Письма Баламута (Клаив Льюис)
Произведение имеет вид серии писем, написанных старым бесом Баламутом своему юному племяннику, бесу-искусителю — Гнусику (англ. Wormwood — горькая полынь, источник горечи). Баламут занимает административную должность в бюрократии Ада, но действует скорее как наставник, чем руководитель Гнусика, заканчивая каждое письмо трогательной подписью «Твой любящий дядя Баламут» .

Всего в книге представлены тридцать одно письмо, в которых Баламут дает подробные рекомендации по подрыву веры и поощрению греха в человеке.

Ну, как дела твои, мой славный, Гнусик, верный?

Порадуй дядю. Веселишься сам, наверно?

У них зима там, говорят, чернее сажи?

Мешай сильней снега, дожди - все будут наши!

Дурней, чем люди, нет созданий, это точно!

Ты рассмешил мои рога, и хвост, и почки.

Ну, это присказка. Скажи, как на Майдане?

Друг другa режут и колотят? Хорошо мне!

Не зря из школы бесенят, ты - самый лучший;

И мы тебя послали в ту людскую бучу.

Ты б чертенят еще набрал, родной мой мальчик.

Ах, ненавижу я людей! И как иначе?

Они ж теперь "сыны любви", а мы - отбросы.

Им революции - вполне! Пусть милость просят.

Они все ходят в те дома, ну, где распятый,

И верят, Он поможет (ха!) в поповских хатах.

Ты набирай себе друзей побольше! Шире

Мы развернем свои ряды в подлунном мире.

Давай-ка милый мой племяш, борись на славу!

Пробъем людские души. И свою державу

Отстроим в их телах. Они же нам подобны,

Когда во зле живут. И будем мы свободны!

Да вознесет тебя весь Ад за адский труд.

Твой дядя, любящий навечно, Баламут. 

А АНГЕЛЫ ПЛЫЛИ

                              И ангелов полон небесный балкон
                                                                             (Марина Зейтц)
Не видимы ангелы. Девочки плачут
О плюшках, о платьях, костюмах Версачче.
Витрины пусты и пусты магазины.
Мальвина мечтает и ждет Арлекина.
А город разлегся в застывшую лужу,
Он - пес, он - дворняжка, забыт и ненужен,
А дворники "давят" втроем и на пару,
И пар улетает к хмельному гусару,
Что там, на Дворцовой, в подвальном трактире
Ревет, как сапожник... А ангелы плыли...

НЕВИДНЫ, НЕСЛЫШНЫ 

Невидны, неслышны. В бывалое время

Юродивых Божьих немалое племя

Над церковью, хатой, усадьбой богатой

Порою их видели, ангелов свя̕тых.

Неужто теперь мы разумнее стали?

А может, ослепли от злобы, печали,

Желания власти, машины и дачи?

Невидны над городом, ангелы плачут.

СПАСИБО, МОЙ АНГЕЛ 

Спасибо, мой Ангел, порою ты слышишь меня,

Как слышит, наверное, мать, неразумное чадо,

И тихо руками обнимет, покроет и – радость.

Спасибо, мой Ангел, ты делаешь это любя.

Ты делаешь это – любя? В назидание ли?

И голос – негромкий – расслышит смущенное ухо.

Каким это чувством – шестым? Неожиданно, скупо

Укажешь, поправишь, подскажешь – в порыве любви...

Подскажешь в порыве любви... Только есть ли порыв

У Ангела синих высот и бездонного света?

Я молча на небо смотрю, замирая при этом:

Увидеть тебя хоть чуть-чуть, слышать горний мотив.

Спасибо, мой Ангел, шепчу среди редких молитв.

Бархи нафши

(“Благослови душа моя” – первые слова 103 Псалма, Предначинательного, т.к. читается в начале Вечерни)

            Расстрелянным в Бабьем Яру посвящается...

Душа на скорби не готова.

Кружится в небе Солнца шар.

Ломаясь плачем, снова, снова -

Предначинательное слово -

Стон. Бабье лето. Бабий яр.

Стон или сон? А обнаженность -

Как белый призрачный талит[1].

И - тело к телу – обреченно,

"Бархи нафши"[2] - призыв Святого.

Ружейный залп. "Бархи[3]... Эли[4]..."

И больше нет ни сна, ни тела.

Душа к душе. Полет души

В ладони неба. Неумело,

Свободно. Было - отболело.

Бархи нафши. Бархи нафши.

Возьми меня

Возьми меня один разок с собой

Туда, где моря страсть, песок зыбучий,

Курганы, и волнующий прибой,

И солнца жар. Над головой  ни тучи.

Возьми. Я не нарушу твой покой.

По берегу бродить, вокруг курганов

Я стану. Ночь вольет напиток свой

Прохлады: бархат ночи у барханов.

И я познаю новую страну,

Обычаи, что так тебя пленяют:

Востока страсть и магию, весну,

И не скажу, как  без тебя скучаю.

Вечер тихий

                                              (К Великому Четвергу) 

По привычке, Салимское солнце палило в прохожих.

По привычке, они игнорировали жгучий шар.

День как день. Сотни, тысячи дней вот таких же, похожих.

Вся и разница: ужин последний с друзьями, как дар.

Возлегли, ожидая Учителя проповедь, слово,

Но он, словно прощаясь, делил на дорогу вино

И мацу, и о смерти своей повторял снова, снова:

"Это плоть моя, кровь моя. Ешьте и пейте со мной.

И меня вспоминайте вот так же, когда я не с вами."

До Голгофы - пол-шага предательства в тридцать монет.

Я в каморке стою опустевшей, в причастии к тайне.

Вечер тихий. Предвестие Царства. И вечности свет.

«В Гефсиманском саду» по картине Н.Ге

Николай Ге «Иуда»

Распятие

Свидетель

ПАСХА

«Христос, воскресе из мертвых,

Смертию смерть поправ,

И сущим во гробех живот даровав..»

                                  (Из православного Пасхального Канона)

Земля взрыдала. Пали небеса

На грудь и на лицо. В осевшем мраке

Разодрала̕̕сь Завеса в Храме, за

Которою Ковчег и Тора. В страхе

Не понял град Давида, в чем напа̕сть.

Предсмертное «Отец, почто оставил?»

Еще рыдало к небу. Смерти власть

Торжествовала, да к недолгой славе.

Он вырвался! И предков за собой

Увел из бездны страшного шеола*,

Повергнув Жизнью смерть. И брак -  Любовь

Земли и Неба воссияла снова!

***

Я верю так! Хочу! Мне ведом страх

И близость «неопознаных явлений»:

Неведомые рыла в небесах,

Где отдыхает Босха чуткий гений.

Я верю в мир духовный. Много сил

Рвут душу и сознанье человека

За власть над ним. Сын Божий – победил

Незримою победой. Но до века,

До окончанья мира – быть тому:

Неотвратимо духов разделенье,

Добра и зла. И выбрать – нам. В плену

Ли быть у зла? Свободное решенье.

*Шеол (иврит) – ад

Рассказ Петра

Воспоминания. Проводы

Поэтеска 

Она смахнула шляпку резко,

Так, что качнулась занавеска.

Поправив кудри, поэтеска

В апплодисментов зал вошла.

И канделябры туш сыграли,

Качнувшись, свечи воссияли,

И стало жарко-ярко в зале:

Она красавицей была.

И голос вспыхнул – звонок, тонок,

Какой бывает у девчонок.

Стихи рождались, как ребенок,

И их носила у груди.

Забылся возраст, взгляд, и внешность:

Она тянула в бесконечностъ,

Туда, где гаснет зла беспечность,                      

И только Благо впереди.

Она свои стихи читала,

И все казалось: мало, мало.

Парила над притихшим залом,

Как-будто ангела полет.

А с нею – зал, все выше, выше,

Сердца горели о Всевышнем,

Стихи? Молитвы? «Тише! Слышим!» -

Ей откликался Неба свод.


26/4/2014

Гитаристка

                Марианне, дочке

Импровизировала на гитаре

Девушка в парке негромко, но страстно.

Длинные пальцы на струнах – прекрасны,

Вьются мотивы, как нити в муаре.

Девушка пела, мурлыкала что-то.

Музыка, голос – пленяли. И песня

Ярче, сочнее плеласъ, интересней,

И ворожила волшебным излетом.

А на траве, сделав сценой скамейку,

Гру̕дились зрители, сидя и лежа.

«Девушка с лютней» (гитарой)? – Похожа,

Как с полотна Караваджо.

Аллейка

Быстро заполнилась. Люди из «зала»

Громко просили добавки, как каши.

Им отвечая, играла Марьяша,        

Дочка, и вольно звенела гитара.

Незабудочное

Улыбка мамы,

И летний вечер,

И теплый ветер,

Как поцелуй,

Душистый самый,

И – шаль на плечи.

И шаг навстречу

Судьбе. Ликуй!

Ах, память детства:

Луга и росы,

И сок березы,

И майский жук,

Вот – королевство

Твое. И слезы.

Весна и грозы,

И первый друг.

И первопуток

Твоих желаний:

От расставний –

До новых встреч

Из незабудок,

Любви признаний...

Воспоминаний

Букет сберечь.

2/5/2014

ТЫ, ЭТО – ТЫ – ВСЕГДА

 

Ты, это – ты – всегда...

Провода и рельсы...

Катятся поезда

По полям и весям.

Кружится белый свет

По портам, вокзалам.

Твой убегает след

В пред-рассветьи талом.

Лунные города,

И пути, и старты.

Ранит голубизна

От твоей плацкарты.

Шепотом по губам

В перегибах света:

Ты, это – ты – всегда...

... вспоминай об этом.

Муза моя, пой

«Мы хотели песен – не было слов...»

                                В. Цой 

Муза моя, пой,
Сердце взмывай - вверх.
Песня моя - Цой,
Птица моя - стерх,
Редкая, как перл,
Жемчуг – ее цвет,
Небо – ее дол,
В небе - ее след.
Где перламутр дней,
Розу ветров пьем.
Арфу подай мне
Муза, и петъ – вдвоем.

 5/16/2014

Первая встреча.

Вы помните тот вечер в ярком зале?

В разгаре праздник, ритм – неповторим.

Меня, тогда впервые увидали,

Решили шармом обаять своим.

Вы помните, мне только восемнадцать,

А Вам – немножко больше. И впросак

Попали Вы, кружась со мною в танце,

И за столом вели себя... не так.

Мешал пиджак. Скакали нож и вилка,

И неуклюжий рвался разговор.

И тон развязный. Глупая ухмылка,

И пошлость шуток, и наивный вздор.

Не знали Вы, я приняла решенье:

Каков пошляк! Да больше – НИКОГДА!

Но спорит – кто – с судьбой-благословеньем.

И покорила ... Ваша доброта.

И кру´жит юность нас – в огромном зале,

Лишь Вы да я. Уж ми´нули года,

И наши дети выросли...

Я вправе

Сказать: забудьте слово «никогда».

2011