Форум

ПИЯВКА

Сижу в болоте я такая терпеливая,

 Сижу и никуда не тороплюсь.

 Для многих жизнь — вещь очень щекотливая,

 А я к ней присосусь, я присосусь.

 Рыбешек-красноперок тянет к чистому,

 Они жильцы проточного пруда,

 А я давно придерживаюсь истины:

 С болота никуда мне, никуда.     

 Пиявка я, люблю покушать плотно я,            

 Дремать от всех течений вдалеке,

 И уверяю вас, что жизнь болотная

 На много лучше жизни на реке.

 Мечтой не увлекаюсь – глупой сказкою,

 Хотя в одной из них я смысл нашла:

 Ах! Если бы подернуть море ряскою,

 Как в море жизнь была бы хороша!

* * *

 Зачем грустить? Не надо.

 Оставлен лета зной.

 Иди по листьям сада,

 По опади резной.   

Пичуг уже не слышно.

Да, осень, ты права.

Так по закону вышло,

Что кружится листва.

* * *

 Удаляешься ты из вида,

 Так же осенью никнет трава, —

 Задушила тебя обида.

 Да, наверное, ты права.

 Всё расплавится в тигле будней, 

 Всякий встретится с мощью оков.

 Очень просто здесь сходятся люди,

 Но расходятся так нелегко.

* * *

 Чёрная птица взлетела,

 Снова куда-то спеша…

 Требует много тело,

 Требует мало душа.           

Сытность – живём тем мы, 

В горнице, не в шалаше.

Много даём телу,

Мало даём душе.

* * *

 Немая зимняя вода

 Как будто не несёт вреда.

 Над ней слепая корка льда.         

 Куда течёт вода? Куда?

 Она цепей не разобьёт,

 Она не сбросит тяжкий лёд.

 Наверно, то же, так же тот,

 Кому что день, что полный год.

* * *

 За серой рыхлостью тумана

 Знакомое не различишь.

 Ещё сложней — когда в ночи,     

 Ещё сложней, коль постоянно.

 А, впрочем, разве это странно...

 В неведомом всю жизнь влачить.

 Туман в ночи. Туман в ночи...

 Мы не выходим из тумана.

* * *

 Говорят о чем-то листья,

 Разговор их не понять,

 На кому за то пенять?        

 Что прочесть не смог их мысли.

 И вода своё лопочет,

 Рябью мелкою частит,

 И трава нам шелестит,

 Сообщить о чём-то хочет.

* * *

 Ходим всё время под страхом,

 Каждый неверен наш шаг.

 Молния, гром ахнул,

 Сорванный листик помят. 

 Полуслепые, глухие,

 Словно в кромешной мы мгле...

 Что мы перед стихией,

 Даже на доброй земле?

* * *

 Жить так: не только в пойле рыло,

 На выгон трюхать — брезжит свет,

 Но чтобы мысль ил жизни рыла

 И находила самоцвет.       

 Никак нельзя без самоцветов,

 Что красота сама дарит.

 Людьми родились мы, а это

 О чем-то все же говорит.

* * *

 И вроде б никакой вины,

 Но к сердцу тянется тревога.

 Да, времени у Бога много,           

 Но мы, увы, обречены.

 Течёт тоска из старины

 И требовать способна много…

 Уходит в облака дорога.

 Дрожит былинка у стены.

* * *

 А что зовём мы пустотой —

 Ничто иное — Бога тайна,

 Воздвигнутая не случайно,          

 Стихий придавлено плитой.

 Идём мы по дороге той,

 Тревоги душат нас, метания

 Насквозь пронзают расстояния

 Рассудок наш почти слепой.

* * *

 Можно жевать и плесень,

 Пить несусветную муть.

 Да, я могу без песен:         

 Многие так живут.

 Уши блестящим завесить,

 Съел и ложись спать…

 Да, я могу без песен

 Палкой обычной стать.

* * *

 Не нам судить свои стихи,

 Тем более — при всех, публично;

 Ужасно судьи мы плохи,

 Когда касается нас лично.

 Другие скажут пусть о нас,

 И если будет одобрение, —

 Вот это радуги явление,

 Вот это - ясный, звёздный час!

ЖАР-ПТИЦА

 За жар-птицей шёл Иванушка,

 В край — где тропки ни одной.

 Шёл в рубашке, как поляночка,

 Пусть в худой, но расписной.

