Товар добавлен в корзину!

Оформить заказПродолжить выбор

Поздравляем
с днём рождения!


Вход на сайт
Имя на сайте
Пароль

Запомнить меня

 

С Новым 2024 годом!

Дорогие друзья! С Новым 2024 годом!

 

Учредитель и руководитель Издательства

Сергей Антипов

Форум

Страница «Сергей-Д»Показать только стихотворения этого автора
Показать все сообщения

Форум >> Личные темы пользователей >> Страница «Сергей-Д»

Герой не лермонтовского времени

 

Нигде так много не пьют кахетинского вина и минеральной воды, как здесь.
М.Ю.Лермонтов, «Герой нашего времени»

… Кисловодск, погружающийся в ночь, радушно принял в свои прохладные бархатные объятия – такие желанные после изнурительной жары; группа местных жителей в конце перрона, ближе к выходу в город, демонстрировала своё гостеприимство картонными табличками о сдаче жилья.

 К ним мало кто подходил: многие прибыли по санаторно-курортным путёвкам и в жилье не нуждались, меня встречали родственники; но нет сомнения в том, что, если вы приедете сюда «дикарём», вас тоже встретят – без крыши над головой не останетесь.

… Утро следующего дня, вопреки прогнозу, выдалось не настолько прохладным, да и обещанным  дождём с грозой не пахло. Родственники, надо сказать, встретили по-родственному, заготовив целую культурно-развлекательную программу: что ни говори – давно не виделись. Но посещение Нарзанной галереи и непродолжительные прогулки по парку – дело святое.

… Нарзанная галерея, отреставрированная за три года моего отсутствия в Кисловодске, – настоящая кладезь для человека пишущего: здесь можно собрать целую коллекцию образов для будущих повестей и рассказов.

 Отдых «на водах» – старинная забава русской аристократии, теперь доступен многим. Кого здесь только ни встретишь: и знакомых, и смутно знакомых. Вот молодая семейная пара с трехлетней девочкой, они счастливы; вот пара пожилых людей, они в одинаковых чёрных пиджаках с фронтовыми наградами на груди; груз лет прожитой стариками жизни чувствуется, но они не менее счастливы, чем молодая пара. Ещё одна пара – мужчина и женщина средних лет, немецкая речь выдаёт иностранных гостей…

Отдыхающих  – местные чаще называют их «больными»  – легко отличить по общему признаку: все они в лёгкой спортивной одежде, новых, специально приобретённых по случаю, кроссовках; широко распахнутые взгляды их «стреляют» по сторонам, стремясь всё увидеть и запечатлеть фото- и видеокамерами.

Теперь, когда прошло какое-то время после возвращения домой, я понял, что, если бы решение о поездке не было принято экспромтом, неожиданно для меня самого, не случилась бы эта встреча, о которой я хочу вам рассказать.

… На прогулку в парк я отправился с утра после лёгкого завтрака и чашки кофе. В Нарзанной галерее привычно набрал холодного доломитного нарзана и присел на скамью, чтобы не спеша выпить минеральную воду. Мимо меня, опираясь на трость, прошёл мужчина, показавшийся мне чем-то знакомым. На вид ему под шестьдесят, но держится молодцевато, не смотря на больную ногу, поступь достаточно уверенная. Мужчина с тростью тоже наполнил свой стакан нарзаном и устроился на соседней скамье…

Любопытство овладело мною: где я мог видеть этого незнакомца? Или, возможно, мы действительно знакомы?.. Пользуясь наличием свободного времени, решил понаблюдать за привлекшим моё внимание мужчиной, который, закончив приём нарзана, направился к выходу из галереи. Стараясь не привлекать к себе внимание, я направился следом…

Вначале незнакомец неспешно прошёлся по торговым рядам с сувенирами, затем осмотрел выставленные здесь же картины местных художников-любителей, «тиражирующих» окрестные пейзажи; некоторое время наблюдал за ходом шахматной партии блиц; когда на часах одного из партнёров «упал флажок», тяжело вздохнул  и направился дальше. Судя по всему, незнакомец имел понятие о шахматной игре.

Наш маршрут продолжился вдоль набережной реки Ольховки. Я следовал на небольшом удалении от незнакомца; мы периодически останавливались и, облокотившись на чугунный парапет, смотрели на прозрачную воду, ниспадающую по каменным порогам, образуя красивый водяной каскад. Журчание воды действовало успокаивающе, дышалось легко. Понятно: его больная нога требовала отдыха – этим и вызваны периодические остановки. А с другой стороны – куда спешить от этой красоты?!

Но вот объект моего наблюдения, если можно так выразиться, свернул влево – к памятнику Пушкину. Удобно устроившись на парковой скамье под старой сосной, он отставил в сторону трость, достал какую-то книгу в твёрдом тёмно-синем переплёте и углубился в чтение. Я присел поодаль и продолжил наблюдение; любопытство моё нарастало всё с большей яростью.

Через некоторое время по стволу сосны спустилась рыжая белка с пушистым хвостом и устроилась на спинке скамьи, на которой сидел мужчина, рядом с его плечом! Мужчина не замечал белку, и рыжая бесцеремонно взобралась к нему на плечо; обратив, наконец, внимание на зверька, тот расстелил на скамье носовой платок и что-то насыпал на него – это были кедровые орешки.

Теперь я наблюдал за двоими: белка лакомилась орешками, то опасливо взбегая вверх по стволу, то возвращаясь обратно, незнакомец продолжал чтение…

Наблюдение моё было затруднено, надо было расположиться поближе, не привлекая внимания. Рискуя быть замеченным, я всё же сделал это.

Теперь я пристроился на противоположном краю этой же лавки. Только белка отреагировала на моё появление, сбежав вверх по стволу. С безразличным видом я достал блокнот, карандаш и сделал вид, что что-то записываю; незнакомец при этом оставался в поле моего зрения. Мне никак не удавалось его рассмотреть, но… любопытство, знаете ли, такая вещь – дай ему волю – не отпустит.

