Форум

БЫВАЕТ – 109

«ДИПЛОМАТ»

Сын мой Вовка в пятом классе учится. Пристал ко мне в начале учебного года – отдай да отдай японскую шариковую ручку с вмонтированными в нее миниатюрными электронными часами.

— Чего? – возмутился я. – Еще чего? Да я в твои годы ржавым пером писал привязанным белыми нитками к карандашу.

Вовка в рев.

— У нас в классе давно уже все японскими ручками пишут, а я один, как дурак, отечественной. Не пойду в школу!

На рев из кухни прибежала жена.

— Чего ребенка мучаешь?

— Шариковую ручку мою захотел!

— Отдай – зачем она тебе? Все равно ничего не пишешь.

— Не дам! Да что это такое?!! Что не потребует – вынь да положь. Нисколько не жалеет вещи – все рвет да ломает. А ты только тем и занимаешься – ему уступаешь.

— Пожалел! Сама куплю! И не одну – три.

И купит. На автобусе в Японию съездит, но купит. Пришлось отдать.

В конце второй учебной четверти скандал разразился еще грандиознее.

— В школу не пойду покуда «дипломат» не купите!

— Чего, чего?!! – опешил я.

— «Дипломат» – кожаный, с металлическими краями и никилированным замочком. А то у всех в классе «дипломаты», а у меня, как у дурака портфель!

— Полюбуйтесь на дипломата! – съязвил я. Да я в твои годы учебники в сумке из мешковины таскал.

Вовка в рев. Из кухни прибежала жена.

— Опять ребенка доводишь? Что ему надо?

— Дипломата захотел. Завтра премьер-министра потребует. А может быть сразу президента.

Вовка еще пуще ревет.

— Не дипломата, а «дипломат» – чемоданчик такой – с ручкой, с замочком. Все в классе...

— Не ной, – пресекла его жена. – Нашел у кого просить! Сама куплю!

И купит. Весь дипломатический корпус на голову поставит, но добудет.

А вчера за обедом Вовка начал рассказывать о том, как один ученик из их класса, приехал в школу на отцовском «Москвиче». И я понял – пора продавать свой «Жигуленок», где гарантия, что завтра половина вовкиного класса не приедет в школу на отцовских автомобилях.

БЫВАЕТ - 112

ИЗОБРЕЛ

— Митрич, вот вы посмеивались надо мной, а ведь я все-таки изобрёл.

— Вечный двигатель?

— Нет, с вечным двигателем покончено! Автомобильный!...

— Эка невидаль! Да автомобильных двигателей — больше чем чертей в преисподней!

— А таких вот нет! Лучшие умы бились над этой проблемой, и ничего.

— Интересно — чем твой-то отличается от других? Поди от насморка заводится?

— Нет, нет, Митрич! Все двигатели — который на бензине, который на солярке, иной на газе работает. Мой — на воде!

— Как на воде? Это которая из крана течёт? И до третьего этажа не поднимается?

— Не только из крана. Можно из речки брать. Из болота. Процедил — чтобы лягушки в двигатель не попали и поезжай.

— Ну и ну! Выходит тебе памятник поставят?

— Выходит! Это при нынешних ценах на горючее – большая  услуга человечеству!

— Послушай, что он у тебя уже в чертежах, двигатель-то или как?

— Зачем в чертежах. Опробован уже. Запатентовать и в серию.

— Не делай, Костя!!!

— Чего не делай?

— Не делай глупости! Относительно пользы — не знаю, а что беды людям понаделаешь  это точно. Ты думаешь вода не дефицит? Тебе хорошо изобретать такие вещи — ты на первом этаже живёшь, а я на третьем.

