Как-то, 31-го декабря, когда моей маленькой дочке Дусеньке было лет пять, мы с ней смотрели по телевизору какую-то предновогоднюю передачу. Там рассказывалось о том, что когда-то давно-давно, в древние времена, в деревнях было такое поверие - что если ребёнку накануне праздника залезть внутрь печки и там попросить Деда Мороза о желании - оно обязательно сбудется...
Посмотрели мы эту передачу - да и ладно, я и внимания-то не обратила... пошла по своим делам, подарок дочке мною уже был заготовлен... Через какое-то время подхожу к кухне и в приоткрытую дверь вижу - дочка открыла электро-духовку, засунула туда голову и отчаянно громко шепчет: "Дедушка Мороз, я хорошая девочка, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, подари мне домик Барби! Я его очень-очень хочу!"

Так. Я онемела. Подарок-то для дочки у меня был заготовлен совсем другой!!!
Я себе представила это детское разочарование... Аж сердце заболело.
Да и дочка ведь в то время болела сильно...
И дело-то уже к вечеру! Срочно бросилась звонить мужу.
А надо сказать, что в начале 90-ых настоящий Домик Барби был большим дефицитом, такие вещи продавались только в фирменных магазинах, а их на всю Москву было тогда всего-то - три, и выбор там был совсем небольшой, да и стоил домик очень дорого! Да что всё это по сравнению с детским горем! Рассказала я мужу эту нашу печальную историю, надо отдать ему должное - всё бросил и помчался в магазины. Позвонил с дороги: в одном - нет, в другом - нет... Оставался один, совсем далеко от нас, на проспекте Мира - последняя надежда, да и время поджимало... "Беги, - говорю, - сломя голову!"

Но чудо таки произошло! Купил он там наш вожделенный Домик в последний момент!
И вот раздаётся звонок в дверь. Открываю. Заходит муж с огромной коробкой в руках, в подарочной обёртке, с бантиком - и так озадаченно-удивлённо говорит - "Так странно, подхожу сейчас к подъезду, а там Дед Мороз стоит с этой вот коробкой. Что в ней - ума не приложу. Он мне говориит: "А вы не знаете, случайно, девочку Дусю из 271-ой квартиры?" Я говорю - знаю. А он: "Как удачно, у меня тогда к вам просьба большая - вы не могли бы ей передать от меня подарок, а то времени-то у меня осталось очень мало, а надо всех деток успеть поздравить"... Ну, я и взял."
Главно дело, так естественно и убедительно говорил - я и сама чуть не поверила. Смотрю - у дочки глаза загорелись, схватила она эту коробку, вся дрожит, часто дышит, прямо невменяемая, сразу в коридоре стала срывать бумагу... И как завизжит! Какая же это была огромная радость. Даже не радость - настоящее детское счастье! Я на всю жизнь запомнила то мгновение.
И дочкины восторженные глаза.

Прошло много лет. Моя Дуся уже взрослая, закончила институт, замуж собирается... И вот как-то недавно вдруг говорит она мне - "Мам, всё хочу тебя спросить, пролей свет... скажи честно - а это правда тогда Дед Мороз мне Домик принёс? Или вы как-то сами догадались? Но ведь... о моей мечте же никто не мог знать! Я никому не говорила."
"Не знаю, - ответила я. - Сама всю жизнь удивляюсь."
Я ведь ей до сих пор не сказала, что подслушала тогда её горячий шёпот в электро-духовке. И не скажу. (Да и муж теперь не с нами, живёт далеко, спросить у него самого не представляется возможным...) Хоть и выросла дылда, и всё понимает, а вижу - в самой глубине души ещё верит в Деда Мороза! И в то чудо. Да и пусть живёт с этим ощущение по жизни. Каждому, и даже взрослому, необходимо иметь его в душе. А оно ведь у моей дочки - на самом деле было!


2013

"Нет, ты не тот, уже совсем не тот,
Твой голос - сталь, а губы - словно лёд.
Рука, что раньше тёплою была -
Январьской стужей резко обожгла,
Ты словно Кай в стране бездушных льдин..."