Притворяться, что я что-то пишу, не очень-то получалось, поэтому пришлось набросать портрет незнакомца; нет, рисую я неважно – записать, создать словесный портрет…

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

В какой-то момент незнакомец отложил книгу; на синем коленкоре обложки золотым тиснением высветилась надпись: «М.Ю.Лермонтов, Герой нашего времени».

– Грушницкий!.. – вырвалось у меня.

Незнакомец удивлённо обернулся в мою сторону, взяв трость, привстал, наши взгляды встретились.

– Да, это я, не буду отрицать, – отвечал он с достоинством, выправляя осанку, –  Грушневский, если быть точным, правильная моя фамилия; Грушницким меня звали ещё в полку…

При этих словах Грушневский изменился в лице, будто что-то вспомнил.

– Матерь Божья! Кого я вижу! Не может быть! Товарищ лейб-гвардии Семёновского полка…

Я мигом вспомнил молодого лейтенанта, прибывшего в наш полк года на два позже меня; он быстро зарекомендовал себя блестящим во всех отношениях офицером: грамотным, решительным, инициативным – чувствовалась «офицерская косточка»! Военную форму носил с гордостью, с особым шиком, свойственным только ему – гвардии лейтенанту Михаилу Грушневскому. Да, Грушневский – его фамилия, это с чьей-то лёгкой руки прозвали его Грушницким: то ли за созвучие фамилий с лермонтовским героем, то ли за его любовь к творчеству поэта, то ли за гусарские повадки…

 А «погусарить» Михаил любил!..

Тут можно вспоминать десятки забавных историй, связанных с его именем, но… не для всех ушей эти истории – пощажу читателя.

Замечу, однако, что Грушневский и впрямь походил на гусара: осанка, выправка, щегольство, весёлый нрав, короткие «бачки», за которые ему частенько попадало от полкового начальства. Он и полевую форму «модернизировал» по-своему, выстирав её в растворе хлорки, в результате чего на полевых выходах выглядел в ней бывалым воякой.

Не прошло и полугода, как Михаил успел покорить половину женских сердец гарнизона и прилегающих территорий, в том числе чешек и полячек. Но всё это службе, казалось, не мешало; напротив, Грушневский числился в перспективных офицерах и через год значился уже в кандидатах на выдвижение командиром  роты.

Всё бы, наверное, так и произошло, если бы…

Однако расскажу, пожалуй, одну историю, которая стала мне известна от другого лейтенанта, прибывшего в часть сразу после военного училища, годом позже нашего «героя». Лейтенант Федулов, звали его, если не ошибаюсь, Александром – тоже неординарная личность, впрочем, речь не о нём.

Точно помню, дело было в понедельник, потому что Федулов выглядел явно «после вчерашнего».

– Ну, я же не знал, что у вас здесь такие традиции, – стал оправдываться он, заметив мой вопросительный взгляд, –опыта не хватило…

– Какие традиции?

– Мишка Грушницкий, то есть Грушневский из разведроты вчера показывал нам, молодым…

– Интересно, рассказывай…

Мне по-настоящему было интересно, ведь то, что придумывал и вытворял Михаил, сразу становилось всеобщим достоянием и распространялось молниеносно, обрастая при этом дополнительными подробностями.

– Грушневский рассказал нам о первой офицерской традиции, о том, как у нас в полку принято встречать молодых офицеров, сказал, что эта традиция исключительно наша, потому, что мотострелковый полк – единственная в гарнизоне войсковая часть, имеющая наименование гвардейской…

Я слушал, не перебивая рассказчика, и он продолжал:

 – Это исключительно наша – гвардейская традиция, она идёт ещё от лейб-гвардии, – сказал Михаил, – и мы должны ей следовать…

Федулову было не очень хорошо, и я пододвинул к нему граненый стакан, налил из графина воды. Он с жадностью выпил, налил себе ещё стакан, затем другой, поглотив их содержимое с удивительной быстротой, стуча зубами о стекло.

– Сначала он повёл нас по малому кругу, – облегчённо вздохнув, продолжил Федулов, – начали мы с кабака, что напротив КПП полка…

Рассказ лейтенанта Федулова представал в моём воспоминании цельной «картинкой», так я его и постараюсь вам передать.

 Как я понял, Грушневский решил приобщить к полковым «традициям» четверых вновь прибывших молодых офицеров. Экскурсия «по местам боевой славы» гарнизона, которую он провёл для будущих боевых товарищей, предусматривала посещение рестораций. Пройти по «малому кругу», означало: посетить тот самый «гостинец», что возле полка, и ещё четыре, расположенных вокруг центральной площади чешского городка, в котором мы дислоцировались. Был, соответственно, и «большой круг»…

В «Славое», кабачке напротив полка, с которого наши герои начали свою «экскурсию», Грушневский заказал на всех пиво и сосиски.

– Это «национальное угощение» у чехов, –  пояснил он, – здесь мы, холостяки, по субботам проводим ПХД – парко-хозяйственные дни, – он сделал паузу и, увидев ожидаемое недоумение в глазах «экскурсантов», знавших, безусловно, что ПХД – это работа в автопарке по техническому обслуживанию бронетехники и артвооружения, пояснил:

– Запомните, салаги! Парки – те же сосиски, которые вы сейчас уплетаете за обе щёки, только по-чешски! После автопарка мы здесь продолжаем ПХД: пьём пиво с парками –  куда же ещё холостяку податься?.. Изучайте чешский язык на практике, друзья мои!

«Молодёжь» дружно гоготнула, усваивая первый урок.

– Добавки не будет, идём дальше!.. Пан Янек, платим, – подозвал Михаил бармена, чтобы рассчитаться. Его попутчики засуетились, готовя деньги.

– У нас так не принято! Платит принимающая сторона, то есть я – лейб-гвардии Семеновского полка лейтенант Михаил Грушневский! Впрочем, – он сделал небольшую паузу, – чтобы не ущемлять вашего достоинства, господа офицеры, я позволю вам рассчитаться. Вы можете так же благородно поступить  с новичками, когда окажетесь в моей роли. Но дальше плачу я. И не пререкаться! Пошли!