ПРО ЕРЕМУ
сказка

Давно это было – когда еще самолеты по воздуху не летали, теплоходы по морям не плавали, электровозы по рельсам не ходили. Жил в то время в деревне Ерема с матерью. Хорошо жил: шаньги с пирогами ел, вечерами и ночами гулял, днем отсыпался. Матери он мало в чем помогал. Поэтому она бедная почти всю работу на себе несла, не попрекала сына, а у того ни ума, ни совести – сидел на материнской шее.
Но вот как-то раз, зашел в деревню коробейник – мелкий торговец, весь товар которого в одном коробе умещался. Высыпал деревенский народ коробейника встречать, обновки купить, новости послушать. Коробейник – словоохотливый малый: говорит-говорит, а сам потихоньку товар сбывает. Много он новостей принес. Сначала рассказывал о том, что в столице делается, затем на заграницу перекинулся.
— За границей, люди добрые, чудеса творятся! – заливался соловьем коробейник. – Мой хозяин вернулся оттуда – сказывает: яблоки янтарные там растут, семечки у этих яблок из чистого золота. Там же и свистун-птица живет. Свистит она оглушительным свистом. От того свиста иные листья с деревьев осыпаются, на землю падают, в серебряные монеты превращаются. Умные люди эти иноплеменцы, не в пример нашим лапотникам, они ящик-говорящик изобрели. Прошепчешь в ящик – он полным голосом повторит все, что ты нашептал. Но самое удивительное в том царстве-государстве – телега без колес. Ездит телега сама, без лошади, летает по небу без крыльев, плавает по воде без весел. Очень богато иностранные люди живут, они даже счет деньгами потеряли, поэтому деньги у них на улицах под ногами валяются. Много бы набрал мой хозяин иностранных денег, только зачем они ему? У него от своих сундуки ломятся.
И надо же тому случиться: Ерема в толпе народа оказался, все про чудеса заграничные услышал – сразу же его на чужую землю потянуло. Пришел он домой и говорит матери:
— Собирай, мать, узелок – за границу подамся, – там люди богато живут, авось и я без труда разбогатею.
— Сказки все это, Еремушка, – начала отговаривать его мать. – Нигде без труда деньги не даются. Разве плохо тебе при матери жить? А на чужбине люди злые – обидят тебя.
— Так уж и обидят! – закуражился Ерема. – Кабы я сам кого не обидел! Зря что ли в нашей деревне я сильнее всех?
Запечалилась мать, поняла – не остановить ей сына, он не только легкоумен, но и упрям: что задумал — оттого не отступится. Собрала она его в путь-дорогу, за порог проводила, но в сердце надежду заронила – вразумит его чужбина, сделает другим человеком.
А Ерема рад радешенек, что родную деревню покинул – идет, песни поет, материнские пироги жует. Долго шел, наконец, в чужое царство-государство пришел, на рынке остановился. Сбежались иностранцы, по-своему лопочут, с Еремы обутки и кафтан снимают. Не прошло и пяти минут – парень в одном исподнем оказался.
— Грабят! – закричал он на весь рынок.
Благо – рядом с ним толмач иностранный оказался, это который нашу речь на ихнюю переводит.
— Никто тебя не грабит, – сказал он, – тебя на сувениры разбирают.
— На что? – переспросил Ерема.
— На сувениры. Ну, на подарки, значит.
— Вам подарки! А я что? В исподнем должен ходить?
— Ты не переживай, – успокоил его толмач, – у нас здесь еще похлеще ходят. Свобода у нас! – в чем хочешь, в том и ходи. Кого хочешь, того и ругай.
— А что? И драться у вас не возбраняется?
— Не возбраняется.
— А если я захочу кому в ухо заехать?
— Заезжай на здоровье.
И Ерема заехал в ухо, мимо проходящему парню. Парень не растерялся, развернулся и сам по Ёремину лицу кулаком проехался.
— Чего же он дерется? – обиделся Ерема.
— А как же ты хотел? – захохотал толмач, – у нас здесь так: сначала ты заедешь кому-нибудь, потом тебе заедут.
Прошла у Еремы обида. Начал он вертеть головой из стороны в сторону. Заметил это толмач, и спрашивает:
— Что это ты высматриваешь?
— На деньги хочу посмотреть.
— Какие деньги?
— Которые у вас, на мостовой, под ногами валяются.
Понял толмач о каких деньгах Ерема речь ведет и говорит:
— Сейчас у нас денег под ногами не увидишь. Прошли те времена, когда они под ногами валялись. Мы их недавно за город вывезли, там и спалили.
— Деньги-то??!
— Деньги. А зачем они нам? Если на них ничего купить нельзя. У нас как: захотел приобрести ружье – неси взамен пушку. Курицу жареную пожелал – отдай теленка.
— А яблони с янтарными яблоками вы случайно не порубили? – поинтересовался Ерема.
— Какие яблони?
— Ну, на которых яблоки с золотыми семечками вызревают.
— Зачем они тебе?
— Отведать хотел.
— К сожалению нет. Но я тебя могу сушеными пиявками угостить.
— Не стану я такую мерзость есть.
— Мерзость... Много ты понимаешь. Да к нам из соседних государств едут, чтобы сушеными пиявками полакомиться. Может ты и лягушек запеченых в тесте не уважаешь?
— Нет! Нет! – замахал руками Ерема.
— И комаров в сахаре?..
— И комаров в сахаре, даром не нужно! Мы и от своих комаров не знаем куда бежать.
— Ну, вот – у вас свои комары, а у нас привозные. Тогда чего же ты хочешь?
— Свистун птицу послушать хочу, от свиста которой листья с деревьев осыпаются и в серебряные монеты превращаются.
Понял толмач, что ничего Ерема о его стране не знает и решил над ним подшутить.
— Свистун птицу, говоришь? Да вон она – на дереве сидит. Только тебе зажмуриться придется, иначе у тебя от свиста глаза на лоб выпрыгнут.
Зажмурился Ерема и стал ждать, когда птица засвистит. А толмач, тем временем, сунул пальцы в рот, да как свиснет ему под самое ухо. Ерема так и присел, забыв глаза открыть. Когда открыл, то не увидел перед собой ни пестрой птицы, ни серебряных монет.
— Где же монеты? – спросил он у толмача.
— Прохожие растащили, – ответил тот. – Слишком долго ты глаза не открывал, вот и растащили. У нас здесь такой нрав: кто первый схватил, тот и прав.
Жаль Ереме серебряных монет. Но, что поделаешь? Расторопней надо быть, там где на ходу подметки рвут. Но тут он про ящик говорящик вспомнил и рассказал толмачу о нем.
— Как же! – гордо заявил толмач, – есть у нас такой ящик. Да вон он – у забора валятся. Засовывай в него голову и шепчи, сколько тебе угодно.
Сунул Ерема голову в деревянный ящик и стал что-то торопливо нашептывать. Когда закончил шептать – ящик заговорил. Вернее, толмач заговорил, склонившись над ящиком. На чужом языке заговорил, непонятном Ереме.
Перестал ящик говорить – вытащил Ерема из него свою голову.
— Ничего не понял, – объявил он. – Я ему на своем языке говорю, а он мне на вашем отвечает.
— В этом нет ничего удивительного, – сказал толмач, – он, ведь, вашего языка не знает.
Пришлось Ереме и с этим смириться, осталось ему только про чудо-телегу спросить, вот он и спросил:
— А правда, что у вас телега имеется? Удивительная телега: она и по земле ездит, и по воздуху летает, и по воде плавает?
— Телеги такой нет, – тяжело вздохнул толмач, – но ты не огорчайся – у нас есть бочка. Чудесная бочка! – она и по земле может, и по воде, и по воздуху. Вон она у бани стоит. Иди, в нее забирайся и до самого утра катайся.
Обрадовался Ерема, подбежал к бочке, забрался в нее. А толмач, не долго думая, крышку к бочке приладил, обручем стянул, уронил ее на мостовую и покатил к речному обрыву. Докатил до обрыва – толкнул вниз. Не долго летела бочка, стукнулась о воду, рассыпалась по дощечкам. Из нее Ерема вывалился, чуть живой. Доплыл он кое-как до противоположного берега и припустил бегом из этого царства-государства в родную деревню.

С тех пор, говорят, он больше никому не верил, что в чужом краю лучше живется. И еще перестал он презирать честный труд, на радость своей матери.

