Форум

Благословенный

Финнбьёрн взял небольшой камешек, положил его в руку и сжал  кулак, прошептав что-то на древнем наречии. Потом разжал пальцы, явив миру синицу,  подбросил её над собой, сказав:

- Потерпи немного, друг мой. Не успеешь и трижды чихнуть, как мои собратья окажутся здесь.

Но прошло полдня, а Хродульв и Торольв так и не появились. Мимир от нетерпения теребил свою пышную чёрную бороду, мысленно ускоряя время. Ему уже казалось, что шанс упущен и всем девяти мирам грозит абсолютное уничтожение. Да и сам Финнбьёрн чувствовал себя не совсем в своей тарелке.  Во-первых, пообещав выполнить просьбу старинного друга, он шёл против своих собратьев, обиженных на Асов за постоянный обман. Во-вторых, принимая самого Мимира, нарушал договорённость между Ётунхеймом, Нифльхеймом и Свартальвхеймом о незыблимости  границ, принятую   после многочисленных набегов ётунов, оставляющих после себя лишь руины.  И в-третьих, послав синицу за Хродульвом и Торольвом, рисковал нарваться на оскорбления, ибо у этих цвергов был ужасный характер.  

"Если мои собратья выполнят просьбу старого слепца, то я смогу потребовать с Асов плату за прошлое, благодарность в настоящем  и некоторые поблажки в будущем, - успокаивал себя Финнбьёрн, - а получив желаемое, можно будет вернуть былые тёплые отношения ко мне, нарушившиеся после пленения Фенрира".

Время перешло за вечер, когда, наконец-то, появились Хродульв и Торольв, о чём-то в пол голоса переговариваясь. Видно было, что они чем-то очень недовольны. Увидев собратьев, Финнбьёрн раскрыл было широкие объятья, но Хродульв, гневно на него зыркнув, воскликнул:

- И чего это ты нас разбудил, лишив отдыха и вдохновения?! Разве мы не сказали тебе в прошлый раз, что даже Рагнарёк не будет для нас важным поводом?! Быть может, ты очень захотел, чтобы кто-то пересчитал твои косточки?! 

Торольв же, сохраняя молчание, вращал своими красными глазищами, как бы поддакивая своему брату. Услышав это, Финнбьёрн упал духом, чувствуя себя клопом, которого положили на ладонь и собираются раздавить. Он обхватил голову руками и тяжело опустился на скамью, углубившись в размышления о смысле жизни. Увидев Мимира, братья еще пуще разозлились, давая выход накопившимся эмоциям. 

- А ты что здесь делаешь, посланник коварных Асов?! - воскликнул, сжимая маленькие кулачки, Хродульв - Неужели  тебе в прошлый раз непонятно было сказано,  что если кто-нибудь из вас снова появится в Свартальвхейме, то мы, благородные цверги, будем иметь полное право пленить и казнить непрошенного гостя?! Или ты думаешь, что твоя, всем известная, хитрость сможет переубедить нас?! Не заблуждайся, ибо и мы тоже кое-чему научились, так что возвращайся назад, слепец, и передай Асам, что цверги с большим удовольствием уничтожат Асгард, пойдя следом за Локи!

Мимир, наслышанный о наглости братьев, дождавшись, когда цверг замолчит, спокойным голосом сказал:

- Я понимаю ваш гнев, но вы сами виноваты в своих обидах. Точнее, всему виной эта ваша непоколебимая вера в превосходство над всем живым. Куда уж остальным до вас, ведь вы дети самой земли. Алчность, тщеславие и зависть поселились в ваших тёмных сердцах, не давая видеть окружающий мир в цвете. Мне вас искренне жаль, ибо вы достойны лучшей доли. Но на что вам моя жалость, когда вы себя самих не любите. 

Хродульв и Торольв переглянулись и хотели было возразить, но мудрец не дал им:

- Когда в прошлый раз Асы попросили вас выковать самую прочную цепь для пленения Фенрира, то предложили на выбор: безбедную жизнь в Асгарде в должности личных оружейников Одина; защиту Свартальвхейма от ётунов и пожизненную опеку. Но что выбрали вы? Ночь с самой прекрасной девой Мидгарда. И чем же всё закончилось? Молчите? И теперь вы обвиняете Асов в коварстве? Вспомним "мёд поэзии", похищенный Одином у великана Суттунга. Цверги Фьялар и Галар хитростью заманили Квасира, созданного Асами, и убили его, изготовив из крови и мёда божественный нектар, вкусив который всякий получал вдохновение. И что ваши собратья попросили за работу? Окорок из вепря Сэхримнира. Так что подумайте хорошенько, прежде чем обвинять Асов в коварстве.

Когда Мимир замолчал, Финнбьёрн улыбнулся и сказал:

- Тебя не зря почитают как мудреца, друг мой. Вот ты сейчас совершенно спокойно дал нам понять, что все притязания цвергов к Асам ошибочны. И это абсолютная правда, хотя и не очень выгодная. Мы сами виноваты в своих неудачах из-за всепожирающего тщеславия.

Затем, обратившись к братьям, спросил:

- Вы до сих пор настаиваете на том, чтобы наш мудрый гость покинул Свартальвхейм или дадите ему высказаться? 

 Хродульв и Торольв, опустив головы, молчали, признавая свою непровоту. Тогда вновь заговорил Мимир:

- Братья мои, я уже поведал Финнбьёрну о своём видении, но готов его повторить ещё раз. Огромный осколок звезды, летящий на немыслимой скорости, несёт на себе мрачный чертог, в котором, на золотом престоле, восседает ужасный Князь Зла, вознамерившийся поработить не только всю Вселенную, но и каждый из многочисленных Миров. От него исходит такая Сила, что никто не способен противостоятть ему.  Я уже хотел было призвать Одина, как вдруг пришло новое видение - огненно-рыжий широкоплечий юноша наносит удар в самое чёрное сердце Князя Зла и повергает его.  Когда всё закончилось, я испил из Источника Мудрости и получил знание о мече, способном пронзить даже тёмную сущность. Именно его вам и предстоит выковать. Смертельная опасность грозит не только Асгарду, но и Свартальвхейму. 

Братья преглянулись и Хродульв ответил:

- Мудрец, тебе удалось пристыдить нас. Мы признаём, что были глупы и напрасно обвинили Асов, проявивших к нам настоящую сердечную теплоту. И чтобы загладить свою вину, берёмся выковать этот меч. Но для работы нам потребуются некоторые важные ингридиенты, без которых оружие не будет обладать действенной Силой. Во-первых, слёзы младенца, что способны разжалобить даже самое чёрствое сердце. Во-вторых, три волоска с головы только что умершего ётуна, благодаря которым можно открыть любой замок. В-третьих, шесть капель из Источника Мудрости, дающих любому прозрение. В-четвёртых, пыль с крыльев летучей мыши, от которой даже самая кромешная тьма кажется ярчайшим светом. В-пятых, поцелуй гадюки, ограждающий от кошмаров. И, наконец, в-шестых, три капли "мёда поэзии", дарящих вдохновение. Сами мы не сможем всё собрать, поэтому просим тебя, мудрец, помочь нам.

Мимир, запомнив все компоненты, кивнул головой и тотчас же отправился за "мёдом поэзии", каплями Источника Мудрости и волосами ётуна. А братья-цверги, немного постояв в задумчивости, пошли на поиски остального. Финнбьёрн, оставшись в одиночестве, запер двери, вставил в уши затычки и вскоре заснул крепким сном. 

Благословенный на следующее утро проснулся в отличном настроении, готовый к любым передрягам. Смерть отца уже не так сильно печалила его, став одним из незабываемых воспоминаний. Плотно позавтракав, мальчик побежал к Папе, чтобы узнать, когда состоится последнее испытание, приближающее посвящение в рыцари. Но перед самой дверью покоев понтифика столкнулся с Корнелием, залитым слезами. Предчувствие чего-то ужасного больно кольнуло сердце Дитя.

- Что случилось? - спросил Благословенный камерария. 

Но Корнелий промолчал, пропуская мальчика. От увиденного у Благословенного встали волосы дыбом: посреди опочевальни лежал бездыханный Папа, распластав руки и ноги по каменному полу. Но не это было ужасным. Запястья и ступни понтифика были насквозь пронзены длинными гвоздями, делая его похожим на распятого Сына Тримогучего. Глаза Папы незряче смотрели куда-то в неизвестность, а приоткрытые уста что-то пытались сказать. И только подойдя к Франциску Первому, Благословенный заметил вокруг его головы надпись на древнем наречии, написанную кровью:

- Не каждый смыслит жизнь, но каждый знает срок. Познавший смысла суть, свой выполнит зарок. 