… Офицеры угощались пивом, удивляясь тому, что в каждом ресторанчике оно имело свой специфический вкус; тому было простое объяснение: каждый хозяин заведения имел своего пивовара, и между ресторациями шла настоящая борьба за посетителя. Каждый раз Грушневский, чтобы подчеркнуть эту разницу, заказывал только пиво и солёные палочки; завершить обход он решил в ресторации «На поште», располагавшейся рядом с военной комендатурой…

Михаил пообещал уже успевшим подружиться офицерам какой-то сюрприз.

«На поште» - ресторан в два яруса, этим он в первую очередь отличался от тех, которые уже успели посетить друзья. Поднялись на второй этаж. Начали с пива. В дальнем углу за большим столом группа молодых чехов, дойдя уже до нужной кондиции, распевала национальный гимн – это обычное здесь явление. Было сильно накурено и шумно. Принесли вино с солёным миндалём, официант сделал какие-то пометки на небольшом белом листке бумаги и удалился, оставив его на краю стола.

– У них так принято, – пояснил Грушневский, – когда закончим трапезу, он рассчитает нас по этому «листэку», а теперь, догадываюсь, ваши желудки требуют чего-нибудь мясного, – и он заказал фирменное блюдо этого ресторана.

Порции показались маленькими, заказали ещё, официант моментально заменял опустевшие пивные бокалы полными, количество пометок в «листэке» увеличивалось…

– А теперь – сюрприз! – торжественно произнёс Грушневский, – я угощу вас коньяком, который вы в жизни никогда  не пили, а может быть, больше и не придётся!

На столе появилась бутылка французского коньяка «Martell»; понимая дороговизну напитка, «молодёжь» забеспокоилась о финансовой состоятельности «принимающей стороны».

– И без хипиша! Всё будет, как надо! Я плачу! Если вы забыли, салаги, напомню: слово русского офицера – слово чести! Оно должно быть твёрдым: Грушневский – сказал, Грушневский – сделал!

Грушневский сам разлил коньяк и предложил тост:

– За русское офицерство! Стоя!

Спиртное и закуски на столе постепенно таяли, время было уже за полночь.

– Пойдем, покурим, да будем закругляться, – предложил Михаил.

– А разве здесь нельзя? – указывая на пепельницу с окурками, стоящую на столе, спросил Федулов.

– Федул, чего губы надул? Не понятно что ли? Пойдём, пойдём, заодно и руки помоем – на дорожку.

Спустившись на первый этаж, друзья нашли заветную дверь с табличкой «WC»; в туалетной комнате было меньше сигаретного дыма, чем в залах ресторана.

Покурили, потравили анекдоты.

– А теперь фокус! – Грушневский покрутил перед друзьями тот самый расчетный «листэк», который он прихватил со стола, и «на глазах изумлённой публики» поднёс к нему зажигалку. Бумага легко поддалась охватившему её пламени.

За свой столик друзья возвратились с невинным видом и вымытыми руками.

  Официант! Пять пив, и посчитать!  – распорядился Грушневский.

Официант принёс пиво и застыл в растерянности, не находя взглядом «листэк»; друзья тем временем спокойно допивали пиво.

– Пан поручик, – не выдержал он, – я сэм нэвим, дэ то е листэк…

 – Нэ розумим, – ответил Грушневский, пожимая плечами и делая вид, что ищет расчётный листок, – в смысле, я тоже не понимаю. Колик платим?

– То е, – вздохнул обескураженный чех, –  про листэк сто корун, але пять пив по 2,70…

– Вот двести крон, – Михаил положил две купюры зелёного цвета, – сдачи не надо! Мы не оккупанты какие-нибудь! Бывай, камрад, наскледаноу! Господа офицеры, за мной!

…Так или иначе, но командованию полка стало известно о выходке Грушневского, которую иначе, как авантюрой в духе Остапа Бендера, не назовёшь. Скорее всего, он уже не первый раз применял это «фокус», и чехи, потеряв терпение, пожаловались военному коменданту. Федулов поведал мне о подробностях происшедшего после утреннего развода.

Во время развода, на строевом плацу, начальник штаба, оставшийся за командира полка, вызвал офицеров к трибуне и устроил разнос лейтенанту Грушневскому.

– Да я вас в двадцать четыре часа! – пригрозил он лейтенанту, заканчивая взбучку.

Отправить «в двадцать четыре часа» в Союз – действенная мера влияния на нерадивых офицеров, проходивших службу в группах советских войск за рубежом; хотя и не предусмотренная Дисциплинарным уставом, она могла поставить жирный крест на дальнейшей служебной карьере.

С некоторых пор начштаба майор Гуртовой не упускал случая, чтобы не подчеркнуть свою власть над Грушневским, при этом он не выбирал выражений. Упоминались и пресловутые «двадцать четыре часа». Михаил, всегда демонстрировавший изумительную выдержку, на этот раз ответил:

– Да не надо меня Родиной пугать, товарищ гвардии майор! Есть в двадцать четыре часа! Разрешите идти?! – и, не дожидаясь ответа майора, чётко печатая шаг, покинул плац.

Вероятно, среди моих читателей найдутся те, кому тоже довелось служить в группах советских войск – в Германии, Чехословакии, Польше, Венгрии – составлявших вместе с СССР военный блок Организацию Варшавского Договора, созданный в противовес Североатлантическому Альянсу – НАТО. Они, безусловно, осведомлены об этой мере воздействия: «в двадцать четыре часа»; приходилось им слышать и ставшее крылатым выражение: «Не надо нас Родиной пугать!» Но то, что авторство этого выражения принадлежит нашему Грушневскому, видимо впервые, подтверждаю сегодня я.

Офицеры догадывались о причине обострения отношений между Гуртовым и Грушневским, но здесь пора возвратиться к тому самому «если бы», от которого я вас несколько увёл.  

… Итак, напомню, что молодой, перспективный, блестящий во всех отношениях офицер, весельчак и балагур, зачисленный в кадровый резерв для выдвижения на вышестоящую должность, Михаил Грушневский пользовался большим успехом у женщин. И всё, как я уже сказал, было бы хорошо, если бы не обратил он свои чары на заведующую солдатским кафе.

И завязались у них отношения. И закрутился роман! Прекрасно – дело молодое! И снова «если бы»: заведующая солдатским кафе оказалась женой майора Гуртового!