БЫВАЕТ - 115

С ПОТОЛКА КАПЛЕТ

— Сосед, у вас что, водопроводная труба протекает?

— Нет. С чего ты взял?

— С потолка у меня каплет, вот я и подумал: или труба протекает, или забыли закрыть водопроводный кран.

— Я ничего не забываю, а вот жена моя забыла, что я ей говорил, и уже не первый раз.

— А что ты ей говорил?

— А я ей говорил: «Не лей слез — не заливай соседа снизу, денег на вторую шубу не дам, в старой проходишь».

УБРАЛ

— Вас предупреждали, что личный гараж, следует убрать с детской площадки?

— Убрал. С детской площадки, гараж на лестничную площадку перенёс, ближе к своей квартире.

— Вы что, с ума сошли?

— Не сказал бы. А вот сосед мой, тот, свой гараж в собственную квартиру затащил.

— Ну, народ! На все идут, только бы гаражи за городскую черту не вывозить.

* * *

Врать нехорошо, — соврал сыну отец.

ПУШОК


В кабине «ЗИЛка» было крепко накурено. Розовощекий парняга с пресным видом крутил баранку. Рядом с ним сидели еще двое – мать и сын.
Шофер, и эти двое не были родственниками. Последние переезжали на новую квартиру. А хозяин новенького ЗИЛка взялся за сотню-другую перевезти их вещи .
Мать была занята своими мыслями, сын – своими. Водитель думал о своем.
«Триста рублей им отдала, – рассуждает про себя молодая женщина, – они погрузили машину и разбежались. Как теперь разгружаться?»
«Ну и дура, – кумекал про себя шофер, – зачем им деньги вперед отдала? Ищи теперь ветра в поле. Жди – подъедут они тебе на автобусе. Да у них на рожах написано – алкаши и пройдохи. Подъеду – не будет их, повыбрасываю все вещи на газон... А может помочь ей разгрузиться? А потом... – и в голове у парняги промелькнула готовая мысль. Он скосил глаза на попутчицу, сразу определив – одиночка. Но худенькая, невидная женщина не внушила ему уважения. – Выброшу вещи решил он».
А мальчонка думал об ином: «В новом доме гораздо лучше, чем старом. В новом доме ванна будет и балкон. В ванне как в речке можно купаться. Из доски пароход можно сделать и Пушка на него посадить». – И лишь только сейчас мальчик вспомнил о котенке – о пушистом, дымчатом Пушке.
— Мама, а где Пушок?
— Как где? Ты же его до самого отъезда на руках держал.
— А я его на скамеечку посадил, когда подушку подавал.
— Ну, значит, на скамеечке и сидит.
У мальчика из глаз покатились слезы.
— А если его там уже нет?
— Куда же он денется?
— Заберут, он же хороший.
— Не плачь, – не выдержала мать. – Попросим дяденьку шофера. Может быть он согласится вернуться?
«Разбежался, – ухмыльнулся про себя водитель. – Полдороги проехали – и пили обратно. Да я за это время, может быть в другом месте урву».
— Вы бы не могли вернуться? – обратилась женщина к шоферу.
— Зачем? – с деланным удивлением спросил парняга, словно не слышал о чем между сыном и матерью только сейчас шел разговор.
— Мы котенка оставили.
— Ну, котенок не тигр, прохожих не съест, – ощерился парень, показав несколько золотых коронок. – Нет у меня времени за такими пустяками возвращаться. Машина у меня не частная – казенная, ее в управлении ждут.
— Может, все-таки вернетесь?
— Можно и вернуться. Только это будет стоить.
— Сколько?
— Пятьсот.
Женщина достала из сумочки пятьсотку и отдала водителю. Тот скомкал деньги как никчемную бумажку и отправил в боковой карман...
Пушок сидел возле подъезда. Он, наверное, полагал, что все произошло так, как и надо: уехали и приехали. Теперь его время настало ехать...
Мальчонка сиял от счастья, когда автомашина, заурчав, вновь начала свой путь от подъезда. Котенок теплым, пушистым комочком свернулся на острых, детских коленках. Дома, деревья, пешеходы проносились за стеклом...
Грузчики были на месте – они не обманули. Они были навеселе. От них попахивало спиртным. Машина была быстро разгружена. «ЗИЛок» фыркнул и увез своего краснолицего хозяина.

ПРЕДНОВОГОДНИЕ
ОГОРЧЕНИЯ И РАДОСТИ
 

— Я этого не перенесу! Я этого не перенесу! — повторял Макаркин, бегая из комнаты в комнату, спотыкаясь о холодильник, кровати, стулья, На стульях, вокруг стола, сидели приглашенные гости. До встречи Нового Года оставалось чуть больше часа.
— Да не паникуй ты! — доносился из кухни голос жены, — мы сделали все что могли: позвонили в горлифт, горгаз, вызвали дежурного электрика и сантехника.
— Позвонили! Вызвали! — раздражался Макаркин, — Улита едет, когда-то будет. Знаем мы этих коммунальщиков, они и в обычный-то день не очень чешутся, а тут — Новый Год.
Макаркину было от чего терять голову. Часто так бывает в жизни, — все идут тихо, размеренно, а то, вдруг, как навалятся неприятности — и в самый неподходящий момент. Вот и в семье Макаркиных случилось такое. Сначала отвалился водопроводный кран на кухне. Попробовали прикрутить, не получается. Стали вбивать деревянную заглушку, потревожили околостенную сварку на трубе. Вода течет, жена Макаркина дежурит около трубы с тряпкой, стобы не испортить праздничное настроение соседям снизу. Потом погас свет. Специалистов по части электричества среди гостей не оказалось, — стеариновых свечей и электрического фонарика тоже. Затем от газовой плиты запахло газом. И вдобавок ко всему, между пятым и шестым этажами застрял лифт вместе с Аркадием Семеновичем. А Аркадий Семенович — это добрый гений семьи Макаркиных. Без Аркадия Семеновича не видать бы Макаркину новой квартиры в высотном доме как своих ушей.
Случись с вами такое в предновогоднюю ночь, и вы бы потеряли голову.
Приглашенные гости жгли спички, сидя за столом и всячески пытались успокоить хозяина. Но тот был безутешен, он искал топор, чтобы свести счеты с лифтом.
И тут в дверь квартиры Макаркиных постучали. Хозяин бросился на стук; очередной раз стукнулся коленом о холодильник, выругался и открыл дверь.
За дверью стояли: сантехник, дежурный электрик и двое работников из горгаза с чемонадчиками в руках. А в самом конце образовавшейся очереди, — Аркадий Семенович и улыбался...
Через полчаса в квартире Макаркиных было светло, не пахло газом, на поврежденную трубу был одет надежный хомут.
Все смеялись, всем было весело, и никому в голову не приходило, что коммунальная служба у нас все еще не на высоте.

