Форум

КАРТЫ ТАРО

10.09.13г.

Карты Таро ложатся на стол,

Предсказывая судьбу.

Знают они, куда кто пошёл.

Кого и когда убьют.

В картах Таро сила веков,

Знание душ людей.

Ведомы им пути простаков,

И  царей…, королей.

Некто Висконти, их изобрёл.

Семьдесят восемь карт.

До совершенства гаданье довёл,

Тот итальянский франт.

Старших арканов, двадцать два.

Младших пятьдесят четыре.

Жезл, Кубок, Меч, Денарий…. Да

Их козырями побили….

Стиля четыре в картах Таро.

Египет, Марсель и Рим.

В Уэйте Джокер, это Зеро….

Пятый – Тота, неотразим.

Карты скрывают мраки веков.

Разных трагедий суть.

Философов ум, чушь дураков.

Им ведом во мраке путь….

ХАЛВЕ ХВАЛА

05.09.13г.

Я б мог сказать, что на халяву уксус сладкий.
Но не буду только по тому,
Что народ на сладость слишком падкий.
А вот травиться, ни к чему ему….

***
А про халву строка…, хвала поэту.
Но разве стоит утверждать,
Что, мол, продукта слаще нету.
Да кто же станет возражать?

Халву спокон веков едали,
И богачи, и бедняки….
- Халва, халва, халва!- порой кричали,
И «кулаки», «середняки».

А толку в том, что рот пустой
Кричит: - Халва, халва, халва!-
Полмира с грустью и тоской,
Едят не сладость…, а слова.

ПОСЛЕДНИЙ РОМАН-6

Лаура.
-Ну, перестань. Прошу, Жуан….
Вот так, при мёртвом, это грех.-
А у самой в газах туман…,
Радость просится наверх.

-Твои проказы уж слишком грубы.
И как всегда, ни в чём не виноват.-
Платком Лаура вытирала губы,
Стирая с них любовный «мармелад».

-Поведай мне, блудливый кот!
В каких краях ты пропадал?
Как оказался у ворот…?-
На, что Жуан ей так сказал:

-В Мадрид пробрался я тайком…!
И Лепорелло будет в том свидетель!
Моя любовь крепка, как ром!
К тебе моя душа, и добродетель!

Я слышал, стоя под твоим окном,
Как ты гостям играла на гитаре!
А те орали, сотрясая дом,
Забыв про всё в своём хмельном угаре!

Когда затих последний стих,
Решился я в твой дом войти!
Когда вот этот самый псих,
Со шпагой встал мне на пути!

Я  труп накрою епанчёй.
На перекрёсток отнесу.
Ну, а сейчас, пойдём с тобой,
Вплетать цветы в твою косу…!-
+ + + 
Промчалась ночь волшебным сном.
Кровати скрип ещё стоит в ушах.
Лауры покидая дом,
Жуан тащился с трупом на плечах.
+ + +
Вновь монастырь. Узор чугунный.
Закутан в плащ, Жуан стоит.
Он ждёт визит особы юной,
А сердце гулко так стучит.
+ + +
Случайно Карлоса «пришив»,
Отшельником он скрылся здесь.
И чуя жизненный прилив,
Опять в своих мечтаньях весь.
Жуан.
-Свою прекрасную вдову,
Я вижу вот уж третий день.
И не во сне, а наяву
Она скользит, скользит как тень.

В вуали чёрной проходя,
Хоть мне не виден взор,
Она взирает на меня,
Сквозь клетки чёрных штор.

Пора вступить с ней в диалог.
Но вот с чего начать?
Ведь монастырь не казино….
Здесь траура печать.

А, что взбредёт в мою башку,
С того беседу и начну.
Вот только б не хватить лишку,
А то вдову свою спугну…. 
 
Стемнело…. Ей пора б явиться.
А то скучаем я, и командор.
Пойти мне, что ли причаститься?
Вино поднимет тонус и задор….

А командору ж, не помочь вином.
Им мрамора статуи не согреть.
Вон он стоит, огромный, словно дом.
Прял Геркулес! Аж боязно смотреть!

Должно быть эту вот скульптуру,
По-пьяни скульптор сотворил.
Той скульптурой всю культуру,
К позору он, приговорил.

