НЕ ЛЕТАЮТ СТАЯМИ ДРАКОНЫ 

36. КАНУН

Царь Скилур похлопал по загривку
Жеребца и оценил:
                                     - Хорош!
Или же хорошую наживку,
Деянира, мне ты подаёшь? -
И ехидно глянул исподлобья:
- Успокойся, это я шучу.
Нет, подарок просто бесподобен.
Вряд ли лучше где-то получу.

И вскочил он жеребцу на спину,
И на ухо что-то зашептал.
Тот красиво шею свою выгнул,
Головой согласно закивал.
Шагом, медленно прошли по кругу.
Вдруг сорвался жеребец в галоп.
Две фигуры, слившихся друг с другом,
Улетели в степь... вернуться чтоб.  

А царица Деянира села
В это время тоже на коня:

- Молод царь, но вот с конём умело
Он договорился. Для меня
Это удивления не стоит.

Евриала подскакала к ней.

- Нужно баловать мужчин порою
И к себе привязывать сильней. -
Деянира протянула руку
В сторону степи:
                                - Хотя на вас
Навевают все мужчины скуку.

- О другом я думаю сейчас.
Встретили в степи мы греков ночью.
Нужно срочно созывать совет.

- Евриала, неужели, срочно?

- Завтра в степь выходит Диомед.

-Царь Скилур подарком насладиться...
А пока пусть созовут вождей -
Все же здесь, - закончила царица:
- Новостью поделишься своей.

(продолжение следует ) 

БАЛЛАДА О КОРОЛЕВСТВЕ СЕРДЦА 

( в соавторстве с Марианной Гежинской)

СТУПЕНЬ ПЯТАЯ.

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ.

Пролесок виден, самый его край.
Не спрячешься - идём мы жидким лесом.
Там впереди та из легатских стай,
Что к нам пылает жутким интересом.
У папы, как бельмо мы на глазу -
Гнездо еретиков и тамплиеров.
Они буллу нам папскую везут...
Но сколько уже знаем мы примеров.
Отдаться в руки? Знаем мы их суд -
Давно костры по Франции пылают.
Мольбы? Мольбы от пыток не спасут -
Их изуверы своё дело знают.

ПЕСНЬ МЕНЕСТРЕЛЯ О СМЕРТИ

Если ты надел кольчугу,
Если взял ты в руки меч,
Встал плечом к плечу ты с другом,
Значит, скоро будет сечь.
Жизнь того, бывает, стоит,
Чтобы друг остался жив.
Не оставит враг в покое -
Больно грозен и спесив.
Только раз попробуй крови -
Не напиться больше ей.
Смерть в свои нас сети ловит,
Всем кричит она: "Убей!".
Все мы - лишь её добыча.
Всё равно ей - друг ли, враг.
Мёртвый более привычен,
Чуть живой - ну, как-то так.
Наступает час расплаты,
Но у каждого он свой -
Ведь быки не виноваты,
Что их гонят на убой.
Отберём косу у смерти,
Что подослана врагом,
А её саму на вертел,
И поджарим над костром.
Инквизиторы так любят
Сами греться у костров,
Да ещё винца пригубить -
Осень, холод... "Будь здоров!".  

Скользит со всхлипом жухлая листва,
Секут скелеты веток по кольчугам.
Дюран на ухо шепчет ей слова,
Своей жене. За руки взяв друг друга,
Они идут. По дорогой цене 
У смерти на торгах сегодня жизни -
Один к пяти? Ну, как-то так. По мне!
На веточку нанижем папских слизней.
Вчера должна была Мари-Аннет
Покинуть замок свой подземным ходом.
Оставить мужа? И сказала: "Нет!
Навеки быть нам с ним единым плодом!"

Всё краем глаза видела Мари -
Известно ведь, что боковое зрение
У женщин лучше, что ни говори, -
Как на ладони было всё сражение.
Сотин был львом, но слишком много псов -
Они его уже одолевали.
Был ранен он, кровь капала с клыков,
А роздыха ему псы не давали.
Бросал Дюран взгляд на Мари-Аннет,
Но постепенно, истекая кровью,
Он понимал - пути к спасению нет,
И не простится со своей любовью.
Она ждала - вот к ней летит вожак...
Любимому помочь уже не в силах -
Она ждала... как будто свыше знак,
И только сил в руках своих просила.
Дюран с трудом держался на ногах,
Сил нет и он уже встал на колено.
Но не исчез из псовьих глаз тот страх,
Что рыцарь превратит их в кучку тлена.
Летевший всадник на Мари-Аннет,
Свой меч поднял - грядёт победа вскоре.
Противник - женщина... да и меча-то нет -
В руках её какой-то там топорик.
Но был он неприятно удивлён,
Когда мечом не встретился вдруг с нею.
Мари-Аннет, отдав полупоклон,
Топорик свой ему вонзила в шею.  
 Был без подшлемника... и голова долой.
Откинулась она ему за спину.
Кровь хлынула, ну, не сказать - рекой,
Забрызгав красным белую скотину.
Тут взгляд её на всадника упал -
Который выделялся среди прочих
Своим плащом... И на губах: "Шакал!
А встретиться со мною ты не хочешь?"
Легат рукой показывал своей,
Одетою в кольчужную перчатку,
На подданных её и на друзей,
Что выжили пока что в этой схватке.
Вот главная причина наших бед...
Хотя, нет, папа - это наш враг главный.
А этот даст сейчас за всё ответ...
Она приподняла топорик плавно...
...Что видела последнее Мари...
Нет, смерть она не видела Дюрана.
Но слали псов своих ещё псари -
Здесь о победе думать ещё рано.
"Мой муж погиб... как просто говорю...
Спокойно как-то... даже отстранённо... 
Я тоже скоро путь твой повторю" -
Стучало её сердце монотонно, -
"Нет чувств... Нет чувств... Но так быть не должно!
Его же нет! Его же нет со мною!"
А в голове занозою одно -
"Убить того! Предрешено судьбою!"

Дюран дышал... но с пеной на губах...
Кровавой пеной... и туманным взором
Глядел туда - был скрежет на зубах -
К Мари-Аннет шёл воин сзади вором.
Мари взяла топорик в две руки,
Хотела сделать шаг уже к легату...
Удар в подшлемник... хрустнув, позвонки
Сломались... и ОНА летит куда-то... 

