Форум

 ЖИВУТ ВО МНЕ ВОСПОМИНАНЬЯ…

(Памяти моих родителей САЗОНОВА  ВАСИЛИЯ МИХАЙЛОВИЧА И МАРФЫ ВАСИЛЬЕВНЫ ПОСВЯЩАЕТСЯ)

НАСТУПАЕТ ДЕВЯТОЕ МАЯ

СЕРДЦЕ ЧАЩЕ ЩЕМИТ, НАБЕГАЕТ СЛЕЗА.

НЕТ УЖ МАМЫ, ОТЦА-ВЕТЕРАНА.

И КОГО ПОЗДРАВЛЯТЬ БУДУ Я?

БУДУ ВНОВЬ ВСПОМИНАТЬ Я С ТОСКОЮ,

КАК НА ПРАЗДНИК ПОБЕДЫ СЕМЬЁЙ,

СОБИРАЛИСЬ В РОДИТЕЛЬСКОМ ДОМЕ

И ЗА СТОЛ ВСЕ САДИЛИСЬ БОЛЬШОЙ.

ПОЗДРАВЛЯЛИ ОТЦА   И  МАМУ,

НЕ СКРЫВАЛИ МЫ ЧУВСТВА СВОИ.

НЕЖНО С ВНУКАМИ ИХ ЦЕЛОВАЛИ

И  У ВСЕХ СЛЁЗЫ «ГРАДОМ» ТЕКЛИ.

ВЫПИВ РЮМКУ, ОТЕЦ ПРОСЛЕЗИТСЯ

ВСПОМИНАЯ ТЕ СТРАШНЫЕ ДНИ,

КОГДА С РУССКОЙ ЗЕМЛИ ГНАЛИ ФРИЦА

И  КАК ЖДАЛИ ПОБЕДЫ ОНИ.

СЛЁЗЫ ФАРТУКОМ МАТЬ ВЫТИРАЛА.

ПРО СВОЁ ГОВОРИЛА ОНА,

КАК  РАБОТАЛА И  ГОРЕВАЛА

И С ДЕТЬМИ С ФРОНТА  МУЖА ЖДАЛА.

А ПОТОМ ВСЕЙ СЕМЬЁЙ ПЕЛИ ПЕСНИ

ПРО «КАТЮШУ», «РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ»

ДЕДУ С БАБОЙ КОНЦЕРТ ИНТЕРЕСНЫЙ

ДРУЖНО СТАВИЛ ВНУЧАТ  «БАТАЛЬОН».

С   ДЕДОМ ВНУКИ МАРШИРОВАЛИ,

А ПОТОМ СТАНОВИЛИСЬ КРУЖКОМ

И ПРОСИЛИ ПОТРОГАТЬ МЕДАЛИ,

НА ГРУДИ ЧТО ВИСЕЛИ РЯДКОМ.

РАСХОДИЛИСЬ ДОМОЙ УЖ ПОД ВЕЧЕР,

ОТ РОДИТЕЛЕЙ МИЛЫХ СВОИХ.

КАК ТЕПЛЫ БЫЛИ МАЙСКИЕ ВСТРЕЧИ

НА ВСЮ ЖИЗНЬ Я ЗАПОМНИЛА ИХ.

ЛИШЬ ТЕПЕРЬ, ПОВЗРОСЛЕВ, ПОНИМАЮ

КАК НАС ВСЕХ ЕДИНИЛ ОТЧИЙ ДОМ.

ВНОВЬ НАСТУПИТ ДЕВЯТОЕ МАЯ,

НО НИКТО НАС НЕ ЖДЁТ УЖЕ В НЁМ.

ПЕТРОЧЕНКО ЛЮБОВЬ ВАСИЛЬЕВНА

45.

НЕ ПРОХОДИТЕ МИМО

Я подхожу, волнуясь, к обелиску,

Что скромно возвышается над парком.

И поднимаюсь по ступеням к арке…

Читаю имена, склоняюсь низко

Пред теми, что в кровавых войнах пали.

Их имена все выбиты на камне.

Здесь память обращается, не к нам ли?!

Чтоб мы их никогда не забывали.

Мальчишки и отцы стояли насмерть

И за свою, и за чужую землю.

Я слову, тут начертанному, внемлю,

Молитвой вспоминая божью матерь.

