Форум

* * *

 Разодрались два бандита,           

 Много рюмок перебито.

Тот – ишак, другой – ишак,

А проблема – ни на шаг.

ОТКРОВЕННО

Хватит вам зубоскалить,
Ёрничанью под зад,
Выросший из исканий —
Должен честно сказать:
Жизнь она не меняется,
И далеко не из роз,
Если ты горький пьяница,
Заполучи цирроз.
Если купчишка лобастый,
Каждый считаешь пятак,
Будут тебе башли,
Кто же торгует за так?
Если за власть цепляешься,
Крепентко, не оп-пля,
Станешь не та сопля ещё,
Станешь густая сопля.
Будешь расчётливо хапать,
Не опасаясь суда.
Можешь отъесть харю -
Круглая сковорода.
Если ты любишь строчки,
Многим благам взамен,
Быть тебе одиночкой,
Жаждущим перемен.

* * *
Вновь зарычали тучи,
Тучи из темноты.
Много здесь невезучих,
Средь невезучих и ты.
Много отпетых пьяниц,
Глазья почти не горят.
Ну, ничего, сравняются
Там, где остаток оград.
Каждый, но чем-то да мучим,
Кожею креозот.
Может быть здесь невезучим,
Здорово там повезёт.

* * *
Медленно солнце плавится
Выпучив свой живот.
Некогда солнцу плакаться,
Солнце своим живёт.
Часто грустим и плачем мы
Горько, наперебой –
Жизнью короткой накачены,
Словно калоши водой.

* * *
Мы здесь со своими бедами,
Мы здесь со своими страхами,
До одури оробелые,
Затурканные, зааханные.
Моложе - зачем петушились мы,
Бодались рогами месяца,
Считались такими шильями,
В мешок ни один не поместишься.
Приходим — уходим кучами,
И пылью летаем под мётлами.
Скромнее быть надо не вспучиваться.
Все сказано этим, замётано.

* * *
Как холодно и не светает,
А что же за темью там.
Отчаяния пальцы
В отчаянья бьют барабан.
Слова твои — иглы под ногти,
Таков же и твой взгляд...
Как ночи ужасно много,
Как мало лучистого дня.

МЕШКИ

Уделался аж до рвоты,
С крупою таскал мешки.
И вот волокусь с работы,
Глаза, как на волка флажки.
Двенадцать часов мантулил
На складе - совсем не смешок.
За семьдесят пять, думаю,
Завешивал каждый мешок.
И только рассвет замаячил
Невзрачный какой-то, скупой, —
Свалился к чертям собачьим
На гречкой усыпанный пол.
И рядом шуршали крысы,
У самых ушей снуют.
А я им сказал: «Хрен вам лысый,
Мля, жрите крупу свою.
И пусть я ушлёпан до бреда,
Ручаюсь своей головой,
Ушей вам моих не отведать
Покедова я тут живой».
А зимнее солнце лисицей
Свой щурило хитрый глаз;
Мне так захотелось напиться
«Андроповки» в первый раз.

* * *
Многих жизнь цепляет крепко
И колотит здорово;
Например, моя соседка,
Выкормила борова.
Боров этот жрёт не силос,
Не на хлебе и воде.
Борова зовут Василий —
Не работает нигде.

* * *
Долбит дятел на трубе,
На трубе кирпичной…
Дроля ходит по избе,
Сильно симпатичный.
Рот покинут зубы скоро,
Ножки хоть сдавай в балет.
Возрастом уже за сорок,
А других в деревне нет.

* * *

Были ужасные годы, —

Мор очень многих жевал,

И в лопухах огороды,

Враг русский дух отжимал.

Выжили - дух наш крепчает,                  

Рвётся врагов снова нить...

Да, нас Всевышний прощает,

Надо нам это ценить.

* * *

Снова вода о берег,

В берег тревожно бьёт.

Силе своей верит,

Много ль осталось  её.       

