Дребедень

Закатан день закатом,
растаял липкий зной,
ночная тень заплатой
расплылась надо мной.
Соседский кот мяукал, 
зашелся лаем пес,
упал лиловый купол,
прошитый сотней звезд.
Пора бы и улечься
и погрузиться в тишь,
но только там за печкой,
скребётся нагло мышь.
Грозил ей мышеловкой
оставить без хвоста,
как жаль, что нет сноровки 
соседского кота.
Из головы уставшей
словами чепухи,
полнейшим ералашем,
рождаются стихи.
А за стеной мяучит
все тот же вредный кот,
и я мрачнее тучи
- полночный стихоплет.
По лезвию, по краю,
бессмыслицы стихов,
хожу всю ночь и маюсь
до первых петухов.
Язык всему основа,
и нет сомненья в том
вначале было слово,
а дребедень потом...

Старенький еврей

Уходят в море бригантины

С концом рождается начало.
Опять маяк горит вдали.
Сорвав швартовые с причала,
Уходят в море корабли.

Шико

Переплет

Упрятан в книжный переплет
Души израненной, полет.
Стихов крылатых стая птиц,
В плену спрессованных страниц.
Стихи?.. 
Кому они нужны?
Другие ценности важны.
Важнее сладкий звон монет,
В кармане банковский билет.
А книги?..
Книги - это блажь.
Куда практичнее гараж,
А в нем престижное авто.
Жена в шиншилловом манто.
Супруг в костюме "от Версачи",
И только так и не иначе.
Еще поклон освоить надо
На уровень чужого зада,
Удачно вовремя лизнуть...
В прогибе низком скрыта суть!
Честь потерять совсем не грех,
Когда есть шанс шагнуть наверх.
Пускай же книжный переплет,
В пыли на полочке гниет.
Владельцам гибких поясниц
Не до спрессованных страниц.

Волшебная лестница

Взбираясь вверх по лестнице обмана,
Ступеньки полируя словом лесть,
Ты умудрился, как это ни странно,
Залезть туда, где попирают честь.

Припав к подножью золотого трона,
Смиренно опуская к полу взор,
В кругу гламурном ты, пока что скромно,
Свой голосок добавил в общий хор.

Но твой фальцет уже довольно скоро
Займет в капелле самый первый ряд,
Под легкий взмах ладони дирижера,
Елейной ложью проливая яд.

Другой не стал по лестнице волшебной,
Ступени пересчитывая лезть.
Не посчитай его судьбу ущербной,
В ней место лести, занимает честь.

Забравшись вверх по лестнице обмана,
Испив из кубка подлости вино,
Ты не заметил, как это ни странно,
Что твой подъем - падение на дно!..

Скрипач Абрам

Дама треф

В далекой юности моей,
шрапнелью начиненной,
"вальтов" залетных, королей,
колоды карт крапленой,
с тузом фартовым в рукаве
я ввязывался в блеф.
Опасный ветер в голове,
и в сердце дама треф.
Глаза горят огнем степей,
душа - простор дорог.
была ты выше королей,
их разложив у ног.
От западни лихой храня,
расставленных сетей,
не раз спасала ты меня,
не став, увы, моей.
Минуя хитрый лабиринт,
я выбрал твой расклад.
В последний раз "рубашкой" вниз,
закрыв бубновый ряд.
Как было это все давно,
игра... фартовый туз...
Ошибок горькое вино,
забытое на вкус.
Все пронеслось с потоком вод,
а жизнь давно не блеф,
и вот случайный переход,
гадалка - дама треф.
Шальную молодость в годах,
былую страсть любви,
увидел я в её глазах
с грустинкой "се ля ви".
Седая прядь из под платка,
пытливый тот же взгляд,
мелькает ловкая рука,
швыряя карты в ряд.
Все та же, та же, тот же шарм
достойный королев...

Но нет, ты выше этих дам,
седая Дама Треф!

