Форум

* * *

— Зачем убил ты

 Авеля, злодей?       

 — Так подходящих

Не было людей.

NOMINA SUNT ODIOSA

 (Не называю имени...)

 Сосед по площадке имеет машину,

 Не нашей, какой-то неведомой марки.

 А рожи, конечно, бывают пошире,

 Но эту не пробуй совать в минимаркет.

 Такая вместима не в мини, а в макси,

 Такую и столяр за сутки не вытешет,

 Да мне бы плевать на этого маклера,

 Когда б не совался ко мне не подвыпивши.

 Сойду с сигареткой на нашу площадку я,

 С обычнейшей «Примой» — достойной рабочего,

 И тут же его принесёт беспощадно:

 "Ну, как,  у тебя, брат, делишки проточные?

 Опять не поставил ты дверь из металла?          

 Машину купил бы хотя и подержанную..."

 Короче, меня эта личность достала,

 Не выдержу, думаю, думаю врежу.

 «Я слышал, стишками ты, рифмами балуешь

 (Смеётся). Дурней не отыщешь занятия.

 А я вот живу с наслаждением, барствую,

 Считаю «куски», не червонцы мятые».

 И я ухожу, пусть он делает деньги,

 Да хоть из козлиного чудо-гороха.

 Чем я занимаюсь — ему это дебри.

 Пусть так и живёт до последнего вздоха.

* * *

 Бедность — не унижает,

 Смирение — не оскорбит,

 И простота не жалит

 Ни на один бит.      

 Самодовольство губит,

 Серою ада чадит...

 Кротких Господь любит,

 Бедных Собой заслонит.

* * *

 Все мы подвержены страсти,

 Пламя бушует в ней;

 Это, конечно, странно, —

 Есть ли что страсти сильней?

 Страсти сильней молитвы…

 Мы же, пока молоды,        

 Выйдем биты из битвы,

 На полшага от беды.

 Разное делать можем,

 Чёрную бурю и гладь…

 Только Всевышний Боже

 Вправе определять.

* * *

 Не ищи болячки в ком-то,

 Сам коль струпьями оброс.

 Если лично сердцем скомкан,

 То какой с другого спрос? 

 Осуждать кого-то - подло

 Даже по земным часам.

 Будет много больше пользы —

 Если вылечишься сам.

 * * *

 Никто не любит подчиняться.

 Не подчиняешься — герой.

 «Да лучше в пропасть оборваться», —

 Так юность думает порой, -          

 Бунтует, кожу рук сдирает,

 Готова броситься в проем.

 Но в подчинение впадает

 При нежелании своём.

 * * *

 «Не осуждай...» — как это просто,

 Гляди, молчи, не осуждай;

 В долине солнечной гуляй

 До дней последних, до погоста.

 Пускай блуждает где-то гнусь,     

 Пусть ложь свивает пируэты        

 И лезут палачи в поэты.

 Пусть все как есть —

 Так будет пусть?

* * *

 Ареопаг. Всё  мужики.

 Они гетеру судят Фрину;

 Оглядывали зад и спину

 И кожу белую руки.

 И присудили ей каюк.

 Но адвокат был очень юркий,

 Раздел её до «киски-мурки»

 И сразу охватил всех «юг».

 По телу потекло тепло        

 Пришедшее от гениталий,

 Короче, Фрину оправдали,

 И отметён «каюк» метлой.

 Такой здесь смысл любой строки,          

 Не выползком приполз рутины:

 Бывают судьи субъективны

 К тому же если мужики.

ОСЛЕПШИЙ ДЕМОКРИТ

 Соблазнов много в этом мире:

 Торговля, женщины, вино.

 Жить пусто, что сидеть в сортире,

 Где дурно пахнет и темно.

 Дни так и так однообразны,

  Тогда ты лучше в высоту;

 Послать подалее соблазны

 Не в эту сторону, так в ту.

 Недаром Демокрит под старость 

 Глаз выпустил на землю слизь,

 Чтоб ничего не оставалось,

 Стремления кроме — только ввысь.

 Нельзя без крыши, без корыта,

 Без шумных пьянок и гитар?