ПЕСНЬ МАРИ-АННЕТ О СТУПЕНЯХ ПАМЯТИ

Я не бывала на передовой.
Но руки помнят, как древко сжимали.
Как гордый всадник поплатился головой.
Как в горло врезался злой треугольник стали.
Я битв не видела. Но помнят день глаза,
Где лес окрасился багряною листвою
Под запах ужаса. До слуха - как гроза -
Но крик и лязганье несло глухой тропою.
И затуманилась концовка той поры,
Где чувства выброшены - только бой и ярость.
Развязка скомкана. Щедра смерть на дары,
Нам не оставив сожалений груз на старость.
Я холод войн не осязала. Ни на день...
Но хлад могильный всё дерзит червём сомненья.
Стремясь под памяти придирчивую сень,
Где лживый след её являют откровенья...
Как мне раскрыть и распознать обман?
Из двух обманщиц - жизнь и смерть - кто лгал мне боле?
Жизнь сжала истину, как лисий нос - капкан.
Смерть нос по ветру держит алчно в боя поле.
И, нет - не сыщется трактовка бытия,
Всплывут где тайны, отвязав камней от шеи.
В ходу - лишь поводы для самозабытья,
Нам змей вплетая в стремена и портупеи...

ПЕСНЬ МЕНЕСТРЕЛЯ ОТ ИМЕНИ СМЕРТИ. 

Напьюсь я вашей крови по глотку.
Я не спешу, но я добьюсь добычи.
И укажу, куда рубить клинку -
Люблю людей представить в роли дичи.
Призыв к атаке, как аперитив.
Удары надо наносить умело.
Не успокоюсь, если кто-то жив,
И завершу я начатое дело.
Рубите их наотмаш и с плеча,
Над полем брани запах крови реет.
Людская кровь вкусна и горяча -
Я становлюсь с глотками всё жаднее.
Нет для меня врагов здесь и друзей,
Ласкают слух утробный всхлип и стоны.
В сражениях для всех была своей,
В крови тонули царства и короны.
Без устали работаю косой,
Всегда большому рада урожаю.
По лужам крови я хожу босой...
Но души на свободу выпускаю. 

...ОНА спала. Крик грудь освободил,
Предательский удар ей спину выгнул...
В кровати села... в теле нету сил...
Не слышно сердца... будто кто-то вынул.
И вдруг удар... за ним ещё... ещё...
Стучит-то как... наружу рвётся сердце...
И почему-то шее горячо...
Ладоням же так хочется согреться.
Глаза влажны... нет, это только пот...
"Я умерла... не умерла - убита!
Дюран погиб!" - Она открыла рот...
Кричать? Кому? Друзья убиты... свита...
...Она уже убитая лежит...
Душа её идёт по коридору...
Но что-то оглянуться ей велит -
Душа глядит и не отводит взора:
У дерева стоит её Нико...
Рукою струны он перебирает...
Душа ещё ушла недалеко...
Он, плача, свою песню начинает

ПОСЛЕДНЯЯ ПЕСНЬ МЕНЕСТРЕЛЯ

Был ясный день... в глазах моих темно.
И почему упало солнце в траву?
Обманываешь, смерть, нас всё равно -
Смогла здесь поживиться ты на славу.
У смерти пир. У смерти славный пир.
И кормится она из рук легата.
Пришла сюда, в волшебный этот мир -
Скажи, чем Королевство виновато?
На небе появились две звезды -
За руки взявшись, ввысь ушли с поляны.
Взгляни наверх, увидишь ты следы
Мари-Аннет и рыцаря Дюрана!
Но поднялись они не насовсем -
Напомнят людям о пролитой крови.
Вернутся... не такие пусть, как все,
А призраками веры и любови...

Слова застряли в горле у Нико -
Стрела сквозь сердце в дерево вонзилась...
Душа Мари ушла недалеко...
И за его душой она спустилась...

ВСТРЕЧА.

...Окно открыла, встав, Мари-Аннет,
Вдохнула полной грудью воздух стылый...
Внизу стоял... Дюран, держа букет...
"Я проспала!.. Спешу к тебе, мой милый!"...

Открылась дверь. Порыв Мари-Аннет,
И встречное движение рукою...
Сошлись ладони - вроде как "привет"!
Глаза блестят наплывшею слезою.
Чуть приобняв друг друга, отстранясь,
Они стояли, пристально глядели.
Уже была прочна меж ними связь.
Мари-Аннет: "Дюран мой... неужели?
Тогда... в кафе... как током был удар...
Сейчас уже к Дюрану я вернулась.
В моей груди опять горит пожар -
Сегодня Королевой я проснулась!"

ПЕСНЬ МАРИ-АННЕТ

 Мысль стучала в надрыв пунктиром:
"Так узнай же меня! Узнай!.."
Отгороженный целым миром,
Средь сует перелётных стай,..
Ты устало смотрел с улыбкой,
Завороженный красотой,
Чья душа изнывала скрипкой
Под безмолвный крик: "Не чужой!.."
Как открыться? В сомнений муке...
Запечатанный тайной слог...
Как погряз на века в разлуке
Древних душ световой поток.
Как разбились мечты о вечность
В день конечный и гиблый час...
На лице твоём - чуть беспечность...
Озорство добродушных глаз...
Как сказать тебе? Правды тени...
Сколько призраков поднялось...
Память прошлого - как ступени...
Если помнить вдруг довелось...
Поднималась всё выше, выше...
Беспокойство с трудом тая.
Отведённые страхам ниши
Мне разверзли свои края.
Не узнал... Как могло случиться?
Я узнала тотчас... А ты - нет...
Взгляд мальчишеский твой лучится...
В нём мужской интерес - напросвет...
Ты не вспомнил... Не будет чуда?..
Дар забвения обмани!
Вспомни прежнее, не отсюда...
В душу пристальней мне взгляни!..
Посерьёзнел... Улыбка спала...
Что ты видишь? Скажи... Скажи!..
Всё ещё ты глядел устало
В современности миражи...

Дюран... сир рыцарь стал воспринимать
Мари-Аннет, как родственную душу.
И постепенно стал он вспоминать,
Себя стал изнутри сир рыцарь слушать: 

"Веков прошедших груз... он давит плечи...
Усталостью лежит в моих глазах.
И... снова ты... я вновь тобою встречен...
Но ощущаю дрожь в своих руках...
Прикосновенье... ты меня узнала.
Как сразу близок стал мне этот взгляд.
А ты все встречи прошлые листала,
Что уносили нас с тобой назад.

Супругами легли на поле брани -
Зазорным посчитала ты побег...
И мы гулять выходим утром ранним
Туда, где жизнь закончила свой век.
Частица нас там до сих пор витает,
От замка стен совсем недалеко...
Гуляем, а под деревом играет
Нам песни неотлучный наш Нико.