Ведь в жизни командор был мал.
Чуть покрупнее крошки, лилипута.
Если б на цыпочки привстал,
Достать до носа не хватило фута….

Когда за Эскульялом мы сошлись,
Наткнулся мне на шпагу он, и замер.
Птицею душа взлетела ввысь….
И он теперь, могильный, белый мрамор.

А ведь покойный гордый был, и смел….
И дух имел суровый и тяжёлый.
При жизни много славы он имел.
Теперь ему приютом, гроб сосновый.

Но я, живой, завидую ему.
Его жена, красавца матрона.
Скорбит, молясь…. И плачет по нему.
После смерти она любит Дона. 
 
Знать, шансов мало у меня,
Расположить к себе девицу.
Но слышу я, ключи звенят.
Пришла матрона помолиться…!-

И в самом деле, в траурном уборе,
Скользит бесшумно «чёрная вдова»,
Жуан расплылся тенью на заборе.
Его вдова заметила едва.

-Опять он здесь.- подумала матрона:
-В молитвах весь и телом и душой.
Но слишком уж похож монах на Дона.
Он, знать, таит в себе секрет большой.

И при виде этого монаха,
Всегда тревожно на душе.
Сосёт под ложечкой от страха….
Пред ним я словно в неглиже.

Покойный муж, в моей душе,
Такие ж чувства возбуждал.
Хотя при жизни, в неглиже,
Меня почти он не видал.

Он был военным, хоть куда.
За то и королём любим.
В интимной жизни, вот беда.
Он был, как миф. Почти, как дым.

Но верность я ему храню.
И траура убранство не снимаю.
Не то, чтоб сильно уж люблю?
Но, всё-таки в молитвах поминаю. 
 
Судьба затворницы монашки
Конечно, мне не по душе.
Пусть они воском мажут ляжки.
И пляшут в кельях в неглиже.

Вот-вот срок траура пройдёт.
И я сменю вуаль на шляпку.
И если крупно повезёт,
Я получу от жизни взятку.

Уж точно, вешаться на шею,
Всем первым встречным, «западло».
Я в сексе опыт не имею.
Мне с сексом в жизни не везло.

Я не больна, и не фригидна.
Да и годами молода.
Но жить без секса так обидно.
Ведь вянут лучшие года.

Может тот самый, «лже-монах»
Мне Богом послан, как подарок.
Я ж, подавлю животный страх.
Ведь не прожить жизнь без помарок.-
+ + +
Короче, сам того не зная,
Жуан дал повод для раздумий.
Вот Анна по нему вздыхает.
Ведь нет души только у мумий.
+ + +
Так в голове у Доны Анны
Возникли сами по себе,
Совсем не грустной жизни планы.
В них места нет большой беде. 
 
И подойдя к монаху ближе,
Сказала тихим голоском:
-Опять Вас здесь, Отец мой, вижу.
Что, склеп для Вас родимый дом?

Прошу прощенья я за то,
Что Вам молиться здесь мешаю.
И ночи «чёрное пальто»,
Своей персоной озаряю...!-

Такого оборота дела
Сеньор совсем не ожидал.
Врасплох застала его дева.
Что ей сказать, Жуан не знал.

И вот неловкое молчанье
Повисло между двух особ.
Молчит Жуан, дитя изгнанья,
Под капюшоном морщит лоб.

Хоть говорят: - Молчанье злато!-
Какой сейчас от злата толк.
Хоть в голове ума палата,
А секса хочешь ты, как волк.

То, очень сильное хотенье
Мужчин толкает на рожон.
Они, не чуя угрызенья,
Лапши навешают вагон….

+ + +
Ведь все девицы, по натуре
Любительницы пышных фраз.
И мы, служители культуре,
В том убеждались и не раз.
+ + + 
И вот уже с под капюшона,
Звучали тихие слова.
Жуан просил, чтобы матрона
Его простила бы сама.

-Как я могу Вам помешать,
Беседу с Богом проводить?
В печали траурной вздыхать?
Молитвы скорбные творить?

Весь мой удел, стоять в тени.
И Вас безмолвно лицезреть!
Влачить свои пустые дни.
И лишь при виде Вас, бледнеть.

И пусть я, грешный, не достоин,
Вниманья с Вашей стороны.
Пусть внешне я, почти спокоен.
Вам мои чувства не видны.

Мне не дано сказать словами,
Какой сумбур в моей душе.
Я при смерти, болея Вами.
Не исцелиться мне уже.-
+ + +
Такие пылкие признанья,
Любую девицу смутят.
И доведут до заиканья,
В таких словах таится яд.

И яд течёт прямо сквозь уши.
И растекаясь по душе.
Во грех твою толкает душу.
И вот ты грешница уже. 

ПОСЛЕДНИЙ РОМАН-7

Ведь, чем красивее мужчина,
Тем льстивей речи у него.
Любовь и страсть тому причина.
Любовь и больше ничего.
+ + +
Жуана пылкие слова,
Потоком бурным потекли.
У Доны кругом голова,
А под ногами не земли.

И задыхаясь от волненья,
Вуаль матрона подняла.
-Он не монах. В том нет сомненья…!-
Она всем сердцем поняла:

-Но кто он, кто? Помилуй Боже!
Лицо скрывает капюшон!
Что он грабитель, не похоже!
К тому ж твердит, что он влюблён!-

В догадках путаются мысли.
Моленья в голову нейдут.
И руки вдруг, плетьми повисли.
Ну, что ты делать будешь тут?

Метаморфозные явленья
Заметил хитрый Дон Жуан.
Вдова созрела без сомненья.
Уже готова на роман.

Он, подойдя к матроне ближе,
Слегка откинул капюшон:
-Вы мне не верите, я вижу?
Что я в Вас по уши влюблён?- 
 Анна.
-Вы влюблены? Напрасно, право…!
Не можно траур нарушать!
Так неожиданно, бесправно,
Обета поломать печать!

Да Вы безумец! Или гений…!
Что, в принципе, одно и то же!
Скорей безумец, без сомнений!
Но я-то не безумна всё же…!-
Жуан.
-О, если б я безумным был,
Не стал бы я вот так скрываться.
Мне, безумному, хватило сил,
Всегда при свете появляться.

Я не носил бы вот этот капюшон!
Лица б счастливого не пряча!
Тревожил серенадами Ваш сон!
И не вздыхал бы, горько плача!

И скорой смерти не желал.
А я желаю, прям в этом склепе,
Там, где ботинок Ваш ступал,
Почить, мерцая в лунном свете.

Не тут, не близко. Где-нибудь….
Там, у дверей…. У самого порога.
На веке я б хотел заснуть….
Пусть там, моя закончится дорога.

И прах мой, там же пусть схоронят,
Не подле праха милого для Вас.
Пусть на мой камень не уронит,
Святой, такой слезы, прекрасный глаз. 
 
Когда сюда, на мужа гроб,
Придёте Вы, молиться и рыдать….
И стоя на коленях, чтоб
Свои вроные кудри наклонять.

А проходя, чтоб камня моего,
Могли ногой коснуться нежно!
С меня довольно будет и того…!
Нога то будет иль одежда!-
Анна.
-Вы не безумец, сударь. Нет….
Вы, человек весьма опасный.
Каких мужчин рождает свет?
Коварны Вы, а не несчастны….

Пойдите прочь…. Не место здесь,
Таким речам, таким безумствам.
Вы не сегодня, и не здесь…,
Дадите волю своим чувствам.

Я Вас приму, но вечером, позднее,
Ко мне домой придёте Вы, один….-
Матрона Дону молвила, краснея.
Не видя, как ликует сукин сын.

Ведь Дона, гадкую улыбку,
Скрывает чёрный капюшон.
Он, словно бес, нацелил вилку,
Чтоб розы загубить бутон.

И он изрёк в порыве страсти:
-Минуту, Дона, я молю….
Я весь дрожу, дрожу от счастья.
От счастья, что я Вас люблю. 
 
Не смею верить в то, что я,
Вновь увижу не украдкой.
Увижу Вас, душа моя….
И эта встреча будет сладкой.-
Анна.
-Нет, лучше мне уйти самой.
Моленье мне совсем на ум нейдёт.
Ну, что ж, прощайте Отче мой.
Сегодня мне с моленьем не везёт.