 А послал его Царь-батюшка,

 Дескать, милый, услужи.

 За жар-птицей шёл детинушка,

 А над ним стригут стрижи.

 А под ним роса белесая,

 И реки притихшей гладь.

 Как русалки длиннокосые

 Травы из воды глядят.

 Вышел утром рано раненько

 На опушку и застыл:

 На востоке птица жаркая

 Разбросала пламя крыл.

 Проблеснула смелость-молния,              

 Закипел в душе прибой.

 И воскликнул добрый молодец,

 Видя чудо пред собой:

 «Быть угрюмым мне до старости?!!               

 Сохнуть, как болотный лес?

 Что же людям-то останется,

 Если снять её с небес?..

 Ох, ты, сказка! Сказка русская! —

 Позови нас в терем свой...

 Бросил наземь шапку Ванюшка.

 И пошёл назад — домой.

* * *

 Вечер ещё не пролит,

 В чаше ещё вино.

 Многое есть кроме,

 Главное только одно:        

 Это дорога к Богу,

 Это — Его суд.

 В жизни соблазнов много -

 Доброго что не несут.

* * *

 Журчит ручей. Гремят грома.

 И звезды над громами.

 Природа звуками полна,

 Как мы полны словами.    

 Словами полнятся стихи,

 Как влагою колодцы…             

 Стихия лучше всех стихий —

 Поэзией зовётся.

СЛУЧАИ

            «Мы — дети случая».

                                 (Михаил Дудин)

 Мы — дети случая, так пишут,

 И это вовсе не изъян, —

 Вот, мой сосед, площадкой выше,

 Случайно выиграл баян.

 Или свояченица Людмила,

 Домохозяйка, не спортсмен,

 Случайно мужа отхватила,

 Чужого, крупный бизнесмен.

 А, вот, приятель, Витька Кучкин —                    

 Обычный малый, не герой, —

 Нашёл случайно авторучку.

 Взял. Выстрелила. Глаз долой.

 Сижу, Сократом размышляю,

 Пол пятерни засунув в нос,

 Крутые случаи бывают,

 Как воспринять их — вот вопрос.

МОЖЕТ ХВАТИТ?

Где-то там, в далёкой Папуасии,

 Умирал последний людоед.

 Скушать человеческого мяса

 Так ему хотелось напослед.

 Он считал — отведав человечины —

 Оживёт и жизнь свою продлит.

 Людоеды,  как и все не  вечны.

 Вечность людям не благоволит.

 Подносили бедному сосиски

 И из кенгуру окорока,        

 Даже внутривенно влили виски —     

 Шевелил конечностью пока.

 Но под утро все же ноги вытянул,

 Родственники плакали навзрыд.

 Людоед из тела душу выплюнув

 Был в песочек островной зарыт.

 Милые, родные современники —

 На холодной танковой броне,

 Для чего стреляете, калечите —

 Чересчур привыкшие к войне.

 Не гордитесь громкими победами,

 Колотя друганов по плечу.

 Может,  хватит быть вам людоедами?

 Лично я быть съеден,  не хочу.

* * *

 Солнце за ели садится.

 Помни Христа кровь…

Видишь закат сочиться

 Между сосновых стволов?

Если такое случится, -         

Мы позабудем Христа, -

Сгинет последняя птица,

Будет земля вся пуста.

* * *

 Не все же серый ливень

 Да кипень нервных луж,

 Да стаи тонких линий,

 Косых ещё к тому ж.

 Есть солнечные блики,

 Есть рядом ты и я,

 Да радость повилики

 Необъяснимая.

* * *

 Тихий, ласковый вечер,

 Речки зеркальная гладь

 Мягким безветрием встречена   

 Эта из бархата мгла.

 Не шелохнётся ива,

 Даже сквозь тьму видна...

 Как красноречива

 Вечера тишина.

* * *

 Тихий, ласковый вечер,

 Речки зеркальная гладь

 Мягким безветрием встречена   

 Эта из бархата мгла.

 Не шелохнётся ива,

 Даже сквозь тьму видна...

 Как красноречива

 Вечера тишина.

* * *

 Мы не даём себе покоя:

 Причудливый узор плетём,

 Идя намеченным путём,

 Заоблачные замки строя. 

 А много ли всё это стоит?

 И для чего сия возня?

 Но с этим нас нельзя разнять

 И чем-то пошлым успокоить.

* * *

 Острый тоски осколок

 Колет рассудка  суть.

 Сам расколюсь я скоро,

 Натиска не снесу.   

 Надо захлопнуть ставни,

 Камнем исчезнуть в воде.

 Хочется все оставить

 И ни на что не глядеть.

* * *

И всё-таки казнь состоится

При тёмной, угрюмой толпе.

Душа, как тяжёлая птица

Уже не сумеет взлететь.     

Успел ты, сумел насладиться,

Не зная про чёрную падь.

Не надо при жизни гордиться

И плоти своей уступать.

* * *

 О, люди, О! как вы жестоки,

 Отзывчивость ваша есть муть;

 От Каина ваши истоки,

 Но вспомним: “Не страж я ему...”           

 Мы все одинаково дышим,

 Всяк в кожу людскую одет.

 А если от Бога услышим:

 “Ступай, не защитник тебе...”

* * *

 Собрата не обижайте,

 И так коротка наша жизнь,

 И болью не упивайтесь,    

 Страданием тяжким чужим.

 И в мыслях даже смывайте

 Вы «Каинову печать».

Покуда живые – знайте,

Придётся нам всем  отвечать.

* * *

 Отчаяния сила,

 Да кто с ней незнаком,

 И сильного осилит,

 Раздавит, сдавит в ком.

 Достаточно их, сирых,

Кто втёрся в эту бредь…

И надо быть сверхсильным,

Чтоб это одолеть.

* * *

 Живём успеха  ради,

 Журчим ручьём в логу.

 И спереди, и сзади

 Обычные в дугу.

 До ручки двери только,     

 Шаблонность — явный тать...

 Какая там высокость?

 О ней ли нам мечтать?

* * *

 Душа в отчаянной тревоге,

 Расчерчено в ночи окно,

 Луны размытое пятно,

 Порядки, как обычно, строги.      

Зачем сюда ведут дороги? –

Истоптаны давным-давно.

И обозлённых здесь полно.

По форме люди словно боги.

* * *

 Неумолимый, вечный страх.

 Преследует нас до кончины.

 И он всегда найдёт причину —

 Жечь наши души на углях.           

 Вселенной непонятен лёт,

 Он порождает сердца боли.

 Не видим из своей неволи

 Мы пламя космоса и лёд.

* * *

 Его опустили в могилу

 В тяжёлом и мрачном гробу…

 Ведь кто-то шептал ему: “Милый...” —  

 Когда-то в любовном бреду.

 Ведь кто-то шептал: “Мой сыночек,

 Ты не застуди, милый, ног...”

 И вот он в тайге обесточен,

 Муж чей-то, и чей-то сынок.

 Добра не нашли клад ещё,

 Хоть путь до него не нов…

 Немало дощечек на кладбище, —

 Для чьих-то мужей и сынов.

* * *

 Мороза на окнах узоры,

 Восторг перелиться готов,

 И не отрываются взоры,

 От сказочных этих цветов.

 И кто б не воскликнул, наверно,

 При виде такого добра…

 Но как же они эфемерны

 Узоры из серебра!

* * *

 В травах холодные росы,

 В речке хрустальна вода,

 И отпадает вопрос тот:

 Скоро ль придут холода?

 Скоро ль оставят птицы

 Эти луга и леса?     

 Скоро ли вьюга примчится

 Землю мутить небеса?

 С зеленью скоро ль расстаться?

 Скоро ли первый лед?..

 Надо когда собираться?

 В самый последний полет.

* * *

 Часы настольные — как месть,

 И мне они напоминают,

 Что все земные сроки тают,         

 И что все тяжче годы несть.

 Плотнее окна занавесь

 И думай только о хорошем,

 Что принят ты, а не отброшен;

 Совсем не так и худо здесь.

* * *

 Какого напился зелья,

 И, кажется, не слегка,

 Нельзя презирать землю

 За то, что жизнь коротка,  

 За то, что вокруг много смрада,

 О коем с восторгом трубят...

 А может быть так и надо,

 Все верно расставлено в ряд?

* * *

 Шаткая лодчонка,

 Мокрые бока,

 Узкая речонка,        

 Только глубока.

 Ивы на откосе,

 Узких листьев дрожь…

 А без этих весел

 Много ль проплывёшь?