 Где ты безглазость Демокрита? -

 Нет, не для всех подобный дар.

* * *

 Кому-то хоромы из мрамора,

 Кому-то  и  щепка — стена.          

 Вот ты уезжаешь за море?

 Везде, брат, землица одна.

* * *
Все мы Морфеем придавлены,
Разные снятся сны.
Сны многих мутью разбавлены,
Многих они ясны:
Жадным - вещей кучи,
Щедрым — веселье и смех,
Жестким — кого-то мучить,
Жалкие — видят успех,
Слабому снится бедствие,
Честный спешит спасать,
А самолюб, естественно,
Даже отца ободрать,
Злобный — во сне бесится,-
Биципсы — ого-го!

Мне уже больше месяца
В сон не идёт ничего.

АНАКСАГОР

И суд Анаксагору вынес,
Словес закончив круговерть:
«Тебе на сердце будет вырез...»
Что прямо означало — смерть.
Анаксагор не пряча взгляда,
И не спуская слез струю,
Сказал: «Моей вам смерти надо?
Ну, что ж, я жизнь вам отдаю.
Цена у жизни небольшая —
Ещё десяток жалких лет,
Потом природа сокрушает
Любого, вот и весь привет.
А потому-то очень глупо
Бояться смерти, ночи пут.
Минута — год, и век — минута
При множестве земных минут.

* * *
Зачем гадать, что будет там,
Что там горит, что тлеет;
Живи, покуда темнота
Тебя не одолеет.
Что будет — не переменить,
Кому он нужен — вой-взвесь.
Не уставай себя винить
За грех свой ты любой здесь.

* * *
Так скажем же
Всевышнему — спасибо,
Ещё один денёк
Он дал нам ибо.

* * *
А жил я все же, как умел,
Штыком был и сгибался,
Беду и радости имел,
Частенько спотыкался.
Вставал не так, не с той ноги,
И приближался к лаю.
Наверно, хуже я других,
Но чем, не понимаю.

* * *
Лодку бросают волны,
Черные тучи неистовы.
Если о Господе помнишь,
Значит, причалишься к пристани.
А потеряешь веру —
Всё под тобой рухнет,
И полетишь в бездну,
Как непригодная рухлядь.
Пусть будет дождь литься.
Ветер страдать ненасытностью,
Не обрекись усомниться,
Не потеряй Спасителя.

ДАЕТ!

Макароныч — Митькин брат,
Ежели приспичится,
Может что угодно дать
И в любом количестве.
В достижении упрям
Как иные хряки.
Дать сумеет по соплям
Лишнего коль хряпнет.
Перед ним чуть погреши,
Тесной станет улица,
Мату даст такую ширь,
Вот как разволнуется.
В хамстве, явно, не зачах,
Берегитесь шины:
Даст такого стрекача
От того, кто шире.
Он в красивое влюблен,
Так красиво выкорит,
Может дать и слово он,
Зная, что не выполнит.
Не мужик, а благодать,
Усыпленный ежели.
Смело может снега дать,
Ну, зима коль снежная.
Гордостью исходим мы
За него, как давеча.
Попроси-ка руб взаймы
У него, удавится.

ЗЕНОН

Как символ презрения к властным
Остался в скрижалях Зенон,
Он в трусости видел опасность,
Склонялся пред смелостью он.
Он смерти ничуть не боялся:
Подумаешь: сяк об косяк.
Душою в народе остался,
Хоть плотью своею иссяк.
Да, в гневе опасны тираны —
Изведано здесь хорошо;
Показывал кто их изъяны,
Тот в землю сырую ушёл…
И ты не трясись, брат, как студень,
Пред всяким большим подлецом…
Зенон истолчен в медной ступе,
Но деспоту плюнул в лицо.

* * *
Желаешь сильно
В короли?
Сам над собой
Покороли.