Я завтра, завтра Вас приму….
Но как, ответьте, Вас зовут?-
Жуан.
-Да Дон Диего, я в Миру.
Де Кальвадо…!- ответил плут.
Анна.
-Что ж, Дон Диего, до свиданья.
Хоть слово просится, «прощай».
Не к месту скорбные рыданья,
Когда льёт счастье через край.-

И повернувшись, как мираж,
Исчезла Дона в мраке ночи.
А в след глядел могильный страж.
Да Дон Жуан таращил очи.

Затихли лёгкие шаги.
Ушла вдова. Взошла луна.
Стоят угрюмые враги.
Словно меж них ещё война.

Вдруг гробовая тишина,
На Дона ужас навела,
Будто бы вот эта тишина,
Жуана в Ад молчком звала. 
 
И «ловелас», дрожа всем телом,
Из склепа бросился бежать.
Да быстро так, что Лепорелло
С трудом сумел его догнать.
Слуга.
-Ну, как успехи, Ваша милость?
Вы на щите? Иль со щитом?-
У Дона смелость появилась.
И он сказал, повысив тон: 
 

-Я счастлив Лепорелло, как ребёнок…!
Дитя, что кормит грудью мать!-
Слуга.
-Да! Не хватает нам ещё пелёнок.
И сопли с носа вытирать…!-

Но колкостей слуги «блатного»,
Не слышит гордый Дон Жуан.
Он весь в мечтаньях сладких снова.
Его опять накрыл дурман.
Жуан.
-Молчи, и слушай, Лепорелло.
Хоть ты по жизни и смешон….
Настолько Дона осмелела,
Я ей назавтра приглашён….-
Слуга.
-Вдовы…. Видно все, вы таковы….
А командор? Что скажет он об этом?
Только на статую гляньте Вы…!
Её глаза мерцают злобным светом…!-
Жуан.
-Ты думаешь, он будет ревновать?
Конечно, нет…. Он человек разумный….-
Дон над слугой стал громко хохотать:
-В глазах статуи свет мерцает лунный…!- 
 
-Да нет же…! Нет!- слуга бубнит,
Крестясь. Тряся рукою нервной:
-За Вами статуя следит….
И взгляд её, какой-то гневный.-
Жуан.
-Ну, что ж, раз так, угодно мне,
Чтоб ты сказал статуе командора.
Пускай она придёт ко мне,
И станет на часах у коридора.

Нет…! Не ко мне! А завтра, ко вдове…!
Придёт сама и станет на часах!
И руку пусть приложит к голове…!
Я ж дворянин…! А вовсе не монах!-
Слуга.
-Охота Вам шутить? И с кем?
Статую в гости звать, занятие пустое.
Статую в гости звать зачем?
Меня пугает положение такое.-

-Ступай же…!- Дон нахмурил бровь.
Слуга поплёлся, спотыкаясь.
Идёт, а в жилах стынет кровь,
Он начал мямлить, заикаясь:
     
-Преславная, прекрасная статуя….
Мой Дон покорно просит Вас,
Пожаловать…. Ей Богу, не могу я….
От страха я помру сейчас....-
Жуан.
А трус проклятый…. Вот уж я тебя….
Иди, зови холодную статую….
Мне стыдно перед прахом за тебя.
А не пойдёшь, кнутом тебя побью я.- 
Слуга.
-Опять угрозы, Ваша милость!
Бегу исполнить Ваш каприз!
Сказать, чтоб статуя явилась…,
Устроить барину сюрприз…!

Так вот…, статуя. Барин мой…,
Он просит командора прах….
Придти к своей вдове домой.
Придти, и встать там на часах….

О-о, Боже! Боже…! Караул!-
Слуга бегом бежит назад.
-Мне командор в ответ кивнул!
Он приглашенью видно рад!-
Жуан.
-Ты, что несёшь…? Какой-то вздор?
Башкой мотаешь, словно конь….-
Слуга.
-Не я мотаю…! Командор…!
К забралу он поднял ладонь…!-
Жуан.
-Конечно, я тебе не верю….
Поди, наврал ты всё, негодник…?
Сейчас пойду, и всё проверю….
Потом получишь втык, угодник.-

И подойдя к статуи командора,
Жуан, сняв шляпу, прокричал.
Чтоб тот уважил бы его, сеньора,
И на посту у Доны встал.

