Форум

-А-а, о-о, у-у!-закричал он и попытался схватить близнецов, стоящих чуть поодаль от Виталика и Иришки.

Но братья прыгнули в разные стороны. Распутин на полном ходу налетел на кровать наследника престола, перелетел через неё и со всего размаха ударился о стену. Да так сильно, что аж искры из глаз посыпались. Громко ойкнув, колдун растянулся на полу. Цесаревич приподнялся и изумлённо посмотрел на него.

-Что это с ним?-спросил он.

Ребята пожали плечами. Дверь открылась и в комнату вбежали император с императрицей. Они услышали ужасный грохот и поспешили к сыну.

-Что здесь произошло?!- воскликнул Николай Второй.

-Да вот...- тихо ответил цесаревич и показал на лежащего ведьмака.

Александра Фёдоровна тут же подбежала к Распутину и попыталась привести его в чувство.

-Григорий Ефимович, очнитесь! - восклицала она, сильно тряся ведьмака — Григорий Ефимович, что с Вами?!

Распутин сначала открыл один глаз, повращал им немного, затем другой и непонимающе уставился на императрицу. Александра Фёдоровна вздохнула с облегчением и спросила:

-Что с Вами произошло?

Но ведьмак ничегошеньки не помнил. Потерял память от ужасного удара. Прямо на глазах на его голове выросла огромная кроваво-красная шишка.

-Врача!-закричала императрица и вскоре подошёл лейб-медик Николая Второго, прославленный лекарь, доктор Боткин.

Он пристально осмотрел Распутина и поцокал языком. Попросил больного посмотреть на его палец и стал быстро водить им то вверх, то вниз, то вправо, то влево. Колдун послушно двигал глазами.

-А теперь попробуйте подняться и немного пройтись, - попросил врач.

Ведьмак встал и немного пошатываясь дошёл до самых дверей. Развернулся и так же пошатываясь вернулся обратно.

-Так-так, - произнёс доктор Боткин, - на лицо небольшое сотрясение мозга. Но это совсем не опасно. Полежите дня два-три и будете как новенький.

-Но Александр Сергеевич, - сказала императрица, - Григорий Ефимович совсем не помнит, что с ним произошло.

Врач пристально посмотрел на колдуна и тот кивнул головой.

-А вот это уже не есть хорошо, - подняв указательный палец, произнёс доктор Боткин, - потеря памяти признак более серьёзный. Скорее всего, у Григория Ефимовича такая же шишка, но только внутри головы. Хотя это и очень странно.

Он ещё раз пристально осмотрел травмированного и начал задавать ему вопросы, помогая вспомнить:

-Как Вас зовут?

-Григорий Распутин, - тихо ответил колдун.

-Сколько Вам лет?-вновь спросил врач.

-Сорок пять, - так же тихо ответил ведьмак.

-А какой сейчас год?-спросил лейб-медик.

-Тысяча девятьсот четырнадцатый от Рождества Христова, - еле слышно ответил Распутин.

-А день какой?-спросил доктор Боткин.

-Двадцать восьмое июля, - уже погромче ответил ведьмак.

Вдруг двери распахнулись и в комнату вбежал разгорячённый мужчина в военной форме. Все взоры тут же обратились на него.

-Только что в Сараево сербским студентом был убит эрцгерцог Франц Фердинанд со своей женой! - воскликнул он -Австро-Венгрия объявила Сербии войну!

-Это младший двоюродный брат императора, верховный главнокомандующий русской армии, великий князь Николай Николаевич Романов, - шёпотом сказал Виталик ребятам.

Николай Второй очень серьёзно посмотрел на императрицу и сказал:

-Мы должны помочь нашим братьям.

Потом подошёл к Николаю Николаевичу, взял его крепко за плечи и произнёс:

-Выступайте, брат мой. Я верю, победа будет за Вами.

Главнокомандующий отдал честь и вышел.

-Значит...война...- всплеснув руками, тихо произнесла Александра Фёдоровна.

Услышав это, Распутин вскочил на ноги и, закатив глаза, громко закричал:

-Я говорил тебе, матушка, что это не дети, а бесовские отродья! Говори-и-и-ил!!! Говори-и-и-и-и-л! Только кто слушает пророка?! Никто-о-о-о-о-о-о!!!! Никто-о-о-о-о-о-о! Никто-о-о-о-о-о-о-о!

К нему вернулась вся потерянная память. Императрица посмотрела на мужа. Но Николай Александрович молчал. Он никого и ничего не слышал, погрузившись в невесёлые раздумья. Тогда Александра Фёдоровна воскликнула:

-Николя! Я хоть что-нибудь для тебя значу?!

Император тотчас же отвлёкся от дум и с большою любовью посмотрел на императрицу.

-Ты смысл всей моей жизни, - ответил он, улыбнувшись.

Но Александре Фёдоровне было совсем не до улыбок. Она полностью уверовала в слова Распутина и кляла себя за своё недавнее недоверие к чудотворцу.

-Эти дети принесли беду!!!!-закричала она, покраснев от лютого гнева- Немедля прикажи их арестовать и пусть твои палачи узнают, откуда они прибыли и кто их к нам послал!!!

Николай Второй замер на месте. Он не узнавал свою, вечно спокойную и добродетельную, жену.

-Дорогая, это всего лишь де...-попытался он успокоить императрицу.

Но Александра Фёдоровна тут же перебила его:

- Николя! Григорий Ефимович ещё ни разу не ошибался!!!! Если я дорога тебе, то немедля арестуй этих бесовский отродий!!!!

Император развёл руками и приказал слугам схватить ребят. Но Алёшка уже успел достать из кармана волшебный камень.

-Эники-беники-пышки-вареники! А ну-ка камень малахит покажи, чем знаменит!-воскликнул мальчик и детей окутал густой розовый туман.

-Держи! Хватай! Разини! Держи-и-и-и! Хвата-а-а-а-а-ай!- заголосил Распутин, но ребят и след поостыл.

Последнее, что они услышали, был злой старческий голос:

-Ничего, голубчики, ничего, вы ещё попадётесь мне в руки!

Придя в себя, Виталик запел новую, только что сочинённую песенку:

«Ух-ах-их, ох-хо-хо-хо,

Убежали мы легко

От колдуна треклятого,

Ведьмака проклятого.

Ох-ух-эх, ах-ха-ха-ха,

Тяжела его рука,

Глаза совсем безумные,

Мысли неразумные.

Ах-ох-их, фью-ить-фью-ить,

Но не век ему вредить,

Отвернётся вмиг удача,

Зальётся громким плачем.

Эх-ух-их, цу-ца-ри-цу,

Оболванил он царицу,

Императора мне жаль,

Сказки грустная мораль.

Их-ух-ох, эх-хе-хе-хе,

Мы по времени реке

Пролетим сквозь все века,

Задевая облака»

Глава двадцать вторая (пора домой)

На моё счастье, Джинггуо решил пожить целые две недели у Веймина. Почему? Всё очень просто. Ему надо было сдать экзамены в Шанхайском Университете. Как оказалось, Джинггуо уже пять лет изучал философию. Оно и понятно. Монах-воин. Выходец из Шаолиня. А все монахи первоклассные философы.

В этом я прекрасно смог убедиться, общаясь с Джинггуо. Такого мудреца, как он, сейчас днём с огнём не сыщешь. А жаль…

Мы уже вчетвером каждый день удивляли и восхищали родню. А вечерами я садился рядом с Джинггуо и слушал мудрые сказки китайского народа.

В стародавние времена, когда Боги любили принимать облик простых смертных и странствовать по Поднебесному Царству, у горы Куньлунь жил старый крестьянин Веньян. Сколько ему было лет, он и не помнил. Люди говорили, что мудрец стар, как мир. Всю молодость Веньян прослужил в армии императора, а как состарился, вернулся в свою деревню. Ни жены, ни детей у Веньяна не было. Да и богатства он за все годы службы так и не смог накопить. Не то, что другие. Почему? Всё очень и очень просто. Добрым был.

В то время, как другие воины набирали целые возы злата с серебром, он ходил меж убитых врагов и каждому читал заупокойную молитву. Над ним смеялись, но Веньян улыбался и продолжал своё доброе дело.

-Творите добро и оно к вам обязательно вернётся, - говорил он, подняв указательный палец.

Но все махали руками. Мол, что с безумца-то взять.

Как-то раз Веньян пошёл на озеро Джарин-Нур, воды набрать целебной. Только он вёдра в воду опустил, как вдруг послышался чей-то гневный голос:

-Как ты посмел без дани прийти и озеро моё мутить?!

Веньян обернулся-никого.

«Показалось», - решил он и вытащил полное ведро воды.

-Ты что, не слышал меня?! - послышалось вновь.

Веньян снова обернулся и снова никого не увидел.

«Кто-то со мною злые шутки шутит», - подумал он и хотел было пойти в деревню, но не успел и шага сделать.

Из озера выскочил разгневанный Лунван, Хозяин всех вод, и набросился на него. Но Веньян недаром сорок лет верой и правдой прослужил в императорской армии. Он ловко отразил все удары злого божества. Видя, что никак не сможет справиться со смертным, Лунван громко призвал своих помощников. Прилетел буйный Фэнбо и закрутил Веньяна. Но крестьянин даже и бровью не повёл. И не такое ему в жизни встречать пришлось. Сильно устав, Бог ветра отлетел в сторонку. Вдруг небо сильно потемнело и прогремел очень грозный голос:

-Берегись, смертный!

И тут же прямо в Веньяна ударила молния. Потом ещё и ещё одна. Но крестьянин стоял, как ни в чём не бывало. Этим его было не напугать. Сильно устав, Лэйгун подлетел к брату и встал рядом с ним. Небо покрылось чёрными тучами и полил ужасный ливень. Всё вокруг забурлило. А Веньян стоял и улыбался. Разве вода во зло? Сильно устав, Юйши подлетел к братьям и встал рядом с ними. Тогда Лунван громко захохотал и превратился в огромного Дракона.

-Я тебя проглочу, смертный!-закричал он и раскрыл свою пасть.

Но Веньян даже не вздрогнул. И не такое ему повидать пришлось. Крестьянин взял бабмуковый росток и ловко вставил Дракону в пасть. А тот взял да и пророс, намертво сковав челюсти злобного чудища. Дракон хотел поломать бамбук, да куда там. Нет его гибче во всём Поднебесном Царстве. Тогда Дракон посмотрел на братьев, но они отвернулись от него. Страшно вдруг стало чудищу. Ведь он ни есть, ни пить не сможет и умрёт страшной смертью от жажды и голода. Заплакал Дракон горькими слезами, упал на колени перед Веньяном и хотел было уже взмолиться, да вспомнил, что говорить совсем не может. И ещё сильнее испугался. Веньяну стало очень жаль непутёвого Лунвана.

-Я дам тебе свободу, - сказал он, - но ты должен поклясться, что больше никогда не будешь обижать людей.

Дракон кивнул своей огромной головой и крестьянин услышал его голос у себя в голове:

-Ты победил, смертный. Я клянусь тебе, самой страшной клятвой, что больше никогда никого не обижу.

Он поднял левую лапу и острым когтем правой начертил на ней Знак Истины. На землю упали три капли крови и раздался зычный голос:

-Клятва принята!

Это была величественная Си Ванму, хранительница Бессмертия, хозяйка Рая. Услышав её, Веньян что-то зашептал и бабмук исчез, как будто его и не бывало. Став свободным, Дракон тут же превратился в Лунвана.

-Спасибо тебе, смертный, - сказал Хозяин всех вод, низко поклонившись Веньяну, и ушёл обратно в озеро.

Братья подлетели к крестьянину и поклялись ему в Вечной Дружбе.

-Спасибо, - улыбнувшись, сказал Веньян, - но Вы тоже никогда не должны никого обижать.

Братья тотчас же начертили на своих левых руках Знак Истины. Кровь упала на землю и вновь раздался голос Си Ванму:

-Клятва принята!

-Если я понадоблюсь, - сказал Фэнбо, - трижды свистни.

-Если меня захочешь увидеть, - молвил Юйши, - урони три своих слезинки.

-Если тебе понадобится моя сила, - произнёс Лэйгун, - трижды ударь в ладоши.

Братья поклонились и улетели. А Веньян, взяв вёдра с водой, неспеша вернулся в деревню. Говорят, он и до сих пор ещё живёт.

Незаметно пролетели две недели, Джинггуо успешно сдал все экзамены и получил диплом. Перед отъездом он сказал мне:

-Никогда не сходи с пути. Стоит только раз это сделать, назад уже не вернёшься.

А ещё через неделю за нами приехала тётя Лариса. Так закончилась моя китайская эпопея. Джинггуо вернулся в Шаолинь и стал Учителем. Коля и Ян уехали в Пекин. Они с успехом окончили Университет и до сих пор преподают в нём. Коля-китайскую медицину, а Ян-китайскую философию. Веймин и Ольга живут в Шанхае. Ян и Коля часто приезжают к ним и привозят детей:трёх мальчиков и четверых девочек. Моих китайских внуков...

-Да ладно Вам, Макс, не будьте таким серьёзным, - услышали ребята чей-то вкрадчивый голос, - истинный ариец не тот, кто избегает женщин. Забудьте хотя бы на один вечер о службе. Обещаю, Вы не пожалеете.

-Пауль, - ответил кто-то твёрдым голосом, - сейчас не время для развлечений. Германия прежде всего.

-О, Макс, - вновь послышался вкрадчивый голос, - порой мне кажется, что Вы просто перестали быть мужчиной.

Хлопнула дверь и наступила тишина. Когда туман рассеялся, перед ребятами предстал мужчина, сидящий в мягком кресле у распахнутого окна. Снаружи раздавались детские голоса. Виталик прислушался и прошептал:

-Говорят по-немецки.

Он посмотрел по сторонам. Высокий стеклянный шкаф стоял у стены слева от окна. Верхние полки его были заняты книгами. К сожалению, Виталик не смог разглядеть их корешков. А на нижних полках шкафа красовались фарфоровые статуэтки. Кого только там не было. И пастушки, и принцессы, и солдаты, и даже миниатюрный Наполеон. Напротив шкафа стоял буфет из красного дерева. На всех его полках была посуда: супницы, салатницы, соусницы, разнообразные тарелки, кофейник и молочница с двумя носиками. Рядом с буфетом стояла обычная железная кровать, заправленная разноцветным бельём.

«Совсем как дома», - подумал Виталик и улыбнулся.

Слева от кровати была небольшая тумбочка. На ней лежало полотенце и стоял большой графин с водой для умывания. А чуть поодаль мальчик увидел трюмо с тремя зеркалами. Прямо перед окном стояли дубовый стол с тремя ящиками, на котором лежали письменные принадлежности и большая стопка бумаги, и большое кресло, обтянутое дорогим бархатом. Все стены были обвешаны картинами. Виталик на цыпочках подошёл к одной из них.

«»Остров Мёртвых», - прочёл он, - что-то очень знакомое. Ах, да, Арнольд Беклин. Швейцарский живописец. Любимый художник Адольфа Гитлера»».

А в самом центре висел портрет самого фюрера, отдающего приветствие.

-Мы в Германии, - чуть громче сказал Виталик, вернувшись к ребятам, - скорее всего, сейчас ещё идёт Вторая Мировая Война.

Наверное, у незнакомца был очень чуткий слух. Он вскочил на ноги и обернулся. Его голубые глаза сразу очаровали Иришку. А широкие плечи и высокий рост восхитили близняшек. Виталик сразу же понял, кто перед ними. Легендарный разведчик Всеволод Владимиров. Он же Максим Исаев. Он же Макс Отто фон Штирлиц. Вячеслав Тихинов очень здорово сыграл героя в фильме «Семнадцать мгновений весны», созданном Татьяной Лиозновой по мотивам произведений Юлиана Семёнова, любимого писателя дедушки Ильи. И именно благодаря этому великому актёру мальчик и понял, что видит живого штандартенфюрера СС Макса Штирлица. Разведчик сделал грозный вид и спросил по-немецки:

-Вы кто такие и как здесь оказались?

Виталик приветственно кивнул головой и, ударив каблуком левого ботинка о правый, ответил на чистом берлинском:

-Герр штандартенфюррер, мы пришли к Вам по поручению фрау Заурих.

-Ну и что же просила передать мне эта добрая женщина?-пристально посмотрев на мальчика, спросил Штирлиц.

-Завтра в полдень фрау Заурих ждёт Вас на обед, - не растерялся Виталик, - будут её сестра с племянником.

Разведчик улыбнулся и сказал по-русски:

-Мальчик, ты прекрасно владеешь немецким. Но совсем не похож на немца.

Виталик густо покраснел. Всеволод Владимиров похлопал его по плечу и продолжил:

-Да и одеты вы все не так, как надо. Любой немец, встретив вас на улице, тут же заподозрит неладное. А кто-то тут же сообщит в гестапо.

Он снова улыбнулся и повторил свой первый вопрос:

-Так кто вы такие и как здесь оказались?

Иришка сделала книксен и ответила:

-Вы правы, мы не из Германии.

-Ну, это я сразу понял, - улыбнувшись, произнёс Максим Исаев.

-Мы из России, - продолжила девочка, подарив ему лучезарную улыбку, - но не из Вашего времени.

Услышав это, Штирлиц даже не удивился.

-И это я сразу понял, по вашей одежде, - подняв указательный палец, сказал он.

-А оказались мы здесь совершенно случайно, - добавил Виталик и подмигнул Алёшке.

Мол, твоя очередь рассказывать. Алёшка посмотрел на Серёжку и поведал всю историю их путешествия. Разведчик очень внимательно слушал. Когда мальчик закончил, он весело сказал:

-Повезло же вам. Я в детстве мечтал полетать на ковре-самолёте или, на худой конец, заполучить скатерть-самобранку. А вы с Диогеном повстречались.

Вдруг послышался женский голос:

-Герр Штирлиц, обед уже готов.

-Это моя хозяйка, - улыбнувшись, пояснил Максим Исаев и вышел из комнаты, заперев дверь на ключ.

Алёшка достал малахит и через мгновение на ребятах была подобающая одежда.

-Мама, мамуля!-послышался громкий голос Бабы-Яги и ведьма вбежала в покои богини.
Геката сидела на ложе и невидящим взглядом смотрела куда-то вдаль. Она была белее самого белого снега. Посмотрев на мать, Баба-Яга вздрогнула. В покои богини вбежала запыхавшаяся Автония и всплеснула руками, увидев, похожую на призрака, госпожу.
-Ох, горюшко-горюшко!-воскликнула она и подбежала к хозяйке.
-Параскея родила сына и трёх дочек...-еле слышно произнесла Геката, совершенно не двигаясь и не видя никого и ничего.
-Родила?! Как это?!-непонимающе, спросила Баба-Яга.
Она совершенно забыла, почему прибежала к матери.
Автония с любовью посмотрела на любимицу и ответила:
-Милая моя, когда есть мужчина и женщина, то…
-Няня!-перебила её ведьма — Я не дурочка с переулочка! Прекрасно знаю, как дети на свет появляются! Мне просто непонятно, как моя старшая сестра смогла быть с этим тлетворцем?!! Ужас да и только!!!
На крик пришёл вечно недовольный Кощей.
-Что тут у вас ещё стряслось?-зевая, спросил он.
-Наша злюка родила мальчика и трёх девочек!-громко рассмеявшись, воскликнула Баба-Яга.
-Как это родила?! - изумлённо спросил Кощей.
-Вот так, взяла и родила!-не переставая смеяться, ответила Баба-Яга.
Смех дочери вернул Гекату в реальность. Она всплеснула руками и воскликнула:
-Надо лететь к Параскее! Разве знает Индрик как с младенцами-то обращаться?!
-Но, мамуля, она же тебя...-попыталась вставить Баба-Яга, но богиня уже приняла решение.
Она обернулась лёгким облачком и выпорхнула в раскрытое окно.
-Ох, ты, оюшки!-воскликнула Автония.
И поспешила за госпожой, став легкокрылой бабочкой.
-Никак нельзя мамулю оставлять наедине с этими безумцами!-воскликнула Баба-Яга и ринулась следом быстрокрылой ласточкой.
-Час от часу не легче, - пробурчал Кощей и полетел за сестрой, став шустрым воробьём.

-В этот миг вершится история!-внезапно громогласно произнесла Даутентипет мужским голосом, сильно перепугав служанок, расчёсывающих её пряди золотыми гребнями.
Риа-масе-са-нахти, сидящий на деревянной скамье, спросил:
-Великий, что произошло?
Даутентипет пристально на него посмотрела и ответила с улыбкою:
-Геката стала бабушкой. У Параскеи и Индрика Змея родились четверо милых ребятишек: Вий и три сестры Горыни.
-Но...-попытался что-то сказать жрец Амона, но царица остановила его, подняв руку.
-Все дети получили от родителей и пращуров не дюжие магические способности. А это означает их полную неуязвимость. Хорошо это или плохо для трёхмирья, пока не знаю. Всё зависит от родителей.
-О!-схватился за голову Риа-масе-са-нахти.
Оно и понятно. Параскею и Индрика Змея благодетельными ну никак не назовёшь. А значит ничего хорошего от их детишек ждать не приходиться. Прекрасно поняв его, Даутентипет произнесла с улыбкою:
-Не переживай. Как только мы создадим Совет Попечения, так сразу же сможем постоянно наблюдать и, если понадобиться, вмешиваться в воспитание.
-Совет Попечения?-непонимающе спросил верховный жрец Амона.
Не снимая с лица улыбки, Даутентипет произнесла:
-Не удивляйся. Эта задумка ко мне пришла только что. Только представь, в нашем трёхмирье каждый день на свет появляется огромное число детишек. И каждые сто из них-будущие чародеи. Совет Попечения как раз и будет следить за тем, что из них не выросли Вершители Зла.
Она на мгновение задумалась и продолжила:
-У Гекаты кроме Параскеи ещё двое детей: Кощей и Баба-Яга. Пришло время решить, как дальше пройдёт их дальнейшая жизнь.
-Но это же дело только их самих!-удивлённо воскликнул Риа-масе-са-нахти.
Даутентипет весело ему подмигнула и продолжила:
-Так было до сего дня. Да, Кощей и Баба-Яга вольны в своём выборе. Но не забывай, чьи они дети. Геката и Абаддон, чтоб его прах никогда не возродился, не простые смертные. Она одна из самых могущественных чародеек, он демон из Преисподней. Вспомни, каких бед уже успела наделать Параскея. Да, Геката добрая, но это никак не означает, что и Кощей с Бабой-Ягою такие же. Наша задача не допустить превращения их в Вершителей Зла.
Она пристально посмотрела на жреца и добавила:
-Немедля посылай гонцов к Богам-творцам. Я тотчас же отправлюсь в Подземное Царство.
Риа-масе-са-нахти и слова не успел вставить, как вдруг царица взяла и растаяла в воздухе. Он всплеснул руками и выполнил волю Амона.

Не прошло и нескольких мгновений, как в Подземное Царство, следом за Даутентипет, направились Птах, Геб, Нут и Осирис. Кришна и Кали присоединились к ним вечером. Один и Тор прилетели ночью. А Зевс, Афродита и Артемида прибыли к обители грешных душ самыми последними. У дуба Карколиста их уже поджидала Персефона. К ней прилетела голубка, посланная Автонией.

Горыни снова громко заплакали и дочь Гекаты поспешила к ним. Индрик Змей шикнул на Велеса:
-А ну, убирайся отседова!
Старик сильно перепугался, но с места не сдвинулся. Почему? Всё очень просто. Параскея перестаралась. Не только Бава оказался обездвиженным, но и брат Сварога. Правитель Подземного Царства махнул рукою и хотел было пойти к жене, как вдруг как из-под земли перед ним возник сильно разгневанный Сварог.
-Где Бава?!-грозно воскликнул он.
Индрик Змей злорадно усмехнулся и показал на поросёнка. Увидев племянника, отец всего сущего заулыбался.
-А это что за старик такой? Опять за своё взялся?-уже поспокойнее спросил Сварог.
Он недолюбливал Баву и был рад видеть его наказанным.
Индрик Змей ещё злораднее усмехнулся и ответил:
-Это далеко не простой смертный. Присмотрись-ка к нему получше.
Отец всего сущего пристально взглянул и залился смехом.
-Ай-да, Индрик, сегодня ты меня порадовал!-вскоре воскликнул он — Сам бы я таким добрым с братцем не был!
Сварог вознёс свои руки на Велесом и племянником:
-В наказание за свои коварства оставайтесь такими двести лет!
Тотчас же Велес и Бава обрели способность двигаться. Поросёнок душераздирающе завизжал и хотел было уже броситься на утёк, но не смог даже и шага сделать. Перун не дал. Отец всего сущего улыбнулся и произнёс:
-Надо кому-нибудь доброму поручить заботу о Баве, пока срок не выйдет.
-А дай его мне, - послышался весёлый голос и из темноты вышел Божидар.
-Бери, да только с большим почтением относись, - с улыбкою позволил Сварог.
-А мы с сестрою за отцом своим приглядим, - сказала Карна, подмигнув Желе.
Она прилетела следом за колдуном и сестрою.
-Ну, на том и порешим, - с улыбкою произнёс отец всего сущего, - а теперь дай-ка на детишек поглядеть.
Индрик Змей услужливо проводил сородича к жене. Увидев Сварога, Параскея змеёй зашипела.
-Ну, ну, милая моя, - успокоил её правитель Подземного Царства, - родня есть родня.
И дочь Гекаты успокоилась. Отец всего сущего по очереди посмотрел на детей и сказал:
-Вий как папаша. А Горыни похожи на мамочку.
Услышав это, Параскея сменила гнев на милость.
«А не такой уж он и плохой», - с улыбкою подумала она.
-Покажите мне моих внуков!-послышался требовательный голос Гекаты и богиня вышла из темноты.
-Вот и конец тишине...-еле слышно произнёс Индрик Змей.
Увидев мать, Параскея взбеленилась.
-Зачем ты пришла?!-заорала она.
-Доченька, - тихо ответила богиня, - они мои родные, как и ты.
-Если сейчас же не уберёшься отсюда, то я за себя не отвечаю!!!- ещё громче закричала Параскея.
-Доченька...-начала было Геката и вдруг заплакала.
-Мамуля, полетели домой, - послышался голос Бабы-Яги.
-Она дело говорит, - вторил сестре Кощей.
-Вся безумная семейка в сборе?!!-так громко закричала Параскея, что задрожали стены подземелья.
Она вознесла над собою руки и начала творить Заклятье Смерти.
-Не-е-е-е-ет!- громогласно закричал Сварог и обездвижил её.
Увидев это, Индрик Змей набросился на родича, но Перун быстро отбросил дядю в сторону и связал Заклятьем Цепей. Горыни громко заплакали и их магия тут же опутала всех.

Когда все Боги-творцы достигли острова Буяна, Даутентипет, пристально посмотрев в глаза каждому, произнесла голосом Амона:
-Я призвал всех вас с одной великой целью-создать Совет Попечения, который будет следить за воспитанием и судьбами детей, рождённых чародеями. Как вы уже прекрасно знаете, у Параскеи и Индрика Змея родились дети. Родители Вершители Зла, а значит нам надо очень постараться, чтобы Вий и сёстры Горыни не стали угрозой нашему трёхмирью.
-Дело говоришь, - взял слово Птах, - надо всецело взяться за будущих чародеев. Я «за».
Следом за ним присоединился к Совету Попечения и Геб. Нут, улыбнувшись, произнесла:
-Судьба у всех своя. Каждый имеет право выбрать жизненный путь. Да, дети чародеев могут быть очень опасны, но мы не имеем никакого права вмешиваться в их будущее. Наблюдать и только наблюдать. Если всё будет именно так, то и я «за».
Даутентипет пристально посмотрела на богиню и сказала голосом Амона:
-Ты права. Будем наблюдать. Но если вдруг будет произнесено Заклятье Отступления, мы медлить не будем.
-Я согласна, - с улыбкою молвила Нут.
-Дело, конечно же, хорошее, - взяла слово Кали, - но как мы уследим сразу за всеми детьми?
-Дорогая, - с любовью на неё посмотрев, сказал Кришна, - каждый будет следить за той частью света, что ближе к нему.
-Он прав, - сказала Даутентиет.
-Ну, раз так, - улыбнулась Кали, - то я тоже «за».
-Мы с сыном присоединяемся к Совету Попечения!-громогласно, воскликнул Один.
И Тор, перебросив молот из руки в руку, согласно кивнув головой.
-Ох, если бы Совет Попечения был раньше, - тяжко вздохнул Зевс, подумав про Аида и все его прекрасно поняли.
-Отец, с улыбкою сказала Персефона, - что было, то было. А будущее в наших руках.
Зевс заметно повеселел и согласился
-Да будет так!-воскликнула Даутентипет и скрылась в темноте подземелья.

-Нет! Нет! Не-е-е-е-е-ет!-слышалось в Подземном Царстве, отражаясь от стен пещер.
Горыни ещё громче заплакали и все, кроме Сварога, лишились чувств. Отец всего сущего, с трудом передвигая ноги, добрался до дочерей Параскеи и успокоил их, дав каждой по волшебной погремушке, навевающей сон. Горыни тут же крепко заснули. Приведя всех в чувство, Сварог вернул подвижность Параскее и она, злобно на него посмотрев, ушла к детям.
-Это она в папашу своего характером, - улыбнувшись, сказал Индрик Змей.
Отец всего сущего хотел было ответить, но не успел. Появились Боги-творцы. Даутентипет тут же прошла к детям. Параскея даже не взглянула на неё. Взяв Вия, царица сказала:
-Вижу зло.
Положив его, она подняла по очереди Горынь и сказала то же самое. Посмотрев на Сварога, Даутентипет произнесла:
-Мы создали Совет Попечения, который будет наблюдать за детьми-чародеями. Ты с нами?
Отец всего сущего улыбнулся и кивнул головой.
-Как это наблюдать?!-воскликнула Геката, покраснев от гнева -Они такие же дети, как и все остальные!!!
-Успокойся, милая, - улыбнувшись, сказала подруге Персефона, - совет будет просто наблюдать и ничего больше.
Геката было успокоилась, но Даутентипет добавила:
-Но до тех пор, пока не будет произнесено Заклятье Отступления.
Услышав это, Геката вновь разгневалась.
-И что вы тогда сделаете?!-громко воскликнула она.
-Всё, чтобы не допустить угрозы для нашего трёхмирья, - честно ответила Даутентипет.
-Но этого нельзя делать!-закричала Геката.
-Успокойся, - положив к ней на плечо руку, молвила Нут, - я никогда не допущу насилия.
Услышав это, Геката успокоилась. Даутентипет посмотрела на Бабу-Ягу и Кощея.
-Настало время вам покинуть материнское гнездо, - с улыбкою сказала она, - и начать свою самостоятельную жизнь. Мы, члены Совета Попечения, решим, где вы будете жить и как будете приносить пользу трёхмирью.
Услышав это, Геката хотела было уже что-то гневное воскликнуть, но Баба-Яга улыбнулась ей и сказала:
-Да, время пришло. Мы с братом давно не дети.
Кощей с удивлением на неё посмотрел. Ему-то жить с матерью было по душе. Даутентипет посмотрела каждому в глаза и спросила:
-Может, кто-нибудь хочет что-то предложить?
Сварог улыбнулся и ответил:
-В наших лесах заповедных хозяйка добрая нужна. За зверьём, птицами да гадами приглядывать. Чтобы сытыми были и зря друг друга не обижали. Да и деревья с травами и цветами в защите нуждаются. Леший, дух лесной, со всеми заботами не управляется. Помощь ему нужна. Вот пусть Баба-Яга и будет хозяйкою лесною.
Услышав это, младшая дочь Гекаты кивнула головой.
-Я согласна, -сказала она с улыбкою, - в лесной тишине лучше думается. Да и зверей с птицами и гадами я очень люблю. А уж о деревьях с цветами да травами позаботиться и подавно смогу.
-Да будет так!-воскликнула Даутентипет.
Сварог снова улыбнулся и сказал:
-А чтобы брат был недалеко от сестры, я предлагаю Кощею поселиться у Гор Высоких. Там давно уже нет хозяина. А надобность в нём очень великая. Золото с серебром да каменья драгоценные от зловредцев охранять. И тайны заповедные стеречь.
-А где я там жить-то буду?-недовольно спросил сын Гекаты, привыкший к материнской заботе.
-От старого волшебника Картизара замок остался, - с улыбкою ответил отец всего сущего, - приведёшь его в порядок и живи до скончания веков.
Кощей с надеждою посмотрел на Гекату. Богиня увидев его умоляющий взгляд, произнесла:
-Я буду жить рядом с моими детьми!
Тут уже Зевс запротестовал. Оно и понятно. Без Гекаты ему очень трудно будет. Один улыбнулся и произнёс:
-Милая сестра, чтобы тебе не тоскливо было, подарю-ка я тебе вещицу одну.
Он трижды хлопнул в ладоши и на плечи богини опустился плащ.
-Стоит только надеть его и подумать о том месте , где ты хочешь оказаться, как тут же туда и перенесёшься, - добавил всеотец.
Это успокоило Гекату.
-Сынок, я всегда буду рядом, - с улыбкою сказала она Кощею.
Сыну богини ничего не оставалось, как согласиться.
-Да будет так!-воскликнула Даутентипет и яркий свет вокруг её головы поник.
Царица как будто бы ото сна очнулась и непонимающе посмотрела на Птаха. Он улыбнулся и успокоил её. Решив дела насущные, Боги-творцы поспешили к новорожденным. И каждый подарил свой подарок. Последними подошли Афродита и Артемида. Они посмотрели на детей и каждая сказала своё пророчество.
-Вий будет править Подземным Царством но любви он не познает, - сказала Афродита.
-Ни силы, ни храбрости, ни доблести он не познает, - вторила ей Артемида, - лишь хитрость и изворотливость помогут ему жить.
-Горыни узнают многое и даже полюбят, но это не принесёт им счастья, - печально произнесла Афродита.
-Только дар поможет им не потеряться на жизненном пути, - вторила ей Артемида.
Послышался перезвон колокольчиков и из темноты вышел Творец. Все ему низко поклонились. Даже Параскея. Ссориться с Творцом ей совсем не хотелось. Создатель улыбнулся и произнёс:
-Я полностью поддерживаю Амона. Совет Попечения поможет избежать многих бед.
Он посмотрел на детей и добавил:
-Пока они младенцы, нам надо окружить их любовью. Быть может, этим мы не допустим свершения зла.
Все согласились с ним. Ещё раз поздравив Индрика Змея и Параскею, Боги-творцы разлетелись по свету. Остались Персефона и Геката. Даутентипет унёс Птах.
- Ну, подруга моя, - улыбнувшись, произнесла дочь Зевса, - ты теперь бабуля.
-Да-а, - ответила ей Геката, - но совсем не ощущаю себя старушкою.
-Тише вы, - шикнул на них Индрик Змей, - детей перебудите.
-Мамуля, полетели домой, - сказала Баба-Яга, - проведём всю оставшуюся неделю в воспоминаниях.
-Да-да, - вторил ей Кощей, - полетели.
Автония обняла богиню. Геката с любовью посмотрела на внуков и произнесла:
-Я всегда смогу их увидеть.
Параскея, услышав это, хотела было снова взорваться, но Индрик Змей остановил её.
-Милая, Геката единственная бабушка Вия и Горынь. Пусть хоть иногда навещает их. С нас ведь не убудет.
Параскея улыбнулась ему и согласилась. И Геката со спокойною душой полетела домой. Баба-Яга и Кощей устремились за нею, даже не взглянув на племянников. Они были детьми Параскеи. Персефона улыбнулась дочери Гекаты и сказала:
-Будь хорошей матерью.
После чего улетела на Олимп.
-Ну, вот все и разошлись, - с улыбкою сказал Индрик Змей.
Но вдруг из темноты раздался голос:
-От Судьбы не уйдёшь!
И перед правителем Подземного Царства появилась Мокошь. Параскея немного испугалась. Как-никак, Богиня Судьбы, равная Мойрам и норнам. Мокошь подошла к детям и пристально на них посмотрела.
-Никто не сможет изменить предначертанное, - вскоре печально сказала она и исчезла так же внезапно, как и появилась.
Параскея непонимающе посмотрела на мужа. Индрик Змей, почесав затылок, произнёс:
-Поживём-увидим.

Незаметно пролетели годы.

Прожив в чаще леса двадцать пять лет, Баба-Яга превратилась в злобную старуху. Да, свои дела лесные она справно делала, но вот людей стала страшно ненавидеть. И пошли о ней россказни, одна страшнее другой.

Кощей Бессмертный попал в капкан к богатству. Он целыми днями и ночами пересчитывал злато с серебром да каменья драгоценный, коими были набиты огромные сундуки. Он стал очень и очень злобным. И страшно завистливым.

Геката часто навещала детей. Баба-Яга всегда была ей рада. А вот Кощей...Э-эх, богатство кого угодно может испортить…

Вий и Горыни выросли, став, как и предсказывала Мокошь, Вершителями Зла. Совет Попечения ничего не смог поделать. Нут, как и обещала, не дала насилию случиться.

Совсем забыла. У Боеслава и Бажены родились трое братьев-близнецов. Старшего назвали Иваном и стал он царем. Средний, Авдей, когда вырос, поступил на военную службу и прослыл самым храбрым богатырём на свете. А младший, Буян. Стал сказителем.

-Тут и сказочке конец, а кто слушал-молодец, - улыбнувшись, сказала бабуля и взъерошила мне волосы.
-Добрая история вышла, - улыбнувшись в ответ, молвил я и засобирался домой.
-Сейчас ветер призову, - сказал с улыбкою дед и трижды по-молодецки свистнул.
Деревья тут же пригнулись к земле.
-До скорого!- закричал я и понёсся домой, уносимый ураганом.
Как и обещали мои незабвенные старики, я оказался в том же месте, в то же самое время.

До новых встреч, мои дорогие…

Ой, совсем забыл про мораль. Любите друг друга и вы обрящете Счастье

Алёшка достал малахит и через мгновение на ребятах была подобающая одежда.

-Какая красивая!-воскликнула Иришка и, похлопав в ладоши, немного покружилась, показывая всем своё новое платье.

Виталик сначала посмотрел на близняшек, потом подошёл к трюмо и не поверил глазам своим.

Из зеркала на него смотрел высокий голубоглазый мальчик, одетый в тёмно-зелёные шорты и такого же цвета рубашку с закатанными по локоть рукавами. На ногах красовались чёрные ботинки военного образца и белые гольфы. Чёрный галстук был повязан на шее. А на голове виднелась тёмно-зелёная пилотка. На правом руке была нарукавная повязка с руной в виде чёрной молнии. А на плечах нашивки. На голове мальчика была причёска точь-в-точь как у Гитлера, на левый пробор.

«Это же форма гитлерюгенд!»-подумал Виталик и охнул.

Волшебный камень постарался на славу. Он не только изменил одежду, но и самих ребят, сделав их как две капли воды похожими на немецких детей.

Вдруг под окном послышался шорох гравия и в комнату заглянул какой-то одноглазый мужчина в гестаповской форме. Увидев ребят, он оскалился в улыбке и, помахав рукой, удалился.

-Фу, какой ужасный, - фыркнула Иришка.

-Не к добру это, - подняв указательный палец, сказал Виталик, - ой, не к добру.

-Подумаешь, циклоп какой-то!-весело крикнул Алёшка.

Он сражался с Серёжкой на ножах. Виталик опустил глаза и увидел точно такой же в ножнах, висящий у него на левом боку. Послышался скрежет ключа в замочной скважине и в комнату вошёл Максим Исаев. Увидев ребят он так и замер на месте от неожиданности. Оно и понятно. Уходил -были русские ребята. Вернулся-немцы.

-Максим Максимович, - улыбнувшись, сказал Виталик, - не пугайтесь, это мы. Просто малахит сделал нас больше похожими на немецких детей.

Всеволод Владимиров охнул и произнёс:

-Обещал себе больше ничему не удивляться, но вот это...Просто чудеса в решете!

- Малахит и не на такое способен!- улыбнувшись, воскликнул Алёшка.

-Всеволод Владимирович, - приложив палец к губам прошептал Виталик, смотрите и показал на окно.

Тот же самый гестаповец снова заглядывал в комнату.

-А, Курт, - мило улыбнувшись, произнёс разведчик, - как же я рад видеть Вас, мой дорогой друг.

-И я тоже рад Вас видеть, Макс, - оскалившись в улыбке, сказал одноглазый.

-Заходите, прошу, - не снимая улыбку с лица, предложил Штирлиц.

-Спасибо, в другой раз, спешу, - буркнул гестаповец и ушёл.

-Он уже заглядывал, пока Вас не было, - сказала Иришка.

-Очень хорошо, что вы стали больше похожими на немцев, - подняв указательный палец, молвил разведчик, - ведь Курт служит в гестапо. Если бы он увидел вас прежних, то тогда беды было бы никак не избежать. Я прекрасно знаю, какие палачи в гестапо. У них даже камень заговорит, не то, что ребёнок. Правда, есть и такие храбрецы, которые принимают самую мучительную смерть, но никогда не выдают своих товарищей. Эрнст Кальтенбруннер, мой прямой начальник, мне совсем не доверяет. Он считает, и вполне справедливо, что именно я повинен по всех последних провалах немецкой армии. И даже обратился в гестапо к Генриху Мюллеру. А это очень и очень опасный человек. Хитрый как лиса. Но и я не лыком шит. Всех его людей за версту чую. Вот взять того же Курта. Две недели за мной хвостом ходил. Так надоел, что я взял да и пригласил его в кафе, где обычно мы встречаемся с фрау Заурих. И после третьего бокала шнапса он мне во всём признался. Теперь друзьями ходим. Фашистская морда. Так бы и дал, но...нельзя. Терпение, терпение и только терпение. Придёт ещё моё время.

В дверь постучали.

-Герр Штирлиц, - послышался голос хозяйки квартиры, - к Вам тут какой-то мальчик просится.

-Иду-иду, - поспешил ответить разведчик и вышел из комнаты, но дверь на этот раз не закрыл.

Стоило ему только уйти, как в комнату заглянула фрау Гертруда.

-Ой, - всплеснула она руками, увидев ребят, - а я и не заметила, как вы пришли.

Виталик приветственно кивнул и, ударив каблуками ботинок, сказал по-немецки:

-Уважаемая фрау. Нас впустил сам герр Штирлиц. А Вы были у себя в комнате. Мы тихо прошли мимо и так же тихо поприветствовали Вас.

-Ах да, - задумавшись, произнесла фрау Гертруда, - я слышала, как вы со мною поздоровались, но забыла. Старость, знаете ли, не в радость.

И ушла по своим делам.

-Уф, - вытерев пот, сказал Виталик, - не умею я врать.

-А по-моему, - весело сказал Серёжка, - у тебя вышло ну очень убедительно.

Вернулся Максим Исаев. На нём просто лица не было.

-Что случилось?-взволновано спросил Виталик.

Разведчик тяжело опустился в кресло и тихо ответил:

-Я остался без связи с Центром. Мои радисты больше мне не в помощь. Эрвин погиб в перестрелке. А его жена Кэтрин...Катя попала в госпиталь. Она ждёт ребёнка. Не знаю теперь, как быть.

-А что, если она вдруг заговорит по-русски?-схватившись за голову, спросила Иришка.

Всеволод Владимиров в сердцах ударил себя по коленкам.

-Плохо ей тогда будет, ой, как плохо. И во всём виноват только я, - тихо сказал он, - надо было настоять на переправке Кати в наш тыл.

-А давайте пойдём в госпиталь и выкрадем её, - предложил Алёшка.

Его брат кивнул головой и улыбнулся. Максим Исаев пристально посмотрев на Виталика и Иришку. Потом перевёл взгляд на рослых близнецов.

-Эврика, - улыбнувшись, сказал он, - мы сделаем это.

И шёпотом объяснил ребятам, что каждый должен будет сделать.

-Блестящий план, - подняв указательный палец, шёпотом сказал Виталик.

-Элементарно, Уотсон, - улыбнувшись, произнёс Штирлиц, - а теперь всем спать.

Малахит сотворил раскладушки и дети вскоре заснули.

Глава двадцать третья (Желтухин)

Когда мне было семь с половиной лет, нам в школе задали прочитать небольшой рассказ Алексея Николаевича Толстого «Желтухин». Я его честно проштудировал от корки до корки, под аккомпанемент голосов друзей, весело играющих в салки. Мне до тоски зелёной хотелось к ним. Но, как говорил Александр Суворов:»Сделай дело-гуляй смело». Я ещё раз перечитал и пошёл к маме, пересказывать. Моя родительница готовила обед.

-Тебе чего, Виталик?-с улыбкою, спросила она.

-Да так, самую малость, - лучезарно улыбнулся я, - послушай мой пересказ.

И дал ей в руки «Желтухина».

-Желтухин сидел на кустике травы, на припёке, в углу между крыльцом и стеной дома, и с ужасом глядел на подходившего Никиту. Голова у Желтухина была закинута на спину, клюв с жёлтой, во всю длину, полосой лежал на толстом зобу. Весь Желтухин нахохлился, подобрал под живот ноги. Никита нагнулся к нему, он разинул рот, чтобы напугать мальчика. Никита положил его между ладонями. Это был ещё серенький скворец —попытался, должно быть, вылететь из гнезда, но не сдержали неумелые крылья, и он упал и забился в угол, на прижатые к земле листья одуванчика. У Желтухина отчаянно билось сердце. «Ахнуть не успеешь, —думал он, —сейчас слопают». Он сам знал хорошо, как нужно лопать червяков, мух и гусениц. Мальчик поднёс его ко рту. Желтухин закрыл плёнкой чёрные глаза, сердце запрыгало под перьями. Но Никита только подышал ему на голову и понёс в дом: значит, был сыт и решил съесть Желтухина немного погодя. Александра Леонтьевна, увидев скворца, взяла его так же, как и Никита, в ладони и подышала на головку…-начал рассказывать я и вдруг понял, что дальше ничегошеньки не помню.

-Что случилось?-спросила мама, отложив книгу.

-Я скоро, - улыбнувшись, ответил я и ушёл в комнату.

Снова всё перечитав и пересказав зеркалу, опять пошёл к маме. Но её уже на кухне не было. Тогда я постучался к соседке, тёте Любе(мы жили впятером в трёхкомнатной квартире). Дверь открыла Юлька, дочь соседки, моя первая любовь.

-Ты поиграть пришёл? - спросила она.

-Нет, - ответил я с улыбкой, - а твоя мама дома?

Юлька покачала головой.

-Она с твоей мамой пошла на базар, - ответила она.

Я улыбнулся и пошёл в комнату. Ещё раз всё перечитал и пересказал зеркалу. Послышался стук дверей и я вышел в коридор. Пришла бабуля. Она ходила в Собес. Дав ей раздеться, я протянул книгу и сказал:

-Бабушка, мне очень нужна твоя помощь.

Мы пошли в комнату и я снова принялся пересказывать. Но дойдя до слов:

- Совсем ещё маленький, бедняжка, на,— какой желторотый, Желтухин.

Вдруг понял, что опять ничегошеньки не помню.

-Что случилось, Тата?-взволновано спросила бабуля.

-Я скоро, - лучезарно улыбнувшись, ответил я и вернулся в комнату.

На этот раз четырежды перечитал «Желтухина» и трижды пересказал зеркалу. Придя в большую комнату, бабулю я уже не застал и вернулся к себе. Друзья уже играли в прятки.

-Бак бале бак!-доносилось со двора.

Но я смиренно перечитывал «Желтухина» ещё раз. Наступил вечер и с работы вернулся отец. Мама приготовила ужин. Но я продолжал читать и пересказывать зеркалу. Читать и пересказывать зеркалу. Читать и…

-Виталик, иди ужинать, - позвала мама.

Я взял с собой книгу. Поужинал и хотел было снова начать пересказ, но тут к нам пришла бабушка Ася, наша соседка, и мне пришлось вернуться в комнату. Снова перечитал и снова пересказал зеркалу. И через два часа пошёл на кухню. Мама, папа, тётя Люба и бабуля пили чай и о чём-то мирно беседовали. Вдруг из-за угла раздалось:

-А Желтухин…

Все так и подскочили от неожиданности.

Мои труды, всё-таки, не прошли даром. Утром в школе я пересказал всего «Желтухина» и получил красный кружочек. Вернувшись домой, бросил портфель побежал играть в футбол.

Ещё долго папа меня называл Желтухиным...

Глава двадцать четвёртая (зона детского надзора)

Когда наступали летние каникулы, бабуля не всегда могла посидеть со мною. То в Кисловодске спину лечила грязями, то водами желудок в Ессентуках, то...В общем, ей было не до меня. И тогда родители собирали мой походный чемодан и...здравствуй Украина или Белоруссия, а то и заграница. Я в детстве где только не побывал. И в Германии у дяди, и в Польше у тёти, и в Болгарии с мамой в санатории, и в Греции… Но не посылать же меня туда каждый год. Дороговато. В школьном пионерлагере было очень скучно, да и находился он через дорогу от дома. В «Орлёнке» я к тому времени уже побывал. Как отличник и спортсмен. А в «Артек» в прошлом году не попал. На радостях в Москве съел четыре порции «Эскимо» и заболел ангиной. Побывал там через год. И решила мама меня в лагерь «Онежец» отправить, что на берегу Лососинного озера находился, в семнадцати километрах от города. Недалеко, да. На машине двадцать минут. Зато под ногами не буду мешаться. Сестра-то младшая ещё младенцем была. Признаюсь, я не очень-то и хотел ехать. Опять режим и постоянный надзор. Армия, одним словом. Но спорить-то не будешь. Особенно с мамой. Сказала как отрезала. Недаром ведь еврейка. Смена была необычная. Со всей Карелии собрали детей с проблемами здоровья. А я-то здоровее здорового был. Да, пришлось кое-кому кое-что...Не важно.