ИДЕТ

Идет Володя Маяковский,
Булыжины гудят от сжатия;
Он знает, что он не таковский,
Как эта пишущая братия.
Он очень любит восхищения,
Которые летят как бабочки;
Усмешки шлёт как куль печения
Идёт и всё ему до бабушки.
Не тротуаром, по обочине,
Размахивая модной тросточкой,
Идёт Володя гордый оченно,
Блестят его штиблеты корочки.
Ему бы быть большим начальником,
Руководителем увесистым,
А он к поэзии причалился,
А он слова слагает лесенкой.
Он человек — гроза усталости,
Нагружен полновесной волею.
Ну что, ну что его заставило
В себя всадить свинец ревОльвера?

ГЕРАКЛИТ

Не вымерли рабы науки,
Что делают — не утаишь,
Такие вытворяют штуки —
От удивления охай лишь.
Возьмем к примеру Гераклита,
Ведь человек, не баобаб;
А сколько было водки пито,
Облапано красивых баб.
Дурак! — от царства отказался, —
«Кусок» валялся даровой,
Нет, в философию подался,
То бишь, в науку с головой.
Отшельничал, коренья лопал,
Спал где попало, словно Бим,
Вот так и прожил мизантропом,
Всех не любя, сам нелюбим.
Я лично так соображаю:
Зачем в себя втыкать ножи.
Я Гераклита уважаю,
Но по-собачьи глупо жить.

ХОЧУ СЛАВЫ

Хочу я славы. И обидно —
Она обходит стороной,
Но только не пришелся, видно,
Я ей и квелый, и смурной,
Уйду и растворюсь в эфире,
Где нас двуногих — ого-го!
И для чего я здесь кефирил,
Котлетил здесь я для чего.
Вот ставят памятник собаке,
В литавры бейте кобЕли.
Тебя кнутом секут по с... —
Не ерепенься, не пыли.
У Александра Македонского
Был конь по кличке Буцефал, —
Ну что он сделал закидонского? -
Овёс с пшеницею жевал.
И все достоинства искомые —
Сокурсника простых телег,
А вот остался же в истории,
Хотя прошло две тыщи лет.
Я так стремлюсь к высокой сфере,
Лечу с горы не по лыжне,
А славе — это все по фене,
Для славы — лошади важней.
Известным быть, конечно, слабость,
Но не поставите в вину...
Ну, дайте мне кусочек славы,
Коль на кусок не потяну.

ГЕРАКЛ

Геракл с природою боролся,
Хотел её переиначить,
Но, как и всякий напоролся
На очень трудную задачу.
Природа нас задолбит начисто,
Пусть даже если и погибнет;
Она давно такого качества,
Какого мы едва ль достигнем.
Все наши достижения — глупости,
Ну, и куда же тянем пакли мы?
Пусть даже будем все Гераклы мы,
Без всякого сомнения глюкнемся.

* * *
Разбазаривать спецы,
Лезем в страсти сети…
Что построили отцы –
Проедают дети.

ГАРПИЯ

Гарпия — богиня вихря.
Вихрь бессмыслен, словно бред.
У неё один лишь выход —
Приносить огромный вред.
Не язычники мы вроде,
Мифы приняты за вздор,
Но зачем по крыши воды?
Снежные лавины с гор?
Ну, зачем грома и грозы,
Вихри-бури на пути?
Засыпают нас вопросы,
И ответов не найти.

ПРИРОДА

Ей власть дана над нами, над землёй,
Над космосом, над каждою пылинкой.
А я жучок с глазами, но слепой,
Однажды в неизвестность упиликаю.
Загадочны и камень, и струя.
Огромна и совсем её немного.
Она — природа. Слабая, как я,
Исчезнуть может по велению Бога.

* * *
Сильные выживают
Как нам известно, здесь.
Сильные выживают
Слабых. Сомнения есть?
Вновь набухают почки,
Властвует фраза: «Живи!»
Тело - потОм почва,
Необходима живым.

* * *
Вот птица срывается с ветки,
И птицу скрывает лазурь.
Она незаметна, как ветер.
Завидуйте те, кто внизу.
Всё кажется сверху
ничтожным:
А речка, не речка, а кнут.
И сверху прохожему можно
На голову смело какнуть.
А сннизу на звёзды не писают,
Однако, плюют в синеву…
Но после небесной выси
Все птицы садятся в траву.