- Он жив? - тихо спросил камерарий.

Благословенный, преодолевая благоговейный страх, опустился к понтифику и, к своему счастью, нащупал еле слышимый пульс. 

- Врача! - крикнул он - Скорее врача!

Локи, сытно отужинав, сидел на престоле и думал о суете сует:

"Вот я,  всемогущий Ас, признанный самим Одином, вынужден сидеть в этом проклятом замке, вместо того, чтобы развлекаться с прекрасными альвами или смертными девушками.  Питаю ли я злость к Всеотцу? Ни да, ни нет. Хочу ли я гибели Асгарда? И снова, ни да, ни нет. Но тогда что же я хочу? Признаться, и сам этого не знаю. Вчера вот желал Рагнарёка, даже пытался перерубить цепь Фенрира, рискуя быть узнанным Хеймдаллем. А после, потерпев неудачу, отправился к Ёрмунганду, да сколько не звал его, всё равно не дозвался. Навестить же  Хель даже мне не пришло в голову - уж чересчур ужасна моя дочурка, похожая на полусгнивший труп. Вот так, ни с чем, вернулся в замок. И что? Да ничего. Забылся сном без сновидений, а проснувшись, вновь подумал о Рагнарёке и решил начать его с того измерения, где столкнулся с тем старикашкой  в рясе священника, что на самом деле рыцарь. И снова застал его в том мрачном подземелье. Он призывал Тримогучего, а явился я. Надо отдать ему честь, рыцарь сражался как зверь. Но мои силы безграничны. Я победил, но жизни лишать не стал. Придумал кое-что этакое - взял и распял на каменном полу. Пусть истечёт кровью, притворщик. Удовлетворён ли я? Ни да, ни нет. Даже сражаясь со священником, я представлял вместо него Одина. А значит, где-то очень глубоко, желаю его погибели. Так не пойти ли мне войной на ненавистный Асгард? И снова я не знаю ответа. Жаль, что мне путь закрыт к Источнику Мудрости".

Благословенный

Только ближе к вечеру Чёрный Властелин пришёл в себя и тут же бросился к Зеркалу Истины. Он так явственно ощущал ломоту по всему телу и присутствие змеёныша, что готов был поклястся в реальности произошедшего с ним ночью. Но Зеркало Истины, как и прошедшим вечером, было поддернуто непроницаемой дымкой. Ударив в сердцах по зеркальной оправе, Князь Тьмы призвал к себе Венусте, ставшего главным советником после предательства Перникиозы. Льстец, так переводилось имя негодяя, явился с искусственной улыбкой обожания на лице и с порога уже стал осыпать своего господина словословиями:

- Вы сегодня выглядите как никогда лучше, повелитель. Вам так идут эти маленькие морщинки у глаз. Они словно лучики расходятся в разные стороны, говоря о Вашей непревзойдённой мудрости...

Чёрному Властелину всегда было приятно выслушивать такие речи, но не на этот раз.

- Ну всё, хватит на сегодня лести, - спокойно сказал он, - я позвал тебя не для этого. 

 Венусте сменил улыбку на глубокомысленное выражение и сел на каменный пол, скрестив по-турецки ноги. А Чёрный Властелин, на мгновение замолчав, продолжил:

-  Ты должен немедленно отправиться в Рим и, используя Силу,  пробраться в Апостольский Дворец с тем, чтобы наконец-то положить конец этому отродью. И смотри мне, без хороших вестей не возвращайся. 

- Но, господин... - попытался вставить Венусте, но Чёрный Властелин, бросив на него испепеляющий взгляд, закончил:

- Тебе давно уже было пора доказать свою преданность и эта вылазка покажет, какой ты на самом деле. Для лести большого ума не надо, так что собирайся и чтобы через минуту твоего духа здесь не было.  

Венусте был наслышан о неудачах своего предшественника и не спешил угодить в ловушку, расставленную защитниками Благословенного. Но и ослушаться грозного господина никак не мог. И не только потому, что до ужаса его боялся. Венусте и сам,  до зубного скрежета,  ненавидел посланника Тримогучего, чувствуя  угрозу для самого себя.  Так, находясь между двух огней, негодяй немного замешкался и зря. 

- Ты всё ещё здесь?! - злобно воскликнул Чёрный Властелин, уже готовый уничтожить ослушника. 

Этот окрик подействовал как пинок. Венусте вскрикнул, как будто бы его на самом деле пнули,  и через мгновение растаял в воздухе. 

- Да, он, конечно же, не Перникиоза, но других у меня просто нет. Остались одни немощные идиоты,  - сказал самому себе Князь Зла и вернулся к Зеркалу Истины, надеясь увидеть Благословенного.

Но оно, как и прежде, было поддёрнуто непрозрачной дымкой. На этот раз Чёрный Властелин рассвирипел не на шутку. Он схватил с каменной полки тяжёлый золотой подсвечник и со всей силы бросил в, ставшее вдруг ненавистным, Зеркало Истины. Послышался трескающий звук и оно рассыпалось на мелкие кусочки, падающие  на каменный пол со звоном, подобным колокольному. Увидев дело рук своих, Князь Тьмы принялся  топтать осколки, превращая их в зеркальную пыль. Только через два часа он понял,  что теперь никак не сможет следить за  происходящем во Вселенной. Конечно же, если бы Зеркала Истины продавались на каждом углу, ему бы не составляло большого труда купить новое. Но дело  состояло в том, что во всей Вселенной их было всего три: одно из них находилось на Малуме; второе у Верховной Жрицы в Храме Судьбы и третье стояло глубоко под землёй, в царстве Аида, в восьмом измерении. А до конца осознав  чудовищность собственной выходки, схватил себя за волосы и громко закричал, сотрясая стены:

- Ненавижу этого выродка!  Будь проклят тот день, когда он появился на свет! Ненавижу Вселенную! Будь проклята она вместе со своими жителями! Ненавижу себя! Будь проклят тот час, когда я решил стать Владыкой Вселенной!

Слуги, как обычно, попрятались по тёмным углам, дав возможность своему господину как следует излить гнев. 

Подоспевший эскулап, осмотрев понтифика, потребовал тотчас же освободить его от гвоздей. А когда это было сделано, обработал кровоточащие раны и попросил перенести пострадавшего на постель. 

- Доктор, - еле сдерживая слёзы, спросил Благословенный, - а Папа будет жить?

Эскулап, знавший Франциска Первого ещё задолго до папства, погладил мальчика по голове и, улыбнувшись, ответил:

- Слава Тримогучему, вы вовремя обнаружили понтифика и позвали меня. Ещё бы часа два-три и никто не смог бы ему помочь. 

Корнелий, полностью придя в себя, воскликнул с несвойственной ему злостью:

- Попадись мне только тот мерзавец, что сотворил это! Я зубами перерегрызу ему глотку, потом вспорю живот и натравлю собак на выпавшие кишки!

Благословенный, с удивлением посмотрел на вечно спокойного камерария, но ничего не сказал, решив, что тот просто очень перевозбудился. Корнелий же, как ни в чём не бывало, подошёл к Папе и, наклонившись к его лицу, спросил:

- Какие будут распоряжения, Ваше Святейшество?

Несчастный понтифик, без сил лежащий на кровати, еле различимо ответил:

- Береги Благословенного, зло ещё может вернуться...

После чего закрыл глаза и забылся тревожным сном. Доктор оставил рекомендации и спешно покинул покои Папы. А Корнелий,мило улыбнувшись Благословенному, резко выставил перед собой левую руку и  ласково произнёс:

- Ты слышал это, мой мальчик? Будь умницей и следуй за мной. Я позабочусь о твоей безопасности.

Дитя, словно заворожённый, послушно пошёл вслед за ним. Умом он понимал, что здесь что-то не так, но никак не мог заставить своё, вдруг ставшее неродным, тело повиноваться. А камерарий, нажав на потайную панель в стене, достал перстень Всевластия и надел его на свой указательный палец. Папа, очнувшись от кошмарного сна, еле слышно спросил:

- Что ты делаешь, Корнелий? 

Камерарий же, состроив смешную рожицу, дотронулся перстнем понтифику до лба  и произнёс:

- Отныне ты в моей власти до скончания дней. 

А после, немного выждав, закончил:

- Закрой глаза и спи, покуда не призову.

Веки Франциска Первого послушно  сомкнулись, погрузив его обратно в кошмар, что наслал тот, кого  он любил как сына. А Корнелий, вновь мило улыбнувшись Благословенному, сказал:

- Как видишь, Папа очень болен и не сможет больше заботиться о тебе. Так что твою безопасность в дальнейшем буду обеспечивать я. 

