Татьяна Сушенцова  г. Казань. Член Союза писателей России. На конкурс к 205-летию со дня рождения М.Ю. Лермонтова. Номинация -  стихотворение о Родине, о природе «Прекрасны вы, поля земли родной».  Старшая возрастная группа – взрослые.               

   Осенний коктейль

Еще скрипит по кругу карусель,

Но чувствую, к губам моим подносит

Свой терпкий, опьяняющий коктейль

Не в меру  разгулявшаяся осень.

Вдыхая прелой хвои аромат,

Пью по глоткам сияющие дали,  

Как золотистый солнечный мускат,

В прозрачном, переполненном бокале,

Настои трав с нетронутых лугов,

Медовый дождь, росу, кристаллик света

И даже пену легких  облаков

В порывах налетающего ветра,

Щепотка грусти, капелька мечты,   

Чуть– чуть горчинки, больше и не надо.

Смакую лед хрустальной высоты

И рыжие потоки листопада.

Мне не уйти от плена этих струй,

Но вот уже темнее стала дымка,

И вечер свеж, как влажный поцелуй,

И холодит упавшая снежинка. 

Ах, осень, не твоя ли в том вина,

Что снова в очевидное не верим,

Ты будто напоила допьяна

Ядреным, поэтическим коктейлем.

Она же мне – «Давай на посошок?»

Ну как с ней, неуемною, бороться!?

И напоследок делаю глоток

По-зимнему бодрящего морозца.

      Яблочный Спас

В преддверии полуденного часа,

Одна, без всякой спешки, налегке,

Я шла из храма, с Яблочного Спаса,

Держа большое яблоко в руке.

И все казалось ярче, чем обычно

Кружил земли цветастый хоровод,

Наверно, это было неприлично,

Но на ходу я ела сладкий плод,

Не устояв, не справившись с собою,

Вдохнув его пленящий  аромат!  

Как будто окроплен святой водою,

Он сразу стал вкуснее во сто крат.

Светилась бело-розовая мякоть

Былым восторгом  детства моего,

И отчего-то мне хотелось плакать,

И я не понимала отчего.

Быть может оттого, что рядом счастье

Бродило между этих тополей,

И август принимал меня в объятья

Своих притихших, дремлющих аллей. 

Еще немного и  коснется осень

Седою паутинкою волос

И затоскует, и забьется  оземь

Потоками едва  остывших слез,

Косматой кистью заштрихует лето,

Намокший холст раскрасит в серый цвет,

И ветер намотает километры

Гоняясь  за  мечтой, которой нет.  

 А я, не помянув о том ни разу,

 По тропке вдоль зацветшего  пруда

 Шла, уплетая яблоко со  Спаса

 И было  хорошо,  как никогда.

       Ежевика

Не заслоняя солнечного лика,

Бродяга-тучка хлынула с небес,

Мы в дождик собирали ежевику,

Сойдя с дороги в пригородный лес

И сквозь крапиву пробирались к цели,

С намокших веток капала вода,

И радужные капельки блестели

На шелковистой кожице плода.

Был чудный день, июль, прощаясь на год

Дарил нам омовенье, уходя,

И это послевкусье диких ягод,

Где пополам кислинки и дождя.

Настоем трав заманивало лето

Все дальше, к горизонту в окаем,

И птаха, зачирикавшая где-то,

Уже казалась райским соловьем.

Раскрашенный невидимою кистью,

Кружил лугов широкий сарафан,

И шарил дождь в траве и мокрых листьях,

Наверно, тоже ягоды искал.

Нас ждали на пригорке у речушки,

Где васильки по пояс в высоту,

А мы, застряв у леса на опушке,

Прилипли к ежевичному кусту.

И сладок дух, и радостные чувства

Июльским разнотравием цвели,

И ягодой усыпанные густо,

Клонились ветки книзу, до земли.

Обычный день, где свой во всем порядок,

Направил ветер тучку стороной,

Мы в ежевике с головы до пяток,

И радуга над вымытой землей.

Татьяна Сушенцова г. Казань. Член Союза писателей России. На конкурс к 205-летию со дня рождения М.Ю. Лермонтова. Номинация -  стихотворение о любви «Светись, светись далекая звезда». Старшая возрастная группа – взрослые.

        Признание

Морозный день в ночи растает плавно,

Накроем стол, зажжем сегодня свечи,

Я буду говорить тебе о главном,

Я буду говорить тебе о вечном;

О том, что в суете не досказала,

Оставила, раздумала, забыла…

О стольких и о стольком я писала,

А вот тебе строки не посвятила.