* * *

 Ершей все больше в речке нашей,

 И всё нахальнее они,

 Но так ли было искони?    

 И так ли их наплыв нам страшен?

 Не истощён биозапас —

 Сменяет мелочь фонд богатый.

 Стерлядка здесь жила когда-то,

 Про это знает кто сейчас?

РАСКАЯНИЕ

 Вот сижу среди колючек

 Весь в царапинах, в пыли.

 Для чего себя я мучил,

 Убивал себя — творил?

 Эх! Подался бы в торговлю —              

 Из киоска бы торчал,

 И друзей без всякой боли

 Сквозь очки не замечал.

 Пил бы импортное пиво

 Заедая шашлыком.

 Не сидел бы сиротливо

 С синяками, с желваком.

 Водку б разливал подпольно

 (Очень жидкую к тому ж).

 И жена  была б довольна:

 «Просто золото — не муж!»

 Чтоб желанию было пусто!

 Чтоб посох весь этот лес!..

 Зря подался я в искусство,

 В стихотворчество  полез.

ПРО ДРУЗЕЙ

Федька друг поймал налима,

Сутки спит сейчас пластом.

Отбивался тот, вестимо,

Даже выбил зуб хвостом.

                    Если проанализировать,

                    Сбросить скепсис наперёд,

                    Выяснится – фантазирует,

                    Не элементарно врёт.

Васька друг копал картошку,

Выкопал метеорит,

На кирпич похож немножко,

А во лбу звезда горит.

                   Если проанализировать,

                   Сбросить скепсис наперёд,

                   Выяснится – фантазирует,

                   Не элементарно врёт.

Колька друг шёл ночью лесом,

На работе был аврал.

Повстречался с рыжим бесом,

Бес получку отобрал.

                     Если проанализировать,

                 Сбросить скепсис наперёд,

                 Выяснится – фантазирует,

                 Не элементарно врёт.

Гришка друг стал депутатом,

Шустрый с детства, как «КАМАз».

Всех он там обложил матом,

Спикеру заехал в глаз.

                        Если проанализировать,

                    Сбросить скепсис наперёд,

                    Выяснится – фантазирует,

                    Не элементарно врёт.

* * *

Продала сноха свекровку

Всю до капельки почти.

Получилось быстро, ловко,

Безболезненно, учти.

Сын свекровки стырил доски,

Обменял их на козу.

Нынче на автоповозке

Лес валить его везут.

А шустряк из старорусских

Продал авто с бодуна.

Ящик водки без закуски

Взял и литра три вина.       

Не похож на обормота,

Я знаком давненько с ним.

Может не его «Тайота»

Это я не уяснил.

Уяснил совсем другое,

Новый русский, блин, сурок;

Взял для комнаты обои,

А деньгой обклеить мог.

Литератор – Вася Ставкин,

Сверх прозаик – неба дар,

Приобрёл супруге плавки,

Весь потратил гонорар.

ШКАФ В КРЕСЛЕ

 Плохо быть серьезным очень,

 Как старинный батискаф.

 Только б не глядели очи

 На очкастый толстый шкаф,

 Что сидит в солидном кресло              

 Чинолюбие блюдя,

 И с высот аж Эвереста

 Созерцает на тебя. 

 И его ничем не сглазишь,

 Нет таких могучих глаз;

 Любит он рожать отказы

 В виде справок, общих фраз.

 Постоишь да и отчалишь —

 Хвост мочалкой, не трубой.

 Хоть он небольшой начальник,              

 Но начальник над тобой.

ПРО ГАРНИЗОННЫЙ ТУАЛЕТ

 И ТУАЛЕТНЫЕ ПОРЯДКИ

 Утром строем в туалет —

 Так по расписанию,

 У иных желания нет;

 В умывальник ...

 В туалете — кипяток —

 Хлорная атака;

 Посидишь минут пяток —                        

 Взвоешь, как собака.

 Вот и плачешь не дыша,

 В горле пряча охрип.

 Хлорки всюду до шиша,

 Но микробы сдохли.

БРОЖЕНИЕ СОВЕСТИ

Зачем живу? Зачем страдаю?

 Зачем ем хлеб и пью вино?

 Зачем я «Ладой» обладаю,

 И гаражом с ней заодно? 

 Зачем я получаю тыщи? —                     

 Чтоб их лопатою гребли?

 Зачем налоговый не ищет

 Мои сокрытые рубли?

 Себе по харе так и съездил бы,

 Да, силикатным кирпичом:

 Чтобы в башку «зачем?» не лезли,

 Но чтоб остался там «почём?»

* * *
Не выйдет из тебя Ван Дам,
Ты часто говоришь «Поддам».

* * *

 Над словом стоит буква,

 Над буквой стоит звук;

 Продолжить надо как будто,

 Но я не магистр наук.        

 И пусть неожиданно снова

 Появится новый итог:

 Над буквой, над звуком, над словом,

 Над всем возвышается Бог.

* * *

 У птицы горячая кровь,

 У рыбы холодная, ясно.

 А сдержанность или страстность —        

 Упасть не торопятся в ров.

 Любого преследует жизнь,

 Любой опасается смерти.

 Любой знак надежды чертит,

 Плетёт на земле виражи.

* * *

 Себя посвятил звукам,

 Себя посвятил строке,

 Теперь оторви, ну-ка, -

 Кровавый кусок на руке;   

 Да, выяснили - неотъемлемо,

И ясно от сих до сих…

Тогда он покинет землю,

 Когда замолчит стих.

* * *

 Вселенная — есть стихии:

 Где пламя и жуткий мороз,

 И перемещенья лихие

 Галактик огромных и звёзд.         

 Поэзия — звуки это,

 В пространстве рассудка и снов,

 А перемещение поэта

 В стихии мелодий и слов.

* * *

 Проникновение в неопознанное,

 Вот что такое поэзия,

 Это блуждание меж звёздами,   

 Желание проникнуть в зазвездие.

 Отсюда все эти туманы,

 Всевозможные спотыкания.

 Жажда эта тиранит

 И понукает.

* * *

 Вода в луга пошла как зверь,

 Ей стало тесно в обереге;

 Полно желаний в этом беге,

 И ей теперь не до потерь. 

 Ей все равно куда бежать,

 Но только б не стоять на месте,

 И с мусором, и с тиной вместе.

 Пусть ивы тонкие дрожат.

* * *

 За земным рассветом

 Вслед земной закат…

 И земные ветры     

 Взяты напрокат.

 Взяты тучи, солнце,

 Возле поля путь.

 Это всё придётся

 Нам с тобой вернуть.

* * *

 Бросаю день пучком травы

 В огонь костра, тот все сжигает

 И горьким дымом отрыгает,

 Меняя облик синевы.       

 А дым живой свивает в жгут —

 Жгут ветер не жалея крушит...

 А может не траву я жгу,

 Сжигаю руки, сердце, душу?

* * *

 Для неба мы и для земли;

 Земли объятия тугие;

 И друг для друга здесь враги мы,

 Свой век стараемся продлить.

 В еде дичайшая потреба, 

 В тепле: иначе хоть скули.

 Для неба мы и для земли.

 Да, для земли, потом для неба.

* * *

 У времени своя работа.

 У времени Хозяин свой:    

 Надеждой радует весной.

А осенью томит заботой.

 Судьбы отточенный стилет

 Конечно же не овесенит…

 У времени любимцев нет,

 Оно всегда равно со всеми.

* * *

 Из-за куска хлеба

 Море теряю я  дней.

 Ежели жизни верен,

 Так и скажи ты ей: 

 Спину ломаю я с хрустом,

 Голову — до ломоты...

 Все ж без высокого пусто,

 Мерзко — без красоты.

* * *

 Коршун летает над полем,

 Плавно ведёт, не рыскает;

 Землю глазами колет:

 Ищет он зорко, выискивает,

 Коготь и клюв отточен,

 Это ему сгодится.

 Ясно, что не цветочек

 Ищет в траве эта птица.

* * *

 Тёмной осенней ночи

 Свой отпускается срок,

 Свет просыпаться не хочет,

 Тучи накоплены впрок.     

 Влаги небесной лепет,

 Сон полонил дома...

 Мне что весна, что лето,

 Или осенняя тьма.

* * *

 Страсти дремучие чащи —

 Чисто грехи во плоти,

 Чаще и чаще, и чаще        

 Тропку не в силах найти.

 Ночи осенние - пропасть,

 Чёрный меж лестниц проем.

 Тропы, не те тропы,

 Значит, идти напролом.