После чего повернулся к мальчику спиной и направился к потайному ходу, полностью уверенный, что тот находится  в его власти. Дитя же, сильно напрягшись, сбросил невидимую сеть, сковывавшую его тело, и, толкнув камерария, выхватил  перстень Всевластия.  Не ожидая такой прыти, Венусте, а это был именно он, не смог больше контролировать тело камерария и отринул его, сильно ударившись головой о каменный пол. Увидев лазутчика, Благословенный направил на него правую руку с перстнем Всевластия  и воскликнул:

- О, Тримогучий, приди на зов слуги твоего! 

Венусте, поняв, что проиграл, и  опасаясь оказаться в ловушке, как Перникиоза, взмолился:

- Мой юный господин, оставь мне мою никчёмную жизнь и я за это отплачу тебе своей верной службой!

Воздух поколебался и перстень Всевластия загорелся матовым светом, обжигая лицо негодяя. 

- Господин, - закричал Венусте, - клянусь Тримогучим, что буду тебе верным псом!

Но Благословенный был неумолим:

- Ты уже предал своего бывшего хозяина, а значит предашь и меня. 

Перстень засветился алым светом и негодяй взвыл от ужасной боли, прожигающей насквозь его тщедушное тело. 

- Оставь его, мальчик мой, - вдруг раздался слабый голос Папы, - он нам ещё может пригодиться.

Благословенный, скрежеча зубами, опустил перстень Всевластия и вся ужасная Сила Тримогучего обрушилась на каменный пол, обуглив его. Поняв, что Смерть миновала, Венусте подполз к Дитю и стал лизать ему ботинки. Но Благословенный, брезгливо поморщившись, наподдал злодею, отбросив к стене. 

- Мальчик мой, - вновь послышался слабый голос Папы, - отдай мне перстень и помоги Корнелию. А  с этим лазутчиком разберусь я сам. 

Дитя  помог камерарию подняться и проводил до его покоев. А понтифик, к которому вновь вернулась Сила, приложил ко лбу  Венусты перстень Всевластия и произнёс:

- Отныне и во веки веков  твоё тело и твои мысли принадлежат  Тримогучему.  Да покарает тебя его огненная десница, если ты только подумаешь о предательстве. 

Лазутчик, встав на колени, сказал:

- Клянусь Тримогучим, что отдам свою  последнюю каплю крови во славу справедливости! 

 Венусте каждой клеточкой ощущал энергию перстня, разливающуюся  по его телу, понимая, что теперь будет вынужден до гроба служить Папе. 

Цитата от витамин (2016-01-08 19:42):

Благословенный

Только очутившись за воротами  Валаскъявля, Потенс проворчал:

- Зачем же такая спешка, тем более  после такого сытного ужина. Могли бы, хоть часочек, вздремнуть. Потом ещё немного перекусить и отправиться в путь, разузнав дорогу.  Нет же, тебе даже минуты лишней жалко потратить на своего старого друга. Вот скажи-ка мне, куда мы должны идти? Да и как у нас с провиантом? Ты же знаешь, что я не могу быть долго без еды. 

Верум, лукаво улыбнувшись, ответил:

- Не бойся, друг мой,  пока ты поедал вепря, я досконально изучил карту девяти миров, что была изображена на волчьей шкуре. Думаю, что через день мы будем на месте. Да и о запасах я позаботился - добрая Фригг нам столько всего дала, что хватит на шестерых. Так что иди за мной спокойно и ни о чём не переживай. 

Услышав это, Потенс успокоился, но уже через минуту, тяжело вздохнув, произнёс:

- Эх, как там наш мальчик поживает? Чего-то на душе неспокойно. Надо бы нам поскорее с Локи переговорить и вернуться назад. 

Верума тоже очень беспокоила судьба Благословенного, ведь он остался под защитой Папы, а этого было недостаточно. Только Святой Матери было известно, как скоро они смогут вернуться в Рим, ибо Локи был абсолютно непредсказуем. Если уж сам Один не имел над ним власти, то что могли поделать рыцари, пусть и бессмертные  как Асы. Но огорчать своего соратника Верум не стал:

- Не волнуйся, друг мой. Я думаю, что уже послезавтра мы вернёмся в Рим. 

Потенс, услышав это, приободрился и прибавил шагу. Достигнув без приключений Химинбьёрга, что стоял у основания Биврёста, рыцари попросили Хеймдалля не закрывать пока что входа в Коридор Пространства и Времени. Страж радужного моста пообещал, что сделает это, но не больше, чем на один день. Верум сердечно поблагодарил Хеймдалля, подсознательно догадываясь, что уговаривать его увеличить срок будет абсолютно бесполезно. Страж Биврёста пожелал им удачи и вернулся к своей извечной службе - защите Асгарда от неприятелей. Ближе к ночи рыцари достигли Юсальфхейма и уже было решили разбить лагерь под открытым небом, как вдруг  повстречали древнего альва, предложившего переночевать у него. Веруму не хотелось обременять добродушного старика, но Потенс, любивший мягкую постель намного больше, чем траву или лапы ели, чрезвычайно обрадовался предложению провести ночь под крышей, сумел переубедить его. Альв сытно накормил рыцарей и поведал историю возникновения всех девяти миров Иггдрасиля, а так же о происхождении Асов, Ванов и ётунов. Узнав, что они направляются к Локи, добрый старик предупредил о коварности Отца Лжи и научил заклинанию затмения, благодаря которому создаётся невидимая пелена. Прекрасно выспавшись, рыцари Святой Матери, поблагодарив альва, отправились дальше и к вечеру достигли Мидгарда, над которым и парил воздушный  замок Локи. 

Набрав нужное количество капель из Источника Мудрости и "мёда поэзии," Мимир, немедля, направился в Ётунхейм, дабы добыть самый труднодоступный из ингредиентов -   три волоска мёртвого ётуна. Мудрец был противником убийства и надеялся только на удачу. И ему несказанно повезло - в огромной пещере, прямо в самом центре Ётунхейма, лежало огромное тело самого мудрого из великанов, Вафтруднира, а вокруг него копошились ётуны, готовя своего собрата к последнему пути. Мимир, поклонившись, сказал искренние слова соболезнования и спросил о причине смерти столь известного мудреца.

- Пять дней назад к нам явился странник, назвавшийся Ганградром, и вызвал Вафтруднира на поединок Мудрости, ставкой которого была Смерть, - ответил Имр, сын поверженного,  - мудрец принял вызов и стал задавать сложные вопросы: как конь зовётся, что День приносит; как имя тому, кто Сумрак бессмертным с востока  приносит и ночь; какая река протекает между Асгардом и Ётунхеймом; как бранное поле зовётся, где сойдутся Асы и Суртр. Никто не мог знать ответов, кроме самого Вафтруднира. Ибо ётуны были древнее и мудрее Асов. Но Ганградр , словно знал их всегда, нашёл правильные ответы: конь Скинфакси с огненой гривой день приносит; конь Гримфакси тёмный Сумрак и ночь приносит, а с его удил капли капают, превращаясь в росу; река Ифинг, что никогда не покроется льдом и бранное поле будет в долине Вигридр. Вафтруднир восхитился мудрости странника и предложил ему задать столько вопросов, сколько он пожелает. Но перед этим попросил гостя присоединиться к трапезе. Ганградр, отужинав, поблагодарил мудреца и задал семнадцать вопросов: о происхождении мирозздания; о создани  Богов; о Вальхалле; о ссоре Ванов с Асами; о норнах; о  Рагнарёке и о том, кто придёт на место погибших Асов.  Вафтруднир с лёгкостью ответил на них и хотел было уже объявить ничью, как вдруг услышал неожиданное: что скажет на ухо умирающему Бальдру Всеотец.  Только тут он узнал того,  кто скрывается за личиной странника.  Мудрец схватился за голову и ответил:

- Только тебе, Один, это известно. 

Уговор дороже денег, и Всеотец нанёс моему отцу смертельное ранение Гунгниром в самое сердце. 

- Вафтруднир был величайшим мудрецом всех девяти миров, - тихо сказал Мимир, выслушав рассказ до конца.

А когда Имр и остальные ётуны отвернулись, быстро сорвал три волоска и, не прощаясь, направился обатно в Свартальвхейм. 

Понтифик стоял у алтаря, благодаря Тримогучего за чудесное спасение, когда вдруг перед ним появилось до боли знакомое лицо Святой Матери. Франциск Первый даже перекрестился, увидев, во что превратилась Верховная Жрица.

- Деус Сунеум, - еле слышно произнесла Верховная Жрица, -  я воспользовалась этим экстренным каналом связи только из-за того, что чувствую приближение моей Смерти. Чёрный Властелин, каким-то образом, смог нарушить защиту Храма Судьбы и проклял меня.  Сам видишь, во что превратилось всего за полгода моё, некогда цветущее, тело. Если бы ты знал, какую чудовищную боль я чувствую, но стойко продолжаю выполнять свой долг - отвечать за Рождение и Смерть.

Святая Мать на мгновение замолчала, как будто бы вспоминала о чём-то, и, тяжело вздохнув, продолжила:

- Пока жизнь ещё теплится во мне, Храм Судьбы не может оказаться под властью Чёрного Властелина, что означало бы его безграничную власть  над судьбами несчастных, живущих во Вселенной.  Сколько протянутся мои муки, даже я не знаю - судьба Верховных Жриц известна лишь Тримогучему. Поэтому спешу донести до тебя самую важную часть пророчества Святого Слепца...

Верховная Жрица снова тяжело вздохнула, как будто бы что-то давило на её лёгкие, и еле слышно произнесла:

- Посланник, что рождён от смертных, погубит Зло в его юдоли. Но  подвиг совершить не сможет, не искусив скитаний соли. Найдя лишь девять амулетов, герой наш юный вмиг прозреет. Узная тысячу ответов, свой долг он выполнить сумеет. 

Папа, до этого момента внимательно её слушая, спросил:

- Ты не могла бы поточнее сказать об этих девяти  амулетах?

Святая Мать, через силу улыбнулась, и ответила:

- Венец Безумия, что находится в пятом измерении во дворце шейха Убара; копьё Лонгина, коим пронзили Сына Тримогучего - оно хранится в хранилище всемудрого Циклопа в шестом измерении; рука Мидаса, дающая несметное богатство - она сейчас глубоко под Лабиринтом Минотавра; ящик Пандоры, таящий в себе гибель мира, в настоящее время он у самой Медузы Горгоны в девятом измерении; чуть не забыла, её слёзы тоже входят в общий список, они способны размягчить камень; волос из гривы единорога, открывающий "третий глаз" - самый трудный из амулетов, искать его надо в Эпохе Легенд, что в двенадцатом измерении;  в соседнем, одиннадцатом, находится Эпоха Сказок, где нужно отыскать: волшебную дудку, убаюкивающую Богов; зеркальце, открывающее Предвечную Правду и золотой колокольчик, возвращающий к жизни. 

Франциск Первый ненадолго задумался и спросил:

- А что между ними общего?

Образ Верховной Жрицы заколебался и перед тем, как исчезнуть вовсе, Папа услышал:

- Это суждено понять лишь Благословенному...

Благословенный

- Ну и как мы туда попадём? - спросил  вечно нетерпеливый  Потенс, указывая на огромный замок, парящий высоко у них над головами.

Верум хитро улыбнулся и, трижды ударив посохом, поднялся над землёй. Он кивнул сотоварищу, приглашая сделать тоже самое. И Потенс, в точности повторив действия, взмыл в воздух, воскликнув:

- Никогда не знаешь точно, какую ещё помощь может оказать самый обыкновенный волшебный посох!

Дождавшись друга, Верум выставил посох перед собой и полетел к парящему замку. Потенс, не мешкая, сделал то же самое, заметив:

- Я чувствую себя орлом, парящим над горами. Нет, всё-таки посох отличная вещь, зря я его недооценивал.

Прошло несколько минут и рыцари вступили на порог замка Отца Лжи. 

- Теперь нам надо как можно осторожнее передвигаться,  - тихо произнёс Верум,- видишь, пол здесь не совсем обычный. Того и гляди, поставишь не так ногу и тут же затянет всего. 

Потенс внимательно посмотрел себе под ноги и прошептал:

- Да, ты прав, он больше всего напоминает помесь шахматной доски и паутины Гигкрантуса с планеты Абзерис. Вот мне очень интересно, как сам Локи и его слуги ходят здесь? 

Но Верум, посохом выбирая безопасные клетки, оставил его вопрос без ответа. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем рыцари достигли тронного зала, посреди которого стоял гигантский престол, с восседавшим на нём  огненно-рыжим молодым  мужчиной. 

- Кто вы и зачем ко мне явились? - спросил он их, пытаясь проникнуть в мысли, но постоянно натыкаясь на непреодолимый барьер.

От неудачи у Отца Лжи разом испортилось настроение и ему тотчас же захотелось, не особо разбираясь, разделаться с не прошенными гостями. Он совсем не любил проигрывать и из-за этого вечно оставался в пройгрыше. 

- О, Локи, сын ётуна Фарбаути и асини Лаувейи, - низко поклонившись,  произнёс Верум, - мы рыцари Святой Матери, воятели и воители Предвечной Правды, пришли к тебе как переговорщики по поручению Одина и от своего имени. Предлагаем позабыть все обиды и стать нашим союзником в борьбе с абсолютным Злом. Со стороны Всеотца ты получишь всепрощение и возможность вернуться в Асгард. А мы гарантируем тебе прославление во всех тринадцати Мирах и обещаем  всестороннюю  помощь по первому же зову. 

- А если я не приму ваше совместное предложение? - спросил Отец Лжи, багровея на глазах.

- Тогда ты познаешь всю мощь нашей Силы! - не выдержав, воскликнул Потенс.

Верум толкнул его в бок, но было уже слишком поздно. Локи, позеленев от гнева, воскликнул:

- Да  как вы только посмели  появиться передо мной?! Никто и ничто не заставит меня пойти на попятную и смириться с положением мальчика на побегушках у Одина! И я вовсе не нуждаюсь ни в вашей, ни в чьей-либо ещё помощи! Это ж надо, явиться непрошенными гостями и предъявить мне, непобедимому Асу, ультиматум! Да за такую дерзость я вас в порошок сотру и по ветру развею!

- А ты не пугай нас, - снова не выдержал Потенс, - мы не таких кучами клали на лопатки!

Отец лжи  даже  задохнулся от гнева, что дало пару минут передышки рыцарям, а затем послал  в них огненное копьё, возникшее из ниоткуда. Но Верум, выставив посох перед собой, создал  щит прикрыл  себя  и Потенса от неминуемой смерти. Огненное копьё, не долетев трёх шагов до рыцарей, резко развернулось и с огромной скоростью полетело на пославшего. Локи еле успел сотворить ледяную сеть, превратившую грозное оружие в кучку пепла. 

- Да вы, я вижу, обладаете Силой! - воскликнул Отец Лжи - Что же, это даже очень неплохо и   может придать поединку блеск!

- Ты прав, - вновь не смог сдержаться Потенс, - мы тоже кое-что можем. 

Локи же, хохотнув, взмахнул левой рукой и направил на рыцарей смерч, поглощающий всё на своём пути. Но и тут Верум не растерялся - выставил перед собой левую руку и создал неприступную каменную стену. Смерч, столкнувшись с непреодолимым препятствием, в одно мгновение распался на мелкие вращающиеся воздушные воронки и вскоре совсем затих. 

- Вы вполне достойные противники, - сказал Отец Лжи, - но вам не удастся постоянно выходить победителями.

Сказав это, он обернулся в гигантского волка и набросился на рыцарей. Тут уже Потенс показал свою богатырскую силищу - он схватил зверюгу  за пасть и со всей своей мощи стал разрывать её.  Поняв, что ему никак не справиться с рыцарем, волк, извернувшись, отскочил в сторону и через мгновение принял облик исполина с гигантским  топором, от которого исходили звуковые волны, доставляющие противнику ужасную боль в ушах. Потенс схватился за голову и закричал, а Верум выставил перед собой правую руку и, щёлкнув указательным пальцем с перстнем в виде орла о большой с золотым кольцом,  направил её на Отца Лжи. Возникший из ниоткуда Коридор Пространства и Времени в одно мгновение всосал Аса, перенеся его в неизвестном направлении. 

- Ну вот, как-то так, - устало произнёс Верум, опускаясь на каменный пол.

- Дело сделано, - вторил ему Потенс, - а значит пора возвращаться в Рим.

Верум промолчал, потирая уставшие руки. Прошло полчаса и рыцари отправились в обратный путь, надеясь, что Хеймдалль выполнил своё слово. 

