Форум

* * *
Идёт борьба за наши души
На нашем жизненном пути.
Лапша бесплатная на уши,
За остальное заплати.

* * *

 А долго ли цветок цветёт?

 Снежинка долго ли в полете?

 Или весенний ручеёк?

 И песню быстро пропоёте             

 Иль поцелуй — что на двоих?      

 Или восторг, блеснувший в слове?..

 Для вечности слагаешь стих:

 А умер он — ты не виновен.

 * * *

 Да все мы птички-невелички —

 Сидим среди листвы поем,

 Ну, как умеем, по привычке,

 Так, для себя, потом – в проём.                 

 Нас чаще слышит только ветер,

 И неба голубая шаль.

 В нас молния из тучи метит,        

 Пугает гром, пугает гарь.

 Про нас вам не расскажут ели,

 И речки талая вода.

 Мы так хотели, просто пели,

 Потом исчезли  навсегда.

 * * *

 Застыла на дороге глина

 В последних числах октября,

 Холодный день проходит мимо

 О неуютном говоря.

 Гундосит «ЗИЛ» дымя вкрутую,

 Чихая, кашляя к тому ж.    

 Столбы продрогшие «кукуют» —                  

 На битый лед уставясь луж.

 Да, скоро ветры будут строги,

 Начнут трепать, будить стога,

 И на прочищенной дороге

 Запляшет пьяная пурга.

* * *

 А, впрочем -  нет безобразного.

 На стройке —  и щепки, и шлак;

 И трубы гнутые, разные;   

 Опасен там каждый твой шаг.

 Но все уберут — как отстроятся,               

 И будет довольна душа.

 Природа — ну чем ни стройка?

 Отходов и в ней до шиша.

* * *

 Да, молодость ищет полёта,

 А старости нужен покой.

 И так вот бесповоротно

 Махнёшь на полёты рукой.

 Пугливый и осторожный,

 Опасливый не шутя,          

 Часами смотреть можешь                     

 За ветки на облака.

 Да, молодость жизнью играет,

 Как синью играют стрижи.

 А старость тихонько вздыхает,

Глядит на стрижей виражи.

 * * *

 Все это в жизни было, было...

 Веселье было и печаль,

 Тебя красивая любила,

 И ты красивой отвечал.

 Ты пил вино, простую воду

 Врезался в грубость — жёсткий ряд.      

Переменить свою породу

Ты и не думал никогда.       

Но мышцы устают и жилы,

 И всё тоскливей жизни гимн.

 Ты много получил от жизни,

 Не жадничай, оставь другим.

* * *

 Нам финиша пока не видно —

 Грехи не взвесить  на весах.

 Египетские пирамиды —

 Исчезнут, превратятся в прах.

 Так мир таинственный устроен:  

 И разрушения, и паль.

 Примером пресловутой Трои                    

 Грозит непознанная даль.

 Непрочно все, недолговечно,

 Все тает, как весенний снег.

 В своей мудрёности беспечен     

 Живущий ныне человек.

 В каком он выступает виде

 Довольствуясь самим собой.

 Врага он главного не видит

 Вступая с мельницами в бой.

* * *

 Дождевые кольца на воде.

 Берег обрывается так круто.

 Много ли успеешь за минуту?     

 Потом оплати, потом владей.

 Дождевые кольца на воде.

 Дождь пройдёт и кольца исчезают.                  

 Так проходит и любовь земная.

 Вечности нет счастью и беде.

 Дождевые кольца на воде.

 * * *

 Я снова внутренне свободен,

 Я вижу птиц, я им родня.

 Я полю, я реке угоден,

 Друзья повсюду у меня.

 Могу упасть в траву с разбега,

 Могу в ручье умыть лицо,

 Могу вздремнуть здесь под телегой,     

 И на покос сходить с отцом.

 Могу достать, звеня цепочкой,

 Живой колодезной воды.

 Могу прочесть вороньи строчки,                      

 И заячьи разгадать следы.

Всё крепко связано в природе.

Бессвязья нет ни здесь, ни там…

Я только внутренне свободен.

На деле связан по рукам.

* * *

 Я слаб, и в этом виден грех мой,

 Я исковерканный почти;

 Меня желания переехали,

 И искорёжили мечты.

 И вот опять шепчу я: «Боже!

 Прости меня. Прости, прости.

 Прости меня. Ну, если сможешь.                        

 Не мог я в жизни не цвести.

