Форум

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

ИЗГОЙ

Верлибр

У богатых свой бог,

И у бедных свой бог,

Но в храм они ходят один.

Молятся, крестятся,

Поклоны бьют

Рядом

Раб и господин.

У богатых свой век,

И у бедных свой век,

Но смерть для них

Одна.

Как одна

Страна.

Как ОДНА

Страна.

У бандитов свой бог.

И у праведных, свой.

Но если ты

Ничего не украл,

Никого не убил,

За Отчизну горой,

Не герой ты,

Нет, не герой.

Ты – изгой.

Ты – ИЗГОЙ.

2013 год.

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

To be

(верлибр)

Немного света,

Немного свободы,

Немного солнца,

Немного любви.

И еще пищу для моего ума,

И еще пищу для моего тела.

И пусть это будет разбавлено

Чем угодно.

1966 год.

ЭКСПРОМТЫ МОИХ ДРУЗЕЙ

ТАТЬЯНА ЛАИН

Н. Бредихину

Я хочу быть всегда без масок,

Лишь собой, никого не неволя,

Я хочу много ярких красок,

Солнца, счастья и теплого моря…

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

ФАНТОМ

Катрен

Есть такое понятие «фантомная боль».

Лихим 90-ым.

По лепесткам души,

По лепесткам воспоминаний

Плетусь сквозь боль

Сознаний и созданий.

               2011 год.

Опубликовано в книге Николая Бредихина «Маленький Лох-Несс», издательство ePressario Publishing Inc., 2012 год, Монреаль, Канада. Все права защищены. © ISNB: 978-0-9869345-7-5

     Купить книги НИКОЛАЯ БРЕДИХИНА можно на сайте издательства ePressario Publishing: http://www.epressario.com/, ВКонтакте: http://vk.com/epressario, Фэйсбук: https://www.facebook.com/epressario, Твиттер: https://twitter.com/epressario, Google+: http://google.com/+epressario

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

ВЕЛИКАЯ РОССИЯ. ВЫ - ЗА?

Социологическое эссе

Противники государственности хотят освободиться от

исторического прошлого России. Нам предлагают среди других

сильных и крепких народов превратить Россию в развалины, -

чтобы на этих развалинах строить неведомое нам отечество.

Им нужны великие потрясения. Нам нужна Великая Россия.

П. А. Столыпин.

Даже в своем, сугубо виртуальном, пространстве, я ощущаю сонное, ленивое недоумение по поводу вопроса, вынесенного мною в заголовок этого, по меньшей мере, странного исследования. Собственно, кто я? «Тварь дрожащая». Неудачливый писателишка, до которого никому в мире дела нет.

Что ж, так и запишем: ответ – молчание. «За» – только одна моя хилая ладошка. И дальше мне придется, как обычно, исключительно с самим собой разговаривать.

«Великая» – имеет ли право Россия претендовать на этот эпитет?

Имеет, безусловно. Хотя бы в силу необъятности своей территории.

Но не только поэтому. Хотя население державы нашей сильно подсократилось в последнее время и продолжает дальше активно вымирать, она представляет собой сгусток, конгломерат множества национальностей и вероисповеданий.

Ну а в-третьих: мало кто осмелится всерьез оспаривать бездонность наших интеллектуальных ресурсов, поскольку подарила Русь матушка миру немало писателей, философов, ученых, которых по неразумию своему рассеяла по всем частям света, причем процесс этот активно продолжается и до сих пор.

А значит, дело осталась за малым – где-то сохранить, где-то подтвердить, а где-то даже и приумножить великой стране свое величие.

Так получилось, что, сколько я себя помню, я всегда гордился тем, что я русский. Может, в школе так преподали, может, родные и близкие постарались, но это уже неизбывно, стало плотью и кровью сердца моего. Однако в последнее время я стал замечать, что национальность моя, безотносительно к моей личности, вызывает неприязнь и даже ненависть у слишком большого количества людей. Конечно, можно заклеймить подобное явление шовинизмом, политиканством, завистничеством, но отмахнуться от него уже невозможно. Поэтому в последнее время, не предавая ни на йоту ни былую, ни нынешнюю гордость свою, я предпочитаю представляться не просто русским, но еще и великороссом - гражданином Великой России.

Да, да, в моем разумении те люди, которые с пеной у рта часами скандируют лозунги вроде «Россия – для русских», не понимают, что этим они Родину свою не возвеличивают, а наоборот, унижают, глумятся над ней. Они не в состоянии осмыслить, что стремятся тем сами, и людей хотят привести, к России Малой. Не знаю, как вам, мои воображаемые читатели, но мне не хотелось бы жить в таком закутке. Да и что мне делить с тем же ненцем или якутом, если мы все с ними граждане одной великой страны? То есть, вопрос ставится достаточно жестко в данном случае: либо ты только русский, либо русский и великоросс. Конечно, каждый вправе решать его по-своему,  но я свой выбор сделал, и уже не отступлю от него.

Удивительно, как быстро в последнее время меняются понятия, и как часто мешает нам незнание этих изменений жить. Ведь когда-то Малороссией называли совсем другую страну, а вот сейчас мы сами подобного статуса вдруг возжаждали. Почти как у Егора Гайдара, который мечтал видеть Россию небольшим, «компактным», государством. Одна только беда: отказаться-то легко от чего бы то ни было, да вернуть обратно потом практически невозможно.

Так уж сложилось исторически и географически, что положение России срединное, особенное. Мы как бы разделяем и в то же время соединяем собою Восток и Запад, Европу и Азию. Оттого и мышление у нас весьма и весьма своеобразное, оттого так много несуразностей, даже бардака в нашей жизни и особенно в голове. Ничего не поделаешь, такова наша миссия, хотя она нам самим порядком поднадоела. Надоела-то надоела, даже обрыдла, но допустим, подсократимся, ладно, и что получится? Соседи новые. Привычки, быт, нравы изменятся. Что обретем? Ну, наверное, порядка больше будет. Может, материально лучше заживем. Что потеряем? Связь с предками своими, историей. Будут лучше для мира такие перемены? Сомневаюсь. Это только по Киплингу: Восток и Запад с мест не сойдут. Еще как сойдут!

Однако разговор этот долгий, он только начат, и если вдруг покажется не интересным  никому, то стоит ли его продолжать?

                                                              2011 год.

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

ВЕЛИКАЯ РОССИЯ. ЗАСЕРИЕННОЕ «НАШЕ ВСЕ».

Социологическое эссе

Наше время отмечено поразительными

успехами научного познания. Как не радоваться

этому? Но нельзя забывать, что знания и мастерство

сами по себе не смогут привести людей к счастливой

и достойной жизни. У человечества есть все основания

ставить провозвестников моральных ценностей выше,

чем открывателей научных знаний.

Альберт Эйнштейн.

1

Время не стоит на месте, даже словосочетание «наше все», раньше понятное всем и каждому, теперь приходится расшифровывать. Появилось уже поколение, для которого оно означает нефть, газ или, если брать более общо - богатства природные. Но вот у людей постарше до сих пор еще действуют в голове всякого рода клише вроде: «Пушкин – наше все», то есть подразумевается, что главное наше богатство все-таки культура, а в ней, как стержень, великая могучая русская классическая литература.

В самом деле, авторитет России в мировом масштабе поддерживается в лучшем случае парой-тройкой сотен имен, большинство из которых принадлежат, к сожалению, к плюсквамперфекту - давно прошедшему времени. Лично я к нефти и газу не имею никакого отношения, так что и не мне о них судить. А вот литература – другое дело. Если посвятить чему-нибудь полвека, то есть, практически всю свою жизнь, поневоле начнешь в вопросе разбираться.

Есть много мнений относительно того, что является основой благосостояния той или иной страны, лично я ориентируюсь на труды той «славной когорты» ученых, которые основой основ здесь считают идеологию. То есть, на первом месте - религия, затем – философия, и на третьем - культура. Дальше не стану анализировать, придет еще время. Да и верхушку лишь обозначу, а сосредоточусь исключительно на том, что ближе и дороже не только мне, но и всем людям, не безразличным к судьбам русской литературы.

Итак, вопрос задан, наконец-то мы подошли к нему. 

Может ли быть великой Россия сегодня, не обладая мощной современной и самобытной культурой?

Мой ответ – «нет». Ну а вы думайте.

2

Наши уважаемые правители, как вы, наверное, заметили, тоже не сидят на месте, тоже в поисках. Насколько я понял из СМИ, ответ, как нашу страну из руин перестроечных поднять, наконец найден: наука. Построим чудо-град, своего рода Город Солнца, и все наши проблемы в самом ближайшем времени будут решены. Но я не зря вынес в эпиграф как нельзя более подходящее к сегодняшнему рассуждению изречение Эйнштейна. Что оно в данном случае означает? Ответ не найден, ответ не верный. Не зря, значит, дедуля Альберт язык нам показал на своем знаменитом фото.

Конечно, себя после такой величины цитировать верх нескромности, но поскольку читателей у меня раз-два да обчелся, я все-таки приведу небольшую выдержку из своего ДП (Дневника писателя):

«Слышал я тут еще, что решили заселить целый регион одними «головастиками», и вроде как ищут их аж по всей России. Вот только о рационе их подумали? Я имею в виду пищу духовную, а не растительную или животную. От которой «головастики» в жаб не превращаются, только голова у них растет и растет. Пока не вырастает особь, к животному миру не имеющая никакого отношения – особь человеческая, да не просто таковая, а еще и с искрой божьей. Как думаете: найдут, не найдут?»

«Да, да, не обольщайтесь, господа, существуют не только отверженные писатели (аллюзия к «Салону отверженных», только там были художники), но и отверженные читатели. На вас, многоуважаемые, книг на прилавках не предусмотрено. Как тут сказали одному моему собрату по перу: «Зачем вы так мудрено все излагаете? Пишите проще, как Пушкин» (сравните у Ильи Ильфа: «Пишите короче, вы не Гоголь»). Потрясающий перл! Есть, есть для вас литература! Читайте классику! По второму, третьему, возможно, десятому, разу. На двадцатом точно опупеете».

«У вас проблемы? Все проблемы давно решены.

Есть вопросы? Задайте их в Паутине любому поисковику, он как раз приведет вас в одно и то же, нужное, место. То есть, все к тому же Пауку.

Рецепт? Живите проще, как все. Читайте, что дают. В особенности, рекомендую сериалы. Ручаюсь, если о-чень внимательно их смотреть, двадцатого раза не понадобится, хватит и одного».

Заодно хочу извиниться, уважаемые господа, за несколько необычное название своей статьи. Обычно подобные выверты мне не свойственны, пишу я классическим  русским «штилем». Просто потряс один случай, прогремевший на всю страну (помните? или забыли уже?), как в славном городе Воронеже на олимпиаде по русскому языку победительницам-старшеклассницам подарили книги, настолько густо сдобренные матом, что хоть святых выноси. И один из организаторов в ответ на вопрос, как такое могло произойти, с самым невинным видом заявил: ну, мол, классика-то у девчат наверняка вся в наличии, а вот такой книги уж точно нет. Оставлю без комментария сей факт, каждый о нем тоже вправе иметь свое мнение.

Как получилось, что, обретя свободу, мы умудрились так много потерять? Двадцать лет прошло, а разворота нет к лучшему, все глубже вниз скатываемся. Что? Все на чудо надеемся? На царя-освободителя? Без лести и угодничества скажу: на мой взгляд, там, на самом верху, люди делают, что могут. Так что требовать от них большего: значит просто заниматься маниловщиной. Ну а что же мы сами? «Каждый кузнец своего счастья» – это ведь не социалистический слоган, Гай Саллюстий Крисп сказал, древний римлянин, еще до нашей, христианской, эры.

3

Моему старшему сыну, тоже писателю, Руслану Бредихину удалось как-то прорваться на встречу с заглянувшим по случаю в Москву классиком современной прозы Мишелем Уэльбеком (дальнейшее передаю с его слов). Знаменитому французу был задан в числе прочих тривиальнейший вопрос: «Как вы относитесь к русской литературе?», на что тот ответил, что, мол, явление это очень необычное в мировой культуре: вот не было ее, не было, и вдруг она появилась и заполнила собою весь мир, а затем вновь исчезла. На редкость точный ответ.

В прекрасной, наделавшей много шума статье «О крахе русской культуры» моего земляка Сергея Калабухина очень часто фигурирует слово «элита». Мол, элита эта как раз и обеспечила русской литературе такой небывалый взлет. Но что же такое «элита»? Как писатель, я знаю, что двух совершенно идентичных по смыслу слов в языке не бывает. На том, как раз, и построена большая часть наших творческих мук – найти верное слово. Откроем словарь, посмотрим, что в нем написано? «Элита – наиболее видные представители какой-либо части общества, группировки и т. п.; в эксплуататорском обществе – верхний слой господствующего класса или отдельных его групп». Что вас смущает в данном случае? Слово «эксплуататорское»? А в каком же еще обществе, по-вашему, мы проживаем (не хочется говорить: «живем», смысл нарушится)? Сами захотели капитализма, а капитализма без эксплуатации не бывает. Одно трудовое законодательство наше сегодняшнее чего стоит: мало того, что оно кардинально поменялось нашими же «избранниками», повернувшись, как сказочная избушка, к рабочему человеку задом, так еще и эти жалкие оставшиеся ошметки безжалостно в договорах с нанимателями отвергаются и попираются. Вот и мы отвергнем в данном случае слово «элита», потому что той элите, про которую в словаре написано, на нас, читателей и писателей, с самой что ни на есть задрипанной колокольни на…плевать (выберите сами, что вам больше нравится). Или вот еще: «Толстой писал не для народа». Да, интересно. А как же его сказки, рассказы для детей? Приведу только одно название: «Сказка об Иване-дураке и его двух братьях: Семене-воине и Тарасе-брюхане, и немой сестре Маланье, и о старом дьяволе и трех чертенятах». Кто? Тоже Пушкин с Ариной Родионовной наваяли? А «Филипок», а «Акула»? Неужто и «Акула» выветрилась из памяти?

Что ж, народ – и в самом деле загадочное понятие. В свое время «элита» русская была потрясена повестью Николая Карамзина «Бедная Лиза». Смысл сего потрясения в одной только мысли заключался: оказывается, «эти люди» умеют любить! То бишь еще до декабристов «элита» была ох как далека от народа! Но что же потом произошло? Лизанька, как вы помните, от несчастной своей любви в пруду утопилась, а вот «элита»… поговорила и забыла. Про «этих людей».

Да только вот незадача: буквально через полвека напомнил о них какой-то начинающий автор, причем не только назвал свой роман – «Бедные люди», а еще и эпиграф-то какой ухитрился присобачить!

«Ох, уж эти мне сказочники! Нет чтобы написать что-нибудь полезное, приятное, усладительное, а то всю подноготную в земле вырывают!.. Вот уж запретил бы им писать! Ну, на что это похоже: читаешь, невольно задумаешься, - а там всякая дребедень и пойдет в голову; право бы, запретил им писать; так-таки просто вовсе бы запретил. Кн. В. Ф. Одоевский».

Да, нахал! Попробовал бы он принести свою рукопись сейчас в какое-нибудь издательство! Но тогда времена другие были: Григорович, Некрасов, Белинский – кто только не суетился перед «дядей Федором», ничтоже сумняшеся. Ну, крыша у Федора Михайловича и поехала: связался с петрашевцами, побывал и у стенки расстрельной, и на каторге, и даже в солдатчине, а вернувшись, обнаружил, что позабыт совсем, да и неудивительно – столько имен новых открылось. Руки не опустил, снова стал о «тех людях» писать: «Униженные и оскорбленные», «Мертвый дом». И опять сенсация, все позиции утраченные вновь вернул.

Подводя итог, только одно скажу: никогда наши классики не были писателями элитными, всегда они с элитой этой чванной, эксплуататорской, конфликтовали. В том-то и вся суть, что были они писателями народными, оттого и стали в итоге нашей гордостью, национальным нашим достоянием.

4

Однако что мы все о прошлом? Не пора ли, наконец, к настоящему перейти? Социализм пропущу, ностальгии по нему никакой не испытываю, что до литературы, разделялась она в то время исключительно на чиновничью и диссидентскую. Те же «шаг влево, шаг вправо». Уважаю Булгакова, очень люблю Зощенко, а уж «Архипелаг Гулаг» Солженицына числю, как и почти все, наверное, из читающих меня сейчас, в золотом фонде мировой классики. Хотите подробнее? Отсылаю вас к работам другого моего земляка: Виктора Мельникова, и в первую очередь к его тоже изрядно нашумевшей статье «Писатель! Кому ты служишь?»

И все-таки вот сейчас, именно сейчас что происходит? Я, как и большинство  читателей и писателей, разделяю литературу на два вида: серьезную и развлекательную. В серьезной крайняя степень – заумь, эпатаж, чаще всего построенный на все той же ненормативной лексике; в развлекательной – макулатура, чтиво. Если говорить о писателях, то они уже не служат как когда-то с партбилетом в кармане, имея кучу льгот при том: от домов творчества до внеочередной установки телефона, теперь они услужают и прислуживают, даже денег нормальных за свое бесконечное виляние хвостом не имея взамен. Если брать издателей… Да, уж совсем смешно звучит сейчас столь популярный некогда слоган: «поэт в России больше, чем поэт». Времена вознесенских и ахмадулиных прошли безвозвратно, стихов ныне практически не публикуют. Так что фраза эта в наше благословенное время несколько по-иному звучит: «издатель в России больше, чем издатель». И уж ясно - куда больше, чем поэт, писатель и гражданин вместе взятые. Именно Он, и только Он, драгоценнейший наш, решает, быть Гамлету или не быть, светить или погаснуть «лучу света в темном царстве».

5

Казалось бы, что в том плохого? Наоборот, так, и только так, должно быть. Однако в нашей эРэФушке много чего задумывается хорошего, вот только получается в итоге (ну знаете эти: «через Житомир на Пензу», «сделано ночью», «шиворот-навыворот») все наоборот. Я вам больше скажу: не было бы у нас ничего сейчас из «нашего всего», если б не оказалось одного уровня с писателями и поэтами того времени, в своем роде, разумеется, издателей и читателей.

Началось, пожалуй, все с моего великого земляка Николая Новикова. За 26 лет своей жизни он ухитрился издать 1600 книг, газет и журналов по самым разным направлениям. И что получил взамен? Заключение в Шлиссельбургскую крепость от самой просвещенной нашей царицы  Екатерины II на 15 лет. А после освобождения Павлом I через четыре года – никакой возможности заниматься продолжением прежней деятельности. Так и доживал свой век в сельской глуши наш великий просветитель, больной, разоренный.

Однако дело его не умерло, процесс пошел, и его было не остановить.

«За свою жизнь я верил и верю в одну силу, которая помогает мне преодолевать все тяготы жизни… Я верю в будущее русского просвещения, в русского человека, в силу света и знаний» напишет на склоне лет в своих воспоминаниях Иван Дмитриевич Сытин, полуграмотный крестьянский мальчишка, приехавший в Москву и перевернувший с ног на голову весь книгоиздательский мир тогдашней России. Много чего он успел натворить, но переломным в его биографии стала организация нового издательства «Посредник» в 1884 году. Только за первые четыре года своего существования издательством этим было выпущено 12 миллионов (!) произведений известных русских писателей с рисунками на обложках лучших русских художников (Ильи Репина, например). Дальше больше: невозможно даже описать, сколько всего Иваном Дмитриевичем книг, книжонок и книжуленций было сотворено, и разлетались они по всей России. Причем, по копеечным ценам.

А Адольф Федорович Маркс с его бесплатными собраниями сочинений, приложениями к издававшемуся им популярнейшему в то время в России журналу «Нива»?

А Флорентий Федорович Павленков с его «Жизнью замечательных людей» по 25 копеек за книжицу?

Сколько из всего этого изобилия я в свое время в руках держал, и не перечесть. Помнится, целую неделю, как на работу, ездил в Библиотеку иностранной литературы, треть отпуска потратил, в поисках материала об иезуитах для своего первого романа, а нашел его в крохотной книжице все того же Флорентия Федоровича с биографией Игнасио Лойолы.

Да много можно и других имен привести славных, издательских, но читатели-то, читатели! Ведь все эти миллионы экземпляров в мгновение ока сметались с прилавков. Для чего? Смешной вопрос. Не печки же ими растапливали?

Ах, опять я не туда забрел! Что нашим современным издателям какие-то там марксы-сытины? Им бы побольше сытненького! А к сытненькому особнячки, мерседесики, Куршавель, Багамы, Мальдивы. А читатель… И писателя и читателя сами слепим, ну как Франкенштейна, скажем, или того же Голема. Пару раз плюнуть. Ну и пошло-поехало: какую книжицу ни откроешь – то в слезах, то в крови по колено. И все серии, серии, дело давно поставлено на поток. Серийные убийцы, маньяки, писатели, читатели, критики тож. Серьезная литература? Ребята, да о чем вы? Отвлекитесь! И так жизнь тяжелая. Что там, в классике-то? Ну, студентик какой-то топором старушку зарубил. Разве это размах? Автоматы, гранатометы, бомбы, фугасы – не стесняйтесь, все на ваш выбор.

Плюнешь, отбросишь в сторону подобную пакость, включишь для разнообразия телевизор, и тут же обратно его выключишь. Свят, свят, свят! Так и лезет вся погань с экрана в дом: воры, бандиты, мошенники. Сериалы, серии, сериешечки – вот теперь «наше все». Конвейер смерти и отупления работает с лязгом и грохотом до глубокой ночи, безостановочно. На любой вкус продукция, просто море разливанное. Самый популярный сюжет: приехала девочка из провинции в Москву, а там к ее ногам тут же, откуда ни возьмись, артисты, олигархи, кого только нет - все сбежались. Смотрит-смотрит какая-нибудь симпатяшка в своем богом забытом Тютькове или Семендюковке и думает: а чем я хуже? И только потом, оказавшись в каком-нибудь турецком или боснийском борделе, пройдя все ужасы секс-трафика, проданная в пожизненное рабство, после тридцатого клиента за день, удивляется: как же так, ехала-то я вроде в Москву, где ж разминулась со столицей-то? Полмиллиона таких вот дур, цвет и здоровье нации, в местах подобных обретается. Всех проституток славянской внешности иначе как Наташами в мире и не величают (см. Виктор Маларек «Продаются Natashi»).

Отдельный разговор – цены. То, что копейки стоило в царской России, да и при социализме даже у спекулянтов по-божески, ни студенту, ни пенсионеру недоступно ныне и давно уже. Но особый бизнес на учебниках. Тут поневоле для сына или внучки кошелек расстегнешь. Тоже серия.

Вот этот, современный, период я мог бы вам досконально, до самых мельчайших подробностей обрисовать, но зачем, для кого? Вы ведь все здесь люди пишущие, на своей шкуре все испытали. И давно уже поняли: нет у вас ни единого шанса эту стену пробить. Разве что наплевать себе в душу, влезть в прокрустово ложе какой-нибудь очередной сериюшечки, ну а что там отрубят – да что высунется! - пускай, залижем как-нибудь раны. Блеск! И что дальше? Наплодите лишний десяток мошенников, воров, убийц, прости-господи тож. А что получите взамен? Рабский труд дорого не оплачивается.

6

Картина мрачная. Где выход? Нет выхода. Что ж, до недавнего времени я и сам в подобной уверенности пребывал.

Так и слышу со всех сторон: да, верно описано, но так не только у нас – во всем мире спад, что против него сделаешь?

А может, хватит нам на заграницы-то кивать? Что не переймем, все на нашей почве почему-то не приживается. Моя любимая присказка: «Нет своего ума, живи чужим». Но тут-то как раз совсем другой случай. В избытке у нас ума, и даже от него горе. Однако какой же дурак вас наверх вперед себя пропустит? Ему ведь придется тогда потом вам место свое освободить. Вот и кивает он на заграницы.

А что? Может, вместо того, чтобы ныть да кивать, попробуем снова мир удивить? У них там хиреет все, а мы расцветем? Реально? Более чем. С расплодившихся как грибы литературных сайтов не одну сотню тысяч поэтов да писателей можно набрать. Это же целая армия!

Бродя по страничкам самых разных по стилю, мировосприятию авторов, наметанным взглядом бывшего зав.редакцией прозы выхватываю: тут самородок, там несомненный талант. Врать не буду, конечно: готовых, сложившихся, профессионалов раз-два да обчелся. Но профессионалами не рождаются, ими становятся. Довелось мне как-то по молодости работу слесаря высокой квалификации наблюдать. Думал я: ну вот, станет он детальки одну за другой в ящик отшвыривать, все рекорды выработки побьет. Ан нет: поработает надфилечком, примерит к тому месту, где детальке быть предназначено, в сторону отойдет, подумает, походит, снова надфилек. И так часами. «Да разве ж это профессионал?» - подумалось мне тогда. И только с годами я понял: профессионал, высшей пробы профессионал. Тот же наш Лев Николаевич Толстой мог до ста и более раз переделывать тот или иной эпизод, переписывать ту или иную страницу. Профессионал?

Ладно, хватит о личном, что толку ходить вокруг да около, а если не в бровь, а в глаз? Что все-таки дальше делать? Выход один вижу: счастье наше – в кризисе. Не в том, всемирном, среди прочего и литературы коснувшемся, а в том, который последовал вскоре вслед за ним, уже нас с вами в первую очередь захвативший: «кризис бумажных носителей». Не хватит ли нам леса, зеленые легкие планеты нашей, попусту переводить? Не пора ли перестать зависеть от произвола жадных и чванных до патологии издателей? Электронные издания – вот будущее литературы, а значит, и наше с вами.

Конечно, психологически очень тяжело смириться с тем, что бумажная книга – безнадежный архаизм. Но наше поколение (я имею в виду конкретно мое) в этом отношении самое разнесчастное. Что детям оставить? Сколько виниловых пластинок, аудио-, видеокассет на помойку выброшено! Половина книг, которые всю жизнь собирали, туда же отправилась. Равно как видеоплейеры, проигрыватели, даже машинки пишущие.

Побродил я по Интернету и понял: не один я так думаю. Уже есть издательства, магазины-издательства электронных книг. Можно за свой счет книжуленцию издать, не в пример дешевле, чем бумажную, можно договор заключить и получить гонорар. Все как в обычном издательстве, только не хамят.

Сколько реально нужно времени, если вот так перестроиться, чтобы восстала из пепла, как легендарная птица Феникс, наша литература и вновь стала на мир влиять? Пять лет, от силы десять.

Но только в том случае, если мы, действительно, армия. А не быдло. И уж ясно - не сброд.

                                   2011 год.

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

ВЕЛИКАЯ РОССИЯ: СПАСИТЕ ИНТЕЛЛЕКТ!

Социологическое эссе

Чтобы понять ошибку, интеллекту достаточно

намека, глупости же нужно, чтобы случилась беда.

Вильгельм Швебель.

1

«Спасите интеллект!» родился как-то в моей бестолковой головушке безгласый лозунг, но так и не нашел продолжения. Деревья, зверушек разных люди уже додумались охранять, защищать, а вот интеллект – что это? Бездна сия может и испугать. Демосу, гумусу куда понятнее и приятнее стандарт, привычная жрачка-жвачка. Хочешь признания – остригись под гребенку. (Курсивом  выделены цитаты из различных произведений автора – Прим. редактора).

Чтобы не тратить ваше время попусту, многоуважаемый читатель, хочу сразу оговориться: в этом эссе я не собираюсь рассуждать об «экономике знаний», «производстве знаний», сетовать на «утечку мозгов» из нашей достославной державы, подсчитывать убытки, которые несет государственная казна вследствие нескончаемой эмиграции наших ученых, изобретателей, просто талантливых и инициативных людей. Я не специалист по этим темам, мое дело – теория.

Ну а коли теория, то прежде чем на какую-либо тему рассуждать, не мешало бы заглянуть, опять же, в словарь для начала. Что мы там находим? «Интеллект – ум, рассудок, разум; мыслительная способность человека». «Интеллектуал – человек с высоко развитым интеллектом; человек интеллектуального труда». Но ум, рассудок, разум, мыслительные способности присущи любому человеку, а значит и интеллектуалом может стать каждый. Это первая истина, которую я хотел бы довести до тех, кто не отложил мой скромный опус в сторону и до сих пор, пусть с выражением скуки смертной на личике, еще читает меня.

Так получилось, что вступив в век XXI-ый, мы, по привычке, слишком часто мыслим и оперируем в своих рассуждениях понятиями века прошедшего, то есть, XX-го, который прошлым веком нам вообще как-то странно и непривычно называть. Между тем, надо признать, что многое изменилось за десять истекших лет и продолжает стремительно меняться буквально у нас на глазах.

Уверен, в частности, что, споткнувшись взглядом о название моей статьи, вы наверняка ожидали, что автор уже через пару абзацев начнет бить в колокола, стыдить государство, призывать на помощь олигархов и просто богатых дядечек и тетечек, взывать, заламывая руки, к их патриотизму, пытаться привлечь к очередной важной проблеме широкую общественность. Ничего подобного. Я не настолько глуп (наивен). Речь пойдет совсем о другом. И в этом вторая истина.

2

Куда больше следует бояться разделения общества на богатых и бедных, добрых и злых людей, чем на умных и дураков.

Казалось бы, совсем уж элементарщина, однако инерция мышления, пришедшая из века прошлого, продолжает и здесь сказываться – власть предержащие по-прежнему куда больше бедных и добрых боятся умных. Поэтому используют все силы и средства для того, чтобы не взрастить интеллект, а наоборот, подавить или даже задушить его в зародыше.

Способы для этого используются самые разные:

камня на камне не оставить от какой-либо даже видимости воспитания и образования индивидуума, начиная от младенческого его возраста и заканчивая  обучением не только в институте, но даже и в аспирантуре. Наиболее действенный инструмент здесь – армия. Совершенно невозможно человеку остаться самим собой, пройдя через ее шпицрутены даже за один только год службы;

как можно большее количество людей одурачить, благо все СМИ полностью находятся под контролем, представляя собой гигантскую, невероятно мощную по силе воздействия, пропагандистскую машину;

содержать и постоянно наращивать и без того огромный штат спецов, которые держат под неустанным наблюдением все, что хоть чуть-чуть выше кочки болотной.

Да и много чего еще. Но что самое интересное, содержание этой пирамидки-хеопсинки богатым, злым и глупым людям не стоит ни гроша. Как всегда кандалы и плетки получаются не за счет хозяина, а за счет самого раба.
     Вот только зачем она нужна, непонятно, хеопсинка эта? Громоздкое сие сооружение образца расцвета эпохи социализма, в условиях совершенно иного по своей структуре и предназначению социального строя и современных информационных технологий сильно напоминает «линию Мажино» – классический пример глупости всех времен и народов. Казалось бы, уникальная оборонительная стена, обошедшаяся французской казне в 3 миллиарда франков (1 миллиард долларов в ценах тех лет), отборное трехсоттысячное войско полностью исключали возможность нашествия на Бель Франс ненавистных «бошей». А «боши» только посмеивались над таким усердием  своих противников, а дошло до дела, обошли сей форпост, захватив предварительно Голландию, Бельгию, Люксембург, и Франция пала.

Так и сейчас: к чему, спрашивается, человеку слушать какого-нибудь замшелого певца, «слугу всех господ», выучившего за всю свою жизнь пять-десять песен и не собирающегося дальше пополнять буквально осточертевший всем репертуар, когда можно залезть в Интернет и найти там все, что только душеньке угодно?

Помнится, Никита Сергеевич Хрущев, уже находясь на заслуженном отдыхе, сильно возмущался, что у него на даче даже в туалете «жучки» поставлены. Там-то, мол, зачем? Да ради Бога! Слушайте, ребята, слушайте! Тут вам ведь не тысчонка, другая «объектов» на всю страну, а миллионы «сам себе велосипедов». Благо, у них, кроме вас, других-то слушателей и нет, поскольку ни в России, ни на Западе их «кухонный» треп давно уже никому не интересен.

А самая-то бессмыслица заключается в том, что цитадель цитаделью, а задница-то все равно голая. Границы прозрачные, человек с мозгами, если уж здешняя жизнь его по-настоящему «достанет», может уехать в любую страну и нигде не пропадет.

Вот и нашлась причина, почему умных людей в России до сих пор побаиваются: они неподвластны, а значит, неуправляемы. Никогда не знаешь, чего от таких людей можно ожидать. И в этом третья истина.

Впрочем, надоело мне их перечислять, будем считать дальше, что я со счета сбился.

3

Однако что нам до цитаделей, задниц и границ? Вернемся лучше к нашим баранам.

Начнем с того, что у каждого человека есть право выбора, ему и решать, быть ему интеллектуалом или нет. Причем, еще неизвестно, кто из двоих, ту или иную сторону выбравших, останется в итоге в дураках.

Да и интеллектуал интеллектуалу рознь. Как сказал Альберт Эйнштейн: «Не стоит обожествлять интеллект. У него есть могучие мускулы, но нет лица». Что ж, ничего не скажешь, и тут прав Альбертушка, не каждому дано родиться Данте Алигьери или Биллом Гейтсом, однако, на мой взгляд, «могучие мускулы» тоже кое-чего стоят. Тем более что интеллектуал и в самом деле не бог, а всего только, по моему разумению, человек, который духовные ценности определяет для себя выше материальных. И никакие богатства, которыми он, как и все прочие люди, вправе владеть, равновесия этого не в состоянии в нем нарушить.

Есть и еще один миф, который мне очень хотелось бы развеять, а может, даже и очередную истину вам подарить. Если верить Жорж Санд: «Интеллект обретает силу, лишь озаренный светом знания; знания же достигаются лишь благодаря силе, которой обладают деньги; а между тем все, чем пользуешься, что приобретаешь, чем владеешь в этом мире, идет в ущерб другим, кто не может приобрести ничего, кто не владеет ничем из благ духовных и материальных».

С первым утверждением трудно не согласиться, но вот остальное уже история, или, с точки зрения века XXI-го, полная белиберда. Современные технологии сделали знания доступными практически всем и каждому, так что было бы желание, а найти, чем заполнить свою головушку - не проблема.

Сколько себя помню со времен своего послевоенного детства, самым сильным чувством моим было чувство голода. Ну, с питанием-то со временем дело наладилось, но вот голод духовный гложет до сих пор. Книги, фильмы, общение… Конечно, если пробавляться суррогатами, мозг сейчас загрузить можно в два счета, однако всеядность не по моей части. И тем не менее…

Впрочем, не слишком ли далеко мы отошли в сторону от основного своего вопроса?

«Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!» Лозунг этот, несомненно, актуален в любой стране, но, думаю, в России особенно. Ведь поговорка «На Бога надейся, а сам не плошай» – не просто народная мудрость у нас, а национальная идеология. Так и не будем надеяться (в данном случае не на Бога, а на государство), не будем плошать.

Итак, что же мы выяснили?

Стать интеллектуалом в нынешних условиях доступно каждому, никто и ничто не в состоянии современному человеку в этом помешать. То есть, перефразируя одного нашего замечательного, но почему-то незаслуженно забытого и заплеванного ученого, Ивана Владимировича Мичурина, мы вполне вправе сказать: мы не можем  ждать знаний от тех, кто не в состоянии их нам дать, поищем-ка их лучше где-нибудь в другом месте.

Несколько лет назад, к примеру, я с удивлением обнаружил, что для того, чтобы восполнить свое отставание в новинках современной литературы, мне необходимо полтысячи книг, а если учесть их стоимость, три-четыре тысячи долларов – сумма для меня совершенно неподъемная. Не буду раскрывать, как я вышел тогда из положения, но все эти книги я прочел, это было для меня вопросом чести.

4

Итак, мы выяснили, что умные люди вовсе не опасны для государства, совсем наоборот – в них его высшая сила и высшее благо. Но мало кто из власть имущих согласится это признать.

Что еще? Есть люди обычные и есть избранные. Как правило, люди избранные сами себя и избирают: одни для власти, другие для наживы, третьи для порока, четвертые для глумления над другими людьми, пятые одержимы жаждой знаний, и так без конца. Напомню еще раз: выбор за вами. Не кто-то там, наверху, разделяет людей на овнов и козлищ, люди делают это здесь, сами.

Так что же получается – «Помоги себе сам?» Нереально. Необходимо единение.

Начнем с того, что каждый родитель желает своему ребенку добра, для чего же иначе он пускает его на свет? Но что делает государство? Тут же накладывает на маленького человечка свою лапу. С какой, интересно, стати? Прокормить ребенка – в полтора-два раза дороже, чем взрослого. Одеть-обуть – лучше на эту тему не рассуждать. Детский садик – отдельная тема. Школа – вообще беда. Ну а апофеоз – послать вашего сына на какую-нибудь войнушку и вернуть его вам потом в цинковом гробу.

А уж как у нас любят педофилов, насильников, сутенеров – ни в сказке сказать, ни пером описать.

Бесплатные ясли, детсад, семейный врач. Льготы, льготы, льготы. И еще пособия, пособия, пособия. Как вам такое? Не снилось даже? Но ведь все это рядом, буквально рукой подать. Вот только в других странах.

А что, если вообще помечтать? Труд матери такой же труд, как и все остальные, почему бы не платить многодетным матерям заработную плату, а не пособие и начислять с нее пенсию? Да еще защитить их права трудовым законодательством?

5

Ладно, опять в сторону отвлеклись. Нам не нравится, как наших детей, внуков воспитывают в детских дошкольных учреждениях? Что стригут там всех под одну гребенку? Попросим через Интернет людей сведущих разработать не альтернативные, а просто другие программы. Воспользуемся потом лучшими из них, а нужно оплатить особенно удачные, раскошелимся. Есть за что.

Никак не могу понять, зачем школьникам эти корежащие фигуру ранцы, когда все учебники можно поместить в одном е-ридере? Ах, как можно, мы же оставим тогда без сверхдоходов дармоедов-издателей и прочих вампирчиков-кровососов, к школьной теме присосавшихся? А пираты? А производители всякого рода псевдодополнительной литературы? Им ведь тоже кушать хочется. Да еще как!

Да, я знаю, в развитых странах уже так и поступают, выдают школьникам диски, на которых все учебники в электронном виде представлены, но мы ведь русские. Почему одни только учебники? Можно еще и множество вспомогательной, развивающей литературы в рамках одних и тех же предметов загрузить, е-ридер от этого тяжелее ни на грамм не станет. Нет в программах? Ничего страшного. Опять попросим, опять воспользуемся, опять, если есть за что, за ценой не постоим.

6

     И еще одно, крайне важное. Негоже делить людей по сословиям и сортам, общество давно уже преодолело в себе это изуверство. Однако обучение можно и нужно разделять по степеням сложности. Штамповать болванчиков в данном случае – преступление.

     Затронул я тему болезненную и бездонную. Остается только гадать, на какой странице отложил в сторону это эссе разлюбезный мой читатель. На четвертой? На пятой? И уж наверняка обзевался. Посему хочу закончить свое рассуждение. Однако есть еще одна тема, без которой все те, что я уже перечислил, окажутся беззубыми: экология.

Да, господа, давайте признаем, что экология бывает не только природной, но и духовной.

И духовная прежде идет, поскольку для дикаря зверь любой, даже в Красную-распрекрасную книгу занесенный, был, есть и останется навсегда не чудом природы или почитаемой, неописуемой красотой, а всего только едой, трофеем, добычей.

И хоть сядет он за руль «БМВ», окурок непременно кинет в сухую траву на обочине, сожжет все леса в округе и даже не оглянется.

А другой дикарь выльет вместо очистных сооружений прямо в реку отходы производства своего заводика, и вся рыба в ней потом кверху брюхом всплывет.

Знали мы даже таких руководителей нашего достославного государства, которые косуль с вертолета расстреливали. Это у них называлось: охота.

Но что самое интересное: да, природа, братья наши меньшие, леса, океаны, а что же человек? Он, получается, не подлежит защите экологией этой? Почему можно кормить его заведомо начиненными отравой продуктами, позволять спаивать паленой водкой, пичкать лекарствами, от которых умирают, а не выздоравливают? Эй, вы, там, наверху, спуститесь хоть на день, хоть на час, на грешную нашу российскую землю. Покушайте, выпейте с нами, поговорите «за жизнь». Ау! Нет ответа.

7

Как-то, в самом начале нашей многострадальной «шоковой терапии», впервые в жизни потерял я присутствие духа, погряз в депрессии. Пить не пью, вот и всю голову сломал: чем же мне себя подбодрить? А привычным средством – литературой.

Начать решил с кладовых мирового юмора. Но какими же грустными эти книги в зрелом возрасте и специфике того времени мне показались! Совсем не смешными выглядели и Остап Бендер, и бравый солдат Швейк и даже барон Мюнхгаузен.

Между пастью льва и пастью крокодила – эка удивил! Тут звери почище – в человеческом облике, да не с двух, а буквально со всех сторон щерятся.

Застрял надолго на «Дон-Кихоте», там вообще полный край.

Господа! Из ЮНЕСКО или откуда повыше еще. Я вас очень прошу: занесите вы в Красную книгу Человеческого Духа еще один вымирающий вид: литературных героев и персонажей. Ну а для меня лично – хотя бы Илюшу Обломова. Каюсь, в школе я воспринимал его, как преподносили учителя: лежебокой, мечтателем, бездельником, а сейчас понимаю на уровне Гамлета.

8

Ну и заканчивая наш разговор, предлагаю вернуться вновь - на минутку буквально, наверх, к выбранному мной эпиграфу.

Столько бед свалилось в последнее время на нашу многострадальную Родину - вам, разлюбезный читатель мой, это, СЛУЧАЙНО, ни о чем не говорит?

                                               2011 год.

Цитата от Бредихин (05-12-2013 11:51):

Да,Николай,абсолютно согласна с Вами.Жаль что многие абсолютно слепы,будто закрыв глаза-проблема исчезнет сама собой.А дальше что ? Спасибо вам за глубину текста,и небезразличие.

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

ВЕЛИКАЯ РОССИЯ. ТРЕТЬЯ СИЛА

Революция. Эволюция. Инволюция

Социологическое эссе

И если какому человеку Бог дал богатство и имущество, и дал ему власть пользоваться от них и брать свою долю и наслаждаться от трудов своих, то это – дар Божий.

Не долго будут у него в памяти дни жизни его; поэтому Бог и вознаграждает его радостию сердца его.

Екклесиаст 5: 18,19.

Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих (на вас).

Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью.

Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни.

Вот, плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа.

Вы роскошествовали на земле и наслаждались; напитали сердца ваши, как-бы на день заклания.

Иакова 5: 1 – 5.

1

Что ж, допрыгались. Россия тоже закопошилась.

Еще совсем недавно была полная уверенность, что выбор уже сделан, осталось лишь формально его закрепить, и вдруг неожиданно, казалось бы, самый благоразумный, инертный, терпеливый (выбирайте, что больше нравится) народ в мире вышел на площади и заговорил совсем не так, как ожидалось людям, считавшим, что дело уже в шляпе, и в кулуарных междусобойчиках давно распределившим между собой лакомые кусочки.

Знакомые до изжоги кланы и кланчики, примелькавшиеся до тошноты лица. Можно и не включать телевизор: и так хорошо известно, что кто скажет, что кто спляшет, что кто споет.

Смещение влево немного насторожило. Кого упустили, а может, обидели? Ну, студентики вшивые, семьи многодетные, пенсионеры. Консультантам с Рублевки трудно даже  представить себе, что кто-то в стране с трудом сводит концы с концами, голодает, а порой даже и умирает от неквалифицированной медицинской помощи, фальсифицированных продуктов и лекарств, а больше всего от недостатка главного – денег. Прикинули:  одни еще не набрались ума, у других его никогда и не было, коли так бойко «плодятся и размножаются», третьи из него просто выжили - как им сообразить, бедолагам этим, что если кому-то довольствие увеличить в разы, а другим кинуть с брезгливой гримаской лишь жалкие крохи, как голубям-сизарям, то рынок – он ведь в политику особо вникать не будет - цены сам собой подобьет в соответствии с накачанной новой денежной массой.

Но нет, просчитались консультантики (выгнать бы их, да, наверное, заменить не на кого), сообразили убогие.

Погоревали немного шахматисты наши, да рукой махнули: что делать, как говорится, Бог делиться велел. Между собой, конечно. Не с убогими же, лишний урок им не повредит. Ишь, взроптали!

2

Ан нет, появилась вдруг откуда-то третья сила, которой никто и не ожидал вовсе. Как же так? Опять консультантики паршивые, опять недотумкали: весь мир лихорадит, даже в Китае проблемы, а в России – тишь да гладь, да божья благодать. И что, думали, так вечно будет? Ну и кому прикажете теперь все это расхлебывать? Эта сила – не чернь какая-нибудь темная, забитая, ума ей не занимать. И уж ежели в движение пришла, остановить ее очень трудно будет, почти невозможно. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо.

Проблема? Обычная, такая же, как во всем мире. Именуют ее везде по- разному: финансовый, системный и прочие кризисы, об одном только забывая: моральном факторе. А суть проста: богатые стали слишком богатыми, а бедные слишком бедными. И если положение это срочно не выправить, в бездну улетит не только евро, не только Европа, Россия тоже не останется в стороне. Вот и получается с этими, третьими: вовсе не с жиру люди, оказывается, бесятся, а, в отличие от власть предержащих, сработал в них элементарный инстинкт самосохранения.

Положение наше еще тем особенное, что нефтяная игла – самая удобная модель для деградации нации (то бишь, инволюции – свертывания, обратного развития, движения вспять). Так что медлить никак нельзя в данном случае. Тем, кто «там, наверху» беспокоиться особенно нечего, с деньгами – везде родина. Нам, простым людям, с тонущего корабля деваться некуда, только один путь - на самое дно.

Что ж, раз консультантики импотентные (у Тургенева, кстати, есть прекрасное стихотворение в прозе на эту тему, оно называется «Жил-был некакий мальчишка…», герой там считал себя самым умным, буквально оракулом. Ему на луну показывали и спрашивали: что это такое? Он отвечал, не задумываясь: сыр. Блох называл слонами, в году у него было десять месяцев, а вот пальцев на руках аж двенадцать. Кончилось тем, что переправляясь через глубокую реку, он, не послушав проводника, сказал, что знает брод, да так и утонул). Вот как раз такие «некакие мальчики» уже два десятка лет нас уму-разуму учат, а порой даже нами и руководят. Может, сами о себе попробуем позаботиться? В смысле, выход-то поискать?

3

Как и во всем, у государства есть только три инструмента развития: революция, реформа и эволюция. Начнем с первого.

«Все революции происходят оттого, что правительства вовремя не удовлетворяют назревшие народные потребности. Они происходят оттого, что правительства остаются глухими к народным нуждам». Сергей Юльевич Витте.

Народ, да когда это было? Есть ли он вообще сейчас? По моему определению народ – это угнетаемое большинство, но сейчас никто никого не угнетает. Зачем, собственно? Деньгами вовремя не подпитать – сами передохнут. Так что подождите, ребятки, как-нибудь перетопчетесь, сейчас куда важнее правоохранительный аппарат укрепить, да ракетушками и другими игрушками военными Европу с Америкой попужать.

«Народу кажется, что он свободен в революциях, это – страшный самообман. Он – раб темных стихий… В революции не бывает и не может быть свободы, революция всегда враждебна духу свободы… Революция… случается с человеком, как случается болезнь, несчастие, стихийное бедствие, пожар или наводнение». Николай Бердяев.

Может, хватит? Два раза мы уже в течение одного только столетия входили в одну и ту же реку, вопреки всем законам философии, да и просто здравого смысла. Я не припомню какой-либо другой страны, которая такое потрясение могла бы выдержать. Хотите третий раз? Я образно так представляю себе подобный процесс: разбежаться, как следует, и попытаться пробить башкой стену. Есть мудрецы?

Реформы. То же совсем недавно сподобились. Есть у этого слова синоним такой: перестройка (по-английски, дебилдинг). Может, не забыли еще? Кто только придумал хоть? Какой жох? Ну а мы-то, дураки, почему не сообразили: как, интересно, можно от одного строя к другому перейти реформами, да еще в такой стране, как Россия? Нет, была, самая что ни на есть, революция. Если вас те изречения не удовлетворили, добавлю еще парочку.

«Революция – это всегда катастрофа, распадаются государственные связи, и общество переходит в расплавленное состояние… Революции не совпадают в подробностях. Но – похожи. В том, что трудно останавливаются. И в том, что никогда не находили истины. Да даже и простого благополучия не приносили». Александр Солженицын.

«Во всякое переходное время подымается сволочь, которая есть в каждом обществе, и уже не только безо всякой цели, но даже не имея и признака мысли, а лишь выражая собою изо всех сил беспокойство и нетерпение. Между тем эта сволочь, сама не зная того, почти всегда подпадает под команду той малой кучки «передовых», которые действуют с определенной целью, и та направляет весь этот сор куда ей угодно, если только сама не состоит из совершенных идиотов, что, впрочем, тоже случается». Федор Михайлович Достоевский.

Однако вернемся к реформам. Хорошее дело. Только вот беда: двадцать лет уже в теории все реформируем, а на деле, получается – разрушаем последнее, что не смог разрушить даже развитой-переразвитой социализм.

Что, может, опять умных людей послушаем?

«Во главе реформ всегда стоит безумец». Теодор Рузвельт.

Да, не знаю, как кто, а я не отказался бы от такого безумца, который стал бы головы котам зажравшимся направо-налево откручивать.

«Все реформаторы мира обещают золотые яблоки, но умалчивают о навозе, которым нужно удобрять яблони, чтобы эти золотые яблоки выросли».

В. Швебель.

«Желающие сделать мир лучше должны научить добрых с одержимостью злых бороться за свое место под солнцем».

В. Швебель.

Ай да Вильгельм! Ай да умница! Вот только уж очень злой смех у тебя.

 «Нет ничего опаснее, чем пытаться преодолеть пропасть в два прыжка».

Д. Ллойд Джордж.

Ну, это и комментировать не нужно.

Что, замучил я вас цитатами? А что делать? Сам-то я для вас не авторитет. Хотя… Может, все-таки вместе попытаемся «родить» что-нибудь?

4

Начнем с того, что нельзя доверять проведение реформ тем людям, которые необходимость в них вызвали. Даже если там, на самом верху, и будут исходить в своих намерениях из самых что ни на есть чистых, благородных побуждений, то тот монстр, в котором сплелись сейчас в экстазе все органы власти («Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй», строка из поэмы Василия Тредиаковского, взятая Александром Радищевым в несколько измененном виде в качестве эпиграфа для его хрестоматийного произведения «Путешествие из Петербурга в Москву»), все переврет, все уворует, все обратит не для нас, убогоньких, на пользу, а исключительно для своего собственного блага. В своей неистовой жадности люди эти даже не понимают, что разрушают последнее - по сути, пилят сук, на котором сидят. Да хоть потоп потом, какая им разница? Эта саранча уже так расплодилась, такой плотной массой бежит, что после себя ничего не оставляет.

Так что, если мы действительно хотим реформ, давайте и призовем на престол не просто правителей, а правителей-реформаторов, ну тех, что немного creasy – англ., без перевода, чтобы не повторяться.

Тем, кто еще не понял, могу прояснить: реформы никогда не делаются в интересах народа, правящая верхушка проводит их исключительно под себя. Оттого они всегда разрушительны и губительны. Простой народ они медленно, но неотвратимо уводят от бедности к нищете, богатые становятся еще богаче, ну а тогда уже жди социального взрыва. Вы хотите, чтобы бедные стали жить лучше? Дайте им денег, дальше они сами разберутся. Вот и вся реформа.

Я, к примеру, нашими российскими реформами сыт по горло, больше ими заморачиваться не хочу.

5

Что же остается? Эволюция. Кое-как мы добрались таки до капитализма, так давайте его потихонечку развивать.

И уж тут просто необозримое поле для деятельности. Только сразу хочу предупредить, ребята, выводы, выкладки мои вам не понравятся, а оттого вот как раз на этом месте, если раньше этого уже не сделали, смело можете зевнуть в ладошку и статью мою в мусорный бак зашвырнуть. Там ей и самое место.

«Беленькие, черненькие и серенькие», я имею в виду не произведение моего знаменитого земляка Ивана Лажечникова, а вполне конкретный предмет – наличку, то бишь, «белый нал», «черный нал», «серый нал». Двадцать лет проблеме, но до сих пор она существует, да и никто не собирается ее решать. Что, государству деньги не нужны или трудно нарушения в этой сфере выявить? Да проще пареной репы: зашлите в какой-нибудь ЧОП (частное охранное предприятие) или любую другую организацию пару оперативников на пару месяцев, по окончании задания пусть представят отчет. Ну а дальше останется взять за жабры бухгалтерию, и за три года ближайших, больше вряд ли получится, забрать недоимки. Уверяю вас, господа казначеи, такие деньжищи вам и не снились! Но что самое интересное – таких, «цветных», денег ни в одной стране мира нет. Чисто русское изобретение. И куда, интересно, смотрит «чудище»? Почему не «лаяй»? Да потому что до казны государевой ему никакого дела нет, а вот свой карман, собственный, просто с голоду пухнет. И никак его не напитать.

Что еще? Ну тут уж совсем вой поднимется. Население страны стремительно стареет, процесс естественный и неотвратимый. Рано или поздно придется его решать. Так давайте решать сейчас, что ж откладывать? Первое, что здесь необходимо: уравнять сроки выхода на пенсию мужчин и женщин. Конечно, процесс болезненнее некуда, но пока можно представить его, как дело добровольное, но с большим стимулом в повышении пособия. Если с 60-и лет пенсия вдвое больше будет, чем с 55-и, найдутся умные головы, быстро сообразят. Те же возможности можно предоставить и мужчинам, в любом варианте от 60 до 65 лет. Хотя здесь желающих гораздо меньше предполагается, далеко не каждый до такого возраста у нас докарабкивается.

Что еще? Вот тут нашлись умники, которые, как тараном, пробивают и пробивают закон о том, чтобы при оплате налогов оценивать приватизированные квартиры по рыночной стоимости. Что ж, давно пора, но только не для тех, у кого эта квартира единственная, та, где они проживают. Но у людей некоторых, в том числе депутатов-законотворцев наших, в собственности находится и по пять, и по десять квартир, почему же с них, интересно, налог подобный не берется, доходы тут от сдачи в аренду явно ведь не трудовые?

Что, дальше продолжать? Может, о ценах на коммунальные услуги поговорим, о зарплатах управленцев из жилтовариществ, которые они сами себе и устанавливают?

А знаменитые 13% подоходного налога, почему-то одинаковые, как для простой уборщицы, так и гендиректора какой-нибудь гигантской корпорации. Это как понимать? Как чисто русский шедевр все той же замечательной нашей гидры?

Возродить совсем захиревшие профсоюзы. Нашим лидерам давно пора осознать, что они не мешают, а наоборот, помогают эффективно управлять государством. К примеру, в борьбе с той же коррупцией они совершенно незаменимы.

Грустная тема. Но не самая важная. Богатые и бедные. Вот корень зла. Забыли уже? Напомню: Бог делиться велел.

Чтобы устранить в зародыше все треволнения народные, необходимо в самые наикратчайшие сроки сделать так, чтобы нищих в стране вообще не было, а бедные хотя бы вполовину стали богаче. Что, трудно так сделать? Ну коли трудно, так и в сторону отойдите. Как не дойдет до вас, господа, простая истина: за последние десять лет положение резко изменилось. Если раньше нам и выбирать-то особо не из кого было, согласны были и на бездаря и на алкаша, то сейчас людей много, которые могли бы сменить имеющийся контингент управителей на должностях любого уровня. И сочли бы такое доверие народное за великую честь для себя.

6

Но мы с вами не договорили о дележке…

Всякая революция предполагает собой: отнять и заново поделить. Двадцать лет назад так и сделали: сели хапуги всех мастей вкруг, выставили перед собой богатства народные, да и поделили между собой. Убогие и сирые, естественно, с носом остались. Так остаются и до сих пор. Несправедливо? Мягко сказано! Но дело прошлое, ничего не сделаешь с этим. Так какой же выход? Создавать новые ценности.  Возможностей здесь ум и руки приложить – непочатый край. Промышленность на нуле практически, наука тоже в упадке, но есть и положительные моменты. Если раньше «мозги» утекали из страны, то сейчас положение резко переменилось. На рынке мировом больше в цене индийцы, китайцы, вьетнамцы даже, спрос на русских резко упал. Положение создалось такое, что в родной стране и карьеру сделать проще стало, да и денежек можно больше заработать. Вот только государству надо подсуетиться, условия соответствующие создать. Первое среди них – защита собственности (материальной),  и второе – защита собственности (интеллектуальной). Ну от чудища того самого.

(«Частная собственность – основа всякого общества, как и другая его основа – неравенство (свобода), без этих двух основ (защиты частной собственности и защиты неравенства (свободы) всякая необходимость в обществе отпадает. Это допустимая несправедливость, все остальное – несправедливость недопустимая».

«Хлеба не требуйте, требуйте собственности, иначе хлеба в достатке никогда не будет у вас»).

Эволюционный путь развития невозможен без предельно детализированного планового хозяйства. Оттого и реформы никакие не нужны. Резко сокращаются возможности для коррупции. Если прописано, что такое-то оборудование должно стоить не дороже таких-то сумм, то и исчезнет возможность продавать и перепродавать его тем или иным организациям за бешеные деньги. И тут в первую очередь следует поработать над институтом посредничества, в каких-то сферах даже искоренив его совсем. Между производителем (импортером, изготовителем) и заказчиком (потребителем) выстраивается такая цепочка дармоедов-нахлебников, которые любой товар или оборудование могут сделать поистине золотыми.

Следует особо сказать и о монополизме. Большинство бизнесов (цветочный и прочие) устраняют здесь любую конкуренцию в самом зародыше (то бишь, только мысль о ней у вас в голове появилась, а вам уж и пуля в лоб), диктуя потом свои, совершенно нереальные, сказочные, цены.

Еще – рэкетиры, рейдеры, мошенники всех мастей, какой только мрази нет.

7

Вот и вернулись мы опять к третьей силе…

Она появилась для многих неожиданно, но на самом деле представляет собой закономерность. За двадцать лет мы никак не можем привыкнуть, что при всех тех минусах, которые мы сейчас имеем, живем мы не в тоталитарном обществе, социализм давно почил в Бозе, и, как говорят в таких случаях, мир праху его. Что сие прежде всего означает? Что инициатива в обеспечении управления и процветания государства должна идти не только исключительно сверху (первая сила), а еще и снизу (третья сила), ну а главным образом из золотой середины (сила вторая).

Первое, чему мы должны научиться – уважению к собственности, и, соответственно, к богатому человеку. При условии, конечно, что богатство его праведное, нажитое честным трудом. Мы должны помнить твердо, что если убрать первую силу, то будет хаос, бардак, но брешь быстро заполнится. Без третьей силы мы прожили двадцать лет, не много нажили, но и не сгинули. Но если убрать вторую силу, которая, невзирая на все трудности, что-то производит, чем-то торгует и даже за границу продает, нас элементарно обслуживает, страна и недели не просуществует. Так научимся же уважать этих людей и воздадим им должное.

Что еще? Третья сила явилась не для разрушения, а для созидания. Она должна укрепить и избавить от нечисти первую силу, влиться и увеличить собой ряды второй. Не следует ни бояться ее, ни даже воспринимать пока, как что-то серьезное. Нужно время, чтобы она сформировалась и превратилась в нового политического и экономического игрока на нашей внутренней государственной арене. И она нужна, очень нужна.

Ответьте мне, положа руку на сердце, есть ли в нашей стране сейчас оппозиция? Нет, конечно, как я уже сказал – просто дележка. А вот нужна ли нам оппозиция? Полагаю, что редкий ответит, что не нужна. Так пусть и появится такая мощная оппозиционная партия, пусть возникнет новая мощная конкуренции в нашей, пусть и хилой, но все же экономике. Вреда от этого точно не будет, а польза – несомненно.

Но ничего из всего этого не получится, если мы с вами останемся инертными. Мы часто завидуем другим странам, видя насколько высок в них уровень жизни. Но что мы сами сделали, чтобы себе таковой обеспечить? Почему мы так легко отказались от тех прав и свобод, которые нам дарованы Конституцией? Почему в тех странах, на которые мы киваем, при малейшем наступлении на эти права и свободы, люди реагирует жестко и незамедлительно? Потому что вопрос здесь бескомпромиссный: «Ни пяди земли любой масти хапугам и паразитам!», «В борьбе за это - ни шагу назад!»

Вы только посмотрите: сколько людей, достаточно компетентных, вполне работоспособных, в нашей стране сознательно отстранены от созидательного процесса? Возраст! Какой еще такой возраст? Зрелые мозги у человека появляются только после сорока лет, а в некоторых сферах и того позже. А мы их на помойку, получается? И в то же время, какое изобилие рабочих рук из-за рубежа? Это что, нормальное явление? Так как, нужна нам здесь третья сила, чтобы освоить, задействовать имеющийся огромный резерв? Да просто жизненно необходима. Мы закупаем за рубежом такие вещи, что даже плакать хочется. Неужели мы куклу нормальную, не феноловую, не можем для своих детей произвести? Обыкновенную иголку, чтобы как когда-то – не гнулась и не ломалась… Мы что, из пещер только что вылезли? Побойся Бога, великий российский народ! Сколько же можно так дармоедствовать? И какое право мы имеем с вами после этого кивать на тех дармоедов, что «там, наверху» окопались?

Что мешает нам? Раньше нас сдерживала идеология некоего чучхе-социализма, основным условием которого было то, чтобы все люди непременно жили одинаково (получалось в итоге, одинаково бедно), что же сейчас нас тормозит? Может, мы глупее китайцев или индийцев? Да с такой-то территорией, с такими-то природными богатствами прозябать в нищете? Стыд и позор!

Когда же мы поймем, наконец, что нет никакого благородства в бедности. А от нищеты и подавно: не только тело, но и душа гниет.

8

Однако надо понять и другое: реально на вещи посмотреть и осознать все-таки, что если даже мы и спохватились сейчас, то несколько поздновато.

Что, хотим мы или не хотим того, но коней на переправе не меняют.

И еще мы должны понять, что без нашей, всенародной, поддержки, никакая команда там, наверху, одна не справится. Нация должна объединиться, чтобы и грядущих, несомненных, бед избежать, да и сегодняшние проблемы устранить как можно быстрее.

 Рецепт не нов, выведен еще Иваном Пересветовым: о власти не тирана, а Закона, и о человеке, который в состоянии был бы всех и вся заставить этот Закон соблюдать.

Есть такой человек? Слава Богу, не промахнулись, не поддались словоблудию кликушествующих и беснующихся, выбрали как раз того, кого нужно.

Уж как нас только не убеждали, что олигархическая власть – это совсем не плохо, просто бывают олигархи плохие и хорошие. В прошлый раз нам не повезло, мол, но уж в этот раз…

Или еще тут аксакал один выискался, который на полном серьезе собирается на следующих выборах в 73 года бороться (в который раз уже) за высокое кресло.

Да много чего еще.

*  *  *

…Пена схлынула, но пена осталась.

Есть президент, парламент, которые на ближайшие пять лет гарантированы нам. Остались коррупция,  преступность, бедность, нищета, и еще много болячек, о которых я уже говорил выше.

Но не следует забывать и еще об одной проблеме, может быть, непонятной, неожиданной и даже кажущейся несущественной для кого-то из нас, однако возникающей всегда, закономерно и неотвратимо, как естественная реакция любого организма, когда он одержим недугами (политический тут – не исключение), силе четвертой – жалкой, но опасной до чрезвычайности, когорте людей (да, да, как раз из тех, столь ярко и образно Федором Михайловичем обозначенных), осознанно настроенных на разрушение. Созидать вроде как потом, «опосля», будем.

Слышали уже, видели, а пуще того - на собственной шкуре испытали.

То есть, история повторяется, и, пока мы с вами в нирване пребывали, уже пошла, силой инерции разогнавшись, по новому, искореженному, параллельному кругу.

Нам нужно любой ценой процесс этот остановить.

(Курсивом  выделены цитаты из различных произведений автора – Прим. редактора).

                                             2012 год.

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

КТО Я? ОТКУДА Я? И В ЧЕМ МОЙ ПУТЬ?

Автобиографическое эссе

Нищета, безотцовщина, послевоенное детство без кола и двора бок о бок с отчаянной шпаной.

Хрущовская оттепель. Придуманные любови. Медучилище. Пединститут.

Брежневский маразм. Университеты марксизма-ленинизма. Невыдуманные любови.

Горбачевский дебилдинг (перестройка). Бандитский капитализм.

Имперская либерия.

Новая, теперь уже пожизненная, нищета.

Как видите, биография моя не представляет собой ничего интересного, поэтому в рассказе о себе ограничусь лишь несколькими цитатами из одного совсем уж заумного своего произведения.

*Хочу предупредить тебя сразу, возлюбленный мой инопланетянин (кому еще придет в голову читать мои бредни? Только если, не дай Бог, какая-нибудь всемирная катастрофа произойдет, и совсем на Земле никаких других книг не останется), не жди от меня здесь чего-то глубоко личного, вообще документального. Это рассказ не обо мне, тем более не имеет он ничего общего со столь уважаемым мною жанром автобиографии. Возможно, я огорчу тебя или, уж как минимум, не оправдаю каких-либо твоих надежд, ожиданий, но то, что ты видишь перед собой сейчас – не более, как беллетристика, которую я писал всегда и которой осознанно посвятил всю свою жизнь. Просто, по всей вероятности, ты привык думать, что беллетристика – это выдумка, однако таковой она бывает далеко не всегда. (Господи, и зачем мне только знать, о чем думают инопланетяне?).

*Писать, как дышать. Жизнь приучила меня обходиться без читателей. Поначалу было больно, обидно, сейчас я очень счастлив такой своей творческой судьбой. Никто не мешал и до сих пор не отвлекает.

*Конечно, обидно уходить из этого мира тогда, когда ты только начал что-то понимать в нем. Грех познания – один из самых великих грехов нашей земной юдоли, уж слишком велика плата даже за самую обыкновенную житейскую мудрость, что говорить о том, если ты вдруг вознамерился посягнуть на что-то непреложное, постигнуть какие-то, никому не доступные ранее, великие таинства бытия? Не положено. Мне не положено. Жаль.

*Ничто в России не ценится так дешево, как ум и красота. Но что с ними дальше происходит? Красота, конечно, погибает, а вот ум, он способен постоять за себя, ум во зло обращается – зло либо для самого человека, либо для окружающих его людей.

*"Спасите интеллект!" родился как-то в моей бестолковой головушке безгласый лозунг, но так и не нашел продолжения. Деревья, зверушек разных люди уже додумались охранять, защищать, а вот интеллект – что это? Бездна сия может и испугать. Демосу, гумусу куда понятнее и приятнее стандарт, привычная жрачка-жвачка. Хочешь признания – остригись под гребенку.

Все то гибнет, что исчерпывает себя.

(Ведомый Влекущий "Книга Вечной Жизни)

Во власти нашей только то, что мы создали, но не то, что мы открыли. Открытое нами само приобретает над нами власть.

(Ведомый Влекущий "Книга Вечной Жизни")

Свободный человек – прежде всего человек духовный.

(Ведомый Влекущий "Книга Вечной Жизни")

*Миром правят донкихоты.

*Издательщина для меня – та же поповщина. Хочу с Богом общаться один на один, напрямую, а такое удовольствие дорогого стоит. Только нищему и безвестному оно по суме.

*Литература – такой же бизнес, как и всякий другой. Пока вы кропаете что-нибудь для себя, это ваше личное дело, но если вы хотите вынести свою рукопись на суд читателей, она становится обыкновенным товаром. И уж тогда не зевайте – пусть люди смеются над вами, наживаются на вас – сколько угодно, только не дайте им себя обмануть.

*В каждом мужчине по отношению к женщине живут два начала: начало похоти и начало любви.

*Самые дорогие женщины те, которые ничего не стоят.

*Красота женщины – это ее умение себя преподнести.

*Миф о загадочной женской логике вовсе не женщинами придуман, чтобы за него прятаться, а мужчинами, чтобы не вдумываться.

*Любимые уходят, любовь остается.

*Если бы сердце в нас не бывало порой мудрее разума, мы, наверное, давно бы  перестали быть людьми.

Теперь я знаю: одной смерти мало, чтобы двоих людей разлучить.

(Николай Бредихин "Небеса").

В любви все правда, но нет правды о любви.

(Николай Бредихин "Любовь в Вероне").

*Наука мудрости гласит: о некоторых вещах лучше догадываться, чем знать наверняка.

*Куда важнее то, куда мы придем в итоге, чем та пристань, с которой мы отправились.

Фига в кармане? А у вас что?

Фига? В кармане? Да нет у меня ее, по той простой причине, что у меня и карманов-то нет. Они мне давно без надобности.

Звездочкой *  отмечены цитаты из автобиографического романа Николая Бредихина «Исповедь одиночки».

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

КАК СТАТЬ ПОЛКОВНИКОМ

Рецепт моей молодости

Автобиографическое эссе

Писать я начал рано, в пятнадцать лет.

Первые мои устремления были связаны с кино, которое я любил самозабвенно. В принципе, я мог бы легко реализовать свое намерение: трижды проходил творческие конкурсы во ВГИК, но на экзамены не являлся. Да и потом, после получения высшего образования, можно было поступить на Высшие режиссерские или сценарные курсы. Но я быстро понял, что коллективное творчество в условиях тоталитарного строя не оставляло мне ни малейшего шанса хоть как-то выразить свою творческую индивидуальность.

В литературу я пришел из журналистики. Писал статейки, заметки в местную газету, легко овладел там всеми жанрами. Здесь же появились и мои первые рассказы. Однако вслед за рассказами пошли повести, романы, и тут начались трудности.

*Зачем я вообще выбрал для себя в жизни подобный путь? Что меня подвигло?

Жажда денег? Не думаю. Деньги, в смысле – большие деньги, никогда не представляли для меня интереса.

 Что еще? Вожделение, успех у женщин? Каюсь, был грех. Но ведь когда я разобрался, что вопрос здесь не в количестве, а в качестве, в том, что двух-трех женщин для мужчины более чем достаточно для того, чтобы они заменили ему всех остальных, и что самое сложное – я нашел таких женщин, я ведь писать не бросил, значит, дело было в другом?

Тогда в чем же? Тщеславие? Непомерные амбиции? Ерунда! Я давно уже самодостаточен, как личность.

Просто, скорее всего, мне нужна была какая-то совершенно неподъемная, необъятная цель, которая заняла бы все мое время, поглотила всю энергию, оккупировала бы весь мой интеллект. Какие цели подобного масштаба человек мог  позволить себе еще при социализме?

(Здесь и далее звездочкой *  выделены цитаты из автобиографической книги Николая Бредихина «Исповедь одиночки» – Прим. редактора)

*Диктатура пролетариата, она же диктатура насилия, зла, глупости, посредственности, подлости, пошлости – продолжать можно до бесконечности, предоставляла человеку, вооруженному умом и настоящими знаниями, возможности, которые ему не в состоянии были предоставить (да и до сих пор так) ни один другой строй, ни одна хваленая демократия, ни одна другая страна в мире. Твое низкое происхождение, где еще оно могло быть не минусом, и даже не плюсом, а козырем? А чтобы помочь тебе, людей высокого происхождения просто повырезали. Любые недостатки являлись здесь, наоборот, достоинствами, ну а действительно достойных гноили, расстреливали, любыми способами устраняли, опять же, чтобы тебе было легче чего-то достигать. Лишь бы ты хотел достигать, а тогда уж от тебя требовалось только одно: играть по правилам, ну а главное правило – оно и сейчас, да, наверное, и на все времена одинаково: лизать задницу вышестоящему и получать удовольствие от того, что снизу ее лижут тебе.

И все-таки истинная причина, скорее всего, была в другом: талантов, способностей у меня было великое множество, но уникален я был лишь в одном. И было бы глупо противиться, не последовать своему дару. Да Бог и не дал бы мне это сделать. Зачем-то ведь он меня этим «подарочком» наградил?

*Когда-то давно, полвека назад, повесил мне Бог крест литературный на шею и предупредил, строго погрозив пальчиком: «Снимешь – умрешь!» Умирать не хотелось, и сейчас не хочется.

Постепенно попривык я к своей ноше, ничего другого не могу делать: не умею, да и не хочу.

Любовь к книгам не соперничала во мне с любовью к кино, просто соседствовала. Читал я запоем, но выборочно. Советскую литературу, за исключением Булгакова, Зощенко, Бабеля и еще пары-тройки имен вообще отрицал.

Однако вернемся к основной теме нашего разговора. Довольно быстро я написал два романа: «Жизнь прожить – не поле перейти» о судьбе моей матери и «Путь к Олимпу» – уже о собственной участи. Гордый своим успехом отправился с этой дилогией по редакциям и издательствам, но ничего нового меня там не ожидало. Та же участь, которая неизменно постигала все другие мои произведения.

Естественно, правда никому была не интересна, к деревенской жизни тогда вообще было восторженное отношение («Кубанские казаки», «Свадьба с приданым», «Поднятая целина»). Существовало даже такое направление в советской литературе, называлось «деревенская проза». Когда я заглядывал в произведения этих «писателей-деревенщиков», у меня создавалось впечатление, что пишут они про каких-то инопланетян. Детство мое было тесно связано с послевоенной деревней, мне ли было ее не знать?

*Немного о себе… Родился, крестился. Отец хотел выбрать имечко помудренее, но рождение мое пришлось на Николу, поп и уперся. Спасибо попу. Был бы я иначе сейчас каким-нибудь Альбертом или Эдуардом. Такая вот мудрена Матрена!

*Тамбовщина – благодатный край. Ноги босые отмыть добела никогда не удавалось – чернозем. В войну спасала кукуруза – на нее таких жестких разнарядок не было, а вызревала как на дрожжах.

*Дед был из середняков. Батраков не нанимали, детей без счета, работать было кому. Естественно, раскулачили. Рабочие руки превратились в лишние рты.

*Работа в колхозе ничего не давала, кормились с огорода, лес, река еще выручали, главным образом домашний скот.

*Пришла война… У деда было слабое сердце, к строевой службе он был непригоден, но председатель сельсовета нашел-таки возможность свести с ним давние завистнические счеты: послал на трудовой фронт, там он и канул, не числился больше ни среди мертвых, ни среди живых.

*Отца контузило, дали ему инвалидную группу. Не знаю, что свело первую на селе красавицу с голью перекатной, да еще инвалидом, но двоих детей пустили на свет (меня и младшего брата), с тем и расстались.

*Крепостное право с приходом советской власти не просто вернулось, а расцвело пышным цветом в деревне, вырваться из колхозного рабства было практически невозможно. Разве что на учебу или… в тюрьму. После войны положение резко изменилось: везде требовались рабочие руки. Зачастили вербовщики. Мать не стала долго раздумывать. Во многих местах перебывала, но осела в Подмосковье, в старинной Коломне.

*Естественно, безотцовщина – кто ж с двумя детьми в такое время женщину, пусть даже красавицу, замуж возьмет? Естественно, скитания по частным квартирам. Но кое-как выкарабкались.

Да Бог с ним, с тем временем, ничего не нахожу в нем интересного.

О молодежной тематике и речи идти не могло. Даже сравнительно невинные аксеновские вещи с трудом пробивались, что говорить о той молодежи, которую я описывал: как нас били дубинками за то, что мы твист кадрили предпочитали, битлз кобзонам. Да и вообще довольно жестко учили жить.

Однако формально мне отказывали вроде как из-за недостаточного профессионализма. Что ж, профессионализм – дело наживное. Сжег дилогию, замахнулся на новый роман. Назывался он «Товарищ Достоевский», и идея в нем была проста, как апельсин: доказать, что если бы Федору Михайловичу довелось творить в нашем социалистическом раю, его бы просто не напечатали.

Доказать удалось, и очень убедительно, в том числе и профессионально, однако соваться с такой вещью в издательства было все равно, что просить политического убежища в Мордовии.

Встал вопрос: либо переправить этот роман за рубеж, либо срочно его уничтожить. Поразмыслив, я понял, что быть одновременно диссидентом и писателем невозможно, нужно выбирать что-то одно. Жизнь впоследствии показала, что я был прав. Лишь очень немногим подобное удалось. Милан Кундера, Александр Солженицын… они уезжали уже известными, сложившимися литераторами с огромным творческим и жизненным багажом. Кто был я в сравнении с ними? Да и не хотелось мне Россиюшку покидать.

Итак, выбор был сделан, еще одна рукопись полетела в костер.

Гоголь на вопрос, откуда он черпает богатство своего языка, ответил: «Из дыма. Пишу и сжигаю, что написал. И пишу снова».

Ян Парандовский

Я вновь начал писать рассказы, оттачивая, полируя до блеска стиль. Сменились и темы, основной среди них стала любовь, да и вообще ценности вечные. Но и это не помогло. Занимался в литературных объединениях у маститых мастеров, какое-то (очень короткое) время был членом секции молодых литераторов при Союзе писателей СССР. Но все было без толку. Альтернативы не было: либо пиши «заказуху», либо сиди и не высовывайся в своей драной Коломне.

Пришла Перестройка, появилась возможность издаться в серии «Первая книга писателя» в "Молодой гвардии", а за счет автора еще и в «Книге». Но черного кобеля не отмоешь добела. Перед самым изданием обе книги рассыпали.

Вот тогда-то и появился замысел «Полковника».

*Я никогда не был пай-мальчиком, в милицию меня таскали с товарищами за твист с танцулек постоянно, «учили» дубинками-демократизаторами, в «конторе» приводы были посерьезнее. Мой школьный товарищ, который вроде бы пошел учиться на дипломата, а вынырнул нежданно-негаданно в Высшей школе КГБ, оповестил меня как-то, широко округлив глаза: на тебя «там» та-а-кое досье! «Болезненный интерес ко всему иностранному» и прочее, прочее. Я лишь усмехнулся. Дурак был по молодости. Но скольким таким «дуракам» из моих друзей и знакомых судьбы поломали, через тюрьмы, психушки провели. Провинция – не Москва и не Петербург, здесь вольнодумцев ломали, гноили, стирали в порошок совсем по-другому: тихо, изощренно, не оставляя им ни единого шанса на спасение. Подобных страшных судеб я немало в свое время повидал.

 Как-то оказался я в подвале одного ничем не примечательного с виду двухэтажного домика, и у меня хватило наивности поинтересоваться: «А почему полы-то из «оцинковки?» Мне без всякой тени усмешки ответили: «А чтобы кровь легче было смывать».

«Логично, очень логично» – подумала Красная Шапочка. Не хватало еще спросить: «А почему у вас такие большие уши»? Но это сейчас смешно, тогда было не очень.

Политику я с детства не любил, считал ее на редкость грязным делом.

*Главное свойство политики – приближать нас к собственности, либо отдалять от нее.

(То есть, если, скажем 1% населения в стране владеет 40% собственности, то это одна политика, если 2-3%, то уже совсем другая.)

*Хлеба не требуйте, требуйте собственности, иначе хлеба в достатке никогда не будет у вас.

Любую идею можно обратить как во зло, так и во благо. Это как раз и есть политика.

(Ведомый Влекущий «Книга Вечной Жизни»)

Политика в чистом виде – это умение обманывать людей для их же блага.

(Ведомый Влекущий «Книга Вечной Жизни»)

*Какими бы ни были хорошими, добрыми идеи, они несут добро одним людям, но смерть другим.

*Народ – это угнетаемое большинство.

Никогда еще не приносила ни величия, ни благосостояния, ни счастья ни одному народу на Земле жестокая воля. Всегда, во все времена, была она лишь карою, возмездием, разрушительным выходом из невежества, ослепления или заблуждения, заставляя тем вернуться к исходу и сызнова все начать.

(Николай Бредихин "Галактический человек")

*Гнев – наше оружие. Но плохо, когда все наше оружие – один только гнев.

*Сон разума действительно рождает чудовищ, но больше не тем, что сам по себе их производит, а тем, что дозволяет им являться на свет.

*Демократия – вовсе не торжество справедливости, это всего только возможность отстаивать свои права.

Был я равнодушен и к Самиздату, предпочитал классику. Как-то мне прислали аж из самого Парижа (еще один привод, не знаю до сих пор, как сподобился) большую бандероль с выжимками из всяческих эмигрантских изданий. Господи, какое это было занудство, люди писать совсем не умели. Ведь любой факт можно по-разному преподнести.

Словом, при всем своем «та-а-ком досье», материал о тех же самых диссидентах для нового романа мне пришлось собирать и изучать буквально с нуля. Но я быстро наверстал упущенное. Публикаций, да и просто воспоминаний очевидцев всплыло в то время предостаточно.

Куда сложнее мне далась историческая линия (тем, кого она особенно заинтересует, рекомендую для прочтения в качестве дополнительной информации очерк «Человек с голубиным сердцем» на моем персональном сайте).

Только одна линия для меня никакого труда не представляла: линия Константина Родимцева. Туда вошли буквально кусками тексты из романов «Путь к Олимпу» и «Товарищ Достоевский», о которых я уже упоминал.

Работа растянулась почти на пятнадцать лет, каким-то чудом роман этот мне  удалось опубликовать в местном альманахе в 2000 году. Естественно, это событие прошло незамеченным. Теперь вот он выходит, наконец, к широкому кругу читателей.

Что остается еще добавить? Роман ни в малой мере не устарел. К сожалению. Так называемую «линию преследования» я писал на основе своего досконального знания истории христианской (не только католической) инквизиции, а также стратегии, тактики и практики двух орденов: доминиканцев («псов господних») и иезуитов. В физиологии много изменилось, Игнасио Лойола и Торквемада, наверное, удавились бы от зависти, узнав о тех возможностях, которые появились у их современных коллег, а вот скелетик с незапамятных времен остался прежним. Так что поосторожнее с новейшими достижениями техники, ребята! А то, мало ли что! Хотя есть вещи и пострашнее. Не забывайте, к примеру, о стратегии.

Есть тысяча способов человека в бараний рог согнуть, для этого не нужно быть гением. Сделай человека рабом его потребностей, желаний, и он твой раб, поставь на его пути препятствие, и он станет рабом этого препятствия, из преодоления его сотворит себе культ.

(Ведомый Влекущий «Книга Вечной Жизни»)

Стать полковником… Или уж сразу рвануть в генералы? Выбор за вами.

Честь имею, дамы и господа!

Опубликовано в книге Николая Бредихина «Полковник Вселенной», издательство ePressario Publishing Inc., 2011 год, Монреаль, Канада. Все права защищены. © ISNB: 978-0-9869345-0-6

     Купить книги НИКОЛАЯ БРЕДИХИНА можно на сайте издательства ePressario Publishing: http://www.epressario.com/, ВКонтакте: http://vk.com/epressario, Фэйсбук: https://www.facebook.com/epressario, Твиттер: https://twitter.com/epressario, Google+: http://google.com/+epressario

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

СРЕДНЕВЕКОВЫЙ ЧЕЛОВЕК

Вера и Истина

Автобиографическое эссе

Велика тайна Рождения, Человек никогда ничего в должной мере не постигнет до тех пор, пока  не освоит ее.

(Ведомый Влекущий  «Книга Вечной Жизни»)

Самое большое чудо для нас, вне всякого сомнения – чудо нашего рождения. Сколько случайностей должно было произойти, как много различных факторов сойтись, чтобы именно на нас пал выбор и среди бесконечности вариантов именно для нас выпало это счастье, и открылся для нас этот удивительный мир.

Почему я? Почему мне? Не могу объяснить. Да и не хочу вдумываться. Просто Бог, Его воля. Пусть кто-нибудь после этого скажет мне, что Бога нет, в зрелом уме своем я ни за что в это не поверю. Да, верно сказано: чтите родителей своих, но понимайте, что истинный ваш родитель – Бог, что все вы, прежде всего, дети Божьи. К этому моему, маленькому, личному, чуду я никогда не привыкну. Вот с этим ощущением невероятности, необыкновенности происходящего со мной, я всю жизнь и живу.

(Ведомый Влекущий  «Книга Вечной Жизни»)

«Тамбовщина – благодатный край…»

Не могу даже предположить, кем бы я был, останься я в тех краях навсегда, Бог распорядился по-своему, мне ли с Ним спорить?

В литературном мире нет смерти, и мертвецы так же вмешиваются в дела наши и действуют вместе с нами, как живые.

Н. В. Гоголь

Пожалуй, иного мира, кроме такого литературного, я в своей жизни и не знал. Одна из причин этого, по всей видимости, в том городе, который стал для меня даже не второй, а единственной, истинной, родиной. В Коломну я попал в 1949-ом, в возрасте трех лет, и никогда не задумывался, нравится мне этот город или нет.

«Тамбовщина»…

Обычно в произведениях подобного рода (а я привык, в силу своей профессии, во всем следовать законам жанра) неизбежно заходит разговор о родословной автора, о его детстве, молодости. Но мне тут рассказать особо нечего. Наврать мог бы с три короба – опровергнуть нечем и некому: архивы в нашем сельсовете во время войны то ли сами сгорели, то ли специально были уничтожены. Зачем? Трудно понять логику чиновника русского (тем более, советского),  многие пытались, но никому до сих пор не удалось.

Знаю точно, что предки мои бежали на благодатный наш тамбовский чернозем из Посполитчины, спасаясь от преследований за православную веру. Что все в моей родне были не просто верующими, а истовыми фанатиками. То же осталось и во мне: вот только к поповщине я равнодушен, да и баек всяческих их не терплю.

С детства я был предоставлен самому себе, ни о каком детсадике моей матери и мечтать не приходилось в то время. Моей воспитательницей стала природа: лес, река, поля до самого горизонта, и этого мне уже никогда не изжить в себе. Была, конечно, и альтернатива: двор – игры, драки, система подчинения, система вовлечения. Любой вакуум в итоге чем-нибудь да заполняется.

Потом пришла школа и энергичные, самоотверженные, в меру и не в меру ретивые тетеньки и дяденьки с увлечением, даже азартом, принялись  забивать мне голову всякой чепухой. Господи, сколько же этого мусора до сих пор сидит в моей многострадальной башке! А в последнее время к нему добавились еще и его опровержения. Вроде как мусор на мусор, мусор в квадрате. И уже никак, до конца дней своих, не разобраться мне в подобной помойке человеческого «знания».

Но как же без института, высшего образования? Голова трещала, все изнутри противилось тому бреду, который загружали и загружали в меня, не лопатами даже, а экскаваторными ковшами. К счастью, я в то время уже нашел альтернативы, отдушины. Может быть, природа мне помогла?

Но все равно я отчаянно сопротивлялся, противился засорению моих мозгов, как только мог. Затем в добавление к природе пришли кино и литература, однако с ними и другая проблема. Я обладал уже в то время хоть и не феноменальной, но постоянно голодной, рыскающей памятью. Сводя до минимума время, которое необходимо было уделять учебе, я занимался самообразованием, достигнув в этом неплохих результатов. Так появились знания настоящие, не из мусорного бака, а это большая сила. Вкупе с умом они всегда означают власть. Над кем, над чем – не столь важно, но ты уже вышелушиваешься из обычного ряда.

*Я задумываюсь иногда: наверное, больше половины своей жизни я провел в отрицании. Слишком многое в одно ухо влетало, а в другое вылетало. Однако как еще можно жить в нашем общем сумасшедшем доме, в котором с годами государственное слабоумие лишь прогрессирует?

(Здесь и далее звездочкой *  выделены цитаты из автобиографической книги Николая Бредихина «Исповедь одиночки» – Прим. редактора)

Мой город никогда не бывает тихим, безлюдным. Вот проехала с грохотом коляска какого-то помещика с кучером на козлах. А там барышня в длинном платье, с зонтиком в руке, затянутой в перчатку по самый локоть, пробирается по краю тротуара, стараясь не наступить в грязь. С осиной талией, в корсете. Я долго смотрю ей вслед, не в силах оторвать взгляд.

К монастырским воротам проскальзывают две инокини. Полуслепой старец с посохом, сопровождаемый мальчиком-поводырем, застыл в немом благоговении перед пятиглавой церковью.

Стоп! Замерло! Я смотрю на эту немую картину и не могу понять, что происходит. Так длится буквально несколько секунд, затем все тут же возвращается на круги своя: местные алкаши на дороге к храму, тянущие руку за милостыней, голуби-сизари, клюющие хлебные крошки, рассыпанные какой-то сердобольной старушкой-пенсионеркой. И, конечно же, я сам - плетусь на работу, через десять минут заканчивается мой обеденный перерыв.

Брат сказал мне как-то, что он во многом не понимает меня, так как живу я в своем, придуманном мною же самим, мире. Но что делать? Совсем недавно, буквально на днях, я наткнулся на ту цитату из Гоголя, но сам так и прожил всю свою жизнь, как классик описал. Мне ничего не стоит подойти, например, к Бианту и попросить у него совета, хотя где Древняя Греция и где я? Я не делю мир на мертвых и живых, реально существовавших людей или выдуманных. Для меня они все едины. Когда я встаю утром с постели и вспоминаю приснившуюся  мне ночью мать, я не иду к ней на могилку, я могу побеседовать с ней где угодно.

*Так получилось, что многое из того, что я накопил, чего добился в жизни, оказалось выброшенным на помойку. Речь идет как о материальных, так и духовных ценностях. Эти духовные ценности оказались настолько важны для меня, что я предпочел вместо того, чтобы от них отказываться, сменить место жительства. Выбор, как ни странно, оказался очень велик: внутренняя эмиграция, самозаточение, подвижничество, виртуальный мир, «белые ночи», хоть по Достоевскому, хоть в небезызвестном заведении. Я выбрал вневременное духовное пространство, в котором и Сократ мне брат, и дедушка Ленин обитает где-то по соседству.

Это не делириум, прошу не беспокоиться господ психиатров, просто особенности моей профессии. Наверное, какой-нибудь «призрак» или просто литературный клерк, безжалостно руками бандитов-отморозков, маньяков, вампиров и прочих уродов в своих «творениях» вырезав целую, ни в чем не повинную, семью, и даже не вымыв после этого руки, что по локоть в крови, может потом взглянуть на часы и сказать себе: а не пора ли мне в ночной клуб куда-нибудь завалиться или отправиться с сыном на рыбалку? Я крови в своих произведениях не терплю, но вот и переключения подобные у меня почему-то плохо получаются.

Стоп! Снова слепой старец и мальчик-поводырь.

Так вот легко и просто вошли в мою жизнь Арефий и Любомила. Продолжится ли их жизнь в воображении других людях?

Хотя, конечно, если отмотать назад, все началось с иконы…

Иконы необыкновенной, с чрезвычайно редким сюжетом: «Слово плоть бысть». Фабула ее долгое время буквально преследовала меня, потом появились те персонажи.

Ах, если бы так легко жилось нашему брату: родился замысел – садись и шелести без устали клавишами компьютера. Но, к сожалению, подобное бывает лишь среди законченных графоманов. Мы, писательский цех, несмотря на все наши странности, патологически здоровы. Семь с половиной лет ушло у меня на то, чтобы изучить материалы о том времени, тех людях, прежде чем они ожили, заговорили, нашли свое место на страницах задуманной мной книги.

Я не вылезал из Исторической библиотеки, буквально начинен был житиями святых, но вряд ли получилось бы то, что я задумал, если бы не две подсказочки, которые сами пришли мне навстречу: трехтомник «Поэтические воззрения славян на природу» сказочника Александра Николаевича Афанасьева, который ко всему прочему был почитаемым во всем мире, недюжинного таланта ученым, и то, что я всю свою сознательную жизнь прожил в городе, буквально набитом сокровищами (конечно, не Гарун-ар-Рашида, а нашей русской старины). Монеты, фарфоровые статуэтки, редкие иконы – со временем, конечно, все это растеклось по разным грязным рукам, но поначалу не ценилось ни в грош – столько этого добра было. Ходили также легенды, что в нашем городе находилась на хранении огромная библиотека старинных книг. Да что легенды! Я сам по молодости любил иногда подурачиться, поудивлять народ, сидя на лавочке с какой-нибудь инкунабулой огромных размеров в переплете из воловьей или телячьей кожи, делая вид, что читаю ее. Хотя ни в древнерусском, ни в церковнославянском языках на то момент не смыслил ни уха, ни рыла. Продать такую книгу было невозможно, а купить за бутылку водки – не вопрос. У матери рука не поднималась выбросить что-нибудь из этого, по большей части, хлама, когда я его домой приносил. Попался мне как-то и трехтомный словарь древнерусского языка, словно Бог послал мне его с неба. С этого все и началось.

Есть в моем творческом багаже две книги, натыкаясь на которые, люди испытывают в лучшем случае недоумение: «Богоматерь Воплощение» и «Галактический человек». Одна о прошлом, другая о будущем. Но если о будущем каждый из нас, без обиняков, волен иметь то представление, которое ему заблагорассудится, то к прошлому надо относиться с максимальной бережностью.

Во власти человека только настоящее и будущее, прошлое нельзя толковать. Все, что было, - было, любая попытка помыкать своей памятью оборачивается уродством.

(Николай Бредихин «Полковник Вселенной»)

Наша память… Стереть ее, и нет человека, он даже не будет знать, как ложкой пользоваться. Так и будет хватать пищу руками. Если стереть или исказить прошлое, внешне все будет выглядеть достаточно благопристойно, однако наше настоящее и, в особенности, будущее, непременно изменятся. Что-то из пройденного нам придется осваивать заново, да и изрядно потоптаться потом на одном и том же месте. Моисей возвеличил свой народ тем, что, сорок лет водя его по пустыне, постепенно стирал в его памяти недавнее рабство. Сработало. Евреи до сих пор боготворят своего пророка. Но…

*Не дай бог появится среди нас, русских, пророку, мы его тут же утопим, еще в купели,  ну а со святыми и того проще: что за труд нам соблазнять да совращать их – сами с голоду передохнут. Вот дурак, блаженненький – это идеал, свой в доску парень, этого мы, пожалуй, поддержим всегда и во всем.

Но…

Сколько ни пытал я философов, ученых, богословов, ни один из них так и не смог  объяснить мне, как так получилось, что мы разложили Плоть, Материю на мельчайшие частицы, а в таких понятиях, как Дух, Душа за ближайшие две тысячи лет практически не продвинулись ни на шаг?

(Ведомый Влекущий  «Книга Вечной Жизни»)

Я испытываю странные чувства сейчас, когда мои персонажи, герои с каждой новой вышедшей книгой начинают покидать мое воображение и поселяться в головах, сердцах других людей. Я не ощущаю опустошенности, сожаления, тоски, но мне непривычно жить своей, собственной, жизнью. Я боюсь предательства, обмана, просто пренебрежения, раньше я от многого зла на свете был надежно защищен. Я расстаюсь сегодня с Арефием, Любомилой. Федор позже пришел. Я сидел тогда на берегу Москвы-реки и любовался куполами видневшегося вдалеке Бобреневского монастыря. И вдруг почувствовал, как в голову мою начинают проникать чужие мысли.

«–  Но вы же прогоняете меня! За что? Что я такого сделал?»

Я осторожно взглянул искоса в сторону и увидел рядом молодого чернеца, глубоко погруженного в какие-то свои размышления. Он не обращал на меня ни малейшего внимания, а я, затаив дыхание, следил, как он судорожно ищет выход из положения, в котором нежданно-негаданно оказался.

«-  Себя ты сам спасешь, а на мне обитель»

Когда я решился взглянуть еще раз, монашка рядом уже не было.

И я пропал. С той минуты я уже не мог думать ни о чем другом, так меня поразила судьба этого человека.

     С некоторых пор я не читаю исторических романов и терпеть не могу фантастику, хотя когда-то зачитывался ими взахлеб. Почему? В последнее время я не встречал ни одного писателя, который озаботился бы понять в подобных произведениях своего героя. Он неизбежно помещает и в прошлое и в будущее своего современника, причем, что самое странное,  поступает он так больше даже не по собственной воле, а по прихоти своего читателя. Потому что знает, что современный читатель человека того времени просто не поймет. И это, к сожалению, правда. Нужно иметь соответствующую долгую подготовку, чтобы, встретившись, скажем, со средневековым человеком, увидеть в нем не невежественного дикаря, грубого самоуверенного варвара, а прежде всего человека духовного, в чем-то современному человеку равного, а в чем-то даже его и превосходящего. Во всяком случае, судить о его поступках сообразно морали, законам нашего времени, по меньшей мере, неразумно.

   Я, к примеру, так представляю себе эту встречу. Один сует другому под нос мобильник, цифровой фотоаппарат, планшетник и много чего еще из атрибутов, которыми он успел обзавестись за последние годы, а его оппонент, улыбаясь, кладет на другую чашу весов всего только Библию, и она, как ни странно, перевешивает.

    Задумались? Ну тогда дальше пойдем. Поместим в этот ряд еще двух людей: язычника и человека будущего. Вот точно так, как мы относимся сейчас к человеку Средневековья, относился и сам тот человек к своему предшественнику.

    Языческий человек боготворил и обожествлял Природу. При всей своей неразумности, он понимал, что живет исключительно благодаря Солнцу, Воде, Воздуху, всем стихиям, которые его окружают. Средневековый человек смотрел на эти вещи по-другому: человек – венец природы, Бог вручил ему над нею власть, и заботы его теперь совсем другие. Главные ценности – моральные: Добро и Зло, Бог и дьявол, Истина и ложь. Конец Света – вопрос ближайшего будущего, и лишь праведники могут рассчитывать на жизнь вечную, грешников же ждет геенна огненная. Все идолопоклонники должны быть уничтожены, сметены.

     Современный человек пришел в жизнь с твердым убеждением: Конец Света – это очень не скоро, его представления о Рае и Аде очень размытые. К Злу, творящемуся вокруг, он относится достаточно снисходительно, ему трудно представить себе, что оно может разрушить мир.

    Человек будущего, собственно, галактический человек, лишь стучится в мировое сознание. Он возвращается в чем-то к человеку языческому и начинает внимательно изучать его. Он понимает, что главенство его предшественников над Природой, точнее, глумление над ней, именно ему предстоит расхлебывать. Я сам лично никогда не думал, что гибель человеческой цивилизации настолько близка, и что начнется она еще при моей жизни. Но Природа не стала ждать, буквально в последние несколько лет она резко перешла в контрнаступление: смерчи, землетрясения, наводнения, пожары – оказывается, не так уж много надо, чтобы стереть существо, опрометчиво присвоившее себе звание венца и царя, с лица Земли. Человечество попыталось отгородиться от Стихии Именем Божьим, но ничего не остается, как признать, что уловка эта в данном случае не прошла.

Человек – часть Природы, но он, в свою очередь, тоже принадлежит ей  лишь частично, своей оболочкой.

Разум Человека является частью Духа, его существование невозможно без оболочки, но таковой оболочкой не обязательно может быть плоть.

Отношения с Природой крайне важны для человека. Появившись на свет как ее часть, став в итоге венцом ее на Земле, Человек никак не может претендовать на то, чтобы именовать себя ее царем, поступать с ней по своему разумению, а уж тем более, управлять ею. У Природы свои законы, не освоив достаточный, необходимый минимум Космоса, не обзаведясь другой оболочкой, Человек должен этим законам подчиняться. Потому что иначе Природа сотрет Человека с лица Земли, тем дело для него и закончится. В этой схватке Природа, несомненно, выйдет победительницей, ибо она у себя дома, а человек на Земле, по крайней мере, с тех пор, как он стал разумным, только гость. Однако подчиняться, вовсе не означает поклоняться. Природа для Человека не Бог, они на равных.

Вот отчего не надо нам ждать милостей от Природы, не может она себе этих милостей позволить, она даже милостыню не в состоянии нам подать.

Природа вне морали, эмоций, рассуждения. Человек ничем для нее не отличается от прочего материала, с которым она работает.

Природа вне Зла, все, что она делает – добро, даже когда она старит и умерщвляет Человека.  

По сути дела Природа никогда не делает добра для Человека. Даже жизнь, которую она дарует ему – ничто без присутствия Духа.

Природа не столько бессердечна, сколько безразлична к Человеку.

(Ведомый Влекущий  «Книга Вечной Жизни»)

    Конечно, современному человеку можно и дальше считать себя пупом Земли, и все же, не пора ли ему со своими предшественниками и преемниками хотя бы познакомиться?

Главной задачей этой повести, при написании ее, я ставил всего только, свести вместе двух людей – средневекового и современного. И чтобы они друг друга поняли. А современный человек в плюс к тому, благодаря этой встрече, еще и лучше стал  понимать себя.

    По мыслям первых христианских богословов дьявол после грехопадения человека получил полную власть над ним. Бог надеялся, что человек когда-нибудь преодолеет эту власть и вернется духовно к своему творцу. Когда он понял, что человек сам слишком слаб для этого, он послал ему в помощь Сына Своего, Спасителя. Власть дьявола над всем человечеством была устранена, в его сети могли попадать отныне лишь отдельные, падшие, души. За эти души с тех пор и идет война.

    Федор по своей природе воитель. Он не знал мирской жизни, поскольку вырос в стенах монастыря (скорее всего, был подброшен). Вся природа видится ему в духах, совращенных дьяволом и ставших демонами. Коли духи эти не признали Христа, они враги роду человеческому. Именно так он думает, а исходя из убеждений своих, и действует.

    Жизнь не признает его воззрений и обетов, она посылает ему те же ценности (которые он воспринимает, как испытания), что и обычному человеку, но согласиться на свою заурядность, подчиниться многовековому укладу и размеренному течению бытия, понять всю мудрость и уникальность их, не каждому дано.

    Автор весьма далек, конечно, от того, чтобы идеализировать время, которое он описывает.

    Вера в нем настолько тесно переплеталась с суеверием, что их очень трудно, а порой и совершенно невозможно, было разделить.

    Грамотный человек был большой редкостью даже среди священников.

    Блуд, пьянство, обжорство процветали.

    Но нравы менялись, язычество все дальше отходило в тень, благочестие, скромность, трудолюбие, пройдя предварительно через испытание другой крайностью – аскетизмом, все более торжествовали…

    Что я могу сказать еще о моем герое? Приблизительно то же, что и о героях предыдущего своего очерка:

    *Слава в вышних Богу и тем, Им отмеченным, кому во Имя Его уже здесь, на земле, довелось пройти через ад.

Опубликовано в книге Николая Бредихина «Богоматерь Воплощение», издательство ePressario Publishing Inc., 2011 год, Монреаль, Канада. Все права защищены. © ISNB: 978-0-9869345-1-3

     Купить книги НИКОЛАЯ БРЕДИХИНА можно на сайте издательства ePressario Publishing: http://www.epressario.com/, ВКонтакте: http://vk.com/epressario, Фэйсбук: https://www.facebook.com/epressario, Твиттер: https://twitter.com/epressario, Google+: http://google.com/+epressario

ИМПЕРИЯ СВЕТА

Серп и молот

Автобиографическое эссе

*Было время скотское, настало людоедское, что день грядущий нам готовит, что нас дальше ждет? (май 1995 года).

(Здесь и далее звездочкой *  выделены цитаты из автобиографической книги Николая Бредихина «Исповедь одиночки» – Прим. редактора)

Моя истинная Родина - Империя света, и всю жизнь я считал (да и до сих пор того же мнения), что мне необыкновенно с этим обстоятельством повезло. В свое время я много путешествовал, но понятия не имею, как там и что за границей. Много ли можно увидеть туристом? Внешний лоск, природу, приветливых, обаятельных людей - по большому счету это ведь всего лишь красивая, но мало что дающая уму и сердцу, картинка. Знаю я хорошо только одну страну – Россию, и сколько ни изучал языков, преуспел только в одном из них - русском. Больше того - предложи мне сейчас кто-нибудь куда-нибудь съездить, просто так, без денег, отказался бы без раздумий. А когда-то ведь невероятно легок был на подъем.

Сколько я себя помню, меня постоянно убеждали, что я избранный, хотя бы только за то, что я советский. Ну а там, в других частях света живут люди либо обездоленные (этим надо помочь, несомненно), либо поганые кровососы-буржуины (здесь не может быть никаких примирений), либо совсем уж круглые дураки (вызволить их из тьмы и оболванивания может только тот свет, который моя Родина как раз собой и олицетворяет).

Я никогда не ходил в октябрятах, пионерах, комсомольцах, но в Коммунистическую партию Советского Союза вступил осознанно, придя к выводу, что изменить что-либо снаружи невозможно, сделать это можно только изнутри.

Изменить? В Империи света? О чем я? Да все о том же. С самых малых лет я видел вокруг себя слишком много несправедливости, несоответствия,  раздвоения, которые считал необходимым срочно устранить.

Я не понимал, к примеру, родившись в деревне, как такая огромная страна, справедливо считавшаяся некогда житницей мира, став вдруг Вселенским Светочем, Оплотом Справедливости, Двигателем Прогресса, каким-то образом, в одночасье, сделалась неспособной элементарно себя прокормить.

Повзрослев, я нашел причину: рабский труд не может быть эффективным, надо отдать землю крестьянам, как когда-то было обещано, и тогда нам никогда уже не придется стоять в очереди за колбасой.

Я не понимал, почему рабочий класс стоит в общественной иерархии выше крестьянства. Может, товарищи рабочие сочли вдруг, ни с того ни с сего, что хлеб и прочая еда – пережиток капитализма? Мой желудок говорил мне обратное. Что же получалось: больше, чем Партии, я вынужден был доверять своему… желудку? Долой… Впрочем, подождем, пожалуй. Без желудка человеку никак не обойтись.

Но чего я не понимал совершенно: настолько пренебрежительного, поистине хамского, отношения к интеллигенции. Люди учились, защищали диссертации, двигали вперед науку, вооружали страну современным оружием, изучали космос, и… числились при этом париями, какой-то совсем уж завшивленной прослойкой.

Поразмыслив, я и здесь нашел причину. Раб не может ничего двигать, вооружать, изучать, изобретать. Здесь Партии ничего не оставалось другого, как допустить островок свободного труда и свободного человека. Пережиток, гнилое прошлого, но что поделаешь? Придется потерпеть.

Терпели. Пока терпение не закончилось, и «вшивая прослойка» не размела все вокруг, оставив в первую очередь себя, любимую, без денег, хлеба и работы.

Как ни странно, ни Рабочий класс, ни Крестьянство не вступились за свою обожаемую Партию, оставив мир без Вселенского Светоча, погрузив и планету, и державу нашу великую в кромешную тьму.

Но это легенда, сказка про очередного Мальчиша-Кибальчиша. С тех давних пор я не только повзрослел, но и значительно поумнел. Как же на самом деле все происходило?

Представления о прошлом у человека при всем желании не могут возникнуть сами по себе, они неизбежно должны основываться на каких-либо источниках, документах. Мы ведем речь об отрезке времени протяженностью в целое поколение. То есть, существует уже достаточно большое количество людей, которые не являются участниками или хотя бы очевидцами описываемых событий.

Однако даже и участники, очевидцы, в большинстве своем, лишены возможности утверждать, что их сведения не искажены, а уж тем более - абсолютно достоверны.

В чем причина? Первые два распада сопровождались мировыми войнами, последний (СССР) ограничился войнами локальными, которые многими воспринимаются и не войнами даже, а скорее, военными конфликтами.

Основные источники, документы того времени до сих пор засекречены, и по всем существующим на сей счет канонам два десятка лет – слишком короткий срок, чтобы появилась возможность ознакомить с ними широкую общественность.

Вот почему, рассуждая о крушении одной из величайших империй мира, далеко не всегда мы может утверждать что-либо наверняка, неизбежно приходится строить предположения.

К примеру, мы крайне мало знаем о том, как осуществлялось вмешательство в этот процесс извне, но еще меньше о тех силах, которые действовали в нем изнутри.

И, как ни печально это признать, ясно уже всем и каждому, что наши знаменитые диссиденты (в большинстве своем – действительно, герои), просто использовались, где втемную, где открыто в этой игре.

Я не историк, поэтому остановлюсь исключительно на глубинных процессах событий того времени. Знаю заранее, что с рассуждениями моими мало кто согласится, ну да я никому своего мнения и не навязываю.

Социализм невозможен был бы без атеизма. Никто никогда не допустил бы (и сейчас не допустит), чтобы какая-нибудь одна из ведущих мировых религий подмяла под себя все остальные. Для этого необходимо было сначала низвергнуть все их вместе взятые (в теории, конечно), а затем изобрести что-то новое, универсальное, приемлемое для всех людей на Земле. Однако ни разрушить ничего не удалось, ни новый Мессия так и не появился. Собственно, как и следовало ожидать.

То есть, в сути своей социализм был обречен изначально. Многим это до сих пор кажется странным, так как, если хорошенько присмотреться, явление это представляет собой чистейшей воды христианский фундаментализм, щедро сдобренный идеями Платона, Томаса Мора, Томмазо Кампанеллы и иже с ними, и пыталось оно воплотить в жизнь идеи, заповеданные нам Спасителем. Но всеобщее равенство, единообразие противоречит самой идее Бога, даже Природа подобного единообразия не может себе позволить. Возврат к исконным религиям был неизбежен, он и разметал, в конце концов, безжалостно в стороны искусственно созданный конгломерат.

Империя развалилась, но империя осталась. Назвать ее третьей по счету как-то язык не поворачивается, но то, что мы живем именно в империи, а не в республике, невозможно отрицать.

Хотите доказательств? Пожалуйста.

До сих пор никем не придумано лучшего способа управления людьми, чем метод кнута и пряника. На мой взгляд, на сегодня существуют только три его разновидности:

кнут и пряник в «джентльменском наборе» – это как раз и есть демократия;

один только кнут – диктатура, тоталитаризм;

один только пряник – имперская либерия: беспредел, цинизм, полное пренебрежение, как законами, так и понятиями, поголовное воровство.

Пряники у нас сейчас только для избранных, кнут – тоже строго на любителя. Так что от диктатуры мы убежали, однако вляпались, пожалуй, в куда большее зло.

В чем же выход? Казалось бы, легкий и единственный: дать всем республикам самостоятельность, и уже на основе ее объединить их в какой-нибудь Союз сродни европейскому. Скажем, Евразия - Евразийский Союз. Получится что-нибудь из этой идеи? Да ничего не выгорит. Поскольку та империя, которую мы имеем сейчас в России, главным образом не национальная (все нации у нас сейчас одинаково бесправны, так что ни одна из них при всем желании не может превалировать над другой, к слову, - история не знает других подобных, настолько гениальных, решений национального вопроса), а империя ресурсов. Империя хилая, скособоченная, и ничего до тех пор не выстроится в ней хорошего, пока эту скособоченность не преодолеть.

Преодолеть? Возможно ли такое? Да проще некуда. Было бы желание. Ресурсы ведь разные бывают.

В России главный ресурс, на мой взгляд – интеллектуальный. Он хорош прежде всего тем, что его легко можно перевести и в научный, и в промышленный, и в технологический. Вот только тогда это будет уже не империя. Да и от либерии останутся, соответственно, рожки да ножки.

Это кому-нибудь нужно? Власть имущим, например? Ни для кого ведь не секрет, что всякое богатство в современной России, так или иначе, замешено на воровстве, или уж, как минимум, на злостном укрывательстве от налогов.

Что, не нравится такой вывод? Так может, встряхнемся от спячки, откажемся от разрушения и перейдем, наконец, к созиданию? Вроде бы давно пора? Ну а коли так, будем исходить в первую очередь из того, что:

Люди объединяются друг с другом не для того, чтобы впасть в рабство, стать жертвами насилия и произвола, а для того, чтобы стать свободнее. Мера свободы в любой общности, любом союзе  та же, что и во всех других сферах – справедливость.

(Ведомый Влекущий  «Книга Вечной Жизни»)

Это в теории. А как на практике?

*Неожиданная, буквально с неба свалившаяся, свобода породила не менее неожиданный эффект: медленно, но неотвратимо она принялась разъединять когда-то великую державу с остальным миром путем деградации и оглупления людей, которые были и остаются в этом процессе невинными жертвами.

*"Стадо баранов должно остаться стадом баранов" – все удалось в этом слогане. С той лишь разницей, что бараны остались, а стадо… разбежалось. Ну а стая волков всегда стая волков.

В своем стремлении к Свободе мы должны сознавать, что в Обществе понятие это находится над понятиями Добра и Зла и, стало быть, способно порождать  не только откровения, но и преступления.

(Ведомый Влекущий  «Книга Вечной Жизни»)

Два героя повести «Мутные воды, река Сомнение», который я здесь читателю сейчас представляю, хоть и бегут в одной упряжке, но выбрали в жизни разные цели. Один из них, пусть ценой собственной жизни, все-таки пробивается к откровению, созиданию, другой так и остается с разрушителями.

(«- Хозяева, батраки, рабы и скоты. Загадка! Что-то вроде: козел, волк, лодка, река и капуста. Ну, вспоминай, вспоминай, Алексей! Река, лодка – понятно, но вот козла, волка и капусту надо поодиночке перевезти на другой берег. Начинаем с волка, от капусты даже и кочерыжек не остается. Ну и так далее! Так вот эта последняя категория - скоты: они ничего не решают, ничего не производят, толку никакого от них, а потребляют – немерено. Как, может, сократим поголовье?

–  Запросто! – радостно возопил Подрезов. Он был в восторге, что так чудесно для него все нормализовалось. Что он жив и здоров, да еще расчистились перед ним новые горизонты. Из него вдруг, как подарки из мешка Деда Мороза, посыпались предложения одно изощреннее другого.

–  Погоди, погоди, – вынужден был Игорь Викентьевич остановить его. – Тут тоже меру надо знать. А то ведь такая территория! Природа вакуума не терпит, набегут со всех сторон не человеки – всякого рода зверьки, с этими уже не договоришься, не справишься. Но энтузиазм ценю. Пойдет, чувствую, пойдет у нас дело. Ну а как твоя техника, не подведет?»).

Еще мне очень хотелось бы помечтать о том, какой могла бы стать Россия, если бы она отказалась от социализма, но не расплескала ничего, из ею на тот момент достигнутого. Почему так получилось, что вместо того, чтобы резко взмыть ввысь, она низвергнулась в пропасть?

Однако эссе мое автобиографическое и, после долгих нудных и совершенно беспомощных перед окружающей меня действительностью, умствований, продолжу-ка я лучше рассказ о себе.

Начну с того, что та жизнь, которой я жил когда-то, даже в подметки не годится той, которой я живу сейчас.

Если перевести в доллары,  даже по смешному, государственному, курсу (скажем, 70 копеек за американскую денежку) ту пенсию, которую я мог бы иметь тогда и ту, что я имею сейчас, получается, что я даже выиграл вдвое.  На самом деле выходит, что проиграл вчетверо. Вы ожидали большего? Нет, мои подсчеты вполне реальны, не один вечер потратил.

Как бы то ни было, но только сейчас я в состоянии по-настоящему оценить судьбу старичков и старушек наших, оказавшихся вдруг в начале «лихих 90-х» без сбережений (практически полностью обесценившихся), с нищенской пенсией, которая по полгода не выплачивалась и инфляцией, галопировавшей с такой скоростью, что на знаменитой гоголевской русской тройке за ней уж точно было не угнаться.

Вот где был голодомор. Эти люди умирали тихо, в состоянии полной безысходности, последствия этого национального бедствия долго еще будут на нашем генофонде отрыгиваться.

Мне повезло тогда. У меня были силы и возраст, позволившие мне, пусть ценой здоровья, подорванного непомерным физическим трудом, не только самому выжить, но и семью кое-как вытянуть.

Теперь, слава Богу, все позади. Я безработный, беззаботный пенсионер, гражданин великой, богатой страны. Моя жизнь – как кино в формате 3D.

Свобода... Тот невероятный объем ее, который я сейчас имею, я просто не в состоянии переварить. Мне приходится порой очень долго тужиться, чтобы отправить остатки столь драгоценного продукта вовне. В ожидании, я обычно коротаю время за какой-нибудь газеткой, в которой ни о чем другом, кроме как об этой моей бескрайней, поистине безграничной, свободе и не говорится.

Есть у меня, к примеру, свобода передвижения, заключается она в том, что теоретически я могу съездить в любую страну мира, практически же… а, собственно, на какие шиши?

Или вот еще: я могу теперь на любом уровне высказывать по любому предмету свое мнение. Ищите дураков! Ученые уже!

Что еще? Я живу в стране с поистине невероятной гласностью. Меня всегда обо всем предупреждают. С утра, к примеру, мне подробно разъясняют по телевизору, какие продукты питания, как, почему и кем отравлены, днем я иду в магазин, старательно держа в голове полученную информацию, но в итоге всю эту отраву гружу в тележку и везу к кассе, поскольку других продуктов там попросту нет.

Мне говорят, что лекарства у нас в стране сплошь поддельные, что они не увеличивают продолжительность моей жизни, а наоборот, укорачивают, но я упорно их покупаю и пью годами, поскольку… «так доктор прописал».

С утра до вечера мне поют по телевизору о каких-то невероятных достижениях отечественной медицины, но придя в больницу, я вижу все тех же хамов и хапуг врачей, допотопное оборудование и бесконечные очереди моих страждущих соплеменников, больше всего на свете желающих избавиться от мук своих, но в глубине души прекрасно сознающих, что сделать это можно только одним способом – поскорее попасть в рай.

Одного моего знакомого ребята долго уговаривали не ложиться на операцию в праздник. Не послушался, ну и как итог: вместо той почки, в которой камень был, отрезали здоровую.

Парнишку увезла скорая удалять аппендикс, вернулся без ноги. Хорошо хоть вторую оставили.

Другая скорая магнезией (!) человеку так резко давление снизила, что сердце ему вдребезги разнесло. А был он в возрасте, о котором Данте писал в своей «Божественной комедии»: «Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу». 35 лет, такую «половину» имел в виду синьор Алигьери, если кто не знает.

Да таких случаев хватило бы на 1000 и один день рассказывать. Но найдутся ли желающие о них слушать?

Да и вообще - куда проще включить телевизор… Смотрите! Не спите! Последние известия (убийства, катастрофы, пожары, пьяный водитель за рулем иномарки врезался в автобусную остановку, людей положило, как костяшки домино, самолеты падают, теплоходы тонут, склады с военной техникой взрываются)… плавно переходят в криминальную хронику (опять убийства, грабежи, бандиты-налетчики), а на очереди очередной многосерийный (порой по 600-700 серий!) боевик. И… начинайте отсчитывать трупы. Ах, убежать захотели? Пожалуйста! Есть книги, газеты, Интернет, видео DVD, компьютерные игры, которые так и называются – «стрелялки». По моим самым скромным подсчетам (за 20-то лет!) в нашей стране давно уже никого в живых не должно остаться - уничтожают, закапывают в землю, сжигают, расчленяют бедное, ни в чем не повинное, население уже по пятому, а то и шестому разу. Ребята, ну знайте меру! Запросто можно сбрендить: дебет с кредитом-то никак не сходится.

Выглянул я как-то утром из окна квартиры: парнишка у дороги лежит. Кто-то пошел выгуливать собаку, обнаружил. Конечно, милиция. Конечно, «труповозка». Все, как полагается. Потом узнал: пришел парень из армии, готовился пожениться с девчонкой, которая терпеливо ждала его, как положено, шел от нее, до дома оставалось двадцать-тридцать метров… Кто? За что? Убийцу (убийц) так и не нашли.

Парень с девчонкой сидели-выпивали во дворе за столиком у всех на виду. Девчонка вдруг стала рассказывать, как ее закадычная подруга (невеста) этому парню (жениху) направо и налево изменяет. Парень терпел-терпел, затем отлучился домой ненадолго, вернулся и выстрелил новоявленной Шахерезаде прямо в висок. Дочка без матери, муж без жены, мать без дочери, невеста без жениха и 14 (!) лет колонии строгого режима.

Есть желающие еще послушать? Нет? Ну и ладно. Я и не думал, что кого-то чем-то удивлю. Ничего не скажешь, «поголовье» наше на удивление споро сокращается. Техника не подводит, осечки не дает.

*  *  *  *  *

Империя света, когда это было? Давным-давно. Быльем поросло.

Сейчас? Сейчас… я даже не могу сказать вам с уверенностью, возлюбленные мои читатели, в какой стране я живу (точнее, доживаю свой век). Одно знаю точно: жить с каждым годом (днем, часом) становится все веселей и веселей…

Опубликовано в книге Николая Бредихина «Мутные воды, река Сомнение», издательство ePressario Publishing Inc., 2012 год, Монреаль, Канада. Все права защищены. © ISNB: 978-0-9869345-6-8

     Купить книги НИКОЛАЯ БРЕДИХИНА можно на сайте издательства ePressario Publishing: http://www.epressario.com/, ВКонтакте: http://vk.com/epressario, Фэйсбук: https://www.facebook.com/epressario, Твиттер: https://twitter.com/epressario, Google+: http://google.com/+epressario

Ни одни человек не вышел и не возмутился по этому поводу :) 

Цитата от Бредихин (19-12-2013 11:32):

не устаю удивляться Вашему изложению событий Николай,это даже не поддержка,а констатация факта.Очень емко,понятно,разложили по полочкам.И кстати многие тоже понимают происходящие события,но...молчат.Вот это и грустно

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

«ВЕЛИКА БЫЛА ТА РОССИЯ, ВЕЛИК БЫЛ ТОТ НАРОД...»

     Имя коломенского прозаика  Николая  Бредихина  стало известно читателю сравнительно  недавно,  хотя  пишет он уже 37 лет, опробовав себя буквально во всех стилях и жанрах.  Эта разносторонность  характерна  не  только  для  его  творчества: при ближайшем  знакомстве  поражает глубина эрудиции самой  личности  немолодого  уже  литератора. И поневоле задаешься вопросом:  что  же  мешает  этому  самобытному  и  яркому  автору  пробиться к известности, на страницы столичных престижных журналов.
     Может, как раз в самобытности-то здесь все и дело? Мастер эпатажа, возмутитель спокойствия? Нет, путь скандальный им совершенно отрицается. И вместе с тем — да, «возмутитель». Как ни пытались переучить, «перековать» его на литературных семинарах, в секции молодых литераторов при Союзе писателей СССР, ничего не получилось. С большим трудом год назад Николаю удалось выпустить свою первую книгу «Богоматерь Воплощение», до сих пор вызывающую много споров; думается, не менее сложная судьба ожидает и новый роман автора, который мы собираемся опубликовать в нашем «Альманахе».

— Николай, насколько я знаю, в последнее время ты больше тяготеешь к публицистике, но сегодня хотелось бы поговорить о литературе. Скажем, российская литература и наш финансовый кризис. Как тебе такой вопрос?

— Ну, во-первых, к публицистике я не тяготею, просто вынужденно иду по пути наименьшего сопротивления: что возможно напечатать, то и печатаю. А вообще-то я фанат прозы, даже стихами мало интересуюсь. Что касается кризиса, то это ведь только человеку стороннему может показаться, что все и везде определяет талант, лично у меня на сей счет давно уже никаких иллюзий не осталось: в литературе положение такое же, как и во всех других сферах, — кто платит, тот и заказывает музыку. Исходя из этого, и ответ на заданный вопрос напрашивается сам собой: меньше денег, меньше возможностей. Достаточно побывать на книжном рынке, чтобы наглядно убедиться: дешевая литература дешевеет, серьезную прозу сейчас, как и прежде, ни издать, ни продать невозможно. У кого сейчас деньги? У воров и бандитов. Для них чтива предостаточно, а будет еще больше. Устойчив спрос на литературу в рамках школьной и вузовской программ. Всякие сказочки для нищих тоже исправно оплачиваются. Раньше самым крупным заказчиком было государство, сейчас государства как такового у нас нет. Кого я еще не охватил? Спонсоров? Бывшие литературные киты-журналы, которые до сих пор судорожно цепляются за свое сытое социалистическое «прекрасное далеко»,  существуя сейчас на жалкие  подачки? Да, вот здесь-то как раз кризис в полной мере и проявляется. Но тут уж один из извечных русских вопросов: «кто виноват»?

— Резкое определение, ни в малой мере не могу с ним согласиться. Что же получается: талант ничего не значит? Все дело исключительно в деньгах? А как же Сервантес, Достоевский, Некрасов и иже с ними, ведь все они умерли в нищете, но все остались великими!

     —  Да я и не возражаю против таких доводов. Более того, могу привести тебе афоризм Жана де Лабрюйера, который  я затвердил  с  детства:  «Нет,  я  навсегда отрекаюсь от  того, что  называлось,  называется  и  будет  называться книгой...  Вот  уже двадцать лет обо мне толкуют на площадях, но разве мои яства стали  изысканнее, разве  я теплее одет, разве холод не проникает ко мне в комнату, разве я сплю на пуховой перине? Какая нелепость, глупость, безумие повесить над входом в свое жилище надпись: «Здесь живет писатель, или философ». Но я ведь веду речь сейчас не о нищете создателей, а о нищете читателей. Причем не только о материальной нищете. Да, действительно, тот же Сервантес жил исключительно на подачки, но им в то время восхищался, зачитывался весь мир. И весь мир ждал от него второй части его знаменитого «Дон Кихота», а если бы не ждал – и не получил бы.

— Значит, ты не веришь, скажем, в такую теорию, которая была распространена в свое время, о каком-то литературном гении вроде Пушкина или Толстого, который придет и перевернет все привычные представления в людях, возродит, вернет на путь истинный Россию?

— Нет, конечно. Это просто очередное и глубочайшее заблуждение вообще насчет предназначения писателя. Писатель ведь не философ, не общественный деятель, он, в сути своей, просто летописец, Нестор. Он может описать лишь то, что есть. Ведь не только велики были Пушкин, Толстой, прежде всего велика была та Россия и то время, в которое они творили. Велики были читатели, велик был народ. Что можно сказать о сегодняшнем времени? Как горько выразился Акутагава в своей милой вещице «Слова пигмея»: «Назвать тирана тираном всегда было опасно. Но сегодня не менее опасно назвать раба рабом». Можно представить себе, что ожидает сейчас очередного подобного «великого летописца».

— Да, но не слишком ли ты принижаешь роль писателя? Тем более, в России? По-моему, она до сих пор весьма значима и высока.

 — Нет, я не принижаю нисколько, просто уточняю. Роль летописца тоже достаточно важна. Общеизвестен принцип спиралеобразности в истории. Так вот, если не заклеймен, не отображен достаточно глубоко какой-то неблаговидный,  или, что уж тут скрывать,  даже позорный, период в ней, он неизбежно повторится, причем в гораздо более болезненной, уродливой форме.

— Интересное, но спорное утверждение. Кафке не удалось предотвратить фашизм, при всем его таланте. Можешь ли ты сказать, к примеру, что благодаря Замятину, Оруэллу, Солженицыну мы застрахованы от идей неокоммунизма?

— Нет, просто я не совсем это имел в виду. Ни Франц Кафка, ни, скажем, тот же  «Дневник Анны Франк» от неофашизма нас, действительно, не застрахуют. И Джордж Оруэлл не защитит от персонажей «Скотного двора», хотя бы потому, что среди тех, кто пойдет голосовать за последышей подобных персонажей, вряд ли найдется много таких, кто Оруэлла читал. Но именно в них, и только в них, в этих скромных несторах, великих и малых, негодующих и ироничных, я вижу залог обреченности любой человеконенавистнической идеи.

— Мы как-то слишком далеко забрались в своих рассуждениях, Николай. Не лучше ли будет обратиться к твоей собственной писательской судьбе? Как ты ее оцениваешь: как удачную, неудачную, трагическую, более или менее сносную? Насколько велик, к примеру, элемент автобиографичности в образе молодого прозаика Кости Родимцева, борца, героя из твоего романа «Полковник Вселенной»?

— Ну, до Константина мне далеко, конечно. Больше того, скажу без обиняков, что никаких моих черт в этом образе совершенно не присутствует. Вообще, свою так называемую писательскую судьбу я определяю всего лишь одним словом, которое кого-то может и покоробить: невостребованность. Что поделаешь, так получилось, что я всю жизнь просидел на скамейке запасных. Не рвался в герои, но и не лез в лизоблюды. У меня вообще свое представление о миссии и ремесле писателя: я просто встал в строй и тяну свою лямку. Беда в том, что путь мой в литературе нетрадиционный: я не реалист. Более подробно это расшифровать, назвать имена писателей, дело которых я пытаюсь продолжить, выглядело бы амбициозным: они маршалы, а я лишь простой солдат, хотя никаких комплексов по этому поводу не испытываю.

— Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом?

—  Ну, это не обо мне, конечно. Но, действительно, плох. Плох, как солдат.

— Ну а как же «полковник», «полковник Вселенной»? Или тут тоже нет никакой автобиографичности? Вспомни: «Я — полковник, полковник Вселенной. Однако как же мне удовлетворить ваше любопытство? Кто мной командует? Это ведь очень непросто объяснить. Особенность нашего контингента как раз и заключена в непривычной для вашего понимания самостоятельности. Я не знаю заранее, какой человек выполнит мою волю, волю какого человека я сам стану исполнять. Я знаю одно — что я не подвластен ни сам себе, ни каким-либо людям, облеченным властью, что-то заложено в моем мозгу, что руководит всеми моими мыслями и поступками. То есть я вовсе не опасный, а скорее несчастный человек».

— Как это ты меня - взял, да и вскрыл, как консервную банку. Причем моими же собственными словами! Да, автобиографизм здесь присутствует, и в немалой мере, не спорю. За исключением «несчастности», конечно. Но нас ведь много таких. Разве, к примеру, ты не из нашего «контингента»? И, кстати, тебе не кажется, что ты сам же сейчас и ответил на свой вопрос?

 Беседу с Николаем БРЕДИХИНЫМ вел писатель Виктор  МЕЛЬНИКОВ.


1999 год.

Опубликовано в «Коломенском Альманахе» № 3. Москва. Издательство журнала «Москва», 1999 год.

Опубликовано в книге Виктора Мельникова «ВОСКОВЫЕ ПЕЧАТИ. Годы, события, люди». Москва. Издательство журнала «Москва». 2007 год.