Пусть полумрак окутает нам плечи,

Рассеет время, прикоснется к душам,

Я буду говорить тебе о вечном,

А ты меня, пожалуйста, послушай.

Скупой огонь изменит наши лица

Мазками первобытного искусства,

Я буду и грустить, и веселиться,

И не скрывать нахлынувшего чувства.

Луна заглянет в комнату несмело,

И снова поплывет куда-то мимо,

Две чашечки, два блюдца, два фужера…

И двое у горящего камина.

«Ты помнишь, это было так недавно,

И как легко сегодня у порога»,

Я буду говорить тебе о главном

И ты ответишь, помолчав немного.

Слова польются радужным узором,

За нитью нить, сплетаясь постепенно,

Горит огонь, рассвет еще не скоро,

И только блики зыбкие по стенам.

И двое рядом, обо всем на свете:

О радости, о жизни, о печали…

И замолчим, и даже не заметим,

Что мы с тобой о чем-то замолчали.

           В больнице

Он лежал недвижимый и слабый,

Истощенный, в вязком забытьи,

И его я, кажется, могла бы,

Как ребенка, взять и понести.

Он дышал прерывисто и трудно,

Непохожий, словно бы чужой,

За окном томительно и нудно

Выла вьюга горькою вдовой.

Он по сути прежним оставался,

Прорываясь сквозь горячий бред,

Успокоить, кажется, пытался,

Слабо улыбаясь мне в ответ.

Рядом, но, как - будто, не со мною

Взгляд порой терялся вдалеке

И тянулся высохшей рукою,

Чтоб меня погладить по щеке.

Слезы и страдания истратив,

Как от века бабы на Руси,

Ночью, в переполненной палате

Я молилась, - «Господи, спаси!»

Чувства, мысли -  все окаменело,

Все открыто, понято без слов,

Где-то там, вне времени и тела

Как во сне,  на стыке двух миров,

Чья мольба Его коснулась слуха?

Погремев косою до утра,              

Та худая, страшная старуха

Отошла от смертного одра.

                     Прошлое

Как-то жизнь наша с ним  не заладилась сразу,

И с рождением дочки  не стало теплей;

Что там было не так -  суть другого рассказа,

Но ушла я, захлопнув с обидою дверь.

Все наладилось вновь, стала гладкой дорога,

Я с другим, и о прошлом старалась забыть,

Где-то там на пути я поверила в Бога,

Только даже тогда не сумела простить

Время шло, вот и дочка замужнею стала,

Зачастил календарь откровеньями дат,

Но страницы одной словно в нем не хватало,

Той, что вырвана мною лет двадцать назад.

Подходила без страха я к таинствам Божьим,

Приносила на исповедь что-то свое,

Но не знала душа примирения с прошлым,

И как-будто тот факт не тревожил ее.

Но всевидящий Бог распростер свою руку,

Часто промысел Божий неведом для нас,

И вернулось ко мне мое прошлое внуком,

И, взглянув, обожгло синевой его глаз.

Ирина Ханум г. Севастополь
Член РОО "СП Республики Крым".
На Конкурс к 205-летию со дня рождения М.Ю. Лермонтова.
Номинация: Стихи о любви «Светись, светись далёкая звезда».
Старшая возрастная группа – взрослые.

Я хочу Вам ответить — нет...

(Этюд к повести «Княжна Мэри» М.Ю. Лермонтова)

Я хочу Вам ответить — нет.
Вам, Печорин. Но не могу.
Вы — причина сердечных бед,
Вы и с обществом не в ладу.
Я люблю Ваш холодный взор,
И когда Ваши губы лгут,
Зыбких чувств Ваших тонкий флёр
И узлы Ваших жёстких пут.
Все хотят Вас, как шоколад.
Шоколад со стрихнином… Жаль!
Очень сладкий, но всё же яд.
Слёзы прячет моя вуаль.
Что же нужно от жизни Вам?
Обмануть, проучить, убить?
Слышать клятвы влюблённых дам?
Разорвать бы пороков нить.
Сколько тайны в Вас, сатана!
Ваше сердце — почти гранит.

А в душе у него одна…
И душа лишь по ней болит.


Виноградник

Среди бархата бабьего лета,
Среди флёра рассветных лучей,
Гроздь янтарного тёплого цвета
Стала первой в корзине моей.

А потом, гроздь за гроздью – туда же,
Мёд и сахар, и сок на губах.
И была мне не в тягость поклажа,
Где медовостью воздух пропах.

А лоза сочиняла сплетенья,
Убегая к пологим горам,
Оставляла охапки сомнений,
Что мы быстро окажемся там.

Мы по разные стороны длинной
И густой, и ветвистой лозы.
Мне его всё равно было видно
Сквозь листву, что влажна от росы.

Над зелёным ажуром кружились
Стайки пчёл, мотыльков и стрекоз.
А у нас кровь бурлила по жилам…
Как же мы до сих пор жили врозь?

Шаг за шагом, полнели корзины,
Я молчала, он тоже молчал.
Взгляд его васильковый невинный,
Мне казалось, любовь обещал.

Помню в соке обоих ладони,
Вкус его поцелуя. Закат.
И ковёр из ромашек на склоне,
И как шила для свадьбы наряд.

И букеты цветов, и колечки,
И фужеров узорчатых звон,
Мужа дом и жасмин у крылечка,
И как счастливы были потом.

 

Поздняя встреча

 И почудится мне...

Ты со свежим букетом стоишь у меня на пороге, 
Из расстёгнутой куртки видна упаковка конфет. 
Я, конечно, впущу, потому что ты прямо с дороги. 
И накрою на стол, и полезу за стопкой в буфет. 
После тёплого душа возникнешь в махровом  халате, 
И прижмёшь бесшабашно, и снова солжёшь, что ты — мой.
А пригубив коньяк, с наслажденьем закусишь салатом. 
И почудится мне, что и впрямь ты навеки со мной. 

В наши чувства вплетётся душистость ночного букета. 
Он сегодня из роз, я поставлю его у окна. 
А свеча на трюмо нас укроет от яркого света. 
И я буду опять безрассудна и очень нежна. 
А когда чуть забрезжит и ночь уберёт покрывало, 
Ты на кухне со мной перекинешься парочкой фраз. 
Выпьешь кофе и в путь, и обронишь, что времени мало.
И что любишь меня, ты солжёшь не моргнув, в сотый раз.
 
Послесловие

Он уехал домой, где уже его ждут домочадцы. 
Из далёкого рейса повёз им гостинцев пакет. 
Им он скажет: «Устал и хочу лишь одно — отоспаться», 
И упрячет, как в сейф, нашей ночи спонтанный сюжет. 
Я же буду стоять, как всегда, у окна одиноко. 
Будет утро к полудню сегодня идти не спеша. 
С грустью буду смотреть, как уходит куда-то дорога. 
И почувствую вновь, как томится в разлуке душа.
 

Мы с тобой расстаёмся завтра...
 

Мы с тобой расстаёмся завтра,
Каждый выбрал свою дорогу.
Ты принёс мне сегодня астры,
Видно это угодно богу.

Жёлтый цвет, говорят, к разлуке,
Я тебя обвинять не стану.
Мне пожмёшь у порога руку. 
Всё по-честному, без обмана.

Будет комната пахнуть дымом:
Ты накуришь, пакуя вещи.
После будет темно и стыло.
Сон мне снился сегодня вещий.

Мы с тобой… Подступают слёзы.
Я и ты — два привычных слова.
То, что с нами случилось — проза.
Я к размолвке давно готова.

Свет фонарный покрыл подушку,
Ту, что рядом. Я в спальне. Полночь.
Сердце жмёт, лихорадит. Душно.
Ведь люблю я тебя… и очень.

Двор пустой, без листвы деревья.
Как тосклива, угрюма осень!
Жаль, что я не смогла быть стервой...
Может ты бы меня не бросил.

Здесь Посейдон раскачивал биремы…

(Из цикла «Крымские этюды»)


Мой давний друг, художник и поэт! 
Ты хочешь к морю, внемля вдохновенью? 
Плывёт над крышей медленный рассвет,
В окно вливая птичье песнопенье.

И вот пешком, с тетрадью и холстом,
Идём туда, где веет стариною,
Где не родятся мысли о пустом
И грусть пройдёт, как прежде, стороною.

Зовёшь нас снова, древний Херсонес,
Храня в себе податливые тайны. 
Стоишь века по милости небес
И боги благосклонны не случайно.

Я помню там разрушенный собор
И молочай с яруткой по колено,
А повилики выцветший ковёр
Увёл туда, где обнажились стены

Когда-то обустроенных домов,
Где запах рыбы вперемешку с винным
Сочился из прохладных погребов,
Покинув пифос*, выросший из глины.

Там и сейчас всё это миражом
Привидится под знойным солнцем юга:
Вот древний грек наточенным ножом                
Губана режет, ската и севрюгу.                

Солёный бриз седины ворошит,
И пышет жаром бронзовое тело.
А вдоль тропинок девственный самшит
К холмам с пыреем рвётся то и дело.

Катает камень свежая волна,
Он не перечит помыслам стихии,
А луч стремится в лабиринты дна,
Рыбёшек стаи носятся лихие.

Рисуй, пиши! Здесь дышится легко!
Здесь пыл души и плоти неразлучны
И щедрых муз влиянье велико,
А их желанья с нашими созвучны.

Ты в этом дивном месте — званый гость.
Здесь Посейдон раскачивал биремы,
Здесь винограда вызревшая гроздь
Застыла в камне видимой вселенной.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
*Пифос (др.-греч.), в Древней Греции —
большой керамический сосуд 
(мог быть размером с человека и более)
для хранения продуктов — зерна, вина, 
оливкового масла, солёной рыбы.

Лесной родник

(Из цикла «Крымские этюды»)


Усталый путник, опусти поклажу
И насладись прохладой родника!
Здесь солнце стёжкой под ноги не ляжет,
А мшистый грот вратами тайника
Поманит, как несмелая улыбка,
И гибкий стан, и девичья рука,
Что тронет полог шёлковой накидки.
Ты не найдёшь прозрачней родника!
Он вне времён, он страждущим — отрада.
Когда совсем уже невмоготу,
Когда жаре томительной не рад ты,
Бальзам кристальный поднеси ко рту.
Бредут за горы сонные отары
Кудрявых большелобых облаков.
Лесной родник целебнее отвара
Из чабреца цветущих стебельков.
И чист и свеж, обласканный природой,
Он сам с собою тихо говорит.
Густая сень смарагдового свода
Его прохладу бережно хранит.



Я слышала, как море стонет...

(Из цикла «Крымские этюды»)


Я слышала, как море стонет
У пирса старого с фелюгой.
Я видела, как солнце тонет
В его нутре, а берег грубый
Казался мне оскалом волка
В потёках алого заката,
И щебня острые осколки
Валились в кружево наката,
Который в море возвращался
Распластанной подбитой птицей.
И птицу было очень жалко.
И это всё могло бы длиться
Часами. Бриз довлел над пляжем.
Октябрь был. Шумели стаи
Скворцов на серых спинах кряжа.
Прощались с Крымом, улетая.
 

Какие разные рассветы...

(Из цикла «Крымские этюды»)


Какие разные рассветы, 
Какие яркие тона! 
То зелень в золото одета,
То — в медь… И робко тишина
Впускает звуки непокоя:
Вот в бухте лодочка шумит.
Весь берег в зарослях ракит
И до него подать рукою.
Над морем белыми штрихами
Крикливых чаек маета.
Снуют не вместе, кто куда —
Инстинкт, шлифованный веками.
Тропа от дома до причала —
Тесьмой меж сосен и осин.
То в волнах — все цвета опала,
То гладь — сплошной аквамарин.

 Кавказ

К 200-летию со Дня рождения 
М.Ю. Лермонтова



Быки как будто бы на плаху 
С арбой тащились вдоль скалы. 
Навстречу всадники в папахах 
И кони потные в пыли.                

Вершины гор туман окутал, 
Сползая в пропасть с высока. 
И стала даль через минуты 
Белей парного молока. 

А где-то там, за перевалом, 
Дымились в лагере костры, 
Мужские лица были алы, 
Блестели в пламени кресты. 

И Терек нёс куда-то воды 
Белёсо-серые свои. 
Окрасил вечер неба своды 
В свинцовый цвет поверх луны. 

В прохладных саклях за арыком 
Уже темно. Аул заснул. 
Ни топота, ни горцев крика. 
Реки лишь монотонный гул. 

И эта тишь во мраке стылом 
Обманом утром может стать. 
И горы могут стать могилой 
Для тех, кто будет воевать. 

13.10.2014 г.

Бежала горная река...

(Из цикла «Воспоминания о Грузии»)


Бежала горная река с высот в долину, 
И плыли стаей облака, то — врозь, то — клином, 
Касались плеч отвесных гор с зелёным мехом. 
Был камнепада дружный хор с протяжным эхом. 