* * *

 Убедить себя не в лом

 В собственной идее.

 Не беда когда облом         

 Ею  овладеет –

 Выбросят её на свалку,

 Коль пошла она насмарку.

* * *

 Интенсивность мы не можем оставить у обочины,

 А иначе нас ждёт неприятности клизма.           

 Коммунизм – это когда два дня в неделю рабочие,

 Потому и не может быть коммунизма.

* * *

 Утопают в вынуди

 Серые деньки.

 Кто-то рощу вырубил, —

 Голые пеньки.         

 Серость туч полощется.

 Медленный рассвет.

 Снова будет рощица

 Через много лет.

* * *

 Я в затоне книг купался,

 Видел светлое и муть;

 Все на цыпочки старался, 

 Чтоб подальше заглянуть.

 Жизнь меня встречала воем,

 Подворотнями интриг.

 Я познал: придурок вдвое —

 Кто прочёл армаду книг.

БЫВАЕТ - 123

ВЫТОЧИЛ     

— Тебя просил выточить гайку, а ты что выточил?

— Балалайку.

— Зачем?     

— Люблю у начальника смены на нервах играть.

ПЛЮС И МИНУС

Встретился Плюс с Минусом. Нашли друг в друге много общего. Поговорили. За дело взялись. Рьяно взялись, не думая. Но... короткое замыкание произошло. Электропроводка вспыхнула. Дом сгорел.

Мораль:  Думать надо.       

ВЫВЕСКА

Зашёл в бытовку. Вижу — на стене вывеска. Что на ней написано — прочесть не могу — накурено ужасно. Попросил присутствующих, что за столом сидят и в шахматы играют, не курить пока. Перестали курить. Рассеялся дым немного. Буквы проявились. Так и есть – на дощечке написано: «Не курить».                       

БЫВАЕТ - 124

ИММУНИТЕТ

— ...И этот самый Петенкофер чтобы опровергнуть Коха, открывшего холерную бациллу, при всех торжественно проглотил пробирку ядовитых вибрионов, достаточную чтобы умертвить сто тысяч человек. При этом даже не заболел. Вот это — иммунитет!

— Так пробирка-то, наверное, была запечатана!

— В том-то и дело — открытая.

— Ну и что?

— Как, — ну и что?!!

— Вчера на цехкоме  Метелкина за прогулы разбирали. Так песочили, так песочили: стены краснели, а ему хоть бы что — улыбается. Вот это — иммунитет!                       

СПАС

— Это правда, что тебя наградили ценным подарком за спасение утопающего?

— Правда.

— Забавно. Ты же плавать не умеешь.    

—  Он в луже тонул.

НА ПОЛНУЮ МОЩНОСТЬ

— В этом месяце мёрзнуть вам  не придётся.

— Паросистема будет работать в заданном режиме?

— Нет, будете работать на полную мощность.  

ПРЕИМУЩЕСТВО АВТОМАТИЗАЦИИ

— Настанет тот день, когда автоматика  заменит всех станочников.

— А станочников куда?

— На уборку территории.

БЫВАЕТ - 129

САПОГИ 

— А сапоги под станком сушить не рекомендуется.

— Кто сушит-то?

— Из-под станка что торчит?

— А! Это Петькины сапоги.

--- Сам он где?

--- В них.       

ЗАЧЕМ?

— Новый термометр надо во дворе вывесить, старый из строя вышел.

— Зачем?

— А как мы узнаем какая снаружи температура?

— Станут трубы водосистемы в мастерской рваться, значит снаружи ниже минус тридцать.             

* * *

Если рассчитались все, кроме начальника, то последний может смело отнести себя к представителям свободной профессии.

БЫВАЕТ - 130

КУПИДОН

— Смотри, — купидон идёт, — крылышками помахивает.

— Где?

— Да вот, — не видишь разве?

— Какой же это купидон! — это летун, — он у нас в прошлом году работал, — после этого уже три места сменил.

— А зачем он лук и стрелы с собою таскает?

— Кто его знает зачем, — может, таким образом, хочет воздействовать  на кадровиков.          С…

НА СМЕНУ

— Вот, — лошадь приобрели для хозяйственных нужд.

— А овёс приобрели?

— Зачем овёс?

— Лошадь-то чем собираетесь кормить?

— Мы её не собираемся кормить, — мы из неё выжмем все, за одну смену.                

ЧТО С НИМ?

— Что, — Васькин второй день не выпускает брака? Что с ним?

— Пока не знаем что с ним, — вторую смену на работу не выходит.

БЫВАЕТ - 131

ПОЛЬЗА КРЕПКОГО СЛОВЦА

— Не отворачивается гайка подлая: проржавела.

— Звёздочкой пробовал отвернуть?

— Пробовал.

— Газорезкой сдуй.

— Патрубки спалим.

— Слушай, а может, Матюшкина подключить?

— Что от него толку?

— Как же, - загнёт матюг — ни одна гайка на трубе не удержится.

— Зови.

— Совсем забыл: в соседний цех его отправили. Там у них что-то с компрессором, а старый фундамент надо разбирать.

— Ты думаешь, с мату и компрессор заведётся?

— Нет, фундамент развалится.     

НОВОСТИ

Первым вчера утром пришел на работу Степа. Раньше его еще никто не приходил. Смена Стёпы работала в ночь.   

СЛОМАЛ

— Сергей Николаевич, я просто не знаю, что делать с Амбаловым.

— Что он опять натворил?

— Снова ручку у кувалды сломал.

— Сделайте ручку из стали для него.      

— Из стали и была. 

* * *

— Не прогуливает? 

— Пролёживает

ПРОСВЕРЛИЛ

— За всю смену только три отверстия просверлил?     

— Да, — но ведь патрон  крутился в обратную сторону.

БЫЛО - 133

ДРУГ СЕМЬИ

(Дела давно минувших дней)               

Друг семьи у нас объявился. Прихожу домой с работы, а он за столом сидит, чай с клубничным вареньем пьёт.

Вы уж меня простите: я не во Франции воспитывался, таких штучек совершенно не понимаю. И не для того клубнику на собственном огородном участке выращивал, чтобы всякие подозрительные типы распивали ее с чаем, в присутствии моей жены.

Вы даже представить себе не можете, как все это задело меня за живое, я буквально был в состоянии аффекта, это когда доведённый до бешенства человек совершенно не владеет собой, и способен натворить черт знает что.

Подождал я, когда этот проходимец чаю напьётся, и расшаркается перед моею женою, прежде чем хлопнуть входной дверью. Тогда на неё напустился:

— Что это такое? — спрашиваю.

— Это Белозубов, — отвечает она.

— По мне, хоть, вообще Беззубов! — взорвался я. — Почему посторонние мужчины в моё отсутствие в квартире ошиваются?

— Не ори! — сказала она, — не на работе. Посторонних людей здесь не бывает. Бывают только не посторонние. Это Белозубов — директор ресторана. Мой бывший одноклассник.  Уважаемый человек. У него много связей. Нет ничего такого, чего бы он ни мог достать при помощи своих друзей. Можно подумать — ты не мечтаешь приобрести мотоцикл «Урал»?

Это верно, об «Урале» с коляской я давно мечтал.

— Так вот, — продолжала жена, — без Белозубова никогда тебе его не достать...

У жены продолжали появляться все новые и новые дефицитные вещи, которые невозможно достать без Белозубова: кофточки сногсшибательных фасонов из неизвестных науке тканей, умопомрачающие сапожки, которые не снились жёнам миллионеров североамериканских штатов. И меня старались не обижать: достали  туфли производства местной обувной фабрики, привезённые из-за границы. Плащ кожаный, дефицитный. Но все это не то, что мне надо было.

А Белозубов все ходит и ходит. Все пьёт  и пьёт чай с клубничным вареньем. Об «Урале» даже речи не заводит.

Даю вам слово! Если на этой неделе не выбьет он мне мотоцикл — прерву я его визиты. Вылетит он у меня в окно. А там будь, что будет!

ВОТ, И НУ!

— Что ворчишь, Петрович?

— Что, что! Вымыться негде, вот что!

— А душевая?

— Вы-то сами в этой душевой мылись?

— А что там?

— Что! Там трубы голые. Не столько моешься, сколько смотришь, как бы не обжечься. Мои парни в сапогах моются.

— В каких сапогах?

— Ясно в каких, в резиновых.

— Дырявые сапоги-то?

— Зачем дырявые, нормальные сапоги.

— А в понедельник ты говорил, что на всю бригаду у вас ни одной пары целых сапог.

— Ну.

— И что в траншею с водой, не полезете по этой причине.

Завтра же на затопленную траншею.

СОН

Супруг пинается во сне. Жена терпела, и, наконец, не выдержала — разбудила его.

— Что?— недоуменно спросил муж, проснувшись.

— Ты что пинаешься? — недовольно говорит жена.

Муж некоторое время молчит, наконец, понял, в чем дело.

— Мне сон приснился, — оправдывается он, — будто бы я с работы домой спешу.

— А ты перемени сон, — советует жена, — пусть тебе приснится, как ты, на работу собираешься...

УДИВИЛ

— Вот здорово! У меня возле огородного домика вырос белый гриб.

— Нашел чем удивить. У меня три огородных домика выросло, как грибы.  А хозяева родственники начальника ЖЭКа, и не один не потратился на строительные материалы.                                                                                                

БЫЛО - 138

СПЕЦЗАКАЗ

— Что ты там копаешься?

— Блоху подковываю.        

— Под микроскопом?         

— Естественно.

--  Так её же там нет.

--  Вспугнул, убежала.

ДЕЛОВОЙ РАЗГОВОР

— Как вы считаете, в мастерской лучше установить автомат с газированной водой или питьевой фонтанчик?

— Конечно, автомат с газированной водой.

— Ну и напрасно так считаете. А где же вы тогда будете умываться?                        

НА  МЕСТЕ  ПРОИСШЕСТВИЯ

— Взяла след?

— Нет.

— Почему?   

— К взяткам не приучена.

БУДЕТ ЖИТЬ

— Отвёртку...

— ...

— Плоскогубцы...    

— ...

— Молоток...

— Ну, что — будет жить?

— Думаю, что да. Но только в черно-белом изображении.

НЕ  ЗАМЕТИЛ

— Гражданин, зачем вы тычете вилкой в хлеб? Шницель в соседней тарелке.

— Простите, опять перепутал.

БЫЛО - 139

ПРУД

— Пруд возле цеха предусмотрен проектом?

— Нет. Но зато предусмотрено водоснабжение.

— Почему не налажено водоснабжение?

— Водоснабжение-то налажено, мы воду из пруда в цех вёдрами носим. Специально для этого водоносов выделяем.

— Что за примитив!? Мы же не в Древнем Египте живём. Вода в здание должна поступать по трубам.

— Раньше она и поступала по трубам. Потом труба лопнула. Пруд образовался. Караси завелись. Караси завелись — мы стали на работу с удочками ходить. Теперь нас простои не пугают.

— Пруд осушить. Трубу заменить.

— А может проще: насосом в цех воду из пруда подавать? Очень уж мы к пруду привыкли. Вот песочку подвезём — пляж будет. Солярий оборудуем. Грибочки теневые поставим.

— Гм... Ну ладно, подумаем.

ЗАСПАЛ

— Гриша, вставай, — на работу пора.

— Я, сегодня, на работу не иду.

— Почему?

— Я, вчера, за смену, две нормы дал, — значит, сегодня можно спать.

— Нет, Гриша, это, ты, позавчера две нормы дал, — вчера ты весь день беспробудно спал.

ДИСЦИПЛИНА

— Рабочие вашей смены на обед строго по времени идут.

—  Дисциплина.

— А почему тогда  на пятнадцать минут опаздывают с обеда?

—  Привычка.

ЗАМОРОЗИЛИ

— Алло! — Это бюро добрых услуг?

— Добрых, добрых, — что вы хотели?

— У нас к вам просьба.

— Слушаем.

— Пошлите в детский сад «Ласточка» Деда-Мороза и Снегурочку. Новый год, понимаете ли, детишек надо порадовать.

— Понимаем, понимаем, но, не пошлём.

— Почему?

— В прошлом году мы вам посылали Деда-Мороза и Снегурочку, так вы их там заморозили. Они после вашего детского сада на больничном три недели отсиживались. У вас и в этом году холод в помещениях?..

* * *

Умудрялся плыть по течению даже там, где нет течения.

БЫЛО - 140

РАБОТАТЬ МОЖНО

(былое)

Молодой мастер Никита Курочкин заходит в бригадную бытовку. Вид у него — будто идёт на эшафот. Предстоит тяжёлый разговор с бригадой вообще и с бригадиром в частности. В бытовке крепко накурено. Громко и без перерывов стучат костяшки домино.

Бригадир: А, шеф! Заходи, заходи... Что нового? Рассказывай.

Мастер: Что рассказывать?.. Все старое. Вот месяц к концу подходит, наряды надо закрывать. А закрывать нечем...

Бригадир: Как — нечем?! Земли что ли вокруг мало? Рисуй переноску грунта.

Мастер: Нельзя...

Бригадир: Это ещё почему?

Мастер: А потому. Если судить по прошлым нарядам, то вы уже половину земного шара перенесли с одного места на другое.

Бригадир: С огнём играешь, начальник. Ты, как грамотный человек, понимать должен: материальный стимул — наипервейшее условие сохранения кадров.

Мастер: Понимаю...

Бригадир: Плохо понимаешь. Ладно — изображай — перекачивали воду.

Мастер: Не могу...

Бригадир: Здрасте! А это ещё почему?

Мастер: По подсчётам вы уже перекачали чуть ли не Тихий океан, а на деле-то — ничего не делали.

Бригадир: Опять эти низкие упрёки? Ох, доиграешься, шеф... Так и быть, малюй — перекидывали снег.

Мастер: Не буду.

Бригадир: ??!

Мастер: Да вы снега перекидали больше, чем его выпадает за год на всей необъятной территории нашей страны...

Бригадир долго смотрит в глаза мастеру. Последний ёжится, но выдерживает взгляд.

Бригадир: Ладно, черт с тобой — покрывай тарифом! Понял?!!

Мастер: Понял!!!

Бригадир: Но чтобы не меньше пятихатки  за смену на брата, иначе смотри...

Молодой мастер Никита Курочкин быстро удаляется от бытовки, из дверей которой вырывается сигаретный дым и доносится треск костяшек домино. Глаза у мастера счастливые. Он думает: «Все же хорошие у меня ребята, понятливые, с такими не пропадёшь».

ДОЛГ

— Товарищ майор. Рекс дошёл до дверей курилки и стал как вкопанный.

— Может быть, преступник след табаком посыпал?

— Не думаю. Скорее всего, в помещении сильно накурено.

— И как они там целыми сменами сидят?

— Не знаю.

— Собака и то не идёт.

— Вот именно.        

— Но я уверен — преступник там.

— Не исключено.

— Вперёд, лейтенант, вперёд!

— Хорошо, я пойду. Но только в некрологе запишите: «Он честно погиб за рабочих».

ВЫБРАЛИ

Вы не знаете нашего начальника. Мы его тоже не знаем. Иногда проходит он по главному пролёту в затемнённых очках, и всегда молчит. А в управлении говорят: «Чем они недовольны,  мы, сами из двух кандидатур выбрали этого. Ну, во-первых, обе кандидатуры нам поднесли сверху, и во-вторых, когда мы голосовали, они оба были в затемнённых очках.

ОШИБСЯ

— Не буду я есть из этой тарелки.

— Почему?

— Она плохо вымыта.

— Да её вообще не мыли.

БЫЛО - 142

СНЕГУРОЧКА

На нашем участке в основном женщины работают. Естественно, общественные нагрузки ложатся на их плечи. Нет мужчин ни в участкоме, ни в профкоме, ни в активе. А тут, сами понимаете — новый год. Что же нам опять женщину дедом-морозом наряжать? Ведь каждый год так. Все же не хочется наших детишек без новогоднего сюрприза оставлять.

В прошлом году конфуз получился. Анну Семёновну с Леночкой послали. Анну Семёновну дедом-морозом, Леночку — снегурочкой. Так на них по дороге собаки напали. Тогда по городу много беспризорных собак бегало, в этом — не меньше. Напали на них собаки, отобрали мешок с подарками. Ладно, самих живыми оставили.

Вот и думаем всем активом — кого нынче послать.

Собрали всех наших немногочисленных мужчин в красном уголке. Обстановку обрисовали. Молчат. Упрекнули их за пассивность.

Заговорил Гвоздев:

— Если только в собаках дело — пойду. Но не дедом-морозом, а снегурочкой. Дедом-морозом не пойду — мешок тяжёлый надо таскать, а у меня радикулит. И чтобы после праздника мне три отгула — лады?

А мы ему:

— Да какая из тебя снегурочка? Раз в неделю бреешься, и глаза всегда с похмелья красные.

А он:

— А это не ваша забота. Я загримируюсь — мать родная не узнает. Только не собаки. Собаки меня по нюху определят. Как дыхну...

