Дело регулятора Свантесона.(отрывок).
-------------------------------------------------------------

Альфред Свантесон стоял у большого панорамного окна и смотрел, как  один за другим зажигаются огни большого города. За то  время, что он провел  вне его пределов,  улицы и дома  изменились до неузнаваемости. Куда-то исчезли послевоенные развалюхи, вместо них повсеместно взметнулись ввысь офисные здания из стекла и бетона. Повсюду засверкала назойливая реклама. Кривые переулки – выпрямили, но точечная застройка  превратила город в подобие каменных трущоб. В лучах заходящего солнца на соседнем здании сверкнул  блик солнечного зайца.

Якову показалось, что-то зловещее в этом блеске, сразу как-то сильно заныло сердце.

-« Старею» -успел подумать Панасюк и опустился на пол теряя сознание. Он  уже не видел, как влетая на большой скорости маленькая пуля, пробила окно в том месте, где только, что стоял человек, и врезалась в стену, оставив на ней небольшую черную точку.

                                               От +50 до – 50. Экскурсии с Ралотом.

Дорогой мой читатель хочу, на сей раз поделиться с тобой своими температурными наблюдениями. Начнем, пожалуй, с жары.

В  семидесяти километрах от славного города Самарканд находится  районный центр  под названием Каттакурган. Не буду описывать, кем и когда он был основан и какие там наличиствуют достопримечательности, все это вы запросто и без меня отыщите на просторах всемирного разума, то бишь- интернета.

Я расскажу вам о том, что  много лет назад, мне довелось заниматься реконструкцией тамошней мельницы. Дело в том, что сам город и все прилежащие посёлки лежат ниже уровня водохранилища, поэтому высотное строительство этом месье категорически запрещено. Вот и пришлось нам выдумывать новые технологические приёмы, изгаляться, но к помощи строителей не прибегать. Понятное дело, что при таком раскладе понадобилась «руководящая и направляющая рука Москвы» в лице бывшего киевлянина, а ныне сотрудника «Главмуки» Федора Семеновича Сорочинского. Руководил  реконструкцией сей  дядечка, посредством междугородней телефонной связи, но все грозился приехать и по откручивать нам  головы, «дабы другим неповадно было». Что именно « не повадно» Федор Семенович не уточнял. Наконец в июле  он решился –таки совершить вояж, в самую, что ни на есть Среднюю Азию, при чем  почти, что на границу с известными Кызыл- кумами. По сколку он по возрасту был как минимум вдвое старше нас, то к любому обращался не по имени и не по фамилии, исключительно нейтрально-«сынок».

Далее. Я привожу почти дословный разговор, который состоялся между мной и московским начальником, причем температура  воздуха в городе Каттакургане  спасла мою голову от «отрывания».

Сорочинский- Сынок, я к тебе собираюсь приехать. Ты скажи, что мне одевать. Какая у вас там температура.

Я- Федор Семенович, ей богу не знаю, термометр не точно показывает.

Сорочинский- Как это не показывает, что значит не показывает.

Я- так у него шкала только до пятидесяти градусов, а сколько больше, я определить не могу.

Сорочинский- так ты, бисова твоя душа, его на солнце пришпандорил. С тебя злыдня станется.

Я- нет,  к стволу чинары прикручен, исключительно  в тени пребывает.

Сорочинский- и что правда больше пятидесяти. Так  весь спирт и вылез?

Я- ну да, до конца трубки дошел, а дальше пайка не пускает.

Сорочинский –Ну сынок, тады, ты  меня не жди, сам там с басурманами это перло обустраивай, я к тебе в этак октябре загляну. Тогда и побалакаем, если конечно не сжаришься.

Я не сжарился и через несколько лет отправился в Монгольскую народную Республику исполнять интернациональный долг.

 Не знаю, как сейчас, а те времена было правило сдавать объекты к  знаменательным датам. Вот, например комбикормовый цех, надо было сдать  в аккурат к годовщине великого октября.

Город  Улаангом в переводе с монгольского  означает - «красная долина», административный центр Убсунурского аймака.  Красивое место, всего  в 26 километрах  на юго-запад от него находится знаменитое  озера Убсунур, а через 120 км к югу от него уже проходит граница с нашей страной. Но я рассказываю вам здесь не о географии, а о климате и температуре.

Как  вы думаете, какая температура воздуха в этом самом городке в канун  7-го ноября. А никакая, то есть совсем температуры – нет. Потому, что подкрашенный спирт на отрез отказывается покидать свой маленький, кругленький домик. Сидит там и все. То есть понять, что на улице минус пятьдесят  мы еще можем. А вот, на сколько, больше, уже ни как. Потому как нет в нашем распоряжении приборов - анимометров, которые показывают температуры ниже этой шкалы.

И как  прикажете одеваться в такую погоду. А работать как, если конечно не в помещении, а скажем на транспортёрной галерее. Записывайте, может пригодиться. Одеваем, всё, что у вас есть. Домашнее трико, потом, выходные брюки, поверх них ватные штаны, уверяю вас, ничего лишним не будет. Тоже и с перчатками. Надеваем все обратно капусте. Я пренебрег этим правилом. Надел только  ватные рукавицы. Работать пришлось на высоте метров в двадцать. Именно там цепной транспортер смонтировали, и мне предстояло проверить его работу.

Из швов в транспортере просыпалось зерно. Воробьи налети, поклевали вдоволь и минут через двадцать посыпались вниз как  мячики- нет движения- нет жизни. В такой мороз никакие перья не спасут. Ну, а я, устранив неисправность, стал спускаться по металлической  вертикальной лестнице. Мои рукавицы были измазаны солидолом, поэтому скользили по металлическим прутьям.

-«Точно грохнусь»-подумал я и скинул их вниз. На голых руках спускался минуты три не более.

Недели две- моя  бригада по очереди кормили меня из ложечки. Пальцы отморозил все и почти до кости. Какая уж тут ложка, как бы вообще калекой с обрубками не остаться. И знаете, чем меня вылечили, да так, что я до сих пор и ложку держу и вот по клавишам  стучу. Мумиё- настоящее монгольское мумиё. В местных горах его  много, надо только не лениться, ходить и собирать его, правда, не в такую погоду.

из цикла  "Байки старого мельника".
Армейские сборы.
-------------------------------------------------
На дворе  1977 год. Лето. Ура! Свершилось! Мы получили дипломы. Кто-то  красные, но в основном почти все, конечно синие.  Не суть важно, теперь мы все  инженеры  с высшим образованием. В подтверждение этого  каждому из нас  вручили по красивому ромбику с гербом СССР и молотками. Но  стереть ладонью праведный пот со лба не получилось. Через несколько дней всех нас  призвали на действительную военную службу  в ряды славных вооруженных  сил СССР, в качестве курсантов. В течение двух месяцев  мы должны были пройти курс молодого бойца, познать все  тяготы армейской жизни и  успешно сдать экзамены. После чего  получить заветные военные билеты с  гордой записью – офицер запаса, воинское звание  лейтенант!

 Тут, я должен  рассказать тебе дорогой мой читатель, о политической обстановке того времени. Дело в том, что  именно в этот год американский президент взял да и приехал с официальным визитом в нашу страну. Поцеловались они, как полагается с нашим «дорогим» Леонидом Ильичем, да и приступили к «разрядке во всем мире».  В связи с чем, нашу  Советскую Армию решено  было подсократить.

      Для начала решили уволить в запас  всех младших офицеров достигших  сорокалетнего возраста и не имеющих высшего образования. Однако штабные чиновники  моментально нашли лазейку в этом указе. Если офицер учится заочно, то увольнять в запас его нельзя, до окончания  учебы. А там как бог даст. Всё это  я так подробно рассказываю для того, что бы подвести тебя читатель к тому моменту, что  почти каждый офицер учебного центра в поселке Молькино - числился  студентом заочником, различных ВУЗов. И каждому из них требовалось написать некоторое количество контрольных для получения допуска к очередной сессии.

