Форум

Девочка на кладбище

 
Словно прижался к груди материнской
Нежный ребёнок - подвижен и юн -
Ластится к стенам часовенки низкой
Тоненький вьюн.

 
Служба скромна и нехитро убранство,
Ходит, дрожа, огонёчек свечи.
Кажется кладбище сумрачным царством
В лунной ночи.

 
Перстень старинный на пальце - с камеей,
Лёгких ромашек в причёске метель.
Я роковая царица и фея
Здешних земель.

 
Спят вековые волшебные древа,
Чуть серебрится в траве лисохвост.
В замке-часовенке слышны напевы
В тридевять вёрст.

 
Цветики рвать - королевское дело!
Туфелькой пыль колдовскую топтать!
Филин на правом плече, а на левом
Резвая прядь.

 
Взрослые вовсе не ведают смерти,
Страх перед встречей с ней в душах тая.
Лютая старая ведьма? Не верьте:
Смерть - это я.

 
В призрачный склеп мой, крылаткою вея,
Ты приходи ко мне, трепетный Лель:
Я роковая царица и фея
Здешних земель.

 

2004

* * *

Заронилось зёрнышко горчичное.
Слепо и жестоко, как сорняк,
Сквозь сердечный панцирь безразличия
Прорастает стебель натощак.

 
Терпеливо острие зелёное,
Хохолком нацелено на свет,
И горьки, и алчущи влюблённые,
Хрупкий дар взлелеявши в ответ.

 
Примирюсь с апостолом весенним я
В чёрном каменном мешке груди:
Силой воли и землетрясения
Плен взорви и в полный рост взойди!

 
Напою побег слезами талыми,
Жалобу, как рану, зашепчу -
Вдруг ему чуть-чуть посильней стало бы
В бездне мрака восставать к лучу?

6 апреля 2011

С.Ш.         

 
Ржаная отчуждения щека -
Моей коснулась по-отцовски сухо.
Скрипит в зубах крупицами песка
Раскаянье, неведомое слуху.

 
Владея сном упруго под пятой,
Ища иллюзий ложные аллоды,  
Ты вновь меня оставил сиротой
В возвышенном убожестве свободы.

 
Слепит слеза: пока в кристаллик зла
Она не превратилась вероломно.
Но узкой змейкой вот уже вползла
Тоска в души надломленное лоно.

9 января 2013

* * *

                                                                 М.А.

Попросил его не беспокоить
Без особенной на то причины.
Весточка в пути: недалеко ведь
До моей спасительной кончины.

 
Все мои мольбы и все обеты
Мне её по капле приближали,
Вписывая страшные куплеты
В будущего смутные скрижали.

 
Шелестят тревожные ракиты,
Скоро ждать амнистии последней.
Мне завеса тайны приоткрыта
Той, что всех древней и заповедней.

 
С каждым днём безлюднее дорога,
Чётче свет, пронзительный и узкий,
И к окну слетаются помногу
И клюют рябину трясогузки.

2009

Утро

Дождь отшумел. Через сон
Гроз холостые раскаты.
Лень отогнав и накинув халат, ты
Вышла босой на балкон.

 
Подчинена сквозняку,
В мирном течении штора.
Между темнеющих реек забора
Синюю видно Оку.

 
Свет очень слаб. В лопухах
Тихо мигает росинка.
Свежая мята намокла в корзинке,
Мятою воздух пропах.

 
Гладок от влаги тандем,
Хром рулевого звоночка,
Тусклый ручной умывальник с цепочкой;
Холоден дачный Эдем.

 
Сердца не трогает гонг
Капли, звенящей о блюдце.
Воля одна: потеплей обернуться
Пледом, забравшись в шезлонг.

 
И до восторга пуста
Мысль перед флюгером робким...
С шорохом, словно пошиты из хлопка,
Падают розы с куста. 

2004

* * *

 
Гасла в огне череда
Розовых крыш-треугольников.
Вечером, в парке Сокольников
Мы повстречались тогда.

 
Был благодатнейший час:
Тишь перекатывал колокол.
Снег серебрил ваши локоны
И полушубок на вас.

 
Тонко струились лучи
В сад запорошенно сумрачный.
Сладко тянуло из булочной
Пудрой и жаром печи.

 
Сквозь перламутровый гул
Всё мне казалось таинственным:
То, как изящною кистью вы
Ворот держали у скул.

