Форум

       Мы ещё соберём наши роты

Я солдатскую лямку тянул в беззаботные годы.

Улеглось на Синае и тлел потихоньку Афган.

В нашей шумной казарме намешано было народу:

Слева спал Паулаускас, справа храпел Абрамян.

Сзади Требиш, во сне на молдавском, частил пулемётом,

Маматкулов, каптёр, разбирал барахло допоздна.

И вот эту большую «страну», нашу пятую роту,

Поднимал поутру беспощадный Лушпай, старшина.

Я два года исправно в мишенях искал супостатов.

В это трудно поверить – фанерными были враги.

А в победные тридцать, в ликующем семьдесят пятом,

В батальонной коробке на совесть печатал шаги!

Но уже на гражданке, когда запылились погоны,

Мой парадный мундир был запрятан в семейный музей.

«Покатилась» страна, очень быстро нашлись миллионы

Независимых, гордых, уже не советских людей.

Полной миской, с добавкой, досталось нам мутной похлёбки.

Щедро дурь  разлилась, от квартир до кремлёвских палат.

В электричках сивушных, нахально, цинично и ловко,

С офицеров фуражки сбивали под хохот и мат.

А в голодных частях собирали, буквально поротно,

Тех, кто просто умел или знал, как держать автомат.

Из копеечных вёдер паяли гробы для «двухсотых»…

Отменили, на площади главной, военный парад.

Это были, воистину,  новые смутные годы,

Хоть орлы золотые сверкали на башнях Кремля.

Обнищавши спивались деревни, посёлки, народы.

И пустела, скудела российская наша земля…

Я сижу за столом перед строгим армейским портретом,

Отставной замполит, постаревший, седой по годам.

Мы ещё соберём наши роты по старым военным билетам

И придётся ответить за всё не фанерным врагам.

Северный посёлок на Камчатке,
В устье зашугованной реки.
У медпункта, как по разнарядке,
Собрались с рассветом мужики.

Старый фельдшер выглядел устало,
Он с больным промучился всю ночь.
«Всё, что смог... И дело лишь за малым:
Отвести в район, здесь не помочь…»

«Как в район? Пуржит вторые сутки!» –
Загалдел взволнованно народ.
«Даже пса не выгонишь из будки!
Не пройдёт тяжёлый вездеход».

Дед Матвей в разгаре суматохи,
По старинке нюхая табак,
Пробурчал: «Ну, коль дела так плохи –
Выводи, народ, своих собак.

На упряжках ездил я когда-то
И дороги знаю все окрест.
Ну, а что силёнок маловато –
Бог не выдаст и свинья не съест!»

Но не в масть легла сегодня карта,
Так тряхнуло, что пробил озноб.
Кувырнулась старенькая нарта,
Неуклюже врезавшись в сугроб.

Злобный ветер тешился во мраке,
Но двоих беспомощных в пургу
Грели поселковые собаки,
Окружив телами на снегу.

Недоступна зимняя дорога –
Замело снегами перевал…
Пар густой струился над сугробом,
Словно знак кому-то подавал.

С высоты искали эти знаки,
Круг за кругом делая облёт.
Но людей опять спасли собаки,
Радостно облаяв вертолёт.

На доске объявлений листочек устал трепыхаться.
Непослушные буквы шеренгами вычурных слов:
«На весёлое шоу – изгнанье с подмостков паяца –
Принимаю заявки от старых обид и грехов».

Прилетайте из разных времён, я покрою затраты.
Только в этом проекте один небольшой поворот:
От меня утаили конкретное время и дату,
Напишите свои, непременно приму их в расчёт.

Представляться не надо, я помню вас всех поимённо.
Но держитесь попроще, мне митинги здесь не нужны.
Пусть и дальше без дела пылятся в кладовках знамёна
И таятся в чехлах припасённые кем-то ножи.

Проходите скорей и свои предъявляйте резоны.
Будет много обидных, безжалостно брошенных слов.
Только я промолчу, запишите меня в фармазоны.
Коль потом проклянёте – и к этому буду готов.

А такие обиды придут, чтоб меня затиранить!
Из претензий и жалоб насыпан давно парапет.
До чего же противная штука хорошая память,
Лучше всяких врагов донимает на старости лет.

Обеляться не буду и врать, что меня оболгали.
Да и сам бы себе не поверил сегодня ничуть.
Неужели купились на то, что «откину сандали»?
Я хотел повидаться и… всех ещё раз обмануть.

ПРОЕКТ

Осипшие улицы сизый глотают яд.
Бледнеет закат, собирая лучи в кулак.
Распятьями чёрными стаи ворон летят.
Как знак.

Небритый тиран со щетиной домов и труб
Своих верноподданных в тесное жмёт жильё,
Где острое жало вонзает злодей ютуб.
Зверьё.

Метровое веко приподнял тивишный вий,
Безумную нечисть с экранов своих соча.
Потеряно «не» и шестая теперь – «убий».
С плеча.

И ночь не внесла покаянье в безумный мир,
У порченой плоти всегда неразборчив вкус.
Распутен и пьян козлоногий дикарь сатир.
Искус.

Здесь каждый второй, несомненно, уже палач –
На каждого первого точит большой тесак.
И скалится с чёрного неба рябой калач.
Вот так...

А в нашей реальности снова идут дожди.
В Совете Творцов оказали дурной приём.
Плохой результат, мол, и выводов строгих жди.
Облом.

Проект загубили, и город моей мечты
Сегодня согласно приказу пойдёт на слом.
Протонным стирателем в космосе две черты –
Крестом…

Цитата от Алекс (2017-07-25 05:33):

РУБЛЁВОЕ СЧАСТЬЕ

Как же мне надоели холодного лета объятья
И тоскливое солнце накалом в один киловатт.
Да и время пришло истрепаться дорожному платью.
Не пора ли его поменять на домашний халат?

