Форум

Чистый снег

За окнами больничного храма падал пушистый снег и так призывно стучался в стекла, что уставшему за день батюшке захотелось поскорей выйти на улицу и окунуться в эту белую мглу.

Он снял облачение, приложился к Престолу и, набросив куртку, направился к выходу. Но, не успев сделать и нескольких шагов, остановился. В храм быстро вошла, почти вбежала женщина и, обратившись к дежурной, спросила, есть ли священник. «Да»,- успокаивая ее ласковым взглядом, ответила Пелагея.

«Я слушаю Вас», - тихо произнес подошедший батюшка. «У меня сын в ожоговом отделении. Он хочет исповедоваться и причаститься», - не успев отдышаться, стала сбивчиво объяснять женщина. «Как Ваше святое имя?» - поинтересовался священник. - «Наталия», - уже начав успокаиваться, произнесла она. - «А к Вам, как обращаться?» - «Отец Петр», - дружелюбно ответил батюшка.

«Давайте я провожу Вас к удивительной иконе Божьей Матери, которую нашему храму подарили монахи Почаевской Лавры, и, пока я буду собираться, Вы помолитесь», - мягко подталкивая Наталию, сказал отец Петр. Она доверчиво кивнула головой.

В отделении их встретил врач. Он отправил маму к сыну в палату, а батюшке сказал: «Тяжелый случай. Восемьдесят пять процентов ожога тела. Заключенный. Пытался совершить самоубийство. Я поговорил с ним, чтобы подумал о спасении души. И Михаил, так его зовут, пожелал исповедаться и причаститься». - «Спаси Вас Господи, Виктор. Вы так много помогаете людям. Ну, я пойду», - и, благословив врача, чуть отстранив от двери охранника, отец Петр вошел в палату.

Михаил, увидев священника, попытался приподняться, но его руки и ноги были привязаны к постели. «Батюшка, развяжите меня», - стал просить Михаил.- «Нельзя, дорогой. Если тебя отвязать, ты начнешь двигаться, и тебе будет еще больней. Потерпи, когда тебе станет легче, врач все это снимет», - ласково произнес отец Петр. Затем, повернувшись к маме Михаила, сказал: «Наталия, оставьте нас вдвоем. Я Вас позову, когда понадобится Ваша помощь».

«Скажи, Михаил, ты когда-нибудь каялся в своих грехах?» - спросил батюшка. - «Нет», - ответил он.- «Давай помолимся, чтобы Милосердный Господь принял твое покаяние», - и отец Петр, подойдя поближе, произнес: «Благословен Бог наш…»

Михаил, покрытый епитрахилью, с трудом шевеля распухшими губами, прошептал: «Вор я, батюшка, вор…». И по его темному лицу потекли слезы.

За окнами кружился снег и покрывал уставшую ждать зиму землю. А в больничной палате совершалось великое таинство: кающаяся душа облачалась в белые одежды.

Причащался Михаил сосредоточенно, только едва заметная улыбка на лице говорила о том, что он переживает какое-то радостное, ранее неизвестное ему состояние.

Батюшка поздравил Михаила с причастием, благословил его и вышел.

На следующее утро, как только батюшка вошел в храм, Пелагея сообщила ему, что приходила Наталия, мама Михаила, и подала записку на Литургию. Она рассказала, что после ухода батюшки, вечером, сын стал просить ее, чтобы пришел отец Петр.

«Но уже поздно, и батюшка ушел домой. А что ты хочешь сказать ему?» - сидя у постели сына, спросила мама. «Я хочу поблагодарить его», - прошептал Михаил. - «Спи. Я ему передам утром». Михаил, успокоился, а через несколько часов его душа во сне тихо отошла к Господу.

Зимнее утро сияло чистым снегом, розовые лучи солнца отражались на стеклах окон больничных корпусов. Отец Петр служил панихиду.

   Багряный рассвет

  Светает. Небо на востоке из фиолетово-розового постепенно становится багряным. Капли росы беззвучно стекают с отдохнувших от жары листьев. Дверь подъезда широко распахивается, и из нее с увесистой сумкой на плече во двор быстро выходит Александр. Он направляется к своей недавно купленной машине, торопится, ведь скоро должен подъехать товарищ, с которым они вместе работают. Дмитриевич давно обещал показать ему место, где хорошо ловится рыба.

Александр радостно заводит мотор и оглядывается по сторонам, размышляя, как ему выбраться из кольца плотно припаркованных автомобилей. Потом начинает маневрировать и вдруг нечаянно задевает чью-то машину. Утреннюю тишину нарушает пронзительный крик сигнализации, в котором тонет шуршание шин небольшого автомобиля Дмитриевича. Через ветровое стекло он замечает Александра, который с растерянным видом ходит вдоль чужого автомобиля. Толкнув дверцу, Дмитриевич быстро выбирается наружу.

Внезапно из дома с шумом выбегают три человека. О чем-то переговариваясь друг с другом, они бросаются к своей машине. Увидев царапины, с руганью спрашивают Александра, кто повредил их машину. Он, краснея и нервно теребя ключи, признает свою вину и предлагает уплатить необходимую сумму за ремонт или вызвать полицию и оформить протокол.

После упоминания о полиции все трое замолчали, а их опухшие от бурно проведенной ночи лица исказились, как от внезапной боли. Один из них, высокий и худощавый, со злостью выхватил нож, другой, коренастый и крепкий, достал кастет, а третий угрожающе поднял кулаки. «Полицию, говоришь, вызывать будешь?», - прошипел Длинный. «Пацан, мы тебя сами накажем», - продолжил Крепыш.

Дмитриевич, стоявший невдалеке, развернулся и молча направился к своему автомобилю. «Вот, вот, батя», - обратился к нему Длинный. - «Ты лучше сваливай. Мы тут сами разберемся», - ехидно добавил он. Дмитриевич завел мотор, резко открыл дверцу рядом с водительским местом и крикнул: «Саша, садись»! Александр стремительно побежал, и через пару секунд они рванули с места.

«Ах, вы так!» – хрипло прокричал им вслед Длинный. «Ну, ну, посмотрим, далеко ли вы уедете», - добавил Крепыш. И они дружно бросились к своей машине.

Дмитриевич уверенно управлял «помощницей», как он ласково называл свою машину, и городские улицы с бледнеющими в лучах восходящего солнца рекламами быстро промелькнули. Они понеслись по пустынной черной трассе. Но в зеркала было видно, что расстояние между ними и преследователями постепенно сокращается. Дмитриевич, хорошо знавший окрестности, свернул на проселочную дорогу. «Догонят они нас», - испуганно произнес Александр. - «А ты молись», - с теплотой, по-отечески, посоветовал ему Дмитриевич. - «Я не умею», - опустив голову, признался Саша. - «Повторяй два слова: Господи, помилуй», - продолжил Дмитриевич. И Саша громко зашептал слова молитвы.

Расстояние меду ними и преследователями неумолимо сокращалось, и те, предвкушая скорую расправу над дерзнувшими не сдаться им в руки, стали непрерывно сигналить. Проселочная дорога заканчивалась, и впереди показался перекресток с трассой. Вдруг Дмитриевич резко затормозил и сделал поворот. Преследователи же, не ожидавшие такого маневра, на полном ходу врезались в опору электропередач.

«Теперь не догонят», - радостно закричал Саша. Дмитриевич, увидев в зеркало происшедшее, остановил машину, а потом задним ходом стал сдавать к месту аварии. Саша в недоумении посмотрел на него, а потом с усилием выдавил из себя всего одно слово: «Зачем?». - «Надо помочь людям», - спокойно произнес Дмитриевич. «Этим... помочь»? – негодующе произнес Саша. - «Да», - коротко ответил ему товарищ. Остановив машину, захватив с собой аптечку, он поспешил к месту происшествия. Подошел к искореженному автомобилю. Все трое в нем находящиеся стонали от боли. Через разбитое стекло Длинный прохрипел: «Ну что ж, ваша взяла. Можете нас добить». - «Помолчи», - сказал ему Дмитриевич, - тебе силы надо беречь». И стал перевязывать Длинному разбитую голову. «Саша, что стоишь? Вызывай «Скорую» и помогай», - крикнул Дмитриевич оторопевшему Александру.

Светало. Багряный рассвет окрашивал утреннее небо. Дмитриевич по обычаю пришел в храм на раннюю Литургию. Служба еще не началась. Людей было немного. Все друг друга знали и приветливо здоровались. Только один молодой высокий мужчина со сжатой в руке кепкой неподвижно стоял перед иконой Богородицы и молча молился. Дмитриевич посмотрел на него, и ему показалось, что он его уже где-то видел. Незнакомец тоже пристально глянул в его сторону, а потом неожиданно через весь храм зашагал к нему. Подойдя к Дмитриевичу, он внезапно опустился перед ним на колени и прошептал: «Христа ради простите меня»! - «Длинный!», - молнией пронеслось в голове Дмитриевича. - «Слава Тебе, Боже! Бог простит тебя», - радостно ответил ему Дмитриевич.

Благодарность

Вечернее богослужение закончилось, и отец Петр, благословив своих духовных детей, вышел на улицу. Летний вечер ласково коснулся его щек теплым ветром. Батюшка с радостью подставил лицо под лучи малинового солнца и залюбовался удивительной палитрой цветов готовящегося к ночи неба. По тротуару в обе стороны сновали люди. Машины извивающимся потоком быстро текли по дороге. После рабочего дня все торопились домой. Кто-то, погруженный в свои мысли, проходил молча, кто-то оживленно беседовал друг с другом.

Невольно внимание батюшки привлекли мама с дочкой лет пяти-шести в ярком синем платьице. Девочка то отбегала на несколько шагов, то возвращалась назад, пыталась что-то сказать своей маме. Однако та о чем-то увлеченно разговаривала с подругой и не обращала на дочку внимания. Малышка опять побежала по тротуару, но затем неожиданно повернула и выбежала на проезжую часть прямо перед едущим автомобилем. Водитель нажал на тормоза, но остановить машину сразу невозможно. До трагедии оставались мгновения. И вдруг молодой парень, идущий впереди батюшки, бросился на дорогу, схватил девочку за руку и буквально в метре от машины вытащил ее на тротуар. Кто-то из прохожих испуганно закричал. Мама же, увидев происшедшее, бросила подругу и побежала к своей дочке. Девочка в это время отбивалась руками и ногами от своего спасителя, а затем вдруг остановилась и со всей силы плюнула ему в лицо.

Подбежала взволнованная мама. Парень отдал ей девочку. Мама стала громко ругать и шлепать свою дочку, а юноша молча утер лицо и зашагал дальше.

Отец Петр перекрестился и стал молиться за маму, дочку и за парня, который спас девочку от тяжелых травм, а, может быть, и от смерти.

Блаженны милостивые

       Воскресная служба закончилась, и отец Анатолий, приложившись к иконе святого Николая, поспешил домой. Он давно собирался навестить своего друга, который служил в соседней епархии. Во время этих редких встреч они с отцом Виктором вспоминали о совместной учебе в Духовной семинарии, делились радостями и печалями, которые наполняли их жизнь.

       Красно-золотые лучи солнца уже скользили по вечернему небу, когда отец Анатолий выбрался из дому. Новая машина послушно неслась по трассе, а ночь неторопливо разворачивала свое темное покрывало. Мысленно батюшка уже беседовал со своим другом. Редкие огни встречных машин, на мгновение разорвав темноту, уносились прочь. Вдруг, словно огромный белый призрак, в лучах фар вспыхнул грузовик. Неистово завизжали тормоза, а отец Анатолий только успел крикнуть: «Господи» - и свет погас.

       Через какое-то время в густой звенящей темноте он услышал голоса, мужской и женский, но различить лиц говорящих, не смог. Нестерпимо болела голова. Голоса сказали, что он живой, аккуратно вынули его обмякшее тело из того, что еще недавно было машиной, и, положив на заднее сидение своего автомобиля, куда-то повезли. Отец Анатолий пытался понять, что с ним произошло, но мысли, словно опавшие листья, все кружились и кружились в неистовом танце, не желая остановиться.

       «Приехали», - сказал женский голос. - «Слава Богу, довезли», - добавил мужской.

       Дежурный врач районной больницы, осторожно начал осматривать батюшку, который понемногу стал приходить в себя. «Тяжелых повреждений нет, кроме травмы головы», - произнес доктор. «Как Вас зовут, где Вы живете?» - обратился он к отцу Анатолию, который в ответ замотал головой и испуганно прошептал, что не помнит. «Случай серьезный, а нужных лекарств у нас нет, есть только в областной больнице, но стоят они немало», - озабоченно произнес доктор, глядя на стоящую рядом медсестру Таню.

       Отец Анатолий машинально достал бумажник и протянул врачу. Тот открыл его, задумчиво посмотрел на содержимое и, поняв, что денег мало, вздохнул и молча отдал его батюшке. «Сейчас позвоню маме», - вдруг сказала Таня и стала искать мобильный телефон. «Да куда же он делся?» - растерянно произнесла она.

       Отец Анатолий нащупал в кармане свой телефон и, не поднимая головы, протянул его Татьяне. Она набрала номер и позвонила. Мама долго не могла понять, что произошло и почему Таня звонит ей ночью. Но еще больше удивилась, когда услышала просьбу прямо сейчас привезти в больницу деньги, да еще в таком количестве. Она сказала Татьяне: «Ты ведь знаешь, какими средствами мы располагаем». Но медсестра не унималась и настаивала, что у них есть деньги, собранные на ее свадьбу. На это мама ответила: «Поступай, как хочешь, но собрать столько еще раз на свадьбу мы не сможем».

       Через некоторое время она появилась на пороге больницы, молча протянула дочке конверт и ушла. Татьяна же вернулась в отделение, тихо приблизилась к батюшке и незаметно положила деньги в его карман, после чего отца Анатолия тут же отправили в областную больницу.

      Постепенно батюшка поправился и вернулся домой.

       Он вспомнил, как ему помогли, и захотел увидеть своих благодетелей, но не знал, где их найти. Расстроенный, размышлял о том, как восстановить в памяти место, где все это произошло, и, наконец, вспомнил, что медсестра брала его телефон, а значит, должен сохраниться и номер, по которому она звонила в ту печальную ночь.

       Батюшка радостно схватил телефон, но журнал звонков не открылся. Отец Анатолий, все оставив, решительно направился в мастерскую, где ему сказали, что телефон отремонтировать можно, но только информация, хранящаяся на нем, будет утрачена.

       Отец Анатолий расстроился до слез, мастер же удивленно посмотрел на него, не понимая, почему он так переживает. Батюшка вышел и стал молиться. И вдруг журнал звонков открылся. «Сохранился, сохранился», - радостно произнес он и тут же позвонил. Ответила мама Татьяны. Он рассказал ей обо всем, что с ним произошло в дороге, что он уже поправился и вернулся домой. Мама ответила, что рада за него, но в ее голосе радости отец Анатолий не ощутил и только потом, когда батюшка сообщил, что хочет увидеть их, чтобы поблагодарить и оказать помощь, голос мамы заметно оживился и потеплел.

       На следующий день Павел, духовный сын батюшки, повез его в городок, где жили его благодетели. Отец Анатолий не сразу нашел их небольшой домик, постучал в обветшалую дверь и вошел внутрь. На мгновение он застыл, пораженный скромностью обстановки. Он стал всматриваться в их лица, ведь только сейчас по-настоящему увидел и медсестру Таню, и ее маму. Батюшка не стал смущать их долгим присутствием, тепло поблагодарил, протянул конверт с деньгами и поехал домой.

      На воскресном Богослужении отец Анатолий в проповеди рассказал о том, как помогли ему простые незнакомые люди.

       Прошел год и вот однажды, в конце Богослужения, двери храма отворились и в него стали заходить празднично одетые люди, среди которых отец Анатолий с удивлением увидел в подвенечном платье улыбающуюся медсестру Таню рядом с высоким симпатичным женихом. Дождавшись окончания Литургии, они попросили их повенчать.

        А затем Татьяна рассказала отцу Анатолию, что прежний ее жених, когда узнал, что она отдала все деньги, приготовленные для свадьбы, на лечение батюшке, устроил скандал и оставил ее. Но через некоторое время Господь даровал ей нынешнего жениха, которого ее скромный достаток не смутил. И только теперь она познала, что такое настоящая любовь.

       Тихая радость ручейком потекла в сердце батюшки.

     Вдвоем на одной вершине

  Как прекрасны горы! Как они величественны зимой. Это царство чистоты и покоя. Как нежны они весной, когда первые листья раскрашивают их в бирюзовый цвет. Как нарядны летом. Это сияние красок цветов. Как торжественны осенью, покрытые золотом лесов. Как прекрасны горы!

     Хорошо в долине. Тихо и уютно. Но человеку всегда хотелось подняться выше. Извилистыми тропами он пробирался вверх, чтобы оттуда посмотреть на долину, подышать прохладным воздухом. А самые смелые по снегу и льду, рискуя сорваться вниз, карабкались на вершину. Как прекрасна вершина! Ни холод, обжигающий лицо, ни солнце, ослепляющее глаза, не могут помешать радости, которую дарит нахождение на ней. Дыхание перехватывает от простирающейся панорамы гор и долин. Но не это так зовет и манит человека, дарит ему ни с чем несравнимую радость. Одержать победу над собой, своей слабостью - вот источник радости человека, поднявшегося на вершину.

     Господь дает каждому человеку право выбора, где и как ему жить.

    «Да будете двое в плоть единую», - возглашает Церковь во время венчания будущих супругов, и начинается великое таинство – таинство возрастания в любви к Богу и друг к другу.

     Сначала отношения супругов подобны жизни в долине, когда красота тела дарит мужу и жене удивительную радость. Рождение ребенка вызывает новое неизведанное чувство – созерцание продолжения себя в новом человеке.

     Но для того, чтобы стать счастливым, этого мало, нужно выбираться из равнины телесных отношений и подниматься выше, туда, где живет душа, где начинается неувядаемая красота.

     Господь создал нас по образу и подобию Своему, а значит, подлинное счастье может быть только в единении с Богом.

     Как теплый воздух нашего дыхания поднимается вверх, так и дух наш должен стремиться ввысь.

     «Двое в плоть единую» - это стояние супругов пред Богом вдвоем на одной вершине. Это высшее счастье, потому что небо уже не над головой, а рядом.

Богданчик

     Автобус, качнувшись в глубокой луже, остановился, и пассажиры поспешили занять места. Отец Петр присел у окна. Через мокрое стекло было видно спешащих прохожих, пытающихся укрыться от дождя под разноцветными зонтами. «Как же это мои певчие в храм будут добираться?» - подумал он - «Надо будет чаю согреть. А то ведь холодно».

   - Ха-ха-ха, - громко возгласил звонок мобильного телефона рядом сидящей молодой женщины.

   - Да, мама - ответила она. - Я к тебе сегодня вечером приеду. Мама, мне нужны деньги. Ну, как зачем? Аборт буду делать. Почему не надо? Да не хочу я больше с Ильей жить, понимаешь? Ребенок?

     Вдруг связь прервалась. Женщина распечатала пакет с крекерами.

   - Ха-ха,- снова подал голос телефон.

   - Мама, я его не выключала. Это связь такая. Ребенок? Да зачем он мне нужен? Мама, ну и что, если бы мы расписались? Да кто сейчас идет в ЗАГС?

     Беседа прекратилась, и женщина нервно захрустела крекерами.

     Отец Петр, невольно услышавший телефонный разговор, задумался. «Аборт! Нужно ей что-то сказать. Может, прислушается?» Автобус быстро подъезжал к остановке, на которой батюшке нужно было выходить.

    - Не делай этого,- повернувшись к женщине, сказал батюшка.- Я – священник и неслучайно сейчас оказался рядом с тобой. Убийство – это очень страшно! Ты можешь навсегда сделать себя несчастной!

     В ответ женщина, сжав зубы, замотала головой.

   - Люба, - обратился к ней кондуктор. - А ты почему с нами едешь? Твой суженый на своем автобусе за нами движется.

   - Да просто так, - ответила Люба.

   - Ты дома, в селе, когда будешь? - поинтересовался кондуктор.

   - Сегодня вечером, - тихо произнесла она.

   - Ну, передавай привет маме! - крикнул кондуктор.

   - Конечно, передам, - со слезами на глазах заулыбалась Люба.

     Автобус остановился. Батюшка вышел, а Люба подсела к кондуктору и о чем-то стала говорить с ним.

     Дождь холодными крупными каплями застучал по лицу батюшки, но он, не обращая на них внимания, стал истово молиться: «Господи, сохрани младенца».

     Потом отец Петр еще не раз молился за незнакомку Любу.

     И вот однажды, года через полтора после этого случая, погожим днем батюшка ехал в храм и решил выйти немного раньше, чтобы пройтись пешком.

     Погрузившись в мысли, он тихо шел. Вокруг куда-то спешили люди, и вдруг кто-то тронул его за плечо. Отец Петр оглянулся и увидел улыбающуюся женщину с коляской. «Вы не узнаете меня? – спросила она. Это я, Люба. Тогда в автобусе вы мне сказали, чтобы я не делала…- она замолчала, подыскивая слово,- ну, в общем, этого. Не знаю, что тогда произошло со мной, но я не смогла. Да и с моим Ильей мы примирились. Потом в ЗАГС пошли. А теперь у нас радость – маленький Богданчик»,- показала она рукой на младенца, спящего в коляске. Богданчик же в ответ громко чмокнул соской и улыбнулся.  

     Все понял

   Знойный летний день постепенно угасает. Жара уходит за горизонт вместе с последними рубиново-золотыми лучами солнца. Городские улицы, словно в ускоренных кадрах кино, наполняются спешащими в разные стороны людьми, а во дворы высыпают радостные дети. После вынужденного дневного сидения дома им хочется успеть перед сном хоть немного поиграть.

     Отец Петр вместе с матушкой Евфросинией возвращается с вечерней службы домой. Во дворе шумно и весело. Теплый воздух напоен ароматом цветущих роз.

    Неожиданно им попадаются уныло бредущие по тротуару папа Иларион и его шестилетний сын Илья. На вопрос, что случилось, папа отвечает, что все было хорошо, Илюша играл с мальчиками. Они весело бегали, гонялись друг за другом, а потом, как это часто бывает, что-то не поделили и стали ссориться. Сначала обзывали друг друга обидными словами, а потом стали бросаться камнями. И Илюша одному мальчику попал камнем в лицо, разбив ему губу.

     Иларион строго посмотрел на своего сына и сказал ему: «Илюша, ты понимаешь, что поступил плохо?» Тот, опустив глаза, вздохнул и грустно ответил: «Понимаю». - «Что ты понимаешь?» - стал добиваться пояснений папа. «Нужно было взять камень поменьше», - громко выпалил повеселевший сын.

     Папа развел руками, не найдя слов.  

       Господь любит всех

       Благолепное пение церковного хора ласкало слух. Все тихо молились. Легкая грусть от того, что Божественная литургия завершается, витала в воздухе. Неожиданно это настроение нарушила женщина средних лет, которая буквально вбежала в храм. Слезы крупными каплями катились по ее уставшему лицу. Когда прихожане спросили незнакомку, что случилось, она, вытирая глаза краем большого цветного платка, сказала, что у нее умирает дочь и врачи уже ничем не могут помочь. Женщина призналась, что она другой веры, но пришла с надеждой, что христианский Бог поможет ей.

       Отец Петр завершил службу, взял в руки большой напрестольный крест и вышел на амвон. После краткой проповеди все стали подходить и прикладываться ко кресту. Внимание священника привлек взгляд иноверки, которая пристально наблюдала за происходящим. По напряженному лицу женщины было видно, что в ее душе идет какая-то невидимая борьба. И через несколько мгновений из ее уст вырвались слова: «А можно мне поцеловать его?» - «А ты не боишься креста?» - спросил ее батюшка. Она протяжно произнесла: «Нет». - «Тогда подойди», - сказал отец Петр. Женщина медленно приблизилась, на мгновение зажмурила глаза, а потом широко распахнула их и решительно поцеловала крест. Слезы перестали течь из ее глаз. Глядя на отца Петра, она спросила, как можно помочь ее дочери. Батюшка поинтересовался: «Как тебя зовут?» - «Хана», - немного смутившись, ответила она. «А дочь?» - «Эми». И легкая улыбка озарила уста бедной женщины.

    Священник обратился к своим духовным детям с просьбой помолиться Господу об исцелении больной Эми. Люди откликнулись, и храм наполнился дружной молитвой. Потом все постепенно разошлись. Осталась только Хана. Отец Петр посоветовал ей помолиться Пресвятой Богородице, ведь Матерь Божья очень любит нас и всегда отзывается на просьбы. Батюшка подвел Хану к большому образу Богородицы. Она опустилась на колени и до отца Петра долетели слова: «Мама Иисуса Христа, помоги…», и затем еще долго ее губы шептали слова пламенной молитвы. Потом, успокоенная, женщина ушла.

       Постепенно это событие забылось.

    И вот наступил праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. Кадильный дым и аромат, исходящий от цветов и зелени, которыми был украшен крест, лежащий на аналое, струйками растекались по храму. Прихожане с благоговением молились, часто осеняя себя крестным знамением. Не крестилась только молодая девушка в платке ярко- голубого цвета. Она тихо стояла, поглядывая на иконы, терпеливо дожидаясь окончания службы, а потом подошла к отцу Петру и, улыбаясь, сказала, что она Эми, за которую когда-то усердно молился батюшка вместе с ее мамой и всеми прихожанами.

     Радость теплой волной покатилась в душе отца Петра. Перед ним стояла та, которую Иисус Христос помиловал и даровал жизнь и силы.

    «Эми, а ведь это не просто чудо, что ты выжила», - сдерживая волнение, произнес батюшка. «Господь зовет тебя в Церковь. Он хочет видеть Эми христианкой», - с отеческой теплотой в голосе продолжил священник. Девушка оживилась и рассказала, что уже немного размышляла о православной вере, что она ее привлекает, но папа не разделяет ее взглядов. «Так ведь взрослые сами принимают решение о своем крещении», - произнес батюшка слова, которые очень обрадовали Эми. Девушка приблизилась к отцу Петру еще на полшага и призналась, что мало знает о Христе. А затем неожиданно спросила, можно ли было ей пить святую воду, которую ей приносила в палату мама. «Можно. Господь наш Иисус Христос любит всех», - ласково произнес отец Петр.

   Огненными букетами распускались свечи. В опустевшем храме совершалось необыкновенное действо. Душа, как чистая губка, вбирала в себя каждое слово о вере Христовой.

      Уходила Эми со светлым, радостным лицом.

      Гроздь калины

       Снежинки, словно лепестки белых роз, кружились в удивительном танце, время от времени заглядывая в окна деревянного храма. Служба уже закончилась, и немногочисленные прихожане, подняв воротники, спешили домой.

      Отец Тихон сложил облачение, вышел из алтаря и направился к иконе Богородицы, чтобы приложиться к ней. Мягкая улыбка пробежала по уставшему лицу батюшки: кто-то, за неимением цветов, заботливо положил на аналой яркую гроздь калины. Неожиданно в храм вошел коренастый мужчина, оставив на полу белые снежные следы. Сняв большую лохматую шапку, он подошел к батюшке и попросил помощи.

       Священник поинтересовался у незнакомца, как его имя, и тот, увидев, что его готовы выслушать, повеселел и быстро ответил: «Иван». Он начал сбивчиво рассказывать, что недавно освободился из мест заключения, где отбывал наказание за воровство, что не имеет денег и ему негде жить. Затем стал горячо уверять, что согласен на любую работу. Отец Тихон предложил мужчине пожить у него в пристройке дома и потрудиться при храме. Иван с радостью согласился.

    Дежурная Варвара, невольно слушавшая беседу, встревоженно посмотрела в их сторону и покачала головой.

Матушка Ангелина встретила Ивана радушно, с любопытством посмотрел на него старший сын отца Тихона, второклассник Михаил. Младший же, Илья, который недавно научился ходить и все старался потрогать руками, к Ивану не подошел, но крепко схватился за мамину юбку.

  Батюшка жил скромно, в старом доме. Главной достопримечательностью жилища была большая печь, которая помнила многих прежних хозяев.

      Иван оказался мастеровитым и помогал батюшке не только в храме, но и дома. Все к нему быстро привыкли. Благословения отца Тихона новый помощник выполнял всегда вовремя. За работу получал небольшое жалование, а питался тем же, что и семья священника. Иван ни на что не жаловался, но не раз говорил батюшке, что не хочет их смущать своим присутствием и вскоре куда-нибудь уедет.

    Однажды отец Тихон пришел домой из храма в необычайно приподнятом настроении. Едва переступив порог, он сказал матушке, что теперь, наконец, сможет сшить новые ризы, потому что собранных пожертвований для этого уже достаточно. Иван, возившийся с дровами, бросил беглый взгляд на сумку, которую батюшка положил на стул, и заулыбался.

   Утром, когда рубиновые лучи солнца осторожно будили еще дремлющее небо, батюшка отправился в храм. Вслед за отцом, прихватив с собой угощение для знакомых синичек, пошел в школу Миша. Поспешила с корзинкой в руках в погреб матушка Ангелина.

     Иван, стоявший у окна, быстро собрался и выскользнул из пристройки, где находилась его комната. Взял охапку дров и вошел в дом. Маленький Илюша играл на простеленном тулупе. Иван аккуратно положил поленья, приблизился к стулу с батюшкиной сумкой, остановился, задумчиво посмотрел на нее, а потом решительно открыл и выгреб из нее все деньги. Бросив взгляд на Илюшу, сосредоточенно складывавшего домик из кубиков, приблизился к нему, заулыбался и, смяв пару мелких купюр, бросил их на тулуп. Затем, обронив немного денег на пол, подошел к печи, подложил пару поленьев. Суетливо поджег купюру, затушил ее, обжигая пальцы, и оставил у края печи. Перекрестившись, вышел из дома и быстро зашагал по двору. Внезапно раскидистая усыпанная ледяными иголками ветка калины сорвала с Ивана шапку, он раздраженно зашипел, тряхнул веткой, и ягоды каплями крови заалели на чистом снегу.

      Вскоре, розовощекая от мороза, вернулась матушка Ангелина. Увидев происшедшее, она тихо ойкнула и замерла. Яблоки медленно посыпались из корзинки и крупными слезами застучали о пол.

       Отец Тихон, узнав о случившемся, всех успокоил, сказав, что во всем есть Промысел Божий, и со временем они об этом происшествии перестали вспоминать.

      Прошла зима. Теплые погожие дни одели землю в зеленый наряд. У калитки пышно расцвела калина.

      Илюша немного подрос, и однажды матушка отпустила его погулять во дворе, присматривая за ним через окно. Малыш подбежал к усыпанному цветами деревцу и залюбовался его красотой. Неожиданно к ребенку подошел коренастый мужчина, что-то сказал, протянул ему небольшой пакет и опустился перед Илюшей на колени. Потом поднялся и быстро зашагал прочь.

       Бросив рукоделие, матушка побежала к Илюше. Сынок, не обращая внимания на подарок, продолжал с интересом рассматривать колеблемую легким ветерком ветку калины. Мама взяла у него пакет, быстро раскрыла его и замерла. В нем были аккуратно сложенные деньги.

     Взявшись за руки, они пошли встречать батюшку. Зеленая трава весело зашуршала под топающими Илюшиными ножками.

       Давно это было

   Легкий утренний ветер весело шевелил шторами, наполняя дом драгоценной прохладой. Громко пели птицы, спешили прохожие, и летний зной, укрывшись в тени деревьев, терпеливо ждал своего часа, когда можно будет выйти из убежища и пленить жарой уставший город.

      В этот день службы не было и можно было немного отдохнуть, но отцу Петру дома не сиделось. Он быстро собрался и отправился в больничный храм.

     Знакомая тишина обняла за плечи вошедшего внутрь церкви батюшку. Многие годы эта удивительная тишина согревала зимой и дарила прохладу душе отца Петра летом.

    Дежурная Пелагея, увидев его, оставила свое место за стойкой свечного ящика и, быстро поправив на голове новый платок, подошла за благословением. А потом, обернувшись к опрятно одетой женщине, у которой принимала записки, громко зашептала: «Анна, идите сюда, возьмите благословение».

       Анна приехала навестить свою двоюродную сестру, находящуюся на лечении. Узнав о существовании больничного храма, она искренне этому обрадовалась и, отложив дела, отправилась в церковь.

     После призывного шепота Пелагеи, посетительница, посмотрев на священника, сделала несколько шагов в его сторону, остановилась и взволнованно сказала, что знает батюшку.