 
Как, колыхаясь, трамвай
Ржаво звенел за оградами,
Как наливались и падали
Складки в изменчивый фай.

 
Как с высоты беглым льдом
Вы мне блеснули из русого.
Как я, не узнана (узнана?),
Вас не признала с трудом.

 
Робко свернувши с пути,
Шла я тропинкою дикою...
Зря прикололи гвоздику вы,
Сердце-гвоздику к груди.

2004

* * *

 
Трав ощетинилась чалая грива,
Ливни грудные, как сон, далеки.
С ив плетевых отлетают лениво
Листьев кручёных морские коньки.

 
Стали торопче решительно зори -
С зорями я на короткой ноге.
Сроки природе встречать ревизора:
Чистой, возвышенной и налегке.

 
Облик её внутривенно мне снился
Сонмы ночей - повременный недуг.
Мимо проносится молодость: с Нильсом
Дикие гуси стремятся на юг.

 
Ветер на вдохе у неба отмолен,
Сердце томится - упрямый вещун.
Верно, зимою в оснеженном поле
Вечное я утешенье снищу.

22 сентября 2011

* * *

 
Вступил в сады инееватый март,
Не знающий тщеславия и спеси.
Вдоль грубых брёвен, ржавчины оград
Иду одна, вдыхая стынь и плесень.

 
Взлохмачен тальник дряхлый, и за ним
На шестаке воздвигнута скворечня,
Как бельведер, как птичий мезонин,
С парадностью и стройностью нездешней.

 
Кругом сиротство, дыры, неуют,
Несносный дождик вкрапился в пространство.
Здесь, мною возведённый в абсолют,
Да обретёт мой отдых постоянство.

 
Под монотонный, гулкий скрип сосны,
Как лагерная вышка, одичалой
Пошли мне, бог, забвенья новизны
Иль сделай так, чтоб память замолчала.

20 марта 2011

* * *

 
Как видения, ветки легки -
Венчик, легший на темя сарая.
Тень играет со мной в поддавки,
На древесной вежи замирая.
То ванессою мраморной льнёт,
То мелькнёт в листвяную завесу:
Прихотлив и нечаем полёт
Без труда, очертаний и веса.

 
Глух колодца бревенчатый сруб,
И венчально не блещут ведёрца.
День, себя подводя под сюркуп,
Новым золотом втуне вернётся.
Сотворит полнокровный виток
В кроны клёнов - оклёван, искромсан...
Не вечерний ли ветер зажёг
Факел газовый свежего флокса?

август 2012

* * *

Дым и чернозём, как гжель и палех,
Одуванчик напитали впрок.
Вырос в поле плод надежд опальных,
Сорно прост и свыше одинок.

 
Он салютовал степным сапсанам,
Слушал лютню ветра, льнул к холму...
Но предощутим вовне тот самый,
Кто вернёт весомое всему.

 
Разомкнув согласный ворс колосьев,
Мальчик стройный поглядит светло,
Вырвет с корнем цвет простоволосый
И развеет по миру его.

16 февраля 2016. 

* * *

 
Словно я лишилась слуха,
Чужды мне и плач, и смех.
Странно пуст отныне - духа
Эластично тонкий мех.

 
Целый день гляжу сегодня
В просветлевшее окно,
Там, над илистою Сходней
Деревце наклонено.

 
Мне б идти к нему дорогой
Скользкой от дождя и рос,
Чтобы бережок пологий
Одуванчиком порос,

 
Чтобы горький и привычный
Запах стоптанной земли...
А со мной покой больничный
И вязание. Петли.

16 июля 2005

* * *

Подолгу убывает, в дымке тая,
Бескровный, мглой остуженный закат.
Утихшая, теперь совсем не та я,
Что год назад, что день тому назад.

 
Как будто полегчала от смиренья
Пророчившая это голова.
Стригу в саду отцветшую сирень я,
И жизнь так удивительно нова.

Вдали умолкли отголоски грома,
Гроза, как сглаз, бродила стороной.
Не жду ни телеграммы, ни парома,
Не помню даже песни ни одной.

Мне дела нет до трескотни сороки,
До чистых звёзд, костров - ни до чего,
И мне не страшно, что подходят сроки
Конца существованья моего.

7 июля 2006

12

 
Крапивой ошпарены пальцы.
Вдоль диких полынных межей
Летят ко мне братья – двенадцать
Лебяжьих натужили шей.