А потом – на юга, где до одури есть абрикосы
На садовой скамейке, в тени от большой суеты.
И рассветы будить, и закаты пускать под откосы,
Всё согласно реестру моей немудрёной мечты.

И, конечно, рыбачить. Куда ж без любимого спорта?
Весь улов отпускать, не жалея об этом ничуть,
Даже если приблудная кошка с разбойничьей мордой
Будет громко орать и пытаться меня припугнуть.

Мастерить по хозяйству – слесарить и даже фуганить,
А с обеда пойти покемарить, забравшись в кровать.
В полудреме услышать, как шепотом внуков ругают,
Чтоб они не шумели и дали дедуле поспать.

Как же мне надоели холодного лета объятья,
Леденящие волны, штормов бесноватый разгул.
Хоть умом понимаю порочность рублёвого счастья,
Но опять по весне собираю рабочий баул.

Дождь осенний сердито стучит по истерзанной крыше
Подневольные капли бросая в последний полёт.
Я дождю повинюсь, я его попрошу, он услышит
И расскажет тому, кто меня непременно поймёт.

Кто подарит мне сон не жалея полотен и красок,
Где заставит Ван Гога смешно рисовать облака,
У Пикассо попросит немного изломанных масок,
А гравюры Дюрера добавит по вкусу, слегка.

Многоликий Морфей свой рассказ поведёт по порядку,
Как приволжскую степь накрывает полуденный зной,
Ледяные ветра засыпают снегами Камчатку
Содрогая вулканы своей бесноватой игрой.

Про дороги мои из фальшивых, придуманных далей,
Где столбы верстовые читают запутанный след,
И лежат придорожные горы протёртых сандалий
И разбитых армейских ботинок, и стоптанных кед.

Он отправит меня ненадолго в родную сторонку,
Чтоб почувствовал вновь озорной поцелуй на щеке -
Долгожданный подарок одной бесшабашной девчонки,
Той, чьё имя гвоздём нацарапал на левой руке.

Эта ночь не захочет жалеть для меня киноплёнки
И в последней надежде уйти от заслуженных плах
Я пройду этот путь от фланелевой первой пелёнки,
До висков побелевших и дрожи противной в руках…

ПИСЬМО

Вот, видит бог, я не хотела ссоры.
До дома было уж рукой подать,
А эта пьянь, простите – мушкетёры,
Клинками юбку стали задирать.

Как вы утехе придавались страстно,
Не замечая ни мольбы, ни слёз!
В моей руке была бутылка масла,
И я с размаху вам сломала нос.

А дальше – неприглядная картина:
Лишились службы вы из-за меня.
В вине топили званье дворянина,
Пропив в трактире шпагу и коня.

Припоминаю встречу у собора -
В заплатах куртка, старенький берет.
Боясь до дрожи вашего укора,
Я в кружку положила горсть монет.

Погасший взгляд, костыль и эта кружка,
И каждый день с утра навеселе.
Ведь рядом неизменная подружка -
Дешёвая бутылка божеле.

Ну как мне жить, куда сбежать от боли?
Могла ли знать, к чему приводит месть?
Я не желала вам подобной доли,
Осталось бросить всё и рядом сесть!

За вами наблюдала я украдкой.
Ах, если б всё назад вернуть, месье.
Но жизнь, увы, не починить заплаткой…
Страдаю вместе с вами.
Бонасье.

ПОМОЛИСЬ ЗА МЕНЯ

Помолись за меня, я твои зацелую ладони,
Выпью нежность глотками, воруя её словно тать.
А седая луна на моём одичалом балконе
Будет биться в стекло, нежеланному гостю под стать.

Помолись за меня, даже звёзды уйдут на рассвете,
Загасая свечами, огарки роняя в метель.
Не беда, коль ворвётся без спроса озлобленный ветер,
Презирая запоры и двери срывая с петель.

Помолись за меня, сквозь чужие, безмолвные мили.
Ну, а если слова упадут на холодный песок,
Сосчитаю до трёх по дурацкой традиции, или…
Или просто без счёта судьба поцелует в висок.

Разворошил ушедшие года.
Ну, вот опять неймётся без причины,
И бестолковых мыслей череда
Затянута в ночные крепдешины.

Чернильный плюш скукожился, провис,
Отгородив убогие подмостки.
Сейчас, сейчас я выбегу «на бис»
И упаду на плачущие доски.

Дурашливо, как будто невзначай.
Уже давно играя понарошку
Я пью без меры бутафорский чай,
И с хрустом ем бумажную картошку.

Увы, напрасно - снова зал пустой.
Лишь рикошетит эхо от балясин.
Случайный зритель, будто сам не свой,
Порвав билет, уходит восвояси…

Цитата от Алекс (2018-02-20 21:20):

        Я не…

Я не спешу, я не спешу, я не…
Прожитый день записывать в потери.
Я на своей, нечётной стороне,
Рисую мелом на заборе двери.

Те, что ведут в забытые миры.
К таким далёким, полустёртым лицам,
Где планов нет по поиску дыры
С большим запасом поводов напиться.

Я не спешу, я не спешу, я не…
Я даже жить стараюсь втихомолку.
И выложить, как пазлы на столе,
Далёкий день разбитый на осколки.

Я сам когда-то выронил ключи,
К его замкам от старости замшелым,
Чтоб не войти, куда не надо и…
Заборы снова пачкать хрупким мелом.

Я не спешу, я не спешу, я не…
Пускай неспешность будет мне укором.
Я на своей, нечётной стороне,
Назначен, самым главным по заборам!