Форум

***           

А ты опять сегодня не пришла.
А я так ждал, надеялся и верил.
Что зазвонят опять колокола, колокола      

И ты войдешь в распахнутые двери.   

                                        Геннадий Старков

Томилась от невыплеснутых чувств

пузатая бутылка на столе.

Сквозной бокал был безнадёжно пуст.

И осетрина таяла в желе.

И свечи не дарили тёплый свет.

Молчали в тишине колокола.

Трамвай – в депо. За окнами – рассвет.

А ты опять сегодня не пришла.

СОН           

Я смотрела в глаза. В них рыжинки смеялись игриво.

А на нижней губе примостилась соринка печенья.

Не вникала в слова. Лишь волос непокорную гриву

всё ласкала рукой. А слова не имели значенья –

только голос родной – низкий, чувственный, странно глубокий.

Так доносится звук из бездонной утробы колодца.

За твоею спиной плыл в тумане причал одиноко.

И вставало над морем огромное алое солнце.

Я смотрела в глаза. В них рыжинки задорно смеялись.

А на нижней губе примостилась соринка печенья.

Бил с отмашкой прибой. Скалы грозною стражей стояли…

Я проснулась в отличном,

                                      спасибо тебе,

                                                       настроенье.

***                       

Ох уж эта луна, любопытная наглая стерва, 
прямо – «Дура с Садовой» из той знаменитой квартиры.
Ярким светом плеснёт по глазам, по натянутым нервам,
грубо спящую дёрнет струну поэтической лиры.

Отзовётся струна комариным назойливым зудом.
И уже не заснуть ни за что бедолаге-поэту.
Будет рифму искать под словесных неточностей спудом
и строчить, и строчить, вдохновеньем горя, до рассвета.

Рваным ритмом порезавшись и спотыкаясь о фразы,
станет Бога молить, вдохновение чтоб не погасло.
Из отчаянья – в радость кидаться…
                                             А эта зараза,
по небесной дороге, спеша, разольёт снова масло…

***        

Остатки снега смыл апрельский ливень,

ворвавшись дерзко в предрассветный мрак.

Спихнул ручьи бурливые в овраг,

пробарабанил по загривку дикой сливы

и гоголем прошёлся по дорожкам,

усталость зимнюю с них напрочь смыв.

И под бравурный собственный мотив

на крышах поплясал немножко.

Затих…

      На небе таяла луна –

в ночи всевидящее око.

Ей тоже было одиноко.

Я на неё смотрела из окна.

                                  Одна…