Но проводить меня здесь не успела,
И не смогла уйти ты просто так -
Ушла же Королевой, как хотела,
С горящим взором и с оружием в руках.
Я не сберёг... их было слишком много...
Но до сих пор всё чувствую вину...
Мне человека близкого, родного
Когда нибудь я снова обниму?
Тот самый бой... Я вижу, ЧТО теряю
Так близко... но в далёком-далеке.
И я уже себе не представляю
Тебя, с мечом стоящую в руке.

Считая амазонок атавизмом,
Приемлю лишь послушное дитя...
У женщин, как у кошки девять жизней?
Ты говоришь об этом не шутя?

Частица нас на месте поля брани.
Здесь нас с тобой встречают иногда.
Но этим память душу мою ранит -
Так не люблю я приходить сюда..."   

И чувствуют - без скрипа и легко,
Впустив кого-то, затворилась дверца...
Зашёл к себе, вернувшийся, Нико...
Осиротело Королевство Сердца...    
 
ПЕСНЬ МЕНЕСТРЕЛЯ О СНАХ

Заснув, уходят,как в небытие...
А мы, как в путешествие по снам -
Как будто возвращаемся извне
К далёким тем, прошедшим, временам.
Бывает, что пророчат нам конец...
Не света, но конец того пути,
Что проложили - от и до сердец,
Не вовремя пытаясь разбудить.
То чья-то сила тянет из груди...
Не душу ли?.. А что?.. В последний миг,
Пытаясь защититься - уходи! -
Тот страшный сон наш прогоняет крик.

Мы вспоминаем... и приходят сны.
До мелочей нам всё знакомо в них.
Они бывают жизнью той полны,
Но мы находим вновь какой-то штрих.
Оттуда мы протягиваем нить,
Нанизывая жизней жемчуга.
Нам это никогда не объяснить,
Ведь жизнь всего лишь времени слуга.
И снится нам жемчужное колье,
Сверкающее пламенной душой.
Мы в роли Королев и Королей
Досматриваем сон волшебный свой...  

БАЛЛАДА О КОРОЛЕВСТВЕ СЕРДЦА 

( в соавторстве с Марианной Гежинской)

СТУПЕНЬ ВОЗВРАЩЕНИЯ  

...Войдя в каморку, бухнулся Нико
На стул - да, он устал неимоверно.
Вот лишь вошёл... а как всё далеко -
Лет тысяча, наверное, примерно...
Но доказал, хотя бы и себе,
Что ты готов идти любви во имя,
Пусть даже вспять, наперекор судьбе,
И обещания делать не пустыми.

Я вспоминал... особенно финал,
Когда душа моя рассталась с телом.
Вдруг нас с Мари накрыл какой-то вал...
Она подать мне руку не успела...
И вот уже лежу на берегу,
И в месте том, где я и появился.
Попробовал - я двигаться могу...
Судьбы намёк на то, чтоб возвратился...
Нашёл то место я и поднырнул,
И вот уже под сводами пещеры.
В ушах стоит неимоверный гул.
А чуть подальше... Боже... тамплиеры!
Два рыцаря сидят на сундуках.
Не тех ли, что доставлены Дюраном?
В душе моей какой-то страх... не страх...
Не по себе мне стало... как-то странно.
Про это говорил тогда Мишель,
Когда ему его оставил тайну?
Ну, вот твоя удача, Менестрель!
Пусть и сложилось как-то всё случайно.

Пру напролом - я вылез из воды.
Им хоть бы что! Я взглядом их буравил.
Один из них заметил вдруг следы,
Что мокрыми ногами я оставил.
По центру - вроде вечного огня,
Не факелом, а чуть на возвышении.
Они, привстав, глядели на меня,
Не видя... Это что - я привидение?
Я, поднатужась, двинул чуть валун.
И взгляд у них стал более тревожен.
Один взял лук и вытащил стрелу,
Другой же меч свой потащил из ножен.

А может?.. Между нами же века!..
Их вижу, потому что они БЫЛИ!
А я для них... Меня же нет ПОКА!..
Вот только мои ноги наследили.
Следы свои назад вернул, к воде,
Из обуви сам выпрыгнул на камень...
Вот любопытство! Быть... не быть беде?
Надеюсь, разберёмся в этом сами.   

А рыцари к воде шли с двух сторон.
Я к сундукам по стеночке прокрался.
Вот... тайна всех народов, всех времён!
Испариной всё больше покрывался.
На крышке сундука лежал рубин,
А сундуки замками все закрыты.
Я камень взял... он был всего один,
Лежал веками, кем-то позабытый.
К сокровищам судьба меня вела,
Но... я бедром замок задел, похоже -
И в воздухе раздался свист... стрела
Мне на предплечье вспарывает кожу.
Ей всё равно... не виден я стрелку,
Но... сквозь века... она меня задела...
Нет... хватит... всё... домой! Мерси боку!
Пора бы завершить мне это дело...

...Войдя в каморку, бухнулся на стул.
Легко, без скрипа затворилась дверца.
Прижёг я рану, на неё подул -
Что ж, память мне о Королевстве Сердца.
А тайна тамплиеров... пусть живёт.
Без тайн на свете было бы нам скучно...
Когда-нибудь и кто-нибудь найдёт...
Но там два тамплиера безотлучно.

Плывут века и солнце в небесах...
Не солнце это, а Любви светило,
Вселенной центр... пусть хоть и во снах.
Нет, не во снах. Всё в этой жизни было!
Любовь нам светит и вокруг неё,
Питаясь этой силой, будут люди
Жить счастливо. Любовь не устаёт...
Она лишь дремлет... мы её разбудим!
И будет свет, и новая заря,
И будут в каждом Королевстве Сердца
Сир рыцарь, Королева и друзья,
И Песнь, что Менестрелем будет петься! 

ПЕСНЬ МЕНЕСТРЕЛЯ О ВОЗВРАЩЕНИИ

Пусть вернуться я не обещал,
Пусть и песню прервали стрелой,
Но любовь, как начало начал,
В Королевство вернётся весной.
И придавит к траве дождь туман,
И умоет весны сонный лик,
И заноет быльё старых ран,
И уложит века в краткий миг.
Годы каплями время струит -
Не привыкли мы капли беречь, -
И оно круг любви свой вершит -
Взгляд из прошлого, в будущем - встреч.
Встанет память из небытия,
Поведёт снова всех за собой:
Вот идёт Королева моя
И Дюран следом, вместе со мной.
Мы вернулись... а как же? - нам жить -
И раздвинули время мечтой.
Не успели мы там долюбить -
Здесь сведёт нас упрямой судьбой!..