   По  прибытии к месту дисклокации, нам надлежало  поменять презренную  гражданскую одежду на военную. Дабы все мы, как один,  выглядели в полном соответствии с воинским уставом. Вот тут у меня начались первые проблемы. Дело в том, что  уже в те юные годы, я позволил себе носить одежду 54-го размера  и обувь 46-го. Всем курсантам выдали заношенные, застиранные гимнастерки образца 1945 года. Но ни одной гимнастерки размера 54 и выше в каптерке у сержанта –каптенармуса обнаружено не было. Произнеся тридцать слов (из которых 27- были матерными!) он выдал мне новый, с иголочки китель. Но зато  нижнюю часть моего  обмундирования  укомплектовал кавалерийскими галифе сине-зеленого цвета.  Сапоги по моей ноге  в его  арсенале нашлись, но вот натянуть голенище на мои икры не было никакой возможности. С  согласия начальства, я  разрезал казенное имущество, то есть ножом  раскромсал  голенище так, что бы  сапоги все же могли украсить мой экстравагантный наряд. Пока  я  прихорашивался  в каптерке, на плацу происходила раздача  контрольных работ. Эти задания  бывшие студенты,  а ныне бесправные курсанты обязаны  написать и решить, в кратчайшее время.

Мне как  самому последнему,  пришедшему на плац, достались  контрольные работы по «Маркситско - Ленинской  философии» и «Научному коммунизму». Надеюсь, что еще живы и здравствую те люди, которым приходилось  сталкиваться с этим  учением. Они меня однозначно поймут!

Делать нечего. Отказаться-то невозможно. Пошел я в ленинскую комнату  и о счастье моё. Нет там первоисточников. Подшивка газеты «Правда» есть. Полное собрание сочинения речей Л.И.Брежнева, Суслова и Устинова - присутствуют, а вот классиков - нет. Почему – не моё дело. Я бегом к замполиту. Так, мол и так, задание у меня есть, а первоисточников нет, значит мне требуется увольнительная, в славный город Краснодар, для посещения публичной библиотеки имени А.С.Пушкина.

Ответственный, за полит работу с контингентом  многозначительно фуражку снял. Затылок почесал, да и пошел в штаб оформлять мне нужные бумаги. А знакомый писарь мне еще и бумагу  сварганил с печатью и подписью, что, мол- сапоги свои я не сам  испоганил, а сугубо по необходимости. Так вот и получилось, что после трех неполных дней армейской службы, я оказался в увольнительной, и все благодаря отцам – основателям научного коммунизма.

 Схожу я  радостный на вокзале родного города, перед глазами уже мамины пироги мерещатся, думаю, на троллейбусе домой поехать или раскошелиться и такси  взять. Не успел я додумать эти сладкие мысли, как передо мной офицер и два солдата при нем, с автоматами и штык - ножами. Всё как положено.

-Товарищ военный, извольте предъявить ваши документы!

Достаю  увольнительную, все честь по чести. А сам уже в сторону стоянки таксомоторов глаза скашиваю.

Но не тут-то было.

-В автомобиль военной комендатуры бегом мааааарш.

И оказался я  вместо родительского очага в помещении городской комендатуры.

-Как вы посмели, товарищ военнослужащий, позорить всю Советскую Армию. Кто вам это позволил - капитан смотрел на меня  примерно так же как Владимир Ильич Ленин на мировую буржуазию.

-Так, это, что выдали, в том и хожу. Съежившись под взглядом офицера, лепетал я.

-А сапоги казенные, по какому праву испоганил?

Тут, я вспомнил, что у меня в кармане есть еще одна бумага, писарем родным  сотворенная.

Достал, показал, что не по своей воле, а токма ради  прохождения службы, ну и так далее.

Капитан долго звонил в мою часть, ругался матерно.( это у них, у военных, наверное  такой профессиональный сленг  выработался).

А потом подал уже известную мне команду.

-В автомобиль военной комендатуры бегом мааааарш.

Приехал я домой не на такси, а на настоящем военном авто.

И знаете, что батя родимый, сказал мне при встрече.

- Шо, сынок, ужо, выгнали. Выходит ты у меня такой непутевый, что даже в нашей армии не сгодился. Да еще и на моторе привезли, это значит, что б по дороге обратно не сбежал. Ну, давай  заходи, гутарить будем. Вот вам и марксистско-ленинская философия.

         За успешное выполнение  задания командования, и учитывая тот факт, что, будучи на гражданке я  имел честь быть старостой  учебной группы,  меня  произвели в сержанты с полным правом ношения трех желтых лычек на каждом погоне!

Теперь я не просто курсант, а командир отделения  состоящего из таких же, как я  выпускников Краснодарского Политехнического Института. И конечно теперь я главный по нашей палатке. То есть  отвечаю  не только за себя. А еще и за десяток шалопаев, с которыми слопал за годы учебы не один пуд соли  и не только ее одну.

Как же утром хочется поспать, когда еще не жарко и в палатку проникает  ласковый ветерок. Так нет же команда подъём кому дана, спичка уже горит. Ну и так далее, служившие меня поймут. А еще койку заправить надо. И не абы как, а специальными палочками  уголки отбить. Как говорит наш старшина  Дюбош- «надоть значит надоть»

Короче, отбить я не успел. Заправить койку, конечно заправил. Но не по армейскому, а как обычно дома кровать заправляю. Ну, в общем, как всегда. И надо же такому случиться, что командующий  курсами  полковник Нечипоренко решил именно в тот день самолично,  проверить  порядок в  наших палатках.

 Голос, которым звал меня дневальный, я не забыл до сих пор. «Ерихонская труба»  тихо стоит в сторонке.

Я стал перед полковником навытяжку, тем самым чуть не поднял  палатку своей головой. Полковник был ниже меня  головы на две. Поэтому, снял фуражку и смотрел на меня устало и обреченно - снизу вверх.

-Сержант посмотри на мои седины.

Я молчал.

-Нет, ты посмотри на мои седины.

Ты их видишь или у тебя повылазило?

- Виииижу – еле слышно пролепетал я.

Ну, я если видишь, то как ты думаешь, сколько лет я в армии.

-Не  знааааю. Наверное, мноооооого.

- Очень много. Больше чем ты живешь на этом свете - полковник пытался стать на цыпочки, что бы смотреть мне в глаза прямо. Получилось плохо.

-И за всю свою армейскую службу, я не видел койки заправленной хуже, чем твоя!

Значит так. Слушай сюда. В свободное время, будешь заправлять все койки  этой роты. Лично приду и проверю.

Вы бы  видели глаза моих товарищей, когда после тяжелого дня они не могли даже присесть на краешек своих кроватей, в ожидании высокого начальства.

Полковник,  как и обещал, пришел. Всё проверил. Ничего не сказал и  ушел.

В конце сборов, он лично принимал у меня экзамены. В целом остался  доволен. Но в конце пожелал.

-Ты хлопец, молодец, все справно выучил, но в армию не ходи, не надо, это не твоё. Ты у нас кто -мельник. Так и мели свою муку, солдат корми, о це дило. А еще это, ты побыстрее, женись. Пусть за тебя жинка кровати застилает.

   Так уж сложилось, что я в армии больше не служил. Но если понадобится, армейскую койку застелю, как того требует строгий ротный старшина!

Закладная жертва.(отрывок)

На Москве реке   вьюга  крутила снежные вихри. Промерзшие насквозь  Боровицкие ворота кремля раскрывались медленно. Их  половинки скрипели на все лады, с трудом преодолевая бешенное сопротивление ледяного декабрьского ветра. Наконец с десяток всадников смогли выехать и не мешкая, помчались вниз по спуску к Москве-реке.

После чего из ворот вышла странная процессия.

 Во главе ее шел высокий широкоплечий мужчина. Несмотря на лютую стужу,  овчинный полушубок на нем был распахнут,   из-под него виднелась ярко красная рубаха. Палач, охнули немногочисленные зеваки,  стоявшие поодаль.

Мужик нес на руках  ребенка. Пронзительный ветер и снег били мальчику в лицо. Длинные русые волосы, подчиняясь порывам ветра, колыхались из стороны в сторону.

 Толпа  придвинулась ближе к процессии. На мгновение ветер стих и было слышно как  малыш,  сквозь приступы плача захлебываясь  спросил

-Куда вы несете меня? Мне очень холодно, укутайте меня, пожалуйста.

Палач молчал. Только гладил ребенка по голове.

  Шагавший рядом с ним хмурый человек вдруг стал уговаривать ребенка не плакать и еще немножко потерпеть.

Процессия и все  возрастающая людская толпа, наконец, перешли через замерзшую реку, и подошли к виселице, сооруженной у  почти рушенных, городских ворот.

Не произнеся ни слова, палач просунул маленькую головку в петлю и сильно дернул за веревку.

 Ребенок почти ничего не весил, а сплетенная из мочал веревка рассчитывалась на вес взрослого узника. Массы хрупкого тельца не хватило, что бы удавка быстро сделала своё чёрное  дело.

Не весть, откуда взявшиеся всадники стали кнутами  разгонять толпу.

Полуживого  мальчишку оставили умирать.  На  ветру и морозе он провисел до темноты. Еле слышно зовя маму. Наконец умер – то ли, замерзнув, то ли задохнувшись. Ему было всего четыре года. Все звали его Ваней.

 Для некоторых он был «Ивашкой - проклятым», а для других — царевичем Иваном Дмитриевичем, законным претендентом на русский престол и весьма серьёзным конкурентом царя Михаила Романова.

Пожилая дама в черном старомодном закрытым, под самое платье, второй час тихо сидела в приемной Министра иностранных дел Советского Союза.
Миловидная стройная секретарь с любопытством рассматривала ордена и медали, украшавшие грудь посетительницы.
Орден Ленина, и еще два других ордена или медали.
Орден Трудового Красного
 Орден Ацтекского орла, это мексиканский орден-секретарь слышала о таком, когда училась в МГИМО.
- И еще Большой крест ордена Святого Олафа, это точно какой-то скандинавский орден, скорое всего Норвежский - подумала девушка.
- Да, бабулечка эта много чело повидала на своём веку, раз смогла собрать такой иконостас. И почему же министр ее не принимает. Странно все это. Мысли секретарши оборвал звонок начальственного телефона.
-Там у тебя в приёмной посетительница сидит- рокотал в трубку министра.
Сделай так, что бы она ушла. Я все равно ее сегодня не приму. Занят я – понятно. Давай. Расстарайся. Чему тебя в дипинституте учили, вот и примени свои знания на практике. В трубке послышались гудки отбоя.
Девушка медленно опустила трубку на рычаг. Помолчала с минуту, потом повернулась к посетительнице.
-Александра Михайловна, к большому сожалению, министр не сможет вас сегодня принять. У него чрезвычайно плотный график. Разве что завтра или лучше послезавтра, я вас запишу, хотите? А сейчас я вызову для вас дежурный автомобиль, он доставит вас домой.
Женщина поднялась, поправила и без того идеальную причёску, затем решительно открыла дверь в кабинет министра.
-Андрей - обратилась она к министру, пропуская обычные в таких случаях, слова приветствия.
-Через неделю у меня юбилей. Ты вероятно об этом факте еще не информирован. Однако тебе должно быть известно, что я обитаю в квартире, не дающей возможности принять всех моих друзей и знакомых. По сему, я убедительно прошу тебя незамедлительно дать распоряжение, о предоставлении мне на один вечер Дома приемов, того самого, что на Спиридоновке.
Впервые за многие годы, министр не нашелся, что ответить. Он встал и молча, слушал эту решительную даму.
-Парадигма, валькирия. Ей богу валькирия - подумал он, а вслух произнес.
- Александра Михайловна, вы не волнуйтесь, пожалуйста. Я один этот вопрос решить не могу, мне надо посоветоваться с товарищами. Искренне надеюсь, что просьба ваша будет удовлетворена. На его столе зазвонил спасительный телефон. Министр с явным облегчением взял трубку. Наконец-то он имел возможность не смотреть в глаза этой удивительной женщины.

                                     Траузера. (из серии «Байки старого мельника»)

Давно это было. Нынешнее поколение и не знает, что были такие пронырливые люди именуемые «фарцовщиками», которые  удовлетворяли потребность населения одеваться  если не красиво, то хотя бы не так как все. Так уж устроена человеческая особь, что, будучи по своей натуре существом стадным (да здравствуют наши далекие предки-приматы!), ей, этой особи хочется, чуть-чуть отличаться. И желательно тем, что обладает она чем-то таким, чего нет у других. Например, штанами или джинсами. Наша родная советская легкая промышленность эти самые джинсы не производила, потому, что Госплан ей разнарядки на них не спускал. Ну и так далее, не будем далеко  забредать в дебри советской плановой экономики.

 Вернемся  на нашу грешную землю, а конкретно, в славный город Краснодар. Именно там двум студентам младших курсов как-то раз бог послал, нет, не кусочек сыра, а по паре импортных, белых, расклешенных и простроченных двойным швом штанов, гордо именуемых в то время иностранным словечком - траузера.

  Совершенно безопасно  такие швейные изделия носить дома или хотя бы около него. Но ведь смысл этой одежды заключается в том, что ее надо демонстрировать. Если не на подиуме, то хотя бы в скверике, удачно расположенном как раз между  двумя  учебными корпусами.

Вот  сидят наши студиусы на скамеечке и время от времени закидывают одну ногу на другую, что бы все проходящие (особенно сокурсницы)  могли рассмотреть какие их обладатели модники, и какой у них имеется «блат» -дающий возможность приобретать столь сногсшибательные вещи.

Сотовых  телефонов со встроенными камерами в то время не было даже в проекте, поэтому  сидели молодые люди до того момента, пока их товарищ не сбегал домой за фотоаппаратом «Смена-М» и не запечатлел на фотопленку «Свема» столь знаменательное событие.

А потом  друзей срочно вызвали в деканат. И грозный декан дал  им ровно час времени, на то, что бы избавиться от «тлетворного влияния запада» иначе…….. ну, что будет, если иначе, вы и сами догадываетесь. Проблема еще усугубилось в том, что жили наши друзья на окраине города, куда не то, что за час, а и за, полдня не доберешься. А по расписанию, как назло очень важный коллоквиум по зерно хранению, его уж точно  пропустить - смерти подобно. Такая ситуация в шахматах, кто не знает, называется «цунг- цванг», а по -нашему « везде клин» или «вот засада».

 Выручил страдальцев староста группы. Он собрал со всех денюшки, у кого сколько есть. Оказалось все-то четырнадцать рублей с мелочью. А что вы хотите, студенты - же, тогда в основном на стипендию жили, это потом уже, некоторые из них олигархами стали работать.

 В ближайшем от Политеха универмаге Краснодар на эту сумму из имеющего в наличии ассортимента были приобретены два  трико. Причем черного цвета была только одна пара, а другая оказалась синего цвета.  Короче – бросили жребий, кому в синим  идти на коллоквиум - всё по- честному. И тут  им крупно повезло, преподаватель оказался подслеповат, носил очки «плюс все» соответственно ничего необычного в одежде двух студентов не обнаружил. А смеши и хихикания  сокурсниц наши друзья стойко выдержали. Злосчастные белые траузера были успешно реализованы в  соседний ВУЗ, где деканы имели более демократические взгляды. Полученные нетрудовые доходы, успешно потрачены в  местной пивной, путем угощения  всех студентов  проявивших сочувствие к судьбе двух незадачливых «стиляг». Кто такие «стиляги» расскажу как -нибудь в другой раз. А фото где ваш покорный слуга позирует в этих самых траузерах,  вы всегда сможете посмотреть, придя ко мне в гости.

                                       Самый лучший напиток для прекрасных дам.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Читатели не раз писали мне письма с просьбой рассказывать не только о чае, но и  молочных или кисломолочных продуктах культивируемых, в странах, где мне пришлось побывать. К конце – концов - не чаем единым жив человек.

А вот теперь догадайтесь, с какого известнейшего напитка я начну серию своих рассказов. Скажу сразу, что для женщин это просто  божественный нектар и бальзам, в одном флаконе. Но почему-то в наших краях его  практически ни одна женщина не пьет. Более того, если я сейчас преподнесу сосуд с этой удивительной жидкостью, то наверняка  - 9-ть из 10 женщин брезгливо отвернуться, а десятая  посмотрит, насупит носик, но пить откажется.

Я уже говорил вам, что  пару лет мне пришлось  провести в Монголии, именно там я впервые попробовал его и полюбил до конца своей жизни. Иногда, я  покупаю его в элитных супермаркетах, но, увы,  это  совсем не тот напиток, хотя и стоит неприлично дорого.

     Начнем с того, что это очень древней напиток. Не ошибусь, если скажу, что ему более пять с половиной тысяч лет. В чистом виде молоко этого животного пить нельзя. Практически у всех людей оно вызывает, скажем,  так - сильный слабительный эффект. Вот и придумали в далекой древности, сбраживать его, при помощи молочнокислых бактерий.

Старик  Геродот не без основания  называл эту жидкость «молочным вином». И уверяю вас, он точно знал, что говорил.

   Обычно – это напиток,  содержит от 0,2 до 2,5% этилового спирта. Но народные умельцы могут поднять содержание спирта в нем до 4,5%. Более того, существует определенный вид этого продукта, в котором содержание спирта такое же  как и нашей родной водке – 40%. Такой напиток не без основания  называют «буйным»  или по - монгольски «Архи».
   В каждом  Аймаке, на каждом стойбище есть свой рецепт приготовления напитка. Технология приготовления этого напитка до  удивления проста. Свежее  молоко от этого животного выливается в специальную цилиндрическую кадку, на дне которой остаётся небольшая порция от  прежнего напитка (примерно как закваска в тесте) . После чего кадка закрывается крышкой. В крышке же есть специальное отверстие, в которое вставляется длинный шест. Эту смесь старого напитка и свежего  молока надо было взбивать по нескольку часов в день в течение двух дней. Иногда, туже же  добавляются и свежие густые сливки, которые придают напитку необыкновенно мягкий вкус.
Как я уже вам говорил, самый вкусный напиток можно получить исключительно в домашних условиях. На заводах, сами понимаете, весь процесс автоматизирован.  Производство напитка происходит в несколько раз быстрее. Но, даже ты, неискушенный читатель  легко отличишь, заводской напиток от домашнего.

 Нетерпеливые дамы, заглядывают в конец текста, чем,  в конце – концов, он полезен для их женского организма. Всё, всё, милые дамы более не буду вас томить. Перехожу к самому главному.

. Этот волшебный напиток замедляет процесс старения клеток организма и помогает надолго сохранить молодость и свежесть кожи. Именно этот напиток содержит в себе антибиотик, который прекрасно убивает туберкулёзные бактерии. В прошлые времена именно этим напитком довольно успешно лечили  туберкулёзных больных. Им успешно лечили и дизентерии и брюшной тиф. Так как он весьма эффективно убивает всю патогенную микрофлору нашего кишечника, и помогает полезным бактериям выживать в кислой среде желудка.

    Прочли дорогие мои женщины и заспешили в магазин. Не торопитесь, помните. Не стоит пить этот напиток литрами. Начините с пятидесяти грамм шесть раз в день и постепенно доводить этот объём до одного литра в сутки. Пить его нужно натощак, небольшими глотками и упаси вас бог  выпить его вечером. Он  обладает прекрасным тонизирующим эффектом и после него вам уж точно не заснуть. Не стоит пить напиток охлаждённым.  Ну, вот, пожалуй, и все, что я хотел вам сказать.
Ах да, имейте ввиду, в наших магазинах вы найдете  кумыс, приготовленный не с кобыльего молока, а с коровьего, что, согласитесь  не одно и тоже. И все же, пейте кумыс и будьте здоровы!

                                                Алмазная аллергия. (из серии «Байки старого мельника»)

 Случилось мне пять лет провести на  острове Сахалин  да, да, том самом с которого «бросают камешки в далекий пролив Лаперуза». Работал я тогда на очень крупном и единственном  на островах комбинате хлебопродуктов. Время  скажу я вам, было интереснейшее. Начало достопамятных 90-х годов прошлого столетия.  Огромный Союз  распался, цены  отпустили в свободное плавание. «Наряды» и  «разнарядки»  отменили –  торгуй сам. Продавай свою муку, кому хочешь, хоть за рубли, хоть за тугрики. Хоть китайцам, хоть корейцам, хоть самим японцам - выходи так сказать на мировой рынок. Вот мы и выходили, как могли.

И вот в один прекрасный день собирает нас  Генеральный  директор в своем кабинете.

-Давайте - говорит - дорогие мои специалисты думку, думать.  Муку  качественную из зерна плохого и хорошего мы с вами делать, давно научились. А вот продавать ее по хорошей цене и главное постоянно, нам еще предстоит  научиться. Это я вам для того говорю - други мои, что поступил  к нам запрос, аж из самой Якутии. Требуется им  мука наша и в большом количестве.

Только вот ни рублей, ни долларов, ни даже тугриков у них  сейчас в наличии не имеется. А имеются  у них необработанные алмазы. Которые они хотят на нашу  продукцию поменять. Бартер так  сказать,  устроить. Понятно вам это  новомодное словечко. Если понятно, то, какие будут соображения.

После этих слов в кабинете директора наступила полная тишина. Каждый из присутствующих представлял себе окошко в кассе, где ему вместо  презренных и мятых бумажек разного достоинства и номинала, девушка-кассир отсыпает пригоршню переливающихся каменьев.

Первым нарушил молчание начальник цеха. В обыденной жизни он из тридцати слов – двадцать семь  произносил  посредством употребления  крепких матерных слов. Но в начальственном кабинете, все же сдержался.

- Мы это, мы того, короче - килограмм на килограмм меняем, что бы значит, все по честному, было.

Затем с места вскочила бойкая бухгалтерша.

-Я ваши побрякушки на баланс принимать не буду. Мы этим вашим каратам, не обучены.

И хранить их как.  Не дай бог, местные уркаганы прознают  про них. Так  вынесут  всю мою бухгалтерию, вместе с девочками.

- Дело бухгалтерша говорит.- Согласился начальник ВОХРа.

- Точно  камешки упрут, как пить дать, в первую ночь и стырют. Мои же охранники, сами и стырют. У нас на острове, куда - ни плюнь, так обязательно на каторжанина в третьем поколении попадешь. Короче, не нужны нам эти соблазны. Век мы их не видали, и еще век без них проживем. Из муки хлебушка напечем, а уж чем все это запить зараз отыщется.

На том и порешили. Позвали местных, только, что народившихся коммерсантов. Дали им муки, под реализацию. Те отправили ее на материк в Якутию. Что  они с алмазами делали и как  их  хранили, мне доподлинно не известно. Но в результате проведенной ими бартерной сделки, каждый из них смог быстренько привезти из  соседней Японии по хорошему автомобилю  представительского класса. С тех пор так и повелось, что посредники у нас живут много лучше  производителей.

                               Узбекский шарик – Курт.
---------------------------------------------------
Давным – давно судьба забросила меня в Ферганскую долину в город Ассаке (Ленинск) Андижанской области. Для меня, кубанского парня, в той долине все казалось необычным. Страшно дефицитные, в то время, искусственные ткани «кремплен» и «трикотин» совершенно свободно, без всякого «блата» можно было купить в любом магазинчике города. Эти ткани не пропускают воздух и не смотря на их удивительную расцветку и не высокую стоимость местные жители их напрочь игнорировали.
Но, я хочу рассказать вам, не о тканях, а об одном удивительном сыре. В Узбекистане его называют КУРТ. Старики в теплых стеганых халатах - «чапанах», продавали бело - коричневые шарики, соорудив из них небольшие пирамидки. Я попросил продать мне один.
-Один так возьми. Пробуй. У вас в России, такого не делают и вкуса его не знают - дехканин протянул мне невзрачный шарик.
Я с трудом раскусил твердый, пахнущий копченым сыром продукт. Никакого вкуса, чуть солоноватая субстанция и все. Пожал плечами и уже собирался уходить.
- Постой, не спеши. Торопиться не хорошо. Зачем торопиться. Пробуй еще, хорошо пробуй. Денег не надо. Так пробуй.- Он протянул мне пригоршню шариков.
Я стоял, держал в руках непонятное творение рук человеческих и не знал, что делать. Честно признаюсь, есть этот продукт, мне почему-то не хотелось. Отдать назад, как-то неудобно. Человек, ведь от души дал, зачем его обижать. Стоял я так в нерешительности, наверное, минут пять. Подошел еще один продавец, налил в пиалу зеленого чая - протянул мне.
- Пей батыр, а этим закуси. Потом свое слово скажешь.
Я выпил терпкий горячий чай и съел шарики. Вот теперь их вкус мне показался изумительным.
Много позже я узнал, что его делают, используя уникальную закваску. Основным сырьем для этих шариков, как и для любых сыров, является молоко. Верблюжье в Киргизии или кобылье в Татарстане или в Монголии. Курт из этих видов молока получается особенно питательным и уникальным. Так как содержит множество нужных для нашего организма микроэлементов. Я бы сказал, что такой сыр - это концентрат натурального молока и естественного консерванта – поваренной соли.
  Еще много веков назад курт начали брать с собой путники, паломники, пастухи и путешественники. Такой высушенный сыр никогда не испортится в дороге. Ему не страшны суточные колебания температур. Он очень питателен и помогает легче переносить жажду в знойных степях. А если его размочить в горячей воде, то вполне можно сварить густой сырный суп, А можно и потереть его на терке, как приправу к овощным салатам. Ну, а том, что курт прекрасно подходит к пиву вы, наверное, и без меня уже догадались.