Донеся окончание пророчества, Верховная Жрица созвала Совет Сестёр с тем, чтобы избрать свою преемницу. Если бы не предательство Чуньшень, то не было бы и вопроса о достойной смене. Но отступница находилась в Башне Совести, без права реабилитации. А других кандидатур у Святой Матери не было. По правилам ордена Сестёр Храма Судьбы, преемница проходила через три испытания: честностью, смелостью и справедливостью, и только после этого могла в течение года находиться подле Верховной Жрицы, набираясь опыта. А став новой Святой Матерью, клялась в вечной верности своему ремеслу и заботилась об ушедшей на покой предшественнице. Но время работало  против Верховной Жрицы и ни о каком испытании не могло быть и речи. Сёстры собрались в покоях своей покровительницы и, окружив её, внимательно слушали:

- Я приняла решение, что после моего ухода престол Святой Матери займёт сестра Скиентес, как самая старшая и мудрая из вас. Искренне верю, что никакие блага не заставят её отступить от клятвы Верховной  Жрицы. Если контроль за Рождением и Смертью попадёт в нечистые  руки, то жизнь Вселенной окажется под угрозой. 

Сказав это, Святая Мать откинулась на подушки и погрузилась в сон.

Добравшись до Свартальвхейма, Мимир передал цвергам недостающие ингредиенты и они, запершись в своей кузнице, принялись за дело. Чтобы как-то развеселить старого приятеля, Финнбьёрн достал бочку медовухи:

- Выпей  и тебе полегчает. Знаю это по себе. Давай просто, по-приятельски, посидим, поговорим о том, о сём. Глядишь,  и время за застольем быстро пройдёт. 

Мимир не стал спорить и вскоре почувствовал некоторое облегчение. Прошло полдня и из кузницы вышли Хродульв и Торольв, сгибаясь под весом великолепного меча. 

Благословенный

Добравшись до Химинбьёрга, рыцари тотчас же попали в крепкие объятия Хеймдалля. 

- Как же я вас люблю, мои дорогие, - улыбаясь во весь рот, говорил Ас, целуя их,словно они его самые лучшие друзья,  - вы теперь  настоящие герои всех девяти Миров. Это ж надо, взять и одолеть самого Отца Лжи, да так, что от него и пустого места не осталось.

Верум и Потенс пытались увернуться от  столь неожиданных знаков любви исполина, который, не ранее, чем позавчера был не очень-то и любезен. Но Хеймдалля как будто прорвало, он, не переставая лобызать рыцарей, восхищался их отвагой и находчивостью, превознося до эйнхериев и обещая огромную благодарность Всеотца. Когда Веруму, наконец-то, удалось ловко извернуться и отскочить от любвеобильного Аса на три шага, он спросил:

- А откуда тебе известно о произошедшем над Мидгардом? 

Хеймдалль, не переставая "мучать" Потенса, хохотнув, ответил:

- А разве ты не слышал о Хугине и Мунине, воронах Всеотца?  

Верум утвердительно кивнул, с жалостью смотря на несчастного друга, что никак не мог освободиться от объятий сына Одина. А исполин продолжал:

- Так вот, когда они вернулись из Вальхаллы и доложили Всеотцу, что эйнхерии готовы грудью встать на защиту Асгарда, то сразу же были направлены наблюдать за исходом переговоров. Сказать честно, лично я не поставил бы на вас ни гроша, ибо отлично знаю названного братца. Но вы совершили чудо и девяти Мирам больше ничего не угрожает... 

Но прилетевшие Хугин и Мунин не дали ему договорить:

- Всеотец приглашает героев в Валаскъявль, дабы оказать им все подобающие почести.

Услышав это, Хеймдалль снова попытался облобызать Верума, но рыцарь ловко увернулся и за одно освободил Потенса.

- Жаль, что я не могу покинуть Биврёст, - немного приуныв, сказал Ас и попросил героев Асгарда не особо торопиться, обещая держать вход в Коридор Пространства и Времени открытым ровно столько, сколько потребуется.

Верум и Потенс не стали обижать Всеотца отказом и уже к полудню были на месте. Когда друзья вошли в Валаскьявль, то сразу же увидели Одина и его верную Фригг,  вдвоём сидящих  на Хлидскьявле. Тор стоял справа от них, Бальдр слева, а Видар, Хермод и Хед расположились в ногах своего отца. Один и Фригг  с отеческой любовью смотрели на рыцарей.  Верум и Потенс, галантно поклонившись, замерли в ожидании. Один, встав с Хлидскьявля, широко улыбнулся и громогласно произнёс:

- Отныне и до конца времён вы не только герои всех девяти Миров, но и мои сыновья! 

Тор, Бальдр, Хермод, Хед и Видар раскрыли объятия и облобызали новоиспечённых братьев. А Один, дождавшись тишины, продолжил:

- Блаодаря вам, дети мои, мы можем вздохнуть свободно, ибо, предсказанный Скульд Рагнарёк, переносится на неопределённое время, а, быть может, его и совсем не будет. Во всех девяти Мирах Иггдрасиля воцарились  покой и мир.  Хермод и Хед, вернувшись из Свартальвхейма и Юсальвхейма, донесли весть о дружелюбности цвергов и альвов. Хотя совсем недавно эти вольнодумцы высказывали  далеко недвусмысленно  свои претензии к Асам. Пока не известно, что решили Ваны, ведь о Мимире ничего не известно. Но я думаю,   они не пойдут на нас войной. Видар, побывавший в Мидгарде, принёс сердечные заверения людей в полной преданности  Асгарду. Что же касается Ётунхейма и Нифльхейма, то Эгир, владыка моря и мой добрый друг, к чьему мнению прислушиваются ётуны,  пообещал не допустить нарушения мирного договора, заключённого после пленения Фенрира. 

Верум внимательно слушал Всеотца, а Потенс, в животе которого урчало, начинал проявлять беспокойство, ожидая окончания столь длинной речи. Как будто бы почувствовав это, Всеотец прокашлялся и закончил:

- Пред вами, дети мои, всегда открыты двери Асгарда и все жители девяти Миров будут почитать вас как Асов.

Он лукаво посмотрел на, изнывающего от голода, рыцаря и воскликнул:

- А теперь давайте отпразднуем победу!

Потенс, устав поедать глазами стол, ломящийся от обильной снеди, не заставил себя долго упрашивать. А Верум, укоризненно на него поглядев, взял в руки кубок с нектаром козы Хейдрун и подошёл к Одину. 

- Теперь, когда мы решили вашу проблему, мы можем рассчитывать на взаимную помощь в борьбе с абсолютным Злом? - спросил он, ибо никогда не любил откладывать важных дел в долгий ящик.

Всеотец, вытерев усы, ответил:

- Ценю тех, кто не забывает о долге и не боится трудностей для его исполнения. Скульд предсказала, что Князь Зла, добившись желаемого, попытается захватить  не только вашу Вселенную, но и все тринадцать Миров. И я верю вёльве. Кроме того, она сказала о некоем молодом рыцаре, что сможет победить абсолютное Зло. И эта весть вселила в меня уверенность во всеобщей победе. Я обещаю тебе, что мы, Асы, да и все жители девяти Миров Иггдрасиля, поможем приблизить конец эре Князя Тьмы. 

Услышав это, Верум поднял кубок над собой и воскликнул:

- Да прославятся в веках Один и его сыновья! Виват! Виват! Виват!

Всеотец обнял своего названного сына и облобызал его. И на этот  раз рыцарь не сопротивлялся. Только через два дня Верум и Потенс смогли отправиться в своё время. Хеймдалль встретил их как братьев и хотел закатить пир, но рыцари сослались на важные дела и исполин, немного приуныв, пропустил их в Коридор Пространства и Времени. Обратный путь был покороче и уже к утру они очутились в покоях Папы.

- Ну, и как тебе наше детище? - улыбнвшись, спросил Финнбьёрн, еле стоя на ногах.

Мимир, подойдя к Хродульву и Торольву, взял неподъёмный меч и словно пушинку поднял его над собой. Волшебное оружие переливалось на солнце всеми цветами радуги, излучая тепло. 

- Отличная работа, братья, - сказал мудрец, - но надо бы проверить меч в действии.

Хродульв хотел было обвинить слепца в несправедливости, но Торольв остановил его:

- Пусть пробует, хуже от этого не будет. 

Мимир взмахнул мечом и со всей силой ударил им по скале, к которой был пристроен дом Финнбьёрна, отчего цверг недовольно заворчал. Волшебное оружие, словно через песок, прошло сквозь  камень, разрубив его пополам. Оставшись довольным, мудрец отошёл к небольшому озерцу и  погрузил  в него меч. Тотчас же вода отхлынула с двух сторон от лезвия, образовав небольшой проход. Усмехнувшись, слепец со всего размаху пронзил воздух. Послышался ужасный свист и два дерева, стоящие у дома Финнбьёрна, упали, повредив крышу. Цверг что-то громко закричал, размахивая руками. Но Мимир его не слышал, увлечённый испытаниями меча. Только к ночи мудрец остановился и горячо поблагодарил Хродульва и Торольва. А после обильной трапезы починил крышу дома Финнбьёрна и отправился в Асгард. 