Как сейчас помню, привела меня мама в восемь утра в пятницу третьего июня к зданию Дома Культуры и оставила, нежно поцеловав. Никого ещё и в помине не было. Автобус-то только в десять должен был приехать. Стоя я стою, птички поют, ветерок приятно лицо обдувает. Лепота. Где-то к половине девятого стали стягиваться дети. С родителями. Я всегда очень общителен и уже через двадцать минут со всеми перезнакомился. В девять пришла начальник пионерского лагеря и пересчитала нас по головам. А в половину десятого подошли вожатые.
-Виталик, -вдруг услышал я, - ты тоже в «Онежец»?
Обернулся и к превеликой радости увидел Елену Александровну, молодую учительницу биологии из моей школы. Она была так же старшей пионерской вожатой.
-Да, - ответил я с улыбкой, - и Вы тоже?
Елена Александровна лучезарно улыбнулась в ответ.
-Да, - ответила она, - старшей пионерской вожатой буду всё лето. А ты надолго в лагерь?
-До середины августа, - тяжело вздохнув, сказал я.
-Значит, будешь под моим чутким крылышком, - улыбнувшись, произнесла Елена Александровна.
Ровно в десять приехал автобус. Начальник лагеря снова нас пересчитала. Потом сверилась со списком и что-то пометила в нём ручкой. Весело посмотрела на меня и громко крикнула:
-Ребята, проходите в автобус! Не спешим, спокойненько!
Начался обряд прощания с родителями. Это надо было видеть. Создавалось впечатление, что дети улетали на Луну, а не на всего-то семнадцать километров от города. Я первым зашёл в автобус и сел в самом его конце. Никому я не помешаю, да и мне никто не сможет помешать. На моё счастье, Елена Александровна села рядом.
-Ребята, - весело сказала начальник лагеря, - давайте споём что-нибудь походное.
-Мы едем, едем, едем, в далёкие края...-предложил кто-то.
И вскоре весь автобус взорвался песней. Даже пожилой водитель автобуса нам подпевал. Ехали дольше, чем я думал. Ведь надо было попасть на левый берег Лососинного озера. А оно тогда было очень широким. Через полтора часа мы были на месте.
-Ребята, выходим из автобуса и по одному подходим ко мне, -громко скомандовала начальник лагеря.
Мы послушной змейкой потянулись к ней. Она зачитывала фамилии и расселяла по домикам.
-Виталий Ворон, - услышал я свою фамилию и поспешил к начальнику лагеря.
Она с улыбкою посмотрела на меня и сказала:
-Сразу видно спортсмена. Подтянут, плечист и взгляд целеустремлённый. Чем занимаешься?
Я вдруг понял, что как агент провалился и густо покраснел. Пешком ведь не пойду домой. Автобус-то уже уехал.
-Не бойся, - сказала начальник лагеря, - я могила.
И мне сразу же эта розовощёкая женщина очень понравилась. Как сказали бы современные дети:»своя в доску».
-Я Наталья Георгиевна, - снова улыбнувшись, произнесла начальник лагеря, - если что, сразу ко мне. Но, думаю, с тобой ничего этакого не случиться. Сразу видно, сможешь за себя постоять.
Она заглянула в список:
-Так-так-так...Ты поселишься в восьмом домике. Это совсем рядом с клубом. До встречи.
Я улыбнулся и пошёл искать своё временное обиталище.

Надо сказать, что Лососинное озеро это не только чистая вода и рыба, но и сосновый лес. А значит и свежий целительный воздух.

Домики состояли из двух половин. В первой жили мальчики, во второй девочки. Причём, в каждом из домиков были как младшие, так и старшие ребята. Для надзора, так сказать.
-Здравствуйте, меня зовут Виталий, - представился я, войдя внутрь.
Старшие ребята даже и не взглянули на меня. Девочки улыбнулись и помахали руками.
-Иди к нам, - вдруг послышалось из одной из комнат.
Я поспешил туда. Вхожу. Четыре кровати, четыре тумбочки, четыре пары тапочек, восемь полотенец на спинках кроватей(одно для лица, другое для ног) и трое улыбающихся мальчишек.
-Виталий, - представился я и приветственно кивнул, как учила Евдокия Ивановна, руководитель нашего школьного хора, в котором я уже пел два года.
-Валя, - произнёс невысокий рыжик и пожал мне руку.
-Толя, — сказал черноволосый крепыш и так сжал мою руку, что я даже ойкнул.
-Петя, - одарив меня лучезарной улыбкой, представился голубоглазый блондин.
-Очень и очень приятно, - сказал я и стал распаковывать чемодан.
Ребята с большим любопытством наблюдали за мной. Когда я достал плечевой эспандер и скакалку, они охнули.
-Ты что, спортсмен?-изумлённо спросил Толя.
Я кивнул головой.
-А чем занимаешься?-спросил Петя.
-Боксом и плаванием,- с улыбкой ответил я.
-И давно?-спросил Валя.
-С семи лет, - закончив, ответил я.
-А можешь что-нибудь сейчас показать?-спросил Толя.
Я встал в стойку и продемонстрировал пару ударов.
-А меня побороть сможешь?-вдруг раздался незнакомый голос.
Я обернулся и увидел рослого парня, на три года старше меня. Пристально на него посмотрел, оценивая свои шансы. И кивнул головой.
-Ну, давай, - сказал мне мой соперник.
Схватка длилась две минуты. Поверженный парень с восторгом посмотрел на меня.
-Сила, - сказал он, - уважаю.
И вышел из нашей комнаты. Мальчишки окружили меня.
-А нас сможешь научить?- спросил Толя.
Я улыбнулся и кивнул головой:
-Завтра с утра и начнём.
-Обед!-разнеслось по лагерю-Обед!
И мы строем, как и положено, пошли в столовую. Впереди шли три старшеклассника. Потом девочки. За ними мы. А замыкали ещё трое старших ребят.

Если сравнивать настоящее время и Советский Союз, то во всём выигрывает былое. Это касается и питания. Нас так кормили в лагере, что даже я, не склонный тогда к полноте, пополнел на три кило. И украинский борщ, и настоящие щи, и пирожки каждое утро, и блины по выходным, и...Много всего.

Нас посадил за столик у самого окна. На обед был, так обожаемый мною, украинский борщ. Жаль только, что без пампушек. На второе была рыбная котлета и рис. На третье компот из сухофруктов. Подкрепившись, мы хотели было вернуться в домик, но не успели и шагу сделать.
-Ребята, - послышался зычный голос, - меня зовут Евгений Александрович. И я буду заниматься вашим оздоровлением.
-Фи-и-зрук, - тихо произнёс Валя.
Евгений Александрович посмотрел на меня и сказал:
-Ты будешь моим помощником. Собирай младших ребят и бегом на улицу.
-Но мы только что поели...-тихо молвила Катя из нашего домика.
-Вот и растрясёте лишнее, - весело произнёс физрук.
Мы сделали два больших круга вокруг лагеря, потом занялись растяжкой и силовыми упражнениями. Закончили приседаниями. Толя весь выдохся. Петя халтурил. Валя всё делал очень и очень медленно. А мне было хоть бы что. Видел бы физрук мои тренировки.
-Встречаемся после ужина, - весело сказал физрук и ушёл к себе в домик.
-Тиран, -отдышавшись, произнёс Толя.
-Диктатор, - вторил ему Петя.
-О-пор-ту-нист, - по слогам, сказал Валя.
-Да что вы, - с улыбкою молвил я, - золото, а не человек.
Все мальчишки с укором посмотрели на меня. Мол, ты спортсмен, а мы самые обычные дети.
К нам заглянула Елена Александровна:
-Виталик, на следующей неделе будет конкурс политических стихов.
Когда она ушла, Толя присвистнул.
-Спортсмен, поэт...чем ещё удивишь?-произнёс он.
-А ещё я могу на машинке крестиком вышивать, - весело ответил я голосом кота Матроскина и все рассмеялись.
Толя разлёгся на кровати, Валя взял книгу и принялся за чтение, а Петя достал альбом и стал что-то рисовать карандашом. Я подошёл и посмотрел через его плечо. На моих глазах рождался шедевр. Озеро в лучах заходящего солнца. А прямо посреди него небольшая лодочка с двумя влюблёнными.
-Здорово, - с улыбкою сказал я.
В половину четвёртого к нам заглянули старшие ребята.
-Покажи нам, что ты умеешь, - предложили они.
Я кивнул головой и через минуту вышел в коридор. Прошёлся колесом, сел на шпагат, сделал тройное сальто мортале, походил на руках, постоял на голове и показал гибкость своего тела. Все восхищённо смотрели на меня. Закончив, я театрально поклонился. Вдруг кто-то похлопал в ладоши. Я обернулся. В дверях стоял Евгений Александрович.
-Ты прекрасно владеешь своим телом, - с улыбкою сказал он, - и это просто здорово.
Я зарделся как маков цвет. Да, мне было приятно, но...Не привык я с детства к похвалам.
-Ребята, - весело сказал физрук, - пойдёмте в футбол поиграем.
И мы все побежали на улицу. Я стоял на воротах. Можете мне не поверить, но ни один мяч за всю игру не пересёк черту. Незаметно пришло время ужина. Мы вновь построились и пошли в столовую. Сели там же. На ужин была варёная картошка с говяжьей котлетой и чай с бутербродом. Как и обещал физрук, после еды мы снова занялись оздоровлением.
Толя на этот раз всё делал в четверть силы. Петя занимался только на глазах Евгения Александровича. А Валя вообще ничего не делал. Он сидел на скамейке и улыбался. Зато я выложился полностью.
-Теперь в душ и готовиться ко сну, - весело сказал физрук и покинул нас.
Наша очередь подошла лишь через полтора часа. Вымывшись, мы сели на кровати.
-Расскажи нам что-нибудь, - попросил Валя.
Я улыбнулся и поведал им старую румынскую легенду.

«Было это или не было, не ведаю. Да только люди старые сказывают, что в одной деревеньке, в самом сердце Карпатских гор, жила старая-престарая женщина. Сколько ей было лет не знал никто, а сама она этого и не помнила. А как звали старушку, то уже давно позабыто. Веков-то немало с тех пор пролетело. Маленький уютный домик бабушки стоял на самой окраине деревни, прямо перед дремучим лесом. Оно и понятно. Ведь старушка-то знахаркою была и ведуньею. Могла травами да наговорами любую хворь вылечить. А если кто просил, то и будущее открывала, чтобы человек ошибок не наделал в настоящем. И шли к ней люди и днём, и ночью. Со всеми бабушка была приветлива и никогда никому не отказывала. И за это её очень любили.

