Вот выдержка из письма к другу − Переску: «Я решил снова жениться, потому что не чувствовал себя созревшим для воздержания и безбрачия. Я взял молодую жену, дочь честных горожан, хотя меня со всех сторон старались убедить сделать выбор при Дворе, но я испугался порока знати — гордыни, особенно свойственной этому полу. Я хотел иметь жену, которая бы не краснела, видя, что я берусь за кисти, и, сказать по правде, было бы тяжко потерять драгоценное сокровище свободы в обмен на поцелуи старухи.
Теперь, слава богу, я спокойно живу с моей женой и детьми и не стремлюсь ни к чему на свете, кроме мирной жизни».
Её родители были очень удивлены выбором гения, но дали согласие, поскольку у девушки совсем не было приданого. Разница в возрасте между супругами составила тридцать семь лет. Целая вечность по тем, да и по нынешним временам.
*** Белая, румяная, весёлая, точно языческая богиня, она была воплощением мечты великого человека. Он сутки напролёт любуется ею. Счастливый, он и в своих картинах воплощает стихийную силу всепобеждающей любви. Почти всё лучшее написанное им в последнее десятилетие освещено этим чувством. Молодая женщина стала не только хозяйкой в его доме, спутницей последнего десятилетия его жизни, но и подлинной вдохновительницей, желанной музой его искусства.
Его обожание превращало супругу в античную или библейскую богиню, старый художник не побоялся представить нам её обнажённую и обольстительную со всеми чертами и оттенками всемогущей зрелой женской привлекательности. — Рисовать дородных дам — большое удовольствие, — делился с учениками гений, — в их телах столько ямочек, горбиков, западинок и бугорков! Нет более интересного занятия, чем с помощью самых тонких оттенков красной, синей, белой и коричневой красок воспроизводить все полутона человеческой плоти. Тело женщины не должно быть слишком худым или толстым. Его цвет должен напоминать смесь оттенков лилии с розой. Но самое важное, чтобы черты, контуры, манера, мышцы, движения и позы передавались так, чтобы ничего в них не напоминало мужчину. Женщина должна быть круглая, нежная, гибкая — абсолютный контраст к грубой мужской фигуре.
*** За шестнадцать лет брака он создал полторы тысячи полотен, на каждом из которых пытался изобразить свою жену. Женщина позировала обнажённой как мужу, так и его ученикам. За это её осуждали все знатные лица консервативной Европы. Но сказать открыто боялись: никто не хотел ссориться с великим человеком.
Героиня нашего повествования воспитала его двух сыновей от первого брака и родила художнику ещё пятерых. Младшая дочь появилась на свет через восемь с половиной месяцев после смерти художника.
Дорогой мой читатель, ты конечно же, легко догадался о каком великом художнике идёт речь, это совсем нетрудно, и всё, что тебе остаётся, - это назвать имя его музы и второй супруги.
А подсказки? - Их две.
Первая, традиционная − фото.
Вторая − рецепт любимого блюда её великого мужа.
Итак, сегодня готовим: сельдь, маринованная в соевом соусе.
по материалам интернета
НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ:
1) Сельдь − одна, средних размеров.
2) Луковица − одна.
3) Соевый соус − три столовых ложки.
4) Лимон − один.
5) Соль − одна чайная ложка.
6) Сахар – одна чайная ложка
7) Чёрный молотый перец − по вкусу.
8) Зелёный лук − пол пучка.
9) Ржаной хлеб − шесть кусков.
ГОТОВИМ:
Луковицу режем полукольцами. Из лимона выдавливаем сок.
Рыбу очищаем от внутренностей, удаляем голову, хвост, хребет и кости. Нарезаем на небольшие порционные кусочки.
Делаем маринад. Смешиваем лимонный сок, соевый соус, перец, соль, сахар. Добавляем в него готовый лук, нарезанный полукольцами.
К маринаду с луком добавляем кусочки сельди, хорошенько перемешиваем и оставляем мариноваться в холодильнике. Таймер на три часа.
Затем нашу рыбу выкладываем на кусочки ржаного хлеба, сверху посыпаем нарезанным зелёным луком. Я хлеб предварительно слегка поджариваю на сухой сковороде. Лук из маринада также использую для сервировки наших бутербродов
Прозаик
Автор: paw
Дата: 26.08.2023 06:47
Сообщение №: 196203 Оффлайн
Супруга исполнила волю мужа. Похоронила его там, где он просил, и на могиле мужа поставила часовню, а в ней - памятник, изображающий молящуюся и плачущую перед распятием женщину - эмблему её самой. На памятнике следующая надпись: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской; но для чего пережила тебя любовь моя?»
«Эти двое царскосёлов почти вбежали в парадную залу Коллегии иностранных дел. Какие они, в сущности, ещё юнцы! − подумал, взглянув на них, высокий, молодой человек в очках, сдвинутых ниже переносицы. Взгляд его был пронзителен и печален. Какой-то вдохновенностью, вспыльчивостью, безоглядной открытостью... Впрочем, и им, наверное, жизнь кажется сейчас такой прекрасной! Впереди - блестящая дипломатическая карьера... Да, совсем ещё зелёные. А мне уже двадцать третий. Позади университет, а жаль, что позади, ведь я совсем готов был к испытанию для поступления в чин доктора прав. Но война, Наполеон, будь он неладен, − вторгся в Россию... И решил я тогда оставить занятия и поступить в военную службу, благо граф Салтыков формировал в Москве Гусарский полк и взял меня к себе корнетом. Что ж, почти десять лет учился, окончил два факультета, да и на третьем поучился достаточно. Бездну наук изучал! Конечно, далеко не всё меня интересовало. Но кое-что, нужно было для этикета − фехтование, танцы, вокал, игра на скрипке...»
Так произошло это историческое знакомство трёх великих русских людей. Но тогда оно было мимолётным. Хотя и запомнилось нашему герою навсегда.
*** 16 июля 1818 года граф Нессельроде письменно извещал главнокомандующего Кавказской армией генерала Ермолова. "Поверенным в делах... назначается чиновник Мазарович, секретарём при нём…, канцелярским служащим − Амбургер".
Министр любил краткость.
Для должного поддержания "Русского имени" за границей наш герой взялся изучать язык страны, где ему предстояло жить. Целый курс, за считаные месяцы, прошёл он с профессором Деманжем. Запоем читал книги о этой стране, пропадал целые дни в публичной библиотеке, у Оленина. Он прекрасно уже знал историю Востока, обычаи, быт, нравы, самый дух народа.
Блестящее заключение им Туркманчайского договора, столь выгодного для России, возможно, было прежде всего потому, что он изучил психологию коварных южан, отменно знал их язык, свободно разговаривал и с шахом Фетх-Али, и с рядовым торговцем. Впоследствии знание этого восточного языка показалось нашему герою недостаточным, он стал изучать ещё турецкий, арабский и санскритский. Генерал Ермолов, извещая графа Нессельроде об успехах "Секретаря русской миссии при тамошнем дворе", советовал министру со временем препоручить герою нашего повествования "заведение школы восточных языков", не щадя на это "ни попечения, ни издержек...".
*** Она была красавица: стройная, грациозная брюнетка, с приятными и правильными чертами лица, с карими глазами, очаровывающая всех своей добротой и кротостью. Наш герой называл её Мадонной Мурильо.
Ему стукнуло тридцать три, невесте не было и шестнадцати.
*** В стенах русской миссии попросили убежище две женщины-христианки, грузинка и армянка. "Вас защитит русский флаг", − воскликнул посол. Надел парадный мундир с орденами и вышел к толпе: "Опомнитесь, на кого поднимаете руку, перед вами − Россия"!
Но его забросали камнями и сбили с ног.
Над телом посла было учинено самое изощрённое надругательство. Труп волокли по мостовым, а изуродованные останки выбросили на помойку и засыпали известью. Героя нашего повествования едва опознали по пальцу, простреленному на дуэли. Так уж повелось, что гении почти никогда не доживают до старости, особенно если... Судьба уготовила им честь родится на земле русской.
Вы хотите работать у нас в библиотеке, и в своём резюме, кроме всего прочего, указали, что запросто истребляете призраков, и очень в этом преуспели! - Да. Так и есть. - Но их не существует! - Не стоит благодарностей, это всего лишь одно из многих, скромных дел, мною законченных[1].
Библиотека имени Нестора – летописца, 02 часа 24 минуты
Известная (в узких кругах) поэтесса Элеонора Лерура одновременно злилась на себя и боялась пошевелиться.
− Ну почему я такая… сердобольная. Не могу сказать решительное «НЕТ» никому, тем более лучшей подруге Надьке Климовой.
Конечно, как можно, отказать, когда у неё судьбоносное свидание, плавно переходящее в романтический завтрак в постели. Поэтому выручай подруженька-Леруронька, посиди, подежурь в библиотеке, вместо меня в библионочь[2]. Вдруг какому-то старичку или старушке приспичит приковылять и попросить томик Шекспира или Достоевского, ибо врачи очень рекомендовали, как средство от бессонницы. Лекарства ведь нынче так дороги, − вспоминая этот разговор, женщина на всякий случай, залезла с ногами на стул, ибо посетителей не было, от слова совсем, а оно было. И ещё как − было!
Шаркало ногами, ковырялась в книжных полках, громко сморкалось и произносило непотребные ругательства!
Ну скажите, пожалуйста, какая библиотекарша такое вытерпит? Элеонора, хоть библиотекаршей не была, но тоже не выдержала! Крикнула что есть мочи (правда, не слезая со стула):
− Эй ты…. Вы… привидение! Имейте совесть! Извольте соблюдать тишину! Вы же не в пивной, а ...а… в храме знаний! Вот и ведите себя подобающе!
Поэтесса хотела сказать ещё что-то обидное, но десяток книг, лежащих на близлежащем стеллаже, грохнулись на пол, будто бы их специально сбросили резким движением руки.
Минуту, другую женщина сидела с открытым ртом, усиленно моргая, а потом решительно бросилась в атаку, правда, словесную, ибо ноги совершенно отказывались слушать команду из мозга и ступать на потёртый, ещё дореволюционный паркетный пол.
− Немедленно перестаньте безобразничать! Иначе,… то есть, в противном случае… я буду вынуждена вызвать милиц…, или по-нынешнему... полицию... Ой, мамочки, страшно то, как,... они, сейчас, как приедут! И как вас заберут!
− Куда? − Пробасило оно, − Можно поконкретней?
При этом лежащие на полу книги, медленно, покачиваясь и поскрипывая переплётами, стали подниматься в воздух и располагаться на своих прежних местах.
− Ну в эту, как её, всё забываю… вспомнила, в кутузку упекут, − поэтесса, медленно опустила на пол одну ногу, затем, осмелев, и другую.
***
Всем же известно, что женское любопытство гораздо сильнее страха. Элеоноре вдруг захотелось дотронуться до призрака. Она где-то когда-то давно читала, что некоторые привидения такие же мягкие и пушистые как кошки.
Сейчас ей представилась редчайшая возможность проверить это на практике.
Между тем по помещению разнёсся звук «почёсываемого затылка», и оно пробасило:
− «кутузка» происходит от диалектного словечка «кутуз» – то есть узелок с вещами. Следовательно, вызванные вами слуги закона скрутят меня в узел? Интересно в какой? Морской, узел Машара, двойной прямой, амфорный, мне продолжать или этого достаточно?
− Не знаю, − растерялась Лерура, уже сама почесала свой затылок. Её страх, упрятавший поэтическое сердце куда-то в пятки, не спеша, стал возвращать его на место. И женщина, всё ещё на негнущихся ногах доковыляла до книжной полки и стала её гладить.
− Мадам! Извольте объяснить, что Вы делаете? Если среди ночи, решили протереть пыль, то сходите в подсобку и возьмите там тряпку. Утром придёт уборщица, и, наверное, Вас отблагодарит, хотя это вряд ли. Она, по своей природе, −женщина не благодарная, − пробасило приведение, обосновавшись на старинной люстре и раскачивая её из стороны в сторону.
− Это ещё почему? И как Вы это определили? − задрав голову вверх поинтересовалась Лерура.
− Дело в том, что мы, привидения не умеем спать. Ну не дано нам это. А подремать, ой как хочется. Вот я и приспособился, ближе к утру, когда библиотечный кот Рамзес возвращается со своей очередной неудачной охоты на мышей, вселяться в него и дрыхнуть до вечера, вместе с ним.
А уборщица - тётя Шура, не даёт, то шваброй достанет, то мокрой тряпкой огреет. И когда колбаску трескает, никогда даже маленького кусочка в мисочку не положит. Согласитесь, от такого обращения любое животное озвереет, не говоря уже обо мне, благородном и начитанном приведении. Кстати, те словечки, которые долетели до Ваших ушей, в самом начале нашего общения, я от неё подцепил.
− Ну, наверное, раз Вы так сквернословили, на то была очень веская причина, − Лелура всё больше и больше проникалась симпатией к существу потустороннего мира.
− Ещё какая! Дело в том, что когда-то давно жил в этом городе купец первой гильдии и миллионщик, по фамилии Иван Никандрович Чебакин. Богатый был, как Крез[3]. Однажды взял, да и внезапно помер. Немедля вскрыли завещание. А там чёрным по белому писано − всю евонную громадную библиотеку подарить городу. И так вышло, извозчики − варвары, книги сюда свозя, доставили в сей дом и урну с его прахом. Наперебой талдычили, злыдни: «подобающая барину усыпальница на кладбище ещё не готова, пущай, здеся постоит. Никому ведь не мешает». Захоронили или нет остатки Никандровича, уже никто и не вспомнит, но коль я здесь маюсь, то, по всей видимости, − нет. Вот и ищу эту урну по ночам. Днём-то я в шкуре кота отсып...
− Знаю, это я уже слышала, − прошептала поэтесса, опускаясь на стул, и теряя сознание.
***
− Эй, дрыхля, проснись! Сейчас всякие учёные, очкарики приходить начнут, может быть, ты, как и я, отыщешь своего суженного. Кино «Москва слезам не верит» сколько раз смотрела. Куда там главная героиня Людка ходила, и для чего, помнишь? − Климова теребила поэтессу за плечо.
Лерура с трудом открыла глаза, удивлённо уставилась на подругу:
− Надежда, ты не поверишь, мне такой страшн… вернее, интересный сон приснился, хоть садись немедля и роман исторический пиши, − она хотела ещё что-то добавить, но в зал вальяжно вошёл библиотечный кот Рамзес, подошёл к стоящей в углу пустой миске, постучал по ней когтистой лапой и властно пробасил:
- Мяяяуууу!
***
Если бы коты могли говорить:
— Рамзес! Ты опять точил свои когти о дорогущие финские обои?
— Это не я.
— А кто?
— Хозяин, скажи честно, ты веришь в привидения?[4]
[2] − ежегодная социально-культурная акция, посвящённая чтению, проходит в апреле по всей России. В эту ночь библиотеки расширяют время и формат своей работы, вплоть до круглосуточного.
[3] − последний царь Лидии, правивший в 560—547 гг. до н. э.
1980 год, июль. Районный центр средней полосы Российской Федерации
Катя Новикова, швея-мотористка третьего разряда (и туристка-спортсменка второго взрослого разряда!) поправила покрывала на всех четырёх кроватях их комнаты, сходила за половой тряпкой, тщательно вымыла полы, убрала чашки и тарелки в тумбочку, затем подошла к прикреплённому на двери графику дежурств, и крест накрест перечеркнула клеточку, против своей фамилии. Теперь, наконец, можно сесть и спокойно прочитать Ленкино письмо. Его пол часа назад, не поленилась, и самолично принесла вахтёрша − тётя Люся, на пять минут покинув свой ответственный пост, у входа в женское общежитие комбината.
Лучшая подруга, недавно очень удачно вышедшая замуж, предлагала Новиковой немедленно взять отпуск (пусть даже за свой счёт, если по графику не получается) и приехать на месяц к ним, в гости. Пожить в их двухкомнатной квартире, пока она со своим Вадиком, соизволит отдыхать, по горящей путёвке, в одной из пансионатов Крымского полуострова. В качестве ответной услуги Катерине предлагалось, всего лишь, регулярно кормить их сиамского кота Рамзеса да менять песок в его лотке. «Одна, в двухкомнатной, да со всеми удобствами, целых тридцать дней! Рай! Причём самый, настоящий, земной!» − пронеслось в голове у девушки.
И она, окинув придирчивым взглядом, аккуратно заправленные койки с изрядно продавленными матрасами, не сомневаясь ни секунды, вытащила из своей тумбочки тетрадь, вырвала из неё листок, и принялась строчить заявление на отпуск.
Один из предгорных районов Северного Кавказа. Трое суток спустя
Ленка вывела подругу на балкон пятого этажа новенького панельного дома:
− Вон там у нас кинотеатр, будешь туда ходить, может быть… с кем-нибудь из местных парней и познакомишься… с далеко идущими последствиями. А там у нас, типа… природного парка. В общем, как это сказать, по-модному, по-современному…, вспомнила, наша местная достопримечательность − терренкур[1]. Рамзесика-пушистика покормила и вперёд, всякие там тропинки осваивать. Тебе − туристке это точно понравится. Гарантирую. Там недавно на деревьях и камнях указатели нарисовали, чтобы, ходоки, старички и старушки, всякие, не заблудились. Да разве там можно заплутать? - Тропинки же кругом. Шагай себе, по ним, и по сторонам посматривай, вдруг где неженатый, молодой, да ещё с собственной кооперативной квартирой, как мой Вадька, объявится. Тогда сразу хватай его, тёпленького, и бегом, по указателям, в ЗАГС, − хозяйка квартиры задорно рассмеялась.
Она ещё что-то говорила, но Катя её слушала в пол-уха, ибо две, почти бессонные, ночи, в плацкартном вагоне давали о себе знать.
***
Хозяева уложили гостью на шикарном, новом раскладном диване, украли импортным пледом и, не забыв наложить полную миску еды домашнему питомцу, отбыли к манящему Чёрному морю.
Утро следующего дня
Поскольку утренних сеансов в местном кинотеатре предусмотрено не было, Катя, почистив кошачий лоток, отправилась осваивать хвалёный терренкур.
Ленка не лукавила, когда говорила, что на камнях и деревьях имеются указатели движения, причём трёх цветов. Зелёный − обозначал самый лёгкий маршрут, он так и назывался − «Пенсионерский», жёлтый чуточку посложнее, и наконец красный − для туристов − разрядников.
Новикова решила начать именно с него, ибо тропинка с красным фанерным указателям вела круто вверх, к видневшемся вдалеке скалам. Девушка, перекинула ремешок с фотоаппаратом за спину и бодро пошагала вперёд. «Надо будет добраться до этих скал побыстрее, пока солнце не поднялось высоко. Иначе снимки не получатся. Будет слепить прямо в объектив».
А фотки надо сделать, классные! Фабричной кадровичке обещала привезти и подарить, за то, что она без задержек оформила и подписала у директора приказ на отпуск.
Вдруг девушка замерла на месте. В сторону от исхоженной дорожки шла едва заметная тропинка, ведущая к тем же скалам, но, по всему видать, кратчайшим путём.
− Местные-то, по знакам вверх не ходят. Знают короткий маршрут. Наверное, коз своих там выпасают, подальше от понаехавших туристов, − и ноги Катерины, не дожидаясь команды мозга, самостоятельно повернули налево, − солнцезащитный крем я взяла, фляжка с водой имеется. Час, ну пусть − два, и я на самой вершине. Минут двадцать на отдых и фотографирование, - и назад, вниз. К обеду должна быть дома. Затем сон, нанесение на лицо боевого грима и поход в кинотеатр, на вечерний сеанс. Отдыхать, так по полной. Отпуск, он ведь только раз в году даётся, − размышляя и любуясь сочной местной природой, Катюша ускорила шаг. Не встречая на своём пути ни то что человека, но даже мелкую живность.
Тропинка, по которой, шагала девушка, становилась всё тоньше и меньше, и скоро её уже невозможно было разглядеть. Катерина решила выполнить рекогносцировку на местности или попросту взобраться на большущий валун, попавшийся на её пути, и посмотреть, как быстрее добраться до манящих скал.
Сказано — сделано. Девушка, цепляясь за выступы и шероховатости, полезла на скользкий от утренней росы и покрытый мхом камень. В туристических походах ей не раз приходилось проделывать подобные упражнения, правда, тогда она была не одна, да к тому же всегда на ней был страховочный трос. Вскарабкавшись наверх, Катерина приложила руку ко лбу, заслоняясь от солнечных лучей и, поскользнувшись, полетела вниз!
Упала на соседний камень, с которого и начинала свой, злосчастный подъём и первое, что услышала, был жуткий хруст, донёсшийся из области бедра. Постанывая, и закусывая губу, попыталась подняться, но не то что встать, но даже пошевелить ногами ей не удалось. Нижние конечности не желали её слушаться.
Первое, что пришло в голову Екатерине это как можно громче заорать, позвать на помощь, что она и сделала. Но вместо крика из горла вырвался полушёпот, или точнее − полустон.
Стала вспоминать, как далеко она забрела, свернув с «Красного маршрута», выходило не более километра, сущая ерунда, для спортсменки второго разряда, но проползти на руках такое расстояние, да ещё превозмогая боль, у неё вряд ли получится. Закрыла глаза и погрузилась в полусон или в полуобморок.
Пришла в себя оттого, что добравшееся до зенита солнце стало нещадно жечь незащищённые части тела, руки и лицо. В горле пересохло. Кое-как дотянулась до висящей на боку фляги, сделала пару глотков. Потом, царапая ногтями каменистую почву и подтягиваясь на руках кое-как перелезла в тень валуна.
В памяти неожиданно всплыли слова Иосифа Бродского:
«...если дело идёт о боли
нашей; однако, не в нашей воле
эти мотивы назвать благими;
смерть - это то, что бывает с другими.»
***
Стала вытаскивать из карманов всё содержимое.
Пара бутербродов с сыром, колбасой и кольцами малосольных огурцов. − Самое то, чтобы ещё больше захотелось пить.
Связка ключей от Ленкиной квартиры, носовой платок, свёрнутая газета. Впопыхах вытащила её из почтового ящика и взяла с собой.
И... о радость! В заднем кармане спортивных брюк − пачка парацетамола (за день до отъезда покупала для соседки по комнате, да закрутилась и забыла отдать).
В другом кармане отыскался блестящий, импортный, миниатюрный брелок — перочинный нож-свисток. Подарок одного незадачливого ухажёра. Помнится, тогда высказала ему всё, что думала о подобных подарках, для девушек.
***
Разжевала и проглотила сразу две таблетки, запив одним глотком воды. Через некоторое время стало казаться, что боль немного поутихла, но ног она по-прежнему не чувствовала.
Сделала из носового платка буфф − головной убор, подобие тех, в которых щеголяют строители и стала вспоминать теоретические занятия по туризму.
На них, она, как правило, болтала с подружками, обсуждая достоинства и недостатки знакомых парней, но кое-что, из сказанного тренером в её голове всё-таки удержалось. «Наше светило - главный враг туристов − наставлял Иваныч - руководитель их турклуба, − напечёт вашу "тыкву", получите солнечный удар, и всё. Хана дальнейшему походу. Хорошо, если шандарахнет недалеко от начала маршрута, тогда можно вернуться, и с ближайшего автомата Скорую помощь вызвать. А ежели на середине маршрута, тогда, почитай, кранты, и не только горемыке − ударенному, но и всей группе. Далее. Всегда берегите воду. Не хлебайте её почём зря, ибо без еды человек месячишко протянет, кое-кому, так вообще, голодание даже на пользу идёт. А вот без Н2О, любой через пяток дней загнётся. Правда, говорят японские ниндзи, так те цельную неделю могут не пить. Но средь вас я не то что японца, даже нашего брата корейца ещё не встречал.»
***
Катюша дотянулась до пары засохших веток, валявшихся поблизости, перочинным ножиком заострила их концы, воткнула их в землю, с верху примотала к ним газету, использовав для этого ремешок от фотоаппарата, разрезав его на части. Получилось что-то отдалённо похожее на навес. И вовремя. Ибо солнце, покинув зенит, стало медленно клониться к закату, посылая свои лучи как раз в то место, где лежала девушка.
***
Понимая, что ей понадобятся силы, с трудом заставила себя съесть один из бутербродов, проводив взглядом выброшенный как можно дальше кружок малосольного огурчика.
Вечером попробовала свистеть в брелок, в надежде, что её трель привлечёт кого-нибудь, из совершающих моцион[2] по «тропе здоровья».
Но отвечали ей только нахальные птицы, подлетающие совсем близко, и привыкшие подбирать всё то, что оставляли безалаберные туристы.
***
Ночью ей приснился Рамзес и большие чёрные птицы. Кот стоял у пустой миски и требовал еды, стуча по посуде когтистой лапой, а чёрная стая, нахально уселась на подоконнике и тарабанила клювами в оконное стекло.
***
Второй день пролетел незаметно. Солнце стало припекать прямо с утра и Екатерине, с огромным трудом, превозмогая адскую боль, пришлось перемещаться самой и перетаскивать своё бумажное укрытие за валун. Потом был завтрак, он же обед и ужин. Вечером допила остатки воды из фляги, запивая очередную порцию таблеток.
Девушка пыталась свистеть как можно чаще, но толку от этого не было никакого.
Слабый звук брелока либо не долетал до исхоженной тропинки, либо на ней никого не было. Ведь ходить по трудному «Красному маршруту» согласится далеко не каждый. Всем же с детства известно, что «умный в гору не пойдёт…»
***
Периодически Катюша впадала в забытьё. То ли спала, то ли теряла сознание. А в голове поселилась и назойливо стучала в виски одна и та же мысль. Когда-нибудь люди изобретут такой маленький приборчик-телефончик, как рация, только гораздо меньше. Он будет у всех! И у взрослых, и даже, у детей. И тогда, можно будет в любом месте достать его из кармана и позвонить кому угодно, хоть на край света, и попросить помощи, или хотя бы сообщить, где ты находишься.
А ещё в нём обязательно должен быть встроен фотоаппарат! И снимки можно будет передавать прямо по воздуху. А ещё с этой штуковины можно будет позвонить в магазин и попросить, чтобы привезли воды, много-премного, целое море, вкусной, холодной, родниковой. Правда, ей до этого светлого будущего уже не дожить, и детям её не дожить, ибо нет у неё ни мужа, ни детей, и никогда не будет!
***
На четвёртые сутки сломалось лезвие её перочинного ножа. Утром срезала с валуна мох, пропитанный росой, и сосала его, но непослушное лезвие попало в расщелину, и всё!
Посмотрев на поломанный подарок, Катя попыталась расплакаться, но слёз не было. С большим трудом достала из кармана последние таблетки. Кое-как проглотила, ибо слюны тоже не было, с удивлением посмотрела на свои ободранные в кровь руки и… приготовилась умирать.
***
Нахальные вороны снова кружились над ней, а потом осмелев, опустились почти рядом. Прыгали в полуметре от неё, дожидаясь того часа, когда уже можно будет приступать к обильной трапезе.
− Ну, уж нет! Шиш вам, а не Катино тело, − прошептала девушка, облизывая пересохшие и потрескавшиеся губы.
Ценой невероятных усилий, она стянула с себя блузку, намотала её на ветку, и стала кое-как размахивать импровизированным флагом, отгоняя назойливых падальщиков.
***
− Гляди Алача, там за валуном белой тряпкой кто-то машет, сдаётся, что ли? − обратился к своему ослику старый пастух и продолжил:
− Если мы сейчас с тобой к нему поедем, то кто будет следить за тем, чтобы наши барашки не разбрелись? Никто. Значит, что? Едем дальше, вниз, домой?!
А если, тому, кто за камнем, нужна помощь, и он знак нам подаёт, а мы не поможем, тогда что? Позор падёт на мою седую бороду и на твои длинные уши.
Ну, чего молчишь, «иа-иа-иа» не говоришь? Давай сворачивай, да пошевеливайся, сын ослицы и внук осла!
Год спустя. Травматологическое отделение краевой больницы
− Новикова, ты почему костыли оставила? Тебе врач разрешил, вот так, без опоры шастать? − медсестра подбежала к Катюше и положила её руку себе на плечо, − опирайся на меня и пошли в палату. Ишь канатоходка выискалась.
− Тёть Нюр, мне вниз надо на первый этаж, там меня человек ждёт, его сюда не пускают, а я уже совсем здоровая, ноги не болят и меня слушаются.
− Ухажёр что ли? Так староват он для тебя, видала я его, ходит там взад-вперёд, возле стойки регистрации, мается, − медсестра улыбнулась, − кто он тебе? Почему раньше не приходил?
− Он мне, редактор! − перебила медсестру Катерина, − книгу мою опубликовать хочет.
− Какую ещё книгу? Не поняла? − тётя Нюра замерла на месте.
− Ту, которую, я здесь весь год писала: про меня, про здоровенный валун, про ворон, про кота Рамзеса, ну и про тебя, конечно, тоже!
[1] − метод санаторно-курортного лечения, предусматривающий дозированные физические нагрузки в виде пешеходных прогулок.
[2] − Ходьба, прогулка для укрепления здоровья или для отдыха.
Прозаик
Автор: paw
Дата: 17.09.2023 14:32
Сообщение №: 196247 Оффлайн
В январе 2024 года исполнится 180 лет со дня рождения Василия Семёновича Климова (22.01.1844-12.03.1900), городского головы г. Екатеринодара в 1877-1900 гг.
«Новая газета Кубани»
23.01.2023
− В прошлый раз мы с тобой беседовали о враче Иване Павловиче Алексинском, который некоторое время жил в нашем Екатеринодаре, − молвила супруга, рассматривая иллюстрированную книгу, посвящённую нашему городу.
− Может быть, и даже, скорее всего, он бы остался жителем города, если бы не проклятая Гражданская война. Ну, не принял он октябрьский переворот, и его можно понять. Поэтому и вынужден был эмигрировать, − я через плечо жены заглянул в книгу. Она была открыта на странице, посвящённой Василию Семёновичу Климову, − ещё не известно, как бы повёл он себя, если бы судьба позволила ему дожить до семнадцатого года.
− Ты, прав − супруга встала и потрепала за волосы, влетевшего в комнату внука, − но он уж точно порадовался, увидев своими глазами движущийся по его родному городу, трамвай.
− Дед, − идём гулять. Погода, чудо! И ты обещал! Там по улицам новёхенькие трамваи с сегодняшнего дня запустили. С кондиционерами и Вай-Фаем. Айда прокатимся. Я уже всех соседских ребят во дворе собрал. Как это слово, забыл, старинное такое, вспомнил… ватага... ждёт.
− Ну, раз обещал, надо выполнять. Не составишь нам компанию? - я взглянул на супругу, но та отрицательно покачала головой и указала на старинную деревянную кадку, в которой поднималось тесто.
− Когда вернётесь, проголодавшиеся, я всю вашу ватагу пирожками угощу. С пылу с жару.
Час спустя. Исторический центр города.
— Дед! А это что за здание? Красивое такое. Его тоже скоро того? Под небоскрёбы? - Внук тянет меня к одному из старинных домов − филиалу Центробанка, бывшему до революции собственностью «Общества взаимного кредита».
— Очень надеюсь, что печальная участь дом сей минует. Потому как у столь почтенной организации имеются и другие филиалы. - Я показываю в начало улицы, где над деревьями возвышается иссиня-чёрная высотка.
— А правда, что по Красной, много лет тому назад, ходили трамваи? И пустили их раньше, чем в самой столице?
— Правда. Об этом денно и нощно беспокоился один замечательный горожанин.
— Какой-нибудь разбогатевший купец-меценат?
— Нет, Тимоша. Городской голова, то бишь мэр по-нынешнему, Василий Семенович Климов. Он много чего сделал для Екатеринодара. Его заботами и делами Екатеринодар превратился из большой станицы в краевой центр! Курировал строительство несколько школ. Открыл первую публичную библиотеку. Руководил прокладкой труб будущего водопровода и линий телефонной связи. На этой самой улице, по которой мы с вами топаем, при его правлении были установлены первые электрические фонари.
— А до этого, люди домой, ночью в кромешной темноте добирались, ну или при свете луны?
— На Красной освещение было. Керосиновыми лампами. Из городской казны на это богоугодное дело выделили аж целых две тысячи четыреста семьдесят два рубля! По тем временам деньги громадные. Учредили должность фонарщиков. Вечерами они с лестницей и керосиновой банкой выходили на работу. Зажигали уличные светильники. Числились эти служащие по ведомству пожарной команды, а посему были обязаны принимать участие в тушении любых возгораний.
Рано утром фонари гасили, каждый по отдельности. Ну а если ночь стояла ясная, лунная, то их не зажигали вовсе. Берегли топливо!
***
Наша честная компания дружно уселась в скверике на скамейке.
— А вы знаете, что раньше, на месте этого сквера была площадь и называлась она Соборная, − продолжил свой рассказ я. Но лица моих спутников остались безучастными.
— Дед. Ты нам лучше про мэра, то есть, градоначальника расскажи. Долго ли он Екатеринодаром правил? Кто его вообще назначил?
— Одиннадцатого апреля тысяча восемьсот шестьдесят восьмого года состоялись первые в нашем городе выборы начальствующего лица. От каждого сословия, от купцов и ремесленников, казаков и от домовладельцев пришли выборщики. То есть люди, которым на сходах было поручено, честь по чести избрать главу города.
После того, как они поклялись, что исполнят порученное им дело честно, без всякой корысти, проголосовали за нового градоначальника. Им стал отставной вояка и купец первой гильдии по фамилии Фролов. Но этот, малопочтенный муж, надежд горожан не оправдал. Позаимствовал из казны немалую сумму, в ассигнациях, да и был таков. Исчез из города навсегда.
— Вот это да! И что, как и сейчас, плакали народные денюшки? — Тимофей с досады стукнул себя кулаком по коленке.
— Нет внук. Тогда дела решались по-иному. Всё имущество беглеца выставили на открытые торги. В результате бюджет, то бишь казна, пополнился даже более того, что присвоил незадачливый градоначальник.
Спустя шесть лет уложение о выборах изменили. Выборщиков от сословий не стало. А городского голову разрешено было избирать лишь тем, что владел недвижимостью и исправно платил с неё налог. Должников к выборам не допускали! Но, если дом, или подворье принадлежало женщине то она наравне с мужчинами получала право голоса.
Вот по этому новому закону несколько лет спустя и на рекордные шесть сроков подряд избирали Василия Климова. Шёл ему всего лишь тридцать третий год!
Начал он с мощения улиц и первой, конечно же, стала вот эта, центральная. Скоро её жители уже не носили с собой охапки соломы или сена, чтобы кидать их в огромное, не просыхающие лужи, преграждающие им путь. Затем он принялся за водопровод и знаменитые водоразборные колонки, исчезнувшие с наших улиц всего несколько лет назад.
— Я видел их на фотографии. Ты на ней такой же как я, с двумя алюминиевыми бидончиками в руках, − бесцеремонно перебил меня внук, − продолжай, я больше не буду.
— Через несколько кварталов отсюда до сих пор функционирует первая городская больница. Более ста лет прошло, а детище Климова продолжает служить потомкам тех горожан, которые его избрали. К слову сказать, там впервые в операционных комнатах появилось электрическое освещение и был завезён, не виданный ранее, рентгеновский аппарат. Он же распорядился пронумеровать все городские дома, чему немало противились их владельцы. Утверждали, что всякое строение можно найти, как следует расспросив прохожих!
Ребята дружно смеялись, а я продолжал.
— Вот именно здесь, в декабре тысяча девятисотого года, нарядно одетые люди перерезали ленточку, открывая первую трамвайную линию.
***
Градоначальник, отдавший все силы грандиозной стройке, на торжестве отсутствовал! По более чем уважительной причине.
Его похоронили ещё в марте. На экстренном заседании думы выяснилось следующее: Городской голова не оставил после себя никакого материального состояния и придать его тело земле не на что!
Постановили. — «Климова хоронить за общественный счёт! Выделять небольшой, но пожизненный кошт, на пропитание иждивенцам».
***
За гробом шёл почти весь город. Процессия останавливалась возле каждого здания, возведённого при его участии. Людское море не сдерживало слёз.
Многим из присутствующих градоначальник тайно или явно помогал. Как мог. Оплачивал лечение и учёбу малоимущих, жертвуя деньги из своего жалованья. Речей не говорили. Каждый пришедший, молча, отдавал последние почести человеку, болевшему за порученное дело и за город, который ему доверили.
— Идём скорее на могилу. До Всесвятского кладбища отсюда рукой подать. Его ведь там похоронили? − внук вскочил со скамейки, увлекая за собой друзей.
— Тимофей, ты и прав, и нет. Василий Семенович просто обязан был обрести последний покой, в самом центре погоста. Однако до наших дней могила Климова не сохранилась. Мало того, местные историки до сих пор спорят о том, где конкретно находился склеп, в котором находились останки знаменитого горожанина.
— А вы знаете, что в Краснодаре есть улица имени Климова. Там мои родственники живут. Малюсенькая! На ней всего семнадцать домов, − вихрастый паренёк, со странным именем Святополк, произнеся эту фразу, победно смотрел на друзей!
— Ну раз нет его могилы, поехали, хоть на улицу поглядим, − внук дёрнул меня за рукав, — дед, ты с нами?
Ну а теперь рецепт пирожков «Как пушинка» от бабушки Тимофея.
по материалам интернета
НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ:
Мука 1-го сорта (в ней больше клейковины!) - полкилограмма. Примерно 3 стакана, с горкой.
Когда-то давным-давно, когда Егомашдед (то есть дед близняшек Егорки и Машеньки) был меньше, чем эти непоседы сегодня, его бабушка Пелагея Гавриловна брала маленького Сашу с собой в… соседний магазин.
И там за хорошее поведение (это когда он стоял молча в очереди и ничего не клянчил) разрешала потрогать и иногда даже нажать кнопочки автомата, торгующего газированной водой.
И... свершалось чудо – большой ярко-красный ящик вдруг оживал, долго фыркал и выплёвывал в гранённый стакан самую вкусную на свете газированную воду жёлтого или малинового цвета.
Пузырьки, поднимающиеся со дна, приятно щекотали нос, а сладкая вода мгновенно превращала унылый магазин в волшебный замок, а стоящих в очереди дядей и тётей – в прекрасных королей и королев.
В этот момент даже вредная девчонка Лерка из соседнего двора (постоянно показывающая язык и отталкивающая его руку от заветной кнопки автомата) становилась чуточку… красивее, что ли.
«Вот бы у меня был собственный аппарат, который после нажатия кнопки не только газировкой угощал, а вообще выполнял бы любое желание. Например, детское кино показывал. Ведь у бабушки пенсия маленькая, и она дорогущий телек купить не может. А у Лерки в квартире он есть. Но она ни за что на свете на мультики не позовёт. Сама смотрит. Я видел, в окно заглядывал. Сидит, зырит, пирожное лопает и чаем запивает», − размышлял Санька, снизу вверх глядя на бабушку, а вдруг она разрешит ещё раз нажать заветную кнопочку.
Но очередь двигалась и всё дальше оттесняла малыша от «волшебного» красного ящика.
Не думал в детстве Егомаш -
мечта порой материальна.
И вот вам чудо - Кнопоссаж
для исполнения желанья.
Внучата рады – их мечты
теперь исполнятся когда-то.
А голос грозно с высоты:
- Служу воспитанным ребятам.
***
Прошло очень много лет. Мальчик и не заметил, как превратился в седовласого пенсионера Александра Викторовича или по-простому − Егомашдеда, а в детской комнате неожиданно поселилось что-то… волшебное, требовавшее именовать себя «Кнопоссаж».
Своё происхождение это объяснило просто:
«Мысль − штука материальная. Ты в детстве сильно хотел, и вот я сейчас взял, да и материализовался. Всяких там «первобытных кнопочек» у меня нет за ненадобностью, ибо читаю все человеческие мысли-желания с лёгкостью, причём на всех языках. А вот исполнять их или нет – я ещё подумаю.
И попрошу запомнить всех крепко-накрепко:
1) Закон всемирного тяготения не уважаю, а потому и не соблюдаю. Могу падать сверху вниз быстро, с ускорением свободного падения, а могу медленно, как пушинка, висеть на месте или подыматься вверх.
2) Твёрдость материи − не для меня. Легко прохожу сквозь любые стены, из какого бы материала они не были сделаны.
3) Кормить вас буду не тем, что пожелаете, пирожными-морожеными, а чем захочу. Но обязательно полезным и калорийным.
4) Перемещаться во времени − могу, но недалеко и только в прошлое. Лет этак на пятьдесят. На дальше и не просите, не исполню. В будущее – ни-ни. Оно ещё не наступило, даже для меня.
5) Мне ваш дом очень понравился, поэтому, куда бы мы с вами не отправились и где бы не очутились, я буду воспроизводить его в точности, ну, или как получится, прибавляя или убавляя некоторые незначительные детали. Бассейн, например. Здесь его нет, там, возможно, будет. Я ещё подумаю…» − Кнопоссаж хотел ещё что-то добавить, но внучата, по своему обыкновению, его перебили, запрыгали на месте и заверещали:
− Бассейн, ура!
− Не надо топать целых три остановки до фитнес-центра!
− Вышел в соседнюю комнату, а он уже там! Купайся сколько влезет.
Кнопоссаж хотел было обидеться и исчезнуть лет этак на десять, но передумал и только проворчал:
− Эх, придётся воспитывать невоспитанных. И когда вы, наконец, поймёте, − перебивать взрослых, а я старше вас лет… скажем на … шестьдесят… пять… неприлично, это – во-первых, а во-вторых, я теперь не стану перечислять по пунктам того, что могу, что хочу и что не хочу. Узнаете потом, во время путешествий…
− Ура! Это же так здорово.
− Можно прямо сейчас?
− А куда? Собираться надо? Или, если мы поедем с домом, то зачем же…– перебивая друг друга закричали Маша и Егор, но разом осеклись и дружно закрыли ладошками рты, показывая, что отныне они будут молчать, аки рыбы.
В это время на другом конце города
О Кнопоссаже донесли
злой фее (девочке из детства).
Колдунья снова на мели
и никуда теперь не деться,
а как хотелось, чтобы ей
преподнесли его на блюде…
Но Егомаш, такой злодей,
увёл у феи чудо-юдо.
***
Профессиональная колдунья Валерия Арнольдовна Вредниченко, выпроводив очередную посетительницу, пересчитала полученный гонорар и отодвинула в сторону висевший на стене диплом «Всемирного совета чёрной материи», хотела нажать нужные кнопки на крышке сейфа, но не смогла. Забыла код. Годы брали своё. Память подвела.
− Хоть какое зелье принимай, − не помогает! − чертыхнувшись, хозяйка квартиры, помянув всуе самого Вельзевула1, принесла из кухни дубовую табуретку, с помощью которой смогла достать из антресолей заветную шкатулку, в которой хранилась записка с кодом от сейфа и маленький китайский приборчик-контроллер − современный аналог некогда популярной «серебряного блюдечка и наливного яблочка»2.
Хотела убрать его на место, но тот неожиданно включился и завопил согласно инструкции сразу на трёх языках: английском, китайском и ломаном русском:
− А у Егомашдеда, то есть у Александра Викторовича, объявился Кнопосаж, тот самый из вашего общего детства. Сегодня взял да и мате-риа-ли-зовал-ся. Теперь они всей семьёй в путешествие собираются. Куда, пока не знаю, но очень далеко, на другой конец света.
− По-о-че-му?! Ну почему такая несправедливость? − пронеслось в голове Валерии Арнольдовны, − ведь это я целых полвека мечтала о нём. Я хотела, чтобы у меня вот здесь, в этой квартире, стоял волшебный красный ящик, исполняющий желания. Это я с отличием закончила ШЧАВО3. Перерыла кучу старинных фолиантов, да всё без толку.
Женщина села мимо табуретки, прямо на пол, вытерла рукавом предательские слёзы и прошипела:
− Контролер, будешь следить за каждым перемещением Кнопосажа. Докладывать мне круглосуточно…
− Даже ночью? − нахально перебил хозяйку приборчик.
− И тогда тоже, но не голосом, а по СМС на телефон. Я его после двадцати двух на беззвучку ставлю. Сон для нас, ведьм, − дело святое. Невыспавшаяся колдунья такого может натворить, не приведи Господь. Ой, что это я Всевышнего помянула? Совсем старая становлюсь.
Поздний вечер того же дня. Дом, где поселился Кнопоссаж
На остров Пасхи, в сей же миг
желают шустрые внучата.
Но баба с дедом против них:
- Вначале выспаться, ребята...
***
− Дети! Вы сегодня вообще спать собираетесь? − Ба-лю (сокращение от Бабушка-любимая) пыталась нахмурить брови и придать лицу строгий вид, получалось плохо.
− Не-а, − дружно ответили близняшки.
− Это ещё почему? Дед же сказку вам уже прочитал. И довольно длинную. Что же вам ещё надо?
− Путешествия. Кнопоссаж обещал. А он существо волшебное, значит, обязан данное слово держать.
− Ну, во-первых, не ночью же, а во-вторых, вы определились, куда хотите отправиться? В какие дальние страны? − раздался голос с потолка.
Дети молчали, но ровно минуту, а потом, высунув руки из-под одеял, дружно указали на стоящего на полке истукана Моа́и4.
− Хотим к нему в гости! Прямо сейчас.
− М-да. С вами точно не соскучишься, − по всей видимости, Кнопоссаж чесал свой затылок, конечно, если он у него был, − ночной поезд в столицу отправляется с нашего вокзала в три часа пятнадцать минут. Нам надо прибыть на платформу за пару минут до этого.
− А если мы не проснёмся? Тогда что? − зевая поинтересовалась Маша.
− Надо будильник завести, а лучше сразу два, чтобы наверняка, − поддакнул сонным голосом Егорка.
− Ничего заводить не надо. Поедем в ручке железнодорожного вагона. В той, которую проводница на каждой станции протирает, прежде чем торопящихся пассажиров выпустить.
Детвора на эту фразу никак не отреагировала.
Близнецы уже крепко спали, отвернувшись каждый к своей стенке.
− Мне идти чемоданы собирать, что ли? − обращаясь к невидимому собеседнику поинтересовалась Ба-лю.
− Все подробности у вашего супруга. Я дважды повторять не буду, − недовольно буркнул Кнопоссаж.
− Понятно, что ничего не понятно, − бабушка искала глазами то место на потолке, откуда раздавался голос, − если вы и впрямь такой всемогущий волшебник, то почему бы вам быстренько не перенести нас на этот остров Пасхи. При чём тут ночной поезд, вагон и его ручка?
− Во всём виноват закон сохранения энергии. Я его, как и все другие законы, не люблю, но уважать обязан. Перенос жилого дома с его обитателями из точки А, то есть отсюда, в точку Б, − на остров, потребует колоссальных затрат энергии. Для её экономии мы поедем поездом до столицы, затем полетим на самолёте до Сантьяго-де Чили, а потом уже на корабле до Пасхи. Понятно?
Женщина пожала плечами и махнула рукой. Мол, поступай, как знаешь, а мне ещё посуду после ужина мыть надо.
Глава вторая. Приключения на вокзале и в поезде
Ребятам хочется в поход,
уже мечтают о перроне.
Им интересно, что же ждёт
их на вокзале и в вагоне?
А Кнопоссаж им: - Чтоб узнать
о приключениях вагонных,
покинуть надо бы кровать.
Поход не любят полусонных.
***
Внучата, узнав, что уже этой ночью отправляются в далёкое путешествие, дружно тёрли глаза, дабы прогнать сон и увидеть, как их дом со всем содержимым (включая Ба-Лю и Егомашдеда) переместится на вокзал, а затем непонятным образом втиснется в железнодорожный вагон.
И на все уговоры деда, что сия трансформация произойдёт для них совершенно незаметно, дружно мотали головками, не соглашаясь.
Но природа всегда и везде берёт своё. Против неё бесполезно спорить. Не успела старая хриплая механическая кукушка, высовывающаяся из часов, произведённых в каком-то там СССР, прокукукать десять раз, как детвора, отвернувшись каждый к своей стенке, дружно засопели носами.
Во сне они улыбались. Наверное, ребятам снились далёкие страны и удивительные приключения.
Два часа спустя
Стены дома слегка дрогнули. Советские хрустальные вазы и салатницы, стоящие в стареньком серванте, жалобно звякнули.
−Землетрясение, что ли? − сонно поинтересовалась Ба-лю.
−Перемещение. Этот Кнопоссаж хозяин своего слова: сказал – сделал, − пояснил Егомашдед, усаживаясь на кровати.
***
−Мужчина! Вы мне мешаете! Или предъявляйте билет и проходите в тамбур, или отойдите в сторону. И оставьте в покое ручку вагона! Я её, между прочим, только что протёрла.
−Не могу, я в ней сейчас поеду, − ответил незнакомец, поправляя шляпу.
−То есть? Не поняла? Как это поедете? Без билета? Не пущу! Не положено! − на одном дыхании выпалила женщина, доставая из кармана свисток, − вот я сейчас позову кого надо, тогда узнаете,… − она ещё хотела что-то сказать, но её перебил механический голос динамика, висевшего неподалёку:
−Скорый поезд номер тринадцать отправляется. Просьба отъезжающим занять свои места в купе, а провожающих, наоборот, этот вагон покинуть.
−Вот видите, что я вам говорила, отпустите поручень, − проводница отвернулась от динамика и взглянула на длинную жёлтую ручку, но за неё уже никто не держался. Мужчина в шляпе исчез, испарился. Только небольшое облачко непонятно откуда взявшегося тумана говорило о том, что он только что был здесь.
***
В этот момент далеко от вокзала, в спальном районе города, телефон, лежащий на прикроватной тумбочке, ожил, и по его экрану побежали жирные буквы: «Они только что уехали. Поезд номер один. Вагон тринадцать. Жёлтый левый поручень, если смотреть по ходу движения состава».
Колдунья Валерия Арнольдовна Вредниченко даже не пошевелилась. Принятое вечером успокаивающее зелье всё ещё действовало.
Ей снился чёрный густой туман, в котором обитает нечто (может быть даже и вожделенный Кнопоссаж), выполняющее все её желания.
Утро следующего дня
Солнце, утро и окно.
Убедись – творится чудо:
внукам нынче суждено
в двух местах отведать блюдо.
Но и дома, и в пути,
перед тем, как пообедать,
воду должен предпочти
по указу бабы с дедом.
***
Маша и Егорка, проснувшись, первым делом отдёрнули шторы и поглядели в окно.
Ожидания их не обманули. С той стороны дома они не увидели стволы старых тополей, вернее, деревья были, но при этом мелькали, проносясь мимо.
− Ура! Ура! И ещё раз ура! Мы сидим дома, и в то же время едем. И это здорово.
– Бежим на улицу. Интересно, что там, за порогом? − выпалила Маша и, схватив брата за руку, потащила его в коридор.
− Только через… ванную комнату и кухонный стол. И никак иначе! − Ба-лю преградила путь своим непоседам.
− Ба, мы только одним глазком!
− На секундочку!
− Туда и сразу назад, – заканючили внучата.
Но бабушка была неумолима:
− Дети! − назидательно начала она, − неважно, где вы находитесь, дома или в дороге, или и там, и там одновременно, порядок нарушать нельзя. Сначала гигиена, потом завтрак. Тем более, его сегодня готовила не я, а ваш новый друг…
− Неужели Кнопоссаж? − удивился Егорка и, не теряя ни секунды, потащил сестру к умывальнику.
Чудо снова для ребят –
проводница из вагона
к ним на завтрак. Говорят,
очень важная персона
***
− Я решил, что в дороге надо есть дорогую, вернее, не так, дорожную пищу, − раздалось откуда-то сверху, − думаю, гречневые блинчики по-французски для первого дня нашего путешествия вполне подойдут.
− А что, простой каши с молоком не будет? − Маша посмотрела на Ба-лю, но та лишь показала пальцем вверх, мол, все вопросы по меню теперь к Кнопоссажу.
− Конечно, будет. И с молоком, и с маслом, и ещё много с какими добавками. Но позже. А сейчас, с вашего согласия, я хочу пригласить к нам гостью. Надеюсь, вы не возражаете? − при этих словах Кнопоссаж почему-то задорно, по-детски, рассмеялся.
− Это кого же, позвольте полюбопытствовать? − Егомашдед доел очередной хрустящий блин и вытер салфеткой рот.
− Елену Николаевну Заботину.
− Кого, кого? − удивилась Ба-лю. − Мы такую не знаем.
− Зато я знаю. Познакомился этой ночью. Не хотела пускать меня в ручку вагона. Не верила, что в ней можно путешествовать. Должен же я убедить её в обратном. А заодно и накормить завтраком. Она сейчас как раз закончила там, у себя в вагоне, чай пассажирам разносить, а сама голодная.
− Но если эта тётенька сюда придёт, кто в вагоне будет порядок поддерживать? − поинтересовался Егорка и почему-то почесал затылок.
− Резонно, − согласился Кнопоссаж. − Я на некоторое время создам её электронную копию. Думаю, что за полчаса никто такой подмены не заметит.
Ну, что все согласны? Зову?
***
Дети уже минут десять, перебивая друг друга, пытались объяснить гостье, что такое, или кто такой Кнопоссаж, как он устроен и как работает. Время от времени сверху доносился смех, улыбались и бабушка с дедушкой.
А Елена Николаевна кивала, уничтожала один блин за другим, запивая их вкуснейшим чаем, и лишь изредка приговаривала: − Ну, я же не знала, разве я могла, но вы ведь всё равно все здесь зайцы, раз без билета. Надо бы начальнику поезда доложить, да он всё равно не поверит...
Тем временем в вагоне номер тринадцать
«Распивать спиртные напитки, тем более с утра, в помещении купе категорически запрещено!» − голосом станционного диктора внушала пассажирам облачённая в новенькую с иголочки униформу проводница со сверкающим бейджиком на груди «Старший проводник. Елена Николаевна Заботина». «Эту дрянь можно пить исключительно ввагоне-ресторане. После принятия оного вы должны тихо удалиться в своё купе во избежание обвинений в нарушении общественного порядка. Также во всём поезде
Прикрепленные файлы:
Прозаик
Автор: paw
Дата: 08.10.2023 11:46
Сообщение №: 196290 Оффлайн
Я люблю Питер, этот город мне нравится по двум причинам. Первая – там учится сын, вторая − культурная столица России разительно отличается от моего казацкого и зелёного Краснодара. В результате первой причины бываю в городе Петра довольно часто, и пока у сына лекции или семинары, брожу по улочкам и площадям мегаполиса. Не далеко от Невского проспекта стоит памятник Екатерине, аналог этого сооружения имеется и в моём степном Краснодаре. Только вот люди, окружающие императрицу на постаменте, разные. У нас это благодарные казаки, а в Питере – известные царедворцы. Об одном из них, на мой взгляд, незаслуженно забытом, мне и хочется вам поведать.
«Он мне творил добро, – Быть может, что и лихо; Но умер человек, не входит в небо зло. Творец! мольбе моей вонми: В объятие Своё, в сиянье тихо, И слабости его прими». Гавриил Романович Державин
***
Человек, о котором я поведу свой сказ, один из тех редко встречавшихся государственных мужей, которые карабкались по ступеням чиновной лестницы самостоятельно. Он не надеялся на удачу или на протекцию, добился поставленной цели благодаря незаурядным способностям, огромной работоспособности и феноменальной памяти.
***
Герой этой загадки окончил Киевскую академию, после чего пошёл служить в качестве бунчукового товарища в канцелярии малороссийского генерал-губернатора Румянцева-Задунайского. Граф заметил способности молодого человека и помог его карьере.
Отдадим должное проницательности полководца, ибо в ущерб собственным интересам он рекомендовал своего толкового сотрудника самой императрице, аттестовав его так: «Представляю Вашему величеству алмаз в коре: Ваш ум даст ему цену».
Прибыв в столицу, чиновник старался из всех сил. Он самостоятельно изучил иностранные языки, а также написал исторические сочинения: Государыне всея руси представился случай убедиться в необыкновенной памяти своего секретаря. Она назвала какой-то закон, который наш герой тут же рассказал наизусть, а когда императрица затребовала книгу, дабы убедиться, действительно ли указ изложен в точности, то он назвал и страницу, на которой оный закон был писан.
У выходца из Малороссии, оказавшегося при пышном царском дворе, недоставало светского лоска, начитанности, обхождения. Однако наш герой стал с упорством всё это осваивать. Не всегда он достигал успехов, но, более всего преуспел в пополнении своих знаний. Часами просиживал за книгами по истории. Сам писал, причём все его сочинения были посвящены не истории страны, а её отдельным сюжетам. «Картина, или Краткое известие о Российских с татарами войнах...», «Краткая летопись Малыя России», «Хронологическая таблица замечательнейших событий царствования Екатерины Второй». Он был личным докладчиком императрицы по большинству внутриполитических дел. Сопровождал её в поездке по Белоруссии, присутствовал при её свидании с австрийским императором Иосифом Вторым, вёл «дневную запись» путешествия.
1780 год
Ему было поручено дело о высылке в Данию членов брауншвейгской фамилии. В этом же году он представил императрице Екатерине Второй «меморандум по делам политическим», а также записку «Сокращённые исторические известия о Молдавии». Как отметил Гельбиг, лучше нашего героя с написанием писем и указов никто справиться не мог. В самые короткие сроки он приносил бумагу, которая была выполнена по всем образцам и правилам.
Екатерина полностью доверяла своему вельможе. Он умел сглаживать конфликты, находить золотую середину даже в чрезвычайно запутанной ситуации. За всё это императрица очень ценила нашего героя, часто именно с ним делилась своими планами и тайнами. Этим доверием чиновник ни в коем случае не злоупотреблял, не использовал имеющееся положение в своих целях. Насколько нам известно, взяток не брал. Выдержать такую огромную нагрузку помогала отличная память.
***
Новый фаворит императрицы Зубов добился того, что в конце екатерининского царствования герой нашего повествования был оттеснён от ведения дел. Однако вступивший на престол Павел, безжалостно отправляя в отставку приближённых к матери царедворцев, нашего героя не тронул, для него наступила новая эра. Он стал российским канцлером. А в день своей коронации Павел Первый, именным Высочайшим указом от 5(16) апреля 1797 года действительного тайного советника I класса, графа …………… возвёл в княжеское Российской империи достоинство с титулом светлости. Кроме этого, император пожаловал ему портрет свой и большой крест Св. Иоанна Иерусалимского, осыпанные бриллиантами, орловскую вотчину, поступившую в казну после князя Кантемира, несколько тысяч десятин земли. У героя нашего повествования, таким образом, оказалось до сорока пяти тысяч крестьян, что не помешало ему входить в долги до самой смерти.
***
Он, как мог, сопротивлялся своей болезни. Преодолевая чудовищную боль в ногах, явился во дворец и участвовал в церемонии обручения великой княжны Александры Павловны, а 4 марта в честь обручённой дал бал, по поводу которого Завадовский писал: «Князь удивил гостей убранством дома и в качестве, и в количестве, каковой начинки ни один богач во вселенной в своём жилище не имел».
***
Сейчас имя этого выдающегося человека, к сожалению, почти забыто, а жаль. Людей, столь много сделавших для нашей Родины, надобно помнить.
А подсказки?
Их традиционно − две.
Первая − фото, вон там вверху.
Вторая − кулинарный рецепт, старинного и очень знакового (даже в наши дни) блюда.
Итак, готовим − Паляницу.
по материалам интернета
НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ:
ДЛЯ ОПАРЫ:
1) Мука, в/с (Но лучше первого сорта, в ней клейковины больше!) − грамм 320.
2) Вода − сто шестьдесят миллилитров.
3) Дрожжи сухие − полторы чайные ложки.
ДЛЯ ТЕСТА:
4) Мука в/с − грамм четыреста.
5) Вода − двести мл.
6) Соль грамм десять
7) Масло подсолнечное − столовая ложка.
ГОТОВИМ:
Для начала сделаем опару. В большую кассушку просеиваем триста двадцать граммов муки, добавляем быстродействующие дрожжей. Тщательно перемешиваем ложкой или лучше рукой. Это важно, так как все ингредиенты должны равномерно разойтись по смеси. Затем делаем в муке углубление и наливаем туда указанное выше количество теплой воды.
Включаем в хлебопечке программу «тестомес» и вымешиваем тесто гладкости. По текстуре опара получается густой и не липкой. Оно не должно быть слишком тугим и плотным.
Ставим его в тёплое место. Таймер примерно на три - четыре часа. Время брожения зависит от свежести дрожжей и температуры в помещении.
Определить, что опара выбродила, можно по её внешнему виду. Прежде всего, изначально довольно густое тесто заметно разжижится, сильно увеличится в объеме, оно будет все пронизано пузырьками и начнет оседать.
После чего делаем в опаре лунку и наливаем в нее двести миллилитров теплой воды, в которой предварительно нужно растворить нашу соль. Перемешиваем все, чтобы опара стала жиже. Порциями начинаем вмешивать муку, замешивая тесто.
Дрожжевое тесто паляницы должно быть однородным и гладким. Округляем его в шар и кладем его в миску, которую смазываем нашим подсолнечным маслом, чтобы оно не прилипало к посуде в процессе брожения. Таймер на два часа.
Присыпаем разделочную доску небольшим количеством муки и выкладываем тесто. Обминаем его, чтобы удалить их него крупные пузыри воздуха. Расстаивать тесто можно как прямо на противне, так и в миске.
Перекладываем колобок на противень, застеленный бумагой для выпечки и слегка присыпанный мукой. Переворачиваем заготовку на шов, слегка обтираем поверхность мукой. Прикрываем пленкой или полотенцем, чтобы тесто не покрылось корочкой. Таймер − на час.
После чего делаем надрез около двух см. глубиной перед тем, как выпекать хлеб.
Выпекаем хлеб на противне в предварительно прогретой духовке. (На пару!) Температура двести градусов. Таймер – 45-50 минут с паром около 45-60 минут.
Пар получаем, закидывая в уже прогретую духовку на самое дно несколько крупных кубиков льда. Выпечка на пару способствует тому, что готовые хлебные изделия имеют не слишком грубую и жесткую корку.
***
Нарезать ароматный и очень вкусный домашний хлеб нужно не раньше, чем через час.[1]
Глава 1. Марго гоняла пальцем иконки по экрану планшета: открывала и закрывала различные страницы Интернета. «Завтра первый юбилей, – размышляла она. – Интересно, как отмечают свои даты сотрудники различных детективных контор и сыскных агентств? Вывешивают возле крыльца разноцветные шарики и пишут – “Нам уже год, в связи с чем объявляем большие скидки на слежку за любовниками и любовницами, а также на розыск пропавших родовитых кошечек и собачек”?». Женщина резко опустила крышку фирменного футляра и отложила чудо техники в сторону. «До чего же быстро пролетел этот год. Вроде бы ещё вчера обсуждали с Силуяновым, чем их совместная контора должна заниматься, и вот уже надо готовить угощение и, наверное, приглашать гостей. Ох, как же не хочется заниматься всем этим! Может, заказать что-то в ресторане, а потом оперативно расследовать массовое отравление? Брррр. Почему у меня до сих пор нет помощника по хозяйственной части и вообще нет никакого помощника? Год прошёл, а штат сыскного бюро „Крулевская и партнёры“ никак не изменился, и куда только смотрит его главный учредитель. Интересно, а он вообще помнит об этом великом событии?» – Маргарита вновь открыла планшет и нажала синюю иконку Скайпа. Мелодия вызова играла, наверное, минут пять. Марго уже потянулась, чтобы отключить программу, но на экране появилось знакомое лицо олигарха, бывшего вора в законе, а нынче владельца заводов, газет, пароходов, – господина Силуянова – по кличке «Сила». –Королева, да у тебя интуиция! Как ты догадалась, что мне с тобой треба покалякать? – сказал мужчина, как обычно, забыв поздороваться. –Силуянов! – с негодованием произнесла Марго. – За всю твою увлекательную жизнь тебя, увы, так и не научили здороваться с женщинами, зер шлехт! И второе, ты забыл, где я работала и работаю? Конечно, у меня интуиция. Бьюсь об заклад, ты не помнишь, что нам уже год! –Кому это нам? – удивился собеседник. – Детей у нас с тобой, увы, нет, внуков пока нет. Так кому же год, растолкуй бывшему урке. –Силуянов, какой же ты у меня, – Марго хотела ввернуть какое-то обидное слово, но передумала. Последнее время они виделись нечасто, а поэтому начинать общение с препирательства ей совсем не хотелось. – Юбилей сыскного бюро у нас, вот что. Как отмечать будем, с каким размахом? –Размаха не будет, – спокойно и деловито ответил Сила. – Дело намечается у нас, сама понимаешь, непростое. Да, в общем-то, у нашего юбиляра других и не бывает. А по сему, собирайся ко мне в гости, с ночёвкой. Разговор предстоит долгий. –А как же Лилия? Я её одну не оставлю. И с собой не возьму, итак за этот год кучу занятий пропустила. –Не переживай, эта проблема решаема. Надеюсь, ты Веру Марковну помнишь? Я её попрошу у тебя пожить, надеюсь, не откажет. Будет девочка и накормлена, и напоена. Марго хорошо знала Веру Марковну. Эта удивительная женщина первой покинула хоспис по имени «Чудо» на своих собственных ногах, Марго была второй (см. Повесть «Нам теперь всё льзя»). Глава 2. Маргарите очень нравился дом Силуянова. Здесь не было дорогих вычурных предметов, кричащих о том, что их владелец может потратить любые деньги на приобретение совершенно ненужных вещей, тем самым всего лишь добавляя работы прислуге. Каждый предмет в этом доме был функционален и располагался строго на своём месте. Так, рядом с удобным современным креслом неизменно оказывался пульт от хорошей плазмы последнего поколения. А подойдя к окну можно было обнаружить устройство, изменяющее светопропускную способность дорого импортного стекла. Это устройство могло лежать только на подоконнике и более нигде. «Вот бы поселить сюда дочку Лилию, хоть ненадолго, чтобы она смогла перенять эту удивительную педантичность и перестала бы разбрасывать свои вещи где попало» – подумала женщина и вздрогнула. Силуянов вошёл в комнату совершенно бесшумно и прикоснулся губами к её волосам. –Я очень рад тебя видеть, Королева (Королевой её называли только очень хорошие знакомые, кличка эта родилась в давние времена как производная от её польской фамилии, но она очень точно отражала её внешний облик и особую требовательность в делах как к себе самой, так и к тем людям, с которыми ей приходилось работать). Как твоё здоровье? Надеюсь, ты не забываешь принимать лекарства, которые тебе регулярно доставляют из Германии? –Твоими молитвами. У самого-то как со здоровьем? Чай, не мальчик уже. Маргарита с удовольствием вспомнила, как в стародавние времена смогла на вполне законных основаниях избавить криминального авторитета от пребывания в местах не столь отдалённых, нажив себе немало врагов в прокурорской среде, но приобретя при этом умного и щедрого друга, а затем и любовника. –Всё понятно, – широко улыбнулся Силуянов. – Коньяк предлагать не буду. Будем считать, что он нынче не полезен обоим. Жаль, конечно, но что поделаешь. Пойдём, я тебя с очень интересным человеком познакомлю. В кабинете хозяина дома сидела миниатюрная женщина неопределённого возраста. Выглядела она лет на 35, но опытный женский взгляд Маргариты определил, что ей значительно больше. Лицо её было припухшее от слёз, но женщина держала себя в руках. –Это Марианна, – представил её Силуянов. – Она только что из Франции. Выслушай её, пожалуйста. Мужчина налил в стакан минеральной воды и протянул гостье. Женщина сделала пару глотков, совсем успокоилась и протянула Маргарите несколько красивых листков плотной бумаги. –Это «царские займы» для французов выпуска 1906 года. Выражение «русский заем» (emprunt russe) прочно вошло в состав устойчивых выражений французского языка и означает долг, который нельзя вернуть. Сейчас облигации царской эпохи можно приобрести всего за 1 евро на различных сайтах в интернете, – произнеся эту фразу Марианна снова всхлипнула. – Франция очень надеялась на помощь русских солдат во время Первой мировой войны. Поэтому призыв «Одолжить России – это одолжить Франции» звучал тогда повсюду, и это позволяло размещать с большим успехом российские государственные, муниципальные, банковские и промышленные займы, гарантируемые, между прочим, царским правительством. В начале войны 1914 года во Франции было 1,6 миллионов держателей российских займов на сумму 12 миллиардов франков золотом. На второй год Советской власти Ленин и его правительство аннулировало все внешние и внутренние долги царской России. Марго, не перебивая, слушала этот экскурс в историю и слабо себе представляла своё участие в проблеме этой маленькой женщины, говорившей на правильном русском языке, таком, на котором пишут книги, но практически не употребляют в повседневной жизни. –В русские облигации была вложена приблизительно четверть всех французских сбережений. Потомки кредиторов царского правительства объединились в ассоциацию держателей царских займов (AFPER), – продолжала свой монолог Марианна. – В 1996 и 1997 годах правительства Российской Федерации и Франции подписывают Меморандум и Соглашение об окончательном урегулировании взаимных финансовых и имущественных требований, возникших до 9 мая 1945 г. На основании этих договоров Россия и Франция отказываются предъявлять друг другу или иным образом поддерживать какие бы то ни было финансовые или имущественные требования, возникшие до 9 мая 1945 г., от своего имени или от имени соответственно российских и французских физических либо юридических лиц. В частности, Франция отказывается предъявлять России или поддерживать требования, касающиеся всех займов и облигаций, которые были выпущены или гарантированы до 7 ноября 1917 г. Правительством Российской империи или её государственными органами и принадлежат Правительству Франции или французским физическим и юридическим лицам. Для России Соглашение 1997 г. предусматривает отказ от требований, касающихся золотых запасов, переданных Правительством РСФСР Правительству Германии во исполнение Брест-Литовских соглашений от 3 марта 1918 г. и полученных Францией по Версальскому мирному договору от 28 июня 1918 г., а также от золота, переданного Франции адмиралом Колчаком за оказание военной поддержки в годы Гражданской войны. Мадам Маргарита Сергеевна, я вас не слишком утомила? – женщина опять отхлебнула воды. – Просто я очень давно не говорила по-русски и мне хочется максимально подробно изложить вам всю информацию. Моя бабушка говорила моей маме, а мама мне всё время твердила, что наши соотечественники люди честные, они обязательно рано или поздно заплатят по своим долгам. Простите, мне надо выйти. Женщина быстро поднялась и, прикрывая лицо платком, быстро вышла из кабинета. Марго повернулась к Силуянову: –Ты можешь толком сказать, что всё это значит? Она протянула ему бумаги царского займа. –Сама понимаешь, дело крайне серьёзное. Иначе я бы тебя не беспокоил в канун такого светлого праздника, как первый юбилей нашей конторы. Сейчас пока могу сказать только следующее. По имеющейся у меня, и не только у меня, инсайдерской информации – будем платить. То есть Россия будет платить. Те люди, которые сохранили эти бумажки, враз станут миллионерами. Надеюсь, ты меня понимаешь. Но это ещё не всё: те люди, которые обладают очень большим количеством этих бумаг, могут не только сказочно обогатиться, они ещё могут заниматься шантажом очень высоких должностных лиц, а это, поверь мне, зачастую дороже презренных денег. –Но при чём здесь эта бедная Марианна, у неё что, очень много таких векселей? – Марго посмотрела в сторону дверей, за которыми скрылась маленькая француженка. –К ней приходили мутные личности и предлагали выкупить бумаги, ну, скажем, по цене много большей, чем предлагают сайты в интернете. Ты помнишь, как у нас в славные девяностые покупали ваучеры и что стало с теми, кто обладал их большим количеством, ну и связями, конечно. Здесь примерно то же самое, но на порядок серьёзнее. –Силуянов, ты у меня совсем сблямзил, что ли. С кем ты решил бодаться? Я понимаю, что ты бывший законник и тебе очень хочется похлебать из этого корыта, однако подавиться не боишься? Так вот, знай, мне, как ни странно, будет жалко тебя потерять. Хоть ты наглая воровская морда, но я тебя, увы, люблю, как бы пафосно это ни звучало. Брось эту затею, не по Сеньке шапка. Отойди в сторонку, пока не поздно. Силуянов подошёл к ней, нежно обнял, чмокнул в губы. –Ты не представляешь, насколько ты права. Я всего лишь хочу помочь этой маленькой женщине. У меня есть партнёры во Франции, и так получилось, что, помогая ей, я ещё и укрепляю свой… – он помолчал, – ну и твой бизнес, конечно. Нам надо выиграть всего лишь один раунд в этом поединке. Всего один, не более. Частный случай. В комнату вошла Марианна, и разговор прекратился. Глава 3. Марго обняла женщину за плечи. –Успокойтесь, пожалуйста. Вы у друзей. Мы хотим вам помочь. Но для этого вы должны нам всё рассказать. Подробно. Договорились? Марианна высморкалась, хлебнула ещё воды и заговорила тихим голосом. –Мои дедушка и бабушка уехали из Российской империи давно, ещё до революции 1905 года. Дед был хороший инженер-путеец, его пригласили на работу во Францию, вот так они и стали французами по паспорту и остались русскими по состоянию души. Дед покупал эти бумаги постепенно, из каждого гонорара. Он считал, что, приобретая их, он помогает своей несчастной Родине. Они жили не очень богато, но всё равно дед и бабушка считали, что Россия всё вернёт, и если не моя мама – их дочь – будет обеспеченным человеком, то её дети точно бедствовать не будут. Несколько месяцев назад нам стали угрожать и требовать, чтобы мы продали эти облигации. Я очень испугалась, не за себя, за маму, она у меня уже очень старенькая и у неё больное сердце, ей никак нельзя волноваться. –А вы не пробовали обратиться в полицию? – спросила Марго. –Пробовала, у нас городок маленький и местной полиции очень не хочется заниматься подобными делами. «Мадам, к вам не была применена физическая сила, вас не обокрали, тогда соглашайтесь с ними, продайте им эти бумаги и живите спокойно». Вот такой был их ответ. Наверное, и у вас так отвечают в жандармерии. Увы, служители порядка везде одинаковы. Я вам скажу ещё раз, моя матушка больна, тяжело больна, кроме сердца у неё есть ещё одна очень тяжёлая болезнь, ну, вы меня понимаете. Она решила, что умирать будет только на Родине предков, в России, я её в этом полностью поддерживаю. В той организации, где я работаю, мне сказали, что есть господин Силуянов, который может нам помочь, и ещё я хочу сказать, что мои предки родом из этих мест. Я прошу прощения за мой русский, мне давно не приходилось так долго на нём говорить. Нам надо вывести эти бумаги в Россию, а там эти люди, что делать, подскажите?! Женщина замолчала, и в комнате повисла тишина. Каждый из присутствующих думал о том, как помочь этой женщине и её матери в тех проблемах, которые предстоит решать. Красивые электронные часы с проекцией циферблата на потолок проиграли известную мелодию Баха. Молчание становилось гнетущим. Наконец Марго спросила: –Вы любите оливковое масло? –Что? – переспросила женщина, – какое масло? –Знаменитое, оливковое, провансальское. Если нет, то придётся срочно его полюбить. Силуянов уставился на Маргариту. –Может, ты пояснишь, при чём тут масло? –Друг мой, вспомни, пожалуйста, наше «Бидонное дело». –А зачем нам молочные бидоны? – удивился хозяин дома. –Понимаешь, дорогой, Марианне и её матери предстоит переезд на Родину, большинство вещей они, конечно, распродадут, но вот любовь к оливковому маслу, и не к какому ни будь, а именно к знаменитому французскому, провансальскому, – это святое. Такое масло в России найти очень трудно, а в наших краях вообще невозможно. Канистры с этим маслом имеют довольно широкое горлышко, вот в них и поедут сюда ценные бумаги. Понятно?! Я больше чем уверенна, что злыдни-покупатели обязательно найдут способ исследовать весь багаж, но будем надеяться, что они не в курсе нашего «Бидонного дела» (см. « Бидонное дело госпожи Крулевской»). Глава 4. Прошло долгих три месяца, прежде чем багаж Марианны и её матери Изольды Викентеевны Телеон под негласным надзором доверенных людей Силуянова прибыл к месту назначения. Как и предполагала Марго, неустановленные люди постоянно крутились возле этих ящиков и упаковок с домашним скарбом, даже пытались ставить палки в колёса с тем, чтобы сорвать отправку багажа в Россию, но в конце концов всё обошлось. Марианна, имея на руках доверенность от матери, благополучно поместила векселя в известный городской банк под громким названием «Первый купеческий трастбанк», управляющий которого – господин Свешников – лично заверил госпожу Телеон и господина Силуянова в полной сохранности вверенных его банку ценностей. Главный врач хосписа «Чудо» Родион Петрович Гиреев рассказывал новой пациентке о лечебном учреждении, которым он руководил с момента его основания. –Наша с вами клиника располагается на берегу живописной бухты Ингал. Посмотрите в окно, и вы увидите рощицу стройных кавказских сосен. Здешняя природа будет постоянно напоминать вам, госпожа Телеон, вашу любимую Францию. Пожилая женщина внимательно слушала врача, её губы пытались изобразить улыбку, получалось плохо. Ей было очень приятно слушать простую русскую речь. –Дорогой доктор, – произнесла она, – когда мы говорим, что боимся умереть, – это неправда, мы не можем бояться того, чего не знаем. Лично я боюсь боли и унижения. Надеюсь, что ваше «Чудо» меня от этого избавит. –Уважаемая Изольда Викентеевна, – врач положил свою ладонь на сухенькие руки пожилой дамы. – Здесь, – врач обвёл взглядом холл хосписа, – все уйдут. И там, – он показал на улицу за живописной оградой из самшита, – все рано или поздно уйдут. Но это не значит, что ничего хорошего с ними и с нами не произойдёт. У нас уже два случая, когда наши постояльцы уехали отсюда, извините, не вперёд ногами, а своим ходом. Уверяю вас, наше заведение не зря носит гордое имя «Чудо». С недавних пор у нас здесь проводятся Дни красоты, к нам, благодаря нашим спонсорам, приезжают даже симфонические оркестры. Ну, а про наше специализированное питание вы, вероятно, уже наслышаны. Когда человек болеет, он очень быстро учится ценить всё то, чего мы в обычной жизни просто не замечаем. И радости, и света в его жизни намного больше, чем в жизни обычного человека. –И боли больше тоже, – вставила свою фразу в разговор Изольда Викентеевна. – Насколько я знаю из советской прессы, ваши медики всегда врали, они никогда не говорили своим пациентам страшный диагноз. Это плохо, так поступать нельзя. Я права? –Вы в какой-то мере правы, – врач снял очки в дорогой оправе и стал их протирать, избегая тем самым смотреть пожилой женщине в глаза. – Безусловно, те люди, которые знают свои перспективы, включая математическую и духовную вероятность чуда в их конкретном случае, конечно, отпущенный Богом период времени проводят иначе: завершают без суеты свои дела, общаются со своими близкими. Бывает, что сюда приезжают те люди, с которыми в обычной жизни наши пациенты вероятно и не встретились бы никогда из-за постоянно возникающих текущих проблем. Что скрывать, бывает, что здесь объявляются и шарлатаны, но мы всегда стоим на страже своих подопечных. Без нашего участия не могут быть заключены никакие сделки. Поверьте, никакое государство, даже самое богатое, такой личностный подход обеспечить не может. Именно поэтому к нам приходят благотворители и волонтёры. На глазах у пожилой женщины заблестели слёзы. –Родион Петрович, что-то я притомилась. Будьте так любезны, проводите меня до палаты. Я надеюсь, что с помощью ваших коллег у нас будет время продолжить начатый разговор, – она попыталась подняться с кресла, но, охнув, опустилась обратно. Гиреев нажал кнопку звонка, в комнату вошли санитары. Глава 5. –Вай ме, беда, Маргарита ханум, какая беда, приезжайте скорее, – верещала трубка неизвестным голосом с характерным азиатским акцентом. –Объясните толком, кто это звонит, что и где стряслось, почему вы мне звоните, я же не полиция, в конце концов?! –Мине ваш телефон начальник Свешников сунул, когда его в банк толкали. Я дворник местный, Рахматуллой зовут. Приезжайте, пожалуйста, Маргарита-апа, беда тут, бандиты тут, злые люди-шайтаны банк захватили, людей захватили, совсем сейчас убивать будут. Меня шибко в спину били, больно ошень, сказали, проваливай, чурка, пока совсем не застрелили насмерть. –Так почему вы мне, а не в полицию звоните?! – уже кричала в трубку Марго. –Я же опять тебе объясняй, в бумашке только твоя номер и имя, номер полиции – нет, имя нашальника полиции – нет, только ваше имя есть и телефон. Больше нишево нет! Вот я и звонить. Маргарита-апа, Свешников спасай, людей хороших спасай, банк спасай, тогда у меня работа будет. Злые дивы банка взрывать. Меня работы нет, совсем плохо будет, боллалар – детей много есть, кормить нечем будет. Маргарита, не выпуская из одной руки мобильника, другой набирала с городского телефона дежурного по городу. –Лилия, вставай, доча, быстрее, включи телевизор – давай канал «Местные новости», – Марго ворвалась в комнату дочери, не выпуская из рук телефоны. –Маргарита Сергеевна, – басил в трубке голос дежурного по городу, все наши уже там, всё оцеплено. Сейчас выясняем, сколько заложников у них, ну, и все подробности. Спасибо вам за помощь, чурку вашего сейчас задержим и допросим, как следует, не беспокойтесь. Марго опустилась в кресло, за окном поднималось южное солнце. «Весёленькое утро начинается, – подумала она. – Да, кстати, как банк-то называется? Хоть бы не “Первый купеческий”, в городе полным полно банков, есть шайтанам где разгуляться». Ведущая местных новостей, изо всех сил подражая своим столичным коллегам, верещала на фоне синих проблесковых маячков полицейских машин: «Сегодня утром неизвестные злоумышленники ворвались в „Первый купеческий траст-банк“, открыли стрельбу и захватили заложников. В настоящее время здание полностью окружено, каких-либо требований от преступников пока не поступало». За её спиной прозвучало несколько хлопков, похожих на выстрелы. Она повернулась и попыталась проникнуть за оградительную ленту, но была грубо возвращена на место бравым полицейским. Ведущая всё ещё пыталась сунуть микрофон различным чинам в форме и без, но разговаривать с ней никто не захотел. Экран заполнила реклама, Марго дотянулась до пульта и выключила телевизор. Посидеть в тишине и подумать не получилось, в следующую секунду раздалось одновременно два звонка, слившихся в один. На тумбочке залихватской мелодией пел мобильник, а вылетевшая из своей комнаты Лилия уже открывала входную дверь. Максим Каверин, сотрудник местной следственной конторы, не обращая никакого внимания на отчаянные попытки кокетства со стороны Лилии, быстро прошёл в комнату. –Маргарита Сергеевна, начальство послало за вами, – начал он, забыв даже поздороваться. Марго показала на трубку, из которой доносился голос Силуянова. –Маргоша, это не наши, сама понимаешь, без моей санкции, тем более ты же знаешь – «Первый купеческий»! –Да! «Законники» бывшими не бывают, – прервала его женщина. – Извини, друг, тут рядом со мной следователь стоит, я тебе обязательно перезвоню, как освобожусь. – Трубка мигом запела гудками отбоя. Злосчастный банк находился на противоположном конце города. Это позволило Каверину по дороге рассказать Маргарите все подробности утреннего налёта. –Как только банк открылся, группа бандитов вместе с толпой посетителей вошла в здание, тут же захватили заложников и, возможно, ранили или убили охранников. Дворника-узбека и ещё одну беременную женщину вытолкали на улицу. Сколько их там, мы не знаем, сколько у них заложников – не знаем. Женщину увезла Скорая, у неё нервный срыв, узбек только тычет записку с вашим телефоном и говорит, что начальник – Свешников – успел сунуть ему в руку эту бумажку и сказал позвонить, и всё. Машина подъехала к красивому старинному зданию, в котором раньше, ещё до революции, располагалась городская купеческая гильдия. Банк-арендатор по договору с городскими властями его капитально отреставрировал, сохранив прежний внешний лоск, прилегающие дома были под стать банку, тоже дореволюционной постройки, что делало этот уголок города этаким заповедником купеческой старины. Казалось, что сейчас из-за поворота выйдут дамы с кружевными зонтиками от солнца в холеных ухоженных ручках и кавалеры в цилиндрах и белых перчатках. Но вместо дам и кавалеров стояли суровые спецназовцы в полной боевой экипировке и полицейское начальство практически в полном составе. Проблесковые маячки на всех служебных машинах и яркая лента оцепления мгновенно возвращала всех в просвещённый XXI век. Глава 6. Руководитель следственной группы – Ивашев Павел Степанович – хмуро смотрел сквозь толстые стёкла роговых очков на Крулевкую. –Маргарита Сергеевна, Вы верите в статистику? – вместо приветствия спросил он. –А при чём здесь статистика? – удивилась в свою очередь женщина. –А при том, уважаемая, что за последние годы ни одно громкое дело в нашем городишке не обходится без Вашего участия. Один, ну, два случая – это эпизоды, но ведь что ни ЧП, то Крулевская. Объясните мне, олуху, почему записка именно с вашим номером телефона оказалась у этого полоумного дворника? Ни с моим, ни с номером Прокуратуры, ни с номером мэра, а именно с вашим. Наверняка господин Свешников знает эти номера телефонов на память. Он также прекрасно осведомлён, что Вы давным-давно в отставке и находитесь, я прошу прощения, на заслуженном отдыхе. Что молчите? Если Вам нечего сказать, то я осмелюсь тут же зачислить Вас, Вашего Свешникова и этого узбека-дворника в соучастники. Как Вам такой расклад? Марго открыла было рот, чтобы высказать что-то очень язвительное, но за её спиной раздался грохот, парадная дверь банка распахнулась, и на крыльце появился толстый, лысый, перепачканный кровью человек, с трудом нёсший на себе окровавленное тело в форме охранника банка. Пройдя несколько метров толстяк не выдержал и упал. К нему подбежали полицейские и врачи. Охранник был мёртв, а управляющий Свешников, а это был именно он, находился без сознания. Врачи хотели тут же увезти его в больницу, но Ивашев не позволил. –Дайте ему нашатыря, если он там не помер, то здесь уж точно не помрёт, я эту натуру банкирскую знаю. Очухается, приведите его ко мне в машину, уж больно хочется мне с ним, родимым, пообщаться, – и, повернувшись к своим помощникам, добавил, – проверьте карманы у него и у охранника, может, там записка имеется от этих упырей. Свешников громко стонал в машине скорой помощи, врачи делали ему укол за уколом. Каверин прощупал всю одежду убитого и управляющего и нашёл клочок бумаги с текстом, отпечатанным на принтере: «Значит так, волки позорные, через три часа мы начнём убивать по одному заложнику и выкидывать вам подарки, если вы не привезёте к нам сюда нашего брата Веню-Зубило, а ещё жратвы знатной из Мэрской забегаловки, выпивона не надо, у нас тут покудова сухой закон. Можете звонить на телефон управляющего банка, как всё будет готово. Если всё будет тип-топ, выпустим, так и быть, пару-тройку баб пенсионного возраста, мы старость уважаем, а молодух пока попридержим, если вдруг эта бодяга до ночи затянется». Прочитав послание, Ивашев снял очки, посмотрел на Каверина, а потом на Марго усталым и каким-то отрешённым взглядом. –Зубило – медвежатник знатный, да ты его, Маргарита, должна помнить, он ещё в твои годы одним из лучших считался. Парится сейчас в местной тюряге, вот-вот откинуться должен, адвокаты у него классные сыскались, небось, твой Силуянов подсуетился. Выходит, что-то не заладилось у них там внутри с сейфами, раз им медвежатник срочно потребовался. Максим, дуй быстренько в контору, там, наверное, уже есть первая информация, тащи её сюда. Дверь микроавтобуса, в котором сидели Ивашев, Маргарита и Максим, резко открылась, и в проёме появился мэр города и сухонький старичок в дорогом твидовом костюме. –Бог в помощь, – сказал мэр. – Я вам, так сказать, бенефициара привёл, – он показал на старика. –Кого? – протянул Ивашев. – Какого «фициала»? Здесь посторонним не место, выйдите из машины. Марго тронула следователя за рукав. –Павел Степанович, бенефициар – это владелец, то есть хозяин. Я так понимаю, это в его банке сейчас бандиты бесчинствуют. Я правильно понимаю? – повернулась она к мэру. –Стефан Арнольдович Ферисиди, – представился старик. – Я имею честь владеть этим банком. Мне весьма прискорбно узнать о том безобразии, что там сейчас происходит. Вы можете донести до всех потерпевших, что банк щедро компенсирует им все понесённые моральные и материальные потери. –Послушайте, любезный, – Марго опередила Ивашева, который тоже намеревался что-то высказать владельцу банка. – Там сейчас людей убивают, и в этом Ваша вина тоже есть, так что соблаговолите без промедления оказать помощь следствию и ответить на вопросы господина Ивашева. –Если меня в чём-то подозревают, то я немедленно свяжусь со своим адвокатом. У меня имеется большой бизнес, и банк – это всего лишь один из его элементов. Надеюсь, вы меня понимаете, – лицо старика залоснилось от пота, и он достал из кармана дорогой итальянский платок. Пропустив эти слова мимо ушей, Ивашев молча уставился на совершенно мокрый платок олигарха, вытащил из кармана свой и протянул старику. Дождавшись, когда тот вытер наконец вспотевшее лицо, заучено произнёс: –Какие ценности хранились в банке, что в ячейках, сколько наличности? –Вы знаете, в основном эти вопросы следует адресовать моему управляющему, господину Свешникову. Что касается ячеек, то их содержание – банковская тайна, о хранящихся в них вещах не знаю даже я. Наличности в банке утром бывает совсем немного, вечером мы почти всё сдаем в инкассацию, так как банк не располагает своим собственным хранилищем. Здание, сами понимаете, старое, а оборудование помещения для хранения денег – весьма затратное дело, так что я сам в недоумении, что могло привлечь грабителей в мой банк. Следователь устало посмотрел на напряжённое лицо старика и тихо произнёс: –Идите, господин Ферисиди, мы Вас ещё пригласим повесткой. Когда мэр и олигарх вышли, Ивашев повернулся к женщине. –Ну, давай, звони своему, надо обязательно уговорить Зубило, иначе будут трупы. Он не дурак, этот медвежатник, ему в чужие заморочки лезть не в кайф, ему свобода карячит, а тут срок немалый за соучастие. Кстати, где там наш Максим запропастился? Марго вышла из машины, онемевшие ноги ныли, предательски разболелся бок, напоминая, что даже вне «Чуда» стопроцентного чуда не бывает, болезнь, пусть и несмертельная, всё же останется до конца твоих дней. Глава 7. Силуянов ответил мгновенно, создалось впечатление, что он всё это время держал трубку около уха. –Зубило на это дело не подпишется, я его знаю. Это совсем не его тема, даже за большие деньги, даже за очень большие. Свобода, она, знаешь ли, дороже денег. Это хорошо понимаешь, когда её лишаешься. Люди в банке не наши, я тебе об этом уже говорил, а он к чужим ни за что не пойдёт. Он им сейф откроет, а они его – как охранника. –Ты уже и об этом знаешь? – удивилась Марго. –Телевизор я смотрю и думаю маленько. Сама посуди, банк этот, «Купеческий первый» – не очень, так себе, контора по производству наличности. В его сейфах в основном лежит то, что наши с тобой сограждане боятся дома держать, когда в отпуск уезжают или от жён и тёщ прячут, то есть не совсем то, ради чего стоит в Чикаго 30-х годов играть. Ты вспомни, когда в нашем городе подобный налёт был. Не помнишь? Я тоже. Вот я тебе тему подбросил, а ты и думай своими светлыми мозгами, кто из нас двоих сыщик. За то и люблю. Если что нужно будет, – звони, я, между прочим, за порядок в нашем городе отвечаю не меньше, чем твои опера, – в трубке раздались знакомые гудки отбоя. Приехал Максим, привёз планы близлежащих зданий и записи с камер видеонаблюдения, расположенных поблизости. Привёз также информацию от налоговиков и службы по борьбе с экономическими преступлениями. По всему выходило, что из банка не ведут какие-то подземные хода, общие подвалы перегорожены капитальными стенками, главный и запасной выход – под пристальным наблюдением Спецназа. Требований по предоставлению машины, самолёта, вертолёта и миллиона долларов от бандитов пока не поступало. Управляющий банком Свешников несколько раз попадал в поле зрения бдительных органов, но на уголовную статью не дотягивал. Ферисиди был птицей большого полёта, и серьёзные материалы о нём следовало искать как минимум в Москве. Был у него бизнес и в Европе, и в Америке, таких банков, как этот, за ним числился не один десяток, был ли он их подлинным владельцем или просто зиц-председателем, неизвестно, но тягаться с ним на местном уровне было весьма проблематично. В банке открылась дверь, и на крыльцо вылетела дородная женщина с потрёпанной причёской, вся в слезах и помаде. В руках она держала бумажку. После того, как её отпоили валерьянкой, она смогла рассказать, что бандитов человек шесть, старший из них, «такой страшный», это он убил охранника, когда тот застрелил одного из бандитов, вернее, ранил, но тот вскоре умер. Некоторые из бандитов хотели молодых девчонок-операционисток, «ну, вы сами понимаете», что он не дал. Они сейфы в подвале все вскрывали, но недовольны, «видать, не нашли, что хотели, и ругаются шибко». Один какой-то мудрёный сейф вскрыть никак не могут. Она не договорила, со стороны банка раздались выстрелы, и в открытой двери показался мужчина, нёсший на себе стонущего охранника. За ними тянулся кровавый след, в зубах мужчины был листок бумаги. «Время истекло, мы не шутим, давай Зубила, следующий раз будем стрелять не в ногу, а в голову. Охранники знали, на какую работу устраиваются, за охранниками и остальные последуют, нам терять нечего». Марго незаметно сфотографировала обе записки и отправила ММСку Силуянову и Мельнику в «Чудо» с просьбой прокомментировать текст. Глава 8. Дверь фургона в очередной раз с грохотом отворилась. Чуть не задев лбом верхнюю планку, вовнутрь втиснулся грузный глава местной полиции, за ним следовал мэр. –Всё! Моё терпение лопнуло! Ивашев, я не позволю убивать и калечить мирных граждан нашего города! Я отдаю команду на штурм! – бушевал Глава Полицейского ведомства. – Ваше бездействие отвратительно. Если бы не присутствие дамы, я бы высказал Вам всё, что я о Вас думаю. Кстати, почему здесь посторонние? –Позволю вам заметить, что этой операцией руковожу я, – растягивая каждое слово, ответил следователь, – ваша же служба придана мне исключительно в помощь. Присутствующая здесь дама является свидетельницей, и ровно сейчас я веду её допрос. В разговор вмешался мэр: –Павел Степанович, ну, Вы можете мне гарантировать, что крови больше не будет? Наш город телевизионщики уже и без того превратили в Чикаго. У него зазвонил телефон, и мэр поспешно покинул фургон, ничего больше не сказав. Вышел и полицейский генерал. Повисла гнетущая тишина. Все молчали и смотрели друг на друга. Дверь фургона вновь отворилась, но вместо сурового начальства вовнутрь просунулась симпатичная головка практикантки Леночки. –Павел Степанович, я Вам тут поесть принесла, бутербродов разных. Мы заложникам и бандитам еду доставляли, ну, я и о Вас позаботилась. Кушайте, всё свежее, с пылу с жару, прямо из кухни нашей мэрии. Маргарита внимательно смотрела на миловидную девушку, и тут в её голове щёлкнул знаменитый тумблер. Оставив пакеты, девушка исчезла. Дождавшись, когда за ней закроется дверь, Марго произнесла: –Павел Степанович, бандиты требуют медвежатника, значит, они не все сейфы открыли, значит, у них не всё получается, они ведь до сих пор ни машину, ни самолет не потребовали. –Тоже мне, секрет полишинеля, – буркнул следователь. – Я это и без тебя давно понял. Ты лучше подскажи, как Зубилу этого уговорить и как они из банка уходить будут. Они же не дураки, понимают, что все выходы оцеплены. Ну, заложники, ну, прикроются, а дальше-то что? В Африку полетят с домашними цацками-бирюльками? В банке есть что-то очень ценное, за обладание которым они на убийство пошли, только вот до сих пор они это заполучить не могут. Максим, что у нас там по тюремным делам? –Медвежатника вот-вот сюда привезут, только проку от этого немного, в банк он идти категорически отказывается, с нами сотрудничать – тем более. В кармане следователя зазвонил телефон. –Главврач больницы требует, чтобы я срочно приехал, что-то с нашим управляющим Свешниковым не так. Максим, ты оставайся здесь, следи за обстановкой, а я поеду. Марго с мольбой посмотрела на Ивашева. –Можно мне с Вами? – в ней уже вовсю разгорался азарт прежней сотрудницы советской прокуратуры. Её мозг, как хорошая выдрессированная собака, почуял дичь и сделал стойку. –Поехали, – буркнул Ивашев. – Одна голова хорошо, а две лучше. Только, чур, не мешать и не лезть с советами. Не люблю. Глава 9. По дороге в больницу Маргарита рассказала Ивашеву о русском займе и о семье Телеон, об их ценных бумагах. –Так чего же ты, – он замолк, чтобы не выругаться. – Какого лешего ты всё это время молчала?! –Ну, во-первых, я и сама всё не сразу поняла, во-вторых, чтобы это изменило? Вот теперь Вы всё знаете, и что?! Вам от этого сильно полегчало? –Ладно, хватит ворчать. То, что у тебя ехидства на троих хватит, я ещё при нашем прошлом общении понял. Ты лучше скажи, как мыслишь дальше поступать, недаро
Прикрепленные файлы:
Прозаик
Автор: paw
Дата: 11.10.2023 17:08
Сообщение №: 196298 Оффлайн
Историческая загадка Подорванная карета супруга Элли Примерно год назад я написал загадку - «Особенности Краснодарской топонимики». Рассчитана она была в основном на моих земляков, особенно молодых, умеющих быстренько отобразить на электронной карте пару-тройку пересекающихся улиц, и найти ответ. А заодно, по возможности подумать, что же сделал этот человек такого полезного, что в честь него назвали, целую улицу. Удивительно, но я получил много писем о герое этой загадки, о местной топонимике вообще, и том, что желательно было бы развить дальше начатую тему. Слово читателя для меня закон, а посему позвольте продолжить. Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно: Ты так невыразимо хороша! О, верно, под такой наружностью прекрасной Такая же прекрасная душа! Какой-то кротости и грусти сокровенной В твоих очах таится глубина; Как ангел, ты тиха, чиста и совершенна; Как женщина, стыдлива и нежна. Пусть на земле ничто Средь зол и скорби многой Твою не запятнает чистоту. И всякий, увидав тебя, прославит Бога, Создавшего такую красоту! Эти стихи посветил ей Великий князь К.К. Романов. О девушке все говорили, как об ослепительной красавице, а в Европе считали, что есть только две красавицы на Европейском Олимпе - Елизавета Австрийская, супруга императора Франца Иосифа, и она. Воспитанная в строгих английских традициях, девочка с детства была приучена к труду, она делала всю домашнюю работу, да и одежда, и питание были простыми. Кроме того, с самого раннего возраста дети в этой семье занимались благотворительностью: они вместе с матерью посещали госпитали, приюты, дома для инвалидов, стараясь по мере сил, если не облегчить, так хотя бы скрасить пребывание в них страждущих. Живя уединенно, героиня нашего повествования, по всей видимости, не стремилась замуж. Во всяком случае, все претенденты на руку и сердце красавицы неизменно получали отказ. Так было, пока она не встретилась с Сергеем. В двадцать лет она стала невестой, а затем и супругой. У женщины возникло неодолимое желание познавать свою новую Родину, её культуру, её веру. Со временем даже её облик стал меняться: из холодноватой красавицы наша героиня постепенно превратилась в одухотворённую, всю как будто, светящуюся внутренним светом женщину. Элли Большую часть года молодая семья проводила в их имении Ильинское в шестидесяти километрах от Москвы, на берегу Москвы-реки. Но были и балы, гуляния, театральные постановки. Жизнерадостная Элли, как девушку называли в этом доме, своими домашними спектаклями и праздниками на катке вносила юный задор в жизнь большой, всем известной семьи. Древняя Москва, её уклад и старинный патриархальный быт и её монастыри и церкви очаровали молодую женщину. Супруг был человеком глубоко религиозным, соблюдал посты и церковные праздники, ходил на богослужения, ездил в монастыри. И вместе с ним всюду бывала и Элли, стойко перенося, все тяготы православной службы. А вот ещё подарок судьбы! Император Александр Третий поручил Сергею отправиться на Святую землю и присутствовать на освящении храма Марии Магдалины в Гефсимании, который был построен в память, императрицы Марии Александровны. Супруги побывали и в Назарете, и на горе Фавор. Она организовала в 1892 году благотворительное общество, учреждённое для того, чтобы «призревать законных младенцев беднейших матерей, дотоле помещаемых, хотя без всякого права, в Московский Воспитательный дом, под видом незаконных». Деятельность общества вначале проходила в Москве, а затем распространилась и на всю губернию. Комитеты её имени были образованы при всех церковных приходах и во всех уездных городах Московской губернии. Кроме того, героиня нашего повествования возглавила Дамский комитет Красного Креста. Когда началась Русско-японская война, Элли сразу же занялась организацией помощи фронту, во всех залах Кремлёвского дворца были устроены мастерские для помощи воинам. Медикаменты, продовольствие, обмундирование, тёплые вещи для солдат, пожертвования и средства, - всё это было собрано и отправлено на фронт. Она сформировала несколько санитарных поездов, устроила в Москве госпиталь для раненых, в котором часто бывала, организовала специальные комитеты по обеспечению вдов и сирот, погибших на фронте. Но особенно трогательно солдату было получить от неё иконки и образа, молитвенники и Евангелия. Она заботилась об отправке походных православных храмов со всем необходимым для совершения богослужения. Супруг был убит бомбой, брошенной террористом у Никольских ворот. Элли, примчалась туда, так быстро, как только смогла. Было полно народа. Кто-то попытался помешать ей подойти к месту взрыва, но, когда принесли носилки, она сама сложила на них останки своего мужа. Нетронутыми остались только голова и лицо. Да ещё подобрала она на снегу иконки, которые носил на шее муж. Процессия с останками двинулась к Чудову монастырю в Кремле, наша героиня шла за носилками пешком. В церкви она опустилась на колени у амвона и склонила голову. Всю панихиду простояла на коленях, только иногда бросала взгляд на сочившуюся сквозь брезент кровь. Вечером она поехала в Бутырскую тюрьму. Начальник вошёл в камеру преступника вместе с ней. На пороге женщина на секунду задержалась: правильно ли я делаю? И будто голос был ей, голос мужа, желавший прощения убийце. Преступник с горячечным блеском в глазах поднялся к ней навстречу и с вызовом крикнул: - Вы кто? - Я его вдова. Почему вы его убили? - Я не хотел убивать вас, я видел его несколько раз в то время, когда имел бомбу наготове, но вы были с ним, и я не решился его тронуть. - И вы не поняли того, что убили меня вместе с ним? Убийца не ответил... Отче, отпусти им, не ведают бо что творят» (Лк. 23:34). Эти слова стали последними и в её жизни — агенты новой безбожной власти бросили нашу героиню ещё живой в шахту. Не став монахиней в собственном смысле этого слова, она не побоялась быть не похожей на других, без остатка, служению людям и Богу… По рассказам свидетеля, тела убитых пролежали в шахте, а потом некий монах сумел извлечь их оттуда, уложил в наскоро сколоченные гробы и через всю Сибирь, охваченную Гражданской войной, раскалённую страшной жарой, три недели вёз в Харбин. По прибытии в город тела совершенно разложились, и только её оказалось нетленным. В 1990 году на территории обители, основанной нашей героиней патриарх Алексий II открыл памятник, созданный скульптором Вячеславом Клыковым. Двадцатый век... Еще бездомней, Ещё страшнее жизни мгла (Ещё чернее и огромней Тень Люциферова крыла), - писал Александр Блок. Но двадцатый век освящён и образами новых мучеников за веру, искупивших наши грехи перед вечностью. Дорогой мой читатель, я думаю, ты уже давно догадался, о какой великой женщине я тебе здесь пытался рассказать. А вот почему в нашем городе есть улица имени убийцы её мужа, но нет улицы, названной в её честь, мне уж точно не понять. А подсказки? Их, традиционно две. Первая − фото. Вон там, вверху. Вторая − кулинарный рецепт от русских монахинь. Монастырский хлебный суп
Готовим: «монастырский хлебный суп».
(по материалам интернета) ЕГО лучше всего подать к столу в керамических мисочках. Хлеб можно брать не ржаной, а цельнозерновой или отрубной. Или взять часть хлеба и часть ржаных сухариков. По желанию в готовый суп можно добавить 1-2 ст. ложки хлебного кваса или растворить в нём кусочек плавленого сыра. НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ: 1) Ржаной хлеб — 400 грамм. 2) Лук репчатый — три головки. 3) Зелёный лук — один пучок. 4) Яйцо — одно. 5) Тмина или кориандр – на ваш вкус. ГОТОВИМ:
Для начала нарезаем ржаной хлеб маленькими ломтиками, репчатый и зелёный лук –брусочками. Затем выкладываем хлеб и лук на сковороду и обжариваем вместе пять минут на подсолнечном масле. После чего перекладываем в кастрюлю, заливаем кипячёной водой, добавляем тмин или кориандр (в зависимости от сорта используемого хлеба), доводим до кипения и вливаем яйцо. Ставим таймер на двадцать минут. Оставляя суп под плотно закрытой крышкой.
Прозаик
Автор: paw
Дата: 14.10.2023 17:44
Сообщение №: 196303 Оффлайн
Историческая загадка «Я не знаю, где могила её, – сказал Вячеслав Зайцев. – Когда она умерла, мне позвонила соседка, тихо молвила, что героиню нашего повествования нашли мёртвой в собственной квартире с телефонной трубкой в руках. Говорили, что она отравилась снотворным. Это была далеко не первая её попытка свести счёты с жизнью после очередного выхода из психбольницы. Так что эта смерть хоть и была страшной, но никого не удивила». О детстве и юности героини нашего повествования известно немного, причём существует несколько версий. Согласно одной из них она родилась в Ленинграде. Её мама была цирковой артисткой, а отец – воздушным гимнастом из Югославии. Во время исполнения сложного трюка оба разбились под куполом. Малышка попала в детский дом. Однако существует письмо некоей Нины Русаковой.: «Мы с ней учились в одной школе №8, но не в Питере, а в Вологде, – написала Нина. – Она была старше меня года на два, её невозможно было не заметить. Отец Колесниковой (это ее девичья фамилия) был отставным офицером. Мать тоже имела какую-то обычную профессию. Вообще это была довольно заурядная семья. Зато дочка росла красавицей и умницей, школьной активисткой, комсоргом. Мы, девчонки, ей завидовали и не сомневались, что она станет знаменитой артисткой. После школы наши пути разошлись. И вот спустя столько лет я узнала о трагическом конце её. А ведь я и представить не могла, что знаменитая манекенщица и мой школьный идеал – одна и та же женщина». Как бы то ни было, в 17 лет провинциалка (или детдомовка) совершила свой первый жизненный прорыв: приехала в Москву и без блата поступила во ВГИК. Правда, не на актёрский, а на экономический факультет. На дворе стоял 1953-й, только-только умер Сталин, в воздухе пахло свободой… Статная черноволосая студентка ВГИКа, без приглашений появлявшаяся на богемных вечеринках, где царили режиссёры и писатели, быстро обрела известность в творческих кругах. «Красавица, только ноги кривоваты», — злословили одни. «Зато какая самоуверенность!» — парировали другие. Однажды высокую раскованную девушку с вечной улыбкой на губах заприметила модельер Вера Аралова. С этой встречи началась потрясающая карьера. В Советском Союзе только чиновники, спортсмены и манекенщицы могли увидеть собственными глазами, как живёт другой мир. Но перед командировкой с моделями долго беседовали в органах. Манекенщицам не только давали ценные указания, но и проверяли общий уровень развития, похвастаться которым могла далеко не каждая модель. …Это было время, когда весь мир узнал: в СССР тоже есть мода. Русские сапожки Веры Араловой, с узким голенищем и вшитой по всей длине молнией, произвели фурор в Париже в 59-м году. А красивые девушки, которые дефилировали в этих самых сапожках по «языку», стали ещё большей французской сенсацией. Первые – в мини. Первые – в макси. Советские манекенщицы, «манекенки». «Самое красивое оружие Кремля» – писали о них в «Пари матч». Хотя официально все они числились рабочими пятого разряда, чья зарплата составляла семьдесят шесть рублей в месяц. Все манекенщицы были хороши, но она казалась самой лучшей, потому что умела подать себя. Даже свой недостаток – неидеальные ноги – она преподносила как достоинство». Несмотря на море поклонников, девушка долго выбирала. И в итоге выбрала: её возлюбленным, а затем и мужем стал художник — заметный персонаж московской богемы, сын известного учёного. Молодой человек позволил супруге быть самой настоящей светской дивой, блистать в высшем московском обществе. Но, увы, наотрез отказывался обзаводиться детьми. А она мечтала о сыне… Вскоре художник увлёкся актрисой Марианной Вертинской, а затем ушёл к Людмиле Максаковой, которая родила ему сына. В итоге, после всех этих потрясений транквилизаторы уже не помогали, и наша героиня угодила в психиатрическую больницу с признаками сильнейшей депрессии. Впрочем, недоброжелатели судачили, что в сумасшедший дом манекенщицу упрятал всё тот же КГБ — чтобы, находясь на грани нервного срыва, она случайно не разболтала государственной тайны. Потом был короткий роман с югославским журналистом, о котором узнал весь мир. Молодой человек описал в своей книге всё в подробностях, с фотографиями и диалогами о советской жизни. В Союзе её прочитали всего несколько человек из органов. На этом спокойное бытие нашей героини закончилась навсегда. Помню, в Москву приехали модельеры из Парижа, – рассказывал В. Зайцев, – и я был приглашён к ним на званый ужин. С собой в «Арагви» я взял ………. Надел на неё серый твидовый костюм и зелёный шарф с брошью. Она была восхитительна. От имени Диора манекенщицу пригласили за столик гостей, но та вдруг так растерялась, смутилась, что было совсем на неё не похоже, потом подсела к Кардену и заговорила свободно по-французски. В западной прессе её тут же окрестили «советской Софи Лорен». «Марсианка, настоящая марсианка, – восклицает модельер Татьяна Осьмеркина. – Для наших советских людей образ этой женщины оказался настолько притягательным потому, что прочая масса женщин не могла жить и выглядеть, как она. Она была райской птицей в сравнении с воробьями!» После очередного нервного срыва и больничной койки героиня нашего повествования не смогла выйти на подиум. Вячеслав Зайцев устроил её на новую работу - уборщицей. Изрядно постаревшая и расплывшаяся героиня нашего повествования приходила на место прежней службы, сидела в углу и тихо смотрела на стройных девочек, новое поколение звёзд модельного бизнеса. Вот, пожалуй, и всё, что я хотел поведать тебе, дорогой мой читатель. А подсказки? Их, традиционно две. Первая − фото. Вон там, вверху. Вторая − кулинарный рецепт от советских «манекенок».
Готовим малокалорийное овощное рагу
по материалам интернета НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ: 1)Картофель — пара штук. 2) Кабачок, средних размеров − один. 3) Два помидора 4) Один болгарский перец. 5) Одна морковь. 6)Одна луковица. 7) Пучок свежей петрушки 8) Немного свежего базилика. 9) Зубок чеснока. 10) Чайная ложка соли. 11) Половину чайной ложки чёрного молотого перца. 12) Пару ложек оливкового масла. ГОТОВИМ: Для начала нарезаем мелко петрушку и базилик, добавляем соль, перец и измельчённый зубчик чеснока. Затем всё перемешиваем. Режем овощи мелкими на кубики. В разогретую сковороду добавляем масло и лук. Таймер ставим на пару минут. Перемешиваем. Добавляем морковь. Таймер на три минуты. Высыпаем туда же картофель. Таймер на 10 минут, не забываем помешивать. После чего добавляем помидоры и перец. Таймер на 5 минут. Сверху кладём наш кабачок, не перемешиваем! Накрываем крышкой, уменьшаем огонь до минимума. Таймер на 20 минут. После чего выключаем плиту и добавляем нашу зелень. Тщательно всё перемешиваем. Аппетитное и малокалорийное блюдо готово!
Прозаик
Автор: paw
Дата: 21.10.2023 15:10
Сообщение №: 196324 Оффлайн
Молодой царевич Пётр, раздосадованный бесконечными разговорами матери о необходимости скорой женитьбы на Евдокии Лопухиной, в сердцах хлопнув дверью, бежит подальше от ненавистного дома. Добравшись до берега реки, быстро отвязывает лодку и, доверившись течению, падает на холодное, мокрое дно.
Неширокая речка Яуза выносит утлое судёнышко к удивительному месту - немецкой слободе, в простонародье именуемое Кукуем. Иностранцы, селившиеся в этом месте, не платили торговых пошлин, могли «курить вина» и варить пиво. Качество построенных домов, удивительная чистота, необычная одежда обитателей слободы привели Петра в неописуемый восторг.
Главенствовал над всем этим удивительнейший человек, швейцарец - Франц Яковлевич Лефорт. Отвлекусь и скажу, что за всё сделанное им для России - Пётр велел поставить ему памятник в Александро-Невском монастыре в Петербурге, как самому приближённому, однако не исполнился царский указ до сих пор, а жаль!
Швейцарцы увековечили память о своём знаменитом земляке, назвав в его честь одну из центральных улиц Женевы.
*** Но вернёмся в Кукуй. Молодого царевича встречали подобающим образом. Поили, кормили заморскими яствами и даже показали удивительную диковинку, - второй такой на Руси в то время не было, - музыкальную шкатулку, которая стояла в доме виноторговца Монса. Захмелевший Пётр немедленно пожелал узнать, как эта «инструмента» устроена.
Что делать бедному Францу? Отказать подвыпившему царевичу - навсегда впасть в немилость будущему самодержцу, разрешить - с Монсом во век не расплатишься, да и вся слобода категорически против, хоть и царевич, а подобные вещи надобно беречь, ломать прихоти ради - никак не можно.
Анна Монс
Неожиданно на помощь пришла младшая дочь виноторговца – Анна - будущая фаворитка русского царя, да и вообще семья Монсов оставила заметный след в русской истории.
Девушка сказала одну-единственную фразу, которая оставила и «волков сытыми и овец целыми». После её слов и Пётр − остался весьма доволен, и Лефорт с Монсом смогли спокойно перевести дух.
Пожалуйста, поставьте себя на место девушки Анны Монс, перед вашими глазами весьма нетрезвый царевич и угрюмая толпа жителей слободы во главе с Лефортом, а главное, растерянный отец со слезами на глазах. И ПОВТОРИТЕ ЗНАМЕНИТЕЙШУЮ ФРАЗУ.
А в помощь вам портрет одной юной немки и рецепт:
Компота из ревеня Riebelsuppe
по материалам интернета
Компот из ревеня
НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ:
1) вода − один литр
2) сахар − грамм сто
3) ревень − грамм триста
4) мука пшеничная − пара столовых ложек, с верхом.
ГОТОВИМ:
Для начала очищаем наш ревень от кожуры, и мелко нарезаем на небольшие кусочки. Затем опускаем его в кипящую воду. Таймер − на 10 минут.
Важно! На 5-й минуте кипения - добавляем сахар.
Помешивая венчиком, в самом конце приготовления, добавляем в кастрюлю муку, так чтобы не образовались комочки.
По консистенции получается кисель, по внешнему виду − суп из ревеня Riebelsuppe.
Вкусен как в горячем, так и в холодном виде.
Прозаик
Автор: paw
Дата: 28.10.2023 16:29
Сообщение №: 196339 Оффлайн
Удивительно, но факт. Больше всего писем от своих дорогих читателей я получил в ответ на свою довольно простую загадку «Особенности Краснодарской топонимики». Мой читатель настойчиво требовал продолжения. Так родилась «Настоятельница». А ему - читателю всё мало. «Давай, говорит, дальше». - Даю, читатель, даю. Ты ведь, как и покупатель, всегда прав. Это факт неоспоримый. История тем и хороша, что в ней уже всё было, причём, не один раз. Вот внимательно посмотришь в прошлое, глядь, а там почти полное совпадение с настоящим. А там, поразмыслив маленько, умный человек и на будущее замахнётся. Это я к тому, что, посетив как-то раз наш местный художественный музей, набрёл там на серию удивительных картин. Но заинтересовали меня не сами картины, а фамилия художника, их нарисовавшего. *** Войскового воеводу, черноморского казака, сейчас бы с благоговением называли известным налогоплательщиком, благодетелем города, меценатом. Ну а в стародавние времена поступили проще, назвали в честь инвестора и эффективного менеджера улицу и вся недолга. В 1834-1835 годах случился в наших краях голод, не уродился хлеб на нашей благодатной земле. Не знали в ту пору хлебопашцы минеральных удобрений и химических подкормок, увы. Герой нашего повествования решил немедленно провернуть серьёзную коммерцию. При помощи брата, кстати сказать, темрюкского куренного атамана, скупил всю привезённую турками пшеницу. Продавал же этот хлеб только тем, кто обязался вести его исключительно в Екатеринодар, сбавляя со стоимости 30 копеек с пуда за принудительную доставку. Основой бизнеса нашего героя была рыба. В то время на Кубани рыбные промыслы были двух статусов. Ачуевские, принадлежавшие войсковому правительству, и все остальные, также принадлежавшие кубанскому войску, но разрешенные к пользованию всем казакам. Так вот «остальные» были приморскими и внутренними. Понятное дело, «внутренние» были беднее. Плата за откуп приморских ловель делилась поровну между войсковой и станичной казной. Плата за «внутренние» ловли шла только в станичный «бюджет». В 1844 году, наш герой взял в откуп Ачуевские рыбные промыслы, а в 1850 году становится полновластным «рыбным» олигархом Кубани. За рыбной монополией последовала «винная», затем почтовые станции и тракты. Увы, картины этот человек не писал, меценат открыл в Екатеринодаре женский приют, скромно назвав его своим именем. Известным художником был его племянник. Именно он открыл школу рисования в доме, где сейчас размещается известная детская библиотека. Эта школа стала «Первой ласточкой на Кубани». Помимо рисования в школе обучались рукоделию. Принимались лица обоего пола без ограничения в возрасте. Пятая часть училась на кошт основателя школы. За свою долгую историю привила любовь к искусству более 2500 воспитанникам. Изобразительное творчество для многих из них, стало основной профессией. Была в нашем крае такая семья, много сделали её представители для края и города. Была улица, носившая их фамилию, а теперь нет. Моё детство прошло на этой улице. Отец, рассказал мне о её прежнем названии, а я, порывшись в справочниках, узнал о наших известных предках. Сейчас в городе таблички с названиями улиц переделывают. Пишут, до революции в нашем городе эта улица называлась…… А про эту улицу забыли! И, зря. Читатель, фото и, конечно, рецепт, как всегда, тебе в помощь. Готовим наш знаменитый КУБАНСКИЙ БОРЩ. Наверняка его подавали в многочисленных трактирах, расположенных на этой длинной улице! по материалам интернета НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ: 1) Мясо – 500 г., 2) свекла – 250 г., 3) морковь − одна, 4) картофель − штук пять-шесть. 5) лук репчатый — три головки, 6) капуста — вилок, 7) помидоры свежие − штук шесть, 8) чеснок − два зубчика, 9) сало — грамм двадцать, 10) сливочное масло − то же самое, 11) 3%-й уксус - чайная ложка, 12) зелень и корни петрушки, укроп − на ваш вкус, 13) сметана − полпачки. 14) вода – полтора литра, 15) соль, перец - по вкусу. ГОТОВИМ: Наш борщ обязательно будем готовить на костном и мясном бульоне. Для начала свёклу чистим и нарезаем соломкой, тушим с жиром, уксусом и помидорами. Затем берём морковь, лук, корни зелени петрушки, режем тонкой соломкой и обжариваем на сливочном масле. В наш бульон кладём картофель, нарезанный крупными кубиками, крупно нарезанную капусту, тушёную свеклу, соль. Ставим таймер на 15 минут. После чего добавляем тушёные овощи. Варим до полной готовности, заправляем чесноком, зеленью, солью и перцем. Сметану кладём в тарелки перед тем, как подать на стол. И помните! Самый вкусный кубанский борщ — вчерашний! Почему? Расскажу как-нибудь в другой раз.
Прозаик
Автор: paw
Дата: 04.11.2023 17:04
Сообщение №: 196386 Оффлайн
Несколько лет назад судьба забросила меня в нашу бывшую «шестнадцатую республику» СССР. Братушки они, конечно, братушки, только вот почему-то практически во всех войнах последнего столетия Болгария – союзник наших врагов, печально, но факт. Да и с «Южным потоком» как-то неладно вышло. Но я хочу поведать вам не о внешней политике этой суверенной страны, и даже не о её бесподобном кислом молоке - «кисло млеко», которое есть только у них и нигде больше в мире. А хочу я поделиться с вами историей, об удивительных людях, умеющих ходить босыми ногами по раскалённым углям. Забегая вперёд, сообщу, что я, имея дурную привычку, всё проверять лично и как Фома, не верить глазам своим. После всего увиденного я таки взял в руку самый маленький, крайний уголёк. Ну и как полагается, получил сильный ожог ладони. Выходит, у них всё по-честному, - раскалённый уголь, он раскалённый и есть. Балканские сумерки, в одночасье переходят в тёмную южную ночь. Как говорят у нас - «ни зги не видно». Багрово красно мерцают угли в потухшем костре, ну и звёзды, конечно, тоже. Монотонно, в медленном ритме звучит бубен. «Углеходцы» настраивают себя в такт со звуками бубна. Наконец наступает момент, когда нестинары переступают через ограничения физического тела. Мне показалось, что они переходят на другой, скажем так - духовный уровень. К моему немалому удивлению, я отчётливо слышу звуки волынка. Этому шотландскому инструменту, тоже нашлось место на сельском таинстве. Задолго до хождения по углям, нестинары выносят православные иконы. По обычаю их несут три девочки. Иконы опускают в источник возле деревни. Его, в этом болгарском селе все почитают священным. После омовения икон, процессия обходит всё село, кланяясь в сторону каждой хаты. Закончив, довольно долгую, процедуру нестинары вводят себя в состояние транса и начинают танцевать, неся руках священные предметы, — иконы, полотенца, кадильницы. Они не просто ходят, они спокойно и ритмично пляшут на огне и не испытывают при этом никакой боли. Я смотрел на них, не моргая, и понимал, что в данный момент вижу что-то сверхестественное, простым людям совершенно неподвластное. Многовековой обычай ходить босиком по раскалённым углям связан с днём святых Константина и Елены. Эти удивительные танцы зародились ещё в десятом веке, на заре прихода в Болгарию христианства. Местная легенда утверждает, что в те далёкие времена бесконечных войн, пожары были частым явлением на болгарской земле, и однажды, из одной горящей церкви прозвучал крик о помощи. Тогда один болгарский воин сквозь огонь бросился в церковь и вынес из пламени икону с изображением святых Константина и Елены. Местные жители говорят, что в момент хождения по углям, нестинары могут исцелять и предсказывать будущее. Иногда во время своего удивительного танца нестинары берут на руки детей и подростков и проносят их над раскалёнными углями, чтобы те почувствовали жар. Таким образом, из человека они изгоняют злых духов. Удивительные возможности нестинаров изучали многие учёные. Но до настоящего времени никто не смог толково объяснить, почему на босых ногах танцующих не остаётся ожогов или почему не горит их одежда. Мои собственные фотографии с места события подтверждают, что всё сказанное мною здесь – правда и никакой не фотошоп.
Ну, а теперь будем с вами жарить сыр по-болгарски!
по материалам интернета НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ:
столовая ложка сливочного масла
столовая ложка уксуса
грамм сто твёрдого сыра (можно меньше)
одно яйцо и половина луковицы.
ГОТОВИМ: Для начала наш лук нарезаем кольцами и маринуем в уксусе. Таймер на 30 минут. Затем сыр кладём в морозилку. Таймер на 20 минут. После чего нарезаем его на пластины толщиной 0,5 см. Яйцо взбиваем. Сливочное масло растапливаем. Окунаем сыр в яйцо и жарим на разогретой сковороде. Можно обвалять сыр ещё и в сухарях! Подаём жареный сыр вместе с нашим маринованным луком.
Прозаик
Автор: paw
Дата: 11.11.2023 07:41
Сообщение №: 196396 Оффлайн
Ох уж эти... киты! (навеяно реальными событиями) (все персонажи этого рассказа выдуманы автором и не имеют никакого отношенья к некогда жившим и ныне живущим людям) Российская Федерация. Один из многочисленных приморских посёлков. Девяностые годы прошлого века. Мужчина средних лет медленно разогнулся, бросил в общую кучу несколько клубней картофеля и начал массировать ноющую спину. − Петя! Ну руки же грязные! − сидевшая на корточках жена Ольга, укоризненно покачала головой и, достав из кармана резиновые перчатки, бросила мужу. − Не буду я одевать эту синюю дрянь, я что, проктолог что ли, или акушер какой? Сколько можно повторять, твой муж − моряк! Морской волк! Полосатая душа! И эту проклятущую картошку признаю только в виде пюрешки, которую корабельный кок1 на камбузе2 подаёт! А как она в землю попадает и до каких размеров вырастает мне совершенно неинтересно! Прожив с мужем десяток лет, Ольга понимала, что в данный момент Петра лучше оставить в покое, и не перечить. Иначе он бросит всё, уйдёт в дом и закроется в своём подвале, а ей придётся собирать урожай самой или звать на помощь детей, близняшек Машу и Егорку, оторвав их от выполнения домашнего задания. Женщина смахнула набежавшую слезу, начала с остервенением вырывать картофельную батву, отделяя от корней клубни. Пётр нехотя вернулся к прежнему занятию, вспоминая, как полгода назад, как, в одночасье, разорился их рыболовецкий колхоз. Часть судёнышек были проданы на «гвозди»3, а те, что получше, забрали, в счёт погашения долгов, невесть откуда взявшиеся коммерсанты, а попросту банкиры-бандиты. − Олюшка, дорогая, любимая, ну ты пойми, это наш единственный шанс, раз в жизни такое бывает! − как можно ласковее уговаривал супругу Пётр, − тёплые страны, вечное лето, пальмы, солнце…. − А дети? Ты о них подумал? Где они будут учиться? На каком языке? − еле слышно молвила женщина, закрывая лицо руками. − Конечно. В первую очередь. Пока будет туда плыть, будем учить их сами. Ты математике, я географии и английскому. Потом, когда доберёмся до места, отдадим их в местную школу. Поди там с учителями проблем нет, не то что в нашем посёлке. Школьный сторож Егорыч и ботаник, и физик, и химик, в одном лице. Что за учёба? Смех один. − Дом, хоть и не новый, но ведь не протекает, крыша над головой и его на какую-то шхуну? Потонет она в одночасье и не будет у нас ничего. Будем там на твоих островах, бездомными бомжами. Ты этого хочешь? − Запричитала женщина. − Да хочу! − повышая голос возразил Пётр, − вырваться отсюда хочу. Неужели ты не понимаешь, что посёлок наш загибается, совсем. Люди уезжают отсюда, вернее сказать − бегут. Через год, за наш дом и ломаной копейки никто не даст! Бросим его и подадимся в город. Так лучше, прямо сейчас, пока предлагают, сменять его на самое настоящее плавсредство и вперёд, к самой настоящей… райской жизни, на райских островах! Опытные мореходы, вроде меня, в любой стране без работы не останутся, уж поверь мне. *** Три месяца ушло на беготню по различным чиновничьим кабинетам и преодоление всевозможных бюрократических препятствий. И, наконец, настал день, когда, старенькая, но капитально отремонтированная и свежевыкрашенная яхта, с выбитым по обоим бортам именем − «ОЛЬГА», с четырьмя человеками на борту, во главе с капитаном Петром Ниловичем Дисленко, снялась с якоря и отправилась в дальний путь, к берегам Маркизских островов во Французской Полинезии. Двагодаспустя. − Ура! Ура! И ещё раз ура! − у нас каникулы и мы, до самой осени будем плавать, то есть ходить, под парусом вместе с вами, − на перебой галдели близняшки, прыгая на месте. − Чур я буду рулевым! Я уже большой и руль, то есть штурвал удержу, даже в самый жестокий шторм, − Егор вытянулся в струну и напялив на голову бескозырку, по военному отдал отцу честь. − А я, а я, буду учёным − зоологом − акванавтом4-исследователем! Стану изучать всяких рыб и прочих морских чудищ. Стану вылавливать их и мерить, и взвешивать, и записывать в журнал, а ещё варить из них уху, помогая маме на камбузе. Не всегда, конечно, а когда будет свободное время. Пётр слушал детей и чесал затылок. Несколько дней назад, он, с большим трудом, выиграл тендер на проведение серии исследовательских работ, в районе Галапагосских островов. При этом согласно контракту, с ними должны были отправиться учёные − сотрудники местного океанографического института: Роберт Кеш и Сюзанна Виннер, «Ольга», была тесновата для такого количества людей. Супруга поняла его сомнения, подошла, погладила по руке и, встав на цыпочки, зашептала в ухо: − В тесноте, да не в обиде. Мы почти год не видели своих непосед. И оставлять их на лето в пустом интернате никак нельзя. Тем более что мы будем останавливаться на островах, а там эти, как их, вспомнила, морские игуаны, огромные черепахи и морские львы. Ты и я, просто не имеем права, лишать их такого уникального бесклеточного зверинца. Из дневника Маши Дисленко. «14 июня 199… года. Наша «Ольга» находится в двухстах милях от Иль Маркиза (Французская Полинезия). Сегодня видели большую стаю касаток. Они стремительно неслись в нашу сторону, как будто за ними кто-то гнался. Странно. Они ведь никого не боятся. Учительница говорила, что они иногда дерутся, только с большущими акулами. Но те, умные, с целой стаей воевать не станут. Пролетели под днищем яхты и помчались дальше. Жаль − не успела сфотографировать. Надо будет держать фотоаппарат наготове на тот случай, если они вернутся.» «15 июня 199...года. Странности продолжаются. Сегодня Егор с утра отправился на рыбалку, на корму нашей яхты и почти сразу же поймал очень даже приличного кальмара. Увидев это папа, почему-то расстроился, отобрал улов и выбросил его за борт, проворчав при этом. «Там, где водятся такие кальмары, обязательно появятся киты. А встреча с ними не сулит людям ничего хорошего». Брат обиделся, сложил удочку и ушёл в каюту. Через три часа я впервые в жизни увидела этих могучих гигантов, но лучше бы я их не видела, совсем, никогда в жизни….» *** Вечером «Ольга» получила сильный удар в правый бок, от которого все члены экипажа мгновенно оказались на полу. Яхта, без всякого преувеличения взлетела на воздух. Звук ломающегося дерева, заглушил рёв волн. −Киль или всё же, мачта, − непроизвольно прошептал капитан, стараясь подняться с места. Судёнышко развернуло на триста шестьдесят градусов. −Пап, ты как там, не ушибся? − В рубку просунулась растрёпанная голова дочки, − а у нас там вода уже до лодыжек доходит. Скажи, что делать? Мы утонем или ещё поплаваем? При этих словах девочка попыталась изобразить на лице некое подобие улыбки. *** Не успели люди подняться, как последовал новый, ещё более сильный толчок. Переломившаяся мачта упала на палубу, пробив в днище пробоину. Три огромных кита, с разных сторон атаковали бедное судёнышко, ударами своих хвостов разбивая его в щепки. Яхта начала стремительно погружаться в океан. Первым опомнился Пётр. Перекрикивая шум океана он приказал всем срочно перебраться на спасательный плот, сам же, бросился перетаскивать туда провиант и пару бутылок, с пресной водой. Всё это он бросал в спасательную шлюпку. Роберт Кеш побежал в радиорубку, чтобы подать сигнал SOS, но не успел. Там было уже полным-полно воды. «Ольга» стремительно погружалась в океан. Четверо взрослых и двое детей сгрудились на тесном спасательном плоте, к которому была привязана шлюпка с едой и парой канистр с пресной водой. Никто из них, не имел ни малейшего представления о том, как долго придётся им дрейфовать в открытом океане, вдали от постоянных маршрутов круизных лайнеров и рыболовецких сейнеров. Утро следующего дня. На счастье потерпевших крушение, ветер стих, но океан по-прежнему волновался и довольно сильно. Волны были высокие, и любая из них вполне могла, играючи перевернуть маленький спасательный плот. Продрогшие Кеш и Сюзанна обступили Петра с обоих сторон: − Кэп, у нас для тебя дурные вести, − начала Виннер, − мы тщательно осмотрели плот. − И стало ясно, что он не выдерживает и пары суток, − бесцеремонно перебил её Роберт, − он уже начал сдуваться. − Ты же не хочешь отправить всех нас на корм касаток? − Заплакала Сюзанна. − Сам вижу, − зло огрызнулся Пётр, − вместо того, чтобы сотрясать воздух пустыми речами, начали бы перетаскивать продукты и воду в шлюпку. − Но она же совсем маленькая, как мы в ней разместимся? − продолжала причитать Сюзанна. Ольга прижала её к себе: − В тесноте, да не в обиде, − произнесла она по-русски, но, удивительное дело, иностранка её поняла и, шмыгнув носом, стала помогать мужчинам перетаскивать провиант. *** Сутки спустя спасательный плот, несмотря на все старания людей, скрылся под водой. Измученные путешественники, прижимаясь друг к другу с трудом, разместились на единственном плавсредстве, трёхметровой деревянной лодке. Пётр принял решение, по очереди, сменяя друг друга, грести на север, в экваториальную штилевую полосу, там редко дуют ветра, а значит, проще будет выживать: − В этих широтах больше вероятность выпадения утренней росы или даже спасительного дождя. То есть − питьевой воды. И если повезёт, а нам, в конце концов, должно повести, − оседлаем течение, которое направляется в сторону континента. Кроме того, есть шанс оказаться на пути судоходных маршрутов из Америки в Австралию. И действительно, команда в маленькой шлюпке на седьмой день своего плавания увидела корабль. Егор моментально зажёг сигнальную ракету, но на судне его не заметили. Оно прошло мимо. *** Ольга, несмотря на палящее с утра до вечера солнце, категорически запретила всем членам экипажа купаться в океане: − Вы должны понять, соляная корка, образовавшаяся на коже, после соприкосновения с морской водой, приведёт к потере влаги и тогда пить будет хотеться ещё больше! Из дневника Маши Дисленко «9 июля 199… года. Пресная вода, которую принёс папа, закончилась, три дня назад. Но Бог на свете есть, и он всё видит и помогает. Теперь я это точно знаю и даже могу это доказать. Во-первых, когда я перебралась на плот, а затем в лодку, то не забыла захватить с собой свой рюкзачок, а в нём, кроме зубной пасты и щётки лежал карандашик и тетрадка, так что я продолжаю вести свой дневник. Во-вторых, Роберт и Сюзанна, в последний момент сумели выловить из океана кусок нашего паруса и теперь мы, поздно вечером, с помощью вёсел крепим его на носу лодки, а утром собираем с него капельки пресной росы. И это лучше, чем ничего. Зато у нас полным-полно рыбы! И её даже не надо ловить. Вокруг нашей лодки плавает множество летучих рыб и частенько они сами выпрыгивают из воды. Некоторые падают на дно нашей лодки. Мы их вялим на солнце и едим. А ещё папа приучил нас пить кровь морских черепах. Если честно − она противная, но всё же это не морская вода, а пить хочется постоянно. Боже, раз ты всё видишь − пошли нам, пожалуйста, дождь, сильный-пресильный, чтобы напиться вдоволь и сделать запас пресной воды. Когда мы доберёмся до суши, я буду её пить как лошадь и даже больше! 11 июля 199… года Вчера поздно вечером, увидели на небе Полярную звезду. Взрослые что-то долго считали и спорили, наконец пришли к выводу, что мы, с момента нападения на нас китов проплыли уже около восьмисот километров и совсем скоро будем пересекать направление движения больших кораблей! 13 июля 199… года Сегодня Егорка не выдержал и разревелся. Он увидел, как под днищем нашей лодки проплывает огромный кит и сильно испугался. Успокаивали его всей командой. Пришлось отдать ему полкружки воды. Всю, что удалось собрать рано утром с нашей парусины. А ещё мужчина, будущий! Хотя, если честно, если бы я увидела эту громадину, то ревела бы ещё громче! Страшно же! 15 июля 199… года. Пресной воды нет! Совсем. Пить хочется так, что никакая еда в рот не лезет. Мама заставляет есть глаза рыб. Очень противно, но от них, во рту появляется слюна. Если, доберёмся до суши больше никогда в жизни не буду есть рыбу. Никакую, ни морскую, ни сухопут… тьфу, ты − ни речную, конечно. *** Бог услышал мольбы девочки и послал им дождь, который лил целый день, да так, что и взрослые, и дети бросились вычерпывать воду из лодки, иначе она бы непременно затонула. С наступлением темноты, все измученные, до полуобморочного состояния, промокшие до нитки заснули, повалившись на днище своего ветхого судёнышка, прижавшись друг к другу и дрожа от холода. *** Утром, нового дня, Виннер разглядела далеко на горизонте силуэт корабля и всех разбудила. Пётр зажёг последнюю сигнальную ракету и держал её, до тех пор, пока пламя не обожгло пальцы. Все кричали и что было силы, били по металлическим чашкам и кастрюле. И на корабле их замелили. Он сменил курс и поспешил навстречу лодке. Из дневника Маши Дисленко 23 июля 199... года. Моряки подобравшего нас траулера, утверждали, что никогда в жизни не видели таких исхудавших людей. Поднявшись на борт никто из нас не мог произнести ни слова, от радости, кроме мамы. Она как ни в чём не бывало попросила у обомлевшего капитана, приготовить для неё чашечку крепкого, чёрного кофе, с двумя кусочками сахара. Но выпить его не смогла. Организм не принял. Судовой доктор посадил нас на диету: Кормил только кокосовым молоком и давал какие-то таблетки, антибиотики. Не знаю как другим, но мне, очень хотелось, чая, кока-колы и …, только по секрету, …. ванильного мороженого! Год спустя. Российская Федерация. Один из многочисленных приморских посёлков. − Значит так, − Пётр многозначительно поднял палец вверх, − на этом месте построим наш дом! Большой, просторный двухэтажный! И обязательно чтобы из окон была видна бухта! А там заложим фундамент для будущей школы юнг. Стану местную ребятню, учить морскому делу. Так сказать, смену себе растить. И ещё, срочно и как следует отремонтируйте поселковую десятилетку. Оборудование закупите новое, эти, как их − компьютеры, разные, принтеры, и всё такое. − Николаич! Ты часом не того?! Умом не тронулся? Представляешь, какие деньжищи на всё это потребуется? − седовласый председатель сельсовета, снял видавшую виды фуражку и почесал затылок. − То не твоя забота. Деньги есть и будут. Я же приличный гонорар за книгу о наших приключениях получил, теперь вот по ней кино снимать будут и дополнительный тираж печатать хотят, на другие языки переводить. И хватит об этот. Моя Ольга уж всё просчитала и смету составила. Сдюжим! Даже кредиты брать не потребуется, − Дисленко хотел ещё что-то сказать, но рядом с ним, остановился замызганный внедорожник и оттуда высунулась голова Роберта: − Кэп, вот вы где? Вас же в городе, уже с полиц... то есть, с милицией разыскивают! У нотариальной конторы целая толпа образовалась. Кинорежиссёры, редакторы издательств, продюсеры, журналюги, и её чёрт знает кто! Ольга, и я с Виннер уже все контракты подписали, только ваша подпись и осталась. И если забыли, то я напомню, − у меня сегодня в шестнадцать часов бракосочетание. Сюзанна твердит, что, раз она приняла это... православие, то, значит, вы, как названный отец, обязаны привести её, как это будет по-русски, вспомнил, под этот, под венец. Садитесь, пожалуйста… быстрее. Она меня просто убьёт, если я на собственную свадьбу, хоть на минуту, опоздаю.
1− повар на корабле. 2− помещение на судне, соответствующим образом оборудованное и предназначенное для приготовления пищи (кухня). 3− "отправить на гвозди" или "отправить на иголки", подразумевается, что судно отправляют на металлолом. 4− исследователь морских глубин.
Прозаик
Автор: paw
Дата: 15.11.2023 16:54
Сообщение №: 196408 Оффлайн
Деревня Старозабытово. 199… год. Нашей новой эры Дед Тимофей, кряхтя и поругиваясь долго ходит по хате, ища свои куда-то вечно теряющиеся очки. Наконец, при помощи срочно вызванной с огорода бабки Матрёны «проклятющие» были случайно обнаружены на столе, под позавчерашней газетой. − Ну и на кой ляд они тебе здалися, почтальонка Верка газщету нынче не принесла, и пенсию тож, чего припёрлась, скучно ей што ль? Поболтать не с кем? Ходит пуста-порожня, − старуха отхлебнула из ведра колодезной воды и, зачем-то погрозив мужу кулаком, засеменила к сеням. − А ты не торопися, погоди маленько, − старик вытащил из видавших виды штанов бумажку, − и не запросто так Верка в таку даль притопала, вишь, телеграмму доставила, как ей и положено. Иди сядь на стул, я сейчас её читать буду. − Кого, Верку? Не поняла? − бабка приложила руку к уху, но возвращаться из сеней не стала. − Тю, старая глухомань, − огрызнулся дед, − почтальоншу пусть кто помоложе читат, мне уж не по силам, да и рука у тебя тяжёлая, особливо когда со скалкой. Телеграмму вот енту читат буду. Иди сюды. Садись и слухай, и не перебивай! Тимофей Егорыч, выждал театральную паузу, затем водрузил на нос очки, с примотанной синей изолентой дужкой и, прочистив горло, торжественно прочёл: «Приезжаю тридцатого зпт утренним автобусом тчк ваш внук Алекс» − Какой такой Алекс, отродясь у меня такого родственничка не бывало! Мож Верка чего напутала и чужу телеграмму нам втюрила? − Всплеснула руками Матрёна, − с неё станется. Небось вчера весь вечер гужванила с трактористом Ванюхой, вот и с похмельных глаз не ту бумагу… − Во-первых, Ванька женат ужо, − оборвал супругу Егорыч, − а во-вторых, Алекс, это у них там, по-городскому, по-современному, означает Александр, то есть, по-простому, недотёпа Сашка. У тебя унук Санька имеется? Надеюсь, не забыла, ишо? − И когда нашу почтальоншу женатость мужика останавливала? − затараторила старуха, и разглядывая кого-то в окно, продолжила, − унук Сашка у меня имеется, только вот чем дорогого гостя потчевать будем? У нас ведь тамошних бургеров отродясь не водилось. − Щи свари ему, и вся недолга. Небось оголадается с дороги и уметёт пару тарелок за милу душу. − Давай вот ту пеструху зарубим и сварим. Стара она ужо, яиц почти не несёт, а корм лопает, точно боров. Чай не кажный день, унучек на порог является. Праздник, как никак, намечается. Того и гляди соседи городского гостя повидать, придут. Их тоже щами угощать будешь? Полдень следующего дня Раскрасневшийся после баньки Александр выкладывал на покрытый цветастой скатертью (по случаю праздничного события) стол диковинные подарки: − Эти пакетики называются «Юпи[1]». Высыпаешь их в бокал, то есть, я хотел сказать в кружку и вуаля, газировка готова. Прогресс, цивилизация. Идём дальше, вот это пластмассовое японское яйцо, живое и называется Тамагочи[2], его надо кормить, с ним играть, иначе он может умереть. Между прочим, дефицитнейшая вещь, достал по большому блату. Первой опомнилась бабка, как это яйцо − живое? Его же наседке высидеть надобно. − А потом птенец должон вылупится, вот его кормить следует, − поддержал её дед, − хотя эта штуковина так пластмассой воняет, што не одна наседка, даже самая захудалая, на такое не сядёт. Скорее под нож добровольно пойдёт. К стати о куре. Давай Сашуля, убирай, покамесь, свои дары и садись за стол. Будем курку кушать, и не из заморского яйца выращенную, а из нашего, советск…, то есть, я хотел сказать, по-нынешнему − российского. Полчаса спустя Дед Тимофей, взял протянутую ему супругой тряпочку и, вытерев рот, поинтересовался: − Ну, сказывай унучек, кем же там, с своём городе трудишься? Слесарь, токарь иль уже в бригадиры выбился, коль такие дорогие подарки привёз. − Александр, с большой неохотой отложил в сторону аппетитную куриную ножку и, выпятив грудь, произнёс: − Брокер[3] я, сотрудник умственного труда! − Ой, Санька, а слово это, часом, не ругательное какое? Его вслух говорить-то можна? − запричитала бабка. − Вполне можно, не волнуйтесь. Я на бирже тружусь... − А делаешь то чего? Самолёты, аль танки? − перебил его дед. − Ну, как вам мою работу попроще объяснить? − Сашка, почесал затылок и продолжил: − Ну, вот возьмём, к примеру, эту курицу. Она у вас одна. А мы, брокеры, делаем так, что их вроде бы уже целых две. Минут пять старики молча смотрели друг на друга, наконец Тимофей Егорыч не выдержал: − Слышь старая, ты ен-то, ты того, куру нашу, недоеденную, у Саньки-то, быстренько, забирай! Нехай он на деле покажет, как энти фокусы проворачивает. Пущай, тяперича, сидит и лопает ту, вторую, брокерскую! Тудыть их растудыть!
Ну, а мы с вами, быстренько «сварганим» «куру по-деревенски»
по материалам интернета НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ: 1) Курица целая − одна. 2) Лук белый — две головки. 3) Лук красный − то же. 4) Грудинка копчёная − грамм сто. 5) Пять зубков чеснока. 6) Масло подсолнечное − одна столовая ложка. 7) Травы растительные, душистые, соль, перец и прочие приправы − на ваш вкус. ГОТОВИМ: Перво-наперво нашу куру тщательно моем и нарезаем крупными кусками. После чего солим, поперчим, натрием ароматными травами. Лук режем на четвертинки. А чесночные дольки режем пополам. Нашу грудинку режем брусочками. После чего выкладываем лук, чеснок и половину грудинки на дно формы для запекания, слегка солим и перчим. Сверху кладём куски курицы, смазывая нашу куру растительным маслом. Затем поверх кладём оставшуюся грудинку. Ставим таймер на час и температуру в предварительно разогретой духовке устанавливаем равной ста восьмидесяти градусам. Если во время приготовления будет выделится слишком много сока, его необходимо оперативно сливать! Курицу по-деревенски желательно подавать с гарниром. Варёным картофелем (можно в мундире) и салатом из свежих овощей. Лук, ни в коем случае, не выбрасываем и обязательно подаём вместе с нашей курой. [1] − Очень популярный в 90-х годах прошлого века. Состав: сахар, лимонная кислота (регулятор кислотности), подсластители − Е551, фумаровая кислота, мальтодектрин, красители (жёлтый "солнечный закат", тартразин, диоксид титана), ароматизатор идентичный натуральному. [2] − игра увидела свет в 1996 году благодаря известному японскому производителю игрушек Bandai. По сути, тамагочи — это цветное яйцо диаметром 53 мм с жидкокристаллическим экраном-интерфейсом и тремя кнопками для управления. [3] − (от англ. broker — посредник) — сотрудник, который обеспечивает клиенту доступ на рынок ценных бумаг и от его имени будет торговать на бирже.
Прозаик
Автор: paw
Дата: 18.11.2023 07:38
Сообщение №: 196421 Оффлайн
Александр Ралот На основе реальных событий Николай Иванович Путилов
"Все русские революции начинались на одном и том же питерском заводе, Путиловском, ныне Кировском. Основал этот крупнейший в Петербурге завод Николай Иванович Путилов, любимец великих князей, министров, адмиралов. Человек, спасший Петербург от британского десанта, создатель новой российской металлургии. Инженер, наладивший производство артиллерии для русских броненосцев и рельсов для российских железных дорог. Основатель петербургского порта. Международно признанный изобретатель. Гениальный менеджер, решавший задачи, кажущиеся неразрешимыми принципиально. Но только смерть спасла его, в конце концов, от долговой тюрьмы…" Лев Лурье1854 год. Ноябрь. Санкт-Петербург. Зимний дворец. Кабинет императора. До открытия следующей навигации остаётся пять месяцев. Морской министр, адмирал Моллер, переминался с ноги на ногу, то открывая принесённую папку, то закрывая её. − Ну, что же вы, Антон Васильевич, молчите? Докладывайте всё как есть, время императора нерезиновое! − подтолкнул его начальник главного морского штаба светлейший князь, Александр Сергеевич Меншиков. − Государь, плохо дело, − еле слышно начал докладчик, роясь в папке, − на нашем втором фронте, прямо здесь на Балтике шестьдесят английских паровых кораблей, совсем рядом с нашей, то есть, с вашей столицей... − Разведка докладывает, что вполне возможна высадка вражеского десанта, не дождавшись своей очереди, перебил докладчика военный министр- генерал Александр Иванович Чернышёв. Николай Первый, продолжая слушать высших воинских начальников, поднялся из-за стола, подошёл к окну и молча смотрел на снующий внизу, по площади, народ. Минут через пять он повернулся к присутствующим: − Одиннадцатого апреля 1854 года, я, в ответ на объявление Великобританией и Францией войны Российской империи, издал манифест, известивших всех верноподданных о том, что все они теперь находятся в состоянии войны не только с Турцией, но и с англо-французской коалицией. О том, что ситуация сложилась критическая, мне ведомо. Ниши парусники не могут противостоять их паровыми кораблями. Надеюсь, каждый из вас понимает, что Финский залив полностью блокирован! Ситуация − патовая. Как будем державу защищать, господа? − Позвольте мне. Возглавляемый мною штаб кое-что придумал. Вот, извольте взглянуть − Меншиков передал императору свою папку, украшенную золотыми вензелями. − Светлейший! Извольте изложить суть своими словами. Ваши бумаги, я позже посмотрю, − самодержец положил папку на стол и уставился на князя[1]. − Мой предшественник Маркиз де Траверсе считал Маркизову лужу[2], точнее, Невскую губу нашим природным преимуществом, полагая, что в неё не смогут зайти большие парусныекорабли из-за своей глубокой осанки, несколько десятилетий назад так оно и было, но нынче, в век пара, в странах Европы произошла техническая революция и вражеские боевые корабли сильно уменьшились в размерах, стали манёвренными, легко перемещаются в любом направлении, и теперь, почти все из нихобладают способностью подойти прямо к берегу и высадить на наши земли этот чёртов десант. Сейчас я произнесу крайне неприятные слова, но такова правда жизни, − опыт прошедших месяцев войны показал, наш парусный флот потерял всякую ценность как боевая составляющая армии. У противника совсем другие орудия, отлитые из иного, отличающегося от нашего, металла. Англичане и французы поменяли сам подход к вооружению своих кораблей. Мы просто обязаны построить флот, равноценный вражескому. Если коротко, то у меня всё. − За пять то месяцев? Сие, просто невозможно! Извольте не утруждать нашего императора изложением несбыточных прожектов! − от негодования военный министр, в сердцах, даже топнул ногой. − Нам нужно как можно быстрее приступить к строительству флотилии маломерных канонерок, − не обращая никакого внимания на возражение генералаЧернышева, спокойно продолжил докладчик, − надеюсь, всем известно, что это маломерные быстроходные корабли, оснащённые всего тремя пушками. Но главное − все они обязательно должны оснащаться паровыми двигателями, передающими крутящий момент на винты! − Позволю заметить, что все заводы столицы, работающие с металлом, и так завалены военными заказами, под самое не могу! Люди на них трудятся без сна и отдыха. Никакие новые заказы они не потянут! Уж мне ли не знать! − Александр Иванович достал платок и, не обращая внимания на государя, вытер проступивший предательский пот. − А вы, что молчите? Согласны с начштабом? − обратился император адмиралуМоллеру. − А что тут скажешь, − накануне начала военных действий, коварное британское правительство взяло и конфисковало у всех тамошних фирм все паровые двигатели и винтовые механизмы, заказанные как частными лицами, так и морским ведомством. Если не прислушаемся к идее Александра Сергеевича и не встретим врага в море, будембороться с десантом, прямо здесь, под окнами вашего дворца, − Антон Васильевич посмотрел на присутствующих, ища у них поддержки, и продолжил, − мы пробовали перенаправить заказы в другие страны. Там готовы нам помочь, правда, за большие деньги. Но ведь Финский залив заблокирован, и доставить готовую продукцию сюда нет никакой возможности, да и время, сами видите, никак не терпит…. − Господа, то, что дела наши плохи, я и без ваших докладов достаточно осведомлён, − бесцеремонно перебил министра государь, − что делать прикажите? Как столицу и Россию спасать станем? − Там, в моей папке, первый лист, извольте взглянуть. Некто Путилов, ещё пять месяцев назад предлагал идею − как быстро организовать строительство канонерок. − И чего же вы тянули столько времени? Не пришли ко мне раньше! − Николай первый открыл папку и углубился в чтение. − Так, только сегодня до меня письмецо-то дошло, гуляло по различным инстанциям и кабинетам, − оправдываясь, еле слышно, пробормотал светлейший князь, − должность у него совсем не высокая, простой чиновник по особым поручениям, вот, в ведомствах и канителили, не давали письму ходу наверх. Дочитав бумагу до конца, самодержец макнул перо в чернила и начертал резолюцию: «Срочно к исполнению. Всем ведомствам оказывать наипервейшую помощь. О ходе работ докладывать без всякого промедления!» *** Вечером того дня талантливого чиновника доставили к Великому Князю, генерал-адмиралу, и председателю Государственного совета Константину Николаевичу Романову. "Можешь ли ты сделать невозможное? Построить до конца навигации флотилию винтовых канонерок для обороны Кронштадта? Денег в казне нет — вот тебе мои личные двести тысяч".[3] ***
Поручение Константина Николаевича стало его звёздным часом. Паровые двигатели в Россию ввозили из-за границы, война закрыла возможности импорта. Полагаться следовало на собственные силы… Военное судостроение с Петровского времени мало изменилось — на казённых верфях корабли по-прежнему строили крепостные под присмотром чиновников. Огромный бюрократический аппарат и, работавшие из-под палки, мастеровые воспринимали каждый новый заказ как постылую рутину.» Лев Лурье*** Полтора месяца ушло на составление чертежей. Потом встала проблема − отыскать в городе производственные мощности, способные и готовые выпускать новые небольшие корабли, она оказалась не самой сложной. Вскоре выяснилось, что для выполненияцарского поручения,в столице, хронически не хватает квалифицированных рабочих. Чиновник срочно уехал в город Ржев и вернулся оттуда с большим количеством оставшихся без работы людей. После переобучения они освоили профессии: токарей, литейщиков и слесарей. Вгороде, в срочном порядке начали работать для всех желающих работать по этим и другим смежным специальностям. Небольшие, частные машиностроительные заводики столицыбрались изготавливать что угодно, лишь бы это приносило прибыль. Их владельцынисколько не боялись брать на себя весь риск и всю ответственность. Чиновник распределил заказ между двадцатью частными такимипредприятиями, мало того,Путилову удалось тайком проникнуть в мастерскую по ремонтуэлитных придворных экипажей (спрашивать разрешения у Министерства императорского двора на такую дерзость просто не было времени, да и ответ на подобную просьбу был очевиден!)и переманить мастеровых людей на свои верфи. Он не побрезговал лично пойти на кладбище и привезти оттуда кузнецов, ковавших могильные ограды. Николай Константинович утверждал, что строительство таких маломерных судов аналогично производству знаменитых швейцарских часов. Одни делают − маятники, другие шестерёнки, третьи изготавливают корпуса, а четвёртые из всего этого создают мировой шедевр! С началом войны английский флот перестал пропускать в Санкт-Петербург суда с пряжей и хлопком. Путилов собрал большую команду из оставшихся без дела мастеровых-прядильщиков, которые проходили курсы корабельных механиков для эксплуатации новых военных кораблей. *** Первые тридцать две канонерские лодки, снабжённые паровыми машинами и предназначенные для плавания по мелководью Финского залива, были спущены на воду в мае пятьдесят пятого года. Позже эту флотилию пополнили ещё тридцать пять канонерских лодок, и четырнадцать корветов и клиперов. *** Труды Путилова по созданию российского винтового флота не остались незамеченными. Он был произведён в надворные советники и назначением старшим чиновником особых поручений кораблестроительного департамента, а также награждён орденом святого Станислава второй степени. Особой строкой в его послужном листе шло упоминание о том, что во время исполнения важнейшего государственного заказа не выявлено перерасхода средств! Более, того, счётная комиссия установила наличие экономии, равной − четырём процентам! От сообщества предпринимателей Николаю торжественно преподнесли серебряный венок с восьмидесяти одним дубовым листком, на каждом из которых было выгравировано имя построенного Путиловым корабля! «Паровые канонерки, столь быстро построенные русскими, и которых число может ещё увеличиваться, совершенно изменили наше положение в отношении к противнику. Мы теперь должны не только думать о нападении, но и заботиться о собственной защите, потому что у русских больше канонерских лодок, нежели у англичан». - Французский адмирал Пэно.
Двадцать три года спустя. Казначейство Российской империи Владелец объединённых заводов, Николай Иванович Путилов, горячился, тыкал пальцами в бумаги с расчётами: − Да поймите же вы наконец, стоимость доставки товара из Лондона до Кронштадта обходится всем нам дешевле, чем перегрузка его там на малюсенькие судёнышки и транспортировка его в устье Невы на убогие Василеостровские причалы. Нонсенс, господа. Такого не должно быть! Надо строить морской канал, подобный тому, что построили в Египте, на Суэце! Я уже вложил огромные деньги в приобретение земельных участков, необходимых для этого строительства. Кроме того, взял кредит в семьсот тысяч рубликов. Только проценты по нему к восьмидесятому году необходимо выплатить почти в половину оного. Помогите же мне. Имейте совесть! Выкупите мои земли, и я на вырученные деньги куплю земснаряды и продолжу строительство Морского канала. И тогда какой-нибудь куль из нашего Саратова будет грузиться без всякой перевалки на большие морские суда! - Закончив свой монолог, миллионер устало опустился в кресло и достал носовой платок. Минут пять в кабинете царила тишина, наконец из-за своего массивного стола поднялся министр финансов: − Никто не умоляет Ваших заслуг, как прошлых, так и нынешних, − Михаил Христофорович Рейтерн окинул взглядом присутствующих, ища у них поддержки, но тратить баснословные казённые деньги на углубление фарватера, строительство грандиозного канала, возглавляемое мною министерство не может! Мы и так выделили в Ваше распоряжение целых два миллиона рублей. − Из необходимых шестнадцати, − буркнул, не вставая с места, Путилов. − На то, в нашем государстве и существуют банки, чтобы субсидировать все Ваши прихоти. Уж простите меня за прямоту, − не обращая внимания на реплику, продолжил хозяин кабинета. *** Путилову ничего не оставалось, как взять новый кредит у Госбанка на закупку иностранной высокопроизводительной рельсопрокатной машины. Однако через два года в стране разразился финансовый кризис и правительство отменило все свои заказы, и не подумав выплатить Николаю Ивановичу неустойку. Миллионер не смог обслуживать кредиты. Банкротство стало единственным выходом в данной ситуации. В итоге всё имущество и уже построенное − досталось государству! ***
«Я — человек труда: всё, что имею, приобретено трудом… Всё, что осталось, затрачивал в заводы, которым посвящена безрассудно вся жизнь моя, все помыслы мои…». Н.И. Путилов.*** Сердце некогда успешного предпринимателя не выдержало, и он тихо скончался в возрасте шестидесяти лет. *** Спустя пять лет после его смерти тридцатикилометровый канал был открыт для прохода судов. А морской порт столичного Санкт-Петербурга стал самым крупным в стране!
Ну а мы с вами будем готовить сегодня − макароны по-флотски, на сковородке.
по материалам интернета НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ: 1) макароны, любые − четверть килограмма 2) Фарш мясной, любой − пол килограмма. 3) Сыр твёрдый − грамм сто. 4) Луковица − одна, средняя. 5) Чеснок − пара зубков 6) Масло подсолнечное − три столовых ложки. 7) приправы - любые, соль и перец − на ваш вкус. 8) Томатная паста − немного. На ваш вкус. ГОТОВИМ: 1) Лук и чеснок чистим. Лук режем маленькими кубиками, а чеснок просто мелко. 2) В сковороде греем масло, затем жарим на нём лук и чеснок. Таймер − пара минут. Огонь − сильный. 3) В сковороду добавляем фарш и солим, перчим, добавляем пряности. 4) Обжариваем. Таймер на пять минут. Огонь сильный. Не забываем тщательно перемешивать. Потом огонь убавляем до минимума. Таймер ещё на пять минут. 5) Томатную пасту разбавляем кипятком, если надо, то добавляем немного соли. 6) Заливаем нашим соусом фарш и тут же всыпаем макароны. Не забываем перемешать. 7) Уровень нашей жидкости должен быть вровень с макаронами и фаршем. Огонь − сильный. Доводим всё это до кипения. 8) Накрываем сковороду крышкой. Огонь маленький. Таймер на двадцать минут. Перемешиваем. 9)Сыр натираем на крупной тёрке и высыпаем в сковороду. 10) Блюдо подаём горячим. [1] − В России титул светлейший был пожалован в петровское время лично А.Д. Меньшикову, за особые государственные заслуги. [2] − Невскую губу иногда с иронией называют Маркизовой лужей. Поводом послужил тот факт, что в начале XIX века морским министром России стал эмигрант из Франции маркиз де Траверсе. Под его командованием флот пришёл в упадок, корабли, годами не покидавшие Кронштадта, гнили и разрушались. Вот тогда-то, очевидно, и появилось это обидное для морской акватории название. [3] − https://nasledie.pravda.ru/1152744-putilov/?ysclid=lo9turl5fs773631193
Прозаик
Автор: paw
Дата: 25.11.2023 07:30
Сообщение №: 196445 Оффлайн
Дело о доверчивых иностранцах. (На основе реальных событий. Имена и фамилии действующих лиц выдуманы автором, совпадение их с реальными людьми – чистая случайность). 1980 год. Май. Южно-Российск. Здание прокуратуры. Советник юстиции третьего класса – Маргарита Крулевская – встала из-за стола и подошла к окну, мельком кинув взгляд на весеннее море, искрящееся под лучами почти летнего солнца, затем снова повернулась и стала всматриваться в лицо потерпевшего. Странное дело, но именно с этой точки её кабинета люди, сидящие по другую сторону от её стола, выглядели иначе. И этотЕйло Ольссон, житель далёкой Скандинавии, вынужден повернуть голову в её сторону. Теперь она отчётливо видела жилку на его шее, подрагивающую в такт лежащим на коленях рукам. Состояние потерпевшего женщине было вполне понятно. «Наверное, десять раз подумал, прежде чем прийти сюда и пожаловаться на бесчинство всемогущего КГБ. Им ведь там, наверное, с малых лет, внушают, что в Советском Союзе страшнее этих трёх букв ничего нет. А может быть, всё, что он говорит, чистая правда? И какой-нибудь вконец завравшийся сотрудник конторы пошёл в разнос и вместо того, чтобы тайно или явно охранять иностранцев от нежелательных встреч м её постоянными клиентами решил сам…. Нет, такого не может быть, от слова совсем!» – одна мысль в голове Маргариты стремительно сменяла другую. −Я, конечно, харашо понимаэт, что ваша страна трудно провадит такое масштабное мероприятий, нужны кроны, много крон, то есть − денэг. Но зачем же вытаскивать из машины, бить, унижать, забирать мою девушка, то есть спутница, сразу, как это будет по-русски − тюрьма? Она же ни в чём не виноват. Она проста хотела ехать в мой отель, вкусно кушать, слушать музыка. Я не есть женат. Я не совершат никаких нарушений закон вашей страна. Я сюда приезжать, чтобы КГБ меня здесь защищать, а они отбирать мои денег….. Я хочу сюда конкус, это можна делать? − Ольссон хотел продолжить свой монолог, но Крулевкая его решительно оборвала. −Нет товари… господин Ейло! Мы приглашаем консула к задержанным или обвиняемым, а Вы потерпевший и совершенно свободны. Можете покинуть этот кабинет в любую минуту. −Я есть, это, с удавольствия, но я хачу сначала знать, когда мне вернут портмоне с крона и что с моей Наташа? Девушкой, которую арестовала КГБ? −Идите вот туда и спросите у них! − Марго ткнула пальцем в окно, указав на массивное здание областного отделения Комитета Государственной безопасности, расположенное на противоположной стороне площади. −У нас в Швеция так нельзя. Я много путешествовать по мир, бывать много стран, нигде нельзя идти жаловаться на полицию в саму полицию. Надо всегда заявлять в другую контору, разве у вас, в СССР, не так? −Должна Вам сказать, что Вы, Ольссон, смелый человек. Далеко не каждый способен совершить такой поступок, − Маргарита невольно улыбнулась, села за стол и продолжила заполнять бланк заявления. −Какой поступок? Я не понимать? −Прийти сюда и пожаловаться на всемогущий комитет. Распишитесь, пожалуйста, вот здесь и здесь, − женщина протянула потерпевшему бумагу. −Не важна, как называется ведомственный контор. Никто не имеет прав нарушать закон! Так меня учил мой па-па. Иначе мир упадёт в… −Тартатары, − закончила за него Крулевская, убрала листы в сейф, подписала ему пропуск и проводила до дверей, − надеюсь, следующая встреча с Вами у нас будет более приятная. −Вы находить грабител? Я хотел сказать, тех людей, которые меня немного обижать и даже бить, больно. Полчаса спустя в кабинете прокурора области. −Валентин Анатольевич, я, конечно, понимаю, что такого не может быть, потому что не может быть вообще, но, возможно, Вы по своим каналам всё-таки пробейте, а вдруг у них там... Люди разные, могут встретиться и такие. −Не может! И даже думать об этом не смей! Запрещаю! Прежде чем корочку выдать, будущих сотрудников КГБ кадровики через такое мелкое сито просеивают, не приведи Господи. И если окажется, что прабабка или, того хуже, дед имели привод в участок за плевок в неположенном месте, то всё! На, вот, лучше почитай! Только вслух и здесь. Выносить эту папку из моего кабинета никому нельзя! Даже мне! «За последнее время участились случаи разбойных нападений на иностранцев с целью грабежа. Двое неустановленных лиц (один из них одет в милицейскую форму) на машине с включённым громкоговорителем догоняют такси, в котором находится иностранец, и, приказав немедленно остановиться, вытаскивают его из автомобиля, предъявив удостоверение красного цвета. Во всех случаях в салоне такси потерпевший находился не один, а с девушкой, которую неизвестные якобы арестовывают и увозят в своей машине. Иностранцы за редким исключением отказываются писать заявление, ссылаясь на возможную последующую месть со стороны сотрудников КГБ, и покидают нашу страну, улетая ближайшим рейсом Аэрофлота». −Вот. «За редким исключением». Так что тебе, Крулевская, с этим, как его, Ольссоном крупно повезло. Бери его в оборот и быстренько составляй фоторобот псевдоКГБшников, это раз. Второе − ищи попутчицу: где и как он с ней познакомился, ну и тому подобное. И третье − таксист! Разыщи его, чай не иголка в стоге сена, у нас в городе всего два автопарка. −И в каждом по пять сотен машин, − чуть слышно буркнула Марго. Прокурор не обратил на её реплику никакого внимания и продолжил: −Смотайся в аэропорт, возьми списки всех иностранцев, улетевших за последний месяц, будем выяснять причины их поспешного бегства. И помни, до начала международных состязаний остаётся один месяц, а это что значит? – Марго открыла рот, чтобы ответить, но начальник махнул рукой и продолжил, − а то и значит, что эти негодяи должны сидеть за решёткой через пятнадцать суток и не днём позже! Вопросы есть? −Да, − женщина поднялась с места, − Ольссонплохо говорит по-русски. Будет очень трудно работать с ним по составлению словесного портрета. −Ты институт заканчивала? Марго утвердительно кивнула. −Экзамен по-иностранному сдавала? −Но у меня был немецкий. −Не имеет значения. Иди уже, работай. Меня первый секретарь обкома вызывает. Сама понимаешь, к таким людям опаздывать никак нельзя! Вечер того же дня. Валютный бар гостиницы «Южные ночи». Аннушка закусив губу вышла из «дамской комнаты». Как же ей всё это надоело – играть роль простушки-провинциалки, совершенно случайно оказавшейся в этом баре; знакомиться с иностранцами исключительно для того, чтобы хоть немного поупражняться в английском языке, якобы она ведь приехала в областной центр исключительно для того, чтобы летом подать документы в ВУЗ на факультет романо-германской филологии, затем позволить им напоить себя элитным алкоголем и сесть с одним из них в дежурившее рядом с гостиницей такси, а дальше уже забота её будущего мужа. Она для него всё делает, а он, зараза такая, замуж ну никак не зовёт! «Правда, денег даёт сколько прошу, но ведь мне этого мало. Хочется нормальную семью, собственную квартиру, хотя бы двушку, но в новом микрорайоне, да и детишками уже обзаводиться пора». Тяжело вздохнув, девушка поправила причёску и уселась за забронированный столик, внимательно рассматривая посетителей и выбирая будущую жертву. И та не заставила себя долго ждать. −И пачему такая… э… такая красивый гёрл сидит одна, скучает? − рядом с ней опустился на стул иностранец в отлично сшитом вельветовом костюме. −I speak a little English. Let′s talk on it, if you don′t mind, of course. And practice is more convenient for you and for me. After all, I am a student of the Faculty of Foreign Languages. However, in the future.1 Через час Аня с новым знакомым уже садилась в услужливо подкатившее прямо к дверям бара такси, чтобы ехать к ней домой и знакомиться с её коллекцией картин русских авангардистов начала века. Два дня спустя Крулевская разве что не спала на работе. Выучила почти наизусть имена и фамилии иностранцев, срочно покинувших их город до начала международных соревнований, запросила в отделе специальной литературы и перечитала в зарубежной прессе все статьи, прямо или косвенно касающиеся её родного Южнороссийска. Ограбленные иностранцы, добравшись до дома, не скупились на интервью. На разных языках увещевали сородичей «ни в коем случае не ехать на эти чёртовы соревнования, ибо во всём Советском Союзе бесчинствует КГБ, на которое нет управы». И никакая полиция, то есть, милиция к ним на помощь ни за что не придёт! Ибо тамошние сотрудники сами боятся этого КГБ! −Значит, всё-таки серия! И бедный, добрый Ольссон всего лишь один из многих пострадавших, − Марго вытащила из папки фоторобот дамы, составленный со слов Ейло. На советника юстиции смотрело простое русское лицо девушки-станичницы, которых в городе хоть пруд пруди. Опрос всех барменов «Южных ночей» ничего не дал. Всех как один втягивали голову в плечи и утверждали, что такую никогда в своём заведении не видели. То ли фоторобот был составлен неверно, то ли они её узнавали, но боялись кого-то. Скорее всего, − второе. Но вот кого, кто стоит за этой простушкой? Конечно, по её просьбе Валентин Анатольевич каждый вечер отправляет в бар сотрудников милиции в штатском. Пока безрезультатно. По всей видимости, после очередного гоп-стопа2 бандиты держат паузу. «Но какую? Эх, знать бы!». Следующей бумагой, извлечённой из папки, была справка от дирекции гостиницы о проживающих в ней иностранных гражданах. Их оказалось очень много, почти девяносто процентов от общего количества мест, и на то были веские основания. По их зарубежным ценам проживание в Стране Советов было баснословно дешёвым. Недельный тур и Южнороссийск стоил меньше ста долларов. «Да у них там за такие деньги даже в соседнюю провинцию не съездишь. А у нас к тому же, правда, пока только для иностранцев, появился ещё и так называемый шведский стол, то есть обильный завтрак, уже включённый в стоимость проживания. Одно слово − халява. Вот и едут сюда за русской экзотикой и сильно дешёвой водкой, а мы их охраняй. Но как? Ведь к каждому иностранцу милиционера не приставишь!». «Так, стоп! − в голове Крулевской щёлкнул её знаменитый тумблер, − форма! На одном из грабителей была милицейская униформа! Удостоверение они предъявляли конторское, а форма − милицейская. Не вяжется. КГБшники, конечно, если надо, то любой одеждой обзаведутся, но ведь мы исходим из того, что…. В общем, всем же ясно, что корочки не из их отдела кадров. Тогда из какого? Надо ещё раз допросить шведа, может, он разглядел фамилию в удостоверении, хотя это вряд ли. И ещё: мигалки на КГБшной машине не было, а громкоговоритель был. Его просто так в магазине не купишь. Значит, остаётся барахолка. Там, конечно, и атомную бомбу можно приобрести, в разобранном виде, но такую технику − только где-то списанную! Где? Когда? Так, срочно пишем запрос во все милицейские автопарки города, ну, и области, конечно. Заодно упомянем в нём и комплект униформы, хотя и ежу понятно – с этим гораздо сложнее!». Ход её мыслей прервал решительный стук в дверь. Секунду спустя дежурный втолкнул в кабинет дрожащего мужичка с трёхдневной щетиной на лице и необъятных размеров женщину в форме сотрудницы почты. −Товарищ следователь, вот, принимайте это Чудо-Юдо. Свалился, понимаш, на мою голову позавчера, − вместо приветствия грудным голосом затараторила посетительница, − иду я, значит, вечерком, припозднилась на сортировке, темно уже, а он, бедолага сидит, дрожит весь. Голый, почти, одни труселя на нём, да майка. Хороша така, не нашенска. Ну, я, грешным делом подумала, мол, допился, гад, до белой горячки, всё с себя за бутылку водки отдал. А он меня как завидел, да как залопочет не по-нашенски. Что мне оставалось делать? К себе привела. Какой-никакой, а всё же мужик. Вот только на третьи сутки благодаря нашему участковому до Вас и добрались. Тута иноверцам награбленное возвращают? Мгновенно в голове Марго всплыли английские слова и целые фразы, зазубренные когда-то, на уроках иностранного языка в юрфаке. −What′s your name and what happened?(Как вас зовут и что случилось?) −The KGB officers took away all the documents, money and even took off my corduroy suit. I do not know why they need it. I have not violated any laws of your country. I was just driving to my friend′s house to see her collection of paintings.(Сотрудники КГБ отобрали все документы, деньги и даже сняли с меня вельветовый костюм. Зачем он им – я не знаю. Я никаких законов Вашей страны не нарушал, просто ехал к своей знакомой домой смотреть её коллекцию картин). −Почему же Вы сразу не пошли в милицию? − Марго достала благ протокола и стала его заполнять. −Все же знают, что КГБ сильнее милиции. Я совсем не понимаю, зачем с меня надо было снимать одежду. Ни в одной стране мира так не поступают, даже в Африке. Поверьте, я много путешествую и знаю, что говорю. *** Когда потерпевший замолчал, Крулевская открыла телефонный справочник и позвонила в серый дом, стоящий на противоположной стороне площади. −Дежурный по областному комитету, сержант Пилипенко слушает, − хорошо поставленным голосом сообщила трубка. −Соедините меня с капитаном Половинкиным. −Как о Вас доложить? −Советник юстиции третьего класса Маргарита Сергеевна Крулевская. Минуту спустя она услышала голос Виктора: −Если ты об одураченных иностранцах, то, увы, ничем помочь не могу. Наша контора уголовными делами не занимается, надеюсь, тебе это известно. Вот если в твои сети шпион какой попадётся, тогда милости просим. −Витя, но они же корочки ваши показывают, почитай зарубежную прессу, там КГБ на каждой странице и так, и этак склоняют. −Во-первых, найди эти корочки, приноси, тогда и поговорим, а во-вторых, нас в их средствах массовой информации ещё со времён ЧК разве что по матушке не посылают, да и то потому, что русский матерный язык ни на какие другие не переводится. Но ты не отчаивайся. Всего я тебе рассказать, сама понимаешь, не могу, но кое в чём я помогу. Сходи к своему шефу и возьми там нашу справку «О переписке конторы с иностранными консульствами на тему: „Заявление граждан их стран о потере паспортов“». В том, что их банально ограбили, никто из «растеряшек» не признаётся, но без этих корочек СССР легально покинуть не удастся. Поняла намёк? Пока они ещё здесь − находи повод и вызывай к себе без всякого стеснения. Надеюсь, эта статистика тебе поможет. Работай, удачи! В трубке раздались сигналы отбоя. *** Получив от прокурора папку с грифом «Совершенно секретно. Отпечатано в одном экземпляре» Марго до позднего вечера составляла план оперативных мероприятий. 1) Привлечь сотрудников городской милиции для усиления контроля за лицами, контактирующими с иностранными гражданами (барменами, официантами, переводчиками, горничными и другими сотрудниками гостиниц). 2) Обратить особое внимание на проститут…, так называемых «ночных бабочек». По имеющейся оперативной информации их число резко возросло в преддверии предстоящих международных соревнований. 3) Через участковых и ЖЭК выяснить, ктоиз одиноких женщин и девушек приехал в город, снял частное жильё и фиктивно трудоустроился (сторожами, уборщицами, вахтёршами, дворниками и. т. п.) за последние пару месяцев. 4) При общении в обязательном порядке показывать фоторобот девушки, составленный со слов потерпевших иностранцев. 5) Попросить в помощь коллег для статистической обработки поступающей из различных источников информации и усиления работы с местными фарцовщиками. Предлагаю немедленно арестовать и допросить самых активных из них, заставив одного-двух сообщать в прокуратуру нужную информацию. *** Скрупулёзно изучая материалы, полученные от комитета Госбезопасности, группа сотрудников милиции и прокуратуры, созданная по просьбе Крулевской, единодушно пришла к выводу, что иностранцы, заявившие об утере паспортов своих стран, как-то очень невнятно указывали на возможное место и время их утери, часто путались в своих показаниях и все как один не желали обращаться по этому поводу в советские правоохранительные органы. Тому могли быть следующие причины: 1) У них отнимали паспорта при совершении незаконных валютных операций или продаже фарцовщикам привезённых из-за границы товаров. 2) Боясь огласки своих связей с местными девушками лёгкого поведения (почти все из заявивших о пропаже были женаты). Из всего этого можно было сделать вывод, что банда преступников орудовала в Южнороссийске уже как минимум месяца три, с каждым днём наращивая число грабежей. Городской район «Черёмушки». Трёхкомнатная квартира в новом доме улучшенной планировки. То же самое время. Аня Количенко лежала нанедавно приобретённом по блату и всё ещё пахнущим лаком и кожей огромном диване, лениво листала журнал «Бурда-моден» и вспоминала свою в общем-то ещё очень короткую жизнь. Первая награда − почти что красный диплом, полученный ею в станичной школе весной прошлого года. Если бы не те три четвёрки по физике, математике и черчению, она бы сдала один вступительный экзамен и стала бы студенткой областного университета. А так, пришлось сдавать все и... не прошла по баллам. Родне, и станичной, и этой, городской, наплела, что записалась на рабфак3 и уж на следующий год всенепременно поступит! Сама же целыми днями слонялась по центру города, где располагались лучшие гостиницы и рестораны, рассматривала галдящие на всех языках толпы иностранцев, садящихся и выходящих из «Интуристовских автобусов», мечтала, что один из них обратит внимание на неё и сначала пригласит в ресторан, а потом возьмёт да и... влюбится. И тогда она сменив фамилию улетит в даль светлую и будет именоваться там госпожой, или сеньорой, или мадам. И не надо будет работать, а только бродить по магазинам, всегда торгующим иностранными шмотками, а по вечерам, конечно, походы в театры или их рестораны. Но всё случилось с точностью до наоборот − влюбились не в неё, втюрилась по самые уши она! Толика она заприметила сразу. Одетый в дорогой, по последней моде, костюм, явно при деньгах, он тоже высматривал кого-то в толпе иностранцев, снующих в холле гостиницы. Поборов робость, подошла, спросила по-английски: −Aren′t you looking for me? (Не меня ли ли вы ищите?). Ну а дальше пошло-поехало. После одной из бурных ночей любимый предложил ей вместе фарцевать (она тогда впервые услышала это слово) – скупать у приезжих шмотки, аппаратуру, диски с записями модных певцов, используя её знание английского языка. Перепродавали спекулянтам на местных рынках. Полученных денег не хватало даже на то, чтобы снять приличную квартиру и жить вдвоём, пусть даже и без штампа в паспорте. Зато статья 154 УК РФ4 весела над ними как дамоклов меч5. *** Однажды во время очередного застолья их подельник, Вовка-таксист, рассказал, что пассажир-поляк понял, что его дурачат и разводят на деньги, везя через весь город на соседнюю улицу, платить по счётчику наотрез отказался, орал, что напишет жалобу в таксопарк и пожалуется в милицию. Но Вован не растерялся, пригрозил, что у него очень хорошие связи с КГБ, и если поляк не уймётся, то будет доказывать свою правоту, рубя деревья в далёкой Коми АССР. Услышав это Толяна осенило, и он придумал новую схему, простую и вместе с тем сверхприбыльную! Кабинет прокурора области.
−Валентин Анатольевич, разрешите? − Марго буквально ворвалась в кабинет начальника, − Вы должны дать указание таксопаркам не выпускать машины на линию… на один день! Прокурор снял массивные очки, встал из-за стола, подошёл к подчинённой, принюхался. −Вроде бы алкоголем не пахнет. Значит, просто белены объелась или того хуже, с ума сошла. Город готовится к международным соревнованиям. В порту от спортивных яхт уже в глазах рябит! Народу понаехало. А ты такое несёшь! Ступай в медпункт, пусть тебе давление померят! −Вот справка, прочтите, пожалуйста, − Марго положила на стол бумагу с синей печатью и подписью. «В соответствии с приказом Минтранса СССР нами было выбраковано и реализовано по остаточной цене двенадцать машин марки „Волга“. Каждый покупатель обязался за свой счёт перекрасить автомобиль в любой иной цвет кроме салатного или лимонного. Директор…..»6 −Вы поймите, один или несколько этих покупателей обещание не выполнили и мы… −Да понял я. Ступай, работай, я наверх звонить буду, указание твоё пробивать. Вот неугомонная, взялась на мою голову. Надо же такое придумать – такси на линию не выпускать! Три дня спустя. Марго злилась, прежде всего на себя, ну и на весь остальной мир тоже. Прокурор её просьбу выполнил. Вчера ни одно городское такси на линии не вышло. Гаишники задержали и доставили в её кабинет аж девять шоферов, нахально левачивших на своих частных «Волгах»и забывших их перекрасить. Но ни Ольссон, ни второй потерпевший на очной ставке не узнали таксиста, возившего их в тот злополучный день. Конечно, ОБХССникам7 она работёнки подкинула, это точно. За частный извоз у нас в стране по головке не погладят, но ведь так хорошо продуманная операция провалилась и как минимум выговор за срыв дневного производственного плана двух городских таксопарков (дай Бог, чтобы нестрогий) она себе уже схлопотала, это и к бабке не ходи. −Можно, товарищ следователь? − в дверь просунулась кучерявая голова одного из частных таксистов, пойманных накануне с поличным, − я это, я того, помочь хочу, как честный советский гражданин. −Честные граждане противозаконной деятельностью не занимаются! − буркнула Крулевская, указывая на стул, − что у Вас ещё, только кратко, более подробно и со всеми последствиями с Вами будут беседовать в другом управлении. −Во-во. Я поэтому к Вам и пришёл. Добровольно. Меня все знают, цыганом кличут, за цвет волос. А я не какой не цыган, я крымчак8 по рождению, а он – калмык, узкоглазый, хотя имя у него русское − Владимир, говорит, что в честь Ильича родители назвали. −Какой Владимир, Вы о чём, товарищ? − Марго с силой швырнула ручку на стол. −Фамилию его я запамятовал, а пришёл я сюда, чтобы сказать − этот Вова всегда дежурит возле гостиницы «Интурист» и забирает самых «козырных» пассажиров. Мы пробовали его прогнать, да куда там. К нам подошёл один такой красивый, корочкой помахал, сказал, что здесь работает КГБ, и велел проваливать по-хорошему. А я наших гостиничных КГБшников всех в лицо знаю, он не из них, точно. Разве что новенький. Да и одет солидно так, весь в «фирме», за квартал же видно. Спецагенты, те так не одеваются, им выделяться совсем не резон. Услышав это, Марго повеселела, достала листок допроса и ласково проговорила: −Так, знаток секретной службы, давайте всё сначала и по порядку. −Я, конечно, всё, что знаю, с превеликим удовольствием и всеми подробностями, только Вы скажите своим коллегам, чтобы «Волгу» не конфисковывали, а штраф я готов заплатить какой угодно, согласно этому, как его, вашему прейскуранту. *** Через час Крулевская держала в руках фоторобот псевдоКГБшника, и чутьё ей подсказывало, что он и есть главарь неуловимой банды. В докладе она обозвала его кличкой «Красавчик». Вырисовывалась и схема работы его "команды". *** −Ну, что же, реабилитировала себя в последний момент! Я, грешным делом, уже приготовился на тебя свору собак спустить. Представляешь, что я сам от первого секретаря горкома выслушал бы, если бы не этот фоторобот?! Только вот что, Красавчик твой КГБшные корочки подделать никак не мог! И это не обсуждается. Займись вопросом, что они с псевдомилиционером в нос иностранцам совали? И ещё, форма милицейская у нас ни в ЦУМе, ни в каком другом универмаге не продаётся. Так что, подключай к работе инспекцию по кадрам городского управления Внутренних дел, пусть свой личный состав через мелкое сито просеивают, но результат на вора выдают! Нам только воров в органах не хватало! Бумагу соответствующую на имя их руководства я тебе обязательно подпишу. *** Сотрудники ОБХСС в долгу не остались, и через несколько дней на столе у Крулевской лежал их отчёт об отданной в ремонт и пропавшей в спецмастерской системе автомобильной громкоговорящей связи. Оказавшись в прокуратуре, мастер-ремонтник отпираться не стал, и тут же рассказал, как не выдержал и соблазнился видеомагнитофоном «Панасоник», предложенным ему неким Толиком в обмен на милицейский громкоговоритель. Так, в «Деле о доверчивых иностранцах» рядом с фотороботом главаря появилось и его имя. *** Марго с помощью данных ей милиционеров составила карту, на которой были обозначены места, в которых иностранцы якобы потеряли свои паспорта и улицы, т. е. на которых ограбили иностранцев. На всякий случай туда по вечерам стали отправлять дежурить оперативников в штатском.
Две недели спустя. Совещание у прокурора области.
Половинкин поднялся с места и поправил китель (он редко надевал форму, но по такому случаю пришлось). −Мы пытались выйти на банду через живца. Я получил в нашем отделе «Спецодежды» костюм импортного производства и соответствующую обувь. Иностранным языком я владею достаточно хорошо, поэтому считал, что могу стать достойной приманкой для, скажем так, соблазнительницы. И она на меня вышла, но в последний момент от предложения поехать ко мне домой для более тесного знакомства отказалась. Полагаю, что ей обо мне сообщил бармен. В общем, надо признать, что операция «Подсадная утка» провалилась. Следующим докладывал сотрудник городского отдела по борьбе с бандитизмом: −От одного из наших агентов, дежуривших в тот вечер в «Интуристе», мы получили информацию, что житель одной из восточных стран сел в подъехавшее такси вместе с девушкой, фоторобот которой ему недавно показывали на оперативной встрече, передал номер такси, увёзших эту парочку. Машина была обнаружена на точке, которую указала на карте товарищ Крулевская. Дальше всё это происходило по написанному ею сценарию. Такси подрезала «Волга» с включёнными звуковыми сигналами, из неё вышли двое человек, один из которых был в милицейской форме. Мы сначала подумали, что это сотрудники КГБ проводят свою спецоперацию и вмешиваться не хотели, но потом всё же решились, и вот, − милиционер указал на синяк под глазом. – Бандиты оказали сопротивление, причём человек, одетый в милицейскую форму, даже вытащил из кобуры табельный пистолет, снял предохранитель, готов был выстрелить…. −Ну дальше, не тяните, − попросил присутствующий на совещании секретарь обкома. −Только в целях самообороны он был убит наповал. Об этом я уже написал рапорт и передал по инстанции. Аня Количенко, таксист и главарь банды – Анатолий Шершнев – по кличке Красавчик задержаны и находятся в нашем СИЗО9. «Надо же, как я угадала с его кличкой» − подумала Марго и словно прилежная ученица подняла руку для своего выступления. Хотела рассказать, что главарь банды тыкал в лицо ошалевшим иностранцам удостоверение дружинника, которое выписал для него сотрудник милиции, которого Красавчик долго обхаживал, делая дорогие подарки и давая значительные суммы в долг, а потом вообще сделал его своей правой рукой. Но слова ей так и не дали. Секретарь обкома поднялся с места и густым басом произнёс: −Я полагаю, товарищи, всем всё итак ясно. Банда обезврежена, награбленное будет возвращено потерпевшим. Идите, трудитесь на благо нашей страны и дальше. А мне надо кое о чём потолковать с прокурором. *** И когда все покинули кабинет, он повернулся к его хозяину и тоном, не терпящим возражения, произнёс: −Валентин Анатольевич, ты там в своих отчётах фамилию этого убитого милиционера не упоминай! Не надо. Сотрудники Внутренних дел у нас все как один − доблестные, добропорядочные, тем более в преддверии таких серьёзных международных соревнований! Погиб при исполнении служебных обязанностей, и всё тут. Как говорится, на боевом посту!
1− Я немного говорю по-английски. Давайте поговорим на нём, если Вы, конечно, не против. И Вам удобней, и для меня практика, ведь я студентка факультета иностранных языков. Правда, в будущем. (анг.) 2− уличный грабёж «на испуг», когда бандит внезапно налетает на жертву, ошеломляя её, обчищает, часто с применением насилия. 3− Рабо́чий факульте́т – учреждение системы народного образования в СССР, которое подготавливало рабочих и крестьян для поступления в высшие учебные заведения. 4− Скупка и перепродажа товаров или иных предметов с целью наживы, наказывается лишением свободы на срок до двух лет с конфискацией имущества. 5− символ нависшей угрозы. Это устойчивое сочетание буквально имеет значение «висеть на волоске», «находиться в одном шаге от гибели». 6− С появлением в 1970 году ГАЗ-24 советские такси стали единого салатового цвета, а к Олимпиаде 1980 года их перекрасили в лимонный. 7− Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности, отдел в составе системы органов внутренних дел СССР (милиции). 8− немногочисленная еврейская этнолингвистическая тюркоязычная группа. 9− следственный изолятор
Прозаик
Автор: paw
Дата: 29.11.2023 15:00
Сообщение №: 196458 Оффлайн
Вопрос первый.Правда ли, что глютен вызывает аллергию? Для начала давайте вместе с вами разберёмся, что же такое этот самый Глютен, и с чем его едят. Заглянем в святцы, ну то есть по-современному, погуглим. - Глютен — это сложный белок, входящий в состав большинства злаковых культур, и, в частности, пшеницы, ячменя и ржи. Содержание глютена в пшенице — не менее 80% от массы зерна. Латинское название gluten означает «клей» — именно поэтому глютен иногда называют «клейковиной». Скажу вам честно, одна из самых первых лабораторных работ, которые выполняют студенты нашего технологического университета по теме «Хлебопродукты», это и есть отмывание этой самой клейковины. Любой из вас без особых усилий может выполнить такую лабораторку и дома. Возьмите муку и воду, замесите немного теста. (ГОСТ на это исследование, я здесь специально приводить не буду, кому надо – напишите, - сообщу индивидуально). А затем возьмём немного нашего теста и будем долго-долго мыть его под проточной водой. Что останется в наших руках, и будет тот самый Глютен или, попросту говоря, наша сырая клейковина. Хочу предупредить сразу, ржаную муку не берите, её белок или клейковина таким методом не отмывается. Но, уверяю вас, в ржаной муке она тоже есть и в немалом количестве. Собственно говоря, чем её - этой самой клейковины в зерне, а значит и в муке, больше - тем лучше, ну сытнее хлеб будет. Поэтому повторюсь, а я об этот уже писал в своих предыдущих беседах в этой газете, - в муке первого сорта клейковины всегда больше, чем в муке высшего сорта. Парадокс, но таковы условия построения технологического процесса помола зерна. Имейте это в виду. Теперь по существу вопроса. Я вот уже более сорока лет вожусь с зерном и мукой, и никакой аллергии у меня и у моих товарищей на неё нет. И не только у нас мукомолов-мельников нет аллергии, но и у абсолютного большинства людей. Ну, а у тех людей, у кого аллергия на хлеб и хлебобулочные изделия в целом или цены на него есть, то наверняка у таких людей будет аллергическая реакция и на глютен. Как говорится в семье всякое бывает. Вопрос второй. Современные виды пшеницы вреднее, чем полвека назад? − Тут я выскажу своё сугубо личное мнение. На мой взгляд, вреднее. Дело в том, что полвека назад не было такого количества разнообразных удобрений. И земля наша матушка не так была истощена, как теперь. За высокие урожаи надо платить. Нас на земле всё больше и больше, и кушать мы хотим всё вкуснее и вкуснее. Чудес не бывает, бывает хорошо поставленная Агрохимия. Но существо человеческое очень приспосабливаемое создание. Вы обратили внимание, что у нас в домах почти исчезли тараканы, - не смогли приспособиться эти насекомые к продуктам с большим количеством химических добавок. А мы с вами смогли. Надеюсь, я ответил (как мог) на этот вопрос. Вопрос третий. Полезна ли безглютеиновая диета, и возможно похудеть на ней? Начну со второй части вопроса. Похудеть на ней можно, и даже запросто. Нет растительного белка, организм начнёт компенсировать нехватку энергии за счёт собственных жировых запасов. А вот полезна ли? -Тут я очень сильно сомневаюсь. Искусственно убирая глютен (природную клейковину) из продуктов, производители заменяют её чем-то другим. А вот чем, это ещё вопрос, скорее всего, какими-то сложными химическими соединениями, а оно вам надо? Я уже не говорю о том, что такие новомодные продуты стоят в разы дороже! А вот во сколько обойдётся вам лечение вашей дорогой и любимой «тушки», теми же химическими таблетками - одному богу известно. Вопрос четвёртый. Возможны ли запоры от глютена? − Конечно же, нет. Мне крайне противно слушать по телевизору всякую чушь, что глютен (клейковина) создаёт плёнку на стенках желудка и кишечника. Не усваивается организмом и тому подобное. - Бред сивой кобылы. Человек начал употреблять хлеб ещё в древнем Египте, то есть не менее двух тысяч лет назад, и наш пищевод идеально приспособился к этому виду пищи. Плохо испечённый хлеб, со всякими там добавками может вызвать скорее расстройство желудка, но никак не наоборот. После прямых углеводов (сахар, сладости и т.п.) выпечка вторая по быстроте усвоения. А вот уменьшить эту скорость, создать сытость в нашем желудке и призван цельно-зерновой или ржаной хлеб. Но это уже совсем другая тема, и мы её уже обсуждали, и не раз. Вопрос пятый. Где содержится глютен? − Практически во всех злаковых культурах, больше всего его в пшенице, овсе, ячмене, ржи.
Вопрос шестой. Может ли молочнокислое брожение (окисление) решить проблему нейтрализации глютена? И вообще, не считаете ли вы, что виною является дрожжевой хлеб? Известно, что до революции хлеб готовили с помощью опары, т.е. мука подвергалась молочнокислому брожению. Сейчас же хлеб готовится с помощью дрожжей, которые предназначены по своей сути для превращения сахара в алкоголь при приготовлении напитков, например, кваса. - Давайте начнём с того, что опара, это по сути те же дрожжи, только несколько иного приготовления. Задача дрожжей, так сказать, повысить газобразующую способность теста, сделать его пышным, воздушным и в итоге вкусным хлебобулочным изделием. Я уже говорил, повторюсь ещё раз. Все без исключения дрожжи, как специальные, так и в опаре, погибают при выпечке, однозначно! Они гибнут уже при температуре 100 градусов, а хлеб выпекается при значительно более высоких температурах. И вообще непонятно, зачем нейтрализовать этот самый глютен (клейковину), если наш желудочный сок, на раз с ним расправляется, добывая при этом нужную нам энергию. Да, квас и живое пиво содержат в себе некоторое количество живых, активных дрожжевых бактерий. Как ведут себя эти существа в нашем организме? - По-разному. Если кислотность в кишечнике нормальная, то они погибают, если нет, то, на мой взгляд, начинают вытворять, что их душе угодно, тем более ежели там, то бишь в кишечнике есть, чем поживится. Поэтому предлагаю не рисковать и не пить по возможности живое пиво совсем, ну а квас, - куда же без него, - строго дозировано. *** Всё, что я вам тут рассказал, это только моё личное мнение. Мнение старого мельника, и не более того. А вы уж там сами мотайте себе на ус. Ну если, конечно, он у вас есть.
Ну а теперь мы будем готовить абсолютно безглютеновый хлеб
ПОД НАЗВАНИЕМ − КУКУРУЗНЫЙ! по материалам интернета НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ: 1) мука кукурузная - 1 стакан. 2) Яйца − три штуки. 3) Молоко − один стакан 4) Брынза — грамм сто 5) Сахар — одна столовая ложка 6) Сода — половина чайной ложки 7) Вяленые помидоры — штук шесть. ГОТОВИМ: 1) Брынзу нашу трём на тёрке. 2) Помидоры нарезаем маленькими кусочками. 3) Яйца разбиваем в касу, в которой будем тесто замешивать. 4) Всыпаем туда же сахар. 5) Вливаем в касу молоко, перемешиваем взбиваем миксером. Недолго. 6) Всыпаем в касу кукурузную муку и соду, перемешиваем до однородности. 7) Добавляем натёртую брынзу. 8) Теперь настала очередь помидор. Окончательно всё перемешиваем. 9) Выливаем тесто в форму. 10) Ставим в духовку. Температура − 180 градусов. Таймер на 40 минут. 11) Прежде чем подать на стол − даём остыть! Это важно!
Прозаик
Автор: paw
Дата: 02.12.2023 07:37
Сообщение №: 196464 Оффлайн
На основе реальных событий Всю свою жизнь она представлялась как Мария, обижалась, когда её именовали иначе. Однако доподлинно известно, что отец с матерью, крестьянкой Прасковьей Дубровиной нарекли её − простым русским именем Матрёна. Она была дочерью того самого, последнего царского фаворита! И тень почти что всемогущего отца сопровождала, следовала рядом с ней, по всему непростому жизненному пути. Европа. Тридцатые годы прошлого века. Цирк шапито Братьев Ринглинг Вот уж какой день подряд разношёрстная толпа штурмовала кассы. − Сегодня у нас опять аншлаг, − радовался старик-кассир, передавая пачки мятых купюр, крупному мужчине, отставному офицеру, работающему Шпрехшталме́йстером[1] и, по совместительству, инкассатором. − Ты думаешь, они на тигров, приходят поглядеть, − ответит тот, пряча выручку, − этого добра в каждом цирке, немногим меньше, чем свор дрессированных собачек. Все они хотят лицезреть самую настоящую человеческую львицу, родную дочь того самого, безумного монаха, о похождениях которого, вот уже полтора десятка лет болтают во всех тавернах, пабах и салонах на двух континентах. В подтверждение своих слов Шпрехшталме́йстер вытащил из тубуса и прикрепил на дверь, пахнущий типографской краской плакат. «Сегодня и все последующие дни, только на арене нашего цирка бесстрашная дочь легендарного мистика и пророка, чьи подвиги в России удивили весь мир». Крохотный вагончик, он же − грим-уборная укротительницы Уставшая женщина, облачилась в видавший виды цирковой костюм, посмотрела на себя в тусклое зеркало. В голове пронеслась мысль: − Что заставляет меня, каждый вечер рисковать жизнью, входить в клетку к этим хищным животным? И как бы сложилась моя жизнь, не будь я дочерью, того, самого? Взглянула на часы. До её выступления, во втором отделении оставалась уйма времени. Налила из термоса крепкого кофе, опустилась на узкую тахту, сняла с полки альбом, с семейными фотографиями, и предалась воспоминаниям. *** Вот пожелтевшее фото, самой большой двухэтажной избы, в далёком селе Покровское, который выстроил для жены и семерых деток отец, после чего отправился паломничать по святым местам. Рассказывал, что добрался аж до горы Афон, той что находится на полуострове Халкидики, в Греции. Она тоже хотела туда съездить, но вовремя спохватилась, узнала, что женщин туда не пускают, будь ты хоть королева Великобритании! А батюшка благополучно добрался до гроба господнего в Иерусалиме, и уж после этого поворотил назад, в Россию. Недолго пожил в Киеве и Казани. Знакомился с тамошними служителями церкви, монахами и даже странниками. Наконец, устал от скитаний и осел в столице империи. В родное Покровское приезжал редко. В один из таких визитов случилось ужасное. На неё, тогда ещё десятилетнюю девочку напал отчим подруги и хотел снасильничать. Но Бог этого не допустил, отец оказался поблизости. Завязалась драка. Батюшка получил удар топором по голове, (после чего лечил сотрясение мозга), но её от поругания спас! Кое-как оклемавшись, заявил домочадцам, что принял решение навсегда переселиться в столицу. Помнится, мама приняла новость с поистине христианским смирением. Уезжать наотрез отказалась, но дочерей её и сестру Варвару, перекрестив, отпустила. *** Укротительница закрыла глаза и погрузилась в полудрёму. Перед закрытыми глазами проплывали картинки первого в её жизни путешествия на поезде, да ещё в отдельном вагоне. Обед им приносили, облачённые в сверкающие мундиры официанты. Таких изысканных блюд она никогда раньше в своей жизни не пробовала. По приезде в Санкт-Петербург отец стал делать из дочек настоящих «барышень»: приглашал в дом лучших педагогов, запрещал самостоятельно что-либо стряпать, в театр разрешал ходить только в сопровождении взрослых, категорически запрещал общаться с мальчишками − сверстниками. Обходили эти секреты, как могли. Гуляли по Невскому, останавливаясь у каждой витрины, делали вид, что изучаем выставленные там товары, а на самом деле использовали их как зеркала, разглядывая и оценивая идущих следом юношей. *** Женщина открыла глаза, отхлебнула остывший кофе и перевернула очередную страницу в альбоме. Погладила очередную, пожелтевшую фотографию. Припомнилось, как они с сестрой плакали, уткнувшись в подушки, однажды подслушав разговор двух светских дам: «Обе его дочки слишком полноваты и неряшливы для светских дам. Как бы сказали сейчас, можно вывезти девушку из деревни, но деревню из девушки — никогда!»[2] *** Очередная фотография запечатлела их первый приезд в императорский дворец. Тогда дети царя казались ей не живыми, а какими-то фарфоровыми куклами, живущими в самом лучшем в мире, но всё же кукольном доме. Она совсем растерялась. Следующие три страницы альбома она перелистала не глядя. Там были запечатлены похороны отца, лживые сочувственные лица чиновников и бывших друзей. Остановилась на своих свадебных фото. *** На них новобрачные не совсем не выглядели счастливыми. Вглядываясь в лица, в очередной раз, призналась сама себе, что это не был брак по любви. Просто каждый из них нуждался в поддержке единомышленника, в сложные, революционные времена. Тем не менее, она смогла произвести на свет двух девочек. Назвали их в честь великих княжон — Татьяна и Мария. Младшая родилась уже не в России. Семья, с огромным трудом, но всё же смогла эмигрировать в Европу. Обосновались в Париже. Супруг даже открыл собственное дело, небольшой ресторанчик, который очень быстро «прогорел», ибо хозяин заведения разрешал кормить соотечественников «в долг», а те совсем не спешили, оплачивать давно съеденное. В 1924 году мужа не стало. Проклятый туберкулёз. Его не могли вылечить ни тогда, не могут вылечить и сейчас. Помнится, чтобы хоть как-то накормить дочерей не брезговала никакой работой. Служила гувернанткой в богатых семьях, пока однажды ей не посчастливилось устроиться танцовщицей в небольшое кабаре. Там её и отыскал цирковой антрепренер из Британии. Подошёл после выступления и сказал: «Ты же его дочь. Значит, ничего не боишься! Докажи это. Войдёшь в клетку со львами — возьму тебя на работу!» На первой её афише написали: «Усмиряет диких зверей одним, полученным от отца, взглядом.» Женщина взглянула на часы и захлопнула альбом. Пора на арену. Публика жаждет видеть дочь, того самого…. Несколько лет спустя. Южная Америка, Перу Укротители, как и сапёры, ошибаются только раз. В тот день зебра-судьба повернулась к женщине своей чёрной полосой. На очередных гастролях на неё набросился белый медведь. С многочисленными серьёзными травмами угодила в больницу. Ушлые газетчики мгновенно обыграли эту трагедию: «Шкура медведя, на которую упал убитый в далёкой России её отец − тоже была белой! Согласитесь, произошедшая трагедия — это, не что иное, как предостережение свыше его дочери!» И женщина решила больше не играть в прятки с собственной судьбой. Выйдя из больницы, в цирк больше не вернулась. Освоила профессию клепальщицы на американском судостроительном заводе, пока не получила пенсию по возрасту. Потом, вспомнив былое, подрабатывала няней и санитаркой, давала частные уроки русского языка, и… писала книгу об отце. *** Но зебра-судьба никак не хотела поворачиваться к престарелой женщине своими белыми полосками. По неизвестным причинам, лишь через двадцать два года после её кончины, в России, книга, наконец, была опубликована. Я - дочь Григория Ефимовича Распутина. Крещена Матреной, домашние звали меня Марией. Отец - Марочкой. Сейчас мне 48 лет. Почти столько же, сколько было отцу, когда его увёл из дома страшный человек - Феликс Юсупов. Я помню всё и никогда не пыталась забыть ничего из происходившего со мной или моей семьёй (как бы ни рассчитывали на это недруги). Я не цепляюсь за воспоминания, как это делают те, кто склонен смаковать свои несчастья. Я просто живу ими. Я очень люблю своего отца. Так же сильно, как другие его ненавидят. Мне не под силу заставить других любить его. Я к этому и не стремлюсь, как не стремился отец. Как и он, хочу только понимания. Но, боюсь, - и это чрезмерно, когда речь идёт о Распутине» Цитата из книги«Распутин. Почему?»[3] *** Крестьянин Григорий Распутин, когда жил в Тобольской губернии, любил чеснок, щи, селёдку с молоками. Будучи в Петербурге, близ царской семьи, уважал осетрину, икру, шампанское. В те времена роскошью считались свежие ягоды и фрукты. *** Но дочь, Матрена Распутина в воспоминаниях, утверждает, что отец не был поклонником пирожных, тортов и всего сладкого. Часто после посещения царской семьи, старец возвращался голодным и просил дочерей накормить его. Дочери, Матрена и Варвара, готовили для отца такие блюда: борщ, блины, пироги, кулебяки. Очень любил Распутин суп из трески. Сегодня БУДЕМ ГОТОВИТЬ ЕГО И МЫ. по материалам интернета НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ: Треска − грамм шестьсот; Луковица и морковь − по одной штуке; Четыре небольших или две крупных картофелины; Помидоры − пара штук; Масло сливочное − грамм тридцать; Лавровый лист, соль, душистый перец, укроп, перец чёрный, молотый − на ваш вкус. ГОТОВИМ: Перво-наперво треску размораживаем. Все наши овощи моем и чистим. Укроп ещё и сушим. Треску режем на кусочки. Солим и перчим. Оставляем на десять минут. Лук режем на тонкие перья. Морковку режем кружочками или натираем на тёрке. Картофель режем на крупные кубики, помидоры на половинки. Рыбу так же режем на куски, предварительно срезав с неё кожу и удалив кости. Кипятим воду - два литра. Кастрюлю (желательно с толстым дном) ставим на небольшой огонь. Растапливаем в ней кусочек сливочного масла. Выкладываем лук. Обжариваем, помешивая, пару минут, до прозрачности. Добавляем морковь. Обжариваем. Таймер − 3-4 минуты. Добавляем в нашу кастрюлю картошку и заливаем все ингредиенты вскипевшей водой. Добавляем соль и горошины перца. Дожидаемся закипания, снимаем пену и накрываем кастрюлю крышкой. Огонь маленький. Таймер на пятнадцать минут. Кладём в кастрюлю кусочки трески и лавровый лист. Таймер ещё на 15 минут. Добавляем в нашу уху помидоры и укроп. Таймер на 5 минут. После этого огонь выключаем, накрываем кастрюлю крышкой. Таймер на 10 минут. Любимое блюдо Распутина − готово!
Южно-Российск. Политехнический институт. Конец восьмидесятых годов прошлого века − Акулов, делаю Вам очередное, второе по счёту, замечание! Понимаю, весна, гормоны и всё такое, тем не менее явите всем нам пример мужской силы воли! Наберитесь терпения, вернитесь в аудиторию и дослушайте лекцию до конца. Уверяю Вас, в нашей стране ничего не может быть важнее её коммунистической партии! − произнеся это преподаватель Научного коммунизма Малич Гайсович Авдашев с силой бросил указку на стол и вытер платком пот со лба. Подчинившись требованию, Лёха Акулов нехотя отодвинулся от одногруппницы, Ксюхи Христич, приехавшей к ним в город из какого далёкого Мукачева. *** Ещё на первом семестре она своим смешным «хохляндским» акцентом поведала всем сокурсникам, что спустилась с Карпатских гор и приехала к подножью гор Кавказских лишь только потому, что у них в области нет факультета Технологии хлебопродуктов. Родители, да и вся многочисленная родня в один голос твердили, что она просто обязана продолжить династию местных хлебопёков. И несмотря на то, что на свет появился не гарный хлопец, а дивчина, всё равно хоть умри, но эту специальность освой, да как следует, ибо прадедушкин рецепт фирменного «Хлеба на хмелю» Ксюше будет передан только после предъявления диплома о высшем образовании и желательно красного. *** Тяжело вздохнув, Алексей попытался вернуться на лекцию и вникнуть в слова преподавателя, в очередной раз повторявшего по слогам: − Коммунизм есть не что иное, как философская, социальная, политическая и экономическая идеология! Её целью является создание нового общества, а именно социально-экономического порядка, построенного на идеях общей или социальной собственности на всю собственность и отсутствия социальных классов, денег и государства! Увы, никто из их группы, включая отличников, даже и не подумал конспектировать эту «гениальную» фразу. Виной тому был шумевший за окном аудитории очередной митинг демократов, в мегафон призывавших немедленно отменить статью 6 Конституции СССР «О руководящей и направляющей роли КПСС». *** Долгожданный звонок, сообщивший всем об окончании лекции, вызвал нескрываемый вздох облегчения и у студентов, и у преподавателя. На призыв старосты группы пойти и послушать этих господ-демократов все ответили дружным смехом и гурьбой поспешили к расположенному поблизости кинотеатру, дабы успеть на дневной сеанс нашумевшего фильма со странным названием «Маленькая Вера». Обсуждение новаторского кино продолжили в кооперативном кафе «Романтика» за поглощением многочисленных бокалов слабоалкогольного коктейля с одноимённым названием. Деньги, включая мелочь на проезд, у ребят закончились быстро, и студенты, разбившись на пары, отправились бродить по вечернему парку, носившему имя пролетарского писателя и основателя социалистического реализма − Максима Горького. Пойти к Алексею в общагу и там немного позаниматься «научным коммунизмом» Ксюша отказалась, но позволила проводить её до дома, намекнув, что Христичи во все времена и при всех правителях были людьми не бедными, и уж оплатить ей проживание в отдельной, правда, однокомнатной квартире в состоянии. Алексей уже сбился со счёта, сколько раз он предлагал Ксюше уединиться и, в конце концов, перейти от почти дружеских поцелуев к следующей фазе общения двух разных полов. И вот сегодня, наконец, такая возможность! Взяла и сама предложила выпить кофе, а может быть, чего покрепче, и не в столовой или кафешке, а в её домашнем гнёздышке. Одно слово − кохана[1]. Сердце парня сначала ухнуло куда-то вниз, а потом вернулось на место, но застучало часто-часто! Утро следующего дня Первую, а заодно и вторую пару влюблённые единодушно решили пропустить. Наскоро сделав несколько бутербродов с присланным из дома салом, девушка с удовольствием смотрела, как их за обе щёки уметает её чоловік[2]. − А может, ну их, эти занятия? Сейчас оденемся и пойдём подавать заявление в ЗАГС! А чего время терять? Жить есть где! − Акулов по-хозяйски осмотрел кухню и потянулся за последним оставшимся на тарелке бутербродом, − через год получим дипломы и поедем куда подальше. В нашей стране супругов разлучать никому не позволено. Направление на работу получим на одно предприятие. Отбарабаним трояк[3], уволимся и поедем, куда захотим! К тебе в Закарпаты, или давай махнём на самый Дальний Восток? Хочешь жить на острове? На Сахалине? Или на Курилах! Красотища: вышел из пекарни, а кругом тебя вода, океан Тихий, и киты с касатками плещутся… − Вот товарищ Авдашев завалит тебя на экзамене, и пойдёшь ты служить свой трояк в военно-морском флоте на том самом Дальнем Востоке, − смеясь оборвала его Ксюша, − собирайся, и пошли в Политех! Не знаю как тебе, а мне, если ты помнишь, диплом червоний дуже потрібен! И вообще, наши Карпати – це Європа! Там другой менталитет, другая цивилизация. Можно жить без штампа в паспорте, и никто за это тебя не осудит и даже слова не скажет. Так что, давай, мій улюблений, рік почекаємо[4], институт закончим, а уж потом решим, будем дальше жить на одну, общую, фамилию или на две разные. *** Летнюю сессию Лёха закончил с единственным трояком (Малич Гайсович припомнил ему поведение на своих лекциях), и поэтому лишился повышенной (аж на целый червонец) стипендии. Его Ксения, как и положено, – на все пятёрки. На каникулы ребята разъехались кто куда: Христич − домой, на свою Украину, Акулов – на Чёрное море подрабатывать по будущей специальности: устроился по знакомству пекарем в один из дорогих ресторанов. Два раза в месяц бегал в соседнюю сберкассу, кладя на книжку аванс и получку, копил на будущую свадьбу. Знал, что бывшему детдомовцу помощи ждать не от кого. Утешал себя тем, что за то у его Ксюши не будет ни свёкра, ни свекрови, а значит, на этой почве никаких сор в будущем не предвидится. *** Хочешь рассмешить Бога — расскажи Ему о своих планах. Народная мудрость оказалась права и в отношении счастливого жениха: его тщательно продуманные планы семейной жизни срывались по непредвиденным обстоятельствам. *** Вернувшись в сентябре в институт, он не обнаружил своей коханой дівчины. Пропустив очередную лекцию, помчался в другой конец города, в деканат, где старенькая секретарша, вздохнув, показала ему пришедшее по почте заявление: «Прошу предоставить мне академический отпуск по болезни. Підтверджую, лікар міської лікарні міста А. В. Киктенко[5]». Первая мысль, которая пришла в голову Лёхи, – немедленно мчаться на вокзал и брать билет до этого Мукачева. Но вторая сразу вытеснила первую: узнать здесь же, в деканате, телефон и позвонить. Конечно же, у его будущего тестя и тёщи обязательно должен быть домашний телефон. − Ну, что с тобой поделаешь? − секретарша сокрушённо покачала головой, − звони, коль надо, но учти: деньги за межгород буду вынуждена вычесть из твоей стипендии. У нас, в деканате, такой статьи расхода не предусмотрено. − Алло, Ксюша, что с тобой приключилось?! Чем я могу помочь? Денег надо? Сколько? Сейчас побегу на Главпочтамт и переведу! − сердце парня стучало как в тот, первый раз! − Лёша, ничего не надо. У меня желанная и самая распространённая болезнь всех женщин мира. Ты и так уже сделал всё, что мог. Благодарить не буду, сейчас не до этого. − Даже через треск на телефонной линии Алексей чувствовал, что девушка произносит слова, глотая слёзы. А Христич продолжала: − Мій батько говорит, что страна наша разваливается на части, и совсем скоро мы будем жить с тобой в разных государствах! Разве ты не понимаешь, что он прав? − Я сейчас же к тебе приеду! С пересадкой в Москве завтра к вечеру обязательно доберусь! − оборвал её Лёха, − и мы будем вместе жить в одном государстве. − Ты здесь всегда будешь чужой, и вообще, − Ксения помолчала с минуту, а потом еле слышно произнесла, − я, возможно, скоро выйду замуж, поэтому забудь мене назавжди![6] На том конце трубка запищала сигналами отбоя. Не замечая ничего вокруг и искусав губу до крови, Акулов вышел из деканата и стукнулся лбом в макушку одетой в фирменный джинсовый костюм Ленки Котовой, старосты их группы и благодаря папе (главе преуспевающего кооператива со странным названием «Маши́нно-тра́кторная ста́нция») обладательницы собственного автомобиля «Тарвия». − Я всё слышала, − сочувствуя произнесла она, − куда тебя отвезти? На вокзал, или всё же в студенческую поликлинику? Слыхала, что у них есть чудодейственная микстура от несчастной любви – «Валерьяночка от Ксюшеньки». Накапают капель тридцать, хотя в твоём случае этого мало, вот полсотни − в самый раз! Десять месяцев спустя Алексей своё обещание – окончив ВУЗ, обязательно жениться − выполнил. Он и Лена Котова расписались на следующий день после торжественного вручения дипломов. Тесть предлагал молодожёнам в качестве свадебного подарка купить или построить в центре города небольшую пекарню, а заодно и кондитерский цех, но те дружно проявили характер и улетели согласно распределению на край света, на далёкую Камчатку. Иногда, возвращаясь со смены и трясясь в стареньком вахтенном автобусе, он вспоминал кохану Ксюшу, но потом, всецело отдавшись строительству нового дома на полученном от комбината хлебопродуктов земельном участке, оставил воспоминание о ней в той прошлой, беззаботной, студенческой жизни. Семейное гнёздышко строили с запасом, прежде всего, предусмотрели отдельную комнату для их первенца, и он не заставил себя долго ждать. Сергей Алексеевич весом в три килограмма шестьсот грамм появился точно в срок и сообщил об этом громким и радостным криком. Восемнадцать лет спустя Алексей вертел в руках коробочку с «Золотой медалью» и Аттестат о среднем образовании ярко-алого цвета. − Может, всё же создадим династию хлебопёков? Ты же прекрасно понимаешь, хлеб – он всему голова, на голодный желудок не поработаешь и не попоёшь! Тем более что комбинат наш расширяется, филиалы по всему Дальнему Востоку открывает, работы непочатый край. Опять же, перспективы карьерного роста. Но Сергей решительно покачала головой: − Я вам с мамой говорил, повторю ещё раз − есть такая работа, Родину защищать, как бы высокопарно это не звучало. Через неделю лечу в Москву в военное училище поступать. Я так решил, и это мой окончательный выбор! Польша. Быдгощ. База НАТО. 2022 год Майор Зацельский внимательно изучил поражённую точно в цель мишень, одобрительно хмыкнул и, отложив в сторону бинокль, обернулся к стоящему рядом Миколе Христичу: − Ну що, пан снайпер, ти своє навчання у нас закінчив (Ну что, пан снайпер, ты своё обучение у нас закончил), как говорят заклятые вороги − москали – сдал экзамены на червонный, то есть красный диплом. Отправляйся в свою Украину. Побеждайте там всем гуртом москальску армию, а апосля возвращайся в Польшу. Нам такие гарные вояки, як ты, дюже потрибны. Будемо вмисти нести истинную демократию на всіх країнах і континентах. Год спустя. Зона СВО Человек со знаками различия воздушно-десантных войск вошёл в штабной блиндаж, принял стойку «смирно» и чётко, словно на плацу, произнёс: − Товарищ генерал, старший лейтенант Сергей Акулов, позывной Камчадал, по Вашему приказанию прибыл. Уставший военачальник с красными от постоянного недосыпа глазами кивнул и указал офицеру на лавку: − Садись, парень, и слушай меня внимательно. Дело тебе предстоит нелёгкое, впрочем, войскам Дяди Васи[7] других никогда и не поручают. Высоту надо удержать до подхода основных сил, не отступать ни при каких обстоятельствах! Подкрепление тебе дам, правда, все из мобилизации, ещё пороха как следует не нанюхались, но, сам понимаешь, это дело поправимое. А так, ребята боевые, толковые, не подведут! Скоро сам увидишь. Передовые окопы украинской армии. Три дня спустя − Там, на висотці, російські десантники, всі наші атаки відбивають, − произнеся это, полковник подошёл к Миколе и покхлопал его по плечу, − у тебя чья снайперская винтовка? − Как это «чья»? Моя, конечно! − удивился странному вопросу прапорщик Христич. − Хлопець, ти мене не зрозумів! Вона в какой стране изготовлена. Откуда к нам в Украину доставлена? − AW50! Английская, классная, на два километра бьёт… − О, це добре, − перебил его полковник, − значит, слухай приказ! Надо пристрелити їх командира, без него вони все відразу дадуть деру! Розвідка донесла, що у них в загоні все тільки що мобілізовані, без наказу командира воювати не вміють! *** Вот уже битый час Микола через оптический прицел своей винтовки выслеживал неуловимого командира отряда десантников, раз за разом отбивавших атаки наступаючих ураїнських солдатів. Наконец, ему это удалось. В перекрестье оптики мелькнула каска, а потом он увидел глаза, смотрящие в его сторону, точно такие же голубые, как у него. Христич отпрянул от окуляра, тяжело задышал: там, в трёхстах метрах от него, был он сам! Такое же лицо, брови и упрямый рот. В это трудно поверить, но сейчас он должен выстрелить сам в себя! Однако, приказ есть приказ. Там сидит проклятый москаль, и его надо «обов′язково застрелити»! В конце концов, он этому учился! Снайпер снова поднял свою винтовку, прицелился. Русский офицер не шевелился, по всей видимости, в минуту затишья он заснул от усталости, прислонившись головой к израненному пулями стволу дерева. Палец убийцы плавно лёг на спусковой крючок винтовки. «Главное, чтобы в момент выстрела не дрогнула рука, промазать я не промажу, но могу не убить с первого раза, а только ранить, тогда придётся стрелять снова и, возможно, этим выдам своё местоположение, чем обязательно воспользуется русский гранатомётчик!» − промелькнуло у него в голове. Чтобы окончательно успокоиться и выровнять дыхание, он на секунду закрыл глаза, и вдруг увидел лицо матери. Та неохотно отвечала на его наивные, детские вопросы: − Чому у всіх є братики і сестри, а у мене немає? − Наверное, и у тебя есть, только они живут далеко, за лесами и морями, в далёкой России, и когда-нибудь ты с ними встретишься. − А когда наступит это «когда-нибудь»? − не унимался маленький Миколка. − Тогда, когда Бог сделает так, чтобы наши страны стали хорошими соседями, а люди – добрыми друзьями! − Чому ти не стріляєш? − ожила и прошипела маленькая американская рация, висевшая у него на груди. И Микола решился: сначала отшвырнул в сторону винтовку, потом закинул куда подальше ненавистную заморскую рацию и пополз вперёд, к брату! *** Над головой свистели пули, по нему стреляли, но, слава Богу, не попадали, ведь в их подразделении снайпер был только он один…
[1] − Слово "кохана" в переводе с украинского означает «любимая», «желанная», «возлюбленная». [2] − муж, супруг (укр.) [3] − В СССР выпускник был обязан отработать по распределению три года, и только после этого мог поменять место работы по собственному желанию. [4] − год подождём. [5] − Подтверждаю, врач городской больницы города А. В. Киктенко» (укр.). [6] − Забудь меня навсегда (укр.). [7] − Расшифровку придумали сами десантники в честь командующего воздушно-десантными войсками.
Прозаик
Автор: paw
Дата: 20.12.2023 07:06
Сообщение №: 196527 Оффлайн
Мы в соцсетях: