А почему так происходит?
Ведь были «не разлей вода»,
Потом всё доброе уходит
И исчезает в никуда.
Демель Валентина[1][1] Екатеринодар. Февраль 1910 года. Улица Посполитакинская. № 67 Сыскное отделение. Поздний вечер
Алексей Иванович Уходов вертел в руках донесение, хотел было подшить его в тонкую папку «Уголовного дела», но решил перечитать его в очередной, бог знает в какой раз.
«Вчера вечером, Елизаветинской улице, прохожими был обнаружен труп. Как установили, прибывшие на место происшествия, полицейские чины, убитым оказался — некто Ховченко. Смерть наступила в следствии размозжения головы, несчастного, не найденным не месте преступления, тупым предметом.»
Заместитель начальника сыскного отделения, аккуратно подшил документ в папку, в очередной раз с тоской посмотрел на большие настенные часы, висящие в углу комнаты, и поднялся чтобы, наконец, отправиться домой, но передумал, сел на стул и взяв чистый лист бумаги, стал сочинять план раскрытия преступления:
1) Завтра, прямо с утра, получить всему личному составу незамедлительно встретиться со своими осведомителями, проживающими на этой и близлежащих улицах. Может кто из них, что-то видел или от кого-нибудь что-то слышал.
2) Дать задание сотрудникам, дабы они обошли все дома (в районе преступления) и опросили жильцов.
3) Самолично осмотреть труп, на предмет определения силы удара и роста убийцы. (Левша— правша?)
***
Лишь после этого, Уходов покинул здание Сыского отделения и подняв цигейковый воротник, поспешил домой. Чтобы хоть на время выкинуть из головы мысли о произошедшем преступлении, он стал вспоминать различные события из своей прошлой жизни.
***
Тридцать семь лет назад он появился на свет далеко от Кубани, правда, на берегу другой реки — Волги в Нижегородской губернии. Как сын обер-офицера и православного вероисповедования, обучался в областной гимназии, правда, только до пятого класса, ибо семья перебралась в Тамбовскую губернию.
Восемнадцатилетним парнем был зачислен в штат Тамбовского городского полицейского управления простым канцелярским служителем. Почти полгода занимался исключительно бумажно-чернильными делами. Донимал всех, кого мог, доказывал, увещевал: «Вся эта канцелярская рутина – не моё». Больше всего он тогда докучал полицмейстеру. При каждой возможности пытался доказать, что уже вполне созрел для полновесной полицейской службы. И, таки, убедил. Начальник доложил наверх о молодом «настырныше»[2].
Через некоторое время пришло распоряжение от самого Тамбовского губернатора, — «Откомандировать «для занятий» к земскому начальнику 8-го участка Кирсановского уезда. Так, находясь на самой что ни есть «земле», он начал постигать азы сыскной науки…
Четыре года он кочевал с одного места на другое, губернское начальство затыкало им в полицейском механизме прорехи, пока не был произведён в чин коллежского регистратора[3] – и стал титуловаться «Ваше благородие».
Восемь лет назад был пожалован орденом Святого Станислава 3-й степени и, правда, через некоторое время, смог-таки добиться перевода на Кубань, - о тёплых и благодатных краях он грезил давно. И причины к тому были, и чрезвычайно важные. Женился рано, и также рано овдовел. На его попечении остались трое деток, мал мала меньше. А где легче прокормить и вырастить детишек? Конечно же в тёплых краях.
Вот и отправил, не надеясь на удачу прошение в канцелярию начальника Кубанской области о переводе в полицейскую службу. На любую вакансию.
***
Уходов хотел продолжить поход в своё прошлое, но пред ним неожиданно выросла входная дверь его дома и тяжело вздохнув, он, силой, толкнул её, открывая путь в тёмный коридор.
Три дня спустя
Алексей Ивнович всё больше хмурился, выслушивая доклады своих подчинённых.
Всё как обычно, жильцы домов ничего не слышали и не видели, «сексоты»[4] непонятно за что, получают свою зарплату. Мотив убийства остаётся не выясненным, кому и чего не годил убиенный — неведомо.
Но вдруг до его слуха донеслось:
—Мною околоточным надзирателем Онуфриенко, в ходе дознания выяснились некоторые подробности этого тяжкого преступления. Так слесарь чугунно-литейной мастерской Сушкина, некий Ленька Матвиенко, двадцати пяти от роду, некоторое время назад прохаживаясь в Городском саду, свёл знакомство с некоей Елизаветой Котковой, и меж ними возникли некоторые чувства. Меж тем родители девицы, разузнав о материальном состоянии будущего потенциального родственничка, просветили дочь, что у ейного ухажёра за душой ни гроша, и посему они впредь запрещают с ним встречаться.
Уходов хотел остановить заказчика и приказать тому, кратко изложить информацию, непосредственно относящуюся к делу или замолчать и дать возможность выступить другим, но почему-то передумал и продолжил слушать.
А Онуфриенко промочив горло стаканом воды продолжал:
— Об этой печальной новости стало известно Лёньке, и тот моментально уволился из мастерской, и в целях заработать денег на женитьбу быстренько отправился в город Новороссийск, прихватив с собой своего товарища Владимира Ховченко, проживавшего в Екатеринодаре с родителями на Кузнечной улице в большом собственном доме. Но тому тяжёлая работа в порту с утра до ночи совсем не понравилась, и вскорости он засобирался домой, так сказать, под родительское крылышко. Матвиенко же, прознав про это, написал любимой девушке письмецо и велел товарищу вручить его лично в руки незабвенной Елизаветушке. Тот, прибыв в город, тут же отправился выполнять просьбу дружка и… сам, как говорится, втюрился в эту особу.
Не откладывая дело, в долгий ящик, принялся за барышней ухаживать и, быстренько предложил ей руку и сердце. Родители девушки опять провели проверку благосостояния женишка и прознав, что у того имеется родительский дом, тут же дали своё согласие на благословение, разумно полагая, что этот молодой человек — вполне подходящая партия, в противовес голодранцу Лёньке.
Назначили день свадьбы. Слух о ней, знамо дело, долетел до Новороссийска и Матвиенко, который, бросив работу, сорвался в Екатеринодар. Меж парнями состоялся серьёзный мужской разговор с выяснениями отношений. Возможно, дело этим бы и закончилось, но нахальный Лёнька предложил себя в качестве шафера[5] на предстоящей свадьбе. Однако Ховченко наотрез отказал бывшему товарищу в просьбе, упрекнув того, что слухи о том, что он раньше ухаживал за его невестой, всё ещё гуляют по городу, а посему он не только не будет шафером, но и, вообще, ему не след появляться на их свадьбе!
Понятное дело, Ленька затаил обиду и решил отомстить…
— Короче! — не выдержал Алексей Иванович, — хватит лирики, ведомо ли тебе, сам Лёнька укокошил бывшего приятеля или кто помог?
— Не знаю, Онуфриенко опустил голову, — только по местам жительства не нашли мы ни Матвиенко, ни даже, Коткову. Выходит — убёгли оба, после смертоубийства.
Прошла ещё неделя
Несостоявшуюся супругу, по наводке сексотов, отыскали на хуторе, близ города. Скрывалась там, у дальних родственников.
***
Самолично проводя дознание, Алексей Иванович, никак не мог добиться от девушки каких-либо показаний. Елизавета раз за разом отрицала свою осведомлённость о том, кто убил её жениха. А Уходов спешил, вызывал её на допрос и утром и вечером, понимая, что Лиза ему врёт, тянет время, полагая, что этим самым даёт возможность убийце или убийцам уехать как можно дальше.
И настал день, когда ему на стол положили то, что он так давно ждал — отчёт экспертов, в котором чёрным по белому было написано:
«Женский след, оставленный на месте преступления, полностью идентичен слепку с подошвы сапожек с ноги девицы Коткой, отобранных при её задержании.»
***
После предъявления ей доказательств неопровержимо подтверждающих её нахождение на месте во время убийства, девушка разрыдалась и дала признательные показания.
Из протокола допроса девицы Елизаветы Котковой:
Ленька решил, как следует, проучить бывшего товарища. Для этого он обратился за помощью к известному в Екатеринодаре хулигану Никите Рулько. Тот поначалу отказывался, но за хорошее вознаграждение — согласился.
В начале февраля вся четвёрка встретилась на Елизаветинской улице.
Поздоровавшись со своим бывшим товарищем, Лёнька задержал его руку в своей, и стал разворачивать в нужное направление. В этот момент Рулько подкрался сзади и нанёс удар шкворнем[6] по голове несчастного и убил того наповал.
Увидев это, я убежала домой, потом уехала на хутор.
На заданный мне вопрос: — Где оба преступника?
Отвечаю — они на время залегли в притоне, а где находятся сейчас мне не ведомо.
***
Резолюция на протоколе:
«Девицу до дому, до суда не отпускать! Оставить в Дубинской тюрьме, под тщательным надзором совершившие душегубство один раз, пойдут на него вновь. Она теперь опасный свидетель!»
***
Алексей Иванович как в воду глядел. Через некоторое время Леньку Матвиенко арестовали неподалёку от тюрьмы. По всему видать, хотел каким-либо образом вызволить на волю свою возлюбленную, а может быть и … наоборот. Теперь за давностью лет, правду уже и не узнать.
***
В ходе следствия установили, что соучастника убийства разыскивали не только полицейские, но ещё и жандармы за политические дела:
1) принадлежал к партии анархистов-коммунистов,
2) участвовал в экспроприациях и был лично знаком с Александром Морозовым[7].
В их «контору» его «С большой радостью» и передали.
***
Сотрудники сыскной полиции отыскали и Никиту Рулько, правда, не его самого, а лишь его могилу. Умер за несколько дней до предстоящего ареста, от чахотки и разгульного образа жизни.

---

[1] — Источник: https://poembook.ru/poem/598108
[2]— https://rkuban.ru/archive/rubric/na-perekrestkah-istorii/na-perekrestkah-istorii_3717.html?ysclid=lru684g3qc882940429
[3]— низший гражданский чин XIV класса Табели о рангах.
[4]— секретные сотрудники.
[5]— представляет себя на свадьбе в качестве церемониального опекуна жениха и невесты. Развлекает гостей, иногда в течение нескольких часов
[6]— прочный стержень, который являются и силовой деталью, и осью поворота деталей с шарнирным соединением. Ещё около 60 лет назад шкворни активно использовались в автомобильной индустрии, но к нашему времени их заменили шаровыми шарнирами.
[7]— Застрелившим правителя канцелярии начальника Кубанской области С.В. Руденко

Огромный представительский автомобиль подъехал к самому крыльцу вилы олигарха Силуянова. Не дожидаясь, пока отставной полковник Игорь Сергеевич Плотников, сидевшей на переднем сидении, выйдет из машины и откроет хозяину дверцу, Александр Иванович сам выбрался из авто и почти бегом поднялся по лестнице.

— Видать, не в духе — буркнул Плотников шофёру и поспешил в дом.

А причина, выведшая из равновесия «владельца заводов, газет, пароходов»^[1] была и очень даже веская. Дело в том, что его коммерческий консультант, кандидат наук Викулов сутки назад отговорил покупать контрольный пакет крупного мукомольного комбината. А сегодня его акции на бирже, подскочили почти вдвое.

— Из-за этого негодяя я потерял за сутки несколько миллионов рублей. Уволю к чёртовой бабушке. Отправлю на биржу труда, — ворчал про себя Силуянов, нервно нажимая кнопки кодового замка, на двери своего кабинета, вход в который был категорически запрещён всем, без исключения. Даже пылесосил это помещение олигарх лично!

Наконец, справившись с замком, Александр Иванович ворвался в кабинет и стал один за одним открывать ящики огромного письменного стола, сделанного в Италии, по специальному заказу.

— Не то, и это не то, — ворчал про себя хозяин дома, выкладывая на полированную поверхность папки с бумагами. Наконец, он выдвинул нижний ящик, и волосы на его голове, сами собой начали шевелиться и затем стали… дыбом.

Под стопкой бумаг лежали, аккуратно сложенные девичьи сарафаны, юбки, блузки, шорты и даже разноцветные кружевные трусики и лифчики.

Пытаясь кое-как справиться с непослушными волосами, Силуянов опустился на дорогущий персидский ковёр, ручной работы и, что есть мочи, заорал:

— Плотникова ко мне, не-мед-лен-но! Кто посмел! Найду, убью, уволю всех… к... этой...близкой родственницы… чёрта!

***

Минуту спустя он, немного прейдя в себя, тыкал девичьими вещами, в лицо побелевшему отставному полковнику.

— Это чё? Это как, здесь? Куда твоя охрана смотрит?

— Игорь Сергеевич пятился назад, не зная, что сказать и брякнул первое, что пришло на ум:

— Может быть, это родственница ваша… дальняя, гостила и позабыла.

— Какая род-ствен-ница? Как гостила? Нет у меня в родственницах девушек, ни дальних, ни в ближних! И я, вообще, не о том! Кто и как посмел, в этот кабинет? Там тайн и денег, не меньше, чем в Форт Ноксе^[2]! Немедленно вызывай всех своих дармоедов — сотрудников и, чтобы я через сутки знал, чьё это? Вернее, кто и как посмел сюда проникнуть? Иначе выгоню с работы, без выходного пособия!

И не вздумай прибегать к помощи Маргариты Сергеевны. Должен понимать! Дело, с нижним бельём и прочими юбками, более чем, деликатное, не для женского ума, пусть даже такого, как у моей Крулевской!^[3]

***

Чтобы хоть немного прийти в себя, Силуянов, выпроводив начальника охраны, спустился на первый этаж в гостиную, потребовал у перепуганной горничной большую кружку кофе с коньяком. И, проводив её взглядом, понял, что найденные в кабинете вещи, никак не могли принадлежать этой немолодой женщине.

Злость всё ещё клокотала у него внутри и виной тому было полное непонимание происходящего.

«Если это происки врагов, то почему они не вскрыли сейф, в котором только наличных — миллион долларов, не считая российских рублей и прочих драгоценных камней. Не выкрали ценные документы, лежащие в папках, а устроили гнусную демонстрацию своего могущества, — одна мысль в его голове догоняла другую, — хотят таким образом запугать? Допустим. А дальше что? Где записка, о требованиях? Или о месте стрелки, то есть встречи. Ничего подобного нет».

Александр Иванович и сам не заметил, как вновь оказался у запертой двери своего кабинета и уподобившись знаменитому сыщику Шерлоку Холмсу, достал из кармана большую лупу и стал тщательно изучать кнопки японского кодового замка, в надежде отыскать там отпечатки пальцев злоумышленников.

— Бесполезно, — раздалось у него за спиной, — "главный стражник" стоял по стойке смирно и раскрыв папку, словно школьник на экзамене, докладывал:

— Нами сняты и зафиксированы все отпечатки как на двери, так и на ящиках письменного стола.

Кроме ваших — более никаких. Опрошены все присутствующие в доме. Никто из них, согласно инструкции, даже не приближался к кабинету. Образцы, собранной повсюду, пыли отправлены в криминалистическую лабораторию, результаты ждём.

— Он же, гад, в перчатках орудовал, разве не ясно? — огрызнулся олигарх.

— Мы проверили и это. И не нашли следов ткани, кожи, латекса или резины.

— Ладно, ступай, работай дальше. И докладывай мне каждый час. Не будет результатов, не будет и тебя! — при этих словах, Силуянов заслонил своей спиной кнопки замка и двумя руками сразу стал набирать заветный код.

***

Совершенно точно сегодня небесные силы решили доконать его окончательно, ибо то, что увидел олигарх, переступив порог кабинета, было выше его сил.

За компьютером, забравшись с ногами в большое кресло, сидела девушка, лет восемнадцати, и невероятным образом взломав пароль, нет, не играла в стрелялки и не лазила по сайтам знакомств, а просматривала финансовую отчётность одной из принадлежащих ему компаний.

Не отрываясь от экрана, незваная гостья протянула хозяину кабинета стакан с водой:

— Выпейте и не вздумайте грохнуться в обморок. У меня не хватит сил поднять такое упитанное тело, с пола, а звать кого-то на помощь, я не могу, ибо возможность видеть меня во плоти, предоставлено только тебе.

— И за что же, мне всё это? — жалобно пролепетал Силуянов, всё же медленно опускаясь на пол.

— Как за что? Я уговорила совет домовых нашего города, разрешить видеть Дарью, то есть меня, воочию, потому что ты … хо-ро-ший.

— Ккка-кккой? — Заикаясь, вымолвил Александр Иванович, припоминая, что так его называли лишь в далёком детстве, да и то, от силы, раза три:

— Это я-то, хо-ро-ший? — залпом допивая воду, продолжил хозяин кабинета, — во-первых, почему ты так решила? А во-вторых, как вообще тут оказалась, чёрт, дьявол, Вельзевул тебя побери?! Код от моего сверх надёжного замка знаешь, что ли? И какого...э… лешего… запихнула свои вещ… тряпки... в... этот ящик?

Олигарх, на всякий случай пребольно ущипнул своё ухо.  Поняв, что всё происходящее никакой не сон, окончательно пришёл в себя. И набрав в лёгкие побольше воздуха заорал что есть мочи,

— Я вот сейчас кликну начальника охраны, и он тебя… да он тебя…, знаешь что эти церберы с тобой сделает? В полицию сдадут, как преступницу. Ты, по виду, уже совершеннолетняя! -

Но вместо громкого крика из его уст раздался всего лишь тихий шёпот.

А Дарья, наконец, свернула страницу на экране, крутанулась на кресле и улыбнувшись произнесла:

— Не смеши меня дядечка. Ну, позовёшь своих охранников, ну, ворвутся они сюда и что увидят? Хозяин сидит на полу, с пустым стаканом, и более никого. Меня-то только видеть можешь только ты. Следовательно, что? А то, что переутомился наш уважаемый работодатель или допился, до этих, самых, чёртиков. И давай сразу договоримся, я здесь, надеюсь, надолго, вещи мне хранить где-то надо, никаких шкафчиков и шифоньеров, для нас домовых ещё не изобрели, поэтому буду использовать один из твоих ящиков, сам же видел, так называемых тряпочек, у меня не так уж и много.

Продолжение читайте через неделю.

[1]     — иронично. О крупном предпринимателе. Викисловарь.

[2]     — самое защищенное место в США.

[3]     — слушай аудиокнигу. Александр Ралот «Сыскное бюро «Крулевкая и партнёры». https://knigavuhe-audio.com/serie/sysknoe-byuro-krulevskaya-i-parnery/

Страшное полугодье или каждый одиннадцатый
===============

­
Лето 1957 года. Краснодар, Горком КПСС
Хозяин кабинета нервно ходил из угла в угол, скрестив руки на груди. Сидящие за столом руководители местных строительных управлений молчали, только синхронно поворачивали головы, следя за его передвижением. Их экстренно собрали на внеплановое заседание городского комитета партии и на то были веские причины.
— Ну… что скажете, как оправдываться будете? — Первый секретарь отодвинул массивное кресло и, садясь за стол, открыл толстую папку с надписью «Строительство стадиона «Юность»[1]:
— Заслужили труженики нашего города новый спортивный объект, или нет? Четверть населения столицы края в том районе проживает, а заняться спортом негде! И что им остаётся? Молчите, не знаете, зато я знаю — пивные ларьки или стакан водки, в подворотне! Почему прекращены работы на объекте?! — секретарь со всей силы трахнул папкой по столу, — поднимите руку те, кому партбилет, карман оттягивает. Мигом облегчим страдания, прямо здесь.
— Скелеты. Их там очень много. Надо все вывести, идентифицировать, по возможности и перезахоронить по-человечески, на это время надо. Непростая операция, — с места поднялся седовласый начальник одного из управлений, с аккуратно заправленным, за офицерский ремень, пустым рукавом и широкой орденской планкой на груди, — а если точнее, то при производстве работ строителями было обнаружено массовое захоронение. Мы часть фрагментов костей и черепа направили на экспертизу, надеюсь, специалисты смогут установить пол и возраст останков. Кроме того, на объекте работают представители компетентных органов. Вот и простаиваем. Но работы наши хлопцы закончат точно в срок. Непременно. В три смены будут работать, чтобы детям тех, кто в эту землю лёг, было где сдавать нормы «ГТО»[2].
— Садись, Игнатыч, в ногах правды нет, — хозяин кабинета сменил гнев на милость, — тут, намедни, в Крайкоме совещание было, закрытое, но коль вы все здесь коммунисты, то вам знать тоже можно. Докладывал на том, совещании, человек из… — при этих словах, секретарь поднял палец вверх, — в общем, когда фашисты в Краснодар пришли, они провели поголовную перепись населения, в тот момент в городе оставалось сто сорок тысяч человек, а когда наши, город взяли, то насчитали все сто двадцать, вот и выходит, что за полгода — двадцать тысяч человек. По всей видимости, в твоём котловане некоторые из них и упокоились. Фашисты были уверены — отвечать за это не придётся, считали, что пришли на Кубань, навсегда. Надеюсь, о том, что в Краснодаре эти изверги впервые применили свои «душегубки»[3] всем известно?
За пятнадцать лет до описываемых событий. Апрель. Ставка Гитлера
Ко дню рождения великого фюрера был испечён праздничный торт, «в середине которого были изображены нефтяная вышка и название столицы Азербайджанской ССР Баку. Подарок со смыслом — через Кубань и Ставрополье к нефтяным вышкам Каспия, ибо трофейное топливо из оккупированных ранее стран не покрывает нужны моторизированной армады, генерала Вильгельма Листа. Да и Турция, хранившая доселе нейтралитет, увидя на своих границах солдат непобедимого вермахта, непременно вступит в войну, на стороне великого Рейха.
— Вильгельм, — именинник обратился к генералу, — как можно быстрее захвати этот паршивый степной городишко. Насколько мне известно, там есть нефтеперерабатывающие заводы, они нам обязательно пригодятся. Кроме того, коммунисты построили в городе предприятия по переработке сельхозпродукции, да и, вообще, сделай его своим опорным пунктом на Кавказе, море рядом, горы — тоже. До всего рукой подать. И как утверждает адмирал Канарис, взять его для твоих бравых солдат не составит большого труда.
То же время. Москва. Кремль. Ставка Верховного главнокомандующего
— Я изучил все ваши доклады, — Сталин раскурил трубку, поднялся с места и подошёл к окну, — после поражения под Ростовом на Дону, наши войска обескровлены, и продолжают отступать. Хочу знать, что предлагает командующий Северо-Кавказским фронтом, товарищ Будённый?
— К сожалению нужно отступать и дальше, - с трудом выдавил из себя маршал.
— До границы предлагаешь драпать, Семён? — хозяин кабинета вернулся на своё место и стукнул кулаком по столу.
— Предлагаю закрепиться на рубеже реки Кубань, и дождаться подкрепления. Будем формировать новые полки и дивизии, — вытирая пот со лба, продолжил прославленный командарм гражданской войны.
— А если не удержишь? Тогда в руки фашистов передут наиболее плодородные земли страны. Плюс большой промышленный потенциал, а о запасах тамошней нефти и говорить нечего! — повысил голос Верховный, и окинув взглядом собравшихся, продолжил — все согласны с предложением нашего маршала?
— Товарищ Сталин, силы Северо-Кавказского фронта заметно уступают противнику, особенно в технике. Ещё одного крупного сражения в тех местах нам не выиграть, — с места поднялся Георгий Константинович Жуков, — поэтому возможности удерживать противника в степных районах нет.
Первая декада августа 1942 года
З-го августа поступил приказ об эвакуации. Но город продолжал сражаться. Шли упорные бои за единственный, не взорванный, мост через реку — Пашковскую переправу. По ней вывозили остатки заводского оборудования, топливо, зерно и другие ценности. Уходили и части Красной Армии, чтобы закрепиться в предгорьях Кавказа и не дать противнику продвигаться дальше, к нефтеносным районам страны.
***

За неделю до этого в Краснодарском крае была проведена мобилизация. Призывной возраст снизили до семнадцати лет и повышен до пятидесяти пяти. Многие из призванных, в основном недавние выпускники городских школ, сразу же ушли, на фронт — защищать переправу. Для большинства из них первый же бой, стал, увы, последним.
Девятого августа сорок второго года
Заняв город, оккупанты приступили к созданию сети лагерей для военнопленных и местного населения. Для этого необходимо было составить списки проживающих на захваченных территориях. Их делили на три категории.
Первая — жители, проживающие в крае до начала войны.
Второй — прибывшие на Кубань, за прошедший год.
Третий (и самый страшный!) — евреи, коммунисты, цыгане, красноармейцы, командиры и прочие неполноценные. Все попавшие в этот список подлежали планомерному истреблению!
***
Создать в городе лагерей — восемь.
По краю — лагерей военнопленных, двадцать два.
Для лиц еврейской национальности — шесть.
Женских лагерей — четыре.
Детский лагерь (!) — один.[4]
***
Сосчитать, сколько людей прошли через эти лагеря, до сих пор, невозможно. Многих отправили на работы в Германию, некоторых перевели в лагеря, в других оккупированных областях, расстреливали каждого, кто не смог трудиться от зари до зари и питаться похлёбкой из зерновых смёток, смешанных с мышиным помётом, или попытался бежать.
Фашисты осознанно создавали такие невыносимые условия. Сохранять жизни мирного населения края, не входило в их планы. На плодородные земли Кубани должны были приехать бюргеры и фолк дойчи[5].
21-го августа 1942 года. Краснодар
По городу расклеили листовки:
«Всем жителям еврейской национальности, в обязательном порядке, явиться на площадь перед комендатурой города. При себе иметь одежду и продукты на пять дней. Цель — организованная отправка в Третий рейх». Для убедительности и достоверности эта бумага была подписана известным в нашем крае скрипачом, профессором Наумом Виликом.[6]
***
Профессор, узнав об этом, был шокирован. Никого и никогда он не призывал и не агитировал. Просто «Зондеркоманда СС №10А», состоящая из бывших советских граждан, перешедших на сторону врага, приступила к исполнению приказа: «Уничтожить всех из списка № 3.»
***
Собравшихся на площади загоняли в стоящие на её краю цельнометаллические грузовики. Стало понятно, что на таких железных чудовищах далеко не уедешь. Но было поздно, газенва́гены, впервые с начала войны, открыли счёт своим жертвам.
В первые дни солдаты отгоняли прикладами неевреев, русских, украинцев, кавказцев, пришедших на площадь, проводить «отъезжающих», но потом, стали загонять в фургоны, всех, без исключения!
Трупы замученных людей выгружали за городом, в оврагах наспех, кое как забросав землёй.
Зима 1943 года. Ставка Гитлера
— Почему до сих пор не захвачен этот… как .. его...трудное, русское, слово... — бушевал фюрер.
— Туапсе — подсказал услужливый адъютант.
— Вот именно! Новороссийск захватили и остановились, я вас спрашиваю... почему?! Когда мне вот сюда, на этот стол, поставят канистру с кавказской нефтью?
О том, что этого никогда не случится, в тот день, не осмелился сказать никто из присутствующих. Продвижение «непобедимых» войск вермахта, забуксовало, города Нальчик и Малгабек, но потерпели поражение в битве за Нальчик и Орджоникидзе.
***
Выписка из утверждённого Гитлером плана «Кримхильда».
(к вопросу отступления войск вермахта из Краснодарского края)
«Противник должен получить совершенно негодную на долгое время, незаселённую пустынную землю, где в течение месяцев будут происходить взрывы мин».[7]
***
По этому плату всех узников городских лагерей необходимо было уничтожить.
Газенва́гены подъехали к воротам лагеря на стадионе «Динамо». Но измученные, голодные люди смогли дать врагу решительный отпор. С лопатами, кирками и все что попадалось под руки, они бросились на ненавистных врагов. Многие погибли от пуль, но уцелевшие смогли вырваться на свободу и укрыться в городских улицах.
Больше душегубки в лагеря фашисты не посылали. Они подожгли все остальные лагеря. Погибли почти все там находящиеся.

***
«Да, горят дома, и невероятно изуродованные камни и железо громоздятся кругом, и нет дома, в котором не плакали бы о покойнике, но всё-таки, что бы ни было, сегодняшний рассвет в Краснодаре — это счастье, трудное, прошедшее через смерть и горе военное счастье.»[8]
14 июля 1943 года. В городе начался первый, с начала войны, процесс над предателями Родины.
Судили бывших сотрудников «Зондеркоманда СС №10А», тех кто сидел за рулём машин-убийц, и тех, кто загонял туда несчастных, прикладами своих винтовок.
Возмездие пришло. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
«Смертная казнь через повешение».
***
«Счастье всегда приходит неожиданно. Так, оно пришло к нам и здесь, среди пожаров и канонады, среди всех трагических случайностей войны, к которым как бы ни привыкали люди, до конца привыкнуть они всё равно никогда не смогут.»[9]
***
Стадион «Труд» является одним из старейших в Краснодаре и крае, был введён в эксплуатацию в 1958 году. Расположен на улице Береговой в лесопарковой зоне, граничащей с рекой Кубань.[10]
Инфраструктура спортивного комплекса даёт возможность проводить матчи и соревнования по баскетболу, футболу, регби, лёгкой атлетике, пляжному волейболу, гандболу и прочим, при этом одновременно позволяет принимать 850 спортсменов.[11]

[1]— «Труд» (ранее также носил название «Юность») — многоцелевой стадион и спортивный комплекс в Краснодаре, домашняя арена ряда спортивных клубов и сборных команд.
[2]— «Готов к труду и обороне» – показатели уровня физической подготовки человека.
[3]— также газенва́ген — технология мобильных газовых камер, применявшихся нацистской Германией.
[4]— материалы взяты из фильма «Город в плену».
[5]— обозначение «этнических германцев» (см. Фольксгеноссе) до 1945 года, которые жили в диаспоре, то есть за пределами Германии.
[6] - материалы взяты из фильма «Город в плену»
[7]— https://vk.com/wall-98660148_686624?ysclid=lsvw7q9ysj107264780
[8]— Константин Симонов «Краснодар».
[9]— Константин Симонов «Краснодар».
[10]— https://bloknot-krasnodar.ru/news/-kuban-dinamo-trud-v-vedushchuyu-pyaterku-ne-voydu?ysclid=lsvwqohrkc723956147
[11]— https://ru.wikipedia.org/wiki.

Историческая загадка

«Самое прекрасное, что мы можем испытать, – это ощущение тайны. Она есть источник всякого подлинного искусства и всей науки. Тот, кто никогда не испытал этого чувства, кто не умеет остановиться и задуматься, охваченный робким восторгом, тот подобен мертвецу, и глаза его закрыты».

Альберт Энштейн

9 мая 1839 год. Санкт-Петербург, Зимний дворец

Император устало взглянул на стопку папок, лежащих на его столе, с минуту помедлил, вздохнул, затем открыл верхнюю. Прочитал:

«Личное дело бывшего главы российского посольства в Афганистане…

...Наградить оного штабс-капитана орденом и поздравить с переводом в гвардию.»

Николай Первый, ещё раз перечитал сопроводительную записку, затем встал, подошёл к окну, с минуту глядел на дворцовую площадь, припоминая, как много лет назад, его старший брат, великий князь Константин Павлович, наместник Польши, прислал в его канцелярию депешу, в которой утверждалось, что этот молодой дворянин, один из активных членов подпольного кружка гимназистов "Чёрные братья" и указ:

«В солдаты. Без выслуги. С лишением дворянства. Навечно»^[1].

***

— Кто из нас не совершает в юности всякие глупости? Этот дипломат и разведчик уже раз сто искупил свою вину, — пронеслось в голове у самодержца — а посему, должен получить награду, по заслугам своим!

И взяв со стола колокольчик, он повелел, не мешкая, пригласить, заждавшегося офицера.

— Прошу меня простить, но его нигде нет, не изволили явиться, — запинаясь, промямлил адъютант, переминаясь с ноги на ногу.

— Не понял? К царю на приём не явился? Снова вольнодумствовать вздумал! — гаркнул император, теряя терпение! — Немедленно разыскать и доставить сюда, без всякого промедления!

Санкт-Петербург. Полицейское управление

Из документов дела «Об имевшем место смертельном случае в гостинице «Париж», расположенной по адресу: улица Малая Морская, дом №17.

«Я, Горохов Тишка, то есть Тимофей, служу коридорным в ентом трактире, то есть, не в ём самом, а в меблированных комнатах, которые над им имеются.

Значится, в ту, проклятущую ночь, я, ей богу, не спал и слыхал тихий щелчок, похожий на пистолетный выстрел, который шёл из одного номеров, но дальше ничего не происходило, тишина стояла. Ни криков каких, ни стонов.

Ну, я и не стал шуму подымать. Неча, за просто так, господ посетителей беспокоить. Так и без чаевых, запросто остаться можно.

А утром, часиков около девяти, пошёл я будить того господина, который на енту, как её… вспомнил… слово то какое, заковыристое… ау-ди-ен-цию, аж в сам Зимний дворец собирался. Он сам меня об этот давеча, то есть накануне, просил. Мол, опаздывать никак нельзя, ни в коем случае! Вот.

Стучу, значится я раз, потом, второй. Тишина. Никто не отзывался. Ну, куды деваться, позвал людей наших, дверь-то и взломали. А там картина...зловеща. На полу барин лежит, и пистолет у простреленного виска держит. Это уж потом, ваши, то есть полицейские, выяснили, что сей убиенный есть, вернее, уже был Поручиком Первого Оренбургского казачьего полка, к нам, в столицу, аж прямиком из Ирана и Афганистана приехавший. Будто бы бумаги секретные вёз, тока ваши, при обыске ничегошеньки не нашли, тока пеплу много в камине было. То ли сам всё спалил, то ли помог кто, сие мне не ведомо. Вы уж там сами, дознавайтесь.

***

Из протокола осмотра места происшествия

Установлено, что самоубивец выполнял секретные задания Министерства иностранных дел.

Вызванный на место вице-директор Азиатского департамента МИД господин Сенявин, вёл себя странно и произнёс лишь одну фразу: «А бумаги?»
Произведённый, тщательнейший осмотр комнаты результатов не дал: ни в шкафу, ни в тумбочке, ни в комоде никаких бумаг не обнаружено. Однако ещё тёплый камин забит грудой пепла.

На столе, на видном месте, обнаружен лист бумаги. Запись на оном гласит:

 «Не зная человека, которого участь моя занимала бы в каком-либо отношении, удовлетворительным нахожу объяснить, что лишаюсь жизни самопроизвольно. Как Азиатский департамент Министерства иностранных дел есть присутственное место, от которого в настоящее время завишу, то покорнейше прошу сей департамент распорядиться приходящимся мне за два года жалованием от 1 Оренбургского полка следующим образом:

1. Удовлетворить купца Лихачева на Невском проспекте, против Гостиного двора, за взятые мною в магазине офицерские вещи, всего около 300 руб. асс.

2. Дать портному Маркевичу 500 руб. ассиг. в удовлетворение за платье, заказанное у него, но ещё не полученное.

3. Находящему при мне человеку Дмитрию прошу позволить воспользоваться всеми вещами, какие при мне теперь находятся. Все бумаги, касающиеся моего последнего путешествия, сожжены мною, и потому всякое об них разыскание будет тщетно. Всякие расчеты с хозяином трактира «Париж» кончены мною по 7-е число сего мая, буде за 7 мая окажется какое требование, то покорнейше прошу департамент приказать удовлетворить из означенных выше денег.

8 мая 1839 года в 3 часа утра.»^[2]

И подпись.

***
Весть о смерти этого удивительного человека быстро облетела сразу две империи — Российскую и, конечно же, Британскую.

***

А в далёком Оренбурге, о смерти своего верного помощника горевал военный губернатор-генерал Василий Алексеевич Перовский. И на то были веские причины.

За семнадцать лет до описываемых событий. Гимназия Виленского учебного округа

В этот судьбоносный день, смелый и решительный старшеклассник, да к тому же ещё и сын директора этой самой отважился написать мелом на доске всего одну фразу: "Да здравствует конституция Третьего мая!"

Донос на вольнодумца последовал незамедлительно. По делу о подпольном кружке "Чёрные братья" было арестовано более сотни человек — студентов, гимназистов, преподавателей.

И приговоры вольнодумцам вынесли очень суровые: многие отправились на сибирскую каторгу, некоторые, как и герой этой загадки пошли служить простыми солдатами на далёкую Оренбургскую линию.

Однажды заплаканная мать одного из кружковцев, смогла лично вручить прошение самому Александру Первому. В нём она писала.

«Сыну, всего четырнадцать лет и "что делать в солдатах такому мальчику?»

Некоторое время спустя фельдъегерь вручил ей ответ, с резолюцией всемогущего императора:

«Ваш сын может быть флейтистом, сударыня»^[3].

1829 год. Штаб отдельного Оренбургского корпуса

Немецкий учёный и путешественник Александр фон Гумбольдт горячился, вытирал платком вспотевшее лицо и в который уж раз показывал командиру корпуса официальную бумагу с печатями и подписями сановных столичных чиновников:

— Я, есть — путешественник, естествоиспытатель. Еду заниматься важнейшим делом, тщательнейшим образом изучать флору и фауну Азии. И мне потребен помощник, но не простой, а любознательный и со знаниями языков местных народов. Неужели это не понятно? Дайте хотя бы один человек-переводчик, мне много не нада!

— Есть у нас один...Солдат. Несёт службу в Орской крепости. Из этих… как их? Неблагонадёжных. Лишён дворянства, но зато любознателен без меры, самоучкой выучил персидский, а общаясь с караванщиками, из степей, ещё и овладел казахским, киргизским, кажется, ещё и узбекским. Если вас не смущает его прошлое, то можете его использовать по своему усмотрению. Приказ я подготовлю незамедлительно, - произнеся это командир, лично проводил назойливого иностранного гостя к выходу, давая понять, что на сим аудиенция окончена.

***

В 1830 году, по протекции великого учёного, император помиловал нашего героя и даже присвоил ему чин… унтер-офицера.

Январь 1838 года. Афганистан. Кабул

 Эмир был в ярости. Он тряс перед своими, онемевшими от страха, советниками только что полученным письмом.

— Вице-король Индии лорд Окленд высокомерно советует мне, достопочтеннейшему Дост-Мохаммаду выслать из страны русского посланника, много лет верой и правдой укреплявшего дружественные связи между моими верноподданными, и людьми белого царя. И более никогда не принимать иностранных посланцев, кроме англичан!

Далее он пишет, что если мы ослушаемся, то Англия не будет содействовать возвращению Пешавара Афганистану! И грозит нашей стране полным разрывом, если я не откажусь от каких-либо сношений с представителями России.

Ну и как мы поступим? — правитель, сверкая глазами, оглядел свой диван^[4].

Все как один молчали. Боясь высказать то, что может не понравиться Эмиру.

— Англичане, в отличие от русских, не покупают наш хлопок, сухофрукты и ткани! У них своего, индийского полным-полно. А металл продают в три дорога или совсем не продают. Русские же, с удовольствием, покупают наши товары и продают нужное нам железо и изделия, причём недорого. Поэтому повелеваю:

Окружить этого русского всевозможными почестями, затем подписать с ним все бумаги, позволяющие расширить торговлю с Россией. И, ещё, вот что, немедленно пригласите его ко мне, во дворец. Хочу лично беседовать с ним, на тему нашего союза с Ираном и Кандагаром.

И последнее, и самое важное — миссию английского посланника Бернса из Кабула выгнать! Пусть возвращается в Индию!

*** 

Сам ли свёл счёты с жизнью герой этой загадки или ему кто-то помог и

какие именно документы были сожжены в камине петербургской гостиницы «Париж», до сих пор остаётся неизвестным.

«…Русские газеты, того времени, хранили об этом выстреле молчание!

Л. Г. Сенявин известил графа Василия Перовского, оренбургского генерал-губернатора: «Причина самоубийства до сих пор загадка, и боюсь, что она загадкою и останется…”»^[5]

***

Но вот имя этого человека, столь много сделавшего для нашего государства, нам, людям русским, знать надобно!

***

А подсказки?

Их традиционно три:

1) Портрет нашего героя, в восточном одеянии.

2) Первая художественная книга Юлиана Семенова, увидевшая свет, в далёком 1959 году.

3) И, наконец рецепт:

Сегодня мы будем готовить - Афганские лепёшки Болани с картофелем, зелёным луком и кинзой.

по материалам интернета

НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ:

1) мука любая, пшеничная) - два стакана

2) вода — три четверти стакана

3) соль — половина чайной ложки + одна ч.л. для начинки.

4) картошка — одна, большая.

5) лук зелёный — три стручка.

6) кинза (свежая) — грамм 50.

7) перец чёрный молотый - половина чайной ложки

8) масло хлопковое - половина чайной ложки

9) масло растительное для жарки.

ГОТОВИМ:

1) Замешиваем тесто. Для чего смешиваем муку с половиной чайной ложки соли и постепенно вливаем воду и масло. Тщательно перемешивает. Лепим из теста шар. Кладём в смазанную маслом миску и накрываем кухонным полотенцем, таймер на один час.

2) Варим в подсоленной воде картофель в мундире. Затем чистим и делаем пюре, добавляя туда масла, одну чайную ложку соли и черный перец. Размешиваем в гладкую однородную массу. Затем добавляем измельчённые лук и кинзу.

3) Подошедшее тесто делим на четыре равные части. Из каждой делаем шарик, а затем раскатываем в тонкую лепёшку диаметром около 25 сантиметров.

4) На лепёшку кладём четверть каждой начинки. Лепим Болани, плотно прижимая края, либо сложив края к центру, как конверт.

5) Греем масло на среднем огне в сковороде или казане. Затем кладём наши Болани и обжариваем до золотистого цвета с одной стороны, а затем переворачиваем и обжариваем с другой стороны.

6) Готовые Болани с картошкой и зеленью выкладываем на бумажное полотенце, чтобы удалить лишнее масло. Подаем горячими с йогуртом или с томатным соусом.

[1]— https://weekend.rambler.ru/read/47533009/?utm_content=weekend_media&utm_medium=read_more&utm_source=copylink

[2]— https://naiwen.livejournal.com/1209268.html

[3]— https://naiwen.livejournal.com/1205638.html?ysclid=lsjwfh7tji171181905

[4]— высшее собрание государственных сановников.

[5]— В.С. Пикуль «Опасная дорога в Кабул»

Александр Ралот и Алёна Коссаковская, стихи Николай Дик

Продолжение. Начало читайте в газете за 19, 26 января и 2, 9, 16, 23 февраля, 1, 8, 15 марта 2024 года

Безлюдная квартира, воскресенье

− Саж, скажи, только честно, ты в комнате предстал перед ворами в своём настоящем облике? − задавая этот вопрос, Рамзес зажмурился, ему даже сейчас было страшно, от той картины, которую он наблюдал несколько минут назад.

− Увы, пушистый! Облик у меня обычный, как у всех домовых. А там, на стене, была простая проекция половой тряпки и швабры. Ими я и размахивал! Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться, когда увидел, как второй воришка от страху вазу себе на голову напялил. Вот умора. Хорошо, что не разбил, экспонат ценнейший, изготовлен во времена династии Минь[1]! Согласись, эффектно же получилось! Кстати − облик.

− Не понял? Что облик? − округлил глаза кот, − Не понял.

− Буква «о», вторая.

− Что вторая? − Рамзес мотал головой, пытаясь разобраться в том, что говорил Саж.

− Вторая буква заветного кода. Сейчас это не важно, потом всё поймёшь. Намотай себе эту инфу на усы и живи дальше.

У любого домового
тайна есть – большой секрет
из загадочно-былого.
У других такого нет.

Посему и всем охота
разузнать, как мы живём.
Но чудить - для нас работа
тёмной ночью или днём.

Неделю спустя. Семейство Александра Викторовича вернулось с моря

− Саша, ты это видишь? − Ба-лю провела пальцем по столешнице.

− Что я должен видеть? Не понял? − буркнул Егомашдед, разворачивая кипу газет, скопившихся за неделю в почтовом ящике.

− Я такой чистоты даже в нашем доме не припоминаю! Не граммы пыли за семь дней..., и полы вымыты. Ой, даже люстра сверкает, будто бы только из магазина доставлена, − Ба-лю придирчиво осматривала квартиру, заглядывая в каждый угол.

− Это называется all inclusive[2], − пробормотал первое пришедшее на ум глава семейства, не отрываясь от чтения очередной газеты.

− Пойду, позвоню мастерам! Поблагодарю, − довольная хозяйка стала рыться в ящике стола, отыскивая номер телефона Коляныча, − Алло, Николай Фёдорович, удивили, выражаю огромную благодарность! Пожалуйста, приезжайте за оплатой труда, через пару часов будем рады видеть!

− Увы, не можем, − дрожащим голосом ответил «мастер», - Сейчас дел полным-полно. В соседнем доме трубу прорвало, надо спешить на устранение потопа (теперь он говорил исключительно правду). Вы, того, на карточку или на телефон, денюжку, а в вашу квартиру мы ни ногой.

− Почему? − искренне удивилась Ба-лю.

− Да обувь у нас грязная, наследить можем, − буркнула трубка и запиликала сигналом отбоя.

***

− Думаешь, я забыл? Твоё «О» это от слова-ключа? И связано с хранилищем! Умеешь ты лапы, то есть, зубы заговаривать, − Рамзесу очень хотелось попасть в заветное место, где хранились не только продукты.

− За шкафом нора, в норе дыра, а в дыре… Продолжи, рифма-то сама просится, пю...пю...пюре − подначивал кота Саж.

− Вот как с тобой дружить? − огорчился кот, − Было же обещано!

− Увы, юмор для усатых-полосатых - наука непостижимая. За шкафом у комода, что друзья и хозяева мне приносят, я там прячу и делюсь, когда нужно, − признался Саж.

Квартира Леры Арнольдовны Вредниченко

А воришки где-то рядом…
Коль ремонт затеешь – знай,
набегут они с подрядом…
На чеку будь, не зевай!

***

− Мама, в шкатулке столько различных украшений, а ты не носишь… Можно мне поглядеть на них, поиграть хоть чуток, ведь лежат без дела? - Лея сидела у окна и водила указательным пальцем по узору, много лет тому назад выжженному на обеденном столе неизвестным мастером.

− В ней только магические предметы. И только опытная ведьма может или пользоваться! Разберись лучше с красками и карандашами, комната завалена игрушками, может стоит сначала навести порядок здесь? - Лера Арнольдовна попыталась сменить тему разговора.

− Их всегда можно трогать, сколько душе угодно, а волшебные нет! Поэтому к ним меня так и тянет! - девочка заулыбалась, представляя себя законной владелицей запретной шкатулкой.

− Дочь, тебе сейчас в это трудно поверить, но были времена, когда и мне запрещали касаться магических вещей и гулять допоздна, - Вредниченко достала потрёпанный альбом, сдула с него пыль и протянула Лее.

− На этой фотографии пять девочек. Попробуй узнать меня, - ведьма незаметно смахнула набежавшую слезу.

− Девочки как девочки, друг на друга похожи, хотя… вон та, с лентой в косичке, наверное, ты. Верно?

Арнольдовна кивнула:

− Много лет я собирала талисманы со всего света. В коллекции есть почти всё. Нет там только браслета, древнего. Великий воин Харальд Суровый - последний король викингов, носил его. Этот предмет до сих пор ищут и простые люди, и волшебники, ибо в нём хранится мудрость великая. И может быть, моя дочь найдёт реликвию и обретёт великое могущество! - Ведьма ещё раз смахнула предательскую слезу, ибо верила, что рано или поздно это случится!

Продолжение читайте через неделю.

[1] − династия императоров, правившая в Китае с 1368 по 1644 гг

[2] − всё включено (анг.)

Особняк Силуянова

Окончание. Начало читайте в газете за 17 марта.

— Бррр, — хозяин кабинета потряс головой, — ну, допустим, про домовых я слышал, но про домовую, никогда. Разве, они, женского пола бывают? Это же этот… как...его… вспомнил… нонсенс^[1].

— Фи, какие предрассудки и пережитки. Мы, то есть дамы — сказочные, ещё как бываем. Что, домовые, не люди, что ли? Ой, вернее, мы, конечно, не люди, то есть — не человеки, но и среди нашего народа, бывает, возникают чувства, то есть любовь, ну и дети тоже рождаются, мальчики и девочки. Я вот, если ты заметил, девушка. И повторяю, мы не в каждом доме обитаем, а только там, где существует такая субстанция, как добро. Вот в этой твоей громадине она присутствует, правда, в небольшом количестве. Поэтому меня сюда и направили. Теперь всё понятно? Или ещё вопросы есть?

— Ничего не понятно, — олигарх, наконец, поднялся с пола и сел на кожаный диван, — как ты кодовый замок смогла вскрыть и сюда проникнуть, как пароль от компьютера обошла и вообще как?…

— И тебе действительно такие мелочи интересны? — бесцеремонно перебила его домовая.

Мужчина утвердительно кивнул и хотел было достать из бара бутылку, но снова передумал, налил в два изящных бокала старинной работы сока, протянул один девушке.

Даша, немного повертев его в руках, залпом выпила напиток и, поставив бокал на стол, произнесла:

— Мы, домовые, конечно, умеем проникать сквозь стены, но поверь мне на слово, это довольно больно и негигиенично. Знаешь сколько пыли в стенах, и на них, и всё это на твою одежду, а купаться, стираться где? В обычном человеческом душе? А если кто зайдёт, увидит, стыдища-то какая. Вот поэтому мы прибегаем к этому методу проникновения, в самом крайнем случае. А твой случай, совсем даже не крайний. Код на замке - это день и год рождения…

— Не мой, — перебил её олигарх, его все знают. Разве можно такие цифры на код…

— Согласна, никак нельзя, а вот любимой женщины, запросто. И если ты, трусишь и никак не решишься предложить своей Маргарите Сергеевне руку и сердце, то её паспортные данные помнишь гораздо лучше, чем Отче наш^[2].

— Но как, когда ты? Я же её сюда, очень редко, почти никогда, — лепетал Силуянов, то ли оправдываясь, то ли уточняя.

— Вот мой наставник Спиридон Великой, может ваше человеческие мысли как семечки щёлкать, я же только учусь, но то, что о своей даме сердца ты думаешь не меньше, чем о многочисленных фирмах и заводах, прочитала. Так что узнать дату мне не составило особого труда…

— А компьютер? Там ведь пароль гораздо сложнее. Выходит, что Спиридон тебя ещё и хакерским приёмам обучил!

— Ну, с этим ещё проще. Что вы, мужчины любите больше женщин? Футбол, хоккей и рыбалку? У тебя на стене, на самом видном месте висит плакат "Спартак — чемпион сезон 2016-2017 года."

Вот эти цифры и подошли. Причём, замечу, с первой попытки.

— Какой же я осёл, совсем забыл о дедукции. Надо же, какая-то сопливая девчонка и с первого раза, — олигарх опять открыл бар и вновь закрыл его, так и не притронувшись к початой бутылке:

— Но что ты там высматривала? Или, ко всему прочему, ты ещё и в экономике что-то соображаешь? Для твоего возраста маловероятно, а никаких тик-токов, и прочих соцсетей, у меня там нет. Совсем!

Спиридон Великий, когда отправлял меня сюда, утверждал, что ты помогаешь бедным, строишь для своих рабочих квартиры и бесплатно их раздаёшь, как в бывшем Советском Союзе. Бассейн для местных детишек соорудил, все могут туда ходить ни, платя ни копейки.

Вот я все эти сметы и проверяла.

А экономику я действительно изучаю, в местном университете, только тайно. Сижу, вся такая невидимая, и тщательно всё конспектирую. А на экзаменах студентам подсказываю, но не всем, а только тем, кто чего-то там не выучил, по причине того, что проводил время, не в библиотеках, а на свиданиях. Согласись, науку и позже можно погрызть, а вот любовь уйти может. И даже навсегда.

Она хотела ещё что-то добавить, но в кармане у Александра Ивановича зазвонил мобильник.

Викулов на лекции по экономике

На экране появилась фотография Викулова.

— Вот только тебя сейчас не хватало, — рявкнул Силуянов, поднося аппарат к уху.

— Александр Иванович, мы делали всё возможное, но акций этого злосчастного комбината, в продаже на бирже нет, ни одной. Все скупили, разве что поискать на вторичном рынке. Конечно, это будет дороже и намного, но если очень надо, то… — взахлёб верещала трубка…

— Да, я их все скупила, два часа назад, прямо здесь. С этого компьютера. Заработала для тебя пару миллиончиков. Трать на здоровье, только о стариках, инвалидах детях, ну о своей ненаглядной Маргарите, тоже не забывай.

— Врёшь ты всё, — олигарх, охватив голову руками, вновь сполз с дивана на пол, — нельзя совершить сделку, не приложив к сканирующему устройству, мою личную факсимильную печать^[3], а она в сейфе хранится. А он, между прочим, самый надёжный в нашей стране и пароль к нему не постоянный, а переменный, каждое утро, мне робот-автомат его по СМС присылает. Его даже вам домовым не взломать, со всеми колдовскими штучками!

— Вот тоже мне секрет Полишинеля^[4], — Дашенька заливисто рассмеялась. Твоя ненаглядная Маргарита Сергеевна кто по профессии?

— Ну, прокурорша, в прошлом, а ныне сыщица, частная и что с того? — Огрызнулся Силуянов, не понимая, куда клонит домовая девочка.

— А что она тебе подарила на прошлый день рождения, помнишь?

— Конечно, Уголовный кодекс, вон он на самом видном месте лежит. Чтобы, значит, я на него всё время смотрел и ни одной статьи не нарушал.

— Правильно, а какие цифры ты загрузил в сейфовый робот-автомат?

— Номера статей, — холодея от ужаса, прошептал олигарх и потрогал свои волосы, не встали ли, они и на этот раз.

А Даша, как ни в чём небывало, продолжала:

— В действующем УК РФ их насчитывается триста шестьдесят! В общей части – сто четыре, а в особенной, ещё двести пятьдесят шесть. Статьи УК имеют сплошную нумерацию арабскими цифрами. Скорость мышления у нас, домовых, раз в пятьдесят быстрее чем у людей, сам посчитаешь, сколько мне понадобилось времени, чтобы подобрать нужную цифру на сейфе?
Нет, вы только посмотрите на него! Вместо «Спасибо, домовая Дашенька, за контрольный пакет комбината хлебопродуктов!» он валяется на полу и шьёт мне статью номер сто тридцать девять, то есть незаконное проникновение! Так вот, запомни, уважаемый Александр Иванович, к нам, домовым, человеческие законы неприменимы, а наших, волшебных, я не нарушала!

А теперь будь добр, покинь побыстрее помещение, мне надо переодеться, в удобное, домашнее.

На следующее утро, на мониторах в принадлежащих олигарху подразделениях появились сообщения, необычного содержания:

Начальнику строительной фирмы:

1) Срочно прислать бригаду самых лучших рабочих и прорабов ко мне на виллу.

2) Пристроить к моему кабинету, с наружной стороны три комнаты:

(плевать, что безвозвратно будет испорчен фасад! Я так решил. И я так хочу!)

— Просторную жилую, с объёмными самозатемняющимися (типа хамелеон!) окнами от пола до потолка,

— Ванную — такого же размера.

— Санузел, оборудованный по последней европейской моде.

3) Пригласить самого лучшего в городе специалиста по интерьерам и мебели.

(Объяснить ему, чтобы удивлялся тому, что общение с ним будет не личное, с глазу на глаз, а на мониторах, посредством электронной переписки!)

(И ещё, денег на его услуги не жалеть!).

4) Работать в три смены, стройку завершить в кратчайшие сроки.

В службу безопасности концерна:

Начальнику охраны Игорю Сергеевичу Плотникову. Все мероприятия по поиску злоумышленников, проникших в мой кабинет немедленно прекратить! Все полученные материалы самолично уничтожить! Исполнение доложить!

В коммерческий отдел:

Главному консультанту, кандидату наук, Викулову

Срочно отправиться на курсы повышения квалификации в местный университет! На кафедру экономики.

Экзамены буду принимать вместе с Дашей, зачёркнуто… ЛИЧНО САМ!

[1]     — высказывание (реже — действие), лишённое смысла или само отсутствие смысла, бессмыслица.

[2]     — это молитва Господня, образец молитвы, которую Иисус Христос дал Своим ученикам.

[3]     —  клише, которая воспроизводит собственную подпись человека. Она позволяет визировать документы от имени генерального директора, его участия.

[4]     — фразеологическое выражение, обозначающее секрет, который всем и так известен, мнимую тайну.

«Самое прекрасное, что мы можем испытать, – это ощущение тайны. Она есть источник всякого подлинного искусства и всей науки.

Тот, кто никогда не испытал этого чувства, кто не умеет остановиться и задуматься, охваченный робким восторгом, тот подобен мертвецу, и глаза его закрыты». 

Альберт Эйнштейн

Не знаю как у других детей, но у моего внука Тимофея выработалась чёткая привычка добиваться своего, задавая великое множество вопросов. Непонятно? Сейчас объясню на примере.

В данный момент мой потомок стоит сзади меня и пытается прочитать то, что я пишу на мониторе. Его цель — как можно скорее оторвать меня от сочинения скучной научной статьи и уговорить отправиться с ним на прогулку, в парк или на речку, рассказывая ему по пути какие-нибудь занимательные истории. И, уверяю вас, через минуту-другую у него это непременно получился!

***

— Дед, а что такое диадема, и зачем девушки таскали её на голове. Это же, наверное, неудобно, ещё же там надо как-то крепить, чтобы не свалилась, — выстреливает скороговоркой мой потомок, тыкая пальцем в экран.

И мне ничего не остаётся, как нажать на «иконку» «Сохранить текст» и, повернувшись к мальчишке нравоучительным тоном, произнести:

— А погуглить^[1], по Яндексить или, на худой конец, заглянуть в бумажную энциклопедию, не пробовал, прежде чем отвлекать деда от работы?

— Ну, это долго и не всегда понятно, — парирует Тимоха, и продолжает, — вот ты пишешь, что диадема, в виде русского кокошника, которую сделал ювелир Карл Болин из платины, бриллиантов и крупных жемчужин, в двадцатых годах была продана большевиками за границу и, наверное, за очень дорого. Так?

— Ну, да, а в чём твой вопрос? Уточни, пожалуйста.

— А вот в чём, сам погляди, — произнеся это внук протягивает мне свой планшет, на котором изображены простые девушки, поверх одежды которых, были видны нитки жемчуга, а их головы украшали кокошники с достаточно крупными жемчужинами, — и как это понять? Выходит, что не только всякие там царевны-королевны надевали на себя эти безделушки, но и простые женщины от них сильно не отставали?

— Вот именно. Мне тоже непонятно, — как всегда, поддерживает внука Ба-лю^[2].

— Всё! Сдаюсь! — обречённо бормочу я, выключая компьютер.

Час спустя. Открытая веранда уютного кафе с красивым названием "У трёх тополей"

— Итак, дорогие мои любители всякого рода непонятностей, — начинаю я, отхлёбывая из чашки ароматный напиток, — давайте с вами перенесёмся в восьмидесятые годы прошлого века. В оружейной палате выставили копию той самой диадемы, которая была продана большевиками «ненавистным буржуинам» шестьдесят лет назад. Её создали советские ювелиры, использовав для этого около тысячи бриллиантов и двадцать пять крупных жемчужин. Хочу ещё добавить, что если в подлинной диадеме использовалось серебро, то в нашей реплике мастера взяли за основу — чистую платину, с ней значительно труднее работать, зато внешний вид, ну и, безусловно, цена..., дальнейшее вам, надеюсь, понятно. Кстати, это чудо до сих пор выставляется в Алмазном фонде.

— Сколько сил и времени — на всякую ерунду — буркнул внук, демонстрируя мне и бабушке пустую чашку из-под мороженого, — и вообще, почему эту «безделушку» назвали «Русской красавицей»?

— Хорошо бы об этом расспросить нашего императора Николая Первого, ведь это он лично распорядился, - дамам появляться на балах в исконно русских нарядах, - и заказал для своей августейшей супруги у упомянутого тобой Карла Болина роскошный кокошник-диадему. Вот её то и стали именовать «Русской красавицей». Добавлю, что жемчужины на этом «чуде» были закреплены только, с одной стороны, то есть подвижно и … оживали, при малейших шагах императрицы, носящей на голове этот удивительный кокошник.

— Кокошник. Слово то какое, на куриное квохтанье похожее, — в обычной своей манере перебил меня Тимофей, — не могли придумать, что-нибудь этакое, другое.

— Очень даже русское слово — вступила в наш разговор Ба-лю, но только после того, как позвала официанта и заказала её один шарик мороженого для внука, — так на Руси называли старинный головной убор. И слово это происходит от древнерусского «кокошь». На сей раз ты прав, Тимоша. Оно означает, быть курицей или наседкой. Потому что их носить имели право исключительно замужние женщины. Ещё с незапамятных времён повелось на Руси, выйдя замуж, они были обязаны покрывать голову и прятать волосы.

— Это всё понятно, — внук хитро прищурился и посмотрел на меня, - дед, ты так и не ответил на главный вопрос, — откуда простые русские женщины брали столько денег, чтобы покупать жемчуг и украшать им свои кокоши?

— А давайте этим летом махнём Архангельскую область, в старинный город Каргополь, предложил я, заглянем в тамошний музей.

— Это ещё зачем? — удивлённо и хором вопросили бабушка и внук?

— Именно так, мы сможем воочию лицезреть несколько старинных кокошников, сплошь усыпанных жемчугом, причём попадаются среди них и весьма крупные экземпляры, примерно такие, как и на знаменитой «Русской красавице».

— Точно, — согласилась со мной супруга, — на картинах художника Маковского, полным-полно дам, в больших кокошниках, сплошь усыпанных жемчугом, и там изображены не только женщины из высшего света, есть и купчихи, и простые селянки.

— Всё дело в том, что до начала прошлого века, главным поставщиком жемчуга на мировой рынок была... матушка Россия, — я многозначительно поднял палец вверх! Его в наших северных реках добывали так много, что цена на него, была невысока. И даже люди среднего достатка могли себе позволить приобретать, как говорит, наш внук «эти ненужные безделицы» или, если по-научному — перламутрового минералоида.

***

По дороге домой супруга прижалась ко мне и зашептала на ухо:

— А что стало с той первой, настоящей «Русской красавицей»? Кто ей владел там, за кордоном? Может быть, можно её… сейчас назад выкупить?

— газеты писали, что её видели у Мери Глэдис, второй жены герцога Мальборо. Потом драгоценность перекочевала в коллекцию Имельды Маркос, первой леди Филиппин, и позже была конфискована у неё государственными чиновниками.

Десять лет назад Президентская комиссия этой страны приступила к рассмотрению предложения крупнейших мировых аукционных домов о безвозмездной оценке лотов, с возможностью продажи. Но, что с диадемой стало дальше, мне, увы, не ведомо.

***

Тимофей обогнал нас и, повернувшись, на вытянутой руке продемонстрировал нам свой смартфон, на котором чётко высвечивалась надпись:

«Натуральный жемчуг сегодня является большой редкостью, ввиду чего всё чаще в ювелирном деле используют его искусственный аналог. По сути, это реплика натурального камня, только в отличие от него искусственная жемчужина не рождается внутри раковины и не растёт годами, она не наслаивается слой за слоем. Искусственный камень создаётся руками человека!»^[3]

[1]— поискать в интернете, преимущественно с помощью системы Google.

[2]— моя супруга, а ещё и сокращение от Бабушка-любимая.

[3]— https://vplate.ru/kamni-i-mineraly/iskusstvennyj-zhemchug/?ysclid=lsbhu9ysqw990418173

Александр Ралот и Алёна Коссаковская, стихи Николай Дик

Продолжение. Начало читайте в газете за 19, 26 января и 2, 9, 16, 23 февраля, 1, 8, 15, 22, 29 марта, 5 апреля 2024 года

Квартира Леры Арнольдовны Вредниченко

***

− Всё! Неуловимый Кнопоссаж, ты теперь у нас в кармане! - пускаясь в пляс, пропела ведьма.

А Лея, осмысливая всё произошедшее, решила как можно скорее посетить этот дом, тайком и в одиночку.

***

Дождавшись, когда мать уснёт, девочка переписала из волшебной записной книжки, адрес, прихватила, (понятное дело − без спроса) ещё одну важную вещицу, после чего вышла на балкон и, обернувшись клиновым листом, полетела в нужном направлении.

Трёхкомнатная квартира на улице баснописца Крылова

Дочь-хитрюга хочет знать,

кто живёт в заветном доме,

и, покинув тайно мать,

улетает к незнакомым.

***

− Холодрыга, а ты хозяйничать принялся! Днём что ли подметать нельзя? - Рамсес ворчал на Сажа, за компанию с которым находился на балконе.

− Можно! Я звёзды люблю, и, ещё, подметать ночью! − Пыхтел вовсю домовой, выметая через прутья опавшие листья.

− А я тепло люблю. Всё, Саж, дальше ты сам, а я потопал в комнату.

− Слабак! А ещё шубу натуральную во весь рост носишь, - дразнился Саж.

***

Кот ушёл, а на балкон опустился лист. Не обычный − блестящий, как экран современных гаджетов.

− Чу-у, чу-у, чу, чу! - домовой зашептал заветные слова, которые оберегали дом от неприятностей.

С зеркальной поверхности листа в реальный мир пыталась пробиться, стуча по стеклу своими маленькими ладошками, девочка.

− Как ты там очутилась? - удивляясь, поинтересовался Домовой.

Из листа-планшета донёсся голос:

− Здравствуйте! Я Лея, прилетела предупредить Кнопоссажа!

Саж насторожился, видеть домовых без их желания никто не может, а тут девочка с необычным колдовством и просит самого тайного обитателя. Догадавшись о природе колдовства, хранитель очага решил устроить допрос, прежде чем чары спадут, и маленькая колдунья во плоти окажется на балконе во весь рост.

− По чьему поручению могу быть рад знакомству?

− Во-первых, никто меня не присылал, а во-вторых, за Кнопоссажевым пультом завтра сюда явится сам Велигор Огненный собственной персоной и моя мама, Лера Арнольдовна, могла бы, но ей вход в квартиру совет магов запретил!

− Ясно, дальше не продолжай, знаем такую, наслышан. Только нет здесь таких жильцов. А тебе, девочка, домой пора, лети подобру-поздорову восвояси, - после сказанного домовой отвернулся и принялся подметать усерднее прежнего.

− Фу, как некрасиво! Вся пыль на меня! А-а-а-апчхи! Что же я зря зелье пила из страшного, кусучего бутылька!?

− Флакон из фиолетового хрусталя в форме скелета?

− Он самый.

− Да, этот сосуд погубил много чародеев, его не зря держали в подземелье, в самом потаённом углу, а твоя мама любит играть с огнём, раз такие жуткие вещи оставляет на виду. Непорядок это, куда ваш домовой смотрит?!

− Нет у нас домового, а они вообще есть?

− Я вот, собственной персоной, - поклонился Саж и добавил, - Надеюсь, моих сил хватит развеять колдовство, чтобы не застрять тебе навечно между мирами. Всем же известно, что если форма твердеет, то времени всё меньше! − Произнеся это Саж коснулся поверхности листа-планшета, и резко одёрнул руку, его пальцы обжёг холод.

− Это холод от ветров, что гуляют в коридорах времени, значит, девочку затягивает в никуда, откуда не возвращаются! Вот она, цена злой магии - отдаёшь взамен больше, чем получаешь!

− Лея, ты читала заклинание? Что шептал голос, когда ты брала бутыль?

− Не смогла прочесть надписи на тряпке, просто повторяла за голосом! - девочку уже было еле слышно, поверхность затягивалась, лишь малая щель соединяла два мира.

Домовой отрезал бороду и посыпал седыми волосами предмет, заточивший юную ведьму. Раздался треск лопающихся лампочек фонарей, стало тёмным темно, не было слышно ни единого звука, время застыло. Последнее, что увидел Саж перед тем, как упасть в обморок - заплаканное лицо девочки.

***

Лея любит природу, восхищается всеми живыми существами и растениями, именно поэтому даже злой колдовской сосуд превратил её не в чудовище или в злого хищника, а в красивый кленовый лист! Известный факт − против красоты и любви, меркнет даже самая чёрная магия!

Говорят, что сказка – ложь,
в ней намешано фантазий,
а когда с душой прочтёшь,
понимаешь, что в рассказе

всё реально, только в нём
что-то спрятано от глаза…
До конца, дружок, прочтём
и поймём секреты сразу.

****

Осколки от листа планшета устилали весь балкон, на шум выбежали Рамзес и Шушка. картина, представшая пред ними, будоражила сознание. В темноте девочка плакала над своим спасителем, Саж принял удар на себя, чтобы злая магия развеялась.

− Это ты сделала? - спина Рамзеса вздыбилась, он стал еле заметно приближаться, держа гостью на прицеле.

− Нет! Я хотела предупредить об опасности Кнопоссажа, но колдовать толком не умею, вот маминых книжек начиталась и вот! - девочка упала на колени, закрыв руками лицо, заревела сильнее прежнего.

− Раз так, нам поможет только... Я слышал, про огневиков, скорее на улицу - словно котёнка Рами ухватил зубами Сажа, направившись к выходу, остальные устремились за ним.

Несколько кварталов бежали друзья до маленького ресторана, где всегда вкусно пахло, ведь на шампурах или решётке жарили рыбу, овощи и мясо.

− Нам нужна помощь! - обратился к огню кот.

Каменное изваяние, облепленное едой, было не преступно.

− Духи огненных сил, отзовитесь! - протяжно попросила Лея.

Уличная жаровня также молчала, лишь треск головешек еле слышно доносился откуда-то снизу, где покоился огонь.

− Враньё, значит, нет никаких огневиков! - Рамзес пришёл в ярость, он не знал, что делать теперь, и как помочь Сежу.

− Ещё как есть! Я умею хорошо готовить, исцелять не моя специальность. Идите к речке, там часто жгут костры, только ты, кот, стой подальше, а то загоришься! - невидимый некто всё же соизволил ответить.

Дружная компания, прислушавшись к совету, сверкая пятками, отправилась к берегу, в надежде встретить нужного духа.

Продолжение читайте через неделю.

И так сегодня мы с вами будем готовить Токи-нон

Дело второе. Как разоблачить шпиона (промышленного)?

Егор Иванович Красильников в полной мере оправдывал свою фамилию. Сидел перед частными сыщиками Крулевской и Половинкиным и менял окраску на своём лице от белой до красной. Наконец, он отложил в сторону, кепку, которую вот уже целых двадцать минут мял в руках и, зачем-то перекрестившись, начал свой монолог:

— Понимаете, меня ограбили. Разорили. Пустили по ветру. Столько лет трудов каторжных и всё беспородной собаке, под хвост…

— Если можно, то поконкретней, с фактами, — прервал его Виктор, — лирику давайте оставим на потом.

Посетитель умолк, и открыв принесённую с собой папку, положил её на стол.

 «Авторское свидетельство№ 13444. (Копия) — начала читать вслух Маргарита Сергеевна, —

Общество с ограниченной ответственностью «Оргкатализатор» сохраняет за собой исключительное право на использование данного органической добавки и получает, патент на изобретение…»

— Понимаете, это моё изобретение, вернее, наше. Его старики придумали, изобрели, создали, можно, как угодно, называть, — горячился владелец фирмы «Южсинтез», — несколько лет назад, я их собрал в одном месте, вернее, у себя, в одном из цехов. Оборудовал для них лабораторию, зарплату каждому из них положил втрое больше той, которую они получали. Да они, на момент создания лаборатории уже никакой зарплаты не получали, жили на мизерные пенсии, ведь каждому из них далеко за шестьдесят пять, а то и за все — семьдесят. Я понятно объясняю?

— Не очень, — хором ответили сыщики, — давайте сначала и поконкретней.