 Горел я и легко, и жарко,

 Мне солнце заменял свет бра,

 И ласки принимал я жадно

 От тех, кто создан из ребра...

 Отлюбится и отпоётся,

 Все ветер-время унесёт.

 Один Всевышний остаётся,

 Когда все отвернутся.  Всё.

ПРО ПАЛАЧА

И трагедия, и драма

 Приключилась сгоряча:

 Милая, родная мама

 Умерла у палача.

 Плачет он — душа на части,

 И на лбу седеет прядь.

 Нету большего несчастья —

 Мать родную потерять.

 Убивается, страдает,

 Проклинает краткий век.

 И палач порой бывает,

 Как обычный человек.

 Схоронил. Ну, все — довольно!                          

 Взял топор он свой. И вот,

 Отодвинув сердобольность

 Зашагал на эшафот.

 Жертва ждет у эшафота:

 По щеке слеза течет...

 Но работа — есть работа,

 И эмоции не в счет.

* * *

 Учила жизнь тебя, старалась, —

 Ты — нерадивый ученик:

 Все в шутку превращал, да в шалость,                  

 И в очень многое не вник.           

 Вот туча наплывает грозно,

 И молнии — за плетью плеть, —

 Теперь уже учиться поздно,

 Но время самое — терпеть.

* * *

 Весне шуметь водою талой,

 Пшеницей — лету шелестеть,

 Быть поздней осени — усталой,

 Зиме — безмолвно леденеть...   

 Смеяться молодым и пылким,

 И целоваться над рекой.

 А зрелым - смех искать в бутылке,                 

 А старости просить покой.

 * * *

 Не жил ты разве идеалом?

 Не посвящал ему себя?

 Ты разве в небесах не плавал,

 Лишь все высокое любя?

 Ты разве не глядел с презрением                      

 На копошащихся внизу?

 А какова цена парения?

 Соринка крупная в глазу?

* * *

 Наверное, там много лучше, —

 Не поприще вышек и зон.

 Глянь, вон как спешат эти тучи

 За линию, за горизонт.     

А спешка их что-то да значит,

Как будто нелёгкая  дань.

Поплачут, поплачут, поплачут

И скроет их серая даль.                                                                            

* * *

 Опять до меня нет дела,

 Но не поднимаю шум.

 Загруженный до предела

 Редакции тормошу.

 Увы, отовсюду отлупом

 Отделы встречают меня.

 И через лучшую лупу

 Не видят средь белого дня.         

 Серьёзные дядьки лысые

 Собой устраняют покой,

 Над разной бумагой высятся,

 По "клавке" долбосят рукой.

 Опять оказался в ауте,

 С везением дряхлым на ты.

 Приехал. Деньжата плакали,

 Потраченные для пустоты.           

 Набил до предела оскомину,

 Надежды кусок затеня...

 Московия. Ах, Московия!

 Опять наколола меня.

* * *

 Вот сосед мой завёл крокодила,

 Ходит гордый и личностью  ал.

 Лучше б он оженился дурила,

 Ничего бы и не потерял.

 Про него нынче пишут в газетах,

 Хоть достоинства в нём на пятак,

 А ему, видно, нравится это, —

 Ибо слава пришла  как-никак.

 Я кропаю стишата ночами,

 Всё куда-то уходят года,    

 Не печатают, не замечают,

 Говорят: это все ерунда.

 Вот, пожалуйста вам, Чикатило:  

 Женщин резал подлец, как котят, —

 Слава аж за кордон укатила,

 И повсюду о нём тарахтят.

 Ловим слухи, от счастья балдеем.

 Нам любая приемлема весть…

 Не поэтом быть надо — злодеем,  

 Чтоб в анналы истории влезть.

* * *

 Они постепенно косели,

 Так капли уходят в грунт.

 И растворялась серость,

 И исчезала грусть.

 И растекалась усталость,   

 Словно вода на плите.      

 Что ещё оставалось

 Дёрганной лимите?

* * *

 Середина – не дубина,

Середина – колобок.

Процветает середина,        

Как малёванный лубок.

Середина — вам не льдина,

 И не пламя, извини...

 Процветает середина

 И живёт без седины.

* * *

 Сердце гуляло по лесу,

 Сердце попало в капкан;

 Да, залететь глупо если —

 Закукарекаешь там.           

 Влезло и это не странно,

 Если гулять аппетит...

 Высвободят из капкана, —

 Снова туда залетит.

* * *

 Есть у меня родственники.