Благословенный

  Знающая, так переводилось имя преемницы Святой Матери,  горячо любила свою покровительницу и когда та занемогла, тотчас же вызвалась заботиться о ней. Привыкшая к меньшему, она расположилась на небольшом диванчике около окна, всего в пяти шагах от Верховной Жрицы, дабы всегда иметь возможность быстро прийти к ней на помощь.

Скиентес была на сто лет младше Верховной Жрицы и являясь её первой помощницей, пользовалась уважением у остальных сестёр. В её обязанности входил контроль за болезнями и катастрофами, а так же наблюдение за происходящим во Вселенной и тринадцати Мирах при помощи Зеркала Истины.  Она и не предполагала, что когда-нибудь сама станет Верховной Жрицей Храма Судьбы, желая Святой Матери бесконечности. Но пути сестёр неисповедимы - рождённые от смертных, они несут в себе знания Вселенной и до конца дней своих обречены на одиночество, ведая Рождением и Смертью. С благоговением приняв своё назначение, Скиентес горячо поклялась следовать непрекословным правилам ордена Сестёр, пообещав отдать жизнь ради мира и спокойствия.  Она  всем сердцем и душою верила в наступление лучших времён, заразив этой верой всех сестёр.

- Скиентес, прошу тебя, проснись, - сквозь сон услышала Знающая  слабый голос Святой Матери и тут же открыла глаза. 

- Что случилось? - спросила она, увидев, что Верховная Жрица сама поднялась с постели, чего уже давно не было, и стоит, еле держась на ногах, опираясь на спинку дивана. 

- Я чувствую, что  не доживу до утра, - полушёпотом произнесла Святая Мать, - и готова встретить Вечность  без укорений судьбы, с чистой совестью.  Но прежде хочу сказать тебе несколько слов. Отныне ты Верховная Жрица Судьбы, а значит жизнь твоя больше тебе не принадлежит. Постарайся это осмыслить сейчас, ибо потом просто  не будет времени. Когда-то и я стояла перед выбором: положить свою жизнь  на алтарь Судьбы или оставаться простой сестрой, выполняющей  свои обыденные дела. И став Верховной Жрицей ни разу не пожалела об этом. Запомни, моя милая, контроль за Рождением и Смертью требует полной самооотдачи, ибо от этого зависит само существование Вселенной. Будь строга к себе и терпелива к другим, сраведливо суди по делам и ни под каким предлогом не отступай от избранного пути. И, прошу тебя, присматривай за Благословенным. Этот мальчик гарант нашего будущего. И запомни, у тебя есть верные рыцари, способные на многое. Будь им доброй Матерью и они сделают всё возможное и невозможное. 

Немного помолчав, она перевела дыхание и закончила, с любовью смотря на преемницу:

- Я ухожу с искренней верой в тебя, Скиентес. Будь преданна обету, что ты дала, став Сестрой. 

Сказав это, Верховная Жрица хотела было вернуться на свою кровать, но ноги подкосились и если бы не Знающая, подхватившая её на лету, то она бы неминуемо упала.

- Спасибо тебе, родная, - тихо произнесла Святая Мать, тяжело опускаясь в кресло, - ты всегда была самым близким моим человечком.

Услышав это, Скиентес  не смогла больше сдержать накопившиеся слёзы  и горько расплакалась. 

- Не плачь, моя дорогая, - успокаивала её Верховная Жрица, - у всего на свете есть начало и конец. Все мы появляемся на свет не просто так, а ради великой цели - жить и способствовать жизни. А значит должны до самого конца нести свой крест, не пытаясь искать лёгкие пути, преодолевая все преграды. Я прожила немалую жизнь и нисколько не жалею о прошлом, веря, что не зря появилась на свет.

Она снова перевела дыхание и попросила:

- Помоги мне, пожалуйста, дойти до кровати.  А то, боюсь, сама уже не смогу сделать этого. 

Скиентес, немного успокоившись, помогла Святой Матери дойти до кровати и, положив её, нежно поцеловала в холодный лоб. 

- Я Вас никогда не забуду, - прошептала она и вернулась на свой диванчик.

Когда на следующее утро сёстры зашли поприветствовать Святую Мать, то увидели Скиентес, облачённую в одежды Верховной Жрицы и сразу всё поняли. 

- Тут что-то не так, - тихо произнёс Верум, - очутившись в покоях Папы, - в воздухе чувствуется немалая Сила. 

Потенс, как обычно одолеваемый голодом, поспешил кивнуть, надеясь, что его сотоварищ вспомнит и о еде. Но Верум был полностью занят определением того, что произошло в папских покоях. Он поднял над собой посох, трижды очертил им в воздухе окружности, запылавшие алым светом, что было признаком применения Силы,  и сказал:

- Голову отдаю на отсечение, что  здесь   произошло что-то из рода вон выходящее. Неужели опять лазутчики Чёрного Властелина пытались навредить Благословенному? Я как чуствовал, что нам нельзя было оставлять мальчика надолго без охраны. Надеюсь, что никто  не пострадал. Но об этом нам сможет рассказать только Папа. 

И в этот самый момент открылась потайная дверь, впуская Франциска Первого. 

- Ваше Святейшество, - произнёс Верум, низко поклонившись, - не поведаете ли нам о том, что тут произошло за время нашего отсутствия.

Понтифик, пристально посмотрев на рыцарей, ответил:

- От тебя ничто не может ускользнуть, сын мой. Ты прав, мы пережили три нападения:насланную Чёрным Властелином чуму, унёсшую почти что шестьсот человек и остановленную благодаря жертвоприношению Тримогучему; попытку Перникиозы тайно вывести Благословенного в замок Бирр, что служил резиденцией Чёрного Властелина, закончившуюся гибелью Агнислава и самого негодяя и, наконец, некий Венусте, новый лазутчик Князя Зла, чуть было не похитил Дитя, используя перстень Всевластия, но наш мальчик оказался намного сильнее лазутчика.

Потенс, понурив голову, тихо сказал:

- Агнислав настоящий герой - я это сразу же понял, как только мы с ним познакомились.

- Да, ты абсолютно прав, - произнёс Верум, - как жаль, что мы не смогли проводить его в последний путь, воздав все почести.

Франциск Первый, склонив голову в знак скорби, сказал:

- Не беспокойтесь, отец Благословенного  погребён в Ватиканском гроте под Собором Святого Петра. Ему были возданы все, подобающие героям, почести. А имя будет канонизировано на ближайщем Папском Соборе.

- Дайте мне скорее этого Венусте, - вдруг забыв о голоде, воскликнул Потенс, - я воздам ему по заслугам!

- Не стоит, - успокоил  его Папа, - этот негодяй больше и шагу не сможет сделать без меня. Перстень Всевластия, что он хотел выкрасть, теперь управляет его волей. 

- А как себя чувствует Благословенный? - немного помолчав, спросил Потенс.

- Наш мальчик, с честью выдержав поединки, сегодня пройдёт  обряд посвящения в рыцари Тримогучего, - произнёс понтифик, - поначалу я планировал провести последние испытания: на смелость, на верность и на мужество, но случившиеся нападения привели меня к мысли о полной его готовности. Но сначала мне просто необходимо поведать о последних словах Святой Матери...

- А она что...умерла? - поникшим голосом спросил Потенс, ненароком перебив Папу.

Понтифик, опустив голову, ответил:

- Верховная Жрица Храма Судьбы, Святая Мать, пророчица Предвечной Правды, покинула нас сегодня ночью, передав все дела своей  прееемнице, сестре Скиентес.  

На несколько мгновений повисло молчание, после чего Папа поведал рыцарям о девяти амулетах, которые должен отыскать Благословенный.

- Вы сами прекрасно понимаете, - закончил он свой рассказ, - что десятилетний юнец не способен совершать перемещения во времени и пространстве без посторонней помощи. Поэтому я предлагаю вновь прибегнуть к сжатию времени, приблизив его совершеннолетие. Думаю, что будь с нами Агнислав, то он бы не был против.

- Ваше Святейшество, - изрёк Верум, - мы целиком и полностью полагаемся на Вашу мудрость.

Папа, улыбнувшись первый раз за день, произнёс:

- Ну, что же, в таком случае не будем медлить. А значит следует пригласить Благословенного.

Когда мальчик был уже в покоях, понтифик позвал камерария и попросил его помочь в приготовлении ритуала. Вскоре всеобщими усилиями середина папской опочевальни была освобождена от мебели. И понтифик, достав красный мел, начертил на полу трёхкружье. Затем в первом изобразил по сторонам света стихии, во втором - зодиакальные знаки и в третьем - имена святых дня и часа. После чего открыл одну из бутылочек, стоявшую на прикроватной тумбочке, и разбрызгал её содержание в трёхкружье, отчего оно испустило матовое свечение, обдающее первозданным теплом.
- Отойдите от кругов на пять шагов для вашей же безопасности, - попросил понтифик и, преклоняя колени, воздал молитвы на древнем языке по всем сторонам света, что привело к образованию временного коридора между кругами.
- Сын мой, - обратился Папа к Благословеному, -  встань внутрь первого круга.
Когда мальчик сделал это,  Франциск Первый, изобразив маслом у него на лбу крест, вознёс руки над собой и произнёс:
- О, Тримогучий! Яви свою силу и сожми реальность! Пусть же миг  Благословенного будет равняться  шести  земным годам!
Ещё не успели слова утихнуть, как  Благословенный,  повиснув в воздухе, скрылся в лучезарном сиянии. Прошло несколько мгновений и вместо десятилетнего юнца перед рыцарями предстал совершеннолетний парень. 
- А теперь дадим Благословенному немного отдохнуть и приступим к обряду, - довольный собой,  произнёс понтифик, потирая руки. 


Увидев Мимира, входящего в Валаскьявль, Один тут же бросился к нему, осыпая градом вопросов. Но слепец, подняв над собою  непобедимый меч, тихо сказал:
- Подожди, Всеотец, сначала надо как-то переправить юному герою вот это чудо-оружие, способное пронзить даже саму тёмную сущность. А потом уже ты придёшь к Источнику Мудрости и я поведаю тебе обо всём. 
Услышав о Благословенном, Один ударил себя по лбу и сказал:
- Приди ты на три часа раньше, то застал бы героев Асгарда, рыцарей Верума и Потенса, которые бы и смогли передать меч.  А теперь вот даже и не знаю, как поступить.
Всеотец немного помолчал и продолжил:
- Разве что пошлю Хеймдалля. Только он знает все Миры  как свои пять пальцев. А значит с лёгкостью достигнет нужного измерения и выполнит миссию посланника. А для компаниии дам ему двух самых  лучших эйнхериев. Сейчас же пошлю Хугина и Мунина в Химинбьёрг. А ты будь дорогим гостем. 

Благословенный

-Князь Зла, - сквозь сон услышал Чёрный Властелин до боли знакомый голос и поначалу никак не хотел верить, что та, кого он считал полностью покорённой, смогла освободиться, -

- твои дни сочтены. Тот, кого ты так долго пытался уничтожить, набрался сил и готовится к решающей битве. Ничто и ничто теперь не сможет тебя спасти.

Поняв, что это не наваждение,злодей  вскочил как ошпаренный и посреди  кромешной тьмы различил  матово светящийся образ Святой Матери. 

-Но-но, - только и смог вымолвить Чёрный Властелин, силясь задать один волнующий его вопрос, но какая-то сила сковывала уста.

Верховная Жрица медленно приближалась к нему и он с каждым метром чувствовал нестерпимую боль, охватывающую всё тело. Наконец, подлетев впритык, Святая Мать сильно опалила его лицо. Князь Зла взвыл от боли и, закрывшись руками, плашмя упал на каменный пол. 

-Ты верно хотел бы знать, как я освободилась? - продолжила Святая Мать, нависая над злодеем - Так вот, ты смог заполучить лишь моё тело, а разум остался нетронутым.

Чёрный Властелин ужом извивался на полу,   а Верховная Жрица, распростёрши над ним объятия, продолжала:

- Теперь я свободна и могу использовать всю мою освободившуюся Силу против тебя.  

Ужасный подземный толчок сотряс тронный зал и всё, что не было закреплено, попадало на каменный пол с ужасающим шумом, разрывающим барабанные перепонки. 

- Чувствуешь?! И это только цветочки! Сам Малум восстал против тебя, Князь Зла! - воскликнула Верховная Жрица и через мгновение расстаяла в воздухе.

Чёрный Властелин, с трудом выбравшись из-под огромного дубового стола, попытался ползком добраться до кровати, но не смог и с криком боли распластался на полу, проклиная всё и вся. Слуги, потрясённые землетрясением, спешно покидали замок. Вскоре никого, кроме Князя Зла, в нём не осталось.

- Ну что же, - спокойно произнёс Папа, когда рыцари Святой Матери и Благословенный оказались у алтаря Тримогучего, - настало время обряда. Верум и Потенс,  встаньте по обе стороны от посвящаемого, чтобы суметь вовремя защитить его, если что-то пойдёт не так. 

Он вознёс над юношей  руки и запел на древнем наречии обрядовое заклинание. Поначалу ничего не происходило, но стоило понтифику повысить голос, как из алтаря вырвался сноп света и окружил Благословенного, полностью его обездвижив. Прошло ещё пару минут и посланник Тримогучего поднялся над землёй.

- О, Тримогучий, молю тебя, возьми этого юношу и прими его клятву верности! - воскликнул Франциск Первый.

Алтарь заиграл всеми цветами радуги и из колеблющегося воздуха возникла фигура исполина.  

- Я пришёл на твой зов, рыцарь, да свершится обряд! - воскликнул он громогласно. Благословенный сделал надрез на большом пальце левой руки  и кровь, упав на алтарь, дала жизнь рунам, что засветились, образуя древнее обрядовое заклинание, окончательно прогнав тьму подземелья.

- Да свершится обряд! - воскликнул Папа - Да будет посвящение!

Благословенный  положил левую руку на сердце и торжественно произнёс:

- Клянусь до последней капли крови служить тебе, о, Тримогучий, во имя справедливости и Предвечной Правды!

Исполин расплылся в улыбке, обнял юношу и громогласно произнёс:

- Отныне и вовеки веков ты принадлежишь мне! Никто и ничто не должно отвлекать тебя от избранной тобой миссии, под страхом немедленной Смерти!

- Клянусь! Клянусь! Клянусь! - трижды повторил Благословенный и опустился на каменный пол, продолжая источать матовое свечение.  

- Слава Тримогучему! Слава Тримогучему! Слава Тримогучему! - воскликнули Верум и Потенс.

А понтифик, снова воздев руки над Благословенным, произнёс:

- Кровь к крови. Вода к воде. Воздух к воздуху. Огонь к огню. Земля к земле. 

Поначалу всё вокруг окрасилось алым, через мгновение из алтаря взмыла вверх струя воды и, замерев в воздухе, заледенела, рассыпавшись ледяными стрелами. Они, не коснувшись Благословенного, вспыхнули ярким пламенем и тая, превратились в прах. 

- Свершилось! - воскликнул Тримогучий и через мгновение растаял в воздухе.

Только вернувшись в свои покои Папа почувствовал сильную усталость и опустился на кровать. 

- Мой мальчик, - обратился он к Благословенному, - ты выдержал свой самый главный экзамен и теперь готов вступить в бой с абсолютным Злом. 

- Вот бы ещё меч нашему герою, - задумчиво произнёс Потенс.

- Да, ты прав, друг мой, - сказал Верум, - и он должен рассекать не только камень, воду и пламень, но и саму тёмную сущность. Только так Благословенный выполнит свою миссию. 

Понтифик хотел было что-то сказать, но появившийся Коридор Пространства и Времени отвлёк его. Верум и Потенс, прикрыв Благословенного, выхватили мечи, но тут же опустили их, увидев внезапно появившегося Хеймдалля в сопровождении двух могучих эйнхериев. Ас обезоруживающе улыбнулся и крепко обнял рыцарей, воскликнув горомогласно:

- Как же я рад вас видеть!

Папа, увидев исполина, широко улыбнулся, признав в нём сына Одина. А Благословенный с большим восхищением смотрел на Аса. Увидев юношу, Хеймдалль отвесил ему поклон и сказал:

- Очень рад видеть тебя, юный герой. 

После чего вынул из ножен непобедимый меч и протянул его Благословенному:

- Это оружие пронзает и камень, и воду, и пламя, и саму тёмную сущность. Его выковали два искуссных цверга, Торольв и Хродульв из слёз младенца, волос мёртвого ётуна, капель "мёда поэзии" и Источника Мудрости, поцелуя гадюки и пыли с крыльев летучей мыши. Ничто не способно затупить это орудие возмездия. 

Посланник Тримогучего взял меч, уменьшившийся в размерах, и рассечя им воздух, сказал:

- Славный клинок. Хочется поскорее испытать его в бою.