Мелькала пёстрая форель в потоке горном, 
Реки менялась акварель в лучах задорных. 
Искрилась рыба серебром, а камни — златом, 
И здесь казались ерундой года и даты. 

Здесь воздух свежестью дышал и пах сосною, 
Пеклась форель, дымил мангал, а мы с тобою 
Смотрели сверху на стезю реки шумливой. 
В долине, что была внизу, цвели оливы. 
                
Звенела весело вода, шлифуя камень, 
Форель летела в никуда, бока поранив. 
Безумна быстрая река — поток гремучий, 
А мы стоим, в руке — рука, на горной круче. 


В Кобулети

(Из цикла «Воспоминания о Грузии»)


Под мягким солнцем Кобулети 
Пьянила запахом сирень. 
И нас будили на рассвете 
Павлинов крики. Тёплый день 
Всё больше говорил о лете. 

И слышалось многоголосье 
Под сенью зелени чинар, 
Раскидистых, могучих, рослых. 
Там тосты говорил Нодар. 

Рубин лоснился в красных винах. 
Шашлык, сациви и лаваш. 
Мацони наполнял кувшины. 
А домик был простой, из глины, 
Пикантным сделав антураж. 

И спины гор в молочной дымке 
Казались крышами дворцов. 
Тянуло путников с тропинки 
На зов певучих голосов. 

Нам нравилось спускаться к морю, 
Где гальку трогала волна. 
Бродить в обнимку на просторе 
И быть немножечко в миноре, 
И чувств испробовать сполна. 

(Из цикла «Стихи о Персии»)


«Ради родинки смуглой одной, одного благосклонного взгляда
Я отдам Самарканд с Бухарой и в придачу — богатства Багдада!»
Хафиз Ширази



Когда Хафиз слагал свои стихи, 
В Ширазе пили доброе вино, 
Тянулись к розам стайкой мотыльки.
То время стёрто судьбами давно.
Шаги смуглянок были так легки
И так черно накидок полотно,

Что лишь фантазий вспыхивал пожар,
И кровь играла в теле и лице.
Шумел, звенел и здравствовал базар,
А жемчуг женщин прятался в косе

Под шёлковой дразнящею чадрой.
Ветшал в жилищах сотканный ковёр,
Познавший цену вычурных даров,
Пахучих роз медово-терпкий флёр
И старцев мрачных сдержанный укор,
Пришедших в хлад с полуденных дворов.

Та пери, что Хафизу всех милей,
Смутившись, бровью молча повела,
А взгляд сказал: «Не буду я твоей».
Так неприступна может быть скала.

Поэтов муза издавна влекла,
Как женщины влюблённой нежный взор,
Как быстрая и чистая река
И, как мужчин о внуках разговор,
Как свет в ночи шального огонька,
Что жизнь вдыхает в меркнущий костёр.

 Пушкин в Гурзуфе

Южной ночи паутина, 
Свечки мягкий свет, 
Книги рукопись, гусиных 
Пёрышек букет. 

Кудри чёрные поэта, 
Смуглая щека.
Будут сотканы сонеты,
Лирики строка.

Русский дух в арапских генах —
Кружево чудес.
Дивный берег: волны с пеной,
Горы до небес.

Музы светлая улыбка 
Всех ценней наград.
Плеск, в стихах рождённой, рыбки,
Злой Заремы взгляд.

Слёзы чистые фонтана.
Зной. Бахчисарай
Тонет в зелени платанов,
Слышится курай.

Смесь реалий и фантазий,
Как напор стихий.
Из ростков незримой связи
Вырастут стихи.

Греет согнутую спину
Сонный Аю-Даг.
Окунь меряет глубины —
Лета верный знак.

Спелость грозди винограда,
Лиственная тень. 
Крым становится отрадой,
Пишется весь день.

Средь олив в гурзуфский полдень
С лирой говорил.
Луч вкраплял в лихие волны
Жёлтый свой берилл.

Всё любимо и знакомо:
Юный кипарис —
Друг сердечный рядом с домом,
Скал уступы вниз.

В час ленивого прибоя
Чуть заметный грот — 
Место неги и покоя
Пушкина зовёт.

Алым веером закаты,
Моря синий цвет,
Гальки пёстрые агаты.
Лучше Крыма нет.

Ложится кружевом строфа...

Моему Музу*


Мой Муз, одень меня в шелка  
Лиловой ночи. 
Пусть звёзды нам издалека 
Судьбу пророчат. 