      «Отец Петр, Вы мне дочку исцелили. Правда, давно это было. Лет двадцать назад», - на мгновение Анна замолчала, погрузившись в воспоминания, а потом уверенно продолжила: «Вы тогда в соборе служили. Куда мы с Марией только не обращались. Никто ей не мог помочь. Мы к Вам полдня добирались из села. А Вы внимательно посмотрели на нее и сказали, чтобы она приезжала молиться к Вам два раза в неделю. Мы послушались, и после Ваших молитв с возложением рук на Марию через некоторое время она совершенно исцелилась», - с благодарностью в голосе поведала Анна.

      «Я после этого в храм стала ходить регулярно, - продолжила свой рассказ женщина. - И вот, по милости Божьей, уже семнадцать лет пою в церковном хоре».

       «Дочка моя замуж вышла, и у нее родился сын. Прямо в пасхальную ночь. Я вечером говорю Марии, чтоб готовилась, а она стала настойчиво убеждать меня, что ей еще рано рожать.

       Мы совершали Крестный ход. На небе звезды разноцветные сияли, все радостно пели. Обошли храм, и, как только открыли его врата, неожиданно зазвонил телефон. Я отбежала в сторону узнать, что случилось. Оказалось, Бог даровал внука. Представляете, ребенок родился в начале пасхальной службы день в день через девять месяцев. Вот такие чудеса сотворил нам Господь», - широко улыбаясь, завершила свое необычное повествование Анна.

      Батюшка кротким взором обнял рассказчицу и, осенив себя крестным знамением, прославил Господа за неизреченную милость. Затем тепло поблагодарил женщину за радостную весть.

     Анна поклонилась священнику, вернулась к свечному ящику и продолжила оформлять записки. Пелагея же, немного перегнувшись через стойку, тихо сказала ей, чтобы она не удивлялась, что отец Петр не вспомнил об исцелении ее дочери.Он старается поступать так, как Господь говорит в Евангелии: «когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая».    

       Договорились

       Дождь закончился, и яркое солнце весело выглянуло из-за тяжелой тучи. Легкий ветерок погнал по поверхности луж сбитые каплями листья. Прохожие стали складывать мокрые зонты.

   Лидия вышла из банка, в котором она после выхода на пенсию работала уборщицей, и с радостью вдохнула полной грудью чистый влажный воздух. Невысокого роста, но энергичная и сильная, она быстро справлялась с работой и имела много свободного времени для своих дел.

     По пути домой женщина зашла на рынок. Чего здесь только не было! В рыбных рядах сверкали чешуей карпы, лещи и щуки. На прилавках с мясом призывно краснели балыки и вырезки. Глаза разбежались от этого изобилия, но цены не позволили ей что-то купить, и она с грустью ушла. Зато смогла приобрести Митеньке, как она ласково называла своего мужа, розовощеких яблок.

       Хотела взять еще и груш, но неожиданно ей помешала подбежавшая полная женщина, которая неистово закричала: «Так вот ты где, воровка»! Кровь прихлынула к голове Лидии, она удивленно посмотрела на незнакомку. Та же крепко взяла ее за руку и категорично заявила: «Сейчас пойдем в мясной павильон и там всем покажешь, что у тебя в сумке»!

      Быстро стали собираться люди. Послышались гневные возгласы, что от ворья нет жизни и надо с ними расправляться на месте преступления.

Тогда Лидия, видя, что говорить о своей невиновности не имеет смысла, сказала пыхтящей толстушке: «Хорошо, я пойду с тобой, но давай договоримся. Если ты найдешь у меня краденое мясо, то при всех дашь мне по роже, а если нет, то я тебе». Разгоряченная незнакомка, не раздумывая, согласилась, и они, огибая встречных прохожих, торопливо пошли к мясным прилавкам. Там, в окружении любопытных продавцов и покупателей, женщина спокойно открыла сумку, и все увидели, что, кроме яблок и кошелька, в ней ничего нет. Обвинительница растерялась. Лидия решительно шагнула к прилавку, схватила сочную мясную вырезку и несколько раз отхлестала ею толстушку по щекам. Изумленным же зевакам и продавщице мяса сказала: «Всё, как договорились». Развернулась и молча ушла.

   Домой возвращалась в приподнятом настроении. Душа ее праздновала победу. Она была очень довольна, что так проучила торговку.

     Прошло несколько лет. Лидия стала посещать храм и однажды, размышляя над прожитой жизнью, вспомнила о своем поступке на рынке. Стыд сжал ее сердце, глаза увлажнились, и губы зашептали слова молитвы за ту, с которой она так поступила.

       Еще не время

      Желтые листья стучат в окна храма. Синее небо отражается на ликах святых, и огоньки в лампадках едва заметны из-за яркого солнечного света. Осень.

       Устав от понесенных трудов, отец Петр присел отдохнуть на своем любимом месте возле иконы Богородицы, подаренной храму монахами Почаевской Лавры.

       К церковной лавке подходит женщина, чтобы подать записки на ближайшее Богослужение. Она берет листочки бумаги, ручку и останавливается, задумчиво глядя на дежурную Пелагею, потом начинает говорить о том, что не знает, как поступить в ее ситуации.

       Пелагея, за многие годы служения в храме научившаяся слушать, не торопиться давать советы, и женщина начинает свой рассказ.

       У нее есть внук Иван, которому уже пошел шестой год, а он так и не начал говорить. Они обращались ко многим врачам, но те не смогли установить причину и не знают, как помочь ребенку. Ванечка слышит, все понимает, умеет читать и писать, но не говорит. Пелагея посмотрела в сторону отца Петра и посоветовала женщине побеседовать с ним. Та подошла ближе, и батюшка, узнав ее имя, спросил Анну, к каким врачам они обращались.

       «Да у кого мы только не были», - вздохнув, ответила она. - «Пришли как-то к психологу, и та, чтобы проверить его умственные способности, начала показывать кубики с картинками животных, имитируя звуки, которые они издают. А он берет их и складывает слово – «коровка». Психолог развела руками, и мы ушли.

       Скажу Вам», - продолжила Анна, - Ванечка научился читать, писать и считать сам. Мама в четыре года подарила ему детский компьютер, и он с его помощью всему и научился. Теперь, когда мы его о чем-нибудь спрашиваем, он пишет ответ».

       «А в храме Вы бываете, причащаете внука?» - поинтересовался батюшка. «Бываем, - ответила Анна, - да не часто. Знаете, люди на него смотрят с каким-то подозрением, а он это чувствует и жестами просит приводить в храм, когда в нем мало народу. А бывать в церкви Ванечка любит. Был у нас с ним такой случай. Пришли они с мамой на праздник Входа Господнего в Иерусалим святить вербу. Людей возле храма собралось много. Все стоят и ждут, когда выйдет священник и освятит ветви. А Ванечка стоять не хочет и все маму за руку тянет. Она ему объясняет, что нужно еще постоять, ведь вербу еще не освящали, а он порывается идти. «Ну что ж пойдем», - говорит ему мама. Он сразу повеселел и пошел в храм. Мама - за ним. Ванечка подошел к иконам, поцеловал их, а потом направился к свечному ящику и рукой указал на свечи. Купили они свечи, поставили, и Ванечка довольный вышел во двор.

     «Да он, вообще, какой-то не такой, как мы, – продолжила свой рассказ Анна. - Сидит иногда тихо и не шелохнется. Мы его спрашиваем: «Ванечка, ты чего?» - А он нам пишет: «Ангелов слушаю». – «А какие они, ангелы?» - «Красивые, - отвечает, - и очень добрые». Но, правда, последнее время не стал писать, что видит ангелов».

       «Батюшка, так хочется, чтобы Ванечка стал говорить», - воскликнула Анна, ведь ему на следующий год нужно в школу идти». - «Веруйте, Анна, в Промысел Божий, и все уладится», - ласково ответил отец Петр. «А Вы знаете,- добавила женщина, - я его как-то в сердцах спросила: «Ванечка, ты будешь говорить?» - И он написал: «Да». - «А почему же ты не говоришь сейчас?» - Он посмотрел на меня каким-то взрослым взглядом и написал: «Еще не время».