Было - валила деревья,

Грунта смывала пласты.

Прежнему лучше не верить,

К прежнему лучше остыть.

* * *

Осознав — какие крохи мы,

В нашей крохотной здесь былии;

Мы б ещё не так заохали,

Приутихли, приуныли бы,

Оптимизма поубавили,

Своемерзностность охаяли б,       

Крылышки-то пооплавили -

Съёжились, затрепехали бы.

Думаю, не без причин каких,

Обозрим своё убожество.

Только лишь перед кончиною,

Вспомним о Великом Божестве.

* * *

Луна как стерта ластиком,

Шевелят туча ластами,

К осоке ветер ластится,

А скрыто, что за ласками?  

Такая будет музыка,

Такая водка с перцем вся.

И речке будет муторно,

И берег не отвертится.

* * *

Никто не учил бабочку

Изящно, красиво порхать.

Поставишь цветы в баночку,        

А баночке-то и начхать.

И это не станет оглаской,

Не откровения верх:

Что крыльев гордиться окраской

Способен пустой человек.

* * *

Легче на сердце не станет,

Если худое предчувствие.

Мигом закроет ставни,      

Солнце презрев искусственность.

Не потеплеет, что вы!

Гарь не уйдёт в небыль…

Надо раздвинуть шторы

И улыбнуться небу.

* * *

Все ближе последняя веха,

Все меньше на глупости прав.

Я в жизни довольно проехал

Хороших советов поправ.   

Немало почувствовал сшибок,

За доброго был и за тать.

Я много наделал ошибок,

Не мне их, конечно, считать.

* * *

Долго не будет радуги,

Больше чем месяц-два,

Птицею солнце раненной

Над горизонтом едва.        

Инею тесно на крыше.

Только мечта о тепле.

Сломанные крылья

Жмутся заката к земле.

* * *

Этот день совсем бессилен,

Явно съёжился о чем-то.

Этот день с губами синими,

Значит, скоро будут черными.      

Выше горизонта пена.

Если с кем сравнить, то с Чомбой.

Этот день таким ты сделал,

А погода не причём здесь.

* * *

Был он когда-то сильным,

Стал совершенно полым.

Что-то конючит сипло,

Но о былом помнит.           

Пылью покрыт столик,

Дней еле вертится валик.

Градусника столбик

Скоро за ноль зашкалит.

СЛУЖЕБНОЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЕ

Сверху сбросили колоду —

В тишь болота —

                                   прямо в воду.

Мол, обязана она,

Всколыхнуть тут

                                   все — до дна.

Но не выращен был лес.    

Что с колодой здесь,

                                   что без.

Отозвав колоду, но...

Сверху сбросили бревно.

* * *

Хотел я покататься на жирафе,

Я видел, как катаются другие.

Осуществил, теперь хотение на фиг,

Стремление на сто процентов сгинуло.   

Да не лафа, скорей всего, безлафие, —

Причуда, блажь, ребячее решение...

Ты тоже хочешь оседлать жирафа?

Да лошадь это, только длинношеее.

* * *

Посмотри — какая лужа,

Кто-то выкрасил подлюгу.

Получается, что нужно,

     Приложить при этом руку.

А ведь грязью чертыхалась,

На все сто заколебала.       

Получив солярки малость,

Радугою заиграла.

Если посидеть, подумать,

Поддержать, мигнув картинно, -

Можно и из полудурка

Смело вылепить павлина.

РОК  МУЗЫКА

До предела децибелы,

От покоя только перья.

Если был ты в доску белый,

Будешь красным, словно перец.  

И запуган, и зашуган,

И дымит сознания статор,

Облысеет даже шуба…

Не стихает звук диктатор.

* * *
В кабачок шёл мужичок,
На башке волос пучок…
Шёл назад из кабачка –
С "фонарём", но без пучка.

* * *

 Деревня, ты прощай родная.

 Какой с тебя теперь удой?