И тут же диво приключилось.
Статуя руку к шлему подняла.
Лицо под шлемом озарилось,
И голова кивком сказала: - Да.- 
 
И Дона ужас обуял.
Из склепа он подался прочь.
Слуге ж он шёпотом сказал,
Что им пора исчезнуть в ночь.

Их тени в бледном, лунном свете,
Походкой быстрой удалялись.
Статуя провожала тени эти.
Им в след её глаза смеялись.
+ + +

ИЛЬЯ, ДОБРЫНЯ, ЛЁХА-4

- Нас силком, зачем тащить?-
Ему молвили девицы:
- Мы и сами любим пить…!
Пить! Кутить! И веселиться!

Но, только если уж кутить…!
То поехать лучше к нам!
А мы поможем вам забыть,
Про войну! И злость к врагам!

Ведь на службе, близь границ,
Пока там «царю» служили!
Вы ж не видели девиц?
И про секс совсем забыли?

И потом…! На царской службе,
Вы успели обнищать!
Мы же вам, как бы по дружбе,
И бесплатно можем дать!-

- Да! С деньгой у нас напряги!-
Дамам отвечал хитрец:
- Все «цари», такие скряги…!
Наш, к тому ж, ещё и лжец!

Как в столицу змей нагрянул!
И полгорода разнёс!
«Батя-царь», должно быть спьяну,
Обещал нам денег воз!

- Не срамите Мать-Россию!-
Говорил в тюрьме он нам:
- Вы зазнавшемуся змею,
Наваляйте по рогам…!

Мы трёхглавую собаку,
Порубили, будь здоров…!
А нас же ну, за эту драку,
«Кинули», как «фраеров»!

Ничего! Потом сочтёмся!
Вам за то ручаюсь я!
Мы к нему ещё вернёмся!
Всё получим! До «копья»!

А теперь прошу садиться!-
Тёлок пригласил Ляксей:
Вам придётся разместиться
На коленях у друзей…!- 

Сели! Хлопнули дверями.
- Город не грусти! Прощай!-
Три «звезды» с богатырями,
Покатили в «разгуляй».
+ + +
По широкой глади речки
Катер весело бежит.
А на нём не человечки,
А трёхглавый змей сидит.

Увидев змея, рыбаки,
Громко лязгая зубами,
Тут же бежали от реки,
Бросив лодки со снастями. 

А все встречные суда,
Как завидят вот это чудо,
Устремлялись кто, куда,
Пропуская с чудом судно.

Без особых, без преград,
Без забот, и без печали,
Всё ж доплыл до бора гад,
И кнехты тросом зачалил.
+ + +
Бор Серебряным назвали,
Вряд ли из-за серебра.
Клад найдёшь ты здесь едва ли.
Ну, нет тут этого добра.

Но под сень листвы зелёной
Ведь издавна влекло народ.
Здесь с улыбкой умилённой,
Он мясо жарит, водку пьёт.

Отдохнуть душой и телом,
Можно только лишь в лесу.
И загадить между делом,
Первозданную красу.
+ + +
Вот, под песни Юры Хоя,
Веселится праздный люд.
«Окосел» он от запоя.
Обожрался разных блюд.

Бор похож на муравейник.
Человечками кишит.
Каждый первый, тут бездельник.
Каждый третий, тут бандит. 
 
Вот мангал, а в нём дрова.
Дрова сырые не горят.
Вот, от злости, повара,
Дрова сырые матерят. 

И как не бьются мужики,
Не разжечь им дров сырых
Глядят, а прямо от реки,
Дым с огнём ползёт на них.

- Что за диво? Вот везенье!-
Оживились повара:
Нам, с таким приобретеньем,
Прям, не надо и костра…!

Ну-ка, ты! Мангал ползучий!
Поработай-ка на нас!
Наш шашлык прожарь по лучше!
А не то, получишь в глаз! 

Три, свои, зубастых печи,
Раскали-ка докрасна…!-
Услышав змей вот эти речи,
Удивился: - Вот те на…!

Вы, миряне, обнаглели!
Мне, так нагло угрожать!
Белены, что ль переели?
Смерти вам не избежать!-

И пока он угрожал,
И от злости весь дрожал,
Ядом брызгая из жал,
Один повар убежал.

Змей, заметив беглеца,
Уж за ним вдогон собрался.
Глядь, а супротив ловца,
Люд, какой-то показался.

Все, как дети Сатаны.
Сильно стрижены затылки.
На всех в клеточку штаны,
А в руках у всех дубинки.

Все угрозы вышли боком.
Навалились всем гуртом.
Змей быстрей движенья оком,
Связан был морским узлом. 
 
После, «мялок» надавали.
В пасти налили бензин.
Жарить мясо приказали:
- Ну, работать! «Сукин сын»!-

Так «братва» решала споры.
Если честно говорить.
Да, что им змей, они же горы,
Могут к чёрту своротить.

А змей попал, и с ним всё ясно.
Дело движется к концу.
Не тратя время понапрасну,
Мы отправимся к дворцу….
+ + +
МКАД ГАИ весь перекрыла,
Чтоб «царю» проезд создать.
Рать в столицу покатила,
Чтоб пожрать, и «побухать». 

Кавалькада иномарок
Прикатила во дворец.
Во дворе их ждал подарок.
То «Златой Орды» гонец. 

И лишь только торн златой,
«Царь» собою увенчал.
Воин, посланный ордой,
В двери громко постучал.

Как послу и подобает,
Воин к трону подошёл.
Как послу и подобает,
Он такую речь завёл: 

- «Хан – Воюй», тебе Великий…!
Шлёт со мной, земной поклон!
Со своей ордой великой,
Бесконечно счастлив он…! 

Пусть тебе спокойно спится!
И хоть ядом был крысит…!
Твоя царская десница,
Исцелила хана СПИД!

Хан, проснувшись поутру,
Головой больной крутил!
Сухость ощутив во рту,
Кубок залпом осушил! 
 
И не разобрав с похмелья,
Что налито в кубке было…?
Ведь с отравой было зелье!
Тут его и замутило…!

И Хан, схватившись за живот,
Начал по полу кататься!
Закричал, что сейчас помрёт!
Ну и с жизнью стал прощаться! 

Вся орда упала ниц!
Умолять Аллаха стала…!
В небо взвился лес десниц!
И нас небо услыхало…!

Ниспослал Аллах Воюю,
Не без помощи твоей…!
Жизнь другую…! Разбитную!
И удачи много в ней…!

Так, что, «царь»! Прощай, пока…!
Мы уходим из столицы!
Сам найдёшь ты дурака!
Кто со змеем выйдет биться…!- 

СИВКА-БУРКА-3
+++

Заслышав клич, старшие братья,

В столицу стали собираться.

Достали праздничные платья,

Давай на праздник наряжаться.

А Ванька просит Гришку с Мишкой,

В столицу взять его с собой.

-Да мы бы рады…, да умишком,

Ты обделён братан родной!

А царь для умных смотр устроил!

Для сильныйх, ловких…! Прям, для нас,

Он башню у реки построил.

В двадцать два венца, как раз!

Ты ответь Ванюша милый,

Сможешь ты туда взлететь?

У тебя лишь хватит силы,

Только на печи сидеть….

Мы ж лицом в грязь не ударим.

И с Мишанею вдвоём,

Шпоры так коням мы вдарим,

Что до невесты доскокнём….!

А тебе  мы из столицы,

Красный привезём кафтан.

Будешь ты в него рядится,

Ведь родной ты нам, братан.-

Братья в седло, а Ваня в поле.

Стал Сивку-Бурку кликать он.

Явилась та. – Ну что за горе,

Тебе устроил царь Дадон?–

Ваня льёт горючи слёзы,

Так мол, и так…. Жену хочу!

Он Бурке заявил серьёзно:

- Вот как-то так! Я не шучу!-

-Что ж, полезай ко мне брат, в ухо.

Найдёшь там с бронзы ты парчу….-

Бурка молвит Ваньке сухо:

- И побыстрей! Я не шучу!-

+++

Площадь Красная столицы,

Как пасека весной, гудит.

