Михалыч рисковал! Гнал «Урал» на порядочной скорости. Потому что уж очень хотелось успеть вовремя! Впереди ещё полсотни километров, а надо ещё разгрузиться, да назад вернуться! Висевший над тундрой морозный туман, сужал видимость почти до «нулевой». Да кто в такую погоду в рейс пойдёт? Разве что он, Михалыч! Предприятия выпускали технику только в спарке, или день просто актировался. Но Алексею Михайловичу Чугунову доверяли: опытный водитель с тридцатилетним стажем, из которых пятнадцать провёл здесь, в тундре. Стучали на стыках бетонных плит автомобильные колёса, врывался в приоткрытую форточку холодный северный ветер, барабанил по лобовому стеклу крепкий ямальский снежок, но молчали примёрзшие «дворники», да отключённый телефон навевал иногда тревожные мысли. Всё это прошёл Михалыч, ко всему привык! Вот и торопился сейчас. Память подсказала, что сейчас должен быть поворот. Крутой, почти девяносто градусов. Михалыч лихо вошёл в него, почти не снижая скорости. Глухой удар эхом отозвался в кабине. Машину подкинуло, как на трамплине, и Чугунов интуитивно нажал на тормоза. Морозная пелена под покровом полярной ночи не давала возможности увидеть что же там, перед капотом! Урчал на холостых оборотах мотор, еле слышно шелестела печка. Медведь? Вряд ли, январь идёт. Хочешь не хочешь, а смотреть надо! Михалыч плотнее застегнул «душегрейку» и, нахлобучив шапку, открыл дверцу. Спрыгнул на землю и… ноги ударились о что-то твёрдое. Чуть не упав, Чугунов наклонил и обмер! Под колёсами лежал человек. Вроде, парень! Михалыч приподнял сдвинутую на нём шапку. Молодой. Откуда ж ты взялся, дурачок?! Господи, как же это? Ведь за тридцать лет ни единой аварии! В руках появилась противная дрожь. Не чувствуя мороза, Чугунов потянул труп из-под колёс. «Именно, труп!» - мелькнуло в голове. … Михалыч появился на буровой через три часа. - Лихо ты, Алексей Михалыч! – довольно констатировал буровой мастер, - Никак, по «зимнику шёл? - По нему, - буркнул Чугунов, - По плитам разве что дурак поедет! А здесь в два раза короче. - Оно конечно!
Этот парень пришёл к Михалычу ночью. Просто пришёл и стоял возле кровати. Почувствовав присутствие постороннего, Чугунов открыл глаза и замер. А парень просто стоял, мял в руках окровавленную лисью шапку, и смотрел Михалычу в глаза. - Прочь, дьявол! – закричал Чугунов. - Ты чего?! – откинув одеяло, удивлённо спросил Васька Сомов, сосед по комнате, протирая заспанные глаза, - Сон что ли дурной приснился? - Сон… - успокоил его Михалыч. - Ну-ну, - Сомов укоризненно покачал головой и снова зарылся в одеяло. Чугунов вгляделся в темноту – парня не было.
Получая путёвку в диспетчерской, Михалыч уловил разговор двух шофёров. - Нашли случайно, - говорил долговязому верзиле всё тот же Васька Сомов, - Алфёров ехал, видит, бугорок на самом повороте. Остановился, разгрёб ногой, а там труп замёрзший. А неподалёку «Нива» капотом в сугроб! Видать, скорость не рассчитал, вот и вылетел! Вышел из машины, ну, и… Сам ведь знаешь, что за полтинник давило! - Да… - Долговязый поёжился, - И машин рядом не было, все на приколе стояли! Увидев Михалыча, долговязый крикнул: - Михалыч, ты в тот день на «пятидесятую» по зимнику мотался? - По зимнику… А что на «бетонке»? - Да парень какой-то замёрз. Говорят им, говорят по телевизору! Молодёжь! С неделю Чугунов боялся даже думать об основной дороге. Да и не выпадал рейс на «пятидесятую». Но всё-таки пришлось. Зимник перемело, почистить не смогли, потому что грейдер встал на неопределённый срок. Вот и увидел Михалыч того самого паренька! Вернее, сначала увидел памятник. Поставили на самом повороте, почти у дороги. «Зачем так близко-то? - отстранённо подумал Чугунов, - Памятники чуть дальше ставят…». Потом увидел паренька: тот сидел на снегу, прислонившись к памятнику и смотрел на дорогу. « Чертовщина!» - поёжился Михалыч. И уже отъехав, вздохнул: - Ты уж прости, парень!
… Михалыча не стало через неделю. Как рассказывал всем Васька Сомов, в ночь перед смертью Чугунов долго не спал: - И ещё, - говорит, - последний рейс делаю, Вася! Заканчиваю с северами, на землю пора! Когда в диспетчерскую сообщили, что на злосчастном повороте обнаружен чугуновский «Урал», туда срочно выехал директор и милиция. Говорили, что Михалыч не смог притормозить, потому что отказали тормоза, и он прямо с лёту врезался в кем-то поставленный у дороги памятник. Как специально, сразу под горкой. Вот и стоят теперь по дороге на «пятидесятую» уже два памятника: Михалычу и тому неизвестному парню, потому что ни документов на машину, ни паспорта и прав при нём тогда не обнаружили. А памятник буровики поставили, и тот, старый, восстановили. Судьба. Или что-то другое?
Прикрепленные файлы:
Поэт
Автор: strannikek
Дата: 07.01.2017 14:18
Сообщение №: 162658 Оффлайн
У Сафронова болело сердце. Сам он считал, что сердечником никогда не был, поэтому по больницам не ходил. Не любил длинных очередей, оханья и аханья, сидящих возле кабинетов людей, разговоров про урожаи и неудачные женитьбы сыновей и замужества дочерей. Был один раз, наслушался разговоров и больше не ходил. Так, придавит изредка, захлестнёт боль, подкосятся ноги. Присядет Сафронов, закроет грудь рукой, боль и отпустит. И ещё он выпивал. - Какой я алкаш?! – кричал он жене, когда та, начинала причитать, присев на лавку, и закрывала руками голову. Она раскачивалась из стороны в сторону, и у неё долго дрожали плечи. - Господи, как же так получилось-то? – сквозь слёзы шептала она, - Ведь добротный же мужик был! За что, господи?! - Да иди ты! – вскакивал обозлённый Сафронов и выходил во двор. Во дворе гуляла весна. На снежных проталинах желтела прошлогодняя трава, из-за забора тёплый ветерок приносил запах лесной хвои, а на одинокой берёзке, стоящей аккурат напротив ограды, уже сидели прилетевшие грачи. Хорошо! Вот и сегодня, рассерженный от очередного скандала, он выскочил на крыльцо и присел на ступеньку. Сколько можно, изо дня в день одно и то же! Ну, выпили на работе, что такого? Сенька Кравцов проставился – у него сын родился! Разве плохо? У Сафронова сдавило грудь. А у тебя, Лёша Сафронов, как? Пятнадцать лет с Нинкой живёшь, а детей так и не нажили. Не слышно детского крика в доме, не поёт жена колыбельные песни, а только всё пилит и пилит.… « Потом! – отмахивался он, - Успеем ещё родить, сначала на ноги встать надо! А я встану, ты меня знаешь!» Только вот как-то с натягом всё получалось, неправильно. Сначала уехал на Север Сафронов за длинным рублём. Много ни много заработал, а на дом хватило! Друзья в это время деток уже в ясли водили, а они с Нинкой всё ещё жить начинали. Потом в тюрьму по глупости на год попал. Так к чифирю пристрастился, а потом и водочку стал попивать. Иногда смотрела на него жена своим жалостливым взглядом, как бы говоря: « Может, попробуем?», но Сафронов то уводил разговор в сторону, то произносил своё привычное «потом». « А ведь она могла меня бросить…» - пронеслась неожиданная мысль. Могла, но ведь не бросила же! Тогда терпит почему? Неудачник, пьяница, а не бросает. Непонятные люди женщины! Начинало темнеть. Сафронов поёжился и пошёл в дом. Чертыхаясь в темноте, разделся и завалился на постель. Нинка молчала, как всегда отвернувшись к стене. Как бы пытаясь помириться, провёл рукой по её плечу, но она одёрнула его и глубоко вздохнула. А потом… Сафронов оглянулся по сторонам – он стоял в длинной очереди. Над головой нависли тёмно-свинцовые тучи, откуда-то доносился вой