В её лице я вижу мать земную,

Что родила сынов тех, воспитала,

Отдав здоровья, сил, любви немало,

Пророча им судьбу совсем иную.

Не проходите мимо обелисков,

Что скромно возвышаются по паркам!

А поднимитесь по ступеням к аркам,

Всмотритесь в имена, склонитесь низко.

Фото из интернета

46.

ЖДУ ТЕБЯ

              памяти К. Симонова

Жду тебя. На сердце – грусть.

За окном – дожди.

Ты сказал мне: «Я вернусь,

Только очень жди».

Годы – в думах о тебе.

Душенька болит,

Словно ты сейчас в беде.

Снова – плач навзрыд!

Я голубкою влечу…

Смерть мне не страшна.

Бог зажжет для нас свечу.

Проклята война!!!

- Ты любимого не тронь! –

В голос я кричу.

Взрывы, стоны, страх, огонь…

Справлюсь – долечу,

Ведь любовь сильней врага,

И надежда - с ней.

С ними им не совладать.

С верой мы сильней.

Я ждала, и ты дождись,

Смерть не принимай!

Льют по прошлому дожди…

На пороге – МАЙ.

Фото из интернета

47.                  

Солдатики

                                    Всё в будущем,
                                                                      за морем одуванчиков.
                                                  Мне кажется, что я – один из мальчиков.
                                                                                     Александр Кушнер

Нам снились воины, бои в развалинах.
Кричали воины: «Вперёд! За Сталина!»
И прорастали мы из камня битого,
Из фотографии отца убитого.
Ах, сны огромные, послевоенные!
По нашим улицам шагали пленные.               
Наш бедноватый рай трещал атаками.
Мы всё татакали, а мамы плакали.
В солдатиков играли мы, в солдатиков!
Катали пулечки из липких фантиков.
Война опять звала в свои пожарища,
Где у солдатика – лицо товарища…
И сами мы судьбу свою накликали.
Стальные скрипки вволю попиликали.
Не оловянные сражались лейтенантики.
В чужой земле гниёт зерно романтики…
Так далеко от мам своих зарытые,
Изломанные мальчики, забытые –
Не вспомнить имени, не вспомнить отчества.
Служить Отечеству – путь одиночества…
В руинах времени не спят мечтатели.
Царица-боль взошла, и снится матери, –
Звездою мальчик стал. Любви! – не мщения.
Дух захватило от высот,
Высот прощения…

В деревне у деда в старинном буфете,

В бокале с каёмочкой, ложки стоят.

Дороже одной нет на всём белом свете.

- Подруга моя, - шутит бывший солдат.

- Дедуля, зачем тебе старая ложка? -

Вопрос задаёт как-то внучек ему.

- Ведь много ещё есть не гнутых, хороших,

Зачем тебе эта, никак не пойму?

- Мы с нею прошли всю войну, до Берлина.

Похлёбкой и кашей кормила меня.

Была в голенище, когда рядом мина…….

Но вынесли нас из шального огня.

Той давней весной отмечали победу.

Сияла и ложка моя на столе.

И вот не заметил, как стал уже дедом,

Хотя ещё крепко держусь я в седле.

И гордо добавил, подумав немножко:

- Вот видишь, мы с ней победили врага.

Прошу тебя внук, береги эту ложку,

Пусть будет она и тебе дорога.

Распахнула я настежь окошко,

Потянулась навстречу весне.

Где-то рядом вздыхала гармошка,

Кто-то пел под неё о войне.

Полушалок накинув на плечи,

Поспешила туда напрямик,

Где устроил, увидела, встречу

С Днём Победы сосед-фронтовик.

Отыскал в сундуке гимнастёрку,

Боевые надел ордена,

Искурил самокрутку с махоркой

И запел: «Эх, война, ты война…»

О Катюше он пел и землянке,

О солдатах он пел рядовых,

О подруге, девчонке-смуглянке,

О погибших друзьях боевых.

Подходил на знакомые песни,

Подпевал гармонисту народ.

И, казалось уже, с нами вместе

Вся Россия сегодня поёт.

Напоследок сказал он: «Ребята!

До сих пор мне гармонь дорога,

Потому, что тогда, в сорок пятом,

С нею мы одолели врага!»

Зачем коварный, злобный враг

Развязывал войну

И спешно делал громкий шаг,

Стреляя в тишину?..

Вчера был вечер выпускной,

Чудесный, школьный бал.

А утром весть неслась стрелой,

Что грозный час настал.

Пошёл парнишка на войну,

А сам – ещё юнец.

Решил сражаться за страну,

Как и его отец.

Надела крест на сына мать,

Чтоб он в беде помог.

- Тебя с победой буду ждать,

Вернись живым, сынок!

И, помня матери наказ,

Прошёл он славный путь.

Со смертью рядом был не раз,

Но не посмел свернуть.

Стоял за Родину свою

В те «жаркие деньки».

В одном решительном бою

Остался без руки.

Другой, единственной рукой,

При встрече обнял мать.

- Не плачь, родная, я живой,

Нельзя нам умирать!..

С той давней, памятной поры

Прошли десятки лет,

Но, как сейчас, он помнит взрыв…

Войне прощенья нет!

Вспомни солдат…

Вспомни солдат, как встречал ту весну,

Сколько прошёл до неё сквозь войну.

Вспомни, как, с болью в сердцах, отступали,

Как под Москвою мы насмерть стояли!

Вспомни те жаркие, чёрные дни,

Были ступенью к Победе они.

Родине верный, священному долгу,

В битве, врага не пустил Ты на Волгу!

И вот оттуда, от стен  Сталинграда,

Вспять повернул смерть несущего гада!

И, наступая, громил Ты фашиста,

Чтобы земля стала мирной и чистой!

Бил Ты его, шел вперёд, гнал и гнал,

Падал на землю и снова вставал.

Столько ребят там навечно осталось,

Жизни познавших лишь самую малость!

Их не забыть -  память их сохранит,

Вечным огнём, сквозь столетья и дни!

Вспомни тех майских черёмух цветенье

И соловья бесшабашного пенье…

Вспомни, как пили с друзьями из фляги,

В танке ворвавшись на улицы Праги.

Вспомни - объятья, цветы, поцелуи,

Так  вас повсюду встречали, ликуя!

Вспомни, как пели все вместе «Катюшу»,

В песню вложив своё сердце и душу.

Вспомни тот день, те улыбки и слёзы,

Первые мирные майские грозы …

Годы прошли – голова поседела,

Только душа постареть  не успела,

Хоть называют давно Тебя дедом,

Молоды вечно – Солдаты  Победы!

Разговор.

Хоть столько прошло, столько минуло лет,

Но помнится всё, даже странно –

Тот день, разговор, сизый дым сигарет,

Скупая слеза ветерана.

Вдвоём за столом – я и тесть- фронтовик,

Войну завершал в Кенигсберге.

Он в темном костюме, к нему не привык,

В «Пассаже» купив без примерки.

Его обновил – прикрутил ордена,

Медали навесил, побрился,

Ведь праздник – опять поздравляет страна

Всех тех, кто Победы добился.

И маршем, под звуки «Священной войны»,

Прошли офицеры, солдаты

По серой брусчатке, под солнцем весны,

Добывшие мир в сорок пятом.

Он шёл вместе с ними, как прежде, в строю,

И  звуки медального звона

Вливались в единый победный салют,

Погибшим в боях миллионам.

Его я поздравил – гвоздики принес,

И стопки «Московской» наполнил

Не чокаясь выпили, задал вопрос –

«Ты штурм тот, конечно, запомнил ?»

Он, пепел встряхнув с сигареты, сказал –

«Сынок, наливай за Победу!»

Я вижу – как вдруг покатилась слеза,

Молчание вместо беседы.

«Ты знаешь, о том не могу вспоминать,

Так много там крови и горя,

Там столько погибло, их жизни – цена

Победы, в той битве у моря!

Но всё-таки взяли!» - он вновь закурил,

Вздохнул тяжело, выпил водку.

« А это – как память, чтоб я не забыл!» -

Он палец поднял к подбородку

«Вот – шрам, немец горла чуть-чуть не достал

Штыком боевым, в рукопашной,

Фашиста рукой придушил я, дожал,

В той схватке за жизнь бесшабашной!»

Мы выпили снова, он вновь замолчал,

Пластинку поставил «В землянке».

И с фронта любимый куплет зазвучал,

Под звуки родимой «тальянки».

                              Память.

Я стою на кургане, у святого огня.

Льются музыки звуки спокойно и строго.

Словно память чужая вселилась в меня,

Прокатившись лавиной по сердца отрогам.

Вижу, чёрный от взрывов, дымящийся снег

И упрямо ползущие черные танки.

Здесь осталось от взвода лишь пять человек,

У разбитой снарядом окопной землянки.

Каждый в землю сейчас, будто надолбом врос –

Здесь последний рубеж и ни шагу назад!

Смерть геройски не страшно принять, скажут - ложь это, брось!

Это страшно -  ведь жизнь всех дороже наград!

Просто некогда думать об этом в бою.

В сердце каждом священная ярость и злоба –

Бить фашиста, громить! Пусть погибель свою

Сыщет враг, здесь, в снегу, без могилы, без гроба!

Точно выверен выстрел, не дрогнет рука.

«Тигр « один и другой спотыкнулся и замер.

Вот и третий дымит и, коптя облака,

Из ствола, как из пасти, извергнул зловещее пламя.

Врёшь! Меня хоронить – срок не вышел ещё!

Комья глины и снега рукой разгребаю.

Ранен вроде, осколком – немеет плечо,

Значит всё таки  жив! Снова в руки ружьё и патрон заряжаю!

Лёха! Мишка! – Гляди, гад, он сбоку обходит!

Где Иван, Николай? Их не слышно – убиты!

Только миг нам судьба на раздумья отводит.

Выстрел – точно!  И этот горит, жирным  пламенем щедро залитый!

Вот последний патрон звякнул гильзой пустой.

Неужели конец? Неужели  пройдут?

Слышен лязг гусениц и, густой чернотой,

Надвигаются танки на безмолвный редут.

Что ж ребята! Вот, он, «наш последний решительный бой»!

Нас теперь только трое и  каждому связка  гранат!

Жаль, что залпов победных не дано нам увидеть судьбой!

Долг Ты выполнил честно- Российский солдат!

Нет! Они не пройдут здесь, покуда все живы мы!

Смерть презрев, встали трое навстречу врагу.

Снег и черная сталь перемешаны взрывами…

Не прошли! Наш удар и отброшены немцы, бегут!

Теплый ветер весенние травы колышет.

Тишина, где-то рядом поёт соловей…

Годы минули, но и сегодня я чувствую, слышу

Дальний отзвук суровых и пламенных дней.

Не видал я войны - разве только в кино, на экране,

Но, оценку давая в душе сам себе, я вопрос задаю:

Если б нам, так пришлось, если вновь битва грозная грянет,

Смог бы Ты, как они, за Отчизну отдать жизнь свою?

Я стою на кургане, у святого огня.

Льются музыки звуки спокойно и строго.

Это память чужая вселилась в меня,

Прокатившись лавиной по сердца отрогам.

№55/1



РУССКАЯ ДУША

70-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне посвящается…

(Основано на реальных событиях)

Бой отшумел... Пылают танки.

Синь неба застит чёрный дым.

Вот медсестричка тащит санки,

Стремясь успеть к ещё живым.

Рубеж недавней обороны

Перешерстить обречена,

Ориентируясь на стоны,

Шукает раненых она.

От взрывов бомб кругом воронки.

И целых тел наперечёт.

На хрупкой психике девчонки

Сам Сатана чечётку бьёт!

Но всё ж идёт, ругая люто

Вслух ненавистного врага,

Простая девушка Анюта,

Не замечая смерти будто,

Лишь зная: каждая минута

На поле боя дорога!

Вот рядом слышится:

– Сестричка...

– Сейчас, сейчас... Терпи, солдат...

В трёх метрах танк горит, как спичка...

«Кто ж знал, что танки так горят!»

От дыма едкого не ропщет,

Подтёки слёз стерев с лица,

В кромешной мгле, почти на ощупь,

Находит девушка бойца.

– Ух, как тебя! Вот паразиты!

Ну, ничего... Как звать?

– Владлен.*

У Влада ноги перебиты

Как раз на уровне колен.

В медчасти смогут починить их!

Беда в другом: у мужика

Висит, буквально как на нитях,

На сухожилиях рука…

И кровь из раны так и хлещет!

Но прежде чем перевязать,

Хоть что-нибудь, хоть нож, хоть клещи

Нужны… Да только где ж их взять?

Три дня назад последний скальпель

Нашёл в протёртой сумке брешь

И проскочил в неё, предатель!

Теперь чем хочешь, тем и режь…

Вокруг пошарила глазами,

Не утолив свою корысть:

«Да что, в конце концов, зубами

Мне эту руку что ли грызть?!»

Но на вопрос не ждя ответа,

Всю волю вмиг сгребла в горсти,

Вдруг осознав, что только это

И может их сейчас спасти.

– Что, папа с мамой – коммунисты,

Раз имя дали в честь вождя?

А про себя: «Да отвернись ты!

Как при тебе мне грызть тебя?»

И сноп огня глотнув из фляги

До ощущения костра,

Тотчас в живую плоть бедняги

Вонзила зубы медсестра.

Не без труда обставив дело,

Бойцу сказала:

– Что там, глянь!

Не видел он, как полетела

В окоп оторванная длань.

Потом, полив из фляги той же

На раны спирта чуть не штоф,

Спустила ленту ей самой же

Намедни стираных бинтов.

И вот уже собрались было

Они с бойцом в обратный путь,

Как ухо Ани уловило

Тяжёлый стон, пронзивший грудь.

Ещё один без «воли свыше»

От ран оправиться невмочь...

Пусть без сознания, но дышит!

«Как мне двоих-то вас волочь?»

Но медсестре сам чёрт не страшен!

«Раз так, – решает Аня, – пусть!

Вот одного доставлю к нашим,

Тогда и за вторым вернусь...»

И погрузив бойца на санки,

Берёт их словно под уздцы.

Да так, что на руках от лямки

Вмиг образуются рубцы.

Но тянет, тянет Аня ношу,

Приободряя «груз» порой:

– Держись, родной! Держись, хороший!

И помнит: «Там ещё второй!»

Ну, вот и всё!

– Вишь, как министра,

Тебя домчала в аккурат!

Ты полежи-ка здесь, я быстро...

И вот уже бежит назад.

Оставив Влада у дубравы,

Вмиг обернулась, стрекоза…

Глядь, а её солдатик бравый

Пришёл в себя! Открыл глаза!

И сразу как-то сил у девки

Вдруг стало больше во сто крат!

Аж потянуло на припевки:

– Эх, прокачу сейчас, солдат!

Переложив его на сани,

Забинтовала крепко таз

И потащила с поля брани,

Продолжив свой игривый сказ:

– Вон видишь, паря, ту дубраву –

Там нас с тобою ждёт крюшон!

Вдруг слышит Аня:

– Danke, frau...

Ich heise Günter... Danke schon!**

От этих слов девчонку будто

Взрывной отбросило волной...

– Так ты фашист?! – сестра Анюта

Аж не узнала голос свой.

«Он – враг! Он – враг! Подумать только,

Жестокий, страшный, подлый враг!

Не Гришка, Ванька или Колька,

А Гюнтер! Мать его растак!»

Да, не смогла к своей стыдобе

Анюта вычислить его:

Он, как назло, в танкистской робе,

Где знака нет ни одного...

Ей присмотреться бы построже

К отливу вражеской щеки –

Ну никогда так чисто рожи

Не бреют наши мужики!

К тому ж, болтаясь на цепочке,

Торчит (начищенный при том!)

Из-под лоснящейся сорочки

С чужой символикой жетон.

И вот уже за автоматом

Ручонка тянется её...

К суду над вражеским солдатом

Долг пред убитыми зовёт!

Ни тени страха иль сомненья:

За свой народ! За край за свой!

Ещё, казалось бы, мгновенье –

И грянет выстрел роковой…

Но груз привычного приклада

Вдруг стал неслыханно велик,

Как только два горящих взгляда

Случайно встретились на миг....

«Мы оба с ним сейчас в беде ведь...

К тому же, как учила мать:

Нельзя одной рукою клеить,

Другою тут же разбивать!»

И потащила дальше, дальше,

За шагом шаг, за пядью пядь,

Того, кого минутой раньше

Была готова расстрелять.

И расступилось Мирозданье,

Дав коридорчик небольшой

Такому хрупкому созданью

С такой громадною душой!

Шла медсестра, ещё не зная,

Что рушит времени брега,

От верной гибели спасая

Врага…

* Владлен – производное от «Владимир Ленин».

** Пер. с нем.: «Спасибо, госпожа... Меня зовут Гюнтер... Большое спасибо!»