— Хорошо, я попробую, — Красильников, вытащил из кармана плоскую флягу, сделал глоток, крякнул, вскочил с места и, расхаживая по кабинету и жестикулируя руками, продолжил:

- Южсинтез» скупает где только можно, к стати и у вашего Силуянова тоже, истощённые, выработанные месторождения нефти. У нас есть технологии, позволяющие извлекать из таких недр ещё какое-то количество углеводородов. Но немного. Вот я и создал группу, назовём её условно «Ветераны труда», которые, не один год, изобретали различные добавки, которые мы могли бы закачивать в нефтеносные пласты, увеличивая объём добычи. И вот когда уже всё было готово, эти пресмыкающиеся, то есть гады из «Оргкатализатора» подают заявку и получают патент на нашу разработку! И теперь я просто обязан, за огромные деньги покупать у них право на её использование! Ну, скажите, разве это не грабёж?!

— Это ещё как посмотреть, — Марго тоже поднялась из-за стола и подойдя к посетителю, попыталась усадить его на место, — история знает множество примеров, когда одновременно в головы совершенно незнакомых друг с другом людей приходят одинаковые мысли. Наш изобретатель радио Алекса́ндр Степа́нович Попров и итальянский Маркони^[1], например.

— Вот читайте, от сих до сих, — Егор Иванович схватил «Авторское свидетельство», перелистал несколько страниц и ткнул пальцем в раздел «Описание».

— Это же текст моих «Ветеранов труда»! Воры даже не удосужились изменить его. Опубликовали в таком же виде, как и слямзили! В общем, я вас нанимаю. Пожалуйста, не отказывайтесь! Найдите грабителей! Очень прошу. И как поётся в песне — «Я за ценой не постою».

— Мы подумаем! — Половинкин хлопнул ладонью по столу, — оставляйте документы и имейте в виду, что если мы согласимся, то будем допрашивать, точнее, опрашивать многих ваших подчинённых, и прежде всего — стариков.

***

Выпроводив посетителя, Марго начала убеждать Виктора не связываться с «Южсинтезом»:

— Промышленный шпионаж — это тебе не удравших собак и кошечек разыскивать.

Проблемы, связанные с промышленным шпионажем и защитой ноу-хау, остаются одной из ключевых тем юридического сообщества…

— Если не мы, то кто? — бесцеремонно перебил её Половинкин, — ты думаешь, в нашем родном МВД, хоть кто-то примет от Красильникова подобное заявление?! А если и откроют дело, то тут же и закроют, с формулировкой «За отсутствием состава преступления», тебе ли не знать?!

Марго порылась в ящике письменного стола и, вытащив потрёпанную книжку, процитировала:

«За промышленный шпионаж статья УК РФ, точнее, статьи 183, 272-274, предусматривают ответственность за совершение преступлений в сфере компьютерной информации. Кроме уголовной ответственности, работника можно привлечь и к полной материальной в размере прямого действительного ущерба, причинённого компании. Это значит, что компания может подать в суд на шпиона и получить от этого лица денежное возмещение всего ущерба, который наступил по вине сотрудника».

На этот раз Виктор Крулевскую не перебивал, сидел и всматривался в лицо своей начальницы. Глаза Маргариты Сергеевны «говорили» что она уже приняла решение… и оно — положительное!

Сутки спустя

Крулевская всматривалась в морщинистое лицо начальника службы безопасности «Южсинтеза». Тот нервничал и вытирал платком лысину, с остатками седых волос.

— Игнат Григорьевич, вы успокойтесь, — как можно ласковее произнесла сыщица, включая диктофон, — просто честно и подробно отвечайте на мои вопросы.

Как вы попали в фирму Красильникова, кем и где работали до этого?

— Да мы с Егоркой сызмальства знакомы, можно сказать, сидели в детсаду на соседних горшках, да и жили по соседству. А как школу закончили, так пути наши и разошлись. Он в институт этот, знаменитый, нефтяной, ну как его… вспомнил...имени Губкина, а я в военное училище. Служил всё больше на окраинах нашей великой Родины, в Кушке, в Закавказье, ну и так далее, по периметру. Я же пограничник, так сказать — зелёная фуражка. А как границы, после развала страны сузились, так меня с почётной грамотой и в отставку. Мол, вот тебе небольшая пенсия, сиди себе на солнышке, да лечи свой артрит, с подагрой. Спасибо Егору, встретил меня как-то, уж не помню, где, ну и устроил к себе. С тех пор, вот уж сколько лет, я верой и правдой...Неужели вы могли подумать, что я за добро этой гадостью отплатить могу?

— Ничего я не думаю, парировала Марго, просто сопоставляю факты. Кто из ваших подчинённых опечатывает лабораторию «Стариков», когда те покидают здание?

— Я, сам. Разве же я могу, кому-то ещё такое ответственное дело доверить. Каждый день и запираю, и отпираю, кроме выходных, конечно.

— А кто туда имеет доступ, кроме этих трёх докторов наук?

— Егорка, конечно, то есть, я хотел сказать, Егор Иванович Красильников, я, ну и этот паренёк желторотый, Сашка Кузьмин, наш этот… как его… сисадмин… системный администратор, и ещё уборщица Клавка, то есть Клавдия Щуренко. Но когда она там прибирается, то никогда одна не остаётся. Обязательно либо я, либо кто-то из моих пацанов присутствует, мало ли что. Дело-то, секретное, мы же всё понимаем.

Вечер того же дня

Половинкин выложил на стол три пухлые папки:

— Личные дела «стариков» будешь смотреть?

Марго отрицательно покачала головой и допив, шестую(!) за сегодняшний день, чашку крепкого кофе, буркнула, — давай своими словами. Кто, по-твоему, из этой троицы мог слить инфу конкурентам?

— Никто! Все они уже третий год работают над этими добавками. Живут скромно, можно сказать, по-советски. Квартиры, правда, в новом микрорайоне, трёшки, улучшенной планировки, машины у всех троих — эконом класса. Дачи — шесть соток. По выходным рыбалка, шашлыки. Даже загранпаспортов никто не получал и за кордон не выбирался.

— А дети, внуки? Может быть, они, шикуют? Представляешь сколько «Оргкатализатор» за такое изобретение отвалил?

— Могу. На три жизни точно хватит. Завтра потомками займусь, устал, что твоя гончая.

— Нет у меня такой собаки, — огрызнулась Марго, — мы с тобой и есть эти самые гончие, то есть, я хотела сказать, легавые^[2]. Здесь на диване ляжешь или домой к себе потопаешь?

— В любимой конторе, конечно, глаза сами собой закрываются. Боюсь, не дойду до дома, засну стоя, аки лошадь.

***

Тщательный допрос каждого из стариков не принёс Крулевкой никакой новой информации. Половинкин оказался прав на все сто. Пожилые химики были, «по гроб жизни» верны своему работодателю, предоставившему им возможность заниматься любимым делом, да ещё и выделившиму каждому из них беспроцентную ссуду на приобретение жилья.

Не внесла ясности и беседа с Клавдией Щуренко. Немолодой женщиной, трудившейся в «Южсинтезе» с момента его основания. Она, так же, как и Игнат Григорьевич, знала Красильникова с детства, ибо жила в соседнем дворе и даже училась в одном с ним классе.

***

Сашку Кузьмина, Крулевская отыскала в политехническом университете, где тот учился на третьем курсе «Прикладной математики», периодически подрабатывая в «Южсинтезе».

Показав очкарику-ботану^[3] корочку внештатного сотрудника Следственного комитета, Марго «уговорила» парня, посетить с ней ближайшее кафе и ответить на ряд интересующих её вопросов.

Через час она уже знала, что, как и многие, Сашка устроился на работу, по «великому блату», то есть по протекции тёти Клавы Щуренко. Однажды компьютеры «Южсинтеза» поймали какой-то хитрый вирус, парализовавший работу всего офиса. Возились с «неприятелем» долго и безрезультатно. И тогда по наущению вездесущей уборщицы, прямо с лекции был вызван Александр. Он и одолел вредителя, после чего и был зачислен в штат, по совместительству. Жил Кузьмин вместе с тёткой, в пригороде, в частном секторе. Одевался, соответственно писку последней студенческой моды, а именно в рваные джинсы и футболку всех цветов радуги.

В общем, как говорится, следствие зашло в тупик.

***

Предпринятая отчаянная попытка проникнуть на территорию «Оргкатализатора» окончилась полным провалом. Продемонстрированная корочка внештатного сотрудника Следственного комитета, на этот раз, не произвела на охранников фирмы должного эффекта и те, не пустили Маргариту Сергеевну Крулевскую даже в вестибюль большого офисного здания. Марго ничего не оставалось как обратится за помощью к соучредителю сыскного бюро «Крулевская и партнёры», олигарху Силуянову. И тот помог. Но не проникнуть в «Оргкатализатор», а обратить пристальное внимание на…

Неделю спустя

— Егор Иванович, будьте добры, внимательно прочитайте вот этот отчёт и поставьте свою подпись вот здесь и здесь, — Половинкин, не скрывая довольной улыбки, протянул владельцу «Южсинтеза» акт выполненных работ.

— Не может быть! Что бы он?! Не верю! Да он же всего несколько минут там бывал, как он мог?! — Красильников вскочил с места и зашагал по комнате, заламывая руки.

Маргарита Сергеевна взяла один лист из папки и начала читать вслух:

«Анна Николаевна Кузьмина, родственница не безвестного вам Александра, в течение этого года, при помощи туристического агентства «Туруслуги», принадлежащего Александру Силуянову, трижды выезжала на отдых в Арабские Эмираты, на Мальдивские острова и на Бали. Всегда останавливалась в отелях пять звёзд. Билеты ей приобретались исключительно в салоны бизнес класса.

Далее. На неё зарегистрирован автомобиль премиум класса марки «Роллс-ройс», на котором по доверенности, разъезжает её племянник...»

— Но я никогда не видел его за рулём никакого авто! — с негодованием возразил Егор Иванович, — можете проверить наши камеры. На них никогда не был запечатлён этот проклятый «ройс», ржавчина его порази!

— Вы абсолютно правы. Мы проверяли. У Саши даже нет водительских прав. Зато есть собственный водитель, некто Шавкат Мамедов, уроженец солнечного Узбекистана. Он и подвозит «бедного студента» до работы, вернее, за пару кварталов от офиса. После чего Сашка, на своих двоих бежит в контору, ну или в политех.

А что касается копирования секретных документов, то на это много времени не требуется.

Он же помогал вашим старикам составлять красивые отчёты и графики, с использованием современных прикладных программ. Надеюсь, вам всё ясно или мне продолжать? — Марго вернула бумагу на место.

— Документы для передачи в суд, поможете составить? Не хочу просить об этот нашего юриста. Пусть в офисе, до поры до времени никто ничего не узнает. У «стариков» и так со здоровьем не очень, — Красильников умоляюще посмотрел на сыщиков.

— Поможем, куда же мы денемся. А вы, пока суд да дело, обратитесь за помощью в «Туруслуги», — Половинкин снова показал на бумаги, которые следовало подписать заказчику.

— Это ещё зачем? — удивился Егор Иванович.

— «Стариков» пошлите отдыхать, можно не в Дубай, а в наши Ессентуки. Ей-богу, они это заслужили. Ну а если суд, сочтёт необходимым пригласить их в качестве свидетелей, тогда придётся вернуться. Хотя это вряд ли. Полагаю, что суду и так всё будет ясно, — произнеся это Марго, кинула взгляд на двери, которые только что открыл олигарх Силуянов, держа в руках большой, вкусно пахнущий пакет.

[1]— Гулье́льмо Джова́нни Мари́я Марко́ни, радиотехник, предприниматель и дипломат.

[2]— Прозвище «Легавый» возникло до революции. Уполномоченные прикрепляли к одежде нашивку в виде собаки и, для соблюдения тайны говорили, что они члены охотничьего клуба. Когда «секрет» был раскрыт, люди начал называть их легавыми.

[3]— Ботан - принято называть умного и способного человека. Под такую кличку может подпасть студент и даже сотрудник крупной компании.

Бейглами с мягким сливочным сыром и семгой

Если вы думаете, что у миллионеров-олигархов не бывает в жизни «чёрных полос», то это нет так. Бывают и довольно часто.

