Форум

ДИАЛЕКТИК

 Я диалектики поклонник!

 Поклонник я, хоть волком вой:

 Мне кажется, что я покойник,

 И, одновременно, живой.

 От диалектики немею,

 Ещё немею от того —

 Жену, детей своих лелею,

 И не лелею никого.

 Жизнь задаёт порою взбучку,

 В глазах большой беды печать, —

 Вот надо получать получку —      

 И нечего мне получать.

 Я диалектик, все мне впору,

 Я пессимист и оптимист:

 Карабкаюсь все время в гору,

 И постоянно еду вниз.

 Насочинял я много песен,

 За них хвален, за них и бит.

 При жизни чуточку известен,

 По смерти полностью забыт.

 Но тлена не боюсь я ночи,

 Ночь тлена сердце не гнетёт.

 Вы видите — я весел очень,

 А на душе метель метёт.

 Я диалектик, вот мой метод:

 Металл — металл, и не металл.

 Вот прочитал вам опус этот,

 А скажете, что не читал.

* * *

            "Никто до смерти не может назваться счастливым"

                            (Латинская поговорка)

NEMOХ  ARTE MORTEM BEATUS

 Вот идёт навстречу парочка,

 Ей под сорок пять, ему же...

 Главное — что он без палочки.

 Дождь прошёл, и всюду лужи.

 “Голубки!” — народ считает так,

 Гули-гули-небожители! —

 Ну, примерно так читается.

 Вот — кино, вот — кинозрители. 

 Хочется казаться ладушкой, —

 Всё, мол, чики-чики с хвостиком:

 Жизнь их состоит из радости,

 Сглажено все, все не остренько.

 Не без глаз мы, не без уха ведь,

 Не у всех слепым быть — правило…

 Только что до показухи мне,

 Мне она всегда не нравилась.

* * *

 А ночь ещё во всю бодра,

 И звезды никуда не драпают.

 И сон пришил уснувших дратвою,

 И это жизнь, а не игра.     

 И воздух солнцем не нагрет,

 Туман стать пастилой отважится...

 Напрасно жизнь игрою кажется

 С тобой мы точно не в игре.

* * *

 Это паршивая тема,

 Я бы ответил трубя:

 Да, вот такая система:

 Всех обвинять, не себя.

 Глаз твой весьма перекошен,

 Сам совершеннейший гад,

 Ты бы себя по-хорошему

 Силился вдрызг обругать.

 Нет, на соседа всё валишь,

 Хочешь измазать всего,    

 Мол, он неважный товарищ,

 Беды всегда от него.

 Шлёшь его к этакой матери,

 Видя в нём мерзкую вошь.

 Если вглядеться внимательней,

 Мерзость в себе ты найдёшь.

* * *

 Возможно мы — биомасса

 Простая, не дать, не взять, —

 И ждём своего часа —

 Чтоб форму свою поменять.         

 Задуманного не откинем,

 И не угадаем час.

 Господь нас задумал такими,

 И не переделать нас.

 * * *

 Уйдёшь, и никто не спросит:

 Кем был ты? Куда исчез?

 Обычной была осень,

 И лес был, обычный лес.

 Дорожная грязь по оси,    

 Вороны да галки кругом.

 А если кого-то и спросят,

 Тебе-то теплей от того?

* * *

 Март бубнит своей капелью,

 Не торопится в расход,

 Он, конечно, месяц первый,

 Им открыт весенний хор.

 Неторопкий, осторожный, 

 Не мустанг, что б мчаться прыть...

 Вот и я, и мне положено

 Жизнь свою не торопить.

* * *

По осеннему асфальту

 Пробегают листьев стайки,

 Перемёрзших лужиц смальта

 Хруст разносит без утайки.

 Тёплых дней уже не просим,       

 Не пьянит нас день рождения.

 Рано всё-таки ты, осень,

 К нам, и без предупреждения.

* * *

 Честных не много

 К правде способных,

 Прямолинейных

 И благородных,

 Лживость не ищущих,       

 Лести не знающих,

Тех, кто нуждается

Вмиг выручающих.

* * *

 Вот громыхнуло –

 Как в домино;

 Стало прохладно

 Стало темно.

 Ливень сильнее,    

 Туча темней, -

 Хватит на небе

 Господствовать  ей.

* * *

 Пролетают недели и годы,

 Солнце жарит, дожди буйно льют,

 В море реки несут бурно воды,

 Без остатка себя отдают.

 Разбивает большие заторы          

 Торопливая чудо  вода.

 Не напьётся никак что-то море,

 Никогда, никогда, никогда.

* * *

 Да, время и кормит, и губит,

 Нам дарит и силу, и стресс.

 Иные не ведают люди,

 Что время имеет и вес.     

 Что может надвинуться грудой,

 Иль пухом прилечь на ладонь

 А может, одёрнуть и грубо,

 Иль твёрдо сказать вдруг: не тронь.

 Способно дойти до нотаций,

 Нахальства лишить, сдвинуть спесь.

 Со временем надо считаться

 Покуда оно всё же есть.

* * *

 Сумку потерял с деньгами

 Инкассатор как-то раз.

 Вот я походил кругами

 И подумал про запас:

 Парень я не перегретый,

 Если не твоё – не трожь.

 Всё равно находку эту

 За два, за три дня пропьёшь.       

 Чтоб не портить людям смету,

 Дорогие господа,

 Взял тогда я сумку эту,

 Сдал положено куда.

 Рассказал друзьям – не верят,

 Хором жеребцами ржут…

 Может вы, по крайней мере,

 Мне поверите за руб.

* * *

 Всегда недоделки, однако,

 У нас на Руси. Скандал!

 Герасим на шею собаке    

 Булыжник не привязал;

 И выплыла та при народе,

 Внезапно, а как я пойму.

 И ходит к паршивой погоде

 Ночами собака Муму.

* * *

 В стрОках иных неясности,

 Как сумасшедшие высятся, -

 Смыслу живому опасности,

Полная радость бессмыслице.     

 Словом, сплошные сумерки,

 И квазимоды кучами.

 В душу шедевр не сунется

 Ежели не помучиться.

* * *

 Жили-были принципы,

 Знамо ли тебе? –

 Эти  были принцами,

 Эти так себе.

 Третьи просто гадкие,

 Фу, какая гадь –

 На разбои падкие,-

 Лишь бы в морду дать,

 Грабануть кого бы то

 Увести жену,           

 Не скрывая злобу ту

 Вдоль и ширину.

 Нет, такие принципы –

 Явно не по мне.

 Надо бы их выцепить

 И держать в турьме.

* * *

У людоедов тоже

 УКа живёт, похоже.

У них нельзя капусту есть,

Статья в УКа на это есть.

Об огурцах и помидорах

В УКа немало разговоров.

А за петрушку и укроп         

Вам кирпичом засветят в лоб.

А за морковку, в коей вред –

Пять заработать можно лет.

А за  зелёненький  лучок

Вам вырвут из башке клочок.

За редьку, и за свёклу –

Посадят словно Фёклу.

А за картошку, знаю,

На месте расстреляют.

Ешь только мясо и бульон,

Их самый главный рацион.

Там не спешат сменять пока

Их людоедское  УКа.

НУ, НАТАХА!

Тяжёлый вздох из шкафа –
Придавлен кирпичом;
Кого ты там Натаха
Защёлкнула ключом?
Гол как сокОл остался,
Спина открыта, грудь.
И муж не догадался
В твой ларчик заглянуть.
А ты сидишь в конторе,
Не слышишь перемать…
С судьбою не поспоришь,
Придётся дверь ломать.
Ну, вышел, где одежда?
В недоумении Жак!
Последняя надежда –
МужА трусы, пиджак…
Шагает по бульвару? –
ТуфлИ как для слона,
Пиджак - баркаса парус -
Трусы – моя страна.
Идёт мужик без страха,
Бьёт барабан в груди.
Натаха, ну, Натаха –
Ты выспалась, поди…
Во мне такое чувство -
Милей своя кровать…
Нелёгкое искусство –
К замужней приставать.

ЛЮБОВЬ

Любовь – почти тигрица,
Шутить с ней не годится.
И в зарослях бамбука
Сидит она без звука
Живот к земле прижав,
Клыки свои разжав.
Кидается на плечи –
И вот ты изувечен;
Случается, увы,
Твои полголовы
Уже и не твои.
Уи, уи, уи.
А если хмурый бука
Не ходит вдоль бамбука:
Сидит в своей квартире
Все двадцать, блин, четыре.
Его она не схватит,
Ей этот тип не катит...
Не будем пить за хмурого
Мышонка серо-бурого.

БОМЖ

По дороге бомж шагал,
И фантазии слагал:
Эх! Найти бы бабу,
Поживиться дабы.
Плохо нынче нищему,
Не помашешь тыщею.
Раньше, блин, и с трёшкою
Перетрёшь с матрёшкою.
Вдруг навстречу дама,
Юбка аж до срама.
Бомж ей: «Ах, прелестная,
Вы, наверно, местная»?
Дама вздула губки,
Показала зубки,
И сказала: « Слушай, взвесь,
Для бомжей бомжихи есть».

ВРУТ

И такая есть страна,
Все удобства для вруна.
Если зубы не болят –
Можешь врать все дни подряд.
Если переврёт всех мисс –
Ей вручат шикарный приз.
Джентльмен врёт через край –
За враньё хоть "Бумер" дай.
Там и мэры, там и пэры
Во вранье не знают меры.
Но, а эти виги, лорды –
На вранье наели морды.
Врите, врите, господа,
Вам положено, ну, да!

* * *
Парни чернокожие
Лупят в ринге рожи нам.
(Апперкоты, джебы, хуки),
Бомбы, у ребят не руки.
Наковальни, а не ноги.
Шибко отшибают роги.
Отчего они такие
Смуглые и налитые?
Тренируются они –
Кулаком сшибают пни,
Вместо «груши» - гири
Пуда по четыре.
А мешки (не жмите боты) –
Носороги, бегемоты.
Кто-то скажет: не гони.
Вот такие, брат, они –
Парни чернокожие
На шкафы похожие.

* * *
Не о лысом чёрте,
Не про дурь-косяк,
Говори о спорте –
Не покаешься.
Говори о бабах –
Всё до точки взвесь.
В «Политес» не надо,
Ты туда не лезь.
Там струится дёготь,
Вовсе не елей.
«Политес» не трогай –
Будет веселей.

* * *
Постарались техники –
Нарожали техники:
Разные посудомойки,
Электрические койки,
Миксеры и мясорубки –
Тык в розетку – ноют сутки;
Пылесосы, полотёры
Для квартиры, для конторы.
Утюги под паром
Гладят вещи даром.
Паровые щётки –
Приносите шмотки.
Холодильники всех марок –
Всё морозят без помарок.
Чайники, электрогрелки,
Сковородки и тарелки –
Все на электричестве:
Всё до блеска вычистит.
Обижается жена:
Техники-то до хрена,
Только не включается.
Путь один - печалиться.
И приходится самой
Всё ворочать попрямой.
Отдыхает техника –
Виртуозность техников.

* * *
Приношу с работы
Я в мазуте боты,
Серое пальто,
Жирное зато.
Приношу усталость,
Силы не осталось.
Шефа злые речи,
Как свалился с печи.
Прихожу с работы
Здорова измотан.

* * *

 Ох, надену телогрейку,

 Валенки с калошами.        

 Поболтаю на скамейке

 С девками хорошими.

 Про корову, про быка,

 Про крупу, про дрожжи, —

 И почём сейчас мука,

 И кто свистнул вожжи.

 Про цыплят, про петуха —

 Пропою запевки.

 Далеко ли до греха

 Коли рядом девки.

 Здесь у нас полно простора,

 И беда горяч народ...