Вскоре после памятного случая на плацу лейтенант Грушневский как сквозь землю провалился; убыл к новому месту службы и майор Гуртовой. История эта ещё некоторое время «погуляла» по курилкам, да и забылась.

И вот, теперь – такая неожиданная встреча!

– … Андрей Андреич, вы ли это! – закончил фразу Грушневский.

– Рад, что узнал меня, Миша!

– Наверно, полковник? – чувствовалось, что Грушневский искренно рад нашей встрече, – Не сомневаюсь, а я вот трижды был капитаном и дважды майором…

– Это как же?

– Капитана я ещё в Чехословакии получил, причём досрочно…

– А куда же ты тогда исчез-то? Мы думали, что тебя в двадцать четыре часа на Родину отправили…

– Нет, в другой полк перевили, Анжелка тоже со мной поехала. Помните её?.. Мы ведь в одном классе учились, не знаю, как она с Гуртовым «пересеклась»… ну, да ладно. Женились, дочурку она мне родила. Я же прямо из ЦГВ – в ЗабВО заменился, и – встречай меня Афган!.. Как там у Лермонтова?

                                                    Зажглась, друзья мои, война,
                                                    И развились знамёна чести;
                                                    Трубой заветною она
                                                    Манит в поля кровавой мести!

Грушневский замолчал, достал сигарету, но закуривать не стал, какая-то тень прошла по его лицу.

– Там много чего произошло, – продолжил он, разминая сигарету, – вспоминать, не хочется.

– Впрочем, – он взглянул на часы, – война – войной, а обед – по распорядку! Золотое правило! Я тут знаю место – лучшего шашлыка не найдёте! Пойдёмте, я угощаю!

… Когда мы расположились за столиком, Грушневский заказал два шашлыка и красное вино, пояснив, что от крепких напитков давно отказался, а к шашлыку как раз полагается «красное».

– Милейший! Шашлык, пожалуйста, на шампурах подайте! – попросил он официанта, и взглянул на меня, – Вы не будете возражать?

– Ваша воля, милостивый государь! – ответил я в тон его обращениям:  «Матерь Божья», «милейший», на которые невольно обратил внимание. Раньше в лексиконе моего собеседника присутствовали иные обороты речи.

– Вот и славно! – Грушневский улыбнулся в ответ, но продолжил прерванный в парке рассказ прежним грустным тоном.

– Да,  в Афгане много чего произошло... Там первый раз превратился из майоров в капитаны, – он чиркнул зажигалкой, прикуривая сигарету, выпустил кольцо сизоватого дыма.

– Да я не жалею, считаю, был прав. Замполит полка оскорбил моих подчинённых, я выразил ему «рукоприкладное неудовлетворение». Через год восстановили, но вы же меня знаете…

– Догадываюсь.  Опять какая-то тыловая крыса под руку попала?

– Ну, да! Ох, уж эти тыловые крысы – они у меня на особом счету! –  Михаил стряхнул пепел в пепельницу и сделал пару глотков вина.

– В общем, навоевался! Три ранения, контузия, а это, – Грушневский указал на больную ногу, – память о Кавказе – подорвался вместе с БТР. Теперь у меня как у лорда Байрона – одна нога короче!

Сравнивая себя с Байроном, Михаил даже улыбнулся, блеснув глазами.

Я отметил для себя его деликатность: «память о Кавказе» – ясно, что речь идёт о Чечне, но он не произнёс этого слова, потому, что Чечня – не Афганистан. Две эти такие разные и такие похожие войны двадцатого столетия неоднозначно, скорее негативно оцениваются нынешними политиками. Они, политики, забывают, что именно ими, а не солдатами развязываются войны. Армия – инструмент в руках политиков. У солдат – одна правда – военная присяга, воинский долг, чувство ответственности за того, кто воюет рядом, плечом к плечу, за тех, кто остался за их спинами…

– Да что мне, Андрей Андреевич, все эти ранения и контузии?! Если самое тяжёлое ранение, можно сказать, смертельное, я получил там, где совсем не ожидал, и где не стреляют. С тех пор и не живу, вроде…

И он поведал мне, как однажды…

В общем, как в расхожем анекдоте – «вернулся муж из командировки». Только не из командировки, а из госпиталя на побывку после ранения возвратился боевой офицер.

– Понимаете, я – с цветами, сюрприз хотел сделать, захожу и вижу: на спинке стула подполковничий китель, а моя Анжелика – Маркиза Ангелов, так я её называл – в моей же спальне с этим…  Они меня даже не заметили.

Грушневский запнулся.

– Нет, Андрей Андреевич, не осуждайте меня, – продолжил он, как бы оправдываясь, – я Кодекс чести русского офицера хорошо помню. Там сказано: «Береги репутацию доверившейся тебе женщины, кто бы она ни была». Клянусь честью, до сих пор никому об этом не рассказывал, вот с вами почему-то разоткровенничался…

Снова возникла пауза, я не стал её нарушать, давая собеседнику побыть мыслями в прошлом, и обратился к шашлыку.

– Но вам, думаю можно, тем более что через три года они погибли в автокатастрофе: Анжела вместе с дочкой и её новый муж. Так что, выходит, я ничью репутацию подорвать уже не могу.

Михаил рассказал, как снова вернулся в Афганистан, не дожидаясь окончания отпуска по ранению, как сам лично оформил извещение о том, что он «пропал без вести», и отправил жене – понимал, что ждать и искать не будет. А «без вести» он почти пропал, когда, контуженного его захватили душманы – отбили бойцы во главе с Александром Федуловым – тем самым.

– Повезло мне, что наши пути-дорожки пересеклись ещё раз, жаль Сашке Федулову не повезло: погиб в следующем бою, – вздохнул Михаил, – Чем я могу гордиться в своей жизни, Андрей Андреевич, так это друзьями. На женщин других, после Анжелки – смотреть не могу.

И он вдруг стал декламировать:

Хотя я судьбой на заре моих дней,
                                                    О южные горы, отторгнут от вас,
                                                    Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз:
                                                    как сладкую песню отчизны моей.
                                                    Люблю я Кавказ.

– Как прав Лермонтов! Только здесь я отдыхаю душой!.. Бэла! Иди сюда, – позвал он собачку, сидевшую у входа в кафе.

Маленькая белая собачка, взвизгнув, бросилась на зов. Я вспомнил, что видел эту собачонку ещё в парке, она пришла сюда, следуя за нами. Очевидно, что не из-за белой масти назвал её Грушневский «Бэлой»…

Михаил погладил доверившуюся ему собачонку по голове, потрепал за холку, та отвечала на ласку, поскуливая и облизывая ему руки.

– Посмотрите, какие у неё умные глаза, Андрей, Андреевич! Сколько в них благодарности, доверия и преданности, – он снял с шампура остатки шашлыка на тарелку и опустил её на пол, – ешь, подруга!

Собака приняла угощение, благодарно виляя хвостом.

– Третий день, как привязалась ко мне, не могу я быть равнодушным к собакам. Скажите, разве есть ещё у какого живого существа такие глаза, такой умный и преданный взгляд?! Ешь, милая, ешь, Бэла, – он ещё раз погладил её.

– Только меня не отпускает другой взгляд, глаза другой собаки. Было это ещё в Чехословакии. Чехи подарили нам с Анжелой комнатную собачку, не помню, какой породы – что-то из «терьеров». Когда у нас появилась малышка, Микки стала для дочки почти что нянькой. Она сопровождала нас на прогулках, останавливала на перекрёстках машины, пока мы с коляской не переедем на противоположную сторону улицы. На маршруте наших прогулок жила её подруга колли, собаки всегда очень мило приветствовали друг друга. Когда у колли появились два щенка, надо было видеть, с какой гордостью она представляла Микки своих детёнышей, а та на языке только им понятном поздравляла подругу. Игривую, весёлую Микки знала и любила вся уличная детвора; несколько раз её похищали, но каждый раз она прибегала с обрывком верёвки на шее домой. Возвращаюсь как-то с полигона, месяц не был дома, а Микки меня не встречает, как это всегда было – лежит в углу, на своём месте, и смотрит на меня тусклым горестным взглядом, не в силах подняться: клещ, оказалось, укусил. Куда только девалась её былая энергия и игривость! Болезнь прогрессировала быстро, скоро она не могла ни есть, ни пить, а в глазах – мольба о помощи…

Бэла, покончив с шашлыком, лежала у ног Грушневского и, положив голову на лапы, казалось, внимала каждому слову рассказчика.

– Однажды поздним вечером я пришёл домой не один. Увидев бойца с автоматом на плече и вещмешком, Микки тяжело поднялась со своей лежанки и, медленно передвигаясь, покорно подошла к нам – она всё поняла. Умирающая собака подняла на меня глаза, в них я увидел благодарность за то, что её поняли; собачья слеза выступила и застыла жёлтым янтарём на её носу – Микки прощалась. Поместив в вещмешок, мы вынесли её за город; за всё время пути она не издала ни звука, только  коротко закряхтела, когда мешок коснулся земли. Всё решил одиночный выстрел.
Наутро вся ребятня знала, что Микки не стало…  А глаза её, тот прощальный, благодарный, как мне показалось, взгляд, забыть не могу.

Мы помолчали. Молчание прервал Грушневский:

– А ведь я любил её, мою Маркизу Ангелов, до сих пор, наверное, люблю…

Кадык его дёрнулся, желваки напряглись, он взглянул на меня такими, полными отчаяния глазами, что мне стало не по себе…

– И всё-таки водки! – Михаил сделал знак официанту, тот без промедления исполнил его желание.

– За ребят, Андрей Андреич, за Саню Федулова!

Грушневский встал, «по офицерски», держа локоть, залпом осушил полстакана водки, не закусывая, обратился ко мне:

– Я пойду, товарищ полковник! Честь имею!..

Чётко развернувшись через левое плечо, он направился к выходу, прихватив на руки собачку; заметив забытую Грушневским трость, я поспешил следом, чтобы отдать её.

 Мой бывший сослуживец уже был далеко и ни разу не обернулся, пока не скрылся из виду.  «Нет, ты совсем не Грушницкий – самолюбивый, слабохарактерный, бесчестный человек, у тебя своё имя – Михаил Грушневский, русский офицер!» – думал я, глядя ему вслед.

Возвратившись к столику, чтобы рассчитаться, я увидел на нём две зелёные купюры – Михаил расплатился, не забыл. А забытую им трость я и теперь храню, как память о нашей вст

Поэт

Автор: Сергей-Д
Дата: 12.12.2014 20:33
Сообщение №: 78963
Оффлайн

Стихотворения автора на форуме

Проза автора на форуме

Сергей Даштамиров

Радуга

 

(Новелла)

 

Весь май и весь июнь стояла изнурительная жара. И, наконец, в первый день июля громыхнуло, полыхнуло, сверкнуло огненными «зевесовыми» стрелами, пролилось обильным дождём.

Огромные пузыри весело побежали по лужам на асфальте, то вздуваясь, то лопаясь. Вот они, как шаловливая детвора, скачут по тротуару, дружно перебегают дорогу на красный светофор, совершенно не опасаясь быстро движущихся по ней автомобилей.

Куда они спешат?

А куда спешат автомобили, сверкая улыбками отмытых дождём лобовых стёкол и увлажненным лакокрасочным покрытием всех цветов радуги – красным, оранжевым, жёлтым, зелёным, голубым, синим, фиолетовым?

Иссохшими до белизны, потрескавшимися губами земля жадно впитывает пролившуюся дождевую влагу и никак не может утолить жажду.

Наконец, запылённые было цветы начинают поднимать головки, освежая палитру клумбы, все её цвета – красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый…

А вот уже и поникшие от зноя деревья постепенно исправляют свою осанку, радуясь возможности полной грудью вдохнуть свежий воздух; по-новому зазеленели, заблестели их омытые, будто живой водой, кроны.

Прохожие, уставшие от продолжительной жары, радуются освежающему дождю и, вместе с тем, чтобы не промокнуть до нитки, стремятся укрыться от почти перпендикулярных струй разноцветными зонтами – красными, оранжевыми, жёлтыми, зелёными, голубыми, синими, фиолетовыми…

Дождь этот и гроза, как внезапно начались, так же вдруг и прекратились. Акварельное небо вновь украсилось пронизанными ярким солнцем ватными облаками. А в конце улицы, прямо из под корней красавицы-берёзки, во всем своем великолепии выросло семицветное чудо – радуга!

Как жаль, что её нельзя потрогать! Ведь это только оптический обман: просто солнечные лучи преломились, как в линзах, в мириадах мельчайших водяных пылинок, оставшихся в воздухе после дождя.

Возникшая радуга выходит из земли у основания берёзки и растворяется вверху, в белоснежных облаках – она бесконечна! Создается впечатление, что это семицветное кольцо проходит сквозь ядро Земли и соединяет два полушария планеты, что в этот миг, одновременно со мной, его видят на разных материках люди с разным цветом кожи, говорящие на разных языках, часто не понимающие друг друга…

И вдруг приходит осознание очевидного: на многие вещи мы, люди, смотрим по разному, но радугу-то все видим и воспринимаем совершенно одинаково!

Всем доподлинно известно, чего желает охотник!

«Каждый охотник желает знать, где сидит фазан»: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый – это цвета радуги! Они одинаковы для всех абсолютно, не зависимо от цвета кожи, языка и вероисповедания!

 

Поэт

Автор: Сергей-Д
Дата: 19.12.2014 17:31
Сообщение №: 80122
Оффлайн

Стихотворения автора на форуме

Проза автора на форуме

Сергей Даштамиров

НАСЛЕДНИК

С некоторых  пор Иосиф Давыдович стал задумываться о том, что пора бы ему как-то устраивать личную жизнь. В свои тридцать три он успел обзавестись животиком, заметно поредела его кудрявая шевелюра – других достижений просто не было. Работа не то, чтобы не нравилась, просто тяготила своей рутинностью, но менять её не хотелось – на что?! Кругом кризис!

Фирма, в которой работал  Иосиф Давыдович, называлась просто: «Мир Человечества», и от других, торгующих компьютерами и программным обеспечением, отличалась, разве что хорошо запоминающейся фамилией гендиректора – Святодухов.


Чтобы занять рядовую должность, надо было пройти серьёзный конкурсный отбор; имея в кармане кандидатскую степень учёного-физика, переучиться на программиста, вытерпеть унизительное собеседование с менеджером по кадрам, и только после этого…

Нет, самому Святодухову Иосиф Давыдович представлен не был. «Вам позвонят», - вежливо сказали в «кадрах».


Позвонили ровно через две недели – принят.

Вот уже два года он исправно ходит на работу, пописывает программки, которые не очень-то покупают. Иногда ездит в короткие, скучные командировки. Его посылают туда, куда никто из сотрудников фирмы не хочет ехать.

«Да, пора что-то менять! Разве это жизнь?»  – в очередной раз зашевелилась залежавшаяся мысль. Да и бабушка, Софья Марковна, всё о том же:

– Кушай, Изя! Кушай, мой мальчик, – ласково приговаривала она, потчуя его своей фирменной фаршированной щукой, - я таки сделала, как ты любишь.

Восемьдесят семь лет, казалось, не давили на неё тяжким грузом. Эта замечательная старушенция, перенесшая блокаду в Ленинграде, выглядела достаточно крепкой и энергичной женщиной. Некоторую пикантность её аристократичному виду придавала привычка курить папиросы, оставшаяся с войны. Причём курила исключительно «Беломор».  Где она его доставала, одному богу известно.

 

– Изенька, мальчик мой, – переходила Софья Марковна  к любимой теме, перебирая  сухими пальцами кудри на голове внука, – и когда ты таки за ум возьмешься? Вон уже лысеть начал…

– Мать с отцом не дождались, так хоть меня бы правнуками порадовал, – продолжала она, –  выпустив изо рта колечко папиросного дыма и тяжело вздохнув, добавила, – Эх, был бы жив твой отец…

– Спасибо, бабуль! Очень вкусно! Я побежал! – заторопился Иосиф  Давыдович, целуя бабушку на прощание.

– Когда ты уже, бестолочь, женишься? – Софья Марковна, картинно подбоченясь, перекрыла внуку выход.

– Умоляю, бабу-у-ль, на ко-о-о-м? – протянул он в ответ, подчёркивая, таким образом, всю безмерность окружающей его пустоты.

– Посмотри, у Сары, какая дочка выросла!.. Чем не невеста?.. И, сколько тебе говорить, не называй меня «бабуль»!..

Иосиф Давыдович изловчился и выскочил на лестничную площадку:

 

– Пока-а-а, Софья Ма-арковна-а-а…

Жениться… Иришку, Сарыну дочку, Иосиф Давыдович всерьёз не воспринимал: девочка только школу закончила – какая она невеста? Женщины, которые нравились, почему-то сторонились его, а те, которые искали с ним сближения, не нравились Иосифу! Его пугали то ли явная, как ему казалось, навязчивость, то ли страх потерять собственную «независимость».

А, может быть, просто сказывалось бабушкино воспитание.
Родители рано ушли из жизни, и воспитание любимого внука стало главной заботой и смыслом, как она говорила, «остатка отпущенных дней». Бабушка буквально пестовала маленького Ёсика, баловала его, водила за руку в школу, неся его портфель, и встречала после занятий.

И, конечно, как же без этого! Скрипка занимала все свободное время мальчика. Софья Марковна очень трепетно относилась к музицированию внука, искренне старалась пробудить спящий в нём талант. Музыкальный репетитор, старый еврей Модест Зингельман, дважды в неделю приходил к ним домой давать уроки. Стоило это недёшево, но бабушка не скупилась ради любимого чада, во многом отказывая себе.

Мама умерла раньше отца от какой-то болезни, которую врачи так и не смогли распознать. Отец, Давид Ионович Бронштейн, полный тёзка известного гроссмейстера, в шахматы не играл – он был засекреченным учёным-физиком. Погиб при каких-то испытаниях, пережив супругу всего на два года.

Словом, при общении с женщинами, Иосиф Давыдович был не по летам застенчив и по-детски краснел. Иосиф был девственником.

