***

В Венеции, на перекрестке трёх каналов,

в отеле с радостным названьем «Арлекино»,

на этаже последнем – комната с балконом,

куда нас доброта судьбы капризно поселила...

Всего на пару дней венецианцам,

что реставрируют уставший, старый, деревянный мост,

холодным утром будет открываться

престранный вид балкона наверху:

на крошечном, единственном балконе «Арлекино»,

не торопясь на мост Риальто или Гранд канал, - он и она,

на столике лишь – кофе, сигареты, -

так завороженно рассматривают даль...

Венецианцы – те, что реставрируют уставший

столетиями – деревянный старый мост,

с недоумением рассматривают пару:

нет ничего в дали – с балкона –

только крыши, только чайки,

да трех каналов шумный перехлест...

Но двое на балконе неизменно не торопясь

на мост Риальто или Гранд канал, - всё также –

кутаясь от марта в пледы, почти не разговаривая, -

смотрят вдаль...

Венецианцы, шумные работой,

меж делом пробуют найти ответ:

чем так любуются он и она с балкона –

ведь ничего в дали венецианской нет...

Но, неожиданно увидев женщины улыбку,

ту, что и спутнику передала, -

венецианцы закричали: «BRAVO!»  -

так им была близка разгадка того,

что видели в дали он и она...

В Венеции, на перескрестке трёх каналов,

в отеле с радостным названьем «Арлекино»,

на этаже последнем – комната с балконом,

с которого мы слушали – лениво

просыпающийся город,

шум ставен, открывающих венецианский день,

канала всплеск, когда почтовый катер

развозит ожидаемую кем-то весть,

колокола и гондольеров крики –

словно официальное начало дня,

веселые парящих чаек блики....-

мы город слушали –

у каждого ведь музыка своя...

В Венеции – на перекрестке трёх каналов...

Поэма старого рояля..

«Не плачь, - я расскажу тебе историю мою» -

шептал тихонько старенький рояль кларнету,

который так старался утаить непонимания слезу:

за что его закрыли в темноту, где прячут люди

прошлое свое от света..

А прошлое чужое изо всех углов

смотрело на него печально:

ненужной лампой, стопкой книг в углу и..

пыльной крышкой старого рояля...

Рояль вздохнул, жалея новичка,

и желтым рядом клавиш улыбнулся:

он знал, как тяжело попасть сюда и осознать –

в былое не вернуться..

Он тихо начал свой рассказ,

перебирая клавиши фальшиво:

«Уж много лет, как нет им дела до меня –

зачем настраивать рояль, лишенный

жизни, сцены, света...

В дни молодые новизны моей

был уникален звуком я, - любимый всеми –

определен на службу в «оперу – балет»,

признание сыскал в капризами известном

музыкальном мире..

Не начинали без меня гастролей

известнейшие дивы, голоса, которым

поклонялись миллионы, -

боготворили звук мой и меня...

Объехал с ними мир я весь  - такой чудесный,

такой волшебный музыкой моей,

не думая, что есть ему предел,.. –

когда, однажды, трещину во мне пробили,

остановив полет успешный,

и изменив весь жизненный удел....

Дня два директор – с грустью –

прощаясь на меня смотрел,

потом, собрав всю труппу вместе,

свое решение открыл, -

представив сцене нового героя –

замену мне, как всем – всегда, нашли в часы..

меня, тем временем, грузили, отправляя в школу,

чтобы детей там музыке учил..

Учителя судьба, порой, нещадна:

не только в час уроков, но и в перерыв –

малюсенькие дарования – внезапно крышкой грохнув –

часто, пытались наиграть мотив,

по клавишам стуча так беспощадно,

напоминали мне  - жизнь прошлая моя

теперь всего лишь миф, забытый всеми,

с финалом грустым сказка про меня...

А дни всё шли – текли недели...

Жалеть себя порядком я устал,

Когда – как каждый день –

Малюсенькие дарованья налетели и

радостно по клавишам моим стуча,

пытаясь оттолкнуть друг друга,

счастливо напевая, хохоча,

заставили забыть меня о прошлом,

понять, что счастлив должен быть и я, -

что мне доверили их страсть к искусству,

их души крошечные, - музыку любя, -

оберегать от фальши и безвкусных

мотивов, коими полна земля...

Так я сумел прижиться в школе

на годы многие:  успехами детей

был счастлив, не коря судьбу,

по чьей капризной воле

был послан тем,

кому был нужен больше всех..

Все также дни бежали и текли недели:

изменчив мир – все знают, но –

не ожидая перемен, -

так наступил и день, в который

школу музыки закрыли,

меня сюда определив – на вечное бездейство,

и жизнь воспоминаниями – словно, в мавзолей...» -

Рояль задумчиво умолк,

последней нотой в ненастроенном мажоре улыбаясь -

в былые дни, ушедшее, своё, -

а по углам чужое прошлое шуршало –

забытой лампой, стопкой книг, - оно

уже наперебой мечтало

узнать историю кларнета, жизнь его...

 Кларнет, забыв про слезы и обиды,

сверкая всем, что пережил,

приняв свой новый мир воспоминаний  -

был счастлив искренне,

судьбу свою тихонько напевая....

ненужной лампе, стопке книг в углу и..

пыльной крышке старого рояля...

Чужой дом

Я кошкой прижилась в чужом дому:

в таком холодном, неуютном,

где все скрипело одиночеством хозяина его,

казалось мне бесчувственным и душным..

Я принесла в него свое тепло,

огонь, - что удалось спасти от боли,

камин им растопила: холод стен,

да дома обитателя чтобы согреть любовью..

Мурлыкая, я расстилала мягкие ковры

заботы, нежности и откровений, -

и, - таяли замерзшие углы

души хозяина заброшенной пещеры,

что превращалась в тихий и спокойный мир,

в котором кошка дремлет на диване,

где места нет тупой сюжетами молве,

придуманным чужими – по незнанию...

о кошке, - той, что прижилась в чужом дому,

да – о хозяине его, что приютил ее охотно..

молве – ей не понять: не нужен кошке дом,

она скучала по тому, кто сможет жить ее любовью..

Другу Валиде

Потери тех, кого не долюбили

иначе жить научат и прощать:

и боль, что – невзначай,

и страх, что – детством, -

заменят памяти картинки –

дней, что – радостью,

любимых лиц, и лишь печаль

останется, но – без обид и боли,

лишь – память,

улыбаясь вместе прожитым, судьбой..

не правда, что не долюбили:

тот, не фальшивит кто словами –

любит больше,

тем, кто любимы  позволяя быть собой...

Верона..март

Семь тридцать...

Просыпается Верона..

На Piazza dei Signori тишина...

Лишь гул шагов зевающих прохожих,

и бой часов на Torre dei Lamberti

слышны, напоминая, что сегодня я

покину город маленькой Джульетты,

с гостиницы балкона

на прощанье Данте подмигнув...

вчера была Arena di Verona,

сегодня лишь – дорога до Анконы,

паром и волны моря меня ждут...

я, по карманам разложив воспоминания,

со вздохом сожаления верну портье ключи,

и увезу с собой растаявшие утром

ночных веронских музыкантов песни,

старинных танцев тени, - их Верону,

которую так счастливо-обычно,

так просто - подарили мне.

Году Новому, тому, что скоро...

Еще одно мгновенье выброшено в прошлое..

Еще одно – листом истлевшим, сожжено дотла..

но, может быть, - в мерцании свечи полночной,

увидим счастья тень, перевернув страничку января...