* * *
Мельчают слова и люди
Когда отрицают заботы.
Когда заполняют будни,
Подобием, скажем, рвоты.
Но просит съестного тело,
Дай хлеба ему, дай хлеба!
До Неба ему нет дела
Нет дела ему до Неба.

* * *
Надавал пощёчин
Ветер тишине,
Дождь газоны мочит.
Неуютно мне.
И листвы на ветках
Потревожен рой,
Фонари-объедки
Книзу головой.
Хочется как лучше –
Ни вода, ни жар.
Но волшебный ключик
В пруд глухой упал.

* * *
Любой обязан проявиться,
Чтоб жизнь не вляпалась в промот:
Один – вязанием на спицах,
Другой – отшлифовать комод.
А кто-то самолёт сварганит
И сам на оном полетит,
Иной – стишок протарабанит,
Позволит если аппетит.
Строгай-пили, покуда светит,
Но помни, листьев брат, ствола,
В великие не надо метить,
Верша обычные дела.

* * *
На всё не сумеем ответить.
А ночи и дни – от Бога.
От Бога луна в небе светит,
И вдаль убегает дорога.
Напрасно кудряво мудрствуем,
В полёт выпускаем вирши,
Красивой исходим музыкой.
А нужно ли это Всевышнему?
Скажите, а что переменится,
И что принесёт для души
Пустой болтовни каруселица,
Которая тишь ворошит?

* * *
Всё проходит, все проходит,
Господи, меня прости,
Были бакенбарды в моде,
Нынче – лысина в чести.
Вот любил – казалось чудом,
Затмевала всё одна,
Но откуда-то оттуда
Пришпандорила зима.
Забуянил словно ветер
На восходе теплых дней.
Но теперь мне тишь на свете
Кажется всего милей.

* * *
Нет такой профессии – поэт,
Нет такого звания и чина
В табеле о рангах. В чём причина?
Нет такого звания – поэт.
Есть, кто восхищением богат,
Есть, кто упивается словами,
Видит и душою, и глазами,
Пьёт и наслаждение, и яд.

* * *
Стихи – это те же звуки
Что птицы в лесах издают.
Поют о любви, о разлуке,
Про радость, про верность поют.
Их мало сумеет остаться,
Их много уйдёт без следа.
Вон искры в потоке искрятся,
А искры – всё та же вода.
Обиду оставь, нетерпение,
Что пагубно даже для тел…
Исчезнет твоё здесь пение,
Но пел ты, ты всё-таки пел.

* * *
Пыльная дорога,
Пыльная трава,
А за поворотом
Неба синева.
Ты идёшь усталый,
Полдень стелет жар.
Меньше мух не стало
И осиных жал.
Да, тяжка землянам
Времени рука,
И дана земля нам,
Как глазам строка.

* * *
Что делать в этом захолустье? –
Крыш кособокость, гниль стропил.
Где вырос узколистый кустик,
Там дождь его и окропил, -
В столице мог ты быть виднее,
А может быть наоборот.
Но старый дом тебе роднее
У перекошенных ворот.
Столичной писанины маги
Ловки на шустрые слова,
Они, ведь, тоже бедолаги
Уйдут, и вырастет трава.

* * *
Небу от белесых туч не тяжко.
У лучей всегда полно родни.
Лето – бестолковая дворняжка,
Весело растрачивает дни.
Кажется, не скоро пожелтеют
Нежные березки у пруда,
И такие тёплые недели
Не уйдут отсюда никуда,
Что холодный белый цвет и синий
Где-то далеко, наверняка…
Но упасть готов колючий иней,
И уже задумалась река.

* * *
Красные листья рябины,
Жёлтые листья берёз,
Блёсткие росы разбиты,
Не за горами мороз.
Горькие ягоды виснут –
Дней улетающих плод,
Эти красные кисти
Скоро рябинник собьёт.
Всё ещё солнцем согрето,
Тёплые, ясные дни…
Только уже не лето,
Лета осколки одни.

* * *
Глядя на ясное небо,
Глядя на блёсткие звёзды,
Я не хочу верить,
Что забивают гвозди.
Что опускают в землю,
В мёрзлую землю упрямо.
Этого я не приемлю –
Что завершится всё ямой.