 

День, когда в офисе появилась Машенька, перевернул его сознание; юное непорочное создание легкокрылой бабочкой порхало от компьютера к компьютеру, из кабинета в кабинет, а Иосиф Давыдович, забывая о работе, не мог оторвать от девушки глаз.  Жизнь стала светлей и радостней, в ней появился смысл!

«Машенька, нет, моя Мария!» - мысленно обращался он к предмету своего вожделения, оказывал всяческие знаки внимания девушке, но долго не решался подойти к ней, переступить через себя…

 

Всё произошло как-то само собой. Однажды, чего раньше с ним не случалось, Иосиф Давыдович принял участие в корпоративе. В коллективе отмечали, кажется, чей-то день рождения. Ах, да! – это был юбилей Святодухова.

 

Случайно они с Машей оказались за одним столиком.
И вечеринка отошла на второй план. Иосиф обнаружил в
Марии общительного человека и интересного собеседника.
Потом они долго бродили по ночному городу; Иосиф Давыдович читал ей стихи Бродского, Мандельштама, Пастернака. Марии тоже, как она призналась, нравилась поэзия – Ахматова, Цветаева, Гумилев, но чаще, в ответ на декламацию своего спутника, она читала Пушкина, которого полюбила с детства. Так незаметно Иосиф проводил девушку домой.

 

С той памятной ночи, молодые люди сблизились, их  чаще можно было увидеть вместе: то в театре, то в филармонии, то в кино; совместные прогулки при луне стали привычным делом.

 

Время летело незаметно. Иосиф Давыдович  настолько привязался к Марии, что уже не представлял без неё своего существования. Но на главный шаг, о котором мечтал, решиться не осмеливался.

 

Однажды, при расставании у подъезда, Мария спросила:

 

– Иосиф, скажи, а ты задумывался когда-нибудь о том, что может связывать мужчину и женщину, кроме прогулок при луне?

 

– Н-нет, – заикаясь, автоматически ответил тот.

 

– Тогда, может, поднимешься ко мне, поговорим на эту тему? У меня хороший кофе…

 

– Машенька, понимаешь, время уже позднее. Неудобно как-то. Что соседи подумают? Да и бабушка уже волнуется, наверное. Я п-пойду…

 

Иосиф, будучи человеком праведным – так его воспитала Софья Марковна – не хотел ославить порядочную девушку.

 

– Моисей всегда говорил, – начала как-то за ужином Софья Марковна, – Это я о деде твоём, Изя, ты его не помнишь, – уточнила она, подкладывая внуку в тарелку куриную лодыжку, – Хороший был человек. Так вот, Моисей всегда говорил, что хотел иметь наследника. Я уже не доживу, – голос её задрожал, и она запнулась, пряча слёзы.

 

Иосиф Давыдович поперхнулся и отодвинул тарелку. Он понял: бабушка завела свою любимую пластинку.

 

– Всё. Всё, бабуль! Прости, моя дорогая Софочка! Я решил сделать Марии предложение.


– Правда? Когда? – просияла бабушка, и слёзы её тут же высохли.


– Как только вернусь из командировки.


– И что, её таки нельзя перенести? Я так давно ждала этого!


– Нет, бабуль. Да я и сам бы не хотел. Два месяца стажировки в Швейцарии – мне и мечтать об этом не приходилось! А там, смотришь, и повышение по службе…

 

– О, мой Бог! Моё бедное старое сердце, боюсь, не выдержит такой двойной радости!

 

…Из командировки Иосиф Давыдович возвращался, полон впечатлений и радужных планов.  Он сразу же поспешил к Марии, даже не позвонив ни ей, ни Софье Марковне.

– Что случилось? – встревожено спросил Иосиф Давыдович, не переступая порога. Глаза Марии, открывшей дверь, не излучали радости.

 

– Что случилось? – повторил он, войдя, наконец, в прихожую.


– Я должна тебе, что-то сказать. Очень важное.


Сердце оборвалось при  этих словах у Иосифа; он  выронил букет роз, прихваченный по дороге, неловко бросился подбирать цветы; руки дрожали, сердце бешено колотилось, предчувствуя недоброе. Кто-то выключил мажорную музыку, звучавшую в его сердце.

 

– Я беременна.

 

Радость вспыхнула и мгновенно погасла: Иосиф Давыдович вспомнил, что у него с Марией ещё не…

– Но,.. – он вопросительно посмотрел в глаза любимой; старая скрипка с потрескавшимся лаком, мучившая в далёком детстве, снова заскрипела где-то там, внутри, где должна быть душа – её не было, она покинула несчастного Иосифа…

– У меня был Он, Ему нужен наследник.

– ???

 

– Я не могу назвать Его имя. Мне запретили.

Скрипичная струна оборвалась, и мир погрузился во мрак.

Жизнь для Иосифа Давыдовича закончилась.

 

– Тогда я пойду? – выдавил он вполголоса, почти извиняясь, и тихо закрыл за собой входную дверь.

 

Иосиф, будучи человеком праведным – так его воспитала Софья Марковна – решил не оглашать случившегося и отпустить Марию с миром, без скандала. Он очень её любил! «Но что сказать бабушке? – мучила мысль, - она так ждала»…

Улица встретила мокрой пощёчиной дождя.

– Иосиф Давыдович Бронштейн? – подошли два респектабельных джентльмена в чёрном, прикрывая его от дождя зонтом.

– Пройдите в машину! – незнакомый мужчина, широко улыбаясь, распахнул заднюю дверцу чёрного «Шевроле» с тонированными стёклами, остановившегося рядом.

 

Ноги Иосифа стали ватными, он хотел, было воспротивиться, но второй джентльмен, не снимая с лица улыбки, прорычал сквозь зубы:

Слушай, ты – сын Давидов! Не дёргайся! Делай, что сказано! – он слегка отодвинул полу пиджака: из-за пояса торчала рукоятка «Макарова».

Со стороны всё выглядело, наверное, достаточно пристойно, но Иосифу показалось, что он уже давно сидит на заднем сидении «Шевроле» и не понимает, кого и зачем ждёт.

 

Когда дверцы «ловушки» захлопнулись, он оказался зажатым между «двух в чёрном». Сердце Иосифа Давыдовича было готово либо выпрыгнуть из груди, либо остановиться.

– Ты женишься на ней! –  жёстко сказал тот, что справа; улыбаться  у него уже не было необходимости.

– Она родит сына! Он спасёт наш «Мир Человечества» – Он унаследует нашу фирму! А назовешь его так, –  перед самым носом Иосифа возник белый листок с начертанным от руки печатными буквами именем.

– Запомнил?! Сделаешь, как сказано – будет тебе счастье. А теперь проваливай! И помалкивай! Помни: мы твои Ангелы-хранители!

 

…Свадьбу сыграли по всем правилам. Больше всех радовалась бабушка. Софья Марковна повела себя так, словно, до сих пор, у неё не было человека роднее и ближе Марии.

Иосиф Давыдович получил повышение по службе – стал заместителем генерального; чаще, продолжительнее, и, главное, интереснее стали служебные командировки; Святодухов стал крёстным отцом Эммануила – так назвали мальчика.

 

…Заканчивалась очередная командировка.

Все дела были успешно завершены, и в оставшиеся два дня можно было немного расслабиться.

Уютно расположившись в шезлонге, Иосиф Давыдович, нежился в ласковых лучах южного солнца, наблюдал за белыми барашками набегающих средиземноморских волн и, благоговейно глядя в чистое лазурное небо, думал: «Как хорошо, что Он у меня есть!»

 

…В гостиничном номере его ждали те самые «двое в чёрном»; он узнал их сразу; правда, теперь они были в белых строгих костюмах.

 

– У нас мало времени, Иосиф Давыдович! Собирайтесь! – без всяких предисловий заявил один из них, – Ваш самолёт через час сорок.

Опешивший Бронштейн не мог вставить слова.

– Впрочем, вещи уже собраны! Не медлите, Иосиф Давыдович, вы должны срочно принять дела фирмы и организовать похороны шефа.

- ???

 

– Святодухов вчера погиб в автокатастрофе. У него больше никого нет – он из детдомовских. Поэтому и фамилия такая. По завещанию владельцем фирмы по достижению совершеннолетия становится Эммануил. Ваш сын.

Иосиф Давыдович слушал, ничего не понимая.

 

– Да. Пришло время сказать правду. Мы родные братья Марии, а Эммануил действительно ваш родной сын. Просто мы убедили сестру, что  вы не должны об этом узнать до определённого времени. Решили, что так будет лучше… И историю с её беременностью тоже придумали мы… Софья Марковна надоумила, если честно… Мы любим свою сестру, вы оба любите друг друга… Нам глубоко не безразлична её судьба, с кем она связала бы свою жизнь…

 

Нависла пауза. Под потолком прожужжала неизвестно откуда взявшаяся муха и села на люстру.

 

– Чего скрывать? Ты нам тоже по душе! Прости за то, что тогда «наехали», но иначе ты бы ещё долго не решился, Иосиф!

 

– Н-но я н-нич-чего не знал о братьях Марии…

 

Братья взорвались дружным добродушным смехом и кинулись тискать Иосифа в объятиях, приводя его в чувства… Это уже были не «двое в чёрном».

 

«Как хорошо, что Он у меня есть!» – снова вспомнил о своём наследнике Иосиф Давыдович, – как хорошо! Слава Богу!»

 

24.09.2011

  

Поэт

Автор: Сергей-Д
Дата: 30.08.2015 12:23
Сообщение №: 121595
Оффлайн

Стихотворения автора на форуме

Проза автора на форуме

Сергей Даштамиров

Оставлять сообщения могут только зарегистрированные пользователи

Вы действительно хотите удалить это сообщение?

Вы действительно хотите пожаловаться на это сообщение?

Последние новости


Сейчас на сайте

Пользователей онлайн: 12 гостей

  Наши проекты


Наши конкурсы

150 новых стихотворений на сайте
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора Сергей
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора ПавелМаленёв
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора Сергей
Стихотворение автора ПавелМаленёв
Стихотворение автора Адилия
Стихотворение автора Валерий
Стихотворение автора Николай
Стихотворение автора Сергей
Стихотворение автора ПавелМаленёв
Стихотворение автора ПавелМаленёв
Стихотворение автора Адилия
Стихотворение автора Адилия
Стихотворение автора Адилия
Стихотворение автора Адилия
Стихотворение автора ПавелМаленёв
Стихотворение автора ПавелМаленёв
Стихотворение автора ПавелМаленёв
Стихотворение автора Сергей
Стихотворение автора Сергей
Стихотворение автора ivanpletukhin
Стихотворение автора ivanpletukhin
Стихотворение автора Сергей
Стихотворение автора Сергей
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора Сергей
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора ЛенБорисовна
Стихотворение автора ЛенБорисовна
Стихотворение автора Сергей
Стихотворение автора Николай
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора ivanpletukhin
Стихотворение автора Natalapo4ka
Стихотворение автора Natalapo4ka
Стихотворение автора Natalapo4ka
Стихотворение автора Natalapo4ka
Стихотворение автора Natalapo4ka
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора Сергей
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора Валерий
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора Сергей
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора Сергей
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора ivanpletukhin
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора ivanpletukhin
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора Ткаченко
Стихотворение автора Ткаченко
Стихотворение автора Ткаченко
Стихотворение автора Ткаченко
Стихотворение автора Ткаченко
Стихотворение автора Ткаченко
Стихотворение автора Ткаченко
Стихотворение автора Ткаченко
Стихотворение автора Ткаченко
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора galka
Стихотворение автора galka
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора Ткаченко
Стихотворение автора Ткаченко
Стихотворение автора Ткаченко
Стихотворение автора Ткаченко
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора Сергей
Стихотворение автора Николай
Стихотворение автора витамин
Стихотворение автора ars-kruchinin
  50 новой прозы на сайте
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора витамин
Проза автора витамин
Проза автора verabogodanna
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора витамин
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора витамин
Проза автора paw
Проза автора paw
Проза автора paw
  Мини-чат
Наши партнеры