 Всякий живёт, как умеет,

 Словно качусь на роликах,

 Рожей асфальт меряю.

 Деньги у них водятся,       

 Что придаёт прочность.

 Балуются водочкой,

 Время, когда неурочное.

 Жизнь им приносит дани,

 Дарит успехов гири…

 Родственников не осуждаю,

 Лишь  бы не осудили.

ДИАЛЕКТИК

 Я диалектики поклонник!

 Поклонник я, хоть волком вой:

 Мне кажется, что я покойник,

 И, одновременно, живой.

 От диалектики немею,

 Ещё немею от того —

 Жену, детей своих лелею,

 И не лелею никого.

 Жизнь задаёт порою взбучку,

 В глазах большой беды печать, —

 Вот надо получать получку —      

 И нечего мне получать.

 Я диалектик, все мне впору,

 Я пессимист и оптимист:

 Карабкаюсь все время в гору,

 И постоянно еду вниз.

 Насочинял я много песен,

 За них хвален, за них и бит.

 При жизни чуточку известен,

 По смерти полностью забыт.

 Но тлена не боюсь я ночи,

 Ночь тлена сердце не гнетёт.

 Вы видите — я весел очень,

 А на душе метель метёт.

 Я диалектик, вот мой метод:

 Металл — металл, и не металл.

 Вот прочитал вам опус этот,

 А скажете, что не читал.

* * *

 Жизнь малиной не казалась,

 Но останься сух запал.

 Вот вина на раз осталось —

 И совсем пустой бокал.

 Вечны эти недоимки,

 Через них жена брюзжит.

« Ох! — дырявые ботинки!

 Ох! Ты, минимум прожит...

 Ох! Ты, минимум внимания,

 Растуды тебя сюды!»

 Шелестело бы в кармане —

 Разговор другой тоды.

 Нет уже ни капли мочи, -              

 Ох, прервётся колея,

 Знать последние денечки

 Перелистываю я.

 Не держусь за жизнь неистово

 Коль она не крем-брюле...

 Но ещё бы лет так триста

 Поблажить мне на земле.

ПРО ЧУХОНЦА

Встретил одного чухонца:

 Бородёночка — парок;

 Почитал он только солнце, —

 Для чухонцев солнце — бог.

 И на каждом перекрёстке,

 Он старался посильней,

 Кукарекать без загвоздки,

 Все о вере, о своей.

 Православие ему-то,

 Почему-то — скучный знак;         

 То ли бес его попутал,

 То ли крыша поползла.      

 Знают все, кто и «под мухой»,               

 Даже рыжей кошки зад,

 Что язычество протухло

 Много лет тому назад…

 Либеральные законца

 Приласкали вас, поди:

 Нынче развелось чухонцев

 И сектантов — пруд пруди.

КРУГЛЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ

На этой планете вы были? Я да,

 И видел там круглые города.

 А в тех городах, как арбузы дома —

 Да странная форма домам тем дана.

 И круглые люди в домах тех живут —

 Себе создавая округлый уют.

 От дома до дома иди и глазей —

 Так много народа, так мало друзей.

 Но вот почему там не дружит народ?

 А всё потому — каждый тащит в свой рот.        

 Да, так здесь устроилось, так повелось —

 Не любят, чтоб лучше соседу жилось.

 Не принято тут друг на друга кричать –              

 Гораздо удобнее не замечать, —

 С соседом привычнее не говорить

 А мелкие пакости молча творить.

 Но можно и дружбу завесть – не беда –

 Помои сливая частенько  туда.

 Я жить на планете такой не хотел —

 На грешную землю скорей улетел,

 И больше там не был.

 С тех пор не солгу —

 Я круглых домов уважать не могу.

* * *

 Ищешь дорогу налево,

 В этом активен шибко…

 Свистнул Адам с древа,

 Яблоко - злая ошибка.

 Фруктов ему не хватало -

 Персиков, вишенок бренных?

 Из-за него,блин, нахала,

 Маешься ты бедный.

 Вновь неполадки дома, —

 Видишь в жене червоточины,

 Ими её донял,

 Сам раздражён оченно.

 Рвёшься к соседке Нюре

 Или к подруге Рае.

 Чтобы отведать дури,

 Той же,  с другого  краю.

 Жёны родные лучше?

 Не объяснишь, понятно.

 Воздух ладонью лупишь,  

 Не выражаясь внятно.

 Не понимая  дурость,

Через неделю  завоешь,

Если любовница Нюра

Станет обычной женою.

Лезешь открыто под хуки —

 Лично хорошее глушишь…

 Нечего яблоки хрумкать,

 Коли под боком груша.

Слушай, куда ты рвёшься,

В новой обляпаться драме?..

Снова к жене вернёшься.

Бубны славнЫ за горами -

* * *

 На смену не хватит пачки,

 В обед легко хлебнуть вина.

 Приклеены полсуток к тачке:                                                        

 С последних звёзд и до темна.

 Короче, личным потом моются,

 И грубо рушится  мечта…

Столица дорогая строится,

Горбатится в ней лимита.

* * *

 Черные-черные шпалы —

 С вечным терпением трудяг, —

 Шпарят составы, шпарят,

 Рельсы над ними гудят.    

 Сверху на них - нечистоты,

 Словно их род есть изгой.

 Шпалу не очень-то штопают:

 Выбьют, заменят другой.

* * *

 Долго плыл не приставая

 Неприставный человек.

 Тупики жизнь подставляла,         

 Да затоны, возле рек.

Верно всё – тяжёлый случай,

Разве это чудеса?

Почему не приставучим

Мимолётным родился?

ЖАР-ПТИЦА

 За жар-птицей шёл Иванушка,

 В край — где тропки ни одной.

 Шёл в рубашке, как поляночка,

 Пусть в худой, но расписной.

 А послал его Царь-батюшка,

 Дескать, милый, услужи.

 За жар-птицей шёл детинушка,

 А над ним стрижи, стрижи.

 А под ним роса белесая,

 И реки притихшей гладь.

 Как русалки длиннокосые

 Травы из воды глядят.

 Вышел утром рано раненько

 На опушку и застыл:

 На востоке птица жаркая

 Разбросала пламя крыл.

 Проблеснула смелость-молния,              

 Закипел в душе прибой.

 И воскликнул добрый молодец,

 Видя чудо пред собой:

 «Быть угрюмым мне до старости?!!                

 Сохнуть, как болотный лес?

 Что же людям-то останется,

 Если снять её с небес?..

 Ох, ты, сказка! Сказка русская! —

 Позови нас в терем свой...

 Бросил наземь шапку Ванюшка.

 И пошёл назад — домой.

ОБЕДЫ

Ох, обжорные обеды,
Как на мерине лихом:
Пустотелые беседы —
О хорошем, о плохом.
С дикой водкой словно рашпиль:
Остаканился, и в «брык».
Ох, расхваленное брашно!
Ох, поток за воротник!
Молодые пьют и седы:
Капля — польза, бочка — вред.
Что осталось от беседы —
Непонятный винегрет.
Может кончится и дракой,
Или встречей под столом.
Водка — граф из рода Дракул —
Разуму-уму облом.
Бестолково, шумно, жарко;
И накладно — припряги...
Ох, как я вчера нажрался, —
Вот такие сапоги!

ПИЯВКА

Сижу в болоте я такая терпеливая,
Сижу и никуда не тороплюсь.
Для многих жизнь — вещь очень щекотливая,
А я к ней присосусь, я присосусь.
Рыбешек-красноперок тянет к чистому,
Они жильцы проточного пруда,
А я давно придерживаюсь истины:
С болота никуда мне, никуда.
Пиявка я, люблю покушать плотно я,
Дремать от всех течений вдалеке,
И уверяю вас, что жизнь болотная
На много лучше жизни на реке.
Мечтой не увлекаюсь – глупой сказкою,
Хотя в одной из них я смысл нашла:
Ах! Если бы подернуть море ряскою,
Как в море жизнь была бы хороша!

* * *
И привередничать, и хныкать
Не надо чуя свой уход;
Уйдёт и малый, и великий
За горизонт, как теплоход.
А здесь останутся потомки
Чудить, и строить, и любить;
Неважно, толстый или тонкий —
Всяк будет временем побит.
Уйти без воплей и без злобы,
Средь темной ночи, бела дня;
Так о тебе сказали чтобы:
Да, мужество ему родня.

НАУКА

 Я слышу, — «Всесильна наука!

 Она не имеет границ!

 Да, это такая, блин, штука —

 Любой перемелет гранит;

 Угробит любого микроба,

 Проникнет в любое ядро,

 Нашлёпает биороботов,

 Чтоб космосу сунуть в ребро.

 И жизнь удлинит человеку

 Так годиков, блин, на пятьсот      

 А из простого полена

 Изладит нам хлеба кусок.

