назад.

Вон  коровы потные,           

перемаран зад.

Оводы назойливы,

Просто не моги…

Так и люди зоны

Рубщики тайги.

* * *

Тело ветшает, стареет.

Что  не умеет душа…

Жизнь тяжелей чем длиннее,

Дни неизменно спешат.    

Это знакомы были,

Дней неуменьшете прыть…

Тело всегда мы любили,

Душу бы так нам любить.

* * *

Мы та же пороха кучка.

Спичка и яркий вспых,

Крохотная тучка

Дыма, вот жизни штрих.

Были, и нас  не стало,        

Как нет пустому цены…

Если б родились  сталью,

То  проржавели бы мы.

* * *

Солнечно было, ясно,

Но неожиданно, вдруг

Туча. И стало ненастно

Стало тревожно вокруг.      

То же бывает и с нами

Здесь на земле,

               где наш дом…

Солнце и туча – мы сами,

Сами и ливень, и гром.

* * *

Ошалела сирень под окошком,

На тепло распоясался май.

Нет, она не умеет немножко,

Все дворы ей весной подавай.

Молодость рвёт смело путы,         

Ищет чего рядом  нет;

Знает про это  путник,

Что сединою задет.

* * *

Пчёлы летят за мёдом

(Хочется всем есть),

Да, из трудяг родом,

А по труду и честь:

Эти несносные  люди

Пчёл «запрягли в тарантас».         

Пчёлы работать будут,

Мёд есть - какой-то Тарас…

Ой, ты моя получка!

Месяц пахал как мул.

Дяде приличная кучка,

Мне так, легонько, сыпанул.

* * *

Мы не должны слепо верить

Ясным и солнечным дням;

Осень закроет двери

Солнцу, уступит теням.       

Дождик - на опадь,на корни,

Ветры своё заведут…

Листья земле покорны,

Мы эти листья земли.

* * *

Грубость она отовсюду,

Вечно качает права, -         

В дребезги крошит посуду,

Мебель дробит на дрова;

Грубость ломает кисти,

Словом сшибает «нет»,

Голос её как выстрел,

Взгляды – сталистый кастет.

Слабого грубо сбивает,

Честному спуску не даст…

Грубость  – тварина такая,

Не пожалеет и вас.

МАРК  ОТОН

Везёт пронырам и пройдохам,

Им часто потакает жизнь:

И здесь лафа, и там неплохо,

Но ты не кисни,   шевелись, -

Ищи друзей, что полохматей,

Которым скипетр по руке;

При нале будешь и при хате,

Сыт, пьян и уши в табаке.

А если баба в высшем свете,

Примажься к ней, хоть и стара;

Там, наверху тебя заметят,           

И будешь принят на ура.

И выбьешься в большие люди,

И с кресла кое-кого столкнёшь,

Обласканный судьбою будешь,

Весьма лохмато заживёшь.

Вот Марк Отон был забулдыгой,

Растратчиком и наглецом,

Но по дороге этой двигал,

Стал всей империи отцом.

Эй, современный Марк, ну что ты?!

Наглей крутись и лебези,

Накручивай, знай обороты,

Себя как знамя водрузи!

* * *

Красота – от Бога,

Как и гнев стихий;

Доброта и строгость,           

Проза и стихи.

Ясность и туманность

Так же от Него.

Примем эту данность

Только и всего.

* * *

Бога славит красота,

Звёзды неба Бога славят, -

Это главного заглавие,       

Это веры высота.

Птица, о Великом пой,

Песня золотая выйдет.

Только гордый и слепой

Этого не может видеть.

* * *

Мелкою мошкою морось.

Тучи нам сырость несут,

Живность запрятана в норах,

Скучно в осеннем  лесу?

Листьев влажны оригами,            

Их не спасёт даже зной.

Скоро трава под ногами

Скроется под белизной.

* * *

Струны осени золотой

Незаметно для взора лопнули.

Увядания всюду локоны

У тропы, на тропе лесной.

Где они кружева паутин? –

Улетели за птицами,  может.

Будем ждать и других картин,

Так на золото непохожих.

* * *

Мы речные рыбки -

Ловят  на уду.

Шустрые мы шибко,

Вечно на виду.        

Около наживки,

К ней летим в пике.

С волей сильно жидко,

Все на поводке.

* * *

Жить – это подчиняться,    

Хоть возмущение кипит,

Хоть своеволия к горлу пальцы,

А непокорность – один только вид.

Напрасны возмущения волны,     

По сути силы их слабы…

Рассудок наш и наша воля –

Лишь подчинённые судьбы.

* * *

От противоречий не уйти,

Главная скрывается в них тайна.

Нам ответа, видно, не найти:

Мы закономерны, иль случайны?

Навсегда исчезнем, иль уйдём

В мир иной,

затерянный в пространстве?         

Жаль нам покидать телесный дом,

Не ласкать мечту о постоянстве.

Даже пусть исчезнем навсегда,

И на это будет воля Бога…

Вон блестит далёкая звезда,

Может быть, и ей сверкать недолго.

* * *

Живут на земле стихии,

Стихии живут вне земли;

Поток их неумолим,

А мы перед ними – хилость.

И нам не дано их осилить -           

Сознанием  определить…

А ежели Бог не велит,

То не напрягай  выю.

* * *

Сначала она робкая сводница,

Потом осмелеет, как это водится.

Потом такие закатит истерики,     

И это почище любой эзотерики.

Нет, лучше ведром оказаться в колодце.

Любовью эта дама зовётся.

* * *

Если боишься бури –

Не выходи в море.

Тихо на суше будет

В доме твоём на запоре.    

Если боишься выси –

Снизу гляди на звёзды.

Робким  душой вышел,

Будь неподвижности возле.

* * *

Лежит лесное озерцо

Не продуваемо  ветрами,

В лесном непроходимом храме

И смотрит небесам в лицо.           

В нем рыбы нет, но есть жучки,

А так же комаров зачатки…

Но разве для того зачат ты,

Чтоб вкруг тебя лишь трав пучки?

* * *

На время огни над рекою,

На время в траве светляки,

На время и встреча с тобою,

На время течение реки,     

На время набухшее семя,

На время ветра по кустам…

А может на время и время?..

И сколько его ещё там?

ВИТЕЛЛИЙ

Вителлий победил Отона,
Кровищи пролито немало.
Так завоёвана корона.
Отон пронзил себя кинжалом.
Вителлий – император Рима,
Языческому равен богу,
И власть его необозрима,
И звёзды подчинится могут.
Жесток – ярмо простому люду,
Опасно неповиновение.
И статуи его повсюду,
И отовсюду восхваления…

Но не завидуйте тирану,
Не избежать ему меча;
Отыщутся Веспассианы
На кровопийцу палача…

Вителлия ведут солдаты
(Так быть ему на дне реки),
И оскорбление, и маты,
В лицо укоры и и плевки.
И палачей любого рода,
Любого профиля и звания,
Ждёт осуждение народа,
Им никакого оправдания.

* * *

Много желаний в сердце,

Светит мечтаний свеча,

Много надо усердия,

Чтоб их не замечать;          

К ним подгоняют закаты,

Времени серая зыбь.

Жизни, конечно, не хватит

Чтобы к желаниям остыть.

* * *

Человеку не меняться,

Как там годы не спешат.

Повторялось, повторяться

Так и будет каждый шаг.

И корысти не исчезнуть,

Так и будет сердце грызть.

Можно отменить железо?

Можно, только не корысть.

Пусть учений разных стаи,

Пусть мораль повысит вес…

Человек неизменяем, -

Скажет вам любой прогресс.

* * *

Грома огромный камень,

Как по ступеням вниз,

Ливень несётся отчаянный  

Спрятав и даль и близь.    

С крыши такая давка,

С крыши такой поток;

Вот-вот и смоет дачу…

Спешки таков итог.

* * *

 Проглотила меня провинция,

 Как Тверь бедную Ваня Грозный,

 Не вписался в большие

 Провидцы я,

 Не втесался в поэты

 Серьёзные.  

 Не стесал кресло знатное

 Задницей.

 (Только лавочки привокзальные).

 А какая, собственно, разница,-

Повидавшие жизнь сказали бы.

* * *

Не нами  придумано, нами ли,

А может наёмным пажом,

Кого-то обычно наняли,

Соседа зарезать ножом,

Бабахнуть из пистолета,

Обрезком трубы прямо в лоб.

И так – не многие лета…

Откуда всё это идёт?

Нормально, - спокойно скажет     

Какой-нибудь аморал, -

Здесь жизни бывает всякое –

Расходный мы есть материал.

Пусть смерть,

         как и жизнь – вектор…

Ты только при всех скажи:

Зачем рука человека

Ближайшего губит жизнь?

* * *

Много не будет сделано,

Многое будет начато.

Из сделанного куча скудельного,

Этому так назначено.

Сроков судьба не меняет,

Помнит она о течении,      

В этом совсем не вина её,

В этом её назначение.

Как-то нежданно-негаданно

Ливень небесный – потоком.

Падают с неба градины

И разбивают стёкла.

* * *

 Уже одним я тем ничтожен,

 Что очень краток жизни путь.

 Ни ум, ни опыт не поможет

 В другую сторону свернуть.

 А мёртвому и «столп» не нужен,

 И не надгробная плита;

 Под солнцем походил, по лужам,           

 Попил, поел, и... от винта.

 А парусники отбелеют,

 Уснёт и бури натиск лих...

 Они, столпы и мавзолеи,

 Придуманы лишь для живых.

* * *

 Снег прикроет земли ухабы,

 Поглядишь — все бело и ровнёхонько,

 А пойдёшь, и провалишься, стало быть,            

 С переломом на землю грохнешься.

 Вот такие, брат, именины,

 На желания ловят, на дурь...

 Ну, зачем нам пряник из глины,

 Даже если из мёда глазурь?

Барак здесь стоял у болота.

А у горизонта — река.

 И не замолкала работа,

 Ломали работу зэка,

 За миску горячей баланды.

 Несытость на лицах видна.

 Зато комариные банды

 Кровищу сосали до дна…

 Большая закончилась стройка.

 “Ну, хватит”, — заметил Кузьмич…        

 Теперь здесь разрухи попойка:

 Разбитые шифер, кирпич,

 Металла штыри и полоски -

 Оставленные на века.

 Ты сразу поймёшь без загвоздки -

 Что дальше угнали зэка.

 Куда увела их дорога?

«Тайгою кандальник владей…”    

 Тайги не сгоревшей так много,

 И много кандальных людей.