 Поля осиной зарастают,

 А фермы – буйной лебедой.

 Не хрюкнет грязный поросёнок,

 Не свалится в навозный ров.

 Пастух не выйдет – дядя Сёма,

 Не уведёт в луга коров.

 Не стукнутся бараны лбами,        

 Гусей не вскрикнет хоровод,

 Зато приедет за грибами

 На бывшие поля народ.

 Тебя причислили к обузе,

 Тебя отправили в опил,

 А председатель толстопузый –

 В Калуге дом себе купил.

 скучают травка и цветочки,

 Коса не ходит на покос.

 И я приеду по грибочки

 Туда, где злак высокий  рос.

* * *

 Я был травинкой, горсткой пыли,

 Водой блестящей при Луне;

 Меня однажды воплотили,

 Людскую форму дали мне.          

 И был Господь совсем не против,

 Чтоб я таким явился в свет…

 Когда лишусь привычной плоти –

 Найду свой первозданный след.

 * * *

 А ты из сознания вынь-ка,           

 Что всё лишь для дяди здесь Вани.

 Нет, слабенькой самой  травинке

 Даровано существование.

 * * *

 Жизнь я меряю не днями -

 Их не остановишь прыть;

 Меряю её огнями –

 Что сумел я затеплить.      

 И лягушке между кочек

 Хорошо – ни как-нибудь.

 Кто как может, кто как хочет,

 Я же выбрал этот путь.

 * * *

 Быстро сгорают зори,

 Чтоб превратиться в прах.

Орднунг почти как в зоне, 

И повсеместный страх.

Умер великий Сталин,

Берия на высоте.

«Жить, как теперь станем…» -

Думают эти и те.

* * *

 Я был на этом свете не жуком,

 Не червяком, чтоб только пообедать.

 Не о себе лишь думал. Но, а ком? –

 Зачем кому-то знать про это, ведать?

 Я видел солнце, ощущал росу,     

 Красу цветов приравнивая к раю.

 Года своё несли, своё несут.

 И я своё несу – куда не знаю.

 Ну, вот опять меняю год на год,

 Дни кружатся в своём безумном танце.

 Здесь и народ спешит сменить  народ,

 Чтоб,  как и мы забытыми остаться.

* * *

 Город куда-то мчится.

 Каждый прохожий – добытчик.

 Время – Ваше Величество –

 Знает своё величие.

 Каждый полон надежды,

 Каждому очень жарко.      

 А между тем… между…

 Сейчас упадёт от инфаркта,

 Или же от  инсульта

 Не удивляя  граждан…

 Наша жизнь – катапульта –

 Скинет любого однажды.

* * *

 Научился человек

 Останавливать бег рек,

 Живо вырубать леса,

 Дымом портить небеса,

 Вымирающих животных   

 В «Книгу красную» вносить,

 Осушать кругом болота.

 А зачем? Хочу спросить.

 Если дальше так пойдёт –

 В книгу сам он попадёт.

* * *

 В одной мы с ним учились школе,

 Над книгами он смачно пух,

 Я хулиганить был в приколе,

 А он подлиза и лопух.

 Бивал его я очень часто,

 Но не до крови, малость так.

 И вечерами он не шастал,

 Чтоб не размазали «пятак».

 Учёбу довершил он в ВУЗе.

 Я – не ушёл из подметал.

 Потом он шляпу заарбузил –

 Начальником на стройке стал.     

 Кручусь в дурацком хороводе,

 Но с заработком «борода»,

 А он малярш в конторку водит, -

 Они покладисты всегда.

 Обсчитывать наладил моду,

 Наряд закроет – гром-погром.

 Теперь и он суёт мне в морду,

 Но не рукою, а рублём.

* * *

 Всякие есть на зоне –

 Не за падло им лес…

 Должное отсезонят,

 Коль затянул их бес.