 Да, будут молочные реки

 Долины из сладкой халвы.

 Трусцой понесутся калеки,

 И всадники без головы!..»              

 Но я возражаю обильно,

 Как тучам ночная луна:

 Наука совсем не всесильна,

 Хотя откровенно сильна.

ПЕТУХ И КРИТИКА

Сверху петушок слетел

 И царю на темя сел.

 Так, довольно необычно,

 Контактировать хотел.

 Царь и это снёс, смолчал,

 Он ведь ВУЗа не кончал.

 И, вообще, такие вещи      

 Он в упор не замечал.

 Вскоре состоялся суд —

 «Петуха в куриный суп»...

 Критикуйте, на здоровье,

 Но полегче. Ловим суть?

* * *

 А времени дана одна работа —

 Считать минуты и шагать вперёд;

 Шагать вперёд, вперёд – бесповоротно,               

 На скуку не взирая, жар и лёд.

 Уходят за отцами следом дети,

 Уходят за положенный предел;                                                     

 И остаются здесь, на белом свете,

 Осколки и обрывки наших дел.

 О! Время, заведённое Всевышним,

 И ты есть тайна, как твой Господин...

 И человек нисколько здесь не лишний

 Средь градин, светлых дней, лихих годин.

* * *

 Золотая мелодия осени,

 Неостывшие облака,

 И душа ещё к радости просится   

 Дуновением ветерка.

 Продолжаешь пока надеяться,

 Что не будет замёрзших луж,

 Что не будут метаться метели

 Избегая солнечный луч.

 Вот и веришь надежде плотненько,             

 Хоть и знаешь — обманет она.

 Облака это пар все-таки,

 А не башни, не терема.

* * *

 Не возмущайся и забудь ты

 Ручей, где много серой пены,

 И эти гнутые заборы,

 Обшарпанные эти стены, 

 И синь - поеденную молью,

 И грязь - подёрнутую глянцем...                  

 Забыть наверно это можно,

 Но не рождён ты чужестранцем.

 * * *

 Сегодня ты — Наполеон,

 А завтра узником «Елены»,

 И всюду каменные стены,

 И осуждений миллион.     

 Глубокий ты прорезал след,

 Тебя история возносит,

 Но кто-то очень строго спросит,                   

 Кто от восторга не ослеп.

 И эта память на крови —

 Она довольно тяжкий посох.

 Останется большим вопросом:

 Правы убийцы! Не правы!

* * *
Рычит обычных дней тигрица,
А даль упрятана в дыму.
От неизбежности укрыться
Не удавалось никому.

Цитата от ЛеонидОлюнин (2017-05-21 18:15):

Потрясающе! Не смогла удержаться, чтобы не восхититься.)

* * *

 Зачем искать — все, что необъяснимо?

 Желания при этом не тая.

 Как много звуков пролетает мимо,

 Как много капель пронесёт струя.           

* * *

 Почти допета жизнь моя,

 А что добился в жизни я?

 Что делал? и о чем мечтал?..

 Любой развалится металл…

 Дышал я, и о чем-то пел,

 Подняться к облакам хотел.

 Какая глупая мечта —       

 Не покорилась высота.

 Но никого я не виню,

 Легко обиду схороню.

 Такая у меня судьба,

« Своё знай место, голытьба».                   

 И не позволил мне Господь

 Тропу к Парнасу побороть.

 А горы все же выше трав,

 Во всем, всегда

 Всевышний прав.

* * *

 Я пришел не из сна, не из сказок,

 Не был принцем твоей я мечты,

 Совершенно никем не подсказан,

 От меня отказалась вдруг ты.

 Будет муж твой простым дровосеком,            

 Чей топор ни один свалит дуб,    

 Ты муку будешь месть по сусекам,

 Экономить последний свой рубль.

 Часто жизнь не похожа на сказку,

 И печали растут, как трава,

 И приходится к нам жить без подсказки,

 А любовь очень редко права.

* * *

 Мы друг друга невольно искали,

 Удаляясь от чистых истоков,

 Натыкались на корни, на камни,

 Шелестели прибрежной осокой.

 Наши чувства на время сливались,        

 Как двух рук ненасытные пальцы,

 На протоки потом разбивались,

 Чтобы реже и реже встречаться.                      

 Так бывает, бывает... да что там...

 Так бывает, конечно, бывает:

 Если речка одна из болота,

 Если горная речка другая.