Скрепя сердце согласились. Других вариантов не предвиделось. Лишь бы он не подвёл. Лишь бы пришёл.

И он не подвёл. Пришёл. Расфуфыренный, напудренный, нарумяненный , одеколоном  от него каким-то дешёвым несёт. Видать успел уже где-то освежиться. И узнать его в наряде снегурочки действительно трудно.

И пошли они с Анной Семёновной подарки разносить. Он налегке. Анна Семёновна с тяжёлым мешком. На тротуарах скользко. Лёд. Не посыпано. А он её за локоть не поддержит — мужчина называется. Собаки, правда, не нападали, и на том спасибо.

Как ни как — заработал Гвоздев в тот день три отгула. Все сразу и отгулял после праздника. А когда вышел на работу — собрал мужчин в курилке и начал распространяться хохоча.

— Как я их? Ха-ха-ха! Изобразил им снегурочку.

И мужчины отвечали смехом,  не он снегурочку изображал, жена его.                    

ДЕФИЦИТНЫЙ СНЕГ

— Ну как тебе ваш новый кладовщик?

— Да ну его!

— Что так?

— У него снега зимой не выпросишь.

— Да? А я-то думал, что только в наш склад зимой много снега надувает.                         

ПРИПОЗДНИЛСЯ

— Молодой человек, проходите скорее через проходную!

— А что?

— Как что? Смена же вот-вот начнется.

— Смена-то тех начинается, кто нас меняет.

ДО ПЕРВОГО ГОЛА

Играл щенок Оська в футбол. Один играл. Одному играть не очень-то интересно. Вот и Оська, – поставил в ворота полено, и забивает ему голы. А для полена – все равно,  сколько ты ему голов забьёшь, десять или сто...

Много Оська голов забил, даже считать их перестал, – полено – не шелохнётся.

Но вот он увидел идущего по забору котёнка Коську.

— Эй, Коська! – крикнул Оська, –  будешь со мною в футбол играть?

— А разве котёнку с собачонком можно играть, – отозвался Коська. – Мама моя говорит – нельзя, а ещё она говорит, что собак нужно опасаться, – они задиристы, вздорны и любят по пустякам лаять. А кошки – благородные животные, от них львы произошли.

— Хорош лев! – засмеялся Оська, – по забору ходит, а на землю спуститься боится. А мой папа сказал, что кошки – самые бесполезные животные, – они способны только выпрашивать сметану и греться возле батареи.

Сначала Коська хотел здорова обидеться на эти слова щенка, но передумал, ведь и ему было скучно и неинтересно одному ходить по забору. И тогда он спросил Оську:

— А если я буду с тобою играть в футбол, ты не станешь драться?

— Конечно, не стану.

Коська спрыгнул с забора и игра началась.

Вдвоём играть в футбол – совсем другое дело! И в ворота мяч забить нелегко, и время незаметно бежит. Не заметили зверята, как вечер наступил...

— Оська, домой! – вдруг послышался голос Оськиного папы...

— Коська, домой! – издалека донёсся голос Коськиной мамы...

Жаль прекращать игру, но что поделаешь? – поздно уже – домой зовут...

— Ты почему весь потрёпан и в пыли? Опять с кем-то подрался? – спросил папа Оську, когда тот пришёл со двора.

— Нет – не дрался, я с Коськой в футбол играл, – ответил Оська.

— Как?! – одновременно удивился и возмутился папа. – Ты – собачонок с котёнком играл в футбол? Какой позор! Какой позор! Нет, из тебя никогда не получится настоящего пса...

— Ты где так извозился в глине? – воскликнула Коськина мама, когда Коська появился на пороге.

— А я с Оськой в футбол играл, – ответил Коська.

— С Оськой в футбол?! – испугалась мама. – Какой кошмар! Да где это видано, чтобы кошки с собаками играли в футбол? Ах, мне нехорошо! – придётся опять принимать двойную порцию валерьянки...

На другой день Оська опять один играл в футбол. Он, то и дело, поглядывал на забор, – не появится ли Коська. Коська не появлялся, – тот сидел у трубы на крыше, поглядывал на Оську. Коське тоже очень хотелось побегать за мячом, – но, ведь, мама... Ей опять будет плохо...

Почему на свете так заведено? – почему котёнку нельзя играть с собачонком?

Но тут Оська увидел Коську.

— Эй, Коська, – ты чего там сидишь? Слезай скорее: я тебя давно жду.

— А мне мама запретила, – ответил Коська.

— Запретила? – тяжело вздохнул Оська. – И мне папа запретил... А может мы все-таки, поиграем немножко? Ну хотя бы до первого гола?

— До первого, – можно, – согласился Коська и слез с крыши.

Весёлая игра началась... Голы посыпались, то в одни, то в другие ворота... Быстро наступил вечер...

— Оська, домой! – вдруг, послышался голос Оськиного папы.

— Коська, домой! – издалека донёсся голос Коськиной мамы...

Жаль прекращать игру, – но что поделаешь? – поздно уже, домой зовут.                              

СТРАНА  НЕСКУЧАЙКА

На краю села, в уютном небольшом доме жила девочка Леночка с мамой. Возле дома был разбит цветник. За цветником – огород. От крыльца до огорода тянулась тропка. А под крыльцом жил старый пёс Филька. Филька очень редко выходит из своего жилища.

Утром, перед тем, как уйти на работу, мама наказала дочке:

— Ты уж, Леночка, без меня себя скуке не давай: в доме подмети, цветы полей, морковь прополи.

Мама ушла, а Леночка уселась на подоконник, зевнула, и нараспев произнесла:

— Опять – подмети... Опять – полей... Опять – прополи... Ах! Как все надоело!

— Это кому все надоело? – раздался чей-то тоненький голосок.

Леночка посмотрела вниз за окошко, в траву, но никого не увидела.

— Хи-хи-хи, – опять донеслось снизу.

— Кто это?

Листочек лопушка зашевелился, и девочка увидела дряблое, но весёлое личико маленького старичка.

— Ой! Гномик! – обрадовалась она.