 
Упёрлась в подвздошье неволя,
И клонит бессилие ниц.
Все думы – о скудости поля
Для нежных растравленных птиц.

 
Без устали ткутся обновы
Руками, истёртыми в прах.
Но ведренным утром готовы
Двенадцать крапивных рубах.

 
Как в сказке, скитальцы надели,
Разъяв чернокнижия сень,
Двенадцать рубах из кудели,
Что носят по нынешний день.

21-22 февраля 2017

I 

Бабушка

 
Волшебное слово - Бабушка -
Как будто из детства прямо
Услышу я: "баю-баюшки.."
И пальцы рыхлят подушку.

 
Негромкое слово - Бабушка -
Как будто по барабану
Ударишь легонько варежкой,
Иль гладкую, из кармана,
Размочишь в какао сушку.

 
Щемящее слово - Бабушка -
И взгляд отчего-то долу.
Как будто метнули камушек,
Шепчась из-за частокола.

Не надо печалить Бабушек,
Не будьте души мещане:
Нам каждому неба краешек -
От бабушек завещанье.

II

 
Волки - ласковые звери...
Дай, поглажу, серый шельма –
Мягкость сена, прочность шлема
По спине рукою мерю.

 
Взгляд – собачий (но не весел)
Из-под хмурой хищной брови.
Сколько ж ты из горла песен
Вывыл! Сколько выпил крови...

 
Снились зори, снились лани
И костры в трескучем танце,
Жернова в крестьянском ранце,
Кляча, дюжащая сани...

 
Серый шельма, дай поглажу
Удалую волчью холку!
Чем ты страшен? – пусть мне скажут –
Страшно может быть и волку.

2004

 
III

 
Ручейки звенят в овраге,
В кадке роза - вся бела.
Сколько я зазря бумаги
На стихи перевела!

 
Золотой уткнулся лучик
Мне указкою в тетрадь:
"Не годится! Либо лучше,
Либо снова разорвать".

апрель 2003

* * *

 
Оставлю всех, пойду по черепкам
Пустынной и извилистой дороги.
Свистит чирок, где в вереске река.
В подьём до апогея дюжат ноги.

 
Где муравьиные чернеют пни,
Как разорённой памяти останки,
Приду туда, расположусь в тени
Вьюнком увитой доверху альтанки.

 
Вдохну нутром живую горечь хвой,
Отринув лицемерных дней ярема.
Ещё здесь слышен тайный голос твой
И здесь бессильны мужество и время.

 
март 2011

Осень в городе

 
День придёт по-осеннему ясен, и
В переулках засмотримся мы,
Как красуются рясами ясени,
Под иконами окон прямы.

 
Мы нырнём в листопада утопию,
В нисходящем огне замерев...
Преисполнится грустью надлобие
Зоркой церкви в просвете дерев.

 
Известят неземными клаксонами
Нас, бескрылых, о гнёздах пустых,
И ладони мои невесомые
Усмирятся в ладонях твоих.

* * *

Расставанье явилось нам
Верной сменой любых сезонов;
Предавали листву кострам
На изрытых сухих газонах.

У чугунных балтийских львов
Помню наш променад вчерашний,
Гулкий оклик колоколов,
Белый бивень портовой башни.

Стали выше у берегов
Грозовые кривые воды.
И, как лесть, веял вдоль висков
Неживой холодок свободы.

 
Ты шёл подле, чеканя шаг
И руки мне не подавая.
А меня занимал пустяк,
Что мне вряд ли поспеть к трамваю.

2009. Ноябрь.

* * *

 
Вступил в сады инееватый март,
Не знающий тщеславия и спеси.
Вдоль грубых брёвен, ржавчины оград
Иду одна, вдыхая стынь и плесень.

 
Взлохмачен тальник дряхлый, и за ним
На шестаке воздвигнута скворечня,
Как бельведер, как птичий мезонин,
С парадностью и стройностью нездешней.

 
Кругом сиротство, дыры, неуют,
Несносный дождик вкрапился в пространство.
Здесь, мною возведённый в абсолют,
Да обретёт мой отдых постоянство.

 
Под монотонный, гулкий скрип сосны,
Как лагерная вышка, одичалой
Пошли мне, бог, забвенья новизны
Иль сделай так, чтоб память замолчала.

20 марта 2011