Выбирай

Занемог я, совсем занемог,
я присел у развилки дорог.
Справа ад, слева, кажется, рай.
и рекламный проспект - "Выбирай"!.
Ну не в ад же - я там уже был.
Ты прости меня друг Азраил.
но познал я и войны и боль,
так что с адом пожалуй уволь.
Возвращаться туда не хочу,
Убери надо мною свечу...
Чуть наглея, набравшись чуть сил,
"может в рай?" - я с надеждой спросил.
Азраил головой покачал.
Мол, не твой это, братец, причал. 
Соглашаюсь с крылатым без слов,
слишком много набралось грехов.
Ну, а то что в пути претерпел,
никому нет до этого дел.
Так к чему этот глупый проспект
"выбирай", если выбора нет
Я наверно пойду "напрямки",
силу - волю собрав в кулаки.
Через горы, сквозь топи и лес,
я пожалуй не выдохся весь.
Мой корабль еще на плаву,
поживу я еще, поживу!

Ванильный торт 
( шуточное) )

"Какая дрянь ванильный торт!"
Сказал, и сразу море слез.
Опять меня попутал черт.
Зачем я это произнес?

Театр

Все непросто. Все очень непросто.
Через нерв, через плач, через боль.
От рожденья идем до погоста
И для каждого выбрана роль.

Кто-то датского принца играет,
Кто-то бледную тень короля.
Жизнь-театр, от края до края,
Наша сцена - старушка Земля.

Мы актеры, статисты, актрисы
В балагане мирской суеты.
Выход каждого Богом расписан
До финальной последней черты.

Водевили, трагедии, фарсы.
Без премьеры, дебютов - ни дня!
То венчают кого-то на царство,
То полцарства в обмен на коня.

Судьбы нитью невидимой свиты,
Мельпомена на роли щедра.
Раскалятся за рампой софиты
И продолжится эта игра.

Трубадуры поют, Лоэнгрины.
Замирает на выдохе зал.
В белых пачках летят балерины,
Кто-то с ядом поднимет бокал.

Все непросто. Запутано очень.
Сгустком в венах пульсирует кровь.
И себя разрывая на клочья,
Мы играем и смерть и любовь.

Странный сон

Унеслась с журавлем стая птиц,
до меня отловили синиц.
Я остался один и не с чем,
только кашель и куча проблем.

Под лунный свет

Под лунный свет, под звездный блуд,
успеть бы попросить у Бога,
пока не начат Божий Суд,
чуть-чуть продлить мою дорогу.
Я до конца пройду по ней,
по суете мирской шагая.
Крылатых отыщу коней,
и пусть несут меня до рая
А ты Господь прости грехи,
добрее будь, учитель строгий,
мои крамольные стихи -
души израненные строки.

Земная суть не так проста,
понятна лишь в "лучах заката".
Нам не дано начать "с листа"
того, что пройдено когда-то.
Коней крылатых не запрячь,
и не подбить судьбу, подковой.
Проигран мною этот матч, 
и нет согласия на новый.
Ну что ж Господь, считай грехи,
Открой тетрадь подсчетов долгих...
Мои крамольные стихи,
не так плохИ.
...Или... не плОхи?

Стихотворение было написано в феврале, но почему-то выставляю сейчас...
Спасибо друзья за поздравления!

* * *

Бумажный голубь

Бумажный голубь за окном,
листок исписанный тетрадный,
чернильным машет мне крылом
и опустившись у парадной,
своих не складывая крыл,
глядит растерянно вокруг.
Бумажный голубь, глупым был,
созданье добрых детских рук.
Восприняв мир, как край чудес,
не ведал он еще о том,
здесь на бумагу рубят лес,
чтобы бумагу сжечь потом.
Что кто-то выйдя за порог,
его придавит каблуком.
Бумажный голубь знать не мог,
как быть непросто голубком.
Его наивная душа
размыта рябью грязных луж.
Плывет по ним он не спеша,
на мир взирая черствых душ.

Беззаботно, отважно,
летним солнечным днем,
плыл кораблик бумажный
за большим кораблем.
И все дальше, все дальше
от родных берегов,
плыл кораблик бумажный
из несбыточных снов.

А корабль железный
под прощальный гудок,
уходил по безбрежной
глади вечных дорог.
Волны вздыбились пеной
гривой грязных седин.
Плыл кораблик мой белый
совершенно один.

И над бездною страшной,
бьется с грозной волной
мой кораблик отважный,
дом покинув родной.
И не так уже важно
сколько порвано жил
мой кораблик бумажный,
жизнь достойно прожил.

Один мой хороший друг, предложил мне избавиться от излишней скромности... Я и решился...

Памятник скромности 
(шутка)