— Ну, гномик, не гномик, но все-таки... – произнёс старичок и весь выбрался из-под листа. – Это ты, Леночка, только сейчас сказала, что тебе все надоело?

— А откуда вы знаете моё имя?

— Я все про всех знаю. Я очень любознательный, очень весёлый. Со мною детям никогда не бывает скучно... Хочешь, я тебе подарю рогатку.

— Зачем?!

— По воробьям стрелять. Это очень забавно в воробья из рогатки попасть.

— Нет, не хочу! – испугалась девочка, – воробьёв жалко.

— Чего их жалеть? – усмехнулся старичок. – Если всех жалеть – на свете жить будет неинтересно. Хорошо, когда тебя жалеют. А других жалеть необязательно.

Старичок спрятал рогатку, которую достал из-под лопушка, и с такой же ловкостью вытащил оттуда перочинный ножичек.

— Выпрыгивай в окошко, – предложил он, – я для тебя придумал интересную забаву. Вон, видишь, белье сушится? Оно ещё сырое. Если перерезать верёвку, то все белье упадёт на землю. Ну, умора! Соседке придётся все перестирывать заново.

— Нет, это нехорошо – чужое белье пачкать.

— Нехорошо, нехорошо, – проворчал старичок. – Все для тебя нехорошо. Зато хорошо, когда тебя заставляют подметать, поливать, пропалывать?

— Не очень хорошо, – скучно, – призналась Леночка.

— Вот и я всегда всем говорю, что скука – это нехорошо, – даже очень плохо. Умные ребята со мною соглашаются. А с глупыми я не общаюсь.

— А я умная? – тихо спросила девочка.

— Конечно, умная, иначе бы я с тобой не разговаривал. Ты умная, только очень боязливая, а такие от скуки больше всех страдают. Мне тебя очень жалко, поэтому я хочу открыть тебе одну тайну. Ты любишь тайны?

— Очень люблю.

— Ну, если любишь, тогда слушай. Далеко-далеко за лесом, за болотом, находится весёлая страна Нескучайка. Взрослые знают про эту страну, но почему-то никогда не рассказывают о ней детям. Страна Нескучайка – не только весёлая, но и очень счастливая страна. Она разделена на четыре части. В одной её части – все время лето. В другой – осень. В третьей – зима. В четвертой – весна. Если, например, ты захотела земляники – иди в лето. Пожелала на коньках прокатиться – ступай в зиму. А если у тебя появилось желание кораблик в ручей пустить – к твоим услугам весна.

— А если в школу захочется?

— В школу? Вот ещё выдумала! В стране Нескучайке так много развлечений, что в школу никогда не захочется. Кто ходит в школу? Глупые, конечно! А умным учиться не надо, – они и так умные. И прошу меня не перебивать: я ещё не все сказал. Слушай дальше. Правит этой страной умный-преумный принц, – зовут его Верхогляд. Он уже достаточно взрослый, – ему исполнилось восемь лет. Принцу пора жениться. Ты бы не хотела за него выйти замуж? Ты бы ему понравилась. Сам принц очень не любит скучать, и поэтому он все время сидит у телевизора. А по телевизору там показывают одни мультики.

— Не слушай его, – донеслось из-под крыльца. Это Филька не выдержал и вмешался в разговор, – не слушай его Леночка. Это старичок-озорничок. Он тебя обманет, и уведёт в страну бездельников и озорников.

— А тебя не спрашивают, – огрызнулся старичок-озорничок, – ты очень глупый пёс, – умные в чужой разговор никогда не встревают.

Старичок-озорничок поправил на голове зелёный колпачок и снова обратился к девочке:

— Ну как, ты согласна стать принцессой? Если согласна, то выпрыгивай из окошка и мы пойдём в страну Нескучайку – самую счастливую страну на всем белом свете, где не надо трудиться, слушаться старших, одним словом, можно делать все, что тебе захочется.

— Нет, я не согласна, – сказала Леночка и взяла в руки веник.

Старичок-озорничок юркнул под лист лопушка. Больше он к Леночке не приходил.

БЫЛО - 144

В БАНЮ

В баню собрался. Хорошая у нас баня. С парилкой. Даже душевые комнаты имеются. Правда, перед ними большая очередь всегда. Зато комфорт. И стены исписаны. И рисунками разрисованы. Все больше женщинами – в банном наряде.

Я уже давно заметил: человек в бане талантливее становится. По себе чувствую. Из рожка тебе вода на голову, мыло в нос лезет, а в голове рифма стучит. Естественно, в баню блокнот не возьмёшь. Вода опять-таки.

Вот я и взял с собой кухонный нож. Из нержавейки. С чёрной костяной ручкой. Да как на грех жена заметила:

— А это ещё для чего?!!

— Надо! – говорю.

— Не пущу!

— Дура! – говорю.

— Не пущу покуда не объяснишь: для чего в бане нож.

— Ветчину резать, – пробую отшутиться.

Жена шуток не понимает.

— Обиду на кого-то затаил? Из очереди за пивом вытолкали?

— Скажешь! – усмехнулся я, – да когда в нашей бане в последний раз пиво было?

Допекла. Признался. Мол, на стенке что-нибудь поэтическое изобразить хочется. Другие-то изображают. Чем же я других хуже? Вон, Гёте «Горные вершины» – на стене написал. А Пушкин? У этого вообще перстень с алмазом был. Сколько он  алмазом стёкол исписал.

— Не дури, – сказала жена. – Какой из тебя поэт? Да ты матери-то родной четвёртый год письма написать не можешь. Положи нож на место. Если же дурь на тебя непролазная нашла – возьми вилку.

«А что? – подумал я, – вообще-то оригинально! Наверное, ещё никто вилкой не писал».

Взял вилку. В баню пошёл. Билет входной приобрёл. Очередь выстоял. Кабинку занял. Разделся. Под струю залез. Капли по голове застучали. Тепло по телу. Чувствую, вдохновения нахлынуло.   Так сказать, свои «горные вершины». Я за вилку...

      На стене появилась новая  надпись: «Здесь был Петя».