388. A дождь смывает все следы
... А дождь смывает все следы:
и перекрестные дорожки
и параллельные, где ты
уйдешь с дождем в дождя обложку,
как в книгу... Будет ветер дуть,
раскидывать твои страницы...
Их соберешь - когда-нибудь...
Авось... Зимою... Пригодится...
Зажжешь камин, растопишь печь,
наваришь в турке крепкий кофе
и будешь долго-долго жечь
воспоминаний горький профиль...
389. И снова этот город
И снова этот город снится мне:
Знакомые бульвары, крепость, башни,
Он - призрачный пришелец... День вчерашний,
И тает в обступившей тишине...
А снег сметает осени шаги....
Они легки, и зыбки, и туманны...
Их укрывает шалью чужестранной..
И сумерек колеблются круги...
Знакомый город... Странный, странный сон...
Он миражом врастает в сердце ночи...
И больно отчего-то, больно очень...
Он есть... И нет его во тьме времен..
390. Остановила сердце
Остановила сердце, словно бой
Часов остановила на прощанье,
И умер мир, а свет над головой
Потух лампадкой горького молчанья.
Застыли звезды, схваченные льдом
Твоих холодных глаз. Кончалось лето,
И осень отсекала, как ножом,
Любви твоей забытые обеты.
Морозным духом сердце в порошок
Стиралось,в равнодушный отблеск лунный...
Года ложились молча на порог
Венком любви, растоптанной бездумно.
391. Прощальная невстреча
нет, не бояться разодраной заживо кожи...
/веки слезами опухшие, сумрачный вид./
был - дорогим, а сейчас - одинокий прохожий.
нет, не бояться, и сердце уже не болит.
нет, не срослось, и лицо обжигает невстреча
глаз твоих темно-вишневых, зеленых - моих.
горечью льнет тишина, опускаясь на плечи,
нашей прощальной невстречи одной на двоих.
392. Миниатюра бьющегося смысла
Перебирая пальцами дожди,
В которых мокнут прошлого страницы,
Услышу ненавязчивое "жди",
Где время отошедшее струится.
Твои шаги то тише, то сильней...
Так бьются капли в каменные плиты,
Как монолог из прожитых скорбей
Дрожит, дробится горечью умытый.
И годы вдоль по памяти плывут,
Со временем не совпадая мыслью,
Мечтаний недоигранный этюд,
Миниатюра бьющегося смысла.
393. Вот – жизнь
Вот - жизнь... Весна снимает свой наряд
и вешает на старенькой скамейке...
Дождями лето смыто... В телогрейке
бредет босая осень наугад.
Ей холодно от близости зимы,
а может - одиночество снедает.
Она бредет больная и седая,
в юродстве нет ни игр, ни красоты.
Деревья сторонятся. Род людской
привык к ее кривляньям неуклюжим
и к посоху. Бредет себе по лужам,
клочки одежд теряя за спиной,
кусками - жизнь. Котомка тяжела,
ее бросает вольно на скамейку,
где (как давно?) девчонкой-канарейкой
весенне-детский свой наряд сняла.
Мы в соцсетях: