Жестокая и равноапостольная.

Предание старины глубокой повествует нам, что её малой родиной было село Выбуты неподалёку от Пскова, вверх по реке Великой. Девочка была родом из славянского племени древнерусской княжеской династии Изборских и носила имя - Прекрасна. Молодая княгиня была из тех самых Гостомыслов, предки которых звали на Русь скандинавских князей- варягов.

В жизни каждой девушки имеет место быть особый случай. Конечно произошёл он и с нашей героиней. Пришлось ей пересекать реку Великую, именно здесь она и встретилась со своим суженным - молодым князем Игорем.

Князь со товарищи изволил охотиться «в области Псковской» и, возжелал без промедления перебраться через реку. Увидел «некоего плывущего в лодке» жестом и голосом подозвал его к берегу. Вдруг молодец обнаружил, что его парусом правит не мужчина, а девушка красоты удивительной. Тут же воспылал к ней князь похотью и стал склонять деву ко греху. Однако рулевая оказалась не только красива, но целомудренна и умна. Решительно отклонила ухаживания княжеские решительно устыдила наглеца. Напомнив охотнику о княжеском достоинстве и его судии, ибо он сам должен всегда быть «светлым примером добрых дел» для своих поданных, а так же для людей пришлых. Да, я молода, нет так знатна и уязвима перед вами, но я уж лучше в реку брошусь, чем стерплю поругание.

Выслушав такую речь князь Игорь отпрянул и более к девочке не приближался. На берегу

щедро расплатился с ней за перевоз и расстался с ней, храня в памяти гневные её слова, а так же прекрасный образ девы далёкой.

После этой встречи Прекрасне только и оставалось, что сидеть в своей светёлке и высматривать в окошко, не едут ли сваты. Лично сам опекун Игоря князь Олег в скорости поехал за ней. С порога передал девушке слова молодого князя :-«Не нужно мне другой жены, а надобна мне токмо она». Сборы в дорогу дальнюю были не долги, не то, что сама дорога до стольного града Киева, того что на великой реке Днепр возведён знатно. Здесь и выдали её за Игоря, тут же заменив славянское имя девушки на варяжское. Отныне именовалась она Хельгой, или по-русски — Ольгой. Что значит «святая».

Так Прекрасна -Хельга -Ольга стала женой князя и русской княгиней.

Совсем не простое супружеское бремя легло на плечи юной Ольги. Недолго суждено было ей наслаждаться своим семейным счастьем. После свадьбы молодой супруг без промедления отправился в поход , а вернулся из него уже отцом: сын княжеский народился.

Время в ту пору было тревожное, вороги перли на Русь со всех сторон.
Князь не задержался возле жены своей юной, скоро собрался да и уехал по делам важным, княжеским. Суждено ему было столкнуться там с коварным ворогом.
Был он схвачен в стане древлянском предательски и от подлых рук неприятельских принял смерть лютую.( О том, что князь Игорь был жестоко замучен древлянами за попытку взять с них дань в третий раз подряд, уступая требованиям воевод из своей собственной дружины я скромно умолчу.)
Слишком мал был юный княжич, сын Игоря, для дел важных, государственных. Такой вот удел выпал его матушке, княжить в Киеве за малого дитяти и за мужа в бою павшего.

–------------------------------------------------------------------------
Никогда не забуду мужа свого, князя удалого Киевского. Покорюсь судьбе выберу вдовью долю,

более никогда замуж не пойду,
буду житие вести до скончания века с болью этой, многим бабам на руси великой ведомой.
И не будет теперь мужчины, который сможет мне от скорби великой освободиться. Увы но нет
на Руси нет такого бога,чтобы могла к нему обратиться я за помощью и утешением.
Однако даю в том обед, что
отомщу я убийцам, и смерть их меня излечит. Выпал такой удел мне, что бы не дать воли поганцам
над Киевской властью святой поругания чинить.
Узнают и запомнят супостаты проклятые, что Ольга княгиня законная есть, а не глупая птица — курица.

Сильно опасаясь мести киевской знати за убийство их князя, древляне отправили большое посольство к княгине ,с предложением ей незамедлительно вступить в брак со своим правителем Малом.

Двум десяткам послов, прибывшим по реке, правительница оказала самый радушный приём. Она всячески старалась показать им, что готова принять предложение древлян. Сообщила, что завтра послов пригласят на княжеский пир, который будет устроен прямо в ладьях.

На следующий день подбоченясь, посланцы стояли в своих ладьях, а Ольгина дружина несла эти судна на своих плечах. Однако дойдя до середины княжеского двора, ладьи побросали в глубокую яму. Именно её княгиня распорядилась вырыть за одну ночь.

«Хороша ли вам честь?» — спросила сверху Ольга.

«Горше Игоревой смерти!» — отвечали обезумевшие послы.

-Закопать их жильём- повелела княгиня и отправилась незамедлительно писать письмо ненавистным древлянам с
просьбой отправить к ней новые посольство состоящее из ещё более знатных людей и числом по более первого. Не имея никакой информации о том, какая участь постигла первое посольство,

древляне удовлетворили просьбу вдовствующей женщины и послали полсотни своих самых знатных соплеменников.

Ольга радостно и хлебосольно приняла их, предложив перед вечерним пиром хорошенько вымыться с дороги. По её распоряжению слуги подпёрли двери снаружи, со всех сторон обложили баню хворостом и подожгли. Второе посольство сгорело заживо.
Чуть после и третье посольство состоявшее из пять тысяч мужей было уничтожено воинами вдовствующей княгини на тризне по мужу у стен древлянской столицы Искоростеня. На следующий год наша героиня снова подошла с войском к Искоростеню. Город сожгла дотла с помощью голубей древлянских. Их скупили за ранее, за деньги немалые, верные ей люди. Потом привязали к лапам птиц паклю горящую да и выпустили на волю.

Обезумевшие птицы полетели к своим гнёздам. И заполыхали повсеместно крыши сухой соломой, да камышом речным крытые. Оставшихся в живых древлян пленили и продали в рабство.

–-------------------------------------------------------

«А как же?» - Ольга ту пору ещё не приняла веру христианскую, молилась богам языческим, а по сему - христианское прощение, было ей не ведомо. Летописцы того времени писали, что в её мести не было наслаждения от победы над ворогом. Всё ещё жила в её душе месть за смерть своего мужа. Вот эту потерю любимого человека княгиня киевская безнаказанной оставить никак не могла. Вдова сделала то, что считала нужным. Более Ольга никогда не была замечена в кровавых и мстительных расправах.

В середине 50-х годов X века она с большим посольством отправилась в Византию. Там крестилась в христианскую веру. Естественно получила при крещении другое известное имя . «Повесть временных лет» описывает крещение нашей героини:» Византийский император, сражённый красотой и мудростью женщины, захотел жениться на ней. «Я язычница, — ответила русская княгиня. — Если хочешь крестить меня, то крести меня сам, — иначе не крещусь». Император исполнил желание гостьи, а затем снова предложил стать своей женой. Она же ответила с негодованием: «Как ты хочешь взять меня, когда сам крестил меня и назвал дочерью. А у христиан не разрешается это, — ты сам знаешь». И ответил император: «Перехитрила ты меня, Елена. Отныне будет такое твоё христианское имя.

Сын Святослав пошёл в отца. Охота, военные походы и пиры. Его мать всю себя отдала воспитанию трёх его сыновей- своих внуков. Ярополк, Олег и Владимир. При чём двое старших вполне склонялись к тому, что бы принять христианство, а вот самый любимы Владимир никак не хотел идти на столь решительный шаг. Однако, даже старших внуков бабушка окрестить никак не могла. Её сын и их отец их был, как бы это по мягче сказать - убежденный язычник.

В 969 году Ольга слегла в предсмертной болезни. Она просила сына выполнить свою предсмертную просьбу и принять христианскую веру. Но сын был неумолим. Святослав со всей решительностью отказался изменять вере своего отца.

Умирая мать во всеуслышание предсказала, что всё равно вся Руси обратится ко Христу и совсем скоро, а сыну пророчила близкий конец и погибель. Княгиня киевская была погребена по- христиански, без каких-либо языческих обрядов. Как она и напророчила, её сын Святослав, был убит через три года печенегами. Они сделали из его черепа чашу и преподнесли своему правителю. Младший внук святой и равноапостольной Ольги великий князь Владимир принял христианство, перенёс святые мощи своей бабки в Десятинную церковь и крестил всю Русь. великую.

Говорят, что тело блаженной княгини до сих пор сохранено от тлена. Его можно наблюдать через окошко в каменном гробу. Но окошко это открывается исключительно для истинно верующего христианина, все прочие люди могут лицезреть только закрытый гроб.

«На губах ТэЖэ,
На щеках ТэЖэ,
На бровях ТэЖэ,
Целовать
где же?
По стечению обстоятельств продукция ТэЖэ действительно была немного французской. В России чудом остался и выжил в ужасах революции знаменитый французский парфюмер Август Мишель, который выпускал духи «Букет Императрицы» к трехсотлетию дома Романовых. Он продолжал работать на знаменитой фабрике «Брокар», вошедшей в ТэЖэ. В 1925 году его духам дали имя «Красная Москва», их до сих (весьма малыми партиями) пор выпускает фабрика «Новая Заря».
--------------------------------------------------------------------------
Он повернулся, сдернул с носа пенсне и заговорил чужим голосом:
- Оказывается, я давно живу с израильской и английской шпионкой… Которая сплела сеть в моем доме и у себя на работе… Ради своих сионистских интересов она продала нашу партию и страну…А я все эти годы проявлял политическую близорукость…Не разобрался, что имею дело с врагом народа…
Она увидела как глаза мужа, ставшие без очков совсем маленькими, вдруг начали увеличиваться.
- И ты стерпел эту чушь? … Ты не плюнул им в морду?...Ты опять промолчал…, - закричала женщина и, придерживаясь за дверь, начала оседать к полу…
В 1921 году на совещании в Москве он приметил хорошенькую смышленую комсомолку. Домой в Запорожье она уже не вернулась и вскоре стала женой известного партийного функционера. Однако только роль жены аппаратчика ее не устраивала.
В 1948 году на официальном приеме присутствовала Голда Меир, посол нового государства Израиль. В своей книге Голда вспоминает: "Ко мне подошла ……………….. и сказала на идиш: "Я дочь еврейского народа"". Они беседовали довольно долго, и прощаясь, сказала:"Всего вам хорошего. Если у вас все будет хорошо, все будет хорошо и у всех евреев в мире".
В отличие от других супружеских пар членов ЦК, у них не было тайн друг от друга. Супруга первая узнавала о вопросах, обсуждаемых в самых верхах. Но привыкла за годы жизни в Москве держать язык за зубами.
О предстоящем заседании муж тоже рассказал ей. Невнятно намекнул, что Сталин готовится обсудить еврейский вопрос. Она давно чувствовала, что тот поджидает повода, чтобы расправиться с ней. Десять лет тому назад они отделались, можно сказать, только испугом. Сейчас ситуация явно не в их пользу. После подготовленного убийства Михоэлса и шумихи, поднятой вокруг еврейского антифашистского комитета, да и по интонации мужа, сообщившего ей это известие, она отчетливо почуяла неладное. Но больше всего ее пугало то, как предупредительно начал здороваться с ней в последнее время при встречах Лаврентий Павлович…
Сталин не без основания считал, что близкий ему человек находится под влиянием жены и несколько раз рекомендовал оформить развод, вероятно, он не желал, чтоб на коммуниста, занимавшего ключевые посты, оказывалось давление с двух сторон. В результате она была обвинена в "измене Родине" и в связях с международным сионизмом. Все проголосовали за её арест , лишь он воздержался.

Бывший Генеральный секретарь ЦК Компартии Израиля С.Микунис рассказывает в своих воспоминаниях об одной из встреч с ним:
"…Увидев его, я подошел к нему и спросил:
-Почему вы позволили арестовать свою жену?
…Он с тем же стальным лицом, на котором не дрогнул ни один мускул, ответил:
- Потому что я должен был подчиниться партийной дисциплине…Я подчинился Политбюро, которое решило, что мою жену надо устранить…".
После допросов с применением пыток она особым совещанием при МГБ СССР была приговорена к пяти годам ссылки в Кустанайскую область.
Девятого марта, когда после похорон Сталина топтавшиеся на трибуне мавзолея принялись поздравлять его с днем рождения, он коротко бросил Берии:
- Отпусти её… Сделай мне подарок…
При подготовке к новому открытому процессу в связи с «делом врачей» она была возвращена в Москву и находилась на Лубянке. На следствии к ней опять применялись пытки. Но вот свершилось чудо— возвращение к мужу под личным, уже чуть ли не почетным конвоем товарища Берии. Затем через 10 дней постановление Президиума ЦК КПСС о восстановлении в партии. А еще две недели спустя решение о полной реабилитации. Ну просто какая-то сказка! Особенно в сравнении с судьбами большинства остальных пострадавших, вынужденных годами ждать даже не реабилитации, а хотя бы просто освобождения.
Их внук пишет: "Они никогда не ссорились, постоянно ворковали, вместе ходили на прогулки…Конечно, дед чувствовал перед бабушкой какую-то вину, хотя я бы не винил его за 1949 год. Что он собственно мог тогда сделать?"
Когда спустя годы выяснилось, что бабушки серьезные проблемы со здоровьем, ее положили в Центральную клиническую больницу. Деду было 80 лет, но он каждое утро вставал в семь утра и шел на электричку. Доехав до Филей, пересаживался в метро и ехал до станции "Молодежная", затем на автобусе до больницы. И так каждый день.
Более не смею более утомлять тебя, дорогой мой читатель. Тебе ведь давно уже понятно, о ком идет речь. Вот только при чём тут ТЭЖЭ? Фото как всегда в помощь.

Отпуск по ранению.

Загадка от Индиго 2.

Это юное дарование, как яркая комета промелькнула на нашей грешной Земле.

В далёкой Австрии по её рисункам выпущены марка, почтовый конверт и штемпель. Благодарные австрийцы издали серию её рисунков и выставили альбом на продажу. Все средства от реализации передали на закупку одноразовых шприцев для онкобольных в Советском Союзе. О ней успели снять пять документальных фильмов и выпустить в свет целую книгу. Вы мне не поверите, но на стене детского сада, где она воспитывалась, установили в честь неё мемориальная доску.

Евгений Васильевич, её папа чтобы, как можно дольше оставаться со своим маленьким чудом брал работу на дом. Из маленькой спальни обычной, стандартной двушки он сделал художественную мастерскую. В ней были два стола - для себя и для дочери. Отец и маленькая дочурка рисовали каждый за своим столом. Заглядывать друг другу для обоих художников было полное табу. Однако, если дочке всё же хотелось показать своё творение или ей нужна была помощь отца, она тихонько вставала со своего места и клала ему на стол записку: «Папа, приходи!»

Как это часто случается у гениев, девочка росла удивительно быстро. Уже в три года она хорошо держала в руках карандаш или кисточку. Рисовала, не переставая, нередко засыпала, вся перемазанная красками.

«Когда я вырасту большая, — твердила девочка, — непременно стану художницей и буду рисовать с утра до вечера. И даже ночью».

Случалось она говорила отцу- «Вижу, как нужно, но сделать не могу». Конечно папа - художник помогал, советовал, как правильно завершить картину. «Нет, не то», - обычно, отвечала она. А через некоторое время самостоятельно находила оригинальное решение.

Евгений Васильевич не раз предпринимал попытки учить дочурку по академической программе, предлагал ей рисовать этюды и натюрморты, но дочь деликатно, но решительно возражала. Она творила руководствуясь собственными влечениями, передавая на бумагу, свой детский и неповторимый мир. Позже родители рассказывали:- «В школе она училась легко и непринуждённо, сразу стала любимицей класса и учителей. Когда её хвалили («профессор ты наш»), скромно отходила, а дома нам рассказывала, как ей это неудобно».

Вяло текущая болезнь вдруг стала обостряться. Наша юная художница более в школу ходить уже не могла. Занималась дома. Хотела создать у себя в комнате свою собственную библиотеку. Ей подарили около тысячи книг. Ежедневно после программы «Время», она ложились в кровать и читала, читала до чёрных «мотыльков» в глазах.

Девочка индиго боролась за свою маленькую жизнь долгих шесть лет.

А потом, вдруг начала уговаривать родителей отпустить её. Она попросила отца приложить свою руку к белому листу и обвела её, после чего сверху приложила свою, ослабевшую детскую ручку и тоже обвела её. Этот последний рисунок нашли уже после того, как нашей маленькой героини не стало. На нём изображена звезда Сириус. Именно туда девочка индиго и мечтала улететь.

Загадка от преподавателя языка пушту

загадка от героя басни Крылова

С болью о Донецке.

Удивительная штука наша человеческая память. Мне порой всё ещё кажется что слово “Донецк” для меня лично, как вероятно и миллионов людей во всех уголках мира ассоциируется только с углём, ну и ещё с большим футболом. Однако на дворе сейчас начало 2016 -го и прошло уже целых два года, как имя этого второго по величине города, некогда братской Украины стало именем нарицательным. Именем тяжких испытаний для всех без исключения жителей его населяющих, которые в одночасье оказались на самом, что ни есть переднем крае войны. Войны против мирного населения, против шахтёров и учителей, против учёных, мельников и пекарей, единственным желанием которых было говорить на языке своих предков и жить без оглядки на Киевские власти .

Не помню, кто из великих как-то произнёс : чтобы понять настоящее и предугадать будущее, нужно заглянуть в прошлое. Давай же мой дорогой читатель, мы с тобой тоже заглянем в историю земли Донецкой и поищем там ответы на нынешние- страшные вопросы.

------------------------------------------------------------------------------------------------------

На этих плодородных землях люди селились ещё с незапамятных времён. Донецкие археологи на основании проведённых раскопок утверждают, что здесь были временные или постоянные поселения скифов, киммерийцев, сарматов, готов, а чуть позже и наших с вами предков -славян. Однако мирная жизнь у них тут не сложилось. Из-за постоянных набегов кочевников, землепашцы и скотоводы отсюда ушли. Люди вернулись сюда снова только тогда, когда эти земли оказались под контролем донских казаков.

После окончания первой отечественной войны в начале двадцатых годов позапрошлого века в этих местах отрыли первые небольшие шахты, с тех пор и началась история Донецка как одного из крупнейших центров угледобычи в не только в Российской империи, но и в Европе.

За годы своего существования поселение на месте нынешнего Донецка называли по разному. Самое известное и пожалуй родное для каждого жителя Донбасса — Юзовка.

Своим появлением этот посёлок обязан заводу Новороссийского Общества каменноугольного, железного и рельсового производства. В 1869 году его основал англичанин Джон Юз благодаря капиталовложениям иностранцев: к 1897 году основной капитал Новороссийского Общества составлял 600 000 фунтов стерлингов или 5,64 млн. рублей!

Юзовка была весьма зажиточным посёлком. Осенью на местные базары еженедельно прибывали более пяти тысяч крестьянских возов со всякой сельхозпродукцией. На осеннюю и весенние ярмарки, товары привозили из разных мест Екатеринославской губернии, Харькова, Ростова и даже из Одессы. Кстати, базарные сборы взимались только с местных торговцев, крестьяне от сборов были освобождены. Рабочие Юзовского завода пользовались льготными условиями аренды земельных участков для домостроения.

Спустя 15 лет население Юзовки выросло в пятьдесят раз. Как-то незаметно промышленный посёлок превратился в город. В нём уже действовали телеграф, больница, несколько гостиниц и конечно же школа. Был построен элитный микрорайон, в котором селились инженеры и другие специалисты, приехавшие в Юзовку на работу по контракту. Местные жители называли его Английской колонией и завидовали его обитателям, так как в их домах уже были водопровод и электричество.

–----------------------------------------------------------------------------------

Николай второй отрёкся от престола. Монархия в Российской Империи закончилась.

Повсюду поднимался вопрос о будущем земель и народов населяющих рухнувшую империю.

В Харькове 17 ноября 1917 г., почти сразу после Октябрьской революции была провозглашена новая независимая республика. В тогдашней России создание подобных образований становилось обычным делом.

Однако в данном случае Решение съезда Советов Донкривбасса было официальным ответом на 3-й Универсал киевской Центральной Рады, которая тогда заявила о претензиях Украины на этот промышленный край.
Лишь в декабре 1919 года этот край вошёл в состав Украинской Советской Социалистической Республики. При чем даже после этого карта востока Украины, точнее границы этой страны с Российской Федерацией, всё ещё считались спорными. Суть спора заключалась в том, что значительная часть населения и многие политические деятели и представители интеллигенции выражали большие сомнения в правомерности принадлежности Донецка к Украинской республике.

-------------------------------------------------------------------------------

Мирная жизнь шахтёрского края продолжалась совсем не долго. В самом начале войны, в Донецке был сформирован партизанский отряд и 383-я шахтерская дивизия, которые принимали самое непосредственное участвовали в его обороне области. Отступая эти части вошли в состав Красной армии.

Фашистским ордам очень нужен был уголь Донбасса. Экономика оккупированного региона моментально привлекла к себе пристальный взгляд акул немецкого бизнеса - «Крупп», «Сименс», «Оппель» и многих других. Для эксплуатации шахт и заводов было создано горно-металлургическое общество «Восток». За восстановление шахт отвечала специальная организация «Берг Хютте-Ост». Вождь нации требовал скорейшего шахт и заводов Донбасса в военное производство. Планировалось, что уже в 1943 г. бассейн должен был дать 1 миллион, а в 1944 году целых 2 миллиона тонн металла. Не смотря на то, что немцам удалось восстановить 40 угольных шахт, захватчики получили с них всего 2,3 процента угля довоенной добычи. В связи с этим нужды немецкой армии удовлетворялись за счёт угля, доставляемого из захваченной Польши и других стран.

Не удалось немцам организовать и производство металла на предприятиях донецкой области.

Захватчики создали в области гетто для представителей еврейской общины, которые впоследствии были уничтожены и сброшены в шахту 4-4 бис и концлагерь для советских военнопленных. Также действовали карательные отряды, предназначенные для подавления актов неповиновения оккупационным властям. За убийство одного немецкого военнослужащего расстреливались 100 человек местных горожан, невзирая на пол и на возраст. Однако, не смотря на все зверства оккупанты несли значительные потери. В районе успешно действовало более 20 партизанских отрядов и диверсионных групп, наносящих врагу весьма ощутимый урон. 8 сентября 1943 года в рамках Донбасской операции в город вошли советские войска. Оккупация шахтёрской столицы, длившаяся около 700 дней была завершена.

Что поделать, видать такая уж судьба у этого удивительного края, спокойная жизнь его

продолжается, как правило, совсем не долго.

Народные волнения начались почти сразу кровавых беспорядков на Евромайдане. Десятки тысяч горожан вышли на митинг против действий киевских властей и назначения в регионы новых губернаторов, без каких-либо выборов.

Донецк в одночасье стал столицей Народной Республики.

Почти сразу же на мятежный город обрушили свои смертоносные снаряды тяжёлая бронетехника техника и артиллерия. С воздуха людей расстреливали и бомбили самолёты. Улицы города обстреливались круглосуточно. Новый красавец аэропорт, построенный к чемпионату Европы по футболу, превратился в арену жесточайших боев. Донецк замелькал на телеэкранах различных стран. Вышколенные комментаторы с указкой в руках показывали на картах места столкновений бойцов донбасского ополчения и украинских силовиков. Ужас и смерть мирных жителей для них выглядела как рецензия к новому голливудскому блокбастеру.

Но дончане выстояли, выдержали, не дрогнули, не побежали.

Мои земляки- краснодарцы, как могли помогали и помогают шахтёрскому краю. Они приняли более двадцати трёх тысяч беженцев с юго-востока Украины. Людей надо было кормить, обеспечивать жильём и вещами. Многие из них, особенно дети, нуждались в постоянном медицинском уходе.
Силами волонтёров и местных жителей эту проблему,  в полном объёме, решить было нельзя. Городская целевая программа поддержки украинцев, вынужденно покинувших охваченные войной города позволила своевременно решить  чрезвычайно сложную задачу.
Кубанцы осознано и безоговорочно чем могли помогали и  до сих пор как могут поддерживают «братьев- славян».  Конечно, сейчас  многие из них уже вернулись к себе домой. Но, немалое количество этих  измученных войной людей остались в Краснодаре, нашли здесь кров и работу. Кое-кто их них  успел создать семьи и даже  народить детишек.

Охотница за любовью 02

***

На дворе уже второе десятилетие двадцать первого века. Все дальше и дальше в прошлое уходят праздники былой эпохи, имена и события. Но образ этой женщины до сих пор вызывают интерес многих моих читателей. Как она жила? Почему оказалась в эпицентре совсем не женских политических аномалий? Что она искала? Была ли счастлива?

***

Судьба распорядилась так, что девочка появилась на свет в семье театралов. Отец Инессы весьма известный во французский столице оперный певец. Даже спустя век парижане нет-нет, да и вспомнят великолепного певца выступавшего под псевдонимом Пеше Эрбанвиль. Мать героини нашего повествования актриса Натали Вильд, наполовину француженка, наполовину англичанка. Кроме Инеcсы в семье было двое детей, причём, все девочки.

Маленькой Инессе всегда казалось, что отец уделяет ей мало внимания. Целыми днями девочка проводила за пианино, желая поразить родителей своими успехами, однако вечно озабоченные родители, её стараний упорно не замечали. В один из дней, девочка перешла к более решительным действиям.

В тот вечер её младшая сестрёнка возилась на полу возле камина, там и уснула. Она взяла с пюпитра отцовскую партитуру, сунула в камин, и тут же затушила. Затем испачкала спящую мордашку сестрёнки сажей.

— Папа, папа смотри, что она хотела сделать, а я не дала! — кричала девочка, держа в руках, чуть обгоревшие ноты. На несколько недель, Инесса стала, наконец, папиной любимицей.

***

В нашем бренном мире так часто бывает, случилось этот и с семьёй Инессы. Счастливого детства не получилось. Скоропостижно скончался отец. Вдова Натали Вильд, крутилась, как могла. Она ушла из театра, стала давать частные уроки, но денег хронически не хватало. Семья переехала в дешёвые «мебелерашки», жили впроголодь. Будущее девочек выглядело весьма безрадостным. Выход пришёл, откуда не ждали. Их взяла к себе на воспитание родная тётя. Она была гувернанткой в богатейшей семье обрусевших французов Армандов — преподавала там музыку и французский язык. Арманды были известными московскими промышленниками — мануфактуристами, их семье принадлежали крупная ткацкая фабрика в Пушкине, поместья и доходные дома. Глава семьи, Евгений Евгеньевич, потомственный почётный гражданин, относился к высшей промышленной аристократии России. У него было три сына: Александр, Владимир и Борис. Девочек Стефан радушно приняли в новой семье. Инесса и её сестра, несмотря на юный возраст, свободно владели тремя языками: французском, английском и русском, немного знали немецкий, прекрасно музицировали. Несмотря на тяжёлое материальное положение, девочки получили прекрасное образование — недаром их воспитывала тётка-учительница. Спустя пару лет Инесса выдержала экзамен на звание домашней учительницы.

Сыновья главы клана были под стать отцу, вели коммерческие дела в России и за границей. Всё это дружное семейство в обществе слыло хоть и обрусевшими, но всё же, французами, по всей видимости, именно этот факт и объясняет их особое пристрастие к двум девочкам, Инессе и Рене Стефан, появившимся в их семье вместе с тётушкой-гувернанткой.

Милые девочки, к тому же прямо из самого Парижа, такие хорошенькие, чистенькие умненькие, изящные, великолепные музыкантши, без разгона влетели в большую семью Армандов.

Дорогой читатель, тебе кончено же понятно, что девочки племянницы тёти-гувернантки, никак не могли претендовать на роли невест для детей старого Арманда. Однако хочу тебе заметить, что, во-первых, братья были юношами весьма прогрессивных взглядов, а во-вторых, французское происхождение девочек Стефан явилось тем самым важнейшим фактором, устоять против которого было просто невозможно.

Старший сын Александр Арманд вначале просто не замечал нашей героини, помогал главе клана в управлении многочисленными капиталами. Биржевые сводки, юриспруденция и многое другое; понятное дело, что с таким рабочим ритмом обращать внимание на томные взгляды Инессы у молодого человека просто не оставалось времени. Достаточно долгое время все потуги юной красавицы оставались безрезультатными. Но на свете испокон веков существует его величество случай. Однажды Инесса увидела в комнате Александра шкатулку с письмами. Там оказались переписка Александра с соседской, при чём с замужней женщиной. Девушка, ни минуты не задумываясь, решилась на банальный шантаж.

«Или объявляй о нашей помолвке или я передам эти письма, догадываешься кому! Вот именно, тому, кому следует!». Она торопила события как могла.

В скорости состоялась свадьба. За несколько лет совместной жизни Инесса произвела на свет четырёх детей. Супруг любил свою неординарную супругу и своих детей, так похожих на неё. Но супруге было скучно. Женщине ужасно хотелось приключений, страсти и романтики. Кто ищет, тот всегда найдёт.

Как-то в их доме гостил младший брат мужа Владимир. За столом тот вёл какие-то странные малопонятные разговоры. Но Инессе упорства было не занимать. Совсем скоро она прониклась идеями брата её мужа. Мало того, они почти полностью захватили сознание благополучной дамы из высшего общества. Так уж вышло, что младший сын Армандов оказался ближе нашей героине не только по взглядам, но и по чувствам. Молодые люди страстно влюбились друг в друга. Старший брат Александр, узнав об этом, не стал мешать счастью молодых, он благородно отпустил любимую жену с четырьмя детьми, и она поселилась с новым мужем в большом доме на Остоженке. А спустя положенное время у Инессы и её нового супруга появился ещё один ребёнок — сын Владимир.
Евгений Евгеньевич, отец Владимира и свёкор героини нашего повествования, понятия не имел, что в подвале его собственного дома по ночам печатаются листовки и другая революционная прокламация. Старик немало был удивлён и пребывал в полном недоумении, когда однажды жандармы, кланяясь и извиняясь, изъяли оттуда целую типографию. Но это было начало. Совсем скоро ему ещё не раз придётся продавать или закладывать землю и участки леса, чтобы выкупить из-под ареста свалившуюся когда-то на его голову невестку и собственного сына.
Супруг Владимир познакомил её с трудами одного «секретного писателя», пишущего под псевдонимом Ильич. Из его слов следовало, что этот великий человек из-за своих убеждений вынужден постоянно жить за границей. Слушая своего мужа, Инесса поняла, что у неё сейчас появилась совершенно новая цель в жизни. Ей ужасно захотелось встретиться и познакомиться с этим неуловимым «секретным писателем».

***

Быстротечное время неумолимо. Одним мигом пролетело ещё несколько лет.

Муж Владимир вполне закономерно за свою революционную деятельность перебрался из богатого особняка в холодную и сырую тюрьму. Не при помощи отца пребывание в казематах ему было заменено на ссылку.

Богатство и положение в обществе семьи мужа позволяли Инессе жить безбедно и беззаботно, но, что поделаешь, по всей видимости, в её жилах, текла кровь настоящих французских якобинцев. Она, нисколько не колеблясь, выбрала весьма опасный путь борьбы за свержение российского самодержавия. Женщина без оглядки кинулась в омут революционной работы. Эта крайне опасная деятельность и стала её призванием, её жизненным кредо. Нисколько не сомневаюсь, что Инесса ежечасно была готова умереть ради достижения раз и навсегда выбранной цели. В итоге она в скорости тоже последовала вслед за супругом. В начале была череда простых арестов. Следователи пытались найти оправдания в действиях многодетной матери. Однако, после пятого ареста она была всё же сослана в самую, что ни есть глушь, в посёлок Мезень. От Архангельска добиралась туда целых десять дней. Как один день пролетело ещё два года. Она не тратила всё это время даром. Инесса тщательно готовила свой побег. Вера в дело своего мужа многократно увеличивала её силы, помогла выстоять и выжить в поистине нечеловеческих условиях далёкой ссылки.

Наконец, дождалась, пока окрестные болота замёрзнут, она на тех самых санях, на которых и приехала в ссылку удрала из злосчастного Мезеня. А дальше из Архангельской губернии в далёкую чистую и ухоженную Швейцарию. Именно там где на водах лечился её любимый Владимир. Но новый медовый месяц закончился, почти не начавшись. Через две недели после воссоединения любящих сердец, супруг скоропостижно скончался, прямо на руках у Инессы. Женщина стоически, по-революционному, без бабьих слёз и истерик пережила обрушившееся на неё горе. Собрав вещи, перебралась на постоянное жительство в почти родной Париж. Именно там она хотела, наконец, познакомиться с неуловимым и легендарным «секретным писателем». Женщина и в этот раз добилась своего.

По свидетельству одного парижанина, «Он не спускал своих монгольских глаз с этой маленькой француженки. Она была хороша, умна и импульсивна. Он представлял собою сгусток воли и энергии. Из двух энергетических зарядов не могло не произойти удара молнии».

Вскоре местные марксисты заметили: Ильич, его законная супруга и Инесса перешли на «ты» — большая редкость для «секретного писателя», который всем говорил «вы».
Вот одно из подлинных писем Инессы к этому человеку, чудом сохранившихся до наших дней.

«Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда раньше, какое большое место ты занимал в моей жизни, что почти вся деятельность здесь, в Париже, была тысячью нитей связана с мыслью о тебе. Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда тебя очень любила. Я бы и сейчас обошлась без поцелуев, и только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью — и это никому бы не могло причинить боль <...>. Я немного попривыкла к тебе. Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твоё лицо оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал... Крепко тебя целую».

Кувинские хронометры.

Дорогой мой читатель, прежде чем рассказать тебе эту правдивую, но почти невероятную историю, позволь мне совсем немного освежить твои познания в области географии и нашей недавней истории.

Ферганская долина моего любимого Узбекистана -уникальное, реликтовое место в Средней Азии. Почти замкнутая горами огромная тектоническая впадина по форме напоминающая эллипс. В этом самом эллипсе и затерялся маленький районный центр со странным именем — Кува. Семидесятые годы ушедшего века, эпоха самого, что ни есть развитого социализма. А именно - всё есть, только вот не для всех.

Решением партии и правительства Советской Социалистической Республики Узбекистан было принято судьбоносное решение о строительстве в городе Кува Ферганской области мельницы макаронного помола, к слову сказать -первой и единственной в республике. Сами понимаете решения принятые на таком высоком уровне не обсуждаются и выполняются немедленно и беспрекословно, а по сему я и мой ученик и помощник Акбор Адылов угодили в командировку в эту самую Куву, по самые…, короче — на очень долгий срок, правда с правом переписки и периодической отлучки в Ташкент, для скоротечной сдачи отчётов.

Трудимся мы на строительстве этой самой мельницы месяц, другой, третий. Питаемся понятное дело чем бог послал, а именно лепёшками, виноградом и консервами «Икра баклажанная», «Килька в томатном соусе» и конечно «Завтрак туриста». Сами понимаете, что при таком рационе питания не то, что у интеллигенции (это я про себя и Акбора), но даже у пролетариата возникает законный вопрос -доколе! Только пролетариат косит свой взгляд на булыжную мостовую, а мы с моим помощником интеллигентно так, пошли задавать этот вопрос непосредственно директору строящегося объекта. Член бюро обкома партии, почётный и всеми уважаемый директор вежливо выслушал нас, всё-таки не с улицы люди пришли, а командированные, аж из самой столицы республики, мало ли с кем они там могут быть знакомы.

Поправил на голове красивую национальную тюбетейку, затем покачал головой в знак согласия с нашим скудным продовольственным провиантом, после чего вынул из ящика письменного стола пару наручных сувенирных часов и протянул нам. Как говорится ребята -»чем могу».

Как назло именно в эту минуту зазвонил телефон, ну тот который без наборного диска и ярко красного цвета. Мы вышли в коридор и стали рассматривать начальственный подарок. Приготовить наваристый суп из часов конечно нельзя, но как говорится даренному коню, ну и так далее.

Часы как часы, обыкновенные советские со всеми цифрами, на зелёном фоне, только вот вместо слов «Слава» или там «Ракета» на нём гордо красовалась золотая надпись- «Кува».

- Хоть память будет -проворчал Акбор — когда детишек заведу, буду им рассказывать о ссылке в эту самую Куву. Пусть знают какой героический родитель им достался. Не космонавт конечно, но всё же награждённый такими вот редкими часами.

А вечером того же дня начали происходить чудеса.

Надо сказать тебе, мой дорогой читатель, что много лет тому назад, мне ученику шестого класса средней школы, отец взял да и подарил свои старые часы «Победа», те самые с которыми он всю войну прошёл. С треснувшим стеклом, но с удивительно точным ходом.

- Носи их и в школу более не опаздывай! Береги их. Жалко будет, если угробишь хронометр за зря.

Батя показал, как такие знатные часы надо носить, а именно циферблатом вниз на запястье, что бы ненароком не ударить. Прошло много лет, но привычка осталась, любые наручные часы я носил и ношу только так- циферблатом вниз.

И вот мы с моим верным Акбором после трудового дня отправились пообедать в близ лежавшую столовую, которая в вечерние часы чудесным образом преображалась в ресторан. Дневной раздатчик сменив свою грязную куртку на, когда -то бывший белого цвета, сюртук преображался в официанта и подавал посетителям снятый со стойки раздачи листок с крупными буквами «меню». И вот странное дело, моего ученика Акбора он обхаживал как дорого гостя или внезапно нагрянувшего ревизора. Предлагал ему малопонятные кулинарные изыски, о которых в этом самом листке, гордо именуемым иностранным словом «Меню», не было ни единого слова. На меня же ревностный служитель советского общепита не обращал ни малейшего внимания. Будто меня тут и вовсе «не сидело».

- Знакомый что ли- не некоторой завистью в голосе спросил я Акбора, когда это чудо в мятом сюртуке удалилось.

- Нет, учитель. Я вообще в Куве в первый раз, да и вообще я привык вечером дома обедать. Сам не знаю, что с этим - Акбор указал пальцем в сторону официанта -происходит. - Домла, а может быть я на какого то артиста похож и он меня перепутал ненароком. Но, ты пожалуйста не волнуйся. Всё что он мне принесёт, я по палам делить буду.

Официант пришёл не один, его сопровождал, по всей видимости повар, в такой же засаленной и ни разу не стиранной куртке. Вдвоём они принесли кучу всякой вкусно пахнувшей снеди.

-А меня кто-нибудь здесь обслужит — возмутился я от злости и голода круча часы на своей руке.

Официант как-то озабоченно посмотрел на мои манипуляции, потом проглотил слюну и произнёс на выдохе:- Так вы вместе пришли, что же вы сразу не сказали. После чего схватил за локоть своего помощника и мгновенно исчез на кухне. После обильного ужина нас как самых почётных гостей проводили до двери и вручили по большому бумажному аппетитно пахнущему пакету. Так сказать на дорожку. Всё это пиршество обошлось нам в весьма скромные «тугрики».

Пол ночи мы с Акбором ломали головы над удивительными метаморфозами с творящиеся местным общепитом. Свою догадку решили скоренько проверить на кассирше местного вокзала. В пятницу нам предстояло отбыть в своё министерство, с месячным отчётом. Поезда следовали через станцию Кува с остановкой в одну минуту, да и то не всегда. Максимум на что мог рассчитывать командировочный люд, это на боковую полку в плацкартном вагоне. Дождавшись своей очереди мы стали тыкать снятые с руки часы прямо в лицо растерявшейся кассирше.

-Два купейных до Ташкента, нижние и подальше от туалета.

И подействовало. Заветные картонные прямоугольнички мы поучили мгновенно, при чём не переплатив за них ни копейки.

С тех пор мы жили точно, как сказано в священном писании «Строителей коммунизма»- от каждого по труду, каждому по потребности. Магические часы мгновенно смягчали суровый нрав работников советской торговли. Нас не обсчитывали и не обвешивали. Перед нами распахивались двери отдельных кабинетов и залов. Правда часы работали исключительно в Куве, в Ташкенте их магия куда -то испарялась.

Всё когда-то заканчивается. Подошла к концу и наша ссылка в районный центр Ферганской области.

Как и полагается директор вручил нам с Акбором по красивой «Почётной грамоте», а на ухо прошептал- Часы верните!.

Утром следующего дня он рассказал нам то, что не успел поведать при нашей первой встрече. Наивлиятельнейший человек в Ферганской долине, а именно директор местной потребкооперации в подчинении которого находятся все столовые, магазины и даже кассы вокзалов ( вот тут как-то не понятно, все таки железная дорога у нас государственная, ну да ладно им там на месте виднее! В то время у нас в стане всё было государственное!) съездил в Москву на часовой завод, заказал там партию часов с символикой родного города. А получив заказ издал устный приказ по своей «империи», тот кто придёт или предъявил такие часы является моим личным другом или другом моих друзей, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Через неделю нас с моим другом предстоит длительная командировка в Голодную степь, в город Джизак. Вот интересно тамошний начальник потребкооперации, какой условный знак для свои подчинённых приготовил?

Второй помощник судового кока.

Судьбе было угодно, что бы я в одно не очень прекрасное утро взял да и перебрался из тёплого и солнечного Узбекистана на туманный и холодный остров Сахалин. C берега которого мальчишки периодически бросают камешки в тёмные воды далёкого пролив Лаперуза. Очутился я на этом острове в удивительное время - Советского Союза уже фактически не было, а Российской Федерации как бы ещё не было. В мой паспорт с выцветшими буквами СССР и надписями на узбекском и русском языках вложили клочок голубой бумажки с надписью -предъявитель сего является гражданином России, да и отпустили с богом.

Иди мил человек, создавай там новое государство, главное под ногами тут не путайся. И пошёл я на самую окраину столичного городка под названием Южно -Сахалинск. Именно там на огромной территории располагался единственный на острове комбинат хлебопродуктов. Директор принял меня приветливо, поднялся на цыпочки дотянулся до моего плеча и по отечески похлопал по нему.

-Значит говоришь приехал реконструкцию нашего комбикормового завода проводить. Ну, ну. Только вот не ко времени эта реконструкция. Сам видишь, что в стране творится. Однако делать нечего, раз уж добрался до края света, отправлять тебя назад не стану. Займись ка для начала реконструкцией более мелких объектов. Давай мы с тобой из нашего заводского душа - сауну по всем мировым стандартам забабахаем. Ни у кого на целом острове нет, а у нас будет. За хорошие деньги честной народ мыть будем, какой- никакой, а приработок. Это тебе не комбикорм для вымирающих курочек -несушек выпускать, тут помозговать треба. Иди книжки там умные почитай, с моряками которые в Финляндию ходили покалякай, чего там у них в банно -прачечном деле главное. Леса или скажем там досок каких у нас на острове хоть пруд- пруди, ну а всё остальное сыщешь у местных барыг, или тебе из соседней Японии доставят, не велика хитрость. Всё ступай. Да, не забудь на открытие пригласить, больно мне охота ленточку красную перерезать, и с девками нашинскими на западный манер, как следует попариться.

И я пошёл. Чесал свой затылок и думал. Целые заводы строить умею, а уж баньку то как - нибудь осилю. В моей родной Средней Азии и не такие головоломки решал. Интернет в то время на остров ещё не провели посему пришлось общаться посредством родного языка. Съездил в соседнюю военную часть, они там у себя, что-то подобное соорудили из подручных материалов. Перерыл городскую библиотеку и работа закипела. Из-за моря привезли мне электрические тены (двадцатый век заканчивается, не дровами же баньку топить). Студенты местного художественного училища за пол мешка дефицитной крупы- гречки сварганили шикарный дизайнерский проект, а местные «кулибины» изготовили из латуни оригинальные светильники.

Через месяц -другой островное сарафанное радио разнесло весть, что есть в Южно -Сахалинске сыскалось место такое, чудное, где можно помыться культурно, на западный манер, с местным или завозным пивком и с местной же красной рыбкой или икорочкой. Директор оказался прав. Привозить за три девять земель зерно и молоть его на острове оказалось много дороже, чем доставить из-за того же моря уже готовую муку. По этому доход от нашей чудо сауны был совершенно не лишним для худой заводской казны. А народ в нашу «баньку» захаживал не простой, по большей части новоиспечённые судовладельцы. Бывшие капитаны и старпомы малых и средних рыболовецких фелюг в одночасье приватизировали вверенные им плавсредства и вместо рыбы доставляли на Сахалин подержанные японские авто, успешно выполняя программу по освобождению соседнего острова от автохлама местного, то бишь японского производства.

***

И вот однажды во время, так сказать, совместной помывки с одним из таких капитанов, после принятия напитка хорошо расширяющего кровеносные сосуды возникла идея -сделать из нас сухопутных тружеников комбината хлебопродуктов настоящих морских волков. Сказано сделано. Капитан, он же судовладелец, отобрал у нас советские паспорта, а взамен выдал новенькие, пахнущие краской, синие с золотым тиснением «Паспорта моряка». И теперь, если мы были вписаны в судовую роль, то могли на вполне законных основаниях посетить портовые города соседней страны восходящего солнца. А ещё через несколько дней я «пошёл», поплыл на малюсеньком рыболовецком кораблике через этот самый пролив Лаперуза в страну Японию , а именно на остров Хоккайдо в городок под названием Хакодате, округ Осима. В судовую роли против моей фамилии значилось- второй помощник судового повара.

***

И вот сбылась моя тайная давнишняя мечта, я хоть и на земле обетованной, но все же на земле древней страны Восходящего солнца. Вежливые и обходительные портовые чиновники ознакомились с составом судовой команды и только покачали головами. Им явно было невдомёк зачем такому маленькому кораблику требуется аж 27-мь членов команды.

Поскольку абсолютное большинство членов нашей команды отправилось на близлежащую автосвалку приобретать подержанные автомобили, мне было поручено сопровождать её женскую часть в шопинге по центральной торговой улице.

Вот скажите честно, вы знали в 1992 году, что такое магазины- дискаунтеры? И я тоже не знал. Пожилой японец никак не мог понять почему наши дамы выкладывают из пакета товары, которые он только, что туда положил. Наконец, мне при помощи нескольких английских и немецких слов, а большей части при помощи жестов, объяснить незадачливому продавцу, что русские дамы желают, что бы каждый их товар был уложен в отдельный индивидуальный пластиковый пакет, потому, что пакет красивый, с иероглифами. Наконец до него дошло, японец стал кланяться нам в пояс и выложил на транспортёр целую упаковку этих пакетов. Мол, берите дорогие советские покупатели — не жалко.

Когда дамы уже покинули магазин, он поманил меня пальцем. Я был в недоумении, вроде бы все честно и в полном объёме расплатились за покупки. Может у них в магазинах полагается оставлять «на чай», с них станется. Делать нечего, полез в карман, хотя их иен было у меня совсем не густо. Однако старый японец, ещё раз поклонился мне и протянул пакет с какими-то сувенирами, сушенными кальмарами и прочими морскими гадами.

-Презент -пробормотал он. Я ничего не понял, но пакет принял и поплёлся к выходу. Только позже до меня дошло, что торгаш таким образом отблагодарил меня, за то, что я именно в его магазин привёл целую ораву «оголтелых» покупательниц.

Голод он конечно не тётка. Он и в Японии голод. Большое румяное яблоко красующееся в большой витрине магазина стоило в то время 17000 иен, маленький транзисторный двух диапазонный приёмник с экраном на жидких кристалах- тоже. Догадайтесь, что я выбрал? Это чудо японского радиопрома даже спустя двадцать лет исправно работает, уютно расположившись на моём столе. А голод я утолил нашими родными макаронами по -флотски на камбузе корабля. Не зря же я согласно судовой роли - второй помощник кока!

Дерби мадам Крулевской 01

Как я работал на кондитерской фабрике.

А вот кто из вас помнит какую стипендию платили студентам технических вузов в далёком 1973 году? Вот то - то же. Я помню- 40 рублей. А повышенная, это ели на все пятёрки сессию сдал, ну или если не больше двух четвёрок- целых 46 рубчиков! Декан старался как мог облагодельствовать учащихся мужского пола. На возмущение старост -девчёнок, отмахивался. - Всё равно эти «охламоны» её, то бишь стипендию- на вас спустят. Я их знаю, сам такой был.

К чему я вам это рассказываю, а к тому, что сами понимаете, каждый (или почти каждый) из нас искал место, где можно было бы зашибить трудовую копеечку. И вот в летние каникулы, честно скажу, по большому блату и никак иначе, меня приняли разнорабочим на краснодарскую кондитерскую фабрику. (царство ей небесное). Мои должностные обязанности были предельно простые -поди туда, принеси то. Подыми это и поставь туда. Самые дорогие конфеты выпускаемые этим предприятием назывались «бутылочка» или по накладной, «Конфеты шоколадные с коньяком». В те стародавние времена о каких -либо химических добавках или заменителях и слыхом не слыхали. Далёкие африканские страны в благодарность за братскую помощь Советского Союза поставляли нам какао и шоколад самого наивысочайшего качества. (именно по этой причине многие из нас запомнили вкус тех конфет на всю оставшуюся жизнь!) . Короче рецепт на нашей фабрике соблюдали неукоснительно, а вот количество вводимых алкогольных инградиентов — не всегда, то есть практически никогда. Дозатор был старенький, из Германии в качестве трофея доставленный, поэтому наши доморощенные «Дяди Васи « давным давно отрегулировали его как надо. «А неча, наших дам да детишек лишним алкоголем травить. Лучше мы уж сами за них пострадаем! Так то вот.» Поскольку контингент работающих на фабрике был практически весь слабого женского полу, да ещё сплошь, скажем так, бальзаковского возраста и старше, то новоиспечённый разнорабочий ходил изо дня в день абсолютно сытый и к тому же под хорошим «шафе», так как отказать слесарям в раздевалке испробовать кружку- другую «буржуйского пойла» не было никакой возможности. Более того, строгие охранницы на проходной, как не странно сохраняли остатки стыда и вихрастого юношу никогда не обыскивали. Что давало мне возможность беспрепятственно проносить некоторую толику сэкономленного, то есть не выпитого на рабочем месте «буржуйского пойла». А на противоположной стороне улицы в то время располагалась ещё одно удивительное предприятие, а именно «фабрика игрушек». И девчёнки на ней работали задорные и удивительно гарные, не чета нашим институтским «синим чулкам». А по сему дегустировали мы ликёр и коньяк в соседнем скверике, закусывая всё это конфетами «Птичье молоко», ну не банальной же «Коровкой» столь благородные напитки закусывать. В благодарность за угощение фабричные девчёнки одаривали меня продукцией своего предприятия. Больше всего мне нравились ярко разукрашенные машинки с пультом управления на длинном тросике. (что поделать радиоуправляемых моделей тогда в нашей стране увы ещё на производили!). Поскольку собственных детишек у меня, по причине холостого состояния не было, то вся разношёрстная ребятня на моей улице встречала меня по вечерам как национального героя, ранга Гагарина и никак не меньше.

***

И вот моя кондитерская фабрика в один прекрасный день взяла да и стала! В одночасье замерли транспортёры и дозаторы. Плановый ежегодный капремонт. По случаю такого события, каждому сотруднику, и мне в том числе, было милостиво дозволено привести с собой не более одного едока не старше двенадцати лет ( да, да именно так и было написано в приказе!) на предмет уничтожения продукции оставшейся в недрах технологических машин.

Я в тот памятный день захватил с собой племяша. Сладкоежку, коих ещё поискать надо. А теперь представьте, на минуту его глаза уставившиеся конфету «Мишка на севере» метровой длины, сиротливо лежащей на конвеере. А что поделать, если и транспортёр и резак остановлены, как по мгновению волшебной палочки. (Электрик Дед Михалыч, своё дело знал туго и вырубил рубильник как раз в нужное время!) Короче племяша на перебой кормили все потенциальные бабушки нашего предприятия. И как у него не приключилось кариеса или чего по хуже, одному богу известно. Строгая директриса, как фурия носившая по цехам строго предупреждала. - Лопайте здесь на местах, хоть лопните, будем считать это зачисткой рабочих мест, но за ворота ни-ни. Мужиков это касается тоже. Обыщем всех, не взирая на пол и возраст! Без исключений. -Это она уже персонально в мой адрес. К обеду, ну то есть, не к обеду как таковому, а ко времени когда он должен по времени состояться. Вся фабрика была полностью зачищена от полу, четверть и одна восьмая фабриката. Ну, то есть станки были полностью подготовлены к плановому капитальному ремонту. Племяш мой уснул и блаженно причмокивал во сне. Мне руководство милостиво разрешило отнести его домой. Я по простоте душевной считал, что вверенное мне чадо- малое если не на всегда, то очень надолго потеряло всякий интерес к сладкому, включая банальный сахар- рафинад. И знаете, что спросил мой хитрющий родственник проснувшись на следующее утро и сладко потягиваясь в совей кроватке.

- Дядь, а ты часом не прихватил такую длиннющую конфету, которая лежала я там на транспортёре и которую я вчера так и не смог до конца доесть?!