шквального ветра, но здесь его не было. Здесь стояла гробовая тишина, и только шорох тысяч ног вонзался в уши бесконечным страхом неизвестности. Шли мужики, старики, дети…. « Где я?» - спросил себя Алексей, и, не получив ответа, снова посмотрел по сторонам. Огромные скалистые вершины обступили не большое плато, по которому двигалась бесконечная вереница измождённых людей. Только сейчас Сафронов почувствовал за спиной мешок, и он держал его обеими руками, придерживая, чтобы не упал. С грустной улыбкой повернулся идущий впереди мужик, обречённо цокнул языком. « Ты кто?» - спросил Алексей, но не услышал своего голоса. Только вздохи вокруг, вздохи…. Очередь двигалась медленно, безмолвно. Вокруг витал странный запах. « Запах пустоты, - определил для себя Сафронов, и сам удивился: Так пахнет пустота?». Впереди появилась, вернее, как бы выплыла из тумана, огромная арка, а по бокам её стояли два воина. Гигантского роста, этажа в три высотой, они стояли с непроницаемыми лицами. «Цирики!» - подумал Алексей. Были такие воины в древней Монголии. Солнца не светило, но почему-то блестели их доспехи, сабли, изогнутые, и поэтому казавшиеся особо опасными, переливались в ножнах позолоченными рукоятями. Пропуская через арку безвольную очередь, воины выискивали взглядами только им подозрительных людей и жестами показывали место, куда нужно было отойти. Те же, кто прошёл через арку, исчезали со своими мешками в тумане, который стеной стоял сразу ней. Ни крика, ни разговора…. - Ваш груз не принимается! – громом раздался над головой Сафронова голос одного из воинов. - Это почему же?! – заартачился, было, Алексей, но грозно сверкнул глазами цирик, положил руку на рукоять кривой сабли. - Им можно, а мне нет! – как ребёнок поджал губы Сафронов, отходя в сторону. А потом кто-то больно ударил его по щеке. И ещё раз, и ещё! Ничего не понимая, Алексей хотел отвести удар, да только не слушались руки, и откуда-то со стороны вонзался в уши женский плач. Понимая, что у него закрыты глаза, Сафронов всеми силами старался приподнять веки. Сквозь щель он видел, как билась в истерике жена, как люди в белых халатах склонялись над его лицом. Уже в карете скорой помощи, Алексей осознал случившееся. Нинка сидела рядом. Она всхлипывала, гладила Сафронова по руке и шептала непонятные слова из какой-то молитвы. А он успокаивающе, чуть заметно, кивал ей головой. Живой…
Прикрепленные файлы:
Поэт
Автор: strannikek
Дата: 25.01.2017 12:35
Сообщение №: 163313 Оффлайн
Я с печалью из снов Всё пытаюсь быстрей убежать, Только каждую ночь Мне всё видится чаще и чаще: Земляничную кисть Я пытаюсь в руке удержать, И от ягод пьянит, И они всё вкуснее и слаще.
А в заросшем саду Будет тополь мне долго брюзжать: Мол, не сгинь навсегда, Возвращайся сюда, где истоки. Ничего не скажу, Мне ведь скоро опять уезжать В те чужие края, Где алеет заря на востоке.
Но я знаю одно, Что воспринято сердцем моим - Среди тысяч дорог Есть дорога, ведущая к дому, … Мы с печалью моей У забора опять постоим, И, вздохнув, я уйду, Потому-что нельзя по-другому.
Прикрепленные файлы:
Поэт
Автор: strannikek
Дата: 21.02.2017 11:30
Сообщение №: 164486 Оффлайн
Лето дарит в лучах переливом июльскую гроздь, Птичьей трелью в лесу не стихают мажорные ноты. Знаешь, это для нас в жаркий полдень вдруг падает дождь. Говорят, что «слепой», только в это не верится что-то.
Я однажды нашёл моим ангелом скрытый тайник, Где хранилась любовь, в ожиданьи своём уязвимом. Понимаешь, душа – мой единственный в жизни дневник, Где единой строкой я когда-то вписал твоё имя.