ФИНАЛЬНАЯ ПЕСНЬ МЕНЕСТРЕЛЯ

Мы, за любовь готовые страдать,
И за любимых, смерти не боясь,
Наперекор пускаем время вспять,
Над ним свою мы ощущаем власть.
Разрушит время даже замок твой,
Но не под силу времени венец,
Что воссиял над нашей головой,
Он - ставший первым чудом из чудес.
Любовь и дружба время победят,
И живы будут, смерти вопреки,
Сильнее станут только во' сто крат,
И не страшны им времени пески.
Уходим мы, чтоб возвратиться вновь;
Страдаем мы, чтоб счастье обрести.
Сияет чудом из чудес любовь,
О чьей победе время возвестит.
Нам Королевство Сердца дом родной,
Мы сохраним его в душе своей.
Над нами неба купол голубой,
Где кружит стая белых голубей.
Любовь - она посланница небес,
Владеет Королевствами Сердец.
Познайте в жизни чудо из чудес,
Где лишь начало... не найти конец!

КОНЕЦ ЛИ?

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ

У каждого из нас от сердца ключ,
Подвластен только любящей душе...
Лишь слово повернёт его "люблю"
И ты паришь... но лишь в мечтах уже...

Душой гореть, но не сгорать до тла,
Лишь для того - любимую согреть.
Любовь живёт, как и всегда жила,
И будет между нами жить и впредь!

«И было слово, да… И Человеку дан был стих.
И ничего не требовал себе взамен Всевышний.
И слух, и слово, и душа… Вот был триптих…
Покуда кто-то не решил, что третий – лишний…»
(Марианна Гежинская)

Спасти свою Волшебную страну,
Что за морями где-то, за горами,
Хранит своих преданий старину,
Укрыв её прошедшими веками.
В неё дороги сразу не найти,
И все пути прямые перекрыты.
Лишь разговор о ней могу вести
Словами, что другими позабыты.

«Сначала я войду в дремучий лес,
В котором все деревья – великаны
Верхушками дырявят свод небес,
Вставляют звёзды золотые в раны.
Взирают гордо с этой вышины,
Скрипят они могучими стволами,
Поддерживая полный диск луны,
Как париком, накрытый облаками.
И я вошёл. В лесу тропинок нет,
Ни рёва в нём не слышится, ни воя.
Здесь призрак ночи льёт неясный свет,
Всё в бездну превращает за тобою.
Его ты ощущаешь на руках
И на лице – как языком оближет.
Такой же липкий он, как и твой страх –
Куда идёшь? И что тобою движет?
******

Ты ясным утром, сидя у реки,
На дудочке играл своей невесте.
Её движенья были так легки,
Так хорошо вам было с нею вместе.
Она кружилась, устремив свой взгляд
В высь горнюю, где жёлтое светило
На лёгких спицах свадебный наряд
Волшебными лучами вам творило.
Она кружилась, руки распростав,
И шаль свою, как крылья развевая.
Смех, в травы колокольчиком упав,
Тебя к твоей голубке поднимает.

Ничто не предвещало вам беды –
У вас обоих вырастали крылья.
На вас пахнуло запахом воды –
Беда так быстро оказалась былью.

Откуда он вдруг взялся – ураган?
Что даже солнце потеряло спицы…
Ты только видел, как девичий стан
Вдруг взвился, чтобы под водою скрыться.
А ангел твой, из-за твоей спины
Спелёнат был тем свадебным нарядом
И… ты в объятьях жуткой тишины,
Лицом в траве и никого нет рядом.
Твой ангел, твой хранитель унесён.
И кем твоя похищена невеста?
Всё также светел, ясен небосклон,
И солнце тоже царствует на месте.

Вдруг слышишь: «Карр! Достоин ли ты тем
Владеть, что было суждено другому?
Ты разума лишился ли совсем?
Надеюсь, не забыл дорогу к дому?
Иди-ка, карр, к себе на скотный двор,
На дудочке сыграй своим рогатым.
Просили передать про уговор:
Забудь о ней и будешь ты богатым!».
Взмах крыльями и снова слышишь: «Карр!».
Опять один лежишь на косогоре.
И, в сердце метко сделанный удар,
Пронзил его непреходящим горем.

Она танцует в глубине души;
Её кидает с косогора в воду –
Как эти ощущения свежи.
Приковываешь взгляд свой к небосводу:
Там рыжий глаз, на нём следы от слёз,
В траве ещё его сверкают спицы…
Твой разум вновь становится тверёз –
Ты знаешь, что с тобой должно случиться!
******

Твой бедный ангел – сломано крыло!
И он тебе помочь уже не может.
Он там сейчас, где побеждает зло,
Где злые псы чужую совесть гложут.
А как ему всем хочется помочь,
Расправив за спиной своею крылья…
Низвергнут он туда, где власть и ночь
На троне вместе. А вот он бессилен!
Война идёт, душевный передел,
Ломают судьбы, псам кидают совесть
И продают, чтоб дьявол порадел,
Об Ангелах совсем не беспокоясь.
А он стоит со сломанным крылом,
Единственный среди следов разрухи,
Беспомощно взирающий кругом,
Лишь в скорби на груди сложивший руки.
Беда пришла. Головки у детей –
От пепла ли? – но снова поседели.
За спинами не Ангелы – черней –
Здесь вороны на падаль налетели.
Над Ангелом завилось вороньё,
Что чует власть с приходом мрака ночи.
Кто вылечит, мой друг, твоё крыло?
Помочь ли кто-нибудь тебе захочет?
******

Из мрака ночи, как из киселя,
Ты выбрался из призрачного леса.
И вот перед тобой лежит земля,
Поруганная дьяволом и бесом.
Воронки здесь считают за цветы –
Так густо ими вся земля изрыта.
Дождь из осколков тоже видишь ты!
«Да, слово «человек» здесь позабыто!».
А вот и он! Тогда сказал он: «Карр!».
Бочком, бочком – несёт, наверно, вести…
Но клювом он наносит вдруг удар:
«Сказали же, забудь ты о невесте!».
Схватив за клюв большого наглеца:
«А где она? Хочу я с ней проститься!
И не хватает третьего лица!
Но он – не человек, но и не птица!».
«Так ты за этим светлым чудаком,
Что выглядит, как белая ворона?
Стоит один со сломанным крылом,
А сверху что-то светится… карр-рона?»
«Он жив?».
«Конечно! И не только жив.
Он что-то там по-своему лепечет.
И ручки, так, ладошками сложив,
Надеется… что кто-нибудь излечит».
«Веди к нему!»
«Тебя? Скажи, зачем?
А, может, отвести тебя к невесте?
Там рядом, кстати. есть и казначей!
Её забудешь – выдаст тысяч двести!»
«Веди к нему! Моё второе я!
Он для меня – вся вечность этой жизни!
Любовь и дружба, радость и семья…
Пусть он споёт и песнь мою на тризне!».
«Тебе с трибуны только выступать.
Того гляди, сейчас и я заплачу.
Что ж, если хочешь с ним ты помирать?..
Пойдём, сведу тебя я к этой кляче».
******

Бессильно перебитое крыло –
Лежит, уже испачкано землёю.
Людей немного к Ангелу пришло,
Ему дивятся люди меж собою:
«Зачем тебя сюда-то занесло?
И прилетел зачем сюда до срока?
Здесь вороньё окрест всё обжило.
Ведь заклюют беднягу ненароком!»
«Бабуль, гляди-ка, крылышку бо-бо!» –
Заметил мальчик тут с седой головкой. –
«А он всё терпит, бедный…».
«Бог с тобой!
Оставь его, а то ему неловко».
«Вдруг он из падших?»
«Да не может быть!
Гляди, и нимб, и сам душою светел.
Хотел здесь что-то он переменить!
Они же перед Богом все в ответе!»
«А что ж один? Что может он один?
Учёт вести?.. Учёт людским потерям?
Спасёт нас от снарядов и от мин?
А! Пусть стоит! – я никому не верю!»
«Бабуля, может Ангел хочет есть?» –
Мальчишка бабку за рукав подёргал.
«Да нет, родимый! Но нечисто здесь.
И вижу я загадочного много!»
******

За спинами народ услышал: «Карр!»
За бабушку мальчонка ухватился.
«Ну, вот, гляди, стоит твой суперстаррр!» –
И хрипло ворон этим подавился.
А сверху тоже карканье неслось –
Вилась там стая чёрными кругами.
«Ну, вот, мой друг, надеюсь, обошлось!
Исчезло расстоянье между нами», –
Ты подошёл, поднял его крыло:
«Любовь моя на многое способна.
О, Боже, сделай так, чтоб зажило!» –
И клич ввысь полетел громоподобно:
«Услышь мя, Боже! Руку отдаю
Я Ангелу свою на излечение!
Исполни просьбу малую мою!»
И тут вдруг озарило всё свечение.
Раздвинув тучи, пал на землю луч.
Мы с Ангелом в луче том оказались,
А вороны застряли в вате туч,
И люди тоже немы оставались.
Сомкнулись тучи. Светлый луч погас.
В своей руке я чувствую бессилье,
Седой мальчонка рядом щурит глаз…
Но вот мой Ангел расправляет крылья.
И он, сияя, начал вдруг расти,
Сидит мальчишка на его ладони –
Родную землю взглядом обвести
И засиять звездой на небосклоне.
Земля опять становится живой,
Пускай она пропитана металлом.
Все раны покрываются травой –
Она так долго мира ожидала.

Ступени с неба – и по ним Весна
В сиянии подвенечного наряда –
Начало жизни и всего она.
За верность и любовь твоя награда!
Прошу её: «Будь Ангелом моим!
Мой Ангел выбрал для себя мальчонку».
«А мы и подружились уже с ним», –
Седой мальчишка Ангелу в сторонке.
Тот улыбнулся мальчику в ответ:
«Всю жизнь твою мы будем только вместе!»

«Ты... это, карр, открой мне свой секрет:
А что за притча о твоей невесте?»
«Любовь моя! Начало всех начал!
Которая мне Ангелом и станет!»
А ворон головою закачал:
«Любовь тебя в ловушку и заманит…»
«А вот сейчас уже несёшь ты бред!
Считаешься ты мудрой вроде птицей,
Живёшь на свете, аж по триста лет –
Пора тебе уже угомониться!»
Мне Ангел подмигнул из-за плеча
И крылья свои новые поправил:
«Порою что не ляпнешь сгоряча,
Дипломатично выходя из правил!»
******

Что только не придумал человек,
Чтоб доказать свою бесчеловечность!
А не мешало б помнить, что наш век
В понятие не входит это – ВЕЧНОСТЬ!
******

АНГЕЛУ-ДРУГУ, НЕСУЩЕМУ НА СВОИХ КРЫЛЬЯХ НАДЕЖДУ!!!

Душа Ангела... или Феникс

НЕ ЛЕТАЮТ СТАЯМИ ДРАКОНЫ 

36. КАНУН  (окончание ) 

Вот и царь Скилур остановился,
Тормозя, под ним конь чуть присел.
Спрыгнув, Деянире поклонился:

- Именно такого и хотел.
Мы одно с ним целое, царица -
Стоит мне подумать - он уже.
На него могу я положиться.
Деянира, он мне по душе.

- Рада, что Скилуру угодила,
Но сейчас пора нам на совет.
Евриала ночью в степь ходила -
На рассвете будет Диомед. 

- Собирались, помнится, уже мы.
Впрочем, ты, конечно же, права.
Чтобы завтра избежать проблемы,
Снова всё продумаем сперва. 
Марсагет, вождей сзывай к совету.
Пусть своих людей предупредят,
Чтоб готовы были бы к рассвету.
В бой нас поведёт Тагимасад.

НЕ ЛЕТАЮТ СТАЯМИ ДРАКОНЫ 

37. БИТВА

Нарастает предутренний гомон,
Птичий гам в предрассветном лесу,
Щит ночной тишины снова сломан,
Горизонт золотит полосу.
Замолкает лесная утроба,
Да и птиц кто-то с веток спугнул,
А с дороги идёт мерный топот,
Лязг оружия, ржанье и гул.

Войско скифов построил от леса
Царь Скилур в трёх полётах стрелы,
И глядит вдаль не без интереса,
Желваками играя скулы.
Появляется конница первой.
Никанор, сам гиппарх, во главе,
Вдоль опушки рысцою он мерной
Поскакал по росистой траве.
Скифы молча стоят, наблюдают,
Только чья-нибудь лошадь заржёт.
Неизвестно чего выжидают...
Скифский царь ВСЕХ противников ждёт.

Вот метатели дротиков вышли,
Вот и пращники тоже бегут,
Звук тяжёлых шагов сзади слышен -
Это гоплиты следом идут.
 
- Почему мы их не атакуем? -
Марсагета азарт захлестнул.

- Мы, во-первых, так меньше рискуем -
Воевать не привыкли в лесу.

Марсагет, как ребёнок капризный:
- Погляди, нескончаем поток.

- А у нас есть для греков сюрпризы, -
Флягу дал:
                       - Ну-ка, сделай глоток.

А фаланга свой строй завершала,
В утро перерождался рассвет.
И, горнистов дождавшись сигнала,
К центру выехал сам Диомед:

- Здесь продолжим мы эллинов славу, -
И обвёл Диомед взглядом строй. -
Варваров мы разгоним ораву!
Мы едины! И каждый - герой!
И кентавров гораздо сильнее.
Упираемся твёрдой ногой
В землю, в цель попадаем вернее,
Да к тому же, под полной луной.
Есть у всадников выгода тоже,
Но одна - это бегством спастись.
Встанем же с вами, воины, твёрже! -
И воздел Диомед руки ввысь:
- Бассарей подношения принял,
Знак подал он мне через менад:
Ждёт победа нас, воины, ныне!

И фалангу обвёл гордый взгляд.
На щитах птиц богини Афины*
Диомед словно пересчитал -
Было больше их здесь половины.
Он коня разворачивать стал.  
И привёл остальных всех в движение.
Диомед, Исидор и Огиг
К скифам в малом сопровождении
Шагом выехали.  Следом крик
Всей фаланги. Ударили копья
О щиты. Величав Диомед.
Он сурово глядит исподлобья -
Знает то, что пути назад нет.

Царь Скилур, с собой взяв Марсагета
И ещё ближайших трёх вождей,
Акинак воздел, от солнца света
Засиял тот. И тут массой всей
Скифы разразились ярым кличем:
- С нами бог Арес и царь Скилур!

Дикий ор - для греков не привычен.
Скачет царь и узит свой прищур.
Встретились они на середине,
Встали молча, взгляды пепелят.
А с Олимпа боги и богини
С интересом за людьми следят.
Скифский царь ведёт себя достойно.
Вот, коня чуть осадив назад,
Он вопрос свой задаёт спокойно,
В Диомеда вперив хитрый взгляд:

  - Кто же вы такие, наши гости?
Мы не ждали и не звали вас!

- Ойкумена сжата нашей горстью!
А сейчас и ваш наступит час!
===
птиц богини Афины - на афинских щитах было изображение совы.

(продолжение следует ) 

НЕ ЛЕТАЮТ СТАЯМИ ДРАКОНЫ 

37. БИТВА  (продолжение ) 

- Кто же вы такие, наши гости?
Мы не ждали и не звали вас!

- Ойкумена сжата нашей горстью!
А сейчас и ваш наступит час! -
Диомед нетерпелив и резок:
- Лучше сразу покориться вам.
Спорить с нами скифам бесполезно...

- Сам-то веришь ты своим словам? -
Оглянувшись, сделал знак рукою :
Перед строем скифов в тот же миг
Вывели кого-то.
                               - Там, за мною
Из Мирмекия стратег... был... Автолик!

"Был"! Явилось это слово знаком.
Взгляд вперив, увидел Диомед,
Как над Автоликом акинаком
Скиф взмахнул... "Был" Автолик... и нет!

- Варвары! Так жаждущие крови,
Захлебнётесь скоро вы своей! -
Развернул коня, но ухо ловит
Смех царя и смех его вождей.

Диомед скакал к своей фаланге.
Злость кипела - он её гасил.

- Да, пельтастов надо бы на фланги
Нам добавить. Исидор, просил?

- Да, стратег!
                          - Огиг, надеюсь, слышал?

Отделился тот от остальных.
Диомед уже спокойней дышит -
К виду смерти он давно привык.  
Оказавшись снова перед строем,
И на скифов указав рукой:
- Им! дорогу мы в Аид откроем!

- Зевсу слава! - тут же крикнул строй.

Только "слава" отгремела эхом,
Лава скифов с места сорвалась.
Диомед на правый фланг уехал,
Где дорога с поля в лес вилась.
Справа за фалангой и менады
Дождались часа своего:

- Скифское на нас несётся стадо.
Будет, будет крови торжество! -
И сдавила тирс рукой Стафила -
Напряглись костяшки, побелев:
- Диониса праведная сила!
Мы  менады - Диониса гнев!

Скифы ближе - вскидывают луки
И темнеет небосвод от стрел -
Кто-то стонет, вскидывает руки,
Кто-то просто молча побелел.
 Скифская вдруг разделилась лава,
 Словно кто-то располосовал,
И теперь заходит слева, справа,
А за ними пеший строй бежал.
Луки были убраны в гориты,
Заменили их в руках мечи.

Диомед на фланге среди свиты:
- Никанор, не стой, на них скачи!

Греки только тронуться успели -
Скифы смяли первые ряды,
Но развить успех не захотели,
Почему-то стали отходить.
Отступая, снова взяли луки,
На скаку вели стрельбу назад.

"Впрямь, кентавры - их свободны руки -
Редко кто стреляет наугад" -
Наблюдал стратег, как посторонний
То, как скифы отступали вспять.
И увлёкся Никанор погоней,
Продолжая скифов отгонять.
Те в какой-то оказались балке,
Но ушли по ней недалеко -
Развернулись, значит, быть здесь свалке...
Наверху стоял уже Мико.
Рядом Море с частью амазонок.
Свист стрелы... и начался расстрел!

Жизнь промчалась перед ним с пелёнок -
Пал гиппарх на груду мёртвых тел.

Вырвались обратно единицы -
Скифы гнали их теперь назад.
Ужаса полны у греков лица.
И презрения - лица у менад.

Слева та же самая картина.
Скифы вдруг умножились числом -
Начинала битву половина.
Может, больше, разве дело в том?

(продолжение следует ) 

Рвутся к солнцу пешие сколоты,
Чей над лесом золотится диск.
За людскими жизнями охота -
Вот и до пельтастов добрались.
Отбивая копья, в ход пускают
Топоры, секиры, булавы.
И с улыбкой скифы умирают,
Падая в объятия травы.
Но не гаснет их огонь запала,
Словно силы кто-то им вернул.
Истины минута наступала -
Сзади слышен конский топот, гул.
Он всё ближе - это шли сарматы.
А на флангах скифы карусель
Продолжали - не спасали латы,
Если стрелы попадали в цель.

Пешие пельтастов раздвигали,
Чтобы клину дать свободный путь.
Резали, крошили, били, рвали,
Оттесняя греков по чуть-чуть.

Сжал кулак стратег: "Держите центр!
Или разорвут на части нас!"
Но стрела вдруг, пущенная кем-то,
Лошади его попала в глаз. 

Клин всё ближе - скоро будет встреча.
Упираются гоплиты в твердь.
И, коней не жалея, калеча,
Рвёт фалангу сарматская смерть.
Ор и крики, треск копий и стоны,
Трупы воинов и лошадей -
Здесь кончаются жизни законы.
А сарматский напор всё сильней.
Прорван ряд... вот второй... вот и третий...
Копья наземь - берутся мечи.
Дикий взгляд, лишь желающий смерти,
Рот открытый проклятья кричит.
Клин врубается дальше и дальше,
Кони топчут чужие тела.
Здесь лишь смерть или жизнь - всё без фальши.
Но фаланга пока что цела.
Рвётся клин, но и греки умелы -
Твёрже встав, уперев щит в плечо.
Тут им в спины вонзаются стрелы...
И ещё... и ещё... и ещё...
В замешательстве гоплиты - кто же
Им предательский сделал удар?
А сарматы всё знают, похоже,
Словно так у них было всегда -
Рвут шеренги усилия удвоив.
А из леса у греков в тылу
Амазонки - кто с криком, кто с воем -
Выбегают в сражения пылу.
Снова стрелы пускают их луки
И редеет ещё греков ряд.

"Амазонки? А я думал - слухи".
- Вот и время пришло для менад!
На тебя я надеюсь, Стафила!
И поможет тебе Ярый бык!

Тирс менада свой крепче сдавила,
А из леса донёсся злой рык.
Вышли к ней сразу три леопарда,
Прижимаясь, ластились к ногам.
Полон взгляд у Стафилы азарта:
- Дионис миг удачи шлёт нам!

И менады ринулись вдоль леса
К амазонкам. Те уже их ждут.
Евриала смотрит с интересом:
"Что за чудо появилось тут?" -
Шкуру гладя, что ей грудь скрывает -
Тоже леопард и ей убит.

(продолжение следует ) 

И менады ринулись вдоль леса
К амазонкам. Те уже их ждут.
Евриала смотрит с интересом:
"Что за чудо появилось тут?" -
Шкуру гладя, что ей грудь скрывает -
Тоже леопард и ей убит:
- Я надеюсь, что Стафила знает,
Чем ей встреча с девами грозит?
 
На Олимпе ждали битвы женщин.
И уверен был в вакханках Дионис:
"Амазонки пусть теперь трепещут"-
Думал, глядя на Тавриду вниз.

Из-за Евриалы вышла Море:
- Может поединок всё решит?
Победивший будет в нашем споре
Прав.
            - Согласна, правый победит, -
Оглянулась на менад Стафила:
- Дионис одобрит этот бой.

Евриала Море проводила:
- Артемида, бога дочь, с тобой.

Тут мужеподобная менада,
Раздвигая по пути подруг:
- Буду нашей встрече очень рада.

И метнула в Море тирс свой вдруг.
Море увернулась, но предплечье
Тирс менады всё-таки вспорол.

- Это лишь начало нашей встречи.
Для Харона приготовь обол.

Море меч из-за спины достала
И коснулась лезвием земли.
Где была, она там и стояла,
Но в глазах её уже угли.
А менаде новый тирс подали,
Но не стала та его метать.
Взглядами друг друга пожирали -
Как разнятся красота и стать.
За Стафилой сгрудились менады,
Дионису гимн они поют,
И рычат на Море леопарды,
И её движения стерегут.
*
Наконец сарматы рвут фалангу
На две части - вбит сарматский клин.
Но лишь злости придают подранку -
Греки встрепенулись, как один.
*
Тирс взяла менада поудобней
И её раздался хриплый крик.
Кто из них здесь будет расторопней?
Жизнь ли вся пройдёт? А может, миг?
Море даже двигаться не стала,
Просто уклонилась от копья,
Но её соперница упала:
- Правой всё же оказалась я!

Траву сорвала и меч протёрла,
Бросила в менад её комок.
Крик освободил Стафиле горло
И придти в себя он ей помог.
Месть же подразумевает жажду -
Тут Стафила топнула ногой
И взвились три тени кровожадных -
Три пятнистых зверя над землёй.
Но не суждено им впиться в тело
Той, что не дала свершиться злу -
В воздухе три раза просвистело -
Каждый зверь в глаз получил стрелу.

Понимая, что за войско это,
Диомед приберегал менад.
Для стратега не было секретом -
Никого они не победят.
Ну и что, что взял он их с собою?
Жертвы Дионису приносить.
И жестокость нам нужна порою,
Если хочешь что-то утвердить.
Рвать младенцев... драться с кем-то в сечи -
Не одно и то же, потому
В бой пускать их не было и речи...
Не принадлежат они ему.
Сам сорвался. Девам Артемиды
Ими преградить хотел он путь.
На менад свои имел он виды.
Ничего назад им не вернуть.

Амазонки, выстрелив из луков,
За секиры и мечи взялись.
С детства ими впитана наука -
Воевать - для них вторая жизнь.
А менады в винном помрачении
За Стафилой ринулись на смерть.
И не битва... было избиение,
Закружила смерти круговерть.

 Женской битвы здесь не получилось -
А была лишь женская резня.
Да к тому же и недолго длилась.
Всё случилось при расцвете дня.

(продолжение следует ) 

Скифский царь, за битвой наблюдая,
Воинов собрав, почти кричит:

- Призываю вас, сынов Папая,
Затупить о гоплитов мечи!
Мы отмечены Тагимасадом!
Знаете, что с нами его дочь!
Этим, - ткнул он в греков, - что здесь надо?
Так давайте их прогоним прочь!

Тут Мико и Море подскакали:
- Почему Скилур окончил бой?

Но им воем скифы отвечали:
- Царь, веди сколотов за собой!

- Мы с тобой, - Мико взял в руки пику,
Море тянет меч из-за спины.

- Марсагет, трёх воинов пошли-ка.
Выводить пора нам табуны.
Я к победе вас зову, сколоты!
Горячо принять гостей берусь -
Им в Аид откроем мы ворота!
Гестиями царскими клянусь**! 

Здесь, на фланге, в основном аркадцы -
Нанял их за деньги Диомед.
Кто им платит, за того и драться
Те привыкли, но усердия нет.
*
Море, бога дочь, везде успела -
До Гипербореи добралась.
Видно, убеждать она умела,
Пользовала убеждения власть.
И недавно торжество усилий
На её глазах произошло:
Прибыли послы из дали синей -
Знать гипербореев проняло.
 
