Форум

Печень с черносливом и красным вином

Не знаю, как в других семьях, но в нашем семейном гнёздышке всё ещё хранится старый альбом с фотографиями. В бархатном переплёте. Тяжеленный, жуть.

— Супруже! Я когда ещё просила распечатать и вложить в него фотографии, которые сделали во время прошлогодней поездки в Финляндию? С какого раза исполнишь малую просьбу?! — Это моя половина оторвалась от предновогодней стряпни и взяла в руки «бархатный раритет».

— Я тут с утра до вечера кручусь на кухне как векша — грызун из семейства этих, запамятовала — беличьих. А он сидит, бумагу марает, рассказы пописывает. Давай, живо включай принтер и выдай, что просила. Иначе… Сам знаешь, что иначе. Будешь, как холостяк, банальной яичницей давиться. Гастрит зарабатывать.

— Но, дорогая, — нехотя огрызнулся я. — Кругом же планшеты, ноуты и смартфоны. На них же можно всё посмотреть и друзьям, подругам мигом переслать. Чего же дорогую фотобумагу за зря изводить.

— А на память оставить? Детям, внукам. Потомкам нашим. О них подумал? — Жена с любовью и нежностью перелистывает альбом, каждый лист которого переложен пожелтевшей папиросной бумагой. — Вот смотри, для Финляндии две страницы специально отведено.

— Но наши дети уже давно позабыли про толстенные альбомы с фотографиями. Если вообще знали об их существовании. У них для этих целей социальные сети имеются.

— И что за манера такая — постоянно перечить! К нам скоро приедет тётя Маша. Она этих гаджетов, ужас как боится. У родственницы даже сотового нет. Вот специально для неё фото и напечатаешь.

— Если у тёти телефона нет, откуда же ты знаешь, что приезжает? — из последних сил сопротивляюсь я.

— Телеграмму почтальон принёс. На, почитай. Если запамятовал, то информирую, в стране существует такой анахронизм, как почтовые отделения. Вот наша тётя пошла туда и отбила телеграмму.
 
***

Старенький принтер, кряхтя, ожил, нехотя помигал светодиодами, поскрипел шестерёнками и наконец выдал серию фотографий, столь необходимых для семейного альбома.

— А это что за вывеска у меня за спиной? Памятное место? Что в нём особого? Сделай милость, растолкуй, пожалуйста. В противном случае лично будешь тёте Маше разъяснять.

Нехотя поднимаюсь из-за стола, нежно обнимаю ненаглядную, всматриваясь в фотографию.

«Ателье по стрижке собак господ Бориса и Ирины Бьёркелунд. Общество защиты животных Финляндии», — читаю я вслух.

— Ничего не понимаю. И что за достопримечательность? Собачье ателье. Почему ты меня запечатлел на фоне этого дома?

— Дорогая, в самом доме ничего особого нет. Дом как дом. Особенность кроется в фамилии владельца. Борис Бьёркелунд, человек-легенда, только о нём мало кто знает.

Жена с глухим стуком закрывает альбом.

— Вот вечно так. Я должна информацию клещами вытягивать. Под пытками. Пошли на кухню. Ещё немного и тесто из квашни вывалится. Так и быть, тебя от тяжёлой кулинарной работы на сей раз освобожу. Но, в знак благодарности, всё про финскую вывеску расскажешь. Это много лучше, чем в ящик телевизионный пялиться, что на холодильнике примостился.

Я молча киваю. Беру со стола папку с надписью «Бьёркелунд» и покорно следую за супругой.

***

Жил в начале двадцатого века в славном городе Санкт-Петербурге русский человек, правда, из семьи финляндских шведов. За два года до революции окончил Морской Корпус, получил первое офицерское звание.

— Ты о Борисе Бьёркелунде? — уточнила жена, раскатывая тесто.

— О нём. Будь добра, не перебивай, пожалуйста, — попросил я. — Потом, если захочешь, отвечу на вопросы.

Итак, продолжаю. Молодой офицер успел повоевать в Первой мировой войне. Некоторое время служил на линкоре «Петропавловск». В бою получил ранение. Выздоровление пришлось как раз на дни Февральской революции. Второй морской балтийский экипаж, к которому был приписан Борис, в полном составе, с красными бантами в петлицах, отправился к зимнему дворцу выразить одобрение Временному правительству. Один Бьёркелунд не пошёл. Недавно он торжественно присягал царю и Отечеству и от той клятвы отказываться не желал.

Так уж случилось, что в этот день мичмана назначили дежурным по казарме. Вернувшись с дворцовой площади, матросы устроили диспут с распитием спиртного, на тему «Будущее России и флота».

— Что здесь происходит? Почему в здании посторонние? — обратился дежурный офицер к старшему по комнате.

— Это наши братья по революционной борьбе. Их только что выпустили из тюрьмы, — сквозь зубы, не вынимая папиросы изо рта, нехотя процедил матрос.

— Освободите помещение от гражданских! Будьте любезны соблюдать устав! — повышая голос, произнёс Борис и повернулся, чтобы уйти, но ему это сделать не дали. Десятки рук подхватили Бориса и понесли к окну. Казарма располагалась на четвёртом этаже старинного здания с высоченными потолками. Упасть с такой высоты означало только одно — верную смерть. И Бьёркелунд её уже ощущал всем телом. Ещё секунда, другая, короткий полёт, холодная февральская мостовая и...

Невероятным усилием воли он заставил себя развернуться. Затем заорал что есть мочи:

— Дорогу офицеру, мать вашу………!

Удивительно, но послушали. Расступились. Мичман прошёл мимо толпы матросов, не чуя ног. Перепрыгивая через пролёты, помчался прочь. В казарму, да и на флот, морской офицер Борис Бьёркелунд больше не вернулся.

***

Жена перестала лепить пирожки. Вытерла о фартук руки. Налила в пиалы зелёного чая.

— А дальше? Сам говорил, что у него была семья. Люди, по всей видимости, не бедные, обеспеченные. Да и девушка у такого красавца, конечно же, должна быть. Короче, давай рассказывай! Не томи, а то мигом за изготовление пельменей примешься. После чего сам же будешь лопать «крокодилы». Потому как желающих полакомиться гигантами в нашем доме не сыщется.

— А теперь, дорогая, представь себе глаза молодого человека, добравшегося до дома, — не вступая в полемику, продолжил я. — И увидевшего на груди родной матери точно такой красный бант, как и у тех матросов, которые в пьяном угаре могли убить его за сделанное замечание! Ты спрашиваешь, была ли у Бориса девушка? — Обручение имело место. В этом направлении дело уверенно двигалось к свадьбе. Но судьба новой ячейки общества оказалась печальной. Не буду забегать вперёд. — Я достал из папки листок с воспоминаниями человека, современника Бориса — тоже мичмана российского флота.

«Матросы в распахнутых настежь бушлатах вёдрами таскали из винных подвалов и магазинов спиртное. Пили на ходу, дрались и падали на холодную февральскую землю».

— Бьёркелунд женился и стал подумывать о том, чтобы перебраться на постоянное место жительства — соседнюю Финляндию.

***

Прошло четыре года. Началась и закончилась Гражданская война. Отставной мичман не пошёл воевать ни за белых, ни за красных. Не находил себе места в новой России. Перебивался случайными заработками и подачками от дальних и близких родственников. У четы Бьёркелундов родился ребёнок — девочка. Наконец Бориса после долгих мытарств выпустили за границу. Но жену и дочь оставили в заложниках. Отец семейства постоянно курсировал между двумя городами — Петроградом и Хельсинки. В Финляндии он быстро получил работу. Стал разведчиком при финском Генеральном штабе.

— Собирал информацию о Красной армии? — поинтересовалась супруга. — Работал против бывших соотечественников?

— Дорогая, сама понимаешь, что подтвердить это или опровергнуть я не могу. Разведки умеют хранить секреты. Но после очередного посещения нашей страны всех, с кем контактировал Бьёркелунд, арестовали.

— И жену с дочкой? — уточнила супруга.

— И их тоже. Такое было время. ЧК не щадила никого. А самого Бориса в одночасье объявили персоной нон грата. Больше границу Страны Советов он уже пересекать не мог. Пять лет офицер финского генерального штаба, используя связи, в том числе на самом высоком уровне, добивался того, чтобы семью выпустили из тюрьмы и разрешили выехать в Финляндию. И, в конце концов, безнадёжное дело закончилось успехом. Жену Бьёркелунда освободили. Вручили загранпаспорт и даже выделили сопровождающего аж до города Хельсинки. А знаешь, почему? Потому, что от пяти лет пребывания в тюремных застенках обожаемая супруга Мария сошла с ума.

— А дочь? — жена перестала заниматься пирожками. Села напротив и листала папку.