-Потерпи, мой мальчик, - устало произнёс Папа, - для начала тебе надо раздобыть девять амулетов.

Сказав это, понтифик поведал Благословенному о последних словах ушедшей Святой Матери. Услышав про путешествия, Хеймдалль воскликнул:

- Эх, жаль, что мне пора возвращаться - Биврёст не может оставаться без охраны! 

На прощание он обнял всех, включая понтифика, и, хлопнув в ладоши, растаял в воздухе, оставив после себя аромат  яблок. 

С большим трудом подняв раскалывающуюся голову, Локи непонимающе осмотрелся вокруг. То, что с ним произошло никак не могло произойти, а значит всё нереально. Однако действительность говорила сама за себя - какие-то рыцари смогли отправить его, Аса, в совершенно неизвестном направлении. И теперь он, Отец Лжи, лежит в какой-то дурно пахнущей грязи и пытается собраться с мыслями, но, увы, пока что бесполезно. 

Благословенный

- Эй, кто-нибудь, помогите мне, - чуть слышно произнёс Князь Зла, очнувшись от забытья, но ответом  ему была абсолютная тишина, - неужели эти трусы сбежали, испугавшись землетрясения. Неблагодарные твари!

Он попытался подняться, но тут же снова упал, вскрикнув от невыносимой боли, огненной стрелой пронзившей тело. Немного отдышавшись, Князь Зла вновь повторил попытку, но и на этот раз неудачно -  не смог даже облокотиться на руку, согнувшуюся под весом его тела. Но сдаваться злодей не хотел и пытался снова и снова. Вконец обессилив, Чёрный Властелин уронил голову на каменный пол и забылся тревожным сном. Только к следующей ночи он почувствовал себя немного получше и тут же принялся рассуждать о создавшемся положении дел:

- И что я теперь делать буду?  В таком вот состоянии даже младенец сможет со мной совладать. И всё это из-за  блаженной Святой Матери. Как только я не предугадал её Силу, посчитав обычной смертной? Теперь вот лежу здесь на полу и сожалею, не имея возможности даже самостоятельно подняться.  

Затем, немного подумав, воскликнул:

- Какой же я болван! Совсем случившееся меня с панталыку сбило! Это ж надо, забыть о собственной Силе! Ещё бы немного и признал бы себя побеждённым! И это я, Великий Творец Тьмы!

Злодей, положив левую руку на сердце, правой нарисовал в воздухе знак Молнии и через мгновение вскочил, как ни в чём ни бывало, на ноги и сразу почувствовал лютый голод. Хотел было позвать слуг, но вспомнил, что во дворце абсолютно один. Делать было нечего, пришлось пойти на кухню и съесть холодный кусок свинины, запивая его водой, проклиная трусость слуг. Кто он был без них? Обычный Маг, владеющий тёмной стороной Силы, не умеющий больше ничего. Даже приготовить ужин было для него чем-то запредельным. Кое-как заморив червячка, злодей уселся на трон и задумался о суете сует:

"И что это было со мной?  Как  могла какая-то смертная, пусть и наделённая небывалой, даже для бессмертных, Силой, так меня вывести из строя? Что тому виной? Её страстное желание во что бы то ни стало  меня уничтожить, даже ценой своего последнего часа? Или всё дело только во мне?  Неужели это всё из-за лени? Привык, понимаешь ли, за чужой счёт жить, позабыв о неустанных тренировках, считая себя сверхсуществом. И это в то время, как мой заклятый враг вовсю готовится к битве. Всё, кончено! Отныне ни дня без упражнений! Я ещё покажу этим недобиткам, что Князь Зла кое-чего да стоит!"

Приняв решение, Чёрный Властелин тотчас же отправился в Башню Боли, где  решил потренироваться на несчастных жертвах. Он и не предполагал, какой неприятный сюрприз ожидает его.

-И всё-таки Хеймдалль отличный парень!  Как жаль, что его не будет с нами! - простодушно воскликнул Потенс. 

- Ты прав, друг мой, - тихо сказал Верум, - нам бы не помешали его сила и мудрость. Впрочем, Всеотец нам обещал всестороннюю помощь. Да взять хотя бы этих эйнхериев, что пришли вместе с Асом. Они бессмертны, как и мы, а значит могут послужить отличной защитой Благословенного в его странствиях. Признаюсь,что гдядя на их грозный вид,  у меня мурашки по телу начинают бегать.

Потенс посмотрел на эйнхериев и, довольно крякнув, воскликнул:

- Да, с такими молодцами нам и море по колено!

 Герлейф и Олаф, широко улыбнувшись, подняли над собой боевые топоры и воскликнули:

- Клянёмся Всеотцом, что отдадим последнюю каплю крови ради юного героя и справедливости!

Потенс, услышав это, от переизбытка чувств крепко обнял эйнхериев и поцеловал.

- Друзья мои, - взял слово Папа, - вам надлежит сегодня же оправиться на поиски девяти амулетов, ибо предсказанная битва уже не за горами. Помните, что только сам Благословенный и никто другой может притронуться к ним безболезненно, ибо он посланник Тримогучего. Вы же всецело помогайте ему и защищайте. 

Верум поклонился и спросил:

- Ваше Святейшество, а куда нам надлежит отправиться вначале?

Понтифик, пригладив седые волосы, ответил:

- Маршрут выбирает Благословенный, ибо только ему ведомы пути Тримогучего. 

-Ну, юноша, и куда мы отправимся? - приобняв юного героя, спросил Потенс.

Благословенный на мгновение задумался и ответил:

- Думаю, что самое время посетить старого Циклопа, оправившись в шестое измерение.

Услышав это, Верум заметно погрустнел:

- Не всякий, вступивший во владения Одноглазого, вернулся целым и невредимым. Мало того, что сам хозяин мрачен и коварен, и при этом не брезгует человечинкой.  Так ещё и все подходы охраняются  ненасытными сёстрами-Гарпиями. Мы бывали там и только чудом избежали ужасной участи. 

- Что нам дело до каких-то чудовищ! - ударив кулаком по колену, воскликнул Герлейв - После ужасной Хель и Ёрмунганда нам ничего не страшно!

Олаф кивнул в подтверждение слов сотоварища и, ударив себя в грудь, произнёс:

- Как говорит Всеотец: "Не бойся того, кто чудовищен, а бойся того, кто сладкоречив, ибо первый действует от всей сути своей, а второй кривит душой даже с самим собой". Мы многое повидали, как при жизни, так и после неё, и готовы сразиться хоть с самим Фенриром.  

Потенс, по-дружески ударив эйнхерия по плечу, воскликнул:

- Эх, где наша нелёгкая не пропадала! 

- Итак, дети мои, - тихо произнёс Папа, - подкрепитесь и в путь. Я буду молиться о вас. 

Прошло два часа и команда Благословенного была готова отправиться в дорогу. Верум вытянул перед собой правую руку и щёлкнул указательным пальцем с перстнем в виде головы орла о большой палец с золотым кольцом. Прошло мгновение и открылся Коридор Пространства и Времени.

- Ну, что же, - улыбнувшись, сказал Верум, - нам пора.

Положив непобедимый меч в ножны, Благословенный первым вошёл в небытиё.

- Герой, - тихо произнёс Потенс и вошёл вслед за ним.

Когда за Олафом закрылся Коридор Пространства и Времени, понтифик перекрестился и отправился к алтарю.

Венусте, попав под действие перстня Всевластия, стал пожизненным слугой Папы, однако старался лишний раз не попадаться ему на глаза, не считая добрую службу полезным делом. Он всё своё время проводил в каморке под лестницей, рассуждая о своей неудавшейся жизни. О, Венусте всё  бы отдал, чтобы вновь вернуться к Чёрному Властелину, ибо привык творить Зло и получать за это золото. Он было не раз пытался связаться с господином, но ничего не выходило(не знал злодей о судьбе Зеркала Истины). И тогда, хорошенько всё обдумав,  негодяй задумал совершить, пусть и последнее в его жизни, коварство - похитить непобедимый меч, о котором случайно узнал от вездесущего каноника Барталомео, заменявшего кардинала Мазарини в качестве духовника Папы.  Да, перстень Всевластия владел и разумом, и телом, но ведь можно же творить Зло с ангельской улыбкой на лице?! Но не успел негодяй - Благословенный с рыцарями и эйнхериями растворился перед самым   носом. Венусте попытался было пойти за храбрецами в Коридор Пространства и Времени, да только удача отвернулась от него - неведомая Сила подхватила злодея и унесла в неизвестном направлении.