Как-то раз пошла старушка в лес за травами. Ходила-бродила, всё, что хотела, нашла и в корзинку свою плетёную положила. Хотела уже домой воротиться, да вдруг плач детский услышала. Сердце доброе защемило и пошла бабушка младенцев искать. Ходила-бродила, весь лес обошла вдоль и поперёк. Но детишек так и не нашла.
«Видно, кто-то меня обмануть хочет», - подумала старушка и хотела было уже домой пойти, как вдруг младенцы заплакали снова.
Сотворила она заклятье, глаза зорче совиных делающее, и тут же увидела детишек. Они лежали в высокой траве прямо за кустом крушины. Подошла и охнула. У мальчика не было ручек, а у девочки ножек.
-И какая только мать вас здесь бросила, несчастные вы мои, - всплеснув руками, сказала бабушка и забрала детишек домой.

Шли годы. Дети подросли и стали помогать своей матери названной. То, что не могла сделать девочка, делал мальчик. А то, что не мог мальчик, делала девочка. Он был её ногами, она его руками.

Незаметно пролетело сто лет. Пока старушка собирала травы да людей лечила, мальчик с девочкой всё по хозяйству делали. И воды натаскают, и в доме подметут, и еду сготовят. Бабушка на них и нарадоваться не могла.

Как-то в дождливую пору кто-то постучался в дверь.
-Заходи, добрый человек, - пригласила старушка.
Дверь открылась и на пороге стояла сама Смерть.
-Проходи, матушка, - сказала бабушка с улыбкою, - да к печи поближе садись. Продрогла, поди, под дождём-то.
Смерть пристально на неё посмотрела и села на лавку, прямо у печки.
-Наверное, ты голодна очень?-спросила её старушка.
Смерть снова пристально на неё посмотрела и кивнула головой.
-Садись, матушка, поешь с нами, - пригласила её бабушка.
Наевшись от пуза, Смерть опять пристально посмотрела на старушку и сказала:
-Я за тобою пришла. Слишком долго ты на свете живёшь. Пора и честь знать.
Услышав это, заохала бабушка, заахала. Мальчик и девочка очень сильно за неё перепугались. Но она хитро улыбнулась и подмигнула им.
-Что с тобою?-спросила Смерть.
-Ой, матушка, - еле слышно ответила старушка, - чую, времени у меня совсем не осталось. А так хочется сливяночки напоследок.
-Так возьми да и выпей, - сказала Смерть.
-Не могу, матушка, - снова заохав и заахав, молвила бабушка, - она в подполе. А я, сама видишь, туда уже не спущусь.
-Так детей своих попроси, - сказала Смерть.
-Что ты, что ты, матушка, - замахала руками старушка, - разве они смогут.
-Ладно, - сказала Смерть, - я сама достану.
И спустилась в погреб. А бабушка взяла да и закрыла крышку, положив сверху пятипудовый камень.
-Отпусти, по добру по здоров! - грозно воскликнул Смерть.
Но старушка будто и не слышала вовсе.

Прошло сто лет. Никто на всём белом свете не умирает. Хорошо? Нет, очень плохо. Бедные спину гнут на богатых. А богатые ещё богаче становятся. И пришли к старушке люди:
-Матушка, отпусти Смерть, мочи нет больше терпеть.
Бабушка сжалилась и выпустила Деву Чёрную. Выйдя на свет белый, Смерть тут же и набросилась на обидчицу свою. Но за пять шагов как будто о стену ударилась. Тогда Смерть набросилась на детей. И снова как о стену ударилась. Не солоно хлебавши, покинула Смерть дом старушки и пошла по миру людей собирать.

Говорят, что старушка это и сейчас ещё в горах Карпатских живёт вместе со своими детьми…»

-Хорошая сказка, - широко зевнув, сказал Толя.
-Добрая,- вторил ему Петя.
-А кто они?-спросил Валя.
-Любовь, Забота и Лад, - улыбнувшись, ответил я.
Прошло полчаса и мы заснули...

Но не со зла, а из жалости. Да, она была недоброй девушкой, но всё равно её любили. Никому не понять широкой русской души. Всем всё всегда готова простить. Но если кто с войною придёт, то не видать ему земли русской как ушей своих.

В то время по белу свету шла семивёрстными шагами слава о Волхе свет Всеславьевиче. Великом русском богатыре, защитнике слабых и грозе зловредцев.

Старые люди сказывали, что мать Волхи свет Всеславьевича сама Мать-Сыра-Земля, родная дочь Сварога. А отец, треклятый чародей-оборотень, Индрик Змей, правитель Подземного Царства. Правда это иль не правда, не мне судить. Но я верю мудрым людям, ибо они руку свою под меч положат, но врать никогда не станут. Волха свет Всеславьевич и Лихо приструнил, и Кощея Бессмертного подобрее сделал, и с Бабой-Ягой разобрался, и Змею Горыновичу ижицу прочитал, и с иномирским Чудо-Юдом в бой неравный вступил. И даже самого Князя Тьмы, Хозяина Преисподней, так напугал, что он и до их пор дрожит, словно осиновый лист, и совсем думать забыл о новых коварствах против люда земного. Всем был хорош богатырь великий. И смел как лев, и храбр как бык, и ловок как волк, и хитёр как лиса, и доблестен как кенгуру заморская. Ум имел пылкий, а мудрость старцев древних. От красоты его многие девы да бабы молодые по ночам не спали. Да и старухи, завидев богатыря, краснели как маков цвет и улыбались беззубыми ртами. Но только на сердце Волхи свет Всеславьевича печально было. Тридцать лет в обед будет, а той, самой единственной и неповторимой, он так ещё и не повстречал. От того и бился не на жизнь, а на смерть.

Прознал Волха свет Всеславьевич про горе царя Егора и решил помочь ему. Оставил заместо себя брата своего названного Белогора дружиною богатырской управлять и отправился на остров Буян. Шёл он степями да лугами, полями да пустынями. Взбирался на самые высокие горы и спускался в самые глубокие ущелья. Продирался сквозь чащи непролазные да вброд реки с озёрами переходил. И повсюду дела добрые творил. Слава о них впереди богатыря бежала. Долго ли коротко ли путь его был, то мне неведомо. Да только дошёл Волха свет Всеславьевич до Моря-Океяна и пригорюнился. Вброд-то его не перейти, а переплыть сил никаких не хватит. Присел на камень и призадумался. Вечер уж настал, а богатырь всё думу думает. Ночь звёздная пришла, а он сидит, не двигается. Совсем про еду да сон позабыл. Не привык богатырь на полпути останавливаться. Сидел он так, сидел до самой ранней зорьки. И вдруг услышал дивную песню:

«По волнам скитаюсь я,
Бедная Русалка.
Далеко семья моя,
Позабыта ласка.

Царь Морской меня пленил,
Старый и ворчливый.
Сердцу моему не мил,
Колдовской взял силой.

Я сбежала от него,
Став свободной чайкой.
От родных от берегов
Вдаль миров умчалась.

Дом родной в мечтах моих
И во снах приходит.
Сердце девичье болит,
Мчатся быстро годы.

Здешний царь ко мне суров,
Чужаков не любит.
Грозно супит свою бровь,
Злобно скалит зубы.

Полететь хочу назад,
Царь Морской не страшен.
Но побил всю память град,
Стала как барашек.

Не найду пути домой,
Здесь навек останусь.
Позабыт души покой,
Позабыта радость»

Очень жалко стало богатырю деву морскую и решил он помочь ей с родными свидеться. Но как это сделать? Думал, думал, да придумал.
-Эй, Царь Морской, - зычно позвал богатырь, - выходи, сделай милость. Дело у меня к тебе важное есть.
Забурлило Море-Океян, волны огромадные по нему пошли, стихла песнь Русалки. И на берег вышел сам Владыка морской.
-Что тебе надо?!-грозно прогрохотал он, сурово насупив брови.
Но Волха свет Всеславьевич совсем не из робкого десятка был. Он широко улыбнулся и, до самой земли поклонившись, молвил зычно:
-Гостит у тебя Русалка иноземная. Совсем она память потеряла. Даже путь к отчему дому позабыла. Смилостився, отведи её к родителям. Век помнить доброту твою буду и всем про неё рассказывать.
Понравилось Царю Морскому такое обращение уважительное и сменил он гнев на милость.
Словно лёгкий ветерок, прошелестел Владыка морской:
- Растёт в самом центре земли, на самой высокой горе, самый дивный цветок на всём белом свете. Раз в сто лет он расцветает и благоуханием своим любого самым счастливым сделать может. Добудешь мне цветок этот, отведу Русалку в дом отчий.
До самой земли поклонился богатырь и отправился в дальнюю путь-дорогу. 2

Глава двадцать пятая (спортсмен, поэт и прочее)

Незаметно пролетела неделя и мы пообвыкли с режимом оздоровительного лагеря. Каждое утро начиналось с пробежки и гимнастики. Даже Толя стал более подвижным. Он уже не пыхтел как паровоз. Валя ни на шаг не отходил от меня, впрочем, как и Петя.

Честно сказать, мне это было не очень-то и удобно. Никакой свободы действий. Даже с девочками не познакомишься. А, надо сказать, что я был, есть и всегда буду большим ценителем женской красоты. Как-никак, мужиком рождён. Чего только я не делал, чтобы отвадить мои хвостики. Но всё бесполезно было. И мне ничего не оставалось делать, как взять и смириться.

За три дня до воскресения Елена Александровна напомнила мне о конкурсе политических стихов и я с головою ушёл в сочинительство. Валя и Петя сидели рядом и молчали как мышки. За что я был им очень благодарен. И уже пятничным утром готовые вирши лежали на тумбочке. Я прочёл их ребятам, они были в восторге. Да и Елене Александровне стихи очень понравились.

-Остроумно и в самую точку, - улыбнувшись, сказала она.

Дело было сделано. До конкурса оставалось целых полтора дня. И я решил немного позаниматься с ребятами, как делал это уже дважды.

Размявшись, мы разбились на пары и приступили к силовым упражнениям. Потом поскакали на скакалке и выполнили растяжки. Всё это время за нами с большим интересом наблюдали старшие ребята. Когда мы закончили, они решили присоединиться и тоже разбились на пары. Я был в связке с Толей. Он сам этого захотел.

-Встаем в стойку, - начал урок я, - ноги как пушинки, руки словно крылья бабочки. Валя, не горбись. Петя, посерьёзнее. Первый номер прикрывает, согнутыми в локтях, руками лицо и торс. А второй делает быстрый выпад левой рукой. Меняемся. Первый номер нападает, второй обороняется. Легче движения, легче. Валя, повнимательнее. Коля, представь, что ты кенгуру. Так, не снижаем темпа. Вася, Олег, Женя, Витя, молодцы. Меняемся.

Незаметно пролетело четыре часа и настало время обеда. Как всегда, повара были на запредельной высоте. Вдоволь насытившись, мы сбросили лишний вес под зорким вниманием физрука. Когда я пробегал мимо Евгения Александровича пятый круг, он остановил меня и отвёл в сторонку. Валя и Петя не рискнули пойти за нами и остались ждать под пышной берёзой.

-Слушай, - сказал физрук, - ровно через неделю в «Радуге» будет День Спорта и я бы хотел попросить тебя выступить за нас. Сам знаешь, больше мне не кого послать. А в тебе я уверен на все сто. Но это ещё не всё. Олег мне рассказал о тренировках, которые ты проводишь в домике. А что если тебе заниматься со всем лагерем? Я всегда помогу. Ну как, согласен?

Я улыбнулся и кивнул головой.

-Очень и очень хорошо, - выдохнув, произнёс Евгений Александрович, - тогда всё оставшееся время я освобождаю тебя от разминок. Готовься к празднику.

Я снова кивнул и побежал дальше. Уже в домике ребята окружили меня. Мол, что сказал «Муромец». Так прозвали в лагере Евгения Александровича. Мне совершенно нечего было скрывать.

-Ну, ты даёшь, брат, - подняв кверху большой палец, сказал Олег, самый старший из старшеклассников нашего домика, - гигант. Уважаю.

Он похлопал меня по плечу и вышел из нашей комнаты. Я улыбнулся друзьям. Мол, знай наших. Перед ужином заглянул физрук и принёс мне спортивную форму. Он удачно подобрал размер. Обычно это было очень трудно сделать. Недаром же отец называл меня Кошей.

-Буду ждать на футбольном поле после ужина, - сказал «Муромец» и вышел.

Сытно поев, я пошёл к физруку. Валя и Петя остались ждать меня у столовой, сидя на скамейке. Оттуда футбольное поле было как на ладони. Сначала Евгений Александрович рассказал мне о том, что именно будет на Дне Спорта. Потом мы немного размялись и началась первая тренировка. Я бегал стометровку и десять кругов вокруг поля. Прыгал в длину и отжимался на время. Подтягивался с утяжелением и крутил «Солнышко».

-Ты просто молодец, - улыбнувшись, сказал «Муромец» и отпустил меня.

Мы договорились встретиться там же в полшестого утра. Когда я пришёл в домик, то меня уже ждали ребята. И мы немного позанимались боксом. Сильно устав, ребята очень быстро заснули. А я до полуночи писал новую сказку.

Наступило воскресенье и за завтраком начальник лагеря напомнила нам про конкурс. Питались все вместе, и дети, и взрослые. Это скрепляло. Как говориться, и денно и нощно рядом. В десять за мной пришла Елена Александровна.

-Удачи, - пожелали ребята.

Конкурс политических стихов проходил в клубе. Председателем жюри, как и полагается, была начальник лагеря. Ей помогали Елена Александровна и ещё две пионервожатых, Люся и Маша. Скажу по секрету, я был по уши влюблён в обеих. Начальник лагеря произнесла торжественную речь, поздравив всех с конкурсом. И началось состязание поэтов. Я сидел за кулисами и слушал. Признаюсь, было очень много достойных работ. Мне даже стало как-то не по себе. Я выступал предпоследним. К сожалению, память стёрла строки. Но точно помню, что стихи были про Америку. Мол, агрессору не будет спуску никогда.

Когда все выступили, началось бурное обсуждение. Оно и понятно, ведь столько достойных авторов. Через полчаса поднялась начальник лагеря и, мило улыбнувшись, огласила вердикт жюри:

-Первое место у Виталия Ворона. Второе разделили Катя Петрова и Коля Виноградов. А третье место заняла Маша Александрова.

Под бурные аплодисменты мы вышли на сцену. Мне вручили позолоченный кубок, почётную грамоту и «Графиню де Монсоро». Кате и Коле достались глобусы и «Гиперболоид инженера Гарина». Машу наградили набором письменных принадлежностей и «Волшебником Изумрудного города», всеми четырьмя книгами. Мне даже стало немного завидно. Ведь я просто обожал Александра Волкова.

Всю следующую неделю мы ходили героями. Про нас даже сюжет для «Экрана дня» сняли. Каждый день я занимался с «Муромцом». Валя и Петя терпеливо ждали, сидя на скамейках. Выкладывался, как и положено, полностью. Не результат важен, а стремление к совершенству.

Незаметно наступила суббота. После завтрака меня забрал Евгений Александрович и мы пошли в соседний лагерь. «Онежец» и «Радугу» разделял лес. В половину одиннадцатого были на месте. Когда мы подошли к домику начальника лагеря, «Муромец» оставил меня на улице и вошёл внутрь. Пока его не было, я во все глаза наблюдал за жизнью противников. Почти ничего этакового не увидел. Разве что девочек было намного больше, нежели мальчиков. И все ребята выглядели как спортсмены-разрядники. Так, впрочем, и оказалось. Физрук появился через полчаса и повёл меня в раздевалку. Я переоделся в спортивную форму и приступил к разминке. Чувствовал себя в прекрасной физической форме. Ровно в полдень начались соревнования. Я выступал пятым. Мои соперники уже показали блестящие результаты. Кроме ребят из наших лагерей, в соревнованиях участвовали спортсмены из Детско-юношеской школы, Дома Бокса и Школы олимпийского резерва. На их фоне я выглядел как гадкий утёнок среди лебедей. Да, за моими плечами уже было два года бокса, полтора года плавания и год бега. Но разве это сравнимо с детьми, которые уже родились победителями.

-Алексей Тарасов, - раздалось по лагерю, - готовится Виталий Ворон.

-Ну, ни пуха, ни пера, - пожелал мне «Муромец».

Первой была стометровка. Я мчался как ветер. Девять и восемь десятых секунды. «Муромец» выставил большой палец. Затем, по очереди, были прыжки в длину, полумарафон и отжимание. Я показал даже очень неплохие результаты. А закончился День Спорта подтягиванием, причём, меня за ноги крепко держал физрук, и «Солнышком».

-Ты просто молодец, - шепнул мне «Муромец» и ушёл к судейской коллегии.

Результаты соревнований объявили через пятнадцать минут:

-Бег на сто метров. Первое место Никита Добряков, Детско-юношеская спортивная школа номер один. Второе Виталий Ворон, лагерь «Онежец». Третье поделили Олег Мировой и Алексей Кутузов, Дом Бокса.

Прыжки в длину. Первое место Виталий Ворон, лагерь «Онежец». Второе Никита Добряков, Детско-юношеская спортивная школа номер один. Третье место у Натальи Беловой, Школа олимпийского резерва…

Не поверите, но я стоял на самом верху постамента славы. И никак не мог скрыть своего огромного изумления. «Муромец» стоял среди зрителей и широко улыбался.

Так всего за два дня я стал знаменитостью лагеря «Онежец»...

Глава двадцать шестая (сердечная рана)

Так уж получилось, что отец передал мне по наследству ужасно сильную влюбчивость. Дня не проходило без нового объекта симпатии. Я никогда не был красавцем. Брал напористостью и красноречием. Ведь девы любят ушами. И никогда не оставался без женского внимания.

Так случилось и в лагере. Я по уши влюбился сначала в Люсю, вожатую второго отряда, а после и в Машу, нашу предводительницу. Девушки были старше меня на десять лет, но меня это ничуть не останавливало. Я посвящал им стихи, дарил луговые цветы и не один раз пытался рассказать о своих чувствах. Но молчал, ибо не всё можно передать словами.

Пролетело три недели и любовь моя стала ещё сильнее. Я уже ни спать, ни есть не мог. Только о девах думал. Елена Александровна даже врачу меня показала, но Ольга Александровна ничего этакового не нашла. Оно и понятно. Душа-то потёмки.

Прошло ещё полторы недели и я стал похож на своего сказочного тёзку. Щёки впали, глаза потускнели, скулы заострились. Призраком неприкаянным бродил по лагерю. Мои друзья пытались меня развеселить, но всё было тщетно.

В начале четвёртой недели я наконец решился и признался в любви Люсе. Девушка даже бровью не повела. Будто не слышала вовсе. Понурив голову, я пошёл к Маше. Она сидела в окружении девчонок и над чем-то весело хохотала.

-Маша, - не смотря ей в глаза, тихо сказал я, - можно тебя на минуточку.

Вожатая обвела меня подозрительным взглядом и произнесла:

-Мне нечего скрывать от девочек. Говори или уходи.

Я зарделся словно маков цвет и прошептал:

-Это очень личное.

-Что, в любви пришёл объясняться, что ли?! -весело воскликнула Маша и девчонки заливисто рассмеялись.

Мне стало не по себе. Как можно так вести себя с пылким влюблённым?!!! И я грозно воскликнул:

- Убегу из лагеря!

-Скатертью-дорожка, - потеряв ко мне всякий интерес, ответила вожатая.

Ну я взял да и ушёл из лагеря. Правда, не очень далеко. Евгений Александрович на велосипеде из города возвращался и вернул меня назад, прочитав хорошую ижицу. Но любить Люсю и Машу я не перестал. Просто затаился. На время.

А через ещё две недели повторил признание и снова покинул лагерь, не солоно хлебавши. На этот раз меня вернула начальник лагеря и долго обо всём расспрашивала у себя в домике. Я ей поведал правду.

-Мальчик мой, - улыбнувшись, сказала Наталья Георгиевна, мило улыбнувшись, - у тебя вся жизнь впереди.

Прошло ещё четыре дня. Первой ко мне подошла Маша и мы с ней проговорили полчаса. Я вдруг понял всю комичность ситуации и стал прежним. И ещё через день о девушках даже не думал. Зачем? Если на свете столько всего. Да и сверстницы намного сговорчивее...