Где-то там, в глубине бесконечности прожитых лет Кто-то первым познал, как прекрасны сердечные музы. Мы с тобой влюблены уже целую тысячу лет, И нельзя разорвать, наши богом скреплённые узы.
Видишь, птицы кружат над заросшем осокой прудом, И они каждый год вьют свои бесконечные гнёзда. Ну, а мы навсегда свой надёжный построили дом. … Знаешь, это для нас с неба падают яркие звёзды.
Прикрепленные файлы:
Поэт
Автор: strannikek
Дата: 08.03.2017 12:12
Сообщение №: 165234 Оффлайн
Приятель мой, запомни это:
Сейчас пред нами тишина.
Но на обломках Интернета
Напишут наши имена.
ЁЖИК
- Ну, пацаны, поехали! – Васька Каров поднимает до краёв наполненный стакан и чокается со своими друзьями. Все умилённо молча поддерживают тост и прикладываются каждый к своей посуде. По очереди, крякнув от удовольствия, растягиваются на уже прогревшемся песке. - Как у тебя ума хватило, Лось, насчёт рыбалки? – щурясь от яркого солнышка, выдаёт Стёпа Бугров. - Мозги ведь не у каждого есть! - констатирует Лосев, - так что цените своего товарища! - Ценим, неоценимый ты наш! – добавляет Каров. Трое закадычных друзей отправились на рыбалку. Рыбалка – это, конечно, для жён. На самом деле решили просто отдохнуть, сказав своим, что очень уж клёв сказочный в Марьяновке, что в тридцати километрах от города. У Карова супруга очень удивилась увлечением Васьки рыбалкой, поскольку ни в чём подобном ранее замечен не был. У Стёпы Бугрова жена заподозрила что-то неладное в поведении мужа и косилась, каждый раз проходя мимо. А вот у Лося, Лосева Севы, суженая сразу поняла, что из рыбалки можно извлечь выгоду: - Главное, Севка, место найди хорошее и никого близко не подпускай! Стёпке с Васькой ведь главное из дома вырваться! А ты у меня другой, ты у меня аналитического склада ума, сразу отделишь зёрна от плевел! - Отделю! – смотрел на жену Лось, удивлённый её тирадой. Откуда всего нахваталась? Как бы то ни было, а на свободу они вырвались. На автобусе до Марьяновки доехали быстро. И вот лежат они сейчас на небольшой поляночке, что отыскали на самом берегу Безымянки. Кузнечики стрекочут, солнышко жжёт. О рыбалке ни слова. Да и какая рыбалка в такую погоду? - Хорошо, мужики! – нарушает тишину Стёпа. Переворачивается на спину и чуть не сбивает ногой раскладной столик со всем содержимым. - Ну, ты, бегемот! – чуть ли не хватается за сердце Лось. - Давайте ещё по одной, а то в «сухаря» отдыхать будем! – предлагает Стёпа. - У нас ещё три! – уточняет Васька. Пьют ещё по одному стакану. Все понимают, что жизнь прекрасна, и, пока есть живительная влага, ничто не сможет изменить этого мнения. Заметив в кустах какое-то шевеление, Лось внимательно всматривается туда. - Ой, ёжик! – радостно вскрикивает он, распознав животное. Все трое вскакивают и, окружив напуганного ёжика, пытаются пальцами дотронуться до иголок. - Не даётся… - разочарованно произносит кто-то из них. - Вот что, пацаны, я слышал, что когда дуешь на него дымом, он так интересно крутит мордой! – вспоминает Лось, - Честно, мне на работе рассказывали! Кое-как палочкой подкатили иглистый клубочек к еле тлеющему костру. Закурив сигарету, Лось, встав на корточки, внимательно выжидает, пока ёжику надоест прятаться. Остальные стоят рядом. А потом происходит то, чего никто из компании не ожидал. Ёжик, вдруг внезапно раскрывшись, впивается зубами прямо Лосю в нос. - А-а-а! – от нахлынувшей боли вскрикивает Лось и, вскочив, со всего маху хватает ёжика обеими руками. От дополнительных страданий, раскинув руки в стороны, начинает бегать вокруг костра. Ёжик, с упорной настырностью не желавший раскрывать рот, ещё крепче свернулся прямо у Лося на носу. - Воды! – кричит Стёпа, и Васька, схватив котелок с остывшим чаем, выплёскивает содержимой прямо Лосю в лицо. Тот, едва не захлебнувшись, отплёвывается, пытается грозить в сторону кулаком. Испуганный Васька отскакивает от костра и пытается найти выход из создавшейся ситуации. - Воды! – снова кричит Стёпа. - А-а-а! – продолжает выть Лось. - В воду! – уточняет Васька, догадавшись как можно спасти друга. Лось огромными скачками бежит к Безымянке. Со всего маху падает в воду, скрываясь в речке прямо с лицом. - На карачки встань! – издалека советует Васька, не рискуя подходить ближе. Наконец, у ёжика не хватает терпения, а, может, воздух закончился, но он, в конце концов, раскрывается и исчезает в мутной речной воде. Потом воздух заканчивается и у Лося. Тяжело дыша, пошатываясь, он поднимается над речной гладью и, словно раненный солдат, тяжёлым взглядом осматривает окрестности. Показывает пальцем куда-то на берег, где семеня лапками, исчезает в прибрежной траве мокрый ёжик. - Вот иуда! – участливо заглядывая Лосю в глаза, произносит Стёпа, - Как ты, брат? Лось обречённо машет рукой и направляется к костру. Остальные двигаются следом. - Может…. – вопросительно смотрит на Лося Васька. - Давай! – наконец произносит пришедший в себя Лось, - Вот зараза, противная скотина! Нос уже распух настолько, что выделяется на лице огромным красным бугорком. Пощупав его, Лось, машет рукой и тянется за стаканом...
Прикрепленные файлы:
Поэт
Автор: strannikek
Дата: 11.03.2017 11:05
Сообщение №: 165357 Оффлайн
«Там краше даже пенье соловьёв, И ягоды в лесу намного слаще. Мы держимся за прошлое своё, Совсем забыв о нашем настоящем. На каждый свой неверный в прошлом шаг, Найдём с десяток громких оправданий. Мы снова верим, глядя на большак, В несбывшееся чудо ожиданий. Не дав себя другим обворожить, Удача к нам давно спешит навстречу, И жизнь свою стараемся прожить, Не замечая наступивший вечер. Мы лжём себе, обманывая всех, Опаздываем, догоняя время. И превозносим каждый свой успех, В гнетущем недовольстве всем и всеми. А я хочу другой увидеть цвет: Врываясь в темноту полоской света, В сердцах оставить этот самый свет Души широкой русского поэта…»
Отлично, Константин!
Поэт
Автор: ЛеонидОлюнин
Дата: 23.03.2017 19:55
Сообщение №: 166031 Оффлайн
«Опять гитара зазвучала, Пускаясь в путь воспоминаний, Ведь нет конца и нет начала У наших встреч и расставаний. Давайте встанем на минуту, Не чокаясь, помянем снова Всех, не вернувшихся с маршрутов, Молчаньем или добрым словом. Мы шли по грани – над и между, Собой рискуя многократно, Но в нас всегда жила надежда На возвращение обратно. Мы были рядом, даже если Кусок последний был поделен, Обнявшись, пели свои песни, И каждый был в себе уверен. Желаю запахов кедровых, Ночёвок тёплых, жажду воли, Чтоб были все всегда здоровы И снова выезжали в «поле»!»
Константин, браво! Вдохновения тебе!
Поэт
Автор: ЛеонидОлюнин
Дата: 30.03.2017 09:40
Сообщение №: 166269 Оффлайн
«Север тучами мнёт просветы, Задержалась зима надолго. Мы на поезд возьмём билеты И поедем домой, на Волгу. Ты представь, как в окне вагона Километры бегут навстречу, И по всем часовым законам Всё быстрей наступает вечер. Поезд мчится, вагон качая, Приближая час возвращенья. Проводница предложит чаю, А потом ещё и печенье. В отпуск? Значит, удача с вами! Да, мы в отпуск, но ненадолго! … И в окошко, уткнувшись лбами, Будем долго смотреть на Волгу. »
Константин, отлично!
Поэт
Автор: ЛеонидОлюнин
Дата: 03.05.2017 07:07
Сообщение №: 167603 Оффлайн
Мы в соцсетях: