Высоцкому
 
Распороли земле живот.
Положили поэта спать,
Но душа также громко поет,
Баритоном умеет рвать.

Он со сцены с гитарой пел,
Не жалея себя на износ.
Из последних он сил хрипел,
А в наследство нам россыпь звезд.

Ведь поэт одинокий волк,
Обнимаю холодный портрет.
Распороли земле живот ,
На два метра припрятав свет.

Пополам давай пополам,
Мы разделим осенний блюз.
Прикоснусь я к твоим губам
 Ощущаю Мохито вкус.

Соль впитается в кожу щек
Мы два полюса, мы магнит
Я целую тебя ещё,
На рассвете душа болит

Не делить нам с тобой постель,

Но в мечтах ты замкнул мой круг.

Не унять этот пыл страстей

Мой ромашковый нежный друг.

Спокойно. К месту всё. Накормлена, обута.

Всё хорошо теперь, почти до тошноты.

Прошла ещё одна глобальная минута.

Рисую образ твой, и снова рядом ты.




Как отменить закон в космических масштабах?

Как объяснить всем тем, кто правит потолком?

Что я хочу ходить по всем твоим ухабам.

 И небо будет нам узорчатым платком.

          В моей памяти отпечаталась одна удивительная история, как мужчина играл у магазина на гитаре и ему в шляпу кидали деньги. Вроде уже обычная картина, сколько по  России таких несостоявшихся музыкантов, но я хочу вам рассказать одну сказку, которую написала моя девятилетняя дочь.
И так начнём.
         Скромный поэт сидит на паперти, на  деревянном ящике и поёт для голубей песни, да именно для голубей, чтобы они не замёрзли от людского равнодушия. Ведь кроме еды физической они нуждались и  в эмоциональной пище.  Голуби не отлетали от музыканта и  слушали песни ,не боясь прохожих, садились им в ладоши и клевали зерно или семечки. Вдруг ветром прибился листок – рекламка.  Музыкант решил поднять листок, он был такой яркий, но вдруг на его глазах появились слёзы. В это же время на плазменном экране для реклам появилась эта же надпись, что на листке, «Дорога летнего счастья». Заиграла песня  на чьем то телефоне. Грустно стало поэту, что слова великих растащили на части, а кто – то вообще присвоил себе текст, получив авторское право.
             Глупо было выкладывать в интернет своё детище. Эта голодная машина проглотила и даже не подавилась. 
  Рядом остановились две барышни мама и ребёнок лет шести. Дочь протяжно повторяла:
-  Мама дай 50 руб.
- Зачем? 
- Я хочу купить счастье для мира.
Мать достала из кармана пятьдесят рублей и протянула.
 - На 
Девочка подбежала к человеку, который пел,  опустив деньги со словами:
- Не грусти все будет хорошо.
Человек улыбнулся и запел еще громче.
- Ну вот,  сегодня я купила у Боженьки счастье для дяденьки и голубей.
-Улыбаясь,  он сделает мир счастливым.  Правда,  мам?
- Какие мы с тобой счастливые!
         Мать захохотав, обняла дочь, и две барышни  продолжили свой путь, уже мимо магазина.
Теперь, когда дочь купила себе счастье, сладкое или игрушка на этом фоне выглядело бы глупо и  искусственно.
После происшествия мать задумалась. Как часто мы покупаем детям искусственное счастье.
А им то, всего и надо, улыбка  родных, забота и ласка. Человек продолжал радовать своими песнями серый город. Голуби слетались на шум, садились прохожим на ладошки и клевали чёрные зёрнышки счастья. Даже небо подобрело и тучи рассеялись, потому что звуки наверно долетали до самых ушей Бога.
           Голубое полотно отражалось в глазах детей и казалось что в детском взгляде вся мудрость небес.
А музыканту уже было не страшно умирать, ведь он выполнил долг, подарил людям счастье.
И уже никому не было интересно, что показывает рекламный щит, все смотрели, как музыкант поёт свою последнюю песню лету. Он уже нашёл свою дорогу  к летнему счастью.

Время лопнуло пружиной, и повисло на стене.
И только шаги давали знать, что я человек. Кто-то впустил тебя  в моё сознание, что именно ты мне нужен для опыта.  Неторопливо  рисуешь первые образы на черновике моей души. Я цепляюсь за тебя, как за выступы, чтоб не слететь в пропасть своих диких чувств. С точки зрения  альпинизма  я  новичок  трос наших отношений еще слаб, а я уже дергаю его и висну, лечу в пропасть.  
Дальше слов у нас ничего не было и уже не будет, Ненавижу тишину,  разрезающую кусок облаков над моим домом. Деревья закрывают  рваные раны неба. Самая большая глупость, это то, что я сказала тебе, что я люблю тебя. Чем я тогда руководствовалась? Я  люблю, чтобы в вазе каждый день были свежие цветы, это маленькая радость и напоминание, что красота не вечна. Я хочу себе розовые кроссовки и чёрную одежду. Да я люблю чёрный цвет и розовый. У меня  похороны моей любви, а розовый знак, того, что я не сниму свои розовые очки и буду верить, в принца. Мир все ровно  для меня, а я для мира.  Раньше тридцати  мир не узнает о том,  что я родилась. Мое рождение начнется, тогда когда в свет выйдет мой сборник стихов. 
Мир я нашла в душе, а не в обществе.  И только любовь к сладкому выдает мой диагноз – нехватка любви, неумение как получать, так и отдавать её. Я верю, что на полке твоего сердца, я стою одна из,  а не пылюсь в углу. Если ты был книгой, я бы тебя поставила на полку, где стоят избранные. Я измерила твою глубину души, поглощая твои стихи, она бездонна. Чистые   строки как ручей избавили меня от жажды. Мне не надо слышать от тебя какие- то слова, твои глаза читаются без слов. Неужели ты не слышишь пульсацию моего сердца в такт твоего имени. Писать о тебе это вошло в привычку, как для тебя сигарета. Лучезарная улыбка, я бы хотела от тебя дочь, я бы назвала ее Соливия, что в переводе означает «солнечная».
У каждого есть личные пирамиды привычек, у меня их целая пирамида хеопса. 
Первая пить кофе, когда я занимаюсь творчеством. Вторая начинать утро с твоего имени, я повторяю его имя как мантру Аум.  Всегда с утра заземляться, представлять себя, что я дерево, это помогает мне быть здесь и сейчас, а не летать в облаках иллюзий. Я всегда и везде разрисовываю мир в фиолетовый цвет, это мой любимый инструмент. Фиолетовый карандаш радости. Хочу быть восьмым цветом радуги. Только коты чувствуют эту космическую энергию во мне. Люблю рисовать мысленно иероглиф скрипичного ключа, «Чокурей».Посвящена в энергию рейки, имею вторую ступень. Не пью таблеток, лечу себя сама. Люблю числа 2, 4, 61200,12, 22, 84, 9,11.Девиз жизнь – игра, играйте красиво. Считаю, что во сне я проживаю вторую жизнь. Живу в многомерном мире, я в пятом измерении. Сны помню, умею их заказывать. Я знаю. Что солнце голубое, и не надо мне навязывать мнение,  что оно желтое. 
Животные  никогда не плачут  по умершим.  Только склоняют голову и бьют копытом. Все живут в ожидании чего- то, а я в благодарности. Что именно сегодня я живу.  Мое тело состоит не только из воды и плазмы, но и из чисел. Мой космический паспорт также важен, как и земной. Мой код души знает, только космические родители, как и имя при крещении крестные. Верность вот мое имя. Беспредельность вот моя цель, и что с того,  что я в очках, главное зорко мое сердце. Видеть красоту сердцем, что в каждом из нас есть частичка Бога. И что мои отношения с любым из вас это не отношения с вами, а мое отношения с  высшим разумом.  Я прозрачна, мысли кристальны, ложь наказуема, по закону космоса, а не по закону людей. Я верю в кармические отношения. Ты мой кармический узел. 

Сто осеней живут в моей душе,
В которой воздух был наполнен счастьем.
Стирала все желания – клише.
Сжигала  в львиной  огненной всё   пасти. 

Костёр моих страстей давно потух,
 Там тлеет уголек осенней грусти.
И ветер -  друг ласкает нежный слух.
Сто осеней на юг,  придя отпустит.

Отпустит тот, кто их там закрывал.
Кто принимал в моей судьбе участие.
Закончится осенний дождь как бал,
В котором  воздух был наполнен счастьем.

А я ходила там, где ходит смерть,
С окситацином ложь перемешалась.
Я научилась в жизни только петь.
И не нужна, поверьте ваша жалость.

Мятежный бунт всегда в моей крови.
В противовес тому, кто хочет  верить.
Я через край прольюсь в твоей любви.
И болью отражусь, захлопнув двери.

Я первый снег, растаю, не поймёшь.
Что в сердце отпечаталась навечно.
С окситацином наливала ложь.
В бокал вина на брудершафт конечно.

Кидают слова и колкости.
Холодные мёртвые губы.
Чужая всем в этой плоскости.
У рифм стали острые зубы.

Пускай не хватает  жесткости, 
Маяк мой на небе Сириус.
И мысли ровнее плоскости,
А опыта жирный минус.

И те, кто ровнее плоскости,
Гвоздями забиты в гроб.
Кидайте слова и колкости,
Душе не заткнете рот.

Сигналит кожа сыпью псориазной.
Не лапайте мой мир руками люди.
Мне ад не сократить вокруг заразный,
Но не люблю быть яблоком на блюде.  

И каждый норовит закинуть снасти, 
Запихивая в mail меня без спроса.
В друзья залезут мол: - Какое счастье!
Как пьяный бомж  заломится с мороза.

Я удалил в контакте всех без цели.
Не буду плакать и писать любезно.
Как будто мертвым грузом там сидели,
Которые затягивали в бездну. 

Ура! Я псориазом не болею.
Свой мир прохожим больше не открою.
Но все ровно в кусочек рая верю.
В клавиатуру тыкая рукою.

Под ногами прячутся слова.
С нами путешествуют по миру.
Прорастают мысли, как трава,
Задыхаясь в маленьких квартирах.

Отчего душа болит, скажи?
В разговор вплетают иноречье.
Под ногами золото лежит.
Всех глаголов и живых наречий.

   Только русский истину поймёт.
Слово собирает пыль историй.
И язык теряет свой полет.
Разлагаясь в эру Мезозоя.