Трагедия Симон Де Манш

Я вам уже рассказывал (в своих «Байках») о моей учительнице русского языка и литературы -Марине Александровне. Она в шестидесятые годы, прошлого столетия, открыла для насдраматурга девятнадцатого века Александра Васильевича Сухово-Кобылинына. Знакомила с его произведениями весьма своеобразно. Организовала в нашей средней школе добровольно-принудительныйфакультатив. Пропустить занятия которого было, как бы это сказать помягче — равносильно прыжку с самолёта, но без спасательного парашюта. Память у нашейКаа(именно такую кличку мы дали нашейучилке, в отместку за то, что она обзывала нас, и не без основания — бандерлогами) была превосходная. И отсутствие на факультативе вихрастого отрока влекло за собой обязательный опрос бедолаги, по пройденному материалу за прошедшую четверть, на очередном уроке литературы. Не знаю какдругие, но ябежал на её воскресные занятиябез принуждения. Во-первых, мне очень нравилось взрослое мало понятное слово «факультатив».

— Ма! Я на факультатив! — Кричал я матери, на ходу засовывая в карман бутерброд с маслом,обильно посыпанный сахаром. Ей тоже нравилось слово из студенческого лексикона. Она молча, тайком, крестила менявслед, мечтая, о том, как станет провожать меня в самый настоящий институт.

***

На факультативах Марина Александровна никогда не обзывала насбандерлогами, более того, к каждомуобращаласьпочтительно -на « вы». И мы, чудесным образом, превращалисьна полтора часа в милостивых «сударей» и «сударынь». С головой погружаясь в ушедшуюэпоху.

***

ПроизведенийСухово-Кобылина в школьной программе не было. Но «училка»сочла необходимым познакомить нас с его жизнью и творчеством. «Грызя» произведениянаписанныев стиле горьковского социалистического реализма нам было очень трудно понять страдания каких-то там «недорезанных буржуев» и мироедов-дворян.

***

Прошли годы. Сбылась мечта моей матери. Я окончил институт. Более того, какое-товремя преподавал, а сейчас каждое лето заседаю в государственной экзаменационной комиссии.

Но в голове, нет-нет,да и всплывёт фразаиз далёкогофакультативного прошлого:- «Купчиха-француженказверски убита в Москве возле известного кладбища».

***

9 ноября 1850 года

Обнаружено тело женщины лет тридцатипяти от роду. Версию убийства с целью ограбления полиция отмела сразу. В ушах жертвы наличиствовали золотыесерьги с бриллиантами, а на изуродованных руках имелись дорогиекольца. В карманах женщины нашли связку ключей. В протоколеосмотра былоотмечено, что вокруг горла убиенной имеетсярана,размеромоколотрёх вершков. Рядом с теломобнаружен санный след. Дознаватели сделаливывод, что экипаж сначала свернул в сторону,от близлежащей дороги, а затем поворотил в белокаменную.

***

В результате этого убийства по прошествии нескольких лет была написана трилогия.

«Свадьба Кречинского», «Дело» и «СмертьТарелкина». Автореёи стал главным обвиняемым в процессе по факту смертивышеупомянутой дамы.

***

Род Кобылиныхбыл весьма известным в Российской империи. В имении Сухово-Кобылиных, в Тульской губернии, от отца к сыну передавались старинные семейные реликвии, доказывающие что предки играли весомую роль ещё при дворе Иоана Грозного.

***

Александр Васильевич считался в обществе человеком весьма противоречивым. Крупный помещик и властный барин никогда не назначал старост россиян. У него на этих должностях пребывали исключительно иностранцы. Не жалеяденег выписывал из-за границы самые передовыеорудия производства. Внедрял в своих имениях новейшиетехнологии. Однако был противником отменыкрепостного права. Получив великолепное образование Сухово-Кобылинын слыл ещё темсердцеедом. Этакий светский лев. И в добавок крестник будущего императора Александра второго.

***

Прослушав курс в Гейдельбергском университете, молодой Александр нисколько не нуждаясь в деньгах, взял да и махнул в Париж. А куда же ещё должен был отправиться молодой российский повеса.

Именно там он и увидел совсем юную, весьма симпатичную парижанку. Сначала, как и полагается, тост за прелестных французских женщин и великолепную и блистательную столицу Франции. И пошло и поехало. Последовал бурный роман. Обещание безбедной жизни в первопрестольной. Создание, как бы сейчас сказали, небольшого, но собственного, женского бизнеса. Однакособязательным условием — французская пассия никогда не будет настаивать на официальном оформлении их отношений. То есть замужество с госпожой Луизой Симон Деманш, именно так звали двадцатилетнюю парижанку было делом совершенно невозможным.

***

Год спустя любовница, перебралась в Россию и поселилась в одном из особняков, принадлежащих семье Кобылиных. Дама,не будучи даженевестой, немоглапоявляться со своим благодетелем в тамошнем обществе. Всё остальное она получила,согласнодостигнутой договорённости. Жилав своё удовольствие, в полном достатке и любви.

***

Шло время. У богатого ловеласа, появились новые дамысердца. Будучи человеком азартным, он позволял себе, увлекалсякаждойвторойкрасавицей, если непервой.

Однако нагулявшись вдоволь, как мартовскийкот, неизменно возвращался кмаленькой Луизе, не забывая при этом загладитьвину щедрыми ювелирными подарками. Они ругалисьи мирились. Клялисьдругудругув верности. Но всё возвращалось на кругисвоя. Сухово-Кобылинын выделил ей средства на открытие виноторговогои бакалейного магазинов.

Увы, через некоторое время «бизнес» прогорел. И новоиспечённая московская купчиха Луиза Ивановна тихо и незаметно отошла отторговых,дел ввиду их полной скудости.

1850 год

Беда не приходит одна. В жизни «покровителя» появилась она — Нарышкина.

***

Луиза слыла женщиной ревнивой до неприличия. Стоило её избраннику выехать в свет, (А выезжал туда, ежедневно) купчиха нанимала «лихача» и мчалась за ним вдогонку.

Однажды Кобылин был зван на ужин, в один богатый московский особняк.

Деманшпоехала следом. Она демонстративностояла на снегу возле дома. Всем своим видомпоказывая, что знает, гдееё избранник! И поэтому пусть будет ему стыдно!

Хозяйка дома, увидела Луизу в окне. Всё поняла. Позвала гостя и нисколько не смущаясь одарила долгим и сладостным поцелуем. Затем развернула Александра Васильевича к окну. Однако внизу уже никого не было.

***

В сохранившихся архивах имеетсязапись, что и в тот, роковой день, купчиха следила за Сухово-Кобылиным. На этот раз она наблюдала за домом где обитала знаменитая московская красавица — НаденькаНарышнина.

Любому терпению рано или поздно приходит конец. Дождавшись пока слуги дежурившие у парадных дверей отлучатся по какой-то надобности оскорбленная женщина ворвалась в дом.

***

Забытый роман, малоизвестного писателя Петра Бабарыкина, под названием «Без суда», рисует сцену выяснения отношений в полной мере и во всех красках.

А что же хозяйка дома? Её ведь можно было допросить?

Не прошло и пары дней как госпожа Нарышкина спешно покинула пределы Российской Империи. Перебралась в тёплую и благополучную Францию, где в скорости и состоялась её помолвка, а затем и свадьба, с не менее известным ловеласом-господиномАлександром Дюма-младшим.

***

На следующий день, после событий произошедших в вышеупомянутом доме Александр Васильевич с утра пораньше отправился ккупчихе в гости. Служанка сообщила ему, что барынька какуехала накануне, так более и не возвращалась. Сухово-Кобылин незамедлительно поехал к обер полицмейстеру.

Но начальника городской полициион на месте не застал. Взялсяпланомерно объезжать все места, где мог пребывать

Понравилось 1

Собрание сочинений.
На время мне запрещено высовывать нос из кабинета, а всё потому, что у племянницы Катерины совершенно неожиданно возникло желание уничтожить пыль в соседней комнате и особенно на старинной книжной полке.

— Дядь Саш, скажи, пожалуйста, зачем в нашем доме пылятся восемь томов собрания сочинений товарища Андрея Платонова, классика русской литературы двадцатого века. Если честно, я о таком даже не слышала. Ну, Шолохов, ну Твардовский или Фадеев, понятно. А Платонов? Может быть, их сразу туда?

— В библиотеку не возьмут! - Прервал я монолог своей родственницы. Они, к большому сожалению, сейчас сами такие вот собрания списывают.

 В кабинет заглянуло хитрое личико Екатерины. - Дядь Саш, я тебя уже пятнадцать лет знаю. И если ты Платонова хранишь, то это неспроста! Колись! Зачем все эти тома тебе? Я уж точно их читать не стану. Мне семь томов Роулинг осилить бы. А там ещё Толкиен на подходе.

— Катюша, будь добра, принеси любую книгу из собрания или выпусти меня из заточения, я сам выберу.

— Ладно. Затворник. Свобода тебе! Но ненадолго. Идём на кухню пить чай. А потом я за пылесос и тогда…

 ***

 «И решив скончаться, он лег в кровать и заснул со счастьем равнодушия к жизни» - это из его произведения «Котлован».

«Ты зачем здесь ходишь и существуешь? - спросил один, у которого от изнемождения слабо росла борода. - Я здесь не существую, - произнёс Вощев, стыдясь, что много людей чувствуют сейчас его одного. - Я только думаю здесь».

 - Тоже из «Котлована»? - спросила племянница.

Я кивнул и продолжил: «— Зачем же он был? — Не быть он боялся».

 Чувствуешь, какой красивый, можно сказать, вкусный и неповторимый русский язык? Так писать по-русски не мог никто! Не зря же, до наших дней дошла легенда о том, что вождь всех народов, товарищ Сталин, прочитав его повесть "Впрок", написал на полях:- "Автор — сволочь, но талантливый".

— Ух ты, как интересненько. Найди мне эту повесть, я её постараюсь прочесть, если пойму. Буду нашим, в гимназии, рассказывать. А за что Иосиф Виссарионович так автора приложил?

— Сама почитай. - Я протянул Катюше ксерокопию документа. -Это записка Сталина, предназначенная для редакции журнала "Красная новь". Именно там опубликовали повесть «Впрок». 

— «К сведению редакции «Красная новь». - Читала вслух девушка, - рассказ агента наших врагов, написанный с целью развенчания колхозного движения и опубликованный головотяпами-коммунистами с целью продемонстрировать свою непревзойденную слепоту.

Р.S. Надо бы наказать и автора, и головотяпов так, чтобы наказание пошло им «впрок».

- Ничего, себе! И что после всего этого их не того? Не расстреляли?

— Я знаю, что после этого Андрея Платоновича дружно перестали публиковать. И это несмотря на то, что почти все редакторы и писатели, которые читали повесть, отзывались о ней положительно.

— Дядя. Ты сам-то её читал?

— Конечно. И даже перечитывал.

— Тогда расскажи, на что именно вождь взбеленился?

— Катюша, я ведь не он. Поэтому могу лишь предположить, что хозяину страны не понравилось то, что автор посмел высмеять процесс коллективизации.

— Ну что тут такого? Подумаешь.

— Вам современным, трудно понять ушедшую эпоху. Но всё же постарайся. Суть в том, что Сталин, не без основания, считал себя автором и инициатором этой самой коллективизации.

— А, поняла. Выходит, что Платонов высмеял самого!

— Ну, не совсем так. На подобное в Советском Союзе не мог решиться никто. Просто автор, в своём неповторимом стиле, маленько поиздевался над только что вышедшей статьёй под названием "Головокружение от успехов".

— Понятненько. И что, его после всего этого на Колыму или стразу к стенке? Ведь обозвал же Он писателя - агентом наших врагов!

— Платонов по ночам прислушивался к шуму мотора. Ждал, что за ним вот-вот приедут. Но в Кремле поступили иначе. Хитрее, подлее. Арестовали его пятнадцатилетнего сына.

— Опа-на! Почти что моего ровесника! А его-то за что?

— Ка обычно. Стандартно. Статья 58/10 - «За антисоветскую агитацию».

— А он, что? И правда, агитировал? Да, такого быть не может!

— Скорее всего, Платонов-младший в какой-то, «своей» компании, взял да и брякнул что-то такое, за которое в те далёкие времена можно было и загреметь.

 — Как Варлам Шаламов?

- Примерно. Рад, что ты его знаешь. Хвалю!

— Что, сгинул пацан? Вряд ли выжил. Подросток в лагере.

— Выжил. Отпустили в сорок первом году. Один депутат верховного совета сильно похлопотал.

— И кто же этот смельчак? 

 — Шолохов! Он многие годы дружил с Платоновым. Но парнишка вернулся домой с открытой формой туберкулёза.

— Выходит, его на фронт не взяли, с такой-то болезнью?

— Сын умер в начале сорок третьего года. Отец был рядом с ним - и заразился тоже. Поговаривали, что военный корреспондент газеты «Красная звезда», капитан Андрей Платонов, за фронтовыми ста граммами говорил, что родная власть забрала его сына, но вот творчества у него отнять не в состоянии никто!

 Катюша примолкла. Взяла из моих рук томик автора, полистала. Увидела фото женщины. - Жена? Как они жили? Расскажи, если знаешь.

— К сожалению, племяшка, я этим особо не интересовался. Читал где-то, что любимая девушка Платонова уехала от него в какую-то глухомань. Но Андрей все-таки добился своего. Приезжал к ней почти еженедельно. Молодые поженились, но белая полоса в жизни писателя тут же сменилась на чёрную. 

 Любимые брат и сестра в тот же год скончались от отравления грибами. Кроме этого, свекровь не могла найти общий язык с невесткой. И Андрей Платонович постоянно мучился от того, что никак не может примирить двух любимых им женщин.

— А после войны? Жизнь его, наконец, наладилась? Издавать стали?- Екатерина листала один том за другим, стараясь отыскать даты послевоенной публикации.

— После окончания войны капитана Платонова демобилизовали по болезни. Я тебе уже говорил, чахотка - болезнь заразная. Платонов написал рассказ «Семья Иванова». Его напечатали. Ты можешь отыскать его в томике, но под названием «Возвращение». И всё началось по новой. Литературные критики яростно обвиняли его в клевете на воинов-победителей! Понятное дело, что после этого на литературе можно было поставить жирный крест. Пришлось писателю переквалифицироваться. Он стал собирать и перерабатывать народные сказки. Читал их своей дочке Машеньке. Кстати, по мотивам его «сказочных трудов» через двадцать лет после его смерти наши мультипликаторы сняли серию великолепных мультиков.

— Так, дядь Саш. Это всё я забираю в свою комнату.- Племяшка в два этапа перенесла собрание сочинений в своё лежбище. – Да, и ещё вот что.- Она протянула мне планшет, на экране которого мерцали буквы: «Забыл сказать: очень хороший язык» - Максим Горький об Андрее Платоновиче Платонове.

«Хозяйка Званки»

Богат, коль здрав, обилен,

Могу поесть, попить;

Подчас и не бессилен

С Миленой пошалить

Гавриил Державин

Зима 1794 года.

Дверь в комнату распахнулась и в неё влетела запыхавшаяся служанка.

— Барыня! Ой, что я вам сейчас поведаю. Конюх наш, давеча прискакал. Так он по дороге, такое….

— Сядь, угомонись. Толком можешь сказать, что случилось? Пожар на конюшне? — Дарья, чуть ли не силой усадила девушку на стул.

— Не когда мне сиднем, сидеть. Бежать надобно. Не ровён час, вы распорядитесь стол накрывать. Кушанья подавать. Наливки, всякие.

— Никуда я тебя не отпущу. Ежели ничего в имении не горит, так что же ты, словно скаженная, в комнату врываешься?

— А как же иначе-то? Ведь они вот-вот до сюдова доедут!

— Да, кто они?

— Конюх по дороге сватов повстречал. По вашу душеньку, барынька, поспешают!

***

В высшем свете не первый год ходила молва о красоте девиц Дьяковых. На балах сёстры выглядели просто очаровательными. Не раз, влюблённые, до безумья, молодые (и не очень) кавалеры, обращались к их отцу, за благословением. Но обер-прокурор, статский советник Алексей Афанасьевич выдавать дочек за первых- встречных, не спешил. Тянул время. Но всё же выдал одну за известного архитектора и поэта Львова. В скорости и вторая стала именоваться графиней Стенбок.

***

Даша званых балов не чуралась, но какого-либо трепета от подобных мероприятий не испытывала. Танцевала весьма недурно. Когда просили, с явной неохотой, играла, для гостей, на арфе.  Из вежливости, без для удовольствия.

Девушке было гораздо интереснее рыться в бухгалтерских книгах отца. Многочисленные отчёты от управляющих имений. Чертежи казённых построек. Рулонами лежавшие в кабинете батюшки.

***

Однажды, будучи в гостях, у хозяина, со странной фамилией Капнист, Даша познакомилась с молодой, симпатичной женщиной, которую присутствующие называли Пленирой. Так прозвал её супруг. Известнейший поэт- Гавриил Державин. Утверждал, что придумал имя сие, переделав глагол «пленять». Отец её прибыл в Россию из далёкой Португалии. Состоял в свите императора Петра третьего, а матушка была кормилицей великого князя Павла.

***

Вечером того же дня многочисленные гости хлебосольного дома затеяли игру в горелки. Развеселились не на шутку. Всё это действо Дарье не нравилось. Но законы приличия не позволяли ей уйти. Тем более, что в скорости наступила её очередь водить. Погналась за убегающими и налетела на мужчину в, расшитом золотом, камзоле. Тот церемонно отошёл в сторону и вежливо поклонился.

— Дашутка, познакомься. — Запыхавшаяся от бега Пленира, представила ей вельможу. — Мой супруг, Гавриил Романович.

Дьякова наконец подняла голову и встретилась взглядом с весёлыми глазами мужчины. Душа девушки, в мгновение ока, обрушилась в какую-то бездну. О наличии которой она, до этого дня, даже и не помышляла.

***

Императрица назначила поэта и чиновника Державина своим личным кабинет-секретарём. Отныне пребывание в столице стало для него обязательным, а по сему, Гавриил приобрёл участок на набережной Фонтанки.

Дашин свояк, архитектор Львов, спроектировал усадьбу. И работа закипела. Девушка, при первой же возможности спешила туда. Просила показать ей эскизы. «Заказчики» вознамерились разместить в одной из комнат соломенные обои. Пленира захотела расписать их собственноручно. Пригласила всех оценить работу. Приехала и Дарья. Девушке к тому времени уже стукнуло двадцать пять. Красотой её бог не обидел. Но потенциальных женихов отпугивала, величавая фигура и проницательный взгляд! Такая жена, однозначно, будет главенствовать в семье. С ней, уж точно, не забалуешь!

— Присмотрись вон на того. Чем тебе не пара. — Пленира на правах верной подруги указала, на одного из гостей.

— Ты мне лучше подыщи такого, как твой Державин. За него пойду, не глядя. И с ним буду счастлива, до конца своих дней!

К подругам подошёл поэт.

Девушка смутилась. Густо покраснела. Тут же распрощалась, сославшись на неотложные дела. Вечером того же для уехала, к старшей сестре, в Прибалтику.

Более они с Пленирой никогда не встречались!

1794 год

Похоронив супругу, Державин не находил себе места. С утра до вечера слонялся по гостиной, расписанной её рукой. Потом вдруг убегал из дому и бесцельно бродил по столице.

Шестьмесяцевспустя

В голове поэта зазвучал голос.-Женись на Дьяковой. Только она сможет излечить тебя от пустоты! Исцелит, окончательно! — Чиновник не заметил, как уснул. А утром встал окрепшим.

 Созвал друзей. Сообщил им своё решение.

— Ежели немедля не женюсь, ей богу, впаду в распутство. К тому же Дарья недавно вернулась из поездки. Это ли не знак?

***

Отец Дарьи, не так давно, обрёл своё упокоение, на кладбище. Девушке предстояло давать ответ сватам, самостоятельно.

— Дайте время подумать. Более того, не сочтите за труд, пришлите мне, для ознакомления, хозяйственные книги Гавриила Романовича.  Замужество -дело не шуточное!

Немолодые сваты повидали всякое. Но с такой просьбой столкнулись впервые.

— Барышня не извольте сомневаться. Гавриил Романович пришлёт требуемое незамедлительно.

— А чего на них глядеть? Нет в том, никакой нужды. Но коль ей надобно, отправляйте. Противиться не стану.

***

— Ясно! Дела расстроены, но не до крайности. Ежели взяться с умом, то поправить можно. — Девушка захлопнула последний «гроссбух». Её страшили не финансовые дела. Она была уверена, что справится с ними, в кратчайший срок. Дарью тяготило другое. Сможет ли она заменить Плениру? —  Не замечая, девушка, ещё не став законной супругой, уже ревновала любимого человека, к покойнице!

***

Госпожа Державина трудилась не покладая рук. Выкупила у матери имение Званка. Начала возводить берегу реки роскошную усадьбу. Их семейное гнёздышко. Там супруг будет сочинять свои произведения. А я окружу его заботой и лаской.

Коля Львов, мне в этом поможет. А как иначе? Родственник мой, да к тому же и друг «заказчика». Пусть сотворит шедевр. Чтобы свершилась полная гармония природы и архитектуры. И будут званы в Званку все друзья. Каждое лето отныне станем проводить только здесь. Да и ещё! Надобно пригласить садовников. Самых лучших. Нужны парки. Чтобы зелени по более. В них поселится муза для моего супруга. Не может не объявиться!

Одни имения она, без всякой жалости, продавала. После двух лет неурожая рассталась с винокуренными заводами, зато купила канатную фабрику (Флоту российскому и торговому подобная продукция завсегда надобна будет!) и конезавод.

— Значит так! Записывай, дабы не забыть! — Обратилась хозяйка имения к управляющему. — Нынче пошлёшь расторопного человека в город, а лучше ежели сам съездить. Купишь у купцов, только оптом, так дешевле выйдет, шерсти и ниток, по более.

— Для чего, матушка. Ведь лето, на дворе, дни погожие стоят? В тёплое никто не кутается.

— Правильно. Вот продавцы цену то и сбросят. А зима, она в положенный срок обязательно заявится. Неужто ты в этом сомневаешься?

— Нет. Конечно. Вам барыня виднее. Будем вязальщиц из деревни выписывать? Сколь потребно?

— Нисколько. Нет. Одну всё же привези. Самую лучшую. Пусть наших лакеев своему ремеслу обучит. А затем у них товар принимать станет. Со всей строгостью!

— Не понятно мне матушка. Растолкуй, про лакеев-то.

— Чего же тут не ясного. Они ведь дежурят в доме по ночам, так!

— Знамо дело. По очереди. Согласно списку, утверждённому.

— Не спят?

— Вроде бы нет. Да разве за ними, окаянными углядишь.

— Вот пусть чулки или какие другие вещи вяжут. И им будет чем на дежурстве заняться и нам с Гавриилом Романовичем прибыть. Далее истопников отправь обратно по деревням. Летом им здесь делать нечего. Оставь одного, для баньки.

— А осенью опять сюда доставлять?

— Не надо. Музыканты наши печи топить станут. Чай спина от этого не переломится.

Через несколько лет материальное состояние четы Державиных приумножилось вдвое!

***

Державин не видел ничего зазорного в том, чтобы сказать комплимент-другой и оказать некоторые знаки внимания младой девушке или даже написать специально для неё пару поэтических строк.

Милена (Именно так её стал величать Державин) не ревновала. Умом понимала, то что, как бы она не старалась, её любимый всё равно сравнивает нынешнюю жену, с той первой. И это не в её пользу.

Эх, послал бы нам господь деток- размышляла Дарья, глядишь всё было бы иначе. Но один год сменял другой, а они не нарождались.

***

Случилось так, что Гавриила Романович, после долгих мытарств, смог выхлопотать приличную пенсию для пожилой вдовы.

Старушка не раз пыталась отблагодарить чиновника. Но тот все подношения немедля возвращал назад. Тогда она сама пришла в его кабинет и поставила на казённый стол плетённую корзину.

— Там для вас лежит лекарство от сердечной тоски. Я отчётливо вижу её в ваших глазах. «Назовите это Горностайкой», — Не сказав больше ни слова, женщина покинула помещение.

В корзине лежал белой щенок, с огромными глазами.

Строгий начальник пришёл в восторг. Тут же спрятал «лекарство» за пазуху и велел немедля подавать карету. По дороге решил длинную кличку сократить. -Буду звать собаку, просто-Тайка.

Супруга тихо радовалась, наблюдая как муж возится с щенком.

И животное, и Милена беззаветно любили Державина. Более того, всячески оберегали его от всевозможных невзгод. Правда, каждый по-своему.

1803 год

Державин служил одной императрице и двум её наследника. Но пришло время покинуть государеву службу. Старомодное бескорыстие было не в моде. И на старика и подчинённые и начальство смотрело нынче с явным недоумением.

Совсем недавно покинул этот мир друг и родственник Николай Львов. Его жена Мария, в скорости отправилась вслед за мужем. Двух их дочерей чета державиных забрала в свою Званку. Туда же Гавриила Романович привёз и осиротевших детей сослуживца. Имение, наполнилось юными голосами.

Для молодого поколения устраивали балы и маскарады. Женщине очень хотелось, чтобы Державин постоянно слышал весёлый детский лепет.

***

Милена, обняв супруга, стояла на террасе их дома на Фонтанке.

— Вон там! — Она показала рукой вниз я хочу разбить парк. Уверяю тебя, он будет превосходен. Но не сейчас, а когда появятся деньги.

Хозяин дома улыбнулся. — Не печалься о том, что я нынче в отставке. Поверь, рублики в скорости прибудут. Их принесёт Муза. И на твой проект хватит, и на наряды нашим девочкам.

Даша удивлённо посмотрела на поэта. Как бы невзначай, провела ладонью по его лбу.

***

Через несколько дней увидел свет сборник державинских произведений. Книга разошлась, как горячие пирожки.

Работа в парке закипела. Даша принялась за новые проекты. Но войска Наполеона уже перешли границу.

***

После полной виктории русского оружия отправились путешествовать на Украину. Дома объявились лишь летом. Сад запустел, а некогда пышные кусты сирени, облюбовали полчища кроваво-красных жуков.

— Милена ты видишь это?

 Даша молча кивнула.

— Дурное знамение.

Июль 1816 года

Державин захворал. Супруга мгновенно вспомнила треклятых жуков и стала упрашивать Гавриила Романовича поспешить к доктору. Но тот категорически отказался.

***

— Дарья Алексеевна, голубушка. Едем! Лошади в конец застоялись. Вечереет уж.

Она не отвечала. Смотрела на свою Званку. Думала, что прощается с ней навсегда.

Но судьба распорядилась иначе.

***

К безутешной вдове пожаловал всесильный граф Аракчеев.

— Мне ведомо о некоторых ваших финансовых затруднениях. Могу помочь. Куплю у вас имение.

Державина отказалась.

Предложение поступило вновь.  На этот раз от самого императора.

— Доставь письмо во дворец. — Милена протянула лакею конверт. Внутри лежала короткая записка. — «Памятью супруга не торгую. Готова подарить имение государю, но продать – никогда!»

Весна 1842 года

После смерти супруга Дарья Алексеевна прожила долгих двадцать шесть лет.

Взошёл на престол Николай первый, подавив восстание на Сенатской площади. На дуэли погиб поэт Пушкин, которого обожал её Державин. И ещё много чего случилась за эти годы.

***

Вдова, как умела только она, распределила имущество между родственниками и слугами. Велела перевести весомое пожертвование в Казанский университет.  Учреждть там стипендиальный фонд. Оказывать финансовую помощь. Выдавать деньги исключительно неимущим студентам.

Открыть в имении училище для девочек-сирот.

Отдав все необходимые распоряжения, велела запрягать карету.  Вести её в Званку.

***

По приезду первым делом отправилась в сад.

Сирень цвела обильно и роскошно. Жуков на ней не было.

— Добрый знак! — Подумала женщина. И вообще никто и никогда не любил его, как я! И в этом невозможно усомниться!

***

Гроб с телом хозяйки Званки отправили по реке, на старом ботике. Кораблик должен был доставить его к могиле Гавриила Романовича. Иного места своего упокоения эта женщина и представить себе не могла!

***

Напиши мою Милену,

Белокурую лицом,

Стройну станом, возвышенну,

С гордым несколько челом;

Чтоб похожа на Минерву

С голубых была очей,

И любовну искру перву

Ты зажги в душе у ней;

Гавриил Державин

Кладбищенские загадки

 В одной из своих рассказовя уже писал об скорбном месте, расположенном в самом центре моего любимого города Краснодара.

С тех пор немаловоды утекло, но на старинномпогосте малочто изменилось. А вот загадок и тайн явно прибавилось.

***

Одной своей стороной это кладбище выходит на улицу имени Рашпиля — генерал-лейтенанта и наказного атаманаЧерноморского казачьего войска.

Его усыпальница видна издалека. Выкрашенная в яркие цвета кубанского флага, на мой взгляд слишком уж нарядная для этого унылого места. Кубанскиеказаки, уже не один десяток лет трепетно ухаживают за могилойзнаменитого земляка.

***

Его похоронили в позапрошлом веке. Будем считать, что ему повезло икраеведы смоглиразыскать могилуэтого человека. А вот места погребения знатных в истории Екатеринодара людей, да и всегоКубанского края, таких как Евгений Фелицин и Федор Коваленко увы, пока не найдены. Дело в том, что на этомскорбном месте надгробья иногда перемещались с одного местана другое. В лихие годы красивые, старинные памятникипросто срывали со своих мест, на них перебивали таблички и устанавливали на новое захоронение.

***

 Не мало здесь загадочных надгробийи монументов. Например могила Марфы Турищевой. До сих пор ходит легенда, что эта дама в своей земнойжизни преуспела в овладении секретами чёрноймагии. А когда пришел её черёдотправится в мир иной, то сын, весьма талантливый архитектор, сам разработал проект необычного надгробия. Он сделал его из только, что изобретённого железобетона. Наверное поэтому сей монумент, дамесомнительной профессии переживёт и нас с вамии наших внуков.

Имеется там и свежая надпись - «Она жива».А ещё выше другая- «Я вернулась». Ходят слухи, что возле могилы раньше собирались местныеготы. Однако несколько лет назад рядом с этимместомнашли задушенную девушку из вышеназванного движения. После чего готов тут никто больше не замечал. Однако слухи обудивительном памятнике продолжают передаваться из уств устаи по сей день.

Поговаривают, что в новолуние к надгробию ни в коем случае приходить нельзя, ибо можно увидеть, какнад могилой встаёт призрак покойницы, так какна монументе, почему-то не указана датарождения, а только деньсмерти.

***

А чтовы хотите, если вцентре города миллионика образовались самые, чтони на есть непроходимые джунгли, с большим количеством упавших деревьев и бурьяном в человеческий рост, а то и выше.

***

Хочу поведать вам, дорогие мои читатели, и другую уж совсем удивительную историю.

Имеется на этом скорбном месте один крайне любопытный монумент. Человеку, который смог уговорить последнего русского самодержца Николая второго отречься от престола-Алексееву Михаилу Васильевичу.

ПослеОктябрьской Революции он отправилсяна Дон где и принялсамое непосредственноеучастие в создании Алексеевской организации — офицерского союза, предтече Добровольческой Белой армии. Был её номинальным "верховным руководителем".

 Генерал скончался в нашем городе в конце сентября 1918 года. Его останки былы торжественно захоронены на Всесвятском кладбище. Однако при отступлении Белой Армий, вдова покойногонастояла на эксгумации, кремациии переносе праха генералав Белград.

Теперь каждый турист бывая в столице Сербской Республики имеет возможность поклониться могиле Алексеева на Новом русском кладбище.

 Позвольте возмутиться, дотошный читатель, так кому же тогда стоит памятник на этом старом погосте Краснодара и откуда он вообще взялся?

  Если исходить из материала и дизайна монумента, то можно предположить, что он появился здесь примерно в первой половинешестидесятых годов прошлого века.

Неужто советские власти тех лет позволили его установить? В этоневозможно поверить, но фактостаётся фактом, памятник существует. Осмелюсь предположить, что этодело рук потомков эмигрантов, которым,в те годыруководство Советского Союзамилостиво разрешиловернуться на Родину. Какони смогли это сделать, не привлекая внимание тогдашних властей города, остаётся загадкой. Помните, я уже писал, повторюсь ещёраз. Это скорбное место в центре столицы Кубанихранит немало тайни загадок, надо только поискать.

«donnez l’aumône», или «Подайте бывшему члену общества по борьбе с нищенством»

Кто о чём, а я опять о книгах. Вернее о той, которая всё время забывает сдать их в библиотеку! — Катерина! Ходь сюда! Что за Джомолунгма на стуле образовалась? (Это я своей племяннице.) Нескладная девчушка с пригоршней веснушек на смешливом личике, облачённая в белый венгерский фартук с вышитым рецептом знаменитого гуляша и здоровенным ножом, выглянула из кухни.

— Дядь Саш, ты чего бушуешь? Не видишь, я занята. И даже очень. Готовлю нам с тобой кулинарный шедевр.

— Подумаешь, гуляш, — буркнул я, сменяя гнев на милость. — Ты когда всё это в Пушкинку оттарабанишь? Читатели, небось, извелись вконец, этих книг ожидая.

— Ой, насмешил. Пусто там. Никогошеньки нет. Только такие, как я и захаживают. И то, потому, что наша училка Грымза заставляет. Вот мой парень Вовка придёт, мы с ним и отнесём. Не тащить же мне одной этакие тяжести. Там внутри библиотеки так красиво. Наверное раньше, до революции был чей-то барский особняк. Балы закатывали. Кареты подъезжали. Барышни в роскошных платьях, с веерами.- Катерина мечтательно закрыла глаза.

— Должен тебя огорчить. Никаких балов в здании нынешней Пушкинской библиотеки не проводилось. Хотя история его строительства имеет очень даже романтическое начало. И появился сей архитектурный шедевр, украшение главной улицы нашего города благодаря прихоти красивой девушки.

Катерина исчезла на кухне. Но спустя минуту уже сидела рядом. Заглянула мне в глаза. — Гуляш я на медленный огонь поставила. Он, когда хорошенько потомится, ещё вкуснее станет. А меня, пожалуйста не томи. Рассказывай. Ведь знаешь прекрасно, как я люблю эти истории про лямур, toujour и всё такое. — Девушка прижалась ко мне и затихла.

— Понимаешь племяшка, это совсем не радостная история, а очень даже печальная. Я ни одной фотографии главных её участников отыскать, увы, не смог.

— И чё, в интернете ничегошеньки?

Я пожал плечами и продолжил:

— Жил в нашем Екатеринодаре, в начале двадцатого века очень удачливый купец первой гильдии. Борис Власович Черачев. Держал два больших магазина, торговал мануфактурой оптом и врозь. Годовой оборот его предприятий составлял по тем временам более чем внушительную сумму-четыреста тысяч полновесных российских рублей.

Слыл Борис Власович одним из виднейших меценатов города. Являлся членом общества по борьбе с нищенством. Выделял немалые средства на содержание театра и его труппы. С началом Первой мировой войны перечислял деньги на нужды армии. Но и о делах плотских не забывал. Как говорится, седина в бороду: в общем, взял да и влюбился в одну красавицу, родом с кавказских гор. Множество семей оттуда перебрались в Екатеринодар, спасаясь от турок.

— Слушай, — обратился он к девушке. — Как видишь, я человек немолодой, занятой. Весь в делах и заботах. В Париж намедни собираюсь. В общем так, выходи за меня замуж! И подарок свадебный для себя сама выбери. — Черачев протянул ей толстенный каталог изделий лучших французских ювелирных домов.

— И что выбрала? Ожерелье или колье? — бесцеремонно перебила Екатерина.

— А почему ты не спрашиваешь, согласилась ли она принять руку и сердце?

— Ну, дадь Саш. Зачем говорить об очевидном. Ладно, давай дальше, не томи. А фотки свадебного подарка сохранились?

— Фото подарка, конечно, есть. И во всех ракурсах. Да ты его видела и не раз.

Катерина округлила глаза, но промолчала, опасаясь в очередной раз меня перебивать.

— Построй лучше на эти деньги училище для деток!

Меценат кивнул в знак согласия и не мешкая выделил семьдесят тысяч рублей на возведение нового здания. Роскошный двухэтажный особняк возвели за два года и освятили по всем правилам христианской церкви 13 ноября 1916 года.

В знак признательности и благодарности армянское общество присвоило училищу имя Бориса Власовича Черачева. Сделали о том надпись на фронтоне. Обучались здесь в основном дети армянской национальности. Но в актовом зале устраивались народные чтения, показывали любительские спектакли. В общем в Екатеринодаре появился ещё один культурный центр. Случалось, что в нём проводили заседания и члены городской думы.

***

Меж тем, в воздухе уже вовсю пахло революцией. Бастовали заводы и фабрики. Жизнь становилась тревожной.

— Мне придётся сокращать приказчиков. Торговля падает. — Черачев расхаживал по кабинету, теребя себя за подбородок. — Оставлю только сто рублёвых. Проверенных.

— Каких? — переспросила супруга.

— Понимаешь, дорогая. У меня есть такой принцип. Когда мне требовался новый приказчик в магазин, я устраивал ему экзамен на честность. Утром до открытия торговли клал на пол сто рублёвую ассигнацию. Если испытуемый мне её возвращал, со словами. «Вчерась посетитель обронил», то я давал ему ещё столько же и оставлял работать. А ежели нет, то увольнял безо всякой жалости.

— Дорогой, ты бы с извозчиками как-то поменьше общался. Ведь разорят, окаянные. Где это видано! У кого сдохнет лошадь, к тебе бежит: «Борис Власович, дорогой, поспособствуй, Христа ради…». И ты ведь никому не отказываешь. А сейчас, сам же видишь, что в городе творится.

— Бери деток и уезжай. Я останусь. Не могу я иначе. Без извозчиков и приказчиков. Без моей труппы, без театра. Таково моё слово.

— Но Борис Власович! Дорогой! — попыталась возразить супруга, но хозяин кабинета сказал, как отрезал:

— «Почему я должен уезжать? Я кому-то сделал что-то плохое? И мне некого и нечего бояться!».

***

Новая власть, раскулачив мецената подчистую, арестовывала его два раза. И оба раза его спасали от тюрьмы или расстрела извозчики. Дружно приезжали к месту заключения перекрывали своими бричками всю улицу и кричали: «Освободите нашего Бориса Власовича! Он ни в чём не провинился перед новой властью!

— Дядь Саш, неужели большевики не нашли такому человеку хоть какую работу?

— Увы, нет. Бывший купец первой гильдии жил в нищете. Регулярно ходил просить милостыню на ступеньки драмтеатра, труппу которого когда-то содержал. Клал на пол фуражку и просил подаяние. Ему кидали мелочь. В основном — его бывшие служащие, ну и извозчики, конечно. Они и похоронили старого человека в 1922 году. Проводив скорбной колонной в последний путь. — Я протянул Екатерине красивую цветную открытку на которой запечатлено помпезное здание бывшего училища, а ныне центральная городская библиотека имени А. С. Пушкина.

Но Катюша на неё даже не взглянула, она уже щебетала по телефону. — Вовка, в общем ты обязан! Короче, переверни весь интернет, но разыщи мне фотографию екатеринодарского купца первой гильдии Бориса Власовича Черачева. Отыщешь — с меня, так и быть, поцелуй. И ещё пулей ко мне. Надо срочно книги в библиотеку отнести. В какую, в какую? Да в ту самую, имени Черачева, тьфу ты, имени Пушкина, конечно.

Ралот Александр. Прототип

   Так уж устроена жизнь писателя, что не может он существовать без творческих встреч с читателями. Если честно, то пишущая братия завсегда не прочь покалякать с людьми о «делах наших бренных». Пожаловаться на судьбу тяжкую, на редакторов-злыдней, на корректоров, на гонорары мизерные или отсутствие таковых. И ваш покорный слуга конечно же не исключение. К чему я всё это излагаю? А к тому, что на одной из встреч, довелось мне пообщаться с въедливым читателем.
— Скажите пожалуйста. Все герои ваших книг имеют реальные прототипы? А как с этим делом обстоит у классиков?
— Кого конкретно вы имеете в виду?- Поинтересовался я, в надежде побыстрее перевести разговор на другую тему.
— Булгакова. Вот Аннушка, откуда взялась? Существовала она на самом деле?
— На сколько мне известно, из популярной литературы, классик её не выдумал, а описал свою соседку по коммунальной квартире. Скандальную особу. Она появляется не только в знаменитом романе, но и в других произведениях автора.Скажем в рассказе «Дом Эльпит-рабкоммуна». Там Анна сподобилась сжечь дотла квартиру на Садовой, где собственно и жила. Я ответил на ваш вопрос?
— Читатель почесал лысину, с минуту помолчал, а потом пошёл в атаку.- А Воланд?
— Что Воланд? И причём здесь Мессир?
— Не увиливайте! Не знаете, тогда так и нам скажите ?
— Что сказать?
— Кто был прототипом Воланда? А?
Я хотел ответить, что именно сейчас, в этой аудитории, мой творческий вечер и не плохо бы побеседовать на тему написанной мною прозы, но вдруг, в сознании возник образ того самого прототипа! Удивительнейшего и загадочного человека, подарившего литературному персонажу неповторимые черты своей внешности и конечно же характера.

***

   Кто не знает дом Волошина в Коктебеле? Там летом далёкого тысяча девятьсот двадцать пятого года Булгаков и повстречал своего будущего прототипа. Без этой встречи, возможно, остался бы Воланд без акцента, берета мышиного цвета, заломленного на одно ухо и знаменитых чёрных бровей.

***

   Зал притих. Добрая сотня глаз пялились на экран, в надежде увидеть фотографию Мессира или того, о ком я сейчас рассказывал. Но полотно оставалось белым. Сотрудник библиотеки, оторвал взгляд от монитора и не мигая смотрел на меня. Старался не пропустить момент, когда я произнесу имя этого удивительного человека и тогда, он быстренько порывшись в интернете, выдаст долгожданную картинку на экран. Но я решил продлить интригу.
— Дорогие друзья. Давайте договоримся. Я расскажу несколько эпизодов из его биографии и тому, кто после этого назовёт имя, преподнесу пару моих книг в подарок.
   Присутствующие захлопали, а я продолжил.
   В поместье, где воспитывался юноша имелась превосходная библиотека, фехтовальный зал, яхта. А в домашней обсерватории была установлена лучшая, для того времени модель цейсовского телескопа. В пятнадцать лет он смог подняться в небо, на самолете русского лётчика Славороссова, гастролирующего с авиа аттракционом. А спустя год, отец подарил сыну собственный аэроплан!
   Молодой человек неплохо рисовал, причём и правой рукой, и левой. Мать прочитала Жуль Верновские «20 тысяч лье под водой» на немецком языке. И юноша за две недели выучил этот язык. Правда, было одно, но! Читать книги на языке оригинала он мог только в перевернутом виде. Именно так лежала перед ним, та самая, книжка, на немецком! Судьбе было угодно, чтобы молодой, потомственный аристократ, барон, выпускник офицерской школы оказался на восточном фронте.

***

   И через неделю был приговорён к смертной казни за то, что застрелил идиота-лейтенанта, избившего новобранца. От неминуемой гибели спасло стремительное наступление русских войск. Начался знаменитый «брусиловский прорыв». А дальше плен. Этап через огромную страну и наконец лагерь под Хабаровском. Не буду утверждать точно, но на мой взгляд именно там бывший офицер Австро-Венгерской армии и познакомился с идеями создания нового общества, на основе коммунизма.

***

   Прошло четыре года.
— Ну, хоть имя назовите!-Бесцеремонно перебила меня симпатичная девушка, с первого ряда. Молодые люди сидевшие по обе стороны от неё лихорадочно «гуглили» в смартфонах.
— Да, пожалуйста.- Роберто.- Я выдержал паузу. И оглядел зал. Но радостного возгласа «Эврика», увы, не последовало.
— И так, с вашего позволения, продолжу. В двадцатом году прошлого столетия Роберто наконец добрался до Рима. Туда после окончания войны перебралась его родня. В распоряжении молодого человека оказались значительные материальные средства и, что немаловажно, связи, влиятельного отца. Но сын от всего этого отказался. Устроился на завод. Спустя два года, сдав экстерном экзамены на авиационном факультете института, получил диплом инженера. Вступил в коммунистическую партию!
— Оба-на!-Молодой человек с третьего ряда поднялся с места.- Выходит, что инженер-барон вёл агитацию за свержение класса, к которому сам принадлежал! Такое разве бывает?
— Про сей факт мне ничего не известно.- Да и вообще, о том периоде его жизни сведений не много. В некоторых источниках, порывшись, можно найти информацию о том, что молодой коммунист принимал участие в рискованной операции по предотвращению уничтожения боевиками Савинкова советской делегации, на Генуэзскую конференцию.

***

   Через пару лет власть в Италии захватил диктатор Муссолини. Роберто грозил арест и тюрьма. Друзья переправили соратника в Берлин.
   В те годы в столице Германии активно действовал наш подпольный разведцентр. И инженеру желающему получить советское гражданство предложили для начала взять новую фамилию, понятную простым людям, скажем-Самолетов, но Роберто категорически отказался. И в качестве аргумента привел девиза родового герба. В переводе на русский по первым буквам получалось следующее:-"Бесстрашная красная птица возьмет верх над черной"!
— И что, убедил?-Девушка, оппонент, не глядя, одним пальчиком набирала буквы произнесенного мною девиза в телефон, в надежде первой получить обещанный приз.
— По скольку никакой другой фамилии этого человека мы не знаем, выходит, что убедил. И быстро сделал блестящую карьеру. От лаборанта до главного конструктора института Гражданской авиации. Правда не без помощи и поддержки маршала Тухачевского. Сослуживцы по работе не раз обращали внимание, что их начальник частенько отвечает на вопросы, которые собеседник только собирался задать! На телепатические способности грешить не стали. Посчитали, что Роберто прекрасно знал этих людей.
— Ну, точно Воланд. Ни дать, ни взять!-Раздалось с третьего ряда. А может и фамилия у инженера была такая же ну, или похожая? А вдруг Булгаков ничего и не придумал, а из жизни всё взял?
— Уверяю юноша, это не так.

***

   Спустя шесть лет самолёт, в создании которого участвовал Роберто, экспонировался на выставке, во Франции. А ещё через три года на нём установили мировой рекорд скорости! Но конструктора не наградили. Арестовали, обвинили в подготовке поджога завода и в связях с предателем Тухачевским! А так же приписали шпионаж в пользу Муссолини.

***

   На праздничном обеде, в честь рекорда Сталину представили экипаж самолета.
— А кто главный конструктор, где?
   Руководителю страны доложили, что мол, шпионом оказался. В тюрьме пребывает.

***

   Однажды «шарашку», где трудился опальный конструктор, посетил всесильный Берия.
   Роберто громко спросил: - За что посадили?
—«Был бы виноват, так вообще расстреляли бы».- Буркнул Лаврентий Павлович.- «Сделаешь самолет - Сталинскую премию дадим! На свободу выйдешь!».
   Через несколько лет лётчики получили уникальный дальний бомбардировщик. Называли Ер-2. Единственный случай в истории самолетостроения! Изделию присвоили инициалы не конструктора, а парторга конструкторского бюро!

***

   Девчушка с первого ряда что есть силы тянула руку, трясла ею, а потом не выдержала, вскочила с места и держа перед собой смартфон громко, что бы все слышали, затараторила.- В сентябре восемьдесят второго года грузовой вертолет пытался поднять на тросе вертикально взлетающую амфибию, чтобы доставить в музей Военно-воздушных сил. Трос не выдержал! Самолет будущего рухнул на землю! Конструктора этой машины Королев считал учителем! А НКВД — утверждало, что он агент Муссолини! Шестьдесят проектов самолетов! Непревзойденный успех Роберта Людвиговича Бартини!
— И десять лет сталинских «Шарашек»-добавил я, передавая победительнице книги.

***

   В дверях меня окликнул парень сидевший в третьем ряду.
— Я тут покопался в интернете и вот что отыскал, посмотрите, пожалуйста.-Он протянул планшет.
   В справочниках «Кто есть кто», изданных в первой половине двадцатого века род Бартини не упоминается! Конструктор утверждал, что носил фамилию отчима, Людвига Орожди, а родного отца барона Формаха, в жизни не видел. Следователь НКВД записал девичью фамилию матери арестованного— Ферсель или Ферцель. Однако и такой фамилии в справочниках того времени нет! Из газет начала века известно, что пилот Харитон Славороссов на самом деле летал в тех краях, с показательными выступлениями. Но фамилий Бартини, Формах или Ферсель там не найти!
   Я вернул хозяину гаджет, пожал плечами и пошёл к выходу.
— А может быть, всё таки это был Воланд?-Судачили за спиной.

Что ни говори, а годы берут своё. Начинаю впадать в детство. Слава богу, с памятью у меня всё в порядке. Но, если много лет назад, пребывая в детсаде N44, я всячески игнорировал «тихий час», то нынче стоит ярким днём взять в руки газету или книгу - и Морфей тут как тут.

— Дед! Опять на местных новостях уснул! - Это внук Тимофей бесцеремонно возвращает меня из «сладкого царства» в наш бренный мир.

— Ты ведь про Византию всё знаешь!

— Ну, допустим, далеко не... - сонным голосом возражаю я.

— Меня интересует только один, но конкретный вопрос! Куда подевался их последний император Константин Палеолог? Доклад горит по поздней Византии, к завтрашнему дню!

Я уже прогнал сон, поднялся с любимого дивана и делаю шаг в сторону книжной полки. - Твой предок, конечно, стар, но не настолько. Во времена этого самого Палеолога я не жил, поэтому...

— Дед! - Бесцеремонно перебивает меня потомок. - Наши книжки я уже пересмотрел, в инете погуглил. - И что ты сейчас хочешь сказать, — догадываюсь я. Кто из нас двоих - писатель? Вот и помоги мне выдать на уроке что-нибудь интересненькое. Так?

Я уже набрал в лёгкие воздуха, дабы прочесть отроку лекцию, о том, что перебивать старших неприлично, но в кабинет заглянула супруга, то бишь любимая бабушка Тимофея.

— Мужчины, марш на кухню! Чай стынет. И кстати, мне тоже не безразлична судьба последнего византийского владыки.

***

Две пары родных глаз синхронно оторвали взгляд от чашек и уставились на меня, безмолвно требуя ответа на вопрос: куда же подевался последний Палеолог?

Мне, как и ему, пути к отступлению не было. А посему я открыл заранее принесённую папку и начал читать вслух наброски будущей повести.

***

Император стоял у окна и смотрел на заброшенный сад. Слуги, следившие за ним, давно разбежались. Но природа брала своё. Молоденькие листья на деревьях уже вовсю шелестели на весеннем ветру. Первые цветы кивали головками, как бы приветствуя правителя.

 Этим созданиям божьим неведомо, что от могущественной империи берущей начало от Шотландских гор и раскинувшейся до самой Палестины, нынче остался только этот город. Колыбель новой цивилизации, детище равноапостольного Константина Великого, может исчезнуть под натиском орд турок-османов. Властелин громко хлопнул в ладоши. Велел вошедшему слуге позвать командующего обороной города.

— Подмога прибыла? Сколько?- Император не мигая смотрел на украшенный драгоценными камнями эфес сабли воеводы.

— Мой повелитель, добрались к нам воины из Шотландии и Генуи. Отряд из Венеции, а также люди из Германии, Франции. Общей численностью около семи тысяч.

Император помрачнел. Вчера лазутчики доложили, о том, что султан Мехмед второй привёл под стены Константинополя войско, состоящее из ста пятидесяти тысяч человек.

— Хорошо хоть светлую Пасху успели достойно отпраздновать, - еле слышно молвил Константин.

Стражник приложил руку к уху, стараясь расслышать каждое слово повелителя. Без уверенности в голосе произнёс. - Мы ведь разбили передовые отряды османов аккурат после праздника. С божьей помощью отобьёмся и от всего войска.

***

На пятый день турки пошли на штурм.

Артиллерия разрушила часть стены. Однако ночью горожане смогли восстановить её.

Неделю спустя враги прикатили тяжёлые пушки. Стреляли эти «монстры» редко, ибо каждый их залп требовал большой подготовки, но разрушения от их ядер в одночасье заделать было уже невозможно. К тому же грохот от пушек стоял такой, что горожане в панике покидали свои дома. Со всех ног бежали к храмам. Молились неистово. «Господи! За что? Или мы ослушались воли твоей? Дай знак! Настал день суда за грехи константинопольцев!»

— А что же царь? То есть, я хотела сказать, император? - Прервала мой монолог супруга, подливая в цветастую пиалу ароматного чая.

— Палеолог распорядился беспрестанно звонить во все колокола, дабы хоть как-то заглушить грохот пушек. Сутки напролёт над великим городом звучал «малиновый» звон сотен больших и малых колоколов, изредка прерываемый рёвом мощных вражеских орудий.

Горожане спускали со стен тюки с кожей и шерстью, пытаясь столь нехитрым способом как-то смягчать удары ядер. Проку было немного. По ночам, когда обстрелы стихали, стар и млад, чем могли, заделывали трещины и проёмы в крепостной стене. Кидали туда камни, землю и спиленные стволы деревьев.

Неудачи огромной армии привели Мехмеда в ярость. Он отдал приказ войску с потерями не считаться и более не отступать! Ибо покинувших поле боя будут встречать только палачи великого султана!

***

Ранним утром измученных горожан разбудил грохот. На этот раз били не орудия, а тысячи труб и барабанов. Византийцы из последних сил взобрались на стены и обрушили на лавину неприятелей огонь из пушек и пищалей. Трупы убитых захватчиков быстро заполнили крепостной ров, но атака не захлебнулась, а переросла в рукопашный бой.

***

Внук, словно на уроке, тянул руку, размахивая ею от нетерпения: - Дед, скажи, выстояли наши? То есть, я хотел сказать, христиане?

— В этот день - да. Смогли, ценой невероятных усилий сбросить османов с крепостных стен. Потери врагов были ужасны. Без передышки на новую атаку они не решились! Перешли к осаде. И эта тактика имела успех.

***

В Константинополе начался голод. Император распорядился создать специальный фонд для закупки продовольствия. Деньги давали высокопоставленные сановники, простые люди и, конечно же, храмы.

***

Царю не раз намекали о необходимости эвакуации. Народ считал, что Константин обязан покинуть столицу. Добраться до христианских стран и просить у них помощи. Но властелин оставался непреклонен. — У меня с византийцами единая судьба! О другой я и слышать не желаю!

***

В одну из последних ночей мая неприятельский лагерь ожил. Тысячи турок бросились к стенам измученного Константинополя. Начался ливень, но османы его не замечали. Подгоняемые грохотом своих барабанов упорно лезли вверх. Горожане, молящиеся в храме Святой Софии, в едином порыве бросились на помощь защитникам.

Воюющие стороны закидывали друг друга тучами стрел, метали копья.

Мехмед отправил в бой лучших воинов — башибузуков. За спинами атакующих выстроил отряды янычар. Те своими кривыми мечами гнали вперёд отстающих и нерешительных.

Турецкое ядро пробило широкую брешь в стене. В неё устремились озверевшие от постоянных неудач враги. Но конница Константина смогла уничтожить всех до одного.

Византийцы решили, что штурм захлебнётся. И это стало их роковой ошибкой.

У завоевателей ещё был резерв - янычары.

Вероятно, защитники города смогли бы отбить и их атаку, но на этот раз высшие силы отвернулись от них. В башне крепости имелась скрытая дверь для вылазок из города. Неведомо почему, она оказалась незапертой. Туда просочились вражеские воины. Султан, наблюдавший за боем, приказал послать им значительное подкрепление. Спустя некоторое время над одной из башен взвился турецкий флаг. Сотни охрипших глоток в едином порыве заорали: «Город взят!» И с утроенной энергией рванулись вперёд.

***

Константин, видя это, сбросив с себя царское одеяние, примкнул к простым защитникам крепостных стен, крикнув напоследок: -Город не захватят, пока жив я!

Более императора не видел никто. Ни среди живых, ни среди мёртвых.

Я перевернул исписанный листок и закрыл папку.

***

— Дед! А враги его не разыскивали? Просто вошли в город и всё?

— Султан не входил в побеждённый Константинополь до вечера. Ждал, когда ему привезут тело поверженного царя. Не дождался! Одни летописцы утверждали, что было найдено тело, на латах которого просматривался окровавленный герб Палеологов. Другие писали, что раненый царь приказал умертвить себя, и просьба была исполнена. Увы, за давностью лет, мы эту тайну теперь уже не разгадаем.

— А нам учительница рассказывала, что племянница императора — Софья, после падения Константинополя, смогла добраться до Рима. И затем стала женой русского царя Ивана третьего. Привезла на Русь богатое приданое, византийский «костяной трон», старинные христианские иконы, а также уникальную библиотеку. Её потом ещё назовут в честь Ивана Грозного и будут искать до сих пор.

— Так и было. Но понимаешь, внук, как говорится в одном известном телесериале, «это уже совсем другая история».

Русский римлянин

Краснодар — моя малая Родина. Всякий раз, когда я прилетаю сюда, у меня в груди, как и у многих моих земляков, возникает щемящее чувство приближения к домашнему очагу, тёплому, уютному, знакомому с детства — родному.

***
С каждым годом южная столица России преображается. Один за другим, словно грибы после дождя, вырастают новые микрорайоны. Нахально лезут стеклобетонные высотки безжалостно уничтожая старинные купеческие домики, украшенные неповторимой лепниной и кованым железом. Не миновала чаша сия и центр города. Рядом с одноэтажными особняками то тут, то там, рвутся к небу нахальные высотки.

***

— Ещё чашечку? — Миловидная девушка возвращает меня из мира грёз и воспоминаний в суетный двадцать первый век. Гляжу на пустую чашку, и молча киваю головой, соглашаясь. Кофе, в любимом заведении, со странным названием «Гоголь-эспрессо» отменный, под стать атмосфере уютной точки «общепита».

Смотрю, как ловкие руки девушки-баристы летают над стеллажами с баночками, внутри которых хранятся ароматные зёрна, доставленные сюда из экзотических заморских стран. А мысли снова уносят в далёкий девятнадцатый век.
Интересно, а наш классик Николай Васильевич кофе любил? Скорее всего, да. Он же столько лет провёл в Италии. Утверждал, что писать о России-матушке лучше за границей. Почитатели этого не понимали и уж совсем не одобряли увлечение популярного писателя заморскими кушаньями. Помнится Сергей Аксаков вспоминал, как к ним пожаловал Гоголь. Извлёк из на свет Божий
макароны, твёрдый сыр, именуемый пармезаном и даже кусок сливочного масла! Велел, чтобы сей же час призвали сюда повара. А когда тот явился, растолковал, как правильно надобно варить пасту на итальянский манер. Спустя некоторое время на стол подали тарелки с дымящимися макаронами, которые, по настоянию Николая Васильевича, не были доварены. Он сам взялся их приводить в надлежащее состояние. Засучил обшлага, стал аккуратно, раскладывать по тарелкам куски масла, а затем соусными ложками мешать содержимое, добавляя туда соль, перец и тёртый сыр. Смеяться над писателем не решался никто, но и без смеха смотреть на происходящее действо было чрезвычайно трудно. Домочадцы между собой перешёптывались о том, что ежели бы Николай Васильевич не писал произведения, то судьба непременно сделала бы его отменным поваром!

Вскоре сыр начал тянуться, словно нитка; завидев это, гость с превеликою торопливостью, велел присутствующим начать вкушать блюдо, приготовленное по всем заморским правилам. Макароны были вкусны, но некоторым казалось, что они недоварены и содержат изрядную долю перца. Однако автор кушанья находил их удачными и ел много.

— Ваш заказ. Пейте, а то остынет! — Я поднял глаза и встретился взглядом с миловидной хозяюшкой кафе.
— Как вы думаете, — обратился я к ней, принимая ароматный напиток, — а Гоголь какой напиток предпочитал?
— Нисколько не смутившись вопросом, хозяюшка молвила: — Уезжая и возвращаясь в любимую римскую квартиру, на Виа Страда Феличи (Дорога счастья!) классик не мог игнорировать близлежащую кофейню. А хотите, я вам кое-что покажу? И не дожидаясь ответа, неуловимым движением, словно волшебница, вывела на висящий в углу монитор репродукцию картины Александра Иванова «Явление Христа народу».
— Удивительное полотно, — согласился я. — Художник два десятка лет писал.
— Взгляните на мужчину в красном. На первом плане. Он никого вам не напоминает?
— Этого персонажа искусствоведы называют «Первый приближённый», — донёсся до моих ушей голос хозяюшки. — Конечно, портретного сходства вы на ней не разглядите. Не принято это у великих творцов. Можно сказать — моветон. «Но…» — она ещё что-то говорила, а я, отрешившись от всего, упрекал себя за то, что уж не знаю, сколько раз видел эту картину. И в глянцевых изданиях, и в живую, в Третьяковской галерее. Колоссальное творение занимает целую стену. Но то, что на ней запечатлён собственной персоной Николай Васильевич, мне в голову не приходило. Его нос, усы, стрижка, и бурый цвет одеяния. Кажется я читал, что у писателя имелся халат такого цвета.
— Неуловимое сходство просматривается. Однако, вы не ответили на мой вопрос.
— О кофе? — задорно рассмеялась женщина. — Так Гоголь и Иванов были большими друзьями! И не раз сиживали в кофейне, расположенному на Пьяцца дель Пополо. Художник снимал жильё неподалёку.
Скажу больше. Это писатель подсказал художнику идею написать картины под общим названием «Сцены из уличной жизни». Помните акварели «Сцена в лоджии», «У Монте Тестаччо», «Жених, выбирающий серьги для невесты», «Аве Мария», «У Понте Молле».
Я не мог оторвать глаз от экрана, где одна за другой появлялись картины Рима, кисти Иванова. Меж тем хозяюшка сделала знак баристе и через мгновение на стол опустилась ещё одна чашка бесподобного напитка.
— За счёт заведения. Нам приятно принимать здесь писателя-знатока истории и ценителя обжаренных зёрен благородного дерева. Кстати, изучая римский период Гоголя, я отыскала запись о том, что Николай Васильевич имел обыкновение ссориться с прислужниками заведения. Но не из-за самого кофе, а из-за местных сливок. Доказывал, что сливки они добавляют в кофе совершенно не такие, как на его родной Украине. А посему, он за испорченный напиток платить отказывается! Вот и получается, что писателю подавали Мокко, капучино или кофе Латте. А перед вами сейчас стоит наш фирменный, с отменными кубанскими сливками и шоколадом! Такой вряд ли где ещё отыщете! Я ответила на ваш вопрос?

***

Дверь кафе распахнулась и в уютное заведение впорхнула стайка девушек. Самая бойкая узнала меня. — Ой, вы же писатель! А можно автограф? — Мгновенно извлекла из сумочки книгу. Присела на стул. — Не возражаете?
Я кивнул.
— Будьте добры мне кофе, точно такой же, как этот. — Девушка указала на дымящийся напиток.
— И нам тоже! — Подружки шумно рассаживались на уютном диванчике.

***

На южную столицу опустились сумерки. Пошёл и прекратился дождь. Но диспут на тему «Какой кофе любил великий Гоголь?» продолжался!

Просто мама (Рассказ-загадка)

В жизни каждый собирает
Для себя полезное:
Сундуки им набивает,
Стареньким не брезгует.
Кто плакаты, кто монеты,
Шпаги, ружья, книги,
Куклы, бусы, кастаньеты,
Маски и вериги…

 автор: Нати Лаптева

А мы с внуком Тимохой (прошу прощения, Тимофеем Александровичем!) коллекционируем малые города России. Не областные мегаполисы, а районные центры и даже станицы с хуторами. И сегодня наш путь лежит в «дальние страны». В уютный город, с красивым именем Тимашевск.
***

Внук стоит возле памятника пожилой женщине, с головой покрытой простым платочком. Пытается изобразить на лице серьёзный вид. Морщит лоб, супит брови. Получается плохо. Легонько дёргает меня за рукав.
— Дед. Она же ничего такого не сделала. В войне не участвовала, фашистов не громила! Подвигов не совершала! Так за что же памятник поставили?
Стоящая рядом немолодая женщина в полинялом цветастом платке, смахнула слезу и обратилась ко мне: — Позвольте. Отвечу. И не дожидаясь согласия продолжила.
— Я здешняя. Кубанская. Живу неподалёку. Меня, как и её Епистинией нарекли. А по батюшке Григорьевна. Частенько прихожу сюда. Поклониться солдатской матери. — Она указала на памятник. — А вы, полагаю, в музей? Так я с вами. Можно?
К моему удивлению, Тимофей молча вложил ладошку в морщинистую руку женщины и кивнул в знак согласия.
— У них, ведь, с мужем было, аж пятнадцать детей! Представляете! И каждому из них судьбинушка выпала, не приведи господь, никому. — Епистинья Григорьевна всхлипнула. — Первенец, Стеша померла от ожогов. Обварилась кипятком. Как не углядели, то мне неведомо. Мальчики-двойняшки, не выжили. Преставились, едва на свет появились. Ведь в те годы, окромя бабки-повитухи… А с неё какая врачиха? Сыночек Гришаня прожил на свете пяток лет, да и помер от свинки. Это сейчас её, проклятущую, на раз, два лечат, а тогда… — Попутчица замолчала.
Но Тимофей высвободил руку, забежал вперёд и молвил. — А остальные? Выросли, выжили?
— Я конечно, и о них могу поведать, но мы уже пришли. — Кивнула в сторону музея. — Поверь, там тебе поболее моего расскажут. Это хорошо, что ты сызмальства интерес к их семье имеешь! Настоящим казаком растёшь! Любо!

***
Девушка-экскурсовод подвела стайку школьников к очередному экспонату. Наша троица тихонько присоединилась и слушала, затаив дыхание.
— Хутор, где проживала эта семья оказался на линии огня. Шла гражданская война. Рвались снаряды, повсюду были слышны взрывы гранат. Наконец наступило затишье. Мать отправила сына Александра на поиски разбежавшихся лошадей. Солдаты поймали паренька. Решили, что к ним в плен угодил разведчик красноармейцев. Привезли в станицу Роговскую. Там его, как сына активиста революционного комитета, опознал один из белогвардейцев. Подвергли пыткам. Требовали, чтобы показал место, где схоронились отец и другие сочувствующие новой власти. Парнишка никого не выдал и был убит.
Пятнадцать лет смерть не трогала эту дружную и весёлую семью. Но в 1933 году скончался её глава, бригадир колхоза. Солдат революции и хлебороб.
А ещё через пять лет мать оплакивала двоих. Отравилась угарным газом дочь. Пал смертью храбрых сын Фёдор. Младший лейтенант воевал с захватчиками на далёкой реке, с непонятным названием Халхин-Гол.
На отечественную войну мать проводила всех сыновей, кроме младшенького Сашки, названного в честь погибшего в гражданскую, брата. Но и тот, тайком бегал в военкомат. Просился на фронт.
Его выпроваживали. «Ступай домой. Шестеро братьев служат. Для одной семьи достаточно! Ты и здесь сгодишься. Солдат кормить, кто-то должен. Будешь хлеб, как батя выращивать. Однако хлопец не унимался. И, в конце концов, убедил военкома. Раз за разом повторял, что мать нисколечко не возражает.
Тимофей покусывал губы и тянул руку, словно на уроке.
— Мальчик! Что-то хочешь спросить? — Девушка с удивлением смотрела на «внепланового» экскурсанта.
— Как же она, одна? В занятом фашистами хуторе? Её же расстрелять могли, запросто? Ведь стольких сыновей на войну отдала? Неужели не эвакуировали?
— Дочь, Варя, уехала в Среднюю Азию. Звала к себе мать. Но та отказалась.
Говорила: — «Туточки солдатиков своих, дожидаться стану. А то, вернутся с фронтов, а хата родимая пуста!» — Экскурсовод подвела слушателей к следующему стенду. С минуту помолчала. Было видно, что ей трудно будет произнести слова, которые она сейчас обязана сказать.
— Сыновья писали часто. Не забывали. Поддерживали, как могли. Но потом…— На глазах девушки блеснули слезинки, но экскурсовод, подавив комок в горле, продолжила. — Полгода наш край был в оккупации. Какие уж тут письма.
Весной сорок третьего года почтальонша доставила Епистинии Федоровне запоздалые треугольнички, исписанные знакомым почерком сыновей.
Девушка взяла указку и показав на фотографию, продолжила.

— Сын Василий расстрелян немцами в 1943. Год спустя в хату Епистинии пришло письмо из соседнего Крыма. Незнакомая женщина писала, что воевала в партизанском отряде с её сыном. Она и сообщила. Пал смертью храбрых, недалеко от города Николаева.
А это фотография Филиппа. Попал в плен в 1942 году. Принял смерть в победном, сорок пятом. Мать узнала об этом пятнадцать лет спустя!
Иван пропал без вести в сорок первом. Минские товарищи установили, что он попал в плен, но бежал. Нашёл укрытие в белорусской деревеньке Великий Лес. Партизанил. Схвачен и расстрелян полицаями.
Илья погиб в начале лета сорок третьего года, во время ожесточённых боёв на Курской дуге.
Сын Павел. Пропал без вести. Где он погиб и захоронен точных сведений нет. В 1975 Министерство Обороны СССР прислало в наш музей документ. «Павел значится пропавшим без вести в 1941 году на Брянском фронте».
Младший, Александр. Подорвал себя и окружавших фашистов последней гранатой. Удостоен звания Героя Советского Союза. Посмертно. Похоронен на берегу Днепра, недалеко от столицы Украины.
Внук, шмыгнул носом, и уже не поднимая руки выпалил: — Неужели все? До единого?
Экскурсовод нежно погладила его по голове. — Один вернулся. Николай. Был серьёзно ранен, в сорок четвёртом. Умер шестьдесят третьем из-за осложнения от полученных ран.

***
Вечер в Тимошевске бесподобный. Хочется упасть в траву, смотреть на небо и сочинять лирические стихи.
Мы с «Тимофеем Александровичем» медленно брели в сторону железнодорожной станции.
Вдруг внук, остановился и спросил: — Дед! Ты же будешь писать о солдатской матери?
— Конечно. Обязательно. О ней все должны знать!
— Тогда я попрошу. Фамилию не упоминай. Пусть ребята в инете пороются и ещё больше о Епистинии Федоровне узнают. А может и сюда захотят приехать. Цветы к памятнику положить.
— Договорились. — Я присел на корточки и посмотрел в глаза мальчишки.
— С меня рассказ-загадка, а с тебя доклад, для внеклассного чтения.
Внук по-военному приложил ручку к виску, отдал честь. Развернулся на каблуке, чётко исполнив строевую команду: «Кругом! Марш!»

Маркс, да не тот!

Не знаю, как у них там в немецком Трире, но в Краснодаре зима особая. Пушистого снежка у неё не допросишься, а вот холодного, пронизывающего до костей, ветра сколь угодно. К чему это, да к тому, что занесла меня нелёгкая, в такую погоду на улицу имени немецкого философа, социолога, экономиста и писателя Карла «Генриховича» Маркса, родом из того самого Трира. Коротенькая такая улочка, из домишек частных. Ни кафешки, ни хотя бы столовой. Зайти бы согреться, напитка бодрящего чашечку выпить. Неожиданно в сознании возник образ другого Маркса. Никандра Александровича, в отличие от первого, жившего в нашем городе, и возможно, ходившего по здешенй мостовой.

***

Надо же! Развитой капитализм, всё-таки добрался и до улицы автора «Капитала». Ура! Нашлось таки! Впереди зазывающим неоном переливалась вывеска частного общепита.

***

Как приятно, сидеть на мягком диванчике с чашкой ароматного кофе в руке и смотреть сквозь окно на редких прохожих, укутавшихся так, что видны лишь глаза, ну или очки.

Учёные убеждают. Грядёт всемирное потепление. Интересно, коснётся оно, отдельно взятой улочки на которой я сейчас нахожусь. А какая погода была в Краснодаре, сто лет назад? Когда судили пожилого генерала Маркса?

***

Летом 1919 года, в сопровождении конницы, в Екатеринодар торжественно въехал командующий войсками Юга России. По такому случаю во всех храмах был отслужен молебен, а на центральной улице состоялся военный парад. Председатель Кубанской рады произнёс пламенную речь. В ответном слове генерал поведал о том, что готовится наступление на Москву и в соседнем Ростове уже начинается выпуск ассигнаций с соответствующими лозунгами и призывами. Новые средства платежа будут обязательны к приёму в оплату товаров и вскорости вытеснят из обращения деньги прошлых правительств.

По завершению торжеств он отбыл в ставку, реквизированный, по такому случаю, дом богатого грека.

***

Перебирая ворох бумаг хозяин кабинета наткнулся на дело арестованного несколько недель назад генерала-лейтенанта Маркса.

Кликнул адъютанта.

— Где сейчас пребывает этот Никандр?

— Здесь. В Екатеринодаре. Доставлен конвойной командой из Крыма, точнее из Феодосии. Дожидается судебного решения.

Генерал заглянул в лежащий перед ним документ. Прочитал вслух - «В августе 1917 года участвовал в созданном в Москве Лавром Корниловым Государственном совещании. Активно вступив против его действий. В дни корниловского мятежа, Маркс получил распоряжение выполнять приказы отданные Корниловом. Не исполнил ни одного! Более того! В Одессе, лично командовал парадом войск, в честь ликвидации мятежа.» — Это серьёзнейший проступок, для человека в погонах. Тем паче-генерала! Судить будем публично. Распорядитесь, чтобы на заседаниях присутствовали представители Рады, известные в городе люди и конечно, пресса. Подготовьте приказ, я подпишу.

— Осмелюсь доложить - адъютант принял стойку «смирно»- защищать генерала Маркса намерен поэт Максимилиан Волошин. Они давно знакомы и до последнего времени поддерживали дружеские отношения.

— Тем лучше. Срочно пошлите телеграмму. Пусть незамедлительно выезжает! Воинский устав на нашей стороне. Обсуждать действие вышестоящего командира, в российской армии, не дозволено никому! Ступайте. У меня кроме дела этого старика имеются и другие проблемы. Там в приёмной дожидается командующий донским округом, пригласите, пусть войдёт.

***

Поэт по прибытии в город взял извозчика и планомерно объезжал присутственные места и всевозможные канцелярии. Наносил визиты вежливости высшим военным чинам. Писал прошения. Убеждал, что тюремная больница, вернее деревянный барак, не место для кавалера ордена Святого Владимира, двух орденов Святой Анны и трёх орденов Святого Станислава, написавшего «Азбуку-пропись времён царя Михаила Федоровича», и издавших три выпуска «Легенды Крыма». Не помогло! И тогда Волошин пошёл во банк. Потребовал, чтобы на суде председательствовал исключительно старший по званию!

И организация судебного процесса забуксовала. Возникшую юридическую проблему решали долго. В Добровольческой армии, не было ни одного полного генерала. В конце-концов доставили в Екатеринодар старенького Эдуарда Владимирович Экка.

Суд признал Никандра Александровича виновным и приговорил к лишению чинов, имущества и к четырём годам каторги.

Но письмо поэта к главкому, в котором Волошин убеждал Деникина, что

наказывая генерала нельзя отнимать у русской жизни талантливого профессора и большого учёного.

Антон Иванович, в отличие от подчинённых, письмо прочитал. А по сему, получив приговор, внёс резолюцию, освобождающую осуждённого от фактического отбытия наказания. По причине преклонного возраста.

***

После суда Никандр Александрович спешно уехал в Крым. Но спокойной жизни и там не случилось. Главнокомандующий Таврическим округом генерал Шиллинг распорядился о депортации опального старика. Пришлось, в очередной раз, пересекать Керченский пролив и обосноваться на Тамани.

***

Советская власть не заставила себя ждать. Освободив Приазовье, комиссары пришли в дом отставного генерала с предложением возглавить части Красной армии на Кубани.

Маркс отказался, сославшись на то, что события последних лет сильно подорвали здоровье.

«Комиссары» тут же обвинили старика в измене делу мировой революции. А за это полагается, только одно, исключительная мера пролетарской справедливости-расстрел!

Генерал вновь ударился в бега. Скитался по станицам края. Наконец нашёл пристанище в Екатеринодаре. Стал зарабатывать на жизнь давая частные уроки.

***

Просвещённые люди города не раз высказывали пожелание-открыть в Екатеринодаре университет. Но опыта в подобных начинаниях не было ни у кого. Предложили Никандру Александровичу. На этот раз власти препятствий чинить не стали и в сентябре 1920 года новое учебное заведение распахнуло двери для первых абитуриентов. Ректором единодушно избрали учёного и бывшего царского генерала Маркса.

По предложению учёного на работу в университет, в качестве преподавателя английского языка факультета общественных пригласили молодого Самуила Маршака.

***

Меньше года руководил ректор своим детищем. Весной сердце учёного остановилось.

Екатеринодарцы, студенты и педагоги, слушатели Высшей партийной школы похоронили Никандра Александровича в сквере. Через дорогу от здания созданного им университета.

***

Прошли годы. Отгремела Вторая мировая война. Центр Краснодара неоднократно перестраивался. Время перемен не пощадило могилу первого ректора. Не сыскать её нынче в ухоженном скверике имени маршала Жукова.

***

Я взглянул на пустую кофейную чашку.

Вспомнил, что стоит на въезде в мой родной город помпезный памятник Марксу! Карлу! По ошибке отправили его в Краснодар, вместо Красноярска. А земляки не вернули. Присвоили. Впрочем, как говорится в одной популярной телепередаче- «Это уже совсем другая история».

«Не исключает в дальнейшем подписания иного, более совершенного акта»

Начальник советской военной миссии при ставке союзников не мигая смотрел в одну точку.

— « Как поступить? Принять решение или продолжать тянуть время? Наши молчат, а медлить нельзя! Вот уж воистину справедлива фраза -промедление смерти подобно!»

***

Я уже писал, что любовь к чтению мне привил отец. Рабочий швейной фабрики имени Кирова, окончивший семь классов Фабрично-заводского училища (ФЗУ). Каждое воскресенье, в любую погоду он ходил на книжный рынок и приносил оттуда последние новинки. Мы с блатом издалека завидев его сутулую фигуру мчался со всех ног, забирал из мозолистых рук отца авоську и с нетерпением рассматривал пахнущие типографской краской книги. Батя начал воевать ещё в 1940 году в Финляндии, а закончил в мае сорок пятого, в далёкой Праге. Наверное поэтому в нашем книжном шкафу, на особом месте хранились мемуары военачальников и известных историков. Но ни в одной из них мне так и не встретилась фамилия Суслопаров. Как бы и не было на земле этого человека. Что и говорить способность замалчивать имена и события в советские годы довели до совершенства. Кем же он был? Чем провинился перед сильными мира сего?

***

За три года до начала двадцатого века в деревне Крутихинцы Кумёнского района родился мальчик.(личное дело No 0783357). Известно, что в 1912 году он ходил в училище, но так и не закончил его. По всей видимости, из-за начавшейся Первой мировой войны.

В тысяча девятьсот шестнадцатом Иван Суслопаров получил звание унтер-офицера и был направлен в действующую армию. Командовал отделением. Участвовал в свержении временного правительства. Воевал на Восточном и Южном фронтах.

Окончилась Гражданская война, но Иван Армию не покинул. Остался командовать ротой. Командование направило его в артиллерийское отделение Киевской военной школы.

Затем учёба академия имени Феликса Эдмундовича Дзержинского и диплом с отличием.

Когда Иван Алексеевич стал кадровым разведчиком мне установить не удалось, да наверное это и не важно. Кому надо-тот знает.

В тридцать девятом году, его направляют в Париж. Советским атташе и резидентом военной разведки. Кое-где в прессе можно найти намёки, что наш дипломат принимал самое активное участие в создании обширной агентурной сети. Ныне, хорошо известной под именем «Красная капелла».

После оккупации Франции некоторое время работал на юге Европы. В спешно созданом Французском государстве. Сдаётся мне, что именно туда стекались донесения из разведчиков стран Европы, работающих на Советский Союз.

Однако это период продолился не долго. Дипломата (и разведчика!) отозвали на Родину. Продолжили должность в штабе артиллерии Красной Армии. Затем он пару лет командовал артиллерией десятой армии Западного фронта.

***

В сорок четвёртом союзники, наконец-то, открыли таки второй фронт. Приказом Ставка Верховного Главнокомандования генерала отозвали из действующей армии и направили снова в Париж, в качестве руководителя советской миссии. Случилось так, что наша военная делегация была расквартирована в Париже, а штаб союзников в городке Реймс, расположенном в ста двадцати пяти километрах от Французской столицы. Тем не менее, за действиями командования союзных армий предстояло следить беспрестанно. Эмиссары из терпящей поражения Германии, раз за разом, пытались отыскать пути для заключения сепаратных соглашений. В апреле сорок пятого Геринг предложил английскому фельдмаршалу Монтгомери "развернуть весь Западный фронт и выкинуть русских с территории рейха". В марте-апреле поступила информация, подтверждающая факт переговоров с Гиммлером. Некоторые «союзники» склонялись к возможности пересмотра ялтинских соглашений.

***

Четвёртого мая англичанин Монтгомери, в нарушении достигнутых договорённостей между союзниками по антигитлеровской коалиции, подписал бумагу о «чисто военной» сдаче немецких войск на севере и западе Германии, а так же в странах Дания и Нидерланды. Перемирие должно было начаться в 8.00 часов утра 5 мая 1945 года.

Главнокомандующий вооружёнными силами союзников на Западном фронте, будущий президент Соединённых Штатов Америки Дуайт Эйзенхауэр отверг предложение немцев о частичной капитуляции. Потребовал, чтобы соответствующий акт подписали все великие державы участвующие в войне.

Вечером к Суслопарову приехал адъютант Эйзенхауэра. Вручил руководителю советской миссии приглашение. «Срочно прибыть в штаб союзных войск.»

Генералу предложили незамедлительно подписать акт капитуляции Германии от имени Советского Союза.

Иван Алексеевич медлил. Немедленно передал в Москву текст, и теперь ждал дальнейших инструкций. Ответа не было.

«Если не подписывать, то союзники по сути заключат сепаратный мир. Немецкие войска с Севера и Запада незамедлительно перебросят к Берлину, битва будет продолжена! Погибнут тысячи советских солдат. А если подписать, то выходит, что войну выиграли союзники! Именно перед ними враг сложил оружие».

Командующие союзных армий с укоризной смотрели на него. Секундная стрелка на циферблате делала один оборот за другим.

«Войну надо прекращать». - Понимал, что вот сейчас, одним росчерком пера может спасти тысячи жизни солдат и офицеров рвущимся, в данный момент, к центру столицы третьего рейха.

«Как же трудно взять ответственность на себя, за израненную страну, за жизнь неизвестных людей».

И подписал!

Правда при этом добавил одно примечание. Оно предусматривало возможность новой церемонии подписания акта о капитуляции, если это потребует одно из государств-союзников.

Присутствующие облегчённо вздохнули и закивали головами в знак согласия.

Тихо отворилась дверь. Доставили ответ из Москвы.

«Акт капитуляции советскому представителю подписывать запрещается!»

***

Руководство Советского союза настояло на новой, «окончательной» церемонии подписания Акта о капитуляции, в логове побеждённого зверя, в Берлине!

Иван Алексеевич присутствовал на этой церемонии. Молча стоял среди других приглашённых и ждал сурового наказания за самоуправство. Но его не последовало. Сталин, получив текст реймского акта с припиской генерала, не откладывая дела в «долгий ящик», позвонил по телефону Генеральному прокурору Вышинскому.

— «Имей ввиду! Лично я, не имею претензий к действиям руководителя нашей миссии в Париже!»- В трубке послышались сигналы отбоя.

***

В Советском Союзе долгое время о наличие первого акта о капитуляции старались нигде не упоминать. Сдаётся мне, по той причине, что его подписал- КАДРОВЫЙ РАЗВЕДЧИК!

Бракосочетание с представителями иной профессии не приветствуется!

Сколько уж раз убеждаюсь, что фраза «Не доверяй уборку кабинета женщинам!» Аксиома не требующая доказательств. То они шваброй вырвут важный шнур из компьютера, то возьмут и засунут нужную папку не туда! И потом её придётся искать всей семьёй, и не один час. То отыщут или прочтут что-то и будут требовать разъяснений немедленно! Ибо тайна сия должна быть раскрыта исключительно в данную минуту и никак не позже!

Однако человечество изобрело грабли не только для того, чтобы ими облагораживали вскопанную землю. Каждый хомо сапиенс обязательно на них наступит. А что касается вашего покорного слуги, то я делаю это с завидной регулярностью!

— Дядь Саш! Глянь на это! Марка. Старинная, аж 1967 года. Индийская! - Племянница Екатерина, отложив в сторону набор приспособлений для борьбы с пылью, уселась в кресло и листает кляссер.

— Катюша, ты кажется взялась за уборку? А этот предметик явно отвлекает, так что, давай его сюда. После убедительной победы над субстанцией именуемой «грязища», я об этом перфорированном квадратике расскажу.

Выслушав мой монолог, племяшка, ученица выпускного класса, требовательно постучала по стоящему рядом дивану.- Не спорь с младшими! Я же не просто зенки пялю, на марку! Пацаны рассказывали, про какие загадочные чугунные столбы с надписью «Индо-европейский телеграф». Мол кто такой раритет сыщет, может очень даже выгодно загнать коллекционерам. А что на марке написано, а? - Она протянула альбом. -Видишь, не простая- юбилейная! В общем так! Излагай, что знаешь, а я впитываю в себя информацию. Работа мне предстоит большая, пылищи в кабинете, что песка в Сахаре! Так что, не торопись и подробненько. С твоего дозволения, диктофончик включу? Завтра своим, в классе, послушать дам. Не у всех же писатель и краевед в кровном родстве имеется!

***

Информация о начале первой войны за независимость Индии или восстании сипаев шла в Англию долго.

— Знаю, проходили в школе.- Тут же перебила Екатерина.

— Племяшка!- Я строго посмотрел на родственницу.- Или молча слушаешь, или сама интересующую тебя инфу из инета выуживаешь!

Вместо ответа племянница красноречиво прикрыла ладошкой рот. Молчу аки «рыба об лёд»!

Перед владычицей морей, то бишь, Великобританией, встал вопрос, звучащий в переводе на современный язык «Об ускорении передачи информации на дальние расстояния». Правительство объявило открытый тендер на строительство сверхдальней телеграфной линии "Лондон — Калькутта", протяжённостью свыше одиннадцати тысяч километров.

Провода должны были соединить Лондон и Берлин, Киев и Одессу. А далее телеграф должен прийти через Керчь в Екатеринодар, затем в Сочи и Сухуми, в Тифлис, Тегеран, Карачи и наконец добраться до Калькутты. Поговаривали, что английский монарх Георг пятый выкупил три метра земли, вокруг каждого столба телеграфа. И до революции она считалась собственностью Великобритании. Но я не нашёл ни одного документа, подтверждающего сей факт.

— И кто же решился построить телеграфный БАМ?-На столько понимаю, в то время комсомольцев ещё не придумали.- В подтверждение этих слов родственница демонстративно ткнула пальчиком в грамоту, висящую на стене. Где под дюжиной алых стягов красовалась фамилия её дяди.

— Опять за своё.- Я попытался насупить брови. Получилось плохо. Поэтому продолжил монолог.- В те года на Земле уже вовсю строились телеграфные линии. Немецкая фирма именуемая "Телеграфное предприятие "Сименс и Гальске", только в одной Пруссии ввела в эксплуатацию свыше тысячи километров телеграфных линий. И чтобы эта махина функционировала без поломок, в правительстве небольшого государства создали специальное ведомство. И сдаётся, что оно и стало прообразом будущих министерств связи. Понятное дело, немцы были, на тот момент, самыми опытными связистами в мире. И грандиозный подряд, вполне заслуженно, достался им.

Непостижимо, но в подписанном контракте указывалось- телеграф должен передать первое сообщение через два года, после начала строительства!

— Вот это да! А горы, реки, пустыни? Я считала, что уж, кто-кто, а островитяне в географии не одну собаку слопали!- Екатерина достала Атлас мира и рассматривала контуры стран, через которые должен был пройти телеграф.

— Что касается других государств, то я пас. Для меня представляет интерес только малюсенькая часть этого «монстра», а именно, наша родная Кубань.

— И меня тоже интересует! Даже очень! - Выпалив, Катюша, по обыкновению, прикрыла ладошками рот.

— На Кубань телеграф пришёл из Керчи, а далее, через Екатеринодар проследовал на Джубгу. На расстоянии ста пятидесяти метров друг от друга устанавливались особые наборные телеграфные столбы. Основание бетонировали и крепили гайками. В наше время ничего лучшего, на мой взгляд, ещё не изобрели. К стати, за морем, в Турции, где народ бережнее относятся к такому рода сооружениям, не одна дюжина подобных столбов дожила до наших дней и всё ещё служит для удовлетворения возрастающих потребностей говорливой нации.

На побережье, из-за сложного рельефа местности, кабель прокладывали по дну моря. Но прошло некоторое время и подводное землетрясение порвало его. Многокилометровый провод исчез в серо-водородной пучине. Под угрозой оказались сроки пуска телеграфа! И главное, летела в пропасть деловая репутация подрядчика. Что бы этого избежать Карл Сименс придумал удивительный, для того времени, маркетинговый ход. Во газетах появилась информация, что Кавказский участок телеграфа "Лондон - Калькутта" отныне считается немецкой ударной стройкой, а это означает, что значительно возрастает заработная плата! Затем выплатил умопомрачительные гонорары малоизвестным композиторам Ганске и Волхаберу, которые сочинили "Марш телеграфистов"! Чуть позже его распевали по всей стране. Затем внедрил новую моду-переписка азбукой Морзе.

Кавказские порты, днём и ночью принимали пароходы с новыми строителями и с опорами для нового участка стройки. И в скорости грандиозная работа была завершена. Только теперь провода тянулись вдоль моря. Не могу утверждать точно, но сдаётся мне, красивейшая трасса Сочи-Сухуми появилась благодаря тому злосчастному землетрясению. Как говорится, нет худа….

Иностранные инженеры докладывали, что местные чиновники «волокитят» принятие решений по различным вопросам, а это сказывается на сроках строительства. И находчивый Сименс придумал оригинальный способ борьбы с нашей вечной бюрократией. Быстренько заказал в немецких мастерских комплект форменной одежды,

напоминающую военные мундиры, но с золотым галунами на месте погон. Затем убедил министра, графа Клейнмихеля, показать «спецодежду» государю, а тот издал высочайший указ. "Дозволяюется агентам фирмы «Сименс и Гальске» носить униформы не для тщеты, но для токмо пользы дела!"

После чего, служащие телеграфного ведомства стали желанными гостями в лучших домах. А для провинциальных девиц, на выданье, появились галантные кавалеры и завидные женихи.

— А женщины у них работали? Или, как обычно, дискриминация? И что успели, построили? А через наш город, по какой улице линия проходила?- Нарушив обет молчания, «выстрелила» неугомонная Екатерина.

— Если отыщешь на просторах любимого инета устав того времени, то найдёшь там инфу, что знающие иностранные языки и имеющие хорошее образование лица женского полу могут служить при телеграфе и даже быть назначаемы начальницами некоторых отделений. Правда там же говорится, что всем, без исключения, служащим надлежит неукоснительно выполнять служебные обязанности, несмотря на землетрясения, ураганы, другие стихийные бедствия, а также смены правительства на территориях, где проходит линия.

Кроме этого служащих компании регулярно проверяли врачи. Сама понимаешь, здоровье сотрудников должно быть отменным. По линиям передавались и секретные сообщения. Поэтому каждый кандидат в телеграфисты подписывал "клятвенное обещание". Присягал верность царю и фирме. И самое интересное! Служащие этого удивительного ведомства не имели права создавать семьи по собственному желанию. Решившись на такой шаг, они должны были получить письменное согласие от начальника почтово-телеграфного округа. Вступление в законный брак с людьми иных профессий осуждалось и могло поставить крест на карьерном росте! Ах, да, ещё же был и третий вопрос. Так вот, в Екатеринодаре столбы были установлены на улице имени войскового атамана казачьего войска, Тимофея Терентьевича Котляревского, а сейчас она носит имя революционера Митрофана Седина.

Катюша от негодования стукнула щёткой о стол!- Это же рабство какое-то! И долго оно просуществовало? Это я не об улице, а о требованиях к служащим этого заграничного телеграфа!

— Весной 1870 года из Лондона в Дели по проводам передали гимн "Боже, храни королеву" и табель заработной платы, нанятых в разных странах, телеграфистов. Сигнал из точки «А» в точку «Б» прошёл всего за двадцать восемь минут! А полвека спустя по нему в южные районы страны передали весть о кончине Владимира Ильича.

— Ленина, что ли?- Уточнила племянница.

Я кивнул. И про себя порадовался, юное создание знает таки, псевдоним Великого вождя.

Родственница взяла меня за руку и потащила на кухню. Указала на электропечь и кухонный комбайн.- Это всё они, Сименсы?

— Ну, не те самые, но как видишь, фирма, ими основанная, процветает. Скажу больше. В Краснодарском крае, если постараться, то кое где, ещё можно отыскать столбы с лейблом отцов-основателей.

— Да не уж-то! Те самые, старинные! Дядь Саш, а можно я на некоторое время позаимствую карту Кубани, с нанесённой веткой Индотелеграфа?

Дважды лауреат или письма из Швейцарии (Загадка)

В соответствии со статусом, самая престижная литературная премия республики Франция -Гонкуровская! Она не может присуждаться одному писателю, дважды. Но в архивах этой награды зафиксирован случай когда писателю это удалось. Долгое время предполагали, что её были удостоены два разных автора. Один - Ромен Гари. В 1956 году он стал гонкуровским лауреатом за книгу «Корни неба». Понятное дело, что после этого романы автора издавались огромными тиражами. Писатель уже при жизни считался современным классиком французской литературы. Как часто происходит с такими писателями, их творения издают всё больше и больше, а читают всё меньше и меньше. Вероятно поэтому Ромен Гари, заработав кучу денег, исчез. Впрочем, он мог себе это позволить. Уединиться на тропических островах и почитать на лаврах, всю оставшуюся жизнь.

Прошло пятнадцать лет

В издательство «Галимар» из далёкой Бразилии пришёл пакет с рукописью. Под названием «Толстяк» -автор никому не известный Эмиль Ажар. Редколлегии книга понравилась и её незамедлительно напечатали. А уже через год второй роман этого писателя под названием «Жизнь впереди» попал в лонг -лист гонкуровской премии и победил, обойдя других конкурентов. Дотошные журналюги сбились с ног разыскивая Эмиля Ажара, но тщетно. Гения найти не удалось. Зато обнаружился в одной из психбольниц, в соседней Дании, человек со странным именем Поль Павлович (Пал Палыч) который написал разоблачительную повесть о том как коварный родственник по имени Ромен Гари упрятал незадачливого племянника в психушку, отобрав при этом ранее написанные рукописи. Сразу же, в газетах того времени появились душещипательные статьи, после которых несчастный Поль Павлович быстро переместился из больничной койки в кресло директора французского издательства « Меркюр де Франс».

Но хэппи -энда не получилось. Выяснилось, что на самом деле не существует никакого Эмиля Ажара, нет и психически больного Поля Павловича, а есть всё тот же престарелый писатель Ромен Гари, который и придумал эту мистификацию, чтобы вернуть себе былую, угасшую славу.

***

Внимательный читатель, прочтя это, непременно скажет. Позвольте! Автор! Мне известно, что ты что пишешь загадки исключительно про русских людей, при чём здесь француз. Какое мне до него дело?

***

В прошлом веке, в Советском Союзе взяли да и издали книгу Ромена Гари который называлась «Обещание на рассвете». Про гонорары здесь распространяться не будем. Предполагаю, что могли и ни копейки не заплатить. Был такой обычай у тогдашней номенклатуры. Суть не в этом. Роман то — автобиографический. И я позволю себе кое-что оттуда позаимствовать.

Хочется поведать не столько о самом авторе, сколько о об удивительной женщине, матери писателя -Нине Борисовской.

Частенько в воспоминаниях люди приукрашивают прошлые события. Рассказывают о том, чего на самом деле не было. Или было, но немного нет так. И не в тех местах. Борисовская же приукрашивала будущее. Рассказывала сыну, как они заживут в далёкой Франции. Какая шикарная их там ждёт жизнь и только то и остаётся, что туда добраться. Бывшая актриса открыла в городе Вильно маленькую швейную мастерскую и рассказывала всем и каждому, что представляет в столице Литвы знаменитого французского кутюрье Поля Пуаре. Великий модельер понятия не имел, что в далёком заштатном городишке у него объявился официальный представитель. Но бизнес - есть бизнес и соответствующая вывеска, украшавшая вход в мастерскую, позволяла женщине иметь неплохой доход. Конкуренты не дремали - распустили слух, что никаким французом здесь и не пахнет. Репутацию фирмы надо было срочно спасать, но как?

Вскоре в Вильно прибыл сам мсьё Поль Пуаре. В модных клетчатых брюках и слегка под шафе. Уселся в мастерской и приставал к заказчицам и белошвейкам. Патрона побыстрее напоили и отнести в вагон варшавского поезда. Не забыв при этом сунуть в сюртук театрального пиджака, взятого напрокат, гонорар.

Артист второго плана Краковского театра остался доволен удачной, творческой командировкой.

Прошло несколько дней

Мадам Борисовская стучала в окна и вызвала во двор соседей.

— Посмотрите на этого мальчика! Это мой сын! - Срывая голос надрывно произнесла она.

— Будущий великий писатель и кавалер Ордена почётного легиона. Посланник Республики Франция!

Хохот стоял такой, что казалось ещё немного и стекла домов вылетят из рам. Мальчик вырвался из рук матери и сгорая от стыда выбежал из двора. Но эта история имела продолжение.

На следующий день мальчугана позвал к себе сосед по подъезду.

— Понимаешь малец! -Произнёс он протягивая гостю коробочку с рахат-лукумом. Некоторые мамаши предчувствую судьбу своих детей.

— Угу - ответил мальчуган. -Я стану кавалером Ордена почётного легиона.

— Моя фамилия Пикельный -продолжал хозяин квартиры. -Когда ты там, в будущем, станешь общаться с сильными мира сего, не сочтите за труд замолви за меня словечко. Скажи, что в городе Вильно на улице Большая Погулянка в доме номер 16 живёт человек по фамилии Пикельный. Не забудь.Обещай!

— Угу. -Ответил будущий орденоносец. Схватил остатки лакомства и выбежал из квартиры.

Прошло двадцать лет

Ромен Гари служил лётчиком в составе авиаполка генерала Де Голля. В часть приехала английская королева. Обошла строй бравых вояк. Остановила взгляд на Гари.

— Откуда вы?

— Из Ниццы! -Ответил лётчик. И это было правдой. К началу войны они с матерью смогли исполнить заветную мечту и поселиться на юге Франции.

— А ещё я вам хочу сказать, ваше высочество!-Продолжал офицер.- В городе Вильно, на улице Большая Погулянка, в доме номер 16, живёт человек по фамилии Пикельный.

Сколько дней провёл на гауптвахте за эту фразу лётчик-асс не известно, да и не суть. Важно другое. В течение войны, каждую неделю он получал коротенькие письма от матери. Они приходили в Англию окольными путями - через нейтральную Швейцарию, в которой жила давнишняя подруга семьи. Пожилая женщина писала какое нынче море, кто уехал, кто приехал. Сколько стоят продукты на местном рынке и так далее и тому подобное. Но в каждом из этих писем была поддержка самого близкого человека. Любовь и забота о сыне.

Однажды самолёт Гари обстреляли немецкие зенитки. Стекла кабины разлетелись вдребезги, сильно поранив лицо пилота. Он посадил машину вслепую. За этот подвиг Ромен Гари был награждён орденом Почётного легиона. У храброго лётчика брали интервью, а узнав что он написал книгу, немедленно издали. Так пришла слава мастера слова. А ещё через некоторое время, отставному военному и модному писателю предложили дипломатический пост -посланника Франции. В какой стране? На выбор самого Гари!

Война закончилась. Дипломат тут же помчался в Ниццу. Но мать Ромена Гари не встретила. Её не было ни в больнице, ни в доме престарелых. Имя его матери уже никто не помнил. Все, к кому он обращался, пожимали плечами. Наконец в муниципалитете с прискорбием сообщили - госпожа Нинель Борисовская скончалась три с половиной года назад!

Понимая, что умирает, она написала двести пятьдесят писем!

Переслала их в Швейцарию, с тем, чтобы подруга отправляла их в далёкую Англию. Строго каждую неделю.

***

Вот собственно и всё, что я хотел рассказать. А где же загадка?

Она в настоящей фамилии Ромена Гари. Той, с которой, будущий писатель и мистификатор, ходил в школу. В далёком городке, по имени Вильно!

Восточная война

Где раз поднят русский флаг, там он опускаться не должен.

Николай I

Июнь 1844 года, Великобритания, Замок Виндзор

Правитель Российской Империи, пребывая с официальным визитом в этой стране, чувствовал себя превосходно. Ещё бы ведь его армия и флот, в последнее время, одерживала одну победу за другой.

— Уважаемые господа, – обратился он к лорду Эбердину и премьер-министру Роберту Пилею. – Вам, не хуже моего, известно, нынче Турция — «больной человек». Говоря откровенно, я вам прямо заявляю, что если Англия думает в близком будущем водвориться в Константинополе, то я этого не позволю.*

Декабрь 1851 года, Санкт-Петербург, Зимний дворец

Император был не в духе. Подавление венгерского восстания в позапрошлом году, нынешний государственный переворот в одной из ведущих стран Европы настроения не поднимали.

— Карл Васильевич, – обратился он к министру иностранных дел Нессельроде, – доложите толком, что там у французов происходит?

Чиновник был готов к этому вопросу. Он открыл принесённую папку и стал читать.

— Луи-Наполеон Третий возглавил государственный переворот, нарушил присягу, которую давал на верность конституции, распустил законодательное собрание и арестовал республиканское руководство.

— Сам хранитель общественного порядка не желает довольствоваться данной ему властью? – бесцеремонно перебил министра государь. – По всему видать, желает сам стать монархом «Божьей милостью». Срочно сообщите нашему послу Киселеву, чтобы тот как можно деликатнее отговорил Луи-Наполеона от этого.

Некоторое время спустя самодержец понял, что посол со своей задачей не справился, да к тому же австрийский министр Буоль писал: «Признать Луи-Наполеона императором, увы, придётся. Однако следует дать понять ему, монархи других великих государств не считают его равным себе. Ибо новоиспечённый французский король не наследственный! Так как актами Венского конгресса далёкого 1815 года династия Бонапартов была исключена из престолонаследия!»

— Я так понимаю, нам придётся отправлять «императору Луи-Наполеону» аккредитивные грамоты и поздравительное письмо?

Министр кивнул.

— Тогда соблаговолите начать послание следующими словами: «Государь и добрый друг». И ни в коем случае «Государь и дорогой брат». Мы, «Божьей милостью» правители, обязаны показать, узурпатор – никакой нам не брат!

***

Через несколько дней из Парижа от Кисилёва поступило сообщение: «Австрия и Пруссия во изменение достигнутых договорённостей обратились к Наполеону Третьему со словами: «Дорогой брат». А Российская Империя обрела сильного врага, войска которого располагали средствами ведения войны, изготовленными по самым передовыми технологиям того времени.

Гавайские острова, Гонолулу, Резиденция короля Камеамеа Третьего

— Дорогой посол, Вы же прекрасно знаете, как я отношусь к Вашей великой стране. Не скрою, мне и моим подданным было бы легче жить, если бы над нашими островами гордо реял флаг Российской Империи, но увы. Тем не менее, я пригласил Вас, – король выдержал театральную паузу, – чтобы сообщить весьма конфиденциальную информацию. Англия и Франция ведут усиленную подготовку к военным действиям против России. Мне не известно, когда именно они начнутся, но что война будет, не подлежит сомнению.

Спустя некоторое время послание на американском китобойном судне отправилось в далёкий путь. В Россию. В министерство Карла Васильевича Нессельроде.

Перу, Порт Кальяо

Трёхмачтовый фрегат «Аврора», ведомый капитан-лейтенантом Изыльметьевым, изрядно потрёпанный штормами, добрался до тихой гавани порта.

Измученная команда, передохнув, принялась за приём на борт провизии и пресной воды. Однако стоящие на рейде английский и французский фрегаты под адмиральскими флагами вызвали обоснованную тревогу. Капитан «Авроры», как и полагается, отправился наносить нежелательные, но положенные по морским законам визиты вежливости.

Английский контр-адмирал Прайс на фрегате принял его холодно. Даже не скрывал своей неприязни к русскому офицеру. На французском корабле Изыльметьева встретили любезно.

Российская Империя уже больше месяца воевала с Турцией. Великобритания и Франция считались союзниками Оттоманской порты.

Прайс убеждал своего французского коллегу немедля захватить русский корабль. Тот упорствовал:

— Не имею права на какие-либо военные действия до тех пор, пока не получу официального уведомления о том, что моя страна находится в состоянии войны с Россией.

Ранним апрельским утром, воспользовавшись низовым туманом, при полном штиле, обмотав гребные вёсла тряпками и парусиной, «Аврора», покинула Кальяо, прошмыгнув между спящими жерлами пушек вражеских кораблей.

Две недели спустя капитал парохода «Вираго», прибыв в порт, передал союзникам официальное известие, датированное 28 марта: «Великобритания и Франция объявляют войну Российской Империи!»

Немедленная погоня за исчезнувшим фрегатом успехом не увенчалась. Русский корабль растворился в тихоокеанских просторах.

***

«Аврора» следовала на Камчатку. Люди, поголовно болели цингой. В морских пучинах обрели вечный покой тринадцать матросов. Хворал и командир. За два месяца без заходов в порты корабль, преодолев девять тысяч миль, пришвартовался в Авачинской бухте Петропавловска. По принятому кодексу спускать и поднимать паруса необходимо одновременно. Но матросов, оставшихся в строю, и способных исполнить команду на «Авроре» так мало, что они выполнили её поочерёдно на каждой мачте.

Кое-как поднявшись с койки, Изыльметьев отправил полуживых людей в городской лазарет, сам же намеревался исполнить приказ: «Следовать на соединение с флотилией Евфимия Путятина!».

Штаб военного губернатора и командира Петропавловского порта на Камчатке Василия Степановича Завойко

— К огромному сожалению, я должен ознакомить Вас с этим, – хозяин кабинета протянул командиру «Авроры» сообщение, полученное от американского консула.

— «Российской Империей объявлена война Великобритании и Франции, – глаза Изыльметьева слезились, руки дрожали, но он продолжать читать. – «Из Англии в Тихий океан вышел пароход, чтобы сформировать эскадру для блокады российских портов».

Завойко посмотрел на капитана.

— «Авроре» надобно оставаться здесь и быть в совершенной готовности отразить нападение неприятельских судов! Без Ваших молодцов, а главное, без корабельных пушек нам порт и город не удержать. Я надеюсь, это не будет расценено Вами, как нарушения приказа, полученного ещё до объявления войны?

Капитан поднялся, пошатываясь, подошёл к окну. Глядел на свою «Аврору», на покосившиеся избёнки горожан. Сейчас ему предстояло принять непростое решение. Ни разу в жизни, он не нарушал приказ. Молчал. Размышлял. Взвешивал. Наконец, повернулся к Василию Степановичу и тихо произнёс:

— Мы остаёмся здесь. Будем биться. А в случае неудачи, фрегат взорвём.

— К нам на подмогу следует транспорт «Двина». Очень надеюсь, что он успеет добраться сюда раньше неприятеля.

Завойко отыскал на столе нужную бумагу и продолжил:

— На нём триста пятьдесят солдат, офицеры и главное – инженер-поручик Мравинский. С его помощью мы укрепим наши портовые сооружения. Боюсь одного. Корабль снаряжали в большой спешке. Солдаты, рекруты из ближайших сёл. Не обученные. Да и запасов еды на весь переход для такого количества понадобится не мало. Как бы голода у них там не приключилось? Не приведи Господь! Фельдшера докладывают, что ваших матросов не сразу, но всё же на ноги поставят. Людей катастрофически не хватает. Дорогой мой капитан, – при этих словах Василий Степанович обнял Изыльметьева, – топить корабль мы не станем. Поглядите сюда…

Он подвёл гостя к большой карте.

— Ваша «Аврора» расположится здесь и не позволит врагу ворваться в бухту. Пролив между оконечностью Кошки и мысом Сигнальным перекроем цепным боном.

Иван Николаевич задумался, затем молвил:

— Если рядом со мной станет ещё и «Двина», то завоевателям по воде в город не войти. Далее предлагаю следующее. Орудия с левого борта «Авроры» снять, разместить их на берегу, создав цепь артиллерийских батарей в самых важных местах.

На том и порешили.

***

Петропавловск готовился к обороне. Всё его малочисленное население было задействовано в возведении новых оборонительных пунктов. Создали артиллерийские батареи, позволяющие защищать полуостров со всех сторон.

На англо-французской эскадре об этом известно не было. Командование противника предвкушало скорую викторию, а по сему не особо спешило к театру военных действий.

Английские войска не так давно одержали лёгкую победу над многочисленной армией Китая в первой «Опиумной войне». Это вселяло в них уверенность, что на разгром русского гарнизона потребуются даже не дни, а часы. И, вообще, Петропавловск элементарно сдастся на милость победителя при первых залпах корабельных пушек. В таком случае, можно будет обойтись без высадки хорошо экипированного десанта.

***

Василий Степанович примчался домой. Ему предстояло решить ещё одну очень не простую задачу. Уговорить любимую супругу Юлию безотлагательно покинуть город.

— Пойми, дорогая, это не учения. Грядёт самая настоящая война. Жестокая, беспощадная. А по сему, не как твой муж, а как командующий обороной приказываю! Собрать всех наших девятерых детей и ещё даму Гугореву с её потомством количеством шесть человек и отбыть на хутор вглубь полуострова. Это в двадцати верстах от селения Авачинск. Там будете жить в деревянных домиках. Всё лучше, чем под открытым небом. Поспешайте. Более уделять внимание я вам сейчас не могу. Служба!

Петропавловск, Штаб обороны

— Дозвольте обратиться, – перед Завойко вырос здоровенный детина, нёсший службу на одном из дальних маяков, и, не дожидаясь разрешения, выпалил: – Дозорные углядели на горизонте эскадру. Вражеску! Вот туточки всё изложено. Читайте сами, ибо я грамоте не обучен. Мне велено только без промедления доставить!

Командующий развернул мятую бумагу:

— Фрегат «Президент» имеет пятьдесят две пушки. Фрегат «Пайк» насчитали сорок четыре орудия и ещё пароход и ещё фрегат «Форт», и ещё бриг «Облигадо» примерно восемнадцать пушек.

— Да вы не волнуйтесь, – отвлёк посыльный. – В океане шторм начинается. Шибко быстро не прибудуть! Забоятся. Мы же маяк загасим. Так что, без разведки оно никак. А вы уж, того, не сплошайте. Разведчика-то изловите. Или сразу на дно, гадюку таку. Чтобы, значит, не повадно було.

***

Не испытывая никаких мук совести, англичане подняли на пароходе «Вираго» нейтральный флаг Соединённых Штатов Америки. Под ним корабль и вошёл в Авачинскую бухту.

Заметив это, обороняющиеся выслали бот.

Командир парохода решил встречи избежать и приказал немедленно ретироваться. Тем не менее, разведчики смогли разглядеть береговые батареи, о чём и доложили.

Лёгкая виктория, на которую так надеялись союзники, не проглядывалась.

***

Командующий эскадрой Прайс собрал военный совет с целью выработать диспозицию. Первое – уничтожить огнём всех кораблей береговые батареи. Второе – следовать в гавань, подавляя при этом сопротивление российских орудий на «Авроре» и «Двине». По завершении артобстрела высадить десант. Третье – захватить город.

***

— Не понимаю, о чём семафорит этот умалишённый с английского фрегата? Какая ещё смерть? Чума что-ли обнаружилась? Кто там у них преставился? Ох, уж мне эти союзнички! Сами воевать не хотят, а найти повод нас вперёд себя под русские ядра подставить! Так это первейшее дело!

Вахтенный офицер французского корабля записал полученное сообщение и приказал матросу:

— Срочно неси это в каюту контр-адмирала де Пуанта!

Тот переминался с ноги на ногу, не решаясь исполнить приказ.

— Ну, чего стоишь, как соляной столб? Живо к командующему!

Матрос открыл рот, чтобы возразить. Но передумал, надеясь, что полученная информация не станет причиной начальствующего гнева. И обязательной в таких случаях зуботычины удастся избежать.

***

В бортовом журнале флагманского фрегата «Президент» появилась удивительная запись: «В 12 часов 15 минут по полудни контр-адмирал Прайс был поражён пистолетной пулей от своей собственной руки».

Командование эскадрой перешло к французскому контр-адмиралу Фебрие де Пуанту. Тот приказал ничего существенно не менять в принятой диспозиции.

Необъяснимая и загадочная смерть высшего офицера лишь ненадолго отложила наступление. Вражеские корабли приблизились к полуострову на расстояние пушечного выстрела.

Ближайшая батарея открыла по ним огонь. Эскадра отвернула и попала под ядра «Авроры» и «Двины». Неприятель отступил. По дороге взяли в плен русский бот, гружённый четырьмя тысячами кирпичей и шестивёсельный баркас. На нём гарнизонный квартирмейстер Усов, его жена и дети возвращались в город. Им ничего не было известно о начале войны, а по сему люди приняли вражеские корабли за эскадру русского адмирала Путятина.

***

Вечером в городе предполагалось дать любительский спектакль «Ревизор». На каждую роль назначили по два исполнителя на тот случай, ежели в дневном бою какого-либо убьют или ранят. Завойко уверял, что подобные мероприятия отвлекают народ от ужасов военных баталий. Спектакль, увы, не состоялся. Горожане уже жили войной. Каждый без всякого принуждения спешил на помощь солдатам и матросам.

***

Василий Степанович слушал доклад стоящего на вытяжку офицера и мрачнел с каждым словом.

— Численный состав – девятьсот двадцать шесть человек, включая команду по тушению пожаров.

— Из них обученных военному делу не более половины наберётся, – буркнул командующий. – Продолжайте.

— Орудий всего шестьдесят восемь. По тридцать семь выстрелов на каждый.

***

Англичане совместно с пушками французского «Форта» вели одновременный огонь по русским кораблям и береговым батареям. Вражеский фрегат «Евридика» и бриг «Облигадо», подняв жерла пушек, пытались перекидным огнём через Никольскую сопку попасть в «Аврору» и «Двину».

***

Губернатор примчался к театру военных действий. Береговые орудия вели неравную дуэль с пушками левых бортов аж трёх вражеских кораблей. Пушки соседних батарей умолкали одна за другой.

Прибежавший оттуда солдатик жадно пил воду и докладывал.

— Ваше благородь, там это… Лейтенанта Гаврилова… прям в голову и ногу. А он того…. От пушки не отходит. И в лазарет ехать отказывается! А как же из них палить-то можно, коли они уже землицей засыпаны так, что и колёс не видать? Станки, все, как один, перебиты!

По дороге в город Завойко встретил группу измученных людей.

— Мичман Попов, командир батареей номер четыре! – приложив руку к простреленному головному убору, доложил, почерневший от гари, офицер.

— Орудия закрепил и ушёл. Ядра забрал. Оставаться на месте не вижу смысла. Диспозиция батареи противнику известна. Да и отвечать на его огонь не…

— Знаю, – перебил командующий. – Поспешите на соединение с Первой стрелковой.

***

Губернатор провожал супругу с детьми и горожанок с малолетками в дорогу.

— Пойдёте пешком. Двенадцать вёрст. Пути сильно разгязнило прошедшими дождями. Видно Бог испытывает всех нас на крепость веры. Но телег я вам дать не могу. Они нужны здесь, для подвоза ядер и пороха.

— Папенька! – старший сын Жора орал во всё горло, требуя, чтобы его оставили рядом с отцом, и категорически отказывался уезжать в эвакуацию.

— Друг мой, – обратился Завойко к отроку. – Долг повелевает мне умереть за твою и мою Родину. А тебе как старшему надобно быть сейчас подле матери. Заботится о ней и о младших братьях и сёстрах. Заступи в семье на моё место.

***

Де Пуант был вне себя от ярости.

— Батарея номер два, до сих пор огрызается! А хвалёный навесной, или как вы его называете «Перекидной», только сильно поубавил запас дорогостоящих ядер, не нанеся противнику сколько-нибудь ощутимого вреда! Можете полюбоваться, – адмирал протянул подзорную трубу стоящему рядом офицеру. – Целёхенькие. Приказываю! Спустить на воду гребные суда! Обрушить на этот проклятый полуостров наш десант! Я надеюсь, что шестьсот молодцов в состоянии уничтожить горстку пьяных русских вояк?

***

Одинокая батарея, как могла, сопротивлялась. Палила по приближающимся лодкам. Но силы были слишком неравны. И спустя некоторое время французские десантники, перекрикивая друг друга, подняли над редутами свой флаг. И тут же попали под жесточайший артиллерийский огонь.

По ним палили не русские. Их убивали «дружеским огнём» союзники, англичане.

Бомба, выпущенная с парохода, попала в центр, только, что захваченной батареи. Началась паника. Дополнили уничтожение десанта ядра с «Авроры» и «Двины».

В контратаку пошли все, кто мог. Это были матросы с кораблей и добровольцы из городских отрядов. Сто тридцать человек шли в беспощадную штыковую! И заставили хвалёных десантников без боя убираться с родной земли!

Французы неслись к спасительному морю. Спускались по крутому обрыву. Многие падали вниз, что сеяло ещё большую панику.

Мичман Николай Фесун с «Авроры» позже рассказывал:

— Неприятель отступал бегом и с такою быстротою, что прежде чем мы подоспели к занятой им батарее, он уже был в шлюпках и вне выстрела, так что, несмотря на самое пламенное желание, в этот раз не удалось его попотчевать даже ружейными выстрелами.

Меж тем, пушечная дуэль продолжалась до самого вечера. Пальба смолкла лишь с наступлением темноты. Обороняющиеся выдержали непрерывный огонь восьми десятков орудий. И выстояли! Не сдались! Флаг не спустили! Чуток передохнули и начали готовиться к новому сражению.

На берегу русские и камчадалы собирали оружие. Отыскали офицерские сабли и испачканное в грязи знамя морской пехоты.

Завойко отбыл на «Аврору». Уверял, что русские моряки в любой схватке сумеют постоять за Родину.

— Умрём, а не сдадимся! – раздавалось разом со всех сторон.

***

После двухдневного затишья корабли неприятеля снялись с якорей и ушли в океан.

Юлия не выдержала. Побежала в город. Медведей и прочего зверья не боялась. Грохот орудий вынудил хищников забраться в лесные чащёбы и держаться как можно дальше от диких существ, нещадно истребляющих себе подобных.

Мужа Юлия увидела издалека. Растолкав окружающих его людей, нисколько не стесняясь, бросилась на шею. Пару минут спустя Завойко, деликатно опустив жену на землю, оглянулся. Вокруг никого не было. Горожане молча ушли, дабы не мешать, простой человеческой любви.

Флаг с девизом «По морю, по суше» единогласно доверили вести в столицу Дмитрию Максутову как наиболее достойному.

Санкт-Петербург

Николай Первый уже более получаса слушал посланца, внимательно рассматривая доставленный флаг. Наконец, он произнёс:

— Капитан-лейтенант, спасибо. Вы свободны. Соблаговолите сей ценный трофей передать в военную коллегию. Там знающие люди определят для полотнища подходящее место.

— Но я всего лишь…

— Молодой человек, Вашему императору лучше знать, какого воинского звания Вы нынче достойны. Ступайте. И не забудьте получить свои новые эполеты!

Петропавловск, Кабинет губернатора

— Господа, надеюсь никого из вас убеждать не надо в том, что враги, как только позволит погода, обязательно вернуться. И тогда нам уже не выстоять.

Завойко стукнул кулаком по большой карте полуострова.

— Но ведь подмоги ждать неоткуда. Зима лютая. Ни по морю, ни по суше к нам никак! Неужто на милость врагу? – горячился один из присутствующих.

— Как командующий гарнизоном приказываю! Незамедлительную приступить к эвакуации порта! Все дома раскатать по брёвнышку. Наиболее ценное, двери, оконные рамы упрятать подальше в надёжные места.

— А как быть с кораблями. «Аврора» и «Двина» ведь зимуют во льдах. Их же по брёвнышку не раскатаешь?

— Ранней весной, когда лёд маленько подтает, начнём вручную рубить во льду фарватер, по которому они уйдут в открытое море. Жители и казаки должны к этому времени подготовить для жилья бараки и землянки. Подальше от возможного театра военных действий. Задача трудная. Однако не страшнее той, которую мы уже успешно порешили прошлым летом и осенью.

***

Вскоре вблизи Авачинской бухты появилась ещё более мощная, чем прежде, эскадра. Об этом немедля сообщили оставшиеся наблюдатели.

Враг из всех орудий расстрелял покинутый город. Взяли в плен несколько человек и отправились на поиски исчезнувших русских кораблей. Безрезультатно.

Союзники не знали главного секрета! Они считали, что Сахалин – это полуостров, а по сему не существует пролива отделяющего его от материка. Бросили якоря возле входа в Татарский пролив и стали дожидаться, когда русские корабли с истощённым от голода экипажем выйдут из западни для неравного боя. Тщетно!

8 июня 1855 года, палуба корабля «Тринкомале»

— Поднять парламентёрский флаг. Будем обмениваться пленными. Устал я гоняться за этими русскими и обстреливать их пустые города, – буркнул командующий флотом в Тихом океане, британский адмирал Брюс и отправился в каюту, облачаться в парадный мундир.

— Трёх русских на одного англичанина и одного француза, пленённых в прошлогодней компании. И из-за этого я проплыл полмира! Израсходовал тонны боеприпасов!

Санкт-Петербург, Дворец российского императора

— Чего там просит губернатор? Предлагает учредить медаль «За защиту Петропавловска» по аналогии с медалью «За защиту Севастополя»? Да как он посмел сравнивать масштабы? Отпишите! В этом прошении – отказать! Самодержец поднялся с места и подошёл к окну. Внизу, на площади сновали кареты, и фланировал разодетый столичный бомонд.

Примечание:

*Дипломатия с древних веков до 1872 г. Том 1. «Переговоры Николая I с Англией по вопросу о разделе Турции».

Стратегу не спалось. В который уж раз он вращал вокруг пальца перстень с большим рубином. Камень в тусклом отблеске ночных светильников напоминал ему разгневанное око громовержца Зевса. Подумав с минуту, приподнялся на ложе, покрытом хорошо выделанными волчьими шкурами, и кликнул раба. Велел погасить пламя. Не помогло. Сон не приходил. Теперь Фемистокла раздражал свет полной луны. Отхлебнул разбавленного водой вина из чаши, стоящей на резном каменном столике. И, наконец, понял причину бессонницы. Ему не давала покоя мысль о грядущей войне с могущественными персами. Как ни старался стратег прогнать её из головы, она снова и снова возвращалась и всё сильнее стучала в висках.
– Неужели зазорно с малых лет испытывать стремление к славе? Она что, сама упала на меня с Олимпа по воле богов? Нет! За малый шаг по лестнице признания приходилось бороться с толпой таких же жаждущих, как я. Каждодневное соперничество и в красноречии, и в делах общественных. Особенно сложно было обойти этого «консерватора» Аристида. Выступал против меня. Ему, видите ли, оказалось не по душе возвышение человека, призывающего народ Эллады на большие перемены. И кто, в итоге, оказался прав? Кто первый поведал грекам, что поражение персов в марафонской битве – это не конец войны, а начало ещё более страшного противостояния двух народов?
Фемистокл невольно улыбнулся. 
– Разве не я, хвала богам, понял и убедил сограждан в том, что Афины могут на равных воевать с ненавистными персам, только располагая сильным флотом? А каких трудов стоило доказать соплеменникам необходимость отказаться от дележа доходов с лаврийских серебряных рудников! И потратить деньги на сооружение триер. Вскоре в бухтах уже стояли двести новеньких кораблей. Затем на Истме состоялся конгресс первых лиц греческих полисов. Там, наконец, удалось принять судьбоносное решение о создании общего военного союза. Верные люди не раз присылали весточки, что персидский царь Ксеркс со своим флотом уже миновал Геллеспонт. А мои дорогие земляки понастроили домов, возвели высоченные заборы, вырастили сады, пасут скот и совершенно не желают выходить в море и сражаться.
Красный камень сверкнул в холодном лунном свете. Добрый знак. Видать, Зевс посылает владельцу перстня гениальную идею. Но додумать её до конца он не успел. Веки Фемистокла сомкнулись, и стратег погрузился в тяжёлый сон.

***

Рано утром хозяин дома послал раба за афинянином по имени Лизарий.
Тот явился к правителю незамедлительно, ибо прекрасно знал, что знатный афинянин для праздной беседы в свой дом спозаранку приглашать не станет.
– Ты оказал горожанам неоценимую услугу. Изобличил предателя и преступника, – без обычного приветствия начал стратег. – И ареопаг это ценит! Но донёсший один раз вполне может повторить содеянное. И сообщить врагу уже об афинянах!
– Но Фемистокл… – попытался возразить гость.
– Не спорь. Ты ведь знаешь не хуже меня: доносящий на своего хозяина обязан отправиться на рудники! Так гласит закон. И ты сейчас беседуешь со мной только потому, что члены ареопага оценили твой патриотический порыв выше букв, начертанных на пергаменте.
 При этих словах Фемистокл протянул к трясущемуся от страха мужчине руку с перстнем. Рубин вспыхнул, на мгновение ослепив Лизария.
 Гость прикоснулся губами к перстню, всем своим видом демонстрируя рабскую покорность. Подумал: «Если бы стратег решил отправить меня в каменоломни, то не позвал бы для беседы, а сразу же послал в мой дом вооружённую стражу! Следовательно, я нужен! Но зачем?» 
– Насколько мне известно, человек по имени Лизарий слывёт среди своих друзей весьма ловким и смекалистым.
Гость молча пожал плечами, не понимая, к чему клонит хозяин.
– Украдёшь змею. Получишь много денег. Рассчитаешься со всеми долгами. И скроешься на одной из триер. Там тебя никто не сыщет. Проявишь себя в будущей войне, вернёшься в Афины героем! Ты любишь этот город. Так и послужи ему!
– Кккка– кую змею? – заикаясь, спросил Лизарий.
– Ту самую! Из храма!
– Кккко-гда?
– Сейчас! Пока афиняне не потянулись туда со своими многочисленными просьбами к Афине. Да не бойся. Стража всю ночь бодрствовала, а сейчас нагло спит. Тем более, что ты будешь воровать не сокровища, принадлежащие богине, а всего лишь скользкое создание. Должен тебя предупредить: если тебя всё же схватят, несдобровать нам обоим. В таком случае сделай так, чтобы это существо тебя укусило. Смерть быстрая и лёгкая. 
Мужчина молчал. Его голова безвольно опустилась на грудь.
– Всё будет хорошо, – подбодрил стратег. – Помнишь подвиги Геракла? Так тот, вообще, убил лернейскую гидру, а тебе никого убивать не надо! Укради и выпусти на волю. Целёхонькую. Пусть живёт там, где ей понравится. Поверь, ей же лучше будет. Да и нам тоже.
– Почему нам тоже?
– А вот это не твоего ума дело. Ступай. Солнечная колесница уже готова прыгнуть на небосвод.

***

– Афиняне! Ваша покровительница, ваша богиня, отвернулась от города. И знаете, почему?
В толпе послышался ропот.
– Фемистокл! Это ты так решил? Ты что, умеешь разговаривать с богами?
Стратег сделал жест рукой, и все притихли.
– Из нашего главного храма уползла змея Афины! Она не хочет жить рядом с трусами, не желающими сражаться за свою землю и за священные храмы богов! Наши корабли стоят в гавани без воинов. Позор вам, Афиняне! Идите по домам и ждите, когда придут персы и сожгут здесь всё. Недолго осталось!
– Веди нас, стратег! Мы били ненавистных персов в Марафоне, разобьём и их флот! Будем же достойны любви нашей богини Афины и её священной змеи!
На глазах Фемистокла выступили скупые слезы, впереди под холмом колыхалось людское море с лесом рук, сжатых в кулаки!
В очередной раз ему удалось убедить горожан!
 

***

Он возглавил греческий флот из двухсот семидесяти кораблей. В битве у мыса Артемисий и в узком Саламинском проливе захватчики были разгромлены. Греки стали именовать Фемистокла "героем Саламина", а соседняя Спарта оказала победителю небывалые почести.

***

Прошло несколько лет, и злодейка-судьба повернулась к триумфатору совсем другой стороной. Завистники не теряли время зря и нашли способ подвергнуть его остракизму.
Бывшему стратегу ничего не оставалось, как покинуть родную Элладу. Он перебирался из одной страны в другую. Наконец нашёл пристанище у своих бывших врагов – персов. Царь Артаксеркс принял старого противника с великими почестями. Назначил правителем трёх городов. Но через несколько лет приказал подданному принять командование персидским флотом и готовить его к походу на эллинские земли.
 Фемистокл становиться предателем не пожелал и счёл за благо покончить жизнь самоубийством.

***

А как же храмовая змея? Она приползла назад после триумфальной победы?
 Не успели трубачи оповестить жителей города о пропаже священного пресмыкающегося, как из пристани примчался запыхавшийся гонец. Он во всеуслышание утверждал, что именно эта змея, преодолев значительное расстояние, заползла к ним на судно. И любой желающий может её лицезреть за весьма умеренную плату, ибо сейчас она обвилась вокруг мачты и спит!
Жрецам храма и городским архонтам ничего не оставалось, как признать всё только что услышанное божественным знаком! Ведь именно таким способом великая богиня призвала доблестных афинян на палубы новеньких триер!

 Огонь в домах и хижинах погасить!

К стражникам, охраняющим вход в священных Афин Зозимосу и Эсперу прибыла долгожданная смена.

— Эвзоны, — Обратился к ним командир,- сегодня вы честно исполнили долг. Я нисколько не сомневаюсь, отдали бы и жизни, появись враг у этих врат. Ну, или хотя бы подняли тревогу. Именем Архонта приказываю передать мечи и эгиды этим двоим и отправится в казарму.

Так уж вышло, что афиняне, в тот день, сильно разгневали повелителя морской стихии. В отместку Посейдон, с раннего, утра гнал с моря такой холодный ветер, что руки охранников окоченели и пальцы никак не желали расставаться с оружием. Поняв это, старший караула сорвал с шеи тёплую накидку и начал истово растирать их озябшие конечности.

***

Башенные клепсидры сообщили, что прошло четверть часа. Нарушая эллинские законы и изрядно отпив, припасённого заранее, неразбавленного вина Зозимос и Эспер, пошатываясь, топали к казарме. Не забывая при этом отпускать язвительные оскорбления в адрес отцов города, назначивших им столь мизерное жалование, что на него невозможно купить пусть даже поношенного, но тёплого одеяния.

На встречу эвзонам семенил старик, опираясь на длинную палку и одетый именно в такой утеплённый наряд. С выцветшим от времени персидским орнаментом по краям.

— Эспер, погляди. Еле ноги волочит. А вырядился так, словно на снежный Олимп, к богам, топает.

— В Аид спешит. Харон уже заждался.- Огрызнулся товарищ.

— Если так, то зачем ему хитон. За Стиксом всегда тепло, даже жарко!

Стражники смотрели друг на друга. И каждый в этот момент думал об одном и том же.

— По очереди носить станем.- Выкрикнул Зозимос и устремился к одинокому путнику.

***

— Старик! Признавайся! Ты вражеский лазутчик? Вынюхиваешь как незаметно проникнуть в наш полис?- Эспер схватил его за шиворот.

— Почтенный эвзон. Ты ошибаешься. Я такой же афинянин, как и ты.

— Горожане одеяний, подобных этому, не носят! — Вмешался в разговор Зозимос.

— Понял ваши намерения — без тени страха парировал старик.- Этим хитоном вы сможете обладать, только убив меня. Позволю предложить иное! Там, за углом, находится моё скромное жилище. И если вы последуете туда, то обретёте горячую мусаку, а также услышите рассказ о происхождении этого необычного, для Эллады одеяния.-Вымолвив это старик ловким приёмом освободился от захвата Эспера. — К стати. Меня зовут Авделай. Запомните это имя. Потом, в кругу друзей, будете хвастаться тем, что удостоились чести общаться с самим «народом вещателем»!

Стражники оторопели и словно овцы на заклание последовали за пожилым афинянином.

***

Войдя в убогое жилище Авделай сбросил с плеч поношенное одеяние. Споро развёл огонь. Нагрел воду, разбавив ею вино и протянул гостям. — Боги подарили эллинам такой напиток. Он согревает и тело и душу. А вы, презренные, употребили неразбавленный! От вас разит, как из той амфоры, которую я пару дней назад забыл, как следует, вымыть. Пейте и слушайте историю старого Авделая. Параллельно с поучительным рассказом я буду готовить еду. Конечно, как дрянные горожане, вы мусаки не достойны, но как стражи Афинских врат, несущие нелёгкую караульную службу, всё же заслуживаете малой толики уважения.

Разомлев от выпитого, друзья сделали вид, что внимательно изучают чудной рисунок на брошенной тунике.

Меж тем старик, умело нарезая овощи, продолжал. — Слышали ли вы про то, что в городе Дельфы из покон веков обитает оракул, которому подвластно будущее?

Стражники кивнули. Соглашаясь.

— А ведомо ли, что однажды он повелел загасить любой огонь, горевший в домах и хижинах. Тотчас греческие воины, возглавляемые вождями, обошли поселения и несмотря на стенания народа, безжалостно исполнили священную волю!

— Но зачем? — С недоумением вопросил Эспер.- И на чём же готовили пищу они сами?

— Чтобы понять это вам надобно узнать о великой победе полководца Павсания над персами. Без неё не было сейчас ни этого полиса, да и вас, на этой земле, не существовало! Ибо ваши родители, будучи рабами завоевателей, в обозначенный богами час, не познакомились и не зачали потомков.

Друзья с удивлением посмотрели друг на друга и синхронно поставив опустошённые чаши на стол обратившись в слух.

— Тянувшиеся долгие лета греко-персидская война в тот год вспыхнула с новой силой.

Так уж вышло, что предводитель нашей объединённой армии по имени Павсаний отдал приказ об отступлении. Войскам было велено собраться близ ручья, возле храма богини Геры.

 Но исполнить постыдное указание захотели не все. Коринфяне и мегарцы ушли. А храбрые спартанцы считали, что поворачиваться спиной к врагу, есть позор и бесчестье. Ругали Павсания. Дабы избежать окончательного раскола, тот повелел собрать военный совет и провести голосование.

— Знаю! Белыми и чёрными камешками.- Перебил старика неугомонный Эспер.

Авделай ничего не ответил. Грозно зыркнул «колючими» глазами на наглеца. И стражник, потупив взор, в мгновение ока, осознал, что перебивать оратора и хозяина не позволительно никому.

— Спартанец, по имени Амомфарет — продолжил старик — вместо маленького камешка притащил увесистую глыбу и что есть силы бросил на землю, выкрикнув: «Вот голос! Я двумя руками за битву, а не за бегство!»

Персидский полководец, именуемый Мардонием, увидев колонны отступающих, возликовал! — А мне докладывали, что греки, и особенно спартанцы, не бегут от неприятеля! И тут же приказал армии догнать противника и разбить наголову.

Зозимос хотел что-то спросить у хозяина дома, но взглянув на товарища передумал, да так и остался сидеть с полуоткрытым ртом.

Меж тем, старик поставив перед гостями кушанье продолжил:

— Перс пренебрёг советами своих стратегов. Неприятельские войска покинули равнину и устремились в холмистую местность. Там, в пешем строю, наши славные воины всегда были несокрушимы! Эллины стояли, не шелохнувшись. Не уворачивались от туч стрел! Умирали и ждали, пока вражеская конница растеряется меж холмов и спустится в овраги. Наконец Павсаний дал знак! Выжившие мгновенно сомкнули свои эгиды и с копьями наперевес начали смертельный марш.

Персы сражались отчаянно, но в ловкости владения оружием уступали нашим. То здесь, то там выбегали вперёд, человек по десяти и бесславно гибли. Мардоний гордно восседал на белом жеребце. Вождя сопровождали несколько тысяч отважных всадников. Не помогло. Всё равно, смерть настигла главного перса! И тогда варвары побежали! Как и предсказал всезнающий оракул, спартанцы смогли отомстить за смерть царя Леонида!

Добра в лагере врага нашли столько, что за богатые украшения платили, как за медь! Мардоний даже коня своего кормил из золотого блюда. Позже его храбрые тегейцы преподнесли в дар богине Афине. Десятую долю добычи, как и полагается, отправили храмам Зевса, Аполлона и Посейдона. Оставшееся поделили между воинами, в меру заслуг каждого. Мне, как самому юному, досталось это тряпьё. Сколько уж лет ношу, а ему и сноса нет! — Старик замолчал, поднял тунику и погладив повесил на крючок.

Гости разом вскочили с места и толкая друг друга направились к выходу. Уже стоя в дверях Зозимос не выдержал и спросил.

— Так почему же воины потушили огонь? Чего хотел оракул?

Старик улыбнулся. — Потребовал, чтобы в стране исчез огонь, осквернённый завоевателями. И загорелся новый! Чистый! Свободный! От факела горевшего в его храме, в далёких Дельфах!

*Эвзоны — подразделение пехоты в греческой армии

*Архонт — высшее должностное лицо в древнегреческих полисах (городах-государствах)

*Посейдон — верховный морской бог

*Клепсидры -водяные часы

*Аид — царство мёртных*Харон — перевозчик умерших в Аид, через подземную реку Стикс

*Хитон — одежда

*Авделай — народный вещатель

*Эгида — щит

Проходимец. На основе реальных событий

У главного герояпроизведений Ильфа и Петрова существовали некоторые разногласияс властью: она желала побыстрее построить социализм, а он нет. Разногласиядействующего лицаэтого рассказа с императором Романовым тоже существовали. Самодержец утверждал, что воровать грешно, Свавов придерживался иного мнения.

***

1887 год София. Фешенебельный отель «Лихтенштейн»

Битый час цирюльник ожидал вызова в президентский люкс. Но настроение от этого хуже не становилось. Ещё бы, ведь именно его, а не кого-нибудь другого, пригласили обслужить французского графа Де Лортека! Заплатили щедро! А какие могут быть чаевые! Если он сумеет угодить высородному клиенту! Ещё пара подобных заказов и можно думать о расширении своего маленького бизнеса.

Но то, что произошло двадцатью минутами позже не мог представить ни брадобрей, ни клиент.

— Не он! Точно! Подбородок этого господина мне хорошо известен! Я его брил! И не раз! В империи! Он не француз! Это другой человек, из России!

Как и многие из нас, не умел мастер помазка и бритвы держать язык за зубами. А посему остался без щедрого вознаграждения, а несостоявшийся клиент, без болгарского трона.

Софийская полиция, от греха подальше, экстрагировала лже француза в Российскую империю.

1937 год. Шанхай. Китай.  Полуподвальная каморка.

В этот день Никита Генрихович Свавов разоткровенничался. Виной тому обаятельная журналистка Стефана Бедельсон, прекрасно знавшая своё дело.

— Де Лортек это, скажем так, ваш профессиональный псевдоним?- Женщина поставила галочку в блокноте, исписанном убористым почерком.

— Вовсе нет. Я потомственный дворянин. Матушка Свавова, в девичестве графиня де Лортек.

С минуту помолчав журналистка внимательно посмотрела на собеседника и вдруг выпалила:- А расскажите с чего всё началось?

— Что началось?

— Мммм, как это будет по-русски? Грехопадение.

Интервьюируемый нисколько не смутился. Наоборот. Его лицо посветлело, а в глазах забегали чертенята.

— Так назначили же!

— То есть? Не поняла?

— Это история длинная.

Вместо ответа женщина демонстративно перевернула страницу блокнота и приготовилась записывать.

— Я молодости не обладал даром великого актёра или оратора-политика. Хотя, чего греха таить, всевышний вложил в меня некие частицы этих ремёсел. Плюс к тому, тягу к изучению чужих языков. Знаю их штук десять или двенадцать. И кое-кто это оценил!- Старик ждал вопроса, но журналистка писала, не поднимая головы и он продолжил. — В молодости развил в себе ещё один талант. Обладал способностью чувствовать, как рыба в воде, в аристократическом обществе. Однако для этого требовались немалые деньги и соответствующий прикид.

— И как же решали эту проблему? — Поинтересовалась собеседница.

— Элементарно. Вам, наверное известно, что в те годы, я на законных основаниях, носил военный мундир офицера. Облачившись в него посещал мастерскую по пошиву элитной обуви. Просил изготовить дорогую пару модных туфель. После чего поспешал к конкурентам и делал аналогичный заказ. В положенный срок приходил за обновкой и требовал переделки правого ботинка. Утверждая, что тот нестерпимо жмёт. При этом левый забирал с собой. В другой мастерской мне уже не нравился левый! И вуаля! Ваш покорный слуга, не заплатив ни копейки, щеголял на балах и светских собраниях в дорогой паре новенькой обуви.

А трюк с засахаренным тараканом, обнаруживаемым в ресторанном десерте, в скорости стал классикой. До сих пор, успешно используется, авантюристами разных стран. Вы можете не поверить, но я горжусь выдумкой, с участием мёртвого насекомого.

— Вы упомянули, что получили приказ из некой секретной службы. Расскажите поподробнее.

— Барышня! Приказать Свавову не может никто! Что помню, поведаю. Извините, ежели детали этого дела запамятовал. Возраст, знаете ли, не тот. Многое забывать стал.  Было это, кажется, в феврале 1872 года. Из канцелярии императора в жандармерию переслали письмо, адресованное одному из членов царской семьи. Некая особа, по имени Фанни, банально соблазняла племянника Александра второго. Обыденное дело. В Российской империи подобных дамочек пару, тройку  сотен сыщется. Однако шеф жандармов Пётр Шувалов, не без основания полагал, что мадмуазель завербована германской разведкой. О моих способностях этому господину было известно многое. Вот он и предложил вашему покорному слуге, в обмен на амнистию по прошлым афёрам, сделать так, чтобы воздыхательница навсегда забыла о существовании богатой дичи, для любовной охоты. Деваться некуда. Пришлось стать другом высокопоставленного вельможи и как можно скорее оказаться в его свите.

Журналистка отложила ручку.- Припоминаю. Об этом писали крупнейшие газеты. Кажется у матушки молодого князя пропали бриллианты и другие украшения. Тем не менее доблестная полиция Российской империи быстро отыскала их в ломбарде Санкт-Петербурга. В светских салонах шептались, что высокородный сынок это и организовал. Для бесперебойного финансирования всё возрастающих потребностей некой танцовщицы, по имени Фанни. Я ничего не путаю?

— Старик кивнул. И продолжил.- Царская семья быстренько спустило дело на тормозах. Князя объявили больным и сослали куда подольше. Меня же выгнали со службы. Да я об этом нисколько не жалел. Вырученных денег хватало на шикарную жизнь за пределами империи. За сутки мог обзавестись паспортом любой страны и стать доверенным человеком в свите высокопоставленного вельможи.

— А героиню этой авантюры, надеюсь, арестовали?

— Успела удрать за границу. И тут же состряпала книжицу мемуаров. Для убедительности опубликовав в ней полный текст писем опального члена царской фамилии.

— Вы ведь тоже осели в Париже? Не так ли?

— Свободный город. Лёгкие нравы. Выдал себя за идейного политэмигранта. По приезду организовал интервью прикормленным газетчикам. Откровенно поведал, что царские побрякушки реквизировал исключительно для нужд будущей революции. Потом меня перестали пусть казино Монте-Карло.

— Почему? — Стефана удивлённо вскинула брови.- Проиграли все деньги?

Нет, конечно. По старой привычке устроил скандал. Орал, что прилюдно разденусь догола, тем самым докажу, что меня обобрали в столь приличном заведении. В качестве компенсации потребовал тысячу франков. И получил! Чуть позже прочёл в газете.- «Итальянской армии требуется не один десяток табунов породистых лошадей». В знании особенностей коневодства равных мне не было. Вот и выходит, что сам бог велел развести «макаронников» на многомиллионный аванс. Но заметьте. Из этих денег, я честно погасил государственный болгарский долг. Хотел преподнести на блюде «братушек» российской короне. А попутно стать царём Болгарии! Если бы не гнусный брадобрей, то всё бы удалось!

— Кажется, после этого случая, за вашу персону взялись основательно. Упрятали в далёкую Сибирь!

Вместо ответа старик с трудом поднялся. Вынул из тумбочки пожелтевшую газету. Протянул гостье.

«Ленский листок» информировал, что гражданин С.. умудрился продать местному купцу пять тысяч вёдер спирта с завода, существующего исключительно на бумаге.

***

Через пару недель после этого интервью «великий комбинатор» очутился в госпитале католической миссии. Цирроз печени не оставлял никаких надежд на благоприятный исход. Поняв это, старик потребовал к себе православного священника. Сердобольные люди отыскали в окрестностях только монаха-единоверца.

Проходимцу пришлось исповедоваться ему. Но даже заглядывая в лицо смерти, великий обманщик, мягко скажем, лукавил. Утверждал, что отыскал в Китае сына, которого родила, брошенная много лет назад, любовница. И последняя, неудавшаяся, афёра, с продажей вагона часов, затеяна исключительно для того, чтобы оказать материальную помощь молодому человеку.

***

Вечером Никиту Генриховича уже отпевали в малюсенькой церквушке, приютившейся на окраине большого города. Монах, опуская в могилу измученное тело, бросил в неё горсть русской земли, привезённый им с далёкой Родины.

Дивиденды для гения

Апрель 2020 года. Юг России

 У модератора виртуального творческого вечера, Катерины, созерцание цветущей вишни и невозможность добежать до угла, надышаться её ароматом (Коронавирус! Будь он неладен! Полная самоизоляция, до особого распоряжения!) вызвала приступ любви к музыке. Проявился он в том, что юное создание спорхнуло с подоконника и бросилось в бой с пылью, осевшей на стареньком пианино.

— Похвально. Есть таки польза от безвылазного пребывания в замкнутом помещении.- Молвила дама, с «ником» Elena_Vitalievna_Krasnodar, "материализовавшись" в верхнем углу монитора. - Может сыграешь нам, пока народ подтягивается. Заведующая как-то обмолвилась, что ты, в добавок ко всеобщему среднему, ещё и музыкальную школу окончила. Чай не всё, чему учили, позабыла.

Минуту спустя читальный зал, погрузился в чарующие звуки вальса из балета «Щелкунчик». Закончив играть девушка взяла, микрофон, и выпалила.

— Дамы, господа и товарищи. Начинаем. Сегодня у нас в гостях. Впрочем, на мониторах видно, кто к нам пожаловал. Александр Викторович, расскажите, пожалуйста о ком, или о чём вы сейчас пишите?

— О Надежде Филаретовне фон Мекк.

Беспристрастный экран компьютера показывал застывшее лицо Екатерины, с полуоткрытым ртом. Девушка пыталась вспомнить кто она такая, и какой след в истории оставила.

— А правда, что Чайковский императору письмо писал? Просил дать денег. Когда эта Мекк ему «стипендию» присылать прекратила?- Пришла ей на помощь Елена Витальевна.

— Да. Имелся такой эпизод в жизни гения. Потом, передумал и ....

— Ой. А можно поподробнее! -Выпалила Катюша.- О Петре Ильиче, в нашей библиотеке, книг целая полка имеется. Те, что потоньше, прочла. Но об этом не знаю.

— Я оторопел. Готовясь, к необычному формату общения с читателями, и представить себе не мог, что придётся отвечать на подобные просьбы. Однако для приглашённого «удалённого» гостя «длинные актёрские паузы» регламентом не предусмотрены. А по сему, не мешкая, достал с полки папку, с короткой надписью « Н.ф.М» и «банально» начал читать отрывок из будущего произведения.

— Гению не спалось. Не помогла и изрядная доля спиртного. Маэстро прибегал к этому средству каждый раз, когда в кошельке переставали звенеть монеты или шелестеть купюры. За открытием следовал упадок духа и мрачные мысли. На сей раз причина крылась в полученном, намедни, известии. Почитательница таланта, богатейшая женщина Российской империи, сообщала, что отныне лишает композитора содержания. И он решился. Схватил перо и бумагу.- "Императору Александру! Прошу дать взаймы, три тысячи рублей!" Заклеил конверт и несмотря на поздний час отнёс в почтовый ящик. А затем, хлебнув коньяка, лёг спать. Утром, усомнившись в содеянном, помчался на почту, в надежде задержать письмо. Поздно. Ямщики ни свет ни заря отбыли в столицу.

— И царь-батюшка осчастливил? Тогда, вот так запросто, можно было написать лично самому? И оно доходило? Неужто, самодержец всероссийский, почту лично читал? Суток хватало?- Произнеся это, Катюша бросилась поднимать с пола упавшие нотные листы.

— Как ты метко выразилась, царь-батюшка, корреспонденцию не читал. В Российской империи существовало целое министерство Двора. Этому ведомству подчинялась почтовая служба страны. Так уж получилось, что министр счёл необходимым ознакомить монарха с просьбой известного человека. Прочитав письмо император поинтересовался:- Не картёжник? Не испытывает избыточной страсти к женскому полу? И услышав отрицательные ответы, повелел просьбу удовлетворить.

— По тем временам хорошие деньги. И куда же их композитор потратил? И ещё хотела спросить про эту женщину. За что она Чайковскому гонорары слала? За любовь, что ли?- Elena_Vitalievna_Krasnodar подмигнула, то ли мне, то ли девушке.

— В первую очередь композитор погасил изрядное количество накопившихся счетов.-Продолжил я.- Но ещё остался должен шестьсот рубликов. Однако во второй раз обращаться к императору не решился.

— Но ведь музыкальные сочинения, пользовались спросом. Оперы ставились в самых престижных театрах, неужто на жизнь не хватало? Мог бы смотаться к этой Мекк. Видать, дамочка не ровно дышала к гению. - Катерина провела пальчиком по клавишам и закрыла крышку. Показывая, что судьба загадочной женщины её интересует больше, чем музицирование.

— Модератор. И в твоих руках сейчас главная кнопка. Но всё же, сделай милость, не перебивай больше. А то я потеряю нить Ариадны и не отвечу на второй вопрос. Так вот. О Надежде Филаретовне фон Мекк. Если звёзды на небе сложатся соответствующим образом, то она станет прототипом героини моего будущего романа. Незаурядная была женщина. Я попрошу в комментариях написать, кто из присутствующих помнит прошлогодний триумф? Тогда наша любимая библиотека победила в конкурсе. Может быть здесь есть участники, которые, на этом основании, получили право отбыть в московский вояж?

В правой части монитора побежали небольшие текстовые сообщения, смайлики и вопросы. Дорогие читатели. Рад вашей реакции. По мере сил отвечу на всё, о чём спрашиваете. Но позже. А сейчас давайте перенесёмся в Белокаменную. Кто был в составе делегации вспомнит, как бродили по Рождественскому бульвару.

— Там ещё старинный домище стоял. Усадьба Фонвизиных, кажется.- Девушка вскочила с места и развела руки в стороны, показывая гигантские размеры строения. Но потом, осеклась. Закрыла рот ладошками, показывая, что отныне будет нема, аки рыба.

— Ты права. Но отчасти. Баронесса его выкупила. Проживала там с детьми, управляющими, секретарями и «придворными» музыкантами. С ранних лет, будущая «миллионщица», отличалась от сверстниц деловитостью и какой-то особенной предпринимательской хваткой. Эти черты характера досталась девочке от матушки, Анастасии Дмитриевны Потемкиной. Родственницы того самого, светлейшего князя Григория Александровича. Много лет спустя, используя природный дар, она и стала владелицей этого и других имений.

Семнадцать лет Надежда жила в отцовской усадьбе, в деревне, с дивным названием Сырокоренье под Смоленском. Отец, превосходный виолончелист, привил девочке любовь к музыке. Развил в дочке умение слышать её душой и телом. А потом, юное создание, сосватали. Супруг Карл фон Мекк. Несмотря на возраст ( Старше избранницы на двенадцать лет!) был недурён собой. Выглядел импозантно, хотя и занимал скромную должность в ведомстве путей сообщения. Полторы тысячи рублей годового дохода. Вот и всё, что приносил домой глава семейства. - Я замолчал. Глянул на экран. Там Катюша, как прилежная отличница тянула руку и трясла ею от нетерпения. — Но ведь разбогатели! Клад не находили. Так откуда деньжищи? -Девушка умоляюще сложила ладошки перед собой.

— Супруг Надежды Филаретовны считался хорошим специалистом. Его ценили. Однако предпринимательской хваткой не обладал. Зато это качество наличиствовало у Надежды. Не сразу, но ей всё же удалось уговорить Карла подать в отставку и заняться коммерцией. Через несколько лет фон Мекки стали владельцами Московско-Рязанской железной дороги. Семье также принадлежало монопольное право на перевозку зерна из южных районов Российской империи.

— Надо же, какое счастье девахе привалило. «Небось», одевал её Карлуша, немецкий, словно куклу?- Дама с ником Elena_Vitalievna_Krasnodar мечтательно закрыла глаза. По всей видимости представила себя на месте Надежды Филаретовны.

— Вы правы. Буквально боготворил избранницу. Семейство не раз совершало поездки по стране и за рубеж в собственном вагоне, украшенном фамильным гербом. Останавливались в самых роскошных отелях.

Супруга, почти ежегодно радовала мужа очередным прибавлением. Произвела на свет аж восемнадцать детей. Правда семеро умерли, ещё в младенчестве.

— Вот и «неча» по заграницам шастать. Раз народили детей, так и приглядывайте. Хотя, за этакой оравой, разве углядишь? - Проворчала Elena_Vitalievna_Krasnodar.

— За потомством фон Мекков было кому смотреть. Их денно и нощно сопровождала армия кормилиц, нянь и воспитательниц. Ибо родной матери приходилось следить за состоянием семейного бизнеса. Мужу не доверяла. Да и Карл на этом свете не задержался. Скончался, оставив вдову один на один с огромной бизнес империей.

— И тогда она обратила взор на Петра Ильича? Так ведь? -Произнеся это женщина, демонстративно водрузила очки на нос. - А что такого? У неё море денег, у него талант и призвание. Шикарная пара.

Я снова заглянул в папку «Н.ф.М .» - Позволите?- «Удалённая» собеседница и модератор синхронно кивнули.

— Годы летели один за другим. Дети подрастали. Финансовое благополучие фон Мекков росло. Однако женская красота увядала. Несмотря на дорогостоящие косметические процедуры. Нового ухажёра не наблюдалось. Впереди только одно - старость. И Надежда Филаретовна ежедневно излагала тоску, ему. Роялю. К тому же в поместье постоянно гостевал и кормился, с барского стола, какой-нибудь исполнитель. Некоторое время, в должности преподавателя музыки, в семье состоял молодой француз, по фамилии Дебюсси. Его дальнейшая судьба, надеюсь, всем известна. Затем обучение детей было доверенно ученику профессора Московской консерватории Чайковского, Иосифу Котеку. И тот однажды поведал хозяйке о материальных трудностях и жизненных проблемах любимого учителя. Тогда же женщина услышала симфоническую фантазию «Буря». И музыка Петра Ильича произвела на госпожу фон Мекк неизгладимое впечатление. Баронесса попросила собрать о композиторе подробнейшую информации. О семье! О финансовом положении! О пристрастии и увлечениях!

— И много нарыли? Википедии ведь не было. Как люди жили? Не понимаю.- Обратилась к видеокамере Катюша. Ища у той поддержки.

— Нарыли, что матушка сочинителя умерла много лет назад - продолжил я. - Батюшка горный инженер, состояния не нажил. Живёт на иждивении детей. Господин Чайковский непрактичен, а по сему имеет крупные долги. Стеснителен. Сторонится женского пола. Характер восторженный, увлекающийся. На сочинительство времени почти нет. Так как его поглощает преподавание в консерватории и поиск побочного заработка.

— И дамочка перешла в наступление? - Поинтересовалась Elena_Vitalievna_Krasnodar.

— Как сказать. Баронесса не спала ночь, потом решилась. Написала гению письмо. В нём излагалась просьба. Сочинить музыку. Специально для неё. Оплата труда будет произведена незамедлительно. Чайковский тут же сел за рояль и в скорости партитура убыла по известному адресу. Обещанное вознаграждение прибыло без задержки. Завязалась переписка. А потом женщина сделала Петру Ильичу заманчивое предложение.

— Переселиться к ней в особняк и взять в жёны? - Вновь перебила Екатерина.

— Нет. Избавить гения от финансовых хлопот.

— Это как?

— Надежда Филаретовна устанавливала для Чайковского стипендию. Шести тысяч рублей годовых. Для богатейшей женщины России небольшие деньги, но в то время столько получал генерал армии.

Композитор получил возможность увидеть мир. Отправился в Италию. На письма благодетельницы отвечал регулярно. Сочинил четвёртую симфонию. Начертал на титульном листе— «Посвящается моему лучшему другу». Переписка двух людей бесконечно преданных музыке продолжалась тринадцать лет.

— И что? Ни разу так и не встретились? Такое бывает?- Катюша шмыгнула носом и открыла крышку пианино.

— В жизни случается и не такое. За эти годы написали друг другу более тысячи двухсот писем! А потом финансовые дела баронессы пришли в упадок. Да и здоровье госпожи фон Мекк резко ухудшилось.

— Жаль. А так хотелось хеппи-энда. -Мол, встретились, в конце концов. Поженились. Внуков нянчили. -Женщина в очках обратилась к Екатерине.- Сыграй что-нибудь. Этакое. Для души.

Спустя секунду руки девушки побежали по клавишам и из динамиков полилась мелодия из балета «Лебединое озеро».

— Читала, что Чайковский покончил жизнь самоубийством? Это правда?- Произнесла Elena_Vitalievna_Krasnodar.

— Нет. О преждевременной смерти подробно писали газеты тех лет. Чайковский приехал в столицу на репетицию Шестой симфонии. Вечером ужинали в ресторане. Говорили о многом. В том числе и о выявленных в Санкт-Петребурге холерных больных. Несмотря на это, композитор не стал дожидаться когда вскипятят и остудят воду. Потребовал подать немедленно! Из крана!

Прошло несколько дней. Гения не стало. Сообщили в полицию. Там удивились, так как это был лишь восьмой случай смерти от холерной палочки. Находившиеся рядом с маэстро утверждали что в последние часы композитор вспоминал баронессу и просил разыскать её фотокарточку.

Узнав о смертельном недуге возлюбленного, прикованная к постели Надежда Филоретовна продиктовала дочери письмо для Чайковского. Однако это послание Пётр Ильич уже не прочитал.- Я замолчал. Из динамиков лились чарующие звуки. Это Катюша извлекала из старенького инструмента аккорды вечной музыки.

По экрану компьютера догоняя друг друга бежали вопросы.-На сколько она пережила Чайковского? Расскажите о детях баронессы. Какова их судьба? Где и как живут потомки? Восстановили ли богатство семьи? Есть ли среди них известные музыканты или бизнесмены?

Удалённая творческая встреча продолжалась несмотря ни на какие «вирусные» преграды.