— Девочка к тому времени умерла. Дети есть дети. Они в неволе почти не живут. Им свобода нужна.

Жить с родным, но душевнобольным человеком разведчик не смог. Супруги расстались. Спустя некоторое время Борис сочетался законным браком с дочерью русского полковника. Вышел в отставку и поселился в тихой финской провинции. Открыл магазинчик антикварных товаров и зажил в удовольствие.

***

Несмотря на настойчивые уговоры, он не вернулся на службу ни в тридцать девятом, когда началась Советско-финская война, ни в годы Великой Отечественной. Однако, после того как войны были завершены, советское правительство потребовало от Финляндии арестовать и выдать в СССР двадцать человек. Почему столько — мне неизвестно. Но в числе этих несчастных оказался и Борис Бьёркелунд. Так уж судьбе было угодно. Ему ещё повезло — осудили только на десять лет, вместо обычного в таких случаях четвертака. Наверное, учли почтенный возраст «врага советской страны». В пятьдесят пятом больной и измученный, инвалид, вернулся на вторую Родину. Однако нашёл в себе силы прожить ещё двадцать один год, написать удивительные мемуары о лагерной жизни, увидеть на полках финских магазинов свою книгу и умереть в семьдесят шестом.

***

В прихожей раздался звонок. Супруга поднялась со стула.

— Ой, это, наверное, тётя Маша приехала, а ещё пирожки не готовы. Иди, открой! Покажи нашей гостье альбом с фотографиями, пока я тут со стряпнёй закончу. Повтори ей всё, что рассказал. Мой дядя, её муж, тоже после войны в лагере оказался. Только он не вернулся, сгинул там навсегда. Недавно бумагу о полной реабилитации прислали. А потом давайте за стол, и захвати ту бутылку водки, что из Финляндии привезли. Помянем тех, кто прошёл через ГУЛАГ. Пусть будет земля им пухом. И вечная память. Да, ещё вот что — спасибо за фото! И за то, что ты у меня есть!

Южно-Российск июль 21 час. Лавочка в скверике недалеко от дома, где обитает чета Чесноковых. Температура воздуха +32 (по Цельсию)

− Ну, Семён, давай допьём этот божественный напиток, с ласкающим душу названием «Жигулёвское. Светлое», и... по домам. А то Люська просверлит, своим языком, у меня, вот тут дырку, − сосед и собутыльник Семёна Семёновича Чеснокова, не твёрдой рукой, стукнул себя по лбу и продолжил, − сам же знаешь, все бабы на это горазды. Как начнут пилить, сверлить и строгать наши мозги, так хоть с балкона сигай.
− Тебе хорошо, ты на первом этаже живёшь, можно и прыгнуть. А мне с девятого, боязно. Повезёт, ежели сразу насмерть, а если выживешь, ой, что тогда будет! Но сегодня у меня увольнительная. Можно и гульнуть, этак, до полуночи.
− Это как? За что такое счастье привалило? Подарил чего, дорогое? − мгновенно трезвея, удивился напарник.
− Не-е. Ушла на встречу выпускников, у них сегодня юбилей. Четвертак. Будут гудеть по полной! То есть, до упаду.
− Надо же. И ты отпустил? Там же мужики будут,... И всё такое...
− Не будут, − бесцеремонно перебил соседа Семён, − бывшие одноклассники уже лет десять, как с этим мероприятием распрощались. На кой ляд им бесконечную трескотню престарелых дамочек слушать и увиливать от регулярных белых танцев. Теперь у них там − ежегодные девичники. Пока всё не выпьют и косточки знакомым не перемоют, по домам не разойдутся. Проверено!
Четыре часа спустя. Подъезд дома Чесноковых. Девятый этаж.
Лифт остановился и стоял минут пять, пока Зинаида Черенкова, сделав семь неуверенных шагов, в конце концов не оставила его кабину в покое.
− Семёёён. Твоя бл..бл... бла-говер-ная пришла. Открывай скорей. Я устала и хочу баиньки, − женщина, что есть силы жала ладонью кнопку звонка.
− У тебя собственный ключ! Достань и открывай. Я работать дворецким не нанимался, − раздался из квартиры довольный голос Семёна Семёновича.
− Не могу. В своей сумочке, сейчас его, точно, не найду. Если на трезвянку там ничего отыскать не получается, ... Сёма, будь человеком! Пусти в кроватку. А я за это поцелую. Дважды.
− Иди спи туда, где бухала, − слово в слово повторил избитую фразу Чесноков, правда поменял мужское окончание слова на женское.
− Семушка, ну сжалься, ну будь человеком, пусти даму в кроватку. Что тебе стоит?
− Твоя постель на сегодняшнюю ночь − коврик у дверей. Свернись калачиком и подумай о своём поведении.
− И как я на нём буду спать? Он же холодный.
− А ты спиной к стеночке прислонись. Если забыла, так я напомню, там трубы горячей воды проходят. Правда сейчас её отключили. Ремонт и профилактика у них, мать их! Но это не беда. Ночи тёплые. Как-никак, макушка лета.
− Ах так! Тогда я назло тебе простужусь, заболею и умру. И моему мужу будет меня жалко. Я знаю.
− Прежде чем помирать, хорошенько подумай, стоит ли так надираться или нет? − раздалось из-за двери. Но в голосе Семёна уже проявились некоторые, предательские нотки жалости, а рука, не дожидаясь команды из головы уже поворачивала ручку двери.
Зинаида на радостях хотела броситься на шею мужа, но промахнулась и плюхнулась на диван.
Чесноков же торжественно взял со стола исписанные листки и, нацепив на нос очки, стал читать:
«Пункт первый. Видела который сейчас час? Пункт второй. Ты обо мне, то есть о семье, думала или только алкоголь в рот весь вечер заливала? Пункт третий. Всю мою молодость загубила. Знаешь за мной какие тёлк…, какие девушки увивались, а теперь что? В зеркало на себя страшно посмотреть. Далее, пункт четвертый! Где зарплата?» − Нет, это уж слишком. Пункт четыре, пожалуй, я вычёркиваю, − Семён взял со стола фломастер и сделав пометку продолжил:
− Постой. Ты куда пошла?
− В спаленку. Утром продолжим. Ладно?
− Стоять! Как ты смеешь в пыльной обуви, да по помытому, чистому, полу? Труд мой совсем ценить разучилась? Всё! Сил больше нет! Я, сейчас же, уезжаю к маме! И ребёнка забираю!
− Какого? − еле шевеля языком вымолвила Зина, − у нас нет детей. Пока. Вроде.
− Это не важно. Забираю и всё. Жить с горькой пьяницей выше моих сил.
− Поччеему с горькой? Я, вообще-то, сладкая, в некоторых местах. Хочешь попробовать?
Чесноков сглотнул предательскую слюну, помолчал с минуту и продолжил, с явной неохотой, − не-а.
От такого ответа Зинаида протрезвела, почти! − Зайка, ну что мне сделать, чтобы ты простил свою кисоньку? Только скажи, - я на всё согласная!
Чесноков победно вернул на место сползшие на кончик носа очки и взял со стола, второй, заранее приготовленный текст.
− Итак, даю последний шанс. Вот мои требования. Зачитываю, а ты мотай себе на ус, вернее на локон!
«Пункт первый. Не выносить мозги, когда я прихожу домой ... э.. бух..., сформулируем помягче – подшофе. Пункт второй. Отпускать на рыбалку, с друзьями по первому требованию. Пункт третий. На футбол − аналогично. Пункт четвёртый...»
***
Зинаида ничего этого не слышала. Она мирно спала, свернувшись калачиком, и накрывшись исписанными листками, суть которых любимый муж озвучил пять минут тому назад!
А теперь рецепт от Семёна и Зинаиды Чесноковых.

Ананасы в шампанском!