(Татьяна Овчинникова)




Снежная Королева бесшумно летела над ночным городом...
В эту новогоднюю ночь у неё была важная миссия...

Недавно, в свете всеобщего глобального потепления (докатилось таки оно и до Снежного царства), сердце её вдруг взяло - да и оттаяло. Сначала потеплело, а потом и вовсе стало горячим! А в душе вдобавок отогрелись постепенно и доброта с милосердием.
И очень приятно щекотались внутри...
Снежная Королева - как от комы очнулась. Она удивлённо оглядывалась - всё вокруг неотвратимо таяло, но ей от этого, почему-то, было весело, а этого раньше она никогда не испытывала... Она начала чувствовать!
Взглянув в остаток ледистого зеркала - она увидела, что обычная голубоватая белизна в её лице - куда-то пропала, щёчки порозовели, с волос исчез иней, и белёсо-седые кудри зазолотились, а глаза задорно заблестели! Хоть и стоял конец декабря, а неподалёку даже расцвёл розовый куст. Чудеса.
И захотелось ей вдруг сделать что-то хорошее.
Решила Снежная Королева под Новый год вспомнить свои лётные навыки, развлечься немножко - полетать по белу свету, посмотреть что да как...
По дороге очень кстати встретила озабоченного Деда Мороза. Тот несказанно удивился. Давно не видел он свою знаменитую злющую племянницу...
Подумал: "Ах, какая девица-то справная стала!"
Поговорили немного... "Помочь, говоришь, мне хочешь? Я не ослышался? Ну, что ж, очень рад. Вот тебе тогда "мешочек счастья", возьми его и лети скорей по частям света -
сей из него добро и любовь, когда часы будут бить 12-ть. Торопись, у тебя на всё про всё - несколько часов!"...

Вот так и летела Королева над городом с мешком, озабоченная своим добрым делом...
Ото всюду слышался смех, музыка, гремели питарды - знай уворачивайся...
И вдруг увидела она в одном окне... одинокую фигуру.
Грустная девушка со слезами смотрела на небо...
"Та-а-ак, это что-то не порядок", - подумала Королева и волшебным образом ловко юркнула к девушке в открытую форточку...
- Ну, привет! - сказала она ей, - чуть-чуть передохну тут у тебя, не возражаешь?
- Ой. А вы кто?
- Я - Снеж... э-э... фея, в общем. Да не пугайся ты - теперь добрая!
Девушка улыбнулась:
- А-а, поняла. Это, наверно, сон?
- Ну, сон так сон. Но как минимум, вещий, - пробормотала Королева. -
Сколько там до Нового года?
- Пять минут.
- Отлично. Успеваю. Скажи-ка мне, девица, почему в такой праздник одна, почему такая печальная?
Девушка, ничего ещё не понимая, вытерла слёзы.
- Говори скорей, милая, говори, есть всего несколько минут! В моём мешочке остались ещё последние крупицы счастья, как раз для тебя.
И девушка заговорила.
- У меня есть любимый друг. И всё было прекрасно, он говорил мне такие нежные слова о своей любви... И я ему верила! Но вдруг - мой любимый меня забыл. Он куда-то пропал. Больше не отвечает на мои письма, не берёт трубку. Он даже с праздником меня не поздравил! Не могу понять, что же случилось. И я думаю... Только одно могло его так изменить...
Девушка запнулась смущённо.
- Не примите меня за сумасшедшую, но мне кажется... ему в сердце как будто попал осколок!
Как в сказке. Зеркальная льдышка, от злой Снежной Королевы. И она заморозила его сердце.
Девушка горько вздохнула.
- Мне надо любимого спасать. А я не знаю как!
Снежная Королева немного смутилась от таких слов.
"Нда, - подумала она, - это уже однажды было... когда-то давно. В другой жизни..."
- Так, пора, - она встрепенулась, - берёмся за дело, включай скорей телевизор,
открывай окно! Быстрее!
В комнате раздался бой Курантов...
- Загадывай желание! А я выпускаю последние крупицы... Давай!!!
"Фууу, - сказала Снежная Королева минуту спустя, - успели!"
Она поцеловала несчастную девушку, погладила по волосам...
- Больше не плач, всё будет хорошо. Волшебные крупицы счастья полетят прямо в цель, то бишь в сердце твоего любимого. Они его растопят, отогреют, вылечат, не сомневайся. Это я тебе обещаю... Ладно, и я уже полечу, пожалуй. Хотя... выйду-ка я на сей раз культурно через дверь для разнообразия. Ну, будь счастлива, девочка! И привет твоему Каю!
Сказала она это - и исчезла.

...Девушка открыла глаза. Было уже утро. А рядом на кровати (вот это да!) сидел... он!
Собственной персоной. Услышал, что она зашевелилась, обернулся -
- Ну, наконец-то, проснулась! С Новым годом, любимая! А я привёз тебе со своей зимней рыбалки свежей рыбки! Голодный ужасно, да весь промёрз там на льду!
Он лёг рядом. Обнял, уткнулся носом ей в грудь.
- Согрей меня скорей.
Она пролепетала сонно:
- Мне сегодня такое приснилось...
И вдруг встрепенулась -
- Да, а как ты вошёл?
- А дверь почему-то у тебя была открыта! Сам удивился. Я вошёл - ты спишь. На полу ещё мешок какой-то странный валялся, пустой, я об него споткнулся. Откуда у тебя такой?
Девушка изумлённо посмотрела на него.
- Мешок? Какой мешок? Ты уверен?
- Ну да. Я в него рыбу завернул.
Девушка лежала и потрясённо молчала...
Потом улыбнулась.
- Это секрет.
И прижалась нежно.
- Где же ты так долго был!
- Не поверишь, далеко! Там всё замело, рейс отменили, связи нет, сутки проторчал в холодном аэропорту деревянном. Прости, что опоздал на праздник. Зато с уловом!
Но теперь я здесь, слава богу, с тобой... и мне так хорошо!
Девушка чмокнула его в нос и засмеялась.
- Ладно уж, милый мой замёрзший Кай, вставай, пойдём жарить твою волшебную рыбку!


2013

15.

Благо дара

В длинном ряду тесно прижавшихся друг к другу павильонов эти два стояли рядом, что было очень удобно: Наталье Николавне не придётся мотаться в поисках нужных покупок по всему торговому комплексу. В одном из магазинчиков продавали духовную пищу, в другом – мясопродукты. Стеклянные фасады павильонов одинаково сверкали гирляндами разноцветных бегущих огней, поздравляя посетителей с наступающим годом Лошади.

Праздников впереди было много. Католическое Рождество наступало уже завтра. Через неделю будет бессонная ночь Нового года. Ещё через неделю – родное православное Рождество. Ну а ещё через неделю, как обычно, нужно будет отметить и Старый Новый год. За двадцать пять лет семейной жизни Наталья Николавна с мужем Васенькой ни разу не пропустили ни один из этих праздников, справедливо полагая, что календарь – дело искусственное: сегодня так дни считают, завтра – иначе, кто тут прав – никому точно не известно, так что лучше одинаково радостно отметить все даты, и тогда вероятность ошибки сведётся к минимуму.

Ещё пять лет назад это были семейные праздники. Но теперь сын Петечка живёт отдельно, собственной семьёй, и Наталья Николавна могла только надеяться, что он в один из рождественско-новогодних праздников придёт в родной дом со своей женой Катей и дочкой Машенькой. Ну, или хотя бы забежит на полчасика сам, чтобы поздравить родителей и забрать подарки. Потому что с тех пор, как Петечка женился, Наталья Николавна встречает Новый год в одиночестве. В первый год после свадьбы молодые собирались где-то своей компанией. На следующий Катерина забеременела и плохо себя чувствовала. Затем родилась Машенька, и Катя не могла её оставить, а везти на всю ночь в дом свекрови не пожелала, и Петечка, конечно, остался встречать Новый год с женой и дочкой, а в последний раз Машенька подхватила где-то под самый праздник толи простуду, толи грипп. Конечно, Наталья Николавна с Васенькой каждый раз очень расстраивались - вместо радостных голосов, шуток и весёлых тостов их ожидал просто непривычно обильный и продолжительный ужин.

Наталья Николавна с тоской представила, как она опять в предновогодний вечер накрывает праздничный стол в большой комнате и зажигает гирлянды на ёлке. Васенька аккуратно, чтобы пробка осталась в его руке, откроет бутылку шампанского, и они выпьют по бокалу за наступивший новый год. А почему бы и нет? Пусть не в их городе, но где-то в Сибири или на Урале он же как раз в это время наступил! Так что, час туда, час сюда – какая разница?

Затем, обзвонив и поздравив детей, друзей и соседей, Наталья Николавна накладывает себе и мужу на тарелки по кусочку кролика, приготовленного в белом соусе, исходящую паром рассыпчатую картошечку, добавляет по паре ложек оливье и хрустящей квашеной капустки. Васенька открывает запотевший после холодильника графинчик водочки, на дне которого желтеют лимонные корочки, и разливает янтарную жидкость по старинным, оставшимся ещё от его родителей, гранёным лафитничкам. Так они и сидят весь вечер вдвоём, немного выпивая, не торопясь закусывая, и смотрят по телевизору какой-нибудь концерт. А где-нибудь между десятью и одиннадцатью часами вечера Васенька отправляется спать, оставляя Наталью Николавну дожидаться, не понятно зачем, полуночи и поздравления президента. И будет она упрямо сидеть одна перед телевизором, пить чай с тортом Наполеон, слушать бессмысленные песенки давно надоевших поп-звёзд, взрывы петард и пьяные крики за окном.

- Господи! – мысленно взмолилась Наталья Николавна. – Сделай так, чтобы на этот раз всё было иначе.

Она решительно распахнула дверь и вошла в книжный магазин. Здесь пахло свежей ёлкой и ещё чем-то приторно-сладким. Теперь, когда под давлением борцов за авторские права, книги в полном смысле стали одноразовыми изделиями, содержание которых доходит до мозга потребителя через желудок, отличить обычную конфету от рассказа можно только по фантику-обложке.  Наталья Николавна протёрла запотевшие очки – делать операцию по коррекции зрения она категорически отказывалась, говоря Васеньке и сыну, что лучше потратит деньги на подарки Машеньке, - и пошла вдоль витрины, рассматривая названия «тортов»-романов, «шоколадных плиток»-повестей, «конфет»-рассказов. В жестяных коробочках разноцветными «леденцами» блестели в свете ламп стихи и анекдоты. Наталья Николавна с тоской вспомнила времена, когда книги печатали на бумаге. Специфический шелест страниц, запах типографской краски – где это всё?

- Ну, выбрали что-нибудь? – искусственно улыбаясь, поторопила Наталью Николавну продавщица. – Может, вам что-нибудь посоветовать?

Та попросила завесить ей новый роман Сэма Симмонса (Васенька обожает исторические боевики этого автора), кулёк фантастических рассказов разных авторов для Петечки, пару плиток с женскими детективами для Катерины. Сама Наталья Николавна предпочитала перечитывать старую русскую классику, бережно храня свою небольшую библиотечку раритетных бумажных книг. Для Машеньки у неё была приготовлена стопка детских книжечек с красочными картинками, разрисованными разноцветными фломастерами ещё Петечкой, когда тот был пятилетним ребёнком.

 «Что уж тут поделаешь? – вздохнула Наталья Николавна, принимая из рук усталой продавщицы покупки. – Книгоиздание изменилось, и назад дороги нет. Хорошо хоть пираты не сдаются и как-то умудряются оцифровывать и выкладывать в интернет новые книги». Нет, она вовсе не разделяла взглядов поборников «свободной информации». Просто привыкла именно читать текст, размышлять над ним, наслаждаться фразой или мыслью, а не заглатывать его, как кусок колбасы.

Наталья Николавна отошла от прилавка к столику, стоящему рядом с дверью, уступив место шумно ворвавшейся в магазин группе подростков. Закончив бережно укладывать покупки в сумку, она вдруг увидела, что снаружи, за прозрачной стеной магазина, тесно прижавшись лицом к стеклу, стоит ребёнок лет семи, жадно разглядывая широко раскрытыми глазами заполненную красочной продукцией витрину.

«Вот ведь чудак, - подивилась Наталья Николавна. – Вон же, напротив, люди толпятся в очередях за настоящими тортами и конфетами, а этот малыш любуется фальшивыми». Приглядевшись повнимательнее, Наталья Николавна узнала в юном книголюбе одного из сыновей Нинки, своей непутёвой соседки снизу. Эта вечно пьяная, неопределённого возраста женщина появилась в их подъезде пару месяцев назад, поменяв ради доплаты свою трёхкомнатную квартиру в соседнем микрорайоне на двухкомнатную в их доме.

Трое малолетних детей Нинки целыми днями бегали на улице, потому что в их квартире немедленно образовался притон для окрестных алкашей, которых наступающая зима выгнала с детских площадок и дворовых скамеек. Сама Нинка нигде не работала, жила на пенсию, что ей платили за погибшего на работе мужа-пожарника, и детские пособия. Спиртное и закуску приносили собутыльники. Чем питались вечно голодные дети Нинки, никто не знал. Кое-какую одежду и обувь, из которых выросли собственные сыновья, им отдали сердобольные соседи.

 Вот и этот, самый младший, стоит на улице, за стеклом павильона, съёжившись от холода, одетый в старое и не раз латаное пальтецо неопределённого цвета, видимо, доставшееся ему после старшего брата, лохматую, сдвинутую на затылок собачью шапку-ушанку и растоптанные башмаки со шнурками разного цвета.

Наталья Николавна вздохнула, вспомнила красотульку Машеньку в новом зимнем комбинезончике и нарядных сапожках, вернулась к прилавку и купила пару «чупа-чупсов».

Выйдя из духоты магазина, Наталья Николавна подошла к мальчику.

- Здравствуй.

- Здравствуйте, - удивлённо повернулся тот к ней.

- Как тебя зовут?

- Саша, - шмыгнул носом мальчик. – А что?

- А я - Наталья Николавна, твоя соседка по подъезду. Любишь читать книги?

Мальчик как-то затравленно посмотрел на Наталью Николавну, вытер ладонью сопли и повернулся, чтобы уйти.

- Подожди, - удержала его Наталья Николавна. – Я вовсе не хотела тебя обидеть. Вот, возьми, - и она протянула ему «чупа-чупсы». – С наступающим тебя праздником, Саша! Это рассказы о приключениях мальчика по имени Денис Кораблёв. Моему сыну, когда он был в твоём возрасте, они очень нравились. Правда, тогда рассказы не нужно было сосать, и я читала их ему по бумажной книжке. Бери же!

- Спасибо! – Мальчик жадно схватил «чупа-чупсы» и, не разглядывая обложки-фантики, сразу спрятал в карман, словно боясь, что странная тётя передумает и заберёт подарок назад.

- Ты заходи ко мне, Саша, - смущённо сказала Наталья Николавна. – Я живу прямо над вами. У меня дома есть много хороших детских книг…

- Сашка! – раздался вдруг хриплый голос.

Наталья Николавна обернулась. Рядом стояла, шатаясь, пьяная Нинка. Под распахнутой облезлой коричневой шубой виднелся грязно-зелёный байковый халат. В углу ярко накрашенного рта дымилась сигарета.

- Опять ты здесь ошиваешься, дрянная девчонка! – мать грубо схватила ребёнка за шиворот старенького пальто и потащила прочь. – А ну, марш домой!

- Девчонка? – ошеломлённо проговорила Наталья Николавна. – А я-то, старая дура, ей мальчуковые рассказы подарила…

Она с жалостью в сердце проводила взглядом уходящую пару. Саша шла, сгорбившись, не глядя по сторонам. Руку с зажатым в кулаке подарком она засунула в карман своего драного пальтишка. Нинка брела, опираясь на хрупкие плечи дочери, и громко материла её и встречных прохожих.

Когда через полчаса нагруженная покупками Наталья Николавна вошла во двор своего дома, она увидела на качелях съёжившуюся от холода фигурку Саши. Та сидела, закрыв глаза. Изо рта у неё торчала палочка литературного «чупа-чупса», а на лице блуждала счастливая улыбка.

Вдруг завибрировала клипса-телефон.

- Здравствуй, ма! – услышала Наталья Николавна голос Петечки. – Как у вас там дела? У нас всё хорошо. Машенька немного покашливает, но температуры у неё нет. Так что, мы с Катюхой надеемся, что к Новому году она будет полностью здорова. Можно мы подбросим её вам на всю ночь? Видишь ли, нас пригласили за город отметить праздник на природе, с шашлыками и фейерверками. Детей никто с собой не берёт. Что скажешь? Дед не будет возражать? Чего ты молчишь, ма?

 * * *

До представления оставалось чуть больше часа, когда в клубе погас свет. Директор клуба дородная, добросердечная Клавдия Васильевна, отдавшая этому медленно разрушающемуся зданию тридцать лет жизни, засуетилась. Тяжело ступая, она заспешила в свой кабинет, звонить в диспетчерскую.
Артисты отнеслись к происшествию спокойно, лишь звукооператор что-то пробормотав, вырвал вилку аппаратуры из розетки. На его памяти уже было такое: отключился свет, потом включился, но другого напряжения. Какой-то умелец перепутал. Была аппаратура и не стало. Вскоре в зал, насколько было возможно при её размерах, влетела Клавдия Васильевна.
– Где Николай Аркадьевич?
Старший группы, увидев раскрасневшуюся директрису, встревожился: «Что-то случилось?!»
– Где же Николай Аркадьевич, – Клавдия Васильевна всё больше распылялась, – диспетчер сказал: авария на станции. Света не будет несколько часов. Что делать?
В зал размеренным шагом, со скучающим лицом вошёл организатор новогодних представлений, заместитель главы сельского поселения. Он с трудом пересидел первую ёлку и, будь его воля, давно ушёл бы из этого сырого, неприглядного здания. Но должность обязывала, и глава строго на строго приказал: «До последнего рёбенка. Понял? Знаю я тебя. Придёшь, посмотришь и домой. Чтобы у меня до последнего рёбенка. Проверю».
– Николай Аркадьевич, света не будет! – бросилась к нему Клавдия Васильевна.
– Звонили диспетчеру? – невозмутимо спросил он, и старшему группы показалось, что в голосе вальяжного начальника прозвучали довольные нотки.
– Звонила. Сказали: серьёзная авария, света не будет. Как же детки? Как же ёлка? – она готова была разрыдаться.
– Значит, будем переносить.
– Переносить? На какое число? – ещё больше засуетилась Клавдия Васильевна.
Теперь заволновались и артисты, у каждого новогодние дни расписаны, и менять что-либо они не могут: всё договорено, и везде их ждут.
– Давайте подумаем и решим, – Николай Аркадьевич не любил принимать решения. Пусть кто-то другой примет решение, и отработает, а он только отчитается.
Артисты столпились вокруг Николая Аркадьевича и Клавдии Васильевны.
– Мы не можем в другой день, – за всех артистов сказал старший группы.
– Что значит, не можете? – Николай Аркадьевич начальственно повысил голос. – Если я скажу, значит сможете. Клавдия Васильевна, назначайте день!
Директриса посмотрела на заместителя главы, на артистов, потом растеряно сказала:

– Но у меня все дни заняты. Каждый день что-нибудь проходит. Завтра ёлка для старших групп детских садов, послезавтра – молодёжный бал. Потом платные спектакли

пойдут. Из Москвы театр приедет.

– Давайте на улице проведем, – в разговор робко вмешалась Снегурочка.

– И правда, давайте на улице! Пока ещё светло! У нас есть представление специально для улицы, – поддержал Снегурочку старший группы. Он уже решил: пусть что

будет, но в другой день они сюда не приедут. Деньги за представление он вернёт, даже, может, и за отработанную ёлку. Этот напыщенный начальничек всё больше его раздражал.

– На улице? – Клавдия Васильевна, как на спасителя, посмотрела на старшего группы. – Но детишки маленькие. Замёрзнут.

– Не успеют, – убедительно сказал он. – Температура чуть ниже нуля. Мы стоять им не дадим. Минут двадцать, тридцать поиграем, пока светло. Ну, что? – он взглянул на Николая Аркадьевича. Тот молчал.