Пусть волны пенятся, ворча, 
И жмутся к скалам. 
Пусть будет трепетно звучать 
Стиха начало,

Где мысль — глубокая река, 
А может, море. 
Душа и сердце, и рука 
Ей будут вторить. 

Какие тёплые слова! 
Какие чувства! 
Мой Муз, кружится голова,
Светло и грустно!

Ложится кружевом строфа 
На лист бумаги.
Бежит тропинкою строка
Любовной саги.


*Муз — шутливое, от Музы (муж. рода).

заявка на участие в

международном литературном творческом конкурсе  в честь 205-летия со дня рождения М.Ю. Лермонтова.

Фамилия, имя, отчество участника     Павличенко Алина Валерьевна

Возраст     13

Место жительства    Ставропольский край, г. Ессентуки

Название учебного заведения (школа, класс; вуз, факультет, специальность, курс, группа)     МБУ ДО «Детская школа искусств»  1 класс г. Ессентуки

ФИО преподавателя     Мироненко Мария Васильевна

Название работы  «Белеет парус одинокий…»

заявка на участие в

международном литературном творческом конкурсе  в честь 205-летия со дня рождения М.Ю. Лермонтова.

Фамилия, имя, отчество участника     Коропова Мария Владимировна

Возраст    8

Место жительства    Ставропольский край, г. Ессентуки

Название учебного заведения (школа, класс; вуз, факультет, специальность, курс, группа)    МБОУ СОШ № 3  3 класс г. Ессентуки

ФИО преподавателя     Буцкая Галина Константиновна

Название работы  «Три гордые пальмы…»

Номинация     Рисунки к любому произведению М.Ю. Лермонтова   « Блистая пробегают облака». Стихотворение  «Три пальмы»

заявка на участие в

международном литературном творческом конкурсе  в честь 205-летия со дня рождения М.Ю. Лермонтова.

Фамилия, имя, отчество участника     Илларионова Виолетта Александровна

Возраст     14

Место жительства    Ставропольский край, г. Ессентуки

Название учебного заведения (школа, класс; вуз, факультет, специальность, курс, группа)    МБОУ СОШ № 3  8 класс г. Ессентуки

ФИО преподавателя     Кан Елена Юрьевна

Название работы  «Всё тихо»

Номинация     Рисунки к любому произведению М.Ю. Лермонтова   « Блистая пробегают облака». Стихотворение «Всё тихо- полная луна… »

Номинация: Эссе «Предсказания», возрастная категория- взрослые.

 Алматы, Казахстан

Алмазова Оксана

Подобно лермонтовскому парусу,

или

Трофей океана

Найти приключения и загадки, отдыхая на море, очень легко. Вот, например, ярко-розовая резинка, которую покачивают в полосе прибоя набегающие волны. Откуда она здесь появилась, и как давно болтается в океане? Должно быть, ее владелица поначалу расстроилась, когда обнаружила пропажу. Для закрепления волос резиночкой почти не пользовались, она практически не растянута. Однако в воде пробыла прилично, вся в осклизлых точках зеленых водорослей. Если известна скорость, с которой ткань покрывается морской растительностью, можно вычислить, когда потерялась эта резиночка. Но и только, ничего больше.

Отпускник, надумавший таким образом поиграть в детектива, увы, не решился бы сделать никаких предположений относительно того, кем была владелица резиночки. Возраст любой, от совсем малышки до старушки, а впрочем, и пол не точен, даже парень или дед может сегодня потерять резиночку для волос. Панку вообще любой цвет подойдет для закрепления патл, хотя, скорее всего, это все же женская штучка. Социальный статус подавно не определишь, абсолютно демократичная вещь, а о распространенности упоминать неловко. Учитывая, что на международный морской курорт съезжаются со всего света, по виду резинки никак не угадать, где и кем она была куплена.

В общем, океан бесцеремонно утащил совсем новую вещь. И почти наверняка о ней долго не переживали, на каждом углу можно найти другую, такую же, или подобную. От большой семьи человечества не убудет. Эпоха массового производства не способствует тому, чтобы вещи становились реликвиями – вот, пожалуй, самый бесспорный вывод.

Ф.И.О. участника: Абукарова Марика Курбановна
Возрастная категория: 6-8 лет
Место обучения: г.Пятигорск ГКОУ Специальная (коррекционная) общеобразовательная школа интернат 27
Место жительства:г. Зеленокумск .
Номинация конкурса:Рисунок к стихотворению М.Ю. Лермонтова "Осень".
Ф.И.О. руководителя: Михайловская Елена Юрьевна