В башне, с петухом на спице,

Дочка царская сидит.

Графья, маркизы, и бароны,

С за моря принцы, так сказать.

Лежат вповалку близь колонны,

Устали день-деньской скакать.

И тут новый принц приехал,

У башни лошадь осадил.

В бронзовых он был доспехах.

На лик пригож, и очень мил.

Пока раззявы рты раскрыли,

Он свою лошадь разогнал.

И та взлетела, хоть без крыльев,

Но вот платка князь не достал.

Двух венцов его коняшка,

До окна не доскокнула.

Вся толпа вдохнула тяжко.

А жениха, как ветром сдуло.

Дадон охрану вопрошает:

- Куда делся женишок?-

Ему стража отвечает:

- Да он уехал…, на восток!-

+++

В вечер братья воротились.

Их пытает младший брат:

- Ну? Как, там повеселились?

Дал вам царских, царь наград?-

Братья молча мнут картошку.

Пьют из кружек молоко:

- Больно высоко, окошко…!

Туда допрыгнуть нелегко!

Многие пытали счастье.

Там князья, не нам чета….

Им, как на плечи ненастье,

Не поддалась высота….

Тут витязь бронзовый приехал,

Да с восточной, стороны.

И два венца он, вот потеха,

Не допрыгнул до княжны…-

Ваня с печки кудри свесил,

Сажу по щеке растёр.

Лапти на шесток повесил,

И продолжил разговор:

- А эт я, родные братья,

У дворца, в столице был.

В бронзовом, парчовом платье,

Лишь два венца не проскочил…-

Мишка с Гришкой ржут над братом:

- Да…, заврался ты, братан…!

Ты своим тряпьём измятым,

Столице распугал…, шалман!

А дадоновская стража,

Отдавала тебе честь!

Да! Но это и не важно!

Не смеши нас, дай поесть!-

Ванька губы свои дует.

Щиплет сажа Ваньке глаз.

Толи завтра ещё будет….

А я продолжу свой рассказ.

+++

ОТПУСТИ МЕНЯ… МОЯ ЛЮБОВЬ

01.05.14г.

Отпусти меня, моя любовь!

Я уже не тот, что был когда-то

Позабыто всё, что было свято….

Отпусти меня…, моя любовь!

Предали меня мои года!

Так незримо пролетели мимо.

С пластикой талантливого мима.

Предали меня…, мои года.

А она смеётся невпопад.

Той же ослепительной улыбкой.

Только счастье, оно слишком зыбко.

А она…, смеется невпопад….

Я б не в жизнь не опустил тебя.

Крепких не разжал своих объятий.

Только вот расстались мы некстати.

Я б не в жизнь…, не отпустил тебя….

Отпусти меня, моя любовь!

Я уже не тот, что был когда-то

Моё чувство, как Иисус, распято.

Отпусти меня…, моя любовь!

Я, однако в чудо верить буду.

Что не зря была пролита кровь.

Что воскреснет, оживёт ЛЮБОВЬ…

Я однако…, в чудо верить буду.

МАЙ ЗА ОКОШКОМ

05.05.14г.

Май за окошком мается

Жуком меж веток мечется.

В траве росой качается.

Звездой рассветной светится.

Малиновкой в кустарнике,

Поёт с утра до вечера.

Колючкою татарника,

Коляет всех доверчивых.

Прожил Зиму воробушек,

В скворечнике чирикает.

Клюёт голубка хлебушек.

Да на щенка кот фыркает.

У зеркала девчоночка,

Пудрится, полдня красится.

И об её юбчоночку,

Котёнок глупый ластится.

А за окном Май мается,

Мальчишкой хулиганистым.

День солнышком румянится,

Чтоб вечер стал покладистым.

У КАЖДОГО СВОЙ КРЕСТ

06.05.14г.

Мой крест тяжёл, но его я несу.

Саднят в кровь разбитые плечи.

Я в Мире блуждаю почти, как в лесу.

Слёзы раны, что-то не лечат.

И не лечит, что-то любви лживый яд.

На злобу ответить мне не чем.

А вслед мне с ехидством те люди глядят,

Что крест мне взвалили на плечи.

И ржавые гвозди, ужасно тупы,

Что в душу забила мне жизнь.

Её исполнители ж, сильно глупы.

В их жилах течёт ядовитая слизь.

Тела холодны. Не стучат их сердца.

Живым мертвецом проще жить.

Они в своих злобах идут до конца.

Их кредо, людскую кровь пить.

МЫСЛИ-ПУЛИ

12.05.14г.

Дальность полёта пули,

Данность полёта мысли.

С севера ветры подули.

Руки плетьми повисли.

Что-то на сердце тяжко?

Что-то в душе творится?

Флаг простынёю стяжной.

В профиль чужие лица.

А простыня флажно,

Скомкана на постели.

Да это и не важно,

Запахи чьи на теле.

Бьёт пулемётом гадость.

Кто-то весьма речистый.

Да пусть, раз ему в радость.

У пули полёт быстрый.

А лица в анфас не лучше.

Доля всё горше, и горше.

Вот же тяжёлый случай.

Друг погорел в «Порше».

Был Догоруким, Юрий,

И был Иван, Грозным.

Не долетели пули,

Снова стрелять поздно.

ЛЮБВИ АНАТОМИЯ

31.05.14г.

Ты лежишь, в дымок синий одета,

Влажная с испарины немного.

В тонких пальцах тлеет сигарета.

Мне с прищуром ты грозишь не строго.

В мягкой ты лежишь своей постели,

Ню, и ничего на тебе нет.

В полумраке твои чувства тлели,

Словно угольки от сигарет.

Язычком губку верхнюю лижешь.

Твой сосок вишнёвый твёрд.

От ласк прерывисто ты дышишь.

В душе влеченье растёт.

Приятно комната плывёт куда-то.

Нам в такт качается постель.

Мы вместе от рассвета до заката.

Кружит пушистая метель.

Тополиный пух, словно снежинки,

Заносил Садовое кольцо.

Глаз твоих счастливые слезинки,

Омывали милое лицо….

Я Б СКРОИЛ СЕБЕ ЖИЗНЬ.

                                  01.06.14г.

Я скрою себе жизнь, чтоб была лучше прежней.

Чтоб была без хлопот, и конечно забот.

Есть рубаха, штаны, судят ведь по одежде.

А должны по уму, а не наоборот….

Я скрою себе Мир, чтоб без бед, и без воин.

И чтобы каждый в том Мире, своих ближних любил.

Чтобы каждый имел то, чего он достоин.

И по чести, и совести, каждый жизнь свою жил….

Я б скроил это всё, только выкройки нету.

И весь материал, растащили хапуги.

Я бреду пилигримом по белому свету,

А в душе у меня воют мерзкие вьюги….

 ЛЮБОВЬ ОПАСНАЯ ИГРА
        2012г.
Я, став вором лишь на день,
Спешу украсть тебя у мужа.
Любовь не знает слова «лень».
Ей не страшны, ни зной, ни стужа.

Любовь, опасная игра…!
В ней побеждённых, не бывает.
В неё, как в тот костёр дрова,
Себя, влюблённые кидают.

И в ней сгорают, аж дотла!
И не жалеют, что сгорели!
Любовь, она конечно, зла…!
Но и прекрасна, в самом деле!

И я, став вором лишь на день,
Спешу украсть тебя для счастья.
Ведь мне любить тебя не лень.
Я вор, но только лишь отчасти.

ЗУБЫ, МОИ ЗУБЫ

02.06.14г.

Однажды, по жизни я был не трезвый,

Споткнулся, и зубы… того!

Врач-стоматолог, мне сделал протезы.

Как бритвы остры, ого-го!

Теперь я кусаюсь, почти, как волчара.

Кокосы спокойно грызу.

И ты не клади мне в рот палец, бычара.

По локоть его отгрызу.

Словно фундук грыз двевок. Я грешен.

Нашла коса на камень.

Раз мне попался крепкий «орешек».

Зубам сказал я:- Амен!-

И теперь я, как встану спозаранку,

Не гляжу  на «орехи».

Я ем конкретно теперь, только манку.

В протезах сплошь прорехи….