Форум

Да уж... чего только не встретишь на заграничных курортах... Но у Вас всё обошлось))) Главное, что хорошо отдохнули, а остальное - не так уж и важно))) А по вечерам в Турции лучше в отеле сидеть... могут и украсть...
Теперь немного поразбираем:
Никаких претензий по стилю и логике нет)) Написано живым языком путешественника-естествоиспытателя. Однако, беда с пунктуацией(поставил знаки), повторами(выделил красным) и некоторыми лексическими ошибками, а так же, кое-где, длинные предложения(((



nsterledeva

Покупайте меня

Год выдался нелегким, а лето пасмурным. Достав,  пылившиеся в коробке из-под гречки,  загранпаспорта, я отправилась в турагенство за горящей путевкой. Уже и не вспомню, как паспорта(они)  - уже говорили про паспорта))) оказались именно в коробке из под гречк(там)и - видимо,  эта емкость показалась когда-то наиболее удачной для сбора денег в фонд путешествий - очень сложное для восприятия предложение((( Разбейте на два))). Деньги все не накапливались, а(по смыслу "а" больше подходит) документы пылились два года. С момента оформления,  только один из паспортов получил применение - однажды я посетила друга в Израиле, но это уже совсем другая история.

Итак, взяв паспорта(документы, а то повтор), я отправилась в турбюро и вот уже через два дня мы "катапультировались" из Перми в знойную Турцию.

Миновав убогое "Большое Савино", современный аэропорт в Анталии и ночную стоянку автобусов трансфера, мы(необязательно, ибо ранее понятно, кто оказался в отеле) оказались наконец в отеле в 6 часов утра по турецкому времени. Было светло, завтрак был(повторение "был - было) запланирован на 7 часов, а поселить в номер нас обещали после двух. На ресепшене сидел молодой человек, заявивший, что он с Украины, но при этом весьма мало понимавший по-русски.

Оставив сумки в холле мы отправились на море. Солнце было невероятно сильным для шести утра. Присев на потрепанные лежаки,  мы оглянулись. Мы(повтор "мы", замените) в другой стране. Перед нами Средиземное море. Но ощущения заграницы почему-то не было.

Лазурный берег. "Убитые" лежаки. Русские туристы. Песок и галька были перемешаны с какой-то удивительной неряшливостью. Не было ощущения заграничной "прилизанности" и лоска, которую нам обещали. Может, мы неправильно выбрали отель? Или город?
Или страну...

Возвращаясь с моря мы прошли мимо кладбища, которое напомнило о жизни турецкой Чалыкушу в деревеньке Зейнелер. Нигде ничего не "екнуло". Кладбище под ярким солнцем совсем не было страшным, а через витую ограду могильных памятников было почти не видно.

Как то незаметно наша компания из двух человек увеличилась вдвое. С первых шагов мы органично попали под опеку наших соседей по самолету - мамы и дочки из Перми. Попутчицы были "синхронно" постарше нас на несколько лет. Они приходили утром без стука (дверь в номер почему-то не запиралась) и забирали нас, сонных на море. Прыгая по номеру в простыне я мысленно проклинала этих нежданных посетителей со всем негодованием интроверта, вынутуго из скорлупы, но, в конечном итоге,  соглашалась на все их предложения, понимая, что без них было бы далеко не так весело(разделите предложение на два).

В первый же вечер, когда мы с дочкой неспешно прогуливались в сторону столовой, (где уже ждали обгоревшие "в мясо" и немного утратившие свою активность собратья по турне), нас остановил молодой турок. "Девочка, ты приехала с мамой?" - спросил он. Ответ был предсказуем. Моя весьма сообразительная дочь ответила "Да,"- кивая на мою покрасневшую от южного солнца физиономию. В голове пронеслось: "кто скажет что это папа пусть первый бросит в меня камень". Но речь юноши, видимо, была продумана от начала до конца. "Тогда ты наверное будешь рада сходить с мамой в хамам, где маме сделают пенный массаж." Не вникая в подробности, зачем маме(мне) делать пенный массаж при дочке, мы попрощались с зазывалой, заявив, что нам это неинтересно.

Хамам мы планировали посетить не в отеле, а в настоящей турецкой бане, куда мы(не нужно) и рассчитывали отправиться на следующий день. Но случай распорядился иначе.

Утро второго дня началось с бодрого грохота нашей распахивающейся двери. "Опять не закрылись.", - констатировала Таня. Она и,  печально притулившаяся к косяку,  Поля,  материализовались неожиданно. Мы еще прижимались к подушкам в ожидании очередных снов. Мне снился сосед, почему-то взыскательно спрашивавший, сдам ли я сегодня материал. Лицо его рассеялось в дымке, из которой возникла физиономия попутчицы. Густые кудри обрамляли чуть приплюснутый сверху и "запавший" назад лоб. В лице ее было что-то еврейское, а в обрисе глаз и бровей даже мавританское. Глаза сверкали со страстью первопроходца: "Сегодня мы пойдем на пятизвездный пляж", - кинула она с порога. Унылая девочка, сопровождавшая маму, явно не разделяла ее энтузиазма. По какой-то необъяснимой причине, (десятилетняя Настя, разводя руками, списывала все на переходный возраст - Поле было четырнадцать), они непрерывно ссорились. Впрочем, возможно, это был непрерывный конфликт сильных личностей, оказавшихся в одной клетке. Мы же с Настей, привыкшие приспосабливаться друг другу с лояльностью любящих пофигистов, в такие моменты переглядывались, словно говоря: "Ну мы ведь не такие, мы то лучше".

Каждый южный день похож на другой. Море, на 40 % состоящее из соли, как сообщил нам кто-то из соседей по пляжу, крепко держало разморенные тела купальщиков. И ничто не могло испортить нашего радужного настроя. Море было нашим счастьем. Мы переполнялись им изнутри. Лежа в теплой волне, я вспоминала чье-то давнее высказывание, что плазма, составляющая большую часть нашего тела, по составу схожа с морской водой. Наверное поэтому я так остро ощущала взаимопроникновение моря и собственного тела... С пляжа мы, утомленные, шли мимо кладбища "домой", в отель, купив за доллар по дороге три шарика мороженого. Мороженое было вязкое и явно "нерусское". Но очень вкусное. Пожилой седовласый турок, завидев Настю с долларом, широко улыбался и говорил на ломаном русском. Однажды мы "изменили" ему с соседней палаткой мороженого. Он обиделся как ребенок, заявил, что его мороженое вкуснее и подарил два зеленых абрикоса.

Вечером мы собрались в хамам. Наши попутчицы легли спать рано, а мы с Настей отправились на поиски приключений. Иначе это не назовешь, поскольку в девять часов на улице было уже темно как ночью, а наша пара почему-то неизменно привлекала к себе внимание торговцев, кричавших: "Женюсь на тебе, заходы купи куртку, шубу. Полотэнца тоже есть".

Вечерняя прогулка после нескольких часов купаний на море и в бассейне оказалась серьезным испытанием. Настя, изнывавшая всю дорогу, через 40 минут сказала: "Все, если после этой таблички хамама нет, мы идем обратно". Мы встали перед табличкой и увидели надпись "хамам". Это судьба, обрадовалась я. Мы спустились в подвальчик под табло. Открыв дверь,  я тут же захлопнула ее. Ничего в том подвале не напоминало о восточной роскоши. Скорее, его содержимое было похоже на заброшенную теплотрассу. В глубине коридора я успела заметить брюнета в черном халате с вязью. Брюнет был явно несвежего вида, неожиданного для бани. "Пошли отсюда",- схватила я Настю за руку.

Вернувшись в номер под монотонные упреки домашнего тирана, я решила не ходить больше ни в какие посторонние хамамы, а остановиться на домашнем, отельном варианте.

К моменту возвращения в отель,  я уже загорелась этой идеей в полную силу и направилась в отельные бани - проситься на сеанс хамама.

Вход в пещеры Алладина( именно такое впечатление производил на меня наш отельный хамам) был выстлан вишневого тона бархатными дорожками. Ноги касались ступеней мягко, как кошачьи лапки. Спустя пролет,  я оказалась в подвальном помещении, из которого на весь отель разносился приторный аромат благовоний. Хозяин бань в спортивной футболке и трениках, но с очень почтительным видом - сейчас мне кажется что он даже сложил на груди руки с молельным видом, когда здоровался. Он cпросил, что угодно, и предложил три вида хамама. Подумав, что живем один раз, я выбрала хамам-люкс с кофейным пилингом, пенным массажем и полным сеансом лечебного массажа. К пакету услуг прилагался кальян, но от него я отказалась, не пожелав курить в одиночестве. Взамен услужливый господин в трениках пообещал шоколадную маску. "Придешь один раз маску сделаешь, потом еще будешь приходить". Соблазнившись на многократные маски и лечебный массаж, я согласилась.

Под глазами у эфенди залегли глубокие синяки. Подумалось, что на такой ответственной работе он, видимо, не высыпается. Мимо прошел, с любопытством оглядев меня, юноша европейской внешности, обнаженный по пояс. Заглянул в глаза и исчез в складках бардовых ширм.

Сеанс хамама состоялся на следующий день утром. Я спустилась в чертоги Алладина в положенное время. Бархатный салон, обставленный зажжеными свечами, полумрак. Все говорило о том, что хозяин планировал обустроить не массажный кабинет, а, скорее, сад удовольствий.

Вчерашний юноша, в котором тюркское происхождение выдавал только заостренный вниз кончик носа, встретил у дверей, почтительно указал на этажерку для обуви, подал полотенце. Проводил в сауну, потом в банную комнату с серыми мраморными стенами и пьедесталом в виде соты, на который мне и предложили лечь.

Из состояния Нирваны, которая длилась два часа (душистый пилинг, маска, массаж, чай, снова массаж...) меня извлек голос попутчицы, прорвавшейся в мир грез, чтобы извлечь меня на поверхность (что-то вселяло в нее уверенность, что из хамама живой и безгрешной я не выйду). «Мы тебя ждали раньше»,- укоряла она с видом мамы, дожидающейся заплутавшую дочь из ночного клуба.

Турция отдавалась нам с самозабвением. Липкие (от сладостей и привязчивых торговцев) базары, где каждый второй турок оказывался выходцем из СНГ, прекрасно говорившим по-русски. Каждый(замените, а то повтор прилагательного) день мы делали небольшие вылазки в центр Белека, а однажды посетили Кемер, где самым поразительным видением была местная Мечеть. У входа мерцало огромное электронное табло, а под зданием было внушительное сооружение вроде подземной стоянки для автомобилей. К религии тут относились серьезно. Даже будь мы мусульманками, в мечеть нас не пустили бы. Но заглянуть в распахнутые двери храма(не приемлемо ни "храм", ни "церковь"... лучше - "культовое сооружение") удалось. Мы узрели распростертых в молитве мужчин, блестящие их пятки и ряд тапочек у входа... Из церкви доносился мускусный запах. Мы ушли, ощущая трепет, который всегда охватывает в намоленных местах.

В первый же день, усердно натирая меня кофейным пилингом, юноша-хамамщик покачал головой: «у вас небольшие проблемы со спиной. Но все дело в ногах, поэтому я как массажист рекомендовал бы вам массаж всего тела».

Он был коренным турком, но мама когда-то приехала из России. Миша — так звали хамамщика, рассказал трогательную историю родителей, полюбивших друг друга лет тридцать назад. И намекнул, что сам не против жениться на русской. «Вы всегда так веселы? Я бы хотел такую жену — спокойную, веселую». Пробурчав в дыру в полотенце, что странно оценивать характер человека на массажном столе, где спокойны все, я все же подумала: «Милый парень». На следующий сеанс массажа я пришла с дочерью. И Миша, казалось, обиделся. «Все могло бы быть по другому, а? Совсем не такой релакс», - проговорился он, хрустя моими костями. Дочь, которой правили позвоночник на соседнем столе, радостно комментировала все нюансы передвижений массажиста: «Мама, на тебя запрыгнули (массаж спины турки делают, забираясь на массажный стол и нависая над клиентом с устрашающим видом). Мама, а что тебе сейчас делают?»

Массажиста дочери звали дядя Сефа. Он не говорил по русски, что в Турции редкость. Но был уникальным детским специалистом и, казалось, почему-то неодобрял моего массажиста.

На следующий день Миша был мрачен и сказал что сильно заболел. «Пил холодную воду, простыл. Миша еле стоит на ногах,» - грустно, с интонацией брошенного ребенка признался он Насте. «Может я вообще завтра не приду на работу, пропустите один день».

На следующий день он все же пришел и делал массаж не менее тщательно. У дочери сеанс заканчивался раньше и ее отправили на шоколадную маску.

Оставшись наедине, Миша сразу переходил на «ты», задавал ничего не значащие вопросы с глубоким смыслом и оставлял руки на моих запястьях чуть дольше чем полагалось.

«Мама, а ты будешь скучать по своему массажеру?»-спросила дочь на третьем сеансе, решив что третье посещение мужчины это уже серьезная связь.

«Массажер» радостно откликнулся: «Будете? Будете?»

«Какие глупости тебе идут в голову», - пробормотала я.

На ужин мы обычно занимали столик на улице, кинув на него полотенце или книгу. Собравшись вчетвером, мы(лишнее)сосредоточенно поглощали прыгающие по тарелке желеобразные десерты, вполне по-европейски приготовленные овощи и огромные куски арбуза, добытые в длинной очереди к раздаче.

Слушая мои восторженные отзывы о хамаме, чудесных массажистах и их русских корнях, Татьяна, подозрительно глядя на меня, заключила. «Ты смотри не улетай тут. А то придется тебя разыскивать. Кстати ты знаешь, что в Турции очень развита мужская проституция. Это у них одна из самых популярных профессий».

«Да ты просто тоже хочешь массаж», - обиделась я. - «Уверена, что ни о чем таком там не идет и речи. Очень порядочный парень». «Ага, и ты все принимаешь за чистую монету», - хихикнула она. «Да ты чего. Блондинка, да еще платежеспособная. Ты же просто мечта».

В продолжение темы мужской проституции мы обсудили историю миссис Стоун Тенесси Уильямса и ее печальный конец. «Вообще несколько лет назад было противно смотреть, как турки у отеля буквально разбирают наших девушек», - призналась Татьяна. «Сейчас стало как-то цивильней.» «Мне кажется ты ошибаешься, если думаешь что девушки им платили», - сказала я, оскорбленная не столько тем, что меня пытались соблазнить, сколько высказанным подозрением, что меня пытались раскрутить на «съем» жиголо.

«А ты знаешь, какой для них самый большой шик? Снять красавицу, но чтобы она тебе еще и заплатила», - продолжала она.

Я скорчила брезгливую гримасу и встала из-за стола. «Не завидуй так громко», - сказала я и отправилась в номер.

Но зерно подозрения ей заронить удалось. На следующий массаж я шла уже не с таким безоблачным ощущением. И когда Миша ни с того сего среди прочей болтовни сказал кокетливо: «Так что покупайте меня, - ну разумеется, как массажиста», - я(лишнее) подумала: «неужели правда?». И с того момента замкнулась в себе, полная негодования.

За день до отъезда мы с дочерью мы снова спустились в хамам на последний сеанс одновременного массажа. Дядя Сефа уже ожидал нас с благожелательной улыбкой.

В темной комнате, уставленной свечами, было приготовлено два стола с прорезями для лица.

«Будете скучать?» - спросил Миша.

Я не ответила.

«Вы сегодня не в настроении, что случилось? Нет, что все-таки случилось?» «Все хорошо», - отвечала я ледяным тоном, ни на минуту не забывая о прозрении Татьяны.

В этот день ребенок не отходил от меня ни на шаг и до последнего наблюдал за манипуляциями массажиста, который умудрялся таки выйти за рамки обычной программы, то до щекотки задев подмышки, то излишне задержавшись на ладонях. «Сегодня последний день, надо отпраздновать», - сказал он. Я промолчала.

Из хамама мы вышли очень быстро, не попив даже традиционного чая.

«Идем скорей на море», - сказала я. Седовласый мороженщик подмигнул нам и дал «в подарок» дыню, попросив заплатить один евро. Турция отдавалась нам, не забывая о себе.