– А подарки? – Клавдия Васильевна начинала верить, что ёлка состоится, и детвора встретится и с медведем, и зайцем, и бабой Ягой, и, конечно, со Снегурочкой и дедом Морозом.

– Раздадим.

– А где будем?

– Да, вы что, Клавдия Васильевна!? Перед клубом! Где машины ставят. Площадка огромная.

– Давайте, готовиться. Ой! – испугалась Клавдия Васильевна, она совсем забыла, что такие вопросы может решать только её непосредственный начальник. – Николай Аркадьевич, можно ёлку на улице провести? Детишки придут. Жалко их без деда Мороза оставлять. На улице ещё светло, – она уговаривала его, как маленького. Он же напыщенно молчал. – Они не замёрзнут. Мы не долго: минут двадцать, тридцать. И подарки раздадим. Я сама раздам. Раздам сама.

– Хорошо, – весомо сказал Николай Аркадьевич. – Проводите.

Клавдия Васильевна радостно хлопнула в ладоши.

– Эй, Иваныч, – позвала она охранника, – неси-ка из моего кабинета маленький стол. Из кладовой неси подарки. Поторопись, Иваныч, полчаса осталось. Ребятки, – она подошла к артистам, – вы уж меня не подведите. Постарайтесь. Я понимаю, без музыки плохо. Может из вас, кто на гармошке играет? У меня есть. Никто не играет. Вы уж постарайтесь, не подведите. Дети всё же.

– Клавдия Васильевна, не переживайте, – старший группы по сыновне обнял пожилую женщину. – Не подведем. Мы понимаем! Дети!

* * *

Клавдия Васильевна без головного убора, в пальто         нараспашку, встречала собиравшихся детей. Кто-то был с бабушкой, кто-то с мамой, многие – и с мамой, и папой.

Взрослые интересовались: будет ли ёлка? Или отменяется? Но больше всего спрашивали:

– Подарки будут давать?

Клавдия Васильевна каждый раз горячо повторяла:

– Будут. Конечно, будут. Каждый ребёночек от деда Мороза получит подарок.

И вот представление началось. Скоморох, размахивая руками, подпрыгивая, созывал малышей. Ему помогал Волк и Медведь.

Площадка, где разворачивалось действие, находилась в пятидесяти метрах от входа в клуб. Клавдия Васильевна почти не слышала, что происходит там, но видела, как дети в основном дошкольного возраста хлопали в ладоши, приседали, прыгали…

«Ну, слава Богу, всё нормально», – с радостью подумала она.

– Можно подарок забрать? – перед Клавдией Васильевной стояли молодая, хорошо одетая блондинка и голубоглазый малыш.

– Замёрз? – заботливо спросила Клавдия Васильевна.

– Да, – ответила блондинка.

Малыш отрицательно покачал головой:

– Хочу к волку.

– Так беги же, – Клавдия Васильевна улыбнулась ему.

– За подарком потом приходи.

Малыш побежал, блондинка недовольно последовала за ним.

Ещё несколько раз к Клавдии Васильевне подходили взрослые, просили отдать подарки и каждый раз она отвечала: «Подождите. Пусть дети порезвятся». Когда же очередная мамаша капризно потребовала: «Ребёнок замерз. Давайте подарок», она махнула рукой и отдала новогодний сладкий подарок. И тут же увидела, как устремились к ней другие родители.

Миг и перед дверью в клуб выстроилась очередь. Кто-то уже успел выхватить своего малыша из хоровода, другие побежали за мамами и папами сами. С новогодними персонажами осталось веселиться маленькая группка: с десяток детей и несколько родителей.

– Как же дед Мороз!? Подождите! Пусть дети поиграют! – ещё пыталась остановить толпу Клавдия Васильевна, но родители, кто молча, кто со словами: «Холодно. Замерзли», протягивали ей пригласительные билеты, где крупными красными буквами было написано «Подарок». Клавдия Васильевна приговаривая: «Как же так!? А дед Мороз!? А Снегурочка!?», начала медленно раздавать «окаянные подарки».