Столичный город бурлил. И было отчего. Ожидались гастроли знаменитой парижской опереточной дивы − двадцатипятилетней красавицы Анны Жюдик. Перед началом первого же спектакля на Невском невозможно было протиснуться - из-за толп поклонников с огромными корзинами цветов. Кое-кто умудрился посвятить ей очень точный катрен[1]:
Мадонны лик,
Взор херувима,
Мадам Жюдик
Непостижима.
Этот русский поэт оказался провидцем. Сумел уловить самую суть - у Анны Жюдик действительно имелась непостижимая тайна.
Герой этой загадки, кроме прочих достоинств имел и существенный недостаток, − был заядлым картёжником. Азартный, но очень осторожный; он словно охотник, подстерегал в засаде свою добычу: слабого игрока или, что ещё лучше, новичка. Своего интереса не упускал никогда!
Как и весь Петербургский свет, он, с первого взгляда (с его стороны) горячо и безответно влюбился в Анну Жудик, и мог рассказывать о ней в захлёб и часами. Но каждый раз его повествование заканчивалось одним и тем же. Мужчина утверждал, что ему доподлинно известно, что примадонна, каждый раз войдя в гримёрку, выставляет за дверь всех, даже самых высокопоставленных, садится за гримёрный столик и достаёт из ящика небольшое зеркальце. Но что она делает дальше, никто ни разу не видел!
***
Всем известно, Фортуна - дама капризная. Случилось так, что наш герой проигрался вдрызг и в качестве возмещения карточного долга должен был принести заветное зеркало.
Подкупив, кого надо, он глубокой ночью забрался в гримёрку к примадонне. Не без труда отыскал зеркало, но забрать и унести не смог. Лишь коснувшись его, упал в глубокий обморок. Пришёл в себя лишь несколько часов спустя. Мысль о краже исчезла напрочь. Дай Бог унести поскорее ноги. Откуда было знать незадачливому грабителю о третьем заклятии Бенвенуто Челлини.
***
В тот день своего действа на сцене Анна вспомнить не могла. Кажется, она не раз запиналась и даже о ужас, путала текст. Слава Богу, суфлёр, как мог, выручал! Не помнила, кто и как доставил её домой. Взглянула в огромное зеркало, но лучше она этого бы не делала. На следующее утро она поняла, что теряет голос. Приехала в театр за два часа до начала, перерыла всю гримуборную, заветного зеркала не было нигде. Жудик на спектакле безжалостно освистали.
У публики от любви до ненависти один шаг.
***
Прервав гастроли, женщина срочно засобиралась домой, во Францию. Но накануне отъезда певицу всё же ограбили. Вор сумел похитить заветную вещь из саквояжа Жудик. Наслушавшись разговоров о волшебном предмете, дающем красоту и молодость своей хозяйке, дочь заводчика Строганова, за огромные деньги выкупила у похитителя зеркало. Но ни любви, ни счастья эта покупка молодой девушке не принесла. Всех ухажёров интересовали лишь миллионы её отца!
***
Вернувшись на Родину, Анна, не мешкая, уехала в тот городок, где ей преподнесли бесценный подарок. В глубине души теплилась надежда, а вдруг у антиквара отыщется другое, такое же, зеркало?
Вспоминая события четырнадцатилетней давности, отыскала-таки знакомый дом.
Поинтересовалась у какой-то старухи: «Здесь раньше была антикварная лавка? Куда она делась?» Пожилая женщина долго не отвечала, шевеля беззубыми губами, наконец что-то вспомнив вымолвила: «Была. Очень давно. Моя бабка о ней сказывала. Почти век назад дело было». Жудик от этих слов стало плохо. Такого просто не может быть! Или старуха сошла с ума или здесь замешала самая настоящая чертовщина!
Услужливая память воспроизвела в голове слова «ходячей мумии» − «Вы пришли туда, куда нужно, и нашли то, что необходимо!»
***
А что же герой этой загадки? После той злополучной ночи он тяжело заболел. Сбылось заклятье создателя зеркала. Вскорости его, с соответствующими почестями отнесли на Новодевичье кладбище.
***
А тебе, дорогой мой читатель, только и остаётся назвать имя известного картежника и литератора. Человека чести, в погашение карточного долга, не задумываясь пошедшего на преступление. Пищите имя в комментариях.

А теперь рецепт от Альбины и её мамы − Бутерброд «НА СКОРУЮ РУКУ»

Южно-Российск. Из доклада старшего советника юстиции Крулевской М.С.
«Вследствие того, что сотрудники ведомственной больницы МВД соседней области были подкуплены членами банды, возглавляемой Галиной Моховой (кличка, Галка-грузовик) наш побег произошёл строго по разработанному преступниками плану. Неустановленные граждане встретили нас в условленном месте, снабдили деньгами и доставили в Южно-Российск. В порыве откровенности и в результате ответов на мои наводящие вопросы Шипурина (кличка Спица) вспомнила, что однажды ночью, она и Горгона на такси, подъезжали к посёлку, какому именно не знает, дорожных указателей не разглядела, но запомнила стоящее неподалёку высокое зернохранилище.
Исходя из этого предлагаю незамедлительно провести следующие розыскные мероприятия:
1) Выяснить какие именно посёлки находятся в непосредственной близости от элеваторов.
2) Тайно сфотографировать всех жительниц этих посёлков, соответствующего возраста.
3) Предъявить снимки, для опознания, пребывающей в настоящее время в КПЗ, гражданке Шипуриной.»
Кабинет В.А. Флехова
Прокурор бушевал! Он ходил по комнате и теребил свой выбритый до синевы подбородок:
− Крулевская, скажи честно, ты там в тюрьме умом не тронулась? Где я тебе столько людей наберу? Шесть посёлков, целых шесть, расположены рядом с этим, как его, элеватором, будь он неладен! И в каждом не менее пяти десятков домов! Да каких! Один другого круче. И если не во всех, то во многих начальники проживают. От городской суеты уединяются. А это что значит?
Марго открыла рот, дабы вставить слово, но начальник махнул рукой и продолжил, − там тебе и жёны, и домработницы, и любовницы, хотя этих можно исключить, они по возрасту не подойдут. Как провести операцию, чтобы газетчики не пронюхали? Силами нашей доблестной милиции? Так те враз всё провалят и всех предупредят, за тридцать сребреников.
Щёки Маргариты пылали от негодования, она решительно поднялась с места:
−Если наши органы такую операцию провести неспособны, я буду вынуждена обратиться к Грузовику!
− К кому? − Флехов устало опустился в кресло.
−К Галке-Грузовик. Она и людей выделит и суд скорый над Горгоной учинит. С известным приговором.
Валентин Анатольевич достал носовой платок и вытер пот со лба, − ну ты уж палку-то не перегибай. С самой революции такого не было, чтобы советская прокуратура к уголовникам за помощью обращалась. На вот починай, − он подвинул к Крулевской тонкую папочку и продолжил:
− Пока ты на нарах чалилась, эта Горгона ещё одну девчонку угробила. Елена Черных, продавщицу из магазина запчастей.
− А почему вы решили, что это она? − Марго открыла папку и всматривалась в фотографии, сделанные на месте преступления.
− Свидетель отыскался, видел, как двое на мотоцикле уезжали от ограбленного обменника. Утверждает, что фигуры женские.
− Надо же, какой глазастый, − съязвила Марго. Байк на скорости мимо пронёсся, а он дам на нём разглядел.
− Ты, внимательно его показания почитай. Мужик, между прочим, всю жизнь в женском ателье проработал. Вашу сестру с ног до головы одевал. Да и почерк аналогичный другим преступлениям. Налёт. Убийство. И труп подельника. Горгона, она Горгона и есть. Кто её увидит, тому каюк наступает. Ты древнегреческие мифы читала?
− Ну, раз так, то вы у нас будете Персеем, − не отрывая взгляда от папки, молвила Крулевская.
− Кем? − Флехов насупил брови.
− Тем, кто убил Горгону. Берите щит, до блеска начищенный, и вперёд. Она в него глянет и всё. Убьёт своим взглядом саму себя. Я вот что думаю, − Маргарита резко сменила тему разговора:
− Труп Черных нашли неподалёку от места отстоя пассажирских вагонов. По всей видимости, убийца работает там. Проводница, машинист, да мало ли женщин в этой отрасли трудится. Вот и выходит, что в посёлках надо сфоткать только тех дам, которые....
− Понял, умница, − оборвал её на полуслове хозяин кабинета, − как я сам не допёр. Мы здесь, объявляем план перехват. ГАИ подключаем, а она в это время, по стране раскатывает, чаи, печенье да постельное бельё разносит.
Месяц спустя. Фирменный скорый поезд «Южно-Российск- Новороссийск». Купе СВ.
Эльга тихонько постучала в дверь, но какое-то шестое чувство приказало: «Надо бежать! Там опасно. Очень.»
На мгновение проводница пожалела, что не она осуществляла посадку, а её помощница. Но раз её не арестовали в городе, а дали уехать в рейс. Значит, ничего страшного. Всё, как обычно, и ей просто показалось. И она решительно отодвинула в сторону тяжёлую дверь.
− Проходите, пожалуйста, я вас заждалась, − миловидная пассажирка, уже облачённая в обычное спортивное трико, улыбнулась и указала на соседний диван.
− Странно. Деньги на СВ у неё есть, а на приличный Адидас или Пуму13 не нашлось. Может, в командировку? Но как же её бухгалтерия такой дорогой билет пропустит? − лихорадочно размышляла Эльга, садясь, напротив, и ставя на стол бутылку грузинского вина и стандартный набор закуски, обёрнутый в фирменную бумагу с шайбочкой, крылышками и сокращённой аббревиатурой СЖД.
− Я вино не заказывала, но спасибо. За бокальчиком наш разговор пойдёт веселее, − пассажирка опустила ноги, и её лицо стало серьёзным.
− Это стандартный набор для всех, кто едет в этом вагоне. Сервис, так сказать, − буркнула Эльга, − а разговаривать мне с вами некогда. Работы много.
− Сидеть Горгона! − В руке Крулевской блеснул табельный «ТТ», − поговорить придётся. Станция совсем скоро. Там и сойдём. Доездилась! Достаточно!
Эльга пассажирку не слушала, она схватила бутылку и стукнула ею по стволу пистолета. Затем разбила её о край стола, оставив в руке «розочку»14. Замахиваясь целилась в горло Маргариты!
Но смертоносный осколок бутылки повис в воздухе, зажатый, здоровенными ручищами бравого сержанта милиции.
− Коля наручники! − выкрикнула Крулевская, но было поздно. Убийца, свободной рукой выхватила из кармана пузырёк и поднеся ко рту, раздавила зубами.
***
Эльга Варламовна Виперс, она же «идеальная преступница» − Горгона умерла не сразу. В затуманенном ядом мозгу промелькнула мысль, что товарищ О. Бендер был абсолютно прав, в СССР совершенно некуда потратить миллион. Но она награбленную валюту и камешки припрятала хорошо. Легавым её личный клад не найти. Обидно, что не смогла утащить с собой, в могилу эту гадину, в спортивном трико, сшитом на фабрике «Освобождённый труд». Выходит, сегодня фарт был на её стороне.
***
Крулевская сидела в коридоре прокуратуры. Вертела в руках почётную грамоту, с большим красным барельефом Ильича. В который уж раз прочитала «За поимку опасного преступника, награждается...».
−Я ж её не поймала, ускользнула Горгона, − пронеслось в голове, − конечно, её обязательно бы расстреляли, но только по решению областного суда, в назидание другим!
Рядом, на скамью опустился Валентин Анатольевич, − ты в бухгалтерию зайди, в общем, премия в размере месячного оклада, ну и отпускные, согласно приказу.
− Но, я же заявление не писала? − Марго удивлённо посмотрела на прокурора.
− Так я завтра из него, приказом, отзову. Кто-то же должен клад Медузы Горгоны государству вернуть? И ещё вот что, тебя наш городской голова очень желает видеть, даже машину прислал, внизу дожидается. Есть у него к твоей особе какой-то, сугубо материальный, интерес!
Соглашение о создании Содружества Независимых
Государств (г. Минск, 8 декабря 1991 года)
Мы, Республика Беларусь, Российская Федерация (РСФСР), Украина как государства-учредители Союза ССР, подписавшие Союзный Договор 1922 года, далее именуемые Высокими Договаривающимися Сторонами, констатируем, что Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность, прекращает своё существование.

1− чудовище с женским лицом и змеями вместо волос. Взгляд на её лицо обращал человека в камень. 2− условные единицы, синоним долларов, распространённое словосочетание в девяностых годах прошлого столетия. 3− на уголовном жаргоне фонд взаимопомощи в среде преступного сообщества. 4— вид спорта и развлечения, гонки на картах — простейших гоночных автомобилях без кузова. 5− кожаная куртка с капюшоном. 6− цитата из знаменитого фильма «Бриллиантовая рука». 7− условный срок, без реального отбывания в колонии. 8− воровской жаргон (сленг). 9− говорить. 10− муляж в виде пачки денег, с двумя настоящими купюрами сверху и снизу. 11− женщина, проститутка.(жарг). 12− побег. (жарг). 13− компании, производящие спортивную одежду и аксессуары. 14− вид импровизированного оружия, представляющий собой горлышко разбитой бутылки.

Мой командир меня почти что спас,
«Но кто-то на расстреле настоял,
И взвод отлично выполнил приказ,
Но был один, который не стрелял»
В.Высоцкий Есть в моём Краснодаре уникальное место, дом творчества ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО. Регулярно хожу сюда уже много лет. Казалось бы, изучил здесь каждый сантиметр, но нет. Раз за разом открываю для себя что-то новое, иное. Неоднократно смотрел эту цитату, слушал песню. Знаю почти наизусть, но всё равно стою и вчитываюсь. В голове, как заезженная пластинка повторяется великая фраза: «Но был один, который не стрелял». На соседнем столике пожелтевшая подшивка газет. Толстенный свидетель той эпохи. Вчитываюсь в аршинные заголовки.
«Руки прочь от Вьетнама!», что вы здесь ищете, янки, перелетев океаны?», «Одна из самых долгих, жестоких и кровопролитных локальных войн!», «Деревня Сонгми!»
Вспомнил! Был во Вьетнаме американец, который не стрелял! Пару лет назад собирал о нём материал. Да так и не удосужился написать.
***
— Вы тоже ходили на митинги с плакатами «Руки прочь от Вьетнама»? - Обратился ко мне седовласый ветеран, с орденской колодкой на выцветшем кителе.
— Я в те годы, ещё в школе учился. Но помню, как мы всем классом металлолом собирали и макулатуру. А деньги переводили в фонд помощи сражающимся вьетнамцам.
— А я, будучи офицером, служил советником в тех краях. Дела прошлые, теперь можно и рассказать. В общем, сбивал нашими ракетами этих самых янки. А вас, что так заинтересовало? Деревня Сонгми? О ней и зверствах, учинённых там «благовоспитанными» американцами, уж столько написано. Да что толку. Ни стариков, ни женщин с детьми, уничтоженных этими вояками, не вернёшь.
Я поставил для ветерана стул, и сам опустился на стоящую рядом скамейку.
− Вот, хочу написать о Хью Томпсоне.
— О мерзавце Келли слыхал, а об этом Хью, что-то не припомню. Да все они там были одной масти. Подонки, гниль, иначе их не назовёшь. Зачем ради этой нечисти нашу российскую бумагу изводить?
— О нём надо! - Возразил я. - Чтобы помнили. И среди палачей был один, который не стрелял.
Старик молчал. Но в его глазах отчётливо читалось - «Не верю».
—Если вы не спешите, я вам расскажу об этом лётчике, что знаю.
—Валяй. Я уже давно в отставке. Время есть, денег нет.
***
Руководители великой заокеанской державы посчитали возможным направить «зелёных» новобранцев «немного повоевать» в далёких вьетнамских джунглях. Не обращая внимания на то, что методы борьбы с непокорными вьетконговцами в середине шестидесятых годов осуждал весь мир. Ибо это была уже не война, это было безумие.
Молодые вояки оказались в непроходимых джунглях, населённых ядовитыми змеями, и бесславно умирали в деревнях с непроизносимыми названиями.
***
16 марта 1968 года. Южный Вьетнам.
— Парни! Приказ есть приказ! Капитан Эрнест Медин надерёт нам всем задницы, если мы не сделаем это! Здесь нет мирных жителей! А потому деревню окружить! Стрелять во всё, что движется!
— Даже в собак, кошек и крыс? - хихикнул стоявший рядом солдат.
— Я сказал во всех, значит, во всех! Если эти твари не вьетконговцы, следовательно, их родственники или знакомые. Капитан приказал — посевы сжечь, скот убить! Женщины и дети тоже враги, выходит — подлежат уничтожению!
Келли выхватил ракетницу, но выстелил из неё не в воздух, а в крышу близлежащей хижины.

***

Пилот вертолёта Хью Томпсон не мог поверить происходящему. Его послали для связи с ротой, воюющей в этой деревеньке. Подлетая к Сонгми, он видел только трупы мирных жителей. Ни у одного из них в руках не было оружия.
Не мешкая, ни секунды, посадил вертолёт и бросился к лейтенанту.
— Раненые есть? Будем их вывозить? Как им помочь?
— Бросить в них гранату. - При этих словах Келли повернулся и дал длинную очередь из автомата по придорожной канаве, где лежали умирающие селяне.
— Но это же люди, безоружные, мирные! - Томпсона трясло от негодования.
— Пилот! Заруби себе на носу! Здесь главный я. Возвращайся в свой вертолёт и займись делом.

***
Хью улетел. Решение пришло мгновенно. Спасти! Хоть кого-нибудь!
Внизу солдаты хладнокровно стреляли в убегающих людей.
Посадил вертолёт между ними. Машиной преградил путь преследователям.
Поднял на борт раненых. Вытащил из-под трупов маленького ребёнка. Живого! По рации запросил помощь у других экипажей. Прилетели вертушки. Усаживали в машины раненых женщин и детей. Доложил о случившемся на базу. И тут же получил приказ — Операцию свернуть.

***
Знаю. - Перебил ветеран. - В те годы о суде над этим садистом писали в каждой газете. Приговорили палача к пожизненному заключению. Остальных оправдали. Однако их президент распорядился перевести Келли из тюрьмы под домашний арест. А года через три вообще помиловал. Такое у них там наказание за лишение жизни полтысячи человек! А что с лётчиком стало, не знаю. Как у него жизнь сложилась? Медальку на грудь повесили? За отвагу!

После суда над Келли на карьере лётчика поставили жирный крест. Хотели отправить на «гражданку». Но Томпсон был четырежды ранен во Вьетнаме и на этом основании продолжил военную службу. Жена ушла, прихватив с собой детей. Не выдержала бесконечных угроз по телефону и разбитых стёкол.
Всё меняется в этом мире. И через три десятка лет из Хью сделали героя. Наградили "Солдатской Медалью"! Высшем знаком отличия Америки за героизм, проявленный в небоевых условиях. Но было поздно. Совсем скоро лётчик умер от рака. Хоронили как национального героя! С обязательным почётным караулом и гробом на артиллерийском лафете.

***
Старик с трудом поднялся со стула. Вытер платком слезящиеся глаза.
— Жаль, что помер. Я бы ему письмецо написал. Сообщил, что вертолёты мне сбивать не довелось. Как ты думаешь, он сам считал себя героем?
— Полагаю, что нет. Был тем, кто как мог, пытался остановить бессмысленную бойню. Служил своей стране. Даже тогда, когда та повернулась к нему задом!

---

Коктейль «Троянский конь»

Больше всего в жизни Маргарита Сергеевна Крулевская ненавидела две вещи: молочную пенку и канкан. Причём первое она ненавидела абсолютно, а второе кое-как терпела. Дело в том, что эта французская мелодия была установлена на «секретный» личный телефон. По которому мог звонить, только совладелец «Сыскного бюро «Крулевская и партнёры» олигарх Силуянов. Пользовался он этой привилегией крайне редко, но категорически настаивал, чтобы эта старая «Нокия» работала всегда и её аккумулятор был заряжен на все сто.

***

Услужливое сновидение легко перебросило Марго из морского берега в Париж, на пляс Пигаль, за столик в знаменитом кабаре.

Но я не хочу в Париж, сто лет там не была и нисколько не соскучилась. Я на море хочу, бархатный сезон совсем скоро, − как могла, сопротивлялась навязчивому сну Крулевская, но девицы на сцене не обращали на её просьбы никакого внимания и продолжали синхронно задирать огромные юбки.

В знак протеста женщина открыла глаза и услышала, что зелёный экран раритетного гаджета мигает буквами «СИЛУЯНОВ. СРОЧНО».

Марго нехотя взяла трубку и сонным голосом проворчала:

− Я знала, что ты враг народа, но что до такой степени! Буду подавать на тебя в су..

− Молчи и слушай, − бесцеремонно перебил олигарх, − моего зама похитили! Требуют выкуп! И не деньгами, а еремеевитом. Твоя задача немедленно обзвонить ювелирные салоны, всех коллекционеров белых и чёрных, скупщиков-перекупщиков и отыскать этот чёртов камень. Иначе его убьют.

− Нау-ш-кина, Ев-гения? − почему-то нараспев произнесла Крулевская, вспоминая детину, метра под два росту, спортсмена и балагура, − как такое могло случиться?

− Я тебя по этой теме не дёргал. Хотел своими силами подлецов найти и в фундамент многоэтажки закатать, да. Видать, старею. Хватка уже не та. Часа через три отзвонись, дай знать, нашла каменюку или нет?

− Через восемь, − возразила Крулевская.

− Чего через восемь? Не понял?

− Рано ещё. Все магазины и салоны закрыты. Откроются в десять. Это во-первых, а во-вторых, ты представляешь, сколько такой камешек может стоить?

− Неважно. Сначала выручу Науша, а потом...

− Помню, фундамент, бетон. Может быть, мне следаков знакомых из комитета подключить? Заявление напишешь?

− Ты, совсем не проснулась? Какие органы? Ни в коем случае. Эти отморозки всё просчитали.

И трубка запищала сигналами отбоя.

Вечер следующего дня. Загородная вилла Силуянова.

Запись телефонного разговора. (голос искажён специальной программой)

Похититель:

− Получишь человека целым, но погружённого в глубокий сон. Координаты его местопребывания сообщим через час, после того как ваш вертолёт доставит камень в указанную точку. Если не прилетит − он будет убит. Если привезёте подделку − он умрёт, если увидим любую слежку − его не станет, если в вертолёте окажется второй человек − аналогично.

Сила:

− Ты, что? Меня за мышеватого^[1] держишь? Я булыжник за двести тонн баксов, на блюдечке, а ты его тут же заземлишь!^[2] Где гарантии?

Похититель:− Их нет.

Сила:− Докажи, что Науш жив! Скинь фото или запись голоса!

Похититель: − Разговор окончен!

***

− Ну, что скажешь, следачка? − Силуянов не находил себе места, вертя в руках редкий природный камень.

− Они не урки. Обратил внимание на обороты речи, говор не тот. Я бы сказала − интеллигентный. Вузовский что ли, − Марго встала с кресла, отобрала еремеевит и положила его в бархатную коробочку.

− Тоже мне Америку открыла. Я и без тебя это просёк. Во-первых, наши на свояка^[3], хоть и бывшего, войной не пойдут. Гарантированное перо в бок, без вариантов. А во-вторых, блатным бабки нужны, лучше зелёные (имеется в виду доллары), а не эта побрякушка.

− Их, как минимум двое, − не обращая внимания на колкости компаньона, продолжила Крулевкая, − в разговоре сплошное мы, и это не преднамеренно. Один заберёт камень, а второй сообщит о месте нахождения Евгения.

− Не обязательно, но допустим. Как считаешь, компьютерщики смогут голос почистить?

− Не знаю, но предлагаю дать им задание. Попытка не...

− Давай попробуем влезть в их шкуру, − олигарх снова не дал Маргарите договорить, − на кой им этот камень? Ты его где взяла?

− С большим трудом, но выкупила у знаменитого петрофила.

− Кого, кого? Не понял?

− Человека, хобби которого − коллекционирование природных камней и минералов, ну и изделий из них.

− А почему не купила легально и официально в ювелирках или на сайтах?

− И там, и там его отыскать можно, но предлагают, очень мелкие. Караты не те, мелочь одна. Не камни, а камешки.

− Понял. Идём дальше, − Силуянов усиленно теребил свой подбородок, расхаживая по кабинету, − раз ты смогла его легально раздобыть, почему они не сумели?

− Во-первых, вещь, мягко скажем, − дорогая, во-вторых, этот петрофил мне кое-чем обязан, и продал камень только потому, что отказать не мог! Ты бы видел его рож.., лицо, когда он мне еремеевит вручал. Разве что не плакал.

− Согласен. Аргументы принимаются. Идём дальше. Получили они чудо-камень и что? В скупку не потащат, ибо о Силуянове и его возможностях хорошо наслышаны. Распилят на кусочки и украшений наделают? Тоже, мало вероятно. Сама же говорила, что полукартники и каратники в свободной продаже, в небольшом количестве, но всё же есть....

− Ты забыл о заграницах, ближних и дальних, − Крулевская подошла к Силуянову и усадила на диван, − вполне вероятно, что там за горами-морями живёт ещё один сумасшедший коллекционер, жаждущий заполучить большой драгоценный камень, любой ценой.

− И мы никак не сможем им помешать. Через аэропорты вывозить не рискнут, опасно. Махнут на машине в Казахстан, Армению, Грузию, а оттуда в любую точку Земного шара, − согласился с Маргаритой хозяин кабинета, − но почему они хотят, чтобы камень им доставил мой вертолёт? К чему этот Голливуд?

− Всё гениально и просто. Они выберут место в горах, куда на машине трудно добраться, это раз, а два, твой Dynali двухместный, и они наверняка это знают.

Сутки спустя. Время 21-00.

Силуяновский Dynali прогревал двигатели, а олигарх не находил себе места. Порывался занять пассажирское кресло, но каждый раз останавливался, вспоминая угрозу похитителей. Наконец, машина взмыла вверх и легла на курс, указанный в очередном послании.

И тут же на телефон олигарха пришло новая СМС.

«В точку посадки вертолёта прилетит дрон, с прикреплённой корзиной. Товар положить в неё. Иначе сделка будет аннулирована, с известными вам последствиями!»

***

Для похитителей операция по обмену Евгения Наушкина прошла успешно. Как и предполагала Маргарита Сергеевна - пилот вертолёта доставил драгоценность в горную местность. Переложил в маленький квадрокоптер, который тут же взмыл в ночное небо и пропал из виду.

***

Час спустя была получена последняя СМС, с точкой геолокации.

Жертву нашли в зарослях бурьяна, мирно спящим. Без каких-либо следов насилия.

Загородная вилла Силуянова. Восемь часов спустя.

− Я всё же категорически настаиваю, чтобы Наушкин, прямо сейчас написал заявление в полицию. Преступники должны быть наказаны! − горячилась Крулевская, подавая Евгению чашечку, только что сваренного крепкого кофе.

− А я ещё раз тебе повторяю, нет и нет. Мне дали пощёчину, бросили перчатку, я её поднимаю, значит, дуэли быть! − настроение хозяина дома резко улучшилось, после того как врач, проведший с Наушкиным всю ночь, констатировал, что пациент здоров и медицинской помощи не нуждается. Взяв с подноса вторую чашку ароматного напитка, он уселся напротив своего зама и продолжил:

− Ну, давай, брат, излагай всё в мельчайших деталях. Как тебя похитили, где конкретно и тому подобное.

− Сила, да я мало что помню. На подземной парковке топал к своей машине, кто-то подошёл сзади. Укол в плечо, и всё.

− А где охрана твоя было? Чем наш ЧОП^[4] занимается? За что они деньги получают? − вставила свои «пять копеек» Маргарита Сергеевна.

− Ну, если честно, я их отпустил. К даме же ездил. Мне в этом деле охрана не нужна.

− Допустим. Дальше что? Где держали, как кормили? − в Крулевской проснулся дремавший до поры, сотрудник советской прокуратуры.

− Да не видел я толком ничего. Комната, вернее, бункер, без окон, с входной дверью. Переносной биотуалет. Кровать, стол. Еда. Кажется, в неё тоже подмешивали снотворное, так как всё время хотелось спать, − Евгений потёр лоб, пытаясь припомнить детали.

− Кто еду приносил, мужик, баба? Как выглядели? Возраст, рост, − давай, вспоминай, − Силуянов, достал из ящика диктофон и нажал кнопку «Запись».

− Там был встроенный динамик. Из него раздавался искажённый голос, разобрать невозможно мужской или женский, с требованием − сесть на стул спиной к двери. Затем в комнате выключали свет. Я слышал, как дверь открывалась, несколько шагов и на стол ставили тарелки...

− Но по шагам ты мог определить, кто входил мужчина или женщина? − Марго тоже что записывала в своём блокноте.

− Всегда женщина. Это я могу утверждать почти наверняка.

− Обоснуй, − попросила Крулевская.

− Шаги лёгкие, приятные, кажется, я даже слышал цоканье каблучков.

И потом, на мясном рагу лежала веточка петрушки. Мужчина вряд ли на такое сподобится.

− Ну, не факт, − возразил Силуянов, − еду могли заказывать из ресторана, или мужик-повар. Тоже в жизни случается. Теперь о главном. Тебя же из этой комнаты как-то вывели? Рассказывай?

− Обычно. Команда − спиной к двери. Укол. Очнулся на этой вилле. Всё.

Марго взяла со стола заключение об экспресс-анализе крови, выполненном в одной из частных клиник, прочитала вслух − хромбромидацетат. Такое без рецепта не купить. Вот у нас и появилась первая ниточка. Прямо сейчас везём тебя в полицию, подаём заявление и пусть они шерстят все аптеки и больницы. Статья сто двадцать шесть УК РФ, в самом классическом виде.

− Нет! − хором возразили мужчины, − этого не будет!

− Тогда, − Марго положила руки на бёдра, − ищите продавца хромбромидацетата сами, ибо никто такой информации, сотрудникам Сыскного бюро не предоставит, даже за деньги.

− Ну, допустим, за большие, с умершими американскими президентами, и выдаст, − Силуянов вновь стал прохаживаться по кабинету, −но надо искать что-то иное. Покупателя снотворного мы будем разыскивать до ишачьей пасхи,^[5] израсходовав кучу зелёных тугриков.

Продолжение читайте через неделю.

[1]− простака (жарг.)

[2]− убьёшь (жарг.)

[3]− вора в законе (жарг).

[4]     − Частное охранное предприятие.

[5]− это остроумная народная выдумка, а настоящие живые ишаки не придерживаются никакого вероисповедания. Потому они и не отмечают религиозные праздники, в частности - Пасху. Поскольку Пасхи ишаков не существует в природе, то выражение означает ждать того, что никогда не наступит.

Офис сыскного бюро «Крулевская и партёры».

Сотрудник бюро Виктор Половинкин с явной неохотой, достал из стола бланк договора и протянул престарелой посетительнице.

− Вера Васильевна. Это формальность, но её надо соблюсти. Без подписанной бумаги мы не имеем права приступать к работе. Так гласит закон, и мы придерживаемся каждой его буквы.

Женщина долго рылась в сумочке, наконец достала оттуда очки и водрузила их на нос.

- «Заказчик» то есть я, − читала она вслух и комментировала, − «поручаю сыскному бюро разыскать мою двоюродную внучку, за что готова уплатить следующие суммы: накладные расходы в сумме..., гонорар в сумме...» − сюда надо ещё добавить, обязательно − родственница мне нужна для того, чтобы составить дарственную на трёхкомнатную квартиру в центре города, большой загородный дом и денежные средства на счетах, в рублях и валюте...

− Это совсем необязательно − оборвал словоохотливую посетительницу Половинкин, − вы лучше повторите исходные данные. Сколько ей сейчас лет? Хотя бы примерно. Где может проживать приёмная дочь вашего двоюродного дяди? Чем она может заниматься сейчас, вернее, к чему она была склонна, в тот год, когда вы его видели в последний раз.

− К хищникам, − пробубнила Вера Васильевна, вытирая платочком выступившие слёзы, − я ей на день рождения подарила большого мягкого, ГДРовского львёнка, вот с ним она и любил играть. Даже в кровать с собой брала. Она ведь удочерённая, детдомовка. Возможно, её родители были укротителями или какими-нибудь зоологами.

− Слава богу, не бурого медвежонка, − съехидничал Виктор, − а то я уже подумал, что дело происходило в правление царя Гороха.

− В данном случае ирония совершенно неуместна! Вы, надеюсь, обратили внимание, что я не оспариваю суммы умопомрачительного гонорара, прописанного в договоре! Слава богу, покойный супруг, отправляясь в лучшие миры, оставил мне достойный капитал, который я и передам единственной родственной душе.

Половинкин кивнул, соглашаясь и взяв исписанный лист бумаги, стал читать вслух:

«Разыскиваемое лицо − Валентина Виперс. Возраст примерно сорок − сорок пять лет. Волосы (были, сейчас могут быть любого цвета!) русые. Близорука. В детстве носила очки. Возможное увлечение, хобби или работа − зоология или ветеринария. Предполагаемое проживание − наша область.»

Всё правильно?

Женщина кивнула, и поднявшись с места и произнесла:

− Задаток брать будете? Или потом, всю сумму сразу?

***

Вызвав для Веры Васильевны такси-люкс, Половинкин открыл, купленную по случаю, пиратскую базу данных жителей Южно-Российска и области, приступил к поиску.

Виперсы, не Ивановы, Петровы, Сидоровы, и на том спасибо, − размышлял он, просматривая одну страницу за другой. Но с кавалерийского наскока отыскать нужного человека не удалось.

Жила, когда-то обычная семья, мама, папа, дочь. Все носили эту фамилию и попали в автокатастрофу. Их машина влетела впереди идущий бензовоз. Итог, погребение на местном кладбище.

Немного поразмыслив, Виктор всё же позвонил своей начальнице и рассказал о поступившем заказе.

− Начни с кладбища, − недовольно проворчала Крулевская, − сфотографируй листы в книге погребений...

− Марго у них там уже всё компьютеризировано, − возразил Половинкин, и поняв, что сейчас Марго лучше не беспокоить, отключился.

***

Обеспечив сотрудников муниципального управления, со скорбным названием «Городское погребальное хозяйство» месячным запасом коньяка и, приплатив деньгами, Виктор получил доступ к базе данных.

***

«Виперс Наталья Вольдемаровна: дата рождения − дата погребения ... 1982 год. Место No 314.

Виперс Арнольд Аскольдович: дата рождения − дата погребения ... 1982 год. Место No 314.

Сведений об упокоении Валентины Арнольдовны Виперс старенький компьютер не выдал!

Не поленившись, Половинкин отправился в соседний сарай, где хранился бумажный архив советских времён и потратив пару часов, начихавшись пылью, всё же отыскал нужную папку, информацию с которой перенесли на электронный носитель. Сомнений не было. Валентина чудесным образом выжила. И скорее всего, после лечения, а иначе и быть не могло, снова попала в детский дом. И вполне возможно, что девочку ещё раз удочерили. Следовательно, − иная фамилия, другой город, а может быть и страна! И всё это при живой родственнице − Вере Васильевне Лапыгиной!

Сфотографировав новенькую мраморную плиту на месте захоронения четы Виперсов, Половинкин уселся в машину и записал в свой блокнот:

«1) За могилами кто-то ухаживает. Заменил советские кресты на дорогое надгробье. Кто? Когда? Найти изготовителей и расспросить о заказчике. Сколько у нас в городе мастерских по изготовлению памятников? Узнать.

2) Ещё раз переговорить с Лапыгиной. Знала ли она о смерти родственников? Если да, то почему не стала опекуном девочки?

3) Детские дома города и области. В них воспитанники находятся до восемнадцати лет, а потом их отпускают на все четыре стороны. Допустим, Валентине, на момент трагедии, было лет четырнадцать − пятнадцать, следовательно, она покинула детдом в конце восьмидесятых, а Советский Союз развалился в девяносто первом. Самые тёмные года.

С какого пункта начать?»

Закрыв блокнот, Виктор вдруг подумал, а может быть, прямо сейчас поехать домой к Вере Васильевне, показать фото могил, заявить, что девочка тоже погибла, но её похоронили отдельно. Такое могло быть? Вполне. Отказаться от гонорара, и дело с концом. Какая вероятность, что я разыщу Валентину? Процентов пять, не более.

И сыщик нажал на педаль газа. Но отправился не к заказчице, расторгать договор, а приступил к отработке первого пункта своей записи.

***

Половинкин сегодня встал с нужной ноги, и ему везло. В первой же, попавшийся на пути, мастерской, по изготовлению памятников, расположившийся в ста метрах от ворот кладбища он отыскал хозяина-мастера, который, по фотографии опознал свою работу.

− Даниил Григорьевич − расспрашивал Виктор камнереза, − постарайтесь вспомнить, хотя бы месяц, когда был выполнен этот заказ?

− Почитай пару месяцев назад. Я, почему так хорошо запомнил, потому как мужик тот, наличку отдал, всю сразу, и за сам памятник, и за его установку. Сейчас же все продвинутые, карточками кредитными тычут, или перевод на счёт. Деньги скоро совсем исчезнут, а этот пятитысячными бумажками, хрустящими, и никакого чека не потребовал. Значит, доверял. А такое, как забыть?

− Вы не ошибаетесь, точно мужчина? Не женщина? Или может, оба приходили?

− Один явился. Весь из себя чёрный. На машине старенькой приехал, а кошелёк, что толстолобик откормленный. Вот такой, − мастер вытянул вперёд свою ладонь.

− Негр что ли? − удивился Виктор.

− Зачем, негр. Никакой не негр. Штаны чёрные, рубаха тоже. Понятное дело, траур у человека, горюет по этим Виперсам. Видать, родственники они ему, близкие, были. А что работу не забрал, да сам не установил, так, наверное, человек занятой или уезжал куда, а может быть, вообще, нездешний. Всяко ведь бывает. А мне что, мне нетрудно. Да и лишняя копеечка, карман не тянет!

Виктор поставил диктофон на паузу, достал пятитысячную купюру, протянул её Даниилу Григорьевичу и продолжил, − пожалуйста, опишите мне его, какого он роста, примерно сколько лет, цвет глаз, может быть, особые приметы, например, татуировки или родинки.

− Это хорошо, что вы не из полиции, − улыбнулся мастер, те завсегда вместо денег, красные корочки в рожу тычут. Идёмте со мной. Я сейчас вам кое-что интересное покажу.

Минуту спустя Половинкин уже разглядывал на стареньком смартфоне фото мужчины и слушал пояснения словоохотливого камнетёса.

− Я же с ним никаких бумаг не подписывал, ну там, акта выполненных работ или тому подобное. Сдал-принял. Вот и сфоткал его тайком, рядом с памятником. Мол, если что не так, то у меня, на сей счёт доказательства имеются. Могу продать. Но только с телефоном. Десять тыщ! И никак не меньше. Телефон-то рабочий, по нему ещё звонить можно. И динамик у него, знаш, какой громкий? Хош послушать?

***

Всем же известно, что плясать лучше от печки. Остаток дня ушёл у Виктора на то, чтобы за вознаграждение, получить в паспортном столе, копию очередной бумаги − место бывшей прописки четы Виперсов! Мало ли, а вдруг! В жизни и не такое бывает. Но, на сей раз, увы. С трудом добытая справка ничего не дала. Дом прежних хозяев попал под снос и на этом месте поднималась над городом очередная свечка-человейник.

Книжный магазин «Читать − не оторваться!»

Завидев посетителя, хозяйка магазина Анна Васильевна поспешила ему навстречу и, взяв под руку, увлекла в подсобку, не забыв запереть входную дверь и повестить табличку «Закрыто».

Пять минут спустя Даниил Григорьевич, опрокинув в себя рюмку водки и закусив малосольным огурчиком, объяснил цель своего визита:

− Тобой сегодня интересовался сыщик, хорошо, что частный. Я на нём очень неплохо заработал. Впарил старый телефон, с фотографией какого-то чудака, рассматривавшего заказанный тобою памятник. Пусть теперь побегает, поищет! Но скажи честно, зачем ему понадобились Виперсы? Сдаётся, он по твою душу припёрся! Столько лет прошло, а кто-то никак не угомонится!

− Что ты хочешь? − огрызнулась хозяйка магазина, − новый станок для обработки камня? Или оплату годовой аренды за помещение? Мы с мужем и так хорошо платим тебе за молчание...

− Только поэтому я пришёл сюда, − мастер и поднялся из-за стола и бросил на него визитку Половинкина, − возьми, может пригодиться.

− Двадцать тысяч, − Анна вернула картонку посетителю.

− Чего двадцать тысяч?

− Долларов, конечно. Не рублей же. Зато, чтобы сыщик перестал заниматься этим делом.

− Маловато, за загубленную человеческую душу.

− Шестьдесят! Но за троих! Нам очень мешают на этом свете сыщица Крулевская и бизнесмен Силуянов, − женщина открыла вмонтированный в стену сейф, достала из него две фотографии и три пачки долларов, − здесь ровно половина. Остальное получишь после того, как представишь убедительные доказательства гибели, всей троицы. Вопросы будут?

− И в какие сроки? Мне же ещё их выследить надо. Где живут, работают, обедают, развлекаются.

− Всё здесь. Выполнили эту работу за тебя, − хозяйка магазина положила перед убийцей солидную папку.

Заметка в газете «Южно-Российские новости». 

«Странное исчезновение известного ювелира и мецената И.П. Шурхевича. Сегодня на открытии спортивного лагеря «Пингвинёнок», главному спонсору строительства вдруг стало плохо. Стоящие рядом мужчина и женщина тут же пришли на помощь. Взялись доставить его в ближайшую больницу. Но ни в одно из медицинских учреждений ювелир не поступал. Номера машины, на которой увезли мецената, к сожалению, в суматохе, никто не запомнил. Полиция начала поиски».

***

Марго тебе не кажется, что это дело рук нашей парочки? − Силуянов кинул газету на стол.

− Пожалуй, я с тобой соглашусь, − Крулевская пробежала глазами заметку и продолжила, − похитители, мужчина и женщина. Щурхевич − ювелир, и наверняка в его закромах, есть то, что их очень интересует. Укол и авантюрная, наглая, но классная работа. Там же вполне мог быть кто-нибудь из органов.

− Машина, скорее всего, числится в угоне или на ней номера липовые. У обоих парики и силиконовые маски. Если что-то бы пошло не так, и за ними увязались местные журналюги или стражи закона, спокойненько доставили бы несчастного в больничку, после собственного укола. Почти никакого риска, − олигарх взял ножницы, вырезав заметку, положил её за стекло антикварного серванта. 

Улица имени Героев 1812 года. Особняк владелицы книжного магазина. 

− Как ты думаешь, отдадут наследнички за этого старикашку, зелёно-синий гранат из его коллекции?1 Тридцать шесть карат, как-никак! − доктор минералогических наук Эдуард Витальевич Софин поднялся и заглянул в глаза своей супруги.

− А куда они денутся. «Принесут на блюдечке с голубой каёмочкой.^[1]».

− Но ведь на этот раз, сама полиция будет нас искать! Это нечастный сыск, господина Силуянова!

− Ой, Эдик, ты что, испугался? Это же наше последнее дело. Получим «безделушку» и бегом, в мир свободного капитализма и предпринимательства, − женщина порывисто обняла мужа и зашептала в ухо, − на днях каменотёс отправит к праотцам «сладкую парочку», а заодно и сыщика Половинкина. Вся полиция станет на уши. Будут рыть землю и выйдут на «Данилу-мастера», ну а мы за это время успеем сделать ноги. Вот только надо решить, через Грузию или всё же через Среднюю Азию. Как ты думаешь, у кого на границе бардака больше? 