 Выйдут – куда податься? –

 Кто на работу возьмёт? –

 Вновь за колючку бацать,

 Хоть здесь не мёд, а лёд, -

 Снова дадут  робу,

 Ровно разбудят в шесть,   

 Крикнут им: « Вы, уроды,

 С рыла убрать шерсть?»

 Будут пахать до затора…

 Срок для кого-то  скостят...

 Эти – в гражданских конторах,

 Зону им  не простят...

 Снова с ножом на кассу

 (Нож – для острастки лишь),

 Чтоб окунуться в массу

 Злобой набитых до «крыш».

ОБЩЕЕ  ВЕДРО

 Хлеб одним легко даётся, -

Наслаждение, гульба…

 Общее ведро колодца –

 Нелегка его судьба:           

 Бьют, нисколько не жалея,

 Вмятины и там и тут…

 Кто за общее болеет? –

 Только для себя метут.

 Птица к срубу подлетает,

 В луже плещется бодро…

 Вёдра многих наполняет

 Это общее ведро.

* * *

 Чернозём отголосок живого.

 Он  живым был открыто когда-то,

 Из него нарождалось слово

 Или рык, доходящий до мата.

 И от ветра вовсю шелестел он     

 Резал воздух своими крылами,

 Но однажды упал, присмирел он,

 И чернеет теперь перед нами.

 Чернозём нам даёт пищу,

 После вспашки, естественно, пашни…

 Вон пичуга какая-то свищет

 Зоб червями набив и букашками.

* * *

 Эти мне жилищные проблемы,

 Что явились сердцу вопреки:

 Газовые плиты, окна, стены,

 Двери и дверные косяки!

 Не старайтесь мне

 Подкинуть шпильки

 Из-за этих пресловутых стен,

 Жил, мол, как-то в бочке

 Из-под кильки

 В древнем мире циник Диоген.

 Греция, конечно, не Игарка,

 Не Калуга и не Кострома.

 Там, на Средиземном все же жарко,     

 В принципе и бочка не нужна.

 И, к тому же, циникам по фене,

 По боку работа и семья…

 Я обычный смертный, тем ни менее,

 Семьянин и работяга я, -

 Опасаюсь неудобств рапиры,

 Хоть вынослив словно воробей.

 Хочется иметь свою квартиру,

 Хочется иметь, ну хоть убей.

 Боже мой! Не выдержит закалка,

 Что меня спасала много лет…

 Ужас, надоела коммуналка

 С дрязгами и общий туалет!

* * *

 Вчера Петров изрядно насосался,

 А что хлебал – науке невдомёк,

 В какой бродил грязи,

 В какой валялся

 И кто его под утро приволок.

 Специалиста ждём из Сан-Франциско –

 Определить – закусывал,  чем он:

 Нечищеной изморщенной  редиской,

 А может быть фуфайки рукавом.

 Вот посмотрите, как Петров страдает,

 Одной воды в себя вкачал ведро,

 А чем опохмелить себя не знает;

 Что лучше «нитрофен» там или «бло»?

 Опять придётся вызвать из Сиднея

 Открытий многих крестного отца –

 Профессора Альфредо Гамалея –

 По спиртозаменителям спеца.

 А это значит – тратится валюта;

 Валюта так желанная стране.

 С учётом, что живётся нынче круто,

 Мурашки расползутся по спине.

 И все ж страна согласна на издержки,

 Чтоб не страдал хороший гражданин.   

 Проконсультируем Петрова без задержки,

 Ты помни нашу щедрость, сукин сын!

 А он, Петров, кричит: «К чему валюта!

 Да мне бы водки чистый искони!» -

 «Чего кричишь, Скуратов ты Малюта,

 Хоть закричись, а водки – ни-ни-ни!

* * *

 Мне бы веник, мне бы веник

 Да побольше пара;

 Я на пар, всегда добренек

 Даже до угара.

 Я попарился б, помылся

 Из шипящего рожка.

 Там где пар – не надо мыла

 И для стирки порошка.

 Спиртоносную посуду

 Строгим взглядом осудя.

 Я решил бы пить не буду –          

 Трезвый образ возлюбя…

 Что мне в голову полезла

 Эта баня, этот пар…

 У станка стою болезный

 Весь в мазуте – под загар.

 Как идти с таким «загаром»

 В грязной робе на обед?..

 За сто верст не только пара –

 И воды холодной нет.

* * *

 Внушали долгие нам годы:

 Ты, человече, царь природы!

 Вот и поцарствовали вволю:

 Загнали реки в злую долю,

 Не думая, сообразили –

 Всю атмосферу загазили, -           

Про Антарктиду не забыли –

 Дыру озонную пробили.

 Деревья: елки и берёзки –

 Шутя - отправили на доски.

 Крушили скалы силой тола…

 Ох, не слететь бы нам с престола!

* * *

 Не везёт мне что-то, братцы!

 Не везёт, ну хоть рыдай!

 Не хочу с женой ругаться,

 Пристаёт: «Аванс давай!»

 А на той неделе, в среду

 Я с утра «весёлым» был,

 В цех пришёл почти к обеду;        

 Мастер мне и нагрубил.

 Знаю истину одну я –

 Если подошёл простой –

 Жми скорей на проходную…

 А вахтёр: «Куда? Постой!..»

 Что ни день, то новый случай:

 То проспишь, то стружка в глаз…

 Отчего я невезучий –

 Хочется спросить у вас?

* * *

 Вчера Петров изрядно насосался,

 А что хлебал – науке невдомёк,

 В какой бродил грязи,

 В какой валялся

 И кто его под утро приволок.

 Специалиста ждём из Сан-Франциско –

 Определить – закусывал,  чем он:

 Нечищеной изморщенной  редиской,

 А может быть фуфайки рукавом.

 Вот посмотрите, как Петров страдает,

 Одной воды в себя вкачал ведро,

 А чем опохмелить себя не знает;

 Что лучше «нитрофен» там или «бло»?

 Опять придётся вызвать из Сиднея

 Открытий многих крестного отца –

 Профессора Альфредо Гамалея –

 По спиртозаменителям спеца.

 А это значит – тратится валюта;

 Валюта так желанная стране.

 С учётом, что живётся нынче круто,

 Мурашки расползутся по спине.

 И все ж страна согласна на издержки,

 Чтоб не страдал хороший гражданин.   

 Проконсультируем Петрова без задержки,

 Ты помни нашу щедрость, сукин сын!

 А он, Петров, кричит: «К чему валюта!

 Да мне бы водки чистый искони!» -

 «Чего кричишь, Скуратов ты Малюта,

 Хоть закричись, а водки – ни-ни-ни!

* * *

 Мне бы веник, мне бы веник

 Да побольше пара;

 Я на пар, всегда добренек

 Даже до угара.

 Я попарился б, помылся

 Из шипящего рожка.

 Там где пар – не надо мыла

 И для стирки порошка.

 Спиртоносную посуду

 Строгим взглядом осудя.

 Я решил бы пить не буду –          

 Трезвый образ возлюбя…

 Что мне в голову полезла

 Эта баня, этот пар…

 У станка стою болезный

 Весь в мазуте – под загар.

 Как идти с таким «загаром»

 В грязной робе на обед?..

 За сто верст не только пара –

 И воды холодной нет.

* * *

 Внушали долгие нам годы:

 Ты, человече, царь природы!

 Вот и поцарствовали вволю:

 Загнали реки в злую долю,

 Не думая, сообразили –

 Всю атмосферу загазили, -           

Про Антарктиду не забыли –

 Дыру озонную пробили.

 Деревья: елки и берёзки –

 Шутя - отправили на доски.

 Крушили скалы силой тола…

 Ох, не слететь бы нам с престола!

* * *

 Не везёт мне что-то, братцы!

 Не везёт, ну хоть рыдай!

 Не хочу с женой ругаться,

 Пристаёт: «Аванс давай!»

 А на той неделе, в среду

 Я с утра «весёлым» был,

 В цех пришёл почти к обеду;        

 Мастер мне и нагрубил.

 Знаю истину одну я –

 Если подошёл простой –

 Жми скорей на проходную…

 А вахтёр: «Куда? Постой!..»

 Что ни день, то новый случай:

 То проспишь, то стружка в глаз…

 Отчего я невезучий –

 Хочется спросить у вас?

* * *

 Кто я такой? – и сам не знаю.

 Совсем не знаю я себя.

 В слух тёще говорю: «Родная!»

 А про себя: «Да чтоб тебя…»

 Наверно я такой породы,

 Во мне сидит особый дух:

 Учу детей: «Я, в ваши годы!..»

 А про себя: «Дал жару! Ух!»…

 Порою на работе – матом,

 Так, аж слова под мышкой жмут.

 «Давай!..» - кричу своим ребятам,

 А про себя: «Мартышкин труд».  

 С завидным так же постоянством

 Я заявляю всем горя:

 «Не допущу на смене пьянства!..»

 Но пью со всеми втихаря.

 А совесть всё-таки задета,

 Раздвоенность противна ей…

 Вот напечатайте всё это,

 Но без фамилии моей.

* * *

 Дождь всё хлещет и хлещет по стёклам,

 С крыш срывается струями вниз.

 Я не знаю,  откуда пришло к нам

 Это модное слово «круиз».

 Родилась ты – простынки, пелёнки,

 Каша манная, море каприз…

 И с твоим будет это ребёнком;

 Жизнь – движение по кругу – круиз.

 Кто - то шепчет: «Ты неотразима!..»

 Шторм упрёков и нежности бриз

 И терпение словно резина:

 Дом, завод, цех да кухня.  Круиз.

 Телевизор и муж у экрана –

 Бюсты, бёдра известных актрис.

 «Ах, зачем вышла замуж так рано?!

 Не была бы рабыней…»  Круиз.

 Магазины, больницы, аптеки.

 И усталость под вечер – вот приз.

 Не до мужа – слипаются веки,

 Он ворчит – недоволен… Круиз.

 Утром снова взорвётся будильник

 Поднимая Луиз и Ларис.

 Распахнет свою дверь холодильник.

 Завтрак. Давка. Цех шумный. Круиз.

* * *

Мне без тебя тесно,

Это покою пробел.

Я уступлю место      

Грусти моей о тебе.

Ты унесла воздух,

Здешний мне давит грудь.

Ближе тебя только звезды,

Их я хоть видеть могу.

* * *

А для меня не рифмы,

А для меня не размеры —

Это совсем не рифы,

Это совсем не змеи,           

Это не ворожеи,

И не прицельный выстрел.

Но для меня главнее

То, что зовётся мыслью.

* * *

Мне страшно и всё непонятно,

В тоску упирается взгляд;

О! эти чёрные пятна,

И серая непроглядь.           

Бессмысленность в мозг торкается

Не отступая назад.

И остаётся только

Вниз опускать глаза.

* * *

Я иду как обычный путник.

Я иду, чтобы стать бывшим.

Дожидаюсь шальной пули,

Неизвестно откуда прибывшей.   

До земного ужасно падкий, —

Отберут жизнь,как вырубят стену.

Понимаю я эту раскладку -

На любую готов перемену.

* * *

Вот на земле тополь,

Он в придорожной пыли.

Значит, своё оттопал,

Значит, своё отпылил.        

Цепки судьбы пальцы,

Вскинут под синь, а затем...

Новое — зарождается,

Старое — в плен, в темь.

* * *

Денег вечно не хватает,

А купительства - до чЁрта,

Злых нехваток вечный танец,

Это говорит о чем-то?

Все седею и седею,

Это значит тихо таю,

Хоть в какое влипну дело -

Словно на волнах мотает.

Выдирают без наркоза,

Вот такую сунут дулю.

Будь умнее тепловоза —   

Все равно тебя надуют.

Там у них сплошные профи,

Нажимают на давало.

«Деревянных» я не против,

Выдавали бы немало.

Вот опять в кармане пусто.

Что желаешь - не догонишь...

Самосвалом коль отпустят,

Станут забирать вагоном.  

* * *

Врать себе — не за обновку,

Врать другому — точно так же,

Только отшлифуй сноровку,

И повысится этажность.     

Всюду лжи разносторонность,

Правд различной масти трения.

Собственная убеждённость —

Есть продукт самовнушения.

* * *

Птицы не летают в космос,

Разве там благополучие.

И по фене этот кросс им,

На земле гораздо лучше.

Вот и ты живи пока что,

И не мучайся вопросом,    

Как вороны, что на пашне

Ковыряющие носом.

Ковыряние — смысл жизни,

Ковыряние — вечно в центре.

Кто до этого не вызрел —

Идиот на сто процентов.

* * *

Знать наша планида такая:

И спорить и говорить,

Сбивая чужого окалину,    

Свою выправляя нить.

Да, мы богатеем фразами,

Сбирая их в тучный воз.

И что нас не лупит фазою:

"Вы треплетесь из ничего".

* * *

Дождь в плаще шуршащем,

Настоящий дождь,

Что-то говорящий,

Что не разберешь.

На асфальте пятна —

Лужи чуть рябят.

Много непонятного,

Что вокруг тебя.

* * *

 Рабы вершили пирамиды

 И поднимали Колизей…

 Теперь Рим – мировой музей

 Туристам преподносит виды.

 Глядя налево и направо,

 По Риму ходит толстосум, 

 В грусть окунуться недосуг;

 Повсюду для него забавы.

 Сосёт он щедро жизни вымя,

 Расходы оплатить не слаб.

 И он не знает, что он раб,

 А рядом с ним жена рабыня.

 * * *

 Прозябал в печали,

 И ушла печаль.

 Вот и радость дали –

 Сердцу люба дань.

 Так бывало часто –

 Сладость, нелады…

 Вечной нет напасти,

 Боли и беды.

 * * *

 Снег ослепительно белый,

 Он на травинках лежит,

 Рад он наверно, безмерно,          

 Верит в безмерную жизнь.

 Птичьи летят в сини стаи,

 Мутной воды вешней бег.

 К вечеру хлопья растают –

 Это нечаянный снег.

* * *

 Да, нелегко в гору,

 Но нелегко и с горы…

 Сладость становится горькой,

 Сладкой побыв до поры.   

 Наверняка приблудны

 Чувства, что тащат на дно.

 Было сначала чудно,

 Стало потом чудно.

* * *

 Жизнь – она многолика,

 Ветры со всех сторон;

 Ну-ка её обвини-ка,

 Только себе в урон.

 Рушат базальт волны,

 Рухнет гранит - волнолом.

 Мы не своей волей,

 Волей Небес здесь живём.

* * *

 Молодость судьбе не верит,

 Молодости надо ввысь,

 Молодость ногою двери   

 Открывает в эту жизнь.

 Доводам  ломает пальцы,

 Смелостью опалена, -

 Даже с этим не считается –

 Что на время жизнь дана.

* * *

 Все мы с рожденья рабы,

 Все из рабского племени.

 Все мы ужасно слабы

 Перед спешащим временем.       

 Не избежать нам тюрьмы,

 Быть над судьбой не отважимся.

 А великанами  мы

 Только себе в жизни кажемся.

* * *

 Не осуждать – закон веков,

 Закон, увы, не приземлённый;

 Увы, ужасно отдалённый  

 От торжищ лбов и кулаков,

 Где зависти гудит гнездо,

 Где неумолчен гул расчёта,

 Где с суетой сплелась забота, 

 Закону места не дано.

 * * *

 Мы с вами в мире жестоком.

 Она такова наша жизнь;

 Здесь кучность и одинокость       

 Причудливо переплелись.

 Она нас пока пеленает,

 Ох, как коротка пелена.

 Есть жизнь совершенно иная,

 Но в наших догадках она.

* * *

 Вот о душе ведём мы разговоры –

 Есть что она?  Куда уйдёт потом?

 Да, люди мы – для болтовни приборы,

 Мы из упрямства сделаны, притом.

 Мы отдаём простор воображению,

 Пророки мы полнейшие уже,

 И так порой не терпим возражений,

 Когда вдруг поджигают наш прожект.

 Летают шустро мушки и букашки,           

 Полёт похож порой их на бардак;

 А две из них в воде лежат, как в чашке.

 Зато жужжали жирно, смачно  как.

* * *

 Любовь сидит у нас внутри

 С огромной колотушкой;

 Прошла красавица,смотри,

 Как громыхнула пушкой.

 Вот вам и первая любовь.

 Потом придёт вторая:

 Грудь, талия, дугою  бровь!

 Всё… в глюки улетаешь!

 Любовь сидела и ушла,

 Короче, просто смылась…

 И пустота, и серый шлак,

 И полная немилость.

* * *

 Прощались -  не чувствуя боли,

 Свободе - даруя себя, -

 Всё прошлое отрубя…

 Свободные принять любое.         

 Не будем к ним очень-то строги –

 Дано если, тем и владей…

 Расходятся часто дороги

 Влюблённых не сердцем людей.

* * *

 Падают наземь сосны,

 А через час обед.

 Это же так просто,

 Вжик – и сосны рядом нет.          

 Вот за столом лесорубы,

 Трескают смачно при том…

 Всюду хозяин – рубль,

 Он задаёт жизни тон.

* * *

 Пить в жару из родника

 Не спеши наверняка:

 Можешь горло застудить,

 Тем здоровью навредить.

 Дай воде согреться,           

 Пей – куда ей деться…

 Написать-то  напиши,

 Но печатать не спеши,

 Превращая слов кутью

 В винегрет, галиматью.

* * *

 Утро разожжёт костёр.

 Ночь теряет в весе,

 А восток заметно стёр

 Темноту за лесом.  

 Девица-заря права

 С алою косою…

 Луга сочная трава

 Заблестит росою.

* * *

 Мелкий дождичек бусит,

 Грязь дорожная басит.

 Птицы двинули в края

 Тёплые, уверен я.   

 И зверью до секса дела

 Нет, всех серость одолела.

 Человек в любом сезоне

  Ходит в сексуальной  зоне.

* * *

 Ты встал с утра, не ломит тело,

 Ты можешь выйти за порог.

 Октябрь. Опушка помертвела.     

 Зима уже взвела курок.

 И что? К чему тоски дубина?

 Тебе ли перед ней дрожать.

 Из жизни ты ещё не вынут

 И можешь смело продолжать.

* * *

 Капля воды не теряется,

 Капельку не потерять;

 Если ушла – возвращается,

 Чтобы проститься опять.

 В туче она и  в дождике,

 В белом тумане, росе,

 В тихой речушке добренькой,      

 И на листочке висеть,

 И на дороге грязной,

 С глиною пополам.

 Формы воды разные:

 Озеро, пруд, океан…

Чем мы с тобой не капельки

С солнцем у нас интим.

Быстро с листа скатимся

И в небеса улетим.

* * *

 Идём мы за усладою,

 За радостью идём;

 Нас каждый листик радует,

 Низинка и подъём.

 Нам воздух слаще патоки

 Знакомый синеве,

 И веселят нас капельки

 Росинок на траве.   

 И эта тучка серая

 Нисколько не страшит,

 И поле, что засеяно –

 Полёт души вершит.

 Всё это будет прелое

 Когда-то, а сейчас –

 Идём по жизни смело мы,

 Не прячем радость глаз.