       «Так отчего же Вы так печалитесь, Анна? Воистину, дивны дела Твои, Господи», - осенив себя крестным знамением, завершил беседу батюшка.

       Заводская закалка

       В сиреневом небе, еще дремлющем в тишине уходящей ночи, распустился нежный бутон весеннего рассвета. Первые листики, сплетшие кружево на сказочных силуэтах деревьев, радостно потянулись к утреннему свету.

      Серафима неторопливо вышла из дома, на ходу поправила любимый голубой платок и зашагала по просыпающейся улице. Многие годы по ней вместе с мужем она ходила на завод, но с тех пор, как дорогой ее сердцу Егор оставил этот мир и отошел ко Господу, наступающий новый день стала встречать одна.

       Незаметно пустынная улица наполнилась одинокими прохожими, и тишина, напуганная нарастающим шумом автомобилей, поспешила укрыться в позеленевших кронах старых кленов.

       Несколько лет тому назад Серафима пришла в Церковь и, найдя в ней радость и утешение, осталась трудиться в храме дежурной. Она старалась, чем могла, послужить Богу и людям.

    Погруженная в мысли, радуясь, что ей удалось наконец собрать деньги на подарок сыну, женщина не обратила внимания, что в течение нескольких минут за ней кто-то идет. Внезапно незнакомец схватил ее старенькую сумку и попытался вырвать из руки. Серафима не отдала. Парень, с перекошенным злобой лицом и горящими, как угли, глазами, крепко выругался и толкнул ее так, что она упала, но завладеть желанной добычей ему не удалось. Тогда грабитель наступил на руку Серафимы тяжелым ботинком, и, вскрикнув от боли, она разжала пальцы.

       Преступник, довольный одержанной победой, быстро зашагал прочь. Сима поднялась, размашисто перекрестилась и погналась за ним. Такого поворота событий тот не ожидал и, увидев приближающуюся к нему разгоряченную женщину, бросился бежать. Серафима, забыв о болевших ногах, продолжила преследовать парня.

       Город становился все многолюднее, и грабитель, на ходу выхватив кошелек и футляр, в котором был не телефон, как он думал, а очки, бросил сумку на тротуар. Сима быстро подняла ее и продолжила погоню. Преступник свернул в близлежащий переулок, но женщина не отставала. Тогда, петляя, как заяц, чтобы не столкнуться со встречными прохожими, парень изо всех сил понесся в сторону автовокзала. Он устремился на стоянку такси, рассчитывая быстро скрыться, и, Серафима, поняв, что не успевает его догнать, пробежав несколько шагов, остановилась.

     «Господи, что же делать?» - истово взмолилась она. И тут же вспомнила, что телефон свой положила в карман куртки. Одним движением руки Серафима достала его и, продолжая следить за парнем, позвонила в полицию и сообщила приметы грабителя. Наряд полиции, дежуривший на автовокзале, не позволил преступнику уехать на такси, в которое он с разбегу вскочил. Машину окружили и парня задержали.

       Серафима, немного отдышавшись, подошла к полицейским и вместе с ними поехала в участок. Там, после записи показаний, они вернули ей очки и кошелек с деньгами. Грабитель же оказался сыном ее давней знакомой. Время пролетело быстро, маленький Паша вырос, поэтому она его сразу не узнала. Серафиме стало жаль неразумного парня, она простила его, сказав: «Господи, да будет воля Твоя,» и от претензий к Павлу отказалась.

       Вечером об утреннем беге женщине напомнили не только ноги, но и все тело. Оно гудело и ныло. Сын, навестивший Серафиму после работы, натер ее болеутоляющей мазью, выслушал рассказ о преследовании ею грабителя и, нежно посмотрев на нее, спросил: «Мама, тебе сколько лет?» - «Восемьдесят», - по-детски просто ответила Серафима. «Мама, марафонские дистанции ты уже не бегай», - попросил, улыбаясь, сын.

        Зачем тебе это нужно?

        Рассвет по сиреневому небу лепестками роз рассыпал облака. Легкий свежий ветер осторожно будил еще дремлющую траву. Птицы радостным пением встречали новый день. Редкими заплатами светились окна большого дома.

       Мария быстро вышла из подъезда и отправилась на работу. С тех пор, как ее взяли садовником, небольшой сквер, в котором располагалось учреждение, неузнаваемо преобразился. Диковинные деревья, различные кустарники и множество цветов украсили его. Мария спешила напоить землю живительной влагой до наступления жары, и все ее зеленые друзья с благодарностью отзывались на заботу о них. Вокруг здания все цвело и благоухало.

       Потрудившись в сквере, Мария возвратилась в свой двор. Полила цветы и занялась наведением порядка в подъезде. Жильцы долго искали уборщицу, но никто не соглашался на эту нелегкую работу, и тогда убирать начала Мария.
       
       Солнце поднялось, и уставшая женщина решила немного отдохнуть. Как только она присела на когда-то раскрашенную ею скамейку, рядом беззвучно появилась Мурка. Дворовая кошка полностью доверяла Марии, разрешала себя погладить и даже показывала ей своих маленьких котят, которых тщательно скрывала от других жильцов. Но однажды, когда Мария после работы расположилась на своей скамейке, Мурка не пришла. Не появилась она и в последующие дни. Мария стала расспрашивать соседей, что случилось с ее любимицей. Кто-то сказал, что Мурку на окраину города увезла ее подруга Клавдия, которой кошка чем-то не понравилась.

      Мария быстро собралась и оправилась на поиски. Она долго бродила по заросшему сорняками пустырю, на котором доверчивая Мурка была коварно оставлена, но кошка не нашлась.

       На Клавдию же Мария не обиделась и продолжала с ней дружить.

       Через некоторое время женщина заметила, что работать ей стало труднее, в теле появились какие-то непонятные боли. Она обратилась к врачам, и те поставили ей неутешительный диагноз — онкологическое заболевание. Мария мужественно перенесла хирургическую операцию и длительное изнурительное лечение. Как только ей стало легче, она сразу же занялась благоустройством сквера и продолжила убирать в подъезде. Но болезнь не ушла, и силы стали постепенно оставлять Марию.

       Однажды она вышла делать уборку, и проходящие мимо соседи увидели, что ей очень тяжело работать. Они стали говорить ей: «Зачем тебе это нужно? Оставь». Мария же, улыбаясь, отвечала: «Мне очень хочется, чтобы в подъезде было чисто».

      Ночью Мария отошла ко Господу.

      Гроб с ее телом пронесли по сверкающему чистотой подъезду. Мороз на окнах рисовал свои узоры, и тихо падал первый снег.

       Испытание

       Осеннее небо щедро изливало яркую лазурь на разноцветные одежды деревьев. Причудливые тени, как огромные картины, лежали на пыльном асфальте, поблекшей траве и витринах магазинов.
Семен, глубоко вдохнув дым, прищурился и бросил дымящийся окурок в урну на остановке транспорта. Довольный попаданием в цель, улыбнулся и выглянул на дорогу. Нужная маршрутка показалась на перекрестке.
       Людей собралось немного, а значит ехать можно будет без тесноты и ссор пассажиров.
       На остановку подошла скромно, но опрятно одетая женщина со стареньким полиэтиленовым пакетом в руке. Она присела на скамеечку, и видно было, что очень устала, но после короткого отдыха лицо ее, озаренное мягкой улыбкой, засветилось от радости.
       Для Екатерины уходящий день оказался очень удачным. Наконец-то после долгого ожидания ей удалось продать родительский дом. Теперь можно будет не только приступить к дорогостоящему лечению, в котором она давно нуждалась, но и как-то приодеться и всякие нужные мелочи в квартиру купить. Получив от покупателя деньги, Екатерина аккуратно завернула их вместе с документами в газету и положила в пакет. Домой по привычке стала добираться на общественном транспорте.
       Ждать маршрутку долго не пришлось. Она появилась через несколько минут, и приятной неожиданностью в ней стало свободное место. Кроме Екатерины, в автобус зашел высокий мужчина средних лет, в черных брюках и куртке, и девочка в красной кофточке с зажатым в ладошке телефоном.
       Екатерина села, поставила пакет рядом с собой на пол, повернулась лицом к окну и погрузилась в мечты. Неожиданно их прервал голос водителя, который громко объявил нужную Екатерине остановку. Она быстро поднялась и направилась к выходу.
       Невольно женщина залюбовалась желто-красным убранством деревьев и лазурью чистого неба. Домой шла, едва касаясь земли. Мысли о будущем придавали силы.
       Вот и дверь квартиры. Екатерина с нетерпением открыла ее, вошла и за пару движений сбросила добросовестно служивший ей многие годы плащ. И вдруг вспомнила о своем пакете. Она растерянно побродила по квартире и, поняв, что дома его нет, устремив умоляющий взор на икону Богородицы, опустилась на пол и заплакала. Мечты покатились по щекам крупными слезами.
       Мысли сплелись в болезненный клубок, распутать который никак не удавалось. Зазвонил телефон. Екатерина не могла понять, где он находится и, наконец, сообразив, что в кармане плаща, вынула его. На мониторе светился чей-то номер. Неохотно нажала на зеленую трубочку и тихо произнесла: «Да».
       Неизвестный низкий мужской голос спросил ее имя, она, поколебавшись, назвала. Тогда он уточнил ее отчество и фамилию и поинтересовался, не теряла ли она пакет с документами и деньгами. Искра надежды вспыхнула в сердце Екатерины, и она утвердительно ответила. Мужчина попросил назвать документы и количество денег, которые были в пакете и, когда убедился, что все верно, сказал, что приедет и вернет пропажу.
       Медленно, как равнинная река, потекло время. Наконец в дверь позвонили. Екатерина быстро открыла и увидела высокого мужчину в черных брюках и куртке, который заходил в маршрутку вместе с ней. Улыбаясь, он протянул ей пакет. Она пригласила его войти в квартиру. Мужчина шагнул в коридор, но проходить в комнату не согласился.
Екатерина развернула пакет и взяла часть денег, чтобы отблагодарить незнакомца, но тот категорически отказался. Продолжая улыбаться, неожиданный благодетель рассказал Екатерине о том, что он за воровство отбывал наказание в местах лишения свободы и совсем недавно освободился. В колонии, во время одного из посещений тюремного храма, он дал обет Богу, что станет на честный путь, и неожиданно после этого его досрочно выпустили на свободу. Когда в руках оказался пакет, набитый деньгами, бывший вор понял, что Господь посылает ему испытание. Он пережил жестокую внутреннюю борьбу, из которой вышел победителем.
       Екатерина не могла поверить, что все происходящее не сон, а явь. Она растроганно спросила имя благодетеля, но тот не хотел его называть и только после ее настойчивой просьбы сообщил, что зовут его Семен. Потом быстро попрощался и ушел.
       Екатерина вошла в комнату. Розовые лучи заходящего солнца освещали икону Богородицы. Она с благодарным сердцем посмотрела на Лик Пречистой Девы, перекрестилась и снова заплакала. Теперь уже от радости.

       Мечта сбылась

   Луч света освещает маленькую иконку Богородицы, которую Серафима заботливо поставила на прикроватную тумбочку. С одной стороны образка женщина разместила бутылочку со святой водой, а с другой - белый полотняный мешочек с кусочками просфоры. Старенький молитвослов положила с краю, так, чтобы до него можно было легко дотянуться.

       Все лекарства Серафима убрала внутрь тумбочки. Их было много, но они уже не помогали. Болезнь все сильней и сильней сжимала в своих объятиях хрупкое тело, неумолимо сокращая земные дни еще не пожилой женщины.

     Серафима уже не ходила, но ухаживать за ней, кроме персонала, было некому. Иногда ее навещала соседка, которую больная терпеливо ждала и чьему приходу очень радовалась: ведь с Надеждой можно было поговорить, поделиться самым сокровенным. Больная женщина горела желанием побывать в храме во время службы.

      Отец Петр навещал страждущую, исповедовал и причащал ее. Серафима с детской откровенностью рассказала батюшке, что у нее есть мечта: помолиться в церкви во время Божественной литургии, послушать хор, приложиться к святыням, исповедаться и причаститься вместе со всеми верующими. Ее слова глубоко тронули батюшку, но, как помочь Серафиме, он не знал.

       Вернувшись в храм, священник долго молился Господу за больную женщину.

     Прошло несколько дней. Отец Петр пришел в церковь для совершения Божественной литургии. Янтарные лучи солнца скользили по ликам святых. Тишина каплями воска с горящих свечей стекала на старый подсвечник.

       Вдруг батюшку позвала дежурная Пелагея. Она сообщила, что хочет исповедоваться женщина. Священник вышел из алтаря и, к своему удивлению, увидел стоящую у аналоя Серафиму. Глубоко сидящие большие глаза ее светились радостью. Каялась она просто и искренне, время от времени вытирая ладошкой слезы, а когда причащалась, лицо ее озарила мягкая улыбка.

     После службы Серафима попросила врачей выписать ее из больницы. Дома она навела порядок, тщательно вымылась и переоделась во все новое. Помолилась и легла на постель. Двери в квартиру оставила не запертыми на замок.

       Вскоре пришла соседка, позвала ее, но та не ответила. Надежда подумала, что спит, но когда подошла поближе, поняла, что Серафима отошла ко Господу. Слабая улыбка застыла на устах почившей.

       Надежда с грустью посмотрела на новопреставленную, вспомнила о своей мечте, сердце сжалось, и слезы стыда потекли из ее глаз.

       Милость Божья

      Утренние лучи солнца, пронизывая тишину храма, мягко ложились на стены. Литургии в этот день не было, и отец Пётр пришел чуть позже обычного времени. Приложившись к святыням, он остановился помолиться у любимого им Почаевского образа Божьей Матери. Дежурная Пелагея, стараясь не шуметь, доливала масло в лампадки.

       Вдруг, распахнув двери храма, внутрь вошли женщина лет двадцати пяти и немного постарше мужчина с маленьким мальчиком. Увидев батюшку, они быстро зашагали к нему, и женщина на полпути взволнованно произнесла: «А Вы можете сделать «вычитку» моей сестре»?

     Отец Пётр пригласил их сесть и стал внимательно расспрашивать, что случилось.

    Женщина, теребя уголок косынки, сказала, что они живут в Белоруссии, приехали отдохнуть на море. Пробыли там несколько дней, и вдруг сестре стало плохо.

       «Как ее имя?» - спросил священник. - «Елизавета», - услышал он в ответ. - «А Ваше?» - обратился отец Пётр к незнакомке. - Татьяна», - быстро проговорила та.

       «И что же с ней произошло?» - поинтересовался батюшка.

     «Елизавету забрали в больницу курортного городка», - продолжила рассказ немного успокоившаяся Татьяна. – «И поместили ее в реанимацию, но легче ей не стало. Врачи никак не могли поставить диагноз, и кто-то из них сказал, что это какая-то бесовщина, потому что лекарства не помогают».

      Отправка в областную клиническую больницу ситуацию не изменила. Молодая женщина стремительно теряла вес, а лекарства по-прежнему не помогали, и здесь тоже кто-то из медперсонала сказал им, что все это похоже на действие потусторонних сил.

       Татьяна, коснувшись батюшкиной руки, прошептала: «Мы Вас очень просим, сделайте «вычитку» Елизавете, может, ей станет лучше».

      Молчавший до этого мужчина поклонился и уставшим голосом сказал: «Я муж Елизаветы, Виталий. Прошу Вас, помогите нам».

       Отец Пётр такие службы, по благословению правящего архиерея, проводил, но только после того, как внимательно разбирался в необходимости их выполнения.

       Выслушав молодых людей, батюшка задумался, а потом сказал: «Происходящее с Елизаветой может быть следствием какого-то большого греха, который она не исповедовала. Судя по всему, Божье долготерпение уже иссякает, и, если Елизавета не покается, Господь может призвать ее на Суд дать ответ о содеянном грехе».

     После этого отец Пётр поинтересовался, исповедовалась ли она ранее. В ответ собеседники отрицательно закачали головами. Тогда он сказал, что Елизавету может спасти покаяние и причастие Святых Христовых Таин. Но очень важно, чтобы она пришла к Богу сама, а не в угоду родным, и сделала это от чистого сердца. Они оживились и подтвердили, что та желает и просит ее исповедовать и причастить. Тогда отец Петр дал им книгу «В помощь кающемуся» и молитвослов. Он спросил, сможет ли Елизавета прийти в храм или ему навестить ее в больничной палате. Родственники сказали, что помогут ей дойти, потому что она очень хочет исповедоваться в церкви.

     На следующее утро отец Пётр пришел в храм, помолился и стал ждать Елизавету.

       Вскоре двери открылись, и Татьяна вместе с Виталием медленно, держа под руки, ввели свою больную родственницу и помогли ей сесть.

      Такой худой и изможденной женщины отец Пётр, прослуживший в больничном храме уже много лет, еще не видел. После небольшого отдыха, Елизавету подвели к аналою с крестом и Евангелием и посадили на скамеечку.

       Отец Петр прочитал молитвенное правило, накрыл главу молодой женщины епитрахилью и спросил ее, в чем она кается. Елизавета, с трудом подбирая слова, стала рассказывать о грехах, которые она совершила на протяжении своей жизни. Глаза ее увлажнились. Многое приходилось слышать отцу Петру во время исповеди, и казалось, что ничем его уже не удивить. Но, когда Елизавета стала называть грехи, которые она совершила против Бога, волосы на голове батюшки зашевелились, кровь прилила к лицу, и он тяжело опустился на стоявший рядом табурет. С трудом он возложил свою руку на главу Елизаветы и прочитал разрешительную молитву, а потом сказал: «Запомни сегодняшний день и никогда не повторяй тех страшных грехов, которые ты исповедовала, иначе можешь умереть».

       Потом отец Пётр причастил Елизавету Святых Христовых Таин.

    Через пару дней батюшка зашел в отделение навестить больную женщину, но в палате ее не застал. Он вышел и с удивлением увидел Елизавету, быстро идущую по коридору. Она радостно заулыбалась и сказала, что уже не просто ходит, а бегает.

       Перед отъездом домой Елизавета, нарядно одетая, вместе со своей сестрой, мужем и маленьким трехлетним сыном пришла в храм и попросила отслужить благодарственный молебен.

       Небо помогло

       Яркое весеннее солнце весело поглядывало из-за внезапно пригнанной озорным ветром кудрявой тучки. Пасхальная радость, которую так ждали весь Великий пост живые и умершие, быстрым ручейком растекалась по земле.
       Надгробные памятники, заботливо убранные после зимы, блестели чистотой. Тюльпаны и нарциссы разноцветными лоскутками пестрели среди сочной зелени. Тихон и Дарья пропели покойным родителям «Христос Воскресе», поклонились и вместе с родными поспешили к машине.
       На Радоницу они всегда посещали могилки, чтобы поздравить усопших со Светлым Христовым Воскресением. Побывав на кладбищах в пригороде, сразу же отправились в село, где была похоронена тетя Дарьи.
       Не успели немного доехать, как ясное небо быстро потемнело, покрылось огромными тучами и хлынул ливень. Автомобильные «дворники» с трудом успевали сметать с ветрового стекла густые струи дождя. Слова о том, что в такую погоду лучше воздержаться от посещения могилки и приехать в другой раз, настойчиво зазвучали в салоне машины. Тихон предложил вернуться домой. Дарья же, услышав, что покойная тетя Марфа на Радоницу может остаться без поздравлений с праздником Пасхи, начала плакать и говорить: «Представляете, соберутся все наши покойные родственники вместе и будут делиться тем, как их поздравили со Светлым Христовым Воскресением, а тете Марфе будет нечего сказать». Дарья не могла успокоиться, все плакала, и Тихон продолжил путь. Наконец он остановил машину и стал доставать зонт, пообещав жене, что проводит ее к месту погребения тети.
И вдруг тяжелые темные тучи над кладбищем быстро разбежались в разные стороны, и дождь прекратился. Обходя влажные кусты, все прошли к умытой могилке, помолились, дружно пропели «Христос Воскресе» и, довольные, отправились назад. Но как только они сели в машину, тучи тут же сомкнулись и снова полил дождь.
       Возвращались домой по блестящему мокрому асфальту, тихие и удивленные небесным чудом, а Дарья, как голубка, ворковала и благодарила Бога.

       Нежданная помощь

       Иван Андреевич проводил врача и вернулся в комнату жены. Подошел к столу и решительным движением взял рецепт. «Вот увидишь, дорогая моя Лизонька, - обращаясь к жене, ласково произнес он, - ты поправишься. Я сейчас схожу за лекарством».

   Иван Андреевич открыл дверцу шкафа, в котором они много лет хранили свои деньги, и опустил руку в старенькую шкатулку. На дне лежала стопочка мелких купюр. «Ну вот, и не хватает, - сосчитав деньги, мысленно произнес он. - Ничего, зайду к соседям. Одолжу. Не много ведь надо», - успокоил себя Иван Андреевич. Вышел на площадку и позвонил в дверь. «Здравствуйте, дорогой сосед, - мило улыбаясь, произнесла Ирина Владимировна, – с чем к нам пожаловали?» - «Понимаете, мне не хватает денег на лекарства. Вы не могли бы одолжить», - смущенно спросил Иван Андреевич. Улыбка медленно сползла с лица соседки. «Тут такая ситуация, - выдавливая слова, произнесла Ирина Владимировна, – я обещала сыну на день рождения подарить новый смартфон, и, если мне не хватит, ну, Вы понимаете, что он подумает?» - «Да, да, конечно, - растерянно произнес Иван Андреевич. - Простите». Дверь быстро захлопнулась.

   «А может, к Светлане Семеновне зайти?», - прошептал Иван Андреевич, обращаясь к самому себе, - она всегда одалживала». И он решительно позвонил в дверь. «Кто там? – не открывая, спросила соседка. - «Это я – сосед Ваш», - громко произнес он. - «Слушаю Вас», - ответили за дверью. Иван Андреевич сбивчиво объяснил, что он просит одолжить ему немного денег на лекарство жене. «Я бы дала Вам, но, понимаете, одалживать деньги после захода солнца - плохая примета. Приходите днем». После этих слов ноги Ивана Андреевича потяжелели, а к горлу подступил комок. «Ну что же я стою, ведь в аптеке бывают скидки, пойду, может, и хватит», - подбодрил он себя.

      «На это лекарство скидки не распространяются», - ответила кассир очередной аптеки, в которую вошел уставший Иван Андреевич. Сердце защемило и гулко застучало. Он вышел на улицу. Холодный ветер погнал по лицу густые слезы.

      «Мужик, ты чего плачешь, а?» - сквозь шум ветра донеслось до него. Иван Андреевич повернул голову и внизу, рядом с собой, увидел безногого инвалида на тележке, который просил милостыню. Прохожие иногда бросали ему в пластиковый стаканчик медь и мелкие купюры. «Жена у меня тяжело больна, нужно лекарство, а денег не хватает», - сказал Иван Андреевич. - «Жена»,- протяжно произнес нищий, - была у меня жена. Умерла. Теперь я здесь». После этих слов он пошарил по карманам, вытянул горсть измятых купюр и протянул их Ивану Андреевичу. «На, бери. Мне помогут», - сказал он. Иван Андреевич наклонился, взял деньги и поцеловал нищего в щеку. «Да ладно, иди», - мягко произнес тот.

      Не поняла

       Густые слезы катились по бледному лицу Татьяны. Она стояла перед иконой преподобного Сергия и непрестанно просила святого исцелить ее. Потом подошла к отцу Петру и рассказала ему о неутешительном диагнозе, который поставила врачебная комиссия. Ей дали инвалидность и сказали, что будут делать все возможное, но, как известно, с таким заболеванием долго не живут.

     Батюшка, чем мог, помогал Татьяне: то на лечение денег даст, то продуктами поделится. Но больше всего поддерживал молитвой. Они часто молились преподобному Сергию вместе.

      Прошло пару лет. Татьяна воцерковилась. Стала регулярно посещать Богослужения, исповедоваться и причащаться. На ее лице появился чуть заметный румянец.

     И вот однажды отец Петр увидел ее стоящей и плачущей перед иконой преподобного Сергия. Он подошел к Татьяне и спросил ее, что случилось. Та же, глядя на него мокрыми глазами, ответила, что ходит на врачебную комиссию и просит переоформить пенсию по инвалидности, но ей не дают, потому что все анализы у нее теперь хорошие. А ей так хочется иметь хоть небольшой стабильный доход.

      Сердце отца Петра сжалось, икона преподобного Сергия расплылась в глазах, и по лицу его потекли горячие слезы.