Одиночество

День рождения семьи

Сегодня день особенный такой:
И солнце, и покой, и тишина.
И все родные рядышком со мной.
И счастьем я хмельно напоена.
Сегодня День рождения семьи.
Моей семьи - любимой и родной!
Всю ночь мне пели песни соловьи
И ветер охлаждал июльский зной.
Под пенье соловьёв мне снились сны,
Наполненные дивным волшебством.
И томный свет кудесницы-луны
Искусно управлял волшебным сном.
Но, сон , с рассветом, к звёздам улетел,
А новый день объятия раскрыл.
В любви и в счастье жить - таков удел,
Тех, кто не прячут за спиною крыл.
Тех, кто хранят всю жизнь в своих сердцах
Восторг любви и преданности пыл.
И в радости, и в горе - до конца,
Со мной моя семья - мой прочный тыл!

Не сберегла...

В стае с лебедями

Почти Булгаков...

Смешно до безумия, горько до слёз.
И ветер какую-то бурю принёс.
И всё совершенно не то и не так.
И правит по-прежнему балом дурак.
И бал - не великий, и ночь - не темна.
И нарастает на небе луна.
И королева грустит у санскрита *.
Она королева, но - не Маргарита.
А рядом льют воду с шипеньем фонтаны.
И смысл вечной жизни неясный и странный.
Хохочет безумие, плачут: дурак,
Луна и скелет, приодетый во фрак.
И сотни тюльпанов, камелий и роз
Купаются в ливне их пролитых слёз.
Здесь быть королевой должна Маргарита!
И - точка! И - карта у вечности бита!

*Санскрит - ключ к совершенству.

Пуританка

Я жизнь люблю за то, что в ней есть- ты...

_Бузина

_{"У многих людей сочинение стихов — это болезнь роста ума."}

                                                     _{Георг Лихтенберг, публицист}

_{Хорошо подросла бузина,
Тянет стебли свои в небо чистое.
Вровень с банькой стоит. Не съестна
Её зелень. Духмяно-цветистое
Это древо приносит дары-
Нет цены их лечебному свойству.
От цветков до плодов и коры
Применимо оно. И расстройству 
Человеческой плоти она
Не позволит вовек приключиться.
Хорошо подросла бузина.
Приезжайте умом подлечиться.}

_{Звучал Стравинский...}

_{Звучал Стравинский и в проём двери
Жар-птицами летели ноты в сети.
Мне вспомнились слова Экзюпери:
«Быть человеком, значит быть в ответе...»
Не приручить без музыки земной-
Ни Розу, ни восторженного Лиса.
Играй, рояль, окутай стариной
Волшебный миг. Поднимется кулиса,
Сыграет жизнь ещё один сюжет
В спектакле - фарсе, где любовь нетленна.
Звучал Стравинский, мягкий лунный свет
Подыгрывал печали откровенно.}

_{ВОСТОРГ}

_{Прохладный вечер.}

_{Светлячки резвятся в травах.}

_{Закат подсвечен}

_{Синевой. День спит в дубравах.}

_{На море шторм.}

_{Ведут бои с ветрами волны.}

_{Игрой валторн,}

_{Такой живой, их крики полны.}

_{Как на душе}

_{Тепло-тепло, как сердцу сладко.}

_{Звучит туше}

_{И началась большая схватка.}

_{Вступила ночь}

_{В неравный бой с вечерней мглою.}

_{Совсем невмочь}

_{Скрывать восторг мне под луною.}

РАСПЯТЫ В СТРОКИ

Сама себе и друг, и враг-

Душой больная.

Сетями ловчих в липкий мрак

Ночь пеленая,

Не доверяю серой тьме

Дневные мысли.

Пусть поживут в моём уме -

Не обессмыслю.

Руками буду в клочья рвать

Свободы путы.

Я мыслям этим дочь и мать,

И эхо смуты.

В безумстве мысли, как стихи-

Распяты в строки.

Рассвет. Запели петухи

И лжепророки.

Сама себе ни друг, ни враг,

А лишь родная.

И у стихов моих аншлаг.

И жизнь чудная.

В ЛЕСУ

Размыт дождями край тропинки,

Заросший бузиной лесной.

Промокли куртка и ботинки,

Рюкзак холщовый за спиной.

Похоже – заблудилась! Глупо

В поход одной уйти с утра.

Под ложечкой заныло тупо-

Ещё и дождь как из ведра.

Иду, молюсь, прошу тропинку:

«К сторожке отведи меня».

В руке своей зажав дубинку,

Смотрю с тоской - к закату дня

Лес стал готовиться упрямо,

И с каждым шагом всё темней.

Молюсь, молюсь, всё чаще: «Мама!»

Летит мой зов среди ветвей.

И вдруг, о чудо- запах дыма

Заполнил сладко ноздри мне.

Ускорив шаг, неустрашимо

Пошла на дух сей в полутьме.

Лесная, чёрная избушка

Почти невидима в ночи -

Тепло протоплена, горбушка

Лежит на полке у печи.

Топчан в углу, подушка с пледом:

Любому путнику ночлег.

И пусть ты мне совсем неведом -

Спасибо, добрый человек.

Создать сумей из ничего...

ЗАКОН ЖИЗНИ

В памяти живёт...

ШКОЛА
Школа была неказистая,
Старая и кособокая.
Наша училка – басистая,
Хрупкая и одинокая -
Нас всех во дворе встречала
И шла провожать молча в класс.
Мы ей приносили и сало,
И то, «что кому мамка даст».
В школу ходили лишь парами,
Но чаще бегали стайками.
Там, за селом, за амбарами -
Полем шли, лесом, лужайками,
Шли тропкой, заросшей тёрном.
И через кладку над речкой,
Где берег зимой даже чёрный.
Белой, холодной свечкой
За речкой торчала башенка,
Пред Пасхой часовню белила
Зэчка - хромая монашенка
И Бога о чём-то молила.
А так же Петрова папашу
Ей крестик просила сработать
К Успенью Владычицы нашей.
Ну, стало быть - Божью подать.
Нас всех учила молиться:
«Ишь ты, как безбожна порода.
Но дивно светлёны их лица -
У этого чудо-народа!»
Всё говорила вздыхая,
Слёзы стирая украдкой.
А наша училка чихая
Дым в нос пускала. Тетрадки
Пахли махоркой так стойко,
И керосином. Но чаще
Пахли они злой настойкой
От хвори сердечной. Болящей
Нашей училке при школе
Свой срок отбывать разрешили.
Вот только дождаться той воли -
Ни доля была. Сгубили
Душу до бабьего века.
И школа бывает сроком,
И даже тюрьмой.А калека-
Та, зэчка-монашка и оком
Совсем не моргнув сказала:
" Для вас, для простых имяреков
Всей жизни проплакать мало
О лучшей из всех человеков".