Хотите я  расскажу  вам (по секрету!), что  самое  вкусное , при вкусное на свете. Это  то, что  почти каждый день ест на завтрак  любая узбекская семья. Не  надо гадать, это не торт « Наполеон» и не конфеты «Птичье молоко» и даже не суфле с орехами. Это  каймак (каймок  - на узбекском) с горячей, только что вынутой из тандыра лепешкой. Пишу эти  строчки, а у самого, от воспоминаний слюна во рту  выделяется. Что поделать академик Павлов  был прав со  своей подопытной собакой и её «фистулой»

Каймак – скажу я вам, это не смотря на все вышесказанное -  не простая, каждодневная  еда.  Наверное,  поэтому многие из нас, даже  не догадываются о его существовании. Но могу  вас  заверить,  стоит вам  хотя бы раз, отведать сей продукт  и всё. С  первой  секунды пребывания  в вашем рту, потребитель  влюбляется в него окончательно и бесповоротно.

Нежно – бело- желтый, как летнее  облачко, очень похожий на  сметану или даже мягкое сливочное масло, тягучий и  как – то по особенному сладкий.

Если откровенно, то  каймак это жирные сливки, полученные из кипяченого молока. Повторюсь еще раз, это не  сметана, они совершенно разные, с разными вкусами, с разной технологией приготовления.

Понятное дело, что в  современных условиях каймак получают из молока с помощью специальных сепараторов, обеспечивая при, этом гораздо больший  выход продукта.

Такой продукт делают,  конечно же, для продажи. Я же хочу рассказать вам об одном из старых (дедовских)  способе, когда каймак делают исключительно для себя или для близких людей.

И так, для начала возьмем молоко (не из магазина, а из свежего надоя!) затем процеживаем и кипятим.  Разливаем  в касы или глиняные чашки (но не в европейские  глубокие тарелки - это важно!) затем накрываем чистой марлей. Храним в прохладном, но ни в коем случае не в холодном месте.

Спустя 12-15 часов на поверхности молока появится слой сливок. Надеюсь, вы догадались, что  количество сливок зависит от жирности и качества молока. Но в любом случае их получается не так много, как на сепараторе. Вот именно их мы аккуратно собираем в отдельную посуду и оставляем в тени. Эту массу нужно взбить, можно конечно привычным нам, электрическим миксером, но уверяю вас – если это  делать деревянной лопаткой получится гораздо вкуснее.

 Затем все это кладем в небольшой казан и на огнь, буквально на  2-3 минуты не более. Казан остыл, отправляем его в холодильник. (или ставим на лед).Густой, бело- желтоватый  каймак готов.

В русском языке  есть знакомее  с самого детства  вкусное слово –«мороженное», а вот в узбекском языке  это  слово звучит как «музкамок»  в буквальном переводе замороженный камок или совсем уж в простонародном, ничего вкуснее этого на свете – нет!

Сага о кофе

Сырная корзина.
-----------------------

Вы знаете, как проходят забастовки во Франции? Нет. Тогда я вам сейчас расскажу. Вот, например инвалиды этой цивилизованной европейской страны решили напомнить о себе правительству и

в очередной раз потребовать от него улучшения условий своего существования. В преддверие этого события, на всех афишных тумбах, а так же на остановках общественного транспорта развешиваются объявления на французском, анкгийском и! На Русском языке. О том, что господа инвалиды в такой- то день и такой-то час перекроют все близлежащие магистрали. В связи, с чем они заранее приносят свои извинения за доставленные хлопоты. А при чем тут сыр спросит удивленный читатель и будет как всегда прав.

Все дело в том, что я, мои домочатцы и прочие пассажиры туристического автобуса застряли как раз в том месте, где пикетировали эти самые инвалиды, нам предстоял многочасовой объезд сего места, причем не нам одним, а всем многочисленным и обозленным владельцам разнокалиберных авто. Исходя из этого, об ужине в тихом и уютном парижском ресторанчике оставалось только мечтать.

Моим малым потомкам, особенности борьбы инвалидов за свои права объяснить было трудно. Поэтому было принято решение, в кратчайший срок, а именно в оставшиеся до отъезда автобуса 15-ть минут срочно посетить парижский «дискаунтер», расположенный всего - то в трех кварталах от стоянки нашего автобуса.

Что из себя, представляют «рысистые бега» вам, наверное, известно. Так вот именно этим видом спорта, только без лошадей мы и занялись, поминутно посматривая на часы. Дело в том, что большинство столичный магазинов - дискаютреров двухэтажные, только этажи идут не вверх, а вниз. Первый плюс подвальный. И на первом этаже, как вы уже догадались, конечно же, представлены шедевры французской швейной промышленности и не «совсем высокой моды», а для гастрономических изделий пресопособлен подвал. Так, как у сытых французов, еда не на самом первом месте.

Влетев в такой магазин, мы в мгновения ока разметали все платья и вышитые сорочки, после чего дружной, голодной толпой ринулись к лифту, идущему в заветное царство «его величества ЕДЫ».

Если мне память не изменяет, еще Шарль де Голль, работая в должности Президента Франции говорил: «Как управлять страной, где производят 325 сортов сыра?» Уверяю вас, его данные о количестве сортов данного кисломолочного продукта очень сильно устарели. Окинув взором огромный прилавок с этим деликатесом, я понял, что представленное здесь количество однозначно перевалило за пять сотен.

Прочитать, а тем более понять, что написано под ценниками, с моим «глубоким знанием французской грамматики» было совершенно невозможно, к тому же временной цейтнот

давил все сильнее.

-Дочь, марш за коньяком - прорычал я, все еще не приведя в понядок, свое дыхание.

Сам же принялся тыкать на угад в витрину, таким международным жестом давая понять расторопной продавщице, что именно мисье туристу угодно. Понятное дело, что речь о весовом количестве, была уже совершенно не уместна.

Продавщица, действительно была очень расторопной, она моментально распознала во мне «лоха конкретного», да к тому же еще и иностранного. В пакет полетели самые дорогие сорта, с самым, что ни на есть специфическим запахом.

Дочь с двумя бутылками коньяка «Х.О.» оказалась у кассы раньше меня и поставила это чудо на транспортер.

Здоровенный афро-француз сидевший за аппаратом улыбнулся ей в 32 своих белых зуба.

-Мадмуазель во! - он поднял два больших пальца вверх.

Всем своим видом показывая, как он сильно уважает девчушку 15-ти лет от роду, способную в одиночку осилить полтора литра крепкого, натурального французского коньяка.

- Ноу - произнес он дальше, и стал мотать головой из стороны в сторону.

Мол, он конечно горячо одобряет, но вот закон демократической республики никак не велит продавать алкоголь лицам, ну и так далее.

Дочь пожала плечами и тихо произнесла – «Папа» - делая ударение на последнем слоге, одновременно кокетливо показывая пальчиком в мою сторону.

Афро - француз глянул на меня и мгновенно сообразил, что такому верзиле как я, да еще с огромным пакетом сыра, две бутылки явно никакого вреда причинять не смогут. Поэтому, он тут же прекратил попытки «легкого флирта» с моей дочей, угрюмо выбил чек, и протянул руку за кредитной картой.

В автобусе спешащим к границе Германии мы пытались понять

причину такого разнообразия местных сыров. Отламывая кусок за куском, мы рассуждали, что дело кроется в разнообразии ландшафтов, от сочных и богатых пастбищ неподалеку от морских берегов до многотравных горных лугов Оверни, Юры и Вогезов. И еще просто огромное количество коров самых различных пород. Плодородные долины Луары и Роны, просто рай для местных коз, которые отыскивают себе пропитание у края виноградников, и карстовые высокогорья Прованса, Лангедока и Пиренеев, эта уже вотчина тамошних выносливых овец. Но самое главное — это, конечно -же сами французы, многие поколения сыроваров, тщательно, прилежно и искусно учившихся извлекать лучшее из молока своих животных. И, еще одно и наверное самое, что ни на есть важное – этот народ умеет ценить индивидуальный вкус своего "сырного ассорти". Они справедливо считают, считают сырное богатство, дарованное им всевышним, есть не что иное, как часть их знаменитого умения жить и ежедневно наслаждаться этим богатством, угощая конечно ( за немалые деньги) многочисленных туристов со всего мира ежегодно стремящихся в эту замечательную страну.

Наш ужин из хлеба и сыров распространял неповторимых аромат на весь автобус, но никто из его пассажиров даже и не подумал возмутиться, потому что все они предавались такому же чревоугодию как и мы. А за окном автобуса мелькали те самые поля и те самые коровы, о которых я вам уже рассказал.

Загадки Всесвятского кладбища.

В одной из своих загадок («Немного обо мне брате Ленина и большой любви») я уже писал об этом скорбном месте, расположенном в самом центре моего любимого города Краснодара.

С тех пор не мало воды утекло, но на этом погосте мало что изменилось. А вот загадок и тайн явно поприбавилось.

Одной своей стороной это кладбище выходит на улицу имени Григория Антоновича Рашпиля — генерал-лейтенанта и наказного атамана Черноморского казачьего войска.

Усыпальница атамана видна из далека. Выкрашенная в яркие цвета кубанского флага, на мой взгляд слишком уж нарядная для этого унылого места. Местные казаки, уже не один десяток лет трепетно ухаживают за могилой знаменитого земляка.

Его похоронили в позапрошлом веке, а именно в 1871 году, будем считать, что ему повезло и наши краеведы смогли разыскать могилу этого достойного человека. А вот места погребения знаковых в истории нашего города людей, да и всего Кубанского края, таких как Евгений Фелицин и Федор Коваленко увы, пока не найдены. Дело в том, что на этом скорбном месте памятники иногда перемещались с места на место. В лихие годы красивые, старинные памятники просто срывали со своих мест, на них перебивали таблички и устанавливали на новое захоронение.

Не мало здесь загадочных памятников и монументов. Например могила Марфы Турищевой. До сих пор ходит легенда, что эта дама в своей земной жизни преуспела в овладении секретами черной магии. А когда пришел её черед отправится в мир иной, то сын, весьма талантливый архитектор, сам разработал проект необычного надгробия. Он сделал его из только, что появившегося железобетона. Наверное поэтому сей монумент, даме сомнительной профессии переживет и нас с вами и наших внуков.

Имеется там и свежая надпись - «Она жива».А еще выше другая- «Я вернулась». Ходят слухи, что возле этой могилы раньше собирались местные готы. Однако несколько лет назад рядом с этим местом нашли задушенную девушку из вышеназванного молодежного движения. После чего этих самых готов тут никто больше не замечал. Однако слухи о этом удивительном памятнике продолжают передаваться из уст в уста и по сей день.

Поговаривают, что в новолуние к надгробию ни в коем случае приходить нельзя, ибо можно увидеть, как над могилой встает призрак покойницы, так как на монументе, почему-то не указана дата рождения, а только дата смерти.

А что вы хотите, если в самом

центре нашего с вами любимого города в настоящий момент образовались самые, что ни на есть непроходимые джунгли, с большим количеством упавших деревьев и бурьяном в человеческий рост, а то и выше.

Хочу поведать вам, дорогие мои читатели, и другую, уж совсем удивительную историю.

Имеется на этом кладбище один крайне любопытный монумент- Генералу-адъютанту Генерального штаба генерал от инфантерии. Человеку, который смог уговорить последнего русского самодержавца Николая второго отречься от престола-Алексееву Михаилу Васильевичу.

После Октябрьской Революции он прибыл на Дон, принял самое непосредственное участие в создании Алексеевской организации — офицерского союза, предтече Добровольческой Белой армии. Был ее номинальным "верховным руководителем".

Генерал скончался внашем городе,в конце сентября 1918г его и его тело было торжественно захоронено на Екатерининском Всесвятском кладбище. Однако при отступлении Белой Армий, вдова покойного генерала настояла на эксгумации, кремации покойного и переносе праха генерала в Сербию.

Теперь каждый турист бывая в столице Сербской Республики имеет возможность поклониться могиле М.В.Алексеева на Новом русском кладбище.

Позвольте, возмутиться дотошный читатель, так кому же тогда стоит памятник на этом самом Всесвятском кладбище и откуда он вообще взялся.

Если исходить из материала и дизайна монумента, то можно предположить, что он появился здесь примерно в первой половине шестидесятых готов прошлого века. Неужто советские власти тех лет позволили его установить. В это невозможно поверить, но факт остается фактом, памятник существует. Осмелюсь предположить, что это дело рук потомков бело эмигрантов, которым, как раз в те годы наше государство милостиво разрешено вернуться на Родину. Как они смогли это сделать не привлекая внимание тогдашних властей города остается тайной. В прочем я уже говорил, повторюсь еще раз. Это скорбное место в центре нашего города хранит еще не мало тайн и загадок, надо только поискать.

Сказ о самом заслуженном солдате.

Хочу поведать вам дорогие мои читатели, на сей раз не об очередном царе -батюшке и даже не о заслуженном генерале или полководце. Расскажу я вам сегодня о простом русском солдате. Имя которого за давностью лет все позабыли, а если честно то и не помнили вовсе.

Сколько таких солдат было в русской армии, разве всех упомнишь.

Его назвали солдатом трех императоров, а все потому, что мундир этого человека был совершенно уникальным- на его погонах причудливо переплелись вензеля трех русских государей. Именно стольким помазанникам божьим присягал этот солдат.

Судьба отмерила служаке удивительно долгую жизнь, ходил он по грешной земле целых 107 лет, из которых более 60 лет состоял на действительной военной службе в самом почетном звании-солдата. Рукава его выцветшего и потертого мундира украшали поблекшие от времени, но все еще переливающиеся на солнышке, восемь рядов золотых и серебряных нашивок. В те стародавние времена таким образом отмечалась выслуга лет и отличия в боевых действиях. Имелось у него так же, едва умещавшиеся на впалой груди 23 креста и медали.

Родился солдат в Симбирской губернии Курмышского уезда в конце восемнадцатого века, а именно 1785 году. Был он из семьи из кантонистов, то есть по простому по нашему - солдатский сын. Эти самые кантонисты, кто не знает со дня рождения числились в списках военного ведомства. За год до начала войны с Бонапартом, он был определен в полк в должности музыканта. Однако вместо парадных маршей, солдат прошел с боями от начала до конца всю Отечественную войну. Был зачислен в состав лейб-гвардии Павловского полка. С этим полком и пошел дрался с турками в войне 1828—1829 годов. В 1836 году, солдат выслужил положенные ему по закону 25 лет, однако из армии уходить не решился. В 1843 году в возрасте 58-лет старый вояка был направлен воевать на Кавказ. Что удивительно солдат при этом получил персональное задание, а именно - используя незаурядный военный опыт, всемерно учить молодое поколение наводить, укреплять и разводить понтонные мосты на «быстрых местных реках». По прибытии на театр военных действий, наш герой попал в прославленный Нижегородский драгунский полк. Вместо обучения новобранцев в спокойных, дальних гарнизонах, он вместе со своим полком попал в самое, что ни есть пекло. Был трижды ранен: дважды в обе ноги и в шею навылет. Тяжело раненого и , не способного двигаться, горцы его пленили. Однако, чуть оклемавшись, он убежал из плена. Ясное дело, что за простого солдата, выкупа предложить было некому. Ему исполнилось 64 года, наш герой сдает необходимые экзамены и по их результатом получает самый малый офицерский чин. Но менять свой потертый солдатский мундир на офицерский старый вояка категорически отказался. Не стал даже нашивать и полагающиеся ему эполеты. Заявив во все услышание, что, ему более самой жизни дороги солдатские погоны. Командиры этого поступка не поняли и через два года спровадили солдата-офицера в отставку, заявив, что 40 лет действительной службы, более чем достаточно, да и возраст 66 лет, знаете ли.

Прошло совсем немного времени и Россия вступила в Крымскую войну.

И что же вы думаете, отставной солдат тут же оказался в рядах Казанского егерского полка. Участвовал в боях на Корниловском бастионе, в самом пекле Севастопольской обороны. Здесь его в очередной раз ранило разорвавшейся бомбой.

По личному указу императора Николая, после излечения его перевели в гвардию.

Прошло еще десять лет. Наш заслуженный ветеран подает прошение на высочайшее имя с просьбой соизволения государя отправляться на очередную войну. На этот раз в действующую армию в Туркестанской конно-артиллерийскую бригаду, в должности фейерверкера первого класса. Солдату шел 78-й год. Целых двенадцать лет служил фейверкер в Средней Азии, участвовал в боях за Туркестан и Самарканд. В составе отряда под командой генерал-адъютанта Кауфмана, совершил тяжелейший марш через пустыню, на Хиву. Закончилась война в Средней Азии, пошел воевать против турецкого ига помогая братьям славянам восставшим Сербии и Черногории. Не успел закончиться этот поход, как грянула русско-турецкая война 1877—1878 годов. 93-летний солдат оказался на знаменитой горе Шипке в составе 19-й конно-артиллерийской бригады. Именно здесь от взрыва бомбы он лишился левой ноги, но выжил и еще послужил в лейб-гвардии конно-артиллерийской бригады и дожил до 107 лет. Василий Николаевич Кочетков

умер-то, как и подобает русскому солдату «в походе», будучи проездом в городе Белозерске Новгородской губернии, 30 мая 1892 года, увы не от пули или вражеской сабли, а от от паралича сердца. Разбирая немногое вещи ветерана нашли копию приказа об увольнении в отставку с перечислением всех чинов, наград и походов. Этот список вместе с уважительным некрологом, в котором наш герой был назван самым заслуженным ветераном русской армии, был опубликован на страницах «Правительственного вестника».
Не помним мы простых героев земли русской, а без их беззаветного служения матушке -Родине не было бы и нас нынешних!

Кабул -Ташкент -Москва.

Судьбе так было угодно, что бы в начале 80-х годов прошлого века мне довелось трудится в Главном мукомольно-крупяном управлении Министерства хлебопродуктов УзССР. Да, да не удивляйтесь был такой Главк, да наверное и сейчас все еще существует, ку же без него деваться. Но дело не в нем, а в макулатуре и командировке в столицу нашей великой Родины-город герой Москву.

Молодежь наша нынешняя не знает, да и представить себе не может, что в те самые «застойные» времена руководители нашего государства вдруг озаботились сохранностью одного из богатств страны, а именно лесных массивов Советского Союза. А по сему был издан вердикт, согласно которому, каждому сдавшему 20-ть килограмм макулатуры полагается специальная марка и набрав нужное количество этих самых марок, счастливчик получал право приобрести одну из дефицитных книг, например бессмертных Мушкетеров или к примеру произведения американского писателя Артура Хейли. Марки эти нужно было наклеивать не на почтовый конверт или на лист бумаги вырванный из школьной тетради, а исключительно на специальный квадратик.

Вот ради обладанием этого самого квадратика, в моем родном районе под названием Кара-Су 1 и развернулись настоящие бои. Жаждующие доступа к иностранной литературе записывались с ночи, дежурили у пункта выдачи заветных квиточков и даже, вы не поверите- дрались друг с другом. Силой пытаясь пробиться к мировой литературе. По скольку бог меня комплекцией не обидел, то в результате уличных боев счастливым обладателем серенького квадратика для наклейки марок стал и я. А затем, о счастье великое, смог приобрести первую из семи книг французского писателя Мориса Дрюона под общим названием «Проклятые короли».

Надеюсь вам не надо объяснять, что я жаждал в то время больше всего, правильно, как можно быстрее постичь все тайны парижского двора, тех незапамятных времен.

Читал книжку тайком на работе, прикрыв её кипой различных циркуляров и инструкций.

И тут, как назло начальство велело незамедлительно явиться пред его грозные очи.

Лети говорит, «голубь сизокрылый» в Москву, выбивай там фонды, а что бы тебе не скучно было и дабы ты чего там не напутал ненароком, захвати с собой прораба с одной субподрядной организации.

Была в нашем министерстве структура под названием «Архивно-хозяйственный отдел» или по простому АХО, в обязанности которого входило, кроме всего прочего, обеспечивать дефицитными авиабилетами сотрудников самого высокого ранга. Увы, я к этому рангу даже близко не подходил, а потому потопал своими ногами в кассы Аэрофлота. Очередь к заветным окошкам которых начинала маячить этак за пару кварталов.

Но меня сей факт волновал мало. Теперь я мог на самом законном основании стоять и читать своего Дрюона. Время идет, зарплата, хоть и не великая, но капает. Французские короли и наследники отчаянно воюют друг с другом. Так прошло пол дня и вот я у заветного, пахнущего клеем и типографской краской, окошка, а оно это окошко перед самым моим носом хлоп и закрывается на обед. Как говорил один из персонажей писателя Носова -»Режим питания нарушать никак нельзя!» Стоящая за мной толпа разом охнула в сто ртов произнеся одновременно идиоматические выражения, которые по понятным причинам, я здесь воспроизвести не смогу.

А мне хоть бы хны. У меня же в руках «Проклятые короли» и значит еще минут сорок я буду не в жарком и душном Ташкенте, а в неведомой Франции позапрошлого века.

Честно сказать,я и не заметил, как пролетело обеденное время. Окошко открылось, женщина кассирша дожовывая дежурный бутерброд злобно глянула на меня сквозь амбразуру, ожидая услышать, обычных в таких случаях, кучу «высоко художественных» оборотов великого русского языка. Я же широко улыбнулся ей и протянул два липких от пота паспорта.

-Два билета до Москвы пожалуйста. На любой рейс, только, если можно, на завтра.

Немая сцена из гоголевского ревизора повторилась. Такого вежливости от меня, все повидавшая на своем веку, кассирша явно не ожидала.

-Раз вы у нас такой терпеливый и еще и обходительный, я дам вам билеты из моего личного фонда, полетите бизнес классом.

Что такое бизнес класс, я узнал позже, лет этак через пятнадцать. А пока мельком взглянул на билеты и тихо возрадовался. Вылет в 9-ть утра, в полете три часа, разница по часовым поясам тоже три часа, значит в 9-ть московского будем в столице и может быть, если повезет, то и на пробежку по московским магазинам время останется.

Чудеса начались прямо на следующее утро. Вчерашняя толпа в кассу Аэрофлота теперь в полном составе переместилась в Аэропорт, обвешавшись баулами, чемоданами и беспрестанно орущими чадами.

На огромном табло нашего рейса не было. Он не задерживался, а вообще не просматривался. Пришлось брать штурмом окошко «Справочной службы», понятное дело, тут было уже не до Дрюона и «Проклятых королей».

Оказалось, что такой рейс есть и самолет прибыл по расписанию, но рейс это международный и нам необходимо рысистым бегом переместиться метров этак за семьсот, если мы не хотим опоздать на самолет.

О том, как мы с моим напарником быстренько сдали нормы ГТО, при чем сразу на «Золотой значок», я рассказывать не буду.

Как неслись мы по удивительному само движущему эскалатору, как на нас с удивлением смотрели сотрудники пограничной службы, не помнящие случая, когда на международный рейс продают билеты, таким не презентабельным личностям как я и прораб, я поведаю вам как-нибудь в следующий раз.

И вот мы в почти пустом салоне самолета. Конечно не в первом салоне, но все равно очень приличном, с чистыми, да еще и накрахмаленными подголовниками.

Мимо нас удивительно красивые стюардессы катят тележки с дивно пахнущими яствами. Голод, он сими понимаете не тетка и эффект старика Павлова, еще никто не отменял. А по сему мой прораб не выдержал. Он вообще не выдержанный, впрочем как все прорабы.

- Что вы им все в тот салон таскаете, и все мимо нас, а ведь мы почти рабочий класс, гегемон можно сказать. Если они там в все в белых штанах ( имеется ввиду национальный афганский костюм), а мы в черных, так и совсем нас кормить не надо.

Бойкая стюардесса, конечно же за словом в карман не полезла.

- Любезнейший сударь, осмелюсь вам заметить, что еже ли бы вы соизволили заплатить за билет столько, сколько заплатили эти, как вы метко заметили, в белых штанах, то ты родненький мой совсем без штанов остался. Сиди и сопи себе в две дырки. Закончу с ними и тебе принесу, что останется.

Спешу сообщить тебе, дорогой мой читатель, что осталось много, даже очень. Икра красная лососевая, вино «Масандровское», вино грузинское «Кинзмараули» марочное, сыр Рокфор, салат с крабами «Дальневсточный» и.т.д. и т.п.

Усталые девчонки - стюардессы подсели к нам и мы очень быстро перешли с ними на ты. Позавидовали им, какая у них интересная и главное вкусная работа, а они рассказали нам как гражданский самолет садится и взлетает в Кабульском аэропорту, беспрестанно отстреливая рулоны с фольгой, дабы помешать снарядам выпущенным душманами из американских «Стингеров» найти точную цель, а именно их борт.

Приземлился самолет точно по расписанию в только что открытом, по случаю «Олимпиады-80» аэропорту «Шереметьево -2». И знаете, что больше всего поразило в нем моего спутника -прораба. Водопроводный кран в туалете аэровокзала, работающий на фотоэлементах.

-Я конечно халтурю частенько при монтаже сантехники, не без этого, но что бы совсем ручки не ставить, ну это москвичи дают!

После этого он свою душу отвел по полной, такого отборного мата я раньше нигде не слышал, да и присутствующие в этом заведении почтенные господа, вероятно тоже, так как все они дружно прекратили заниматься своими насущными делами и слушали его с нескрываемым любопытством.

Аму- Дарьинский вояж.|

Затерялась где в Средней Азии маленькая республика со странным именем Каракалпакия.

С юго-запада к ней вплотную подступает огромная пустыня Каракум, на северо-западе она граничит с плато Устьурт, а на северо-востоке, сами понимаете, уже ее величество - пустыня Кызылкум. Есть там и река и звать ее Аму-Дарья. Не знаю как сейчас, но раньше она была вполне себе судоходная. Мало того, по ней проходила граница между Великим и могучим Советским Союзом и Республикой Афганистан.

В одно жаркое лето одна тысяча девятьсот восемьдесят, в прочем это не важно. Короче занесло нас с товарищем в столицу этой самой Каракалпакии, в город Нукус. Работали мы там работали, и настало время покидать этот славный уголок, то есть убираться восвояси в четвертый город союза, то есть в Ташкент. Убираться из Нукуса можно двумя способами, а именно на поезде через вышеупомянутые пустыни часов за 35-40 можно доехать или самолетом часа за полтора. Поскольку выбор средства передвижения напрашивался сам-собой, но отправил я своего напарника, к стати звали его Акбор в местное отделения единственной в то время авиакомпании с гордым названием «Аэрофлот».

Не было его долго, по под вечер Акбор таки появился, радостный, сияющий как медный пряник.

-Выстоял, купил устало произнес он и протянул мне два заветных зеленых листка бумаги.

Сейчас мало кто помнит, но в те далекие годы, все авиабилеты по всей стране были почему-то зеленого цвета и кассирша ножницами вырезала напечатанную на них цифровую сетку, тем самым отмечая для покупателя, а в основном для его бухгалтерии, сколько десятков, рублей и копеек данный гражданин за этот билет уплатил.

Взглянул я на эти билеты и обомлел. Кроме изрезанной сетки на них ничего более обозначено не было. Ни тебе номера рейса и даты и времени вылета ни даже фамилии пассажира, в прочем последнее для жителей Каракалпакии особо значения не имело.

-Акбор, с ужасом в голосе воскликнул я.

-Как же мы полетим по этим билетам, кто же нас вообще на борт пустит.

-Да запросто пустят, успокоил меня товарищ. Здесь люди добрые, отзывчивые, они билеты всем желающим продают. Не улетим по ним завтра, значит улетим после завтра или через неделю. Зачем почтенных людей тревожить, бегать в кассу переоформлять. Нам главное в самолет попасть, в него как в автобус всех пускают, а уже потом билеты проверяют, просто, что бы были.

На следующее утро мы поняли, что ни сегодня, ни завтра и вообще никогда, из этого самого Нукуса не улетим.

Самолет брали штурмом, с баулами, орущими чадами и даже с мелким домашним скотом. Портить межнациональные отношения и вступать в боевые действия с численно превосходящим контингентом, коренной национальности мы никак не хотели, а посему понурив головы поплелись из аэропорта куда глаза глядят.

С горя пошли на речку, охладить свой пыл и морально приготовить себя к длительному переезду в душном вагоне через эти самые пустыни. Понятное дело, что тогда о каком -либо кондиционере в вагонах еще и слыхом никто не слыхивал.

И тут меня осенило. Можно сказать шандарахнуло по башке, я даже обомлел от посетившей меня наглой мысли. А что если пароходом. Искушенный читатель, прочтя эти строки тот час же покрутит пальцем у виска и будет абсолютно прав. Аму-Дарья через Ташкент не течет. Все верно не течет, зато она течет через закрытый город Термез. Почему закрытый потому, что там есть мост соединяющий две страны и вообще руководству лучше знать почему этот город закрытый. У нас в то время, не то что города, целые области были закрытые, например Сахалинская, о ней я вам как-нибудь в другой раз расскажу. Закрытость города заключалась в том, что въезд, влет или вплыв в него был возможен только при наличии специального разрешения, каким-то там уполномоченным выдавшимся. Тем не менее, по той же схеме, что и авиабилеты, нам билеты по маршруту Нукус -Термез на пароход имени какого-то партсъезда продали. Ни даты и времени отплытия, ни номера каюты понятное дело в билетах традиционно указано не было. Но главное было в другом, на пристани не было никакой очереди, то есть добираться пару суток до закрытого города Термеза, желающих не наблюдалось. В своих командировочных удостоверениях мы наглым образом дописали еще один город, на это раз областного значения и без всяких помех взошли на палубу, не совсем белоснежного, но все же лайнера.

Красота. С одной стороны афганская пустыня, с другой стороны-наша. Услужливые стюарты, в белых униформах, тьфу -ты черт размечтался, короче ребята матросы приглашали нас в свой кубрик на чай и макароны по флотски, дружески хлопали по плечу, приговаривали.

- Суд у нас гуманный, не то, что раньше, за незаконное проникновение в закрытый город нынче много не дадут, год, другой не больше. Опять же если повезет, сидеть будете где-то под Ташкентом, почти дома.

Забыл сообщить тебе, мой читатель, что числился я тогда по Министерству Хлебопродуктов УзССР. Которое имело в каждом областном центре, в том, числе и в Термезе своё собственное «Областное управление». Вот на помощь товарищей из этого ведомства я и рассчитывал.

Как и полагается, по прибытию в главный город Сурхандарьинской области, бдительные пограничники нас, мягко скажем задержали и препроводили, нет не в кутузку, а в это самое «Областное управление». Тамошние товарищи наш статус подтвердили, правда без особого энтузиазма. И то правда, кому нужны незнамо как появившиеся люди из столичного Главка. Быстренько вручили нам кипу документов для передачи Министерскому начальству и милостиво попросили пограничников, по возможности отправить нас первым рейсом в столицу республики Узбекистан. Так как переданные нам документы содержат материалы особой важности и должны как можно быстрее попасть куда-то на верх.

Аэропорт Термеза в те времена представлял собой летное поле и небольшую будочку на краю его.

Ни очередей, ни давки, вообще никого. Под бдительным оком пограничников, окошечко в будке отворилось и нам продали билеты на рейс Термез - Ташкент, как и в Нукусе, без даты вылета и номера рейса. Но коротать время в обществе двух бравых ребят из местной погранзаставы было много приятней, чем в жарком и душном Нукусском аэровокзале, да и самолет прилетел, как-то удивительно быстро.

Самое страшное ждало нас в родном министерстве. Нет ни нагоняй от начальсва- куда вы черти запропастились - это дело привычное. А удивленный взгляд нашей любимой бухгалтерши Анны Петровны.

-Я тридцать лет сижу здесь и командировочные документы принимаю, но еще ни разу таких билетов не видывала. Она внимательно рассматривала серые клочки бумаги с большим якорем по центру. Вас куда послали, в Каракалпакию, в Нукус, а там кругом пустыня, откуда вы там море взяли. Нет, вы как хотите, но я эти билеты никак принять не могу. В купе с не возвращенными нами авиа билетами по маршруту Нукус-Ташкент финансовые потери, каждого из нас, были весьма ощутимы. Зато путешествовали мы с Акбором с комфортом и без всякой толчеи.

Цитата от витамин (2015-10-19 18:44):