Продолжение читайте через неделю.

[1]− Цитата из книги И.Ильфа и Е.Петрова «Золотой телёнок»

Загородный ресторан «Вершина горы».

Крулевская и Силуянов любили эту «точку общепита», расположенную у подножья горной гряды, и всегда заказывали столик у окна. Отсюда открывался превосходный вид на величественные вершины, снежные шапки которых не таяли даже в самые жаркие дни.

Сегодня они, в ожидании встречи с ювелиром Ароном Гифтом, с удовольствием поглощали шашлык и молодого барашка, запивая немного терпким домашним вином.

Дело в том, что Гифт хорошо знал Шурхевича, был вхож в его дом и мог рассказать о драгоценностях, представляющих интерес для похитителей.

Время шло, а званого гостя всё не было. Молчал и его мобильник. Это вызывало искреннее удивление у обоих, ибо такой демонстративный отказ от обеда с олигархом мог иметь далеко идущие последствия.

Наконец, терпение Силуянова лопнуло:

− Едем к нему домой. И если там застанем, то Арон не только выложит нам всё, что знает, но ещё и приплатит. Сколько времени потрачено зря.

− Ну не совсем зря, барашек был очень даже ничего, это, во-первых, − Марго допила остатки вина, − а во-вторых, и ты, и я немного подшофе^[1], и нам за руль никак нельзя. Вызывай такси.

− Ещё чего! Я не желаю сидеть здесь целый час и ждать, пока какой-то «Убер^[2]» сюда доберётся. Поехали быстрее. Горю желанием посмотреть в глаза этого обнаглевшего барабанщика^[3].

***

Десять минут спустя оба поняли, что совершили чудовищную ошибку. Вероятно, смертельную. Педаль тормоза напрочь отказывалась слушаться ноги олигарха, проваливалась в пол, никак не замедляя движения элитного внедорожника.

Хмель из головы бизнесмена испарился мгновенно, − ручной тормоз на себя, резко! − проорал он, вцепившись в руль, до посинения костяшек пальцев.

− Не, не ра-бо-та-еееет! Нее мо-гу, за-е-ло.

− Что б тебя... − выругался Силуянов, но помочь женщине он не мог, вести машину одной рукой, по горному серпантину − стопроцентное самоубийство, − сейчас мы налетим вот на тот валун и перевернёмся. Готовься. Ремень пристегнула? − в минуту чудовищной опасности бывший вор в законе думал не о себе, а о той, которую любил всю жизнь, но, повинуясь воровским традициям, не посмел предложить руку и сердце.

***

Немецкая сталь и подушки безопасности выполнили своё главное предназначение − спасли жизнь пассажирке и водителю. Перед столкновением Силуянов успел полностью открыть окна, поэтому потерпевшие смогли покинуть, то, что раньше называлось «Гелендвагеном» относительно комфортно, отделавшись лишь синяками и царапинам.

Кое-как приведя себя в порядок, Крулевская начала искать виновных, и прежде всего из самого близкого окружения:

− Сила! Я подам на тебя в суд и потребую компенсации.

− Интересно за что же?

− Статься двенадцать точка пятнадцать - нарушение правил расположения транспортного средства на проезжей части дороги, встречного разъезда или обгона, штраф до...

Олигарх рассмеялся и одной рукой вытирая слёзы, второй обнял спутницу:

− Ты считаешь, что я, нарочно испортил тормоза у собственной «ласточки»?

− Этого я не утверждаю, но за рулём совершенно был ты, − она поднялась на цыпочки и поцеловала своего спасителя.

Рядом с ними остановился старенький «Фольксваген» и оттуда выскочил всклокоченный Арон Гифт:

− Извините, пожалуйста, я вынужден был задержаться. Но у меня на то имеется веская причина! Представляете, хулиганы пробили сразу два колеса. Запаска, конечно, у меня есть, но только одна, пока дождался автослесаря, то, да сё...

− А позвонить не догадались? − как можно язвительнее произнесла Крулевская, − или у вас пробили и телефонную связь?

− Нет, смартфон банально украли. Да что мы стоим, садитесь скорее, и едем в город. Вам надо как можно скорее показаться докторам! Вполне возможно, у вас срытые повреждения и даже переломы. Идти можете?

***

Болтая без умолку о коллекции минералов и в особенности об уникальном гранате, редчайшего цвета, коим так гордится его друг и коллега Шурхевич, Гифт чуть было не столкнулся со встречным автомобилем.

Водитель которого, в последнюю секунду успел вывернуть руль и ... улетел в глубокое ущелье.

***

Находящийся в нём убийца, ехал проверить и сфотографировать последствия подстроенной им автокатастрофы. Увы, сегодня был совсем не его день.

***

Глядя на полыхающее внизу пламя, Марго прошептала, − кто-нибудь, дайте наконец телефон? Надо срочно вызвать скорую.

− Бесполезно. Поехали отсюда. Доберёмся до пункта ГАИ и всё расскажем, − олигарх схватил белого как мел Арона и потащил к «Фольксвагену».

− Не ГАИ, а ГИБДД, − поправила женщина, но Сила её не слушал. Он снова прокручивал в голове события последнего часа, сопоставляя всю имеющуюся информацию.

Заметка в газете «Южно-Российские новости». Раздел «Происшествия и преступления».

«Вчера, не справившись с управлением на горной дороге, погиб в автокатастрофе владелец мастерской по изготовлению памятников и надгробий Даниил Григорьевич Сыроедов.»

Улица имени Героев 1812 года. Особняк владелицы книжного магазина.

− Надеюсь, у тебя хватило ума не выплачивать ему всю сумму? − мужчина взял ручку и обвёл заметку.

− Только половину, задаток, о чём сильно жалею, − Валентина Софина (в девичестве Виперс) села на колени мужа и взъерошила его шевелюру, − ну, не сердись. Кто же знал, что этот идиот так бездарно загубит дело. Раньше у него это отлично получалось.

− Ты имеешь в виду тот давнишний случай, когда он отправил на тот свет твоих приёмных родителей, ярых противников нашего брака?

− Ну, не надо так о покойниках. Они, в общем-то, были люди неплохие. Удочерили меня, кормили, поили. Только не хотели отпускать замуж раньше восемнадцати.

− А ты росла самой настоящей стервой! Добивалась своего любой ценой! Как там правило русской грамматики утверждает? Уж, замуж, невтерпёж. Распробовала сладкую утеху и не никак желала расставаться с моей холостяцкой постелью! Требовала плотских доказательств любви каждый день, и не по одному разу! Что мне оставалось делать? Пришлось прибегнуть к помощи бывшего школьного друга − Даньки. Он с малых лет, был чрезвычайно влюблён в ... денежные знаки. Помнится, чтобы с ним рассчитаться, я продал на барахолке свой японский видеомагнитофон. Дефицитнейшая, между прочим, штуковина, была в то время!

− Ну, не дороже моих прелестей, − супруга расстегнула рубашку и погладила волосатую грудь мужчины, − пойдём проведаем нашего ювелира, и в коечку. Пошалим маленько, вспомним молодость.

− Да погоди ты, ненасытная, − Эдуард отстранил руку женщины, − задача до конца не решена. Теперь нам самим предстоит доделать то, что не удалось Даниле. Иначе эта «сладкая парочка» рано или поздно до нас доберётся. Они как собаки-ищейки, если возьмут след, уже не упустят!

− Если поздно, то ничего страшного. Кроме этого дома у них не будет никакой добычи. Я на убийство не пойду! Мы, женщины, должны рожать, производить на свет новых людей, а не лишать их жизни. Это вы, мужики, воины, а леди, вроде меня, создания хрупкие − ваша добыча и награда! − Валентина решительно встала и направилась в сторону спальни.

− Что-то производить на этот свет новых людей у тебя никак не получается. Грехи, тяжкие, не позволяют! − Эдуард Витальевич последовал за супругой, на ходу снимая с себя одежду, − у нас ещё хромбромидацетат остался? Через пару дней ты подойдёшь к олигарху сзади и незаметно сделаешь укол, а я обрушу на голову сыщицы наш «могучий квадрокоптер». Представляю, что сотворят с её причёской его четыре лопасти. За кордоном эта птичка нам не понадобится, к тому же законы стран СНГ запрещают их легальный ввоз. 

Окончание читайте через неделю

[1]− в состоянии лёгкого опьянения. Происхождение слова связывают с французским словом chauffe — «нагретый, подогретый алкоголем».

[2]     − Агрегатор такси.

[3]− болтун (жарг.)