Царь Скилур послов Гипербореи
С Деянирой вместе принимал.
Убедил он тех, кто за Бореем
Бога Аполлона восхвалял.
И гипербореи даже сами
Золото решили предложить -
Не с пустыми прибыли руками,
Есть им, чем спокойствие купить.
Скифский царь пугал их Диомедом,
Тем, что он за золотом придёт,
Что придут за ним другие следом,
И тогда погибнет их народ.
*
И сейчас сколоты шли в атаку,
Золота имея по горсти,
Чтобы в гоплитов его метнуть по знаку -
Беспорядок в войске навести.
Воздух перед ними рвали стрелы.
Царь одним из первых рвётся в бой
И ведёт одним единым целым
Воинов своих он за собой.

Скоро свалка. Задние стреляют,
У передних же уже мечи в руках.
Первые вдруг золото кидают -
Золото у гоплитов в глазах.
И ещё, ещё... не удержался
Кто-то, сразу начал собирать.
Скифский смерч в фалангу тут ворвался
С боку, с тыла - время умирать.
===
** Гестиями царскими клянусь - клятва «царскими гестиями», т. е. божествами царского очага, считалась у скифов самой священной. Ее нарушение влекло за собой болезнь царя, а клятвопреступника ждала смертная казнь.

НЕ ЛЕТАЮТ СТАЯМИ ДРАКОНЫ 

37. БИТВА ( продолжение ) 

Главное же - сомкнутость шеренги,
Кто уронит щит - уже позор.
Тут же - кто-то встал и на колени,
В траву руки жадные простёр.

Фланг сметён - за золото расплата,
Продано единство за талант***.
На соединение к сарматам
Рвутся скифы - вот Скилура план.
Справа, правда, менее удачно
У сколотов шли пока дела.
Может здесь успех не так уж значим?
От дороги, цель, отсечь была.
И сарматы давят слева тоже,
Правый фланг слегка лишь тормошат.
Афиняне лезут вон из кожи
И от напряжения дрожат.
Вот, закончив слева окружение,
Скифский царь в степь подаёт сигнал -
По цепочке мчится донесение,
Что в сражении перелом настал.

Диомед надеется на что-то,
Сам в атаку гоплитов ведёт.

Вдаль стремится взгляд царя сколотов -
Скифских табунов пришёл черёд!

Вдруг повсюду радостные крики,
Даже натиск скифов ослабел -
Был вот только совершенно диким.

Диомед вдруг сразу побелел:
Там, на горизонте, тучи пыли
Видит он, без счёта лошадей.
Сколько их? И гоплиты застыли -
Скифам помощь скачет из степей.

Диомед и тут не стал сдаваться,
А построил гоплитов в квадрат.
Не переставая огрызаться,
К побережью те пошли назад.
Всадники вокруг него кружили,
Но упорство проложило путь.
Треть фаланги скифы отпустили,
Окружённых им забыв "вернуть".

Но сарматки, девы Артемиды
Вдоль дороги устремились в лес -
На мужчин у них другие виды
И другой к мужчинам интерес.
Женщиной из них та становилась,
Что уже убила трёх врагов.
Тут как раз возможность появилась
И они откликнулись на зов.
===
*** талант - самая крупная денежная единица в Аттике.

(продолжение следует ) 

С лошадьми пришлось в лесу расстаться,
Слишком оказался он густым.
И решили девы отказаться
От добычи, недоступной им.

Диомед оставил на дороге
Из пельтастов небольшой заслон.
"Были слишком благосклонны боги
К варварам сегодня", - думал он:
"Надо в Акру  плыть нам к Эорилу.
Там и подкреплений будем ждать".
О разгроме думал через силу:
"Время будет - будем побеждать".

38. РАЗДРАЙ ДУШИ. ( ДИОМЕД )

"Не уйду отсюда побеждённым", -
Думал, отступая, Диомед:
"Полководцем, в битвах закалённым,
Я считаюсь столько долгих лет.
Варвары! Но как сильны сарматы!
Кони тоже их защищены".

И краснело небо от заката,
Крови были облака полны.

"Не забыть мне этого урока.
Но я тоже не ударил в грязь.
Если бы не скифская подмога...
Впрочем, поздно мне искать с ней связь.
Не готовы к варварскому клину.
Скифы - лишь рабочая пчела.
Главное, не подставлять им спину,
И сильна у них одна стрела.
Амазонки эти ещё сзади...
Варвары! Всегда исподтишка.
Может быть, мне приступить к осаде,
Помощь из Афин придёт пока?
С кораблей возьму я экипажи,
Гоплитов, что к ним прикреплены.
Укрепимся в Акре, может даже
Мы возьмём Мирмекий? Взять должны!
Я надеюсь, что не все здесь скифам
Предались, Афины всё же чтут?" -
Диомед взгляд поднял горделиво:
"Надо нападать, пока не ждут!
Или никогда не стать героем,
Статуи своей мне не видать!
Или славой здесь себя покроем -
Будут Диомеда вспоминать!"

(продолжение следует ) 

Осень чувств

Тайны осени листья-ладони
Нам прожилками преподнесут...
 Их сама в наши руки уронит
Осень. Может быть, лето вернут?
Погадаем и листья подскажут,
Где поймать нам осенних коней,
Где тропинка от юности ляжет...
Мы вернёмся весною по ней...
******

Треть всех сил! О чём - подумать было!
Диомед надеялся на флот.
Флот Афин считался грозной силой -
Выучкой любой он превзойдёт.
Но, придя на берег, подивился
Странному обилию кораблей -
Что за флот чуть дальше появился
И владыке угрожал морей?
Понял Диомед по знаку солнца,
Что увидел он на парусах -
Вновь ему со скифами придётся
Драться здесь за совесть, не за страх.
Это пусть его и удивило,
Но не только это... там к тому ж
Множество посудин малых было,
Что пригодны, может быть, для луж.

"Что у них за глупые затеи?" -
Диомеду было невдомёк -
Зихов, гениохов и ахеев
Скифский царь к своей войне привлёк,
Обещал богатую добычу.
А какой откажется пират?
Пусть он по природе и двуличен,
Сильным угодить всегда был рад.

Две триремы - те, что на отшибе
Приютились, дальше остальных,
Словно предрекали свою гибель.
И пираты окружили их.
Разойдясь, лавируя, камары*
Ринулись на абордаж трирем.
Вёсел равномерные удары
Их несли вперёд на зависть всем.
Только утром с берега на воду
Спущены и были корабли.
Ждали все хорошую погоду,
Но предвидеть это?.. не могли.
На воде они не ждали скифов
И, конечно, эту "саранчу".
Потому вели себя спесиво,
Думая, что всё им по плечу.
===
* камары - небольшие, узкие и лёгкие ладьи, вмещающие
около 25 - 30 человек.

(продолжение следует )