 Девкам — восемьдесят скоро,

 Мне — за семь десятков прёт.

* * *
«Нравственности предшествует принуждение»
                                    (Ф.Ницше)

Со своей не прав ты повестью,
Ницше. Всё наоборот:
Нравственность идёт от совести,
А от силы не придёт.

ЦАРЬ МИНОС

Справедливых царей не бывает,
Все паскудны покуда в строю.
Нет, один есть, но он пребывает
Под землёю в загробном краю:
Он судья грозный , грешников судит,
Их преследует сам по пятам.
Всякий, в жизни кто понапаскудит,
Получает как должное там:
Тот – в посуде с кипящей водою,
Натуральное всё, не кино
А другой, тот трясёт бородою
Погружённый по ноздри в дерьмо.
Кто-то камень огромнейший тащит
Тяжеленный, иль каменный блок;
От натуги глазища таращит:
Минос царь на такое обрёк.
Раскалённые, блин, сковородки
Лижут там и большие чины.

В этой жизни быть надо, брат, кротким,
Не копить чтоб для ада вины.

* * *

Все мы белковая масса,

Так нас задумал Господь,

Ждём, дожидаемся часа,  

Чтобы отсюда все подь ...

Всех обуяли изъяны,

Всем суждено падать ниц...

Кто-то, от обезьяны,

Кто-то от певчих здесь птиц.

АРАХНА

А вам непонятное что ли?
Для вас это что ли в дыму?
С начальством тягаться не стоит,
И масса примеров тому.
Арахна – ткачиха античности,
Натурою не зацвела,
Зато, не взирая на личности
Творила открыто дела:
Ткала превосходные ткани
Не хуже Афины самой;
Деньжишки водились в кармане,
Короче, неслась по прямой.
Вот вызвала как-то богиню,
Да, на поединок она.
Афину решила задвинуть
В искусстве плетения сполна.
Богиня и не отказалась,
Надеясь на имя своё.
На финише вдруг оказалось
Арахна обула её.
Афина рассвирепела
Порвала приличия нить.
Сначала она захотела
Соперницу в блин раздавить.
А после смягчилась немножко,
Обиды отставила ком,
Сказала ей: «Драная кошка,
Ты будешь теперь пауком…»
Арахна и ткёт паутину
С решением этим в связи…

Запомни же эту картину,
Любитель начальству дерзить.

* * *
Я - по городу Парижу,
Белых, ну, в упор не вижу.
Даже что-то ёкнуло в груди:
Здесь и там кишат арабы
И арабов этих бабы.
А арабов арабчата – пруд пруди.

Скоро станет вся Европа
Чёрной, как арабов …(уши).
Европеец, ты куда исчезнешь, брат? 
Всю Москву займут арабы
И арабов этих бабы.
Превратится мир в арабский халифат.

Полетят на Марс арабы,
Марс весь обарабить дабы –
Всё своё арабское внося.
До космических окраин
Будет наш араб хозяин.
И на этом эта песня вся.

В ЧЕБУРЕЧНОЙ

 Здесь в очередной чебуречной

 Уловлен этот момент:

 Особо ничем не отмеченный

 У столика интеллигент;

 Пред ним два стакана чая

 И смятого хлеба кусок.

 Меня он не замечает

 И даже на волосок.

 Всё ясно, что не москвич он,

 Что не из столичных тел,

 Что здесь на правах птичьих,

 Откуда-то залетел.

 Да и на бомжа не катит –

 С подвалами не обручён.

 Ну, странный какой-то приятель,

 Наукой, видать, увлечён.

 Наверно, приехал с прожектом,   

 Прожект – не бело бельё.

 Мотался по разным там ЖЭКам,

 Где могут уладить с жильём.

 На месяц пустил товарищ,

 Но только своим будь сыт.

 Товарища – не отоваришь,

 Глазами заладит косить.

 Зачем взгляд бросать на небо,

 Тычки коль со всех сторон…

 Доел свой кусок он хлеба

 И вышел в ненастный день вон.