Одна мамаша пригласительный билет отдала дочери – очаровательному созданию не больше четырех лет. Она робко держала в ручке пригласительный и заворожено смотрела, как красочные бумажные коробочки переходили из рук в руки взрослых.

– Настя, не стой, подавай билет! – несколько раз говорила мать очаровательного создания, но девочка продолжала стоять. Тогда мать подтолкнула её вперед и сказала:

– Скажи: «тетя, дай подарок».

Девочка послушно повторила:

– Дай подалок.

– Лапушка, а если подарок тебе дед Мороз подарит. Ты подойти к нему, поговори с ним, стишок расскажи. Ты знаешь какой-нибудь стишок?

Девочка кивнула. Мать, раздражённо подтолкнула её руку сзади так, что нарядная с разноцветными завязочками варежка с пригласительным билетом чуть не свалилась с детской ладошки:

– Настя, скажи тёте: «не надо деда Мороза, подарок давай!»

Девочка послушно повторила:

– Не надо деда Молоза, подалок дай.

Коробочка-подарок выскользнул из рук Клавдии Васильевны, рассыпавшись карамельками, Аленкой, Красной шапочкой, Мишками косолапыми. Девочка сморщила носик, готовая заплакать.

Клавдия Васильевна схватила следующей коробку и протянула девочке.

– Вот, милая, только не плачь.

Девочка улыбнулась, взяла подарок, мать помогла ей выйти из толпы, и они пошли прочь.

 * * *

Вскоре площадка перед клубом опустела. Артисты, на ходу снимая новогодние костюмы волка, зайца, медведя … скрылись в темном здании.

Клавдия Васильевна устало облокотилась на входную дверь в клуб. Темнота уже захватила всё вокруг. Охранник Иваныч, фонариком осветив пустые картонные коробки, спросил:

– Тару куда?

– Пусть лежит. Завтра уберём, – сказала Клавдия Васильевна и шагнула следом за новогодними персонажами.

 декабрь 2010 г.

17.

Что – то в этом есть

   Канун Нового года… Снежинки, гирлянды, праздничные значки телевизионных каналов…  Это радует многих, но не Елену Александровну. Некоторые очень хотят, чтобы окружающие  осыпали их поздравлениями, но окружающие не исполняют их мечты. А вот с Еленой Александровной  происходит наоборот. Не нравится ей Новый год. Окружающие не понимают этого, так и норовят поздравить.

   Елена Александровна вышла в магазин. Она не накупила продуктов к празднику, она просто взяла немного еды, голод ещё никто не отменял. По дороге домой Елена Александровна встретила своего одноклассника, которого не видела несколько лет. Обменявшись с женщиной шаблонными фразами, он поздравил её с наступающим праздником. Елена Александровна ответила: - Ну нашёл с чем поздравлять. Подумаешь, Новый год. Новый год, новый календарь, Земля начинает новый оборот вокруг Солнца. Что здесь такого? Что вы распоздравлялись?. Кто сегодня меня только не поздравлял, даже алкоголик какой – то поздравил. Что вы распоздравлялись?

Мужчина, смотря недоумевающими глазами, сказал: - Так ведь Новый год наступает!

Разговор был окончен. Елена Александровна пошла дальше. Она увидела паренька лет двадцати пяти, торгующими хвойными деревьями. «Деньги наваривает»,- подумала Елена Александровна. Решив убедиться в алчности продавца, она спросила у мужчины,  сколько стоит ель. Оказалось, что цена дерева тристо рублей. Странно, но Елене Александровне захотелось купить символ Нового года. Она открыла кошелёк, там было двести сорок рублей. Женщина очень расстроилась, обругав про себя продавца: -«Слишком уж большую цену заломил, жмот». Увидев печальное лицо женщины, продавец бодро спросил: - Дерево брать будете? Елена Александровна сказала: - Нет, шестидесяти рублей не хватает. Удивительно, но продавец скинул шестьдесят рублей. Он поздравил Елену Александровну с наступающим Новым годом. Странно, но она не обиделась.

    Идя домой с деревом, Елена Александровна думала: - Новый год, новый календарь, Земля начнёт новый оборот вокруг Солнца. Что – то в этом есть.