* * *

 Сыплются жёлтые листья,

 Сыплется алый цвет…

 Выстрел, ещё выстрел,

 Эха упругий ответ.

 Дали свинцу  волю,           

 Мчится он ветки круша.    

 Падает что-то  живое,

 Перестаёт дышать.

* * *

 Быстро сгущаются тени,

 Запахом воздух иной;

 Вечер упал на колени        

 Перед ночной тишиной.

 Вот и сегодня не спится,

 Мутит собак местных вой.

 Ночи промчит всё же птица,

 Скроется за синевой.

* * *

 Что-то одно - свобода

 Или еды запас, -

 Слишком короткая мода —

 То и другое враз.

 Значит, иди на пашню

 Правде земной не грубя;  

 А со стихами шашни,

 Вовсе не для тебя…

 Бархатные палаты,

Чёрный блестящий фрак…

Знай, за стихи не платят,

Если ты не батрак.

* * *

 Ягоды рябины

 Кровью на снегу.

 Дерево срубили —

 Словно на бегу.      

 Дерево срубили,

 Потревожен лес.

 И насыпал шкурник

 Ягоды в туес.

* * *

 Густой настой октябрьской ночи,

 И с ветром фонарей вражда;

 Недоброе себе пророчу,

 А что мне остаётся ждать?

 Такое разве было прежде?

 Давила так ли дней плита?

 Лучей все меньше у надежды,

 Все гуще-гуще темнота.

* * *

 Зачем погибают звезды?

 И сходят с орбиты планеты,

 Теряя живой воздух?

 Зачем, для чего всё это?   

 А пламя, а хлада выбель —

 Из прозы жизненной вынь-ка...

 Наверно, нужна гибель

 Галактики, солнца, травинки.

* * *

 Море в тебе, ветер;

 Ты презираешь ветошь.

 С полок летит верхних

 Всякая несусветность.

 Да успокойся, милый,       

 Камня рукой не сломишь.

 Все это мы проходили,

 И уличали на слове.

* * *

 Камыши на озере

 Синем зелены;

 Цвет их свежей озими –

Только до зимы.      

  Пусть себе понежатся,

 Будет лучше где?

 Стебли выйдут свежие,

 Старые — в воде.

* * *

 А ты скажи спасибо мигу,

 И алой полосе зари.

 Откинь прижизненную книгу,     

 И Бога отблагодари

 За все: за тишину и ветер,

 И за прохладу вечеров.

 Без Господа бы ты не встретил

 Прекраснейшего из миров.

* * *

 Летела, летела комета,

 Летела издалека.

 Упала и частью планеты

 Осталась наверняка.         

 Свобода кометы отпета,

 Так только ль кометы одной?

 И ты приземляешься где-то,

 Летя по короткой  прямой.

* * *

 Боли, доводят боли,

 Боли упорен джин.

 И оттого тем более 

 Держимся мы за жизнь.

Все мы пугаемся тени,

Разве не так, скажи?

Тело, нормальное тело,

Жить хочет, вечно жить.

* * *

 Дождь большой, шуршащий,

 Настоящий дождь,

 Что-то говорящий,  

 Что не разберёшь.

 На асфальте пятна —

 Лужицы рябят.

 Много непонятного

 В шаге от тебя.

* * *

 Не надо считать снежинки,

 Напрасное это занятие.

 Живи, как синичка тинькает,

 Всё будет тебе понятно.    

Есть люди – живут ради счёта,

Они далеко не кретины.

Другая у нас забота –

Другие рисуют картины.

* * *

 Зачем тебе сто васильков?

 И что ты  будешь с ними делать?

 В лесу народ стреляет белок,       

 Сдирает шкурки — был таков.

 А для чего ломать  полынь,

 Когда есть рядышком тропинка.

 Пичуга пусть с берёзы тинькает,

 Ты камешек в неё не кинь.

* * *

 Всего-то сто чашек чая -

 Была ты тогда другой.

 И многого не замечая       

 Шептала:  «Люблю, дорогой!..»

 Любила меня, знаю,

 Но повернула вспять….

 Всего-то - сто чашек чая,

 Зачем дни напрасно считать.

* * *

 Сердце держу на ладони,

 В тысячах верст от тоски.

 Белые-белые кони,

 Белые гривы враскид.       

 Синие-синие дали,

 Речка на много  страниц.

 Рощи  построю я здание

 В нём поселю много птиц.