Вот и сегодняшним вечером, как довольно часто в последние дни, «хозяин заводов, газет, пароходов» Александр Иванович Силуянов вернулся домой, мягко скажем, — не в духе, и к тому же сильно подшофе^[1].

Причина тому была и весьма веская. Дело в том, что предложенная властям города взятка, как оказалось, была значительно меньше той, которую всучил его столичный конкурент, владелец строительного концерта «Котедждевелопмент» Игорь Никитич Кондрашов. Вследствие чего, лакомый участок земли, недалеко от берега красивейшего озера, с поэтическим названием Лучезарное достался именно его компании.

Чтобы немного подсластить пилюлю и избежать перерастания холодной конкурентной войны, в горячую, Кондрашов, с барского плеча, предложил Силуяновскому «Южоблстройтресту» принять участие в субподрядных работах по строительству большого элитного посёлка с видом на озеро, но Александр от такой подачки отказался и покинул аукционный зал с высоко поднятой головой^[2], не забыв, при этом, громко хлопнуть дверью.

***

С трудом попадая в кнопки, олигарх всё же справился с кодовым замком, открывающим дверь в его личный кабинет, после чего, не вошел, а впал в святая святых своего жилища. Единственным его желанием, в данный момент, было извлечь из бара бутылочку Camusа^[3] и усевшись перед огромным монитором компьютера, вывести на экран большую фотоколлекцию, запечатлевшую дела минувшей бурной молодости.

Но, увы, сегодня этим намерениям, не суждено было осуществиться.

Во-первых, несмотря на все свои недостатки, употреблять алкоголь в присутствии девушки он себе никогда не позволял, а во-вторых, домовая Даша сидела перед этим самым монитором, по своему обыкновению забравшись с ногами в его любимое итальянское кресло, и рассматривала коллекции модных шмоток, выведя на экран предложения сразу от трёх маркетплейсов^[4].

— Я же, кажется, поменял пароль на компе, — устало пробормотал хозяин дома, опускаясь на диван, — хотя, насколько я помню, для тебя это «семечки». Боже, как я не люблю, когда такие вот девчонки, без всякого спроса ковыряются в моих личных файлах. Может быть, это ты, выведала и сообщила этому треклятому Кондрашову сумму моего подношения тем, кому надо? А он взял, да и… — олигарх махнул рукой и с тоской посмотрел на стеклянную дверку бара, за которой виднелись слабо и сильно алкогольные напитки.

— А это, очень даже обидно. Вот возьму и исчезну! Навсегда и насовсем! Будешь тогда знать! — Даша демонстративно крутанулась на кресле и отворачиваясь и от Силуянова, и от монитора.

Александр Иванович мгновенно осознал, что сболтнул лишнего и надо бы, как можно быстрее, попросить у домовой прощения, но что-то его сдерживало, и он продолжал недовольно ворчать:

— Сидишь тут, всякой ерундой занимаешься. Тряпки заморские рассматриваешь. Нет бы, банально, у меня денег попросить! Я бы тебе дал, сколько захочешь, ещё и персонального шофёра выделил. Смоталась бы в этот, как его… всё забываю… вспомнил... мегамолл. Сделала бы им дневную, или может быть сразу месячную выручку и вернулась сюда, вся в шелках и нарядах…

— Ага! Как же! — бесцеремонно перебила его Даша, — это я только для тебя видимая, да и то, по большому блату, а для других — нет. И вообще, ты когда-нибудь слышал, чтобы домовые по магазинам шастали? Нет? То-то же. Спасибо людям, которые интернет изобрели. Теперь всё можно через него покупать, не вставая с кресла. Только вот с примеркой проблемы остались. Ну да ничего, если что-то не подходит, всегда же можно возврат оформить.

— Ой, Дашутка, мне бы твои проблемы?! — как можно ласковее произнёс олигарх и даже попытался погладить девушку, но из этой затеи ничего не получилось, ибо домовая проворно отскочила в сторону, пискнув на ходу:

— Я тебя ещё не простила. И вообще, заболталась совсем, а у меня, между прочим, вольпургиевая ночь^[5] на носу.

— Так. Стоп. Ничего не понимаю. Насколько мне известно, туда, на Лысую гору, только ведьмы и колдуны слетаются. Но чтобы домовые? Не слышал, — олигарх начал трезветь и потому начал гораздо лучше соображать.

— У них своя тусовка, на горе, у нас своя...под горой. Вроде бы общий день рождения домовых. Ведь никто из нас не знает, какого числа родился. Вот и решили, что будет на нас всех одна общая днюха. Для этого события я и подбирала наряд, а ты, а ты… — девушка всхлипнула и отвернулась.

— Дарёнка, ну ты того… не реви. Заказывай себе чего хочешь, не стесняйся, тем более что ПИН-код от моей карты ты лучше меня знаешь. Только при одном условии…

— При каком? Тут же перебила его девушка, — я думала, что подарки на день рождения за просто так дарят, без всяких условий. Мне что теперь, во второй раз обижаться?

— Не надо. Это у меня, спьяну вырвалось, — Силуянов кинул на стол проект будущего коттеджного посёлка. Просто отмстить хочу одному столичному выскочке. Но как-то элегантно, без кровопускания и членовредительства. Поможешь?

***

Посмотрев на бумаги пару минут, Даша утвердительно покачала головой и наклонившись к уху Силуянова прошептала:

— Миллион баксов тебя удовлетворит? Если да, то быстренько подымайся, зови своих юристов и приступим к работе.

— Но ведь ночь на дворе, неудобно как-то, — стал отнекиваться олигарх, позёвывая и поглядывая на часы.

— Ничего страшного, заплатишь им сверхурочные, как у вас, у людей говорится, время - деньги. Чем раньше ты этот участочек прикупишь, тем лучше.

— Ничего не понимаю, какой участок, где? Сама, наверное, днём прикорнула на часок, другой, третий, и теперь бедным миллионерам покоя не даёшь, — деланно возмущался Александр Иванович, наживая на смартфоне кнопку экстренного сбора всех ближайших помощников.

Месяц спустя. Мэрия города. Департамент недвижимости и ресурсов

— Да, что вы такое говорите? Как можно аннулировать сделку? И уберите от меня свои деньги, видеть их не могу… и не хочу, — начальник департамента, снял запотевшие очки и стал усиленно тереть стёкла, специальной фланелевой тряпочкой, — господин Силуянов, в полном соответствии со статьёй шесть Водного кодекса нашей страны выкупил на торгах участок земли между возводимым «Котедждевелопментом» посёлком и нашим Лучезарным участок земли шириной два с половиной метра и длиной двести пятьдесят пять метров. На таком узком клочке земли даже нормальных шалашей не построить! Чего вы так разволновались? Не пойму.

— Так, он же там трёхметровый забор по всей длине соорудил! — горячился Кондрашов, всё же пытаясь всучить чиновнику увесистую пачку долларов.

— Ну и что с того, он же, как и полагается, согласно требованиям, оставил широкие, открытые проходы к озеру. И даже заасфальтировал дорожки, прямо к воде, чтобы значит, ваши будущие жильцы, ноги в ненастье не испачкали. А на остальной территории высадил элитные сорта: лука, морковки, помидор, огурцов для своих рабочих. И замечу, всё это совершенно бесплатно. Каждый может прийти, показать сторожу удостоверение сотрудника холдинга и набрать столько, сколько может унести в двух руках. Моя племянница у него в «Южоблстройтресте», простым бухгалтером работает, так благодаря этому факту, мы уже столько всего на зиму закатали — банки ставить некуда. Вот закончите строительство посёлка, я и вас приглашу в гости, на Силуяновкие малосольные огурчики.

— Нет уж, спасибо. Мне сейчас только соли не хватало, с перцем, — Игорь Никитич, нехотя спрятал взятку в карман, — он же меня этим огородом по миру пустит. Ну, кто, скажите на милость, купит дорогостоящий коттедж с видом на трёхметровый забор? Кто из будущих хозяев станет ходить купиться на озеро на своих двоих вместо того, чтобы подъехать к кромке воды на шикарном автомобиле?

— Ну, почему сразу пешком, можно, скажем на велосипеде или даже на моноколесе, говорят это сейчас очень модно. И давайте закончим эту тему. Не нравится вам забор, милости прошу в наш районный суд. Он, как известно, из гайдаевской кинокомедии, самый гуманный в мире! А у меня к господину Силуянову никаких претензий нет. Приобретённая им земля используется в точности с буквой закона. Всего доброго. И попрошу меня более не беспокоить, — при этих словах глава департамента вернул очки на место и демонстративно уставился в лежащие перед ним на столе бумаги.

— Как же в суд, — бормотал про себя Кондрашов, направляясь к двери, -- он местный, а я пришлый, тем более что всё по букве закона. Проиграю враз, и ещё за судебные издержки платить. Надо же огород длиною в четверть километра соорудил. Как раз на всю длину моего элитного посёлка.

Неделю спустя. Отдельный кабинет в ресторане «Халкидики».

— Не знаю как тут у вас, а у нас в столице говорят, что олигарх, олигарху глаз не выклюет, — Игорь Никитич поднял бокал с золотистым вином, — продай ты мне этот свой огород вместе с забором.

— Утром мажу бутерброд 

Сразу мысль: а как народ? 

И икра не лезет в горло, 

И компот не льётся в рот! — процитировал Леонида Филатова Силуянов, — я же не для себя, всё для трудящихся. Морковочка, капусточка…

— Кстати, о капусте, — перебил его Кондрашов, — я тебе за эту земляную кишку денег отвалю, как за сто урожаев. Будешь овощи рабочим покупать до скончания их дней. Сколько ты хочешь за свой огород?

— Миллион, — не раздумывая выпалил олигарх.

— Согласен. Я так понимаю, что у тебя и купчая с собой? Доставай, подпишу! — и глава "Котедждевелопмент" полез в карман за своим золотым паркером^[6].

— Долларов, — шёпотом произнёс, Александр Иванович и уточнил, — лимон зелёных американских президентов. И деньги заплатишь не мне, а переведёшь вот в эти детские дома, — при этих словах Силуянов достал из кармана список и вручил его гостю:

 — Как только они поступят на их расчётные счета, я сразу же скажу тебе код от банковской ячейки. В ней уже лежит подписанный мною договор «Купли-продажи».

— Ты, был абсолютно уверен, что я соглашусь? — вчитываясь в список, вымолвил Кондрашов.

— Конечно. Моя Даша сказала, что иначе и быть не может, — ухмыльнулся олигарх и разлил остатки вина по бокалам, — ну, за что выпьем? За удачное завершение сделки?

— Нет, — возразил Кондрашов, — за твоего экономического советника. Умнейший человек — эта твоя Даша. Мне бы такого сотрудника…

— Да она вовсе не человек, — хихикнул Александр Иванович.

— А кто же? Неужели искусственный интеллект до таких высот… вот это да! - москвич залпом, не смакуя, выпил вино и поставил пустую рюмку на стол:

— Познакомь меня со своим программистом. Ну, пожалуйста.

— Даша никакой ни программист, она даже не человек.

— А кто же? — Глаза гостя сами собой округлились и потихоньку полезли на лоб.

— Домовая! Правда, не обыкновенная, а очень даже симпатичная!

[1]— «подшафе» (ударение везде на последний слог) тоже приписывают Раевскому. Слово произошло от французского chauffe, то есть «подогретый», и русского предлога «под» и означало «подогретый алкоголем».

[2]— держаться с достоинством, верить в себя, хранить идеалы, следовать за своими целями, иметь жизненные принципы.

[3]— коньяк, производимый коньячным домом Camus.

[4]— это торговая площадка, которая продаёт товары и услуги разных продавцов через интернет.

[5]— это древний праздник, который отмечают в ночь с 30 апреля на 1 мая. Такое название этому дню дало имя Вальбурги – монахини 8 века, которая основала монастырь в Германии. У Вальпургиевой ночи есть два значения. С одной стороны, праздник воспринимают как расцвет весны и плодородия, а с другой – как время нечисти, устроившей пляски в реальном мире.

[6]— американская торговая марка, производитель шариковых ручек и пишущих инструментов. Основанный в 1892 году бренд принадлежит компании Parker Pen Company.