Форум

Подборка стихов Иры Бернацкой на международный литературный творческий конкурс в честь 205-летия со дня рождения М.Ю. Лермонтова.

Город: Москва

Возрастная категория -взрослые.

Номинация: Стихотворения о Родине, природе

Исповедь беглеца.

Дрожали, как слёзы прощальные,
На листьях холодные капли дождя.
Она, молчаливо - печальная,
Куда-то, скорбя, провожала меня

Любовью и силой молитвенной
Хотела сдержать, но, увы, не смогла,
Юнца, ослепленного бликами
И радужным светом чужого тепла.

И я убежал завороженный,
Устав от сиянья рубиновых звёзд,
От запаха трав свежескошенных,
От шелеста стройных, кудрявых берёз.

Сбежал... искать счастье великое,
Красивой мечтой обманув сам себя,
Она же, стояла пред ликами
И тихо звала, как и прежде, любя...

Годов круговерть сумасшедшая,
То к звёздам, то в грязь мотыляла меня,
Но боль, да порой, безутешная,
Пронзала, тянуло в родные края.

Во снах слышал чьи-то страдания
И в голос рыдал от терзаний души,
Таким, как я, нет оправдания,
Кто душу Свободе продал за гроши...

...Идёт самолёт на снижение,
А сердце, как в клетке испуганный зверь,
Взахлёб губы просят прощение:
«Прими, Русь родная, другой я теперь,

Молю, дай душе исцеление,
Прости, если сможешь, дурное дитя,
И, впредь, не приму искушение,
Сбежать ещё раз от тебя..., от себя.»

Ты в ответе!

Человек! Ты - силён и свободен,
Ты - хозяин и высший разум Земли,
Держи руку на пульсе Природы,
Слушай сердце Её, храни, береги!
Она - мать, так учили нас в школе,
Всем, что есть на Земле, обязаны Ей,
Но от передовых технологий,
Наша мать стала очень быстро стареть...
Постарайся продлить Её годы,
Созидая одно - другое не рушь.
Ты в ответе за нашу Природу!
Ты в ответе за счастье всех земных душ!

Подборка стихов Иры Бернацкой на международный литературный творческий конкурс в честь 205-летия со дня рождения М.Ю. Лермонтова.

Город: Москва

Возрастная категория -взрослые.

Номинация: Стихотворения о любви.

Грусть.

В темном небе зажглись неземные огни,
То рассыпала ночь бриллианты свои,
Под их светом волшебным, за пропастью дня,
Молчаливая грусть ожидала меня.

Обветшалое платье под цвет седины
На непрошеной гостье- подруге Луны,
А во взгляде глубоком- немая тоска,
Нелюбимая Богом и мне не сладка.

В моём доме гостей не бывало давно,
Но в подвале осталось хмельное вино,
И, радушия ради, её угостил,
Ну и сам же, конечно, не раз пригубил.

С этим горьким вином полились реки слёз,
И рассказы о той, кого ветер унёс,
Не сотрёшь в одночасье счастливых тех дней,
А теперь нет ни счастья, ни вести о ней...

До рассвета сидели, напились сполна,
Горьких слёз и печали, хмельного вина,
Грусть ушла по-английски, а я протрезвел,
И уже ни о ком вспоминать не хотел.

Татарские мотивы

О, вы – татарские мотивы,

Что рада слышать снова я,

В себя вобрали переливы

Курая или соловья?

Ловлю в вас перепевы ветра,

Урманов шум и звон полей…

Звучит многоголосье это

Всё ярче, чище и нежней.

Мои татарские мотивы!

Как родниковая вода,

Всевышней милостью смогли вы

В судьбе остаться навсегда.

День ото дня вы мне дороже –

Немало слышу песен я,

Но край родной напевом всё же

Пленяет радостно меня.

О, вы – татарские мотивы,

Напоминайте мне опять

О днях – далёких и счастливых,

Когда вас тихо пела мать.

(исполняется легко, кокетливо)

Нет, не буду тебя обнимать –

Говорю тебе это с усмешкой.

Не обманет меня твоя страсть,

И любви я не верю поспешной.

И не стану я слушать твои

Уверенья и клятвы пустые.

Не смущай, не зови,

Не смотри, не смотри,

Уходи! Уходи! Уходи!

Нет, не буду тебя обнимать –

Говорю тебе это серьёзно.

Между нами  –  преграды стена,

Наше счастье… почти невозможно…

И не стану я слушать твои

Уверенья и клятвы пустые…

Не смущай, не зови,

Не смотри-не смотри,

Уходи.. Уходи… Уходи…

Яков Смагаринский.

Австралия, Сидней,

Номинация: стихотворения и проза о Лермонтове «Поэт М.Ю. Лермонтов»

Возрастная категория: взрослые от 19 лет.

Скверная Тамань

«Дубовый листок оторвался от ветки родимой» и упал на джип, в котором Виктор Иванович и Галина Михайловна везли нас с морского вокзала «Порт Кавказ» к себе, в станицу Старотитаровскую. Нас — это двух путешественников из Австралии, меня со спутницей.

Упавший листок прилип к ветровому стеклу. Виктор Иванович вдруг резко свернул с трассы:

— Мы сделаем небольшой круг!
— Правильно! — одобрила его решение Галина Михайловна, глядя

на торчащий черенок прилипшего листа.

Мы переглянулись. О чём это они? Уже минут сорок как мы находимся в краю, где господ и дам величают казаками и казачками, поселения, сквозь которые мы мчимся называются станицами, вместо светофоров на перекрёстках большие деревянные бочки и старые тачанки, переоборудованные под перевозку вина.

Ещё через полчаса:
— Мы в Тамани! — объявил Виктор Иванович, распахивая сразу все четыре дверцы.
— Тамани, о которой Лермонтов писал, что это самый скверный

городишко из всех приморских городов России? — переспросил я.
            — Он самый! — уверила Галина Михайловна. — В чём вы сейчас

убедитесь!
            Я с опаской вышел из машины. Моя спутница осторожно следовала за мной. Через сотню шагов мы оказались в большом сквере, воздушном, зелёном, уходившим к морю.
            — Лермонтовский сквер! — Виктор Иванович зачем-то посмотрел на часы. — Ровно 180 лет назад приезжал сюда опальный поэт в чине прапорщика драгунского полка. Жил он в той белой хате с камышовой крышей за оградой из булыжника.

            «Я взошёл в лачужку. Печь была жарко натоплена, и в ней варился обед довольно роскошный для бедняков…»
           

А это скамья, на которой денщик-казак проспал момент, когда его хозяина чуть не сбросили в море. Я выглянул из окна хаты. Увидел рассохшуюся лодку. Не на ней ли «честный контрабандист» Янко отважно справлялся с буйными ночными волнами?
            Безудержно захотелось остаться в хате до глубокого вечера, когда маленькое окно осветится месяцем, по яркой полосе на полу промелькнёт тень, я тихо выйду из хаты и последую за слепым мальчиком по крутой скалистой тропе…                                                                                                                                               

Бронзового господина прапорщика мы нашли на крутом обрыве. Он, отвернувшись, пристально всматривался в море. Не стали его отвлекать.

— Пора ехать, — сказал Виктор Иванович. — К Лермонтову мы ещё

вернёмся.

— Когда? Завтра?
— Сегодня, за ужином!..

Над кубанскими салатами и горячими штрумбами возвышалась бутылка с вином CruLermont. Этикетка на ней, как страничка, вырванная из дневника Печорина с упавшей на неё каплей вина или жирной кляксой от небрежно заточенного гусиного пера…

— В нашей старой Фанагории, где останавливался Лермонтов по пути в Тамань, — сообщает Виктор Иванович, наливая солнечный напиток в бокалы, — есть линия по розливу классного вина, названного в честь поэта…                                                                                                      

            — Кстати, — замечает Галина Михайловна. — Вы, наверно, смотрели в новостях встречу китайского председателя и нашего президента в городе… Сямэне.
            Мы кивнули.
            — Там объявили, что в городе установлен памятник Михаилу Лермонтову. Помните?
            Мы кивнули опять

            — Так вот, сразу после той встречи краснодарские депутаты предложили поставить в сквере Тамани напротив Лермонтова фигуру Ли Бо — великого китайского поэта-бунтаря. Прослышав об этом, китайцы прислали письмо: «Дайте нам тот участок земли и мы в центре вашего самого паршивого городишки из всех приморских городов России построим цветущий высотный оазис». Таманские казаки сильно разгневались на письмо, но вычислив, что произошла ошибка в переводе Лермонтова на китайский, ответили: «Во-первых, наш город не паршивый, а скверный и это совершенно другое дело, а во-вторых, на кой нам нужен цветущий высотный оазис в сквере, когда у нас там есть Лермонтов!»